de omnibus dubitandum 101. 256

ЧАСТЬ СТО ПЕРВАЯ (1872-1874)

Глава 101.256. ТРОГАТЕЛЬНАЯ ПОДРОБНОСТЬ…

    С окончанием весенних каникул Вера вернулась в Цюрих. Отношения между нами были по-прежнему натянуты. Но я еще не знал, что в местечке Лютри Вера вступила в тайное общество и дала обещание своей сестре Лидии порвать отношения с мужем, чтобы иметь возможность целиком посвятить себя революции и борьбе за благоденствие грядущих поколений. Теперь ей нужен был только случай, чтобы выполнить свое обещание, и случай этот вскоре представился.
 
    Вернее, я сам его поторопил. Когда очередной раз Вера вернулась после ночи, проведенной среди "фричей", я решил объясниться с ней безотлагательно. Я прямо спросил ее, любит она меня или нет.
   
    Вера смутилась:
   
    - Видишь ли, Алеша, я тебя очень люблю, но...
   
    - Люблю, но не люблю, - прервал я. - Соломки мне подстилать не надо. Некоторое время назад я мог не вынести нашего разрыва, но теперь вынесу.
 
    Отвечай прямо, ты хочешь, чтобы мы разошлись?
   
    - Алеша, - сказала она волнуясь. - Ты ведь сам все видишь. Я очень благодарна судьбе за то, что встретила тебя. Но обстоятельства...
   
    - Вера, - снова прервал я. - Я все понимаю, мне не нужно никаких объяснений, мне нужен только твердый и определенный ответ: да или нет?
   
    Я посмотрел ей прямо в глаза.
   
    - Да, Алеша, - сказала она, - нам надо расстаться. У нас нет другого выхода.
   
    Секунду назад я был полон решимости, но тут вдруг почувствовал в себе желание ухватиться за соломинку.
   
    - Но для оформления нашего развода, - сказал я, - надо доказать, что один из супругов был уличен в блуде. Я на себя такую напраслину возводить не желаю.
   
    - Не беспокойся, - просто сказала она, - если будет нужно, я это возьму на себя.
   
    Почему-то именно эти ее слова меня потрясли.
   
    - И ты, - спросил я в некотором запале, - согласна ради вашего дела сказать, что ты изменила мужу?
   
    - Если будет нужно, скажу, - ответила она твердо.
   
    "Боже мой! Какой цинизм! - думал я, понимая, что наши отношения уже не наладятся. - Все разрушено, все кончено. Необходимо устраниться. Но как?
 
    Неужели это действительно конец?".

* * *

    ...Словом, всё так прекрасно и интересно шло! Ходилось по улицам Цюриха девичьей шеренгой под ручки (Варенька Александрова в самом центре!), пелись революционные песни...

    - Но кое-кто, тот, кто холодною и беспощадною рукой двигает фигурки этих белокурых девочек и их чёрнокудрых товарок на совсем, не ими раскрытой шахматной доске, уже приготовил следующий ход. Время не ждёт и не терпит!

    Итак, сейчас последуют несколько разменов между, назовём их, кураторами процесса (КП) - и русским правительством (РП).

    - Разменов, в которые попала и наша восторженная Варенька...

    ...Как вы сами понимаете, такая замечательная деятельность КУРАТОРОВ процесса "образования русских девушек" в богоспасаемом городишке Цюрихе не могла пройти мимо внимания Русского Правительства.

    - Подумать только! - всего за один год, с помощью нивесть откуда взявшихся "русских библиотек", "женских ферейнов", "кружков" и "вольных скоропечатен" мозги у наших красавиц были свёрнуты - напрочь. Как показала жизнь - навсегда.
Ловко внедрённый в их головки мем* прост и незатейлив, как штаны пожарника.

    *) Мем (англ. meme [mi;m]) — единица значимой для культуры информации. Мемом является любая идея, символ, манера, ситуация или образ действия, осознанно или неосознанно передаваемые от человека к человеку посредством речи, письма, видео, ритуалов, жестов и т.д.

    ...Вы же так благородно хотели спасать русский народ от болезней... от кори, родимчика и холерины!.. Теория малых дел. - Но болезни народа не лечатся касторкой и фернапиксом. Их надо лечить кардинально: разрушив собственное государство, свергнув своего царя, возненавидев русский склад жизни. - И вся надежда, милые девушки - на вас! Вы же не измените великому делу Правды и Справедливости!..

    И вот - РП делает свой ход. И снова наша Варенька возникает на страницах Истории... пока ещё безымянно.

    Осенью 1873 года в русских газетах появляется Правительственный Указ. Он достоин того, чтобы привести его полностью.

    "В начале шестидесятых годов несколько русских девушек отправились за границу для слушания лекций в цюрихском университете. Первоначально число их оставалось крайне ограниченным, но в последние два года начало быстро возрастать, и в настоящее время в цюрихском университете и тамошней политехнической школе считается более ста русских женщин. Между тем до правительства начали доходить все более и более неблагоприятные о них сведения.

