Пещеры Обрывки или размышления о реальности Гл23

                23. В Очищающем Пламени.  Встреча с прошлым и возможным
                будущим. Трое Меченных. Слезы Дельфины.

      Зави проснулся от звука завывающего ветра и настойчивых, тревожных ударов Капла. Нашёл он себя в незавидном положении. Почти в сплошной темноте, скорее всего, инстинктивно, прильнув к поверхности и вцепившись в корни какого-то растения, он пытался удержаться и не попасть в крутящийся вихрь листьев, ветвей, воды, костей. Двигалось всё, что могло и не могло. Последние дни их скитаний в клубящемся тумане среди раскачивающихся, скрипящих ветвей и лианоподобных стволов, были особенно тяжёлыми. Едой служили лишь горькие листья с Дерева Одиночества, а питьём - вода Лесов Забвения. Они замкнулись, озлобились. Перестали доверять друг другу. Даже Ть стал менять свой облик, и в нём всё чаще и чаще можно было увидеть лики совсем других Духов. Лишь Лали ещё удавалось удерживать их вместе, но спать, не смотря на её уговоры, они укладывались поодиночке, хотя и старались оставить спутников, на всякий случай, в пределах видимости. Зато Эчву (Ть)  и его ближайшим сородичам, не из числа лучших, пищи было в изобилии. Даже Курша стал угрюмым и молчаливым, а зелённые глаза Ткбилы тревожно и беспокойно блестели над оскалившимся в острозубой,  неестественной  улыбке ртом. В таких условиях особо на взаимопомощь рассчитывать не приходилось. И всё же они ещё были вместе, хотя уже и не понимали зачем. Впрочем, дороги назад всё равно не было, так же, как и не было никого по близости, к кому можно было бы примкнуть. При очередной вспышке молнии  Зави успел разглядеть обхватившего  одной лапой ствол Эрта, Куршу, и удерживающего второй, бьющуюся в тщетных усилиях схватиться за дерево Лали. Если он осмелиться, при следующем сильном порыве ветра, разжать лапы и отдаться на волю  стихии, его понесёт прямо на них. Главное, успеть во время обхватить ствол и перехватить Лали за вторую руку. Вдвоём, с довольно сильным боа, они сумеют её подтянуть. Обы нигде не было видно. Не этот ли придурок снова устроил очередную заваруху? Зави пришлось отдёрнуть себя. Нельзя допускать возникновения нехороших мыслей, никак нельзя. Для замкнутого пространства, в котором им приходилось сосуществовать, они могут оказаться пагубными. После исчезновения Феа, его способность просматривать какой-то участок будущего, чувствовать путь, куда-то испарилась. Казалось, его лишили слуха и зрения. Зави почти был уверен, что Мегзур ушёл не по своей воле.
      -Держись! Подтяни и вторую руку! Лали!
      Курша с благодарностью и извинением смотрел в глаза, почти прильнувшего к нему, Зави, проделавшему довольно рискованный трюк, чтобы прийти им на помощь, будто прося прощения за минуты сомнений. Ткбила, полностью утонувший в его кармане, не подавал никаких признаков жизни, но боа чувствовал его тепло и не беспокоился. Наконец, Лали удалось обхватить ствол чуть пониже них всеми четырьмя руками. Теперь никакой ураган не сможет оторвать её от него. Как странно, они вцепились в Эрта, как в единственное своё спасение. Ирония? Или итог? Лали не хотела бы поверить в это.
      -Оба! Где Оба?
      -Смотрите, что это там?
      В очередном грохоте и вспышке света от разряда  одной из носящихся между визжащих ветвей  молний, стала видна чёрная крутящаяся сеть, похожая на кокон и в её центре - зловеще преображающийся паучок.
      -Книга! Ему открылась одна из книг! Рюкзак Феа точно не был пуст!
      Голос удивлённого Курши с трудом перекрыл общий вой и визг.
      Страницы, выросшего до гигантских размеров талмуда мелькали с невероятной быстротой, что и стало, очевидно, причиной возникшего ветра.
      -Гляди ка, там, кажется, картины?!
      -Там действие, там разворачиваются какие-то действия!
      Каплы на груди у каждого из найдёнышей сверкали сверх обычного ярко и колотили в грудь со звуком, похожим на звук тысячи натянутых до отказа барабанов из самой прочной кожи тевза.

      В душе паучка в последние дни поселился голодный тощий червь, который ел и ел, не насыщаясь, так что выел ему всё нутро и принялся за мозг, до которого, свидетель сам «СО», он очень упорно и долго не хотел его допускать.
