Секунды вечности Часть 1 Глава 43

Автор: Кристина Громова 
Глава 43 (первая часть) 
Счастливые часов не наблюдают... 
Александр Сергеевич Грибоедов «Горе от ума» 
Комната, в которую вошли Григорий и Василиса, поражала своей лаконичностью: стол из темного дерева, хрустальная люстра над ним, два мягких кожаных кресла для хозяина и, видимо, для редкого гостя. Задняя стена – стеллаж из научных книг, касаемых областей менеджмента и медицины, стена слева – зеркало в тяжелой резной раме и строгого дизайна часы, правая сторона была от пола до потолка стеклянной, все также открывая наблюдателю уникальный вид на историческую часть Москвы с высоты птичьего полета. 
– Ну, что скажешь, как тебе моя берлога? – склонив голову набок, Григорий запустил в свои волосы обе руки и взъерошил их (перед намеченным разговором с этой непредсказуемой девушкой он снова начал волноваться, но виду не показал). 
– Невероятно, в такой огромной квартире у тебя не нашлось места для библиотеки! Странно, учитывая, как ты в телевизионных интервью упоминал, что много читаешь, причем классику, а не эти... скучные опусы. 
В первый момент у Снежина от изумления открылся рот, но он быстро пришел в себя. Нет, эта девчонка просто неподражаема! Ведь только что тряслась от страха и вот на тебе – уже иронизирует! Отогрелись, значит, «Мисс язвительность», осмелели; ладно, получите – сами напросились: 
– Ну почему же не нашлось? Очень даже нашлось: на втором этаже целая комната отдана именно под художественную, по большей части классическую литературу. Не хочешь посмотреть...? 
– Нет! – не дав закончить фразу до конца, перебила его Василиса. – В другой раз. И смелости как не бывало. 
Снежин, не сдержавшись, запрокинул голову назад и разразился громким смехом, невольно побуждая засмеяться и ее. 
Потом он неожиданно перегнулся через стол, за которым сидел, и под влиянием момента сделал очень важное для них обоих признание: 
– Василиса, знаешь, ты... очень красивая, изысканная, честная, добрая, сильная, остроумная, притягательно невинная... Этот список можно продолжать бесконечно. Даже не уверен, что заслуживаю такое счастье – быть с тобой... 
– Ты хочешь меня бросить? Я что... не прошла фэйс – контроль? – Василиса отказывалась верить пламенным речам Григория. 
– Что ты такое говоришь!? Нет, конечно! Как тебе в голову пришла эта чудовищная мысль!? 
– Просто уж больно много комплиментов на один квадратный сантиметр площади моего сознания, – смутилась она. 
Страх, который девушка испытывала в последнее время в компании своего мужчины, почти исчез... Они уже так много делали вместе. Однако, несмотря на это, она едва его знала. 
– О чем ты думаешь? Григорий вырвал Василису из раздумий, по привычке доставая из верхнего ящика стола сигареты, но, вспомнив, что больше не курит, немедленно вернул пачку на место. 
– Думаю, как мало я на самом деле тебя знаю. 
Он пристально посмотрел на нее и его глаза потеплели. 
– Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой. 
– Не уверена, – пожав плечами, ответила девушка, представляя себе длинный список из его родных и близких. 
– Но это так, Василиса. Я очень, очень замкнутый человек. Всю свою сознательную жизнь я потратил на то, чтобы не сталкиваться с экстремальными эмоциями... за исключением гор, конечно, но это другое... А затем появилась ты... и пробудила во мне чувства, которые раньше я никогда не испытывал... Ты постоянно выводишь меня на эмоции, дразнишь, заставляешь ревновать – это иногда приводит меня в замешательство, но, чаще всего, выводит из себя. Мне нравилось все держать под контролем, понимаешь, а вблизи тебя..., – он встал из-за стола и выпрямился, – этот самый контроль просто испаряется, – он сделал слабый жест рукой и глубоко вздохнул. 
– Это был ТВОЙ выбор, я не настаивала. 