    Одновременно с возрастанием числа русских студентов коноводы русской эмиграции избрали этот город центром революционной пропаганды и обратили все усилия на привлечение в свои ряды учащейся молодежи. Под их влиянием научные занятия бросались для бесплодной политической агитации.

    В среде русской молодежи обоего пола образовались различные политические партии самых крайних оттенков. Славянское социал-демократическое общество, центральный революционный славянский комитет, славянская и русская секции интернационального общества открылись в Цюрихе и считают в числе своих членов немало русских молодых людей и женщин.

    В русской библиотеке, в которую некоторые наши издатели доставляют бесплатно свои журналы и газеты, читаются лекции, имеющие исключительно революционный характер. "Пугачевский бунт", "Французская революция", "Степан Разин" - вот обычные темы лекторов. Посещение сходок рабочих сделалось обычным занятием девушек, даже таких, которые не понимают по-немецки и довольствуются изустными переводами своих подруг. Политическая агитация увлекает молодые неопытные головы и дает им фальшивое направление. Сходки, борьба партий довершают дело и сбивают с толку девушек, которые искусственное, бесплодное волнение принимают за действительную жизнь.

    Вовлеченные в политику девушки попадают под влияние вожаков эмиграции и становятся в их руках послушными орудиями. Иные по два, по три раза в год ездят из Цюриха в Россию и обратно, перевозят письма, поручения, прокламации и принимают живое участие в преступной пропаганде. Другие увлекаются коммунистическими теориями свободной любви и, под покровом фиктивного брака, доводят забвения основных начал нравственности и женского целомудрия до крайних пределов...

    Правительство не может и не должно оставаться равнодушным зрителем нравственного растления, подтачивающего часть, хотя и незначительную, русской молодежи. Оно сознает свою непреложную обязанность бороться с возникающим злом и решилось употребить все зависящие от него меры, впрочем, преимущественно предупредительные...

    Не одна жажда знания привлекает русских женщин в Цюрих. Если западноевропейские государства, значительно опередившие нас в образовании, между тем точно так же не допускающие женщин в высшие учебные заведения, доставляют цюрихскому университету самый ничтожный контингент слушательниц, составляющий в совокупности менее двадцати процентов числа одних русских студенток, то трудно не прийти к заключению, что большинство наших юных соотечественниц поступают в цюрихский университет под влияниями, не имеющими ничего общего с стремлением к образованию... Правительство не может допустить мысли, чтобы два-три докторских диплома могли искупить зло, происходящее от нравственного растления молодого поколения, и потому признаёт необходимым положить конец этому ненормальному движению.

    Вследствие сего, правительство заблаговременно предупреждает всех русских женщин, посещающих цюрихский университет и политехникум, что те из них, которые после 1 января будущего 1874 года будут продолжать слушание лекций в этих заведениях, по возвращении в Россию не будут допускаемы ни к каким занятиям, разрешение или дозволение которых зависит от правительства, а также к каким бы то ни было экзаменам или в какое-либо русское учебное заведение.

    Правительство надеется, что такое заблаговременное заявление избавит его от печальной необходимости подвергать кого-либо означенным ограничениям".

    В связи с этим сообщением среди нашей колонии поднялся переполох.
 
    Обсудить возникшее положение собрались в Русском доме. Мы, консерваторы, ретрограды, сидели отдельной маленькой группкой возле дверей. Большинство было не с нами.
   
    - Господа! - взывала с трибуны Варя Александрова.

    - Правительство нанесло нам жестокое оскорбление. Я считаю, что на это оскорбление мы должны ответить протестом через печать, и чем резче, тем лучше.
   
    - Правильно! - закричала Вера и захлопала в ладоши. Вслед за ней захлопали и другие. Я посмотрел на нее с осуждением, она перехватила мой взгляд и самолюбиво улыбнулась.
   
    - Правильно! - закричала она опять, на этот раз уже из упрямства.
   
    На трибуну выкатилась коротышка Щербачева.
   
    - Протест, - кричала она, стуча маленьким кулачком по трибуне, - вы писать не будете! Хватит, дописались! Докатились до того, что нас теперь всех из Цюриха гонят, как, извините, публичных женщин. Если приехали учиться, так учитесь, а если желаете делать революцию, так поезжайте и делайте, а нас в эти свои дела не втягивайте!
   
    Кто-то из нашей группы кричал: "Браво!" Кто-то из крайних кричал:
 
    "Долой!"
   
    Щербачеву на трибуне сменила Владыкина.

    Спокойным голосом она сказала:
   
    - Щербачева, может быть, погорячилась, но по существу дела она права.
 
    Писать какие-либо протесты бессмысленно, они не утихомирят правительство, а только разозлят, и будет еще хуже.
   
    - Если вы хотите, чтобы вам плевали в физиономию, - сказала Бардина, - можете позволять и утираться. А мы этого не позволим, во всяком случае по отношению к себе, и напишем протест.
   
    - Ну и пишите! - снова вскочила Щербачева. - А мы напишем протест против вашего протеста и напишем, что мы к вашему протесту никакого отношения не имеем.
   