      Он видел того, теперь Оба был в этом уверен, частью кого был и кто, почему-то, его глубоко презирал. Жуткая картина развернувшегося вокруг него кровавого сражения. Беспредельный простор, с носящимися в нем глыбами, на которых явно были признаки заселения и чёрная туча атакующих их, страшных, свирепых птице-существ. Шпиль величавого сооружения, вздымающийся спиралью вверх. И сверкающие глаза странного существа в развевающихся одеждах, вызвавшие его в это видение. «Его Битва» на фоне огненного пламени, уходящего стеной в бесконечность. Обжигающий, чёрно-пламенный взгляд, выброшенных на стебельках, как у Лали (впрочем, как он может сравнивать?), глаз,  невероятно большой чёрной птицы, закрывающей в размахе крыльями чуть ли не всю бездну, вызывал у него дрожь даже тогда, когда он не смотрел на него и не хотел о нем думать. В этом взгляде было столько брезгливого презрения, что хватило бы на чувство неполноценности на всю жизнь. Властелин Хаоса, перед которым он так неудачно предстал, хлебнув воды, настоянной на листьях Эрта и Лесов Забвения, и, вероятно, тем самым, дал ей, этой ушастой карлице, власть над собой, отвергал его.  Мгновение, одно лишь малюсенькое мгновение, но сколько торжества  в насмешливых глазах карлицы, и какая злость в «его» взгляде.
      «Я хочу знать, в конце концов, что я такое?! Хочу! До каких пор можно терпеть эту голодную боль?», - урчало во всём теле паучка. В Обе назревала та решительность, которая бросает нас на самые необдуманные поступки,  не всегда худшие в нашей жизни. И Капл, как заговорщик, потакал, подталкивал его к спящему Курше.
      Осторожно. Вытянуть рюкзак Феа оказалось делом не шуточным, но буравчик червя уничтожил последние мысли и опасения, и артефакт ему в этом совсем, ну совсем, не мешал. Оба не успел даже заметить, какая из книг выскользнула из его лап. В то же мгновение всё завертелось в бешеном водовороте, и ОН ВСПОМНИЛ!
      Так вот частью чего он был?! Годы детства при дворе Короля Дрона. Братья. Открытый и честный Цецхл, – пусть себе, - и, замкнутый, неженка, у себя на уме, - Окр, – ненавистный. Военные игры с суровым отцом. И он сам, - сжатый, весь в себе, с постоянно опущенным взором безумных и прекрасных глаз, ждущий взрыва, власти, господства, безумно жаждущий знаний. И ВОТ ОН! ЕГО ЧАС!
      Ареул летел прямо на вздыбившийся пик Святилища, прямо на яростно атакующую Джудиду. До момента, когда последнее из светил встанет в ряд с остальными, ему нужно уничтожить её. Иначе, ему это подсказывал Храм, она заберёт ещё доступную ей его часть и уйдёт в Ноль. Там нет власти Хаоса, там нет ничьей власти, кроме власти «СООС»а, Запускающего Время и, значит, она сможет вернуться и попробует взять реванш. Как можно победить Бессмертную? Забрать её силу, выпив её до последней частицы, слиться с ней, подчинить, став доминантом, забрать её душу? Ареул не представлял, как это возможно, но то, что он был избранным, давало ему шанс и прибавляло уверенности. Вокруг него гибло войско эльдов. Пепел погибших покрыл доселе благополучную страну. Всё, что не было жильём, сожжено и уничтожено. Но всё это – ничто. Ни одна из его попыток достать властительницу джудов не увенчалась успехом. Она с лёгким презрением отклоняла наносимые ей удары, теряя лишь незначительные силы, тогда как эльд тратил довольно внушительные запасы.
      Лучи всех светил слились в один пучок, окрасив Бездну в голубой цвет. Мощный взмах крыльев, последнее отчаянное усилие, и Ареул с Заклинанием Слияния ринулся к Храму. В тот же миг проклятие Джудиды, неблагодарному, предавшему её племени, тяжело легло на Джад, обрекая джудов на бесславное, зависимое существование, но эльду было на это наплевать, то, что она сделала потом (его поразила очерёдность, – месть оказалась важнее будущего), было гораздо значительнее, - оно отвлекло его на долю секунды, на решающую долю. На поле сражения, в заварухе битвы, он увидел одну из будущих вероятностей, - себя, вызванного видением, взором, глубинным знанием этой уродины, одним лишь её злобным желанием, во что бы то ни стало воспротивиться  его предназначению, помешать, вселить в него сомнение. Это расслабленное, немощное существо, этот натужный клон, в облике мохнатого паучка не будет его реальностью! Он его сотрёт! Взгляд презрения и ненависти связал прошлое, настоящее и будущее с торжествующим взглядом Джудиды. Вероятность, мыслью, обрела право на жизнь, и Ареулу придется с этим считаться. Оба содрогнулся под  уничтожающим взором, но он был «Им», - гордым, своевольным и прекрасно безумным Властелином Хаоса,  таким же, как и весь Хаос, и он также не мог уступить.
