Казаки Золотой Орды. Часть 3. Гл. I - IV

Часть 3
МОСКОВИЯ
   
Глава I
 КАЗАКИ МОСКОВСКИЕ
    С распадом Золотой Орды в русских княжествах возникает острая необходимость в постоянных войсках, способных отражать набеги отдельных орд из осколков былой империи и противостоять усиливающейся агрессии литовских князей. Организацию постоянной армии московского государства связывают с началом княжения великого князя Василия Васильевича II Тёмного (1415 – 1462). При нём были образованы приказы для ведения делами княжества. В их числе Иноземный приказ, ведавший также и делами служилых казачьих войск, которые появились в середине XV века на границах Рязанского, Мещерского, Северского княжеств и несли службу по особым договорам.
    Нашлась категория местного населения, отвечавшая условиям несения постоянной воинской службы, – боярские дети. Это дети обедневших или обезземелившихся бояр. Они не принадлежали к разряду холопей и не обязаны были платить налоги, а принадлежность к свободному населению лучшим образом отвечало условиям привлечения их в постоянные нарочитые войска .
    Другой категорией людей, соответствующих воинскому предназначению, стало множество татарских князей, кто со своими людьми из-за ордынских междоусобиц и гонений на веру предков со стороны правителей, принявших в XIV веке ислам в качестве государственной религии, переходил на службу русским князьям. Нечто подобное происходило в казачьих станицах. В обстановке безвластия к казакам присоединялись татарские отряды, не желавшие мириться с творившимся беспределом.
    После смерти в Литве великого князя Витовта Рязань стала ориентироваться на Москву, признав ее старшинство. Как уже говорилось, на границе с Московским княжеством возникло политическое образование Мещерский Юрт. «… Мещерский Городок и прилегающая к нему территория (будущее Касимовское ханство) располагались в той части Рязанского княжества, которая носила название «Мещерские места», «Мещера». Ее статус в договорных грамотах оговаривался особо. В 1437 г. в Золотой Орде произошел очередной переворот. Сарайский хан Улуг-Мухаммед был лишен престола Кучук-Мухаммедом… Василий II, будучи в это время великим князем московским, решил выйти из повиновения сюзерену, которому был обязан ярлыком, и выдворить хана за пределы Московского великого княжества. Его поход против Улуг-Мухаммеда закончился успешно, и 26 марта 1445 г. Василий II вернулся в Москву» .
    Летом того же 1445 г. Улуг-Мухаммед посылает на московского князя своих сыновей Махмуда и Якуба с войском: «…7 июля, в битве с сыновьями Улуг-Мухаммеда русское войско было полностью разгромлено, а сам Василий II, князь Михаил Андреевич и множество других князей, бояр и детей боярских попало в татарский плен…» .
    В октябре хан отпускает Василия II и других пленников в Москву. Вероятно, одним из пунктов устной договоренности между Улуг-Мухаммедом и Василием была раздача русских городов «в кормление» татарам. Об этом свидетельствуют более поздние данные. Так, в феврале 1446 г. Дмитрий Шемяка обвинил Василия II в то, что тот привел на Русь татар: «…Чему еси татар привел на Рускую землю, и городы дал еси им, и волости подавал еси в кормление? А татар любишь и речь их паче меры, а крестьян томишь паче меры без милости, и злато и сребро и имение даешь татаром» [ПСРЛ, 4, 1915, с.443]  .
    Одним из них был сын Улуг-Мухаммеда, царевич Касим, которому достался своеобразный «удел» Мещерский Городок на Оке.
    Татары или казаки наполнили московские улицы и предместья, сказать непросто. А.А. Гордеев о появившихся тогда в пределах Москвы казаках написал: «…На Москве зазвучала татарская речь, и складывалось впечатление, что она наполнилась татарами» .
    Н.М. Карамзин называл их татарами .
    Выделение Городца царевичу Касиму было способом откупиться от Улуг-Мухаммеда.  Дань в Касимов платилась наравне с данью в Крым, в Астрахань, в Казань, как раньше платили русские княжества дань в Золотой Орде. То есть Касимовское ханство выступает как еще один наследник Золотой Орды, в совокупности с Большой Ордой, Крымским, Казанским, Астраханским и Сибирским ханствами .
    В Мещерский Городец с ордынским царевичем Касимом пришла масса татарских воинов, которых именовали городецкими или городскими казаками. Их потомков и будут называть мещерскими татарами или мишарами.
     Нечто подобное наблюдалось при переездах на новое место жительства татарских царевен (малик). Уже упоминалось о гвардейцах ногайской царевны Сеюмбике, известных как «эчкенекелэр», или казаков внутренней службы в Казанском ханстве .
    Другой сын Улуг-Мухаммеда, царевич Махмуд стал первым ханом Казанского ханства .
    Постепенно, с усилением Московского княжества зависимость формирующегося русского государства от Большой Орды, обусловленная ситуацией 1445 г., снижалась, но московское правительство не упразднило Касимовское ханство. Касимовские правители использовались как претенденты на престолы других татарских ханств, а их воины привлекались для проведения экспансионистской политики Москвы. «…  На «казанской украине» и на Волге сторожевую службу и «поручили» касимовским татарам («городецким казакам»), т.е. отрядам касимовских султанов, стоявших в Городце (Касимове). «Городецкие казаки» не только охраняли границу и перехватывали посольства из Казани в Крым и обратно, но и сами предпринимали нападения на татарские «улусы» .
    Как можно заметить, Московия медленно, но верно становилась политическим наследником Золотой Орды, к чему и стремились русские князья. Под пеленою Золотой Орды возрастало Русское государство писал один из основоположников евразийской школы Г.В. Вернадский .
    Евразийцам начала ХХ века Россия представлялась не продолжением Киевской Руси*, а как наследница великих ханов, где сочетались оседлая и степная стихии. В её истории тюркские (туранские) племена играли первоначально гораздо более значительную роль, чем восточные славяне. *О существовании легендарной Киевской Руси свидетельствует лишь один письменный источник «Повесть временных лет», а термин «Киевская Русь» входит в употребление, начиная с XVIII в.
    Американские историки поддержали идеи великих русских евразийцев об ордынских корнях Московской Руси. Э.Кинан, Я.Пеленски, О.Прицак, Р.Пайпс, Д.Островски и др. историю позднезолотоордынских государств рассматривали в тесной связи с происхождением российской государственности. В работах этой группы историков был выдвинут тезис о принадлежности Московии XV–XVI вв. к системе государств-наследников Золотой Орды и ее причастности к татаро-монгольской политической культуре .
    В Советском Союзе и в современной России историки продолжают цепляться за идею татаро-монгольского ига, обвиняя татар в своей отсталости от европейских государств.
    Казаки стали главной воинской силой в растущем Московском государстве. Вопрос, сколько в их предках было от тюрок огузов (гузов, торков), берендеев, 
половцев, черкасов, хазар, татар, а также других степных народов и сколько от древних русов, остаётся открытым. Но никого из перечисленных народов не назовёшь исключительно земледельцами и горожанами. Из вождей кочевников и русов формировалась воинская аристократия Московии!
