Мне чуждо грохотанье бурь

Борис Тебиев
МНЕ ЧУЖДО ГРОХОТАНЬЕ БУРЬ…
Жизнь и творчество И. И. Тхоржевского
М

Иван Иванович Тхоржевский мог по праву считать себя крымчанином. Он любил и тонко чувствовал крымскую природу, запечатлев это чувство в своих стихах. Крымский берег был последним клочком русской земли, откуда трагической для Белого движения осенью 1920 года он навсегда покидал горячо любимую им родину – Россию. В Крыму, а точнее в Севастополе, родился его отец Иван Феликсович Тхоржевский (1843–1910).
Сначала немного о нём. Рано лишившись отца, Тхоржевский-старший учился в Таврической гимназии в Симферополе, затем – в Харьковском университете, где выдержал экзамен на звание фармацевта. Одновременно слушал лекции на юридическом факультете. Вскоре переехал в Ростов на Дону, где занялся адвокатской практикой и журналистикой. В целом его служба складывалась успешно. Но не адвокатская практика, не журналистика и не государственная служба принесли ему известность, а литературная работа. Прекрасно владея немецким и французским языками, он оставил после себя талантливые переводы из Г. Гейне и Беранже и ряда других классиков мировой литературы.
Семейная жизнь Тхоржевского-старшего долгое время не ладилась, пока судьба не подарила ему встречу с Александрой Пальм, дочерью известного писателя-петрашевца Александра Ивановича Пальма (1822–1885). Эта женщина стала для Ивана Феликсовича не только любящей супругой и матерью его детей, но и поэтической музой, «сотоварищем» по перу. Александра Александровна выросла в творческой атмосфере: отец – прозаик и драматург, мать – ведущая актриса Ростовского театра.
Супруги Тхоржевские нередко выступали под общим псевдонимом «Иван-да-Марья». Совершенствуя в течение многих лет своё переводческое мастерство, в 1893 году они выпустили в Тифлисе «Полное собрание песен Беранже в переводе русских писателей». Существенное место в сборнике занимали переводы супругов Тхоржевских.  Поэзия Беранже звучала ярко и актуально в условиях тогдашней России. Она бичевала капиталистические порядки и пороки, несла русскому читателю идеи сопротивления лживым буржуазным ценностям. И не случайно цензура была излишне внимательна к сборнику, вычеркнув из него отдельные произведения великого французского гуманиста в переводе Тхоржевских. В 1914 году песни Беранже были переизданы в Петербурге в более полном виде.
Тхоржевским принадлежат также русские переводы из грузинской поэзии, первоначально опубликованные в 1889 году в Петербурге. В небольшой сборник «Грузинские поэты в образцах» вошли стихи грузинских авторов разных поколений, в том числе Г. Д. Орбелиани, А. Г. Чавчавадзе, Н. М. Бараташвили, Г. Д. Эристова, В. В. Орбелиани, Р. Д. Эристова, И. Г. Чавчавадзе, А. Р. Церетели, М. Гуриели. В 1897 году сборник вышел вторым изданием.
Иван Тхоржевский – младший гордился своими родителями, их творчеством, скромным жизненным укладом. Он был их первым читателем и критиком. С юности увлёкшись поэзией и поэтическими переводами, он продолжил их дело. Природе не удалось отдохнуть на нем: он был так же талантлив, так же целеустремлён. Иван внимательно прислушивался к родительским советам. И успех пришёл к нему довольно рано.
Тхоржевский родился 19 сентября 1878 года в Ростове-на-Дону. Детство и юность прошли в Грузии, где служил в то время его отец. «Я вырос в горах», ¬– не без гордостью писал поэт в одном из своих стихотворений. Он получил прекрасное домашнее воспитание, с отличием окончил Тифлисскую классическую гимназию. Высшее образование получил на юридическом факультете Императорского Петербургского университета. После окончания курса был оставлен при университете для приготовления к профессорскому званию на кафедре государственного права. Тема будущей диссертации была связана с изысканиями в государственных архивах. С этой целью Тхоржевский был причислен к Канцелярии Совета министров. Руководство канцелярии обратило внимание на талантливого юношу-правоведа и пригласило его на государственную службу. Тхоржевский колебался. Решение было принято не сразу, а после долгих раздумий: где он будет полезней. Так, волею судьбы, несостоявшийся профессор правоведения оказался государственным служащим, а вскоре и чиновником.