     Время было упущено. Заклятие всех стихий! Запрет на Обладание! Поглощение чужим трудом  добытого знания, завоевание, без временных затрат,  наиболее приближённой к абсолюту, - «СУТИ» - стало невозможно. Страшно было смотреть на то, как мощное, вечное здание Святилища корчиться в судорогах, распадается, плавиться, течёт, делясь между нею и Ареулом, и утекает в Бездну.
      Все десять Посвящённых сделали один шаг, отдав себя ей, и став одним целым со своей Повелительницей, увеличив её мощь. Битва между Прошлым и Будущим продолжилась в новом витке. Они оба, Ареул и Джудида, светясь от исходящей из них ненависти, шагнули в Бездну. В её Голубом Пламени  два врага сошлись в смертельной схватке, и Очищающее Пламя стонало и изгибалось от возмущения.
      Удары следовали один за другим, глаза сверкали огнём непримиримости, тела всё глубже погружались  в Бездну. Но Джудида слабела, тогда как эльд набирал силу. Ей нельзя было вступать в Очищающее Пламя, оно забирало у неё то, чем когда-то с ней поделилось, – силу, знание и бессмертие.
      Всё прекрасное и чистое, полное любви и заботы, что составляло одну из половин Двуликой Богини, хотелось ему этого или не хотелось, открывалось Ареулу, парализуя его волю, заставляя подчиняться и меняя его. Он видел, как возникали дивные узоры невероятной сложности из меняющих цвет и конфигурацию нитей, повторяющиеся сами в себе бесконечное множество раз, с малейшими вариациями в каждой микроскопической части,  – Ткань Жизни из плоти Прародительницы. Хотя почти все они были мимолетными, неустойчивыми, недолгими связями, образующимися в абсолютно беспорядочной среде, но там, и только там, возможно было возникновение жизни. И она была так хрупка и неустойчива, так беззащитна. Странное, доселе незнакомое чувство охватило Ари. Он не хотел никого губить, - даже Джудиду. Поверженный враг лежал у его ног на зелёном песке - цвета Познания,  в голубом мареве - цвета Пути. Достаточно было одного решающего удара, одной малюсенького усилия, но рука Ареула не поднималась, и в душе не было ни злости, ни ненависти.
      Ослепительно-белая раковина дивной формы с лукаво- игривым, переходящим в спокойную, величавую мелодичность, звуковым сопровождением, открыла свои створки, и свет от матово-белой жемчужины, - Слезы Дельфины, - окрасил связующие нити ткани Мироздания, разлив по ним музыку, придавая им характер и узнаваемость.  Перед его взором,  множество до сих пор неустойчивых форм, в матово-белых нитях, не распались, а получили развитие, и, отныне и навсегда, по воле Великой Прародительницы, будут обитать в просторах Хаоса, под защитой этого цвета, этой мелодии, его энергий и полей, сотканные из его частиц. Чистая, наивная линия.   
      Маленький нарост на ослепительно-безупречной красоте - крошечная слеза на слезе, такая же, как на груди у Джудиды. Нет! Он не будет брать её! Это принадлежит джудам.! Ему нужно больше.
      Пламя стало чуть темнее. Великая Джудида осталась лежать на  зелёном песке в тени своей раковины с застывшей, неподобранной слезой в ее теле.
      Чем глубже продвигался эльд, тем темнее становилось Пламя, тем сложнее и запутаннее был узор Ткани Мироздания, тем сложнее для восприятия его музыкальная канва. Он прошёл уже мимо нескольких раковин, дивной красоты. В каждой был свой цвет Слезы, вплетающийся в общий узор со своей мелодией. Он видел зарождение новых, удивительно разнообразных форм жизни в каждом из выплёскивающихся из них лучей. Но ему было недостаточно обладание одной из нитей. Он хотел неограниченной  власти над Хаосом, Ареулом, Усасрулом.
      Очищающее Пламя недовольно урчало, темнело и густело. Давление увеличивалось, и каждый взмах крыльев, каждый шаг, давались с большим трудом. Он мог не успеть вернуться и тогда…  А собственно, что тогда? Решимость, вместе со злостью, росла. Путь приближал его к Тёмной стороне. И в тоже время, Голубые глаза Пути, отражённые в Зелёных зрачках Познания, и открывшаяся Книга Судеб из хранилищ Храма посвящали его в истину его предназначения.