    На наследство Золотой Орды претендовала и Османская империя со своими интересами в Крымском, Казанском и Астраханском ханствах, а также Великое княжество Литовское с Польским королевством. Попытки Литвы захватить Москву предпринимались неоднократно, и совсем не случайно в 1382 году московских мятежников в заговоре против Дмитрия Донского возглавлял литовский князь Остей, «случайно оказавшийся в Москве»…
    Для нас важно, что касимовских татар называли городецкими казаками. Авторы Казачьей энциклопедии причисляли городецких казаков к тем, кого впоследствии именовали городскими казаками: «…Вероятно, к городовым можно причислить и тех казаков, которых летописи и акты середины XV в. называют городецкими или рязанскими» .
    Городецкие и рязанские казаки стали первыми служилыми казаками Московии. Их же называли служилыми татарами, служилыми людьми. И здесь начинают проявляться явные несоответствия в освещении истории казаков и татар времен распада Золотой Орды. Вот что писал А.А. Гордеев: «…Каждый хан, уходя из-под власти Главного хана, уводил с собой племенной состав и часть войск, в числе которых значительное количество было казаков. К началу XV столетия, по историческим сведениям, которые до последнего времени составляют загадку для историков, во всех образовавшихся ханствах были казаки. Казаки были при ханах Астрахани, Сарая, Казани и в значительной части при крымских ханах» .
    По записям «Иноземного Приказа» в 1444 г., ещё до пленения великого князя Василия II татарами, казаки отражали нашествия царевича Мустафы, вторгшегося в пределы Рязанского княжества: «…С одной стороны наступили на него воеводы московские с конницею и пехотою, вооруженною ослопами, или палицами, топорами, и рогатинами; с другой рязанские казаки и мордва на лыжах, с сулицами, копьями и саблями» . То есть в Рязанском княжестве уже служили казаки. И это неудивительно, если вспомнить, что после Тимурова погрома в 1395 -1396 гг. с Дона на север устремилась масса казаков.
    А.А. Гордеев называл три категории постоянных служилых войск Московского государства. Первую категорию составляли части «городских казаков» из бездомного люда, бежавшего из ордынских владений. Они находились в полном подчинении местных князей и воевод, несли службу по охране внутреннего городского порядка и дозорную – по охране границ со стороны Поля. Часть их составляла войска личной княжеской охраны. Вторая категория служилых войск состояла из казачьих войск, поступавших на пограничную службу окраинных русских княжеств, Рязанского и Мещерского, и состояла под властью этих правителей. Третью категорию постоянных войск составляли части так называемых боярских детей .
    Во второй половине XV века о казаках Золотой Орды практически перестают упоминать. Часть их перешла в Литву, в Крымское ханство, большая часть – в Московское государство, в т.ч. в Касимовское ханство. Исключением были оставшиеся независимыми казаки на Нижнем Дону, в Приазовье и на Северном Кавказе.
    В 1460 г. прекратила деятельность и Сарско-Подонская епархия, перенесенная в Москву, где епископ Вассиан учредил кафедру в Крутицах. С тех пор владыки стали именоваться архиепископами и митрополитами Крутицкими, сохраняя старый титул епископов Сарайских и Подонских. Москва официально становится центром, откуда осуществляется руководство духовной жизнью православных казаков. Это политическое решение иерархов Церкви недооценивается историками, но свидетельствует о многом, в первую очередь о переносе духовно-культурного центра большей части казаков и татар-христиан из Сарая в Москву.
    После смерти Василия II в 1462 г. великим князем Московским становится Иван Васильевич III, продолживший организацию постоянного войска.  Уже в 1467 г. его войска под командованием казачьего атамана Ивана Руды захватили Казань, но вынуждены были ее оставить. И значительную, если не большую, часть его войска составляли казаки, или татары на службе Московского князя.
     В 1470 г. Иван III направляет войско для покорения Новгорода.
    «…14 июля московские воеводы, несмотря на огромную разницу в числе войска (у них было немного более 4 000, а у новгородцев до 40 000), решились вступить в битву: ратники их переправились через реку и ударили на новгородцев, которые не выдержали натиска и побежали; по новгородским же известиям, новгородцы прогнали москвичей за Шелонь, но западная рать татарская внезапно ударила на них и решила дело в пользу войск великокняжеских» .
    Сергей Михайлович Соловьев назвал западную рать, решившую исход битвы, «татарской». Но мы уже видели, не было особой разницы между служилыми татарами и служилыми казаками Московии тех времен. Важнее то, что бывшая ордынская конница даже при значительном превосходстве сил противника способна была решить исход боя в свою пользу. Не могли новгородские дружинники из крестьян и ремесленников противостоять профессиональным воинам из кочевников.
     С началом правления Ивана Васильевича IV, прозванного «грозным» или «ужасным», заканчиваются основные реформы внутреннего порядка и вооруженных сил. В 1552 г. армия «нарочитых» войск составляла: 20 000 царского полка, 20 000 стрельцов, 35 000 конница боярских детей, 10 000 дворян, 6 000 городских казаков, до 15 000 донских, гребенских и яицких казаков и 10 000 татарской конницы . 
    Личность Ивана IV Грозного, его вклад в строительство Московского государства по-разному оценивается историками. Одни клеймят его тираном и душегубцем, другие называют великим русским царем. Так, Вячеслав Манягин считает, что Иван Грозный был выдающимся мыслителем и правителем, который своими решительными действиями сумел подавить заговор части правящей элиты, ориентированной на подчинение России католической Церкви и Западу. Последствия Смутного времени были бы для России гораздо серьезнее, если бы Иван IV не ослабил влияние западников, уничтожив верхушку самых активных сторонников перехода в подданство к польскому королю .
    Важно и то, что отношение первого российского царя к казакам было разумным и терпимым относительно проявлений казачьей вольности. Тогда как после его смерти грубые попытки ограничить их волю во многом стали причиной поддержки казаками самозванцев, претендовавших на московский престол. 


Глава II
 ВОЗВРАЩЕНИЕ КАЗАКОВ НА ДОН И В СИБИРЬ
    В конце XV века из окраин Литвы и Московии казаки массово возвращаются на Дон. В 1505 г. в Северскую землю и к Десне с юга от Крымского хана ушли казаки Белгородские и Азовские. Они заключили союз с Московским князем Иваном Васильевичем III. С этого времени Северский Донец стал перевалочной базой для возвращавшихся казаков на землю предков. В первой половине XVI в. там образовалось самостоятельное речное государство – Казачья Республика, основанная азовскими и белгородскими казаками, которая пополнялась вернувшимисяя из невольной эмиграции потомками единоплеменников из окраин Московии и Великого княжества Литовского. Крымские ханы уже не были достаточно сильны, чтобы уберечь на Донце свои права, и рекою завладели казаки. В низовьях Дона образуется Низовое войско Донское с представительством вблизи Азова. Его ядром считают племенную группу казаков Сары-Азманов.*«Сары-азман»  могло означать «рыжий (светловолосый) воин» или «рыжий азовец».