В университетские годы Иван Тхоржевский не только целеустремлённо «грыз гранит науки». Идя по стопам родителей, всё своё свободное от академических занятий время он посвящал поэтическому творчеству, оттачивал мастерство поэтического перевода. Одновременно совершенствовался в знании европейских языков. Кумиром начинающего поэта и переводчика был французский поэт и философ-спиритуалист Жан Мари Гюйо (1854–1888). Тхоржевскому оказались близки его, унаследованные от Лейбница, идеи жизни как всеобщего плодотворного начала, как фундаментального принципа всех философских ценностей, основы и движущей силы человеческого бытия, его понимание роли прекрасного в жизни человека.
В 1901 году в Петербурге, в издательстве Товарищества «Знание» выходит сборник Ж. М. Гюйо под названием «Стихи философа» в переводе Тхоржевского. Это была его первая книга переводов. Вскоре сборник попадает в Комитет по присуждению наиболее престижной в России Пушкинской литературной премии Императорской Академии наук. Сборник переводов Тхоржевского Пушкинской премии не получил, а получил лишь поощрительную награду – почётный отзыв от Императорской Академии Наук. Но и это было уже свидетельством большого успеха начинающего автора на литературном поприще!
Арбитром, которому Академия Наук поручила оценку переводческого мастерства Тхоржевского, выступил Почётный академик и выдающийся русский юрист Анатолий Фёдорович Кони. В своём отзыве он писал: «Обращаясь… к стихотворным формам, в которые вылился перевод «Стихов философа», необходимо признать, что разнообразие размера, строгое его соблюдение, богатство и лёгкость рифмы и общее изящество перевода, сделанного с очевидным старанием и любовью, делают его вполне достойным оригинала. Есть несколько – очень немного – неудачных рифм… Но они тонут в общей лёгкости, мелодичности и стройности стиха. Этот стих отлично передаёт и строгость думы, и глубину настроения Гюйо, который показал, что поэзия может воплотить в образы то, что переливается живою философскою мыслью, являющеюся не только результатом холодных наблюдений ума, но и потребностью сострадающего сердца. В виду изложенного я полагал бы почтить перевод «Стихов философа», сделанный И. И. Тхоржевским, при присуждении Пушкинской премии – Почётным отзывом от Императорской Академии Наук».
Награда воодушевила Тхоржевского. В ближайшие годы он значительно расширяет свой переводческий диапазон, к тому же пишет и оригинальные стихи,  которые не всегда были удачными.
В 1906 году в свет выходит сборник переводов из новейшей французской лирики под названием «Tristia» («Тристия»). Год спустя за этот сборник переводчик вновь был удостоен Почётного отзыва от Императорской Академии Наук. И вновь его рецензентом выступил А. Ф. Кони, посвятив разбору творчества Тхоржевского-переводчика целую брошюру.
«Выбор произведений Сюлли-Прюдома, Верлена, Метерлинка, Роденбаха, Анри де Ренье, Верхарна, Грега, Вьелье-Гриффена и Мореаса – сделан со вкусом; – отмечал А. Ф. Кони, – стих перевода сжат и гармоничен и почти везде, где мы имеем перед собою перевод, соблюдены, несмотря на всю трудность, тот же размер и расположение строф, как в подлиннике. <…> Обладая лёгким и красивым стихом, он мог бы выбрать у французских поэтов последнего времени неглубокие по мысли, красивые лирические вещицы и, вероятно, без труда познакомить с ними русскую публику. Он избрал однако другой путь и второй раз передаёт по-русски скорбные думы французов, причём трудность передачи философской мысли усугубляется трудностью воспроизведения сжатой и тонко разработанной формы. В общем «Tristia» даёт ясное и верное понятие о мотивах печали у названных поэтов, и представляет собою труд, исполненный с талантом и любовью…»
В 1908 году в петербургском издательстве А. С. Суворина Тхоржевский публикует переводы стихов («Песни и отрывки») знаменитого итальянского романтика Джакомо Леопарди (1798–1837). Рецензенты отмечали поэтичность и музыкальность переводов Тхоржевского. Ему удалось раскрыть перед читателем богатый художественный мир выдающегося итальянца. Примечательно, что при реализации в первые годы советской власти проекта А. М. Горького по изданию библиотеки «Всемирной литературы» Леопарди был выбран именно в переводе И. И. Тхоржевского.
