Стучащие в двери бессмертия. Постой, не уходи

В вихре несбыточных надежд незаметно мелькают года, умирает горячее лето, умирает грустная нагая осень, зима - сама застывшая неизбежность, обнаженная смерть.
Но в центре мира вечная молодость и вечная весна, соком юности налитая грудь, секрет сумасшедших, влюбленных, одержимых и умалишенных!
Где-то в другой плоскости, в иной системе координат, за границами унылого восприятия бытия всегда продолжается юная весна.
Проклевываются смолистые почки, распускаются полевые цветы, суетливые лесные птички вьют уютные гнезда и солнце напевает нескончаемую мелодию любви, озаряя своим трепетным сиянием сонмы отчаянных глаз.
Молодость без всяких причин, наполненная очаровательной оптимистической ненадежностью, она легко раздает обещания и клятвы, колчаны любви ломятся от стрел беспощадных желаний.
В ней нет необратимости потерь, но она уходит так быстро, так неожиданно, так стремительно, так безнадежно, что не успеваешь ей крикнуть вслед: «Постой, не уходи, я с тобой, не оставляй меня одного в этом механическом мире расчетов, схем, уравнений, формул, цифровых комбинаций, где всё взвешенно, продуманно, просчитано и на всё поставлена соответствующая цена!»
Кажется она ещё здесь, совсем рядом, за цветочной ширмой, за хрупкой полупрозрачной перегородкой.
Робкий оранжевый кусочек счастья, ветер, нежно ласкающий щеки, вкус земляники на сладких губах, жёлтое солнце плавится в алый закат, миллионы ярких звёздочек, рассыпанных по бархатному полотну бездонного небосвода, влюбленные, безрассудные глаза юности.
Она ушла не оглянувшись, но я не верю, я опаздываю, я безнадежно отстаю, я не успеваю, я бегу по её тающим следам, но нахожу сгорбленную прагматичную старость, полную сарказма, болезней, разочарований, претензий, противоречий, страхов и обид.
Крошечный пузырёк на поверхности реки времени, я постепенно истончаюсь, съеживаюсь и усыхаю, и мир, принадлежащий мне ещё вчера, начинает смотреть на меня уже из далека.
Пропущенный рассвет, тень мертвой юности моей, унылое осеннее небо, лабиринт ошибок и потерь, авитаминоз, артрит, гипертония, бессонница, запоры, антидепрессанты, трещины моего сердца.
Среди ваших грандиозных побед и космических достижений нет места для меня.


Шримад Бхагаватам книга 7, глава 10, стихи 20–21.
Попав в бренный мир, душа оказывается во власти Твоей внешней, вещественной природы.
Рабами наваждения становятся все: и великий творец Брахма, и малое насекомое.
Всё во внешнем мире — плод воображения, действие, место действия, время действия, причина действия, плод действия и даже сам действующий величина относительная.
Безусловно, настоящий, незыблемый — Тот, относительно Кого всё кажется действующим, это Ты, о Безграничный.
Всё существует относительно Тебя и даже постигший безотносительную истину.
С помощью Своей внешней природы, возбужденной силой времени, Ты создаешь мысленные тела живых существ.
Мысли о вожделенных предметах опутывают душу и наперед определяют образ её действия в мнимой, преходящей действительности, состоящей из шестнадцати стихий.
И нет иного способа освободиться из этого рабства ума, кроме как найти прибежище у Твоих стоп.
О Нерожденный, не предавшись Тебе, невозможно остановить колесо рождения и смерти.


Я променял свою мечту на деньги, на стабильность, на практичность, безвозвратно теряя в этих механических ориентирах светящийся островок моей безмятежности и беззаботности.
Как жаль, что я никогда не найду обратной дороги в своё жизнерадостное детство.
В бездонном небе, высоко над моей головой парило мое личное счастье.
Оно сделало несколько прощальных кругов надо мной, грустно улыбнулось, махнуло мне рукой и улетело в то прекрасное место, куда улетают все вещи и предметы, которые оставляют маленькие мальчики и девочки, когда превращаются во взрослых расчётливых мужчин и предусмотрительных женщин.


Шримад Бхагаватам книга 7, глава 9
Счастье в бренном мире, что мираж в пустыне.
Смертные заботятся о бренном, погибающем теле, как о средстве, инструменте для удовольствий, но оно больше напоминает вместилище нечистот, сомнений и болезней.
И даже ученые мужи, властители умов, призывают смертных искать подлинное счастье там, где его нет и быть не может, в области чувственных ощущений, где всё зыбко и мимолетно.
Счастлив не тот, кто сделался рабом чувств, но тот, кто отверг их гнет.