– Да, это мой выбор, и ты нужна мне... очень... как воздух... 
Григорий обошел стол и, сев на него вместо кресла, взял ее за руку: 
– Мне нужно тебе кое-что рассказать. 
По тому, как он это произнес, Василиса поняла: информация крайне важная, а ее озвучивание для него – почему – то целая пытка. Она безмолвно приготовилась слушать. 
– Пока ты была последние четыре дня на Байкале, произошло событие, которое сильно выбило меня из колеи, и поставило под удар наши с тобой отношения... 
Он замолчал. Слишком сложно давалось признание. 
– Ты преступил закон? – мысленно готовя себя к худшему, стараясь внешне не показать вернувшуюся из-за угла панику, спросила Василиса. 
– Речь действительно идет об уголовном преступлении, но его совершил не я! – мужчина поспешил закончить фразу, видя, как у девушки округлились от страха глаза. 
– А кто совершил и при чем тут ты!? – Василиса невольно съежилась в кожаном кресле. 
– Пока не могу сказать, прости. Но очень скоро ты все узнаешь, и мне, как никогда, понадобится твоя поддержка. 
– Тебе!? Но,... ты же сказал, что не при чем!... Откройся мне, – умоляюще попросила она. 
– Нет! Не сейчас! – отрезал Григорий и прикоснулся ладонью к ее щеке, чтобы смягчить отказ. – Доверяй мне, ладно? Василиса смотрела в эти тревожные, нуждающиеся в помощи, такие отчаянно – родные глаза и понимала, что будет на его стороне в любом случае. 
– Спасибо, – словно почувствовав ответ, пробормотал Григорий. – Есть еще одна новость, даже две... Он внимательно изучал ее настрой. 
– Такие же страшные и тайные? 
– Нет, не такие, – грустно улыбнулся ее герой. 
Василиса напряженно ждала, не подгоняя его. 
– Как ты уже успела заметить, этот дом выстроен относительно недавно, – наконец продолжил Григорий. Девушка молча кивнула, припоминая еще не везде убранные строительные леса снаружи небоскреба и свежий запах водоэмульсионной краски. 
– Я переехал сюда совсем недавно, практически перед знакомством с тобой. Он вдруг вспомнил обстоятельства их первой встречи на Хан-Тенгри, где чуть не погиб, и нахмурился. 
– Так ты здесь... (она запнулась) жил с Жанной? 
– Нет-нет! Даже и не думай! Порог этой квартиры кроме меня переступали только ты и... Мадонна. Он выжидающе склонил голову набок, с интересом наблюдая за реакцией девушки. 
– Мадонна!? Это... американская певица? 
– Нет, это соседская кошка, – не выдержав, прыснул со смеху Григорий, потешаясь над растерянностью своей любимицы. – Я ее одолжил на время. Ну, знаешь, есть примета такая: чтобы в доме все было благополучно, первой порог квартиры должна переступить именно она... в смысле кошка, – совсем развеселился Снежин, удачно переключив внимание Василисы с опасной темы. 
– Но тогда где вы жили вместе с... Жанной? 
– Это и есть вторая новость, – снова стал серьезным Григорий. – Там с сегодняшнего дня живет твой воспитанник, Роман Ревзин. С директором детдома я уже договорился и письменно взял парня под временную опеку на 2 месяца до его совершеннолетия. 
Предвосхищая невероятное количество вопросов, готовое сорваться с уст ошеломленной новостью Василисы, мужчина торопливо произнес: 
– Давай, я сам все расскажу, а потом, если будут вопросы – задашь. Хорошо? Девушка кивнула, а Григорий отошел к окну, безучастно разглядывая панораму города. 
