Виридиан

Я лежал посреди поля и вдыхал приятный цветочный аромат.
Высокие стебли, окружающие меня со всех сторон, ласково шелестели, когда очередной порыв ветра спускался с холма. Где-то рядом пели птицы, и их яркое чириканье кололо мой напряженный слух. Чуть поодаль стрекотали кузнечики, и копошилась еще какая-то живность.
Солнце медленно подползало к краю небосвода. Его свет густел, переходя от бледно-желтого к насыщенно-оранжевому. В закатных лучах золотились тучки мошкары, изредка проплывали комки тополиного пуха и сорванные ветром листья.
Сложив руки на животе, я во все глаза смотрел в безоблачное небо и вспоминал градацию оттенков. Сейчас васильковый плавно перетекал в королевский голубой. А потом... потом, кажется, будет «голубая сталь». А затем придет черед и тона «виридиан» — близкого скорее к зеленому, чем к синему. В здешних краях такое цветовое явление не редкость, особенно в конце лета.
Очень уж я люблю этот оттенок. Он успокаивает и дает настроиться на непринужденный лад.
Вздохнув, я чуть приподнял голову. Разглядел сквозь тонкие стебли покатый зеленый холмик, высившийся в паре сотен метров отсюда. С этого ракурса он напоминал кошку, выгибающую спину после долгого сна.
Солнечный диск медленно опускался к ее холке, а свет под острым углом пронизывал траву, в которой я лежал. Для затаившегося на возвышении снайпера лучших условий и придумать нельзя. «Тут и пьяный самоучка справится!» — как говорит один мой знакомый.
Мне оставалось только ждать. Я еще раз вздохнул и забарабанил пальцами по животу. Затем от нечего делать вынул «карателя» из ножен на поясе, провел ногтем по прохладной стали и сунул клинок обратно.
Ладонь сама собой опустилась на кобуру с пистолетом, и я с сожалением поджал губы. М-да, расходуй я патроны чуть экономнее, картина была бы куда краше. Но когда это я искал легкие пути? Сложности — мое второе имя, чтоб тебя...
Я вздохнул в третий раз и медленно перевернулся на живот. Надеюсь, тот чудик с винтовкой не заметит движение в траве.
Темнело. Обстановка начала постепенно меняться. Небо перекрасилось в полюбившийся мне виридиан, солнце почти утонуло за кошачьей спиной, а местная фауна стала затихать, готовясь ко сну. Самое время отрастить глаза на затылке и брать ситуацию под контроль.
Я затаил дыхание и обратился в слух. Мозг решительно включился в работу, раскладывая информацию по полочкам.
А теперь урок занимательной арифметики.
Когда я бежал к этому полю, за мной гнались трое. И это не считая снайпера. Затем к банде хардкорных мазохистов присоединилась еще парочка рэмбо. Кажется. Итого: шесть чертовски невезучих имбецилов. Что ж, у меня бывал список и подлиннее.
Я покосился на холм, пытаясь понять, достаточно ли стемнело. Сквозь шелест пронизывающего стебли ветра внезапно проступил звук неосторожных шагов.
Ну ясно. Решили прочесать заросли и погнать меня в лапы к стрелку. До чего настойчивые ублюдки! Ладно, таким трудно отказать.
Я сгруппировался и достал нож. Прикрыл глаза, фильтруя посторонние шумы, вычислил расстояние до врага и повернулся в нужном направлении.
Едва впереди мелькнул ствол калаша, как я коброй бросился на него и перехватил цевье. Пара отрывистых движений, доведенных до рефлекса в академии, и противник обезоружен. Еще доля секунды — и коренастый детина с прыщавой физиономией встретил приклад всеми неровностями своего черепа.
«Один-ноль, давайте следующего!» — уже подумал я. Но тут меня поджидало сразу два неприятных сюрприза. Во-первых, неубиваемый автомат позапрошлого века развалился на куски прямо в моих ладонях. Так что расчет быстро прибарахлиться чем-то огнестрельным накрылся медным тазом.
