Едет крыша

Виктор Матюк

Едет крыша

Тише! Тише, едет крыша в безымянную даль, туда её толкает одна едва заметная деталь,
Мне прошлого давно уже жаль, его скрывает серо-чёрная вуаль, даль тоже не видна
Из открытого настежь окна! Только тишина грешной душе до последнего вздоха будет верна!
Крепись, старина, жизнь одна, другой не будет никогда, с тебя вот-вот посыплется труха,
Ты бросаешь на ветер слова, от них кружится голова, там немало тождества для грядущих дней,
Прошлое толкает тебя взашей вдоль пожухлых камышей! Дитя вольных степей
Пытается в душе своей как можно быстрей душу и плоть единить,
Но слышит звериный рык в ответ,  что за бред? Откуда дым от сигарет?
Уже много лет на водку и курение наложен запрет, они приносят вред
Душе и плоти, об этом напоминает тяжёлый браслет на левой руке,
Мысль скользнула по правой щеке, задержалась на краткий миг на языке,
Продержалась на тонком волоске, как плохой наездник в новом седле!
Та мысль была о грехе, его извечный зов будоражит внуков и дедов,
Будто звон колоколов он врывается в душу, планы строит и тут же рушит,
Любой, кто его обнаружит, вёсла сушит, душит страсть в себе,
Пытается жить наперекор року и судьбе, а в голове – белиберда,
Так было, но не всегда, после вспышки чувств, накатывались тоска и грусть!
Едет крыша в неведомую даль, в душе - холодный февраль, там тоска и печаль!
Благословенный край не столь прекрасен, если взглянуть на него изнутри – он страшен
И немыслимо ужасен, если что-то написано не так, то есть наугад, пусть моих слёз град
Преодолевает очередной ухаб, ведь масштаб греха определяет словесная шелуха,
Всё остальное – болтовня без дыма и полымя, ты приносишь себя в жертву бог весть кому,
Приблизив талант к пафосу, отвернув тлен и суету, держишь писчее перо на весу,
Студёный ветер клонит мысль к спящему ослу, но ему всё по барабану,
Ведь мы не настолько близки, чтобы из сизого тумана питаться крохами обмана!
Не могу бросить страницу в огонь, а трезвую мысль в каменные жернова,
Бог перемелет всё, останутся вечно жить слова и нетленная, но грешная душа!
Делать, что должно – нелегко, и быть тем, кем должен быть, не прерывая нить
Между землёй и небом, питаюсь не только водой и хлебом, вхожу в этот мир
Через тесные врата, за ним есть тлен и суета, да и много греха, этот путь
Проясняет суть  греха и святости, ибо на этом пути что-то должно произойти,
Но что? Этого загодя не знает никто! Пастырям и грешникам тяжело
Быть вдалеке от правды, хотя бы на расстоянии одной версты!
Иуда предал и удавился, мир подонка лишился, потом изменился основательно,
Привязывать все изменения не стоит к значительным датам, когда-то душа была огнём объята,   
Хотя она ни в чём не виноватая, плоть поддатая, немного помятая, барахталась в грязной воде,
Пыталась жить наперекор року и судьбе, но всё во вред самой себе! Как же опасна даль,
Она то блестит, как нержавеющая сталь, то озаряет твою стезю через шлифованный янтарь,
Она не замечает несущественную деталь за своей спиной, и ждёт того момента,
Когда иссякнут комплименты, и ты останешься на обочине неосуществлённой мечты,
Тогда тебе кранты, и ты рухнешь с огромной высоты не в райские кусты, а в тину и грязь,
Своего греха стыдясь, попятишься вспять, тебе нечего терять, но потускневший взгляд
Будет умолять судьбу: на себя удар рока принять, но та не соглашается никак!
Стеная и скорбя, лишишься ума, перед тобой кромешная тьма, в душе холодная зима!
Белым снегом покрыты бревенчатые дома, от них серая тень на поля сползла,
Вновь мечется душа возле потухшего очага! Пустые закрома, пожухлая трава,
И узкая стезя мельтешат перед глазами, даль скрылась за ближними холмами,
Куда идти? Что впереди? Неисповедимы господние пути! Молчи! Время не торопи!
