Аномалия

     Степан Тимофеевич сегодня плотно позавтракал.
    
     Особенно не задумываясь о свободных радикалах, он почти машинально проглотил весь набор здоровой пищи, который ему еще с прошлого вечера приготовила Дуняша.
    
     Он почти дожевал листья салата, запив их прохладным клюквенным морсом, когда в зал вошла его супруга.
    
     Наталья Константиновна, которую он любовно называл Наташенькой, недовольно пробурчала: «Ну вот, дорогой, опять ты нарушаешь ЗОЖ! Ну кто же в наше время ест у экрана телевизора?»
    
     Она повелительно махнула правой рукой и, не глядя на Дуняшу, взяла в руки небольшой пульт управления и нажала на нем кнопочку с иконкой «Домой».
    
     Со словами «Всегда готова услужить! Благодарю за понимание!», робот-прислуга, подобострастно раскланиваясь, смешно пятясь, заняла место в образовавшейся нише правой стены.
    
     Зеленый огонек на пульте потух, и одновременно с ним перестал светиться розовым гребешок в роскошной шевелюре Дуняши.
    
     Полупрозрачный экран почти скрыл от взора всякого эту прекрасную электронную блондинку.
    
     И лишь небольшая пульсация нежно-голубого света в ее волосах говорила, что робот, включившись в сеть для подзарядки, вошел в режим гибернации-ожидания.
    
     Глядя на это, Степан Тимофеевич вспомнил слова почти забытой на Земле песни: «Потому что нельзя быть красивой такой!»
    
     Но вслух произнес совершенно иное: «Ну что ты, моя прелесть! Ничто в этом мире не может навредить моему телу. Ведь ты же знаешь, что прием так называемой пищи для нас – дань старой моде. Просто решил твой «старичок» побаловать тебя: ведь ты так искусно подобрала меню на целую неделю! И как мне было отказать нашей Дуняше?»
    
     С этими словами он встал с просторного дивана, легонько щелкнув пальцем по столешнице стола.
    
     Приняв полузыбкие формы, стол словно растворился в воздухе.
    
     Исчезла и посуда, пропали и остатки пищи.
    
     Всему заслугой (иль, виной) – унификатор-преобразователь, который был способен практически все на Земле разложить на атомы и молекулы и, в нужный момент, вновь их собрать в полезную вещь для людей.
    
     Люстра посредине потолка зала залилась мелодичным звоном, и вокруг нее стала светиться оранжево-желтым цветом бегущая строка: «Пятиминутная готовность! Сброс земных настроек в четырнадцать межгалактических часов. Степень защиты экипажа – высшая, корабля – полная». 
    
     Наталья Константиновна, исподтишка перекрестив супруга, подала ему гермошлем: «Ну, с богом, старичок. Легкой вам плазмы и возвращения домой!»
    
     Её «старичок», любовно потрепал ее по левой щечке: «Садиться, «на дорожку», нет смысла, дорогая!»
    
     Уже на ходу, он озорно, по-молодецки ей подмигнул и надел шлем.
    
     Лишь только шлем коснулся его головы, и из него, словно потоком радуги, «вырос» костюм-скафандр высшей защиты.
    
     Он плотно облегал тело атлетически сложенного мужчины.
    
     О том, что он готов к боевому применению, говорили всполохи радужных вспышек света на плечах и груди капитана.
    
     Экипаж корабля ждал капитана, и он почти бегом покинул зал.
    
     Но вышел Степан Тимофеевич не как обычно, в дверь.
    
     Настежь открыв балконную дверь и встав на перила лоджии во весь свой могучий рост, он смело шагнул в воздух, с двадцать второго этажа.

     Примечание: Продолжение следует