Заслуженная фамилия

   Медведям у нас в Латгалии жить особо негде, глухих мест здесь не осталось: после обретения независимости леса были возвращены потомкам прежних хозяев. А тем, гораздо больше чем родная природа, нужны деньги. Поэтому кто-то свой лес срочно продал, кто-то и сам его безжалостно вырубил и вывез за границу.

   Однако, как ни странно, последнее время всё чаще у нас стали видеть медведей. Обычно это мамки, которые заводят своих медвежат в наши леса со стороны Эстонии и Белоруссии, иногда они гостят на хуторах, обирая вишни, и частенько перед этим переходят оживлённые трассы.
 
   В детстве мне приходилось слышать от бабушки рассказы об этих удивительных животных, но не местных, а сибирских. Дело в том, что ещё до революции безземельные, и вечно гонимые, семьи староверов перебирались в таёжные глубинки Сибири. Наши осели в Красноярском крае.

   Трёх бабушкиных мужей прибрала смерть: первый муж Перфей в Сибири заболел и умер, второй погиб на русско-японской войне, а в годы репрессий мой дед Абрам не поладил с председателем колхоза и застрелился сам, оставив Варвару с двумя детьми, Мефодием м Любашей.

   Бабушка Варя, потеряв в 1942 году на войне последнего кормильца, сына Мефодия, сразу после войны заколотила дом и с Любашей поехала в родные места навестить двух братцев. Добирались дней 10. В Режице на вокзале женщин обокрали и назад в Сибирь вернуться им было не на что, а братцы после войны тоже ничем помочь не могли. Здесь матушка вышла замуж, но жизнь с отцом не задалась, пришлось выживать втроём (мама, бабушка и я) на кухоньке постоялого двора, куда матушка устроилась работать.

   На кухоньке всегда было сыро и холодно, да и спать троим было негде. Чтобы уснуть зимой, натопит бывало бабушка с вечера плиту, уложит на неё подобранные где-то доски, на них тюфяк, набитый соломой, уложит меня на тюфяк, сама ляжет рядом, прикроемся самодельным лоскутным одеялом и рассказывает она мне разные истории, в том числе и про сибирскую жизнь, пока я не усну.

   Частенько в её рассказах упоминался человек со странной фамилией. Поначалу я думал, что это не фамилия, а кличка, и пытался с ней спорить, так как уже ходил в 1 класс, умел читать и писать, а бабушка была неграмотной:

- Не бывает таких фамилий. Это кличка, наверное, такая была.

   И тогда моя бабушка Варя рассказала мне такую историю:

- Фамилии у него и взаправду не было, но только при царе, и все звали его просто Никола, у которого даже борода не растёт.

- Николай, значит? – попытался уточнить я, а почему при царе у него фамилии не было, вообще не понял.

- Да нет, просто Никола! Про таких ещё протопоп Аввакум говаривал, что в немцах немчин был Николай, а при апостолах еретик был Николай, а во святых нет нигде Николая. Да что там говорить, «некрепкий» Никола был старовер, иногда даже бражку пил, вот борода и не росла, - совсем странно объяснила отсутствие растительности на подбородке бабушка, я многого не понял, но переспрашивать не стал.

- А как же его угораздило фамилию заполучить, если при царе у него фамилии не было?

- Так вот слушай. Как-то зимой нашли Касиян и Просиян в тайге медвежью берлогу, стали звать Николу на охоту, так как тот недавно в Канске берданку купил, тот и согласился, так и пошли втроём в тайгу на медведя.

- Бабушка, а что такое берданка? – поинтересовался я.

- Ружьё такое. У всех мужиков простые ружья были, а Никола себе купил синёную берданку за 14 рублей. Так вот, зимой медведь в берлоге свернётся и крепко спит, однако со стороны головы лаза в берлогу снег слегка немного от дыхания подтает и для намётанного глаза немного желтоват.

- Но как же мужики разбудили и выманили медведя, чтобы из берлоги вылез?

- Не перебивай! Срубили Касиян и Просиян деревцо, обрубили сучья, сделали лесину, просунули в логово и стали мишку сзади толкать, будить значит. А Николу поставили у чела берлоги с новой берданкой, чтобы, как только сонный медведь из берлоги полезет, стрельнул пулю ему в голову. Распихали мужики медведя, тот проснулся и полез с рёвом из берлоги. А Никола вместо того чтоб стрельнуть, бросил берданку и побежал.
   Что оставалось мужикам? Бросили лесину и помчались следом. Но, видать, мишутка толком не проснулся, и чудом спаслись от зверя мужики. Уже перед самой деревней догнали Николу, хотели побить, но предварительно спросили:

- Почему не стрелял? Никак берданка сбой дала?

- Простите меня братцы! Я б в него стрельнул, но как увидел его харю, так сразу и обделался, - упал перед мужиками на колени Никола.

   Воняло от Николы. Касиян и Просиян сплюнули и бить его не стали. Но с того времени вся деревня Николу иначе как Срулём и не называла. А когда уже при Советах в сельсовете перепись населения проводили, оказалось, что при царе ему фамилию-то никто и не дал. Так его Срулём и записали.

- Да не может быть, родненькая! – снова усомнился я.
 
- Вот те крест! – побожилась бабушка Варуша, и добавила. - И дети у него потом были Срулята...

   Вот такая история случилась в деревне Новомариновке. Я ничего здесь не присочинил: так мне моя бабушка рассказывала.



Иллюстрация из интернета в свободном доступе. Автор не известен.