   Другими казачьими центрами стали Донское Верховое Войско и Волжское, города и поселения донских казаков по Хопру и Медведице. Повсюду строящиеся «зимовища» и «юрты» с сохранившимися старыми казачьими поселениями территориально связывали Низовое и Верховое Донские Войска в одно целое. К ним присоединяется часть казаков, ушедших из Запорожья .
    Ногайцы называли пришельцев севрюками и сары-азманами, которые положили начало возрождению казачьей жизни на Дону, но их имя вскоре вышло из употребления, и восторжествовало единое для всех обитателей Дона –казаки. Постепенно исчезли также и иные названия и прозвища – бродники, козары, торки, берендеи, чёрные клобуки и т.п. Дольше других держалось принятое у русских наименование донские черкасы.  К 1549 г. на берегах реки выросли городки, и с тех пор население Дона непрерывно пополнялось казаками с севера, остатками черкасов-казаров с кавказских предгорий и черкасов - чёрных клобуков с Днепра .
    К концу XVI века Казачья Республика представляла собой мощное военное и суверенное политическое общество,  готовое меряться силами с турецким султаном. С Московией донские казаки установили отношения взаимной поддержки. Хотя московским правителям была и не по душе их независимость, но с этим приходилось мириться. К тому же до возвращения на Дон сто лет казачьи станицы выполняли пограничную сторожевую службу московским князьям и стали для Москвы значительным военным, экономическим и социальным фактором. Ей приходилось мириться с существованием этих «федератов», признавать их права и обычаи, льстить их самолюбию, называя Великим войском, принимать их послов с честию наравне с другими иностранцами и даже высылать им более или менее регулярно дары – «жалование» .
    В сущности, Москва с казаками поступала так же, как за тысячу лет до этого делали императоры Восточной Римской империи по отношению к федератам из готов или гуннов. И далеко не всегда федераты согласовывали свои действия с «работодателями»…
    В 1549 г. ногайский князь Юсуф жаловался Ивану Грозному: «Холопи твои, нъхто Сары Азман словет, на Дону в трёх и четырёх мъстах городы поделали… да наших послов… и людей стерегут да разбивают». Иван IV на это отвечал: «А что еси писал, наши холопи Сары Азман ваших гостей побили, и те наши холопи в вашей землЪ… убЪжали в поле»  . То есть, сары-азманы в то время не особо руководствовались распоряжениями московского правителя.
    В дельте Северского Донца был построен городок Раздоры. С его основанием вплоть до 1622 г. здесь находился центр казачьего речного государства. В Раздорах собирались круги, размещалась администрация и главная квартира войска. После 1622 г. центр перенесли на Казачий остров, ближе к Азову.
    В документах середины  XVI в. упоминается  Яицкое казачье войско. Его составляли казаки, со времён Золотой Орды стоявшие на реке Яик (Урал) пограничной стражей.
    В низовья Терека образуется Терское войско из донских и волжских казаков под предводительством атамана Андрея Шадры. К ним присоединятся гребенские казаки, пришедшие на Нижний Терек с гор (гребней). Когда в 1282 году татарский баскак Ахмет вывел крупную группу пятигорских казаков (черкас), которые основали на реке Днепр город Черкасы, значительная часть их оставалась в горах. Видимо к кому-то из них обращался за помощью хан Улуг-Мухаммед весной 1445 г. для похода на Москву: «…послали в Черкасы по люди», к ним пришли 2000 казаков» .  После покорения турками части Кавказа в середине XVI в. начинается массовое переселение гребенских казаков-христиан за Нижний Терек. Они обязались служить Ивану Грозному, за что тот признал их право на земли по Нижнему Тереку.
    В 1527 году Сигизмунд Герберштейн писал о черкасах пятигорских – «христианах славянской речи» - как об опытных мореходах, владевших морской навигацией. С их приходом на Днепр начинаются морские нападения на далёкие берега Турции. Тогда казаки-моряки оказались на Дону новыми людьми, и это было замечено в Москве .
    Вероятно, речь здесь может идти об истинных потомках древних русов – известных мореходах, ходивших ещё в IX – X вв. походами на персидские берега Каспийского моря и Византию. Не исключено, часть из них были потомками тех самых варягов, родственников могущественных викингов, предки которых, по мнению Чоро Тукембаева вышли из Великой Швеции - Урало-Саяно-Тяньшанского «треугольника». Другие мореходы среди обитателей Евразии неизвестны. Считать отважными мореходами славян-земледельцев тем более нет оснований, но среди русов, как и тюрков, после начала просветительской деятельности св. Кирилла и Мефодия вместе с письменностью могла получить распространение славянская речь. Что впоследствии и служило основанием называть казаков и русов «славянами».
    На Днепре сложилась другая ситуация. В 1562 г. вышло постановление Польско-Литовского Сейма о выплате Запорожским Казакам ежегодного жалования. Им отдали всё пространство земель между реками Днепр и Днестр к татарским границам. Одновременно здесь строились города и сёла. Тогда же подошли черкасы пятигорские, т.е. цики и чиги, о которых в 1527 году писал С. Герберштейн. Был основан их город Чигирин, а в Великом княжестве Литовском учреждён Пятигорский гвардейский полк. Выходцы из Пятигорья и организовали черноморские походы, принеся навигационные навыки. По свидетельству Киевской летописи, первое морское нападение запорожских казаков на Малую Азию состоялось в 1576 г.
    В конце XVI века организовалась самостоятельная Низовая Запорожская Республика. От ханов казаки ушли из-за покорности тех туркам и первое время не ссорились с бывшими соседями татарами. Более того, даже участвовали в борьбе придворных партий Крыма, выступая на стороне враждебной туркам. Лишь позднее между ними произойдет окончательный разрыв.
    Ушедшие в Литву и расселившиеся по её окраинам казаки, приняв покровительство польско-литовского короля, не прерывали связей с низовой братией. Предприятие, задуманное за порогами, находило отклик и поддержку на р. Рось и Суле: «…Услышав о проекте нового похода на турок, тысячи казачьей молодёжи спешили на Низ для того, чтобы в знаменитой Сичи заслужить звание знатного «товарища сичевого братства» .
    Но казаки далеко не всегда считались с политикой Литвы, Москвы, Польши, а отношения с Турцией, Крымом и мелкими ордами строили на своих представлениях о соотношении сил. На границах московских и польско-литовских владений нередко происходили нападения на московские и крымские посольства, в чем с той и другой стороны были обвинения .
    И наконец, в названии главы не случайно указано «возвращение казаков в Сибирь». Если принять гипотезу происхождения их древних предков из центра Азии, юга Сибири и Восточного Казахстана, то речь должна идти не об освоении казаками Сибири, а о возвращении казаков на земли древних предков.