Гори и не сгорай, тогда, быть может, рай увидишь издали, не вникнешь в детали,
Оставив распри, дрязги и скандалы сбросишь с рифм путы и кандалы, увы, от судьбы не уйти!
Господи, прости и помилуй, надели духовной силой грешную плоть, чтоб не дай бог
Судьба не свернула тебя в бараний рог! Первый звонок уже прозвучал, был скандал,
Его тебе закатил твой бывший идеал в образе девы молодой, рано ставшей вдовой,
Прошла любовь, осталось пепелище, ты стоишь на пустыре, будто жалкий нищий
Без воды и духовной пищи! Ты едва дышишь, никого не слышишь, только себя,
Стеная и скорбя, смотрит на тебя выжженная пожарищем война, затихла песня соловья,
Время повернулось вспять, всем приказано молчать и свой рот не открывать! Япона мать,
Был приказ – всех наверх свистать, кто же его будет выполнять, если благодать смыло волной,
Вдали виден берег чужой, предел возможностей из-за бытовых сложностей не превзойдён,
Бог Харон смотрит на нищих грешников и своих приспешников, будто обезумевший дракон!
Он не пресмыкается ни перед кем, а зачем? Всё – тлен! Всё - суета! Он топчет тех, кто ниже его,
Хотя пресмыкается иногда перед высшими, и никогда - перед бедными и нищими!
В жизни не должно быть ничего лишнего, только общение с Всевышним
Приводит в порядок страждущие мысли, бог дарует счастье ближним,
Он считает излишним им лишний раз напоминать тот зловещий факт,
Что любой лишний контакт ускоряет закат души и плоти,
Мысль всегда в работе! Осторожно на крутом повороте,
Мирская суета гонит нищего и безмолвного старика
В объятия нераскаянного греха, она усыпляет собственное «Я»,
Стеная и вопия, но уверенность, в себе обретя, ищет  душа любовь полдня.
Хотя полымя в ночи сжигает все надежды на благополучие семьи!
Куда же подевались наши поводыри? В молодости мы заняты собой,
Потом запах хмельной стал чинить открытый разбой над телом и душой!
Жертвуя обстоятельствами, мы выигрываем судьбу, теряя привлекательность
Выходцы от сохи, пытались как-то скрыть свои грехи от безумной толпы,
Без борьбы свою территорию не уступают подзаборные псы, они сжигают все мосты
Даже на праведном пути, там надолбы и потухшие костры, трубы крестьянской избы
Черны от сажи, но стражи порядка берут мзду или взятки, сами законы не блюдут,
Безбожно крадут, каждый плут под влиянием первородных чувств не даёт уснуть
Всеобщему негодованию! Высшая форма бытия, стеная и вопия, уверенность обретя,
Так и не смогла избавить себя ото лжи и вранья! Жизнь нельзя начать с нуля,
Только высокая колея слегка меняется после проливного дождя, тиран у руля,
Свой двадцатилетний путь безбожия пройдя, превратился во всеобщего изгоя,
Мнит из себя царя Петра, а зря: между ними нет общего сходства:
Ни любви, ни благородства,  все пороки, которыми Боги наделили грешную плоть,
Пытался устранить господь, и вот по реке плывёт пароход, дым из трубы идёт,
Он упирается в берег, прижатый прибоем, толпа никому давно уже не верит,
Только берег чужой мелькает за кормой! Человек святой, он же – изгой.
Всегда стремится домой, чтобы растянувшись в истоме, спать на соломе!
Человеческая жизнь коротка, её выше облаков превозносит авторская строка
Из-под скрипучего пера задумчивого и худощавого на вид мужика!
Жить по законам вечности нам не дано, на душе чёрное пятно,
В глазах темно, за душой грехов полно, стареющее лицо белее, чем полотно!
Легче жить по законам мгновения, распри и трения двух обнажённых тел
Чинят над собой беспредел, и вот твой дух взлетел выше грозовых туч,
И душу пронзил солнечный луч, дышит хилая грудь, как кузнечный мех
После ночных утех, поражений и побед у грешника не счесть,
Пока же силы есть, он в состоянии продолжать мирскую канитель
До того момента, когда в кармане не останется ни цента!
