Зелёный Глаз Демиурга. часть 2

          Демид с Витькой вывалились из университета довольные и счастливые. Особенно был счастлив Витька, он буквально светился изнутри, одаривая всех своих знакомых этим светом. И когда те узнавали, что он у Сергея Михайловича за экзамен получил пятёрку, застывали на месте с открытыми ртами. А Витюха смущённо разводил руками, мол, - а я такой! – и шёл дальше.
          - Слышь, Домовой, - сказал Витька, обращаясь к Демиду, которого за его фамилию Домов часто называли Домовым, - зайдём в церковь.
          - Зачем? – удивился Демид.
          - Понимаешь, я утром до универа туда зашёл, свечку поставил, ну, чтобы хоть как-то экзамен сдать. Не поверишь, с дуру пятёрку попросил у Бога. Ну и пообещал, если сдам, то ещё раз зайду и даже молитву выучу.
          - Вечно ты какие-то клятвы и обещания даёшь, - рассердился Демид. – Это же выполнять надо! А ты хоть бы раз выполнил, что наобещал.
          - Ну, может этот «раз» как раз и пришёл, - развёл руками Витька, - надо же мне исправляться.
          - Ладно, пошли! А потом в кафешку – у меня вчера день рождения был! И последний экзамен надо отметить, - засмеялся Демид.
          Пикнул смартфон, пришла смс-ка от отца, в которой он просил после экзамена обязательно  позвонить бабушке.

