В тени Авроры

   Симонян Гарегин
               
      Всё, что в мире, зримо мне;
      Или мнится – сон во сне.
      Эдгар А. По.
      
      Госпоже  Д. Д.
    В ТЕНИ  АВРОРЫ
      Проводы обречённой юности – в небытие.
      Страдание, покорность. И любовь. Утверждение безысходности в душе. Осознание себя в океане жизни, мимолётной, в благостном унынии. Но куда от этой рухляди – от тела, больного и разваливающегося уже в юном возрасте. Уйти от себя, спастись, уйти по тропам иным, путям неведомым. Море, волны, туманы. И туда, в рассвет, на дряхлой шлюпке, слиться с вечностью… Страх пред Божьей карой за малодушие, за слабость понести бремя судьбы. В раздумьях, бесцельном хождении по окраинам заснеженного посёлка, среди заброшенных домов, издали созерцая море, плещущее синевой в низине. После приступа болезни, прогуливаясь по милым душе просторам, на краю посёлка, на подступах к лесополосе, услышал шум ближнего двора.  Отвлёкся. Он частенько здоровался с одинокой хозяйкой этого дома. Знал: поселилась в посёлке давно, завела хозяйство – кур, гусей; в огороде – картошка, фасоль, зелень. Жила скромно, одиноко. Не жаловалась. Юноша с любопытством подошёл ближе. Кудахтанье то усиливалось, то затихало. «Лиса, что ли, пробралась?» – подумал он, прихватил у обочины деревянный прут и приоткрыл калитку. А там – личико с волнистыми кудрями, фигурка в синем платьице, на ногах огромные мужские сапоги, в руке топорик. Она бегает за курами, ловит какую-то. Барышня, он так и подумал – «барышня», с виду его ровесница. Заметила его, попросила помочь. Он быстро поймал первую попавшуюся курицу, но вдруг хозяйка протянула ему топорик. Юноша растерялся. Ничего подобного он раньше не делал.
      * Ну да, вы-то пред Божьим оком не согрешили. Но я-то должна, должна… Лучше прижмите голову курицы к бревну, а я отрублю, – видя колебание юноши, предложила она. Он неуверенно прижал голову курицы к бревну. Барышня дрожащими руками приподняла топорик, зажмурила глаза, но не смогла нанести удар. Юноша опомнился, выхватил свободной рукой топорик, оттолкнул девушку и с размаху обезглавил курицу. Потом, хотя было неприятно, прижал тушку к бревну, пока та не перестала шевелиться.
      * Простите… – пробормотала барышня.
      * Да ладно. Дед говорит, еду всегда добывают. Лучше подержите курицу в горячей воде, чтобы легче ощипать. Мама всегда так поступает.
      * Вы поможете? – голос завораживал. Он кивнул:               
      * А воду нагрели?
      * Да, нагрела. Пожалуйста, заходите в кухню, – она снегом протёрла лезвие топорика, подняла со снега куриную голову и вошла за юношей внутрь, быстренько сняла кастрюлю с печи, поставила на скамью и жестом показала юноше.
      Тот машинально опустил курицу в кипяток.
      * Помойте руки, они в крови, – сказала барышня.
      Юноша помыл руки под кухонным краном, вытер поданным полотенцем. Впервые они с любопытством посмотрели друг на друга. Вдруг барышня побледнела.
      * У вас на лице печаль безысходности, – проговорила она дрожащим голосом.               
      * Воля Божья. И можно на ты. Дай-ка, кстати, вон ту посудину, там лучше будет ощипывать. У меня мало времени. Надо вернуться домой.
      Барышня спохватилась, подала таз, а сама пошла в другую комнату. Пока юноша занялся курицей, она принесла мешочек с травами, насыпала от каждой горсточку в заварной фарфоровый чайник, залила кипятком, накрыла. Он закончил ощипывать, приоткрыл крышку печи, опалил оставшийся пёрышки, и обратился к барышне:
      * Прости, как тебя зовут?
      * Зовут? А... как бы вы предпочли?
      * Скажем, как мою маму.
      * Видно, вы очень любите её.
      * Очень. Она необыкновенная... Своей болезнью я её измучил. Сейчас наверняка беспокоится. Ждёт меня. Мне пора пилюли принимать.
      * Голова болит?
      * Иногда очень. А как вы догадались?
      * Часто прикасаетесь ладонью ко лбу, обратной стороной.
      * Даже не представляешь, как это выматывает.
      * Конечно, представляю.
      * Неужели? Накрыло бы тебя болью, может, и поняла бы меня.
      * Пожалуйста, не говори таких слов. Похоже на проклятие.
      Он удивился её волнению, даже оставил курицу. Сказал виновато:
      * Я не хотел обидеть. Прости.
      Барышня с благоговением посмотрела на него. По её щекам почему-то катились слезинки. Нежданно она налила из чайника с заваркой четверть стакана и протянула ему:
      * Выпейте пожалуйста. Несколько глоточков.
      * Целебные травы? Бабушка частенько настаивает. Но, увы…
      * Эти особенные. Монахи собирали. Выпей, хоть чуточку.
      * Докончу с курицей, потом, ладно? А что за монахи?
      * Обязательно расскажу. Выпей хоть чуть-чуть, пожалуйста, я помогу, – она приблизила стакан к губам юноши.
      * Никогда не воображал, что когда-нибудь незнакомка будет поить меня из рук.
      Смущаясь, парень сделал несколько глотков. И вдруг осознал, что от барышни веет ароматом земляничной поляны. Неосознанно, замедлив попивать отвар трав, он длил эти мгновения близости с ней, к её дыханию. Она поняла, улыбнулась, и продолжала поить.
      * Хотите ещё?
      * Лучше как-нибудь потом. Если так продолжится, то я, то вы… – он смущённо умолк.
      * То что? Пожалуйста, продолжайте.
      * Боюсь, могу признаться в любви и стать посмешищем.
      * Ничего смешного в признании. Или… у тебя опыт неудачной любви?
      * Пожалуй, да. В пятом классе, к учительнице. На уроке, перед всем классом, предложил ей выйти замуж за меня. Друзья до сих пор напоминают.
      Барышня начала смеяться каким-то завораживающим смехом. Он не обиделся, интуитивно чувствуя в её смехе нотки сострадания, и тоже улыбнулся. Закончил возню с курицей, разрезал на куски, промыл, поставил посудину на стол. Присел рядом, осознавая, что скоро придётся уйти. Сказал грустно:
      * Мне пора. Приготовить-то ты сама приготовишь. Мне действительно пора принимать лекарства. Мама давно бы позвонила. Но телефон я оставил у бабушки.
      * Спасибо за помощь. Я очень, очень признательна. Но… Разве боль не отступила? Юноша вдруг осознал, что боль действительно прошла. Глубоко вдохнул запах земляники, веющий от барышни, в душевном порыве обнял её, прижал к груди. И не почувствовал отторжения. Прижал щеку к её щеке. Потом повернул голову, посмотрел в её глаза и прошептал:
      * Ты волшебница. Как это у тебя получилось? Может, станешь моей спасительницей? Прошу тебя. Я буду признателен до конца дней моих.
      Барышня, будто не слыша, спросила тихо:
      * Расскажи, чем закончилось объяснения в любви к учительнице?
      * Не закончилось. Она была доброй феей для меня. Грустно улыбнулась, подошла, погладила мою голову, тут прозвенел звонок, она попросила всех выйти из класса, а потом присела рядом и сказала: «Юный джентльмен, моя дочурка годом моложе тебя. Станете взрослыми, я выдам её за тебя замуж».
      * Так и расстались?
      * Я заплакал. Сказал, что люблю, люблю. Схватил её ладонь, поцеловал, а потом удрал из класса. Дома поднялась температура, впал я в лихорадку. Когда узнал, что учительница оставила школу и с дочерью уехала, просил-уговаривал родителей перевести меня в другую школу. Долго страдал. По вечерам, в одиночестве. У всех женщин теперь ищу её глаза, её улыбку. И у тебя.
      * Правда? А искать её не решался?
      * Сказали, уехала в другие края. Кто бы меня пустил. Всего-то одиннадцать лет. А после школы – вот, настигла болезнь, испортила мне жизнь и мечты.
      * Спасибо тебе за любовь к Аделаиде Сергеевне, к моей маме. Спасибо.    
      Юноша опешил: Это твоя мама?
      Теперь барышня ринулась в его объятия, медленно, её губы скользнули к его губам, и в безумии мгновения, слились они воедино, не соображая ни о чём ином на свете, ведомые провидением, соединяющим судьбы.
      К полуночи она заснула в его объятиях. Он неотрывно глядел на неё, безумно страшась, что если отпустить, то она исчезнет, растворится, как мираж. Тихо, неустанно целовал её личико, уши, шею. Вой шакалов из ближайшего леса отвлекал, спадало напряжение. Незаметно заснул. Проснувшись до рассвета, она тихонько высвободилась из его объятий, счастливо улыбнулась, привстала, оделась. Накрыла его одеялом, положила курятину в холодильник. Прибрала в кухне, и в раздумье присела на край дивана, у его ног, прислушиваясь к лесным голосам. Забеспокоилась. Встала, нашла бумагу, ручку, спешно написала записку и положила на стол. Потом, надела сапоги, накинула шубу, подошла к любимому, тихо поцеловала лоб, осенила крестным знамением, вышла за порог дома и в утренних сумерках пошла к лесной тропинке, к ночным голосам. Вскоре снег замёл её следы. С ней удалялись ночные голоса, над сновидениями земли воцарилось безмолвие.
      Едва начав просыпаться, юноша почувствовал тревогу. Вскочил с дивана, оглянулся. Страх и неимоверная тоска охватило его. Он оглядел комнату, вышел во двор. Никого. Лишь падающие снежинки с небес. От возникшей мысли о хозяйке участилось сердцебиение. Заново украдкой оглядел дом. Ни души. Досадуя, присел на диван. Заметил исписанный тетрадный листок.  Прочёл. Потом снова и снова, и не мог понять, сон это или явь. Или... отголоски собственной болезни. Долго не смог прийти в себя. Успокоился, задумался. Потом снова прочёл:
      «Любимый, пора мне уходить. За мной пришли. Хозяйка, бабушка Полина, вернется после обеда. Прости, что при встрече притворялась. Иного пути принести за Тебя жертвоприношение не придумала. Я навек предана тебе, любимый. В этом не сомневайся. Я была с тобой искренна. Пожалуйста, накорми кур. Корм в ведре, рядом с диваном. Бабушка Полина знает про меня немного, хотя когда-то нянчила меня. Пожалуйста, не расспрашивай её. Ей мои поступки действительно неведомы. Но поступки – это способ спасения, спасения от времени-убийцы, времени, вплеснувшего в материальный мир Божественные образы наших душ, и ничего иного. Тяжело бороться с неведомым и скрытым и отступать с грузом незнания, порой искать причины и объяснения в мире зазеркалья, в снах. Любимый, наверное, сейчас не время загружать твоё сознание чем-то не очень понятным. Но иначе не опередить события.  Время линейно, оно подобие потока. Только не для души. Пожалуйста, постарайся познать больше о себе, о тёте Наре, твоей маме, и, если пожелаешь, вникни в глубины царства сновидений, в тайны зазеркалья. Умоляю, не в земных страстях, а в душе своей ищи ответы – так, как это тебе дано. Спаси меня, любимый. Моя мама со школьных лет избрала тебя спутником моей жизни. Что бы ты ни решил, я навечно буду предана тебе. Милый, запечатанный конверт, который я кладу внутренний карман твоей куртки, раскроешь, когда приобретёшь скифское зеркало у девочки Ульяны. Это младшая дочь учителя восточных единоборств, искателя старины. Может, она не захочет расстаться с зеркалом. В иной реальности души и сознания, тысячи лет назад, душа её была младшей сестрой скифской царицы. Ты поймешь, когда увидишь её юный облик: удивительные глаза, в глубине она не желает расстаться с памятью сестры. Попросишь её отца указать, где он обнаружил зеркало. Поднимись с ним в горы. Но до этого узнай побольше об обрядах захоронения скифов. Выкопай заново захоронение, заверни останки в шёлковую ткань и захорони по чину обряда. Отец Ульяны тебе поможет. Душа принцессы успокоится. Верь, она поможет в будущем нашим близнецам. Ныне я не могу разглашать многое, ты не подготовлен к этому. Всё в своё время. Единственное, о чем предостерегаю – соблюдай очерёдность поступков. Нарушишь завет – мы навеки исчезнем из твоей памяти. Будущие наши близнецы будут под твоей опекой. Они явятся сначала в твоих сновидениях, а потом, наяву.  Ты спасёшь нас от колдовского круга. Когда-нибудь на закате, сидя у костра с дочерями, мы и не вспомним эти тревожные времена испытании наших душ. Сейчас я не смогу, если даже захочу, остаться и этим навредить всем моим любимым. Твоя мама близкая подруга моей мамы. Она многое расскажет тебе. Лисицы волнуются, ждут. Не беспокойся. Они проводят меня до монастыря. Не ходи за мной. В полдень придут служители зла. Умоляю, ни слова обо мне. Скажешь, что стережешь дом до прихода бабушки Полины. Она знает тебя и знает о происходящем. Скажешь, что приходишь к ней за целебными травами, это будет правда. Возьми из шкафа мешочек с травами, его тебе хватит надолго. Потом бабушка Полина поможет тебя. Любовь моя. Я погибну без тебя».
      Растерявшись, не зная, что думать, юноша встал, машинально открыл холодильник. Увидел, что полкурицы нет. «Для лисиц», – подумал он. Услышал шум машины, встрепенулся. Прибрался. Припрятал перья курицы и встал у окна.  Машина – белая, с брезентовым кузовом, огромным красным крестом – остановилась у ворот. Двое вышли из кабины и подошли к калитке.
      * Эй, хозяюшка! – Окликнул старший. Юноша вышел на крыльцо.
      * Кто там в такую рань? – отозвался недовольно.
      * А... где хозяюшка?
      * Уехала в город. Я присматриваю за домом. Что ей передать?
      Они вошли во двор. Юноша прихватил лежащий рядом топорик, свободной рукой достал мобильник:
      * Я звоню в милицию. Только попробуйте подойти. Здесь нечего брать. Уходите с Богом.
      * Угомонись, парень. Мы не воры. Девочка убежала из психушки. Хозяюшка ваша – добрая душа, могла приютить…
      * Нет здесь девочки. Я только проснулся. Лучше вам уйти.
      * Больная девочка. Могла всякого вам наговорить. Так что.
      * Не было никакой девочки. Никто в дверь не стучался.
      * Хорошо, уходим. Оставляем на калитке визитку. Появится девочка, пусть хозяюшка сообщит.
      Мужчины в белых халатах вернулись к машине, сели, и вскоре исчезли в извилинах идущих к низине дорог, оставляя за собой шлейф угасающего звука, наподобие жужжания майского жука. Юноша взял визитку и вошёл в дом.
      Эти странные события волновали его чувства, терзали сознание и душу. Мысленно бросаясь во все крайности со своими предположениями, он не мог решиться – броситься ли вслед за исчезнувшей, правда, не зная куда – подождать ли старушку – или скорее к матери, ведь «барышня» упоминала её.  И, может, мама прояснит всё это. Вспомнил о просьбе девушки, взял ведро с пшеницей, пошёл в курятник, высыпал полведра в плоскую большую посудину. Запер курятник, поставил ведро на место и, более не раздумывая, вернулся домой. Дома обеспокоенная мама и младшая сестрёнка встретили его чуть ли не в слезах. Стянул обувь, повесил куртку на вешалку, тихо обнял мать, поцеловал сестрёнку и пошёл в кухню.
      * Мама, приготовила чего вкусненького? – улыбнулся он ей.
      * Айк, сынок, конечно, приготовила. Со вчерашнего вечера глаз не сомкнула. Что случилось, где ночевал. Мобильник, как всегда, у бабушки оставил? Она звонила, предупредила, волнуется больше меня. Не подумал о нас, сынок. А если приступ? Как себя чувствуешь? Голова не болит?
      * Нет, мама. Выпил настойку и боль прошла.
      * Ты шутишь? Не может быть, так нельзя. Я принесу лекарство.
      * Я правду говорю. Пойду поставлю чайник. Надо травы настаивать. У меня целый пакет. Знакомая бабки Полины отдала. Кажется, ты её знаешь.
      * Знакомая Полины?
      * Да. И я влюбился в неё. Прости, что вот так вот признаюсь. Я влюблён, мама.
      * В старушку? Да ты бредишь, сынок.
      * Мама, она моя ровесница. Может, и моложе. Ты её знаешь. Дочь моей первой учительницы, Аделаиды Сергеевны.
      * Господи, она жива, она жива. Наша Анабелла! – мать чуть не упала в обморок.
      Сын подхватил её, посадил на диван, подал воду.
      * Выпей, успокойся, пожалуйста. Почему ты так разволновалась?
      * Где  Анабелла. Господи, она у Полины беззащитна. Айк, приведи её скорее сюда.
      * Мама, я её имя слышу от тебя. Утром, когда я спал, она не разбудила меня и ушла.
      * Как это так? Ты же говоришь, влюбился.
      * Да, мама. Я проходил мимо дома Полины. Увидел, девочка с топором бегает за курицей. Спросил, конечно, кто она. Но она умудрилась не ответить.
      * Бедная девочка. Она делала жертвоприношение.
      * Мама, объясни толком. Откуда ты знаешь о ней? Куда она могла уйти? Пожалуйста, скажи, для меня это очень важно.
      * Мы дружили с её мамой, Аделаидой Сергеевной. Когда её увели, тебе было полтора годика, а Анабелле всего четыре месяца. Я почти год была её кормилицей. Когда Аделаида вернулась, Анабелла уже привыкла ко мне, да и я привыкла к ней. А Аделаида появилась в наших краях, после института, по направлению. Преподавала в школе, вышла замуж за археолога, татарина.  Со своей группой в нашем побережье они искали следы старинной цивилизации. Кажется, очень ценные вещи находили. Так говорят, точно не знаю. Приехали странные люди в непонятных формах, увезли всех. Куда, непонятно. Больше никто о них не слышал. Мы обращались в милицию, искали, но всё безрезультатно. Прошло три года. Как раз тогда ты был влюблён в Аделаиду Сергеевну.
      * Что могло стать причиной? Больше ничего не помнишь, мама?
      * Я с твоим отцом на только что купленной им легковушке собирались в город.  Помню, односельчанин принёс от неё странную записку. Я её храню среди бумаг.
      * Что там было?
      * Тебе лучше не знать, сынок. Да и сестрёнка, видно, утомилась. Давай я накормлю вас, а потом поговорим. Обещаю.
      * Мама, пожалуйста, сейчас. Сестрёнка, я тебе шоколадку куплю. Будь послушной, потерпи немного, хорошо?
      * Опять обманешь. Скажешь потом, от сладостей зубы портятся.
      * Обещаю, куплю. Дай поговорить с мамой.
      * Ну и ладно, я во двор пойду.
      * Дочка, там прохладно. Иди в свою комнату. Скоро пойдёте с братом к бабушке.
      Девочка ушла в свою комнату. Мать с грустью посмотрела на сына.
      * Мама, что тебя беспокоит?
      * Скажи, сынок, между вами что-то произошло?
      * Мама, пожалуйста...
      * Это важно. Я должна знать.
      * Прости. Неловко признаться. Но мы поженились. И не понимаю, почему она ушла.
      * Бедненькая Анабелла... Она отвела беду от тебя.
      Мать заплакала. Попросила сына сесть рядом. Он присел, обнял голову мамы, спросил умиротворённо:
      * Почему ты плачешь? Что тебя беспокоит?
      * Сыночек мой. Всё беспокоит. Скажи, а где была Полина?
      * В городе. Анабелла оставила мне записку. Утром появились двое странных людей, в халатах, на допотопной санитарной машине. Таких только в фильмах показывают.
      * Ты сказал им о девочке?
      * Нет. Анабелла предупредила. Они оставили визитку. Сказали, ищут девушку, чтобы повести к матери, в психиатрическую клинику.
      Айк почувствовал, как встрепенулась мама от его слов. Она встала, молча прошлась по комнате и, наконец, сказала:
      * Аделаида предупреждала меня, чтобы я остереглась каких-то сатрапов. Будто они из зазеркалья. Чьи-то сновидения сделали возможным их проникновение, и теперь они уничтожают следы находок археологов.
      * Мама, ты это сейчас серьёзно?
      * Более чем. Сынок, Аделаида приучила меня смотреть на жизнь иначе. Чем больше познаешь, тем с большим разочарованием смотришь на подобную сну жизнь людей. Говоришь, любовь. А что она такое?
      * Мама, я понимаю. Ты грустишь по отцу. Но мы найдём, разгадаем эту тайну.
      * Да, грущу, очень. Виновата. Не смогла удержать его. Уехал и пропал.
      * Мама, вчера утром звонили тебе, просили, чтобы ты срочно явилась в монастырь. Оставили телефон. Сказали, ты в курсе.
      * Ладно, сынок. Сегодня или завтра навещу. Может, что-то новое об отце.
      * Ты говоришь странные вещи.  Фантасмагории какие-то. Ничего подобного не может быть. Я позвоню Аделаиде Сергеевне, и навещу…
      * Сынок, не повторяй навязанных изречений полусонного мира. Только позвонишь, и те не дадут покоя никому из нас. Там её нет.
      * Мама, пойми, в этом полусонном царстве людей всё поддаётся разумному объяснению. То, что я слышу, неразумно. Невозможно в здравом уме уповать на вмешательство потусторонних сил.
      * Ты возмущён, ты влюблён. Сынок, я счастлива, что вы встретились с Анабеллой. И благословляю вас. Она же для меня как родная. Прислушайся, пожалуйста, к её просьбам. А сейчас иди к столу, завтракать.
      * Мама, ты недоговариваешь.
      * Ради Анабеллы, сынок.
      ***
      Синее Божье пространство. Стремление духа ввысь, к безграничной синеве. Страх, тревога, бесцельное блуждание в завораживающей сини. Сопричастность тайне.  Странным гулом приближающаяся из бездны планета, пульсирующая подобием сердцебиения. Умиротворённость. Пробуждение. Глубокий вдох, покой в мыслях. Погружение вглубь сознания, мысли о процессиях в сонном царстве. Память из мириадов клеток мозга выхватывает образ странной планеты и путь души к ней. Это изумило Анабеллу. «Что это может обозначать, – подумала она. Встала, подошла к окну. Протянув ладони к небесам, не открывала глаз до завершения мысленной молитвы. Взглянула за окно. Что это, иллюзия? Заброшенное, почти развалившееся здание, в прошлые эпохи используемое как увеселительное заведение, со следами имперской лепки времён перемен, как оклик из прошлого. На стенах висят уцелевшие куски лепнины, и всё это укрыто колючей порослью. Дальше – тропинка к берегу, между симметричных пирамидальных тополей. Летняя танцплощадка, разрушенная стена. И какой-то странный ветерок, разносящий по закоулкам зелёного массива шёпоты и шорохи: голоса времён, тайнопись былого.  Побережье благоухает цветущим кустарником, запах проникает в комнату.
      * Боженька, я опять в сновидениях, –  подумала она и обернулась на дверной скрип.
      * Дедушка Илларион! Я шла к вам! Но зима была, а... Как я попала в лето?
      * Пришла в себя, наш ангел. Ну, здравствуй. –  старик, весь в чёрном, обнял её по отцовски, пригладил её кудри и присел у окна. Анабелла села напротив, ожидая ответов на тревожащие вопросы.
      * Мама твоя во здравии. Об этом не переживай.
      * Она застряла там, да? И папа Айка тоже?
      * Недолго осталось. Потерпи. С Айком будете счастливыми. Ты сама избавишь их от наваждения.
      * Дедушка... Откуда вы знаете про… про нас… про Айка?
      * Он спас тебя. Храбрец. Его мама благословила ваш брак. Она тебя когда-то выкормила, ты её мамой звала. Вот и свела судьба.
      Анабелла, радостная, с сияющей улыбкой, встала, обхватила голову старика. Тот легко похлопал по её плечу, сказал растроганно:
      * И мне недолго быть стражником, остерегать ваш покой. Времена ныне тревожные. Покину зазеркалье, пойду в леса, буду наслаждаться земным раем. Ничего нет совершеннее, чем природа.
      * Дедушка, можно ли увидеться с Айком? Хоть ненадолго.
      Старик со странной грустью посмотрел на неё и указал на окно.
      * Осознаешь, где мы ныне?
      * Догадываюсь, – Анабелла побледнела.
      * Не дано предугадать порядок вещей в чередующихся  событиях. Твоя душа, твоё сознание переместились. Мы, – дети земли, подвластные времени. Не дано пребывать одновременно в двух мирах, ибо сказано «Прах ты, и в прах вернёшься». Это о теле, теле слабом и немощном.
      * А есть ли свершение помыслам Братьев, их противостоянию?
      * Мы несём свой крест, мы лишь страничка в делах вселенских.
      * Страдание, любовь, тоска, разлука. Когда-нибудь я увижу моих любимых?
      * Не о том тебе нынче заботиться. Совсем не о том, в чём твоя миссия.
      * На что намекаешь, Брат Илларион. Если не о миссии, то о чём тогда.
      * Ты не чувствуешь изменений в себе?
      * Изменений?
      Анабелла растерялась. И... странные удары в животе. Растерялась. Посмотрела на старика. Тот утвердительно кивнул. Она погладила живот. Вспомнила Айка. Радость и тревога хлынули в душу. Старик понял её волнение.
      * Откроется окно и вернешься. Надо выдержать невзгоды судьбы.
      * Сколько времени я здесь?
      * Много, ангел, много.
      * Но почему? Где моя воля, моё решение, мой выбор?
      * Предназначение и выбор твой ныне едины. Телесное – порождает слабое звено в терзаниях душевных. Много ты металась и терзалась, так и помешаться могла бы. Зазеркалье – не тропинка для прогулок. Ты прошла барьер во сне бесчувственном, а выжидать дальше было опасно для судьбы твоей. Настанет время, возвратишься, а как выйдешь из зазеркалья, всё, что происходило станет для тебя как долгий сон. Хотя и ныне, когда ты очнулась и вновь начала себя осознавать, по земным-то меркам уже много месяцев прошло. А теперь образы да события будут стираться у тебя из памяти, а в земных делах твой мозг проснётся, и будет работать во всей полноте. Тягостное будет стирать, загонять в глубину. Да так он и делает всякий миг, отклоняет десятки, сотни и миллионы натисков из окружающего мира. Сон, когда время не воспринимается, это пространство мечтании, грёз о вечном соединении телесного и духовного. Но, видимо, воля Божия – это иное, неведомое смертным. Бездонна пропасть меж волей души и способностью тленного тела, которое изнашивается и уничтожается временем. Всё должно было бы произойти резко, скачком: перемещение духа, души, сознания и воли на более совершенный уровень, где и тело обретёт совершенную конструкцию, неподдающуюся разрушению временем. Но в материальном мире нет ничего, неподвластного времени. Надежды лишь на эфирный образ.   В реальности остаётся лишь смерть – единственный путь, определённый Создателем для тленного тела. А она табуирована в человеческом сознании. Вдохнув душу в грешное тело, жертвуя Сыном своим, избавляя человека от животных грехов, Он раскрывает человеку врата вечности. Скотина в человеке отрекается от души дарёной, так мельчает человек и мельчает. Дождемся ли второго пришествия, не истребив самих себя? И твоё пребывание, миссия твоя в зазеркалье, начнётся с тех поисков, о которых тебя наставляли долго и скрупулёзно. И не только. Есть ещё обстоятельства, почему твой переход был таким стремительным…
      * Я догадалась, брат Илларион. А правда, в эти месяцы я была не в себе?
      * Правда. Нынче мы во владении иных истин.
      * Дедушка, то, о чём мы думали, видимо свершается?
      * Всё, что я предсказывал, ныне обыденность. Глянь, что за окном?
      * Синее море, облака, чайки. Ветхие здания...
      * Это обман зрения. Внутри комнаты – ты в земной правде. Приоткроешь створки – попадешь в тридцатые годы прошлого века. В зазеркалье нет будущего. Везде тропинки прошлого. Мне захотелось укрыться в недалёком прошлом. Так спокойнее. Твоему сознанию надо привыкнуть. А душе такое не впервой. Душа тебе подскажет.
      * Если это так, то мы можем гулять и видеть людей прошлых времён?
      * Видеть и слышать. Но не общаться. Они нас не видят. Они вроде голограммы. Но остерегайся. Следы зла повсюду. Старайся не потревожить царство теней. Это первая ступень зазеркалья. Будут и более отдалённые времена в твоём путешествии, будешь и общаться, и действовать совместно с ними. Но это потом. Письмо, которое я дал тебе, передала Айку?
      * Положила в карман его куртки. Что-то тревожит вас?
      * Славный он малый. Внимал твоему слову, не открыл конверт.
      * Что там?
      * Путь ваших судеб. Сейчас не время. Пусть будет тайной и для тебя.
      * Вы сказали, он спас меня?
      * Да, ангел наш. Видать, сработал инстинкт у его матери. Почуяла беду, да и вместе с сыном помчалась по твоим следам. А ты не помнишь, как попала в ловушку? Тебя в монастыре разве не предупредили?
      * Помню, шла по следам лисичек. Уже неподалёку от монастыря захотелось отдышаться. Полезла в пещеру, где ветра не было. Странно, но казалось, что чем дальше в пещеру, тем теплее и теплее. И я шла и шла. Дальше не помню.
      * Бедное дитя. На тропах вокруг монастыря повсюду ловушки.
      * Я не помню. О ловушках ничего не говорили.
      * Дурман – тот сон, что тебя сморил, торжество зла. Наше тело порой бессильно пред настигающим злом.
***
      Как только Айк вышел из душа, мать позвала на кухню завтракать. Он был задумчив и хмур. Присел за стол к сестрёнкам, но отрешённо глядел в окно.
      * Всё думаешь о ней? – спросила мать.
      * Мама, странное дело. Когда уходили те незнакомцы, я заметил, как торжествующе друг на друга поглядывают, улыбаются, мерзко так…  – Мать побледнела.
      * Сынок, куда Анабелла могла пойти?
      * К лесу, там тропинка к развалинам, где монастырь был. Может туда пошла? Но что там, в этих развалинах?
      * Не знаю. Но ей явно грозит опасность. Вряд ли она дошла до туда. Надо Арсению позвонить.
      * Что за Арсений? Почему не знаю?
      * Не надо бы тебе знать о нём. Монах из монастыря. На пути туда пропала мама Анабеллы. Потом твой отец. Сейчас Анабелла... Сынок, ешь скорее.  Пойдём по следам.
      * Ты раньше о монастыре не говорила. Там, сколько я знаю, одни заросшие развалины. Анабелла сказала, что мне лучше надо узнать тебя. Мама, нет аппетита. Пойдём, поищем. А сестрёнку куда?
      * Я с вами пойду. Можно? Пожалуйста. Хочу увидеть ту девушку.
      * Ты останешься у бабушки. Слушайся её.  Мы поздно вернемся.
      Дойдя до чащи, они продолжили путь по тропинке. Мать шла сзади. Вдруг она беспокойно спросила:
      * А ты взял оружие?
      * Взял папин пистолет. Проверил, заряжен. Думаешь, пригодится?
      * Дай Боже, чтобы не пригодилось.
      * Мама, почему такое должно была случиться с нами? Разве мы не на стороне закона? Есть же милиция, прокуратура. Давай сообщим им?
      * Постой. Обернись. Ты пока не понимаешь, с чем мы имеем дело.
      Айк обернулся. Увидев тревогу и бездонный страх в глазах матери, Айк почему-то успокоился.
      * Прости. Я правда не понимаю. Обещай, когда вернемся, то расскажешь обо всем подробно.
      * Обещаю. Это будет долгий разговор. Сейчас надо спешить. Девочка в опасности. Об остальном потом.
      Больше часа они шли по непроторенной тропинке, утопая в снегу по колено, иногда останавливались передохнуть и перевести дыхание. Наконец на окутанной туманом вершине показался силуэт монастырских развалин. Уже на подходе Айк не вытерпел.
      * Мама, здесь же ни одной живой души. Кто нас туда пустит-не пустит?
      * Это мужской монастырь. Для непосвященных там одни развалины. Но ты мой сын. Когда будешь рядом, появятся врата. Постучишь, попросишь отца Арсения. А я... Её слова прервало тявканье лисичек из-за сугроба. Айк достал отцовский пистолет.
      * Не смей! Спрячь оружие. Они друзья, не навредят.
      Удивлённый Айк спрятал пистолет.
      * Какие ещё друзья, мама? Это лесное зверьё. Ты не боишься?
      * Обещала всё рассказать потом, и расскажу. Они зовут нас.
      * Ты соображаешь, что говоришь? Они ещё и зовут?
      * Деточка, будешь перечить матери – прогоню. Они уходят. Не бойся, иди за ними. Я устала, отдышусь и догоню.
      Ошарашенный от материнских слов, не вдаваясь в раздумья, он по сугробам побежал за лисичками. Иногда оглядывался, и, видя, что мать идёт следом, продолжал бежать. Вскоре лисички собрались перед впадиной в горе, повыли и разбежались. Айк с бьющимся сердцем подошёл к гроту, огляделся, ничего не заметил и стал дожидаться матери. Мать пришла, устало села на краю грота. Спросила машинально:
      * Лисички ушли?
      * Крутились вот здесь, у входа, потом ушли.
      * Ты не заглядывал? Что там внутри?
      * Там темень. Фонарик надо. Спичек не ношу, как назло.
      * Сынок, всегда, когда идёшь в лес, прихвати спички и горючее. Вот спички и керосин в бутылке. Сломай вон ту сухую ветку, обмотай конец моим платком, полей керосином и зажги.
      Всё больше удивляясь, Айк сделал всё, как велела мать, и, освещая путь факелом, зашёл внутрь. Мать шла за ним, одной рукой ухватившись за его куртку, а в другой руке на уровне лица держала пакетик и всё время шептала что-то вроде молитвы или заговора, чего Айк не мог понять.
      * Мама, там в глубине какая-то музыка…
      * Стой, не ходи дальше. Дай мне факел, сам возвращайся. Иди, найди Арсения. Это не музыка, сынок. Здесь ловушка.
      * Мама, прости, но как же я оставлю тебя одну?
      * Поверь мне, иди, не беспокойся. Эти пока не знают, что девочка там.
      * Откуда такая уверенность?
      * Не спрашивай, иди, пожалуйста.
      Продолжая раздумывать о словах и поведении матери, он шёл к монастырю. Всё выше и выше, по тропинке, добрался до самой стены, удивляясь, что раньше видеть всего этого не приходилось. И... прямо перед носом заскрипела стена, приоткрылось подобие щели, оказавшееся дверью. Оттуда вышел седой старик с добрым взглядом. Внимательно посмотрел на Айка.
      * Заблудились, юноша? Ищете кого?
      * Ищу, почтенный. Старца Арсения.
      * Брата Арсения... Но он ведь вот только что спешно покинул монастырь. Сказал, что мирская женщина позвала на помощь. С юной барышней случилось беда.
      * Но как? Я же как раз и должен был ему сообщить…
      Старик улыбнулся и достал из кармана мобильный телефон.
      * Времена иные, юноша. Ваша мама вызывала его.
      * Тогда зачем отправила меня? – Айк почувствовал досаду.
      * Чтобы вы не были свидетелем ненужных вам сцен.
      * Каких ещё сцен? Там моя невеста!
      * Юноша... Послушайтесь матери. Мы молимся за неё. Да, она родила, вырастила и оберегла вас. Видимо, события опережают её решимость посвящать вас в некоторые тайны. Доверьтесь и не досадуйте на неё. Ей очень трудно. А теперь спешите, вы нужны там. Анабелла выросла здесь, в монастыре. Не зная вас, она о вас грезила. И пожалуйста, спешите. Может быть, случилась  беда.
      Айка охватила тревога. Пока сообразил, что надо бы расспросить старика, тот ушёл обратно, и стена со скрипом сомкнулась. Айк по своим следам, поспешил назад, к гроту. Там никого не было. Он сообразил, что можно же позвонить матери. Она попросила вернуться домой, и, предвосхищая беспокойство сына за Анабеллу, сказала, что с ней всё в порядке, а потом сразу отключила телефон. Айку стало легче. Добрался до дома уже в сумерки. Мама накрывала на стол, сестрёнка осталась у бабушки, и Айк с матерью были дома вдвоём. Айк сел прямо перед ней:
      * Мама, расскажи. Кто ты?
      Она, конечно, ожидая подобного вопроса, улыбнулась.
      * Сынок, я твоя мама. Мама твоей сестрёнки. Жена вашего отца, Нара.
      * Прости, я не об этом. Где Анабелла?
      * В монастыре. Она без сознания.
      * Почему ты отдаляешь меня от неё. Я люблю её. Помоги.
      * Мы оберегаем её. Бог свидетель, о ней забочусь не меньше, чем о вас с сестрёнкой. Наступит время, встретишься с ней, обязательно.
      * Разве не мне решать, когда и где увидеть любимую? Тем более трудный для неё час.
      * Ты как раз и поможешь решать, как преодолеть барьер, как вернуть её сознание, её душу в её собственное тело. Сейчас она в сфере, витает там вне сознания.
      * В сфере? Мама, мы вообще на каком языке говорим? О чём мы говорим?
      * Мы говорим на языке истины о реальности, которую трудно представить в обыденной жизни. Сфера, сынок, это духом приобретённая среда, не подвластная изменениям времени. Но ей и телесно надо пребывать в параллельном пространстве, иначе она в большой беде. Но у неё был выбор. Она выбрала любовь. Выбрала тебя. Отец Арсении рассказал мне о её жертвоприношении. Она ангел. Она не хотела накликать беду на нашу семью.
      Мать замолчала, утирая слёзы.  И Айк, не зная, что и думать о словах, звучащих как бред, промолчал. Иногда ему казалось невозможным, невероятным, что всё это слышит от родной любимой матери.
      * Мама, мне нужно увидеть её.
      Нара долго молчала в раздумье, потом вышла из кухни с мобильником. Когда вернулась, её лицо было спокойным, и в словах прозвучала уверенность.
      * Да, сынок, ты увидишь её. Не расстраивайся.
      * Мама, я её люблю. Ты даже не представляешь, как.
      * Представляю. Всё сияет в твоих глазах. Ты же мой сын. А теперь сходи за сестрёнкой и отнеси бабушке кизилового варенья.
      Айк встал, поцеловал мать, взял банку варенья и пошёл к бабушке. Ему было невыносимо. От волнения и беспомощности мысли путались. Прежде чем войти к бабушке, подошёл к собачьей будке. Старая кавказская овчарка пару раз гавкнула, но узнала Айка и умолкла. Айк сел рядом и обхватил шею собаки.
      * Видишь, пропадаю. Как спасти любимую, как спасти?..
      Собака облизала его лицо и руки. Айк погладил её ещё раз, встал и пошёл к бабушке, которая уже ждала у порога. После приветственного объятия Айк передал варенье и спросил о сестрёнке.
      * Только что уснула. Там она, в спальне. Пусть спит. А ты садись на диван, побеседуем.
      * Бабушка, я чувствую себя скверно. Пожалуйста, давай побеседуем потом.
      * О девушке страдаешь?
      * А... Тебе мама сказала?
      Ветер нашептал, - «Садись, внук. Разговор будет долгим».
      * Об Анабелле?
      * О твоей маме. Хочешь чаю?
      * Нет, спасибо, только позавтракал. А что о маме?
      * Сядь и послушай. И куртку сними, не напрягайся так, не казню же я тебя.
      * Бабушка, прости, я скверно себя чувствую. Ты рассказывай, я послушаю.
      * Слушай, слушай – и соображай, внук.
      ***
      Дед водил её по тропинке к журчащей речке, расстилал бушлат на высохшем бревне, в пору половодья прибившемся на берегу. Сажал девочку на колени и громким рёвом усмирял лягушачью какофонию, а потом заводил странную беседу с лягушками, приводя внучку в изумление и восхищение. Старик, обращаясь в пространство, спрашивал о царстве ином, о намерениях ведьмы в ночь на полнолуние, о причинах тревоги воющих шакалов на соседней горе. Потом долго выслушивал чередующееся с карканьем ворон, лягушачье кваканье. Внучка, невольно наблюдая за странностями деда, вскоре и сама стала давать ответы, опережая лягушек. Дедушка невозмутимо выслушивал, спрашивал ещё. Когда внучка утомлялась, возбуждение утихало и восприятие притуплялось, она начала выдумывать ответы. Дед укоризненно покачивал головой, говорил, что нехорошо подводить деда и природу. Потом отводил усталую внучку домой. Зимой, когда уже не слышалось никакого кваканья, дед всё равно шёл с ней к полусонной, иссякающей речушке. Лишь сновидения, текущая вода и тишина. Дед всматривался в вечность, а внучка грезила, грезила...  Летними вечерами дед разводил на берегу костёр – под мерцающими звёздами, огромной луной, кочующими по небосводу облачками. Потом дед становился на колени, возводил ладони к небесам и молился, молился... Внучка, подражая ему, опускалась на колени рядом, поднимала ручки к далёким туманностям и шептала сокровенное. После молитвы дед раскладывал у костра скатерть, из походного мешка доставал еду, и начинался поздний ужин. Иногда появлялся из темноты лесник, близкий друг деда, здоровался, присаживался рядом, рассказывал о лесных делах и выпивал с дедом по рюмочке тутовой водки. А девочке рассказывал сказки о лесных обитателях. А также всякие лесные были, например, как дряхлая медведица много-много лет охотилась за местным охотником, когда-то пристрелившим её медвежат, хотя охотник давно покинул эти края. Потом старики вели разговор о странных вещах, и утомлённую девочку тянуло ко сну. Дед окутывал её бушлатом, и она медленно погружалась в царство сна. Сновидения казались ей совсем странными, но это было другой жизнью, с которой она постепенно свыклась. Дед говорил, что надобно засыпать вовремя, чтобы не прозевать жизнь в царстве сна. Ещё говорил, что тамошняя реальность неподвластна времени: можно быть то взрослым, то младенцем. Даже умирающий, но не потерявший свою душу, способен осознать себя, выскользнуть из роковых обстоятельств в иную реальность. Или, наоборот, возвратиться оттуда в привычный мир, подвластный времени. Иногда, после обычной тутовки, вспоминая о померших давно и недавно друзьях, старики начали плясать вокруг костра, а она глядела с любопытством и странным пониманием, что это совсем не похоже на танцы для утехи публики. Выспрашивала деда, он беспомощно разводил руками, горестно повторяя, что не всё можно объяснить словами, хотя утверждал, что вначале-то действительно было СЛОВО – но это было начало мира живых, а мир ушедших – это другое, мы чтим их древними ритуалами, которые и есть язык души. Потом старики вели беседу о странных вещах, от чего её опять тянуло ко сну. Дед укладывал её на бушлат, накрывал, и она засыпала. Просыпалась уже дома, на своей кровати. Всё это осталось только в воспоминаниях. Когда дед внезапно умер, её определили в детский дом. Родителей у неё не было: когда-то её, совсем маленькую, дед обнаружил у порога, взял к себе, через знакомых выправил документы будто бы своей внучки, и вдвоём со старухой стал заботиться о ней. Частенько заходил лесник, приносил то сладости, то фрукты, то одежду. После смерти деда лесник думал удочерить её, но так как у него ни жены, ни детей не было, ему отказали. Не отказали другим – семье, которой, как оказалось, нужна была безропотная малолетка для ухода за скотиной и работы по дому. Девочка долго терпела побои, ругань, наказания. Маленькая, перепуганная, она ночевала в пристройке возле коровника. Единственным утешением было присутствие в доме трехлетнего безобидного малыша, хозяйского сына. Когда ей пришло время идти в школу, хозяева и не подумали об этом. Она смотрела на ровесников, каждое утро спешащих мимо двора, и однажды впала в истерику, не успокаивалась даже после пощёчин. Чтобы избежать лишнего шума, её пристроили в психушку. Первое время ей там показалось даже лучше, но вскоре начал домогаться один из охранников… Случайно её увидела в клинике родственница лесника и немедленно ему позвонила. В ту самую ночь, когда пьяный охранник потащил строптивую девочку за волосы в свою спальню, лесник, пробравшийся внутрь лечебницы минуя охрану, увидел происходящее и без зазрения совести перерезал охраннику горло, а девочку увёл в родные края. Но не в деревню: там её многие знали, и могли проговориться при поисках. Он приютил он её в своём охотничьем домике недалеко от монастыря. Нашёл одежду, еду. Когда девочка более-менее успокоилась, повёл в монастырь. Узнав о судьбе девочки, и тем более, чья она внучка, её там приютили, окрестили Нарой в честь дочери одного из членов братства – трагически погибшей юной обворожительной Татарочки, отец которой после этого бросил научный институт и принял постриг. Первое время Нара привыкала, наблюдала. Жизнь монахов, или как они себя называли, братьев, была аскетической и умиротворенной, но, по представлениям Нары, монахи должны денно и нощно молиться Господу и заниматься хозяйством, а тут было и другое. Да, молились, и Божья книга часто бывала в их руках, но иногда некоторые переодевались в странные одеяния и на недели исчезали, выйдя за мощные, скрипучие железные ворота. Хотя было очень и очень интересно узнать, куда пошли братья, Нара не могла этого видеть. Но её всё более занимало обучение у одного из братьев пониманию голосов природы: шума леса, гвалта пернатых, начертанных облаками образов, затишья перед бурей. А ведь были ещё обычные уроки. Иногда с братьями она собирала грибы и ягоды, варила варенья или солила огурцы и помидоры, сушила грибы, ягоды, фрукты. Но основное – учёба, углублённое изучение школьной программы. А потом, постепенно, на грани восприятия – уроки волшебства, голосовое воздействие на лисиц и иных зверей. В полнолуние имитировать волчий вой, чтобы вскоре приблизилась к обители стая волков, и они выли бы с ней на луну. Тем временем девочку повсюду искали, подозревая её в убийстве охранника. Выдала лесника семья усыновителей, указав, что он искал её. Лесник не отрицал, что охранника убил он. На допросах сказал, что дал девочке денег и поездом отправил в столицу. Лесника посадили. Когда монахи рассказали об этом девочке, она зарыдала. Монахи достали для неё документы как племянницы одного из них. В пору обучения и познания тайн, общения со звёздами и медитаций на луну, её захватила мысль о том, что зло надо наказывать. Осенней дождливой ночью, войдя в медиативное состояние, она, заранее определив расположение дома удочерившей её семьи, тайно вышла из обители с канистрой бензина и зажигалкой, и в сопровождении лисиц пошла вершить правосудие. У дома разлила бензин, и в то мгновенье, когда оставалось чиркнуть зажигалкой, увидела облик младенца у окна. Маленького ангела, которого она любила и лелеяла, когда жила в том доме. Ужаснувшись своему замыслу, она выкинула зажигалку и ступила в лесную тьму. Но до этого её заметили из патрульной машины – отдежурившие смену двое милиционеров и ещё журналист. Остановились, выскочили, окликнули. Она остановилась и обернулась, и они опешили от того, что увидели. Юная, лет четырнадцати, с длинными кудрями, босая, в осеннюю стужу, в одном платьице, вся мокрая, она смотрела на них и улыбалась. На вопрос, что она делает в глухую ночь вдали от деревни, девочка засмеялась и ответила:
      * Дяденьки, вы молитесь Боженьке. Он вас простит.
      И вдруг завыла по-волчьи, и ей откликнулось всё пространство. Пока милиционеры с журналистом оторопело наблюдали за происходящим, стая волков окружила девочку, и она со стаей удалилась в темень леса. Журналист, не раздумывая, кинулся вслед.
      * Парень, не глупи, вернись. Там стая волков. Мы же сдали оружие. Утром поищем останки. Вернись, говорю.
      Но окрик не подействовал. Парень, то падая, то поднимаясь, шёл за стаей. На середине лесной поляны, задыхаясь от волнения и усталости, рухнул на землю. Когда он приподнял голову, над ним стояла та девушка.
      * Почему ты идёшь за мной?
      * Там волки. Спасать тебя.
      * Спасать меня? А ты не боишься волков?
      * Я? Боюсь, ещё как. Но не думал об этом.
      * Ты тоже милиционер?
      * Нет, я журналист, практикант. Учусь в институте. Ты вся мокрая. Надень мою куртку.
      Парень поспешно снял куртку, встал, накинул на плечи девушки.
      * Спасибо тебе. Хорошо, что ты есть. А я в молитве. Мне не страшны ни волки, ни стужа. Через год тоже поступлю в институт. Ты не бойся леса. Сейчас я проведу ладонью по твоему лицу, ты присядь и подожди друзей. Только не рассказывай о нашем разговоре.
      * Мы ещё увидимся? И расскажи о...
      Парень не успел договорить и заснул. Девушка накрыла его же курткой, решила, что через пару деньков он вылечится от простуды, поцеловала в щёку и ушла. Тем временем милиционеры вызвали по рации наряд и обшаривали окрестность. На поляне нашли спящего журналиста. Ничего не поняв в его бормотании, почему он уснул под ливнем, вернулись обратно.
      Молодой журналист действительно за пару дней вылечился от простуды и немедля начал разыскивать обитательницу лесов. Из разговоров с местными он быстро вычислил судьбу удочерённой девочки и понял, что она, спасаясь от тех, кто называл себя правосудием, и от тех, в ком человеческого осталось только безразличие, ютится в лесу одна среди зверей. Вспоминая её фигурку и сверкающие глаза, её умиротворяющий голосок, ничего ещё толком не осознавая, он впустил её в глубину своей души, и тревога и постоянный поиск стали его наваждением. Он поселился на окраине села, у одинокой женщины. Рано утром, взяв рюкзак, не обращая внимания на наступающие холода, он шёл к лесу и до самой темени пропадал там. Самым любопытным показывал журналистское удостоверение и бумажку с печатью из местной милиции, где проходил стажировку, что находится на задании. Но никогда не обмолвился, что ищет пропавшую девочку.
      На второй неделе, обессилевший от постоянной ходьбы и грянувшего ливня, он нашёл убежище в каменном гроте, и под монотонный шорох дождя скоро уснул. Там его, пылавшего жаром простуды, нашли и разбудили монахи и отнесли в монастырь. Он долго бредил о спасении девочки. Наутро пришёл в себя в незнакомом месте и первое, что заметил – личико той незнакомки, глядящей на него с тревогой и нескрываемым благоговением.
      * Слава Боженьке, вы проснулись, – с радостным блеском в глазах произнесла она.
      * Как я здесь оказался? Простите, пожалуйста, я не мог бросить поиски, я искал тебя. Я... То есть, здравствуйте...
      * Я никогда не забуду ваш поступок, но вам сейчас надо думать о вашем здоровье. Вот, пожалуйста, выпейте эти настойки. Брат Илларион назначил.
      Девушка подала кружку. Парень взял, глотнул, и с гримасой отвращения, хотел вернуть кружку. Но девушка настаивала:
      * Пожалуйста, выпейте всё, тогда быстро поправитесь, правда. Мне тоже приходилось это пить.
      Убеждение подействовали, и он выпил. Потом попросил воды, она принесла.
      * Где мы? – спросил он после долгого молчания.
      * Об этом брат Илларион скажет. Он придёт вас осмотреть.
      * Подожди, не уходи. Скажи, не страшно дружить с волками?
      * Какими волками? – Девушка улыбнулась.
      * Теми, которые окружали тебя. Тогда, ночью.
      * Это всё тебе почудилось.
      * Всё шутишь?
      * Я правду говорю. Тем более, вам.
      * А почему мне только правду?
      * Потому, что... Простите, вы смущаете. Ладно, всё равно скажу. Все эти дни вы старались найти меня, спасти. Даже милиция так не делала, хотя это их обязанность.
      * А... Откуда ты знаешь?
      * Братья по обители рассказали. И всё время, когда находились вы в лесу, повсюду я была рядом. Даже указывала путь, чтобы не заблудились.
      * Сейчас точно выдумываешь. Как это указывала путь?
      * Очень просто. Вы же шли на голоса зверей, и мне пришлось заманить такими голосами, выводить на лесные тропинки. Вы же совсем городской. Природу не понимаете, в лесу вели себя неправильно.  Шли, непонятно куда. Иногда я даже сердилась, и сама вела себя по-глупому. Даже твои конфеты утащила, каюсь. Но... Последний поход не смогла сопровождать. С братом Илларионом в город ездила. Купили мне учебников, чтобы в институт готовиться.
      * Будешь учиться в городе? – радостно спросил он.
      * Дистанционно. Так интереснее. А что непонятно, спрошу у братьев.
      Девушка умолкла, видя, как погрустнел парень. Она поняла и улыбнулась.
      * Значит, мы в обители. Я мог догадаться. Значит, скоро меня выпроводят отсюда, и я больше тебя не увижу. Пожалуйста, скажи что-нибудь. Я же всё равно буду искать тебя. Я не представляю, как буду жить иначе.
      Девушка, порозовевшая от смущения, не знала, что ответить. Парень привстал, схватил её ладонь:
      * Пожалуйста, не вычеркивай меня из своей жизни, пожалуйста...
      * Обещаю, мы будем друзьями.
      Увидев в дверях брата Иллариона, девушка высвободила ладонь и вышла из комнаты.
      * Здравствуйте юноша. Как себя чувствуете? – Илларион приблизился и опустился на стул.
      * Здравствуйте. Немного голова кружится, и дышать тяжело. Простите, вы, наверное, доктор? Девушка что-то сказала, но я не понял.
      * Да, наверно так можно определить, если окончание медицинской академии может определять это звание.
      * Извините, я просто спросил.
      * Юноша, не надо пренебрегать собственным телом, а значит и собственным здоровьем. Не своей волей мы являемся на свет, и уход наш не нам определять.
      * Доктор, чем я заслужил такой упрёк?
      * Что ж, раз вы не настроены на откровенную беседу, послушаем ваши легкие. Скажите, раньше вы имели проблемы со здоровье? Спрашиваю, потому что у меня нет вашей медицинской карты.
      * В прошлом году лежал в больнице, что-то с лёгкими.
      Ничего не говоря, монах прослушал лёгкие парня, сделал пометки в тетради и задумчиво сказал:
      * В больницу. Нужно сообщить вашим родным.
      * Я из детдома. У меня никого нет. Учусь на последнем курсе журфака. Доктор, я лучше уйду.
      * Так нельзя, юноша. Я вызываю неотложку. Они меня знают, и вас поместят в больницу. Так что полежите, Нара принесёт завтрак.
      * Это её так зовут, да?
      * А вы не пожелали знакомиться? У меня создалось другое впечатление.
      * Так получилось. Умудрился не спросить имени.
      * Имя, юноша, это врата к личности, на все времена и безвременье... Ладно, пока полежите. Но вам обязательно надо провериться. В легких странный шум.
      * Спасибо, брат Илларион. Мне не надо в больницу. Я знаю свою болезнь.
      * Что именно вы знаете, позвольте полюбопытствовать?
      * Многое. Название болезни, сроки…
      * Молодой человек, если у вас даже есть веские основания так рассуждать, то не богохульствуйте над собственным телом. Тело есть одеяние души, и ваша обязанность до последнего дыхания сберечь его.
      * Этим и занимался последний год.
      * А то, что промёрзли в зимнем лесу?
      * Я всего лишь старался спасти невинную душу.
      * Понятно, простите... Понятно. Еду принесут, поешьте и поспите. Так надо.
      Илларион вышел, всё ещё размышляя над словами юноши. Вошла Нара, поставила на стул поднос с куриным супом, дольками сыра и стаканом компота.
      * Спасибо, Нара. Но нет аппетита.
      * Узнали моё имя, – улыбнулась девушка. – Я не отстану, пока не съедите суп. Отчаянье – грех. Пожалуйста, попробуйте. Я сама варила. И… можно спросить, как тебя-то зовут?
      * Игорем зовут. Имя не столь обворожительное, как ваше. Нара.  Будто принцесса из мира сновидений…
      * Вы меня смущаете. При чём здесь сновидения? Обыкновенное имя. Вы видите в нём что-то странное?
      * Да, странное. В сновидениях воля опережает действие, я свободен в  выборе. Но постепенно кошмары поглощают видения. Болезнь сужает воображение, наполняет его мрачными оттенками. А имя ваше действительно завораживает.
      * Спасибо на добром слове. Скажите, а кошмары часто бывают?
      * В последнее время постоянно.
      * Жаль. Но ничего. Вылечат, поздоровеете, и снова вернутся чудесные сны. А сейчас поешьте, пожалуйста.
      * Мне бы сначала умыться. И голова кружится.
      * Встаньте. Вот так, обопритесь на меня и пойдёмте, я поведу.
      Нара подвела больного к умывальнику.
      Потом, проходя мимо кельи брата Иллариона, услышала его разговор с другим монахом:
      * Осмотрел, да. Ничего утешительного. Парень сам прекрасно понимает, что обречён. Отсюда все странности.
      * Наоборот, всё понятно. Влюблён в Нару.
      * Детдомовский. Я спрашивал. У него никого нет.
      Побледнев от услышанного, Нара пришла к себе, в комнату, села за стол. Она думала долго об обреченности парня, и что-то новое будоражило её душу, кроме боли и щемящего чувства безысходности. Когда брат Илларион постучал, она тихо плакала. Быстро вытерла слёзы, открыла дверь. Илларион заметил её состояние. Понял всё, но не подал виду.
      * Что с тобой, доченька. Не заболела?
      * Я не больна, брат Илларион. Скажите, а он действительно очень плох? Ну, этот, детдомовский?
      * Ну, теперь понятно, почему плакала. В больнице обследуют и точно скажут, насколько плох. Насчёт родителей окончательно ничего не могу сказать. Сейчас приедет «скорая», увезут его. Зайди, попрощайся. Он хотел увидеть тебя. Только умойся, пусть не думает, что ты знаешь о его болезни.
      Когда Нара вошла, Игорь был одет, готов к отъезду и разговаривал с одним из монахов. Когда Нара вошла, монах удалился.
      * Вы уезжаете... – только и смогла произнести Нара.
      * Да, уезжаю, сестрёнка. Одна большая просьба к тебе: я отдал запасные ключи от моей квартиры брату Игнатию. Через какое-то время, когда сообщат, что я уехал в другую страну на постоянное проживание, квартира останется тебе. Прости, я знаю твою историю. Выполни моё последнее желание, прошу тебя.
      * Неправда, неправда, ты не умрёшь. Пожалуйста... – Нара ринулась к парню, обняла его, и долго не отпускала.  За стенами монастыря послышались гудки машины.
      * Похоже, приехали, – сказал вошедший брат Игнатии. Игорь погладил кудри Нары, и когда распались её объятия, встал, грустно улыбнулся и попрощался.
      * Постараюсь выздороветь. Береги себя.
      Он вышел с Игнатием. Нара ещё долго глядела на поворот дороги, за которым скрылась машина скорой помощи.
      Что есть истина души среди мириад истин, существующих в Божьем пространстве? Для юной девушки, доселе воспринимавшей мир из оков страдания, настала иная пора, пора муки за дорогого сердцу человека.
      После ухода парня она всю ночь думала о нем. Её душу окутал образ юноши. Переживания о его поступках и мыслях приближали его, он становился родным и любимым. Из кельи, которая казалась узилищем чувств, она выбежала во двор, где мартовские снежинки, может последние, предвесенние, тихо падали на землю.
      * Выбор за тобой, дочка, – сказал наутро брат Илларион Наре, – На этом свете он, не жилец. Чистая, незапятнанная душа, чистые помыслы. Но недуги тленного тела унесут его в могилу.
      * Я не могу даже слышать это. Для вас, брат Илларион, может, всё и очевидно. Вы наставник, вы спасли меня, заботились обо мне, приобщаете к тайнам иной реальности. Я останусь вашей ученицей. Вы говорили, что я совсем юная, что мне дано вникать в смыслы Божьей книги, что у меня дар преодоления вселенского запрета и открытия завесы неведомых тайн. Но я не могу отвернуться от человека, пытавшегося спасти меня. Если можно, я буду навещать его, помогать. Пожалуйста, брат Илларион.
      * Дочь моя, ты жемчужина нашего ордена. Я рад твоим словам. Конечно, навестим и поможем. Его повезли в инфекционную больницу. Посещение только в выходные. Пока готовься к экзаменам, успокойся и сосредоточься, не поддавайся эмоциям. Вирусы сознания полностью подчинят себе твой разум, и ты проживешь жизнь подобием полусонного бреда. Будь мудрее.
      * Брат Илларион, вы говорили, есть понятия благодарности и преданности. Я лишь хочу помочь ему. В душе моей не то чувство, на которое вы намекаете. Только сомнения и растерянность. Раньше перед моими чувствами и мыслями наподобие ширмы маячила обида на тех, кто меня удочерили. Я даже хотела сжечь их дом.
      * Знаю, мы наблюдали за тобой. И мы не допустили бы трагедии. Но ты сама спасла себя. Я имею в виду чистоту твоей души. Да, трудно среди людей жить по заветам. Но и не нужно осквернять душу. Иди в трапезную, поешь. Братья всё приготовили. Иди, дитя. И спасибо за твоё откровение.
      * Как хорошо, что вы меня понимаете, брат Илларион. Сейчас пойду. После обеда помогу помыть посуду и прибраться кухне.
***
      После нескольких недель в больнице Игоря выписали с направлением в санаторий. Открывая дверь своей квартиры, он изумлённо почувствовал запах свежести и домашней еды. Снял обувь, переобулся, вошёл и не поверил глазам. Посередине комнаты, на столе, разнообразная еда. У стены, на диване, спящая Нара. Голова на подушке, кулачки у щёк, она выглядела подобием ангела. Он с нахлынувшей в душу радостью опустился на стул. От шума на улице Нара проснулась. Увидела его.
      * Ой, здравствуй. Уже пришли. Простите, я уснула, – выпрямившись и вскочив с дивана, залепетала она.
      * Здравствуй, Нара. Ты сядь, пожалуйста. И не волнуйся.
      * Спасибо. Мы с братьями хотели встретить вас с радостью. Простите, не предупредили.
      * Я благодарен, очень, и тебе, и братьям. А что же там приготовила. Восхитительный запах. Можно попробовать?
      * Да, конечно. Это всё для тебя приготовил брат Игнатий. Я пока ещё не очень умею. Мама ваша, наверное, вкуснее готовит.
      * Мама? К сожалению, у меня нет родителей.
      * Как? – Нара побледнела, – Так ты и вправду из детдома?
      * Я сразу понял, что искать меня никто не будет.
      Нара подошла и обняла его. На её глазах показались слезинки.
      * Я вырос в детдоме. Родители погибли в аварии, когда я был ещё маленьким. Это отцовская квартира. Так что, если...
      * Пожалуйста, пожалуйста, не продолжай. Сядь за стол, пожалуйста...
      * Но и ты сядь, сестрёнка. Не нужно так расстраиваться.
      * Спасибо за сестрёнку. Ты не думай о плохом. Я знаю, тебя вылечат. Я помогу оттуда. Я дала слово. Мне обещали.
      * Нара... Ты о чём сейчас? Откуда ты мне поможешь? Ты уезжаешь?
      * Нет, нет. Не обращай внимания. Поешь, пожалуйста. Я скоро должна уйти.  Пожалуйста, иногда вспоминай обо мне. Больше обо мне некому вспоминать.
      * Ты пугаешь меня, Нара. Что случилось? Тебе угрожают? Кто эти братья? Почему я раньше не слышал о них?
      * Не думай о них плохо. Они вершат Божий промысел. Они вылечат тебя. Больше я не могу пока сказать. Так положено. Сейчас всё это очень сложно объяснить. Я уже давно под их опекой. Они служители идеи. Об этом, сколько ни объясняй, всё равно будет как сказка. Но они и меня кое чему обучают. Не улыбайся, правда.
      * Например, чему? Хотя бы для примера. Скажи, пожалуйста.
      * Кажется, сейчас ясное небо, правда? Через минут десять прогремит гром… Скоро, за окном появится стая ворон. Каркнут и улетят. Опять улыбаешься, не веришь. Ладно, подождём. Я потом скажу, о чём ты думаешь.