Впрочем, потом возникли проблемы и поинтересней. Ведь во-вторых, широкоплечий верзила, сломавший калаш твердыней своего интеллекта, оказался тем еще толстолобиком. Он не просто устоял на ногах после свидания с прикладом, но и смог отсыпать мне сдачи. Да еще какой сдачи!
Меня будто швырнули под локомотив. Кувыркнувшись, я упал на спину, тут же перебросил карателя в другую руку и с готовностью принял врага в партере. Однако тот одним ударом смел мою скромную оборону, впился пальцами мне в глотку и налег всем своим весом. А весил этот кабан немало.
Секунды шли. На звук наших обнимашек уже наверняка бежали остальные имбецилы, а это рушило все мои планы по тактическому отступлению и минимизации ущерба. Ведь, несмотря на явно недобрые намерения этих людей, я и не думал их убивать.
Но, похоже, сегодняшний день не задался с самого утра. Все расчеты вылетели в трубу вместе с моими пацифистскими настроениями. Ну и ладно. К черту принципы! Хреновый из меня неохиппи...
Я схватил руку оппонента за запястье и пробудил спящую в подкорке аномалию. По жилам хлынули потоки огня, в висках дико застучало.
Массивное предплечье противника сломалось подобно спичке. Осколки дробленых костей пропороли плоть и выглянули наружу. Кирпичная морда верзилы вытянулась, глаза полезли на лоб, а рот раскрылся во все тридцать два зуба. Пресекая его желание заорать, я точным ударом сломал ему гортань, уперся ногами в шкафообразный корпус и попытался сбросить с себя.
Но тут в дело вмешался горе-снайпер, о котором я в пылу драки успел позабыть. Не шибко разбираясь, кто там в полутьме свой, а кто чужой, стрелок навелся и бездумно спустил курок.
Затрещал громоподобный импульс.
Я вздрогнул, мгновенно определив модель винтовки. Точнее сказать, инверционной пушки. Это был уже не раритет довоенных годов, а весьма современный прототип, стреляющий особо убойными разрывными снарядами. Выжить после попадания такого залпа не под силу никому. Даже мне с моей аномально быстрой регенерацией.
Я вскинул голову и поймал взгляд нависающего надо мной бедолаги. От ужаса его зрачки расширились, как объектив фотокамеры, и застыли уже навсегда.
Окруженная голубоватым ореолом пуля кометой пронеслась над травой и начисто смела моему оппоненту не только голову, но всю верхнюю четверть туловища.
Меня накрыло фейерверком из окровавленных ошметков плоти, костей и мозгов. Останки фонтанирующего кровью трупа по инерции унесло в сторону и раскидало по земле.
Обезумев, я смачно выматерился во весь голос и вскочил на ноги. Крутанулся на месте, оценивая обстановку и считая врагов. Ближайшая парочка громил находилась метрах в десяти от меня. Еще двое мчались сюда с другого края поля.
В голове завертелся целый вихрь мыслей. На перезарядку инверционной пушки уходит от пяти до семи минут в зависимости от износа конденсатора. Скорее всего, снайпер не станет все это время сидеть сложа руки, а ринется на подмогу друзьям. Хорошо. У меня как раз возникло жгучее желание поговорить с ним по душам. Но сначала надо рассказать его коллегам-дегенератам о прелестях загробной жизни и найти-таки себе хоть какой-нибудь огнестрел.
Я перевел взгляд на первую партию преследователей и хмыкнул. Дистанция хуже не придумаешь — покрыть ее одним махом не получится, а вот попасть по мне с такого расстояния смогли бы и косоглазые паралитики. Что, собственно, они и попытались сделать.
— Черт! — шикнул я, едва парочка вскинула стволы.
Рыбкой метнувшись в заросли, я распластался по сырой земле и приготовился к боли. Загромыхали беспорядочные выстрелы чихающего свинцовой крошкой дробовика и ритмично стучащего затвором калашникова.