В 1911 году Тхоржевский вместе с другими русскими переводчиками участвует в издании сборника сочинения первого лауреата Нобелевской премии в области литературы французского поэта и эссеиста Армана Сюлли-Прюдома (1839–1907).
Уже в начале своего творческого пути Тхоржевский-переводчик чётко формулирует своё отношение к поэтическому переводу. В предисловии к «Стихам философа» Тхоржевский писал: «Существуют две школы в поэзии: одна добивается верности мысли, искренности ощущения, естественности и совершенной точности в выражении, – хочет, словом, чтобы на месте автора читатель «находил человека»: для этой школы нет поэзии, раз нет мысли и чувства, которые были бы действительно продуманы и прочувствованы. Для других, напротив, глубина содержания, ценность идей – вещи в поэзии второстепенные: блестящая ткань поэтических выдумок не имеет ничего общего ни с философией, ни с наукой: это игра воображения и стиля, очаровательная неправда, и никто не должен наивно обманываться в её значении, – меньше всех сам поэт. Разве актёр на сцене, ели он хочет вызвать в зрителях иллюзию действительной правды, не вынужден усиливать голос, преувеличивать жесты, – всегда несколько утрировать выражение своих чувств? Таков и художник – для тех, кто думает, будто искусственность – основная черта искусства. Они хотят чтоб поэт был виртуозом в отношении своего же собственного сердца.
Мы не можем допустить этой второй теории: она, на наш взгляд, отнимает у искусства все, что есть в нем серьёзного. Мы думаем, напротив, что единственный способ сохранить за поэзией её место пред лицом науки, это и в ней отыскивать ту же истину – только под другой формой и другими путями. Если справедливо было замечено, что поэзия часто бывает истиннее самой истории, то не может ли она также подчас быть более философской, нежели сама философия?»
В 1908 и в 1916 годах Тхоржевский выпускает два небольших сборника собственных стихотворений. Первый из них назывался «Облака», второй – «Дань солнцу». В сборник «Облака» (Лирическая сюита) вошли поэтические циклы «Облака», «На воле», «В удушьи грозовом», «Эхо» и «Просветы». Сборник «Дань солнцу» состоял из четырёх циклов  – «Дань Солнцу», «В Крыму», «Город», «На рубеже». В авторских стихах проявилось мировоззрение поэта, его размышления о жизни и судьбе. Иногда весьма пессимистические, они дополняют довольно скупые сведения биографического плана: например, о неудачной первой любви, которая «закралась в душу» поэта «печалью». Наверное, от этого лёгкая грусть пронизывает многое из первого сборника. Лирические описания родной природы, яркие и убедительные, часто чередуются с философскими размышлениями о смысле жизни, о стремлении служить людям.
Это стремление было характерно для Тхоржевского с юности. Государственная служба увлекла его, не меньше, чем поэзия.  Россия начала ХХ века жила реформаторскими надеждами. Она постепенно выходила из кризисного состояния конца 1890-х годов. Тхоржевский принял активное участие в последних реформаторских преобразованиях С. Ю. Витте, в том числе в подготовке правовой реформы. В 1904 году  Тхоржевский составил для Витте «Журнал сельскохозяйственного Совещания», в котором речь шла о неполноценном статусе российского крестьянства, его имущественном положении, актуальных проблемах современной жизни. Он прилежно служил в делопроизводстве Особого совещания по нуждам сельскохозяйственной промышленности. Одновременно с охотой выполнял другие разнообразные поручение руководства. В частности, участвовал в написании многотомной Истории Комитета министров к столетнему юбилею его учреждения. Основным автором книги был историк, профессор С. М. Середонин, но он не успевал к положенному сроку и Тхоржевский высказал желание ему помочь.
Осенью 1905 года С. Ю. Витте привлёк 27-летнего юриста к экспертизе новой редакции Основных законов Российской империи. В 1906 году, после отставки  Витте, Тхоржевский переходит на службу в Министерство земледелия. П. А. Столыпин назначает его  помощником начальника Переселенческого управления, которое должно было координировать переселение десятков тысяч людей на восток страны. С этого времени Иван Тхоржевский становится одним из ближайших помощников Столыпина в проведении давно назревшей аграрной реформы, свидетелем его самоотверженности и бесстрашия в решении сложных государственных вопросов.