      * Нара... Я думаю о тебе. Правда, только о тебе.
      * Неужели? - Нара покраснела. Из-за окна послышался отголосок далёкой канонады грома. Внезапно у окна в хаотичной круговерти закружилась стая ворон, закаркала и так же внезапно исчезла. Игорь замер и с благоговением посмотрел на Нару.
      * А это обычные монахи или секта какая-то?
      * Они... Ну я же просила, пожалуйста. Дедушка мой был из них. Только из-за этого они приняли меня. Они – проводники в параллельные пространства, в сонное царство, в зазеркалье.
      * И ты поверила этим монахам? И к чему приведёт это обучение? Станешь экстрасенсом или гадалкой?
      Нара грустно глянула на него, не отвечала, и лишь тихо произнесла:
      * Только одна просьба. Помни обо мне, пожалуйста. Я буду жить ради тебя. С тобой ничего не случится. Твоё нахождение здесь это иллюзия твоего воображения. Сейчас ты уснёшь, а проснёшься в больничной палате. Только не пугайся. Разве раньше у тебя не было чувства, что происходящее когда-то уже было? Так всё и воспринимай. И мою преданность, и привязанность к тебе. Не ищи монастырь. В земной реальности там лишь лесная поляна и развалины. Прощай…
***
      * Нара, Нара... – просыпаясь в больничной койке, отчаянно закричал Игорь. Медсестра и другие больные удивлённо глядели на него.
      * Кошмар привиделся? Успокойтесь, молодой человек, попейте воды, – медсестра подала ему стакан. Игорь выпил, пытаясь успокоиться. Но ещё долго не смирился с видением. Или с явью? Он не понимал и не хотел смириться с этим необъяснимым явлением. Он даже ощущал присутствия запаха и теплоты Нары.
      * Скажите, сестра, разве меня не выписывали?
      * Раз лежите в палате, значит не выписывали. Скоро лечащий врач скажет обо всем. Пока успокойтесь, подождите.
      * А... Как я здесь оказался?
      * Молодой человек, вы, наверно, ещё не проснулись, или с утра у вас лёгкая амнезия. Не волнуйтесь. Всё хорошо, сны улетучились. Воды хотите?
      * Если это не сон, то почему вы вновь являетесь в моей реальности? Что, это игры такие?  Или происходящее, ваше сновидение, и я случайно присутствую в них.
      Вошёл лечащий врач.  Все утихли. C легкой дрожью в душе, Игорь представил поведение врача, его слова.  Сбывалось пережитое. Всё повторялось вновь.
      ***
      Вскоре его выписали из больницы. Игорь, с необъяснимой радостью возвращался домой в надежде что там обнаружит Нару. Открывая ключом наружную дверь и войдя в прихожую, услышал чей-то кашель. На кухне, у стола накрытого едой, увидел брата Иллариона. Даже не поздоровавшись, спросил о Наре.
      * О Нарае? Юноша, она стала платой за ваше здоровье.
      * Как всё это понимать. Что за плата такая.  Собственно, вы можете толком объяснять. Что, возвращаемся к временам беззакония?
      * Угомонись, юноша Пожалуйста. Вопрос идёт о духовной жертвенности. Не так давно, кажется, вы старались помочь ей. Она, не осознавая, привязалась к вам и, как благодарность, взяла на себя определённые обязанности перед братством. Поймите, это ни к чему вас не обязывает. Поверьте, вы можете просто позабыть о ней.
      * А она готова позабыть? Надеюсь, ничего плохого с ней не случилось?
      * Всё не так просто. Кроме вас, её ничего не привязывает к нашей реальности. Если-бы не ваша благосклонность и терпение, то она, в скором времени, растворилась-бы в иной реальности.
      * Она... умрёт? Простите, что думал о плохом.
      * Смерть, юноша, это стирание из матрицы, образа личности. Если проще сказать, это перемещение души, образа носителя её, в иные реалии, до вступления в игру самой смерти. А дольше смерти — одно, Божья воля.
      * Вы странные вещи говорите, брат Илларион. Может, и моё выздоровление является иллюзией.
      * Раз вы так считаете, то живите долго с этими вашими иллюзиями. Мне более нечего сказать. Прощайте, юноша.
      * Не сердитесь, брат Илларион. Что я могу сделать для блага Нары?
      * Жить своей жизнью.  Ни к чему не обязывающей.  И, не забывать её. Иногда, по зову души, молиться в церкви. Если откроется окно, мы вам сообщим. Но, чтобы явилась она, вы должны быть подготовленным, чудовищно разрушающая психика явления гнетуще воздействуют на вас.
      * Брат Илларион, по словам вашим, по интонации, по взгляду понятно, что вы не надеетесь на меня. И вы сами собираетесь молиться за неё. Разве я давал повода для сомнений в моей искренности. Если это правда, что я вылечусь, то смогу и отблагодарить.
      * Слова, слова... Слышишь, юноша... Душа твоя глуха, слепа, Без Божьей искорки. Не оторваться тебе от царствия иллюзии и сновидении. Излечи раны своей души, освободись, восстановись в молитве, и радости земные, и страсти земные пусть благоухают в твоей душе. Лишь тусклые искры ныне полыхают там. Светлая ты натура, не грешен, и добродетель в помыслах твоих. Я поклоняюсь пред тобой. Старайся, излечи душу, и этим, приобретешь путь к Наре. Спасение её в твоих помыслах. Значит, быть вам парой в жизни, и преданными нашему делу.
      * К чему, интересно, к чему призываете меня, брат Илларион. Разве добродетель не может быть бескорыстна. О какой любви говорите, если стремление моё помочь ей, идёт от моего сердца, от обыкновенной порядочности, сострадания, от опыта собственной судьбы. Не хотелось прожить жизнь с осквернённой моралью, оправдывая действо, скорее бездействие к судьбе другого человека. Тем более, юной девушки.
      * Юноша, юноша... Если бы люди обладали понятийным аппаратом истолкования сакральной стороны собственной души, а не исходили   чувственными порывами нравственного составляющего собственного эго, то выяснилось бы, что исходной первопричиной, всегда является любовь. И только любовь. Быть рабом телесного, инстинктивного уровня сознания, это слишком архаично. Время пройдёт, и вы осознаете собственные заблуждения, кажущиеся действительностью. Тогда окажетесь пред бездной незнания, и безмерно страдая, вновь впадете в западню вековым заблуждениям. Но, поверьте, в судный день, ужаснувшись от незримых оков своей среды, сбросите всё угнетающее, возвратившись к целомудрию души, к той искорке непоколебимой и непорочной истины, дающей смысл вашей жизни.
      * Я понимаю, брат Илларион, как вы сказали, подобное состояние именуется любовью. Людской или божественной. Каюсь, но подобные чувства окутали и мою душу.
      * Именно, именно, юноша. К этому разговору хотелось вам привести. Жизнь парадоксальна по своей сути. Нара наша подопечная. Дочь одного из братьев нашего ордена. Вы помогли ей выйти из духовной немоты. Она смотрит, она думает о вас, теми волшебными чувствами любви. Но она не знает, взаимно ли это. Она страдала, она ранима. Если даже сойдутся ваши судьбы, то когда-то в будущем, придётся отплатить ордену, скорее помочь ордену отстоять истину перед настигшим злом. И именно вы, а не она. И что вы скажете.  Готовы ли вы, подобной жертвенности?
      * Простите, я в замешательстве. Я не верю на такое чудо. Но если таковое случиться, то я всегда готов.
      * Жертвенность обозначает служение добру. Это тернистый путь. Темень небес велика. К сожалению.
      * Не так велика, как любовь...
      ***
      * Бабушка, Вы сейчас сказку мне рассказали, или всё сказанное, и вправду о моих родителях?
      * Да, внучок. О твоих родителях. Я родная сестра приемной дедушки Нары. После женитьбы с твоим папой она искала и нашла меня, и больше не отпустила в моё одиночество. Ведь у меня больше никого кроме вас.
      * Моя милая бабушка. Роднее тебя и не бывает. Ты никогда не сомневайся в нашей любви. Я обожаю тебя  - Айк встал, обнял старушку.
      * Теперь ты знаешь историю своей семьи. А твоя... Прости, сынок, хотелось сказать, это ходьба по краю пропасти, именуемой судьбой, только начинается. Не всякому дано перебороть в себе, находясь в мире людей, козни нечистой. Но она сильна, наша Анабелла. О том говорят её тёмные глаза, сравнимые со вселенской бездной. Возьмись за дело, брось в сторону телячье твоё благоговение, борись за нашу Татарочку. Отец её, Селим, был руководителем группы археологов, по старинным картам искавших чего-то странное в наших ущельях, не так далеко от берега моря. В тех бесчисленных пещерах, в верховьях ущелье, говорят, было поселение древнего человека. Но странным образом, всю группу геологов, в том числе твоего отца, увезли куда-то пришедшие за ними люди в форме. И доныне, от них ни слуху, ни духу. Может быть маме твоей известно большее. Не могу сказать. У неё много других тайн.
      * Моя  Анабелла... Бабушка, спасибо тебе за увещевания, но как могут случиться эти странные вещи в нашей действительности? Реальная жизнь, кажется, совсем не похожа на сказку.
      * А что если это не сказка. И что есть другая реальность? Тиканье часов на той стене, фиксирующее убиение мгновений твоей действительности. Следи за сновидениями, попробуй в них обосновываться, как в данной реальности. Для души, знай, повсюду одна реальность, Образом и подобием  Отца нашего,  в телесном обличии.  Сознанием твоим земным не смирить душу. Так что, придется дерзать, внук мой.
      * Бабушка...  Ради Анабеллы, я готов ко всему. Обязательно узнаю, куда пропали наши родители. Обещаю.
      * Внучек, о нашей беседе маме ни слова, хорошо? Она будет волноваться за тебя. Не очень настаивай на своём. Будь милосерден к её мнению.
      * Странная она, моя мама. С такой историей я её больше люблю.
      * Любовь, это чувство привязанности и преданности. Ладно, мы долго говорили. Не стоит будить сестренку. Утром приведу. Завтра выходной. Не надо ей идти в школу.
      * Как скажешь, милая бабушка. Пойду, поразмыслю над всем услышанным. Ужель исчезновение отца, это обещанное Арсению, поступок его? Может такое быть, бабушка.
      * Я не знаю. Правда, не знаю. Жизнь странная штука. Порой кажется, не живешь, а кто-то за тебя проживает.  Тем самым, определяя твои поступки, подталкивая тебя к ним, к чему, твоя иная натура никогда бы не преследовала.  Страхом пред вечностью, иногда и яростью, может и трусостью, осознав о неминуемости, терять свою телесность… Хотя, что оно такое, вечность? Не прожитые времена прошлого, или будущего? Может Владыка небес, с врат сонного царства сбрасывает в память образы оттенков предвестия к событиям, невзирая на нашу волю. Действо есть определение смысла, совершаемое наяву. А действо в мыслях? Цепляя единичное за хвост, не истолковать Божьей мудрости. Не получиться.
      * Бабушка, иногда не понять тебя. Я говорю про отца, а ты о времени, утраченном не по воле. Мы же все в этом потоке пространства. В нашей телесности, данных нам мгновениях вечности, как объять бездну духовную? В уединении? В медитациях?
      * И в любви, и в сражениях духовных. Иного не дано. У кого душа, у кого тьма. Тебе пройтись путями мытарств, одолеть заблуждения.
      ***
      Раннее утро. За оконными шторами отблески зари. Анабелла проснулась. Отрешённо, долго глядела на потолок. Постепенно, собравшись мыслями, оглянулась вокруг.
      Безвременье, нахождение в параллельных реальностях докучали её. В комнатах, кажущихся действительно земными, полная обстановка уюта и удобств. Странно, но прогулки с отцом Илларионом по набережной, подобно тени, среди отдыхающих прошлых времен, докучали её. Беременность проходила без осложнения. Отец Илларион обещал привести опытного врача. Эту новость обрадовала Анабеллу. Ей запрещено было отдаляться от территории   жилища, выходить на трассу.
      Купалась в море, наблюдая за далёкими, ночными фарами проезжающих машин, вонзившие лучи фар, в окружающее пространство, особенно в извилинах дорог. Обычно, выходили на прогулку, при закате солнца, когда на берегу отсутствовали отдыхающие. Нельзя было сталкиваться с обитателями прошлого. Её лишь замечали бродячие собаки, или кошки, странно фыркающие и удиравшие поодаль. А собаки поднимали несусветный вой. Она понимала, что является к ним как видение. Она понимала, что люди, проходившие мимо, давно отбыли в мир иной, или единицы из них доживают свой век, в её реальной времени. Подобно фильмам о старых временах, повсюду встречались похожие персонажи. Утомлённая в своих наблюдениях, она перестала думать и анализировать. Бесцельно прогуливаясь по пляжному мелкому гравию, времена которого были бесконечно длиннее жизни людской, и не шуршали под тяжестью её ножек, Анабелла умиляясь явлениям прошлого. Она действительно старалась обходить человеческие облики, телесно соприкоснуться с ними, чтобы, как предупредил отец Арсений, не являться в их прошлых сновидениях, и потом, тратить время вырваться оттуда. Всё казалось подобием стереофильма, вокруг кипящая жизнь, действо людское, а она всего лишь наблюдатель. Иногда долго задумывалась о своём выборе. Впадала в отчаяние, но вспоминала наставление Учителя, что один из путей гибели души, вера в отсутствие ценностей, инициированной сознанием. Нигилизм губительнее, чем заблуждение в выборе пути.  От всяких заблуждений можно было воротиться к пути истинному.  Понятно было, что всякая душа, осознающая себя в Божьем пространстве, знает, что время наступательно в движении, что телесной оболочке не воротиться в собственное прошлое, что воды времени утекли, что оно материально, и подвластно вселенским законам. И сколь бы не витать в зазеркалье, в сновидениях, то не изменять вложенный судьбой свой путь. А что душа? Для души каждое перевоплощение — подобно сновидению. Душа созерцает в людском сознании свои собственные сновидения. Опять этот запах цветов катапальмы. Анабелла долго, глубоко вдыхала завораживающий аромат цветов этого южного растения, и возвратилась в своё обиталище, так как почувствовала под сердцем удары ножек близнецов. «Балуются шалуньи, подумала, но и боялась, что она родит в этом прошлом времени, в его владениях, и новорожденные могут быть подвержены влиянию зазеркалья, и вовеки не воротиться им с мамой, в мир её реальности. Быстренько зашла внутрь обиталища, захлопнула дверь за собой, присела на диван, успокоилась. И малыши успокоились, дали отдохнуть маме. Но отдохнуть не пришлось. С темной стороны коридора, где обычно являлся Отец Арсении, зашевелилась штора, отделяющую коридор от тёмной впадины.  Пока Анабелла встала с дивана, перед ней явился Арсений.
      * Дедушка, вы вернулись. А я всё переживала,…- радуясь она обняла старика. 
      Илларион опустил на пол тяжелый рюкзак, погладил её голову.  Присели на диван.  Он притянул рюкзак к себе, отвязал узелок,  достал  из рюкзака стеклянную банку, полную  земляники. Анабелла обрадовалась, раскрыла крышку, попробовала, потянула и Иллариону, но тот отказался.
      * Доченька, я не спрашивал, как себя чувствуешь. Но видно, что неважно. Грустные у тебя глаза.
      * Я стараюсь не волноваться. Ради моих малышей. Дедушка, акушера не смогли привести? До родов мало осталось времени. Это вы лучше меня знаете.
      * Понимаешь, дитя. Не хотелось ещё кого-то подвергать опасности. Рано или поздно, она проболтала бы на земле о своих приключениях. И попала бы в поле зрения тёмных сил. Следы её   привели бы в зазеркалье, к этому времени. Они ищут тебя во всех временных порталах, во всех государствах всех времён. Даже сказанное акушером о странно пахнущем дереве, они поняли бы, что мы болтаемся у них под носом, почти со столетним отрывом. Видишь, рюкзак полон медицинскими инструментами. Самыми передовыми. Я выберу лучшего акушера, настоящего. Скорее, уже выбрал. На днях приведу сюда. Так что, не беспокойся. Пока родишь, я всегда буду рядом. И акушер тоже.
      * Дедушка, как приведешь, если говоришь, «они» подобны тени.
      * Илларион улыбнулся.
      * В их времени, скорее это мы тени. Пойми, человеческая жизнь, всего лишь отражение зазеркалья. Само созидание, даже искусство, даже наука, плоды людского воображения. И наши мечты, наша любовь, наши деяния. Всё это во владениях времени, в мгновение всё может скатиться в прошлое. Лишь душа неподвластна реке времени.  Наши терзания и есть деяния души.  Тёмные силы - стражи времени. Мы в их владениях, они, незримо  властвуют  над всем материальным. Неясен исход. Но время — колыбель рождения души в образе. Душа, найдя своё земное воплощение, толкает сознание в пространство безвременья. Людская молва, лишь в мифах своих аукнется об этом. Ну и сказки о рае.  Спасём ли мы души? Мы лишь на пути, мы стремимся. Сейчас забота о роженицах, о двух ангелах.  Я пойду за акушеркой. Приведу её из времён прошлых.  Только ты станешь привыкать к ней. Ей будет казаться, что она в сновидениях. Она примет тебя за свою пропавшую дочь. Да, и она твоя родня, по отцовской линии.
      * Дедушка Илларион, вы сейчас серьёзно говорите?
      * Более чем, ангел мой. Она долго не сможет оставаться. Нельзя нарушить связь былых времён. И тебе надо пройтись по тропе. В случае чего, при моём отсутствии, чтобы нашла этот путь. Завтра, на рассвете, мы отправимся за ней.  Я из музея прихватил для тебя одеяние тех времён. И что бы-не говорила предок твоя, ты не возражай ей, соглашайся во всём, не огорчай её. Спрашивай обо всем, что интересно о прошлой вашей родне. Но не переходи намеченную черту. Если и скажет, вернуться с ней домой, то найди причину, скажи, не сможешь без своего суженого. Называй ее мамой.  Будь ласкова, пожалуйста. В действительности она была в разлуке со своей дочерью. Она, и вся семья, отреклись от неё.
      * Как это возможно. Это жестоко. Ужель я предок таких чёрствых душ.
      * Ты не выдумывай. У неё европейское медицинское образование. Дочь ослушалась, сбежала с сыном простолюдина. Тогда нравы были строже. Прабабка твоя была из зажиточной семьи, а парень, бедным. Надеюсь, ты уведомлена о нравах тех времён.
      * Да, дедушка Илларион. А они больше не встретились?
      * Не довелось встречаться. Кстати, дочери её звали Феридой.
      * Знаю, что прабабку мою звали именно так. Она умерла при родах, в России. Далее, первая мировая, потом революция. Следы затерялись. Интересно, что её отпустили учиться в Европу. Но какая тут гордость, в прощении собственной дочери.
      * Легко осудить, милая Анабелла. Но как я упоминал, они предки родовитой семьи из Крымского ханства, до тех событий, переселившиеся в Турцию.  Так что, не сомневайся в своих предках. Есть соблюдение нравов, традиции.
      *  Я не сомневаюсь, но страшновато. Встретиться с прабабкой, принять её за маму. Как это будет выглядеть, дедушка Илларион. Всё время лгать? А потом, при расставании?  Если я полюблю её. А если роженицы привыкнут к ней. Вы подумали в этих вещах, дедушка Илларион. Или всегда цель оправдывает средства?
      * Хочу сказать, мы так долго не задержимся.  Не думай об этом. Тебе неведома вся подноготная происходящего.  Не забудь о миссии своей. Мало прояснено о свойствах зеркал. Тем более, о снах.  Учти, мы лишь в начале пути.
      * Видимо и вам не всё известно. А что именно смущает вас больше всего?
      * Смущает многомерность пространства и времени. Смущают странности зазеркалья. Неожиданные сбросы из царства сновидения. Это правда, что ты записываешь сны. Или сновидения. Мне сказал Арсений.
      * Я об этом хотела сказать. Мне снилось расставание с прабабкой. Дочери мои цеплялись за неё, не хотели отпускать. Прабабушка ничего не воспринимала. Вы ввели её в транс. Проснулась я всё в слезах.
      * Странно. Но всё не так должно происходить. Я учту то, что ты рассказала. Не волнуйся. Проясним, несомненно. Я сейчас выйду. Ты надень платья, что я принёс, и я фотографирую тебя. Это для прабабки, чтобы удостоверилась в истинности слов. Иначе рушиться всё задуманное.
      * Но это платье выглядит старомодным.
      * В те времена носили подобные одеяния. Думаешь ей легче будет смириться со своей гордыней.  Тем более, семейство вычеркнула тебя из своей жизни. Бывает и хуже.
      * Скажете, что она не страдала по дочери?
      * Ещё как страдала. Тебе не сказали, но твои родители ездили в Трапезунд. Ты была совсем маленькая, конечно, не помнишь. Нашли следы своей родни. Они подарили ей дневник твоей прабабушки. Даже перед смертью, она молилась за дочь. Это в жизни. В зазеркалье события иначе.
      * Удивительно. Почему мама не дала прочесть дневник?
      * Оберегала тебя. Ты знаешь, в чьих руках она. Мы всего лишь идущие вслед ими пройденной пути. Оберегая прошлое, оберегаем смыслы жизни.
      * Почему зло в человеческой сути?
      * Добро и зло, истина или ложь, красота и уродливость. Можно долго продолжать вереницу противоположностей человеческой сути. А суть в выборе человека. Солнышко это подобие синониму любви. Но и оно противоречива. Ты надень платьице. Мне надо собираться в путь. Доченька, самому иногда страшновато. Я не умею принимать роды. Так что, спеши.
      * Дедушка, ты сказал, что мы вдвоём пойдём за ней.
      * Да, но лучше тебя остаться здесь. Приготовь для прабабки еду. Больше похожую на восточную.  Мама твоя когда-то хвалила тебя, что такая юная, и умеешь готовить.
      * А вы мою маму давно знали?
      * Мы с ней посвящены одному делу.
      * Удивительно. Почему я, поступая доселе в непонятную жизненную стезю, не знаю, до подробностей, в чём суть всего этого? Когда мы станем жить по логике истины.
      * Именно сейчас, никак не позже, должны были возникнуть эти вопросы в твоей светлой головушке. Значит, материнские инстинкты рождаются в тебе. Ты заранее стараешься беречь своих, ещё не рожденных дочерей.
      * Может быть, вы правы, дедушка Илларион. Но я должна жить в той истине, что в моих восприятиях. Неопределённость тяготеет меня. Осознанное действо, вот что мне хотелось обрести ныне. Бегство от зла в иные реальности, это, разновидность обыкновенной трусости. Разве на это не похоже?
      * Не бросайся в крайности в своих рассуждениях. Это не бегство, а исполнение миссии своей. Ты даже не представляешь, какими событиями чреват твой путь. Никто не в праве, играть твоей судьбой, и, что более важно, решать за тебя. Твоя миссия уход в пространство души. Зло, именно то, от чего стараемся остерегать тебя. На владениях времени, в чьём чреве обитает разум. Это его стражники преследуют тебя. Время не соизволит душе унести за врата царства, телесную суть образа Его. После рождения девочек ты должна пройти школу мужества, школу рыцарства, школу колдовства. Путь твой, тернист.
      * Разве нельзя было обучаться в монастыре.
      * Тебя бы время унесло. Ты была обречена. И детёныши твои не родились бы.  И твой любимый, покончил бы собой у твоей могилы. Многое ещё, не смогу гласить.
      * Айк бы так поступил?  Мой суженый, мой любимый.
      * Поступил бы, да. Скажи, ты помнишь почерк своей матери?
      * Наверно, помню. Точно я не скажу. А что спрашиваете, дедушка Илларион.
      * Мама твоя перед уходом с экспедицией, оставила письмо.
      * Экспедиции куда? И что в письме? Говорили вы, что мама ныне в плену.
      * Не в земной реальности, а в зазеркалье. Где и ныне мы. Да, не могли сказать. Даже пошептать в ухо. Даже думать об этом вне монастыря. Доченька, по большому счастью, твоя миссия, сначала спасти маму свою, и отца Айка.
      * А почему Айк ныне не со мной. Почему должна обрекать любимого к страданиям.
      * Здесь тебе не посещение театра. Наступит и его черёд. Его подготавливают братья в монастыре. Болезнь ослабила его. Время лечит. Ему надобно многому приучиться, и когда-нибудь он присоединится к нам. Он ныне часто посещает тебя. Твою телесную суть, в монастыре.
      * Я соскучилась по нему. Он видит тело моё, и все изменения в нём?
      * Сейчас ещё заплачешь. Возьми это письмо. - доставая из рюкзака опечатанный конверт, старик подал письмо Анабелле.
      * Письмо моей мамы?
      * Анабелла, с любопытством и под странный взгляд старика, взяла прочесть. Постепенно гримасу её светлого лица передавали то удивление, то растерянность. После прочтения, она долго не смогла прийти в себя. Ей не хватало воздуха. Вырвалась к окну, широко раскрыла створки, и долго не могла надышаться морским влажным воздухом, упитанному душистым запахом цветов катапальмы. Не дожидаясь слов подопечной, старик сам заговорил:
      * Человеку не разузнать, как выкатывается в зазеркалье. Живёт себе приобретенными привычками, заботами своими земными, и наступает пора, когда, по разным причинам, покидает родимые края, ареал своего этнического пространства, и кажется ему, продолжает ту свою обыденную, но всего лишь иную жизнь. Но это жизнь тленного тела, и ничего больше. Душа, вне сознания, обитает совсем в иных реалиях. Осознать это сложно, может и бессмысленно. Но есть оттенки зазеркалья, иные реальности, не для сознания земной, как можно выразиться. Чтобы не исчезнуть в бесконечных лабиринтах зазеркалья людского планетарного бытия, надобно видоизменять, расширять пространство обитания людской расы в разных состояниях, в разных измерениях.
      * Как это понять, состояние времени, дедушка?
      * В прошлом, конечно. Может быть, и в будущем. Так как пути времени и пространства линейны, мы нынче знаем единственный путь, приемлемый людскому сознанию. Это лабиринты прошлого. Ты не падай в уныние. Я скажу, почему выбор пал на тебя. Отец твой, до поступления археологический институт, года четыре изучал мёртвые языки востока. Он, выходец из Малой Азии, и естественно ему легче было вникать в семантику, в археографию слов и словосочетание этих языков. Чтобы то ни было, это ему удавалось успешно.
      * Это означает, что и меня выбрали по тем критериям, что и папу. И что я, обрусевшая Татарка, неведомо всему шлейфу, определив идентичность к этническому, могу быть полезной?
      * Даже не представляешь, что ты являешься наследницей, каких только кровей, и конечно, судеб. Ныне, ты вершина твоей генеалогической ветви. Так что, милая моя девочка, миссия твоя в археографию пространства-времени давно началась. И многое познаешь в пути. Сейчас не мучай себя с конструированием воображения. Да, воображение подобно тропам в пути, но всегда, обманчивое. Да, ещё о твоём отце. В первой археологической экспедиции, изучая внутренности обнаруженной пещеры, привлекли его внимание надписи на плоской, специально подготовленной поверхности на стене пещеры. Но самое странное, что его осенило, это звуковая гамма капающих капель воды из щелей пещер. Он аккуратно записывал в чувствительном записывающем аппарате странно чередующийся шорох капель, и в лаборатории, изучая наскальные зарисовки и звучание непонятных  знаков клинописи, случайно сопоставив эти голосовые гаммы со звучаниями капель воды, обнаружил, что это похоже на запись древнейшей мелодии. И в окончательном варианте, обработанном на компьютере, они с напарниками убедились в этом. Но по непонятным причинам, они утаили это открытие от общественности. Умалчивали, замкнулись в себя. Отец твой утверждал, что разум лишь накопитель информации о вселенной, носитель, и может быть, в будущем, распространитель по вселенной. А когда своей группой археологов начали полевые эксперименты, связанной с языком стихии, за ними пришли. Не имея опыта, не остереглись. Но теперь иначе. Звуковая гамма, о чём сказал, это молитва, непонятно только, людской ли расе она принадлежит. Если в клинописи, то с прошлых времён. И для кого сохранено? Но эта молитва оберегла нас в пути, и оберегает.
      * Я знаю, дедушка, в монастыре, каждый вечер воспевал с братьями. Когда появляются признаки отчаяния, то прибегаю к её помощи. И наступает внутреннее затишье, внутренний покой. В те мгновения, дух возноситься над всем материальным. Это правда, дедушка. Но, правда и то, что я должна притворяться, обманывать прабабку, и в святой памяти о её дочери. Разве не кощунство? И поступок этот, аукнется в будущем.
      * Не гадай сейчас, что где аукнется, а думай о нравах, восприятия действительности времён твоей прабабки. По правде, это недолгий интервал между поколениями. В крайнем случи, не столетия, куда, надеюсь, соберешься потом. В скором будущем. Сейчас все заботы о твоих наследницах.
      * Дедушка, иногда у меня возникают сомнения, не противоречат ли наши поступки замыслам Творца? Его деяния во вселенских сновидениях, мы стараемся осуществить сами.  Шествовать повсюду. Отдаляясь от колыбели, в просторах, не угодных разуму. Нырнуть в те края, скрываясь от зла. Или, в поисках тайн иных.
      * Мы в сновидениях ближе к Творцу. Поступки наши кажутся тебе сумасбродством вселенского масштаба, что приспособление к времени — пространства,  в арену  деяния, что это всего лишь, поэзия разума, его искрящиеся лучи, подобные лучам солнышка.  Факел разума на пути времён. Если наши деяния в ареале любви, это не противоречит замыслам Творца. Любовь, порывы любви...               
      * Анабелла познала значение слов старика, когда через день, в сопровождении Иллариона, в комнату вошла женщина средних лет. Тревожными глазами, она взглянула на Анабеллу, и пока та опомнилась, ринулась к ней, взяла её в объятия, и вся в слезах, целуя непрестанно, говорила  слова, слова. Что, Анабелла слабо воспринимала.
      * Доченька, милая, ты жива, жива. Сколько я страдала, сколько плакала. Я хотела умереть, быть с единственной, ненаглядной моей. Слава всевышнему, слава этому незнакомцу, что привёл меня сюда. Доченька, не бойся. Гнев отца давно прошел. Он весь поседел, получив весть о твоей гибели. Ненаглядная моя. Значит, ждёшь наследника. Нашего наследника. Незнакомец говорит, что в этом доме ты должна ждать твоего суженого. Чтобы его ноги поломаны. Прости. Прости. Мы его всё время проклинали, считая виновником твоей гибели. Прости, доченька...
      Необъяснимый, материнский запах. То же самое почувствовала Анабелла в объятиях собственной матери. Она не произнесла ни слова. Она поцеловала прабабушку, и в душе растворились все тревоги, окутавшие её последнее время.
      * Мама, сядь,  пожалуйста. Ты с дороги. Я чаем тебя угощу, - на ломанном турецком, выговорила она, когда прабабушка отпустила её,  и не удивилась  произношению, так как Илларион предупредил заранее, что дочь её  за  годы отсутствия, плохо  говорит на родном языке.
      * Не нужно ничего, сядь рядом, дай мне насладиться, твоим присутствием. Утолить мою тоску. Ты изменилась, стройная такая, привлекательная. Когда незнакомец сообщил о тебе, я думала, попался мошенник с большой дороги. Но он объяснял всё нами пережитое, и я поверила ему. Я не помню, чем занималась до приезда незнакомца. Была тишина, вечная благодать. Подобие сновидения. Но там ты всегда присутствовала рядом. Я не боялась, я заботилась о тебе. Души наши порхали над мирозданием. И маму я видела, и погибших на войне братьев. Видимо, действительно, в глубоком сновидении была. Пока незнакомец не разбудил меня. Доченька, расскажи о себе. Расскажи о том никчемном, кто похитил тебя. Что ты нашла в нём, что отвернулась от семьи. Отец твой не по годам, поседел от дум. Вскоре захворал. Станешь сейчас оправдываться любовью?  Мы все рождены от любви. Но если не соблюсти традиции, мир рухнет, правда. Над людьми довлеют низменные чувства, перебьют друг друга. Если не соблюсти грань дозволенного, обесцениться смысл самой жизни.
      * Мама, а будущее, свобода, любовь, а жертвенность души?
      * Видимо смута, цареубийство, и убийство своих вождей в северной стране, пагубно повлияли на твои мысли и рассуждения.
      * Но, правда. Будущее совсем иное.
      * Иное говоришь. Будущее каждого, не в его ли смерти. Слияние с вечностью. Ты не создавай иллюзией о прогрессе. Всё воедино, и всё в Боге. Сознание, это орудие души. А для него, что важнее всего? Родимые души, или райские сады. Выбор за людьми. В определениях разума, истина - это объективный взгляд на природу вещей. Истинен лишь образ мгновенья нашего восприятия бытия.  Так как иное мгновенье, и истина иная.
      * Мама, милая, есть же прогресс, есть развитие. Есть уйма загадок жизни.
      * Это доченька, иллюзии разума. А инстинкт самосохранения, всего лишь, прирождённое правдой жизни качество.  Оно не мера  справедливости. Это есть выбор.  Выбор разума в материальном пространстве, средь себя подобных. Пойми, доченька, всегда важны род и племя своё, а не райские сады в одиночестве.  Душе угодна частичка своего, и не обезличенное болтание в воображаемых садах.  Бредни разума приукрашивает объективную действительность, что и внушает иллюзию выбора. Нам не поведать умысел Творца. Вновь повторюсь. Истина жизни, это  любовь к ближнему. Без этого, поверь, теряется смысл человеческого бытия. Блуждающий разум, ищущий островки обитания в вечности, разумея конечно, островки любви.  Ты побледнела. Своей болтовней наверно я утомляла тебя. Прости меня, доченька.
      * Мама, это малыши шалят. Не переживай ты так.
      * Тогда сядь, отдохни. Я пойду на кухню. Только скажи, на каком огне приготовить еду. Я не вижу печи дровяной или угольной.
      * Мама, слышишь жужжание, из нижнего этажа. Это трансформатор, приспособление, вырабатывающее электричество. Вот и у нас плита электрическая.
      * Странно, я об этом и не слышала. Всё странно. Твоя манера разговора, твоя красота. Сколько лет прошло, и мне кажется, должна бы выглядеть намного старше. Может на севере холод препятствует старению?
      * Скорее косметика имеет необыкновенные свойства.
      * Значит, моя дочь стала изысканной модницей?
      * Может и так, мама. Там, на севере, в высшем обществе так принято.
      * Ну и ну. Странные вещи творятся на свете. Ладно, покажи, как приготовить на этой печи. И расскажешь, что с твоим мужем, и что в чужбине решили завестись потомством. Позабыли о своей дочери?  Этого странника спрашиваю, как умудрился вызволить меня из имения. Повсюду охранники. Молчит, будто немой. Странно. Где мы находимся. Почему-то солнечный восход не от моря.
***
      От сомнения и беспокойства прабабушки, Анабелле становилось неловко. Но она понимала, что сколь бы не были велики угрызения совести, истина была в том, что она сама взбудораживала пределы осознания души прабабушки. Что в обитающую в иных реалиях душу её  был внесён отрывок времён прошедших, когда она обитала в телесном облике.  И что после родов, Илларион выпроводит её, и она проснётся от глубокого сновидения абсолютно в иных реалиях и в ином облике. Вне предела времени.
      После объятия прабабушки, Анабелле становилось грустно, от мысли расставания с ней. Но о какой дочери она говорила?  И сколь бы не наставлял Илларион, что это неизбежно, что нельзя долго взбудораживать просторы  обитания души предков, что это может обернуться непредсказуемыми событиями. А события становились неминуемыми. До рождения дочерей, Анабелла неопределённое время не так остро ощущала расставание с ними. Подсознательно оттолкнула из памяти все страхи и беспокойства, зная, что братья ордена рассчитывали все нюансы. Лишь бы до рождения малышей она бы выучила язык, особенности и нравы людей тех времён, куда должна была внедриться. Почти всё свободное время этим и была поглощена. Трудно давалась особенность наречия греческого, и говор Киликийских армян, с чьими караванами, скорее на их торговом судне должна была путешествовать по странам залива, в облике принцессы, идущей на зов супруга. Представляться гречанкой ей было легко, так как знала, что в генеалогической ветви действительно присутствовала гречанка. А бабушка  прабабушки была татаркой  из Крыма. Братья из ордена, когда остановились в   кандидатуре Анабеллы, учитывали  генеалогию её происхождения, подготовленность её крови к вызовам судьбы, так как, перемещая её во времени, не смогли бы предугадать все преграды в пути,  благоразумие, смелость, находчивость, упрямство и если понадобилась бы, женское утончённое интриганство.  Коварство наконец, присутствовали в её генеалогической цепи, значит, в крови и миллиардных клетках в извилинах мозга присутствуют защитные механизмы от всяких невзгод.  Осознавая всю подноготную присутствия своего в пространствах зазеркалья, иногда она просыпалась в холодном поту, с интуицией, присущей лишь женщинам, что она пешка в чьей-то дьявольской игре, так как Божий промысел подобен симфонии, сияет лучами солнышка, приемлем для души, и без всяких обиняков.  Всё мотивировано, заманчиво, требует жертвенности. Но многие деяния Братьев были окутаны завесой тайн. Уроки волшебства, уроки расщепления анатомической субстанции в морге городской клиники, изучая расположение органов человека.  Ощущая жалость, никчемность человека без дыхания, без души, она в одиночестве долго думала, зачем телу бессмертие? Душа и так в назначенный судьбой час, покинет тело.  Океан загадок, и смутные догадки, ни к чему не приводящие. После долгой практики, тренировок на манекенах, впервые она должна была, под наблюдением Братьев, взять скальпель, выполнять операционное действо над умершим человеком. Там и случился дичайший конфуз.  В полночь, городской клинике, в присутствии Братьев медиков, в прохладном, подвальном помещении, ждали привоза служащими из холодильного отдела морга, тела мертвеца. Ощущения её были жутковатыми. Но она собралась, сосредоточилась. Привезли труп на каталке, под саваном. Переместили на операционный стол, и удалились. Была шокирована, когда один из Братьев сбросил саван с лица умершего. На столе лежала несравненно обаятельная, с бледным личиком,  полуоткрытыми, синими глазами юная девочка. Было чувство такое, что она улыбнется, вскочит из стола, промолвит, что это розыгрыш.
      * Анабелла, начнем, - произнес хирург, и все, кроме неё, окружили операционный стол. Что-то сокровенное, непорочное взбунтовалась в её душе.
      Сказала твёрдо. Не подняв глаза на присутствующих   у операционного стола.
      * Я не стану трогать  девушку. Я не приближусь к ней.
      * Пойми, это материал для практики. Здесь нет девушки. Это лишь прошедший образ её души, - хотел переубедить монах Арсении.
      * Я сказала, не буду прикоснуться. Никогда.
      * Ладно, так и быть. Только успокойся.  Следи издали, как, и какими способами, мы обнаруживаем причины её смерти. Это важно для тебя.
      * Анабелле казалось вечностью, пока Братья кромсали тело девушки, и каждый раз, объясняя ей, свои действа. В ту пору, все трое для Анабеллы казались просто хладнокровными убийцами. Заканчивая вскрытие,  Братья попросили её накрыть саваном  тело, а сами вошли в умывальную, помыть, продезинфицировать руки, переодеться. С холодком в душе она подошла совсем близко, машинально перекрестила личико её, накрыла саваном. В умывальнике долго тошнило. Братья привели её в чувство. В замке хотели напоить чаем. Она попросила оставить её одну. Когда дверь захлопнулась за Братьями, она начала рыдать. Беспрестанно, почти до утра. Когда Анабелла мысленно катилась в человеческую, земную стезю нравственных категории, не думая о своей миссии, то несказанно мучилась от угрызения совести, что беспокоила тени прошлых времён, взбудораживала усмирённую душу прабабушки, витающей в просторах безвременья. Но чувства родимой кровинки, подобие мамы, сладкой, убаюкивающей, не сдерживали её. Иногда без причин обнимала, надышавшись её дыханием. А удивлённые вопросы прабабушки оставляла без ответа, лишь улыбалась.
      * Ты случайно не больна?  Беспокоилась старушка, прикасаясь ладонью к её лбу.
      * Болею  тоской о тебе, - призналась Анабелла, и это было искренне, с любовью, с чувством расставания  в скором времени.
      Перемещаться в Божьем пространстве. Но что могло быть значимо для неё, понимала, что оно стоило дороже земных привязанностей. Что милее мириад светлячков в знойную летнюю пору. В Божьей колыбели, на матушке-земле искать первопричины, искать пути спасения тленного тела. Увядшей, вернувшейся в лоно природы Матери. Что тело для души, сулившей лишь тоску, страдание, разлуку, - и чувство обреченности. Трудно ей в телесном обрамлении. Лишь деяния, внешние проявления: Мелодии  пространств, уход в творчество, любовь к ближней. Но и животная агрессия, добыча питания, толкающая падших  душ  к уничтожению слабых. Мечты подобны образам и деяниям души в ином обрамлении, рубцеванием ран и иных невзгод. Тесновато в земной колыбели. И сознанию не уповать, загнавшей вглубь памяти бремя страстей и ликовании.  В животном мире, лишь животные страсти: совокупление, усмирение, приспособление, забвенье. А путь, ей предназначенный, в сонное царство, и долгая дорога в лабиринтах зазеркалья. Выбор был осознан. Десятилетние труды Братства давали плоды. Эксперименты начались давненько, но ушедшие в зазеркалье, терялись бесследно. Непонятно что сковывало их возвращение. Тела в Сфере проживали своё, а души застряли в лабиринтах времён. В долгих исканиях, озарение пришло. Женщина — вершина в телесном обрамлении, и любви своей, и преданности, и океан загадок, неразгаданных доселе.  Труднее была привить Анабелле не навыки медицины иль самозащиты, сражения с уймой людей, а нравы времён. Ею занимались более скрупулёзно, чем летевшим во внешнее пространство существом. Главное — привязать душу ко времени. Не застревать, не соблазняться факторами зазеркалья. Не растворять сознание и душу в сонном царстве.  Спасать родителей, пришедших туда давно.  Смутное чувство того, что рождение дочерей в зазеркалье связано с её экспедицией, приходило в голову, но она не придавала этому значения. Братья были уверены, что зов крови будет оберегать её, и удачу в экспедиции. Любовь к детям, может, самый превалирующий инстинкт, вложенный в гены милой татарочки. Видя растерянное шатание прабабушки возле плиты, Анабелла сжалилась, подошла, который раз за день обняла её, и сказала, что сама приготовит ужин. Но прабабушка не угомонилась.
      * В таком состоянии, тебе нельзя, не положено. Этого неверного надо переубедить, и забрать тебя домой. Там служанки, кухарки. Негоже тебе о приготовлении пищи заботиться, доченька. От чего боишься, может ты пленница этого человека? Я мир переверну на его голову, если он посмеет навредить тебе.
      * Милая, любимая мамочка. Что за странные мысли приходят тебе в голову. Никакая я не пленница. Разве это не заметно? Ты успокойся. Ничего зазорного в приготовлении пищи. Вообще приготовлю сейчас яичницу. И чаю попьём с вареньем. Ты сядь рядом, у окна. И рассказывай, еще, что у вас происходило без меня. Чем занимался отец. Как пережили войну. Всё это очень интересно, мама.
      * Странный у нас получается разговор, доченька. Ты изменилась, очень. Если не черты лица, я бы сказала, что подменили тебя. Прости за мои слова, прости.
      * Это ты должна меня простить, мама. Я нарушила ваш покой. Я просила, очень, чтобы оставили в покое, не ворошили прошлое нашего рода. Но... Не от меня зависело это. Я правду говорю.
      * Сейчас ты о чем, доченька. Что, не соскучилась по семье? Ты не хотела встречаться со мной? Это правда, что ли? Разве такое возможно?
      * Боже упаси, мама. Моя воля, я бы разрушила все небесные барьеры, соединяла бы родных всех времён. Но, увы, к сожалению, этого мне не дано.
      * Я не знаю, что за тайна удерживает тебя в этой глуши, и никогда не пойму наверно. Может, с супругом своим участвовали в разрушении устоев империи на Севере. Может, за какую-нибудь другую причину царская охранка гонится за вами. Но, как сказал этот неверный, здесь ты в безопасности. А что мешает, если поселишься в родном, отцовском доме. Там родня твоя, близкие люди, родственники. Обслуживали бы тебя слуги, а не мучилась бы у этого странного очага. Ещё неизвестно, он чей. Лучше в родную колыбельную. Ну что, дочь?
      * Мама, нельзя, не настаивай, пожалуйста. Дом там под наблюдением. И жандармы наверняка сдадут меня властям, а они передадут царской охранке. Не поможет и то, что я беременна. Шутки с государством, очень плохи.
      * Боже упаси меня. Во что же вы ввязались. Я уверена, во всём виноват зять. Я правду говорю, да? Он всегда казался мне странноватым, подозрительным.
      * Мама, милая. Забудь про всё. Твоё присутствие ничем несравнимо. Пожалуйста...
      * А потом? Что после рождения малышей? Куда направишься? Опять обратно?
      * Илларион знает, как нам поступать. Мы что-то предпримем. Найдём выход.
      * Этот неверный не внушает у меня доверия. Глаза разбегаются, и подобны темени ада. Несговорчивый, вежливый такой чужестранец. С новорождёнными будешь бегать за ним. Думаешь, я этого допущу?
      * Я тебя уверяю, что всё в порядке. Поверь. Он просто воин, оберегающий меня. Мама, а что за медаль у тебя на шее? А внутри, видимо, талисман, или заговор, да?
      * Прабабушка встрепенулась, оглянулась в соседнюю комнату, нет ли там неверного.
      * Я обещала этому чёрту, что об этой тайне тебе умолчу.
      * Мама, какая ещё тайна. Скажи, пожалуйста.
      * Нельзя, доченька. Я обещала. Он сказал, что после какой-то катастрофы ты позабыла обо всем этом, и что перед родами тебе вообще нельзя волноваться.
      * Мама, если ты рядом, ничто больше не в состоянии растревожить меня.
      * Не знаю. Не уверена. Этот человек говорил, что у тебя была травма, и ты потеряла память. Видимо он правду говорит, да, дочь?
      * Какую правду, мама. Что, он так прямо и говорил? В чём причина этих твоих намёков, недоговоренностей. Можешь объяснять толком. Пожалуйста.
      * Да, говорил именно о травме. Что ты свалилась с лошади, или с кареты.
      * Может, и было нечто подобное, но давно. Многое в памяти восстановилось.
      * А о главном, ты так и не вспомнила, да? Как могла ты этого не вспомнить.
      * О чем именно, мама. Что значит главное? Прошу, объясни. Ведь это не трудно.
      * Потом твой неверный не отчитает меня?
      * Он лишь сопровождает, и оберегает. Не беспокойся о нем, пожалуйста.
      Прабабушка неуверенно сняла кулон с шеи, нажала на кнопку в нём, и он открылся. Потом раскрытый кулон протянула Анабелле.
      * Узнаёшь её? – И, показала  фотографию внутри кулона.
      * Анабелла  смотрела, и от  неожиданности, побледнела. Внутри кулона была изображена девочка, чей образ мучила её, после практики в морге.  Участилась её сердцебиение. Не ожидала она увидеть этого.
      * Мама, кто эта девочка?
      * Значит, не узнала. Это твоя дочь, Джансу.
      * Слова зазвучали подобно грому среди ясного неба.  К такому развороту Анабелла не была готова. Пока она в шоке, не могла опомниться, дверь заскрипела, и вошёл в комнату Илларион. С первого взгляда он понял, что тут произошло.
      * Доброго дня вам, почтенные дамы. – поздоровался он, и положил пакеты на стол. Потом, глядя на прабабушку, покачивая головой, укорял её.
      * Я попросил, чтобы вы повременили сообщением, хотя бы до рождения малышей.
      * Простите. Я старалась. Но она упрямствовала. И почему правда сможет, навредить ей. Нелепость, и больше ничего. Узнавая о дочери, она станет более счастливым.
      * Да, мама. Ты права. Видимо меня оберегали от стрессов и опасностей. Потому, обещаю. Невзирая на опасности, буду навещать её. Обязательно. Как она сейчас.
      * О Джансу спрашиваешь? Она ныне стала взрослой девочкой. Но плохо то, что хворает в последнее время. На животик жалуется. Я даю обезболивающие травы.  Мало помогает.
      Анабелла ужаснулась.
      * Мама, её срочно надо оперировать. Надо удалить аппендицит. Но надо делать это быстрее. А почему сразу не сообщила. Если бы с ней что случилось?
      * Что ты пугаешь, дочь. Откуда догадалась, что аппендицит. И как его оперировать. Это возможно лишь в  столице. Но там война, разруха. Повсюду война. Невозможно в Европу пробраться. Но почему именно,  аппендицит.  Я сама врач, но не в этой области. Не знаю, чего предпринимать.
      * Знаю, мама. Я это чувствую. Я видела вещий сон. Я приручена к лечению подобных болезней.
      * Значит, материнский инстинкт сработал?  Что теперь нам делать. Мне скорее надо возвращаться к ней. Моей внучке угрожает опасность. Бедная моя Джансу. А я всё поила её травяным чаем.  Доченька, собирайся, и без разговоров.  Поедем в отцовский дом. Спасешь свою дочь. Там и родишь. Лучшему и не бывать.
      * Мама, а если Илларион приведёт Джансу сюда.  Принесёт и инструменты. Как вам такой расклад, дедушка  Илларион? Я правильно мыслю.
      * Это выглядит более чем разумно. А как реагируют Братья. Ты об этом думала.
      * Обо всём они должны были сами думать. Не стоило скрывать от меня цель той операции. Теперь я поняла, почему они так скрупулёзно действовали, объясняя всё до мелочей. Я, несомненно, благодарна им.
      * Анабелла, можно поговорим наедине. - Отойдя в другую комнату, Илларион грустно смотрел в глаза её, и продолжил тихим голосом. - Сколь бы не было завораживающим метафизическая подкладка любви, грёз и мечтании, ты понимаешь, что объективный наш мир неизменно материален, и мы подвластны его законам. Время бытия реальней действительности зазеркалья, что беспощадно изменчиво и уносится в свои лабиринты и отрывки памяти. Память о чувствах твоих благородных пусть останется в памяти. Думаю, не советуясь с Братьями, не надо принимать решения.
      * Дедушка... Говоришь, остаться лишь с тоской, меланхолией души, ничего не предпринимать. Продолжить миссию с такой скверной в душе? За что мы гонимся. Спасение душ человеческих для обитания в иных реалиях, или спасение стада людского. Ради высокой цели игнорировать страдания других? Тем более, родни моей. Этого я не обещала.
      * Ты упрямая такая. Родня давненько в нирване. Взбудоражили их среду, но уйдём.
      * Хотели сказать, упрямая как татарочка? - Анабелла улыбнулась.
      * Улыбаешься…  Моя обязанность содействовать и остерегать тебя до рождения малышек. Далее, наши пути разойдутся. Тебе — путь в пространства неизведанные сознанием, куда путь мужчинам ограждён за свои звериные инстинкты. Ты посвящена в подробностях, а я лишь проводник.
      * Прости, дедушка Илларион. Земные страсти иногда превалируют у меня. Но, по относящим к Джансу вопросам, моё решение, неколебимо. Её гибель означает мою гибель. Я стану оперировать её. На счёт инструментария,  он есть в наличии.
      * Я понимаю. Глубинная мысль высказанная тобой, твои чувства, несоизмеримые со словами. Правильное решение. Во всяком случае, в обозримое время, пока я присутствую, ничего во вред тебе, не случится.
      * Спасибо за понимание. Вы дороги для меня, дедушка Илларион.
      * Тогда в путь. И отточи легенду твоего появления воочию в прадедовском имении. Он сложный человек, со своими грехами, ошибками. Не забудь, что за тайную любовь к обедневшему парню, он приказал убить его, а тебя, то есть свою дочь, изгнать из семьи, отобрав младенца. Но прабабушка вмешалась. Помогла парню и тебе сбежать в Россию. Младенца вынужденно оставили. Но рыбацкая лодка попала в шторм, и люди в нём утонули, кроме её дочери, вышедшей заново замуж в России. Это уже, твоё прошлое. Конечно, об этом никто не знает. Но он всегда думал о дочери. Его суровость, жестокость исчезали, видя свою внучку. Чем больше взрослела Джансу, тем больше требовала родителей у деда, у бабки, почему она без матери, без отца. С годами дед, не получая вести от дочери, весь сник, ушёл в себя.  И улыбки невозможно было ловить в его лице.
      * Когда Анабелла сообщила прабабушке о своём решении, то старушка растрогалась и расплакалась. Понимала, что исполниться её материнская мечта. Наконец-то встретятся мать и дитя. Для неё неважно было, как отнесётся к этому супруг.
      * Но как мы выберемся с этой глуши, ещё и ты в таком состоянии. - обмолвилась прабабушка. 
      Анабелла успокаивала.
      * Дедушка Илларион поможет нам. Да, поможет, способом волшебства.  Переместит нас во времени. Надо нам собираться, мама.
      * Ты говоришь об этом так спокойно, доченька. Грешно иметь дело с нечистой силой. Взамен он что потребует от нас. Ты как то поинтересовалась?
      * Успокойся, мама. В скором будущем люди и на другие планеты полетят.
      * Сказок много читала. Правду говорят, что в той стране, откуда ты пришла, даже ведьмы на метле летают.
      * Ты права, мама, и вправду летают. Но не на метле. -  улыбаясь, подтвердила Анабелла, помогая надеть пальто, прабабушке.
      * Дочь, я не то сказала? - Смущённо вопрошала прабабушка.
      * Видимо, не то. Но сейчас не важно.  Надо спешить к Джансу. Мама, пойми ты одно.  Сказки, всего лишь пересказ сновидения, возникшего в зазеркалье.
      * Я плохо соображаю, о чем ты говоришь. Видимо предродовые страхи влияют на тебя. Да, надо спешить. Мама моей внучки возвращается к ней. Большей радости я и не представляла. Знаю, всё будет хорошо.
      * Так и будет, мама. Обещаю. Сейчас мы спустимся к берегу, сядем вон в ту, странную лодку, и скорее проберёмся ближе к родному дому.
      * Доченька, я не выношу укачивания. Даже Босфор пресекать с одного берега до другого, для меня было мучением.
      * Не бойся, поверь. Это скоростное судно. Я сама не выношу, и страдаю от укачивания. Мы даже не успеем осознать что-то подобное качке, и окажемся на месте. Главное, поверь мне, хорошо?
      * Эту посудину ты называешь судном? А где мачты, почему странно гудит.
      * Мама, в Европе давно используют такие судна с двигателями.
      * Всё равно, непонятно и странно. Ладно, ради внучки, я сяду хоть на метлу.
      * Спустись осторожно, мама, сядь на этот кресло. Дай-ка я сейчас поглажу твою шею, и не станешь чувствовать никакие укачивания.
      Анабелла ввела прабабушку в искусственный сон.  Накрывая её одеялом, присела рядом. Она всё думала, глядя в темень морской дали. Думала о том,  что ещё  могло быть дороже от семейных привязанностей? Что могло быть милее, чем память детства. Тех  знойных вечеров, когда бегала в радости, средь мириад светлячков.  С годами, все лишь одни эти  увядающие  образы.  А что они для души? Осознание собственного присутствия в мире? Или это отголоски страдания за все несовершенства, за мимолётность всего окружающего. Тогда, в действительности, в чём смысл происходящего вокруг, да и с ней. Может, отсутствие всех любимых, которых нет рядом.  Вырвавшись от будничной жизни, удаляя  телефонные номера, оставалась одна лишь ностальгия. Может, потом, улавливая  мимолётные радости, замирая в тех мгновениях. Но зло, всегда с именем добродетели  берёт под свой надзор, рождение и право бытия в Божьем пространстве. Чтобы опередить пути зла, добродетели нет иного выбора, вынужденно окунуться в бездну неведомых пространств.  А Божий промысел, творивший человеческую особь, увековечит образы души во внешних проявлениях — в звуковых гаммах ли, в стихах, плясках.
      Животная агрессия, самоутверждение в просторах добычи питания, толкнули, кажущихся разумными и себе подобных существ, к уничтожению людей. В телесном обличии, выбор меж добра и зла. Пути иные, не изведаны, загадочны. В пространстве зеркал, в извилинах отражении прошедших времён, лишь состоявшийся путь человека. Но о безвременье, о вечности, лишь смутные догадки в прозрениях посвященных.
      В Братстве, трудясь над подготовкой Анабеллы,  не упускали  малейшего фактора, что относиться  к  угрозе для её души. Предвидели все факторы риска, кроме одного. Любви.  И это, нарастающее привыкание к Джансу, к своей дочери могло сгубить её. Запреты, подобие табу, ежечасно звучали из уст Братьев: Не соблазняться, не привыкать к месту нахождения, ибо это прошедшее время земной действительности. Не растворить сознание и душу в сонном царстве. Найти верный путь в лабиринтах зазеркалья. Иногда, у Анабеллы возникали смутные чувства того, что рождение дочерей в зазеркалье, становилось удерживающим фактором для неё. Кровинка родимая станет оберегать её. Любовь и инстинкт сохранения детей,   путь обратно к ним, это залог удачного эксперимента. Любовь к детям может и самый превалирующий инстинкт милой Татарочки. Думая об этом, она иронизировала над наивными представлениями Братьев. А любовь и тоска к тропам детства, кочующим облачкам, к своей жизни, непрожитой? Труднее всего, как наставляли Братья, войти в роль обывателя тех эпох, куда забрасывал бы путь поисков, и насколько возможно, отдалять из памяти реалии земной жизни. Вникнуть в нюансы нравов сословия, поведенческие, бытовые подробности простолюдина. Все сказки, сочинённые о прошлых временах не стоили и гроша, в действительности того прошлого. В реалиях, будни третьего тысячелетия,  и в кажущемся океане  возможностей люди обходятся всего-то парой сотен слов, словосочетаний. А что в прошлом? Лишь думы о хлебе насущном, выживание среди себе подобных. А похоть и прихоти сословия, ныне именуемого элитой, вечно угнетающей слабых и обездоленных.  Видимо прозрело в мозгах этих зловещих элит убеждение, что пора избавляться от отстающих этносов, оставляя в обслугу обезличенные массы, постепенно замещая их искусственным интеллектом. Пути спасения душ - в Божьем промысле. Вот что обозначилось приоритетом их экспедиции.
       Убедились в том, что нет в природе свободы личности, а всего лишь, тяга к свободе власти. Властвовать.  Вот движущая силу человеческой натуры.  Остальное — иллюзия, обман воображение. Как и в любви, быть первым среди равных. Но весь подвох с экспедицией был и в том, что, защищая человечество от неминуемой катастрофы в зазеркалье, заточить его в прошлых временах, но по собственному выбору. До этой поры, до исхода в зазеркалье, найти более благостный, перспективный на времена вечные путь.   Для новорожденных, это значило продолжение рода людского в иных измерениях. А Земля... в будущем приобрела бы достойных из них. Анабелла не была посвящена в помыслы Братьев из монастыря. Даже с присущей ей женской интуицией,  она не предчувствовала подвох. А подвох заключался в том, что не решён  был, кроме перемещения сознания, души и образа, вопрос перемещения тленного тела. По её мнению тогда о каком перерождении могла бы идти речь. Создатель, сколь бы кощунственно не звучало для Братьев, давая волю и судьбу человеку,  не вложил табу на путях спасения особи, в человеческом облике. Не сознание личности в извилинах сонного царства, а рождённые дочурки Анабеллы должны были свободно перемещаться в сферах времён. Во время подготовки Анабеллы, самым крайним и невыносимым для неё был момент отрешения от собственного тела. Слова наставников были лишь словами, а в действительности... Нутро её, подсознательно ли, или ввиду неимоверного страха  над экспериментом с собственным телом и душой, наводили ужас, но постепенно, шаг за шагом, когда впадала в состояние наподобие искусственной комы, средь кошмарного  мерцания, подобия галлюцинации, уповала  лишь на голос ведущего её в пространство вне телесного состояния. Да. Она видела, и парила над собственным телом. Видела окружающих, но велением голоса ведомой, нырнула в появившуюся пред ней, огромную, покрытую световыми бликами, зеркальную массу, которую раньше видела в лаборатории, всегда покрытой тёмной материей. Далее, проходили странные вещи. Она оказалась в знакомой природной среде. Но всё было в прошедшем времени. А когда, в ходе экспериментов нырнула в более отдалённые исторические времена, то ей становилось более притягательным всё это. Но каждый раз было мучительно удаление сознанием от собственного тела. Инстинкт самосохранения всякий раз сопротивлялся непредусмотренным по Божьему велению озорством над телом. Особенно внутренний протест вызывало то обстоятельство, когда на экране показывали всю совокупную работу тела, носителя разума и Богом одаренной души. Видя путь кровотоков, пищи, рождение и вымирание десятки, сотен миллионов клеток, наблюдая за рождением, старением и умиранием человеческого тела, заложенной в генах программой умирания, она впала в уныние, но быстро внутренне оправилась. Так она преодолела очередную ступень испытания. Привыкала к сбрасыванию, отторжению тела, подобие поношенной одёжки. Если бы разочарование, уныние продлились  долго, Братья бы тихо, незаметно отлучили бы её  от экспериментов, подаваясь к поискам новой кандидатуры на экспедицию.  После каждого испытания, Анабелла  грустно улыбаясь, повторяла всегда: «Понятно. Человек несовершенен. Но он, созданный по Образу и Подобию, вершина мироздания. «Сколь бы она не была опытами отточена, представляя встречу с Джансу, её сердце щемило. Она должна появляться перед девушкой как родная мама. Правда, подобное рождалось в её душе всякий раз, чувствуя в своей утробе дочерей.
      Ранним утром лодка причалила у берега, где с зажжёнными факелами их давно ожидали. Моросило. Опустившийся над морской гладью туман, препятствовал Божьему свету освещать свои владения. Когда лодка была надёжно прикреплена  швартовыми концами к причалу, то попросили путников выйти на берег, где ожидала карета с сопровождающими.
      * Всё равно укачивало, - жаловалась прабабушка, выйдя на берег.
      * Мы быстро доехали, мама. Всё уже позади.
      * Ничего подобного. Головная боль всё ещё впереди.
      * О какой боли говоришь, мама?
      * Ворчания твоего отца. Боже мой. Как могла я годами терпеть все его прихоти.
      * Как-нибудь справимся, мама. Главное для меня, Джансу.
      Карета тронулась. Лошади  медленно топали по дороге. А дорога, скорее извилины бездорожья, сковывала движение. Но к обеду добрались до имения. Встретили их всем семейством. Из соседских имений пришли оповещённые родственники, работники дома, и главное, сам хозяин. Все были в волнении. Как примет хозяин строптивую, непослушную, когда-то сбежавшую дочь.  Из кареты первый вышел Илларион, в снаряжении война. Подал руку Анабелле,  и та спустилась на землю, потом помог  прабабушке.
      * Доченька, подходи, приклонись перед отцом, получи его благословление, - прошептала прабабушка.
      Анабелла посмотрела, подошла к хмурому старику, склонила голову, поздоровалась. Старик без выражения чувств, потянул руку. Анабелла поцеловала его руку, приложила его ладонь ко лбу.
      * Ты давно вычеркнута из нашего сердца. Почему вернулась?  - вопрос старика зазвучал наподобие приговора.
      * Но я не вычеркнула вас из моего сердца. По воле Всевышнего, вы навеки мой отец. Я пришла спасать мою дочь.   
      Старик изменился. Побледнел. Слезинки появились в краю глаз.
      * Не хочу, чтобы её последнее дыхание оборвалось вдали от дома.
      * Я пришла её оперировать, а не увезти куда-то. Я обучена врачеванию.
      * Врачеванию? В стране шайтанов?
      * Не шайтанов, а в Российской империи. Вполне себе Европейцев.
      * Все беды наши от них идут. Только от них.
      * Все беды от бездарных правителей, отец.