Изрядно перепуганные ребята, громко крича и матерясь, поливали траву секунд тридцать. За это время я каким-то чудом успел подползти к ним целый и невредимый.
Зарычав диким зверем, я выпрыгнул навстречу автоматчику и безжалостно полоснул его клинком по горлу. Потом отвел дуло калаша в небо, позволив дострелять противнику остатки обоймы, и подцепил торчащий из набедренной кобуры пистолет. Это был не то макаров, не то токарев — разбираться в деталях музейных экспонатов сейчас не хотелось. Спасибо и на том, что не средневековый мушкет.
— Поганый выродок!.. — сцедил сквозь зубы второй мужик.
Да уж, наверное, он прав. Выглядел я в эту минуту как самое настоящее адское отродье: весь в крови и мозгах, с выпученными от адреналина глазами и злобным оскалом. Теперь понятно, почему некоторые считают людей с аномалиями бездушными и кровожадными монстрами.
Оружие мы вскинули почти одновременно. Да и выстрелили тоже.
Мой оппонент отмучился сразу — пуля угодила ему в глаз и прошла навылет. А вот меня ждала порция страдания. На таком расстоянии контейнер с дробью не успел до конца раскрыться и впечатался в мою грудь раскаленной горстью свинца.
Легкие сдулись в один миг. Увесистый кинетический удар сломал мне грудину и дошел до позвоночника. Боль хлынула в мозг еще до того, как я повалился в траву и захлебнулся реками крови.
Зажмурившись, я титаническим усилием поборол шок и сосредоточил мысли на аномалии. Спасительная волна холода подступила к ране и вспыхнула над ней тусклым призрачным огнем. Белесые струйки растеклись по разорванным тканям, восстанавливая кости грудной клетки и покрывавший их мышечный корсет.
Едва я смог сделать вдох новыми легкими, как сразу же поднялся на четвереньки и пополз прочь. Медлить со сменой дислокации было нельзя, ведь где-то рядом бродил еще один вражеский дуэт, а со стороны холма вот-вот появится отморозок с инверционной пушкой.
Внезапно над сумеречным полем замелькала пара ярких лучей. Ух ты! У них и фонарики с собой есть! До чего основательно подготовились ребята.
Я прибавил ходу, пытаясь услышать сквозь шелест травинок далекие голоса. В какой-то момент я так разогнался, что не заметил неглубокий ров, вырытый на границе поля.
Чертыхнувшись, я перекатился через плечо и застыл посреди утрамбованной трактором колеи. Метрах в десяти от меня стоял разодетый в охотничий камуфляж мужичок с седой козлиной бородкой. В руках он держал штурмовую винтовку. Судя по выправке и обилию снаряжения, это был командир отряда.
Удачно встретились, ничего не скажешь.
— Живой! Он живой! Сюда! — гаркнул он, вскидывая оружие.
Я бросился к ближайшему дереву на другой стороне дороги. Мгновением позже по земле пробежала длинная автоматная очередь. Одна из последних пуль распорола мне ботинок и зацепила лодыжку. Я сдавленно ухнул, стиснул зубы и расщедрился на пару ответных выстрелов.
Встретивший сопротивление камуфляж пригнулся и тоже предпочел найти укрытие в ближайших кустах.
Воспользовавшись паузой, я съехал по шероховатому стволу к бугрящимся корням и торопливо проверил обойму. В густеющей темноте блеснули шесть полированных гильз. Отлично, по две на каждого дегенерата.
Я дослал патрон, сделал глубокий вдох, чтобы унять боль в простреленной ноге, и решил посмотреть как идут дела у моего оппонента.
Словно по заказу из зарослей высокой травы выпрыгнул еще один недалекий герой нашей кровавой пьесы. Замерев на обочине, он шумно выдохнул и заводил фонарем по сторонам, освещая окрестности, будто маяк на краю пристани.
