Рецензия Валерии Галкиной

Рецензия на первые 3 части и эпилог моей повести "Грааль и Цензор" в сборнике "Тайна вдохновения" (Москва, "У Никитских ворот", 2022).


ПРИКОСНОВЕНИЕ К ВЕЛИКОЙ МУЗЫКЕ

Новый рассказ Вячеслава Власова «Грааль и цензор» посвящён первой постановке торжественной сценической мистерии Рихарда Вагнера «Парсифаль» в России в 1913 году. Как и предыдущие произведения автора, он представляет собой блестящую художественную обработку документального материала: полсотни страниц из Российского государственного исторического архива, написанные сухим канцелярским языком, автор превратил в дышащую жизнью историю о победе искусства над бюрократией.

На первый взгляд сюжет рассказа довольно прост: один из цензоров Главного управления по делам печати граф Михаил Толстой «заболевает» Вагнером и всячески радеет о том, чтобы в России была разрешена постановка «Парсифаля». Синод в конечном итоге одобряет эту «затею», требуя внести несколько правок в текст либретто и в сценографию: исключить упоминание Грааля, а также сцены, непосредственно изображающие таинство святого причастия. Право на постановку получает не только режиссёр Лапицкий и Театр музыкальной драмы, но и граф Шереметьев, который обязуется сделать Россию первой страной мира, где «Парсифаль» взойдет на подмостки после окончания действия запрета Вагнера, пожелавшего, чтобы единственным «домом» мистерии был Байройтский театр…

Но это – лишь верхний событийный пласт рассказа. Вячеслав Власов не только повествует о судьбе первой российской постановки, но и затрагивает множество сложнейших вопросов. Например, вопрос о допустимости компромиссов с цензурой. С одной стороны, менять что-то в столь совершенном произведении кажется почти преступлением. С другой – жгучее желание познакомить просвещённую публику с высочайшим музыкальным искусством, подарить соотечественникам колоссальное духовное переживание. Будет ли оно достаточным оправданием вмешательства в замысел Вагнера?..

Интересно, что главный герой рассказа граф Михаил Толстой становится своего рода проводником для современного читателя в ту эпоху с её моралью и представлениями о допустимом и недопустимом. Именно в его уста Вячеслав Власов вкладывает вопрос, который невольно возникает у сегодняшнего человека: «И чем же так плохо упоминание Грааля для знакомства с древней легендой, по сути своей столь близкой русской душе, вечно находящейся в поиске Бога?» Отвечает на него ещё одно действующее лицо рассказа, цензор Сергей Ребров: «Ты вместо таланта Вагнера и сути «Парсифаля» лучше задумайся над тем, что в этой опере лежит на поверхности, бросается в глаза зрителю. И я скажу тебе, что: на сцене представляется религиозный обряд, а это прямо подпадает под регулирование Цензурным Уставом!» (эта пара относительных антиподов – молодого восторженного Толстого и умудрённого опытом ироничного Реброва, на мой взгляд, несомненная удача автора: «лед и пламень» в его рассказе объединяет великая музыка, не знающая различий между людьми, покоряющая всех, обладающих развитым чувством прекрасного).

Вообще рассказ даёт очень яркое представление об эпохе: в небольшом по объему произведении описана и суть работы цензоров, окутанной в нашем сознании каким-то мрачным мистическим ореолом, и повседневность высшего света, и некоторые детали культурной жизни столицы… А судьба графа Толстого стала отражением судеб большинства представителей цвета отечественной аристократии: эмиграция, лишение родины, горечь отчуждения, смягчаемая только радостью приобщения к культуре, которая остаётся их духовной родиной. И надежда – бесплодная, несбыточная надежда на возвращение в Россию… Последние сцены рассказа, описывающие прогулку графа Толстого с сыновьями по Парижу, где он впервые рассказывает детям о Вагнере, поистине пронзительны.

Ещё одна идея, красной нитью проходящая через рассказ – мысль о том, как прикосновение к великой музыке меняет человека. Рихард Вагнер, неожиданно «возникший» на жизненном пути главного героя и вызвавший его интерес, навсегда остаётся с ним, чтобы историей своей жизни и, конечно, своими произведениями поддерживать и вдохновлять графа.

«Каково моё писательское предназначение? Раскрыть малоизвестные страницы жизни и творчества великого композитора Рихарда Вагнера, страстным поклонником которого я являюсь, познакомить читателей с его непростой музыкой и вовлечь их в ряды «сумасшедших вагнеровцев», как обзывал нас Чайковский» – написал о себе Вячеслав Власов. Что ж, рассказ «Грааль и Цензор» безусловно способствует исполнению этой творческой миссии. Потому что, прочитав его, хочется немедленно вновь послушать  арии из «Парсифаля».

Валерия Галкина