      * Однако ты стала дерзкой. Следи за словами. Отдохнете, и к вечеру ноги твоей, чтобы здесь не было. Никакой операции. Не нужно напрасно беспокоить мою внучку. А с тобой  попозже поговорим, – поворчал он на жену.
      * Я переписывалась с мамой. Она сообщила о болезни Джансу, и пришла меня встретить. Я жду рождения детей. Она помогла мне в пути.
      * Видно, что роженица. А где подлый зятёк. Что сам не явился?
      * А что? Хотели петлю на его шею? Он занимается торговлей в Астрахани. Там стал почтенным человеком.
      * Так не разговаривают с родителями. Почтенным надо быть и в семье.
      * Слава тебе, что вспомнили. Я пришла к своей дочери, и попробует кто-нибудь помешать мне. Мама, проводи меня к дочери, пока лишнего не говорила. С вашего разрешения, отец.
      * Иди, иди... Потом продолжим наш разговор.
      *  Несомненно, отец.
      Анабелла поклонилась, и за матерью вошла в комнату Джансу. Что увидела она в детской постели бросило её во внутреннюю оторопь. Там лежала та самая девушка, синеглазая, что на операционном столе, в монастыре. Она грустно глядела. Её наверняка предупредили, что мама пришла.
      * Ты, правда, пришла, мама. - голос девочки звучала слабо.
      * Пришла... Доченька. Прости меня, пожалуйста.
      В душе Анабеллы всё перевернулось. Подойдя, встав на колени перед постелью, обняла Джансу, и расплакалась. Не то, что расплакалась, а зарыдала как дитё.
      * Не плачь, мама. Ты пришла Джансу, в блаженстве, поддаваясь маминым ласкам, слабыми ручками  охватила  её шею. А бабушка, как  и все присутствующие, вся в слезах, промолвила, что в таком состоянии  нельзя так волноваться Анабелле.
      Когда усмирились, Джансу ослабила ручки, отодвинулась, сказала тихим шёпотом:
      * Мама, теперь не страшно умирать.
      Анабелла замерла.
      * Я не допущу этого, никогда.
      Она взяла себя в руки, целуя щёчки Джансу, попросила вызвать Иллариона. Тот вошёл в комнату...
      * Мы начнём. Немедля. Подготовь инструменты. А я обследую мою дочь. Прабабушка всё уговоривала  Анабеллу, что так сильно не нужно волноваться. Та согласилась, одновременно скрупулёзно обследуя Джансу, особенно болевой очаг на её животике.
      Илларион получил  результаты анализа крови, обследуя в мини лаборатории, помещенной  в обычном портфеле.
      * Ты, правда, меня вылечишь? - после значимого молчания, выполняя  её просьбу поворачиваться то на правый, то на левый бок, помолвила Джансу..
      * Правда, милая дочурка. Я должна тебя оперировать.
      * Это как оперировать.  Что значит, оперировать, мама?
      * Ты ничего не будешь чувствовать. Обещаю.
      * Я верю. Я не хочу умирать. Не хочу отлучаться от тебя.
      * Даже не сомневайся. Я всё отдам за тебя. Сейчас сделаю укол. Это не очень больно. Потом ты уснёшь. А когда проснёшься, всё будет хорошо.
      * Как в сказке, да?
      * Да. Теперь я всегда буду в твоих сказках, ангел ты мой.
      * Больше никогда не оставишь меня, да?
      * Обещаю, никогда... У тебя скоро появятся две сестрёнки, и ты будешь опекать им как старшая. Всё будет хорошо.
      * У меня будут сестрёнки? Они вот здесь, в твоём животике, да, мама? И папа придёт? Я соскучилась и по нему.
      * Придёт, мы поедем к нему, А теперь  повернись на бок, сделаю прививку. И, пожалуйста, все выходите из комнаты, кроме тех, кто должен помогать.
      Когда  Джансу  уснула под воздействием наркоза, Анабелла поступила к операции. Отдалила подальше из  памяти  внутренние страхи, взяла скальпель в руки. Ассистировал ей Илларион. Лишь первое касание скальпелем  к  телу  Джансу, и она мгновенно преобразовалась. Всё действо прошла оперативно, подсказками и помощью Иллариона. Шокированная молодая служанка дома, не то что видевшая, а в жизни не слышавшая об операциях, подавала чистые тампоны, беря из рук Анабеллы окровавленные. Илларион улавливал её предобморочное состояние, и на своём изысканном турецком говорил, что она причастна к деяниям воли  Всевышнего по спасению Джансу, и будет вознаграждена им. Эти слова подбадривали служанку, и она удерживалась до конца. Заканчивая операцию, Анабелла проверила пульс и дыхание Джансу, успокоившись, улыбнулась, и, прихватив за рукав служанку, которая отрешённо стояла в одном позе, вышла из комнаты. Илларион промывал и собирал инструменты. Дюжина людей, ожидающих за дверью, начали расспросы о Джансу.
      * Всё прошло хорошо. Она в безопасности. Эта милая женщина помогла нам. Дайте ей воды, и пусть она отдохнёт. И вознаградите её.
      * Прабабушка в слезах, обняла Джансу.
      * Ты спасла, спасла мою внучку.
      * А что, отец не станет благодарить? Я пойду к нему.
      * Доченька... Может потом?
      * Сейчас, мама. Именно сейчас, -  она постучала в дверь прадеда, и услышав одобрительный голос, вошла в комнату.
      * Как моя внучка...
      * Сейчас спит. С ней всё будет хорошо.
      * Знаю, что всё так и произойдёт. Спасибо.
      * Знаете. Откуда?
      * Анабелла... не стоит притворяться. Ты не моя дочь. Ты моя правнучка.
      * Вы что говорите? – Анабелла оторопела. Она понимала, что кроме посвященных в монастыре никто не мог знать об этом.
      * А ты меня не узнала. - кажущийся суровым, старик вдруг улыбнулся. Встал с тахты, подошёл к ней, лицом к лицу.
      * Не может быть. Брат Арсений?
      * Умница. Только не волнуйся. В твоём положении это вредно для тебя. Я тебе и прадедушка, и брат Арсений, хорошо?
      * Вы издеваетесь, да, брат Арсений. Вы прямо сопровождаете меня. Объясните, как вы оказались вместо моего прадеда. И что это всё значит.
      * Говорю, успокойся. Девочка, я действительно твой прадед. И не сопровождаем тебя, а ты пришла в наши владения. Вот на земле, я был в гостях, чтобы учить правнучку уму разуму. Теперь поняла? Монастырь, это зона отчуждения от земного притяжения. Это владения зазеркалья. Зазеркалье — это путь в неведомое.
      * Не очень-то поняла. Значит так легко можно перемещаться во времени, в пространстве?
      * Лишь посвященным, и ты стала одной из нас. Но сильнее, способнее. А миссию продолжишь, после рождения моих правнучек.
      * А что с судьбой Джансу? Если она из прошлого, как сложилась её судьба. И... как сложиться. Я полюбила её. Она меня мамой назвала. И я.
      * Не говори, не думай о том, что не сбудется. Не привыкай к ней. Джансу прошлое для твоего времени. Она моя внучка, и мы останемся здесь. А ты, после завершения миссии, о чём даже я, твой прадед не посвящен, вернешься обратно, в семью. Когда ты целыми днями беседовала с пилигримами, пришедшими из более отдалённых времён, по земному измерению, то я размышлял, неужели эта крохотная девочка, моя правнучка, будет свершать невообразимое, то иногда сомневался, да. Но вот что скажу.  При здравии, упоминали о вселенской любви.
      * Дедушка, в чём  твои сомнения?
      * Сомнения? Милая правнучка. Ты просто для любопытства что ли заехала в гости к своим предкам? От чего и почему скрыта великая тайна? От кого скрываешься здесь, где нет места для праведных душ. Наихудшее из всех эпидемий, преследующее свои цели, свои жертвы,  целенаправленно, не отрекаясь от намеченного, это зло - тень добра.
      * Именно, дедушка. Наставления пилигримов, запечатлены  в моём  подсознании. Если бы я смогла произнести сказанное, в тот же миг мы бы исчезли. И тень зла оберегает меня. И она тянется к тайнам души предков. Частичка того зла в эту минуту глядит на меня из твоих очей. У правды нет критериев. Она всегда с благими намерениями. Но, увы, всегда далека от истины. Дедушка, что с вами случилось? Вы плохо выглядите.
      * Да, да… плохо. О чём мы говорили?  Ну конечно. Ты хотела идти к бабушке. Вот это память. Что улыбаешься. Ты иди, иди. Кажется, я что-то не то сказал?
      * Не волнуйся, дедушка Арсений. Ничего особенного. Лучше я пойду к бабке.
      В комнате бабка тихо плакала. Анабелла обняла её.
      * Мама, не плачь, пожалуйста. Судьба соизволит, мы ещё встретимся.
      * Нет такой судьбы, доченька. Прости за наше притворство. Иначе невозможно было. Пойми, и я знала, что ты моя правнучка. Не нужно утешать меня. Моя жизнь давно прожита. Образы земли возникают лишь в моих сновидениях.
      * И ты знала? - У Анабеллы дыхание прихватило. – Знала, что я не мама Джансу?
      * Глупо не знать свою дочь. Но ты мама её. Но надо было притворяться. Шныряющие повсюду слуги нечистой силы могли выявить тебя. Ты моя родная, моя кровь. В тебе моя вечность. Вспомни обо мне. Закончатся твои странствия, возвратишься в земную обитель. Здесь, что видишь, что слышишь, иллюзия, игры разума. Истина до предела врат зазеркалья. Вернёшься к дочерям. К супругу. А мы в своём прошлом. Действия сиё, представление. Обычно мы в покое, пока кто не взбудораживает наше пространство. Теперь это ты. Но не волнуйся. Мы всегда рядом. Возникновение в твоей памяти, означает, что мы тоскуем по тебе. Ты даже не представляешь, насколько ближе бываем в те мгновения. Руки потяни, зажмурь глаза, и ты будешь в моих объятиях. Дрожь пройдёт по телу, и это внешние рецепторы извещают о нас.
      * Бабушка... Пожалуйста. Я её заберу с собой.
      * Опять о своём, светлоликая моя правнучка. Твоя плоть на земле скована в сфере поддержания жизнедеятельности. Она живёт, взрослеет. Душой да, не годами. Одна она не подвластна времени. Она Божья искорка. Джансу вся здесь, в зазеркалье. Когда расстанемся,  просыпаясь однажды царствии  сонном, в поисках тебя, будет внушено что видела прекрасные сновидения. Да, будет страдать,  грезить, тосковать по тебе. Но иные события постепенно нивелируют её восприятия, она усмириться. С твоим отъездом здесь всё утихомириться, превратиться в волну. До появления нового странника, наподобие тебя, и мы наверняка появимся в ином отрывке нашего прошлого. И, правда, другого пути для Джансу, нет.
      * Не  может этого быть.  Путь будет найден, бабушка. Мы будем с ней неразлучными. Ты сама сказала, что она моя дочь.
      * Да, это правда. Но куда ей с тобой? У тебя долгий путь в более отдалённые времена. Она станет обузой для тебя. А если потеряешь её в лабиринтах зазеркалья? И что тогда. Мы не узнаём ничего о ней, и не сможем помочь.  Ты знаешь наверняка, что путь в те пространства, нам не дан.  Мы, как бы в своём оазисе. Ты думала, что есть вечность для человека? Привыкание сознанием, душой, к образу своему земному, в иных измерениях.  Но это самая большая ложь, самообман сознания, забвение сопутствует от младенчества, до старости.
      * Знаю, бабушка. На первых опытах с зеркалами, я видела, как буду выглядеть в своей старости. Знаю, что душа вечна. Но у неё своё предназначение. Пройти путь в земной своей ноше. Нет, я не смогу оставить Джансу. Она стала частичкой моей. Если погибель, значит с ней. И её тело, как и моё, блуждает на земле. Кто-то заботиться о ней. Я уверена. Прошу, об этом больше не говорить.
      * А что скажет Илларион? Что найдена брешь в пространстве? И тот путь подходить для Джансу? Здесь владения зазеркалья. Здесь нет судьбы. Здесь лишь гавань  прожитой жизни в прошлые времена, но, в вечно изменчивых вариациях. Да, твоя душа подобно прорыву, проникла сюда. Ты сильна, мало подобных людей с не спящим разумом. Но тело-то приковано к своему времени, оно изменчиво. От праха к праху, и станет первым предателем души твоей. Когда тебе в путь?
      * Илларион до глубинных врат сопроводит меня. Он исполнитель моей воли и наставник добрый. Мы там расстанемся. Правда, и он не представляет, какие события ожидают меня. И некому предугадать. Создаваемая  воображением, ожидаемая череда событий эфемерна. Может они образы действительности в иных реалиях. Не знаю.
      * Всё осознанное тобой, я сказала, что это игры разума. Мы лишь твои сновидения, в том числе, Джансу. Прости, но я стану говорить. При объятии ты чувствовала её запах, дыхание плоти? Разумеется, нет. Она испытание твоё, голосок сострадания твоей души.  Есть лишь чувства, связывающее вас. Чувство родства крови, и памяти его. Но это пройдёт. Поверь, пройдёт. Знаю, больно об этом думать. Повсюду свои истины. Что бы то  не было, твоя душа, не в состоянии унести с собой  иную.  Облик лишь сосуд души.
      * Милая бабушка. Я знаю об изменчивости и коварстве зазеркалья. Что есть Я?  Да, здесь я в мире иллюзорном, но с моими земными чувствами, зовом души.
      * Тебе ли определять, что это собственные чувства. А может, внедрённые? Ты пришелец из мира умирающей плоти. Подумай о возвращении. А Джансу, в наших реалиях.   И останется здесь. Вечное дитё на вечные времена.
      * Времена, творение Богов. Чувства мои совсем не иллюзии. И решения осознанные. Она назвала меня мамой, и её право переместиться в тот мир, откуда её родители. Да, и любовь моя к тебе, к дедушке, к предкам моим, данность, а не иллюзии. Лишь чувства реальны, и смысл мироздания таится в них.
      * Благородная моя правнучка. Тебе проходить врата иных миров. Ты избранница судьбы. А Джансу не обладает этими свойствами. Природу реальности надо осознавать в её проявлениях. В её мельчайших нюансах, в видениях и толкованиях посвященных мудрецов. Но время чудовищно деформирует образы свершившейся, оставляя за собой память о прошлом, постепенно нивелируя воспринятое когда-то, собственным сознанием. В жернове вечности, что есть реальность? Лишь грёзы о бытии, или сохранённые в зазеркалье искажённые силуэты прожитой на земле жизни.
      * Рядом Джансу станет сильной. Бабушка, пора идти к деду. Я знаю, что образы, цвета радуги, рождаются на земле, и колыбель всему там. И моё предназначение, помочь устоять ему пред безумием тёмных сил. Надо мне добраться до сердцевины  его. А Джансу, предвестница будущих надежд. Да, она частичка моя.  Не то, что отказываться, а ради неё пожертвую и собой, и сакральным предназначением моим. Если неведом путь иной, то я останусь с ней. 
      Анабелла поцеловала щёчку прабабушки, и, перед тем, как удалиться, добавила улыбаясь:
      * Всё реально, что созерцаемо. И мои пожелания осуществимы.
***
      Девочка, родившаяся в Сочи. По жизненным обстоятельствам, угрожающей её жизни, отданной на присмотр и ухаживание в одном из клиник Трапезунда ныне, в возрасте тринадцати лет, в состоянии комы. И женщина, работающая в той детской клинике. Именно она в одно утро нашедшая у порога клиники полугодовалую девочку, аккуратно окутанную в странные одеяния, дышащую, но не подавшую признаки иных проявлений. С подругами и врачами в приюте исследуя девочку, пришли к выводу, что она в состоянии комы, и из-за этого, наверняка родители отказались от неё. Образы рождаются на земле, Стоит напрячь непознаваемый мозг, перемещая  тело в сферы тайн миров. Для тела идеально нахождение в земном рае. Творение Божье, непорочно. Непроницаемая для сознания, доля причуд тела - действо разума, подсознания. Познать себя сложнее, чем бродить в трущобах зазеркалья, хаотично копировавшей жизнь земной в виде иллюзии. И сонное царство - реалии зазеркалья. Бог, сохраняя вселенскую тайну в коробе головы людской особи, предоставляет идеальное обиталище на бесконечные времена. У природы своя душа. Ей  губительно  внедрённое сознание одному из особей своих  владений. Она, в защиту свою, соизволила внедрять искорки вселенского зла в души людей, программируя в нем, путь самоистребления.
      * Мы слепые, мы больные мечтаниями. Любя Бога в Его деяниях, бросаемся изменить мир, созданный  Им. Созданный в пору скуки, или забавы.  И причина совсем банальна. Подобно миллиардам бактерий,  людей преднамеренно распространяют по вселенной. Причина этого, разум, внедрённый в людской черепной короб. Носители короба могут видоизменяться, телесная сущность преобразовывается в более выносливую субстанцию. Но это нам не дано знать. Это твои головоломки.  Доченька, в полночь, когда кажется, что проснулась, вокруг незнакомая среда, то не теряйся. Сработает интуиция, наподобие озарения, мелькнёт мысль, что это сон во сне, или реалии третьего уровня. Изучай вокруг, понаблюдай хорошенько. Тело твоё, подсознательно будет толкать тебя в лоно реалии, но подключи волю свою, пожалуйста. Надо постепенно готовиться к путешествию в зазеркалье. Время отбирает, сужает наши надежды. Не переживай. Мы следим за твоим телом.
      * Как более конкретно определить, сон ли во сне?
      * Не ощущать физической боли. Но духовные муки ощутимы, и ты более раним. Не ощущать запахов цветов. Если случиться таковое, значит это сигнал к иным событиям. Зазеркалье со своими парадоксами, необъяснимыми странностями. Оно не убежище душ. Там — инобытие. Там события и образы прошлых времён, канувшие в лету в земной обители. Там не изменить истории и произошедшего на земле. Но там возможно создавать вариант собственной истории, со всякими последствиями для судьбы своей души. Душа то душой, но тебя уберегут земные, значит животные инстинкты. Что оберегает, то и разрушает нас. Животное с разумом, чаще превалирует над Божьей душой. Вот и пришли к вопросу о самоистреблении человека подобному образу Его. Скажете, все ответы скрыты в прошлом, и вместо поисков решения, надобно воочию путешествовать в прошлые времена?
      * А что если зазеркалье сулит ложные посылы.
      * Ничего не сулит. Отражение разума природы и события может поглощать тебя. И не различать жизнь земли от зазеркалья. Вот и наставляем, внушаем. Ты должна уяснять, что тамошние события, твои переживания, страдания — лишь отголоски грёз души твоей в ином обличии.  До последней молекулы сознания надо быть верным цели миссии своей. Это не наставления думающих над этим, Братьев. Это причина.
      * Лишь в зазеркалье?
      * И в сновидениях.
      * Именно. Такое может случиться. Если не удержаться цели своего нахождения, если расслабиться, уплывут мысли твои, привыкнешь к новой среде. И считай, что ты попала в ад. Зазеркалье сравнимо с адом.
      * Я всё время должна быть в напряжении?
      * Ощущая своё телесное состояние, ты сейчас напрягаешься?
      * Нет, конечно.
      * Вот и надо быть самим собой. Не забывая о цели. А если иное, к сожалению, уповая  Господу нашему,  в срок, когда тело твоё, оболочка и сосуд земной твоей жизни не отразит никаких признаков жизни, то по общему решению, совместно с Братьями, мы вынуждены умерщвлять тело твоё и сжечь, чтобы туда не переселился дух зла.
      * Видимо, все на грани.
      * Ничего радостного и завораживающего. Это поиски пути сохранения разума и человеческого сознания на земле, в космосе, вне материального тела. Жизнь есть обязанность перед Создателем, а не прогулка во времени, с его уловками, потребностями тела. Анабелла… Ты теперь осознанно или интуитивно, в том расположения духа, что между твоей душой и вселенной, ослаблена преграда в виде тела твоего, и личностными твоими переживаниями. Но зазеркалье не та Божественная среда, где вечно сольёшься с вселенской душой. Присутствие твоего сознания, твоего Я, это и есть Божья воля. Не нам дано познавая, исправлять её. Жизнь, что дана, есть полное присутствие в Божьем пространстве. Но нам не осознавать все уровни Божественной реальности. Знание, познание, это внутренняя метафизика сознания. Созерцание, самосозерцание приводят к мысли о любви. Душу могут привлекать сущности, вторичные для неё. Если душа, невзирая ни на что, тянется к нему, значит не только красота, а нечто неизъяснимое привлекает её. А сама жизнь, подобна созерцанию.
      * Прискорбно то, сколько времени я не буду чувствовать боли, не смогу надышаться ароматами цветов.
      * Это не в начале пути. Это в более глубоких переходах. Но если там это случиться, скажем, непредвиденного, тогда значит, что ты оставила наше земное царство и утвердилась в зазеркалье. Пилигримы советуют в таких случаях выбирать отрезок времени из прошлого, утвердиться там. Но не забудь. Начало всех начал кроется в будущем.
      * Вы внушаете мысль, что я обречена. А наставления, подобие утешения перед расставанием.
      * Солнышко, ты надежда наша. Что ещё за утешения. Ты не догадываешься о собственных возможностях. Не падай духом, милая наша татарочка. У тебя стойкий характер, беспредельная любовь к своим дочерям, к избраннику своему, к родным.
      * Может, рождение дочерей предлог и причина моего возвращения?
      * И это есть. Мы уверены, что ты вызволишь заблудившиеся сознания своих родителей из второго уровня зазеркалья.
      * Разве они не заточены у зла?
      * Лишь их тела. У каждого индивида свой Божественный код. Никто не проникнет в душу другого, без его желания. Ты наверняка наслышана о продаже душ, и человек становиться носителем чужой воли. А твоих родителей вызволим из темниц зла. Они в сновидениях второго уровня. А их возвращения и просыпания душ, твоя забота. Соизволим, правда. Но тебе надо знать. Нам не ведомо, что могли служители зла внушать в их подсознание. Не открывайся им, остерегайся. Они могут навредить тебя, не осознавая этого. Просто выпроводи их из мира теней. Потом у тебя будет возможность понаблюдать за ними.
      * Вы несёте какую-то несуразицу. Как могут родители навредить мне?
      * Поймёшь при встрече. Ты же обучена к гонению бесов?
      * Да, но...
      * И там будешь с собственной волей, сознанием своим. И решения твои. Как настаивал блаженный отец Никифор, так и следуй его заветам. Ошибки могут обернуться катастрофой. Пойми, доченька. Эти испытания до проникновения за зеркальное пространство, обязательны. Никто из Братьев не проникал дольше второго уровня сновидения. Дикобраз побеседует с тобой. Сознание твоё и память не располагавшие всеми нюансами месторасположения души, поведёт тебя по ложным ориентирам,  на земные категории восприятия, и фантомы страдания, сострадания, страха и собственно, безысходности, наподобие паразита, омрачая и сужая  выбор действий,  толкнут тебя к неверным решениям. Все, и твои родители, заблудились в лабиринтах зазеркалья. Невозможно вникнуть в извилины их мозга, хотя рецепторы передачи сознанию информацию, определены. Но это безнадежные знания. Не достучаться к подступам души. Вечной души. Понятно, что будущее -это наше прошлое. В мимолётной нашей жизни, того не ощутить. Наши тысячелетия, подобны мигу мигания ресниц Мадонны из вечности. Сколь бы цифрами не определять абсолют, в конечном счёте, мы дитя воображения и ощущения. Дьявол и заманивает этим малым, скрываясь под маской о благих намерениях. Теперь тебе надо пройти первоначальное общение с одним из его учеников.
      * Уроки ученика всепоглощающего зла?
      * Чтобы стать душой светлее и сияющей, надобно пройти козни и препятствия, соблазны на пути.
      * А какова его душа?
      * Умерщвлена в адском огне. Не способная нести груз человеческой любви, сострадания, не сохранившая непорочность его. Ради низменных страстей, ослеплённый животными инстинктами, губившая невинные души, умерщвляющая райские просторы нашей матушки Земли.
      * Я уже в смятении. Но сейчас я больше думаю о маме. Как возвратить её к самой себе. Я так этого хочу.
      * Вспомни медитации в пору полнолуния.
      * Я помню, конечно. Летнюю  знойную ночь. Мириады светлячков. В позе медитирующей. За монастырем, на поляне. С огромной скоростью летающий на мне лунный диск. Твой голос, управляющий сознанием. Как выйти из оцепенения? Что нужно предпринимать чтобы вырваться в просторы вне телесной оболочки?
      * А теперь представь, что мама твоя  в оцепенении  от  летевшего  на неё лунного  диска.  Поглощена им. Голос твой должен вызволить её из этого состояния. Это уровень сновидения, и должен быть как дважды два для тебя.
      * А  экспедиция? Не будут продолжать поиски?
      * Свернули. Ныне твой черёд. Так как их тела в реабилитационном центре, они там и очнуться.               
      *  А за ними надеюсь, ухаживают.
      *  Они внутри сферы, куда и тебя поместят.
      *  Я могу их увидеть.
      * Несомненно. Перед отправлением в путь. Мы об этом потом поговорим. В Божьих просторах не ощутимы тени зла. Они витают повсюду, ослепленные духовным светом. Даже в наших ситуативных помыслах мы лишь частица Божественного сосуда. Познаём себя долго и нудно. В одухотворённости, в творчестве мелькают искорки истины. Но и они подобны реке. Можно сказать, каждому мгновению, своя истина. Теперь, к разговору с Дикобразом. Пожалуйста. Сейчас, полежишь у себя, я введу тебя на первый уровень сновидения. Это наподобие сна наяву. В этом состоянии находится большее количество человечества. Им кажется, что они бодрствуют, и куют свою судьбу. Но это лишь желанный  обман. На самом деле, они зацепились за хвост собственного подсознания, и продолжают  нести ежедневную ношу запрограммированной жизни.
      Беседуя с Дикобразом, уже с первых минут, Анабелла возмутилась.
      * Чего вы постоянно рычите. У каждого своя реальность. Но реальность бытия тождественна, до определённой степени, воспринимаемой. Я представляю, что в клетках нашего организма происходят сложнейшие процессы: непрерывного синтеза, интеграции, освоения, отторжения, обмена и так далее. Это, впрочем, восьмикласснику ведомо. Да, жизнь сложна. Скажем, цикл повторяемых репродуктивных превращений энергии. Понятно, что единица жизни клетка.  Программа записана в генетическом коде. Рычите, будто, создатель соизволил вам проникнуть в суть божественного процесса. Рождение объяснимо эволюционными процессами зарождения жизни. Учтите, если прозвучат слова о блуде и о непристойности,  я не посмотрю, что вы старше меня на века. Просто получите пощёчину. Больше не стану повторять.
      * Разозлилась. Это хорошо. Достаточно смотреть на меня обиженными глазами, дитя животного мира с внедрённым разумом. Понимаешь твой земной конечен путь. А душа... Впрочем, о душе... Если не соизволить к уступке её в обмен на истинно земные блага, то отбывая к Создателю, проваляется она в Его чуланах, может когда-нибудь отправленный на новое рождение, к очередной глупышке, наподобие тебя, и приумножаться твои двойники, грезившие, как и ты, что они одни хозяева этого огонька. Братья твои из монастыря грезят спасти непорочные черты человеческой расы в безднах зазеркалья. Лезут в процесс вселенского творения. Такие чудики закончат свой век в учреждениях для умалишенных. А не додумались ли они, что зазеркалье идеальная ловушка для духовных простаков. Людское, земное стадо надо перемещать в пространства зазеркалья. С одного пастбища в другое. Ты улыбаешься. Всерьёз не воспринимаешь мои слова. Сказали, что ты чуткая, чувствительная. Люблю наслаждаться подобными душами. Ныне выбрал для своих забав, для торжества своего превосходства, молоденькую душу из северного края. В душе её огонёк творчества. Она юна, она чиста, наподобие страниц небес. Пусть учиться, пусть творит. До поры до времени... В пору признания её творчества, сброшу в её сознание искорки безумной любви к ничтожеству. Любовь ослепит её, любовь погасит огонёк её творчества. А дальше, я решу, как с ней поступить. Один чудак, седой и в годах, переживший мои козни, смутно улавливающий её духовные порывы, и с кем она, по воле судьбы откровенна о своих помыслах и мечтаниях, о своих творческих порывах, захочет её остерегать. Но я отдалю его, утоплю окончательно в своих проблемах.
      * Вы наверняка создали эти проблемы, да?
      * Пожалуй, нет. Беспечность сгубила его родную дочь. Он теперь горит в собственном аду.
      * И вы горите? За какие грехи?
      * Девочка, не тебе судить. Я лишь палач невинных душ. Предначертание в моей судьбе. Заманивание невинных душ, такая забава.
      * Прошу тебя, умоляю. Оставь девочку в покое.
      * Неизбалованное дитя судьбы.  Предупредили же, ничего не просить у меня.
      * Пожалуйста, Дикобраз.
      * Что, своей просьбой оградишь её? Тебе противно быть невольной свидетельницей чьих-то страданий? И что взамен, если соглашусь.
      * Ты изворотливый слуга мрака. Сам и предложи.
      * Воочию наблюдаешь. Стражи света загнали меня в эту ловушку. Но до поры, до времени. И свет рождается в темени вселенной. Мало потеряешь, если для достижения своей цели, послужишь мне. Цель то одна. Свет идёт к ней, жертвуя собой, угасая. А мрак, очищая, истребляет все преграды. Наступит время, в просторах зазеркалья мы встретимся вновь. Ты увидишь стада людские, зараженные светом, болтающиеся между раем и адом. Тогда я напомню твои слова. Ты, остерегайся, девочка.
      * Дикобраз, чтобы навести страх на меня, не нужно было начинать с анатомии. Вам бы преподавать в старших классах. Высмеяли бы. Сказали, эти страшилки для первоклашек.
      * Ты смеешься, иронизируешь. Всё банально. Массовая культура добывает всё сакральное в человеке. Совсем не созвучна вселенская тишина. Ради чего жертвенность твоя. Ради блага стада? Задумалась? Но что-то не то, в твоём поведении. Иронизируешь, а грусть в глазах.
      * Я видела сон. Тревожный, безысходный.
      * Приснилось, и что? В скором времени будешь болтаться на задворках сонного царства. Будешь и присутствовать в собственных снах.
      * Снилось моё детство.
      * Это чудесно, в сновидениях бродить по тропам детства.
      * Только не смейтесь. И не прерывайте вашими байками о превосходстве зла. Что оно завладело царствием земным.
      * Странная ты болтушка. Мне что, толковать твои сны, или нет?
      * Не знаю. Но хочу рассказать именно вам.
      * Что, мне это должно льстить? Рассказывай монастырским твоим братьям. Они утешат тебя. Они научены в иллюзиях своих увещевать.
      * Они все серьёзные и хмурые. Боюсь я слово выронить при них.
      * А я тебя бабка этакая, да? Толкователь сновидения.
      * Вы ближе мне по духу. С вами осмеливаюсь говорить откровенно.
      * Совсем, совсем не остерегаешься меня?
      * Вы клевещете на себя. Я чувствую это.
      * Удивительно. Впервые оправдывают меня, игнорируя мои слова.
      * Я не оправдываю. Я это чувствую.
      * На чувства не надейся, девочка. Чувства во многом, обманчивы.  А что это я с тобой вожусь. Позови охрану. Хотя, нет. Расскажи свой сон. Люблю разгадывать тайнопись потустороннего. Если считать землю потусторонней, в сравнении с нынешним твоим бытиём.  В темени подсознания ловцы душ видимо растревожили тебя. Может ты у них на крючке. Поверь, девочка, я не допущу подобного. Как жертвенный ягнёнок ты появилась со своим невинным личиком предо мной, и я сам загоню тебя в свою ловушку.
      * Меньше мечтай, Дикобраз.
      * Ну и хвастунья.  Это тебе не к лицу. Ты расскажи, расскажи.
      * Правда, я не хвастаюсь. Просто своими угрозами начинаете утомлять. Даже в своём заточении. Может хватит?
      * Угрожать? Выдумщица. Да ладно. Как там дальше. Снилось тебя детство. Видела, чувствовала себя со стороны, или находилась в самом процессе событий.
      * В самом процессе. А это имеет значения.
      * Имеет. Я понял по твоим глазам, что история грустная. Ну, продолжай.
      * После знойного, безоблачного дня, когда сливались в вечернем мареве блики света и тьмы, и в считанные мгновения мир заполнился мириадами светлячков, мы с мамой вышли из дома искать заблудившихся в пролеске телят. Зов мамы, и далёкое, тревожное мычание телят. У меня невероятный подъём духа, и с мамой, рука об руку, будто витали над тропинками, и было радостно парить меж светлячков. Неожиданно поднялась буря и снежный вихрь в летнюю ночь вонзился в мир светлячков.  Они замертво попадали на зелёную траву, наподобие мерцающих угольков и огоньки не гасли в них. Мы с мамой, в ужасе, прошлись по ним, наступая на эти хрустящие огоньки. Потом мама пропала. Я беспомощно плакала, пока не проснулась из собственных всхлипов.
      * А если бы проснулась в чужом сновидении? Не думала об этом.
      * Я ни о чем не думала. А что случилось бы?
      * Ничего особенного. Тело твоё своими рецепторами принудило бы вернуться в своё лоно. Правда, иногда совсем не хочется возвращаться. Вернуться к запрограммированным условностям обитания, к зависимостям от среды, от страха старения, от смерти. И тяга к безвременью, к вечному блужданию... Девочка, я правильно излагаю твои мечтания?
      * Я о таком не мечтала. Глупости, и больше ничего.
      * Да, видимо ты права. Твоя светлая головушка не засорена жизненными страхами, свободна от угнетающего страха мимолетности, обреченности самой жизнью.
      * Дикобраз, пожалуйста, не ерничай. Ты уходишь от разговора.
      * Глупая. Я всё о том и говорю. О светлячках, щебетании птиц, утренних туманах... Я начинаю вспоминать землю. Тосковать по твоим сновидениям.
      * А по своим не тоскуете?
      * Меня не ждёт моё тело. Оно сгнило на безымянном кладбище для заключенных.       Своего ничего нет на земле, и не может быть.
      * Очень печально. Прости, этого я не знала.
      * Значит, ты и есть дитя судьбы. Теперь всё ясно. Они знают, кого выбирать.
      * Вы о Братьях говорите?
      Дикобраз удивлённо смотрел на неё, казалось, не веря её словам. Встал, прошелся по комнате. Постоял перед ней, пристально поглядел. Опять сомнения превалировали. Присел, задумался. Произнес с яростью.
      * Какая разница, что подменяли. Все равно отомщу. Что мне, ты избранница или нет. Надеюсь, доберешься до моих владений…  А вообще, что я вожусь с тобой. Признайся, Братья что-то интереснее придумали, да?
      * Что за муха укусила вас. При дамах себя так не ведут, милорд.
      * Именно, именно... Ты знаешь, ты избранница. И конечно милорд. Я зазнался. Ведёшь себя наподобие обыкновенной школьницы. Тебе известно о моих похождениях во французском дворе. Ты усыпила бдительность. Браво. Но, как говорят на земле, ещё не вечер. Я отомщу за мои оковы. Отомщу. Так дальше не должно продолжаться.
      * Ты свободен, Дикобраз. Мне не к лицу закованный путник.
      * Ты отпускаешь меня? Невероятно!
      * Насколько мне известно ты не повинен в смерти своей дочери. Просто потом у тебя крыша поехала... Прости за эти обидные слова.
      * Крыша поехала, говоришь. Может и так. Запланированное убийство всех врачей, лечащих мою дочь.   Поиски желанной смерти постороннего. И этим, посторонним, оказалась власть.  Ты повремени с расставанием. Побудь ещё. Рассказывай дальше, о своих снах. И не упусти главное.
      * Мало толку от них. Я лучше пойду.
      * Перестань ныть, не зли меня. Итак, витали в пространстве с мамой. А что не упоминаешь о кладбище. Совсем заброшенном. О могиле, к которой подошли, и мама свечку зажгла.
      * Я в шоке. Как это вы смогли заглянуть в мои сновидения?
      * Девочка, понимаешь, ты с мамой проникла в мои владения. Сон во сне, это реальность третьего уровня. Да и вправду, рядом совсем не твоя мама была.
      * Дикобраз, я адекватна, и осознаю, что в зазеркалье нахожусь. И не теряла рассудок. Я была с мамой.
      * Она мама твоего астрального двойника. Образ того мира скажем, подобен тому, что ты видела во сне. Где можно парить без крыльев. Можно пройтись по мерцающим светлячкам. Но мир духовный подобен  мирку твоей мамы. И дочурка её копия твоя.
      * Скажи, а она...
      * Совсем не глупая, как ты. Жизнерадостная. Жертвенность присуща её натуре. Беды земли отразятся и на них. Вы ещё встретитесь. Прости, жестоко звучит, но, если что случиться с тобой неординарное, она должна продолжить твою миссию. Вот такая история.
      * Она думает как я? Наши мысли идентичны?
      * Там среда, обстоятельства совсем другие. Она думает, опираясь на очевидное. У неё больше возможности наблюдать за тобой, стараться беречь тебя. Вы обе носите частички огонька единой души.  Выбирая тебя, основывались её данными. Она была ближе выборщикам. Вот и удивлён, от твоего неведения.
      * Кажется, не очень-то надеется на меня.
      * Ошибочные выводы. Изначально была лишь ты, как землянин… Ещё о чем хотела поговорить, барышня со странными сновидениями. Да, ты не упоминала о том, что, когда парила с матерью, может быть заметила сияние на горизонте? Может и звезду остывшую, огромную.
      * Мы с мамой летели именно к ней.
      * Только не выдумывай, пожалуйста. Ты была одна. Мама была подобием защитного щита для твоей души. Одиночество невыносимое состояние. Особенно в зазеркалье. Повсюду ищешь опору, присутствие близкого. Вот и сопровождают тебя души твоей родни.
      * А реально ли подобное в земной жизни. Понимаю. Вы давно отвыкли от земли. Простите, если вас огорчают мои неуместные вопросы.
      * Пока не соприкоснешься с истинной сутью произошедшего, ты не поймёшь многое. На земле царят сновидения разума насаждённого в человеческой плоти. Звериное, инстинктивное, одолевает разум, толкая тело к гибели. И множество ещё вещей, о чём пока не время говорить тебе.
      * Не пойму. За что? Есть ли другая причина? И много ли ещё тайн?
      * Именно, тайн. Сказанное ныне, останется в твоей памяти наподобие картинки.  Слова лишь символы отражения истины, а не сама истина. До той планеты надо прорваться тебе, преодолевая многоуровневые барьеры и ловушки зазеркалья. Здесь, на задворках нынешнего уровня, подобно оазису. События текут линейно и поступательно. Как и на земле. Странно, что твои родители застряли здесь. Твой путь начинается с освобождения родных. Будь внимательна. Не поддавайся на уловки паразитов мысли. Встретимся мы ещё?  Зря ты решилась на этот шаг. Ещё пожалеешь горько. До встречи, любимая. Посмотрим, как тебя устоять перед чарами предводителя варваров.
***
      Очнувшись от транса Анабелла бросила беглый взгляд вокруг, хотя понимала, что Дикобраза и след простыл. Искать родителей? А где именно, она не сообразила спросить. Стремительно вышла из комнаты, и к Иллариону:
      * Я готова к встрече.
      *  У тебя был отличный козырь. Ты упустила его. Он бы помог тебя.
      *  Он много сделал, Брат Илларион. Он подсказал возможность сосредоточиться в своих мыслях. Повсюду проецировать собственное присутствие. Настолько, насколько оно не обман, иллюзия.  Скажите, пожалуйста, о каких варварах он упоминал.  Будьте откровеннее. Мне идти по этому пути.
      *  Прости, если улавливаешь недосказанность в моих наставлениях.  Я всегда честен в своих высказываниях. Иногда не хочется загружать твою голову лишней, народившей излишне, иллюзией информации. Но, осмелюсь угадать, что имел в виду разрушителей Рима. Можешь оказаться свидетелем тех, прошедших событий. И пред тобой станет дилемма. Воздействовать на предводителя, спасать императорскую семью. Тогда, навсегда забыть о земле. События в зазеркалье, несут собственную логическую цепочку. И не смогут изменить историю земли.
      *  Это ещё мы посмотрим, кто, о чем забывает. Но, действительно невозможно изменять ход события на земле?
      *  Никогда. Прах не сможет возвыситься над духом созидающим. Божий промысел парадоксален. Кстати, после проводов твоих родителей, мы поговорим об этих парадоксах.
      *  Поговорим, брат Илларион. Я всегда рада, с вами беседовать.
      *  Да, ещё. Прошлое, это ушедшее в тень звено спирали времени. Твоя душа привязана к бытию своего носителя, и никуда не деться от него. Мы не способны душой перемещаться в иной сосуд. Впрочем, это удаётся злым духам. Выбирая слабого, они овладевают им. Пока их не вытравят оттуда. Тебя приучили, какими способами надо гнать бесов. Ты сильная. Фантомная тоска крови по прошлому — подобна тоске по собственному младенчеству. Осознавая мир в словесном эквиваленте, ты со временем поймёшь, что это во многом ошибочное представление. Попадая в языковую среду прошлых времён, разочаруешься. Чтобы выяснить своё теперешнее состояние, ты можешь использовать уйма слов, изъяснив все оттенки душевного переживания. Там одно слово, даже умолчание большее скажет о тебе. Да... Удивляет участь человека. Более кошмарного, странного создания во вселенной и не видать. Ему дан разум, но он, наблюдая за взрослением и вымиранием сосуда своей души, ничего не предпринимает, поборов как-то время, отобрав у неё право распоряжаться судьбой собственного тела.
      * Тем самым нарушая Божественный промысел. Это правда, Брат Илларион.
      *  Девочка, девочка... Душа-то нема. Она, мучаясь, бунтуя, толкает своего носителя к действию. Во многом, животная суть, разумная и безрассудная, привыкает к немоте души, действуя животными инстинктами, лишь во благо тела.
      *  Брат Илларион. Я из мира живых.  Ты из мира духов. Что завидовать-то живущим. Или тоска по прошлой жизни вашей.
      *  Не тосковал, и не завидую. Тосковать по умершей плоти?  Ладно. Поговорили... Сядь в кресло. Сомкни глаза. Внимательно слушай мои молитвы. И пожалуйста, не надо на полпути между бодрствованием и сном, плести подобные фантазии. Максимально расслабься, впадая в пассивное состояние тела. В считанные мгновения парадоксального сна, приведи свой разум в область безвременья. Не старайся уловить момент засыпания. Когда заснёшь, попадая в вихрь восприятия времени, уловишь, как он умирает для сознания. Старайся скорее вызволить родителей, и, в дальний путь. Не забудь, что тело твоё на земле подвластно времени. Не тяни до его умирания.
      * Я постараюсь, Брат Илларион.
      * До будущих встреч, дитя земли. Ты расслабься, сядь удобно.  Сомкни глаза.
      ***
      * Где я? Что за жужжание... Голоса странные... - первые эти мысли, возникшие в голове Анабеллы в момент просыпания, отрезвляли её.
      Лесная глушь. Поляна в свете луны. А луна огромная, в кровавом обрамлении. Слышны были голоса зверей, растревоженных птиц. Встала с листвы, пошла к поляне. Вспомнила наставления Иллариона: «Подобно озарения мелькнет мысль, что это сон во сне». Удивительно. Но это должно случиться на третьем уровне сновидении. Брат Илларион опять утаил истину, чтобы я не напряглась. Неужели родители пробрались туда. И где искать их? Срабатывает интуиция... Ах да... Родители в плену лунного отражения. Надо идти к середине поляны. Медитировать на луну, поступать как родители, пережить те ощущения, что они пережили, и преодолеть барьер, разделяющий её от родителей. Собирая осеннюю листву, встала на колени. Ладони, в молитвенной позе протянула к луне, сосредоточилась, замерла, пристально глядя на лунный диск. Луна начала увеличиться, покрыла всю поляну, нависла над ней. Дрожь в теле, ощущение страха, хотя много раз медитировала в монастыре. Не отрывая взгляда, медленно привстала, руки омыла в волнах лунного света, и подала голос:
      *  Мама, дядя. Где вы. Отзовитесь.
      *  Анабелла, доченька. Это голос моей дочери. Где мы находимся? Что за лес. Вообще, как мы сюда попали. Анабелла, доченька, мы здесь. Подойди сюда. Обернись, иди в наше объятие...
      Материнский голос странный, неестественный. И запах одурманивающий. Ловушка, да это ловушка...
       Анабелла не оборачиваясь, перекрестилась. Силой воли, оттолкнула лунный диск от себя, и скоро кровавая луна глядела на неё с привычного места с небосвода. Силуэты хижины привлекли её внимание. Подошла, приоткрыла скрипучая дверь, вошла во внутрь, обрадовалась, заметив, в странной позе сидящих у окна, с протянутыми руками к луне, застывших в такой позе, маму и дядю. Понимая местонахождения своё и родителей, подавила желание обнять их. Уже машинально, зажгла на подсвечнике свечу, по инструкции, прикрыла окошко, накрыла тёмным сукном, чтобы оградить попадание лунного освещения в комнату. Потом спела песенку, что мама научила в детстве. Прикасаясь  ладонями ко лбам близких, тихо промолвила:
      * Мама, дядя. Просыпайтесь. Мне пора в школу. Пожалуйста... Сначала пошевелилась мама. Потом дядя.
      *  Мне казалось, дочь зовёт, – обеспокоилась мама.
      *  Мне тоже, - подтвердил дядя. - Ты смотри, с утра песенку поёт.             
      Приоткрыли глаза, не замечая Анабеллу.
      *  Боже мой. Что мы здесь потеряли? - возмутилась мама.
      * Свечу ты зажгла?
      *  Нет. Да и не помню, кто зажёг. Просто удивительно, что мы здесь делаем. Вставай-ка, посмотрим, где моя невеста. С улицы голос раздался, что ли. Приоткрывая дверь подуй на свечу. Ещё пожар здесь устроим. Уму непостижимо. Что за темень. Хлопни дверью за собой. И луна странная...               
      Мама Анабеллы хлопнула дверью хижины за собою, и в тот миг, всё закончилось. 
      ***
      Анабелла приоткрыла глаза и увидела улыбающегося Иллариона.
      *  Умница. Ты исправилась считанные минуты. У тебя великолепная интуиция.
      *  Брат Илларион, где они сейчас.
      *  Они вернулись. Они ныне дома. Завтракают у Айка. О тебе говорят. Мама плачет, вспоминая тебя. Отец Айка старается вспоминать, каким образом застряли в лунной ловушке.
      *  Брат Илларион, вы опять не всё упомнили.
      *  Прости. Об этом ты сама должна была догадаться. Находясь во втором уровне, вновь попасть туда, это нонсенс. Будь более внимательна. Предстоят пути на более глубокие уровни.  Тебе надо вникнуть в среду социума прошлых времён. Извлекая оттуда всю информацию о словах-символах вымерших языков, изучая традиции, фольклор, быт народов, исконно находившийся в ареале интересующих нас территории, найти ключи расшифровки смысловых нагрузок слов и словосочетаний, сохранивших сакральную, информативную составляющую. Пусть тени сомнения не возникнет, будто в прошлом народы были темнее. Неандертальцы звуковые гаммы преобразовали в слова, а неандертальцы нынешних времён поступают обратно. Пару сотен слов, и куда пропало словесное излияние душевных порывов. Далее, эмоциональный всплеск, гиканье, жестикуляция. У человека за плечом всегда маячит тень дикаря. Вырваться духом, сознанием, наконец, осознанием своей индивидуальности, от животной оболочки, в иную сферу обитания. Может это и есть, путь осознанного ухода, без рождения, вне времени. Но докатиться в уровень дикаря, это нонсенс. Это обреченность, исчезновение человека, угасание разума. Но всё ещё вселяет надежду, что человек обречён к вечному изменению в лучшую сторону. И не забудь главное, что твоё естество, твоя ноша, твой внутренний космос, та махина, от которой ныне отдалилась сознанием, всеми фибрами связаны они с тобой. Ты дитя земли, варьирующий в шаге до смерти. Рай или ад, это лишь мгновения в вечности времён. Космос внешний и космос зазеркалья — необъёмные для восприятия. Помнишь мысль, что всё течёт, всё изменяется.
      * Помню, брат Илларион. Покой, и воля. Счастье лишь всплеск души, иллюзия внутреннего космоса. Но в этом и основной смысл существования. Быть счастливым. Любить, быть любимым. Бороться за счастье. Вот и весь генезис одухотворённой личности. Это мне внушили, вы и брат Арсении.
      * Дитя земли. Ты даже не представляешь, в какую бездну провалилась. Ну да, это незнание во многом даст устойчивости твоим действиям.
      *  Вы всё время пытаетесь внушать мне какие-то неведомые страхи. Это с какой целью. Сузить моё восприятие между страхом и действием. Почему?
      * Единственно, для того, чтобы твоё сознание выдержало бы натиски поступающей информации. Земля это Богом созданный оазис для сознания, вырванный из вселенского кошмара, куда твоё сознание устремляется. Но и смерть величайшее благо, предначертанное для всего живого.
      * Брат Илларион, сказанное вами, подобно утешению, или намёку, что моё сознание может погибнуть, исчезнуть в лабиринтах зазеркалья.  Так всё это надо понимать, да?
      * Мои слова, лишь напоминание, а не намёк. Есть понятие насыщенности от жизни, от собственного естества. Усталость, безысходность, тоска от деяния собственного тела, от изнашивания, старения. У тебя прочный запас времени чтобы завершить миссию, вернуться и счастливо успеть прожить оставшийся путь земной жизни.
      * Я размышляю, значит живу. В чём тогда разница между деяниями тут и там.
      * Мысли можно и так интерпретировать.  Минералы также живут. Вся вселенная в процессе жизни. Скажу доченька, что велика цена твоего самопожертвования. Это значит ты своё время посвящаешь познанию, а не развлечению, или игрой в жизнь. Твоя миссия в объятия царствия сна, обнаружить в себе изменения присущее земной жизни. Если говоришь, что и здесь считаешь жизнью, значит привыкаешь. В просторах прошлых времён, угадывать пути вечного присутствия души и тела в реалиях зазеркалья.  Важно, не утерять пути к земному покою. Может, убедившись в выборе Всевышнего о судьбе и данности человеческого существа, придёшь к выводу, что смерть единственное спасение от вечных мытарств, что душа и глина не совместимые в временах вечных.  Остерегать образ души, осознавая единство с ним.  А тиканье часов вселенского времени, тогда не преграда в пространствах души. Грёзы, мечтания, упитанные волнами любви, создадут контуры иного будущего.  Всё взаимосвязано. Немыслимо спящим разумом, животными инстинктами о хлебе насущном, вникать в парадоксы вселенной. Да, любовь. Да, страдание. Но и личным, эгоистичным стремлением возможно бегство в лабиринты зазеркалья. Это путь потухания души, вечное бытие сознания в прошлом. Значит, смерть души. Угроза ныне  плоти, носителю души, человеческому телу. Есть понятие Божественной любви. В каждое мгновенье сознания, всеми фибрами духовного слуха ощущать и тяготеть к подступам этой гармонии. Это и является краеугольным камнем бытия для души, сознания.
      * Тогда стоит возмутить прошлое, не тяготея к загадкам вселенной? Или, внутренняя вселенная более объёмна, чем внешняя?  Если всё подвластно времени, и созданное разумом превращается в труху, то стоит ли искать убежище в его развалинах. На земле, в зазеркалье, человечество обречено жить в постоянном прошлом.  А что будущее? Определяемо ли оно?
      * Те мгновения, прожитые ныне. Для телесного воплощения, нет иной реальности. Бессознательные Монстры, со спящим разумом, могут отбирать и это пространство. Мы ныне в настоящем.  Настоящее — процесс образования реальности.  Трудно представлять, но это так. Людское сознание и вселенское, двигатели в этих образованиях. Всё пронизано причинно-следственной связью. Есть потребность сознания и духовного переживания.   Подобно поэзии.  А переживание есть опыт присутствия. Значит, любви, красоты, неподвластной времени.  Значит, не во всём мы рабы времени. Душа свободна от тягот бремени чуждых посул. Хотя, в пределах сферы деятельности человеческого разума, обрамлённых телесным одеянием, этим чуждым, изменчивым, слабым и смертным составляющим, всё кажется мифологизировано. Пока ясно лишь одно. Познающее себя, как награду получить лишь вселенскую пустоту.
      * Вы не в духе. Всё подаёте в мрачных тонах.               
      * Ангел ты наш. Тебе подавать карнавальную среду, фейерверки и праздность?            
      * А что? Покой души предпочтительнее в монашеских одеяниях?  Не лучше легкость бытия, радость детства, юности, любви. Что вложено Создателем.               
      * Да, природа совершенна. И у людей тяга к совершенству. Если в нём гармонизировать звериную, с духом и разумом.               
      * Все вопросы, вопросы…
***

      Слезы лились, скользя по её смуглым щекам. В отчаянии она глядела в морскую даль, где в бушующих волнах, во все паруса отдалялась всё дальше, пиратская шхуна, унося с собой Джансу в неизвестные края. Скоро шхуна, подобно мелькающей малюсенькой точке на горизонте, совсем исчезла, сливаясь с вечерним маревом. Отчаяние, безысходность приковывали Анабеллу к деревянной пристани, и она вся мокрая от брызг валившихся на пристань волн, не зная, что предпринять, встала, отошла от берега, оглянулась, и потеряв равновесие, рухнула на землю, потеряв сознание. Мужской голос, очень знакомый, звучащий над её головой, кажется привели её в чувство. Накрыли её чем-то тёплым. Дрожа от холода, окуталась в овечью шубу, открыла глаза, изумилась:
      * Дикобраз, как вы здесь оказались?
      * Ну и тебе доброй встречи, молодая леди.
      * Спасибо за шубу. Но всё-таки... Вас прислали, я знаю. Я растерялась.
      * Мы все под взором Его, и праведники, и пожиратели душ. Не обольщайся, снова ошибешься. Вопрос ныне не в том, кто меня прислал.  Дело в том, что тебя предупредили, чтобы отстал от девочки. Разве не ясно было, что подобное случиться. Может случиться ещё худшее.
      * У меня голова болит. Очень. Дикобраз, об этом потом. Пожалуйста.
      * Мозг в напряге. В этих измерениях отсутствует понятие боли. Ах, да. Чуть не забыл, что ты из земли. Встань. Зайдём в ту хижину. Снимешь напряжение сознания. Давай, встань на ноги.
      * Какую хижину? Вон ту развалину, что ли? Мне сейчас за Анабеллой...
      * Сначала приведёшь мысли в порядок, и поговорим. Сейчас успокойся. Наверно в Центре поддержания твоего тела в панике. Дай людям отдохнуть. На земле выходной день. Не волнуйся сама, и не давай волноваться за тебя. И станут дворцы на твоём пути. И удача.
      * Не договариваете. Сомневаетесь во мне. Я чувствую.
      * Болтушка. Давай, опирайся на меня. Пошли.
      * А внутри-то ничего. И очень тепло. Можно я прилягу на диване.
      * Да, несомненно. Сомкни глаза, расслабься.



***
      Неведомо сколько проспав, Анабелла очнулась от голоса, поющего колыбельную над её головой. В детстве, когда она поболела, папа всегда подпевал эту колыбельную, пока она не засыпала. Дикобраз пел, глядя в окошко, тёмным волнам штормующего моря.
      * Спасибо, Дикобраз. Мне сейчас лучше.
      * Скажи, девочка. Что ты здесь потеряла в забытой всеми дыре. Разве об этом тебя наставляли. Дай хоть внятное объяснение. Я всегда говорил, что все дамы от рождения глупые. Кроме матерей, конечно.
      Анабелла расплакалась.
      * Обманули, увели мою Джансу.
      * Обманули, увели.  Перестань ныть.  Что за земное отчаяние.   Ради чего присутствуешь здесь?  Замирание, усмирение в утекающем безмолвии не благостное дело. Познать себя, познать истину, это завет прошедших ныне земной путь. Желание, не вирус сознания, а познание – не вирус разума, накапливаемый в квадриллионах молекулах в мозгу.  Не определяясь в собственной ноше, не удержаться на вершине Горы.  Оставаясь, до окончания времён, животным с разумом, не путь эволюции. Это всё равно, что иметь крылья и не лететь. Времена иссякнут, солнышко погаснет.
      * Дикобраз, говорю, Джансу увели. А вы, в философию. Что мне делать. Боюсь за неё.  – Анабелла склонила голову к плечу Дикобраза.  Тот погладил её кудри. Долго молчал. Потом упрекнул.
      * Дура ты, однозначно. Сколько энергии тратила при избиении пиратов. И что?  Выкрали Джансу.  Войдя в раж, не пожалела теней минувших злодеев. Тебя наставляли, что в зазеркалье, не физическая сила, а силу воли и сознание надобно сконцентрировать, потом нанести удар. Мгновенье, они бы исчезли с твоего пути. И что теперь? Лишь потери времени, твоего, земного. Зазеркалье – коварное пространство.  Своими чарами заманивая странников, надеявшийся на разум, мечтавших на своё превалирование в земной жизни. А тела гаснут, пройдя назначенный земной срок. И тогда, прощай, Царствие земное, добро пожаловать в мир теней.               
      * Помогу тебе вернуть девочку. Но ты соберись, успокой штормующее сознание. Это плохо влияет на твоё тело. Быстрее состаришься, на земле.               
      * Удивительно, и грустно очень осознать себя вечным учеником.  Надоело. Дикобраз, помоги, пожалуйста. Сглупила, да, с дракой. Но тогда так думала. Сознанию моему не привыкать к терпению, несправедливости. Невозможно жить подробно, по наставлениям.               
      * Таким тоном будешь возмущаться потом, прогуливаясь по приморскому бульвару, стукнув по чьей- то наглой физиономии. Здесь лишь твоё сознание, эмоции и душа.  Пойми, всё плохо кончиться.               
      * Я верю, Дикобраз. Хотя, предупредили, что надо остерегаться.
      * Только тебя не хватало на мою голову.  Правду говорят, остерегаться  умных и всяких женщин. Прости, видимо, обидел. Извиняюсь. Пришла в себя, болтушка плаксивая?
      * Я не в воле обижаться. Ты спасение моей души.
      * Сейчас не до подробностей. Главное, успокойся. Загляни на мои владения. После земного странствия может станешь вечным обитателем в этих краях, на этом захолустье зазеркалья. Подумай об этом на старость лет. Видимо, ты не настроена на разговор. Хотя, эти места именуют адом для праведников. Слышишь рёв ослиный?  Это философы и моралисты прошедших времён. Даже здесь не угомоняться. Всё спорят о собственных истинах. Но, по нравственным критериям, они должны были быть в раю. В том, истина. Кажется, Всевышний опасается, что они принесут раздор в садах Эдема. И вот, всех этих умных ссылает в свой чулан. А я стерегу, одним словом. Работа такая. А истинное лицо смерти, это безделье.               
      *   Дикобраз, это не смешно. Какие ещё философы.
      * Истинно говорю. Я на земле не вникал, что значит пути праведные. А здесь, запутался. Здесь, меня, грешника определяли табунщиком над светилами, над чьими трудами умиляются и восхищаются поныне на земле. Но это истинный ад для моей души. Всю эту чушь, что несут они тысячелетиями, не более чем забава для людского разума. Своим философствованием они сужают просторы души. Душу превращают в придаток телесным деяниям. Они первичным обозначают материю, а не душу.               
      * Дикобраз, ты думал о любви?
      * Созерцая женщину, созерцаешь природу, созерцаешь душу вселенскую. А что душа? Она лишь созерцатель вечности. Не препятствовать бы в её вечном пути. Не страстями животными, а по выбору полюбить. Заповеди Божьи, о непорочности души - охранный барьер от животных страстей.  Истинна -  живая природа. Дышащая, страдающая.  Всё рукотворное –  память об умерших временах. Жизнь, это азбука души. И никак иначе, молодая леди из царства живых тел.               
      * Дикобраз, не от ревущих философов ли приучились сами философствовать.  Слова сакральные о женщинах. И пожалуйста, не неси всякую глупость про ад для праведников. Упоминания нет об этом в Святом Писании. Создателю незачем распространяться о своих инструментариях. Философствовать, значит быть в поисках своих истин.               
      * А Божья воля всегда в процессе творения.  Если сущее не Его сновидение, а грустная сказка о роде людском, то вне зеркал, всякая кошка удерёт от тебя.               
      * Непонятна логика твоих слов.  Причем здесь кошки?               
      * Они шарахаются при встрече ведьм.               
      * Хочешь сказать, что я ныне ведьма?               
      * Не огорчайся. Все женщины прирождённые ведьмы.               
      * Забавно, очень, Дикобраз. То души вселенские, то ведьмы сущие.               
      * Думаешь, ты протестуешь. Значит, пришла в себя, успокоилась. Ныне поговорим о твоих действиях. 
      * Поговорим, Дикобраз. Можно узнать. Ты не скучаешь по телу своему? Я беседовал с тобой. Но ты был виденьем. И не о разбойничьем кладбище.               
      * Виденьем, в образе. Разве это мало. Но… скучаю.  Осенью, в лесной глуши, подышать бы влажный эфир -   удаляющий память и сознание в неведомую даль.  Пытаться прочесть иероглифы листвы, шелестя на ветру. Тихо падающие с макушек.  Шорох и шёпот, блуждающие грёзы души пространств, отзывавшийся тайком в сердце твоём. Приведшей тебя к тропам незримой истинной реалии. А в пору возвращения в лоно своей среды, мнимой, обманчивой, впасть в уныние, опустошенно, и одиноко. Расплакаться вдоволь, подобно младенцу, не чувствующему рядом запах матери.   Да, я скучаю по жизни земной. По маме своей.
      * Ещё и романтик, Дикобраз. Спасибо за благородные чувства.               
      * Скажу тебe больше, молодая леди.  В темени зазеркалья, созерцая мир форм и мир грации минувших времён, придя ужас от того, что растворяешься в нём, двояко воспринимаешь хлынувшие в душу ощущения и догадки.  Что сущее подобно   потоку света, но… отрываясь всё больше от земного притяжения, потонув в безднах зазеркалья, постепенно удаляешь в сознании воспоминания о жизни в теле. О времени, нёсшем в своём чреве всё живое. Видимо благосклонность Божественной реальности к душам в потоке любви, после долгого мытарства приведёт к Божьей благодати. И сольются внутреннее и внешнее сияние. Душа, покоясь в Боге, вновь вернется в свою телесную суть, в телесную пещеру. Вновь пройдя путь до умирания. Так сказать, жизнь не есть оправдание намеченной цели. Она подобно потоку, рождается и гаснет на пути.
      * Дикобраз, мы всё дальше уходим от вопроса спасения Джансу. Я готова слушать ваши изречения с радостью, но не сейчас.               
      * Я думаю, как лучше поступить. Если помогу тебе, то потеряю изящную собеседницу. Осталась бы в моих владениях, стала пастушкой над стадом мыслителей, каталогизировала бы их бесконечно противоречивые мысли, потом, вернувшись к телу своему, на землю с такими уникальными знаниями спокойно поступила в Гарвард. 
      * Зачем записывать словоблудие этих несчастных, болтающихся между раем и адом. Живым лучше изучать живые изречения. Нельзя одурманить мысль изречениями из зазеркалья. Так что, предложи учесть писаря кому-то другому. Скажи, куда везут Джансу пираты?
      * К Турецкому султану. Куда ещё. Но ты опередишь их.   
      * Шутишь наверно, Дикобраз.  Непонятны твои сомнения. Ты вник в прошлые времена земной истории, но и здесь события чередуются в наступательном русле. И султан, любвеобильный. Ты лучше смотри на пристань. Видишь, появился скоростной катер.
      * Как это, Дикобраз.  Ты только что упоминал о чередования всяких событии. Или…Cказал и о парадоксах зазеркалья. 
      Анабелла ринулась к Дикобразу, обняла, прижалась к его груди.  - Я обожаю тебя. Я люблю тебя, Дикобраз.