Обрывки яркого фрагмента из повседневного бытия
В глазах молодого студента, как мазок с мольберта на белом полотне,
Когда душе, то есть вовне вместо медного постамента на монументе
Сверкают блестящие апартаменты! Конец эксперимента был труден и тяжёл.
Казалась, что ты для себя утеху нашёл, резво вошёл в узкую щель,
Своих соперников обошёл,  сделал вдох, потом  последовал выдох,
Он был неплох на первый взгляд, любовный заряд быстро не иссяк,
Страсти торопят быстрее бежать по дороге в Ад, глаза первобытным инстинктом горят,
Завистники молчат, толпа пьяных баб готова ещё на грудь полбутылки виски принять,
К небу обратясь, на стул взгромоздясь, своих грехов никак не стыдясь, грешник не упал в грязь,
Людской огласки, не боясь, он уже вошёл в экстаз, разумом двигала зловещая СТРАСТЬ!
ПОКА ЧЕЛОВЕК СУЩЕСТВУЕТ, ЕГО ПЛОТЬ ИЗРЕДКА БУНТУЕТ, СОВЕРШАЕТ ГРЕХ ВО ИМЯ ПОТЕХ,
НЕБО ВОВЕК НЕ ЗАБУДЕТ ЗЛОБНЫЙ СМЕХ СТАРОВАТОГО ПОВЕСЫ, ЕГО ИНТЕРЕСЫ
ОСТАЛИСЬ НА СТРАНИЦАХ КОМЕДИЙНОЙ ПЬЕСЫ! КОЛЁСА СТРАСТИ О РЕЛЬСЫ СТУЧАТ,
ГРЕШНИКИ МОЛЧАТ, И НЕ ХОТЯТ СВОЕГО СОРАТНИКА ИЗ БЕДЫ ВЫРУЧАТЬ!
ХОТЯ ВОСТОРГ БЕСПРЕДЕЛЬНЫЙ ГРЕШНОМУ ДЕЛУ ДАН, в его душе играет орган,
Старый графоман готов пойти на обман, ведь стыд и срам не мешают зайти в храм,
Чтобы там опорожнить стакан святой воды, спасая душу от назойливой беды!
Как не суди, как не ряди повсюду слышны пересуды неугомонной толпы,
Ликуя и скорбя, всех врагов браня, плоть, соединившись с любовью,
С ненавистью подошла к предисловию, облитого чёрной кровью!
Взгляд рок твёрд и ясен, его труд не был напрасен, он и вправду опасен,
Хотя на вид не страшен, он глядит на тебя из-подо лба, как хозяин на раба,
Долу капает его слеза, жизнь раба горька, удивляет его худоба, он едва
Передвигается по пожухлой траве, блудливая мысль всегда в игре!
Сквозь холодность ума в дебри разума проникает непроглядная тьма,
Удивляет первозданная тишина, даль из окна не видна из-за грязного окна!
Безмолвствует огромная страна, а грешная душа горести полна,
Она твердит: «Всему виной её затрапезный вид, она знает,
Что не знает ничего! Проходит всё, и назад не возвращается никто!»
Любопытство не порок, а большое свинство, интеллекта и знаний единство
Пытается осуществить прозаическое естество, ему не подвластно божество!
Люди разные не способны противостоять любопытству праздному,
Ничто не свято, кроме депутатского мандата, воры и вурдалаки,
А также прочие зеваки после стакана самодельной браги
Дают, как собаки друг на друга, грех ходит по кругу,
Подсовывает людям непристойную литературу,
Опосля снимает  с них шкуру, хотя человеческую натуру
Изменить тяжело, всё, что в душу вошла, там намертво осело,
Грешное тело страстью обожгло и поехало, и пошло грешное бытие
Наперекор року и судьбе! Познав, где свет и что ему альтернативы в этом мире нет,
Познаешь темноту, но склонность к греху останется главенствовать даже в Аду!