— Петька! Назад! — гневно скомандовал камуфляж.
Но было уже поздно. Попасть по так удачно подсвеченной во мгле цели не составило труда. Сухой щелчок затвора, выстрел и едва уловимая вспышка пороховых газов. Был Петька и нет Петьки.
Парень выронил фонарик и рухнул на землю. Из темноты послышались булькающие звуки и предсмертный хрип. Черт... Похоже, я пробил бедолаге артерию и заставил умирать в мучениях. Ну извини, дружище, ты сам напросился.
Камуфляж взвыл и с досадой шарахнул прикладом по дереву.
— Сдавайся, мужик! — попробовал я пойти на переговоры. — Ты еще успеешь помочь своему напарнику. Обещаю, стрелять не буду.
Доносившийся из зарослей жалобный стон перешел в гневное рычание. Камуфляж смачно выматерился и рывком вздернул затвор автомата.
— Сейчас я тебе покажу, выродок! — сцедил он. — Сейчас ты за все заплатишь...
Окончательно слетев с катушек, старик поднялся над кустами и выпустил в мою сторону весь рожок. Подступая будто терминатор, он на ходу перезарядился и вновь начал расходовать боезапас.
Служивший мне щитом ствол превратился в труху, взрытая пулями почва задымилась. Я сжался в комок, инстинктивно прикрывая голову руками.
Примерно к середине магазина винтовку заклинило намертво. Камуфляж выругался и попробовал быстро реанимировать оружие, но в полутьме разобраться оказалось непросто.
Это был мой счастливый шанс. Вскочив на ноги, я прицелился и выстрелил как раз в тот момент, когда противник бросил автомат и вытянул из кобуры револьвер. Пуля угодила старику в ладонь и, видимо, оторвала палец.
Он заорал, едва не выронил пистолет и попятился обратно в кусты, прижимая к себе окровавленную руку.
Сильно хромая, я погнался за ним и уже приготовился потратить пятую пулю из своей скромной коллекции, как внезапно услышал знакомый раскатистый треск.
Твою ж мать! До чего вовремя!
Заряженный инверционной энергией снаряд перечеркнул темноту и врезался в стоящее рядом со мной дерево. Нижнюю часть ствола мгновенно разобрало на щепки, которые сразу же обратились в пылающие угли. Яркий фейерверк взмыл в ночное небо, озарив всю округу, а после раскаленным дождем осыпался на сухую траву.
Меня перекрутило в воздухе и жестко впечатало в землю. Рукав куртки загорелся так, словно его облили бензином. Правую сторону лица целиком покрыл сильный ожог.
От сотрясения я какое-то время не мог прийти в себя. Схвативший глотку спазм не давал вздохнуть, перед взором мелькали смазанные в оранжевые линии огоньки, а в ушах звенела поразительная тишина.
Беспомощно болтая конечностями, я кое-как смог перевернуться на правую руку и таким образом потушить одежду. Одной проблемой стало меньше.
Собрав остатки сил, я вдохнул пропитанный гарью воздух и закашлялся. Вместе с кашлем в мир просочились звуки и адская зудящая боль во всем теле. Это тут же привело меня в чувство и заставило подняться.
Я очутился в неглубокой яме, усыпанной прошлогодней листвой. Громко трескались разбросанные повсюду головешки, а чуть поодаль разливался нестерпимым жаром ствол поваленного дерева. Жирные языки пламени тянулись ввысь на пару метров, остатки энергетического заряда подкрашивали их в приятный сиреневый оттенок.
Захрипев, я нашарил рядом с собой пистолет и с удивлением обнаружил, что правая кисть покрылась жутковатого вида волдырями. Пришлось переложить оружие в левую руку и вспомнить старые уроки стрельбы.
Сквозь гул пожара донеслись неразборчивые голоса. По всей видимости, подоспевший снайпер пытался оказать помощь раненому командиру.