      * Снова тебе колыбельную спеть, что ли. Э-эх, девочка. Может, когда-то вызволишь меня из моего ада.  Теперь, сядь вон там, и слушай. Насколько знаю, ты водишь все транспортные средства. Скакала даже на дикой лошади. Это на случай, если придётся нырнуть в более глубокие слои зазеркалья.  Тогда стоять за штурвалом, для тебя детская игра.  Держи курс по компасу. Путь указан на лоцманской карте. И запомни, дальше за свои действия, ответственна сама. Больше не оплошай, пожалуйста.               
      * Хорошо. Я больше не стану лезть в драку. Обещаю. Мне кажется, напрасно тебя считают великим грешником.  Светлая душа. Ты даже не способен вообразить, насколько могу я разочаровывать твои ожидания. Поверь слову Братьев из монастыря. Если когда то, в будущем, поможешь угомониться моей душе из кромешного ада, то я буду благодарен тебе на вечные времена.               
      * Скажи, чем я могла бы помочь, Дикобраз.               
      * Могла бы навестить могилу моей матери. Она ангел, она в раю. В вечности времён, не суждено встретиться нам. Произнесла бы молитву на могиле. Попросила бы прощения за мою грешную душу.  Она бы поверила тебе.
      * Поверь, Дикобраз. Матери всегда оправдывают своих детей. Что бы не случилось.  Я и в церкви помолюсь. Скажи, где найти могилу твоей матери.
      * Скажу, я скажу. Но пока время не настало.
      * Значит, мы ещё будем встречаться.
      * Значит, будем. Если в действиях своих вспыльчивая дама попалась. Но не поступи так, чтобы твои последние слова, сказанные в мой адрес, не оказались проклятиями.  Тебе надо спешить. Они отдаляются всё дальше.
      * Пожалуйста, Дикобраз. Что-то важное ты скрываешь от меня.  Действительно не знаю, спасешь ли Джансу, или она позябнет в зазеркалье, в гареме султана. Не знаю.  Это ещё увидим. Но я чувствую, ты остерегаешься чего-то иного. Возвращайся к дочерям, к супруге. Ты не чувствуешь, как быстро пролетят твои земные годы здесь. Разве не мечтаешь насладиться запахом твоих дочерей.
      * Милая моя Татарочка. Разве тайна спасения рода людского в этом проклятом зазеркалье? Что, Создатель уснул? Надоело вытворяемое родом людским? Возвращайся, наслаждайся дарованной тебя жизнью. Я сказал, здесь не рай, не ад. Здесь загон заблудших душ. Один из них, светоч науки, создал целый институт, занимающийся фиксацией отображения мыслей и образов сознания человека. Управляя дистанционно сновидениями, для перехода в матрицу, уже не нужно старое волшебство. Путь этого учёного, наверняка в ад. Не ранее как  вчера, чтобы польстить меня, поделился своей мыслью, что вообще-то сознание человека, это голографическая, объёмная структура. Подпрыгивая от радости, что лишь ему удалось найти ключ к расшифровке когерентного сигнала, исходящего из сознания человека, и создающего в свою очередь, электрический сигнал в нейронной сети мозга. А электрические процессы, говорит он, есть выход из нематериальной голограммы сознания в проявленный мир.  Как бы, материализация мыслей. Расшифрован сигнал, соединяющий сознание человека с электрической цепью, существующей между сознанием и электричеством.  Говорит, создавая азбуку тела в воображаемом пространстве, возможно и вызывать духов прошедших времён. Особенно на него кидаются эти философы немцы, когда он говорит, что истина преобразуется ежесекундно. Истина, подобно волн Большого взрыва, несется по космосу. А реальность, лишь искаженный образ истины, его отражение в мгновениях бесконечности. Что истина — это не логически, словесно излагаемый портрет сущего, а угадывание присутствия иных элементов.               
      * Ради Бога, Дикобраз, и так ясно, что электричество – четырёхмерное пространство, соединяющее сознание с материальным миром. А реальный мир, ощущения человека, это трёхмерное пространство.  Скажем, сознание, пятимерное пространство.  Теперь о делах, Дикобраз. Я не так хорошо изучала лоцию. А по звёздам невозможно ориентироваться. Сплошная темень. Что мне делать. Или… по интуиции управлять.               
      * Не надо расстраиваться. Тебе путь укажут ангелы хранители Джансу.
      * Ангелы хранители?  Как это понимать, Разъясни, пожалуйста.  Здесь не среда удивления. Здесь нравы сонного царства. Как я буду их узнавать?.    
      *               
      * Ты видимо действительно удивлена. Но если бы знала, кто эти ангелочки, чьи образы, то…
      * Дикобраз, пожалуйста, кто?               
      * Твои дочурки.               
      * Это правда? – Анабелла побледнела, разволновалась.               
      * И сразу слёзы. Они сейчас мирно спят. А души в астральном пространстве. Помогут маме найти свою духовную подопечную.               
      * Неужели Боженька соизволит в таком пространстве встретиться   с дочерями.   Я по всем канонам веры, грешница.   
      * Не грешница, а ведьма. Коих когда-то сжигали на костре.               
      * Да, это так. Когда фанатики, эта   религиозная  нечисть   смогла закабалить дух. Я не несу зло нигде, никому. Вы догадываетесь, что я имею виду. Если догадываетесь, то не произносите вслух о моей миссии.               
      * Наивная, светлая, юная мама. Тебе сказали, кому я служу. Не забывай, и иным силам нужно то, для чего твоя экспедиция. И не представляешь, сколь усилий потребовалось для согласия с братьями твоими из монастыря. Знала бы, каким невидимым злом ты окружена и на земле и, особенно, здесь. Девочка, не только я, и братья из монастыря стали чистильщиками твоего пути.  Но говорю, дальше ты сама должна выкарабкаться.               
      * Последнее, что хотела спросить, Дикобраз. Раз философы здесь, значит это, что и они несут зло? В чём их грех? Правда, Господь в замешательстве на счёт их судьбы. Всё равно, их размышления помогают пробить свет в извилинах мозга обывателя. Осмысленно вникать в слово Божье.               
      *  Об этом говорить долго. Если коротко, то их грех по большому счёту, духовен. Своими измышлениями, своими философскими изысканиями они загнали стадо человеческое в духовное зазеркалье. Познание, не значит нарушать земные устои. Это хуже богохульства. Кроме Бога, никому не дано закабалить сознание и душу человека. Они даны для любви, созерцания, облагораживания земного рая. Они долдонят, что если вечность – функция сознания, то единожды создавая ад в собственной душе, то не избавиться от этого, впадая в духовный ад.  В действительности, само сознание несчастно. Отнять его, не станет Бога. Отнять мораль,и ничего Божественного. А без любви, исчезнет само таинство.         
      * Не очень понятно, ну и ладно. Я смогу приобщаться к дочерям?               
      * Глупая. Хочешь погубить их? Они спят мирно. Души их, как я сказал, сопроводят тебя до шхуны. Как раз на земле будет раннее утро. Они могут просыпаться. Так что, доброго пути.     Прощай, Дикобраз. Одна единственная просьба. Не мучай Ницше.
      * Этого немца, богохульника, что ли? Он давно в раю. Он не сочинял, а сопереживал, в ярости от бессилья, что-то изменить словом, помешался. Ну, давай. Ночь не так уж велика. Может проснется одна из них, и моментально они исчезнут.               
      Анабелла крепко обняла старика, и через трап, поднялась на катер. Когда завела мотор, Дикобраз отдал швартовый, и долго махал ручкой, пока катер не слился с ночной теменью. Некоторое время ещё слышен был гул мотора.  Она изумляясь мерцанию огоньков, машинально рулила штурвалом по их следу.
      * Дочери твои могут и не узнать тебя. Им по два годика, и не знают запах матери. Не кормились из твоей груди – крикнул за ней Дикобраз.               
      Катер с молниеносной скоростью летел над волнами. Непонятно сколько времени прошло, вдали наблюдались серые мачты шхуны. Анабелла радостно улыбнулась огонькам, и ей казалось, одна из них улыбается в ответ. Потом другая. Она молилась, молилась бессловесною молитвой. Мерцающие огоньки внезапно исчезли. Но когда Анабелла забывая обо всем, начала умолять, чтобы они не покидали маму, огоньки опять появлялись, и не двигаясь, глядели на неё. Вспомнив слова Дикобраза, Анабелла улыбаясь, помахала ручкой.
      * Просыпайтесь, ангелочки мои. Позовите папу. И бабушку позовите.
      Огоньки, кажется, расстроенные от слёз мамы, снова улыбнулись, и растворились в темени.
      
      ***
      * Айк, сынок, там дети проснулись. Иди к ним. Я приготовлю для них еду. Услышав плач младенцев, кликнула Нара, и пошла в кухню. Когда Айк вошёл в комнату младенцев, сидя рядом, на постели, они странновато рыдали. Айк поцеловал обеим щёчки, погладил по голове. Но девочки не успокаивались. Бубнили одно и то же.
      *  Мама, мама, мама…
      *  Видимо что-то случилось с Анабеллой. – с тревогой произнесла Нара, оставляя еду для малышей на столе, и ринулась к телефону.  Никто не поднимал трубку.
      * Мама, успокойся. Я недавно позвонил. Сказали, Анабелла видела в астральном пространстве личики своих дочерей.               
      * Значит, и дочери видели её. Поэтому всё бубнят и бубнят: мама да мама.   Ладно, сынок. Накорми детей. Отведи на прогулку. Я сегодня очень занята. Конечно, я займусь  детьми. Но ты не ходи в монастырь. Каждый раз, когда ты видишь Анабеллу, всю в жизнеобеспечивающих трубках, то тебе плохо становится. Отец Арсений сказал, что для Анабеллы наступает очень важный этап. Она ныне в четвёртом уровне зазеркалья, куда до сих пор не смог проникнуть ни одно сознание землянина. Сейчас она проходит неимоверные испытания. Хотя не знаем, какие задачи выполняет. У её матери сложная была жизнь. Я знаю, мы близкие подруги. И она, как и я, была избрана Братьями. Не знаю, почему, но Братья выбирают для эксперимента раненые души. Вот и ныне она застряла на втором уровне зазеркалья. Я не хотела сейчас сказать, но и твой папа застрял.               
      * Я догадывался, мама. А почему в монастыре их не показывают?
      * Сынок, они даже не во втором уровне. Их состояние похоже на находившихся в состоянии комы. Они содержаться с медицинским персоналом монастыря. Лишь Анабеллу для поддержки сердца, помещали в эту особенную сферу. Зазеркалье, сложнее космоса. Изменчиво, парадоксально. Она сильная. У неё воля, у неё любовь. Учти, сынок.  Если она хотя-бы немного усомниться в твоей любви, то у неё убавится воля  стремления к  своей цели. Я чувствую это. Год, она кормилась из моей груди. Я знаю её.
      * Мама, моя воля, я бы не стал рисковать её судьбой.               
      * Это её призвание. Напряжение её мозга сравнимо с напряжением атомного реактора. В миниатюрном варианте. Да, тебя обещали подготовить и отправить следом. Но сынок, магия, волшебство, зазеркалье, прерогатива женщин.
      * И в чём прерогатива.  Подскажешь?
      * Здесь нет ничего дискриминирующего. Более высокая интуиция, рождение в чреве своём новых душ, инстинкты материнства. Ещё перечислять? 
      * Мама, я не хотел тебе сказать, так как Братья из монастыря предупредили, что пока время позволяет надо надеяться на положительный исход события.
      *      Сынок, ты напрягаешь. Собственно, о каких событиях идет речь?               
      *  Брат Арсений сообщил, при беседе со мной, что сознание Анабеллы на таком уровне зазеркалья, что они уже ничем не могут влиять на неё. И что она сама теперь решает, как поступить, что предпринимать в сложных обстоятельствах. И в такой бездне зазеркалья, сознание её может привыкнуть к своему бестелесному, значит, существованию в образе тела своей. И события, которые разворачиваются круче земных, могут окончательно удалить её от нас.   
      *  Тревоги Арсения имеют своё обоснование. Но мы знаем, что память и сознание, подобно времени, действуют наступательно. Излишнюю информацию мозг стирает, очищает от ненадобности. Принятые Братьями решения, глубоко внедрённые в её подсознание, подобны компасу.
      * Мама, я не сказал о более тревожащем слухе. Силы тёмные, всё более стремительно стараются проникнуть во владения монастыря. Выкурить их ловушки из окрестностей монастыря, ни к чему не приводят. Они появляются заново. Братья редко выходят во внешний мир. Скоро и вовсе прекратят общаться с посторонними. И меня предупредили, реже появляться в монастыре. Скорее, они сами сообщат об изменениях. Но если Анабелла задержится дольше времени в зазеркалье, то у них есть возможности удержать её тело ещё пару недель. После, соберётся подобие консилиума, и общим голосованием, вершит судьбу Анабеллы.
      * Видимо, снимут тело из сферы невесомости, подключат к аппарату жизнедеятельности, и, если она выживет то вернется к себе, и это будет счастье. Так я и представляла. Сынок, как идут дела с нашей задумкой?
      * Ты умница, ты необыкновенная. Я тебя обожаю, мама. С первого дня ты заставила заниматься созданием параллельной сферы. Почти готова. Папа сейчас там проверяет электрооборудование, приборы, автоматику. Когда придёт Анна Сергеевна я дочерей оставлю у неё, и пойду помогать отцу.
      * Иди, но будь бдителен. Если кто посещает монастырь, то за ним могут вести слежку. Я интуитивно чувствую, что приближается неведомая беда. Я правда это чувствую.  На душе тревожно.  Успеем ли вернуть её.
      * Значит, это имеет отношение к Анабелле?               
      * Ко всему, сынок. Всё в жизни взаимосвязано.  За все действия надо нести ответственность. Мы вторглись сумеречную зону Творения.  Братья не говорят, но по интонации разговора с ними чувствуется, что они уже сомневаются в её возвращении. А что будет через месяц?
      * Думай о лучшем, мама.  Будет готова сфера, и мы её заберём. Пожалуй я пойду. Побереги себя, пожалуйста.
      Тем временем, Анабелла, подержав ручку Джансу, поднялась на вершину холма, чтобы лицезреть окружающее пространство. Не захотела мучить коней, и заранее привязала к дереву у входа в пещеру, где до утра, нагреваясь у костра, приручала Джансу к магии слова, к магии воздействия словом. Особенно, на все живые существа. Джансу замерла от страха, когда она звуковыми словосочетаниями вызволила мышей из нор. После долгого мучения, уже к утру, она сама могла повторить эти действа.
      * Мама, я вижу всадников. – глядя на извилины дорог, обеспокоилась Джансу.
      * Всадники?               
      * Разве возможно увидеть что-то в этом тумане?               
      * Смотри внимательно, в сторону впадины. Не очень-то далеки они от нас.            
      * Да, ты права. Всадников около десяти. Интересно, куда они скачут?  Сюда, в сторону гор? Но здесь нет развилки дорог. Здесь тупик.               
      * Может они за нами?               
      * Это исключено. Но, так или иначе, скоро всё выясниться. Давай, спустимся к коням. Надо быть наготове. Поверь. Это точно не связано к нашему появлению в этих краях.
      * Мама, а они нам могут навредить?
      * Не подавай знаков волнения. Держись спокойно.  Страхи – отголоски телесных инстинктов. В земных реалиях люди бывают в более сложных обстоятельствах, и по этому должны быть более изворотливыми, опережающими действо противника. Первое, что ты должна знать, это определение негативного потока энергии, излучающего от них. В основном исходя из своей решимости, чтобы совершать  дальнейшие действия.
      * Помню. Ты ещё говорила, о склоне головы. Если склон налево и…
      * Тогда подскажи намерения и помыслы всадников. Тем более они уже в досягаемой видимости находятся. 
      Джансу более внимательно оглянула в сторону всадников, сказала уверенно.
      * Они не несут угрозу. Они преследуемые. Но после них, всякое может случиться. Я правильно угадала?               
      * Умница. И я так думаю. Взбудоражены. Им действительно не до нас, и они ускользают от преследуемой беды.  Странно. Один из всадников несёт что-то, похожее на детскую люльку.
      * Мама, многие всадники, женщины, одеты в боевое снаряжение.               
      * Нам пора. Надо проявить себя. Вскачи на лошадь, отправимся на встречу. Лучший повод, для приобщения к местным племенам.
      * И правда, кем они могут быть. Здесь средиземноморье. Времена Киликийского Армянского царства. Могут быть армяне или ассирийцы. Или греки. Это мы узнаем.
      * А с ними на их языке будем общаться?               
      *  Да. Тем более, армянский, язык Айка.               
      * Моего папы?               
      * Да… твоего отца.  Правда, они говорят на языке средневековья.   
      * А что это значит?               
      * Потом объясню. Сейчас следуй за мной. Держи уздечку крепче. Они заметили нас, замедлили ход. - Они с младенцем.  Интересные у них наряды. Такие молоденькие, стройные… наездницы.
      Подойдя совсем близко, Анабелла не успела сделать знак приветствия, как одна из наездниц выпрыгнула из лошади, и возгласом:
      * Сестра моя, родимая, ты вернулась, ты откликнулась на нашу беду. 
      Анабелла выпрыгнула с лошади, взяла девушку в объятия. А она, в волнении, вся прижалась к ней. И остальные спустились с лошадей. Трое воинов, и женщины. Опустили люльку на землю.               
      * Успокойся, пожалуйста. Ты вся дрожишь. Что за беда настигла вас? – Спросила Анабелла на греческом.  На принятом языке Византии.               
      Джансу поразило внешнее сходство девушки с Анабеллой. 
      * За эти годы ты забыла говорить на родном языке? – отпуская Анабеллу из объятий, удивилась девушка.               
      * Прости, милая. Случилось беда после ранения. Я на долгое время потеряла память. 
      * Но  помнишь, что я твоя сестра, Астхик.  И что мы близнецы. Сестра моя, моя Гоар. Сколько лет отец отправлял гонцов, на твои поиски. И вот, ты сама нашла нас, в час нашей беды.
      * Астхик, куда вы путь держите? Почему младенец с вами. Что случилось?
      * Видимо, ты ничего не знаешь, сестра. Нас преследуют. Замок наш в осаде. Отец велел по тайной тропе вывести жён князей, и наследника, сына нашего старшего брата. Сестра, Гоар. Знаешь, мама так горевала по тебе. Перед смертью вызвала меня, сказала, что когда-то ты придёшь, поможешь мне. Вот и сбылись её слова.
      *  Простите, госпожа Гоар. Вы и меня не помните? Мы были лучшими подружками. – Подойдя и по примеру Астхик, обнимая Анабеллу, высказалась молоденькая женщина.
      * Милые мои, я рада видеть всех вас. Но глубочайше каюсь, что не помню. Вы устали. Пожалуйста, привяжите коней, и моя дочь, Джансу, проводит вас. Там огонь, там еда. И для ребенка будет лучше.               
      * Сестра, о каком отдыхе. Нас преследуют гонцы неприятеля.  Они узнали о нашем побеге, и отправили отряд за нами.               
      * Не волнуйтесь, прошу. Я не позволю вам навредить. Говоришь, замок в осаде? Какое расстояние до него?
      * Не знаю точно, сколько времени, но мы с раннего рассвета, лишь с короткой передышкой едем оттуда на конях.
      * Одно лишь прошу, сестра Астхик. Как я сказала, лошадей привяжите, и до утра побудьте в пещере, у костра. С вами останется моя дочь. Надеюсь, ваши войны добудут дров, чтобы костёр горел всю ночь. Утром из замка приедут за вами. И пожалуйста, пускай вас не смущает то, чему будете свидетелями.  Очень прошу. Джансу, ты расскажешь тёте, откуда мы путь держим. И останешься с ними.
      * Гоар, сестра.  Пока неприятель вдали, пока есть время…, - ты уверена в правильности принятого решения? Здесь наследник рода. Здесь княгиня. Я беспокоюсь о продолжателе рода нашего.
      * Несомненно, сестра.  Решение моё правильное. Пожалуйста, не волнуйтесь, следите за моей дочерью.               
      * Сестра, будь осторожна. Я только нашла тебя, и не хочу вновь потерять.               
      * Не плачь, Астхик. Дай обниму тебя. И, протру твои слёзы. Отойдём в сторонку. Послушай, сейчас что скажу. У меня иная, неведомая, данная Богом, сила. В неволи приучилась ко многому. Я не хочу, чтобы были свидетели. Всех отправь в пещеру, а ты наблюдай издали. Только будь сильной, прошу. Потом, я и тебя научу. Теперь, пожелай удачи, сестра.    
      Анабелла ещё раз обняла Астхик, вскочила на лошадь и поскакала по дороге поодаль, и вдруг, приструнив коня, замерла в ожидании.
      Астхик, вслед за Джансу, быстро выпроводила всех, …попросила воинов собирать для костра сухие дрова и охранять вход в пещеру. Сама вернулась, и из-за скалы наблюдала за Анабеллой. Дрожь земли, от топота коней, приближалась всё ближе и ближе. Астхик в волнении и ужасе наблюдала за сестрой, неподвижной как сфинкс, наблюдающей за дорогой. Как только показались первые всадники, Анабелла потянула руки к небесам и раздался душераздирающий вой. Мгновенье спустя, вокруг неё образовалось неописуемо огромная волчья стая. Их вой оглушил окрестности. Астхик даже уши прикрыла. Она не успела ни сообразить, ни испугаться, как Анабелла ринулась вперёд, и стая, опережая её, на лету размалывая ошалевших всадников и их коней, продолжила путь за своей предводительницей, отдаляясь поодаль, и скоро укрылась в извилинах дорог.   Обеспокоенная её долгим отсутствием княгиня в сопровождении одного война подошла, и видя её неподвижный взгляд, устремлённый к дороге, дала ей лёгкую пощёчину, и та будто очнулась.
      * Что случилось? Где Гоар? Наверняка она увела неприятеля за собой.
      * Она всех перебила.               
      * Перебила? О Господи. А где она сама?
      * Пошла освобождать замок.
      * Против целой армии? Отчаянная… Она идёт на погибель.
      * Ничего с ней не случиться. Она уберёт осаду. 
      * Ты о чём-то умалчиваешь. Ну и ладно. Пускай Бог ей бережёт. Здесь замёрзнешь. Пойдём к костру. Утро вечера мудренее.
***
      Месячная осада истощала силы воинов, державших оборону крепости.  Раненых было много. Провизии осталось ещё на пару дней.
      Враг, чувствуя это, решил продолжить штурм и в ночь. За их интенсивной подготовкой следили из замка, и предпринимали усиленные меры, насколько хватало сил и средств. Глава рода, седой старец в боевой амуниции, лично руководил обороной. Царившая перед битвой тревожная тишина нарушила непонятный гул, приближающийся и постепенно усиливающийся. Войны, готовые по приказу штурмовать крепость, дрогнули от этого неимоверного воя и оглушающей, идущей на них подобно океанской волне непонятной живой лавине. В предчувствии настигающей беды, начали удирать с поле боя. А когда всё ближе и ближе показался океан хищных зверей, с предводительницей на коне, войны стали удирать толпами. Того кто не успел или решил сопротивляться, перемололи звери.  Защитники, находившиеся в осаде, из башен крепости, с удивлением наблюдали за произошедшим.  Кода всё утихомирилось, в мгновенье ока, зверьё исчезло, к воротам крепости постучалась наездница.
      * Просит открыть ворота, скорее всего ваша дочь, Астхик. – Передали главе рода.  Тот был взбудоражен, удивлён. Лично пошёл открывать ворота. Когда стражники раздвинули створки, и тяжелые железные ворота медленно, со скрипом поднимались вверх, перед предводителем и стражниками открывалась чудное зрелище. Молодая дама, без шлема, без экипировки, спускалась с лошади, сделав жест приветствия, согнув голову, придержав уздечку своей лошади, вошла внутрь крепости.               
      * Астхик, доченька, это действительно ты? Как всё это возможно.  А где остальные, где наследник?               
      * Почтенный, я не Астхик. Все они с наследником, в верхних пещерах. Не беспокойтесь. Им ничего не угрожает, горит костёр. Можете отправить гонцов за ними.
      * Астхик, дочь. Так нельзя шутить.  Не до шуток ныне. Я не ослеп, и через сто лет узнал бы своё дитё. – Старик с помощью воинов слез с коня, потянул руку и положил на голову Анабеллы.
      * Скажи, что пошутила. И что за странный говор у тебя? Или ты разыгрываешь меня?
      * Как вы сказали, разве сейчас время розыгрыша. Если позволите, могу вас называть отцом. Я похожа на неё. Так бывает в природе.
      * Помолчи, дитя. Неужели ты Гоар? похищенная много лет назад. - Неужели ты вернулась, стала спасительницей отцовского замка.
      Старик обнял, прижал к себе Анабеллу. Потом протёр слезы, дал поручение стражникам запереть ворота, отправил гонцов к пещерам, и не отпуская руку Анабеллы, повёл её внутрь замка. Повсюду чувствовалось тревожность времени. Аскетизм во всём. Старик повёл Анабеллу в огромный зал, к горящему камину. Попросил сесть на стул, и сам присел, напротив. Велел принести еду для неё, и недолго задумываясь, спросил.      
      * Дочь моя, скажи, что ты Гоар.    
      * Подобравшая гречанка сказала, что нашла меня у разграбленного обоза, на подступах Константинополя.  Я была тяжело ранена, без сознания.               
      * Бедная моя дочь. Что только не пришлось тебя пережить.  Слава той гречанке. Надеюсь, она с тобой?               
      * Она скончалась в прошлом году. Со мной, её дочь. Она меня считает мамой. И я привыкла. Скоро приедут, и вы познакомитесь. 
      * Скажи, дочь. Каким чудом ты нас спасла. Что это было?               
      * Сейчас в Константинополе одарённых детей учат волшебству.               
      *  А патриарх, а святая церковь?               
      * Если бесовские силы   прут из всех сторон, надо их уничтожать теми же способами.  Это тайное распоряжение императора.               
      * Эти умники доиграются когда-нибудь.
      * Ты принесла долгожданную отдышку.   Хоть и силами тёмными, но Бог так велел.  Вот какой воительницей стала. Мама бы гордилась. Братья с отрядом собирают брошенное оружие неприятеля. Этих бешеных орд, пруд пруди. Всё покушаются на чужое добро. Веками так было. Сейчас более интенсивно. Вот принесли трапезу для тебя. Поешь, укрепись. Я отлучусь. Проверю, как выполняют мои распоряжения….


***
Сон Айка
      Душе видимо мгновенье, данное Богом, в срок её земной жизни.  И душе убийственно тоскливо, в этом процессе медленного умирания.   Она ищет пути спасения, пути постоянства образа своего.  И ей угодно, перемещаясь в лабиринты зазеркалья, выявлять способы спасения образа своего и тела, в иных измерениях.   
      Айк проснулся от неимоверной тяжести в душе. Во сне, неведомо сколько, он был рядом с Анабеллой.  Объяснялся ей в вечной любви, пока дозволено дышать на этой земле.  Он говорил, изливаясь словами преданности. 
      Анабелла в смятении, оправдывалась, парировала его слова, что её давно ждёт любимый муж и трое дочерей. И что она верна, она предана ему, и только смерть отлучит их. Почему-то в слезах, в страдании, безысходности.
      Айк встал с постели, надел тапочки, накинул халат, и в комнату дочерей. Был удивлён, видя там бодрствующую мать.
      * Мама? В такой час, и ты не спишь? Может тебя ангелочки беспокоили?         
      * Бессонница, сынок. Чего ты-то проснулся.
      * Беспокоили кошмары, так сказать. От этого, тягостно, неуютно мне.
      * Можешь поделиться с мамой. Что тебя беспокоит.
      * Это похоже на абсурд. Я объяснялся в любви, а она отторгала меня, говорила, что её ждут любимый муж, и три дочери.
      * Успокойся, это лишь сон. Подумать только. Она говорит, тройня... Здесь другое. Надо остерегаться. Явно она указывает, намекает на что-то. Может, нечистый столкнул её с твоим двойником? Чувства любви самое страшное орудие в руках его. Пред ним не устоять порой и более стойким. Вооружившись твоими чувствами, он подготавливает ловушку для Анабеллы. Если он использует твоего астрального двойника, и, если она не догадается об этом и примет за тебя, может податься его чарам, может и не вернуться. Но где-то должна маячить грань, не допускающая перейти черту. Надеюсь, она прозорливая. Не поддастся соблазну.               
      * Мама, нет у природы цели. Она совершенна, уникальна, неповторима. Удаление одного звена бытия означает гибель разума, впадение в первичный хаос. Время – это душа вселенной, творящая в своих сновидениях историю бытия. Вот именно так объяснял мне брат Илларион. Мы беседовали у сферы, где совсем рядом, в блаженной улыбке, порхала Анабелла, в красном платьице, с распущенными волосами, в какой-то, молочного цвета жидкости. Когда сказал, что её глаза приоткрытые, и что она странно улыбается, он ответил, что так, кажется. Что она – в нирване. Что миллиардные клетки её тела настроены на позитив, рождаясь, умирая. Квадриллионые процессы, творимые в её голове, ныне воспринимают действительность лишь зазеркалья. Но её сознание запрограммировано на возврат. Так что, какие ещё соблазны. Так легко тебе формулировать, но жизнь неведомая, недосягаемая.  Мысленно структурировать и подгонять под шкалу, обесценить всё сакральное вселенского бытия, а потом недоумевать, почему всё так не происходит, что сначала подразумевалось. Не ищи легкого ответа, сынок. И чаще думать надо о доступных для души радостей, а не скулить о недосягаемых мечтаниях. Любить жизнь в её проявлениях. В осеннюю пору слиться с виражами листопада. А зимой, в снежном вихре, бродить одиноко, излечивая душу. Тебе дан шанс проявлять себя в материальном, телесном воплощении, где всё твоё, личное. Разум, сознание, тело.  Анабелле нынче приходиться рыться в неподвластном, времени, реалиях прошлого. Но не для изменения самой, прошлой жизни. Тогда исчезла бы реальность. Череда рождения, умирания. И не ради искривлённого самосознания социума, а вникая в среду скрытых, тайных обществ, предугадать зарождение современного восприятия действительности.
      * Айк, сынок, емкости надо наполнить водой. Накормить воинов, нагреть воду и помыться надо всем. Отправь гонца к светлейшему князю, с сообщи, что пока терпимо, и пока не нужно помощи.  И пусть будут начеку. Пришла весть, что огромная армия крестоносцев, этих голодранцев из Европы, двигается на Константинополь.               
      Оставшись одна, перед накрытым едой столом, Анабелла попробовала приятно пахнущий мёд. Козий сыр, сушёные фрукты. Когда вернулись домочадцы, кажется, замок оживился. Джансу и Астхик ринулись к ней. Одна – сестра, родимая, другая – мама милая. Семейной радости не было бы предела, если бы не было омрачающего факта скорой войны.  Постепенно все разошлись по комнатам замка. Джансу уложили в комнате Астхик.  Остались у камина глава рода и Анабелла.          
      * Дочка, из твоего разговора я одно понял, что ты долго не задержишься у нас. Печально это. Очень. Как расстроятся твои братья, а Астхик? Как ты её убедишь, я не знаю. Говоришь, у тебя неотложная, особая миссия. Допустим это так. А куда с собой берешь эту девочку. Пусть останется   в замке. Ты же намерена вернуться, правда?  Или возвратишься в Константинополь? Слухи подтвердились. Эти варвары из Европы под предлогом освобождения святых земель, всё время стремятся завоевать Святой город. Скажи, Гоар, в чем твоя миссия? В чём можем тебе помочь?   Я отправлю одного из твоих братьев сопровождать тебя. Так будет надежнее.
      * Этого не следует делать. Вы видели, к чему я способна. Сложные  времена. Братья нужны будут здесь. А я с Джансу отправлюсь на поиски племени, считающего истиной лишь сновидения.
      * Так это племя сонного царства. Лет сорок назад было. Император Византии по настоянию патриарха объявил их учение ересью. Войска окружили их поселения, принудительно крестили. Кто не повиновался, вешали. Почему я знаю, тогда я служил в императорских войсках. Я не участник этих событии, но слышал от тех, кто участвовал. 
      * Отец, ты даже не представляешь, как мне помог. А где приблизительно находились их поселения. 
      * Насколько я помню, на берегах Понта. В бассейне реки Чорох.  Куда лет двести назад по согласию императора переселился род Аматуни, после падения Анийского царства, под натиском арабов. Дочка, если собираешься туда, то это длинный путь. Проще было бы отсюда, из Киликии, на торговых судах пробраться через проливы в Трапезунд. А там легче найти путь к знаменитой крепости Амама Аматуни, Тамбур. Вот там, кажется, и ныне проживают остатки племени сонного царства.  Можно узнать. Почему тебя так интересует это племя?   
      * Поверь, отец. Это очень важно для человечества. Если не сейчас, то через сотни лет, и тысячу, их знания о сонном царстве спасут цивилизацию, очень развитую. Я правду говорю. Ничего не скрывая. Знаю, астральный двойник моей Астхик.  В действительности как тебя именуют?
      * Так вы… вы, догадывались, что я не ваша дочь? Меня зовут Анабеллой.
      * Я  оплакал,  похоронил мою дочь восемь лет назад. Далеко, на чужбине. А легенда о том, что она пропала, это, утешение для детей. Ты  очень  помогла нам, чужестранка. Ты действительно как родная. Если решишь с твоей дочерью остаться, я приму тебя за Гоар. 
      *  Я счастлива была остаться, но о причинах вы знаете.  Это моя миссия.
      * Если желаешь, до столицы Киликии сопроводят тебя мои войны. Повсюду на дорогах шныряют несметное количество банд.
      * Я благодарна за всё. Прошу прощения, что обнадеживала Астхик. Сопровождать нас не нужно. Лучше будет, если уйдём в полночь, скоро. А там, замышляйте для Астхик другую легенду. Так будет правильнее. Просьба, пока Джансу не проснулась,  вспомните ещё что-нибудь о племени снапоклонников.  Хоть малейшие упоминания.
      * Милая сеньора, что я могу добавить к сказанному?  Лишь то, что община жила, созидала, боролась за существование. Говорят, были жизнерадостные, смех и шутки сопутствовали их жизнедеятельности. Вот именно то и выглядело странным, что они считали бодрствование предтечей к сновидениям. Не столь важно оставаться или нет в приобретенном вновь земном образе. Лишь душе одной подвергаться гармонии  пространственной, священной действительности.  Душа – сосуд Божий, принимающий, передающий  в иные миры волны  Божьей любви. И в зазеркалье события чередуются поступательно, повторяя земную круговерть. Сознанию дано мигрировать на невероятные расстояния в пространствах прошлого. В любви, в страдании, в грёзах и мечтании о вольности во всём.
***
      Туманный   рассвет. Легкий штиль в тихой  гавани. Одинокий крик чаек. Анабелла, цепляясь за якорь-цепь, бесшумно поднялась на палубу. На юте слышны пьяные голоса. Она осторожно приоткрыла люк, ведущий к носовым каютам, проскользнула внутрь, и в сплошной темени, на ощупь, спустилась  по трапу к каютам. В первых двух был слышен  храп  пьяных матросов. Только приоткрыла третью каюту, как из глубины людская тень ринулась к ней.
      * Мама, ты нашла меня, нашла.   
      * Бесценная моя, времени мало, следи за мной. Скорее.               
      Как только они пробрались на палубу, стремясь к носу судна, к якорной  цепи,  с правого борта, раздался грозный клич:
       * Полундра! Чужой на палубе! 
      Анабелла замерла, обернулась, толкнула Джансу за свой тыл, руки протягивая к небесам, наподобие молитвы произнесла слова, и в тот же миг, налетело на рвущихся к ним матросам, несметное количество чаек, поклевывая,  ногтями цепляясь за лица.  Продлилось это до той поры, пока Анабелла и Джансу не спустились благополучно на катер, и удалились.   
      * Мама, что за это волшебство? Удивилась, видя странное судно,  Джансу. И окончательно успокоилась, за кормой, не замечая пиратскую шхуну.  Ей теперь неважны были  страхи, что  пережила. Главное, что мама рядом, и можно утонуть в её объятиях. 
      * Милая, когда уйдём из сонного царства, пересечем пространство зазеркалья, ты ещё не то увидишь.  Земля, она живая, бурлящая, с душой.
      * Мама, ты всё обнадеживаешь. Разве это возможно? Лучше вернемся к дедушке. Там замечательно. А если в той, действительной реальности я не буду с тобой? Ты об этом подумала?
      Её слова ошеломили Анабеллу. Она понимала, что мало надежд, для  встречи на земле. И что Джансу выйдет из летаргического сна совсем в других обстоятельствах. Будет рядом мама  другая. Все эти вопросы ей самой причиняли боль. Объяснения Джансу, откладывала всё на потом.
      * Мы потом об этом поговорим, Джансу. Нам ещё очень многое нужно свершить. Сейчас возвращаемся к дедушке, в Трапезунд. Хочу сказать тебе Джансу…               
      * Мама, только не о расставании. Пожалуйста, умоляю.               
      Анабелла резко убавила скорость, бросила штурвал, взяла её  в объятия. Контуры истины, что маячили в её сознании, сжимали горло, не давали слово произнести. Для самой Анабеллы эти истины были прозрачны.      
      * Дочь моя, прости, прости, пожалуйста. Я тебя очень люблю.
      *  Ты плачешь.  Я тебя сильно расстроила да, мама. Я беспокоюсь потому, что видела странный сон. Да, видела, как выла женщина, умоляя кого-то не отключать меня от аппарата дыхания. Я открыла глаза, сняла с лица маску с трубами, надышалась другим, очень приятным воздухом. Потом, присела, обняла плачущую женщину, назвала её мамой, пообещала, что я обязательно вернусь. Людей в белых халатах попросила не обижать маму, и опять уснула. Дальше, проснулась из шума, когда ты вошла в каюту шхуны. А что, если я к той женщине вернусь? Но я тебя хочу, лишь тебя.
      Анабелла была в шоке. Значит, без сомнения, девочка на земле лежит в какой-то клинике. Что скорее надо завершить дела в зазеркалье, вернуться, и вернуть Джансу на землю. Как бы её не уговаривали, это надо сделать обязательно.       
      * Милая, скажи, что там чувствовала. Тяжесть или боли?
      * И то, и другое. Была одета в ночную рубашку. Вся белая.  Тело болело, отказывало, когда хотела подняться и подойти к окну. Люди в белых халатах принуждали ложиться обратно, в постель, говоря, что пока нельзя ходить. Что надо долго привыкать к этому. 
      * А что ещё? Расскажи все подробности, пожалуйста. Это очень важно.   
      * Я сказала, чтобы не обижали маму. Больше ничего.               
      Анабелла надолго замолчала, потом присела   обратно за штурвал, прибавила в скорости. Джансу недоумённо смотрела, потом, не стерпела, спросила.   
      * И это всё, мама?               
      * Обещаю, мы дома обязательно поговорим.
      Анабелла всё размышляла, почему, зная что Джансу сознанием и душой в зазеркалье, как и она сама, почему препятствуют её возвращению?  В чём тайна? Почему девушке не желают вырваться из оков зазеркалья, прожить земную жизнь. Сколько лет страдала девушка, лежа в постели. Сколько страдали её родители.
      * Говоришь мама значит умоляла не отключать, не убивать свою дышащую дочь. Благородная женщина.               
      * Да? А почему об этом  сейчас вспомнила мама?    
       *  Потому что… Она защитила тебя, страдала за тебя, умоляла.               
       * Я об этом не думала. А что думать и переживать о событиях в сновидении. Было и прошло. Она была высокая, худощавая и очень красивая. С большими, широкими глазами. Тёмными и вьющимися волосами.               
       * Доченька, порой мы не знаем, во время парадоксального сна, в какую реальность души мы попадаем. Может, в той жизни она действительно твоя мама. Скажи, а имён не произносили?
       * Мама не выдумывай. Я только с тобой хочу быть.  Да, один из людей в белом халате назвал её госпожой Наргис.  Он упрекал, что у неё иссякли финансы, и нечем расплачиваться за поддержание дочери. Плохой был человек.               
       * А она, что отвечала?    
       * Она  говорила, что выброситься из окна.   
      Анабелла  вновь убавила скорость, бросила штурвал, схватилась за голову, и начала рыдать. Джансу в испуге, обняла её.               
      * Мама,  разве плачут и тревожатся из-за сна дочери?               
      * Она святая женщина. Надо было ей помочь.               
      * Но это бред. Как можно помочь кому-то, кто в моих сновидениях.
      * Сны, это отголоски прожитой душой иной жизни. Это другая правда, доченька.               
      * Пожалуйста, мама. Лучше вернемся домой. Ты такая впечатлительная.
      * Знаешь, впечатление одно, но мне ещё во многом надо тебе признаться. Нам срочно надо перемещаться на первый уровень. И  вернемся в домик у залива, откуда начался мой путь в зазеркалье.               
      * Лучше вернемся к дедушке, к бабушке. Я туда хочу, пожалуйста. Что всё время странствовать. Может достаточно, прекратим?
      * Если бы это было так просто. Если-бы…
***
      Дверь дома открыл брат Илларион. Войдя внутрь  Джансу обрадовалась. Подошла к окну.               
      * Здесь замечательно. Дышится, как во сне в той больнице. Ноги мои дрожат. И будто тёплые ладони  массируют мою спину. - Мама, ты не представляешь, как это приятно. Боже мой. Почему я раньше здесь не побывала. - Мама, если мы не на земле, то где?
      Анабелла с братом Илларионом обменялись многозначными взглядами. Потом удалились в кухню. Илларион был встревожен, задумчив.               
      * Ты понимаешь, что может произойти, если не вернетесь на второй уровень.  Мы потеряем её навсегда. И все наши старания коту под хвост.               
      * Брат Илларион. Я хочу, чтобы она вернулась к суррогатной матери. Ей хотели отключить от искусственного дыхания, и аппарата жизнедеятельности.               
      * Анабелла…  Откуда тебе это известно. Впрочем, ты вправе не говорить. Пойми одну вещь. Ты выполняешь свою миссию, и отбрось в сторону сострадание, благородство. Она прекрасно себя почувствует в зазеркалье. В монастыре не смогли обнаружить местонахождение её тела. Отчаянная женщина, её мама, что полтора десятка лет ухаживала за ней.               
      * Почему искали её? Чтобы умертвить физически?               
      * Что за скверные мысли приходят тебя на ум. Разве можно? Хотели помочь, материально. Может, по согласию переместить в монастырь. Но, тщетно. Ты стала мнительной. Начинаешь подозревать всем в чем-то.               
      * Я не хочу, не хочу оставлять её в зазеркалье. Говоришь, мнительная. А кем быть ещё, от всех слыша о том, что она не должна возвращаться. Не должна осознать свою земную жизнь. Это именуется убийством. Я не позволю вынести Джансу приговор. Никогда.               
      * Успокойся. Скажи. Ты спросила, почему нельзя. Почему здесь, в зазеркалье можно любить, лелеять её, и не желать земной жизни.               
      * Я и спрашиваю. Почему?               
      * В действительности не ведаю. Но знаю одно,  тебе об этом сообщат после поездки в племя Сновидящих.               
      *  Бог мой. Я говорю, она в процессе просыпания, в больнице. Что ей не хотят продлевать нахождение в клинике. У матери нет средств для оплаты лечения. Хотя вы знаете, что это не болезнь. Брат Илларион, её тело надо искать  как сказали, в Трапезунде.
      * Понятно, что надо искать не в России. Не только в Трапезунде, но и близлежащих городах искали. И Тайные братства, и мистические ордена зондировали. Нет и нет. Это наводит на мысль, что нас опережают. Им ведомо всё о Джансу. Им нужна была связь матери с ребенком. Но только до поры, пока она не проснется. Наверняка разыграют сцену, будто она скончалась, отдалят мать, и Джансу будет у них в руках. Ты  кажется сообразительная, но задаёшь наивные вопросы. Джансу в младенчестве была отправлена в зазеркалье. Люди, подобные эпидемиологам проникли к ним, домой. Забрали в больницу, и после этого, Джансу в коме. А кто лучше любящей матери станет ухаживать за своим ребёнком? Вот и бедная мама, положив крест на собственную жизнь, ухаживала за ней. А теперь, за ненадобностью её удаляют от неё.
      * А тогда что станет с Джансу?               
      * Станет вечной пленницей зазеркалья. Зло задействовало огромные возможности контролировать всё и вся. История Джансу, не основное для них. Важнейшее, это перехватить тебя. Может быть, при возвращении.  Как в своё время мы поступили с Джансу, но только душу и сознание. Пока она в зазеркалье, ничего с ней серьёзного не случиться. Ты рядом. Дикобраз стережет. Только проснётся на земле, мы навсегда потеряем её. Вот причина задержания. Вообще-то, у тебя не должно было возникнуть рефлексии познающего о сущности познаваемой. Не должно рождаться в твоей головушке мысли о генезисе этих знании. Ты как на войне должна была выполнять поставленную перед тобой задачу. А ты свершаешь поступки, опираясь на нравственную составляющую и мораль.               
      * Я женщина, я мать. Иначе и быть не может. – Анабелла улыбнулась.               
      * Скажешь ещё, что помыслы добра не привносятся с помощью зла.               
      * Единственное, что я хочу сказать, Джансу моя дочь, и не оставлю её здесь. Постараюсь, всеми способами помочь воссоединится ей со своей родней.  Если ей суждено оставаться навсегда в логове зазеркалья, то я  останусь с ней. И никакая миссия мне не помеха.               
      * Послушай меня, умница наша. Все ответы, земные и здешние, затеряны в Амшене. Трапезунд, значимый город в разгадке всех этих вопросов. Истина там всплывёт. Но в своё время.               
      * Брат Илларион, вы обнадеживаете. Но разве, так называемая истина не портрет свершившегося действа.               
      * Истина рождена, осознана словом значащим. Наш разум, пылинка, отражение всеобъемлющей истины. Хаос это возможность сознания подвергнуть беспредельной интерпретации окружающее вселенное. И мир, рождающий, оберегающий нас, становясь бессильным пред чудовищным, звериным натиском человека, подталкивает разум к иному решению событии. Вот мы как пионеры, стремимся к этим свершениям. Ангел наш. Видимо, Дикобраз повлиял на твоё настроение. Пасёт себе табун философов, и мутит головы милых дам.
      * Брат Илларион, только одна просьба к вам.               
      * Если это связано с Джансу, то…               
      * Мы в первом уровне зазеркалья.  Могу ли я увидеть моих дочерей?               
      * Да, любезная. Я предвидел это твоё желание. Сейчас отдохни. Подготовься. Если Джансу желает, она тоже может видеть сестер. Сейчас на земле осень, ненастье. На набережной нет людей. Через час приедет Айк, с вашими дочерями, и с твоей мамой. Но если будешь сильно волноваться, связь моментально стану обрывать. Тело твоё расслабилось. Может случиться непредвиденное.  Мы не можем рисковать.
      *  Обещаю не волноваться. Кажется, не так много времени прошло, а на земле года и года. Когда предупреждали, я не представляла, что это возможно. Думали что увижу дочерей, когда они будут взрослые.      
      Анабелла с Джансу вышли из комнаты. Пока по аллее спускались к морю, Анабелла предупредила, чтобы она близко не подходила к сёстрам, и наблюдала с расстояния. Джансу была в шоке. Недоумевала, как это видеть рядом папу, сестёр своих, и не обнимать их.               
      * Ты рассказывала о своём сне, помнишь, Джансу.               
      * Рассказывала. А что следует из этого?               
      *  Теперешняя встреча станет похожа  на твои сны. Мы их увидим, они нас нет.
      * И не услышат?  Мама, объясни, что происходит.               
      *  Я постараюсь объяснить.  Пойми  пожалуйста, что мир многогранен. Действительность совсем иная, чем та, кажущаяся тебе, и ты осознаешь её, опираясь на внутренние ориентиры. Реальность земли, где они сейчас, по определению отличается от того мира, где находимся мы. Да, будем ходить по тому же берегу, по тому же щебню. Но они живые, в плоти. Их тела, сознание, душа, в гармонии с материальным миром.  Мы лишь душой и сознанием будем рядом с ними.               
      * Мама, пожалуйста, перестань говорить странные вещи. Мы ощущаем, чувствуем наши тела. Какие ещё образы. Тогда спрошу. Где наши действительные тела. Значит, в плоти, я там, в больнице? И почему, когда я там лежала, тебя не было рядом, а была та женщина. Объясни, прошу.               
      * Не была, потому что моё тело совсем в другом месте, в другом государстве.               
      * Тогда кто была та женщина, страдающая, переживающая за меня.               
      * Мы об этом поговорим потом, хорошо, Джансу. Вон, они идут к берегу. Твои сестренки. Твои папа и бабушка.               
      * Правда, идут.  Ой, какие они милые. Мама, ты плачешь. Тебе сказали, не волноваться. Папа и бабушка смотрят по сторонам. Что они ищут?               
      * Нас ищут, конечно. Пожалуйста, отходи, когда пойдут в твою сторону. Вот и собачка. Лает, чувствует, но не видит нас. Так что, не пугайся.               
      * Мама, хотя бы потрогать косички. Они замечательные, мои сёстры. Прямо хочется обнять. Ты не волнуйся, не стану этого делать. Ну и щенок. Лает всё время в мою сторону. Вот они рядом. Слышны их радостные голоса. На каком языке говорят?  Я не понимаю.
      * На русском. Там так принято. Мы на другом берегу Черного моря. Пожалуйста, потом объясню.               
      Видя, как слезятся глаза матери, и каким страданием, какой тоской смотрит она, то на дочерей, то на мужа, Джансу умолкла. Собачка непрестанно лаяла. Близняшек   всё тянуло поиграть с ней, зазывать к себе. Но собачка, прячась за Айком, лаяла, да лаяла.  Айк, глядя по сторонам, говорил, с волнением:               
      * Анабелла, судьба моя. Если ты слышишь, то знай, что мы тебя любим беззаветно. Мы ждём тебя. Будь спокойна. Все у нас хорошо. Я часто хожу в монастырь. Братья разрешают долго сидеть у тебя, у сферы, разговаривать с тобой. Знаю, предупредили, что ты не слышишь меня. Но мне так спокойно, когда вижу твоё  улыбающееся лицо. Сейчас твоя мама, Аделаида Сергеевна хочет побеседовать с тобой.               
      * Дитя моё. Ты вернула меня и отца Айка. Ты спасла нас. Сверши свою миссию, и сама возвращайся вот к этим твоим ангелочкам. К моим внучкам. Нас предупредили, чтобы не волновали тебя. Мы сейчас уйдём, доченька. Мы ждём тебя. Скорее возвращайся. - Ангелочки, помашите маме ручками. Вон, в ту сторону. И уходим. Вы все намокли. Надо возвращаться. Ещё заболеете.               
      Дома, сидя с Джансу на диване, Анабелла ещё долго не могла успокоиться. В мыслях всё мелькали лица дочерей. Впервые она испытала страх за своё состояние. Чувствовала себя брошенной, беспомощной. Джансу бессловесно ухаживала за ней. Успокаивала, обнимала, вытирала слёзы со щёк. Хотя, и сама была возбужденной, от встречи с сестричками. Всё грезила, когда действительно встретиться с ними, на той, загадочной земле. Потом, почему-то вспомнила женщину  из  сновидений. Как она страдала, умоляла. Джансу погрустнела. Анабелла заметила изменения в её лице.               
       * Что утихла, дочь. Что сникла.      
       * Мама, возможно, что в иных реалиях, я могла быть ещё чьей-то дочерью.               
       * Об этом я и хотела с тобой поговорить. Это очень серьезно. Мы не знаем, что случиться в следующее мгновенье в зазеркалье. Здесь изменчивая среда.               
       *   Мама, чем эта реальность хуже других. Если я к этой уже привыкла.
       * Они разные, эти реальности. Души рождаются на земле. Таким же Образом и Подобием. И Божья воля, распорядиться ими.  Ты должна жить своей, земной жизнью. Да, можно застрять в зазеркалье. Но это не та жизнь, предначертанная тебе Всевышним. Та женщина, Наргис, оберегает тебя в той больничной палате. Она годами ждала, пока откроешь глаза, обнимешь её. Она привыкла к тебе.
       * Но я не хочу реальности, где тебя не будет рядом. Я без тебя не смогу и не хочу другую маму.  Не нужно меня уговаривать.               
      *  А кто тебе сказал, что мы не будем рядом. Только пойми, твоё тело в заложниках у тёмных сил. Из-за тебя, в заложниках и та женщина, считай, моя сестра. Она больше, чем сестра. Я и Брат Илларион, должны готовить тебя к неминуемым событиям. Ты должна быть сильной, суметь выйти из любой сложной ситуации, угрожающей тебе, и твоим  близким.               
      * У тёмных сил? В заложниках? А как я там оказалась?  А где был мой папа. Где была ты? Почему это допустили?               
      * Джансу. Я не буду выдумывать убаюкивающие тебя истории. Я сейчас здесь, рядом с тобой. Если скажу, почему тебя выкрали, опять будешь недоумевать. Ты с уникальными способностями. Редко с таким даром рождаются на земле. К твоей душе подкрадываются щупальца зла. Если ты не подготовленной проснешься там, вне зазеркалья, в той палате, то мы вряд ли сможем вызволить тебя. Тогда твоя душа, как и твоё тело будут навсегда заложниками. Я не хочу допустить этого. Никогда, понятно.               
      * Ничего не понимаю, мама. Я не замечаю в себе никаких уникальностей.       
      * Ну, слава Богу, что не замечаешь. Всему своё время.  В это и я не была посвящена. Ты должна быть подготовлена немедля, пока не переместилась на третий уровень зазеркалья.               
      * Опять в Киликию?               
      * В края Амшена. Найти остатки племени сновидцев.               
      * А почему не перемещаться времена, когда они жили в благости.               
      * Что нас интересует, ныне оно там. А о чем, лучше не спрашивай. Пока не будем рядом, на земле, нельзя об этом говорить вслух.               
      * Кто-то нас подслушивает, да. Кто именно.               
      *  Ты пока многого не знаешь. Пока мы одни, вот что я тебя прошу. Душа твоя, сознание твоё, успели провести в зазеркалье, и чтобы ты повзрослела в гармонии отсутствующего тела, упрятали у прапрабабушки и прапрадедушки. Больше скажу. Они посвящены в это и прекрасно соображают, что к чему. Вспомни, что ещё заметила в палате?
      * Мама, да, я вспомнила, точно.               
      * Что вспомнила, Джансу.               
      * Когда проснулась после операции, была ночь. Та добрая женщина, Наргис, глубоко спала на кресле. Потом она проснулась, начала кричать, что с её дочерью что-то произошло. Потом всё смешалось в моём сознании.               
      * Это оперировали тебя врачи, под нашим гипнотическим воздействием. Правда, на земле была полночь. Наргис дали снотворное, чтобы не мешала. Врачи были профессионалы. Делали всё, что мы с братом Илларионом подсказывали. Но после этого тебя с Наргис упрятали на более охраняемой местности. Не успели наши люди вызволить вас.               
      * Мама, пожалуйста. Я верю, что всё это так. Но ты говоришь, в другом государстве очнёшься. Как мы будем встречаться, объясни.               
      * В твоём теле врачи установили микроскопический датчик. Когда вернемся к своим телам я проберусь в Трапезунд. Но скорее получиться иначе. В центре Трапезунда подготовят квартиру для вас, двоих. Около площади. Под номером один. В центре меньше будут искать вас. В квартире будет запас еды. Будут лекарства, которые ты должна обязательно принимать. И не выходить на улицу, пока за вами не придут…. Назовут имена твоих сестёр. Тогда откроете дверь. Брат Илларион сказал, что квартира давно готова. Учти, доченька. При непредвиденных обстоятельствах, если очнёшься в теле, то если будет день, вытерпи до полуночи. Пусть будет это твоим первым земным испытанием. Если Наргис испугается,  захочет сообщить врачам, введи её в гипнотическое состояние, и не оставляй  одну. Как называла, так и назовешь её, мамой. Больше всех на свете она имеет право называться так. Столько лет ухаживать за дочерью в коме, это несравнимый подвиг.               
      * А сколько лет было тебе, когда ты родила меня? Иногда кажется, мы, чуть ли не ровесницы.  И лучшие подружки.               
      * Разве плохо быть подругой мамы. Или хотела маму постарше?               
      * Ты самая лучшая. Ты самая красивая. Я люблю тебя.               
      Джансу обняла Анабеллу, и долго не отпускала.               
      * Доченька моя. Ты запоминаешь, о чём тебя наставляю?               
      *  Запоминаю, но только я не умею гипнотизировать.               
      *   Сумеешь, после посещения затаённых уголков зазеркалья. Ты рождена быть сильной, и обладать невероятными способностями. Это, по правде говоря, твоя миссия, а не моя. Я лишь помощница твоя, милая Джансу.               
      * Мама, ты всё больше пугаешь своими измышлениями. Мы что ищем? Ты сказала, что приехала за мной. И начались эти путешествия. Почему сразу не воссоединяться с сёстрами и с папой. Я уже скучаю по ним. Я видела как ты плакала. Думаешь легко на всё это глядеть.
      * Джансу, я для вас всё бы отдала. Но парадокс в том, что эта миссия ради нас, ради всех людей. Не все люди способны к таким поступкам. Обычные люди, увлёкшись в тайны зазеркалья, теряют разум, пройдя порог зеркал. Они выглядят подобием обезглавленных кур. Тело барахтается, а голова мертва. Есть пределы овладения разума носителем, телом своим. Мы здесь просто ограждены от того, что нас в зазеркалье окружает. Земля, это священное место, созданное Всевышним. Ищут рая, находясь в раю.  Ищут любви, находясь в объятиях любви.
      * Мама, а ты как влюбилась на папу?               
      *  Спрашиваешь, как? С юных лет, не видя и не зная его. Даже не имея фотографию. Влюбилась, по словам и по описанию мамы. Она была учительницей Айка. Всего несколько месяцев. Айк был влюблён на маму. Он об этом признался перед классом. Он был почти в твоём возрасте. Чуть больше десяти лет. Мама обещала выдать за него меня, когда вырастем.               
      * Не вериться. Такая любовь. И он нашёл тебя?               
      * Я нашла, и вышла за него замуж.               
      * Мама. Какая ты смелая. Выйти замуж за незнакомца, вот так, просто.            
      * Даже очень знакомого. Его мама приютила меня в младенчестве. Кормила грудью. Мы были родными душами.               
      * А сколько лет было тебе, когда родила меня. Это же никакая ни тайна. Скажи, мама. Я понимаю, что была совсем юна. Что-то здесь не сходиться.               
      * Дорогая, ты отвлекаешься от разговора. Надо ещё многое тебе объяснять. Давай сосредоточимся на твоей подготовке.               
      * Прости, мама. Я больше хочу знать о тебе, о моей тёте, ухаживающей за моим телом. Знаешь, она высокая, стройная. По внешности я больше на неё похожа, да?  Прости, я опять ни о том.
      * Всё о том, милая. Ты должна быть похожа на родственников. Тем более, на Наргис, ангела-хранителя твоего.               
      * Она была несчастна. Всё в слезах. И правда, я её звала мамой. Не чувствовала отчуждения. Хоть это был сон, но я переживаю за неё. Это странно, да? Раньше не помню чтобы видела такие странные сны.
      * Сны имеют свойство превращаться явью. И вот, когда он превратиться в явь, то ты примешь это как должное. Тебе дано осознавать и воспринимать окружающее,  соразмерно действительности. По земным меркам, ты маленькая, совсем юная.  Джансу, у меня не очень большой жизненный опыт. Когда-нибудь простишь меня за недосказанную правду. Сейчас не имею право. Тебе пойдёт на вред. Прости, дочка.               
      * Мама, ты много оправдываешься. Это что-то серьёзное?               
      * В нашей ситуации, всё серьёзное. Любой наш поступок должен быть нацелен на выполнении миссии.               
      *  Мама, я просто твоя дочь,  я хочу быть с тобой. И нет чего-либо более важного.   
      *  Иногда, кажется, я беседую с человеком, который намного старше меня. Прости.               
      * Не надо всё время просить прощения. Мы же почти подружки, да?  Ну, рассказывай. О чем ещё хотела предупредить.               
      *  Спасибо тебе. Спасибо, что ты такая.               
      * Какая…               
      * Ты моя душа. И всегда, всегда будет так. Мы перемещаемся на третий уровень зазеркалья. Это почти грань, это доступный предел фиксирования земным сознанием путешествия души и сознания во времена прошлое. Дальше – владения смерти. Тебе начертано  вершить судьбами людскими. Держи мои ладони. Что ты чувствуешь?               
      * Теплоту. Энергию любви. Благоговение.               
      *  Это мерило твоей души распознать добро и зло в человеческой особи. Запомни. Мечтания о райских садах, это грёзы души о своем вечном обиталище. Мечты души унести туда телесное своё воплощение – лишь только мечты. Тело, это глина. Предписан ему путь недалёкий. Меж рождением и смертью, нести бремя души. Вся планета - земля,  вся природа, дышащая, страдающая, живая, правда. Азбука души в воплощениях - это бремя его нахождения в Образе и Подобии, на Святой земле. Но трагедия в том, что в Образе и Подобии воплощено и зло. И мерилом этим, ты сможешь распознать напротив тебя Добро или Зло. Зло может появляться в Образе моём, или Наргиса.  Или ещё чьём-то родном, кому доверяешь.               
      * Уже страшновато на земле прожить. Может, останемся у дедушки моего?         
      * Всё это иллюзия. И прожитая здесь, наша жизнь. Твоим даром, твоей интуицией лишь предугадывать пути на века, сородичам земным.               
      * Мама, где правдивость в этом кошмаре, называемой жизнью? В чём истина?      
      *  Истинно лишь то, что воспримет твоя душа. Не нужно всегда бросаться в крайности, гонять своё тело по ложным следам бесконечных истин.               
      * Как это, люди умудряются жить в кошмаре условностей тленного тела. Душа, сознание… Объект выбора неся на плечах, более что нужен им?             
      * Азбука перемещения вне тела своего, азбука преодоления земного притяжения. Ещё множество азбук. Пути вечности ищут, борясь со временем, продлевая жизнь всякой пилюлей.
      * И все ответы таятся в прошлом?               
      * В монастыре, надеются, что это так.               
      *  Мама, я подросток. Я даже не жила те мои года. Незнанием жизни, как ты говоришь, с не подключенным мозгом, в чём могу помочь? Я в смятении, я задыхаюсь от наваждения слов. Прошу, избавь меня от этой участи. Пожалуйста, вернемся к моим сестрам. Или к дедушке.  Прошу тебя.
      Глаза Анабеллы наполнились слезами. Она долго держала в объятиях Джансу. Успокаивала, насколько возможно. Потом вышла к Иллариону. Долго беседовали. Вернулась, улыбаясь.
      * Всё будет так, как ты пожелаешь. Когда наступит на земле полночь, ты проснешься в той палате. Наргис будет рядом. Проверишь сначала, действительно ли это она. А если нет, усыпишь того. По интуиции, ты найдешь Наргис. А теперь с Братом Илларионом, приучим тебя к магии. Как воздействовать на людей. Я знаю, у тебя получиться быстрее. Если за месяц не явиться никто, и я застряну в зазеркалье, то на имя Наргис положена большая сумма. Уйдёте прочь, от Трапезунда. Наргис умница. Приобретете домик, и документы. Будешь учиться. Станешь психологом.               
      * А папа, а сёстры? Как я их найду? Я маленькая. Кто меня пустит.
      * Нельзя.  Там тебя быстрее найдут. Сказала, вернусь, и приду за тобой.               
      * Я без тебя ни шагу отсюда. А если опять через двенадцать лет явишься.
      * Джансу, я слово дала. Должна оправдать надежды людей. Это может быть последний шанс.  Выполню задания, и вернусь. 
      * Шанс на двоих легче преодолеть. Я останусь, Ты сказала, это моя миссия.
      * Доченька, не глупи. Ты вернешься.  По земным меркам, через год, когда я вернусь, то сразу разыщу тебя. Обещаю. 