– Когда я получил подтверждение в неверности мне Жанны, то улетел в горы, а потом умышленно дезинформировал ее о состоянии своего здоровья, предложив забрать из той квартиры свои вещи, пока буду лечиться, – начал он непростую исповедь. – После выписки из Склифа ни ее самой, ни следов ее пребывания на моей жилплощади уже не было... А вчера я без твоего ведома поговорил с Романом, извини, – покаялся он, не поворачиваясь к ней лицом. – Я предложил парню пожить в моей квартире, чтобы приглядывать за ней, пока он будет участником проекта «Танцы мира». К тому же юноше совсем скоро исполнится 18 и ему, в любом случае, надо будет где-то жить, желательно не в общежитии. Я рассказал также, что перед тобой в неоплатном долгу и за свое спасение, и за отца, которому ты два года переводила деньги. Он все понял, очень обрадовался, однако попросил озвучить сумму, которую будет ежемесячно мне перечислять за съем квартиры, – рот Снежина иронично искривился, и он снова нахмурился. – Твоя школа: все отдавать, но при этом никогда и ни от кого не зависеть... Я сказал, что 5 тысяч – это то, что нужно. Ты бы видела, как гордо он кивнул в знак согласия! Но не вздумай мальчишке озвучить реальную стоимость аренды жилья в центре города! Он только – только самостоятельную жизнь начинает... 
Григорий наконец рискнул посмотреть на сидящую в кресле и притихшую Василису: из ее широко распахнутых глаз медленно катились слезы. Она влюбилась в эмоционально закрытого человека и была уверена, что ничего хорошего из этой любви не выйдет. А он оказался таким отзывчивым, сострадающим, человечным. 
– Нет, пожалуйста, не плачь, – пробормотал Григорий и бросился к своей «волчице», присев перед ней на колени. 
Василиса почувствовала его страх, когда он неловко обнял ее, крепко прижимая к себе. И у нее словно открылись шлюзы: впервые за долгое время она разрыдалась, уткнувшись лицом в его шею... 
Следующие несколько минут в относительно маленькой комнате были слышны лишь приглушенное всхлипывание девушки и звук неумолимо идущей только вперед секундной стрелки настенных часов. 
– Спасибо тебе за Ромку, – вытирая ладошками зареванное лицо, прошептала Василиса какое – то время спустя. 
– Я люблю тебя... больше жизни, – услышала она в ответ такие желанные сердцу слова. 
– Это и была твоя третья новость? Слезы волшебным образом высохли, и она смущенно улыбнулась. 
– Почти, – таинственно откликнулся Григорий, радуясь, что крайне сложный разговор остался позади. – Я сейчас! Он ненадолго покинул кабинет, а когда вернулся – вид у него был более чем загадочный. 
– Ты доверяешь мне? – серьезно спросил он. 
– Да, – хрипло ответила Василиса. 
– На сколько доверяешь, скажем, по десятибалльной шкале? 
– На десять, – почти не задумываясь, тихо сказала она. 
– Хорошо, – неожиданно для себя волнуясь и краснея, ответил мужчина. – Встань на минутку, пожалуйста. 
О, Господи! Она забыла, как дышать. Опустившись перед ней на одно колено, из внутреннего заднего кармана брюк Снежин достал кольцо, посмотрев на ошеломленную в который раз за сегодня Василису своими медово – карими тлеющими глазами: 
– Мирова Василиса Афанасьевна, я люблю тебя. Я хочу любить, заботиться и защищать тебя всю мою жизнь. Будь моей женой. 
От такой неожиданной новости неподготовленный мозг девушки совсем перестал посылать импульсы нейронам, отвечающим за дыхание. Она моргала, чтобы прогнать слезы, беспомощно оседая в его сильных руках. 
Наверное Григорий предвидел подобную реакцию, поскольку, аккуратно положив красную коробочку и что-то еще, перевязанное розовой ленточкой, на рабочий стол он, успокаивающе глядя в самые красивые на свете глаза, стал нашептывать уже знакомую мантру: «Дыши, Василиса, дыши». 
Секунды превращались в минуты, а минуты в часы... В этот замечательный вечер Время – уникальный, независимый от людской суеты персонаж, сделав широкий жест, унесло этих двоих куда-то в Мировой океан, подальше от грозовых туч, формирующихся армией Зла и уже готовых нанести первый удар. 
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ... ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...