Вся эта паршивая история близилась к финалу. Инверционное оружие разрядилось, противник был подавлен и опустошен. Но расслабляться не стоило.
Я собрал остатки сил и со стоном встал на четвереньки. Затем кое-как обогнул завесу огня и укрылся за дымящимся кустиком.
Благодаря яркому зареву, подлесок просматривался даже лучше, чем днем. Молодой на вид парнишка с бледным исхудавшим лицом и здоровенной, похожей на рельсотрон, винтовкой на плече пытался перевязать кровоточащую культю старика. А тот активно размахивал револьвером, щурясь и слепо тыча им темноту. Отсветы пламени мешали ему разглядеть лес. Я же находился в тени и видел врагов как на ладони.
Задержав дыхание, я просунул ствол между веток и прицелился. В глазах до сих пор мелькали огненные полосы, пальцы предательски дрожали. Мысленно выругавшись, я напрягся и нажал на спуск.
Первая пуля попала камуфляжу в плечо и заставила упасть навзничь. Второй выстрел каким-то образом срикошетил от корпуса пушки и послал несколько граммов свинца снайперу под ребра. Парень коротко взвизгнул и завалился на бок.
Подбитый старик прорычал парочку крепких ругательств, сел и с громкими хлопками опустошил барабан револьвера.
Собственно, вот и все.
Я крякнул, поднялся на ноги и вышел из укрытия, держа обидчиков на мушке. В магазине оставалось еще три патрона.
Рассчитывая на допрос с пристрастием, я уже прокрутил в голове план беседы, но неугомонный камуфляж опередил меня с репликой:
— Да когда же ты сдохнешь, тварь?
— Намного позже тебя, — парировал я, делая шаг навстречу.
Старик оскалился, отбросил пистолет и вырвал из слабеющих рук парня инверционную пушку. Та, естественно, стрелять отказалась.
Камуфляж ругнулся, высунул из пазов аккумуляторные блоки, переставил их местами и замкнул питание на конденсаторе. Мальчишка-снайпер понял логику командира раньше меня и попытался что-то промычать, но старик одернул его и одним ударом разбил плату предохранителя.
— Нет, стой! — заорал я, бросаясь навстречу.
Но было уже поздно. Камуфляж вскинул оружие и нажал на курок.
Дуга конденсатора мгновенно перегрелась и вызвала цепную реакцию.
Я успел заметить, как массивный корпус пушки раскаляется докрасна и дает трещину.
А после случилось ужасное. Ярчайшая вспышка света озарила подлесок и впустила в мир неконтролируемый инверционный поток...

Я потянул носом прохладный воздух и открыл глаза. Купол ночного неба переливался, подобно огромному сапфиру. Влажные звезды мерцали бесконечно далекими маяками. А посреди этого великолепия плавал желтовато-белый шарик полной луны. Сейчас он почему-то напомнил мне шайбу ванильного мороженного, что продавали в киоске на углу у моего дома. Я даже ощутил его холодный сливочный вкус, тающий на языке.
Помечтав еще минуту, я все же приподнялся и оглядел округу.
Оказалось, что я лежал у здоровенного кратера, покрытого густым слоем пепла. По его краям валялись обломки деревьев, почва стала похожа на стеклянную крошку, а крупные камни расплавились и приобрели необычные формы.
Почти вся моя одежда обратилась в затвердевший прах, который рассыпался от любого движения. Однако сам я оказался цел и невредим: аномалия исцелила повреждения пока я валялся без сознания.
Надо было вставать и уносить ноги как можно дальше отсюда, но я никак не мог преодолеть свинцовую тяжесть, что сковала тело.
— Черт... — прокряхтел я, роняя голову.
Кружок ванильного мороженого поливал меня призрачным светом. Участливо подмигивали россыпи звезд.
Упиваясь их масштабной красотой, я расслабился и просто начал следить за дыханием.
Вдох...
Выдох...
Вдох...
Выдох...


07.11.17 – 08.11.17