Пока живу, надеюсь, что на природе развеюсь, и не разуверюсь ни в чём,
Грех здесь ни при чём, его не смоет проливным дождём в тихий затон!
Покой душе только снится,  авось, блуд впредь не повторится,
С ним можно проститься раз и навсегда, хотя душа не вольна заглушить рокот моря,
 И уменьшить шум прибоя! Болезненно ошибся я о сути земного бытия,
Там – не жизнь, а тюрьма, хуже неё только студёная Калыма,
Небеса постоянно кричат и замедляют каждый шаг,
Мне их намерения не понять, мне нечего терять,
Осталась только жизнь, хотя потерян её смысл!
Я же хочу спокойно жить, и достойную женщину любить,
Как все свои желания в быт воплотить? Глаза закрыть на всё,
Прошлое ушло бог весть куда, не оставив и следа, вокруг одна вода,
Слышен шелест зелёного камыша, стонет душа на поле битвы,
Прибегнув к помощи господней молитвы, она в час покоя и труда
Каждый летний вечер слушает свирепый и промозглый  ветер!
Пока безмолвствует мечта, душа пуста, на грешном теле нет креста,
Ему гибель страшна, язык же молчать не привык, он издаёт гортанный рык,
Трясётся от злобы огромный кадык, вылетают из-под языка мерзкие и дерзкие слова,
Уж лучше бы сгоряча автор встал из-за письмен6ного стола, и речь его была тиха!
Сколько можно жить в стуже лютой, не зная покоя ни одной минуты, народ глупый
Ищет на земле уюта, но мирская суть жития ни в коем разе не зависит изобилья,
В душа обретает белоснежные крылья только тогда,
Когда исчезает для неё привычная среда!
Идёт извечная борьба добра и зла,
Тепло сменяют холода, о сколько вреда
Грешная душа от беса ждала с раннего утра?
Духоту сменил аромат живого цветка, тлен и суета
Отошли от настежь открытого окна, мирская суматоха
Вредна для мечтателя и лоха, ему бы подождать немного,
Когда он будет женщин целовать и вместе с ними мечтать
О грядущих временах, быть может, тогда исчезнет мерзкий страх,
А если нет,  то ноша правды будет тяжела, прошлое сгорело дотла!
Только правда легка, как бы она не была тяжела, даже если она режет глаза,
Долу капает крупная слеза, с неба падает путеводная звезда, а у степного ручья
Толстым слоем пыли покрылась узкая стезя, ходить по ней нельзя, зной и духота,
Как предвестника зла гонят бродячего пса обратно в кромешный ад, ему нет дороги назад,
Уста что-то тихо ворчат, вдалеке люди громко кричат, над головой гроза и падают струи дождя!
Поступь престарелого мужика горда, как и былые года, на носу страда, усыхает виноградная лоза,
Беженец лишился сна, он закрыл глаза, рядом прожужжала фреза, да, он однажды маху дал,
И не уехал на вокзал, его всегда манила даль степная, примятая трава луговая душу качает,
Но быт её удручает. Волчья стая рыщет по степи, обнажены передние клыки,
Поговаривают злые языки, что местные мужики пропили свои мозги до конца,
Им пришлось отойти от родного крыльца, теперь душа бредёт бог весть куда!
Судьба слепа, безвестная тропа, вокруг пожухлая трава, пожелтевшие хлеба
И где-то вдалеке осталась шумная толпа, раскалывается голова,
Остановка у придорожного столпа была коротка,
Над головой гудели телеграфные провода,
А над головой свинцовые облака!
Не хочу смотреть в глаза людские,
Женские уста мне обещали горы золотые,
Слова пустые, страстные и взрывные, в душу когти вонзают,
Грешник тягостно вздыхает, он до конца не понимает,
Почему его прошлое у болтливой толпы до сих пор на слуху?
Вот возьму и уеду на старом велосипеде на деревню к деду,
Проведу с ним душещипательную беседу, попрошу у неба
Глоток воды и щепотку хлеба! Авось, оно поймёт непоседу,
И по моему следу сюда придут люди другие, почти что святые!