      * Мама, перейдём к урокам волшебства. Ускорим поездку в Амшен. Не нужно слёз. Я не подамся твоим уговорам.      
      * Доченька, если во владениях Аматуни не обнаружим это племя, то надо искать объект по всему Армянскому нагорью. Поверь, это будет дольше года. В пространствах Зазеркалья, мы вынуждены пройтись земные расстояния. Представь, раннее средневековье. Бездорожье, Арабские нашествия, Крестоносцы. Расшатывание устоев Византийской империи. Тяжело нам придется. Сначала нужно будет вернуться на второй уровень, попрощаться с твоей бабушкой и дедушкой. Предупредить Дикобраза, так как он единственный кто сможет провожать и встречать в перекрестке второго и третьего уровня. Хотя, в монастыре предупредили меня, что ему можно доверять до поры до времени, пока мы приобретем нам нужную информацию.
      * Мама, я готова всю жизнь путешествовать с тобой. Спасибо, что соглашаешься. Зачем предупреждать Дикобраза? Мы сами вернемся.               
      * Это исключено. Здесь, на первом уровне чувствуешь себя легче, правда?
      * Намного лучше. Легче стало дышать, чувствовать себя.
      * Представь, насколько сильно будет напряжено наше сознание, мозг, наша нервная система. Я защищена на земле дыхательным аппаратом, искусственным кормлением.  А тебе, наверняка напряжение отразится судорогами, введя в ужас Наргис. Она, эта святая женщина, собственноручно кормит тебя, ухаживает. Это даже невозможно представить.
      Джансу задумалась, посерьёзнела.
      * Мама, я её буду любить как тебя. Обещаю.
      *  И оберегать её. Она беззащитна. Демоническое её окружение, которое ждёт, не дождется твоего возвращения, сразу избавиться от неё, как только получит тебя. Я знаю, что говорю. Каждый ребенок рождается по воле Господа.
      * Мама, тогда, пожалуйста, перейдём к занятиям. Я проучу этих негодных. Но,  после нашей миссии. А что конкретно мы станем искать? Прости, знаю. Нельзя разглашать. Потом ты скажешь.
      * Нет, я скажу сейчас, в общих чертах. Скажем так. Мы ищем тайнопись небес. Это не что- то неестественное, а утерянные смыслы Слова Божьего. Произношение его теми первыми словами, интонацией, оставляющей единую симфонию мира духа и материи.  Да, очевидно что Слово, мертвый знак живых явлений. Но в Слове сконцентрирована вся магия прошедших эпох. Слово, это образ явления, оттачивающийся веками, и вершивший судьбы эпох и цивилизации.
      * А почему они были утеряны людьми?
      *  Звериное, животное начало и ныне превалирует у человека. Я, правда, многого не знаю. Я обыкновенная женщина. Выросла в любви. Я, как и ты, одарена способностями перемещения духом и сознанием в недра зазеркалья. Неведомо, как мы приобретем её, эту азбуку. Если коротко, то собственно, я сказала к чему мы стремимся. Теперь надо привить твоему духу те способы приобретения силы, чтобы ты была неуязвима. И ещё, Брат Илларион посвятит тебя во многое, скажу, очень сложное.  У тебя более развитые способности. Твоё сознание, не замутнённое земными ассоциациями восприятия действительности, как гранёный алмаз. Воспринимая, отражает всеми гранями. Ты повзрослеешь на глазах. Ты не почувствовала, что много раз, тебя на ухо шептали всякие истины. И слова, слова.
      *  Мама, мне приятный голос подсказывал, что делать, и как поступать. Я думала, это всё сон, но повторяла сказанное, в одиночестве, в тишине. Неужели это была она?  Голос её, правда. Такая знакомая…
      * Да, это была Наргис. Вынуждены были прятать тебя на виду неприятеля, давая ему надежду, и сохраняя тебя.
      * Мама. А какая я была, когда родилась?  Как случилось, что я не с тобой и папой. Почему разные наряды и дома у людей, где проживает дед, а во сне, там, в больнице все по-иному были одеты.
      * Вот в этом и отличие между миром людей и зазеркальем. Привыкнешь. Это меньшая из проблем. Человек живет по привычке. Рождён на свет, и, обречено несет бремя своего тела. Сознанием и душой приспосабливаясь к так называемой судьбе своей. И мы подвластны своей судьбе. Прекратится наша земная жизнь, и мы будем навечно в этой ловушке.
      *  Здесь как в раю?  Можно вечно быть?
      * Здесь хуже ада. Я сказала, мы живём на земле. Под Божьим оком. Кажется, что ты здесь переживаешь, видишь, слышишь. Всё это иллюзия. Игра нашего разума. А она помещена в нашей  черепной  коробке. Там, на земле.       
      * Мама, ты такая молодая, обаятельная. А говоришь как старушка.
      *  Вспомнилась бабушка?
      * Я скучаю по ним. Их присутствие, делает меня более счастливым, тела бабушки и дедушки тоже на земле?
      * Да… на земле обетованной.
      * Ты со вздохом говоришь об этом. Почему, мама.
      *  Джансу, начнём занятие. Здешний час, недели на земле. Я не желаю, чтобы ты уже старушкой вернулась туда.    
      * Лучше я бы познала детство. Бегала за тобой, как брат и сестра бегали за папой. Лежу как мёртвая. Так грустно, мама.    
      * Прошу прощения. Ты прости меня, доченька. У меня нет слов для оправдания. Ты сама свидетельница. И моя судьба не так уж радужная. Нам надо скорее свершить свою миссию, и вернуться к естественной жизни. 
      * Мама, с чего начнём? Ты там не грусти. Я не обижена на тебя. Правда. 
      * Спасибо, Джансу. Я начну с того, что магическое действо не связано воображаемым действом структуры сознания. Оно упитано, улавливаемо и структурировано сознанием, миром звуковых и цветовых гамм, слов и словосочетаний. Воображение лишь подчеркивает его контуры. Волшебство – не действо для преобразования материальных вещей, а всего лишь воздействие всеми теми компонентами, включая запахи и зелья. И, обозначаемыми словесными знаками, благостный путь души и сознания, в пространство вне тела. И ещё. Давая линейную, образную последовательность словесным знакам -  возможно, путем Души и Сознания вникнуть в пространство времён прошлых образов и событий,  произошедших в земной плоскости, и сохранённых  на вечные времена в просторах зазеркалья.
      * Мама, говоря эти слова, ты думаешь, я должна делать какие-то выводы? О чём-то догадываться и понимать?
      * Тебе всё это слушать, и сохранять в памяти. Понимание, ощущение, восприятие наступят со временем. В монастыре и мне так внедряли знания. Пойми. Вся вселенская информация впечатлена в твоей головушке. Просто их надо сдвигать на уровень восприятия сознанием.  Если это не было бы так, то не было бы ничего! Я понятно излагаю мысль?
      * Тогда… и вправду созданы мы Творцом?
      * А ты думала иначе, юная  богохульница.
      * Я просто размышляю, мама. Ещё что надобно сдвигать в моей головушке?
      * Не обижайся, пожалуйста. Сейчас с тобой поговорит брат Илларион. Прислушайся к его словам. Мы больше не встретимся с ним.
      * Не встретимся никогда?
      * Придётся смириться с этим. В человеческой жизни всегда так. Приобретения, потери. -Брат Илларион, заходите. Мы поговорили», - увидев входящего в дверь старика, сказала Анабелла, и сама вышла.
      * Вы правда нас бросаете? – грустно спросила Джансу.
      * Да, я не буду мелькать перед вашим взором. Да, возвращаюсь к своему телу. Оно слишком изношено, и пред Божьим судом, остаток времени, хочу насладиться прелестями земного рая. Вернетесь на землю, мы обязательно встретимся. И там буду учить тебя уму-разуму.
      * Дедушка Илларион, почему мама тебя называет братом?
      * Так принято в монастыре. Но ты смело зови меня дедушкой.
      * Расскажете мне о монастыре?
      * О монастыре? Я постараюсь, ангел ты наш. Скажем так. Монастырь, созданная людским духом обитель на земле. Обитель для посвящённых к этой тайне. Постороннему не обнаружить его, даже находясь рядом. Тёмные силы гоняются чтобы обнаружить его. Познают территорию, месторасположение.  Повсюду выставлены ловушки. Мама твоя перед перемещением в зазеркалье, угодила в одну из них.
      * И что потом?
      * Слава Богу, вовремя вызволили её оттуда. Вам надо спешить осуществить экспедицию. Если они проникнут в монастырь, это приведёт к гибели твоей матери, и всех остальных. К слову, ангелочка, тебя с младенчества прятали перед их носом. Они об этом и не догадываются. Лишь через тебя, хотят ловить твою маму. Доченька, навсегда уясни себе, что вершина свершения замысла братства, являешься ты, и только ты.
      * Дедушка, мне неведомы эти всякие замыслы, но ради мамы я сделаю всё.   
      * Тогда, начнём обучение, как говорит твоя мама, всякому волшебству.
      * А можно сначала выяснить что означает волшебство? 
      * Говорю, что ты умница. Начинаешь, с самой сути. Волшебство, по большому счёту, способность духа к перемещению тела во времени и пространстве. И ещё много других способностей. И первое, что мы совершим, то ты научишься обнаружить себя в больнице. Пройтись по пути побега Ангелочка с Наргис из больницы. Сосредоточься, сконцентрируйся, и гляди мне в глаза. 
      * Дедушка Илларион, мне жутковато становиться.
      * Что случилось. От чего не комфортно. На что жалуешься.
      * У Вас, кажется, волчий взгляд.
      * Умница. Сразу догадалась. Нечего страшиться. Вспомни стаю волков, в Киликии. Я вёл их на неприятеля. Но это не важно. Теперь расслабься, сосредоточься и продолжай смотреть мне в глаза, и не моргни ресницами. Когда обнаружишь образы, произноси громко, опиши, не отрываясь от наблюдения.               
      * Я вижу силуэт лунного диска. Вижу много, много домов внизу, за туманным шельфом.Это город, Трапезунд.
      * Спустись взором вниз, инстинктом своим определи место клиники. Мысленно сосредоточься, соберись духом, и…         
      * Вижу, я проникла в палату. Женщина, да, похожая на Наргис, которую во сне видела протирает полотенцем тело девочки. Она такая бледная.  Боже мой, неужели это я?
      * Не волнуйся. Не приближайся телу своему. Быстро выходи в коридор. Изучай все выходы. Прошу тебя, теперь не спеши. Никто тебя не замечает. Ты подобие невидимки.
      * Вижу, да. Там три выхода. Два, в оба конца коридора, к основным выходом. Третий, через подвал, но он заперт изнутри.
      * Вот и великолепно. При уходе, у тебя будет огромная сила. Ты вырвешь замок, и прямиком, в дом напротив. Высотный дом. Первый этаж. Первая квартира. Ключи от подъезда и квартиры, у Наргис. Во всём, слушайся её. Запомни всё это. Теперь я устал. Отведи глаза и успокойся. Это было прогулка зрячей души в пространствах.  Мне тяжело. Я отдохну.    
      * Дедушка Илларион, спасибо. Скажите, что могло случиться, если бы подошла к своему телу.
      * Девочка, если бы ты знала о своих возможностях.  Ладно, я пойду. Скоро опять встретимся. Слушайся маму.  А там, ты бы проснулась, и не угадать, что могло произойти.               
      Илларион вышел. Вошла Анабелла. Подошла, обняла Джансу. 
      * Мама, так спокойно мне в твоих объятьях. Когда гладишь мою голову, кажется, мы слиты воедино.
      * Родная душа. Ты не испытала земных радостей. Даже не догадываешься о них. Вернемся, и вдоволь насладишься ими. Пенье птиц, дыхание природы, сверстницы твои, мечтающие, учащие уроки, стремящиеся к лучшей доле в жизни. И ты станешь обучаться, подружиться с ними.
      * Будто  слышу сказку. Неужели это сбудется.  Неужели действительна эта земная жизнь? Может обман, иллюзия, плод воображения?   Мама, ты не ошибаешься? Просто обнадеживаешь меня, да?    
      * Я правду говорю. В телесном обличии люди грезят о жизни иной, после прожитого на земле. Мятежная душа, в поисках умиротворения во вселенском лабиринте, толкает разум к первичной гавани. А люди, посланники разума. Не огорчайся на судьбу.  Мы не выбираем её. Она, лишь она указывает нам путь.   
      * Мама, ты рассуждаешь как моя бабушка. Помнишь, я спросила тебя, они будут с нами на земле?      
      * Джансу, мы договорились, что об этом поговорим после возвращения из Амшена. Может случиться так, что останемся с ними навсегда. 
      * А почему у тебя слёзы? Понимаю. Папа, сёстры… Прошу тебя, если мне не суждено быть там, рядом с ними, то не надо страдать. За меня ты вернешься к моим сёстрам, к моему отцу. Всё равно они не знают про меня.   
      * Никогда, слышишь, никогда не говори и не думай о подобных вещах. Я нашла тебя, не для того, чтобы вновь расстаться.  Мы вместе преодолеем все трудности пути, и вернемся.
      * Тогда больше не плачь, хорошо? 
      * Больше не буду, обещаю.               
      Выйдя из комнаты, Анабелла зашла к брату Иллариону.
      * Прошу, только откровенно. Брат Илларион, у нас есть шанс, что возвратимся? Я думаю о Джансу. Хотя бы на второй уровень, к дедушке.   
      * Ангел ты наш. Заранее зная ответ, всё равно спрашиваешь. Понимаешь, на полпути не оглядываются назад. Брось свои страхи. Присутствие Джансу, расслабило тебя. Понятно. Материнское чувство. Всё очень серьёзно, и очень сложно. Когда вернетесь к своим телам, расслабитесь, вдоволь расплачетесь. Но сейчас, нет времени для сентиментов. Постоянно будете находиться на грани жизни и смерти. Если душе станет угодно, в той среде есть вероятность стирания из памяти земная твоя жизь. Единственное, что удержит тебя от забвения, это присутствие Джансу. О ней не беспокойся. Ей не присущи земные страсти. Она дитя будущего. Вопрос лишь о твоём возвращении. И знаешь, чем может обернуться твоё погружение в глубинный уровень.   
      *  Я благодарна за ваше  откровение. Я теперь спокойна за Джансу. Если что со мной случиться,  сведёте дочь с моей семьей.   
      * Дитя. Не стоит затмить путь мыслями обречённого. Пойми наконец, дашь слабину, и не вернешься. И Джансу навсегда застрянет там. Хотя её родила суррогатная мать, но она твоя кровинка, и Айка. Он пока не знает о существовании дочери. У вас, когда брали кровь, вы были совсем юными. Наргис была подготовлена к этой миссии. Она самоотверженная. Родила Джансу, и привыкла к ней. Она умоляла, чтобы оставили ей навсегда Джансу. Чуть ли не потеряла рассудок.
      * А Братья согласились. Иначе и не могло быть.
      * Ты как узнала?  Вообще-то, понятно.
      * Но почему скрывали? Почему не  сказали раньше.   
      * Ты разве не догадываешься? Двенадцать лет назад, вы с Айком были восьмилетними юнцами.  А потом мы привыкли молчать. Наргис не выдержала бы все те невзгоды, что свалились на её судьбу, если бы мы не согласились.   
      * Джансу станет нашей с Наргис, дочерью. Я никогда не отлучу их. Обещаю.
      * Вот почему говорю, ты ангел нашего братства. Сейчас пора обучать твою дочь силе и волшебству Слова.
      * А это важно для неё?
      * Вопросы осмысления мира и пространства Словом, вопросы осмысления Божественного, всю жизнь терзают сознание одухотворенной личности. Но для вас важно не только познание явления, но и сдвиги вашей души в тех пространствах. Говорят, душа слепа. Но у неё есть памяти. Собственно, для души нахождение в вашем теле, это мгновения в её вечности. Иногда, в одиночестве, медитируя, общайтесь с ней. Она ко многому вам приведёт.
      * Невзирая на мою волю?   
      * Душа, она и есть выражение твоей воли. Помыслы твои, действия, всё осознанное тобой, и не осознанное, есть выражение воли души.  Сказано, тело наше, глина, образ души. Да, и пару слов о сновидениях. Ты должна уяснить, что сновидения – конвейер переработки пережитого, но неосознанного. Сновидения – зазеркалье души, образ деяния, приоткрывшие завесу пред сознанием. Воссоединяющие и обобщающие духовное и телесное начало. Усмиряющие бунт звериного, животного в человеке. Всплывающие в образах сновидца.  Иногда символами, этим языком души, предупреждающим, подсказывающим. Я уверен, ангел ты наш, что после погружения, пройдёт младенчество твоего сознания, ты станешь дочерью в единстве со вселенной, и возврата к полусонной земной жизни не будет. Приоткроется завеса пред иными мирами, куда стремится бодрствующий разум. Земля подобна инкубатору для выращивания душ в телесном обличии.  Хотя, сфера деятельности человеческого разума несопоставима с возможностями тела. Я, кажется, утомляю. Потом ещё поговорим о снах, хорошо? Ты напряжена. О чём-то хочешь спросить? Выложи все свои сомнения. Прошу, ангел ты наш.               
      * Сколь велик шанс, возвращения Джансу, хотя бы на второй уровень. К прадедушке, прабабушке.  Лишь только это возмущает мои мысли. 
      * Чтобы оберегать, ты стараешься её обречь к вечному существованию в иллюзорном мире? Всё спрашиваешь, спрашиваешь… Хотя понимаешь, что, пройдя большой путь к намеченной цели, опять оглядываешься назад. Всё намного серьезнее, сложнее и страшнее. Понимаю, материнское чувство, материнские инстинкты. Хотя она не тобой рождена, но твоя кровь, и твоя плоть. Это понимает и её суррогатная мама. На том уровня погружения, где не бывало до вас никого, грань между смерти и жизни мизерна. Лишь твоей женской, вдобавок твоей интуицией, можно угадать вверенный путь. Как указано в записях членов братства, давно ушедших в мир иной, что там уйма соблазнов. Если душа привыкнет к среде, то будет стерта память о земле. Единственным напоминанием останется Джансу. Она дитя будущего. Она сильна. Вопрос лишь о твоём возвращении.
      * А почему я впервые слышу о записях?
      * О них и ныне знают лишь единицы. Говорю  потому, что там куда отправляетесь, воочию станете свидетелями всего того, о чем написано. Может поймёте, что этого не стоило знать. Надо было-бы  с достоинством прожить дарованную Вам жизнь. Именно, дарованную. Познавание себя, не означает погони по вскрытию помыслов Божьих. Это глупо и бессмысленно. Пока что сознание обывателя земли с животным началом более тяготеет к животным и агрессивным инстинктам, чем к логике светлого разума… Ещё что скажу, на будущее. Никогда не нужно затмевать путь мыслями обреченного… Как сказал, Айк до сих пор не знает, что Джансу его дочь.
      * Кажется, так правильно. Бедненький. Переживая за меня, ещё и страдать за дочь. Вернувшись, я сама расскажу ему, и вместе полетим к дочери. Брат Илларион, почему Наргис согласилась ухаживать за Джансу, после её рождения.
      * У неё необыкновенная душа. Столько лет на берегах турецких оберегать Джансу, это настоящий подвиг. Она… привыкла к ней, как к родной дочери. Но ты об этом не думай. Она относиться к Братству, и непрекословно подчиняется всем его решениям.
      * Вряд ли у меня есть такая смелость, как у неё. Столько лет, под носом зла.
      * Злу с разумом недостижимо понятие большего собственного зла. Невозможно с ним играть в кошки, мышки. Приходится поступать беспрецедентно открыто… Им ведомо, чья она дочь. Но они не угадывают, что Джансу, это ангел, вершина пирамиды всей нашей деятельности… Они охотятся за тобой. Думают, по причине дочери, ты попадешься в их руки. Забавно, но сколь бы они не угрожали Наргис, отключая Джансу от вентиляции легких, наоборот, всегда помогают в критические моменты обеспечивают всем необходимыми. 
      * Брат Илларион, кажется, они просто поддакивают вам. Притворство, как вы учили, один из путей, для достижения цели. Вы улыбаетесь. Я не то сказала? Первый раз вижу вашу улыбку.
      * Ты догадалась. Умница. Конечно это игра. Но у них нет иного варианта. Как и у нас, чтобы уберечь Джансу. Вот так и действуем. Все взоры в зазеркалье. Все дороги ведут в ад. Не к аду грешников с телесными образами, а к аду вселенской гибели души. Исчезновению людской популяции. Тогда останется надежда на бактерии, на этих вечных обитателей земли. Что они создадут более разумные, но бездушные существа, разносчики их племени по вселенной.
      * Вы сейчас иронизируете, да?
      * Как сказано, - во всякой иронии, частичка  истины. Говорил Дикобраз. Нет вечных истин, есть истина времени.
      * В этом вопросе, сознание подобно заразе, толкующей всё и вся, на благо тела. К сожалению, путь усмирения, путь нирваны, ни для спасения разума. Скажу, что всякие догадки, предположения, фантазии, плод человеческого разума. Там, в бездне зазеркалья, когда станете способными создавать всякие мысленные формы, явленные в образах, то для вас все существующее на земле будет казаться примитивным воссоединением духа с материей. Нам это ведомо из старинных манускриптов, чему воочию вы станете свидетелями в череде невероятных событии. Ещё страшнее то, что вы можете раствориться в извилинах собственного воображения, в его бесконечных пространствах.
      * Простите, брат Илларион. Тогда зачем нарушать Божий порядок, Божье видение. В чём смысл нашей суеты, погони по следам воображаемого. Где грань между добром и злом, если они лелеют нашей удачи.
      * Это и есть один из парадоксов. Обе грани человеческого существа. Духовного и телесного. Наступают мёртвые времена, препятствующие прорыву духа, обрекая его к земной обители. А сама жизнь, осознанная, не дремучая: познающая, бунтующая, анализирующая лишь отблески мерцания коллективного духа, осознающая обречённость в смертном теле. А сновидения – подобие материнской груди, питающие душу образами, систематизируя, упорядочив воспринимаемое. По большому счёту, сама жизнь, это совокупность информации и образов, воспринимаемых и обтекаемых в сознании. А собственно, бунт, это, скажем, когда отдалили сосок груди из уст младенца, и младенец, неосознанно, хаотично ищет её.
      * Брат Илларион, слушая вас, у меня появляется представление, что у вас не было младенчества. Что всегда были в таком преклонном возрасте. Мудрым, недосягаемым, и, надежным покровителем для не созревших душ.   
      * Ангел ты наш. Умеешь изумлять, даже при серьёзном разговоре, то ли своей скрытой иронией, то ли благостностью души. Ошеломлять вопросами, о чём давно и не помышляю.
      * Простите. Может не верно высказалась. Просто иногда кажется, в вашей натуре проявляются противоречащие друг другу носители страстей.
      * Одно скажу, дитя моё. Тот тип, обитающий в моём подсознании, по моему восприятию, никогда не соответствует моим внешним проявлениям. Противоречит моим мечтаниям, возможностям, способностям. Мы и созданы Всевышним, подобием музыкальных инструментов. Они подвержены таланту и прихоти играющего в них, а нами управляет судьба.      
      * Но у нас, душа, сознание.
      * Всё равно, созданные. И этим всё сказано. Есть и страсти, возбуждающие, призывающие, толкающие скрытое моё нутро от утвердившегося самодовольного состояния, обнулив, вычеркивая устоявшиеся видения внешнего, этим противореча вселенскому и биологическому времени.
      * Хотите сказать, не стареющая душа, бунтует против плоти?
      * Бунтует, да…  Иди к дочери, нашей надежде. Я перемещаюсь к Арсению. Надо окончательно выяснять, могут ли выдерживать ваши сознание и тела предполагаемые нагрузки. Непременно надо выяснить.
      * Брат Илларион. Я должна ещё встретиться с Дикобразом.
      * Нужно встретиться. Он ныне единственный, кто способен проводить вас до врат бездны. И, надеюсь, Бог даст, при возвращении сопроводит до первого уровня. А там, рукой подать от просыпания в ваших телах.
      * А время разве не атрофирует наши неподвижные тела?
      * В отличие от Джансу, которой достаточен уход за ней Наргис, твоё тело находиться в постоянной жизненной динамике. Постоянно в принудительном, скажем так, выверенном движении, и трате энергии. Выносить это всё воочию, было бы трудновато. Сейчас, прямиком тебе к Дикобразу.

***
      * Доброй встречи, Дикобраз. Как  обитают души наших философов? Не угомонились?  Вы улыбаетесь. Почему?   
      * И я рад видеть тебя, дитя. А что философы? Это разновидность всплеска самосознания социума. И бурлят, бурлят. И нет у них грани в словесной изощрённости. Паразиты их сознания окутывают всю духовную среду социума, внушая ей ложные посулы, создавая химеры на будущие времена. Ладно, оставим их. Поговорим о вас, матери и дочери. Глубочайше заблуждаешься думая о том, что путешествие дастся легко. Всё пережитое душой веками и веками может протекать через ваше сознание. Мозг, подобно камере, должен фиксировать в памяти всё значимое. Но парадокс в том, что вы должны воочию пережить прошлое души. Неизвестно, выдержат ли ваши сердца. Вы как пилигримы своего времени, преодолеете бесконечные вереницы событии, но это не всё. Иные факторы не подлежат объяснению человеческим рассудком. Если коротко, то фактор времени исчезает. Это сказано в манускриптах. Нахождение сознания   во всех временах, именно временах, без градации, прошлое, настоящее – при этом, одновременно.  Неизвестно, как воспримет сознание такое. Это что ни есть, само дно зазеркалья. Находясь в этом состоянии, нивелируются доводы и тяга к возвращению. Это станет по необходимости вашим выбором там, в краях Амшена. Запомни. При необходимости.
      * При какой необходимости? А на счёт времени. Оно то присутствует, то отсутствует, что-ли?
      * Необходимости, значит, когда почувствуете, что ваши тела погасли на земле. А это, уверяю на собственном опыте, почувствуете. Тогда вам лучше нырнуть туда, в края вечных времён, и бесконечно созерцать сознанием, бесконечные перевоплощения собственной души. Надеюсь, понятно выразился?
      * А время, это и есть парадокс. Очень даже понятно. Что ещё посоветуешь, Дикобраз. Я больше беспокоюсь о дочери.
      * Я не досказал. Учти, повсюду у людей привычки жить по смыслу очевидного. То есть, по истинам племени, значимое в определении их собственного эго. И, боле весомые истины, связанные с вопросами выживания, созидания и смысла самой жизни.
      * Могли ещё упомянуть о приобретении новой среды обитания.
      * Именно, дитя. Мудрый князь, спасал своё племя, свой род и населения от завоевателей, на берегах Понта, в горном крае. Станете свидетелями построения знаменитой крепости, Тамбура. Там для вас будут не легкие причуды приключения. Пока неведомо, соизволят ли вам проникнуть в сокровенное племя, вторгнуться в табуированное пространство их бытия. Я буду откровенен с тобой больше дозволенного. Есть вещи, о которых ты должна знать. Это относиться именно к тебе. Тело дочери твоей находиться в неволе. С ней всё более или мене, ясно. А у тебя, чтобы выманить информацию из твоего мозга, надо подключить мощный аппарат, и под гипнозом, узнать всю информацию, накопленную в твоей душе.  Так что, могут использовать тебя до последнего, то есть, до угасания на земле. А что о языке, о речи, там говорят на одном из многих говоров армянского языка. Одного из богатейших языков на земле, филигранно поддающегося всем нюансам выражения земных страстей, грёз и мечтания. Стремления человека разумного к созиданию форм земных благ. И, к сожалению, во многом утраченного, способа молитв и голосовых выражений в танце. Душой выйти из телесного лабиринта, витать в мире духа. Душа и разум выстрадали эти звуковые гаммы, наподобие кодового значения, для путешествия сознания вне тела. Неведомо и то, что может, душа воссоздает будущую свою обитель, и расставанием с земной ношей, перемещаться туда, в мир мечтания и грёз. Да, всё это ныне почти утрачено. Лишь инстинктивно. Выражение способов движения, в коллективной пляске. Животное в человеке, превращая разум в инструментарий, ведёт борьбу за выживание с себе подобными.
      * Ты благороден, Дикобраз. И как можешь представлять тёмные силы? Да, я знаю об этом. Меня информировали. Я погружаюсь не для возвращения. Если даже вернусь, то в лучшем случае, поместят в психиатрическую клинику для буйных пациентов.  Я волнуюсь лишь о дочери. Её опекают твои хозяева.
      * Странно…  Я представлял, что тебя отправили наподобие барашка для заклания. Ан, нет. Оказалось, что леди с характером. Тогда советую напоследок. Береги душу. Знай, основная пища для души, это грёзы и созерцание. Это свойство человека разумного.  В тех краях, живи на этой волне. В грёзах создавая свои воображаемые миры, созерцай их бесконечные прелести. Просто созерцай. Не смей напрягать мысли, анализировать мысленные действия. Так сбережёшь разум. Так есть шанс, вернуться к телу своему. Божье творение должно прожить и угасать, в образе Его. Да, сейчас ты свободна от телесных инстинктов и притязания. Но тело взрослеет. Время отбирает своё. Дочь твоя, по настоящему, и дня не прожила. Она частичка и забота твоей души. Может и свобода.  Повсюду маячит свобода от незнания. Этим и свободны земляне. Человек, выйдя из пещер, пока заточен в пещерах собственного сознания. Человек - творение, а не творец. Жизнь, бег на расстояние в пределах отведённого судьбой времени. Надо бегать.  Так или иначе, ценность каждого проявляется в деятельности.
      * Одни наставления, пожелания… На вас вероятно философы повлияли. Прямо-таки неописуемая духовная страда.
      * Иронизируешь. Значит, проходит твоё волнение. Но учти, что философские размышления подчиняются формам и правилам языка. Здесь опять маячит тень от свобод незнания. Это как награда за сумерки неведомого. Находясь в упоении, люди прогуливают своё экзистенциальное время.  Лишь единицы стучаться во врата небес.
      * Я благодарна за вашу хвалу. Пути познания абсолюта где должны заканчиваться? Ближе, у Создателя?  Наблюдая за собственным творением, или действительно радоваться одаренной им жизнью.
      * Именно. Радоваться, наслаждаться жизнью.  Идти на самопожертвование, ради спасения человеческой популяции. 
      * Уж слишком хвалите. Это, кажется, прелюдия нашего прощания. Я уверена что вы убеждены в нашей обречённости..
      * Здесь невозможно быть уверенным ни в чём. Редко землянам удаётся посетить сумеречные пространства мироздания. Вы с дочерью, одни из них. Я буду ждать вашего возвращения у врат бездны. Туда, как я сказал, доступ лишь единицам. Я буду скучать. К эксперименту готовились десятилетиями. И ничего спонтанного здесь нет, чтобы подвергать ваши жизни опасности. Снова и снова возвращаюсь к нашим разговорам. Мир, собственно, является западней для души. Всякие изменения, лишь ловушки для сознания. Кажущиеся обыденное постоянство в зазеркалье, означает привычку к одной из этих ловушек. Обязательно надо почувствовать нутром своим восприятие мифа у тамошних обывателей. Толкование сновидений, символов и событий. Всё должно произойти плавно, гармонично. Не должны сомневаться ни в чем. Сновидение, если быть ближе к истине, это персонализированный миф. А миф, скажем деперсонализация   сновидения. Обладая одними и теми же символами динамики души, можно раскрыть, зафиксировать в сознании, причудливые перемещения души в духовной и материальной среде. Спросишь, к благу ли это. Не очевидно. Так как время не даст вечного покоя, вечного бытия души и тела. И не ясен образ вечности вне времени. Банально, но каждое мгновенье жизни, время превращает в прошлое. Об этом, мы говорили.  Человек есть сознание, воспринимающее собственную душу.  Но обречен, как животное, к разлучению с тем и другим.
      * А угадывать пути перемещения души от телесной сути, не означает утомлять собственную душу в его воплощениях. А что за радость от того. Если тело людское смесь глины, то из чего Всевышний лепил образ, внедрил душу. Наверно стоит смириться, и нести свою трагическую ношу. Об этом я говорила с братом  Илларионом.
      * Если бы, молодая леди. Всё сложнее. Сумей подпитывать в себя грёзы пространств. В монастыре должны были внушать, что окружающее тебя, не надо воспринимать, как данное, подобие вечно сонного обывателя. По привычке сознания и разума, решение, кажущееся правильным, не воспринимай как отправную точку для действия. Это зазеркалье. Зная досконально собственную анатомию, построение тела, тем не менее, обитаешь в нём, не чувствуя дисгармонию. И окружающий тебя внешний мир, един с тобой. Един, пойми. Во вселенной всё едино, всё в любви Божественной. В этом едином, и зло причастно. Оно обратная сторона добродетели. Кажется, я путаю тебя в твоём мировосприятии. Правда, трудно обуздать химеры коллективного разума. Тем более, если он опутан памятью времён. Есть вопросы более сложные, не предугадываемые скоротечным разумом. Действительно. Если Там приобретаете знания и навыки, указывающие уму на непостижимые пути для социума, от чему они абсолютно чужды и губительны. Так как недосягаемы теперешнему человеку разумному. И неспроста Создатель, покрывает туманом эти знания.
      * Думаете, нас сожгут на костре?
      * К этому скорее вы сами станете тяготеть. Тело ваше священное, собственно, окажется свалкой органов, кровеносных сосудов. Любое отключение сознания, любой способ суицида, будет  путь к спасению, путь освобождения души от этого тяжкого недуга. Вот так-то, молодая леди. Но там зарыта формула будущих благ. Это также является целью вашей миссии. Что есть свобода для души? Любить и быть любимым. Вечерний звон, блики луны, небеса обетованные. И слова, слова. И мелодии пространства. Мерцания звёзд, зазывающие блудных дитяти к родным берегам. Мольба, бросать вселенский спектакль, одушевлять глину. А душа-то в Образе. Душа-то привыкла, и возлюбила земную обитель.
      * Благостны ваши слова, почтенный Дикобраз. И мы привыкли к зову нашей души, во благо ему. Божья искорка, внушающая осмысленность нашим поступкам. И взор Творца, извне творимого, наблюдающий за частичкой своей, за нашей душой. И не изменить порядок вещей.
      * Уверенность, самонадеянность, черты смелости. Но красота, всегда несёт черты нарциссизма,  само восхищений.
      * В чём суть  сомнения, Дикобраз. Разве это овеяно негативом?
      * Плохого ничего. Но эти чувства вытекают из одиночества, неповторимости. Неосознанной обреченности при исполнении миссии. На лоне грезившей природы, пред космической небылицей, это подобно мерцанию светлячка в летних сумерках.
      * Видимо, до философов, пришлось поэтов стеречь, Дикобраз. 
      * Иронизируешь, но они единственные, верные слуга собственных душ. Их вопиющий крик, пред бездной пространств, доступен лишь единицам. Милейшая Анабелла, думая о скорой разлуке с вами, становиться неопределённо тревожно. Как-то сказал, что ваше нынешнее бытие, это визуальная интерпретация реальности физического мира в вашем сознании. Когда провалитесь в пространство бесконечных чисел измерений, то шансы выкарабкаться оттуда, определив ориентиры и знамения, предвосхищающие события, будут равны к нулю. Это состояние сравнимо с тем, с чем сталкивается мечтатель безрассудный, из земной обители глядя на звёзды, мечтая об иных мирах. Совершенных. И вы, тоскуя о невосполнимой утрате, не в состоянии угадывать нахлынувшую душу тоску, беспричинные слёзы, катившиеся по вашим щекам. Не угадываете. Даже если причина в похоронной процессии ваших тел к земле.
      * Милейший Дикобраз. Не то, что прощание, а прямо-таки панихиду устраиваете по нам. Может, объясните?
      * Тело твоё, находясь в постоянном перерождении и вымирании, надо сказать, без твоего объективного сознания и восприятия, даже не ощущает катастрофу распада души и тела. Чувство любви и счастья, внедрённое Образу изначально, возвели в тень, трагедию той безысходности. И одной из причин удерживания на времена вечные, эти святые чувства к земле, в смысловых поисках и мытарствах твоего сознания.
      
      Вторая часть (продолжение)
      * Любить, значит, не только возвести осанной любимую особь. Любить, значить сопереживать о грядущих невзгодах любимой. Сопереживать, и, понимая о  невозможности быть рядом, но быть верным  в любви. Я говорю сейчас о Айке. Не завидовать молодому  человеку. Говорят, целыми днями глядя на твоё лицо в сфере, слово не проронит, а слёзы текут по себе. Слёзы мужчины, это обреченный крик души. Это, проводы, расставание от личностного начала его.
      * Он мой суженый. Он единственный, на все времена.  Его слёзы, оживающий бальзам, в моменты тоски.  Повсюду, в эфире, в моей душе, ощущения биения сердца его, дыхания его.  Этим сказана лишь малая толика истины, что я чувствую к нему. Дикобраз, вы упоминали о свободе незнания. Что люди свободны именно этой свободой. Но, кажется, умалчиваете о чем-то.   Говорили, что в пору духовных катаклизмов нужно уповать к Божьей милости. Но, чтобы утолять жажду в пустыне, стоит ли, раскрывая рот, глядеть на небеса, ожидая манны небесной.
      * Милая Анабелла. Бездонный колодец познания бытия нельзя, скоропалительными  заключениями, превращать в философское  болото. О чем рассуждают, это в большей степени, расширение просторов сознания в глубины неведомого, бесконечного. По сути, что есть занятие философией?  Поиск путей примирения противоположностей мышления и бытия, духа и природы. И много ещё о чем. Я ещё раз остерегаю. Там, произошедшие с вами события, будут происходить в данности реального времени. Забудь о погоне за пиратами, где было испытание вашего духа. А здесь, и телесные боли, увечья. До этого, мы сумели управлять всеми вашими действиями. Предугадывали события. Вмешивались, где необходимо. Вот и Джансу вошла. Заходи, дитя. Подержи руку матери. Ну что, милые мои, готовы к странствию? Мысленно, сосредотачивайтесь, сомкните глаза. Как только почувствуете благоухающий аромат сирени, можете открыть глаза. Меня не будет рядом. И ничего того, что окружало вас. Очнётесь, как мне сказали, недалеко от старинного армянского кладбища. Вы должны ждать прибытия похоронной процессии. Да, ещё. Ваши облики изменятся до неузнаваемости. И одеяние. В манускриптах сказано, что должны вы присутствовать в похоронной процессии чужеземного война, погибшего при спасении князя. Ты должна представиться вдовой война. Соответственно, с дочерью. События сами контролируете. Вы представитесь гречанками, из столицы.
      * Его хоронят на армянском кладбище?
      * Да. Как дань уважения. Тебя представят. Должны представить. С дочерью, вы ехали навещать супругу война. Она вас пригласила. Вы должны подключиться к полноценной, но той жизни. С радостями, страданиями, заботами. Поверьте, события вариативны, и не угадать, что вам намечено судьбой.
      * Кто должен представить нас? Что ещё за супруга.
      * Этому я не посвящен. Ещё раз напоминаю. Вы очнетесь в телесных носителях перевоплощения ваших душ, в тех прошедших временах. Если, по воле случая расстанетесь и позабудете новые облики ваши, то одинаковая родинка на шее, даст вам знать об этом. Гляньте, убедитесь. Они особенные. Знаки избранниц. Не теряйтесь. Следите за лунными фазами. Лучше в ясные вечера, в возвышенности. Не страшитесь мрачности луны, пожалуйста. Луна — дозорный суши и морей, не так радужно примет гостей чужих времён. Это нарушение космического порядка. Нити разгадки тайн, найдете в ассоциативных восприятиях явление природы. Так как душа, это дыхание Господа, то не сыскать в природе бесцельно блуждающих душ. Они предвестники и предназначения судеб в образах. Я не распространяюсь о падших душах.  Коих, одним являюсь я. А что собственно, в вечности? Вечное, зеркальное отражение в сознании, творимое в окружающем мире. Грёзы, любовь, страдание. Заначки, мотивация сознания в бесконечных превращениях. А сон разума? Когда в мгновение ока исчезнут вселенные. И грёзы, мечтания, превратятся в утренние туманы, иней на полях, штормующие волны. Доброго пути вам. С Богом.               
      ***               
      * Мерцание звёзд, Млечного пути. Лесная глухомань. Полная луна. В тусклом   освещении луны, узнаваемые силуэты нависших над лесными массивами горных вершин, в вечных снегах, сверкающих, отталкивающих, одиноких. Крик совы, временами гармонирующий вою волчьей стаи. Ночная прохлада, и  угнетающая тишина.
      * Мама, ты где? - Голос Джансу, растревожил Анабеллу.
      * Да, доченька, я рядом. Не тревожься. Мы переместились. Но не пойму. Почему в лесу оказались. Странно всё это. Хотя, в зазеркалье всё изменчиво.
      * Может путали что-то и мы попали в безлюдные времена?
      * Не шути так серьёзно, пожалуйста. Я не вижу и ни следа от кладбища. Кругом одни леса. Что-бы то ни было надо подождать рассвета.
      * Мама, тебя не узнать. И почему в такой холод, в легких летних одеяниях. Я раньше ничего подобного не чувствовала.
      * Вечер, горы, прохлада. И скажу, что и ты стала такая смуглая, смуглая. Вот и запомним, облик наш. Да, сообразила, как провести ночь. Видишь, прошлогоднюю прелую листву. Начни собирать под тем дубовым деревом. Ближе к крону. Если дождь, будет шанс, не намокнуть.
      * А волки? Что выли. Не съедят нас? В небе нет облаков.
      *  Погода в горах изменчива, доченька. Годами приучили меня к выживанию, чтобы не стать жертвой волчьей стаи? Не сумею защитить мою дочь? Ты начни собирать листву, я сломаю ветки ели. Сообразим для нас шалаш, переночуем. Скорее, ты поспишь, а я буду бодрствовать.
      * Мама, сначала ты отдохнёшь. Видно, что Дикобраз утомил тебя. Но,  странно, запахи, голоса. Лес шумит. И почему-то, необъяснимая тревога.
      * Это от незнакомого окружения. Даёт знать инстинкт самосохранения.
      * Может, мы на земле, и завтра пойдём к моим сёстрам?
      * Да, мы на земле, но в очень далёкие времена. Почти тысячелетие отделяет нас. Восприми это как данное. И наши внешние изменения.
      * А почему на нас такое легкое одеяние.
      * Потому что... Мы вернулись к телесной сути наших душ, и, соответственно, одеянию.
      * Об этом меня ты не предупредила.
      * Чтобы не создавать лишнее напряжение.
      * Значит, и тогда была я твоей дочерью, да?
      * Ты моя дочь, на вечные времена. Ты моя душа.
      * Мама, дай тебя обниму. Ты такая тёплая. Соберу листву, и хочу уснуть в твоих объятиях.
      * Потерпи ещё пожалуйста. Пройдут эти испытания, и заживём счастливо в нашем веку.
      * Я счастлива с тобой. Только ты меня не бросай, хорошо.
      * Бросать тебя? Жизнь моя. Странные страхи лезут тебе в голову. Иди, собери листву.
      Ныряя вовнутрь внушительной кучи прошлогодней осенней листвы, сверху накрываясь ещё елевыми ветками, мать и дитя постарались прогреться. Джансу, в блаженстве в материнских объятиях, скоро уснула. Анабелла в вдумчивости, остерегала своё дитё, прислушиваясь к каждому шороху, шёпоту, идущему из лесной темени. Близость, ровное дыхание дочери приводили её душу в благостное состояние. Но она беспокоилась о грядущих событиях. Лунный диск, проникнув сквозь листья векового дуба, всё созерцал на гостей из будущего, нарушающих вселенское равновесие, и мрачнел, мрачнел, накрываясь небесными тучами. Ближе к утру погода окончательно портилась. Тяжелые тучи вплотную покрыли небосвод. Начало моросить. Чувствуя близость рассвета у Анабеллы спала тревога. Она от тяжести напряжения сомкнула глаза, и незаметно уснула. Когда проснулась, Джансу так и спала в её объятиях. Но почему-то в другой позе, и накрытые были обе, овечьей буркой. Удивляясь, Анабелла оглянулась вокруг. Ей казалось, что вовсе не уснула. Вокруг всё та-же темень. И не переставало моросить. Тихонько, чтобы не будить дочь, освободилась от её объятия, встала, накрывая её буркой, прошла обозримое расстояние поблизости дуба. Но ничего примечательного не заметила. Когда подошла к дубу, видела, что Джансу проснулась, и сидя под буркой, смотрела в её сторону.
      *  Мама, ты о чем- то обеспокоена?
      * Не нахожу вокруг следы кладбища. И дороги как таковые отсутствуют. Одна лишь тропинка. И бурка, чем ты накрываешься. Как она могла попасть к нам.
      * Мама, это добрая старушка дала. Когда я посещала её.
      * Ты всю ночь спала в моих объятиях. Какое там посещение? Не выдумывай.
      * Я не выдумываю. По тропинке надо недолго идти, и там, справа, кладбище. Недалеко, домик старушки. Она накормила меня. Вот, кувшин молока прислала для тебя и ржаной хлеб. Старушка попросила, чтобы мы пошли к ней. Что она ожидает нас.
      * Уму непостижимо. Неужели я уснула? Могла же ты меня разбудить. Одной, спящей, нельзя оставаться в лесу.
      * Мама, я начертила вокруг тебя магический круг. С тобой ничего не смогло случиться.
      * Дочь. Мы в другой реальности. Наши способности могут здесь быть непригодными.  А кто тебе рассказал о магическом свойстве круга?
      *  Незнакомый старик, тайно посетивший меня, когда вы беседовали с Дикобразом.
      * Почему об этом я только узнаю. Что за старик. Если был бы из монастыря, мне, наверняка сообщили.
      * Он попросил умолчать. Тебе об этом сообщат именно сейчас. Он первый раз посещал, когда мы были у бабушки. Мама, мы так и не попрощались с ними.
      * Прости, Джансу. Перед возвращением к себе, обещаю, мы посетим их. А ещё о чем говорили со стариком. Он поинтересовался о нашей миссии?
      * Ничего подобного. Он многому меня научил, и всё время умолял, оберегать тебя.
      * Оберегать меня? Ты это серьёзно говоришь, дочь.
      Джансу рассмеялась.
      * Мама, и без слов старика, я всё готова отдать ради тебя. В этом даже не сомневайся.
      * Спасибо, я знаю. Но мы ещё поговорим о старике. В низине, кажется, родничок. Пойду, умою лицо. Надо привести себя в порядок.
      Анабелла пошла к роднику. А Джансу, вновь нырнула под бурку.
      Выпивая молоко из кувшинчика, прикусывая хлебом, Анабелла не отрывала глаза от дочери. Думала, совсем юная. И такая судьба. Даже мысленно, не благодарила Братьев из монастыря. За эксперимент, за рождение Джансу. А сейчас, была счастлива. Погода улучшалась. Анабелле не хотелось такую рань, беспокоить старушку. И Джансу заново уснула. Постепенно становилось светлее и светлее. Лесные обители кажется, тоже просыпались, и начали свою серенаду.
      * Джансу, просыпайся. Нам пора. - Анабелла разбудила дочери.
      Та встала. Встряхнула с одежды прилипшие листья, и, взяв бурку, обратилась к матери.
      * Пойдём наверно, да?
      *  Ты бурку отдай мне. Тяжелая она такая. Лучше я понесу.
      * Мама. Я старику обещала беречь тебя. Сама сумею нести.
      * Время настанет, тогда понесешь. А сейчас, дай-ка накину на свои плечи. Ну вот. Очень даже удобно. Ты расскажи о старике.
      * Мама, он говорил, что я больше похожа на папу, чем на тебя. Выясняется, что он давно знает меня.
      * Не знаю. Но если более похоже на папу, то ты счастливая. Примета есть такая. И я тоже наблюдала черты отца у тебя. Конечно, не в этом облике. Это на берегу, где были рядом с сестрёнками твоими, и бабушкой.
      * Я не очень-то глядела. Собака всё лаяла, почувствовав наше присутствие. Меня тянуло к сёстрам. Они такие милые. Мама, я тоскую по ним. Я их люблю.
      * Вы мои дети. Ценнее вас, нет ничего на свете. Скажи, о чём говорили со старушкой? Это важно. Чтобы не было недопонимания.
      * Мама, она говорила странные вещи. Я понимаю, что она старая, и может говорить всякое. Но я не обратила внимание на её слова.               
      * Напрасно, Джансу. В зазеркалье все сказанное имеет значение. Пожалуйста, вспомни.               
      * Ничего особенного. Сказала, что целую вечность, у калитки, глядя на дорогу, она ждала нашего возвращения….               
      * Возвращения? Странно. Но удивительно находиться во власти безвременья. Здесь свои страхи, горе от потерь. И многое другое.               
      * Что именно?               
      * Скажем, хороводы по потере жизни во владениях времени. Хороводы, по земным радостям. И траур по ним. Здесь оттенки земной жизни. Свой уклад, порядок вещей. Свершение не свершившихся судеб на земле. Мы, кажется, для поисков азбуки этих явлении, находимся здесь. Познать всё это, анализируя события, невозможно. Лишь интуицией, восприятием. Превратившись в одного из них. Это лишь тебе дано, Джансу. Ты чистый лист в Божьем пространстве. Земные, животные грехи чужды тебе. А как стать одним из них? Воспринимай, наслаждайся действительностью, как они. Мечтай, и грёзы унесут тебя по тропам мечтания.
      * А если не смогу. Если не воспримут меня как свою?               
      * Воспримут. Мы на одной цепи с прошлым. Ты сумеешь. Но превращаясь, не теряй память о будущем, откуда мы родом. Не растворись в бесконечных жизненных перипетиях. Миры похожи. Но мы из другого, пока что для тебя неизведанного мира. Вот в этом и я тревожусь. Может это пространство, эта жизнь,будет казаться важнее для тебя.
      * А для тебя, мама? Если оно и для тебя станет важнее?               
      * Почему спросила, Джансу? Я об этом и не думала.
      * Просто было любопытно знать. Хотя, знаю ответа. Мы уже подходим. Видишь ограждение. Там, чуть подальше, кладбище. А напротив, дым рассеивается. Старушка наверно, топила печь. Скорее, готовит еду. Я видела, как она готовит.
      * Да, вижу, дочь. Кладбище внушительное. Видимо, поблизости, населённые деревни.
      * Мама, она нас ждёт у калитки.
      * Ты на каком языке с ней общалась.
      * На греческом. Как предупредил меня старик. Он тогда сказал, чтобы со всеми встречающимися надо на греческом языке общаться, что он является языком империи.
      * Умница. Правильно поступила.
      Подойдя к старушке, Анабелла приклонила голову, поцеловала ладонь старушки. Неожиданно, старушка обняла её, и расплакалась. Анабелла не понимала, как отреагировать. От старушки веяло чем- то отдалённо близким, успокаивающим.
      * Спасибо за молоко, бабушка. - Поговорила она, когда старушка отпустила её.
      * Доченька, назови меня Мамой Эрикназ. Пожалуйста. Давненько отвыкла от такой милости. Но Господь милостив.
      Анабелла не подала виду, что растерялась. Чтобы быть вежливой, согласилась.
      * Почему нет. Очень приятно, вас называть мамой Эрикназ.
      * Спасибо тебе. Спасибо. А что стоим у калитки. Зайдите в дом. Я топила печь. Хочу приготовить еду для вас.
      * Мы с удовольствием поможем приготовить, мама Эрикназ.
      * Благодарна Господу, что явилась ты со своей дочерью.
      * Мама Эрикназ. Одно хочу понять. Вы раньше знали меня?
      * Знала ли я? Заходите, садитесь на тахте, рядом с печью. Согрейтесь. Я хлебушек напекла. Он горячий. Если проголодались, могу подать с козьим молоком. Или можете подождать, пока суп свариться.
      * Мы подождём, мама Эрикназ. Вы не беспокойтесь, пожалуйста.
      * Ну и ладно. Присяду, и поговорим.
      * У тебя такой порядок, и такое хозяйство. Повсюду на стенах косы чеснока, перца, приправ. В таком возрасте как вы умудряетесь успевать.
      * Ещё много забот, доченька. Зять обещал по возвращении скосить траву на зиму, для коз. Колодец привести в порядок. Чердак пристройки для кур, починить. На прошлой неделе проклятая лиса чуть ли проникла внутрь курятника.
      * А где же они нынче, мама Эрикназ.
      * За зятем гонец прискакал пару дней назад. Нахарар созывал всех воинов. Неприятель приближается к нашим ущельям. Про мою дочь поговорим попозже. Внучка, сказала, что Джансу тебя именуют. Иди, посмотри в соседнем домике, не проснулись ли мои ангелочки.
      * Конечно, посмотрю, бабушка. - Джансу встала, и пошла.
      * Удивительно. И внучек одна присматриваешь? Они маленькие, да?
      * Они близнецы. По три годика им.
      Внутренняя дрожь охватывал  Анабелле. Смутные догадки томили её душу. Вернулась Джансу, вся бледная, с тревогой в глазах.
      * Мама, случайно  не ошибаешься? Мы действительно не на земле?
      * Что случилось, Джансу. Почему спрашиваешь.
      * Мама, там мои сёстры спят. Правду говорю. Я их узнала.
      * Да? 
      Анабелла чуть не упала в обморок. Старушка водой брызнула на её лицо. Ладонью пошлёпала пару раз по щекам. Медленно, она открыла глаза.
      * Пугаешь ты меня, дитя. - Старушка погладила её по голове.
      * Кто ты такая? - Пристально глядя на неё, спросила Анабелла.
      * Мама твоя, дитя моё. Родная мама. С твоей памятью неладное. Пару лет назад, со старшей дочерью, должна была навестить больную тётю в соседнем селе. На пути, вас похитили. И сколь бы не искали, всё тщетно. Вот теперь, сама появилась.
      Анабелла, ошарашенная, осмыслив присутствие близняшек, мигом вылетела из-за двери.  Сердце защемило от того что она увидела. Близняшки, проснувшись  в объятии Джансу старались что-то объяснять ей.
      ***
      * Мама пришла. - на греческом, прошептала им Джансу.
      Близняшки, направили взоры к Анабелле, и чувствуя лишь безграничную любовь, отражающуюся в её глазах, почти одновременно, потянули ручёнки к ней. Анабелла долго, долго целовала их глазки, щёчки, уши. Обнимала, наслаждаясь их запахом. Малыши, привыкая, уже утомились от её ласк. Одна, более пухленькая, ручками охватила щёчки Анабеллы, и лепетала.
      * Мама, почему ты плачешь.
      * От этих слов, Анабелла угомонилась.
      * Потому что... Я вас люблю. Я истосковалась о моих дочерях…  Только проснулись?
      * Ой, какие у вас яркие платья. Джансу, помоги мне одеть твоих сестёр. Потом надо помыть им личико, и позавтракать. Бабушка приготовила вкусную еду.
      * Джансу поняла что мама в замешательстве от незнания их имён?
      * Мама, ты забери Монику, иди к бабушке. А я помогу надеть обувь Лилии, и мы придём. Как позавтракаем, я пойду с ними землянику собирать. Да, Лилия?
      * Мама, и ты с нами пойдёшь, да? - вопрошала Моника.
      * Да, ангелы мои. Конечно, пойду. - Анабелла, пока не способная  глубинно осознать всё произошедшее, покорно подаваясь судьбе, взяла на руки Монику, и вышла. Пройдя по тропе к большому дому она чувствовала в воздухе, запах ладана.
      * Мама Эрикназ. Повсюду запах странный.
      * Доченька, я всё время вокруг ограды, зажигаю ладан. Запах его отгоняет подальше всех ползучих. Ты посади мою диву на тахту. Придут Лилия с Джансу, и сначала мы накормим их. Ты в замешательстве, дитя. Потерпи, потом поговорим.
      * После завтрака, когда Джансу, как и обещала сестрам собиралась идти с ними на сбор земляники, Эрикназ всё наставляла Джансу.
      * Будь внимательнее, внучка. Земляники много, она растёт там где папоротники. Но внутри кустарников папоротника, греются змеи. Будь осторожна. Далеко не отходи.
      * Вот, папа Айк вернется, и прогонит всех змей. - залепетала Моника.
      Имя Айка окончательно сразило Анабеллу. Джансу заметила, и увела сестёр из дома.
      Когда дети вышли, Эрикназ присела рядом с Анабеллой, погладила её вьющиеся волосы. Всё ждала, что она первая заговорит. Но в голове Анабеллы всё смешалось.
      * Дитя моё. Чего ещё ожидала, нарушая заветы и нормы поведения в Божьем пространстве. Рискнула заключить пари со своей судьбой? Вот и Господь соизволил тебе продолжить прервавшуюся жизнь. Вот и дети приобретут мать, проживут иную жизнь, что была предопределена судьбой.
      * Но мои дети на земле. Как они могли переместиться.
      * Забудь о земле. Забудь о той жизни подобной кошмарному сну. Ход судьбы обернулся иначе. Не родиться Анабелле через тысячу лет. Не родиться её близняшкам. Для твоей души, время опрокинулось на тысячелетие назад.
      * Мама Эрикназ. Больно мне, очень больно. У меня были иные цели, иная жизненая установка. У меня...
      * Они родятся через тысячу лет. Не стоит огорчаться. И тогда ты родишь своих близнецов, не вспоминая о прошлых воплощениях твоей души. Это теперешняя твоя жизнь, твои дети, и твоя забота о их выживании. Нужно поселиться ближе к людям. Здесь трудно будет с дочерями. Если найдёшь способ вернуться в будущее, близняшки твои пострадают. Вечное проклятие ляжет на твою душу. Ты окажешься в собственном аду. Дитя моё. Душе твоей не вспомнить меня. Но я твоя мама. Мне скоро надо будет уходить. Так предначертано. Это судьба.
      * Мама Эрикназ, родная. Умоляю, не уходи, не оставляй нас. Я в растерянности. Я в отчаянии. А если не вернётся Айк? Я даже не знаю, мой ли это Айк.
      * Не твой, дитя моя. Он не вернется. Малышкам не сообщила. К чему это. Ты опоздала с прибытием. Его похоронили на прошлой неделе. В том кладбище, мимо которого вы прошли. Я покажу, где могила.
      * Нет, мама Эрикназ. Ты не сумеешь бросить нас одних. Умоляю. Мама, родимая.
      * Не я бросаю вас, дитя моё. За мной приедут. Я должна уехать далеко. Меня должны хоронить там, где моя могила была. Иначе...Уйдёт моё племя в небытие. Души ваши, сознание, и всё-всё, в мгновенье ока, раствориться во вселенской бездне. Ты любила, да. Но судьба так сложилась. Тебя похитили со старшей дочерью. Где только не искали. Но, тщетно. И до сих пор не ясно, как сложились ваши судьбы. Кто тебе приносил зло, я чувствую, он недалек. Снова может навредить. Награда Божья, из Его владения, наблюдать за деянием племени, на земле. Радоваться, страдать. Почему говорю, потому что, ведомо мне, что ты хорошо владеешь оружием. Не отстаешь ни от любого война. И дочь приучаешь. Но, умоляю. При выявлении, искалечь, ослепни его. Но не убивай. В навозе, хорошо растут розы. Иногда, светлые души прилипают к демонам от плоти. И, могут появляться на свет незаурядные личности. Вот так- то, доченька. Ты не плачь, пожалуйста. Сейчас девочки твои вернуться. А знаешь, кем был твой отец?
      * Мой отец жив. Он Татарин. Мама русская.
      * Татарин?  Слышала о таких. Они из Крыма. В малой Азии есть Османы, есть другие племена. О Руссах я слышала. Их вождь принял христианство от Византии. Сестра императора вышла замуж за него. Храброе племя. Но я имела виду, теперешнюю твою жизнь.
      * А... Кто мой отец?
      * Он был рыцарем. Появился в наших краях, с крестоносцами. Он был ранен. Отец мой, приютил его. Когда выздоровел, не хотел уходить с крестоносцами. Мы влюбились. И отец дал согласие. Родилась ты. Через год, родился твой брат.
      * Мой брат? У меня есть брата? Значит, я не одинока в этих краях. А где отец?
      * К сожалению, он умер от полученных ран далеко в столице. После его смерти, я переехала в отцовские края. А брат твой, наверно, по зову крови, помышляет торговлей с Генуэзцами. Уже год нет от него вестей. Может скоро появиться.
      * Тем более, останься, мама Эрикназ. Разве не желаешь видеть его?
      * Не все желания исполнимы, доченька. Все отцовские бумаги, о всех имениях в столице франков, и конечно в Константинополе, в сундучке храню. Ты старшая, и ты наследница этих имений. Когда ты пропала, мы решили переселиться в Константинополь. Но случилось то, что случилось.
       Послышался голос детей.
      * Пришли ангелы наши.
      *  Мама Эрикназ. Прости меня, пожалуйста. Я знаю, я чувствую, что ты обижена на меня до глубины сердца. Обижена, что я не узнала тебя. Но прости, я дитя своей эпохи. Подражая бегу времени, и жизнь наша превратилась в хаотичную беготню по дорогам мечты, по дорогам иллюзий и воображений. Не думая о том, что первостепенно надо познать себя, своё прошлое. Познать историю путей и превращения собственной души. Найти себя в превращениях, чувствуя томления и тоску о чем-то прошедшем, невосполнимом, утраченном. Я не подозревала, что по Божьему велению возможно, вернуться к собственному прошлому. Умоляю, прости меня. Прошу, как мать. В этой действительности, нет более надёжной гавани, более твоих объятий. Я и не подозревала, что ты жива. Прости, мама.
***
      Девочки, с шумом войдя в дом, увидели всю в слезах, в объятиях друг друга, мать и бабушку. В растерянности, умолкли в выжидании.
      После обеда, Джансу взяла корзину, и с бабушкой пошла в огород, собирать созревающую фасоль. Анабелла увела малышей в соседний домик, уложила на обеденный сон. Долго, долго ласкала их, легла на кровать, положив их под правую и левую руку. Девочки щебетали, щебетали о чем то, поднимали головушки, чтобы убедиться, что мама их слушает. Когда уснули, Анабелла накрыв, долго, долго глядя на них и беззвучно плакала. Пришла Джансу. Присела рядом, взяла мамину руку, прижала к щеке. Тень отчаяния выдавали её глаза. Анабелла понимала, но не знала, что сказать, чем утешить её.
      * Джансу, я вынуждена остаться здесь. Мы приобретём загадочную формулу, и я знаю, как тебя отправить на землю.
      * Я не оставлю вас. Никогда. Там есть папа. Есть бабушки. Другие времена. А здесь, выживем как-то. И не думай, меня уговаривать.
      * Знаешь, Джансу. Мы опоздали на похороны здешнего моего суженого. Нельзя оставаться в этой глуши. Мы заберём сестрёнок твоих, заберём маму Эрикназ, отправимся в Константинополь.
      * Бабушка Эрикназ скоро поедет в отчие края? Она поделилась тайной своей.
      * Значит, поделилась…  Значит, ты обо всём догадываешься.   
      *  Мне страшно, мама. Мне кажется, нас использовали. Был эксперимент, перемещения осознанной души в прошлое. Вот и они добились своего.
      * Не всё так просто, доченька. Всё гораздо запутаннее. Это предначертано тебе выяснить, Джансу. Тайной, к чему мы стремились, лишь ты должна овладеть. Я должна помочь тебе, но не вникать в суть узнаваемой тайны. Это единственный шанс спасения для нас.
      * Мама объясни, о чём идёт речь.
      * Каждый месяц, экспериментальный, сверхмощный аппарат подключать к моему мозгу, чтобы извлечь информацию. Пока ничего не узнают, есть шанс, не избавляться от моего тела. А к твоему телу нет у них доступа. Им неведомо, станет ли доступна информация тебе. Хотят или нет, они должны извлечь нас из зазеркалья.
      * Мама, как мы можем оставить здесь моих сестричек. Я не хочу на землю. Едем в Константинополь. Брата твоего встретим.
      * Ты не понимаешь, Джансу. В этой действительности, ты и я не жильцы. Тебе не рассказывала мама Эрикназ, что тебя и меня, коварно убили на дороге, выкинули в ущелье. Для здешних обитателей, мы не жильцы. Хорошо, в Византии не распространяется влияние инквизиции. Нас бы как ведьм, сожгли на костре. Но могут побить камнями. Тогда точно близнецы останутся сиротами. Однозначно надо уезжать. Но сначала надо свершать правосудие.