Вчерашняя юность смешная ошибка.
Она внезапно закончилась, так и не выполнив ни одного из своих обещаний, короткий миг сгорающего дня.
Ярко вспыхнула, громко закричала, быстро побежала, высоко подпрыгнула, взорвалась на тысячи сияющих островков счастья, погрузилась во мрак повседневности, оступилась и рассыпалась в прах.
Недосказанные слова, не до целованные губы, непрощённые друзья, неотомщённые враги, недописанные стихи, нераскаявшееся сердце.
Осени жёлтые глаза, этот дождь, он пришёл за мной, рыжая грусть листвы, нескончаемые изумрудные поля, соединяющиеся с придавленными небесами на трепещущей линии горизонта.
И сердца крик, и рванная струна надежды, и вкус остывших губ, и выстрел в пустоту, и бледность мёртвого лица, и роза в траурной петлице, и саван расстилая погребальный.


Шримад Бхагаватам книга 6, глава 12
Как птицы в тисках мы бьемся в сетях времени, послушные высшей воле.
Все мы, люди и звери, точно соломенные куклы, танцуем на нитях невидимого Кукловода.
Он определяет нам роли, раздает имена и Им выверен каждый наш шаг.
Все существа и вещество, проявленные образы, самомнение, стихии, чувства, мысли и рассудок, всё что составляет зримый мир взаимодействует между собою, повинуясь высшей воле.
Разрозненное не способно совокупиться без вмешательства высшего Начала.
Невежда мыслит себя повелителем своей и чужих судеб, хотя сам целиком зависит от внешних обстоятельств.
Без нашего прошения к нам приходят радости и печали, богатство и слава, долголетие и власть, и без нашего прошения они покидают нас в должный срок.
Потому, пусть позор и слава, победа и поражение, спасение и смерть не выводят тебя из равновесия, будь всегда невозмутим и в радости, и в печали.


Ты никогда не станешь хищником, всегда будешь жертвой, мишенью, бегущей от стрелы времени.
Легкое нажатие на курок, хлопок и ты выпрыгиваешь из поверженного тела.
А то, что мгновение назад было тобой превращается в груду самостоятельно разлагающейся плоти.
Мелькают лица, мелькают взгляды, мелькают встречи, мелькают годы, мелькают даты, один день вытесняется последующим, одна пустота заполняется другой, время бежит, не оборачиваясь на меня, на то, что я безнадежно отстаю.
Мир останется после меня, он продолжит своё существование невзирая на моё кратковременное бытие.
Я уйду, растворюсь в вечности, смешаюсь с телом земли, а он не исчезнет,
не исчезнет багряное солнце, поднимающееся над блистающими заснеженными холмами на небосклон вечности,
не исчезнут длинноногие сосны, пытающиеся дотянуться своими вечнозелеными верхушками до белоснежных облаков,
не исчезнут холодные молчаливые звёзды, рассыпанные по черному бархату небесного свода,
не исчезнет весёлая зеленоглазая весна и грустная капризная рыжеволосая осень,
не исчезнут ленивые рассветы и пурпурные закаты,
не исчезнут утомленные дни и шелковистые ночи,
не исчезнут бескрайние скатерти полей,
не исчезнут малахитовые луга и голубые озера,
не исчезнут реки, устремляющиеся к океанам,
не исчезнут рыжие пустыни, сожженные солнцем,
не исчезнут изумрудные волны морей,
не исчезнут безмолвные неподвижные заснеженные горные вершины, вонзающиеся своими острыми макушками в бездонный небосвод.
Моя жизнь, всего лишь миг в потоке вечности, ничтожно малая исчезающая пылинка в равнодушной ненасытной утробе всепоглощающего бытия.
Какой смысл в этой войне, в этих погонях, в этих марафонах, в этих бесконечных гонках, в этих накоплениях, в этих стратегических планах, в этих прыжках, если у меня нет времени задуматься о вечном и просто взглянуть на звёзды?
Я иду по мертвому царству, заранее зная о том, что ждет меня в конце бессмысленного пути, иду и медленно погибаю.
А колесо времени продолжает вращаться, размалывая в своих неодолимых жерновах всех, попавшихся на его пути.


Шримад Бхагаватам книга 11, глава 2
Ведомо тебе, что в здешнем мире душу повсюду подстерегает смерть.
Спастись от неё возможно лишь снискав прибежище у стоп Всевышнего, пред кем преклоняются даже вечно свободные души.


Я крохотный кусочек бессмертия, невидимая песчинка в устойчивой безмятежности вечности.
Где-то далеко-далеко, в другой плоскости, в иной системе координат, за границей этого тесного одномерного мирка, за румяной дымкой проплывающих облаков, за убегающей линией горизонта, за мечтами и надеждами, за ожиданиями и свободой, за нескончаемой чередой рождений и смертей, за неудержимой рекой времени и безусловным неопровержимым утверждением судьбы находится наш вечный причал, остров нежности, творчества, неувядающей юности, неограниченной свободы, не проходящей радости и любви.
Там живёт Господин моего сердца!