Крышу сносит, мухи н6е дохнут ни в стужу, ни в зной, ни летом, ни зимой,
Стою в тени берёзы молодой с опущенной долу рано поседевшей головой!
Травы зашуршали, суслики из нор вылезали, птицы кричали вдалеке,
Нательный крест зажат в руке, вдруг раздался крик: « Мужик, поспеши
Остаток дней прожить в тиши! Не брюзжи на всех и вся, никто не заставлял тебя
Вырываться из толпы на три шага вперёд, чтоб внезапно впасть в озноб!»
Неужто судьба приготовила новый подвох? Из одного цветка не свить венок,
Старый жлоб остался даже без порток,
Алая кровь сочится с израненных стоп,
Теперь скулит, как в подворотне щенок!
Он же матёрый волк, до сих пор одинок,
Какой ему прок от общения с людьми?
Бывший хлебороб трудился, как клоп, а когда гнуть спину дальше не смог,
Прервал галоп рока и доли, сменились роли, стало больше лжи и фальши,
А что же дальше? В толпе осталось время распрей и склок, эгоизм – великий порок,
Его никто старику не простит и он никогда не будет навеки забыт! Опять и смех, и крик,
Глаза открыл старик, он ловит благодатный миг, весь дрожит, но душа болит, боль та
Появилась неспроста, плевать не надо в душу, господа, даже если душа в пятки ушла!
Грешнику предстояло правду по миру искать и заранее определять: прощение искать
Или научиться людей прощать? Там рай, а где-то скрывается зловещий ад!
Куда идти? Куда шагать? Не пущать никого в собственное нутро! Вот и всё,
А дальше тебе поджидает зло, всё, что было, прошло, его вернуть нам - не дано!
То-то и оно, нельзя жить грешно! Покуда ты жив, счастье не умерло, пляска рифм
Меняет внутренний мир, себя знаками препинания окружив, дыхание затаив,
Заходишь в тупик, и внезапно слышишь женский крик: «Мужик, твой внешний вид
Не лишён интриг, или у тебя простатит, или же душа болит, ты был бы рад возвестить
Свою родню, что ты ещё в строю! За преданность любви хвалю, и потому не сужу и плачу,
Вместе с тобой надеюсь на удачу!»  Я же едва не плачу, почему же я попал под раздачу
Женщины той, что когда-то пыталась стать моей законной женой? Мысли бегут вразнобой,
Они несутся гурьбой, будто бы за ними гонится старенький городовой,
И снова бой, и снова слёзы будут литься рекой, кончается век золотой,
А мыслей рой кружит над седой головой даже на булыжной мостовой!
Чуден язык природы, радости сменяют невзгоды, простые люди
Не замечают собственные причуды, то ли ещё будет, ты никому не нужен,
Здоров и не контужен, намедни был слегка простужен, речь без смысла и значенья
Давит из последних сил на самоощущение, жизнь меняется в одно мгновение,
Грешная душа чувствует, когда шумит вода у степного ручья, там с утра и допоздна
Летними днями слышна песня старенького соловья! Ты падаешь в беду, как в пропасть,
Попытался к ногам господа припасть, чтобы получить мимолётный шанс уведомить власть,
Что она не должна авторские мысли знать, можно перед ней на колени пасть,
И попытаться дело как-то замять, без страсти жизнь пуста, но и она – не стена,
В двух строках своего письма сообщала молодая вдова, что она жива и здорова,
Но лишилась отчего крова! Вся вселенная слилась в любящем естестве,
Странное мельтешение дым в голове, они спорят о близком родстве,
Но доказательств нет, я же первым дал небу обет, что мне дела нет
До чужих интриг, личная жизнь давно уже потеряла всякий смыл,
Вдруг раздался крик: « Мужик, не торопись распинать себя на кресте!
Ты сидишь в темноте, тебе нравится варьете, странную мысль принесла на хвосте
Пронырливая сорока, что твоя душа одинока, тебе бы выпить пивка, даль небес далека,
Чем неистовее и яростнее тебе напоминали старые брадобреи, что тебе будет сложнее,
Чем им  ударить жизнь больнее, чем бьёт она! Голь на выдумку мудра, из окна
Дует холодный северный ветер, день был светел, жизнь одна, стрела сомнения
Застыла в душе в предвкушении предстартового волнения и грядущего наслаждения!