      * Мама, бабушка попросила накормить коз. Подоить и прибрать там.
      * Я этим займусь. Ты иди к сестрёнкам. Не буди маму Эрикназ. Пусть отдохнёт.
      * Мама, до сих пор, у меня не было чувство страха. Даже когда была обречена, там, у бабушки. Пока ты не оперировала меня. А сейчас действительно боюсь за сестричек. Я знаю, ты найдешь решение. Я верю в тебя. Невзирая на то, что мы почти ровесницы. Я знаю, что рождена ради эксперимента. И, умоляю, ради сестричек, можешь пойти на жертву мной, ради них.    
      Анабелла тихо, расплакалась.               
      * Джансу, ты считаешь меня способной пожертвовать одной из моих детей, ради другой?  В меру обстоятельств, я должна быть сильной. И ты поможешь меня.
      * Прости, если обидела. А если не будет иного выбора?   
      *  Пожертвование собственным телом, ради спасения своей, и иных душ, тоже выбор. Но не цель нашей миссии.  Нам дано Господом, продолжить свою прошлую, прерванную жизнь. Не унывай, и поддержи мать. Пожалуйста, дочь.
      * Мама, прости. Я больше не буду думать о чем-то плохом. Я  лучше пойду. И как я могла жить эти годы, без их присутствия. Без моих сестричек. Мама, то что я сейчас скажу, пусть тебя не шокирует, хорошо?
      * Ты, правда, пугаешь, Джансу. Что должно шокировать меня. Ты, о чем?
      * Та тайна, о чем мы присланы, кроется в моих сестричках. Не осознавая, они обладают теми магическими способностями преобразовать окружающее. Они такие болтушки. Когда собирали землянику, то…
      * Пожалуйста,  к сути, Джансу.
      * Я и рассказываю. Лилия в момент, почему-то погрустнела. Я спросила, что случилось. Она всё утверждала, что папа Айк и бабушка повсюду ищут их. Я сначала не поняла. Говорю, папа вдалеке, а мама и бабушка готовят ужин для нас. А Моника подтверждает, что действительно их ищут. Я спросила, откуда они узнали, что папа ищет. Сестрички мои глянули друг на друга. Начали странную мелодию голосить. И в пространстве, предо мной, явились видения. Папа Айк, и женщина, наверно бабушка, спешно шли по лесополосе, зовя по именам Монику и Лилию. Потом Лилия помахала ручкой, и видение испарилось.
      * Господи, помилуй. Что за игру затеяли с нами, Джансу. Девочки мои как могли проникнуть  в зазеркалье. Айк не допустил бы этого.
      * Мама, здесь совсем иное и, непонятное. Не отчаивайся, пожалуйста. Если у них дар перемещения, то они не ведают, что творят.
      * Они сказали, что я вызвала, да?
      * Да. Но тогда, с такой  же легкостью могут вернуться к отцу.
      * Мне страшно становится. Скорее к ним. Я уже ничего не понимаю.               
      Когда вошли к девочкам, они спали. Анабелла присела рядом, и в умилении, глядела на них. Джансу прилегла рядом с Моникой, положив её ладонь к своим глазам. Первый проснулась Лилия, и ручонками потянулась к матери.  Анабелла взяла её на руки. Прижала к сердцу, и вышла во двор.
      * Ангелочек, милый. Ты не соскучились по папе.
      * Но мы по тебе больше соскучились. Папа всё обещал, что скоро придёшь. И мы с Моникой сами пришли. Мама, мы соскучились по тебе.
      * А… Кто научил, как прийти.
      * Бабушка Эрикназ.
      * Как это возможно, доченька. Куда она пришла?
      * В нашу комнату. Ночью, когда папа вышел из комнаты. Мы очень хотели видеть тебя. Она научила песенку. Мы спели с ней, и пришли сюда. Ожидали тебя. Когда захотим, мы можем видеть папу.
      * А если захочу, ты можешь сделать так, чтобы и я видела.
      * Могу, мама. Но папа не сможет видеть тебя.
      * Пожалуйста, доченька. Я очень соскучилась по нему.               
      Лилия спела песенку странными словами, скорее это была голосовая, рифмованная декламация непонятного текста. И, постепенно, подобно миражу, появился образ Айка, сидевшего в задумчивости перед сферой, внутри которой плавно витало блаженное тело Анабеллы.
      * Мама. Та женщина так похожа на тебя. Папа всё время смотрит на неё.
      * Это кукла, похожая на меня. Чтобы папа смотрел, и много не скучал.                Неожиданно, Лилия рассмеялась. Потом, вопрошала. 
      * Если скучает, почему не приходит к тебе?
      * Доченька, нельзя. Очень многое причин, чтобы он не пришёл.
      * Видимо, дитя рассказала, нашу тайну, -  подойдя проворчала Эрикназ.
      * Может, объяснишь всё это, мама Эрикназ.
      * В многомерном пространстве, чтобы достичь цели, придётся предвещать события, чтобы перед большими приключениями, ты утолила тоску по детям, чтобы Джансу лучше познавала сестричек. Это важно для её будущего.
      * Айк, его родители, и мои, сейчас сума сходят из-за отсутствия детей.
      * Ничего подобного, дитя. Это всего лишь полуночное сновидение на земле. Скорость времени здесь и там, разняться. Об этом ты научен. И уметь создавать иллюзию присутствия в пространстве, это далеко не ваша цель. Скоро рассвет на земле. Ещё часа два радуйся детьми. Потом, попрощаетесь, и они проснуться на земле. И вы проснетесь в лесу. Здесь вас встречу не я, а будет проживать убийца моей дочери и внучки. Я, твой очень далёкий предок, оставляю тебя свершить правосудие. И где будет обитать моя душа, наконец, она отпустит с миром  взвихрённое моё сознание, и уйдёт в нирвану, в океан бесконечных душ.
      * Мама Эрикназ. Ты собиралась с нами, в Константинополь.
      * Дитя моё. Я предсказала ход ближайших событий и действия. Вижу, не очень-то приятно, путешествовать по земным канонам, в мире прошедшем. Неспроста память человеческая табуирована. Это во многом, усмирило душу, в телесном облике. Иначе, одно зверьё топтало бы землю. Бог избрал самого живучего зверя, привил душу.  Ты радуйся дочерями. Скоро прощаться. Потом и мы расстанемся.
      * Мама Эрикназ, это очень больно.
      * Счастье и радость даны человеку на короткое время. Пойми это, и радуйся.
      Анабелла долго уговаривала дочерей, что они должны вернуться к папе. Те не хотели понимать, и плакали. И Джансу плакала. Но когда, после недолгого песнопения, близнецы на мгновенье ока исчезли из её объятия, то она сама начала беспомощно рыдать. Растерянно, Джансу, не зная, как утешить матери, сидела рядом, обнимая её плечи. И самой ей тяжко было расставание с сестричками. Но она понимала, что в этой неопределённости, предпочтительнее находиться им рядом с отцом. А Эрикназ, сидя у печи, глядела на них, мысленно попрощавшись со своим далёким потомством. Образ прошедшего, людского, тяготел ей, и она хотела слиться со своей вечностью.

***
      Всю ночь не сомкнув глаз, утру, проведя до рассвета, в начавшийся дождь, в самопальном шалаше, из прошлогодней листвы и веток ели, Анабелла, разбудила мирно спящую в её объятиях Джансу. Умылись, привели себя порядок, и направились к дому Эрикназ. Вскоре, прекратило моросить. Ветер разогнал облака, засверкало солнышко. Подойдя к дому, они услышали крики женщины, умолявшей, перестать мучать её, что она беременна. Но двухметровый верзила, орал на неё, таскал за волосы. Не спрашивая разрешения матери, ринулась к ним, и с размаху, ударил ногой в живот мужчины. Тот, сгибаясь от боли, присел на землю. И, глядя в лицо непрошеных гостей, от ужаса, безобразно корчился.
      * Как это может быть. Мы швырнули вас в ущелье. – Сказав, мужчина из пояса вытащил кинжал. Но вторым ударом Джансу  вырубила его.
      * Доченька, угомонись. Он вырубился.
      * Мама, он мучил женщину. Я не смогла терпеть. И лицо этой женщины знакомо мне. Да, я помню её.  Она похожа на мою няню, в больнице на окраине Трапезунда.
      * Это невозможно. Этого не может быть.
      Анабелла обратилась к стоящей в растерянности, женщине.
      * Он кто для вас?
      * Спасибо, госпожа. Спасибо за помощь.   Но я боюсь, когда вы уйдёте, он искалечит меня. Месяца три назад, пришла весть, что мой муж погиб в бою. Появился он. Сказал, что с ним были друзьями. Так и остался. Вы представляете, какая жизнь вдов. Тем более, скоро ребёнок родиться.
      * Он является отцом?
      * Нет, госпожа. Это и бесит его. Начал бить меня. Бездельничает, всё время пьяный. Я тружусь с утра до ночи. Что будет дальше, я не знаю.
      * Дальше будет для вас, всё хорошо. Вы поедете с нами, в Константинополь.
      * А с ним что будет?
      * Его настигнет Божье наказание.   
      * Вы убьете его? 
      * Он недостоин легкой смерти. Может, слышала, об исчезновении женщины с дочерью. Вот этот зверь повинен в их гибели.
      * Боже мой. Они были дочерью и внучкой бабушки Эрикназ. Это она оставила мне дом, и хозяйство. А вы куда путь держите? Вы и правду увезёте меня из этой глуши? Я беспокоюсь о моём ребёнке. Это память о моем муже. Я чужая для вас.
      * Ты не чужая, сестра. Твоя очень далёкая правнучка сейчас ухаживает за моей дочерью. И это, свято для меня. Я ответственна за рождение твоего ребенка.
      * О чём вы говорите, я ничего не поняла. Вы сейчас пойдете? Можно я соберу какие-то вещи. А этим что будет?
      * Ничего. Будет ползать, и жить свои дни, уже не навредив никому. Ты зайди в дом, собери нужные вещи.  Вот и очнулся, гад.  Значит, узнал нас?
      *  Нет, не может этого быть. Я лично швырнул ваши тела в ущелье. Вы, ведьмы.
      * Ты не думал о возмездия?
      * Женщина, ты умоляла пощады. Я сейчас встану, и заново убью.   Ударом дротика Анабелла раздробила его правую коленную чашу. Мужчина поднял несусветный вой. Следующим ударом, она раздробила левую коленную чашу. Он потерял сознание.
      * Вы его убили? Выйдя из дома связкой с вещами, бледнея, спросила женщина.
      * Он потерял сознание. Оставшуюся жизнь, будет лишь ползать. Анабелла взяла из тайника, все бумаги о завещании дома и земель, внушительное количество Византийских золотых монет, и они скорее отдалились от этих мест. Она не хотела общаться с крестьянами ближайшей деревни, так-как узнавшие в лицо дочь и внучку Эрикназ, могли в чем- то сомневаться, подозревать.
      * Прости, сестра. Как тебя зовут? – наконец догадалась спросить Анабелла.
      * Анной меня зовут. Я Гречанка. А как ваше имя?
      * Меня Анабеллой зовут. Я Татарочка. А дочь моя, Джансу, армянка по отцу.
      * Имя красивое. Очень. Но, кажется, не армянское.
      * Джансу, имя её прабабушки. Татарки, из Крыма.
      *  Всё сплелось, всё перемешалось.
      * Анна, дай я понесу твои вещи. Ты устала. И солнце к закату. Чувствую запах дыма. Надо попроситься на ночлег, в ближайшей деревне. Хоть дороги были бы похожи действительно, на дороги.   Надо приобрести еду. 
      * Да, сестра Анабелла. В здешних лесах много волков. Я сыру взяла, хлеба. Может, отдохнём. Видно  девочка тоже устала.      
      Всю дорогу не проронившая ни слова Джансу, услышав разговор о себе, встрепенулась.
      * Мама, вот что я думаю. Может людям и не нужно жертвенности. Если они не умеют ценить жертвоприношение Христа, то им наплевать на все благородные поступки и помыслы озабоченными ими. Я сомневаюсь, что хочу жить на земле.  Мама, кажется люди страшные существа. Страшнее не бывает.
      * Соберись, Джансу. Ты сейчас говоришь, под впечатлением поступка того подонка. Забудь о нем.  Что знаешь о жизни? Ты и дня не прожила по настоящему.
      * Как забыть, мама. Люди как звери. Я второй раз здесь, в зазеркалье, соприкасаюсь со злом. С пиратами тогда, и с этим. А что будет на земле?  И зло на пути к тайным знаниям.  Зачем мы здесь? Чтобы угодить сомнительным помыслам каких-то «доброжелателей»?
      * Чтобы найти пути равновесия сознания и бытия. Это не поверхностный, это бесконечно глубинный вопрос. Не всё для тебя досягаемо. И для меня. Мы лишь инструментарий на пути выявления этих истин. Ты стала рассудительной, дочь.
      * Сестра Анабелла. Я не понимаю, о чем спорите. Но я достала сыра да хлеба. Поедим, и пойдем. Ночь впереди. Слышите вой волков. Надо спешить. 
      Подойдя к ограде крайнего деревенского дома они и не успели окликнуть, когда на лай огромной собаки, вышел хозяин. Стройный мужчина, вооруженный.
      * Почтенный хозяин. Мы путники, державшие путь в Трапезунд. Возможно-ли у вас просить ночлега до утра.  Моя подруга беременна.  Ей трудно ночью идти. Пожалуйста. Мы вам будем благодарны.
      * Даже днём опасно ходить по этим местам. Почтенные дамы, как можете идти без сопровождения. Если просите, то заходите.
      Ещё поворчав, мужчина открыл калитку.
      * Коли вы втроём, и незнакомки, я вас поселю в сенном дворе. Там тепло, сухо. Принесу одеяло, из овечьей шерсти. Если проголодались, принесу ещё тана, и варёное овечье мясо. Но свечу зажигать там опасно. Сено сухое. Сгорит.
      * Мы вам благодарны, очень. Нам лишь-бы попить воды, и поспать до утра.               
      Но хозяин, не привыкший встречать путников таким образом, тем более, беременную женщину, пока они расстилали сухое сено на полу, принёс кувшинчик тана, горного мёда и хлеба.
      ***
      Анабелла рано проснулась. Но выходить во двор, не рискнула. За дверью лежала собака. Пришлось ждать, пока хозяева проснуться. Она долго-долго глядела на спящую мирным сном Джансу, и в глубине души, всё больше тревожилась о ней. Если бы знала, о ее существовании раньше, никогда не подвергла бы опасностям, притащив её сознание в зазеркалье. Никогда.  Понимала, осознавала, что в монастыре не ковали из неё смертницу, достигающую целей любыми способами. Но то, что подобно дамоклову мечу, нависло над душой и судьба дочери приводила в уныние. Всё было предусмотрено Братьями. Не оставили иного выбора. И вот. Родная душа, родная кровь, наравне с ней, несёт всю тяжесть испытания, предначертанного судьбой. Чувство загнанности в угол, не покидало её. Не должны были поступить с ней, подобным способом. Чтобы в час сомнения в своей миссии, думала о спасении дочери. Это выглядело коварством, подлостью.  Но что случилось, не вернешь обратно. Надо идти по тропам намеченным.
      Она вспомнила слова Брата Иллариона, что мы только то, что осознаём.  И теперь, страх того, что можно перестать осознать себя, сковывали её внутреннюю волю. Она ясно понимала, что находясь в своём прошлом воплощении, ощущая все телесные ассоциации и недуги, не должна смириться с этой реальностью. Тогда, слова Иллариона о том, что наступит пора, когда будет она грезит, покидать эти проклятые края, вернуться к своему священному телу, почувствовать прилив благодати.  Шум во дворе, отвлёк от мыслей, приведших её к унынию. Хозяин привязал собаку на цепь. Анабелла вышла из сенной. Поздоровалась.   
      * Доброе утро, почтенная гостья.  Простите меня. Всё утро супруга моя ворчит, что вас не вселил дом. Она готовит завтрак для вас. Я поведу к ней.
      * Спасибо вам за приют. Большего мы и не хотели. Спасибо. 
      * По виду, вы не похожи на обитателей нашего края.   
      * Вы правы. Я приехала с дочерью к супругу. Он служил у вашего правителя. К сожалению, мы не застали его. Он погиб пару недель назад. Его похоронили на кладбище, в половине дня езды отсюда.   
      * Искренне соболезную вам. Я наслышан, да. Говорят, храбрый был войн. Тогда, почтенная дама, всё меняется. После завтрака, я вас сопровожу в Тамбур. Крепость нашего князя, из рода Аматуни.  Его предки, по велению императора Константина., чтобы спасти свой род и подданных от бесконечных набегов и исчезновения, переселили в эти горные края более двенадцати тысяч душ.
      * Я благодарна за ваше понимание. Но в горестном состоянии, и тем более, сестре моей скоро рожать, просила бы вас, указать кратчайший путь в Трапезунд. Оттуда, Генуэзцы, на своём судне, доставят нас в Константинополь.
      * Коли так, я провожу вас к подступам Трапезунда. А сейчас, просьба.  Зайдите к моей супруге, чтобы она потом меньше ворчала на меня. 
      * Удивительно. Разве женщины в этих краях, не покорны своим мужьям.
      * Покорны, да. Пока не нарушишь семейный уклад, семейную традицию.   
      * А дети ваши, или…
      * Сын с друзьями на охоте. Наверно вернуться к вечеру. А дочери всего девять лет. Скоро проснется. Правда, она со своими странностями.
      * Какими странностями?  Что-то случилось. Вы что имеете виду.
      * Всё шло нормально. Но год назад, в летний ливень, вся в радости, вышла во двор, ручки протягивая к небесам, начала песенку петь на странном языке. На мой зов, не отреагировала. У нас говорят, бесы могут овладеть непорочными душами. Я силком, взял её в свои объятия, увлёк домой. Долго не успокаивалась. Вся дрожала. После этого, ничего подобного не повторилось. Но стала замкнутой. Любит уединение. Одиночество. Вчера днём сказала, что гостья придёт, из далёких времён. Сейчас думаю, может она вас имела виду. Но почему из далёких времён, не понял. Вот и она. Проснулась. Идёт к нам.               
      Девочка, заметив Анабеллу,  от радости, протянула руки, подбежала и обняла Анабеллу. И всё говорила, говорила.
      * Сестра Анабелла. Я знала, что вы придете. Я ждала, очень.
      Опешившие от её поведения, Анабелла и отец девочки, не знали, как отреагировать.  Отец подошёл, погладил её голову.   
      * Пожалуйста, доченька. Ты только проснулась. Эта наша гостья. Я её проведу к твоей маме. В сенной, ещё спят две наши гостьи. Одна из них, твоя ровесница. Когда проснется, побеседуете.   
      * Я знаю, папа. Там моя дочь. Джансу.
      Дрожь прошла по телу Анабеллы. От смущения, отец девочки хотел увести дочь.
      * Прошу. Можно с ней побеседовать? – попросила Анабелла.   
      * Пожалуйста, не обращайте  внимания  на её слова. После, поднимитесь к моей супруге. Я пока займусь своими делами.
      * Ты меня не узнала? – глядя вглубь глаз Анабеллы, спросила девочка, когда отец отдалился.
      При этом, она коснулась руки её.
      * Догадываюсь. – вся в волнении, произнесла Анабелла.  –  а, как тебя зовут. 
      *  Как и тебя. Анабеллой.
      *  Разве может такое быть?
      * Ты стремишься в те края, где моё обиталище. Оставь в покое нашу душу, пожалуйста. Зачем тебе, жившей душой во всех прошлых временах, ворошить это прошлое. Оно насыщено и радостью, и горем, и, утратами. Но если так продолжиться, мы просто исчезнем за пределы Божьего творения. Не станет Джансу. Я знаю. Не по воле, а по обстоятельствам ты попала в эту среду дьявольских экспериментов.  Спасай Джансу. Пожалуйста. Не надо вам в Трапезунд. Что ищешь, оно таиться в подсознании Джансу. Сейчас-же, обними меня, пожалуйста. Я передам тебе силу всех превращений нашей души. Тебя ждут события более стремительные, там, на земле. Чувствуешь, что мы едины. Так и на земле, при молитвах и медитации, ощущай свои прошлые жизни. Прими усмирение. Подчини сознание зовам души. И находись всегда, на волнах любви. Береги нашу дочь. О женщине не беспокойся. Когда глаза откроете, окажетесь с нашей дочерью, рядом с Дикобразом. Оттуда, рукой подать до себя. О чём я говорю, это зов нашей души. Не в моих силах, уберечь вас на земле. Будь сообразительна. Когда-то злодей, сгубил нашу душу. И душу нашей дочери. Ты недавно узнала об этом.  Не допусти подобное. Душе всегда присуще ощущение вдохновения и грёз, в иных воплощениях. В такие мгновения, вспомни меня, и я гляну на вашу жизнь, с моего прошлого. Прощай, и молись за нашу душу.
***
      * Мрак весь рассеялся. В сознании лишь слова прощания. А далее, темень кромешная. Чей-то злорадствующий и торжествующий смех, монотонный шум водопада, привели её к осознанию себя. Анабелла открыла глаза. Непонятно почему, руки в цепях, и привязана была она к ограждению вдоль водопада. За ограждением, на тропинке, вдоль забора с привязанными руками Анабелла, и рядом, Дикобраз. В руках, конец веревки, привязанный на шею Джансу.   
      *  Дикобраз. Что творишь. Отпусти мою дочь. Почему мы привязаны. 
      *  Ты так и не поняла, с кем имеешь дело. Угождала зову души? Ты разрушила все намеченное. Думала спасти дочь? Кто это тебе позволит, глупая женщина.
      * Дикобраз. Умоляю. Отвяжи веревку от шеи Джансу. Она тебе не скотина. Скажи, в чём твоя проблема. Ты был великодушным, добрым. Пожалуйста. Прошу. Будь справедлив. Не причини вреда моей дочери.
      * Дитя моё. И справедливость имеет свои причины. Ты вернешься к своим дочерям. Джансу останется со мной. Ей нельзя на землю. А ты вернись к малышам. Не суй нос во всякие измышления, якобы о спасении человечества. Есть Создатель. Мечтай о чем-то земном, доступном. Ты нарушила условия. Благодари, что возвращаешься к детям.
      * Это самое страшное наказание, Дикобраз. Оставь Джансу. Забери меня. Пусть она проснется в больнице. Она по- настоящему не жила земной жизнью. Умоляю.
      * Хватить умолять. Попрощайтесь. Надо идти к Философам.
      * Мама, не огорчайся, пожалуйста. Береги моих сестричек.
      * Именно, именно. Умница оказывается твоя дочь. Слушайся её.
      * Дедушка Дикобраз. Пожалуйста, отпустите веревку. Я прикоснусь к маме. Руки у меня привязаны. И некуда бежать.
      * Это правда. Никуда от меня не денешься. Только осторожно. Споткнешься, свалишься в водопад. Мне ещё отвечать за тебя.
***
      * Мама, родная. Не отчаивайся. Прошу.
      * Доченька, не бойся. Я освобожусь, и найду тебя. И без тебя не вернусь.
      * Мама. Каждое утро, от моего имени, целуй моих сестричек. И просьба. Если случиться, найдёшь мою могилу в Трапезунде, приведи сестричек. И папу. Я люблю тебя. Прощай, мама.
      Сказав последние слова, Джансу прыгнула в водопад. И её крик отчаяния, долго отзывался эхом, из окружающих пещер. Опешивший поступком девочки, Дикобраз глядел в мутную бездну водопада.  Анабелла, придя себя от случившегося ужаса, в неимоверной ярости, вырвала цепи, и вслед за дочерью, бросилась в бездну. Дикобраз, после земной жизни, впервые в слезах, вознес над пропастью крест, надеясь, что мать и дочь, помолятся за него, возвратился в вечное свое пристанище. 
      ***
      По утрам, когда дети просыпались, Айк, по обыкновению, если мама не могла ухаживать за ними, одевал, обувал, мыл в ванной лица, приводил в порядок их кудряшки, и до завтрака, вел в комнату Анабеллы, что лежала в коме, после рождения дочерей. Девочки по обыкновению, целовали   щёчки матери. Говорили с ней, рассказывали о игрушках, о впечатлениях. Потом папа провожал их в кухню завтракать.  И в то утро, приведя девочек к матери, предупреждая, чтобы вели себя аккуратно, Айк зашёл на кухню, приготовить завтрак.
      Девочки по привычке, разговаривали с матерью, и неожиданно, она открыла глаза. Дети, не привыкшие к облику и теплоте материнских глаз, сначала растерялись. А потом, с радостью кинулись к её груди. Придя себя, Анабелле хотелось обнять их. Но руки будто, были окаменелыми. Не подчинялись.
      * Где старшая сестра? – еле вызволила из себя, она.
      Но видя, и соображая, что они не понимают на греческом, спросила на Амшенском диалекте.  Спросила, и окончательно осознала, что вернулась в реальный мир.
      Слёзы в её глазах, тревожили девочек, и они бегом, к папе.
      * Ты проснулась, проснулась, наше сокровище, – Айк непрестанно целовал её ручку, иногда вытирая свои слёзы.
      * Где Джансу?  - задала вопрос, глядя в глаза Айка.
      Тот удивился. Не понимая, о ком она. От её взгляда, Анабелла поняла, что нет на этом свете, Джансу. Непроизвольно, текли по её щекам, слёзы отчаяния.
      Вернулась Динара, мама Айка. Сообщили родителям Анабеллы. И скоро, они были рядом с дочерью. Радости не было конца. Приехал доктор. Обследовал, назначил кое-какие лекарства. Поздравил Анабеллу с выходом из комы. Строго предупредил, что ей нужно спокойствие и отдых.
      ***
      Более двух недель, следя за поведением близких, Анабелла старалась уловить их в притворстве. Страдая, больше не задавала вопросов о Джансу. Впервые, с момента, когда начала ходить по дому, заглянув в зеркало, ужаснулась. Коротко постриженные волосы, были в седине. Целыми днями не отлучалась от дочерей. Более и менее поправившись, прогуливалась с дочерями, в парке. Что-бы то ни было, Айк всегда был начеку.
      Когда появлялась усталость, недомогание, сразу звонила мужу. Все эти недели родные ни разу не напоминали о произошедшем в прошлом. Не упоминали монастырь. Братьев. Описывали, рассказывали ей, о свадьбе, о счастливой жизни. Когда возражала, что ничего подобного не вспоминает, говорили, что всему причина, тяжелая беременность. Впадение в кому. Будто, сговорились. Мать с отцом. Родители Айка.
      Но Айк всегда старался избегать этих разговоров. Старался ничем не огорчить. Рассказывал о планах на будущее.
      Невыносимую тоску Анабеллы по Джансу, как-то смягчили дочурки. Но тяжесть в душе изнуряла её. День за днём, приходила к мысли, что она лишняя в семье. Она не смогла подключиться к налаженному ритму семейной жизни. Понимала, чувствовала, что Айк признаётся в любви, прежней Анабелле, которой нет. Да, внешний облик идентичен прошлой Анабелле. Но душа, опустошена. Мыслями, сознанием мечется между семьёй и Джансу, между реальностью жизни и ирреальностью сознания, чувств. События, прошедшие в зазеркалье, постепенно зарисовывались в памяти. Это стало невыносимо. Когда пришла мысль об уходе из жизни, становилось легче. С Айком стала ласковее. Все будущие дни, мысленно прощалась дочерями. Ночью брала их в свою постель. Укладывала по бокам. Когда девочки засыпали, слушая их равномерное дыхание, в отчаянии, рыдала. И целовала   их ручки, молилась. И не хотела, чтобы всё случилось дома.
      ***
      С вечера положила в сумку баночку с снотворными. На следующий день, намеревалась оставить детей под присмотр Динары, матери Айка, идти на причал, арендовать лодку, и уплыть в море. 
      Почему-то вечером, Айк был в задумчивости. Без настроения.
      * Что случилось, любимый. – Обняла его Анабелла. И видя, как он украдкой протирает слёзы, выпрашивала, чтобы он отвечал.
      * Ничего особенного, любимая. Я сейчас уйду, и вернусь позже.
      Айк встал, поцеловал лоб Анабеллы, и вышел из дома. Анабелла стала укладывать девочек. Но почему-то, Лилия была не в радости.
      * А с тобой что случилось, ангелочек. Пора спать.
      *  Мама. Знаешь, папа сегодня плакал.
      * Плакал? Что-то я не заметила. А почему плакал?
      * Он смотрел на фотографию девочки, и плакал.
      * Фотографию девочки? – холодок прошел по телу Анабеллы.
      *  В кабинете папы. Он  её положил в комод.
      * Ладно, доченька. Вы ложитесь, а я сейчас приду.
       Анабелла вошла в кабинет Айка. Приоткрыла комод, достала оттуда конверт. На фотографии, что вынула она из конверта, была Джансу. Спящая в больничной кровати, в белых одеяниях, наподобие ангела…
      От неожиданности она пришла в оторопь.
      * Господи, ты реальна. Доченька моя. Прости. Я сомневалась в себе. Я хотела уйти. Не смогла вынести твоё отсутствие.
      Анабелла, поцеловав фотографию, положила обратно, в конверт. Прочла письмо. В тексте, на английском, был дан ответ на запрос, что «данная девочка, с ухаживающей за ней женщиной, бесследно исчезли. Поиски полиции, ни к чему не привели».
      * Доченька моя. Ты ждёшь меня в квартире. А я, как разуверившаяся в себе, неблагодарная мать. Прости меня.
      * Мама. И ты плачешь, глядя на фотографию.
      Голос Лилии привел Анабеллу в чувство.  Девочки стояли на пороге двери, глядели за поведением матери.
      * Доченьки. Это фотография ангела. Подойдите, посмотрите.
      Анабелла достала и показала фотографию девочкам.
       Мама, я её видела во сне. – гласила Моника.
      * И я видела. И тебя видела, мама. Ты вызывала нас, – подтвердила Лилия.
      * Я знаю, ангелы мои. Не хорошо без разрешения папы, смотреть его вещи. Вы смолчите об этом, ладно? Чтобы папа не расстроился.
      *  Не станем говорить, мама.  Папа ещё может поругать, – согласилась Лилия.
      * Он нас никогда не ругает, – обиделась за отца, Моника.
      * Не огорчайтесь, ангелы мои. Теперь, вам пора ложиться спать. Пойдемте в нашу комнату.
      * «Оберегали меня. Не осознавая, что причиняете мне невыносимую боль. И я с вами так поступлю. Не причинив боли» - думала Анабелла, в ожидании мужа. 
***
      Позже, когда вернулся Айк, она с улыбкой и вдохновением обняла его.
      * Любимый. Ты успокоился?               
      От подобной, неожиданной встречи, Айк растерялся.
      * Тяжело мне. Очень, – в сердцах, произнёс он.
      * Не думай о грустном. Пожалуйста. Всё с нами будет хорошо. Я обещаю.
      Подошедшей к столу официантке, молодой миловидной леди, заказала пару чашек кофе. Для мамы, и для себя. А сидящим рядом двум дочерям, сладкую воду и сладости.               
      * Анабелла… Ты всё взяла.  Ничего не забыла? Проверь, путёвку в санаторий, документы, – всё беспокоилась её мама, Аделаида Сергеевна.
      Странные чувства овладели ею, когда глядела на спокойное, умиротворенное лицо дочери, которой внезапно захотелось уехать в санаторий.    На все вопросы однозначно отвечала, что хочет скорее восстанавить здоровье, и вернуться к работе в археологической экспедиции отца, обнаружившей странный объект на предгорье. В часе езды от моря. Озвучивая эти небылицы для утешения чувства о близких, Анабелла внутренне сосредоточилась, предусматривая свои действия намного шагов вперёд.  И теперь, провожая маму и дочерей домой, отправилась к кассе, для возврата билетов. Единственное, что её расстроило, это вопрос дочери, Моники о том, что она правда, вернется?
      ***
      После сдачи билета, она, сев в заранее заказанное такси, направилась в морской порт. Доехала благополучно, без опоздания. Поднимаясь по трапу на теплоход, она не вошла в каюту, а опираясь на бортовые леера, долго и с рождающейся тоской, смотрела на город.  Отдали швартовые.   Теплоход взял курс на берега турецкие. В Трапезунд. Единственное, что осталось загадкой для неё, это вопрос о том, как узнал Айк о Джансу. Спрашивать она не стала, так как нарушилась бы идея о поездке.  Но смутно чувствовала, что прошлое не оставит её в покое. Что она ответственна перед Братьями, за срыв миссии. Это всё ей было не особенно значимо, как вопрос о судьбе дочери.  Конечно, импонировали проявленные чувства Айка к Джансу. Она больше и больше стала обожать мужа. Не думала, и не представляла кого-то ещё рядом, кроме него. Любовь к Айку родилась задолго до понимания и значения того чувства. Любовь, внедрялось в её сознании, рассказами мамы о Айке. О его признании в школьные годы, в любви. И, первая встреча на окраине деревни. Первая, божественная дрожь, в его объятиях…
      Долго созерцая морскую даль, окутанную туманами на горизонте, да бесконечными виражами чаек, летавших вокруг, да по курсу теплохода, Анабелла спустилась в каюту. Через час-полтора, доплывут до Трапезунда. Надо было мысленно сверять свои действия. Не знала, и не хотела думать о том, что Джансу не окажется в той квартире. Недалеко от больницы.
         Стемнело, когда она, выйдя из теплохода, вызвала такси, и поехала в гостиницу, в свой номер, предварительно заказанный из Сочи. Приняв душ, постояла у окна, глядя на городские огни. Не желала, но заставила себя лечь в постель, чтобы рано утром идти на встречу с дочерью. Гостиница находилась в расстоянии одного квартала от того дома. Предчувствие встречи, душевные волнения, не давали ей уснуть. Она всё думала, думала…  И, голос мягкий, с сострадательными нотками, прервал её одиночество.
      * Видно, размышляешь о встрече с дочерью? Дорогая наша Анабелла. Это похвально, да. Даже примечательно. Я рад за тебя.   
      Мурашки пробежали по телу. В номере никого. И дверь заперта.               
      * Зачем ты здесь. Как это возможно, – произнесла робко, догадываясь, чей это голос.               
      * Да, не забыла старика. Умница. Ты особенно не волнуйся. Я у себя, в зазеркалье. Но, в то же время, я рядом. Хотя, в мироздании нет понятия времени. Если бы люди имели способность видеть творимое в их окружении, это означало бы кошмар, а не жизнь. Есть причина, творение и творимое. Не думай, что моих философов цитирую. И твоё бытие, значимо в мироздании.             
      * Дикобраз, а в чём твои проблемы?
      * У меня никаких проблем на земле. В этом, последнем рубеже творения. Единственное, почему нарушаю порядок в спирали мироздания, это твои проблемы. Я признавался, что обожаю тебя.         
      * И я тебя люблю, Дикобраз. Я всегда буду благодарна тебя, за твой поступок.               
      * Да, молодая леди, и я горжусь твоими отчаянными поступками. Из семи кругов ада, ты преодолела лишь первое звено. Так много в мире печали. Так много судеб грустных.               
      * Пожалуйста, Дикобраз. Я мечтаю лишь обнять свою дочь. Отвезти её к сёстрам, к семье. Умоляю, подскажи, как преодолеть преграду между нами? Обещаю. Когда увезу её в Россию, то я готова быть в распоряжении Братства.
      * Опять нотки жертвенности. А где твоя ярость, возмущение. Видимо, осознала, с чем имеешь дело. Дитя, моя забота оберегать тебя. Я твой ангел–хранитель.
      * Я всё понимаю. Да, не сдержала слово. Каюсь, но так вышло. Ради дочери, снова и снова поступила бы так. Пожалуйста, поймите вы это.
      *    Кто бы сомневался, милая Анабелла. Ты, особенно не расстраивайся. Ещё много причин для волнения. Даже Братья в монастыре, глядя на твои поступки, не осуждают тебя. Дитя, ты уверена, что в той квартире встретишь её. Давно бы догадалась, что ты ведомая не судьбой, а волей иной.
      * Я действовала и действую по материнскому инстинкту. 
      *  Инстинкты, понятно, человеческие качества. Но, правила игры в жизнь, у тебя иные. Теперь, иди в ванную комнату, и глянь в зеркало.  И, выбор станет за тобой. Нырнуть туда, или вернуться к дочерям, навсегда позабыв о Джансу.
      * Дикобраз, Братья предупредили, что по вечерам мне запрещено глядеть на зеркала.
      *    Я тебе не предлагаю любоваться своей телесной мантией. А глянуть на причины, являющиеся водоразделом в твоей судьбе.  Или встанешь, пойдёшь в ванную, глядеть в зеркало, или, утром приобретешь билет, и обратно к дочерям. Навсегда расставаясь с Джансу.
      *      Значит, иного не дано, кроме шантажа матери. Даже у животных отсутствует такая крайняя подлость. Ещё признаетесь, что меня любите.
      * Признаюсь. И это правда. В нарушение всех вселенских заповедей, я рядом, ради Джансу. А на счёт животных, я скажу, что страшнее человека животного не сыскать.   
      * Ради моей дочери? Я правильно услышала?   
      * У тебя не так уж много времени. Я повторяю. Выбор за тобой. Но                                есть ещё один путь. Ты пойдешь на сговор с моим хозяином.
      * У тебя есть хозяин?               
      * Даже у дорожной пылинки есть поводырь.  Ветры, время, и замысел Создателя. 
      * Лучше я последую твоим советам.  Продолжу поиски.               
      Анабелла встала, вошла в ванную комнату, и со страхом в душе, поглядела в зеркало. Там было собственное отражение.  Постепенно отражение лица изменилось.  А когда образ её преобразился в дряхлую старушку, то отображение постепенно исчезло и, появилась   Джансу, растерянно стоящая у дороги.  А за извилиной дороги, приближалась к тому месту разбойничья толпа, на конях и пеших, погоняющих множество скота, и порабощенных женщин. Анабелла, в ужасе крикнула ей, чтобы она спряталась. Но Джансу не могла услышать.
      * Дикобраз, помоги. Как мне спасти дочь. Подскажи, пожалуйста.
      * Ты убеждена? Ты готова возвращаться?
      * Не старайся испытывать моё терпение. Меня не волнуют твои угрызения совести. Помоги.
      * Вот беда. Мне всегда отвечают неблагодарностью. Наверно, по делам. Теперь слушай. Немедленно прикрой глаза. Сосредоточься. Не страшись. Сейчас провалишься в пропасть. В бездну, ощущая это всей сутью своей.  Как почувствуешь запах ладана, то в тот же миг можешь открыть глаза, обнять свою дочь. Только сделаешь всё это быстрее. Так как можешь провалиться в иные временные параметры, откуда тебя не вернет никто, и никогда. Там, куда отправишься, средневековье, инквизиция, разбойничьи шайки на дорогах. О своей миссии, ты уведомлена. Ну, доброго пути. Спаси своё дитя, милая Анабелла. И оправдывай наши надежды.
      Она не успела осознать происходящее, как раздался радостный голос Джансу.
      * Мама, миленькая, родимая. Ты нашла меня, нашла.
      И ринулась к Анабелле. 
      * Джансу, скорее, подай руку. Надо прятаться. Там разбойники.
      * Разбойники? Как это так. А где мы находимся?
      * Вопросы потом. Спеши, пожалуйста.  Давай, вон на ту высоту. Под ветки повалившейся  ели. Оттуда удобно обозреть окружающее. Слышишь приближающийся шум?
      * Слышу. Мычание животных, крики людей. И плачь. 
      * Эта банда сожгла деревню. Убила сопротивляющихся, а остальных, ведут в порт, для продажи в рабство. Вся история людей проистекала в этом русле. Хозяева, и рабы.
      * Разбойники все мужчины. Как они могут продавать детей, женщин. Если живущие ныне на земле люди потомки этих звероподобных, зачем им внушать Божьи глас. Пусть человечество доживёт своё, и исчезнет с лица земли. А души праведных переселятся в природу, туманы, в облака,   
      * Дочь, я не верю, что это говоришь ты. Так не просто быть человеком разумным. И поныне не стерто противоречие души, сознания, и телесного. Подожди. Я поняла. Всё сказанное, тот старичок наушничает тебя, да? Скажи, я права?
      * Да, мама, он. Но и без его подсказок, всё зримо, всё понятно.
      * Ничего тебе не понятно. Осознание прошлого, усовершенствование бытия, осознание любви, страдания, радости, животная суть обезьяноподобного, рождают человека гуманного. Мы об потом поговорим. Глянь. Они приближаются. Ты посмотри. Даже маленьких детишек угоняют как скот. Как можно допустить это.
      * И я об этом говорю, мама. Люди, недостойные Божьей благодати. Без души, мертвецы в образах людей. А мы как-то сможем помочь им?
      * Вот сейчас, ты противоречишь себе. Большинство людей думают, как и ты. С чувством сострадания, любви. Отзывчивых к чужой беде. В то же время ты говоришь глупости.
      * Я просто негодую, мама. Значит мы им поможем, да?
      * Несомненно. Когда стемнеет, и станут на привал. До того, наблюдая, последуем за ними. Доченька, всё  не терпится спросить. Почему прыгнула в пропасть? Не думала, что у меня сердце разорвётся. Я вслед прыгнула за тобой. И, оказалась у себя, дома.
      * Значит видела сестрёнок, папу Почему прыгнула? – Джансу пристально смотрела в глаза матери. – Потому что, ты моя мама. Думаешь, мне легче было видеть твои страдания?
      * Прости. Прости меня, если сможешь. Я постараюсь любым способом вызволить тебя из этого, видимо, ещё долго продолжающегося кошмара. Обещаю.
      * Я знаю, мама. Не беспокойся. Я выдержу, пока ты рядом. Они приближаются. Может, зайдём внутрь того грота.
      * Да, надо укрываться. Хорошо, заметила как здесь хорошо. В полночь, когда эта пьяная разбойничья толпа уснёт, выкрадем детей, приведём сюда. Внутри не ветрено, сухо. Проход внутрь прикроем еловыми ветками. А дальше, Боженька укажет наш путь.
      * Мама.  Когда прыгнула в водопад, то оказалась в кельи того старика, который тайком посещал меня. Он многому научил меня. И выживать, бороться с оружием и без. Учил меня тому, чему тебя научили. Рассказал, во всех воплощениях, это пригодиться мне. Главное, чтобы я сосредоточилась, когда надо накопить в душе энергию ярости.
      * Теперь понятно. Дикобраз намекал об этом, а я внимания не обратила.
      * О чем намекал, мама.
      * О семи кругах ада. Джансу, мы прошли первый, самый легкий. Те боли, отчаяние, что мы пережили у водопада, это прелюдия перед более роковымии событиями. Но одного тебя прошу. Я буду рядом или нет, ты не падай духом, не отчаивайся. Может быть, нас разлучат. Скорее, так и произойдёт. Я теперь понимаю, почему Брат Илларион иногда читал странные сказки о произошедших событиях, похожих на нашу жизнь.
      * Мама, что-бы не было, я не хочу расставаться с тобой.
      * Не в нашей воле противиться року. Так и так, смерть когда-нибудь разлучит нас. Почему мы должны пережить прошедшие воплощения наших душ, пока не понятно мне. Может это, что ни одна душа в осознанной жизни не выдержит те боли, потери и смерть в иных воплощениях. Сознание может отмежеваться от души. А это, гибель личности.
      * Мама, по моему убеждению, они устроили вселенский спектакль, и сейчас, смотрят на нас, любопытствуют, затаившись в невидимой сфере. Может наша миссия, лишь ширма для будущих своих помыслов. Скажи, что это не так. Что есть оправдывающий смысл, или объяснения в наших мытарствах.
      * Джансу, так сильно не упрощай происходящее. Людские души всегда под Божьим оком. Поверь своей матери. Я вернулась, чтобы вызволит тебя из оков зазеркалья. Меня отделяло от тебя, всего лишь пару десяток минут, с тем медицинском учреждением, где ухаживают за твоим телом. Я думала ты пробудилась из царствия сновидения, и находишься в мной, указанной квартире. Но оказалось иначе.
      * К сожалению, мама. В отчаянии, прыгнув в водопад. Как сказал, был в кельи того доброго старика.  Он ухаживал за мной, давал надежду, что с тобой всё будет хорошо. И всё удивлялся. Как же я нашла смелость, прыгнуть в бездну. Долго, долго читал молитву, чтобы мой разум усмирился, и я вернулась в обычное своё состояние. Мама, мы разговариваем, а толпа отдаляется от видимого простора. Может, пойдём по следам?
      * Пусть отдаляется. Скоро стемнеет, и мы выйдем на их путь. Сейчас, их лазутчики могут нас обнаружит.  Зло всегда живёт в страхе. Это его свойство. Прошу, Джансу. Только не отчаивайся.
      В полночь, после грозы, когда облака рассеялись, на небосводе выглянула полная луна. Анабелла старалась не смотреть на неё. Могло случиться, что вернется к себе, в гостиничный номер. Это было в её возможностях. Но без Джансу, никогда.  С дочерью, действительно сделали приманкой для неё. Она так думала, и всё тщетно старалась вспоминать наставления Братьев из монастыря. Но всё уплывало за ширмой подсознания. Брат Илларион, когда прочитывал для неё главы, посвящённые её теперешней ситуации, то она воспринимала всё как забавную сказку. Ещё и срабатывали черты созерцания собственных фантазий, и всё перемешалось в голове. Знала, что когда-то наступит озарение, и всё получиться.  Она, присев рядом с дочерью, взяла её в объятия. Потом, тихо прошептала.   
      * Пора, доченька. Глянем, какие сюрпризы приготовила нам судьба.
***
      По тропе лесных животных, спускавшихся наверно на водопой, мать и дочь, шли по следам прошедших по тому пути, разбойников.  Ближе к равнине, на краю лесополосы, заметили   костры. Благо, тусклый лунный свет, дал возможность обозреть окружающее. Привязанные женщины, дети, были загнаны в местность, похожую скорее, на котлован.  Запах жареного мяса на костре, распространяемый осенним ветром, обозначал, что они на всю ночь решили остаться на привале.
      * Джансу, дочь. Ты подождёшь здесь, за этими деревьями. Я пойду, пойму что к чему, и вернусь.
      * Опять вызовешь волчью стаю?
      * Доченька, с волками надобно по охотничьему канону поступить. Надо дать урок этим человекоподобным. Рождаются же скотины.  Являются чьими – то детьми, мужьями, отцами. Их не жалко  истреблять.  Но я клялась, не отбирать жизнь у людей. Есть Божье правосудие.
      * Мама, давай я с тобой поеду. Одной здесь что делать?
      * Тебе нельзя. Лучше поднимись на дерево, и глянь вокруг. Эти разбойники могут убежать в твою сторону.   Потом, попозже, когда услышишь крик совы, иди по направлению огней от костров.  Я буду ждать тебя. Но сначала, наверно мне надо проникнуть к женщинам. Предупредить их. Чтобы не боялись, и остались на месте. Ну что, доченька. Если всё понятно, то я пошла. Сделай так, как договорились. Удача будет за нами.
      * Мама, будь осторожна, пожалуйста.  Береги себя.
      Анабелла пошла, и скоро растворилась во тьме. Джансу поднялась по веткам на ель.  Удобно приспособилась на заранее привязанных наподобие шезлонга густых ветках, и замерла в ожидании. Скоро началось. Сначала одинокий вой волка, потом вой стаи, и лес наполнился этим устрашающим звуком. Крики отчаяния, несусветный оглушающий вой, преследующий разбежавшихся разбойников, и воцарившийся тишина. Услышав крик совы, Джансу, с облегчением в душе, спустилась на землю, и пошла на мерцающий огонёк костра. Испуганные до смерти женщины и дети, располагаясь вокруг костра, теперь, не с меньшим страхом, слушались то ли женщину спасителя, толи ведьму, на их глазах превращавшуюся в волка, а потом, снова в женщину. Как появилась, так и исчезла стая бесчисленных волков, растерзав, вынудив к бегству разбойников. И теперь, сердобольная женщина, предлагала поесть жареное мясо, даже не снятое с костра. Пришла Джансу. Обнялась с матерью. Долго играла с испуганными детьми. Хотя матери старались под любыми предлогами, увести детей и от неё. Говорили женщины на средневековом французском. Беседуя с Анабеллой, они чаще крестились. Когда Анабелла поняла причину их поведения, было уже поздно. 
      Все тронулись со стоянки, немедля.  Разбойники могли вернуться. Было светло, когда появились вооруженные всадники. По радостным крикам женщин, Анабелла поняла, что они пришли спасать их. Были и мужья этих женщин. Те, указывали на Анабеллу как на спасителя. Вслед, шушукали ещё что-то. Мужчины слушали, и уже странно и настороженно смотрели на Анабеллу и Джансу. Но старались скрывать это. Чувство тревоги наступило тогда, когда спасенные ими женщины с детьми, всадники, рассыпались в разные стороны, и перед ними, появился старец, с суровым, непроницаемым взглядом, в черной мантии. Видимо он являлся церковным служителем. Так думала Анабелла.  Старик подошёл ближе. Сопровождающие его, видимо служители церкви, остались поодаль. Глядели на них с подозрением.
      * Почтенная женщина, спасительница наших чад. Мы благодарны за вашу храбрость, за вашу добродетель. И, соизвольте приютить вас, в нашей обители. Угостить тем, что Бог помиловал.  Вы, видимо, из чужих краёв. Уставшие. Ночью на улицах прохладно и опасно.
      * Мы благодарны за ваше великодушие, святой отец. О еде не беспокойтесь. Нам бы ночь провести. Отдохнуть. Путь был изнурительным. Мы устали. 
      *  Как соизволите. Но всё-таки куриные яйца и сладкую воду монахи вам подадут.
      Под освещение факела, мать и дочь пошли за монахом, который провёл их в невзрачную, без окон, комнату. Была постель, да. Но одна. Это выглядело странноватым.
      * Что это всё значит. Объясните, брат. Не нашлось ещё постели?
      * Простите великодушно, госпожа. Мы не были готовы к приёму гостей. Барышня пусть останется, а вы идите со мной, заберёте ещё одну постель в отдалённой комнате.
      * А можете объяснить, почему комнаты без окон? – спросила Анабелла, следуя за монахом. 
      * Потому что нашим обитателям вреден дневной свет.
       Всё дошло до понимания Анабеллы тогда, когда монах, открывая ключом железный дверь, освещая факелом внутрь комнаты, предложил ей войти и забрать постель. И как только Анабелла вошла, тот за ней захлопнул дверь.
      * Что вы делаете. Немедленно откройте. Здесь темно, ничего не видно.
      * Зачем свет тёмным душам, – пробормотал за дверью монах, и удалился.
      Анабелла ужаснулась. Поняла, что наушничали на них, спасённые ими женщины. Иного не сложно было бы догадаться. Она больше страха наводила на спасенных женщин, чем их неволя, казавшаяся более естественной, чем волчья стая. И Анабелла была уверена, что они попали в руки инквизиции.  Сознание не могло примириться с этой странной, угнетающей реальностью, и за судьбу Джансу её охватил панический страх. Шумела, кричала до самого утра, пока стражники не ворвались в эту глухую комнату без окон, крепко-накрепко привязали её руки, и увели к инквизитору.  Анабелла теряла нити контроля над своими поступками. Еле стояла перед инквизитором. Вся дрожала. И всё время повторяла имя дочери.
      Инквизитор, срочно вызванный местным аббатом, узнал, что так и так, выловлена ведьма со своей дочерью. Тот немедля ускакал туда, в сопровождении охраны своей. И теперь, задумчиво наблюдал за этой приветливой, суетившейся о своей дочери, милой даме. Что наушничали на неё, казалось ему выдумкой, или местью чьей –то. Но это было для инквизитора абсолютно всё равно. После сожжения Жанны стало бы для него истинной удачей, обвинить в колдовстве, мать с дочерью. И теперь, глядя на эту странно красивую женщину, представлял, как она, вместе с дочерью своей, будет гореть на костре. И захотелось ему, ускорить этот процесс, в присутствии папской комиссии, задать ей вопросы, исключающие оправдания.
      * Откуда вы пришли, в эти края, и куда следуете? – задал первый вопрос, инквизитор.
      * Разве это важно? Разве я не спасла столько женщин и детей?
      * Я спрашиваю, откуда пришли. Вы римлянка, или француженка.
      * Если это очень важно для вас, то я из будущего.
      Инквизитор подумал, что женщина тронулась умом, и это облегчило его работу.  Вошли в зал допроса десяток членов комиссии, в черных мантиях. Присели вокруг инквизитора.
      * Из будущего времени говорите. Которое не наступило. Я правильно услышал?
      Инквизитор видимо, торжествовал. Мысленно обобщая, что эти скверные человеческие тела, кажущиеся разумными, должны лишь поклоняться пред хозяевами их тел. Скотина в человеке, навсегда должно оставаться скотиной. Нести и свою, и ношу хозяев. Служить хозяевам, духовным и земным. Человек не раб, пока душу не поработили.
      * Именно, – произнесла Анабелла. В природе нет градации времён.
      * Женщина. Вы произносите кощунственные, Богу неугодные слова.
      * Вам ли судить, что угодно Богу.
      Члены комиссии, возмутились этим дерзким словам, намекая инквизитору, что пора кончать. Но инквизитор, внутренне наслаждаясь зрелищем горевших на костре матери и дитя, задал ещё вопрос, жестом руки, утихомирив членов комиссии.
      * Вам ещё есть что сказать в оправдание?
      * А в чём вы меня обвиняете. В том, что спасла женщин и детей? И это ваша благодарность?
      * Это богохульство, колдовство. И ваша дочь тоже причастна к Вашему колдовству?
      В зал привели Джансу. Видя мать, она подбежала, обняла её.
      * Мама, почему нас привели сюда. Почему твои руки связаны?
      * Не бойся, пожалуйста. Скоро это закончиться, – и к инквизитору, – я произнесу мои слова оправдания.  Так и слушайте вы, и не обессудьте…
      Неожиданно, Анабелла завыла волчьим воем. В мгновенье ока, из всех щелей, из всех углов, появились тени зловещих зверей, заполняя зал, ужасающим воем. Минуту спустя, и след остыл инквизитора и заседателей. Джансу развязала руки матери, они вышли на улицу. Ни единой живой души.
      * Надо скорее убираться из этого не приветливого городишки, – сказала Анабелла.
      * Мама, я говорила. Люди не поймут твою жертвенность.
      * Доченька, они суеверны. Не поняли значимость добра, привнесенного образом зла.
      * У тебя всему произошедшему есть объяснения и оправдания.
      * А как иначе, Джансу. Осмысляя, анализируя прошедшее, мы остаемся в рамках человека.
      * Мама,  я устала, правда. За что эти испытания. Так можно вечность болтаться в зазеркалье. Приведи меня к моей реальной, земной жизни. Пожалуйста.
      * Прости меня, доченька я ошиблась. Надо было пойти на сговор с хозяином Дикобраза.
      * На какой сговор? Что-то ещё обязывающее, да?
      * Не знаю. Мне предлагали, но я не поинтересовалась. Я знаю одно, что надо возвратиться, и ради того, надо соглашаться, идя на сговор.  Поднимемся на ту гору, ближе к луне. Пора медитировать,  возвратиться к Дикобразу. Пока полнолуние, надо успеть.
      * Мы ныне зависимы от чужой воли, да, мама.
      * В жизни, каждый должен нести полагающуюся ношу. Придётся отречься от очень важного. Но знаю, только не от тебя.
      * Ты пугаешь, мама. Мы почти у вершины. И лунный диск странно освещает.
      * Место идеальное. Здесь и медитируем. Расстилай свою куртку. Станешь на ней на колени. Так, напряженность в ногах не станет мешать сосредоточению. Дай правую ладонь подержать. Так скорее вместе, чем врознь, переместимся на другой уровень. Глядя на лунный диск, расслабься, ни о чем не думай. Не пугайся от приближения луны. Почувствуй мою ладонь, моё присутствие. И только лунное сияние поглотит пространство, сомкни глаза, жди моего указания.
      Когда, в процессе медитации, Анабелла попросила дочь открыть глаза, то в тот же миг Джансу открыла, и оказались они в доме, на берегу утонувшего зеленью массива.
      * Мама, мы вернулись. У нас получилось, – вскликнула Джансу.
      Вошел в комнату Дикобраз. За ним Брат Илларион. Анабелла обрадовалась.
      * Давно вас не встречала, Брат Илларион, – сказала, и обняла старика.
      * Лучше было бы для тебя, если бы мы не встретились, ангел ты наш, – говоря сникшим голосом, старик дрожащей рукой, старался гладить голову Анабеллы.
      Потом, продолжил задумчиво.
      * Я поведу Джансу попрощаться твоей прабабушкой,  а Дикобраз, укажет твоё дальнейшее действие.
      * Вы чем-то расстроены, Брат Илларион? –  Анабелла почувствовала незримую, приближающийся беду. В глазах Иллариона были слезы. Она раньше такого не наблюдала.
      * Пойми, дитя. Говоря всерьёз, нам была неведома твоя судьба. Все Братья в скорби. Мы лишь ведомые. Мы не отличали судьбы Анны и Анабеллы.
      * Кто такая Анна? Что значат ваши слова. О какой судьбе идёт речь?
      Дикобраз намекнул Иллариону в сторону двери. Тот понял. Встал на колени перед Анабеллой, ещё раз попросил прощение, и удалился.   Анабелла от волнения присела. Дикобраз сел напротив, на диван. Воцарилось угнетающее молчание.  Заглянула Джансу.
      * Мама, я с дедушкой Илларионом пойду попрощаться с бабушкой и дедушкой. Ты придешь?
      * Иди, Джансу. Поцелуй их за меня. Когда вернешься, нам объяснять путь возвращения на землю.
      * Тогда, до встречи, мама. Но я обниму тебя. Так спокойно.
      Джансу ушла.
      * Затрудняюсь начать разговор, милая Анабелла. Господь не простит меня. Но ты прости.
      Голос Дикобраза был неестественно к его натуре, сникшим.
      * Если начали разговор со слов прощения, то готовьтесь что причините мне неимоверные страдания. Я правильно поняла, Дикобраз?
      * Если только страдания… Сказали тебе, пройдешь все круги ада. Никто не обещал, что останешься прежней Анабеллой. Судьбы изменчивы.
      * Вы меня разлучите с Джансу?
      * Ты спросила, кто такая Анна, - не ответив на вопрос, продолжил Дикобраз.
      * Да, спросила. Но я сейчас спрашиваю совсем о другом. И… причем тут Анна. Кто она такая?
      * Твоя родная сестра. Вы были близнецами. Мы не могли сообщить об этом, доныне.
      *  Вы ошибаетесь. У меня нет сестры. Ради всех святых. Скажите, почему так поступаете?
      * Всему есть конец. И этим экспериментам, проводимым с вами.
      * Вы пугаете своими странными словами. Если говорите, что щадите меня, то всё равно, это больно, очень.  Я чувствую это. Скажите откровенно. Чего добиваетесь. Дикобраз, пожалуйста, только правду, прошу. Я всегда верила вашим словам.
      * Пребывание в неведении, иногда спасает душу. Правда может причинить страшную, непоправимую боль. Невозможно будет оправиться от этого удара. Хотя, что я тебе скажу…
      * Не молчите, говорите, пожалуйста.
      *  Да, тяжело душе расставаться с земным одеянием, очень тяжело.
      * Дикобраз, сказанное вами, действительно не относиться к Джансу?
      * Разговор ныне, о тебе. И от твоего решения, о её дальнейшей судьбе. Можешь остаться с ней, у предков своих, на вечные времена. Или, чтобы она вернулась в реальную жизнь, к сестре твоей, к Анне. А тела ваши, тогда должны гаснуть на земле. Решение это дано лишь тебе.
      * Но мы, уже готовились вернуться на землю, к нашим телам.
      * Нет, твоё возвращение невозможно. И не мечтай о Айке, о дочерей, о семье.
      * Хотите отобрать даже мои мечты? Что с вами, Дикобраз. Вы не были таким жестоким.
      * Анабелла… Еле нахожу сил, чтобы сказать тебя правду. Если тебе легче не слушать, и не узнать истину, то это твоя воля. События произойдут самотёком, сами по себе.
      * Нет, Дикобраз, пожалуйста, продолжате. Я от отчаяния…
      * Если это отчаяние, тогда что будет с тобой, когда узнаешь всю правду.
      * Сколь бы жестокой она не была, я хочу знать. Умоляю.
      * Знаешь, что твоё тело находиться в сфере, в невесомости, в прозрачном эфире, благотворно влияющем на жизнеспособность его.
      * Брат Арсений сказал, что при перемещении сознания и души в зазеркалье, то я…
      * Ты находилась там с четырех лет. Всю осознанную жизнь.
      * Почему отрицаете, прямо вычеркиваете мою жизнь, мою любовь, моих дочерей. Это приносит вам удовольствие? Разве такое вам к лицу? Не делайте этого, Дикобраз.
      * Зачем, в честь чего всё это мне сочинять. Но, поверь, то что говорю, является правдой. Твоя жизнь, всё пережитое тобой, это всего лишь сновидения твоей родной сестры, Анны.
      * Но я любила, я была счастлива с Айком. И столько событий…
      * Плод экспериментов над твоим сознанием, и сознанием Анны.
      * Но я когда-нибудь вернусь к себе, выйду из сферы? Раз откровенничаете, значит, нет, да?
      * Нет, не выйдешь. Твоё тело не жизнеспособно в земной жизни.
      * Значит, Айк принадлежит не мне, а Анне, да? Я всего лишь воображала всё это?
      * Именно так. Любила она, и любит. И дочерей своих.
      * И Джансу?
      * О ней, Анна не знает ничего. Она плод твой, и Айка. А что родила другая женщина, то всё это правда. Не сомневайся. Джансу твоя дочь. Твоя кровь.
      * Значит, единственное, что моё, это Джансу. Хотя бы в этом, Бог помиловал.  Больно, очень, Дикобраз. Я всё постаралась объяснить Джансу, о прелестях земной жизни. Излагала свои мечты, грёзы, стремления. Говорила об осени, листопаде, о перелётных птицах, уносящих в дальние края частичку моей души. Оказалось, всё это иллюзия, фантомы сознания моей сестры. И любовь, и Айк, и мама. Да, мама. Как она смогла поступить со своей дочерью так жестоко. Даже чуточку не пожалела. Скажите, Дикобраз, почему. Хотя, можете не рассказывать. Всё равно мне сгинуть в задворках зазеркалья. Я наверно, проклятая.
      * Не клевещи на себя, и на маму. Ей неведома твоя судьба.  Роды её прошли тяжело. Долго была в беспамятстве. Когда очнулась, ей сказали, что одна из новорожденных, скончалась.
      * Почему поступили так жестоко. В чём она погрешила. А какая моя вина.
      * Ты и правда была обречена. И сестра была слаба. Братья из монастыря приложили неимоверные усилия, для поддержки жизнедеятельности твоего тела. В течение года создали сферу, внутри которой, в невесомости, с искусственным дыханием, порхаешь и поныне. Думаешь, твоя мама такая бессердечная? После выписки из роддома, она потребовала её вести на кладбище. Конечно, предусматривали подобное событие, и создали маленькую могилку, на краю кладбища. Мама твоя долго оплакивала, частенько посещала её.
      * А где был папа всё это время? Почему он не заступился.
      * Он находился в экспедиции. А потом, попал в руки тёмных сил. Еле вызволили оттуда.
      * Наверно у твоих хозяев, да?
      * Можно и, так сказать. Нахождение твоей сестры у матери Айка. Всё это правда.
      * Почему не дали мне умереть. Рано или поздно, всё равно я обречена.