По делам землеустройства Тхоржевский объездил всю Россию. В конце лета 1910 года он сопровождал  Столыпина  в поездке по Сибири и составил записку о Восточных районах страны. При этом им много было сделано для практической реализации столыпинской переселенческой политики. Ему импонировал пламенный патриотизм Столыпина, его ясное видение проблем огромной империи, и, конечно же, личное мужество Петра Аркадьевича, на которого было совершено несколько покушения.
Трагическую гибель Столыпина после одиннадцатого покушения  Тхоржевский воспринял как личную трагедию. Памяти великого реформатора и патриота он посвятил скорбные строки, полные веры в бессмертие того дела, за которое он положил свою жизнь на Алтарь Отечества. В стихотворении «Памяти П.А. Столыпина» были такие строки:
Убит, – и с нами нет его,
Теперь, когда гремят стихии!
Но завещал он торжество
Окрепшей, будущей России.
Он – был из одного куска,
Как глыба цельного гранита.
И мысль его была ярка,
Неустрашима и открыта.
Он по-прежнему много работал. Готовил к изданию свой второй поэтический сборник. Внимательно следил за творчеством современных европейских авторов, переводя для русского читателя лучшие их произведения.
В 1914 году под редакцией Тхоржевского вышел фундаментальный историко-статистический труд «Азиатская Россия», изданный в четырёх томах Переселенческим управлением Главного управления землеустройства и земледелия. Это издание до наших дней не утратило своей познавательной ценности, занимает одно из первых мест среди наивысших достижений отечественной картографии. В состав издания входил «Атлас Азиатской России» и три пояснительных тома, в которых были описаны географические, этнографические, культурологические особенности азиатской части России.
В 1916 году, дослужившись до чина действительного статского советника и высокого почётного звания камергера двора его императорского величества, управляющий канцелярией Министерства земледелия Тхоржевский вышел в отставку. Деловой мир, зная об исключительном трудолюбии, честности  и человеческих качествах Тхоржевского,  с распростёртыми объятиями принял его в свои ряды. После отставки Тхоржевский был избран председателем совета акционеров Нидерландского банка для русской торговли, вошёл в правление Торгово-промышленного банка, стал акционером петроградской промышленной мануфактуры «Треугольник».
С болью сердечной Тхоржевский встретил Февральскую революцию 1917 года. Тяжёлым ударом для него было отречение от престола императора Николая II, добрые воспоминания о котором он пронёс через всю свою жизнь. В эмиграции Тхоржевский часто вспоминал те дни, когда буквально на глазах рушилась императорская Россия, которая ему всегда казалась вечной, нерушимой. Когда на улицах столицы с боевых офицеров пьяные солдаты и матросы срывали погоны, он дал себе клятву сделать все, что в его силах, когда бы то ни было, чтобы помочь восстановлению в России монархии.
К Временному правительству Тхоржевский относился с недоверием, а к власти большевиков – резко враждебно. В конце 1917 – начале 1918 года вместе с бывшим главноуправляющим землеустройством и земледелием А. В. Кривошеиным он создал антисоветскую организацию «Правый центр», объединившую консервативных и монархически настроенных политиков. Первые собрания «Правого центра» происходили на квартире Тхоржевского в Петрограде, а затем в Москве. Центр оказывал материальную помощь царской семье, строил планы реставрации монархии. Организация вскоре распалась, оставаться на территории, занятой большевиками, было опасно, и летом 1919 года Тхоржевский тайно выехал в Гельсингфорс. Находясь в Финляндии, он вёл переговоры с представителями Северо-Западного правительства при генерале Н. Н. Юдениче, вошёл в состав «Общества для борьбы с большевизмом», участвовал в создании газеты «Русская жизнь». В конце 1919 года Тхоржевский поселился в Париже.