Творческую страсть ненавидит горемычная власть, страстное чувство пытается расковать
Затверделое сознание и расплавить объективный мир, грех со стороны не опознать,
Но как его в душе обуздать?  Он привык святость разрушать на корню,
Об этом не понаслышке узнаю в этом благодатном краю, надеждой живу,
Что в радостях любви не утону, любви присущ трагизм, пока в душе теплится жизнь,
Драматизм и цинизм воедино слились, по перелескам и зелёным лугам понеслись,
Смысл любви – вызвать бурление феромонов  в груди! Они порождают иллюзии,
Мысли те рамки бытия до половой щели сузили, предсмертные конвульсии страсти
Разделили тело, и исповедь на мелкие части! Мужская любовь не захватывает всё существо
И что из того?  Женщина становится одержимой, женская любовь деспотична,
Женская страсть – эгоистична, интимно-личная сфера находится под влиянием Люцифера,
Незатейливая атмосфера любовного общения на фоне опьянения от  водки или шнапса
Доводит до слёз даже бывалого интриганта! У гиганта мысли руки долу отвисли,
Прочие мысли из подчинения вышли, и сразу скисли, слов тыщи кружат и кружат,
Сосредотачивая собственный взгляд на злополучных местах, где был готов уже пьедестал
В зелёных кустах вблизи безлюдного перекрёстка, иногда  мимо проедет крестьянская повозка,
Проскрипят колёса, а женщина, как кошка  будет полировать детородный орган до блеска ,
Потом изменится настроение резко, нелегальная любовь не умирает сразу, то есть после экстаза,
Не в пример легальной любви, где истинные мысли всегда прячутся в тени,
Их мир не доложен знать, ибо даже в браке есть бесстыдство, ему присуще таинство,
Любовь рождает двух эгоистов! Пыл оргазма неистов, он не разделяет людей на альтруистов
Или аферистов, нужно признать право любви отрицать, что женщина, как страстная фурия,
В каждом мужчине видит солнце меркурия, хотя он еле шевелится, и никогда на ней не женится!
На любовной тропой сизый туман стелется! Бесстыдство эпохи впитало в себя жалкие крохи
Нежной и страстной любви, обогатило знание земли о конфликте жалости и свободы,
Невзирая на все невзгоды,  в человеческой природе должны быть походы налево,
Королю надоедает даже молодая королева! Свобода не легка для бывалого мужика,
Страсть превращает его в дикого зверя, я же женщинам до конца не верю,
Женщина склонна порабощать, и не пытается ошибки свои мужьям прощать!
Ничего нельзя любить, кроме вечности, любовь до бесконечности  не признак верности,
Поцелуи и нежности – не признак семейной идиллии! Зуд в области промежности
Толкает плоть на погрешности даже на незнакомой местности,
Мы грешим не от безысходности, а от быстротечности бытия!
Оно – абсолютный догмат, о нём постоянно Бесы на всю округу трубят,
И тут же пытаются из последних сил нажать на болевые точки
И вот женщина в скромном синем платочке доведена до точки кипения
Она отбрасывает  заморочки  и бросается в любовную страсть без оглядки,
Разделяя супружескую жизнь, потерявшую всякий смысл на поиск идеала своего,
Но никто – не идеален, мир любви печален! Каждый отвечает за себя,
А любовь напоминает загнанного пса! Тише, тише, едет крыша
Вы ту злополучную нишу, которую сам ненавижу, от неё завишу,
Живу под копирку, выпьешь бутылку, пригласишь женщину в квартиру
И всаживаешь рапиру чуть ниже поясницы, тебе некого стыдиться!
Блуд главенствует везде, Пьер Жан Беранже писал, что если ты устал
Вкушать наслажденья, не впадай в заблужденье, что процесса совокупления
Нет там, где крайности возводят в душе неприступный редут, годы пройдут
И рухнет всё, что было тяжким трудом обретено!

г. Ржищев
18 июня 2022 г.
10:40