Глава 1. Новенькие

Закончилось лето. Началась учёба.  Катя вышла из деканата и увидела  около расписания второго курса Наташу и Виту, которые стояли и рассматривали список  группы.
     — Сколько новеньких, — воскликнула Наташа.
     Вита пробежалась глазами по списку: Бабка, Бенкин, Бехтин, Боковой, Бух, Корнеев, Кречетов, Краснопюр, Острозецер, Труш…
    — Что это за Бух, трух, трах? — засмеялась Вита, —Наташка, мне будет Бух, а тебе — трах.
    — Девчонки, я только из  деканата, — сказала Катя, —  в институте “перестройка”. Наш  факультет объединили с “Дорожными машинами”.  Мы теперь называемся “Дэ эс эм ИО — Дорожно-строительные машины и оборудование”.
     — Понятно, — улыбнулась Вита, — Мы теперь не Гидравлика систем управления, а ИО.
     — А где твоя Ленка? —  спросила Наташа.
     — Она в МАМИ перешла.
     — Во как, — удивилась Наташа. — А че это вдруг?
     — Там две девчонки из нашего класса учатся. Они сейчас больше дружат.
     — Ясно. Смотрите, а  девчонок из французской подгруппы, перевели в первую группу. Всех шестерых.
     — Жалко… Смотрите, у них там теперь почти одни девчонки.  А наша группа теперь большая такая стала. Офигеть. Тридцать человек по списку.
     — Девчонки, а вы не хотите первого сентября поучаствовать в одном мероприятии? – спросила Катя.
     — Хотим, — сказала Наташа, а Вита уточнила:
     — А что надо делать?
     — Надо… Это… провести  игру-знакомство с первокурсниками. Помните, как у нас в прошлом году была. Они там всякие разные задания будут делать и по аудиториям носиться.
     — А… понятно.
     — Да, можно в принципе

     Девушки повязали голубые галстуки, чтобы отличаться от студентов-первокурсников и получили инструкцию. Группа, которую возглавляла Катя очень быстро сплотилась и даже заняла первое место.
     "Какие молодцы, — подумала Катя, — дружная будет группа. Не то, что наша".
     После того, как игра закончилась, девушки пошли на занятия. Они вошли в аудиторию, когда уже шёл урок марксистско-ленинской философии. За партами сидели какие-то взрослые  парни. Кате даже показалось сперва, что она попала в чужую группу. И только потом Катя увидела однокурсниц, с которыми  училась раньше и которые, как показалось Кате, сиротливо жались у окна.
     “Значит, наша группа, не перепутали, — подумала Катя. — Да-а. Много ребят  погибло в Афгане, солдат  не хватает,   в армию призывают всех подряд, даже студентов из институтов с военными кафедрами. Моих  сверстников отправляют   в армию, а ребята на два года постарше, отслужив, возвращаются”.
      Новые однокурсники в основном оказались   умными и ответственными. Все они отслужили армию, летом ходили на специальные курсы для “армейцев” и старательно учились.
Не пытались списать что-то у девчонок в последний момент, а наоборот сразу же делали все лабораторные, контрольные, типовые и  курсовые и не отказывали в помощи.
     Катя раздавала новеньким анкеты и, хоть и пыталась, но никак не могла всех  запомнить. Некоторые ребята хотели познакомиться и подружиться со старостой группы, так как Катя  отмечала прогульщиков в журнале и раздавала стипендию.   
    "Какое мне дело до их  пропусков, — думала Катя, — дело каждого — ходить или не ходить на лекции. Тем более, что некоторые  преподы всегда делают перекличку и сами отмечают всех в журнале. А когда переклички нет, я  делаю вид, что все на месте. Стопроцентно посещаемость".

     Когда Катя на уроке немецкого заметила новенького парня по имени  Миша, то удивилась тому, как он похож на Зигу. Такой же  веселый, немного хулиганистый, темноволосый и худощавый. Только без усиков. Столы в кабинете немецкого предназначались для трех человек. Слева от Кати села Наташа,  а справа — Миша.

     Катя сходила в фотоателье, а затем отправила Зиге черно-белую фотокарточку, а в следующем письме Зига прислал ей свою цветную. Любимый, одетый в голубую выглаженную рубашку,   печально и немного торжественно  сидел в  кресле, опираясь рукой на коричневый полированный журнальный столик, на  котором стояла ваза с красными розами.
     “По-моему, Зига говорил, что его отец — фотограф в газете. Интересно, это он дома сфотографировался или в мастерской? Как же я хочу увидеть Зигу, — Катя вздохнула  и смахнула слезу. — Решено. Буду откладывать деньги со стипендии,  и на зимних каникулах полечу в Казахстан”.
   
     Но когда Катя взяла в институтской кассе платежную ведомость, то увидела напротив своей фамилии  прочерк. Она поняла, что стипендию в этом семестре ей платить не будут, и что  поездка отменяется.
    “Одно дело ехать на свои, – другое дело — просить у родителей, — размышляла Катя, — я думаю, ни в какой Казахстан меня не отпустят”.
    Катя пришла в аудиторию и принесла с собой большую сумму денег. Собралась вся группа. Катя раздавала стипендию за два летних месяца. Всем по восемьдесят рублей. Кроме себя и Наташи.
     — А ты мне не много денег дала? — удивилась Вита.
     — Да нет, все правильно.
     Но когда Катя  раздала все деньги, то поняла, что не хватает сорок рублей.
     — Где же я ошиблась?
     В это время к ней подошла Вита.
     — Я же тебе сказала, что ты мне лишнее даёшь, — улыбнулась она.
     — Вот спасибо, Вит! Точно. Я же тебе и пятерками и десятками давала. А посчитала, как будто все пятерками.
    Катя обрадовалась, что у нее все сошлось и отнесла ведомость в институтскую кассу. Потом пошла в деканат. Катя решила узнать, почему ей не заплатили стипендию. Она хоть и получила летом пару, но экзамен пересдала  вовремя. В деканате ей сказали, что теперь, после объединения, на факультете очень много студентов и тем, у кого были двойки в сессию, стипендию платить не будут,  и посоветовали обратиться в профком за материальной помощью. В профкоме тоже отказали, дав понять, что будут помогать только “своим” студентам — с "дорожных машин".
   
         Вместо строгой Ларисы Павловна уроки немецкого стала  вести   добрая молоденькая выпускница института, которая не зверствовала, поэтому студенты   перестали учить немецкие слова и грамматику. На первом курсе  контрольные писали на “Раз, два, три!”, а теперь на Катиных коленях втихаря лежала тетрадка и “Русско-немецкий автотракторный словарь”.
    — Катя, ты там не списываешь? — спрашивала преподавательница.
    — Нет, — отвечала Катя и прижимала тетрадку ногой к крышке стола.
     Перед сном Катя думала по Зиге, который был так далеко.