    Обсуждение, если это можно было назвать обсуждением, затянулось. Когда вышли на улицу, было уже светло. Из-за гор уже тянулись первые лучи солнца, и туман клубился над озером.
   
    Расходились кучно и шумно. Вера отделилась от меня и шла со своими "фричами". Кто-то, кажется, Варя Александрова первая затянула:
 
   Вперед! без страха и сомненья
   На подвиг доблестный, друзья!..
 
   Вера шла вместе с Лидинькой и сестрами Любатович и в такт песне размахивала кулаком.
 
   Не сотворим себе кумира
   Ни на земле, ни в небесах,
   За все дары и блага мира
   Мы не падем пред ним во прах!
 
   Сыпались по плечам льняные волосы Вари Александровой, ярче обычного пылал румянец на щеках Сони Бардиной, как всегда, печальны были глаза Бети Каминской. В памяти многое перепуталось, но иногда мне кажется, что в этот момент я со всей отчетливостью провидел их жестокий удел. Пройдут годы, и в состоянии душевного смятения отравится спичками Бетя Каминская, после побега из ссылки, сломленная общими и личными неудачами, застрелится в Женеве Соня Бардина, Тетка, добровольно уйдут из жизни Женя Завадская, Саша Хоржевская, Катя Гребницкая... Пройдут годы... А пока...

    Провозглашать любви ученье
    Мы будем нищим, богачам...
 
   Я стоял на тротуаре и смотрел вслед этой малюсенькой группке воздушных созданий, вообразивших, что они ухватились за тот самый рычаг, с помощью которого можно перевернуть всю землю. Они удалялись, уводя за собой Веру, мою Веру, мою мисс Джек-Блек, ступившую на путь, с которого нет возврата.
 
    Сердце мое рвалось на куски. Я готов был бежать за ней, упасть на колени, целовать ее ноги - только бы остановить. Но это было уже невозможно.
   
    Я стоял, прислонившись к столбу газового фонаря, и остывший за ночь металл холодил мой затылок.

* * *

    - Вот так Варенька со своим скучным рефератом про Стеньку Разина впервые попала в правительственные указы и русские газеты.

    Итак, всё всем ясно. Как говорил Ильич, "маски сорваны". Обратите внимание, как чётко понимает Русское Правительство выстроенную иерархию:

- студентки
- эмигранты
- к о н о в о д ы  эмиграции.

    Ход РП сделан.

    Сильный он или слабый?

    - Смотря с каким противником идёт борьба. - Вся последующая практика борьбы с террористами и их КУРАТОРАМИ показала, что любые уговаривания и ласковые пожуривания - это из серии "напугать ежа". Но к этому пониманию ещё надо было прийти. Долгой и кровавой дорогой.

    Какую цель имел данный Указ РП?

    - Вернуть девушек в Россию.

    Какие средства используются?

    а) запретительные меры: швейцарские дипломы никогда не будут признаны в России и никогда не дадут русским девушкам никаких прав, связанных с наличием высшего образования.

    б) запретительные меры: швейцарские "студентки" не смогут в дальнейшем учиться и получить альтернативное образование в России.

    в) диффамация на тему "свободной любви"

    Эти меры рассчитаны как на самих девушек, так и на их родных, которые финансируют это "обучение". Разве станут родители в здравом уме давать дочерям деньги на бесполезный в России диплом, революцию и забвение целомудрия?
Диффамация насчёт "вольной любви и забвения основ нравственности" имеет, со стороны РП, тонкий и продуманный расчёт. Она нажимает на 2 безотказные кнопки в головах швейцарских обывателей.

    1. Пуританство.

    2. Корыстолюбие. По тогдашним законам Швейцарии женщины вольного поведения обязаны были регистрироваться и платить налог. А тут!.. такие деньги плывут мимо широких карманов швейцарского обывателя! Именно такая кампания была развёрнута в "свободной прессе" г. Цюриха. Плюс прочих студентов злили невероятные условия приёма российских девушек, вернее, отсутствие всяких условий.

    А КУРАТОРЫ... уверен, мысленно они крепко пожали руку РП за такой классный подыгрыш (сделанный, будем надеяться, по наивности и глупости). - Потому что кому и зачем нужны русские девушки с дипломами врачей и агрономов? - Не для того их заманили в Швейцарию, чтобы потом они лечили русских мужиков.

    Для истинных целей КУРАТОРОВ нужны: обиженные и озлоблённые люмпенки, без образования, без средств к существованию, поссорившиеся со своими родителями и озлобленные на своё правительство. И Правительственный Указ, увы, в итоге сему процессу немало способствовал...

    Шуму в среде русских студенточек было много. Предлог как нельзя годился для возжигания ненависти к царским сатрапам - и был использован на 200%.

    Собрания, резолюции, крики... возмущения, обличения...

    Но... всё равно пришлось уезжать. Так было задумано.

    Трогательная подробность.

    С 1874 году русских женщин стали принимать в Цюрихский университет - на общих основаниях.

    После Указа в заманухе отпала надобность.