      * Что значит обреченность? Это, фиксированное время умирания тела. И тебя кормила мама Айка. Хотя она не подозревала этого, как твоя мама. Я сказал, что и сестра была слабенькая. Но не в той мере, чем ты. Более двух месяцев она находилась под наблюдением, в роддоме. Тебя тогда держали в соседней палате. Иногда, вместо сестры, давали на кормление маме. Она всё удивлялась, что дочь, то день бодрая, то совсем слабая. Еле охватывает сосок её груди. То глаза синие, то карие. На шее то появляется родинка, то исчезает. Тогда перестали подавать тебя на кормление маме. Нашли другую кормилицу. Потом, долгие месяцы, кормила тебя и сестру поочерёдно, мама Айка. Но она не догадалась, что вы сёстры. Ей хватало хлопот с твоей сестрой, и Айком.
      * А где тогда была мама? Почему она сама не кормила?
      * Была в монастыре. Долгое время. Хотела вызволить твоего папу из зазеркалья. Они были участниками эксперимента.  Нашла папу твоего, но потом, оба застряли в зазеркалье. Не смогли сознанием преодолеть лунный барьер.
      * Я помню. Я помогла.
      * Да, именно ты их вызволила оттуда, из зазеркалья.
      * Если я обречена, почему не дали мне умереть. Я снова спрашиваю.
      * Спрашиваешь почему? Очень трудно отвечать на этот вопрос откровенно. Повсюду, многоуровневые сложности. Объяснение в двух словах, приведёт большему страданию.
      * Бедная моя мама. Надеюсь, она простит мои сомнения. И всё-таки. Почему меня оставили жить? – Анабелла задумалась на миг, потом, побледнела, и начала безутешно плакать.
      * Ты поняла, дитя. Поняла…
      Дикобраз обнял её, прижал к сердцу. Анабелла, когда успокоилась, встала, подошла к окну. Долго смотрела на лунную дорожку, уходящую до невидимых горизонтов,  по глади тёмных  морских  волн. Она то ли спросила, то ли утвердила свою догадку.
     * Меня сохранили ради эксперимента, и, как биологический материал, для моей сестрёнки. Наверно понадобилось какой-то орган, и время настало меня усыпить.
     * Сердце, твоё, сердце возьмут, для неё. И есть ещё причина. Сфера была создана для тебя. Вышел срок её эксплуатации. Она разрушается. Увы, ты выросла, благоухала в искусственной среде. В земной жизни твоё тело не готово к борьбе ради выживания. За тобой ухаживают сёстры, монахини. Аккуратно вынимают из сферы, проверяют все твои жизненные параметры. На пару часов, дают подышать земным воздухом. Как только начинаешь бледнеть, надевают кислородную маску, и обратно, в заполненную эфиром Сферу. Правда, последнее время, ты находилась на воздухе, более полудня. И, бледноватости не замечали. Хотя, в твоей необыкновенной белизне тела, трудновато этого замечать, и подальше от греха, монахиням пришлось класть тебя обратно, в сферу. Да, это наводит на мысли. Но, увы, время истекает.
     * Дикобраз, пожалуйста, не мучай меня. Скажи, если бы не болезнь сердца, у меня был шанс не умереть. Скажи, это было бы возможно?
     *  Зачем тебе такая жизнь, где всё не твоё. Любовь, страдание, мечты и грёзы. Абсолютно всё. Хотелось тебе ощущать земные, телесные страдания? Быть очевидцем собственного умирания? Не лучше то, что есть в действительности. Останешься в зазеркалье на вечные времена. А судьбу Джансу, тебе решать. Можешь оставить рядом. Тогда умертвят и её тело.
     * Я сказала, никогда этого не случиться. Джансу проснется, и будет рядом с папой.
     * Мудрое решение.  Не сомневайся, что она твоя дочь. Это не обман. Знаешь, кто её оберегает?
     * Ты сказал, суррогатная мама.
     * Это да. Но все жизненные, финансовые заботы, на её дедушке.
     * Моего папы? Как он нашел её?
     * Да. Он не в экспедиции, а внучку оберегает. Он в своей стране, и ему там легче. Для семьи, это тайна. По легенде, он в экспедиции. А о тебе, сказали ему, как и маме, что ты не выжила. Почему в Трапезунде? Именно от происков иных сил, тяготеющих любым способом поработить твою душу и сознание. Быть хозяевами в пространстве зазеркалья. Когда не станет тебя, то через твою дочь. В играх тёмных сил, всё сложнее выкарабкаться свободным душам. Да, Джансу, там. Но душа, сознание с тобой. Она не больна. Пока что, зазеркалье, её спасение.
     * А когда не станет меня?
     * Тогда, прервётся связь между тобой и с ней. Отпадёт интерес к ней.
     * Это значит, моя смерть, обезопасит дочь.
     * Ты прости, Анабелла.  Ни мне решать судьбы людей.
     * Бог простит, Дикобраз. Если и Его не придумали для меня. Я никто. Тень в сновидениях моей сестры. Надеюсь, она будет счастлива.
     * Жизненная энергия твоей сестры, поддерживала тебя все эти годы. Контролировали твои действия и поступки, путём её снов. Она и ныне уверена, что это всё естественный процесс, и, как её обнадеживали, со временем, пройдёт это изобилие снов.
     * Когда не станет меня, да?.
     * Прискорбно, но нечем утешить дитя.
     * Сестренке нужно моё сердце. Это понятно. А Джансу? Как она смириться с моим отсутствием.
     * Ничего подобного. Сестра твоя, Анна, внешне не очень–то похожа на тебя. Но ты должна внушать дочери, что на земле будешь выглядеть иначе. И многое будет стёрто с твоей памяти. И Джансу, должна воспринимать Анну, как мать. Собственно, что это именно ты.
     * Более изощренной казни, и не придумать. Но не казни словами. Мне тяжело, очень. Я одна, совсем одна. Пожалей меня, Дикобраз.
     * Путь души, в тандеме с сознанием, всегда страдание. И оно, последняя, осознанная истина. Страдание вечное. Радость – лишь мгновенье. Приспособишься к вечности. Отчаяние, безысходность, будут стерты из памяти души. Она, душа твоя, и не такое пережила.
     * Когда попрощаюсь с  Джансу, меня отключат, да?
     * Все люди смертные. Меня давно нет на земле. И тебя не станет. Но сердечко твоё, будет стучать, в груди  сестры.
     * Последняя просьба к тебе, Дикобраз. Просьба матери. Речь не о моём спасении.
     * Скажи, о чем ещё, Анабелла. Мне наверно пора уходить.
     * Пусть отключит сферу моей жизнедеятельности, моя дочь. И в те мгновения, пускай я вернусь к себе, в моё тело, и умру под Божьим оком.
     * Странное желание не желать вечности в зазеркалье. Зачем это тебе. Как объяснить всё это твоей дочери.
     * У вас найдутся способы убеждения.
     *  Так не получиться. Я не стану участвовать в таком грехе. Я люблю тебя, дочь. Я лишь ведомый, а не соучастник. Пока не объяснишь почему, я не сообщу в монастырь.
     * Первый и последний раз на земле, в здравом уме, я увижу свою дочь. Буду убеждена, что с ней всё в порядке. Умоляю тебя, Дикобраз. Ради твоей любви, ко мне.
     * Тогда… Ты сама скажешь дочери об этом. Всё равно это большой грех. Хотя и неосознанный. Убивать собственную мать.
     * Но иной возможности не дано, чтобы увидеть дочь в реальной действительности. Убедиться, что с ней всё в порядке будет, после моей кончины. Это не означает убийство, а спасение матери от страданий в вечности. Пожалуйста, Дикобраз.
     * Я смогу убедить Братьев из монастыря. И иных наблюдателей, которым будет дико интересно, как дочь неосознанно убивает родную мать. До прихода Джансу, подумай, как будешь уговаривать дочь. А теперь, прощай, милая Анабелла. Я люблю тебя, и вечно буду предан, твоей памяти.
     * Меня похоронят в той мнимой могиле?
     * Заберут твоё сердце, другие пригодные органы, а остальное, сожгут.
      Анабелла подошла к Дикобразу, поцеловала его щеку.
      * Я благодарна вам. Будьте счастливы, в кругу своих философов. Увы, я не смогла зажечь свечу, у вашей могилы в Трапезунде. Не суждено было этому случиться.
      * Ты бы и правду сожгла свечу?
      * Сожгла бы, несомненно. И я вас люблю, Дикобраз.
      * Бог бережёт твою душу. Умереть, значит уйти от телесной реальности в духовную. Прощай.   
***
      Когда ушел Дикобраз, Анабелла подалась отчаянным размышлениям. Как уговорить дочь, свершить этот поступок. И ту бездонную боль, что истязала её душу, не хотела проявлять в присутствии дочери. Единственной, истинной частичке своей. Не желала и грусти в её глазах.               Скоро вошла Джансу.  Улавливая тоску в глазах матери, растревожилась.
      * Мама, что случилось?   Перед моим уходом к бабушке ты была такая жизнерадостная. Кстати. Бабушка с дедом, ждут тебя, не дождутся. Они сказали, чтобы ты не боялась. Чего, я не поняла. Мама, скажи что- то. Пожалуйста.
      * И старики посвящены во всё. Джансу. Случиться неприятное. Когда покинем зазеркалье, я буду выглядеть совсем иначе. Ты можешь не узнать меня.
      * А я подумала что-то плохое. Каким бы внешне не выглядела, ты, моя мама. Ещё чего-то?
      * Я здесь потратила много энергии, и могу вспоминать прошлое, фрагментарно, или вовсе позабыть.
      * Это печально. Но я буду рядом, мама. Ты не переживай. Мы все преодолеем. Я верю в это.   
      * Есть ещё одно важное условие. Когда проснешься в клинике Трапезунда, рядом будут твоя приёмная мама, кто тебя родила. И твой дедушка. Мы встретимся, когда с дедушкой вернетесь в Сочи. Меня будут звать Анной.
      * Как это, Анной? Ты шутишь, мама. Я не хочу тебя так звать. Просто назову мамой.
      * Вот видишь. Пока мы здесь, а противоречия начинаются.
      * Прости за мой каприз. Больше не буду, обещаю.
      * Когда встретимся всем семейством, в тот же день, тебя отвезут к сфере, где находилась я. Но там будет теперешний мой двойник. Глядя в её глаза, ты должна отключить аппарат её жизнедеятельности. Понятно говорю.
      * Я ничего не поняла. Ты будешь рядом. Тогда, о каком двойнике идёт речь. Объясни толком, мама. Как это отключить аппарат жизнедеятельности? Как это может случиться, что манекен жив. Ещё скажешь, у неё есть разум? И, глядя в её глаза, отключить из жизнедеятельности?
      * Ты правильно поняла. Это, на благо нас обоих. И твоё прощание с теперешним моим образом. Я сказала. В жизни будет всё выглядеть совсем иначе.
      * Отключить, глядя в глаза…  Я не стану этого делать. Никогда. Это какая-то игра, урок жестокости. Я действительно не сумею так поступить.
      * Пожалуйста, Джансу. Царствие сна, зазеркалье, навсегда останутся в прошлом. Начнешь жизнь с сестренками. Может и я, с вами, в реальной жизни, восстановлю нынешнюю память.
      * Мама, ты говоришь голосом обреченного. В чем причина. Что-то важное скрываешь от меня. Я это чувствую. Не поступи так, пожалуйста. Я тебя очень, очень люблю. Не представляю, как это буду делать, но постараюсь. Обещаю.   
      * И ещё, доченька. Ты об этом не скажешь ни мне, ни папе. За тобой придут из монастыря. Глянь в глаза внимательно. У моего двойника, присутствует частичка моей души. После отключения, она навечно останется здесь, в зазеркалье. Рядом прабабушки, прадедушки.
      * Ты совсем запутала меня. Она живая, с разумом. Это всё? Нет ли других тайн.
      * Все тайны канут в лета. Она, всего-то, моя копия. Помоги мне, доченька.
      * Мама, у тебя опять слёзы. Не надо. Расстанемся, не грустя.
      * Иди, иди в мои объятия, ангел ты мой. И сомкни глаза. Когда почувствуешь пропасть под ногами, то не бойся. Через какие-то мгновенья, услышав странный шум, разговоры, ты проснешься. Рядом будет твой дедушка. Никому не говори ничего о зазеркалье. Мир людей, это полусонное царство. Их души прикованы в материальную оболочку. Постепенно, и ты станешь такой, как все. Позабудешь о своих перемещениях в зазеркалье. Там все живут заботами, нуждами и возможностями своих тел. Истинное бодрствование им ни к чему. И ты станешь таковой. Прощай, доченька, прощай…
      * Мама, ты кажется совсем не рада нашему прощанию. Скажи, почему?
      * Всякое прощание, наводит на грусть. Пожалуйста, меньше обращай на это внимания. Теперь, сосредотачивайся, не думай о грустном. Дай, в эти последние мгновения в зазеркалье, насладиться твоим присутствием, ангел ты мой.  И…  До нашей встречи, во временах вечных.
***
      Проснулась она от шума открывающейся створки окна. Уборщица с раннего утра начала протирать окна и подоконники. Открывая глаза, Джансу долго и отрешенно глядела на потолок. Потом, в памяти, в материнских объятиях, попробовала взглянуть вокруг. Но, не получилось.  Потом, долго старалась шевельнуть руками, телом. Ничего не получилось. Вдобавок, появилась странная дрожь, по всему телу. В висках стучала кровь. От её стона, уборщица обернулась к ней, и в удивлении, бросила всё и побежала за дежурным врачом. 
      Некоторое время спустя, в больничной палате собралось целый медицинский консилиум. Всем становилось интересно, восприятие девочки от реальной действительности, экспериментально, жившей в мире сновидении. Успокаивали Джансу, говорили, что не надо делать резкие движения, что функции тела постепенно восстановятся, и речь вернется к ней.  К вечеру, после тщательного ухода врачей, после массирования тела, Джансу, более или менее успокоилась. Почти исчез зуд тела. Дышать становилась легче. Сколь бы она не лепетала языком, дежурный врач не смог уловить смысловую конструкцию произнесенных звуков.
      * Барышня Джансу, сейчас уже поздно. Ты спи спокойно. Утром придёт логопед, и научит произносить слова. Сейчас, произношу слова. Ты если согласна, то моргни глазами. Если нет, то отрицательно пошевели головой. Скажи, ты хочешь увидеть маму?
      Джансу поморгала глазами.      
     * Она будет, на днях. А твой дедушка придёт завтра. Сейчас поспи спокойно. Джансу отрицательно шевельнула головой.
     * Не бойся. Это не тот сон, где ты пребывала. Это лишь сон для тела. И ты проснешься утром. Обещаю.            
      Джансу доверительно моргнула глазами.  Утомившись от этого странного для неё дня, она незаметно сомкнула глаза и уснула.  На следующее утро, когда проснулась, рядом, у кровати сидел пожилой мужчина, весь в седине. Когда встретились взглядами, он улыбнулся. И в этой улыбке она почувствовала нечто близкое, родное, необъяснимое.
      * С возвращением, внучка моя.
      У мужчины в глазах, появились слёзы. Он поцеловал ручку Джансу. Девочка хотела что-то лепетать, но не смогла.  Видя её старания, мужчина успокоил её.
      * Не беспокойся, внучка. Со временем всё пройдёт. Правда, я твой дедушка. Я долгое время нахожусь рядом. Как поправишься, мы вернемся в Сочи, в семью. Это за морем.
      * Ма – аа – ма… - растянуто, гласила Джансу.
      * С мамой всё в порядке. Она, твои сёстры, папа, бабушка, ждут и не дождутся твоего возвращения.  Мама передала привет тебе. Я сейчас открою планшет. Вот так. Тебе удобно смотреть? Это твоя мама говорит.               
      Джансу прислушалась к говорящей с экрана женщине, напоминающей ей материнские черты, и раздосадовалась. Да, мама предупреждала, но не до такой же степени. Слова, услышанные, не воспринимались с радостью. Этому препятствовала монотонность высказывания женщины. Отсутствовала безудержная радость, присущая матери в зазеркалье. Ей казалось, с экрана звучат выученные слова. Без эмоций, без радости.
      Когда дед убрал планшет, Джансу почувствовала себя одинокой, брошенной, обманутой. Дед уловил её разочарование.
      * Ты привыкнешь к материнскому облику. Не огорчайся, пожалуйста. Завтра с утра, после лечебных процедур, тобой займётся логопед, и скоро ты плавно станешь говорить. Потом, как встанешь на ноги, мы вернемся домой. Знаю, вижу, что стараешься ногами двигать. Не бойся. Сможешь. Вон, медсестра намекает, чтоб я вышел из палаты. Будут, проводить с тобой ванные процедуры. Я попозже зайду, обязательно.
***
      Через неделю, Джансу спокойно с дедушкой лепетала обо всём, кроме зазеркалья и договоренностей с матерью. А дедушка и не спрашивал. Год назад, в монастыре, где он частенько, иногда неделями, бывал у дочери, Анабеллы, витающей  внутри сферы Божественным своим ликом, о которой абсолютно не знала Аделаида, супруга его. Когда Братья из монастыря сообщили ему о существовании внучки, зачатой из плоти и крови Анабеллы, и что она за морем, в Трапезунде, то с того времени, он опекал Джансу, спящую в летаргическом сне, бесподобную свою внучку.
       Предупрежденный врачами, что девочка до поры до времени, сознанием и душой рядом с матерью.  Что когда-то проснется, вернется в реальный, плотский мир. 
      Спустя время, когда Джансу самостоятельно, без посторонней помощи делала первые шаги, то всё удивлялась, как сложно контролировать своё тело, что абсолютно легко было в зазеркалье.
       Реальность тела разочаровала, во многих случаях, просто ошеломляла. Пока сознание создавало образ реальности, образ намеченных поступков, тело с трудом обособлялось порыву сознания. Когда об этом пожаловалась деду, тот лишь улыбнулся, сказал:
      * В скором будущем, о таких вещах перестанешь думать. Попадая из сновидений зазеркалья, в сновидения в земном реалии, тебе кажется это чем-то странным. Поверь. И это пройдёт.
      * Дедушка, если все проходит, то тогда что останется?  Жизнь как река течет в небытие?
      * Внучка, это одна из условностей человеческого бытия. Думай о радостном. Забудь о грусти.
      * Хотелось бы увидеть маму.
      * Внучка, я хочу сказать, что завтра возвращаемся в Сочи. Там нас встретят Братья из монастыря. Мы побудем у них некоторое время, а потом, домой.   
      * Почему встретят?
      * Мне сказали, что об этом тебя предупредили. Если не так, то…
      * Да, дедушка. Мама сказала…
      * Тогда, нет вопросов. Я займусь оформлением бумаг. А ты отдохни, не утомляйся со своей ходьбой, внучка.
***
      В сопровождении одного из Братьев, подойдя к сфере, Джансу замерла.  За круглой и объемной стеклянной емкостью, кружившийся вокруг своей оси, внутри её, в прозрачной жидкости, наподобие легкого тумана, с дыхательной маской на лице, закрытыми глазами, витала Анабелла. Дрожь побежала по телу Джансу. Она бы упала, если бы не поддержал монах Арсений.
      * Не волнуйся. Можешь попрощаться с нею, а потом, перед уходом, выключишь рубильник. Вот он, в правой стороне.
      Сказав это, монах вышел с помещения. После его ухода, Джансу долго, непрестанно глядела на манекен мамы, и чудовищно страшные сомнения сжимали её сердце.  С первого взгляда, заметила, что у неё родовое пятно, что и у себя. «Зачем манекену родовое пятно?  У Анны, которую представили её мамой, Джансу не заметила ничего подобного. Вся мокрая от волнения, с дрожью в теле, она не отводила глаз от неё. Когда рука машинально, медленно двинулась к рубильнику, внезапно манекен открыла глаза. Джансу чуть ли потеряла сознание. Обескураженно и не понимая, что делать. Ощущая глубинный, сострадательный взгляд, бесконечная тоска в шевелящихся губах.
      * Я не смогу, не смогу, мама. Ты прости меня, – слезливым, молящимся голосом произнесла  Джансу.   
      Отталкиваясь от ограждающих сферу перил, она хотела быстрее уйти оттуда, от этого душераздирающего зрелища. Но, уловила, как мама, двигая рукой, вырвала дыхательный аппарат с лица, и, задыхаясь от отсутствия кислорода, какие-то мгновенья, улыбаясь Джансу, сомкнула глаза.
      * Нет, этого не может быть.  Это ты, мама. Господи, что ты наделала…
      Джансу орала во все легкие, и, бросаясь на сферу, разбила стекло. В хлынувшей  наружу жидкости, успела ухватить мать, увести в сторону,  и в отчаянии, вызвала на помощь. Пока подоспели медработники,  Анабелла, открыла глаза, и в блаженстве, осилила слова:
      * Не бойся, Джансу, не бойся…
***
      * Аделаида Сергеевна, пожалуйста, потерпите ещё пару дней. Всё равно она под воздействием прививок, спит. Ей нужно побольше спокойствия. Вы понимаете.  Потом, возможно, допустим к ней.
      * Что означает слово возможно. Доктор, вы прямо скажите. Состояние моей дочери может ухудшиться? Пожалуйста, от меня не скрывайте ничего.
      * Нет никакого смысла, что-то скрывать. Мы просто стараемся оберегать её от лишних стрессов. В течении шестнадцати лет, она провела в особенных, замкнутых пространствах. Она никогда не ходила, даже не сидела. Её позвоночник не способен сейчас выдерживать тяжесть собственного тела. Очень слабо функционируют её органы. Для обследования её состояния, приглашены светилы медицины. Это уникальный случай.
      * Доктор, вы, когда говорите, то отводите взгляд. Есть другие причины, о чем не хотите сообщать? Или преждевременно говорить.
      Доктор в задумчивости, стоял у стола, в своём кабинете. Напротив него, у стола, сидела, вся в ожидании, Аделаида Сергеевна. Потом доктор поднял трубку внутреннего телефона. Почему-то слов не произнеся, всё поддакивал. Оставил трубку, обратился Аделаиде Сергеевне.
      * Завтра, после обеда приходите. Вас пропустят к ней.
      Она поблагодарила доктора, вышла из кабинета. У дверей ожидали Анна, с близнецами, Айк, державшей руку Джансу, Селим и Нара сидящие напротив двери, в коридоре.
      * Бабушка, когда сможем видеть её, – кинулась к ней, Джансу.
      * Завтра, после обеда, внучка. А теперь, домой.
      К вечеру, по договорённости, Айк сопроводил дочь в монастырь. Войдя в открывающуюся дверь монастыря, Айк остался в коридоре, у пустующей сферы. А Джансу, в полутемном помещении медиативных процедур. После впадения в транс, состоялось её беседа с Дикобразом.               
      * Рад видеть дочь нашей милой Анабеллы.
      * И я рада видеть вас, дедушка Дикобраз. Хотя, в моей памяти событие у водопада.
      * Для вашего блага пришлось поступать именно так, дитя моё.
      * Я вас понимаю. Нет у меня обиды. Теперь, чем могу быть полезной, дедушка Дикобраз.
      * Именно об этом пойдёт речь. Скажи, ты очень любишь свою маму?
      * Всегда, бесконечно. Скажите только правду, что с мамой?
      * Я не стану выдумывать, или врать. С ней, очень сложно.
      * Пожалуйста, говорите всю правду. Ведь она моя мама.
      * Понимаешь, девочка. Тело твоей матери, несовместимо с жизнью на земле.
      * Но она может жить в сфере. Что изменилось.
      * Всё изменилось. Она наотрез отказывается от сферы. Ей не хочется жизнь в чужих сновидениях. Если срочно не переместить её в сферу, то ей останется всего-то ничего.
      Джансу начала рыдать. Дикобраз дал ей поплакать. Потом, тихо погладил её голову.
      * У тебя будут возможности, увидеть её. Конечно, в зазеркалье. Мы по просьбе Анабеллы, переместим её во времена прадедушки. Так она захотела.
      * Так она сказала?
      * Именно. А если продолжишь сотрудничать с монастырем, в путешествиях в зазеркалье, то встретишься с ней наверняка.      
      * Я согласна сотрудничать. Мне это очень необходимо
      * И ты откажешься от своей доли мирской жизни? Откажешься от семейного счастья, от любви?
      * Дедушка Илларион говорил, любовь, это состояние души. Я наверно не смогу привыкнуть к скучноватому, монотонному, запрограммированному, всеми мыслями, поступками обслуживающему благополучие собственных тел, людскому сообществу.
      * Видимо ты большая пессимистка, барышня. Наверно это от позднего вхождения в социум. Ничего, со временем и это пройдёт. Наступит смирение. О твоём решении, никто из близких родственников, кроме твоей бабушки Нары, не должен знать. Это опасно для тебя, для семьи.
      * Мне надо подписывать какие-то бумаги?
      * Сказанное слово, важнее бумаг. Завтра, ты последней войдешь к матери. Теперь, я произношу молитву. Ты очнешься, и вернешься к папе. Он изрядно утомился в ожидании.
      Аделаида Сергеевна сидела не отрывая из уст своих, из глаз своих, совсем слабые ладони дочери, не найдя, не сумев промолвить слова, выражающие её чувства. Анабелла с постели, в блаженстве смотрела на маму, и бледная, гаснущая улыбка на лице, излучала безмерную любовь.
      * Мама, ради меня, ты береги себя. Береги мою дочь. Я ей доверяю тебя. Я вас люблю.
      Сказанные дочерью слова, Аделаида Сергеевна запомнила на всю оставшиеся жизнь.                Когда вошла в больничную палату растерянная Анна, то Анабелла попробовала даже приподняться. Но у неё ничего не получилось, и она рухнула обратно.
      * Сестренка, пожалуйста, тебе нельзя напрягаться.
      Она обнимала Анабеллу чувствуя её слабое тело, её биение сердца. И всё дрожала, дрожала… 
      Когда успокоилась, сказала, вытирая слезы:
      * Знаешь, сестренка, как я завидовала тебе в моих сновидениях. В одиночестве, когда рядом никого, много раз пробовала вызывать дух зверей. Но у меня ничего не получилось. Сестра, я люблю тебя, и буду всегда оберегать твою дочь. Ты бесценная, ты моя душа…
      * Скажи правду, у тебя сердце болит?
      * У меня? Никогда не болело.
      * Прости. Мне так казалось. Может из-за волнения…
      * Не волнуйся, пожалуйста. Что приготовить домашнего для тебя. Чем быть полезным.
      * Ты рядом со мной. Это самое ценное.
      Последней, в палату вошла Джансу. Не сделав пару шагов к матери, та остановила её.
      * Доченька, стой, где находишься. Дай насладиться твоим обликом, воочию, в этой реальности. Какая ты чудесная, изящная. Сейчас подойди, обними меня.               
      Наклонившись к матери, не ущемив её тяжестью своего тела, Джансу обняла её голову, бесконечно целуя глаза, щёки. Наслаждаясь материнской теплотой, биением её сердца. Когда оторвалась от неё, то заметила, что она погрустнела.
       * Доченька. Если вечность состояла бы твоими поцелуями, то я была бы счастливейшей мамой.
       * Мама, о чем меня предупредили, это всё не верно, да?
       * Это всё, правда, Джансу. Только не надо горевать. Жизнь и так коротка. Остаться вновь в сфере, существовать в чужих сновидениях, для меня неприемлемо. Лучше смерть, или перемещение навсегда, в зазеркалье. К нашим предкам. Ты рыдаешь. Не расстраивай меня, умоляю. Только ты обещай, когда будешь готова, посещать меня. Видишь, я счастливейшая мама на земле, и единственная, кого может посещать дочь, после земного бытия.
       * Я постараюсь не плакать. Прости. Мама я прошу об одном. Разреши остаться с тобой до перемещения. До последнего…
       * Моего последнего вздоха, да ангелочка моя? А потом, покончить с собой.  Я права? Меня Дикобраз предупредил. Флакон с ядом, у тебя в правом кармане.
       * Мама, невыносимо жить без тебя. Не смогу. Это ужасно тоскливо. Они хотели обмануть меня, что тётя Анна моя мама. И ты настраивала в зазеркалье. Почему?
       * Опасалась именно за такие твои поступки.
       * Тогда пусть и меня перемещают с тобой. Побуду там, потом вернусь.
       * Невозможно. Как сказал Дикобраз, зазеркалье не бульвар для прогулок. Моя милая дочурка. Я вынуждена раскрыть тебя тайну. Хотя мне строго запрещали об этом говорить. Прошу тебя. Для блага близких людей наших. Обещай, что не проговоришься.
       * Обещаю, мама.
       * Тогда, вот что скажу напоследок, моя бесценная дочурка. Когда перемещат меня в зазеркалье, то над телом моим, будут экспериментировать. Попробуют дать устойчивости, долговечности. Выдержу ли испытания, не знаю. Я уверена, что если не в этом мире то в зазеркалье, мы встретимся. Я надеюсь, бесценная моя Джансу.
      ***
      * Почтенный Магистр, в наших беседах, вы определённо не сказали, на каком уровне зазеркалья, я встречусь с моей мамой. Если нет причин в утаении чего-то серьёзного, тогда в чём смысл умолчания. Да и возможно ли настраивать дух, к амплитудам зова души моей матери. Простите. Понимаю, что своими вопросами я ставлю вас неловкое положение. Но знаете, наши условия останутся незыблемыми. Я обещала маме, что встретимся. Я соскучилась по ней. Хотя бы ориентиры обозначьте,  когда из нашей крошечной земли ныряя в бесконечные края зазеркалья, сориентироваться в нём, к эпохе, к времени её обитания в прошлых рождениях. Видимо, вы оберегаете меня, и не хотите огорчать. Тогда это выглядит как обман. Я права, Магистр? Только прошу, простите за моё откровение, и мою дерзость.
      * Вы, сокровище наше. Так и не примирилась со своей земной жизнью. Что я могу сказать, милая барышня. Я преклоняюсь пред вашим чувством душевной привязанности к матери. Все люди, так или иначе, связаны памятью с ушедшими в мир иной, со своей родней. Заведомо нельзя сравнить мир материи, мир тела, с пространством духа и души. Пространством образа прошлого, простёртого, по лабиринтам зазеркалья. Я, своей назойливостью, ещё и ещё раз просил бы тебя, не впасть в лоно чрезмерного желания. Не стоит стараться заколебать Божественные структуры мироздания. Вне всяких разумных предпочтения, смиряй свой дух, остерегайся от фатальных эксцессов. Что приемлемо, что считается рациональным, перспективным, пусть таковыми и останутся. Знай, сознание наше, не защищено от темной своей бездны. От чего ты убеждена, что мама твоя должна ждать. Мертвые, не зовут с собой. Они не желают, скорее остерегают своё дитя от смерти. Тоска, это не зов матери, это признак об одиночестве души. По сути, все на свете одиноки. Надо нести бремя судьбы. Страданию подвержены любящие, преданные сердца. Радость, счастье, подобно снам грядущим. Исполняй её желание: Живи счастливо. На волнах творения, на гребне жизни, что стремишься в прошлое?
      * Мне кажется, вы намекаете, что не станет возможной наша встреча. Или разумеете что-то подобное. Я в курсе, и даю отчёт, куда именно стремлюсь. Что это область прошедшего, парадоксального, фундаментально не изученного.
      * Ангел ты наш. Я стараюсь констатировать факты, и неминуемые последствия. Мир не построен на желаниях, и для удовлетворения этих желаний. Я понимаю, что утвердившийся в собственной правоте, к достижению намеченной цели, наш дух может деградировать, исчезнуть, раствориться в воспринятой социумом действительности. Теряя черты индивидуальности, стремясь к низменным, телесным наслаждениям, тем самым канув в бездну небытия, возвращаются к своему животному началу. В твоей миссии, не единожды тебе оказаться тяготеющей к тем самым телесным благам, в разнородных социумах. Тяжело перебороть соблазны бытия. И не следует влюбляться, если даже душа рыдает. Сознание твоё подобие демона, иль дамоклова меча, должно висеть над твоими чувствами.
      * Вы думаете, я стану там влюбляться?
      * Дитя моё, ты создана для любви. Твои годы испытания, дают тебе право любить и... страдать. И ещё. Благие действа души, твоя любовь, твои грёзы не стираются с матрицы небес. Подобие оберега, станут путниками, на просторах вечности.
      * Любовь-то понятно. Ещё и страдать?
      * Что за любовь, без страдания? Цена любви, в величии страдании.
      * Почтенный Магистр, может стать вам ведомо сценарий моей судьбы?
      * Ежечасно, ежесекундно, ты сама творишь свою судьбу. Свобода выбора, всегда за тобой. Страсть превалирует при выборе, и не рассудок.
      * Ваши слова утешения, благостно влияют на меня. Но не умаляют мечты мои, о встрече с мамой.
      * Мечты исполняются, но не всегда. Тебе блуждать и блуждать, в отражениях небес.
      * Что эти слова значат, почтенный Магистр. Вы стараетесь донести смысл слов, иносказаниями?
      * Означает то, что мы возвращаемся к играм разума. Это станет встречей, не состоявшейся на земле, но почему-то, отраженной в зазеркалье. Да, один из парадоксов времени. Ты встретишься. Только не ясно, она воспримет тебя? Душа, сознание и разум, лишь путники в тех берегах. Она, реалии своего времени. Да, будет встреча с Анабеллой, твоей матерью. Что является одной из целей нынешней миссии. В дальнейшем, приобретение опыта и знаний, более фундаментальных. Тогда и внедримся в зазеркалье. Но о последствиях, можно лишь догадываться. В каком обличии она явиться твоему взору, остается загадкой. Ты-то узнаешь её. Так было в прошлых экспериментах, с другими путешественниками. Но и неизвестно, ты в какой ипостаси явишься перед ней. Утвердившиеся в её сознании неколебимая история собственной жизни, окружающая действительность, нравы, мировосприятие. Очень, очень сложно будет уверовать ей в твои откровения, кажущиеся для неё, сумасшествием. Но если только материнские инстинкты... Почему женщин иногда сравнивают с ведьмами. Видимо, их душа, сломав временные барьеры, может предугадывать, приближающуюся беду. Да, очень сложно. Но это вопросы духовные, этические. Ты ни на секунду не должна забывать о своей миссии. Когда душа и тело не на одной волне, невозможно предугадывать события. Ещё важнее то, что в экспериментах выявлены те обстоятельства, что события, происходившие в прошлом, могут отражаться в сознании в сжатом временном контексте. Это означает то, что, уйдя в пространство зазеркалья, скажем, более глубинные слои, проживая и переживая душой и сознанием века и времена, возвращаясь в своё настоящее, обнаруживается, что время тикало на земле всего-то десяток минут. Скажем так. Жизнь на грешной земле, означает осознанное убийство вечности.
      * Тогда может и нынешняя наша жизнь, всего-то иллюзия. Что скажете, Магистр.
      * Я не могу сказать, действительно ли мы всего лишь, сновидения Творца. Но мы творение Его, и творцы данного нам мира, своим интеллектом, по своему разумению.
      * Значит я могу мигрировать в пространства зазеркалья, проведя там бесконечное время, но возвращаться нынешнюю реальность теперешним восприятием действительности?
      * Что удивительного в этом, барышня. Вы мигрируете в прошлое. Это подобно впечатленной памяти в вашем подсознании, имитирующей бодрствующее сознание. Скажем, на данный момент, с мыслями можете перекинуться в глубинные истории человечества, в то же время, беседуя со мной. Душа присутствует во всех реалиях, и в охваченных твоим сознанием реалиях собственной жизни, означает только мгновения в её вечности. Собственно, рождение твоё, означает путешествие души твоей, в данной реальности. Правда, оно обусловлено неминуемостью судьбы. То есть, смертью плоти. Этот болезненный переход, именно суть рождения в твоей душе, чувства любви, страдания, грёз и потерь. Рождения смысла вселенского бытия. И не думай, что твои странствия могут свершиться всегда удачно. Есть и необъяснимая деталь. Ушедшие души от земной жизни, способны наблюдать творимое на земле. Они не в плоти, не способны вмешиваться на ваш выбор по жизни. Это законы творения, законы вечности...
      * Почтенный Магистр. Я благодарна за ваши наставления. Мне наверно пора.
      * К маме спешите. Я так предполагаю.
      * Да, на кладбище.
      * Мне ведомо, что часто посещаешь могилу матери. Территория кладбища, место сакральное. Прошу тебя. У могилы её, не впадай в отчаяние. Волны её души не смогут подобные моменты охватить, усмирять бешеные вибрации, извергшиеся от твоего состояния. Не расстраивай маму. Дай ей надежду. Улыбнись, побеседуй как с живым собеседником. И печаль твоя улетучиться. Она облегчит твои душевные расстройства.
      * Спасибо за доброе слово. Скажите, почему жизнь скоротечна, и так коротка. Кроме душевных и духовных переживаний, кажется она мелка, беспочвенна, выглядит подобно воле обстоятельств. Тогда в чём предначертание в этой вселенской бессмыслице? Неужели роль души, осмыслить внедряемую телесную суть.
      * Разочарование и отрицание значимости жизни, не означает отсутствовать в ней. У тебя внутренний бунт, дитя моё. Иногда полезно отречься, не распространяться о судьбах человечества, и сомнительно определяемой судьбе своей. Сосредоточься на единственной, неповторимой жизни, клокочущей вокруг. Дорожи чувствами к близким, к людям знакомым, незнакомым. Приучай себя нести ответственность за них. И это незаметно превратиться в твой повседневный образ жизни. Это предвещает путь к самому сакральному, самой значимой во вселенной. Да, проще нырнуть в нирвану словесных и мысленных форм, затуманить сознание, чем познать истинную сущность свою.
      * Прошу прощения. Я не имела виду, бесцельное болтание по жизни. Ещё раз прошу прощения. Пока не рассердила вас, лучше я удалюсь.
      * Пожалуй, тебя пора. Прими мои слова скорби, по памяти матушки вашей.
      * Я благодарна, очень. Спасибо вам за беседу.
      Прощаясь с Магистром, выйдя за порог института физики души, Джансу вызывала такси, поехала на городское кладбище.
      Целуя портрет матери на надмогильной плите, она положила цветы в цветочную вазу, поставила свечу в подсвечник, зажгла, и долго, отрешённо, глядела на огонёк, варьирующий на гребне ветерка. Сколь бы не желала плакать, не получилось. Лишь слёзы невольно текли из очей. Молилась, говорила с мамой.
      * Прости, прости меня. Обещала быть ближе, быть рядом. Но пока не определились, меня ли подключать к эксперименту, или другого выберут. Мама, умоляю, явись во сне, я скучаю по тебе. Подскажи, как мне войти на тропу, ведущую к твоей душе. И где ты ныне обосновалась? У прадедушки ли?
      Свеча догорала до конца, и Джансу встала, глубоко вздыхая воздух, упитанный запахами сирени, обрамляя крестом могилу мамы, пошла забирать сестрёнок из садика.  Отец её, Айк,  и тётя её относились к ней с благоговением. Зная её судьбу, старались угождать, даже в мельчайших вещах.
      Джансу, понимая всё это, внутренне была благодарна им. Правда, она жила с дедом и бабушкой, не так от них далеко. При встрече с тётей, она обнимала её, и тоску по матери, погашала в её объятиях. Пару месяцев раньше, она с дедушкой съездила в Трапезунд, встретилась с женщиной, которая рожала её. Уговаривала её перебраться к ним, в Сочи. Женщина поблагодарила за приглашение, за обеспечение её семьи, но попросила далее не ворошить прошлое, что она встретила суженого своего, и не хотела омрачать жизнь, тенью прошлого, что Джансу может звонить, когда её захочется. Джансу поняла намёк, и сколь бы не было больно, старалась отдаляться от неё. Тем более, занятия в институте стали более интенсивными.
      Джансу, облегчённо вздыхая, вышла за ворота кладбища, пошла в сторону детского садика, забрать племяшек. Те, не отходили от неё ни шагу, пока она находилась в орбите доступности для них.
      Джансу проходила интенсивную подготовку в институте. В действительности, институт обозначался филиалом университета высшей нервной деятельности. Закрытое учреждение, почти всегда с запертыми дверьми. Студенты, неведомо их по числу, посещали лишь после индивидуального звонка, и лицо к лицу, встречались друг с другом редко.
      Третий год было завершающим для подготовки. Глубинные воздействия над её психикой, означали подготовку к основному эксперименту. Её знания по управлению сознанием, давали надежду, что она станет кандидатом на путешествия в пространства зазеркалья. Студентам было строжайше запрещено распространяться вслух о процессе учёбы. Даже среди родных. В основном это обеспечивало неуязвимость от потусторонних сил. В конце учёбы, после экзаменов, им вручался диплом психиатра высшей категории. Тётя, среди разговора, намекала ей чтобы у неё, обаятельной, стройной девочки, не возникло чувство к ровесникам, не зародилась любовь.
      * Тётя, мне скоро исполниться семнадцать. Ты в курсе, почему меня без школьного образования, зачислили этот институт. Знаешь, мне хватит взгляда в глаза парня, увидеть его походку, иные действа, и обнаружить, вне телесного привлекательности, всего - то пустышку. Определяя внутренний мир, данность его кругозора и мышления, и понимая, что ему не вырваться из этих оков, освободиться от этой неосознанной обреченности бытием. И что, мне влюбляться в это телесно привлекательную, но духовную пустышку. Никогда.
      * Джансу, милая. Тогда и я наверно выгляжу на твоих глазах, неполноценной.
      От смущения, Джансу чуть не расплакалась.
      * Тётя, ты священна для меня. Мама моя жила в твоих сновидениях. Я обожаю тебя. Ты мама моих сестёр, без которых, я не буду счастлива. Тётя, благослови меня в моих стремлениях.
      * Джансу, пожалуйста, ты только не расстраивайся. Я, не обдумав, сказала слово, и оно прошло. Сестра моя умерла, и ныне сны мои безликие. Во сне я жила той жизнью её, о чем грезила, мечтала наяву. Если станет возможным в ходе эксперимента общаться с ней, прошу, промолви слово обо мне.
      * Тётя, будь уверена, что в пору молитвы, она вникает в твои слова.
      * Спасибо, что ты есть, Джансу. Можно, я обниму тебя. Сестрёнки твои уговаривают, идти с тобой к бабушке. Ты заметила, они больше притягиваются к тебе, чем ко мне.
      * Всё же я их сестра, и не так требовательна, как мама. Я заберу обеих, навестим бабушку, а завтра вернемся.
      На последних занятиях в институте речь шла о парадоксах времени. Поочерёдно, с интервалом час и не более, входили в аудиторию маститые учёные из института физики, прикладной математики, нейрофизиологии и астрономии. В недоумении, видя перед собой совсем юную барышню, вежливо здоровались, садились напротив неё, выкладывали своё видение и о парадоксах, и остальных темах. Джансу делала записи в блокноте. Не прерывала докладчиков, и своей феноменальной памятью, анализируя и сопоставив информацию, в излагаемом найдя противоречия с предыдущим докладом, задавала дополнительные вопросы.
      После полудня ей предложили сделать перерыв, сбросить с себя напряжение. Так как следующие доклады были философа и религиозного деятеля. Она отказалась. Не хотела нарушать нить противоречия, вновь услышанного ею с прошлыми докладами. Хотя, философское, и религиозное видение в толковании парадоксов, не особенно отличались. Удивительно, может страстно увлекательно было слушать лекцию почетного профессора по мифологии стран и народов мира. Слушая, Джансу иногда вежливо прерывала его словесную шараду, попросив конкретного разъяснения по тем или иным вопросам. Профессор, подобно экзаменуемой отвечал на заданные вопросы. Но поражаясь глубинному вниканию в тему, этой юной и хрупкой девочкой, мгновенно перешедшей от мифов древнего Китая, в пространства Междуречья, к мельчайшим деталям Аккадской, или мифологии Шумеров. Да и в ходе беседы, проскакивая к мифам островных государств. Говорила о малоизвестных фактах, утонувших в давнишних академических изданиях, в иных публикациях. Профессор, пораженный кругозором её интересов, в конце занятии, вежливо задал ей вопрос.
      * Простите, барышня. Можно узнать, сколько вам лет, и в каких вузах обучались. Просто невозможна было бы наша беседа без фундаментального образования.
      * Профессор, нам запрещено говорить о личном с нашими преподавателями. Наверно заметили, чтобы быть неузнаваемой я даже надела тёмные очки.
      * Я понимаю. Но всё же, если возможно, скажите.
      * Мне семнадцать лет. Из них четырнадцать, я провела в коме. И нет у меня, даже школьного образования.
      * Удивительно. Я видел профессоров физики, математики. Видел батюшку...
      * Профессор, задавая вопрос, вы всё-таки, мыслями своими, со своей внучкой. Не волнуйтесь. С ней будет всё хорошо. Её уже оперировали.
      * У дрожащего от волнения профессора, появились слезинки в глазах. Седовласый профессор поклонился перед Джансу, и без единого слова, удалился. А Джансу, ожидала встречи с батюшкой. Ей было странно и удивительно слушать от него, что душа одинока во всей вселенной. Одинока при рождении, и уходе в мир иной телесного своего носителя, не познав загадку ни рождения, ни смерти. Джансу возражала, говорила:
      * Милейший, простите, но я скажу. Подобными аргументами старался воздействовать на мысли и решения моей матери, почтенный Дикобраз. Он утверждал, что тело, пройдя путь взросления и дряхления, запичканное информационным хламом, ещё и кошмарами воображения, вовсе уподобляется больному животному, не осознающему свою кончину. Что человек обречен на одиночество.
      * А что ответила ваша мама?
      * Что лишь любовь, соединяющее звено людских сердец, людских душ.
      * Божье дитя. Зачем тебе сумеречное пространство прошедших времён. Бегала бы с суженым своим по тропам реальной жизни. Да, правда,  человек без любви, выглядит именно подобно заболевшему животному. Своим больным разумом, навсегда теряющим органическую приспособленность к миру земному.
***
      Сёстры обожали Джансу. И не секунду не желали расставаться с ней. Иногда они, в заранее выкроенных Джансу нарядах, для них и для себя, идею которых черпала из собственных сновидений, отдалялись в лесную поляну, переодевались в наряды, и начинали круговую пляску. Девочки повторяли все движения сестры, тем самым выполняя сакральные танцы былых времён и народов. Тем самым ошеломляя прохожих, которые скапливались вдали, глядели на этот хоровод, и внутренним чутьём, не приближаясь, не нарушали это удивительное зрелище, сливающиеся с гармонией пространств.
      Приобретаемые знания сузили девичьи стремления Джансу. Подобно ровесницам, находилась в мире мечтании и грёз, в начерченных жизненных просторах и возможностях и, в мелодии пространств, улавливаемых всеми юными душами, любить и быть любимой, создать своё счастье. По воле судьбы, ей суждено было отречься от жизненных иллюзий, заблаговременно, наблюдая за процессом собственного взросления. В уединении она могла долго блуждать в прибрежных рифах, средь шума и крика чаек и бакланов. Или, с холодком в теле, улавливать, прозревать и тонуть, упиваясь голосовыми, звуковыми гаммами кочующих, с незапамятных времён на гребне, ветров. Замечающие её отдыхающие, с ужасом в сердце наблюдали, как она вскакивает на вершину вертикальной скалы, и простёртыми руками долго медитирует на пространство, на морские дали, на закат тонущего в морской пучине, солнечного диска. Прогуливающие на берегу ребята, ведомые доселе непонятными инстинктами, не вмешались, старались здороваться, когда она с непонятной быстротой спускалась со скалы, вежливо здоровалась, и удалялась. После её ухода, ребята постарались подняться на вершину той скалы, но у них ничего не получилось. Решили следить за ней, наблюдать, как она поднимается. Ближе к закату солнышка, на следующий день, Джансу вышла из маршрутки, и пошла к скале. Подойдя ближе, медленно встала на колени, ладони, в позе молящегося протянутые к небесам, тихонько прошептала о чем-то, потом встала, и молниеносно вскочила, скорее взлетела на вершину, и став на острие скалы, руки в позе полета, замерла. Думая, что она не с мира сего, ребята отдалились. Потом, при встрече, постарались познакомиться с ней. Она, будто в чём-то виновная, улыбнулась, наклонила голову, тихонько отдалилась, не ввязываясь в разговор. Но неожиданное случилось на следующее утро. Войдя в комнату внучки, бабушка обнаружила её всю в поту, и бредившей несвязанными словами, остерегаясь чего-то. Обеспокоенная бабушка разбудила её. Джансу проснулась, оглянулась вокруг, тихонько встала, умылась, потом переодевшись, не завтракая, поспешила выйти из дома. Бабушка постаралась остановить её.
      * Внучка, куда в такую рань. Хотя бы позавтракала, что ли.
      * Бабушка, мне надо быть на набережной. Хотя, не знаю, почему.
      * Опять приснились кошмарные сны? Успокойся, позавтракай. После обеда пойдём вместе. Не впадай в панику, пожалуйста.
      Джансу послушалась бабушку. После завтрака, помогала ей приготовить варенье из малины. Закатывая последнюю банку с малиной, она прибралась в кухне, переоделась, предупредив бабушку, вышла из дома. Не пошла к парку. Прогуливалась по набережной. Заметила, что за ней, на расстоянии, шли те молодые ребята. О чем- то говорили громко, спорили. И, неожиданно, один из них вырвался вперёд, схватил её руку.
      * Ведьма, куда так спешишь.
      * Пустите, больно. Я иду домой.
      * Что так боишься. Не целованная что ли.
      * Говорю, больно. Отпустите мою руку.
      * Кажется, ты смелая девочка. Я сейчас...
      Он не успел договорить. От полученного удара, корчившись, свалился на землю.
Подоспел один из парней. Попросил прощения у Джансу.
      * Ради Бога. Простите. Он первый раз выпил. - и намекнул друзьям, чтобы того приподняли.
      Необъяснимой дрожью охватило Джансу. Она зашаталась, и упала бы, если не поддержал  парень.
      * Девушка, вы плохо себя чувствуете? Присядьте вон на ту скамью. Пожалуйста, простите. Нам и голову не приходило, что он так поступит.
      * Спасибо. Прошло. Я спокойна. Скажите, у вас сестрёнка, правда. Около двенадцати лет.
      * Да, младшая сестра. Она в школе. Собственно, иду ей на встречу. Скоро уроки заканчиваются.


      * С распущенными тёмными волосами? В красном шарфе? Она уже вышла из школы, идёт к переходу. Беги скорей, останови её, пусть не переходит дорогу.
      * Девушка, это вы серьёзно?
      * Беги, спасай сестрёнку. Время её умирает.
      Парень сорвался с места. За ним Джансу, и ошарашенные от услышанных слов, друзья. Добежав до перехода, парень увидел сестрёнку, собирающийся переходить на зелёный свет. Парень крикнул, чтобы она остановилась. Но та не слышала, наушники были в ушах. Огромный грузовик летел прямо на неё. В последний миг, брат успел схватить сестрёнку и швырнуть в сторону ребят. Её благополучно поймали, а парень, от удара грузовика вылетел на обочину. Грузовик не останавливаясь, скрылся за перекрёстком. Джансу подбежала, приподняла окровавленную голову парня, у которого начались судороги. Пока приехала машина скорой, Джансу одной рукой придерживала голову парня, а второй, со спины, приподняла его, чтобы воздух свободно проникал в легкие. Подъехала скорая, забрали парня.
      На следующий день, на такси, отправляясь с бабушкой на занятие в институт, у больницы, она попросила подождать её в такси, а сама вошла в отделение скорой. Ей сказали, что парень находиться в реанимационном отделении. Она поспешила туда. В коридоре реанимационного, в беспокойстве блуждали родня и друзья парня. Видя Джансу, друзья прошептали о ней матери парня. И та, оборачиваясь, подойдя, обняла идущую навстречу Джансу.
      * Спасительница моей дочери. Даже не знаю, как тебя благодарить.
      * Тётя, успокойтесь. И с вашим сыном всё будет хорошо. Уверяю. Это он спас свою сестру.
      * Доченька... Вы знакомы с моим сыном?
      * Я даже имени его не знаю. Как он сейчас.
      * Стабильно тяжелое. Слава Богу, нет переломов, и внутреннего кровотечения. Пока, в сознание не приходит.
      * Тётя, можете сделать так, чтобы я на минутку вошла к нему в палату.
      * Как это возможно, доченька.
      * Пожалуйста, это очень важно.
      * Хорошо, я постараюсь.
      Мать, хотя и не понимала, зачем это нужно, но нашла старшую медсестру и как-то уговорила. В сопровождении медсестры, Джансу вошла в палату. Она приблизилась к кровати, наклонилась, прошептала парню в ухо непонятные медсестре, слова, звучащие подобно молитве.
      Парень открыл глаза.
      * Это вы? - Слабым голосом выдавил из себя он.
      * Здравствуй, заступник незнакомой девушки.
      * Сестра... где она.
      * Она в коридоре, с твоей родней, твоими друзьями. Ты не волнуйся. Я теперь пойду, хорошо? Мне пора.
      * Не уходи. Пожалуйста.
      * Девушка, я выйду, сообщу матери. А вы долго не задерживайтесь.
      Медсестра вышла. Её сразу окружили родные, друзья парня.
      * Как мой сын? - промолвила мать.
      * Беседует со своей девушкой.
      * Беседует? Значит очнулся? Слава тебе Господи. А можно к нему.
      * Я вызвала врачей. Осмотрят его. Когда переведут в палату, сможете посетить.
      Парень долго глядел на Джансу.
      * Как тебя зовут.
      * Меня, Джансу. А тебя?
      * Виталием.
      * Вот и познакомились, Виталий.
      Вошла медсестра.
      * Девушка, вам пора уходить. Сейчас соберется консилиум.
      Джансу, улыбаясь, пожелав выздоровления, вышла. Мать Виталия всё допытывала её.
      * О чём вы говорили, доченька. С ним действительно всё хорошо?
      * Всё плохое позади, - сказала, и увидев сестрёнку Виталия, страстно обняла её. - спасительница моей души. Бог сбережёт тебя. С братом всё будет хорошо. Меня такси ждёт. Прощайте.
      * Нет, доченька. Так нельзя. Мы должны отблагодарить тебя.
      * Тётя... Можно мы отойдём.
      Отошли поодаль коридора.
      * Ты Божья посланница. И какая ты красивая. Скажи, ты действительно не знакома была моим сыном.
      * Это правда. У нас была случайная встреча. Он заступился за меня.
      * Друзья его рассказали. Я прошу прощения за того парня.
      * Зачем просить прощения за грубияна. Я восхищаюсь, что у вас такой сын. Тётя, мне действительно пора уходить.
      * Но вы оставьте хотя бы координаты. Знаю, потом сын будет искать вас.
      * Я уезжаю далеко, навсегда. Тётя, убедите сына, чтобы не искал. Пожалуйста.
      * У вас слёзы на глазах. Нет, так не пойдёт. Доченька, ты что-то не договариваешь.
      * Потому что... Чем дальше будет ваш сын от меня, тем счастливее будет.
      * Рядом с таким ангелом, разве можно быть несчастливым.
      Джансу дала волю своим слезам. Мать Виталия обняла её, посадила на скамью. Родня, друзья, наблюдая это на расстоянии, были в недоумении.
      * Успокойся, доченька. Дай протру твои слезинки. Личико у тебя подобно ясному солнышку. Слёзы ни для него. Теперь скажи, что смущает тебя в моём сыне.
      * Дело лишь во мне, тётя. Понимаете, я проклятая.
      * Ты юна. Можно узнать, сколько тебе лет.
      * Через месяц исполниться семнадцать.
      * Господи, и она наговаривает на себя. Ангелы не могут быть проклятыми.
      * Но вы совсем не знаете меня.
      * Тогда расскажи, доченька.
      * Из семнадцати, я всего-то живу, по настоящему, три года.
      * Ты говоришь загадками, доченька.
      * Из семнадцати, четырнадцать лет, я была в коме.
      * И это ты считаешь проклятием? Разве так можно. Я всегда буду молиться за тебя.
      * Я обречена. На этом свете мне недолго пребывать. Не дайте напрасно страдать вашему сыну. Берегите его, и вашу дочь. Вот она, истинный ангел. Прощайте, тётя. Мой путь, к моей маме. Она давно ждёт меня.
      Мама Виталия опешила от услышанных слов, и пока опомнилась, Джансу исчезла на лестничной клетке.
      * Прошу, найдите, остановите девушку, - умоляла она, и сама ринулась к лестнице. Ей не давали покоя слова девушки: «Обречена», «Путь к маме».
      * Мы не успели. Она села такси, и уехала, - возвращаясь, признался друг Виталия.
      * Вот беда. Даже имени не спросила. А если мои догадки обоснованы?
      * Тётя, кажется она действительно волшебница, или ведьма.
      * Ты на что намекаешь?
      * Тётя, вы знаете высокую скалу на берегу моря.
      * И что от того следует? Конечно, знаю, сынок.
      * Мы видели, как она при закате солнца, каким-то образом вскарабкалась на вершину скалы, и с распростёртыми руками, долго стояла в неподвижности. Я правду говорю. И Виталий наблюдал за этим.
      * Я не знаю, правда ли это. Но за то, что она спасла мою дочь, я буду навеки благодарна ей. Меня тревожат её последние слова. Я поняла одно, что она в беде. Пожалуйста, ребята. Где вы  встретите её, дайте мне знать. Прошу, это важно, очень. Может опять пойдёт к скале, не знаю. Город-то небольшой. Где-то выявиться. Теперь я вернусь к сыну.
***
      Но Джансу не появилась на берегу, ни через неделю, ни через две. Алексея выписали из больницы. Первым делом, что он предпринял, то с друзьями съездил к той скале. Мать старалась успокаивать его.
      * Сынок, она сказала, что её ждёт жених.
      * Мама, ты не умеешь врать. Пожалуйста, не делай этого.
      * Сынок, она сама просила, чтобы я так сказала. Конечно, я не поверила.
      * А мотивы этой выдумки не объясняла?
      * Мотивы говоришь? Сказала, что она не жилец на этом свете. Так и не поняла, но говорила ещё, что её мама ждёт. Я могу клясться, сынок.
      * Перестань, мама. Как можно клясться перед тем, кого родила.
      * Ладно, не обижайся, сынок. Она дорога для нашей семьи. Но мы даже имени её не знаем. А ты, Сона, доченька, что не отходишь от брата. Иди, помой руки. Пора обедать. Я буду накрывать на стол.
      * Мама, девушку зовут Джансу. Она сказала, когда была в палате.
      * Тогда что молчал, сынок. Это облегчает дело. Через паспортный стол, Интернет, узнаём всех носителей такого удивительного имени. Сядь и ты, пообедай, и возьмемся за дело. Дай Бог, чтобы с ней ничего не случилось.
      * Случилось, мама. Я была у неё.
      * Сестрёнка, не красиво врать.
      * Мама, я не вру. Она лежит неподвижно в том мрачном доме, рядом с бассейном.
      * Сестрёнка, здание это давно пустеет, и опечатано.
      * Ладно, доченька. Не обижайся на брата. Ты когда успела увидеть её.
      * Пусть Виталий извиниться, тогда скажу.
      * Сестрёнка, прости. Скажешь, я потом тебе мороженое куплю.
      * Правду говорю. Я навещала её во сне.
      Мать улыбнулась, погладила по голове Соны, и пошла в кухню.
      * Сестрёнка, я всё равно куплю тебя мороженое.
      * Брат, хочешь, чтобы ты мне поверил.
      * Я верю, что ты видела сон.
      * Виталий, пожалуйста.
      * А что надо делать?
      * Отведи меня на берег, к той скале, на вершину которой она поднялась.
      * Это меня  уже заинтриговало. Ладно, пообедаем, потом пойдём. И друзья хотели со мной встретиться.
      * Тогда две порции мороженого.
      * Ну и хитрая ты. Хочешь чтобы горло заболело.
      * Ладно, одну завтра купишь. Но маме не скажешь.
      После обеда Виталий с мамой долго шарили по Интернету, по городским справочникам, но так и не обнаружили девушку с таким именем. Если и были, то лишь в пределах Турецкой республики.
      * Сынок, я пойду в паспортный стол, учётный отдел. Может, она на документах обозначена с другим именем. Я всё выясню.
      * Хорошо, мама. А я созваниваюсь с друзьями, и вместе с Соной, пойдём на берег. Может она там появиться.
      Солнечный диск уже катился к горизонту, когда Виталий с сестренкой подошёл к скале. Там его ожидали друзья. Новости были неутешительные. Джансу не появлялась на берегу. Пока они беседовали, Сона попросила подойти к скале.
      * Иди, но дальше черты морского прибоя не ходи. Ноги поранишь.
      Пока парни беседовали, Сона осторожно подошла к скале, где с ней произошло что-то невероятное. Она сосредоточилась, сомкнула глаза, и ринулась к вершине. Виталий и ребята опомнились, когда она уже стояла на вершине, с распростёртыми руками, наподобие парившей в небе, чайке. В ужасе, без слов, они лишь наблюдали, боясь своим голосом дезориентировать девочку. Постояв на вершине некоторое время, Сона с той же быстротой спустилась вниз, прямо в объятия брата.
      * Что ты творишь, сестрёнка. Хочешь, чтобы я поседел от страха?
      Он говорил тихим, испуганным голосом, прижимая её к груди.
      * Не волнуйся, брат. Она меня подстраховывала.
      * Кто, она. О ком ты, сестрёнка.
      * Твоя девушка, Джансу.
      Виталий больше и слов не проронил. Попрощался с друзьями, находившимися под впечатлением поступка Соны, и они вдвоём возвратились домой.
      * Ты обещал мороженое. - на пути, вопрошала Сона.
      * Да, мороженое. Я совсем забыл. Сестренка, пожалуйста, о твоем поступке ничего не говори маме. Пойми, и так у неё сердце слабое.
      * Обещаю. Но теперь ты веришь меня?
      * Верю. Потом ты должна подробно рассказать о своём сне. Обещаю, не стану иронизировать. И ещё. Я настаиваю, чтобы больше никогда не поднималась на ту скалу.
      * Я так поступила, чтобы ты поверил меня. Думаешь мне не было страшно. Просто я ощущала, что она рядом.
      * Ладно. Давай сядем на ту скамью в скверике. Расскажешь, что ещё знаешь, потом куплю мороженое, и мы пойдём домой. А она давно сниться тебе?
      * Нет, недавно. После происшествия с нами. Вижу разные, странные сны. Вчера, во сне, будто, собирала на поляне цветы для мамы. Появилась молодая женщина с тревожным лицом, сказала, что целый день искала меня. Я её называла мамой, и бросилась в её объятия. Утром, когда проснулась, стыдно было глядеть на мамины глаза. Я обняла её, просила прощения. Она думала, что я натворила очередную глупость, сказала, что прощает. Ещё видела сон. С той мамой, мы бегали, спасались от всадников. Она умоляла меня спрятаться на обочине, за зарослями, а сама, отвлекая всадников от меня, продолжала бежать по дороге. Её схватили. Потом я проснулась.
      * Объясни, сестрёнка. Как смогла подняться на скалу?. Ведь это невозможно. Мы старались с ребятами, ничего не получилось.
      * Скажу, но ты обещал, не иронизировать.  Вчера, во сне, будто я вошла в то мрачное здание, недалеко от нашей школы. В зале, люди в белых халатах, подготавливали Джансу к засыпанию в странной кровати, похожей на аквариум. Видя меня, она отвлеклась, обняла меня, просила, чтобы, когда наступит время, я её спасла. Сказала, что, чтобы ты поверил мне, я должна подняться на вершину скалы. И что она в каждый миг, будет рядом со мной. Я просто попробовала. Я не думала, что смогу заново подняться. Мне теперь самой страшновато, даже при упоминании. Но она ещё сказала, что соскучилась по мне. Что хотела помочь делать мне уроки.
      * Знаешь, Сона. Я много начитан о всяких феноменах, но не до такой степени. Это выходит за рамки всего.
      * Значит по тебе, все должны одинаково думать, одинаково всё воспринимать?
      * Ничего себе. Моя пятиклашка сестрёнка, думает как институтка.
      * Это ты меня хвалишь, или иронизируешь?
      * Умница ты наша. Я тебя обожаю. Есть что ещё сказать?
      * Перед аварией, она явилась во сне. Умоляла быть осторожней.
      * Она твой ангел-хранитель. Я обязательно разыщу её.
      * Брат, ты случайно не влюбился?
      * Не знаю, Сона. А если у неё есть парень?
