Спасибо, доктор Kuldev Singh и Вера Кан

Доктор Singh был главным героем моего рассказа «Какой национальности американцы?» http://proza.ru/2022/05/23/1653, в котором я вспоминал мою глазную операцию в Стэнфордской глазной клинике, состоявшуюся в 2016 году. Прошло три года, и в 2021 году, он произвел еще одну, более сложную операцию. Если бы не его постоянная помощь, было бы совсем худо.
Второй герой моего повествования – Вера Кан. Она уже не работает в Стэнфордовской клинике, но наше общение продолжается.

                ******
К сожалению, уже не первый раз я вынужден сбросить пары и тормознуть мое стремление к анализу интересующих меня исследовательских направлений. Но иначе нельзя, хотя доктор Kuldev Singh, смотрящий за моими глазами более десяти лет, ничего такого не советует. Он исходит из того, что его пациенты сами многое понимают. Главное, в чем он уверен и что повторял мне несколько раз: ни компьютер, ни ТВ (которое я вообще давно не смотрю) не сказываются на глаукоме. И я ему верю, мне удобно в это верить.


В последний вторник января у меня была рутинная встреча с нем после трехмесячного перерыва, доктор смотрел глаза, и я ничего необычного не видел в его реакциях; собирался уже уходить. Но доктор вдруг сказал: «В следующий понедельник, 1 февраля, операция. Ты можешь приехать?» на всякий я случай уточнил: операция (это, когда режут) или лазерная процедура. Он подтвердил – операция. Я вышел из кабинета в определенном замешательстве, но он пригласил Виру (так американцы произносят имя Vera) и сказал, что надо планировать операцию на ближайший понедельник. Вера буквально схватил меня за рукав и повела какими-то коридорами в Центр планирования операций. Подвела к китайского вида девушке по имени Николь и попросила подготовить для меня документы к операции. Минут через десять Николь вручила мне многостраничную инструкцию о том, что и как. Менее чем за неделю мне предстояло побеседовать с анестезиологом, измерить field vision, сделать тест на коронавирус и встретиться с ассистентом доктора Singh. И это были не просто рекомендации, но расписание, когда и куда приходить.


Все выполнил и в понедельник утром оказался на хирургическом столе. Перед этим заходила анестезиолог, сказала, что наркоз будет easy, я буду в сознании. Так все и оказалось, я все слышал, но не очень понимал, обмен мнениями доктора и его ассистента был высоко техническим с массой не знакомых мне слов. На следующее утро я приехал в клинику, с меня сняли повязку, проверили зрение, ассистент доктора, участвовавший в операции, рассказал мне ее технологию. Оказалось, что мой глаз был настолько порезан предыдущими операциями и пробит лазерным лучом, что доктор Singh принял решение об имплантации в глаз glaucoma tube – небольшой трубочки, по которой, если все пойдет штатно, через несколько недель глазная жидкость будет направлять туда, куда ей положено. И глазное давление должно будет нормализоваться. Через несколько минут пришел доктор Singh, посмотрел прооперированный глаз, сказал, что все нормально, прописал необходимые новые капли и попросил быть через неделю.


Начались мои «трудовые будни», прооперированный глаз я закапываю 17 раз в день семью видами капель, другой глаз – только 15 раз и только пятью видами лекарств. Очевидно, даже если бы я физически мог бы работать, времени у меня было бы крайне мало.
Dr. Singh (1961 г.р.) работает в Стэнфордском университете с 1992 года. Он опубликовал свыше 300 статей, глав в книгах, собственных монографий и обзоров, в том числе более 190 оригинальных рецензируемых статей, прочитал более 350 приглашенных лекций на шести континентах, отредактировал два учебника и работал в редакционных советах. десяти офтальмологических журналах. Текущие исследовательские интересы доктора включают хирургические испытания глаукомы и катаракты, эпидемиологию, генетику, а также оказание медицинской помощи в недостаточно обслуживаемых сообществах в Соединенных Штатах и за рубежом.


Он был президентом Американского общества глаукомы, исполнительным вице-президентом Всемирной ассоциации глаукомы и председателем правления Фонда исследований глаукомы, а также членом Старшего консультативного комитета Международного общества хирургии глаукомы. Dr. Singh занимал должность декана-консультанта медицинского факультета с 2002 по 2005 год и два трехлетних срока в качестве члена сената факультета по особым поручениям с 2006 по 2012 год. В 2006 году он получил премию Медицинского факультета им. Франклина Г. Эбо-младшего и был одним из двух лауреатов общеуниверситетской премии азиатско-американского факультета в 2012 году. В настоящее время Dr.Singh входит в состав Организационного комитета ежегодного Стэнфордского симпозиума по новым лекарствам.
Глобальный опрос, проведенный в 2018 году британским изданием The Ophthalmologist, включил Dr.Singh в число 15 самых влиятельных людей в мировой офтальмологии.