Глава III
 КАЗАКИ МОСКОВИИ В ЕЕ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ
    Отметив появление казаков в Московском княжестве, попробуем понять их значение в певращении Залесской Орды* (Великого Владимиро-Суздальского княжества) в Московию и роль в ее взаимоотношениях с миром.
     Выходя на путь самостоятельности в окружении погрязших в междоусобицах осколков Золотой Орды, безопасность границ на юге Москва вначале стремилась достигнуть относительно миролюбивой политикой. Строились дипломатические отношения с ханами, продолжалась выплата
*Залесская Орда или «Задонщина».
определённой дани, в т.ч. в близкое Касимовское ханство, войска которого московские князья использовали в своих целях. Был избран, пожалуй, наиболее приемлемый и вместе с тем дальновидный политический курс государственного развития, всецело подтвердившийся дальнейшей историей.
    Москва крепла экономически и продолжала строить вооружённые силы. В столице поставили «Пушечную избу», впоследствии - «Литейный двор». Совершенствовались не только пушечных дел мастера, развивалось производство огнестрельного оружия. Появились вооружённые таким оружием «пищальные войска», куда также привлекались казаки из ордынского бездомного люда, в свое время наводнившего Москву. Пищальники получали участки земли близ городов, на которых селились семьями. Так выросли «стрелецкие слободы». Часть стрельцов составляла охрану великого князя . 
    Стрельцы еще долго сохраняли казачье вольнолюбие и нередко своими волнениями наводили ужас на мирное народонаселение; оно не могло заснуть спокойно, в ожидании проснуться от набата и стрельбы, от зловещих криков: «Любо!» – которыми стрельцы приветствовали свои жертвы, принимая их на копья .
    Последний бунт стрельцов будет жестоко подавлен Петром I.   
    Огнестрельное оружие становилось грозной силой дальнего боя, и вооруженные им воины были способны не только противостоять самым искусным лучникам и арбалетчикам, но получили огромные преимущества над ними. Если учесть, что у московских князей уже имелась своя казачья (татарская) конница, равной которой не было в мире, не считаться с такой армией вряд ли кто мог.   
    В учебниках не говорится о практически единовременном зарождении двух мировых супердержав позднего Средневековья – Османской и Российской империй. Причем ту и другую с полным основанием можно называть наследницами монгольской империи, вернее двух ее частей. Усиливающееся могущество Османов в XV веке позволило им заявить права на протекторат над осколками Улуса Джучи, тем более что в XIV веке значительная часть подданных Золотой Орды были, как и османы, мусульманами.
    В 1475 году крымский хан Менгли-Гирей (1445 – 1515) фактически признал себя вассалом османского султана. С этого время казаки становятся главными действующими силами, противостоящими притязаниям султанов и крымских ханов в Северном Причерноморье и Приазовье. Именно тогда в Османской империи заговорили о казаках, называя их разбойниками или искателями приключений, заполнившими вакуум Великой Степи в условиях ослабления центральной власти Улуса Джучи. С появлением турок в Северном Причерноморье нападения казаков на их опорные пункты, сопровождавшиеся захватом тысяч пленных, имущества и скота вызывали беспокойство султанов. К тому же казаки не ограничились степью и начиная с последней четверти XVI века грубо нарушают безопасность османов на Чёрном море и его берегах, выходя в море на своих чрезвычайно маневренных длинных лодках, нападая на Босфор, и даже появлялись у северного побережья Анатолии. Турки мало что могли противопоставить этому невидимому и стремительному врагу .
    Деяния казаков той эпохи зафиксированна в исторических документах и актах Московии. Илья Владимирович Зайцев в своей монографии «Астраханское ханство»  приводит множество документальных примеров, которые в дальнейшем будут цитироваться, чтобы представить картину происходивших событий того периода истории России.
    Так, в переговорах Москвы и Стамбула по вопросам о месте встреч посольств посланнику Третьяку Губину, отправленному для поздравлений Сулейману Великолепному (1520 – 1566) в связи с восшествием того на османский престол, в т.ч. предлагалось говорить следующее: «А зде[с] казаки великого князя сказывали, что Доном половина от Азова до украины великого князя – Переволока. Ино на Переволоке прибой людям взсторканским, и тут сходиться людем нельзе. Ино бытии съезду на Медмедице…» .
    Другой пример активности казаков: «Касимовские казаки, вернувшиеся с Волги, сообщили великому князю, что «пришед ко Азторокани безвестно черкасы да Астрахань взяли, царя и князей и многих людей побили и животы их пограбили, и пошли прочь; а на Азторокани учинился Аккубек царевичь» . 
    Здесь не очень понятно, кто были эти черкасы? И.В. Зайцев, вслед за А.М. Некрасовым   предполагает в них кабардинцев, добавляя «очевидно». Но, как известно, во времена Золотой Орды из русских летописей исчезают торки, берендеи, их, как и чёрных клобуков называют «черкасы». Ещё один важный момент в документе! Его составители писали о воинах Касимовского ханства не так, как принято в современной исторической литературе называть их татарами, а конкретно указали: «Касимовские казаки».
    Имена у московских казаков ещё татарские, хотя и не мусульманские: «…12 августа 1542 г. Ишим был отпущен из Москвы, а с ним к Абд ар-Рахману отправлен казак Таиш Токсубин «с товарыщи з граматами». Иван IV писал, что «хочет с ним имети крепкую дружбу» .
    Московская политика поддержания мира с султанами, проводившаяся с момента установления дипломатических отношений между двумя государствами, не меняется и в 50-е годы XVI столетия. Султаны следовали той же тактике. Две державы, принимая наследство монгольской империи, наращивали силы, не вступая в открытые конфликты между собой. Однако европейские государи уже заметили нарастающую угрозу со стороны Москвы и Стамбула. Началась политика стравливания ее правителей между собой. Но еще в 1554 г. Иван Грозный официально отклоняет просьбу черкесских князей дать им помощь против султана, «так как турский салтан в миру с царём» .
    Этого не скажешь о казаках. Они свободно воевали как на одной, так и на другой стороне: «…В мае 1541 г. со слов двух полоняников из Крыма в Москве становится известно о готовящемся походе Сахиб-Гирея. Среди его участников как собственно крымцы – подданные хана, так и азовцы, белгородцы (аккерманцы), кафинцы, турки «с пушками и пищальми», ногаи («бакий князь из ногай»), а также астраханцы» .
     Из чего следует, в походе крымского хана на Москву готовились принять участие азовские, белгородские и другие казаки. Притом что сами казаки неоднократно предпринимали походы на Крымское ханство. Для понимания происходивших событий на южных рубежах Московского государства показательны взаимоотношения Астраханского ханства, Крыма и казаков. Они также отражены в документах и актах, приведённых И.В. Зайцевым.
