На кончину таракана

Отпевали таракана за грехи его тяжкие,- что по лавкам бегал, крошки
воровал, на работу не ходил. Горько плакала Тараканиха, никто её не
пожалел. Тараканята под щепку запрятались, играть перестали. Лежит
таракан в черном гробике, лапки на груди сложил. Нет ему прощения, нет ему воскресения. Животное. Стала Тараканиха вспоминать:

-А каким он хорошим был, каким ласковым! Сколько тараканят наплодил, весь свет тараканами заполнил, род продолжил. Имя своё тараканье на земле оставил, ничем не опорочил. А что еду воровал, крупу портил, так это не он вовсе- это всё букашки, долгоносики древогрызы. А Таракан-Тараканыч всё
по чину творил. Мясо любил, да! Но от колбасы только корочку отгрызал,
плёночку, совсем малость. На сладкое был падок, да, ананансы, мармелад
облизывал. На стол праздничный залезал, да, бывало, но редко ж, редко!.

Ни в чём неповинный муженёчек мой!- завопила Тараканиха.- А его всю жизнь
травили, со свету сживали. То Дихлофосом, то Карбофосом, то этот карандаш
«Машенька», будь он неладен. Вот от «Машеньки» и помер! Не выдержал
организм интоксикации. Злодейка Маша карандаш выдумала, изготовила,
сгубила!

У него и так печёнка слаба была, холецистит мучил. Да, выпить любил, а кто
не любит? Бормотуху всякую на дух не переносил, всё рюмки от водки, от
хорошей водочки облизывал. От водки не помер, от Машеньки, гадины, помер!

А что на работу не ходил, так болезный был, инвалид! Одну лапку веником
прижало, оторвало, а вторая в сиропе залипла, присохла, так, бедняжка,
безногий и жил.
Плакала Тараканиха громко. Горевала. Тараканята из-под щепки выползли
начали вокруг гробика хоровод водить.
 
-Папка сдох, папка сдох, не поможет
ему поп.- припевают. Таракан в гробике лежит, усы засохли, лапки
закостенели.

-Это что ещё за сборище? -закричала хозяйка. –Она только вошла в дом, и с
порога сразу- на кухню. Хлоп веником и всех на совок, в мусорку. Только
тараканчики убежать и успели... Ничего. Отомстят.