Не своя жизнь

          Иришка сидит напротив. От нее вкусно пахнет кофе и сладковатыми духами. Не приторными, нет. Просто лёгкий сладковатый шлейф. От меня пахнет чесноком. Черт бы побрал всех тех, которые советуют домашние средства для ухода за собой. Решила вчера волосы укрепить. Сделала масочку из чеснока и масла. Мало того, что чеснок полночи вымывала из волос, так ещё и воняю, будто решила изгнать потомков Дракулы из города!
          Иришка сидит напротив. Между ее бровей залегла вертикальная морщинка. Такие бывают у тех, кто слишком много взваливает на свои плечи и постоянно что-то решает. У меня морщинки нет. Ну, и семьи нет. А у Иришки – есть. И то, и другое. Она вообще-то хорошо выглядит в свои 28. Красивая. Волосы уложены. Не спутаешь с подростком. В отличие от меня.
          Иришка сидит напротив. Нервничает и топит чайный пакетик в чашке. Я кусаю нижнюю губу. Дурацкая привычка.
          – Не делай так, Марго! Это отвратительно!
Поджимаю губы. Опускаю глаза. Будто нашкодивший кот, или тот мальчишка с двойкой. Так всегда было. Иришка знает как надо. Как правильно. И, казалось бы, это я серьезная и веская "Марго", а она игривая и бестолковая "Иришка". На деле выходит наоборот.
          В моей жизни сейчас полный штиль. В ее – полный развод. Полный, потому что последний. Они уже пытались несколько раз. Доходили до ЗАГСа и поворачивали назад. Игорь извинялся. Иришка – прощала. И наоборот. Но теперь все. Не потому что они устали прощать. Просто поняли, что никогда и не любили. Родители настояли на свадьбе, когда им было по 19. А теперь делают вид будто ни причем. И ведь правда ни причем. Наверное.
          Иришка сидит напротив, рассматривает отросшие ногти с бордовым лаком. Хмурится. Я рассматриваю Иришку. Я знаю, что она не ждёт от меня ничего. А мне и нечего говорить. Так было всегда. Она приходит, рассказывает, молчит. Потом, внезапно, находит решение, обнимает меня и уходит. На несколько месяцев. Пока снова не потребуется в кого-то поговорить.
          Иногда я завидую ей. Тому, как тщательно она следит за собой. Как ведёт свои дизайнерские проекты. Ловко и легко. Как получает внимание всех и каждого. Как исполняет свои мечты. Как…
          – Знаешь, я иногда завидую тебе, – голос Иришки дрожит и я понимаю, что она еле сдерживает слезы, – я завидую тебе, потому что ты можешь быть собой. Вставать в 12, ложиться в 5. Выгуливать свою дурацкую собаку на площадке.
          – Собака не моя.
          – Да плевать. Ты же ее выгуливаешь. Пусть и пару раз в месяц.
          Майк, не моя собака. Это лабрадор сестры. И иногда я действительно гуляю с ним, когда больше некому. Иришка продолжает:
         – Ты же ни от чего не зависишь. Можешь готовить, можешь не готовить. Можешь весь день валяться с ноутом в постели и никто не придет требовать, чтобы ты встала. Можешь возвращаться домой во сколько хочешь и никто не будет требовать от тебя внимания. И ещё тебе никто не изменит! – она замолчала и начала кусать губу. Я хотела сказать, что это отвратительно, но не стала. В конце концов зачем нарушать привычный распорядок: это Иришка одергивает меня, а не наоборот.
          Я посмотрела в окно. За стеклом бесилось обманчивое мартовское солнце. Обманчивое, потому что нифига не греет, а только катится по небу, как бы говоря "вот же я, вот! Чего ещё надо? Какого такого тепла?" За солнцем бежит ветер и заметает его следы. А я бегу за Иришкой. Це;лую свою жизнь. Бегу и никак не могу догнать. У нее семья. Квартира двухкомнатная. Хорошее место в фирме. Маникюр из салона, волосы эти идеальные, зубы отбеленные, отпуск на Бали в любое время года. У меня – лабрадор сестры. Одинокая съёмная квартира. Собственные кофеварка и кофемолка. Да дурацкие лекции по вторникам и пятницам.
          И вдруг оказывается, что мне тоже можно завидовать. Что в моей жизни есть какая-то такая штука, которую другой может хотеть так же сильно, как я то, что есть у него!
          Это открытие стало для меня внезапным. Иришка мешала маленькой икеевской ложкой остывший чай. Я – смотрела как Иришка мешает свой дурацкий чайи думала, когда же все перепуталось.
          Вот есть у тебя жизнь. Она одна. Она – твоя собственная. И в ней припрятаны для тебя всякие радости. Улыбки, рассветы, земляника, бабушкина шаль, в которую так уютно завернуться. Мягкие коты, нежные поцелуи, слезы счастья или облегчения. Планы, поездки, фотокарточки, отличные книги, запахи и звуки. Для каждого что-то своё. Но вместо того, чтобы эти радости замечать мы идем к соседу, заглядываем в его окно и говорим: "эй, да у него же ярче, вкуснее, интереснее! Я тоже так хочу!"