    Относительно набега астраханцев на Крым в отсутствии там основных военных сил Мухаммед-Гирея  сообщал азовский бурган: «И как, государь, на Рус[с] пошёл цар[ь] крымской, и после того, государь, пришло на Крым азтороканцев три станицы: в станице, государь, триста человек, а в другой станице двести человек, а в трет[ь]ей – восемьдесят человек. И те, государь, астороканцы крымских улусов поимали есырю и верблюдов и иноо животу несть числа…» . 
    Исчисление воинов станицами было принято в казачьей среде, а потому есть основание полагать, что речь в сообщении шла об астраханских казаках начала XVI века. Тогда как в официальной истории об Астраханском ханстве до его подчинения Москве говорится как исключительно о татарском ханстве и татарах. Лишь после взятия Астрахани московскими войсками в ней удивительным образом «возникают» казаки. Что более вероятно, астраханские татары, не подчиняясь крымскому хану и московскому князю, назывались казаками.
    И в документах мы видим: «В июле 1538 г. в Москве было составлено письмо мирзе Исмаилу с просьбой вернуть на родину Андрея Константиновича Лобанова (сына московского казнённого подъячего). Он выехал из Рязани в Азов, однако «на поле» был захвачен в плен астраханскими казаками, а от них попал в улус Исмаила» .
     В середине XVI  в. московские казаки, в т.ч. касимовские, становятся грозной силой. В конце 1549 или начале 1550 г.  на какое-то время ими была захвачена Астрахань. В 1551 г. московский посол в Ногайской Орде Петр Тургенев писал: «Да присылал, государь, турецкой царь к Исмаиле мирзе посла своего, Чевушем зовут, сее весны. А сказывают, государь, с тем присылал: в наших, деи, в бусурманских книгах пишетца, что те лета пришли, что русского царя Ивана лета пришли, рука ево над бусурманы высока. Уже, деи, и мне от нево обида великая. Поле, деи, все да и реки у меня поотымал, да Дон у меня отнел, да и Озов город упуст у меня доспел, поотымал всю волю. В Азове казаки ево с Озова оброк емлют и воды из Дона пит[ь] не дадут… Да ево же, деи, казаки Астрахан[ь] взяли и какую грубость учинили. Да царя же, деи, Ивана казаки у вас Волги оба берега отняли и волю у вас отняли, и ваши улусы воюют, да у вас же, деи, пришед городетцкие казаки в улусы ваши, воевали, да Дервиша царя Астраханского полонили. И то, деи, вам не соромоту ли учинили, как, деи, за то стать не умеете» .
    Тем не менее, оставаясь казачьей вольницей, послушными служилыми великого князя московские казаки ещё не были. Вот тому пример. В 1552 г. посланник Ивана IV Савастиян писал из Астрахани: «А гости, государь, многих земел[ь] хотели с нами к Москве и в Казан[ь] ити. И они, государь, блюдутца государя нашего казаков… И ныне, государь, о том государю упомянул, чтоб государь казаков велел унятии, чтоб они гостей не замали» . 
    Но казаки уже играли важную роль в делах Московии. Множество их участвовало во взятии Казани Иваном IV. Это отчётливо видно из того, что писал Н.М. Карамзин, начиная с событий, происходивших накануне: «…Казанцы побеждали россиян в лёгких сшибках, умертвив всех детей боярских [служилые войска из боярских детей] и козаков, захваченных ими в плен». Или: «…Многие думали, что лучше идти на Казань зимою, нежели летом; так в особенности мыслил Шиг-Алей*: Иоанн призвал его из Касимова в Москву, осыпал милостями, дал ему несколько сел в Мещере и дозволил жениться на вдове Сафа-Гиреевой, царице Сююмбике [Пообещал трон Казанский вместе с Сеюмбике – Прим. авт.]». «…Князья касимовские и темниковский присоединились к войску со своими дружинами, татарами и мордвою». «…23 августа, в час рассвета, войско двинулось. Впереди шли князья Юрий  Шемякин-Пронский и Федор Троекуров с казаками пешими и стрельцами; за воеводами атаманы, - головы стрелецкие, сотники, всякий по чину и в своем месте, наблюдая устройство и тишину. …Россияне обступали Казань, 7 000 стрельцов и пеших казаков по наведённому мосту перешли тинный Булак…» .
    По всему этому говорить о «взятии  русскими Казани» можно лишь с натяжкой, если принять во внимание состав войск Ивана Грозного, где большей частию были казаки, стрельцы и другие татары. Иван IV на обломках Золотой Орды строил новую империю, используя ордынских воинов!
    В авангарде войск Ивана Грозного на Казань шел Шах-Али [Шиг-Алей] с татарской конницей. Татары, которые шли с Иваном Грозным на покорение Казани получили земли, должности, звания, а вот тех, кто сопротивлялся, перевели в ясачных крестьян .
    На постордынском пространстве происходила ожесточенная борьба за власть. О чем должны были писать историки, не возбуждая чувств взаимной неприязни между русскими и татарами. После взятия Казани Иван Грозный объявил князя Александра Горбатого-Шуйского наместником и оставил в городе 1500 детей боярских, 3000 стрельцов со многими козаками.
    В официальной истории утвердилось мнение, что и Астрахань в 1554 г. была взята русскими войсками, но насколько они были «русскими» следует из следующего документа: «В московской рати были уроженцы и жители многих русских городов – казанцы, пермичи, вятчане, нижегородцы» . А в хрониках о наиболее активных действиях в Астрахани чаще упоминаются казаки.
    Читаем далее: «…Вперёд были посланы князь А.И. Вяземский, а также «Данила Чюлков» с казачьими атаманами «азтороханьскых людей поискать и языков подобыть». Астраханцы спасаются от московских войск на судах. Уйти
*Шиг-Алей – незадолго до похода на Казань, вынужденный оставить казанский престол в пользу крымского ставленника Сафа-Гирея.
удалось не всем: «…казачий атаман Фёдор Павлов захватил «ушкул с девками царёвыми, да и набаты царёвы и пищали в нём были многие» .  Примечательно в документе то, что пишется азтороханьцы, но не татары и не казаки. В ином случае, с учетом присутствия в астраханских и московских войсках тех и других мы бы не поняли, где, о ком идет речь!
    Впоследствии отдельные представители астраханской аристократии выбрали путь служения Москве. В 1565 г. астраханские мурзы участвовали в боевых действиях с Литвой на московской стороне . Таким образом, астраханские воины стали называться казаками и в российской литературе.
    Во второй половине XVI в. меняются отношения между Московским государством и Крымским ханством. Крымские ханы в своей политике всё более ориентируются на султанов Османской империи, видевших в московских князьях угрозу своим притязаниям на наследство Золотой Орды. Более того после взятия Казани и Астрахани, в Крыму стало известно о присвоении великим князем Иваном Васильевичем IV царского титула. Там не стерпели выхода московского князя из подчинения. 