Теперь немного от себя. Думаю, что в жизни Dr.Singh – весьма коммуникабельный, общительный, с чувством юмора. Но на работе он – пример удивительной сосредоточенности на деле. Как и во многих американских клиниках, у него – несколько кабинетов. Сестры приглашают пациента в один из них, проводят с ним первичный разговоров, снимают необходимую информацию и словами: “Dr. Singh will be soon” уходят. Заходит молодой стажер, врач-ассистент, они меняются часто, но со многими быстро устанавливаются добрые отношения. Они снова расспрашивают пациента, это – более профессиональные вопросы. Свои наблюдения и выводы они заносят в компьютер и уходят со словами: “Dr. Singh will be soon.”
Иногда это soon составляет 10 минут или несколько больше, иногда – заметно затягивается. Но в докторе нет никакой вальяжности, внешней весомости. Он не входит, а врывается в кабинет: «Как живешь, Борис?», Dr. Singh часто бывает в России и помнит несколько русских слов и выражений. Его манеру общения с пациентом я охарактеризовал бы двумя словами: размышляет и действует. Посмотрев глаза и измерив глазное давление, он садится к компьютеру, заносит туда свои выводы и одновременно сообщает мне изменения в лечении: отменяет старые и вводит новые лекарства и говорит, когда я должен снова придти и что сделать до этого. Сейчас, после операции, скорее всего, я долго буду приходить к нему еженедельно. Он не любит сообщать, что он разглядел в моих глазах и почему уточняет курс лечения. Я ему верю, а при необходимости спрашиваю у его ассистента.


С Верой Кан (Vera Kan) я знаком недолго, года два-три, но не раз в трудных ситуациях я получал от нее поддержку. Мы встречаемся в The Stanford Eye Clinic, когда я прихожу к Dr. Singh, но чаще – в fb; это интересно и необычно: встречать в виртуальном пространстве человека, которого видел реально вчера или даже сегодня. Теперь я расскажу немного о Вере.


Возможно, долгая и непростая цепочка жизненных обстоятельств русских и корейских семей будущих родителей Веры привела в Ташкент. Там она и родилась. Еще учась в школе она задумала стать врачом и после успешного окончания школы поступила в Ташкентский Государственный медицинский институт, там она познакомилась со своим будущим мужем, Владимиром Паком.
Вера ориентировалась на практическую работу в медицине, Владимир – всегда стремился в науку. В 2000 году они закончили институт, Вера, жила в Ташкенте, начала работать и воспитывать их маленькую дочь, Владимир поступил в аспирантуру известного московского Института иммунологии на Каширке и через четыре года защитил кандидатскую диссертацию по медицине, которая в Америка рассматривается как PhD.


Уже в начале 1990-х в Узбекистане стали активно переходить на узбекский язык и начался отток русскоязычного населения из республики. Вера и Владимир прекрасно понимали, что из-за недостаточного знания узбекского языка они не смогут найти работу по специальности.
В 2006 году Владимир получил приглашение в США поработать с профессором, бывшим сотрудником Института иммунологии, и уехал в Америку. Исходно он приехал в Северную Каролину и провел там год, затем перешел в National Institutes of Health (NIH) в Мэриленде. Там в 2007 году их маленькая семья воссоединилась.
NIH - огромная организация, помогающая ученым вызывать их семьи и детей, эта структура даже помогла им финансово с получением виз на жительство в США.
Но в 2010 году, профессор, с которым работал Владимир, умер, и они отправились в Калифорнию. Владимира пригласили на работу в Калифорнийский Университет в Сан-Франциско, Вера начала работать в Eye Diagnostic Center в очень престижном California Pacific Medical Center и через несколько лет перешла в Стэнфордскую глазную клинику. Здесь мы и познакомились.


Я попросил Веру помочь мне в описании ее обязанностей, прочитав написанное, я понял, почему я не вижу ее ходящей, но только бегущей или даже летящей. Она – координатор расписания Dr. Singh, никто кроме его и Веры не может менять или добавлять пациентов, она же координирует работу technicians, fellows и доктора в дни, когда он работает в клинике с пациентами. Также ее обязанность – разбор писем и emails от пациентов, ответы на их телефонные звонки. Еще одно непростое дело – обучение нового персонала.
И конечно же, первичный осмотр пациентов, подготовка их к осмотру врачом.
Наблюдая ее человеческие и профессиональные качества, скажу, что работа с людьми, помощь им – ее предназначение. Возможно, ее судьба.