      * Ничего, мы отобьём её, правда?
      * Опять насмотрелась глупых мелодрам, да.
      * А я говорю, что ты самый лучший брат на свете. Она достойна лишь тебя.
      * Ты так хвалишь, что мне неловко становиться. Давай-ка пойдём мы домой.
      * Брат, может, ты проверишь то здание, недалеко от школы, куда я вошла во сне. Может действительно она там. Ты слышал бы, как она просила о помощи.
      * Завтра, проверю с ребятами. Да, и после этого, я буду провожать и встречать тебя из школы.
      * А ты плакал бы, если меня задавила машина?
      * Не говори, помолчи, пожалуйста...
       От дрожи брата, обнявшего её, Сона поняла, что сказала лишнего.
      ***
      Пару дней спустя, из следственного управления позвонили матери Виталия, сообщили, что не в городе, не в близлежащих городах, не зарегистрировано имя Джансу.
      И она всё утешала сына.
      * Пойми, сынок. Девушки нет. Она наверняка уехала. О чем и предупредила. Я много раз молилась в церкви за её здравие. Да, она ангел. Но не дано быть ей твоей суженой. Судьба такая. А я очень хотела увидеть её моей невесткой.
      * Мама, разве я говорил о женитьбе.
      * Но я чувствую, сынок. Её слёзы не выходят из моей памяти.
***
      У ворот больницы, как только Джансу села в ожидавшее её такси, оно тронулась. Динара, видя слёзы в глазах внучки, обеспокоилась.
      * С парнем что случилось, дитя?
      * С ним всё нормально, бабушка.
      * А чего плакала?
      * Вспомнила маму. Бабушка, пойдём к ней.
      * Да, внучка, поедем. И я соскучилась по Анабелле.
      Выйдя из такси у кладбищенских ворот, Джансу купила букет полевых цветов, зная, что они были бы милее для матери. Пока Динара зажгла свечу, она, став на колени, всё молилась, просила прощения...
      * Мама, я должна, должна была быть рядом. Мне невыносимо одиноко без тебя. Потерпи ещё, я приду, обязательно.
      * Ты о чем это говоришь. - ужаснулась Динара.
      * Бабушка, осознанный выбор об уходе, разве это грех?
      * Уход, предательство собственному телу, великий грех. Не ты вдохнула жизнь в неё, чтобы теперь отказаться. Соберись чувствами, соберись мыслями. Не возмущай нашу Анабеллу.
      * Бабушка, я обещала, обещала...
      * Дитя, пойми. Эксперименты, это одно, а смерть, совсем другое. Ты, душа. А тело твоё, образ твоей души. Отрекаясь от образа своего, ты погубишь себя. Ты сгубишь любящих тебя людей, бесповоротно разрушишь их душевный уклад. И первую очередь, наблюдающей с небес, душу твоей мамы. Пожалуйста, внучка. Очнись в нынешней жизни, отрекись от пагубных мыслей. И конкретно, что расстроило тебя в больнице, что ты явилась в слезах.
      * Это не имеет отношение к моим страданиям. Прости, бабушка, но я очень боюсь что прекратят эксперимент. Я маме обещала, обещала...
      * Усмиряй свой дух. Видишь, из огонька свечи, мама твоя улыбается...
      Когда выходили с кладбища, какая-то женщина окликнула Джансу.
      * Девушка, подобное ангела. Ты спасла мою крестницу, нашу Сону. Все искали тебя. А я пришла поставить свечу за здравие твоё.
      * Я благодарна, тётушка. Я вот, с бабушкой, к маме пришла.
      * Пусть Господь сохранить её душу. А я думала, почему твои глазки мокрые.
      Женщина обняла Джансу, и они попрощались. Только через пару недель, в телефонном разговоре она сообщила матери Соны, что видела Джансу. Та, удивлённая, с сыном поехала на кладбище. Долго ходили между могилами, и поразились, увидев на одном могильном камне, вылитый портрет Джансу. Навели справки в администрации, и выясняли, что в похоронах молодой дамы, присутствовала родня, и непонятного ордена служащие, которые вели странное песнопение. Ещё приезжали учёные, в сопровождении военных, отдали почести, и ушли, предупредив администрацию строго-настрого следить за порядком вокруг могилы. И что время от времени, теперь уже реже, приходит к могиле девушка с парнем, зажигают свечи, и удаляются.
      Мать с сыном, вернулись домой. Сколь бы не было трудным, решили больше не вторгаться в частную жизнь Джансу. Видимо она не врала, и парень наверняка её жених.
      ***
      Принимающие экзамены у Джансу экзаменаторы, в чёрных мантиях, на склоне лет мужчины, сидя вокруг стола, шепчущие о чем-то своём, даже не глядели в сторону Джансу, когда она вошла в аудиторию, и без разрешения, присела на стуле, против них. Так сидела минут пять. Но никто из сидящих напротив, не задавал вопросов. Она забеспокоилась. Отворилась дверь, медленными шагами вошёл в аудиторию старик, в руках музыкальный инструмент, насколько Джансу вспомнила, похожий на дудук. Он встал на краю экзаменационного стола, и не проронив ни единого слова, начал играть. С первого звучания грустных-грустных нот, будто душа, сознание Джансу отдалились от действительности. Мир мгновенно преобразовалась. Неведомое сияние, белые блики вокруг, превратившиеся в пляшущих в хороводе туманных обликов девиц. Заряжаясь энергией пляшущих дев, Джансу, всем своим нутром присоединилась хороводу, стала единой целой с ними, в этой небесной пляске. Но сколь бы она не впадала в эту эйфорию, она осознавала собственное Я, и ни на мгновение не отлучалась от этого.
      Внезапно умолкли звуки дудука. Джансу постепенно пришла в себя. Первое, что она увидела, экзаменаторы улыбались, и вставая из-за стола, удалились. Ушёл и старик со своим инструментом. Она осталась одна, и недоумевала от произошедшего. Вошёл в аудиторию Магистр, подошёл, погладил её по голове.
      * Умница, я знал, что так и случиться.
      * Учитель, но они не задавали мне ни единого вопроса. Я пришла, а они уходят. Ещё и улыбаются. Странно это всё.
      * Ничего странного, девочка. Вопросы будут задавать другие. Они присутствовали, чтобы оценить твоё перевоплощение. Ты умница. Ты отлично справилась с задачей.
      * Но как? Я только что пришла.
      Магистр улыбнулся.
      * Дитя, ты пришла утром, а ныне наступают вечерние сумерки. Тебя за дверью, бабушка поджидает. Иди, отдохни, завтра предметные экзамены сдавать.
      * У меня действительно ни единого замечания?
      * Единственное, на что они обратили своё внимание, наблюдая за отражениями цветовой гаммы твоей души, рекомендовали тебе не впадать в уныние. Это чувство загоняет душу в непреодолимо сжатые пространства, откуда выкарабкаться тяжело. Ладно, умница. Тебя пора. Соберись, и действительно не унывай. Скоро намечается путь в сумеречные пространства. Ты была последней на экзамене. До тебя никто не прошёл музыкальное испытание.
      От радости, Джансу поцеловала щёку старика, и выбежала на встречу ожидающей её бабушки.
      * Как всё прошло, внучка. Ты долго там находилась.
      * Всё отлично, бабушка. Я сдала основной экзамен.
      * А... Погружение твоё. Когда состоится?
      * На днях скажут. После экзаменов. Бабушка, прогуляемся завтра, вдвоём, по набережной, ладно?
      * Пожалуй, ты права. Давно не выходили из дома. Ты всё в медитации. Но только с условием, что не поднимешься на ту скалу. Ещё увижу тебя на вершине, точно инфаркт прихвачу.
      * Обещаю, не стану этого делать.
***
      День был воскресный, тёплый. Осенний бархат заполонил своим разноцветьем набережные бульвары. Джансу с бабушкой шли по набережной. Отдыхающих было уйма. То загорающие, то проводившие время в кофейнях, площадках для досуга, глядевшие полотна художников, выставленные в набережных выставках. Музыка, пение, игры. Звучал оркестр, и под зажигающие мелодии плясали взрослые и дети. Благостная насыщенность бытия, наслаждение прелестями природы, музыки, витающей в воздухе. И повсюду чувство возвышенности духа, стремление отстранившихся от забот повседневных людей, проводить свой отдых. Пройдя мимо пляшущей толпы, Джансу обернулась к бабушке, и, видя одобрения в её глазах, нырнула в круг пляшущих. Войдя в эйфорию, она швырнула в сторону туфельки, и под мелодию, начала свершать феерические круги. Плясавшие,  отдаляясь, создавали ей пространство для невероятных виражей. К кругу наблюдавших за её танцем, подошла Сона со своей мамой.
      * Джансу! - Крикнула она, и ринулась к ней. На мгновенье, Джансу перестала танцевать, обняла Сону, что-то прошептала в её ухо, и они начали в ритм мелодии, странный танец, странными, страстными движениями. Мать Соны, ошарашенная, в ритм мелодии, хлопала со всеми. А когда синхронно с движениями рук и тела, Джансу с Соной спели песню странного звучания со странными словами, ей лишь осталось обеими руками голову схватить.
      Умолк оркестр. Зазвучали продолжительные аплодисменты, и Сона, взявши руку Джансу, подошла к маме. Без слов, Джансу обняла её. Потом она познакомила с бабушкой.
      * Тётя Нелли, это моя бабушка, Динара.
      * Здравствуйте, госпожа Динара. Я очень рада знакомству. Если бы вы знали, как долго искали мы вашу внучку.
      * Доброго дня вам, госпожа. Видимо вы мама того парня. Знаете, моя внучка особенно не выходила из дома. Готовилась к экзаменам.
      Нелли спросила.
      * Можно пригласить вас к нам, в гости. Мы навеки обязаны вашей внучке. Пожалуйста, хотя бы для знакомства.
      * Тётя Нелли, как себя чувствует ваш сын. - Джансу, своим вопросом, не дала говорить бабушке.
      * Слава Богу, всё обошлось. Но он ныне в поисках. Ищет тебя, доченька.
      * Правда ищет? Мы с бабушкой придём к вам, но не в эти дни. А так-же, очень прошу. Не волнуйтесь за поведение Соны на танцплощадке. Она была под воздействием моей энергетики, и ничего не вспомнит ни от танца, ни от песни. У всех людей, досконально у всех, есть Божьи дар. Вернуться к своей памяти, идущей с прошедших времён. Берегите её. Она у вас даровитая. Наши души когда-то соприкасались, и это наверняка так. Была у меня тревога за неё.
      Нелли слушала словесное излияние Джансу, и не могла определиться, серьёзно ли относиться к услышанному. Хотя, возникшее в душе беспокойство, неопределенность, сковывали её мысли. Успокаивало лишь то, что эта девушка спасала её дочь. Она стала близким, родным человеком, подобием собственных детей.
      Попрощались. Разошлись по разным сторонам.
      * Мама, мы не взяли у них ни телефона, ни адреса. - напомнила матери Сона.
      * Действительно. Что скажем Алёше. Дочь, может, вернемся, догоним их.
      Вон они. Приближаются к тому мрачному зданию.
      * Ладно, не тяни за собой, Сона. Видишь, открылись ворота, они вошли  внутрь. Странно. Я никогда раньше не замечала, что кто-то входил или выходил оттуда.
      * Мама, помнишь, я рассказала о моем сне. Что именно в этой здании, я видела её умирающей.
      * Перестань, Сона. Ты похожа на свою бабушку. Зациклилась на своих сновидениях. Разве так можно? Лучше скажи, когда научилась танцевать, и петь эту странную песню.
      * Мама, не сердись, пожалуйста. Я правда не знаю, как это получилось.
      * Ты прости, дочь. Видимо, она действительно твой ангел-хранитель. Мы не станем настойчивыми. У неё своя жизнь, и когда сама соизволит, даст нам знать о себе. Видишь, ворота наглухо заперли за ними. И никого вокруг. Лучше вернемся домой. Только, пожалуйста, о встрече не рассказывай брату. Он ещё больше расстроиться. И лучше всего, забудь про всё это.
      * Мама, я постараюсь. Но её невозможно позабыть. Она другая.
      * Но она сама отдаляется от нас, доченька.
      * Я постоянно вижу её во сне.
      * Ну что это за наваждение. И что ты видишь во сне?
      * Мама, не могу рассказать. Ты обидишься. А я этого не хочу.
      * Умница моя. Заботишься о маме. Не обижусь, правда. Ты рассказывай.
      * Во сне, будто она моя мама.
      Нелли готова была слышать всякие страшилки, но только не это. Погладила кудри дочери, и больше слово не проронила.
      ***
      Сомнения на счет Джансу, терзали душу Динары. Из родни только она знала, что Джансу участвует в эксперименте. Её стремление к скорейшему погружению, терзали душу. Всё это сулило чреватостью, и последствиями. Пройти вечными тропами души. Случиться и застрять в благостной одной из гаваней стало проблематично. Хотя Динаре давали уверенные гарантии, что с Джансу не случиться ничего непредвиденного. Что в процессе эксперимента, досконально всё предусмотрено. Она будет под круглосуточным наблюдением ведущих специалистов.  Дыхание, давление, пульс будут наблюдать дежурные врачи. Но всё равно, тревога застряла в душе, после высказывания Джансу, у могилы матери. Если она не захочет вернуться, и останется с прошлыми образами души матери. Невозможно, и не угадать, что твориться в её головушке. Если и оживить её без собственного желания, то не станет прежней Джансу. Годы ранее, был прецедент, когда за погибшего в автокатастрофе талантливого учёного, подготовили, отправили в царствие зазеркалья, его невесту. Она не вернулась. Долгие месяцы поддерживали тело, но когда пошли необратимые процессы, то тело умертвили. Динара знала об этом. Она присутствовала, когда собрался консилиум врачей, и приняли решение. Ныне она давно не участвовала в экспериментах, и невозможно было ей узнать о новшествах. Когда она высказала свои тревоги Магистру, тот улыбнулся, и пригласил её в отдельную, изолированную комнату, в лаборатории.
      * Госпожа Динара. Чтобы вы не переживали, я вынужден открыть вам тайну. Заранее зная вас лично много лет, уверен, что всё увиденное останется тайной. Даже для Джансу. Сейчас сядьте удобно в кресле, и внимательно смотрите на стену, напротив. Прошу, вы только не волнуйтесь.
      * Что я там увижу, почтенный магистр.
      * Понимаете, все иные миры не так уж отдалены от нас. Так что, гляньте.
      * Подобно фильму, в стене появилась тень горы, и пещера. Из пещерной темени выделился образ женщины. Эфирное, но зримое её тело вышло наружу, медленно подошло к Динаре. Та в волнении, чётко уловила черты Анабеллы.
      * Доченька... как это возможно.
      * Тётя Динара. Я счастлива, видеть вас. Пожалуйста, не прикосайтесь ко мне. Я могу раствориться в эфире, потом суждено долгий путь идти, для возврата к себе, в прошлое. Вы не волнуйтесь за Джансу. Я не позволю, и не допущу роковую ошибку.  Пожалуйста, обнимите за меня мою маму. Сказали, что её сердце не выдержит встречи со мной. Умоляю, ни слова о нашей встрече. Вам доверили в братстве, ради чего и мы встретились. Сейчас мне пора, тётя Динара. Прощайте.
      Сказав эти слова, Анабелла обернулась, пошла и растворилась в темени пещеры. Динара, в шоке, неподвижно сидя, кажется, опомнилась, поблагодарила Магистра и ушла. Ещё долго надобно было ей осознать произошедшее, чтобы делать выводы. А вывод должен был стать судьбоносным для девочки. Нелегко было отправлять внучку путешествовать в иных мирах, что застряли в людской памяти, в мирах умерших. Но сколь бы не объяснять девочке, что табуированное пространство, обозначаемое словом прошлое, не есть, и не сможет являться способом стремления души к самосовершенствованию на пути к её вечности. Оставаться там, это по определению, означало смерть, значило обречение души, погибель её.
      В полнолуние, в полночь, когда отблески солнечных лучей не препятствовали, а полностью отражались в ночном светиле, и приподнят был огромный, зеркальный диск, поглощающий отражение луны, Джансу, под гипнозом устремилась в неведомое. В помещении, изолированном от посторонних шумов, наблюдавшие за её погружением, присутствовали бабушки её, Динара и возвратившаяся из санатория, Аделаида Сергеевна. Был её отец. Тётя с сестричками.  Перед тем, как нырнуть и лечь в прозрачном скафандре, Джансу обняла всех. Особенно сестричек.
      Когда сознание её трансформировалось в иные реалии, то подключили к ней все датчики, надели кислородный аппарат, и прикрыли крышку скафандра. А огромная зеркальная гладь, отражающая лучи лунного диска, унёсшая в свои дали сознание и память Джансу, постепенно погасла.
      ***
      Запах ладана, легкий ветерок, смешанный с запахами цветов альпийских лугов, и невероятное ощущение легкости тела. Она поняла, что погружение состоялось. Первым подтверждением стало брызнувшие в лицо капельки дождя. Видя надвигающиеся грозовые тучи, Джансу машинально оглянулась, куда бы спрятаться от ливня. Обозрев вокруг, и ничего не обнаруживая, она устремилась по тропе, по пологому склону, ведущему к низине.
      Рождающееся пространство, иная реальность, внушали спокойствие её сознанию. Но и тревога от одиночества. Нашла укрытие от ненастья, под ветками вековой ели. Ливень обрушился стремительно, но постепенно, с шумом и грохотом грозовых молний, удалился в бескрайнем просторе степей. Выйдя из-под ели, вся прозябшая, Джансу машинально сделала первичные движения утренней зарядки, которые много раз приходилось делать с сестрёнками перед экраном. Кажется, помогло, и она впервые обратила внимание на собственное одеяние. Была удивлена, но и восхищена своим одеянием. Выкроенное из грубой ткани, плотно изгибающее по талию, платье, окрашенное в синее. Легкий головной убор, наподобие  шляпы, под елью, оберегавшей  от дождевых капель, просачивающиеся сквозь елевые ветки. Обувь, похожая на сапожки. На шее, шарф, так же синего цвета. Понимала, в таком наряде выглядит подобно принцессе, что вряд ли принадлежит к крестьянскому сословию. Раздосадовалась, что не перед кем хвастаться своим одеянием. Подумала, похожее состояние было в Амшене, но сама уловила несоответствие. Здесь, бескрайние дали, а там, горы, леса, ущелья. По мху на кронах деревьев, и на камне, определила меридианы, путь свой держала на юг, в направлении тепла.
      После ливня тяжеловато было идти по месиву вязкой грязи. Добротные сапожки на глазах превращались в огромные комки. «Хоть кто-то, хоть неприятель», - подумала отчаявшись. От тропы свернула вниз, по пологому склону, к журчащей речушке. Утолила жажду. Помылась, очистилась от грязи. Промыла сапожки. Отдохнув недолго, продолжила путь по руслу речушки. По всем приметам, по фауне, по флоре она понимала, что находиться в просторах Армянского Нагорья. Даже время и эпоху смогла предугадать по собственному одеянию. Так как подобной выкройки, наряд, с использованием синей краски, присущ был местным этносам, обитающим веками по соседству. Да, единственной загадкой остались сапожки. Но и это могло быть плодом воображения мастера обувщика. В небосводе опять появились серые, дождевые облака. Обеспокоилась, оглянулась вокруг, и решила подобрать новую ночлежку. Не понимала, почему так долго не встретила путников. В гуще деревьев, увидя за ветками зонтообразно покрывающую крону ели, вырыла кучу папоротника, расстелила под елью, прилегла на них, спиной упершись к кроне ели. Опять вспомнила маму. Как они согревались, ныряя в горку осенней листвы. Отвлек от мыслей, начавшийся ливень. Грохот, стрельнувших по земле молний постепенно отдалялся. Но лило до утра. О холоде не думала. А о внешних рецепторах ощущений, впервые она познала в клинике Трапезунда. При помощи дедушки, привыкающего к ходьбе по коридорам клиники, они спускались во двор. Там она неосторожно наступила на лужу. От неприятного ощущения, отринулась  назад. Дед объяснил все прелести и невзгоды человеческого тела. Так как в зазеркалье впечатлённая в памяти чувствительность проявлялась созерцательно, то возможно было ощущать все сигналы телесных рецепторов: холод, жару, утомление, усталость. Но не доводить до изнеможения эти всякие чувства, так как это дурно влияло на первичную телесную суть, лежащую в скафандре. Об этом ей уведомляли и настораживали много раз. Если по вечерам должно было быть прохладно, то она допускала в сознание чувство холода, и всеми способами пыталась оградить себя от этого холода. Если нет, то уйти от этих ощущения, но тогда не вернуться в данную иллюзорную среду обитания, и оказаться в иных пределах царствия сна. Это как бы проснуться от глубокого сна, и попробовать вновь заснуть, и вернуться обратно туда. Но мыслительные симптомы телесных невзгод, отражались на датчиках в лаборатории. Наблюдавшие врачи, фиксировали малейшие изменения в её зрачках, сердцебиении, в артериальном давлении.
      В клинике Трапезунда, выйдя из комы, стараясь делать первые телесные движения, она испытала глубокое разочарование. Тело являлось тяжелой ношей, и ей, инстинктивно захотелось нырнуть обратно в царствие сна, избавиться от этой ноши, кажущейся кошмаром. Долго не могла смириться с мыслью, что ношение и обслуга собственной телесной рухляди, именуется жизнью. Но вникнув к дедовским мольбам, смирившись с противоречиями бытия, наблюдая за окружающей средой, старалась приспособиться к очевидному. Потрясением стало для неё то что во время прогулки с дедом и увидев катафалк, сопровождаемый людьми с скорбными лицами, узнала о существовании смерти.
      «Что за странность такая, жизнь. Проявление страсти, невзгоды судьбы, задыхаясь в волнах мечтании и желании, прокатиться в этой карусели, и печальные проводы», думала она в ночных размышлениях.
      Одиночество, упитанной страхами неопределённости для неё казалось намного хуже, чем одиночество в земных реалиях, где рядом всегда находились люди, которых она обожала, и её любили. Хотя это не могло оттенять глухую боль, тоску по матери. Образ мамы, её обреченная улыбка, обессиленные её ладони, которые Джансу неистово целовала...
      Воспоминания затмили чувство беспечности, праздности жизни. В самых радостных мгновениях, в окружении родных, как только внутренним зрении являлся облик мамы, её грустные, любящие глаза, она незаметно удалялась в одиночество, безутешно рыдала. Но и успокоившись, обычной своей жизнерадостностью, подключалась к семейным будням.
      Бабушка, Аделаида Сергеевна, тяжело перенесла неведомую трагедию с дочерью. Внезапно появившиеся из небытия, но с той же стремительностью отошедшую в мир иной, Анабелла навсегда отдаляла её от мирской жизни. Приболела. Какое-то время находилась в душевной лечебнице. Джансу постоянно навещала её. Аделаида Сергеевна, во дворе лечебницы, в тихом уголке, сидя на скамье, отрешенно глядела как кружась на волнах ветерка, тихо падают пожелтевшие листья. Заметив Джансу, она будто оживлялась.
      * Анабелла, доченька. Ты вернулась, вернулась...
      Джансу без слов, обнимала её, и долго держала в своих объятиях, пока она успокоилась. Лишь тогда она тихо пошептала.
      * Бабушка, мне пора уходить. Врач намекает, что тебе надо пройти лечебные процедуры. Я завтра опять приду.
      * Да, иди, внучка. Прости, что путаю тебя с дочерью...
      * Это мне приятно, бабушка, быть похожим на мою маму.
      * Джансу становилась спасительным кругом для Аделаиды Сергеевны. Она нутром своим чувствовала душевные страдания своей внучки. Постепенно собиралась с мыслями, поступками своими, чтобы не привести в отчаяние её.
      * Джансу проживала у бабушки Динары. Недалеко от дома сестёр. Динара была в курсе, а Аделаиде Сергеевне не было известно о подготовке к погружению Джансу. Инстинктивно, почувствовав что-то неладное, в последнем приходе внучки, она попросила остаться её на ночь, заранее взяв разрешение у главврача. Джансу конечно, согласилась. Позвонила, предупредив Динару, и до полуночи они беседовали с бабушкой о чем угодно, только не о Анабелле.
      * Незаметно Джансу уснула. Аделаида Сергеевна сама бы поспала, если бы не выявившиеся кошмары у внучки. Она всё дрожала, умоляла мать не бросать её. И для спасения, вся прижалась к бабушке.
      * Утром просыпаясь, она обнаружила бабушку бодрствующей, сидевшей рядом на скамье, не отводя взгляда от внучки. Ни сказав и слово, Джансу кинулась в её объятия.
      ***
      Душа, с первого лепета младенчества, в телесном воплощении своём, привыкая к миру окружающему, к выживанию, и сумев перебороть животные инстинкты, внести в свою среду, чувство любви, сострадания, чувство дыхания Божьего, постепенно, подается умозрительной мистике проявлять себя в полноте жизни, находя следы Божьи в самой себе, подыскивая скрытые способности собственного сознания. Насытившись от нахождения в просторах вечности, привыкая, видя и любя телесное своё, в час умиротворения, выпроводить оное в её уединении, и вновь, к Божьему велению...
      Тень планеты, утаенное в лучах солнышко, но осязаемое в звёздном небосводе зазеркалья, отражающем, подобно лунному диску, лучи солнышка, навели Джансу к мысли, как определять своё местонахождение, так как у небесных тел не было привычки видоизменяться, исчезать, подобно коротенькой человеческой жизни. Ход минувших событий, отраженный в зазеркалье, выявлял более ярче и чётче, и подобно нырянию в морскую пучину, сознанием своим мог нырнуть в глубины прошлого, улавливать причины возникающих и прошедших событий, бегло описанных, или вовсе позабытые отрывки в повествованиях истории, давно прошедшей на земле. Во многом, цель погружения состояла в поисках путей освещения отсутствующих факторов истории, и далее, первые шаги к иной реальности, о чём умалчивала, или бегло упоминала Священная Книга. Джансу, в своём воплощении могла быть не только свидетелем, а участником этих событий, и надо было сбросить из сознания социума, тот архаичный, мистический страх, приковывающей души к земной идиллии, и к земной обреченности.
      Определяя время прошлого, куда была погружена её душа, её сознание, она должна была настраиваться, и действовать в соответствии привычкам и нравам времени. Обычно зрение в зазеркалье, так как оно внутреннее зрение, было острым, ясным. А события, давнишние отражения земным событиям, не совсем текли, чередуя земным событиям. Это оставалось парадоксом, и в монастыре голову ломали вокруг того явления. Соответственно, Джансу была предупреждена об этом. Если в земных реалиях произошедшее вызывало всплеск эмоции, оценку и переосмысление, то для сновидца, в той иной реальности, ассоциативно находившейся в гуще произошедшего, надобно было чётче определить свой выбор пути, иначе переигрывать всё заново было невозможно. Джансу понимала, что в определённом смысле, сама земная жизнь являлась осознанным сновидением, и выбор в нём невелик. Обособлено оно тому же укладу жизни, нравам, традициям.
      Джансу предупредили, что взгляд и восприимчивость души всегда индивидуальна и субъективна. Это ничего близкого не имело бы с абсолютной реальностью, в чьих владениях, они лишь мыслящие пылинки в пустыне. Подсознанию присуще моделировать, загонять в привычные рамки оценочной шкалы средь социума, и толкать сознание к ложным выводам, объективно или субъективно приемлемым носителю сознания. Иначе, свобода выбора в пространствах бесконечного блуждания, привела бы к утере собственной реальности.
      Проникая в просторы зазеркалья, среди многих задач, основное значило раскрыть внутреннюю структуру зазеркалья, пространство хранения произошедшего в материальной среде, и в мире души.
      Сущностью подготовки в монастыре и в учебном заведении явилось то, чтобы сберечь её от соблазна застрять в этих заманчивых просторах. А сонная вселенная, априори, определяла свой путь творения.
      
      
      
      
      
      
      Определив временное местонахождение, внутренне успокаиваясь, легче стало для Джансу, выбрать намеченную парадигму действия. В чистом, ясном небосводе, подобие открытого учебника, сопоставляя лучи той загадочной планеты с отражениями лунного диска, мысленно определяя пространственные впадины меж планетой и созвездием Ориона, и внутренне дико радуясь, Джансу слезла с макушки огромной сосны, и не задумываясь, пошла по определённой тропе. Внутренний компас ей никогда не подводил. Понимала, что даром не прошли изнурительные испытания, тренировки. Усталость и отчаяние, и слова Магистра: «Своё сознание, свой разум настраивай к вне телесному обитанию. Контролируй себя на грани возможностей. Глубже вникни в морфологию сновидения. Средь возникших образов, абсолютно не связанные события. Старайся отличать то единственно значимое видение, подключайся к процессу, нырни в глубины зазеркалья, обосновываясь в тех временных расслоениях, мыслительными виражами пройдя, пролистывая события, замри в нужном берегу времени. Ты, подобие аргонавта, в бескрайних информационных залежах, старайся вникнуть в смысл бытия. Что и является краеугольным камнем человеческого сознания».
       Джансу шла, одержимой чувством любви, что являлось кровью для души, связывающей небесное и земное. Преодолев трудности и преграды в пути, вскарабкалась на ближайшую горку, и в награду своих предчувствий, заметила в долине, за горкой, мерцающие огоньки. Облегчённо ладони протянула к небесам, поблагодарив Создателя. Усталость, одышка дали ей осознать, что душа вникла к телесному своему прошлому, ещё и по учащенному сердцебиению, понимала, что она выталкивает из сознания, иные реальности. От ритмичных стуков своего сердечка, Джансу вспомнила слова мамы, о пульсирующей планете. Той загадочной, что указывала путь с небосвода зазеркалья. Понимала, что ныне должна жить и нести судьбу определённой жизнью своей души. Не зная, не догадываясь о пережитом ею, заново пройтись по всем тропам, пройденным ею в прошлом. И Джансу, осознавая это, шла навстречу грядущим событиям. Хотя и остерегали, что, раскрываясь во всей полноте в нынешнем воплощении, может быть раздавлена, растворена в многообразности и насыщенности его. В такие мгновения, в ужасе от растерянности, уповала лишь к Божьей милости. Спускаясь на равнину, обострённым чувством самосохранения, то от стона леса, то неведомых, далёких голосов, иногда оглядываясь вокруг, шла, преодолевая тропу за тропой. Понимала, и была готова к встрече со зверями. Но больше её волновала встреча с людьми. Присела отдохнуть. Ей казалось, что из темени, со всех щелей зелёного шума, на её глядели, странные дитя ночи. Сухой прут, ухваченный на пути, наподобие защитного оберега, успокаивал её. Полный месяц на небосводе, сверкал всё ярче. Продолжила путь. Из леса выйдя на очередную поляну, оглянулась, но уже не видны были огоньки. В низине, слева, видна была лунная дорожка. Осенило, что это море. Устремилась туда. Дойдя до берега, сняла обувь, отмыла, положила на песок, и удостоверившись, что вокруг ни души, разделась догола, нырнула в воду. На воде было теплее, чем в воздухе. Она, удерживая голову над водой, долго наслаждалась теплотой, вспоминая домашнюю ванну. Плавала, бултыхалась до самой зари. Поняла, что органы чувств, окончательно адаптировались к реалиям. Нужно было определяться с собственной персоной. Кто она? Что из себя представляет. Она думала об этом, шагая босиком по песку набережной. Да, суть души, любовь. Смысл её, созерцание. И не нести ей, в памяти своей, бесконечные образы воплощения. Сознанием своим, не пробивать стену миров. В зеркале воды, нашла себя, необычно красивой. Пожалев надеть сапожки, и окончательно портить их изящный вид, она нашла остроконечный камень, с его помощью, сняла мягкую кожуру с ольхового дерева, и разделив на несколько слоев вьющиеся лианы, привязала к ногам, и, более свободно, без боли в ногах пошла по берегу. Шла не так долго. Внутреннее замирание, странная дрожь, охватившая тело, давали знать о присутствии постороннего. Взор её, в тени деревьев, недалеко от берега, уловил человеческий силуэт. Когда тот вышел из тени, приблизился, ей стало легче.
      * Я рада вас видеть, дедушка Дикобраз. - Приветствовала она.
      * Успешного прибытия, дитя земли. Видимо, очень соскучилась по маме, да?
      * Очень...
      * Я рад видеть тебя, но не появлению в этих краях, когда-то пережитой твоей душой, пространствах. И... Несмотря причинённые мной страдания, говоришь, что рада видеть меня.
      * Страдания, разве важнее разлуки с матерью. Я знаю, вы лишь указывали нам пути выбора. Но теперь, опять наговариваете на себя.
      * Дитя, ты действительно собираешься повторять свой пройденный путь? Очень странно слышать такое. Заново пережить прошлое. Такого неведомо для моей памяти.
      * Говорите, грешно оставлять тело своё в безмолвии. Драгоценное, единожды данное земное время, истратить в иллюзиях прошлого, неведомой судьбой. Сузив свободу перемещения души моей в страницах прошлого, вы уверены в том, что я нарушаю порядок вселенной?
      * Девочка, милая. Ты лезешь в сферы, недосягаемые для восприятия твоему сознанию. Упорством своим, соприкоснувшись в собственном мозгу, сферой подвластной душе, стремишься манипулировать реалиями материи и духа. Совершенно игнорируешь феномен спирали времени, что возвращает всё, на круги свои. Сознание твоё, отголоски твоей души. Не дано пылинке во вселенной пережить одной страсти вселенские.
      * Не любопытство, а зов любви определяет мой выбор.
      * Повторяю. Душа твоя, сожженный огонёк в глухом мироздании, средь его теней. Стараешься в спирали вечной, обнаружить себя во всех ипостасях? Чувствовать себя богиней судьбы?
      * В объятиях матери, чувствовать себя счастливой. Своей любовью, своими девичьими грёзами, превратив мелодию в пространстве, осчастливить её.
      * Любовь, страдание, это суть идентичного проявления души в инертном теле. Не способного проявлять порывы её, бесчисленными комплексами прикованного к реалиям социума. Девочка, думаешь, ради того душа стремилась к своей телесной сути? Ради участия в играх разума, в своих бесконечных перевоплощениях. А может всего-то, для приобретения образа в своём рождении, и не блуждания в вечной круговерти.
      * Дедушка Дикобраз. Вы толкаете моё сознание к мысли о богохульстве? Мне дано прожить историю моей души в моём теле, и в реалиях земли. Познать истину, приближаясь к стопам Великого Мастера, разве это грех? Своими рассуждениями вы затмеваете всякие светлые начала.
      * Не спастись от проделок сознания. Твоя душа, образ вселенной. Некуда бежать от себя. Возвышенное, душевное, и, с другой стороны, животные инстинкты всегда будут терзать тебя. Что для души, негоже для тела.
      * Скажете, обреченность, это состояние? Что наша личность, всего-то объект промежуточный во вселенской игре?
      * Обречённость, череда неминуемого. Подобие высоких и низких нот, звучавших, угасающих в пространстве. Любовь, страдание, удерживающие факторы между одинокими душами. Нечего хандрить. Все мы игроки, в разных ипостасях. Времена нивелируют, разглаживают чувства светлые, или скорбные.
      * Дедушка Дикобраз. Вы романтик страстный. И что угрожают вашим именем?
      * В упомянутой встрече, ты была душой, познающей себя. Ныне, испытав ритмы земной жизни, осознанно пересекаешь черту иной реальности. Удачи тебе.
      * Я благодарна за вашу благосклонность. По одежке своей, не смогла определить историю и время моего нахождения. Хотя по планетам, кажется понятно.
      * Наряд твой, и украшения, присущи лишь знатному сословию. Это век сословия, переходящий к имущественному превалированию. Но и времена работорговли.
      * Не похоже, что я в Африке, или за океаном, куда везли рабов.
      * Не в Новой Индии, а в землях своих предков. Разбалованная, упрямая и своенравная барышня.
      * Это уж слишком. Неужели была я таковой?
      * Если бы душа вспомнила свои рождения... Привыкай, дитя.
      * Почему я очутилась в лесу? Почему одна, и что я здесь потеряла?
      * Свалилась с коня. Может, свалили... Неведомы мне, подробности все эти. Судьбу не выбирают, судьбой рождаются.
      * Вы ангел-хранитель души моей матушки. Мне ведомо это, дедушка Дикобраз. Она вас любила.
      * Верно, дитя. Предки твои, проводники душ. У тебя есть дар. Неспроста тебя выбрали. Да, видимо обнаружишь душу матери. Но она, вряд ли. Всех тех, кого ты встретишь, давно обросшие мхом, могилы на земле. Ты будешь страдать. Ныне находясь на обострённой волне в играх разума, и подаваясь обманчивым чувствам, не оплошай в выборе своём. Ещё о душе.
      * Опять о душе?
      * Именно, о душе. Она вне памяти. Узрев сущего, находясь в телесной сути. Органами чувств, созерцать необъятные просторы земной красоты.
      * Прошу прощения, дедушка Дикобраз, за мои сомнения на счет вас. Прошу прощения...
      * Вот и пора нашего расставания. Надеюсь, это твой последний приход в эти проклятые края. Сверши дела, вернись в осиротевшее тело своё. Будь сильней, дитя...
***
      После ухода Дикобраза, Джансу, ещё долго находясь под впечатлением присутствия его, чувствуя прилив уверенности и спокойствия, продолжила путь. Усталость ног, прозябание, будто, улетучились. Уверенно шла, под крик чаек, под шум прибоя, штормующего моря. Огоньки на горизонте, отрывали её от раздумий. Оборачиваясь к пологому склону, так как рифы далее не дали идти по берегу, поднимаясь недолго, и от появившегося взора, радостно ахнула. Более дюжины огоньков, означали, что это небольшой городок, или деревня. Повсюду блики зажжённых ламп, и далёкий лай собак. Долго не раздумывая, пошла навстречу этим огонькам. Подходя к домам, услышала звон колоколов. Необъяснимо величавое и смиряющее веяло от этого звона. Яснее ясного было, что там живут христиане. У первой хижины на окраине деревни, хозяин, обеспокоенный усиливающимся лаем собаки, с зажжённым факелом вышел во двор.
      * Это кто нагрянул, на ночь глядя. - Произнес он громко, ещё и усмиряя собаку. И заметив подошедшую к калитке одинокую женщину, пошел к ней, и под факельный свет заглянув в лицо Джансу, удивлённо воскликнул. - Это вы, милостивая госпожа. Слава Господу, вы явились.
      Мгновенно ориентируясь, Джансу на том же греческом спросила.
      * Доброго вам вечера, почтенный хозяин. Позволите погреться мне у вашего огонька. Путь был долгим, и я измотана.
      * С превеликим удовольствием, госпожа. Видимо вы не узнали меня. Я Никос, главный пастух у почтенного вашего отца. Если вы соизволите, то милости прошу, зайдите в нашу хижину. Как раз супруга накрывает стол, так как я поздно возвращаюсь с работы.
      Вошли в хижину. Супруга Никоса видя Джансу, обеспокоилась. Но муж намёком успокаивал её. Средь дыма разглядывая комнату, Джансу подошла к огню, над которым висела кастрюля с едой. Не спрашивая, присела на скамье, согрела руки. Видя её состояние, хозяйка принесла медный таз, налила туда тёплую воду, и хотела снять её обувь, и помыть ноги. Но Джансу шарахнулась от неё.
      * Спасибо за воду. Я сама справлюсь, правда.
      Она помыла ножки, и поданной ей тряпкой протёрла их. Одела шерстяные носки, что подала хозяйка. Потом она вынесла таз, пригласила Джансу к столу.
      * Простите, госпожа, за скромный ужин.
      * Вы не представляете, как я благодарна вам. Не называйте меня госпожой, а просто по имени.
      * Госпожа Лаура. Мы не можем нарушать принятые традиции. Простите нас. - Вмешался Никос.
      Джансу промолчала. Взяла со стола кусочек козьего сыра, кукурузную лепёшку, поела. Потом, заметив, что супруги не подходят к столу, спросила.
      * Почему вы не сядете за стол?
      * Как можно при вас, госпожа. Мы потом поедим, - смутившись, ответил Никос. И дал знак супруге, чтобы она подала ей кружку с водой.
      * Прошу, Никос, сядьте рядом, и вы поешьте. Сказали, что только вернулись с работы. И почему так странно и подозрительностью глядите на меня. Может я в чем-то провинилась перед вами. Поверьте, я ничего не помню. Что-то со мной произошло, и я ничего не помню. Поверьте, абсолютно ничего. Я даже своё имени не вспомнила. После ваших слов, узнала, что меня именуют Лаурой.
      * Простите, но это трудом верится. А почему вы одна. Где сопровождающие. И... Где младенец?
      * Младенец? У меня был младенц? - Джансу ошарашенная, смотрела на Никоса. Тот, заметив её волнение, как-то поверил, что она правду говорит.
      * Ваша сестра, госпожа.
      * Сестра? А почему она была со мной, и не с мамой.
      * Пошли слухи, что вы её собирались продать в рабство. Госпожа, ваша мама умерла при вашем рождении. А сестренка, дочь вашей мачехи.
      Дыхание не хватило Джансу. Она встала, схватилась за голову.
      * Скажите, Никос, неужели я такое чудовище.
      * Госпожа, успокойтесь. Я думаю, все это козни Гектора, управляющего хозяйством вашего отца. Сядьте, пожалуйста, госпожа. Я вам расскажу всё, что знаю о вашей семье.
      * Джансу присела. Напротив сели Никос с супругой.
      * Пожалуйста, расскажи, Никос.
      * Когда умерла ваша мама, вас взяла к себе родная тётушка. Она не очень далеко проживает от вашего отцовского имения. Отец ваш, Леонид, после кончины вашей матери, долгие годы горевал, пока не встретил деревенскую девушку, из соседнего села. Влюбился, и долго не рассуждая, женился на неё. Говорили, что вы после этого стали реже появлялись в отчем доме. А после рождения вашей сестренки, вообще отказывались ходить туда. Отец ваш, обеспечивал всем семью вашей тётушки. Хотя те и были зажиточными. Но потом, случилось это.
      * Пожалуйста, прошу. Не утаивайте ничего. Я наверно с лошади свалилась, и память потеряла.
      * Госпожа, вы не станете злиться на нас. Или жаловаться отцу.
      * Богом клянусь, Никос. Скажите, какая она, моя мачеха.
      * Она подобна ангелу небесному. На вид, не очень-то старше вас. Ещё до родов была далека, и когда мой сын захворал, она попросила Леонида, и тот вызвал лекаря из города.  Расходы на лечение, она оплачивала. Всегда интересовалась, пока сын не выздоровел. Поверьте, она многим помогала. Умоляла мужа строго не наказывать, за поступки работников.
      * Никос, что за история с младенцем? Где он теперь.
      * Это лишь вы можете знать, госпожа. Я не знаю, правда ли это. Будто, по вашему велению распространяли слухи  о  мачехе вашей. Что она родила от другого мужчины. Узнав об этом, отец ваш в ярости, приказал Гектору бросить жену в темницу, а младенца отдал на ваше умиление. Пару недель назад, по утверждению Гектора и его служивых, вы в их сопровождении, направились в порт, якобы продать младенца в рабство. И будто, отправив обратно сопровождающих, вы с младенцем сели на пароход. А теперь, вы явились сюда, госпожа.
      * Скажите, что делал мой отец все эти дни.
      * Он всё время пьянствует с горя. Кажись, он и не знает о случившемся.
      * Как это возможно?
      * Вчера, когда я гонял овец мима вашего дома, он заметил меня, позвал к себе. Они сидели за столом, пировали. Велел, чтобы передал я вам, чтобы с младенцем, явились к нему. Гектор и слово не дал мне произнести, говоря, что сам передаст, и намекал, чтобы я скорее убрался подальше из глаз.
      * Нет, не верю, что я смогла поступить подобным образом. Здесь что-то не сходиться. Господи, как я могла подобное совершить.
      * И тётушка ваша думает подобным образом. Она подозревает, что это всё козни Гектора. Она любит вас, и ей были ведомы все ваши поступки. Она подобного и не подозревала. С братом своим, Леонидом бесполезно разговаривать, так как он всё время пьян, и слушает только Гектора. По её просьбе, тайно от вашего отца и Гектора, я, со своими приятелями, всюду искал вас, и единственное, что обнаружили, вашу шаль, на вершине горы, над морской пучиной. Она думала, что вас с младенцем бросили в море. И ныне думает, каким способом отомстить Гектору. Слава Богу, вы теперь здесь, и уверен, что обнаружиться и младенец.
      * Никос, скажите, кто помогает Гектору. Кто его сообщники?
      * Да есть двое отъявленных негодяя, приспешники его. Житья не дают крестьянам, свершая все подлости, от имени вашего отца.
      * Я не спросила. Как зовут мою тётушку?
      * Госпожа, и этого не вспоминаете? Марфой её именуют. Благочестивая она женщина. Много лет назад, после кончины супруга, она лишь о вас и заботилась. Не представляю, что будет, если явитесь к ней, без младенца. Она станет подозревать вас, и это очень плохо.
      * Наверно меня провожали те двое, о ком ты сказал.
      * Именно, госпожа. Но и сам Гектор.
      * Говорите, моя мачеха ныне находиться в темнице?
      * Да, госпожа. Якобы по вашему велению. Она бы давно померла, если бы ваша тётушка не заботилась о ней. Она обожает вашу мачеху, и горой стоит за неё.
      * Сейчас Гектор чем занят?
      * Ныне он участвует в застольях вашего отца. Понимает, что кроме вас, не считая младенца, нет у него прямых наследников. Расправившись с вами, он может завладеть вашим семейным состоянием. Отец ваш, поверив сплетням о вашей мачехе, стал совсем беспомощным, безвольным. Страдание своё, глушит в пьянстве. Стал безразличен ко всему.
      * А Гектор в данное время, может навредить моей мачехе?
      * Пока не рискует. Считает этого пока достаточно. Ещё и остерегается вашу тётушку. Как сказал, она стоит горой, за вашу мачеху. Простите. Я все же осмелюсь об этом говорить по той причине, что слухи идут среди людей.
      * Что за слухи, Никос.
      * Что вас и вашу сестрёнку сгубили по велению Гектора. Но так как вы здесь, это уже является неправдой. Здесь что-то другое.
      * Именно, Никос. Как я смогу попасть к тётушке?
      * Госпожа, может, вы останетесь на ночь в нашей скромной хижине? Во дворе глухая темень. И дождь начался. Вы съешьте козьего сыра. Вот, супруга принесла настойка из горных целебных трав. И потом. Вы серьёзно относитесь к моим словам.
      * Вот что я подумала, Никос. У вас есть преданные друзья. Может, приятели.
      * Конечно, госпожа. Бог помиловал в этом вопросе. Двоюродные братья, мои племянники.
      * Тогда мы утром поговорим о всем остальном. Скажите, я не слишком стесняю вас со своей ночлежкой?
      * Не волнуйтесь, госпожа. Супруга накроет вам постель, в соседней комнате, и вы спокойно уснёте.
      Утром, после завтрака, первый вопрос, что задала Джансу Никосу, удивил его. Он, до завтрака, уже подготовил лошадей, чтобы сопроводить её к тётушке.
      * Никос, сможете тех двоих помощников Гектора, привести сюда. Только по выдуманному предлогу, - спросила она.
      * Возможно, госпожа. Я пошлю племянника. Он сообщит им, что я приготовил баранину для пиршества хозяина. И они прискачут сюда.
      * А если скажут, чтобы сам отнёс.
      * Будьте уверены. Не скажут. Так как половину мяса они себе забирают. Госпожа, вы что-то задумали, верно?
      * Да, Никос. Понадобятся и ваши братья, чтобы их задержать. Таким способом я смогу выяснить всё произошедшее. Но я одного не понимаю. Как отец отреагировал на моё отсутствие.
      * Госпожа, я забыл рассказать, что неделю назад, незнакомый человек принёс письмо вашему отцу. Там вы сообщаете, что уезжаете в Константинополь, вместе с младенцем.
      * Теперь всё понятно, Никос. Иди, позови своих братьев. А мы, с твоей супругой приготовим обед.
      * Вы шутите, госпожа. Что скажет ваш отец, когда узнает об этом.
      * Никос, не переживай. Пожалуйста, вызывай своих братьев. И отправляй гонца к тем нечестивым.. Но, ни слово обо мне. Мы застанем их врасплох.
      Казалось прошла вечность, пока те двое прискакали к хижине Никоса, спустились с коней, привязали вожжи к забору.
      * Давай, Никос, времени наотрез. Провожай в свой погреб, посмотрим, что на этот раз припас для нашего хозяина, - голосил один из них.
      Войдя в погреб они и опомниться не успели, как люди Никоса завалили их. Привязали руки, ноги. Те, ошарашенные, придя в себя, сначала начали угрожать. Но, видя вошедшую дочь хозяина, сразу сникли.
      * Этого не может быть, не может быть, - завопил один из них.
      * Правильно говорили. Вы видимо действительно ведьма. Гектор вас лично придушил, и сбросил с оврага в море.
      * Вы правы. Я превратилась в ведьму, и пришла за вашими душами.
      * Помилуйте, госпожа. Мы лишь выполняли приказы Гектора. Богом клянусь, госпожа Лаура, - завопил второй.
      * Бога вспомнил, пёс проклятый. Где моя сестрёнка.
      * Этого мы не знаем, госпожа. После того, как Гектор выбросил вас в море,  он отправил нас обратно, и увёз младенца с собой.
      Увидев волнение Джансу, Никос попросил её удалиться, думая что они сами заставят их признаться во всем.
      * Никос, прошу, не казните их. Они станут свидетелями.
      * Не волнуйтесь, госпожа.
      * Крайне возбуждённо, Джансу вышла оттуда, и войдя в хижину, присела на тахте. Хозяйка принесла тёплое козье молоко. Джансу поблагодарила, выпила, успокоилась.
      * Видимо они правду говорят, госпожа. Повторяют одно и то же. Но признались в других своих злодеяниях, -  войдя в хижину, сообщил Никос.
      * Оставьте их привязанными. Пусть один из твоих людей посмотрит за ними, а мы пойдём к моему отцу.
      * Вы уверены, госпожа. Гектор в трезвом виде, очень опасен.
      * Не волнуйся, Никос. Он нужен в трезвом состоянии.
      * Может, больше людей собрать?
      * Нет надобности. Уверяю, я ныне совсем другая. Если Боженька помиловал меня, то я действую по Его воле.
      * Да, госпожа. Трудно представить, что вы пережили.
      Через час езды пятеро всадников, Джансу в том числе, добрались до имения отца Лауры.
      Обслуга безмерно удивилась, увидев дочь хозяина. Леонид, с приятелями из окрестных поселений, находился в разгаре пиршества. Присутствовал и Гектор.
      Громкий хохот, слова восхваления, пьяные речи. Не заметили, как Джансу вошла, и подошла к Леониду, который храпел, головой склонившись к столу. Видя её, Гектор воспрянул с места.
      * Сядь на место. Остальных гостей, прошу на выход, - грозно выговорила Джансу.
      В волнении, Гектор схватился за саблю. Но, от настигшего удара кнутом, повалился на пол. Подоспел Никос. Клинок сабли приставил к его горлу.
      * Не дёргайся, собака, иначе голова полетит.
      Глядя на эту сцену, присутствующие за столом безропотно удалились.
      * Где моя сестра, – обратилась к Гектору Джансу.
      * Ты ведьма, ведьма. Я лично придушил тебя, бросил с оврага. Ведьма.
      * Ещё раз спрашиваю. Где моя сестра?
      Не помогло. Пара ударов кнутом и Гектор больше слов не произнёс.
      * Госпожа, не сегодня, то завтра он признается. И никуда не денется.
      * Никос, привяжите его, бросьте в темницу. Отца переведите в его покои. Ты останешься здесь старшим. Пусть все слушаются тебя. Я в сопровождении вашего брата, поеду к тётушке. Наверняка мачеха моя, у неё.
      * Да, госпожа. И она больна.
      *  Никос, как её именуют?
      * Анабеллой её зовут, госпожа.
      У Джансу перехватило дыхание. Она взялась за ограждение, чтобы не упасть.
      * С вами всё в порядке, госпожа.
      * В порядке, да. Никос, помоги мне сесть на лошадь.
      У врат тётушки, Джансу спустилась с лошади, и стремительно вошла в ворота. По описанию Никоса, угадав среди стоящих во дворе женщин тётушку, она подошла к ней.
      * Ты вернулась? - С грустью произнесла тётя, и обняла её.
      * Где моя мачеха? - в ответ, спросила Джансу.
      Тётя вмиг отпрянула от неё, посмотрела осуждающе.
      * Угомонись ты, девочка. Сгубила дитё, сейчас за матерью явилась?
      * Тётушка, милая. Это всё проделки Гектора. Ничего подобного я не свершила. Богом клянусь. Я не знаю, что с сестрёнкой. Гектора бросили в темницу. Я обещаю, что он во всем признается.
      * Ты случайно не издеваешься, Лаура.
      * Поверь, тётушка. Спроси сопроводившего меня, брата Никоса. Ты же доверяешь ему?
      * Госпожа, Лаура правду говорит. - подтвердил брат Никоса.
      Тётя заново обняла Лауру.
      * Тогда где ты была всё это время, дитя.
      * Гектор меня сбросил с оврага в море. Как-то выжила...
      Тётя расплакалась. Долго глядела на Джансу.
      *  Доченька, ты изменилась. Голос твой не узнать. И странный этот говор. Настрадалась, дитя моё. Ты, правда, мачехе не навредишь? Она больна. Ещё чем клясться, чтобы ты поверила.
      * Иди со мной. Только тихонько зайдёшь в её комнату. Если спит, то не разбуди.
      С тревогой в душе, Джансу вошла в полутёмную комнату. Проникающий из окна свет, освещал часть комнаты. В тёмной стороне, на тахте, покрытая тёплым шерстяным одеялом, лежала Анабелла. Она спала. Не сдерживая хлынувших слёз, Джансу рухнула у кровати, губами прикасаясь к ладони матери. Дыхание больной было тяжелым. Вся бледная, с истощенным лицом. От всхлипов Джансу, проснулась. Руку оттянула от губ Джансу, и появилась надежда.
      * Ты вернула мою дочь?
      * Верну, обещаю, я верну. Чуточку потерпи, мама.
      * Называешь мамой, а сестрёнку сгубила. Ничего, скоро освобожусь от бремени земного, буду навечно с дочерью.
      *  Нет, мама, пожалуйста, не поступай со мной подобным образом. Господи, я хочу выйти от этого чудовищного сна.
      * Ты молишься за грехи? Пусть Боженька определит твоё наказание.
      * Не проклинай меня, мама. Я разыщу, я найду сестрёнку. Прости, прости меня. Я была одержима гордыней и ревностью.
      * Если это правда, что ты говоришь, я навеки буду молиться за тебя. Теперь, уходи. Я устала очень. Если не доживу до её возвращения, то и на том свете буду благодарить.
      * Нет, только не это. Я не вынесу второй раз потерять тебя. Умоляю, я скоро приведу мою сестрёнку.
      Тень надежды и благодарности появилась в глазах Анабеллы. Она слабыми пальчиками вознесла крестом Джансу, и уснула.
      За дверьми, подслушивающая их   разговор  тётушка, ухватила руку вышедшей из комнаты Джансу.
      * Лаура, ты искренне была с мачехой?
      * Не мачехой, а моей мамой. Тётушка, до моего возвращения если что с ней случится, то я помру. Пожалуйста, обнадеживайте её, вызывайте лучших лекарей. Я скоро разыщу, приведу сестрёнку. Обещаю. Пожалуйста...
      * Дитя моё. Ты изменилась. Подойди, обниму тебя. Не беспокойся за мачеху. Я буду ухаживать за ней.
      * Тётушка, я сказала, что она моя мама.
      * Пусть будет так, Лаура. Я лишь рада за твои слова. Сейчас, спеши за сестрёнкой.
      Джансу, с сопровождающими вернулась в отцовское имение. Леонид, отрезвев, узнал от Никоса о произошедших событиях, распорядился привести к нему Гектора. Но вовремя подоспела Джансу. Она подошла, обняла Леонида.
      * Доченька, ты сказала, не хочешь видеть меня. Это, правда, что с тобой случилось. Я собственноручно повешу того негодяя.
      * Пожалуйста, потерпи, отец. Пока не нашли мою сестренку. И прошу, прости мои заблуждения. Я поверила сплетням Гектора. С ним будет время рассчитываться. Сначала найду сестрёнку.
      * Не исправишься, дочь. Лучше привести его во двор, и перед его глазами мучат его детей. Вот тогда он признается.
      * Не надо этого делать, отец. Этим вы лишь уроните ваш авторитет. Все население сочувствует нашему несчастью. Не дай людям отвернуться от нас. Если кто и слышал о местонахождении сестрёнки, то умолчит.
      * Дочь, поступим так, как ты считаешь нужным.
      * Отец, вместо Гектора, я назначаю управляющим нашего имения, Никоса.
      * Нашего пастуха?
      * Именно. В трудную минуту, он приютил, накормил меня. И сейчас помогает.
      * Да, надо его поощрить. Скажи, Лаура. Почему поступила так, чтобы Гектор определял судьбу нашей семьи. Так больно мне. В памяти, глаза моей малышки. Где же она ныне. Гектор сослался на тебя, и я поверил.
      * Поверь мне, отец. Он манипулировал, он провёл нас, как простаков. А мне сказал, что вы уличили мачеху. Но пожалуйста, сейчас удержите ваш гнев, пока не найдём мою сестрёнку. Я прошу тебя, поезжай к мачехе, она в плохом, разбитом состоянии. Ты поезжай к тёте, а я здесь распоряжусь.
      * Дочь, скажи, сможет ли она простить меня.
      * Поезжай, объясни. Приведу сестрёнку, и всё наладиться.
      После отъезда Леонида, Джансу в сопровождении, вошла к Гектору.
      * Напрасно пришли. Я не скажу, где младенец.
      * И не надо. Я пришла за твоей душой.
      * Истинно ты ведьма. Как могла выжить после ножевых ран, и падая с такой высоты. Ты не Лаура. Этого не может быть.
      Джансу дала знак, и сопровождавшие вышли.
      * Вы правы. Я вовсе не Лаура. Я присланная из ада, за твоей душой. Редко попадается такая удача. Но прежде я буду наслаждаться сгоранием твоих дочерей. И ты будешь наблюдать. Эй, соколы, идите, приведите дочерей и супругу Гектора.
      * Не надо этого делать, госпожа. Знаю, что хозяин меня не простит, но вы будьте милосердны к моей семье. Тогда я признаюсь.
      * Скажете сейчас, немедленно.
      * Младенец в порту, у хозяйки трактира.
      * Нечестивый. Ты продал мою сестру?
      * Она моя родственница. Бездетная. Захотела удочерить.
                ***
      Джансу спешно отправилась в порт. При прощании с младенцем, хозяйка трактира заплакала.
      Когда Джансу, с младенцем вошла в комнату матери, то наблюдала, как Леонид раскаялся у постели супруги. Анабелла будто воспрянула увидев младенца. Обняв, поласкав её, она попросила вызывать кормилицу.
      *  У меня молоко пропало, - сказала. Потом попросила мужа, отвести младенца к кормилице, и сказала, что сама должна поговорить с Лаурой.
      Леонид взял дочь, и они с сестрой, вышли из комнаты. Оставшись вдвоём, Анабелла глядела на Джансу, с благоговением.
      * Доченька, подойди, я обниму тебя.
      * Мама, ты называла меня дочерью? - Джансу обняла её.
      * Значит, очень соскучилась по мне, да, милая Джансу.
      Та обомлела.
      * Мама, ты вспомнила?
      * Был Дикобраз. Рассказал, как ты потеряла маму. Что я, её душа. Я счастлива, что в отдалённом будущем, буду иметь такую милосердную дочь.
      * Мама, я не хочу то отдалённое будущее, где ты умираешь. Я хочу остаться с тобой. Пожалуйста.
      Говоря, Джансу начала рыдать, прижавшись к матери.
      * Бесценная моя. Ты просишь сгубить твою душу в будущем? Разве я могу быть такой бессердечной. Пойми, жизнь, это сосредоточие прошлого и будущего. Вернее, оно лишь ориентир для познающего разума. Есть лишь поток во времени. И запечатлённый в зазеркалье, путь потока в бесконечности.
      * Мама, пожалуйста. Я всё это понимаю, но не расстанусь с тобой.
      * Доченька, Джансу. Дикобраз дал возможность взглянуть на моё будущее. Наши с тобой происшествия, мой уход. Твои страдания... Теперь ты желаешь вычеркнуть моё и твоё рождения в будущем? Это времена не твоего рождения. Наши души в телесных и бестелесных воплощениях, стремятся к гавани, о чем неведомо нашему сознанию. Люди далеки от понимания истинной, своей жизни. Нам не дано способности быть незыблемыми, в просторах вечности, своей телесной сутью. Всё меняется, но суть-то одна. Доченька, ты подумала, кто станет оплакивать у моей могилы в будущем. Я ныне здесь, в просторах зазеркалья. В ином потоке, в иной спирали, та Анабелла, та моя душа, оберегающая тебя. Если Бог велит, встретимся и там. Но ныне, тебе надо вернуться. Маятник твоей души, стремиться в будущее. Обними меня, усни в моих объятиях, и возвращайся.
      * Мама, пожалуйста...
      * Я чувствую, что в моих объятиях, ты усмирилась, и душе облегчение. Там, на земле, когда тяжко станет, то зажжешь свечу у моей могилы. Я буду рядом. На гребне ветра, поглажу твои кудри. Тебе надо спешить. Скоро Лауру приведут.
      * Боже мой. Значит, она жива.
      * И не могла обрываться её жизнь, так скоротечно. Тогда не родилась бы её праправнучка, обожаемая тобой.
      *  О ком ты, мама.
      * Спасённой тобой душе, о Сонечке говорю. Доченька моя. Какая ты сладкая. В вечностях времён, я буду вспоминать тебя. И радоваться, что в гребне времени, живешь свою земную жизнь. А здесь, прошлое, где вечность прячет своё прошлое. Твоё путешествие, этим и свершится. Доченька моя, прощай, прощай...
                ***
      Беседующая с Магистром Нелли, пришла в замешательство от крика Соны.
      * Мама, Джансу просыпается...
      * Нелли с Магистром спешно подошли к саркофагу, где лежала Джансу.
      Глядя на личико Джансу, Нелли улыбнулась.
      * Слава Богу, у нашего ангелочка появились приметы просыпания.
      Магистр аккуратно прикрыл скафандр, удалил в сторону. Дежурный врач проверила её пульс, дыхание, и одобрительно кивнула головой.
      * Всё нормально. Скоро она должна просыпаться.
      Сона ладонью тихонько погладила личико Джансу. Та открыла глаза.
      * Ты рядом, Сона.
      * Я всегда буду рядом с моей спасительницей.
      Джансу попробовала шевельнуться, присесть. Врач уговорила не делать этого.
      * Потерпи, пожалуйста. Бригада врачей вот-вот прибудет. Осмотрят тебя, назначат правила адаптации. Поверь, это недолго.
      Через час, вся родня Джансу, собралась у врат института. Врачи дали добро её выписать, и в кресле-каталке, на скорой помощи, увезли к её бабушке. Настоятельно порекомендовав, первое время ходить недолго.
      Прошла неделя. Джансу помогала бабушке накрыть обеденный стол. Звонок в дверь, отвлек. Подошла, приоткрыла. А там Сона, со своим братом.
      * Пожалуйста, входите. Как раз, бабушка обедом угостит.
      * Джансу, ничего, что я брата привела. - Обняв её, вопрошала Сона.
      * Ничего такого, Сона.
      * Только знай, что он до ушей влюблён на тебя.
      * Сона, так нельзя. Ты смущаешь брата. Может он боится от странных девушек.
      * Это значит, что ты согласна, да?
      * Какая ты хитрая, Сона.
      * Когда сказали, что ты можешь не вернуться, он всё время ходил в церковь, молиться за тебя.
      * Правда?
      * Джансу поймала взгляд Виталия,  и она увидела в них благоговение, преданность, любовь.