    В 1502 г. после окончательного разгрома Большой Орды крымским ханом Давлет-Гиреем представители династии Гиреев как наследники Чингизидов получили номинальную власть на золотоордынском пространстве. Как уже упоминалось, великий князь Московский Иван Васильевич III также вынужден был принести ему присягу на верность с обязательствами выплат определенной дани. И далее, хотя и нерегулярно, выплата дани продолжалась вплоть до 1700 г., до тех самых пор, пока в Европе не пошатнулось могущество османских покровителей Крыма.

     В конце семнадцатого столетия  Османская империя вела практически непрерывные войны с Австрийской империей Габсбургов, польско-литовской Речью Посполитой и в Южной Европе. В 1686 году  она потеряла свою провинцию Буда в Венгрии. Поражение оказалось настоль велико, что впервые за всю свою историю Османская империя пыталась инициировать мирные переговоры со своими противниками. Тогда же изменилась и обычно неагрессивная политика Московии в отношении Османской империи, и вступление ее в Священную лигу против Османов. См.: Финкель К. История Османской империи: Видение Османа /пер. с англ. М.: АСТ, 2010. С. 400 – 439.   
     А вот что об этом писал Сергей Михайлович Соловьев (1820–1879): «…Но турки были страшно истощены и заключили мир, уступили России Азов со всякими старыми и новыми, уже построенными Петром городками; а крымский хан должен был отказаться от дани, которую до сих пор платила ему Россия под благовидным названием поминков или подарков» . 

     Тогда впервые Россия вступила во взаимодействие с европейскими державами против Османов и стала членом «священной лиги». С тех пор Российская империя вела почти непрерывные войны с турками на стороне европейских держав, а те, в свою очередь, если видели, что турки проигрывают, начинали им помогать вплоть до совместных боевых действий против русских.
    С царствования Петра I начались попытки ввести Россию в лоно европейской цивилизации. Но даже сегодня люди недоумевают: почему Запад не принимает Россию в свое содружество?! Да потому же, что и Турцию. Слишком уж непредсказуемым становится будущее Европы в случае принятия в ее ряды потомков могущественных евразийских империй прошлого. Не лучше там воспринимают и возможный союз современной России с Турцией. Ведь это будет своего рода возрождение монгольской империи XIII – XIV вв. в случае присоединения к союзу Китая с Ираном!
    А в 1571 г. крымский хан Давлет-Гирей, узнав о желании Ивана IV уйти из его подданства, организует военный поход. 24 мая он подступил к Москве.  Иван IV в это время удалился в Ярославль «собирать войска». Навстречу крымской коннице выступили московские воеводы. Давлет-Гирей, остановившись на рубежах реки Оки, занимая предместья, по неясной причине отказался от осады Кремля и велел зажечь предместья: «В три часа не стало Москвы; ни посадов, ни Китая-города; уцелел один Кремль…» .
    В результате нашествия Московское государство потеряло до миллиона людей убитыми и уведенными в плен. Ханский чиновник, отправленный к Ивану Грозному, на вопрос о здравии «брата» Давлет-Гирея ответил: «Так говорит тебе царь наш: мы назывались друзьями; ныне стали неприятелями. Браться ссорятся и мирятся. Отдай Казань с Астраханью: тогда усердно пойду на врагов твоих… Я везде тебя искал, в Серпухове и в самой Москве; хотел венца и головы твоей: но ты бежал из Серпухова, бежал из Москвы – и смеешь хвалиться своим царским величием, не имея, ни мужества, ни стыда! Ныне узнал я пути государства твоего: снова буду к тебе, если не освободишь посла моего, бесполезно томимого неволею в России; если не сделаешь, чего требую, и не дашь мне клятвенной грамоты за себя, за детей и внучат своих» .   
    Иван Грозный обещания дал, не имея, однако, намерений их соблюдать. Но в 1574 г. при угрозе нового нашествия крымского хана он публично сложил с себя титул царя, отказавшись от престола в пользу Чингизида – касимовского хана Саин-Булата, в православной вере ставшего Симеоном Бекбулатовичем. С известием о том было снаряжено посольство в Крым с богатыми дарами.
    Иван Васильевич вновь стал именоваться великим князем Московским, а царём признавался Симеон Бекбулатович, как правнук последнего хана Золотой Орды Ахмата. Тем самым как бы объяснялось вхождение и Казанского ханства в состав Московии с сохранением царского титула за касимовским ханом, который теперь стал величаться царем Московским . 
    Этот дипломатический ход позволил Ивану IV успокоить крымского хана, выиграть время и обратить внимание  на запад. Начинались войны с Литвой, Польшей, немцами, шведами, эстами и др. Первоначально удача сопутствовала объединённым московским войскам. «Иоанн весною [1579] с обоими сыновьями прибыл в Новгород: там и во Пскове соединились все ратные силы его обширного царства, всех земель и городов, южных и полунощных, христианских и неверных, с берегов моря Каспийского и Северного, черкасы и ногаи, мордва и татары, князья, мурзы, атаманы – наконец все воеводы, кроме сторожевых, оставленных блюсти границу от Днепра до Воронежа». Действуя против Стефана Батория (1533 – 1586)*, Иван Васильевич приказал войскам соединиться главными силами также в Новгороде и Пскове. «…Европейским и азиатским: кроме россиян, князья черкесские, шевкалские, мордовские, ногайские, царевичи и мурзы древней Золотой Орды, Казанской, Астраханской день и ночь шли к Ильменю и Пейпусу Дороги заперлися пехотою и конницею. Зима, весна, часть лета миновали в сих движениях» .
    Перечень народов, составлявших войско Ивана IV, не оставляет сомнений в том, что наибольшая их часть была ордынцами под начальством атаманов, мурз, князей. А потому не может быть речи о возрождении национального государства русских, с освобождением от татаро-монгол, как представили романовские историки. Речь должна идти о возрождении евразийского государства на месте распавшейся Золотой Орды. Признание этого очевидного факта позволяет России называться Евразийской империей, наследницей предшествующих ей государств, начиная от скифских времен!

*Стефан Баторий - король польский и великий князь литовский.

    Вот другой эпизод, приведенный Н.М. Карамзиным: «…1 августа [1579 г.] Иоанн, будучи во Пскове, отрядил воевод, князя Хилкова и Безина, с двадцатью тысячами азиатских всадников за реку Двину, в Курляндскую землю, где дело их состояло в одном безопасном губительстве; тогда же послал другое войско защитить Корелию и землю Ижорскую, опустошаемую шведами…» .
    Кем были азиатские всадники, Н.М. Карамзин не уточняет. Но сомневаться в том, что это ордынцы и казаки не приходится.