          Бабушка Демида была матерью отца. Лет двадцать назад она купила домик в деревне и, оставив двухкомнатную квартиру сыну Николаю, тогда только что закончившему университет, переехала туда из города. Нина Леонидовна была хорошим учителем литературы и русского языка и сразу нашла работу в местной школе, где не хватало кадров. Поначалу сын пытался уговорить её вернуться в город, но она, смеясь, махала рукой, говоря, что дети везде одинаковые, а её тянет к земле, к огороду, цветам. Да и после смерти мужа ей не хотелось находиться в той квартире, которая в одночасье стала пустой.  Сын её понял, оставил в покое, но стал часто приезжать в гости. Там он познакомился и со своей будущей женой, матерью Демида. Это была хрупкая тоненькая девушка, небольшого роста, когда она стояла против света, её волосы, пронизанные лучами солнца, горели на свету бежево-коричневыми искорками. Огромные зелёные глаза притягивали к себе. И Николай до сих пор по ночам тонул в этом зелёном омуте.  У неё было необычное имя Ана`тэ, но Николай звал её Анютой. Отец её работал егерем в соседнем районе, и в деревню Анатэ иногда приезжала к своей тётке, что жила на краю деревни. Всё так быстро закрутилось, что Николай даже не заметил, как эта девушка вошла в его жизнь и завладела им полностью. Однажды она сказала, что у них будет ребёнок – мальчик. Он подхватил её на руки и закружил, потом встал на одно колено и предложил стать его женой. Анюта засмеялась и сказала, что штамп в паспорте ей не нужен, она его и так любит. Тогда в следующий свой приезд он подарил ей колечко с изумрудом, такого же цвета как её глаза, и снова предложил выйти замуж и переехать в город.
          - Ты уже мой муж, - сказала Анатэ, любуясь колечком. – Ты подарил кольцо, а значит, я твоя жена на всю жизнь. А город пока подождёт…
          - Анюта, откуда ты знаешь, что у нас будет мальчик? УЗИ делала?
          - Нет, ещё рано.  Я его просто видела.
          - Как видела? – опешил Николай.
          - Я и тебя, как суженного увидела, и ребёнка. Не спрашивай, я объяснить не сумею. Но глаза у сына будут мои – зелёные.
          Анатэ отказалась переехать к Николаю в город, сославшись на то, что не может сейчас бросить больного отца. Но как только она звонила ему и говорила, что приезжает на днях к тётке, он всё бросал, брал отгулы и мчался в деревню.
Обратной связи не было, номер не высвечивался в смартфоне, и это огорчало Николая. Анатэ объяснила, что у них в лесу нет сотовой связи, и звонит она с рации отца, поэтому номера и не видно.
          Однажды в начале июня Анатэ появилась в деревне и зашла к Нине Леонидовне, которая души в ней не чаяла. Анатэ рассказала, что тётя уехала, а ей пришла пора рожать и схватки уже начались. Выяснилось, что она даже на учёт не встала, так как жила на кордоне. Оставив невестку в доме, Нина Леонидовна побежала к фельдшеру. Пока искали машину, чтобы отвезти роженицу в райцентр, прошло время. И когда фельдшер и Нина Леонидовна появились на пороге, Анатэ лежала на диване и кричала от боли. Везти было поздно, ребёнок уже был на подходе в этот мир.
          Фельдшер приняла на руки здорового мальчика. Анатэ улыбнулась и схватила Нину Леонидовну за руку.
          - Мальчика назовите Демиургом, - сказала она слабым голосом, - в миру пусть будет Демидом. А я… Коле скажите, люблю его… очень… пора мне… уходить…
          Её рука ослабела и отпустила руку Нины Леонидовны.
          - Анечка! – закричала та и залилась слезами.
          Потом всё было как в тумане. Врачи. Участковый. Родственники Анатэ, которые забрали тело, и которых тогда ни Нина Леонидовна, ни Николай почему-то не запомнили. Николай сначала пытался найти отца Анатэ, но, оказалось, что он даже не знал, как того зовут и где, конкретно, на каком кордоне, он работал. Влюблённый и молодой он даже не интересовался её роднёй, для него весь мир был только в ней одной.
          Через полгода пришло письмо от уехавшей на север тётки. Она писала, что её брат, отец Анатэ, умер, не перенеся смерти дочери. И прах по их традиции был развеян над тайгой, поэтому могил нет. А свой дом, который стоит на краю деревни, она завещает Демиду, когда тому исполнится 21 год. А до этого времени просила протирать пыль, да сажать летом цветы во дворе. Обратного адреса на конверте не было.
          После смерти Анатэ, Нина Леонидовна до трёх лет растила внука одна в деревне. Потом Демида забрал Николай, сказав, что договорился с садиком, и будет растить малыша сам. И хотя женщины засматривались на Николая, он больше так и не женился. В доме на стене висела фотография, где радостные Анатэ и Николай сидели в обнимку и смотрели прямо в объектив. Эта единственная фотография осталась на память сыну и мужу.
          Демид рос худеньким подвижным мальчиком. И, на зависть всем мамашам, никогда не болел. Он был коммуникабельный, со всеми находил общий язык. Николай закалял его, ходил зимой с ним на лыжах, летом играл в футбол и перед сном обязательно читал книги. Но ни занятия спортом с отцом, ни спортивные секции не смогли сделать из него атлета, он так и оставался  худощавым, похожим на мать, мальчишкой, только тянулся ввысь.  От матери ему достались и зелёные глаза, удивительного изумрудного цвета с золотыми искорками. Девчонки однокурсницы часто шутили:
          - Демид, скажи, где такие линзы купил?! Тоже хотим!

          Они уже подходили к церкви, когда Демид вспомнил, что не позвонил бабушке. Бабушка ответила на звонок сразу, как будто только и ждала его. Поздравив внука с днём рождения и с окончанием четвёртого курса, она пригласила его и Виктора, отдохнуть после экзаменов у неё в деревне. Ребята с радостью согласились, пообещав через день-два приехать.
          - Дёмушка, у меня к тебе просьба, - сказала  в конце бабушка, - зайди в магазин Детский мир, купи брюки, рубашку и свитер тридцать четвёртого размера. Только без рисунков. Да и сандалии на лето посмотри, примерно, тридцать третьего размера.
          - Это кто там у тебя появился? – спросил Демид. – Кого опять пригрела? Соседского мальчишку?
          - Вроде того, - засмеялась бабушка, - родственник твой.
          - Кто это? – удивился внук.
          - Что по телефону болтать! Приедешь, познакомлю. Деньги тебе переведу. Не забудь купить! Пока, мой хороший!
          - Прикинь, - сказал Демид Кузе, засовывая телефон в карман джинсов, - у меня в деревне брат какой-то нашёлся!

Продолжение следует.