Но покой ему только снился. В России завершалась гражданская война. Белая армия терпела одно поражение за другим. В конце лета 1920 года Тхоржевский получил тревожное письмо от А. В. Кривошеина, который к тому времени был одним из ближайших сотрудников генерала П. Н. Врангеля и возглавлял Правительство Юга России. Кривошеин просил Тхоржевского принять должность управляющего делами Совета министров правительства, располагавшегося в Крыму. Приняв это приглашение, Тхоржевский готовил эвакуацию русских войск в Константинополь. Пользуясь своими связями в деловом мире, он пытался улучшить нищенское положение разбитой Белой армии. Но русские «миллионщики», обладавшие значительными капиталами за границей, не пожелали помогать проигравшим и выделить им средства на питание и более или менее человеческое устройство быта в изгнании. Отступая с остатками армии, Тхоржевский в конце 1920 года вновь оказался в Париже. Первое время его организаторские способности пригодились в должности члена правления Торгово-промышленного банка и Российского торгово-промышленного и финансового союза, пытавшихся наладить работу за рубежом. Но это организации вскоре были закрыты. И Тхоржевский, лишившись всяких средств существования,  сполна испил горькую чашу русского эмигранта.
Первое время ему казалось, что жизнь потеряла всякий смысл. Наполнить её помогла лишь литературная работа. Продолжая прерванную Первой мировой войной и революцией работу над поэтическими переводами Сюлли-Прюдома, в 1925 году Тхоржевский издаёт в Париже книгу переводов французского классика, рассчитанную на русскую диаспору. В предисловии к книге, рассказывая о трудной судьбе поэта и его жизненных переживаниях, отразившихся в литературном творчестве, Тхоржевский подбадривал читателей, в преодолении трудностей изгнания. «Несчастная для Родины война и, следом за ней, Коммуна. Сюлли-Прюдом пережил это так же, как и мы... – писал Тхоржевский. – Тогда кровавая буря пронеслась быстро. Но попасть в прежнюю душевную колею и тогда оказалось немыслимым».
  В 1928 году Тхоржевский выпускает сборник переводов из Омара Хайяма, который он считал главным трудом своей литературной жизни. Не зная персидского,  знакомый с творчеством выдающегося мыслителя и поэта Средневековья только по английским и французский вольным переводам, Тхоржевский «переводил» рубаи Хайяма слишком вольно. Так поступал когда-то великий русский поэт В. А. Жуковский. О своём творчестве он говорил: «У меня всё чужое и всё моё». Тоже самое можно сказать и о переводах из Хайяма Тхоржевского. На эту особенность перевода обратил внимание молодой Владимир Набоков. Он писал, что у Тхоржевского Хайям «лишь повод для наслаждения» и называл его «хорошим русским поэтом».
В 1930 году Иван Тхоржевский издаёт книгу переводов «Новые поэты Франции», в которой, по собственному выражению, он стремился показать «живую историю французской поэзии в образцах». Через несколько месяцев после выхода книги, в одном из писем, В. Набоков признавался, что «поленился» своевременно написать рецензию на антологию Тхоржевского: «…она была бы убийственной. Я просмотрел вчера книжку, и до сих пор меня слегка мутит. Особенно очарователен перевод «Пьяного Корабля» Рембо, где совершенно помимо воли Рембо появился на борту капитан из русских интеллигентов, обличитель лицемерия Европы, ведущий рассказ от собственного лица и принимающий «Флориды» за русалок».
Заметным событием литературной жизни русского зарубежья стал выпущенный Тхоржевским перевод из «Западно-восточного дивана» И. В. Гёте» (Париж, 1932). Этот труд Тхоржевского так же с интересом был встречен читателями и критикой.
Наряду с литературной деятельностью Тхоржевский все годы эмиграции активно занимался общественной деятельностью в русских организациях Парижа. Он фонтанировал идеями и, как правило, все свои проекты и инициативы доводил до конца. Известный прозаик, мемуарист и переводчик Б. К. Зайцев писал о Тхоржевском: «Слишком он был и жив, и остр, и жизнелюбив, горяч, непоседлив. Легко и быстро увлекался. Думаю, больше всего тянула его к себе сама жизнь в её формах прельстительных: любовь, искусство, даже азарт игры».
В 1937 году Тхоржевский выступает одним из организаторов Национального объединения русских писателей и журналистов во Франции и избирается его председателем. Одновременно он активно участвует в работе Главного правления Российского национального объединения, Союзе ревнителей священной памяти императора Николая II. Тхоржевский выпустил небольшие по объёму, но яркие воспоминания о последнем русском императоре.