    С XVI века в европейских хрониках прочное место начинает занимать государство Московия. Золотая Орда навсегда уходит в прошлое, а историки будут «путать» казаков с татарами. Но восточная часть Евразии от Волги до Тихого Океана вплоть до середины XVIII века на европейских картах останется «Татарией».  Как заметил Игорь Куренной, в названиях тех, кто совершал набеги на русские города, в российской исторической литературе отмечаются чудесные превращения: когда писалось о набегах казаков на Москву, Серпухов, Калугу и др. среднерусские города во второй половине XV – первой половине XVI вв. их называли «татарскими». В то же время, те же люди, воюя на выгодной для России стороне против Речи Посполитой, против турок или шведов, уже называются «хорошим словом» казаки. Пока низовье Волги воюет с Москвой, там располагается Астраханское ханство (от одного названия веет чем-то басурманским, чуждым и нерусским), как только в 1556 г. заключается мир и оно (ханство) присоединяется к России, здесь уже расположено Астраханское казачье войско .
    На «Атласе Офицера» в изображении ситуации первой половины XVI в. имеет место Большая Орда, тогда как в изображении ситуации второй половины того же столетия на том же месте без лишних объяснений появляется надпись «Донские казаки». На месте Едисанской Орды - Запорожская Сечь, на месте Ногайской Орды - ногайские и яицкие казаки .
 

Глава IV
 ЗАПОРОЖЦЫ
    Запорожские казаки вплоть до конца XV в. поставляли воинов в ханские войска. В слабеющей Орде они стали вести себя более независимо, чаще полагаясь на свои силы. Их участие в тех или иных совместных походах с ордынцами или без них диктовалось уже собственными интересами.
    Московский посланец в Волохи* Борис Одинцов летом 1498 г. доносил великому князю: «А нынеча, государь, ко царю к Менли-Гирею пришли вести изо Орды [Большой Орды]  из Ши-Ахметевы, а сказывают, государь, Орда та велми голодна и охудела. Да еще, государь, сказывают, приходили Черкасы на Большую Орду, да побили, государь, сказывают, татар Большой Орды добре много» .
Из письма крымского хана Менгли-Гирея в Москву от августа 1500 г. известно: «Да пришол от Ших-Ахмет царя из Орды посол в Кафу к Шахзоде, Куюком зовут, с тем, чтобы еси велел нам покочевати к Непру; а там нам недобро кочевать, многие с нами брани чинят от Нагай и от Черкес» .
    Выше отмечалось, после признания крымским ханом вассальной зависимости от турецкого султана  с  днепровско-бугского клина, т.е. с юртов, расположенных за Поросьем и за порогами, уходят на север тысячи казачьих семей. Они размещаются на Литовской Украине вдоль рек Рось и Сула, где некогда проживали чёрные клобуки. Польско-литовский король Сигизмунд I «при даче им земель» одарил их вольностями и разными преимуществами и на то привилегией своею им подтвердил». За казаками, расселившимися на Литовской Украине, сохранялось прозвище запорожских, хотя теперь они обитали много выше порогов .
    Среди запорожцев в то время была масса казаков с далеко не славянскими именами. «…В главном казацком гнезде – Черкассах: Балиш, Бахта, Байдык, Брухан, Бут, Гусейн, Каранда, Кыптай, Кудаш, Мехмедер, Малик-баша, Моксак, Ногай, Охмат, Теребедей, Толух, Чарлан, Челек, Чигас, Чурба и др.»  .
    В период между XVI и XVIII вв. запорожцев стали именовать днепровскими казаками. В их распоряжении оказались земли между Южным Бугом и Днепром на юг от рек Синие Воды и Тясьмин.
*Волохи – в России волохами называли жителей Молдавии и Валахии . См. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.
    В 1569 г.  на польско-литовском Сейме в Люблине  было принято решение объединить Литву с Польшей. Союзное государство получило название Речи Посполитой. Литва отказалась от прав на земли, лежащие к северу от Крымского ханства, которые называли Украиной.
    Были основаны воеводства Киевское и Брацлавское, куда хлынули толпы служилого польского дворянства (шляхты). Польские гетманы, воеводы, старосты и прочие чиновные магнаты получали здесь крупные поместья в пожизненное владение. Эмиссары новых помещиков на ярмарках в Польше, Холмщине, Полесье, Галичине и на Волыни объявляли призывы в новый край, обещая изобилие черноземных земель и помощь при переселении с освобождением от налогов на срок от 20 до 50 первых лет. На тучные земли Украины стали стекаться толпы разноплемённых славянских крестьян, так как  на родине их из свободных пахарей Речи Посполитой обращали  в положение «невольной челяди» . 
    Как грибы вырастали крестьянские поселения. Они управлялись польскими старостами, которые, не считаясь с обычаями  казачьих общин, чувствовали себя завоевателями. Казаков называли подданными новых панов, «схизматической чернью», холопами, покорённым народом, с которым от татарских времён тянулись ещё незавершённые счёты за нападения на Польшу. Для польской шляхты казаки стали нечто средним между теми, с кем приходилось считаться, и «быдлом». Не вызывали у казаков тёплых чувств и славянские переселенцы крестьяне. Как вольные воины они признавали равными себе только людей свободных, привыкших обращаться с оружием. Пришельцы отличались от казаков и речью.
    Во второй половине XVI века запорожцы разделись на четыре бытовые группы.
    Первая – низовцы. Они не признавали никакой другой власти, кроме атаманской, никакого постороннего давления на их волю, никакого вмешательства в их дела. Народ исключительно военный, часто безбрачный, они послужили первыми кадрами непрерывно растущего казачьего населения Запорожского Низа.   
    Вторая – в Гетманщине, на Литовской Украине, самой близкой по духу группой оставался слой казаков-земледельцев и скотоводов. Они уже привязались к земле и к своему роду деятельности, но в новых условиях умели иногда заговорить языком бунта и в некоторых моментах уходили массами в «старожитное  своё место, в Запороги».
     Из них выделился третий слой – казаки дворские и реестровцы. Они и их семьи наделялись особенными правами, что давало им основание считать себя равными с польской шляхтой, хотя каждый захудалый польский дворянин относился к ним свысока.
    Четвёртой группой социального порядка была полноправная шляхта, созданная королевскими привилегиями из казачьей служилой старшины. Они получали из королевских рук привилегии на шляхтетское звание вместе с небольшими поместьями на окраинных землях. После этого, на основах «побратымства» с друзьями-соратниками некоторые из них принимались в древние аристократические роды, получали право печататься их гербами и называться их фамилиями. С 1576 г. из этой шляхты выбирались гетманы с титулом «Гетман его королевского величества Войска Запорожского обеих сторон Днепра». Запорожский Низ им никогда не подчинялся, хотя иногда действовал сообща. Те из них, кто выступал против Речи Посполитой, потеряли свои шляхетские права и исчезли из гербовых книг .
     Таким образом, в среде казаков появились так называемые литовско-польские знатные люди. К примеру, ославянившийся татарин князь Ефстафий Дашкович и подданный короля рыцарь Предстлав Ланцкоронский. Они стали атаманами организованных ими казачьих отрядов, им поручили защиту южных границ Польско-Литовского королевства. Все первые организаторы казачьих походов и ходатаи их перед королём носили фамилии знатных польско-литовских родов; князьями и Гедеминовичами были Бельский, Ефстафий Ружинский, Дмитрий и Михаил Вишневецкие.
    Шел процесс социального разделения на сверхбогатую старшину и бедняков. Некоторые из казаков имели по 700 и более лошадей. Однажды кошевой атаман Петр Калнишевский продал разом до 14 000 голов лошадей, а у полковника Афанасия Колпака татары, при набеге, увели до 7 000 коней…   Богатство казаков исчислялось, как у кочевников, количеством лошадей, крупнорогатого скота и овец. Овечьи стада назывались отарами, а пастухи – чабанами .
    Надо заметить, что в татарском языке слово «мал» имеет два равных значения. В одном случае это добро, богатство, имущество, в другом - скот, скотина, домашнее животное.
    Ещё в 1562 г. было издано постановление польско-литовского сейма о выплате запорожским казакам ежегодного жалования. После смерти короля Сигизмунда I  в 1575 г. закончилась династия Ягеллонов*, и на троне Речи Посполитой оказался венгерский принц Стефан Баторий. Новый король стал активно привлекать казаков на войну с Крымом и Московией. Казакам был произведен реестр, и количество вошедших в него определялось 6000 воинов, из которых сформировались 6 полков. Не вошедшие в реестр казаки лишились казачьих привилегий .
    Г.В. Губарев и А.И. Скрылов писали о 10 реестровых казачьих полках Речи Посполитой, сформированных территориально. Они носили звания городов: Умани, Ладыжена, Богуслава, Корсуни, Черкасов, Канева, Чигирина, Переяслава, Полтавы, и Миргорода .
    Главным городом реестровых казаков объявили Чигирин. Им назначили жалование по червонцу в год и кожуху*. Лишённые же привилегий не включенные в реестр казаки ушли в Запорожье, где основали казачью республику Запорожскую Сич (Сечь).
    Со временем происходит разрыв отношений между запорожским Низом и так называемой Гетманщиной, куда входили реестровые казаки Речи Посполитой или казаки Украины. Но когда в 1630 - 1638 гг. пылали  бунты низовых казаков, к ним нередко присоединялись и реестровцы. После восстания 1638 года польские власти упразднили должность казачьего гетмана, командирами полков назначили родовитых шляхтичей, а сами реестровые казаки обязаны были присягнуть на верность Речи Посполитой.   
    По-другому складывалась жизнь в укреплённом поселении на Днепре ниже порогов, в Запорожской Сичи, под которой понималась вся казачья Низовая Республика. Что представляла собой Сич, красочно написал Николай Васильевич Гоголь (1809 – 1852): «…Наконец они миновали предместье и увидели несколько разбросанных куреней, покрытых дерном или, по-татарски, войлоком. Иные уставлены были пушками. Нигде не видно было забора или тех низеньких домиков с навесами на низеньких деревянных столбиках, какие были в предместье. …Несколько дюжих запорожцев, лежавших с трубками в зубах на самой дороге, посмотрели на них довольно равнодушно и не сдвинулись с места. Тарас осторожно проехал с сыновьями между них, сказавши: «Здравствуйте, панове!» - «Здравствуйте и вы!» - отвечали запорожцы. …На большой опрокинутой бочке сидел запорожец без рубашки; он держал в руках её и медленно зашивал на ней дыры. Им опять преградила дорогу целая толпа музыкантов, в середине которых отплясывал молодой запорожец, заломивши шапку чертом и вскинувши руками. …Чуприна развивалась по ветру, вся открыта была сильная грудь; теплый зимний кожух был надет на рукава, и пот градом лил с него, как из ведра. «Да сними ты хоть кожух» - сказал, наконец, Тарас. – Видишь, как парит!» - «Не можно!» - кричал запорожец. «Отчего?» - «Не можно; у меня уж такой нрав: что скину, то пропью».…Толпа росла; к танцующим приставали другие, и нельзя было видеть без внутреннего движенья, как все отдирало танец самый вольный, самый бешенный, какой только видел когда-либо свет и который, по своим мощным изобретателям, назван козачком» .
    Н.В. Гоголь изобразил казаков буйными, бесшабашными пьяницами. Таковыми древние греки описывали массагетов. Этот бесстрашный народ мог воевать, как никто другой, и веселиться.  Но по свидетельствам адмирала Крейса, служившего московскому царю в конце XVII века, в походах казакам строго запрещалось брать с собою вино или водку: «…обыкновение достойное похвалы в таком народе, которые многие почитают варварским; в сём отношении Казаки превосходят наших матросов» .
    Характер правящей  элиты реестровых казаков слагался под влиянием польской шляхты, не признававшей над собой верховной власти: «…Эта «сверхсвобода» стала отличительной чертой в правящей верхушке днепровских казаков. Они вели открытую войну против королей, под властью которых они находились; при неудаче – переходили под власть московского князя, которому также не желали подчиняться, изменяли ему и снова возвращались под власть польского короля, а случалось, принимали решение идти под власть турецкого султана» .
     Н.В. Гоголь гениально отразил быт и образ казаков накануне принятия «Переславской Рады» 1654 года, после которой они фактически вошли в состав Московского государства. Он чувствовал и понимал душу вольнолюбивых людей Запорожской Сичи, будучи связанный с теми людьми генетически. Увидел их бесшабашную удаль и вместе с тем растерянность перед реалиями новых времён, когда с одной стороны наступала исламская Османская империя в лице бывших друзей и союзников – крымских татар, а с другой – польская шляхта.
    Когда же казаки в ответ на высокомерие польской шляхты и унижения поднялись в поход на поляков, мало никому не показалось. Это все ещё был гордый, независимый воинственный народ: «Скоро весь польский юго-запад сделался добычею страха. Всюду пронеслись слухи: «Запорожцы!.. показались, запорожцы!..». Всё, что могло спасаться, спасалось. … Дыбом стал бы  ныне волос от тех страшных знаков свирепства полудикого века, которые пронесли везде запорожцы. Избитые младенцы, обрезанные груди у женщин, содранная кожа с ног по колена у выпущенных на свободу, - словом, крупною монетою отплачивали козаки прежние долги. Прелат одного монастыря, услышав о приближении их, прислал от себя двух монахов, чтобы сказать, что они не так ведут себя, как следует; что между запорожцами и правительством стоит согласие; что они нарушают свою обязанность к королю, а с тем и всякое народное право.
    - Скажи епископу от меня и от всех запорожцев, - сказал кошевой, - чтобы он ничего не боялся. Это казаки ещё только зажигают и раскуривают свои трубки…» .
    А вот что писал С.М. Соловьев о погромах в Киеве казаками Богдана Хмельницкого  в апреле 1649 года: «…Набравши на челны 113 ксендзов, шляхтичей и шляхтянок с детьми, побросали в воду, запретивши под смертною казнию, чтоб ни один мещанин не смел укрывать шляхту в своем доме» . В жестокие века казаки не отличались прекраснодушием, и ждать пощады от них тем, кого они считали врагами, не приходилось.