Как член кружка «К познанию России» Тхоржевский выступает с докладами о земельном вопросе в России, о проблемах землеустройства, о реформе П. А. Столыпина. В эти же годы он пишет интересную серию очерков о политических деятелях России, с которыми ему довелось работать в Петербурге, даёт им откровенные характеристики. Многое из того, что было написано, вошло в изданную уже посмертно книгу «Последний Петербург. Воспоминания камергера».
На страницах эмигрантских газет и журналов «Русская мысль», «Борьба за Россию», «Современные записки», «Союз дворян», «Возрождение» и других  изданий регулярно печатаются литературные переводы Тхоржевского, стихи и статьи о литературе.
Накануне Второй мировой войны Тхоржевский принимается за написание книги фундаментальных очерков по истории русской литературы. Увесистый двухтомник «Русская литература» увидел свет в 1946 году в парижском издательстве «Возрождение». После публикации книги вокруг неё разгорелись жаркие споры. И. А. Бунин, не очень хорошо знавший Тхоржевского, в полемическом азарте обрушился на него со словами:  «Да кто он такой, этот Тхоржевский, чтоб писать историю литературы?»  Работу Тхоржевского довольно прохладно встретил известный литературовед Глеб Струве, автор книги «Русская литература в изгнании». Давая оценку сочинению Тхоржевского, Струве писал, что его «Русская литература» «очень неровная, субъективно окрашенная, полная фактических погрешностей и пропусков». Впрочем, это не мешало ему цитировать Тхоржевского в своих работах. Так, при оценке романа Алексея Толстого «Хождение по мукам» Струве приводит слова Тхоржевского: «Мимо этой книги нельзя будет пройти ни историку, ни рядовому читателю: она полна жизни». Оценивая Тхоржевского как переводчика и поэта, Струве характеризовал его как «человека весьма талантливого, но крайне импрессионистичного».
«Русскую литературу» Тхоржевского положительно оценивали Б. К. Зайцев, отметивший, что книга написана «занятно», а также известный философ и литературный критик Ф. А. Степун. Уже после смерти автора Степун писал: «Книга богата по содержанию, жива по языку и мысли, и читается с неослабным интересом».
Иван Иванович Тхоржевский умер в Париже 11 марта 1951 года. Он похоронен на кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа близ Парижа (могила 2336). Незадолго до того, как проститься с жизнью, Тхоржевский написал небольшое стихотворение, которое потрясло советских шестидесятников. Они долго гадали, кто мог бы быть его автором, называли имена крупнейших русских поэтов, пока не выяснили что его автором является не знакомый им белоэмигрант Иван Иванович Тхоржевский. Вот его текст:
Лёгкой жизни я просил у Бога:
Посмотри, как мрачно все кругом.
Бог ответил: подожди немного,
Ты меня попросишь о другом.
Вот уже кончается дорога,
С каждым годом тоньше жизни нить…
Лёгкой жизни я просил у Бога,
Лёгкой смерти надо бы просить.
Не только в советской, но и постсоветской России Тхоржевский остаётся малоизвестным переводчиком и поэтом. Нередко Его путают с отцом ¬– Иваном  Феликсовичем. Его творческая биография Тхоржевского-младшего ждёт своего серьёзного исследователя. Нет сомнения, что обращение к творчеству поэта во многом обогатит наши представления о литературе русского зарубежья
Литература:
1. Тхоржевский И. И. Облака. СПб., 1908. 72 с.
2. Тхоржевский И. И. Дань солнцу. Второй сборник стихов. Пг., 1916. 64 с.
3. Тхоржевский И. И. Новые поэты Франции в переводах Ив. Тхоржевского. Париж: Книжное дело «Родник в Париже». 1930. 106 с.
4. Тхоржевский И. И. Последний Петербург: воспоминания камергера. Алетейя, 1999. 255 с.
5. Воронов И. Служил Отечеству и словом и делом // Звезда. 2008. № 6. С. 206–210.
6. Кони А. «М. Гюйо. Стихи философа. Перевод И. И. Тхоржевского. 1901 г. СПб.» СПБ., 1905. 17 с.
7. Носик Б. М. Русский XX век на кладбище под Парижем. СПб.: «Золотой век», 2005. 640 с.
8. Струве Г. П. Русская литература в изгнании. 3-е изд., испр. и доп. М.: СП «Русский Путь»; Париж: УМСА-press, 1996. 445 с.