      Он доберётся до Хозяина и станет им. Но!... Теперь Ари знал, что дорога ведёт его на его же заклание. Его? Принесут в жертву? Дорога?! - не Путь! Не бывать! Он вовсе не боится пролить хоть всю свою кровь, но только при условии, что он отнимет власть у Ареула и, если уж суждено стать им, то только первым из всех, кто стал его частью. Он не может не быть лидером в любом множестве, в любом раскладе.
      Светлый лик Дельфины медленно, но неумолимо, поворачивался к нему спиной и Тёмная, обожжённая «неосторожным» Духом, сторона со всей своей болью и злостью надвигалась на эльда, вытаскивая на поверхность самые дурные из его побуждений. Красные язычки обжигающего огня  изредка вырывались из-под ног. Что-то блестяще чёрное, в расходящемся многоцветии, светилось впереди. Будь что будет. Но он не уйдёт отсюда только с тем видением и знанием, которое непрерывным потоком заполняет его мозг, открывая бескрайние горизонты. К его великому разочарованию, он сумел понять, что не сможет постичь всего. Но ему, как минимум, нужны необыкновенные способности и власть, чтобы покорять, постигать и идти дальше в Вечном Познании. Он должен обрести свою каплю, каплю Ареула, слиться с ней и стать Бессмертным.
      Последние усилия. Чёрная раковина переливается. Искры всевозможных цветов вспыхивают на её крутых боках и устремляются во все стороны разноцветными лучами, переплетаясь с другими, образуя настолько  сложные структуры, что на их разгадку воистину потребуется вечность. Вот и они, возникающие вероятности Миров, их основа и плоть, та отправная точка, которая может стать реальностью.
      Иссиня чёрные, полированные створки стали приоткрываться. На Ари, вместе с какофонией, хаосом звуков, нахлынула волна жуткого страха и невероятной злобы. Он одновременно готов был бежать без оглядки и уничтожить всякого, кто помешает ему овладеть Каплом, лежащим в этой раковине, потому, что он был предназначен ему и только ему. Огромная жемчужина, излучала чёрное, в неисчислимом переливе цветов, сияние, в котором Голубое пламя стало тускнеть. Эльд наклонился и протянул руку к сокровищу, к которому так долго шёл. Сам Ареул - Властелин, смотрел на него. Недаром в душе Ари с самого начала пути поселился страх. Взгляд ледяного пламени превратил его в неподвижную статую. Один жуткий облик Властелина Хаоса, сменялся другим, вместе с вспышками огня. Хриплый шепот, как в ночном кошмаре, разрезал слух.
      -Ритуал! Пить! Дай мне пить!
      Ари мобилизовал всего себя, и опять та доля Святилища, которая вопреки стараниям Джудиды, всё же досталась ему, подсказала выход.
      -Я отдам тебе все капли своей крови, но ты сделаешь меня частью себя, не лишая меня моей личности и свободы. Ты оставишь мне мою душу.
      Ареул зарычал и вырвался из Капла. Огромный паук навис над эльдом и вонзил своё жало ему в грудь.
      -Лучше бы ты сделал это добровольно, может тогда, я бы пощадил твою душу.
      Ритуальный кинжальчик  из Храма Двоякого Бога и Двуликой Богини рассёк волосатое брюхо. Пурпурное пламя вырвалось наружу, нити заплясали и заметались. Рушились Миры. Первичный Хаос, найдя брешь, нарушил границы и вошёл в тело Прародительницы, смешиваясь с её энергиями и полями. Капл завыл, как смертельно раненный зверь. Хозяин стряхнул эльда, словно надоедливую букашку. Чешуйчатой лапой, корчась в судорогах, вытащил смертельно ранившее его оружие, и рванулся к раковине. Но, стремительно меняющая формы, одна страшнее другой, жуткая туша рухнула в нескольких шагах от спасительной плоти. А вокруг всё плясало и рвалось на бесформенные, бессмысленные части.
      Мощные руки подхватили Ари. Заботливые глаза среднего брата пытались поймать ускользающий взгляд старшего. Эльд и Властелин Хаоса истекали кровью рядом друг с другом.
      -Положи меня в раковину на Капл! Скорее! Обязательно! Слышишь, меня первым! Потом его. Нельзя прерывать Связи Времён, иначе Всё рухнет и начнётся совсем Другое Начало.
      У Ари не было сил и возможности думать о том, как Цецхл оказался в Очищающем Пламени. Но на его верность он мог полностью рассчитывать.
      Пурпурный огонь - кровь Властелина  и фиолетовая жидкость,  смешиваясь, пенясь и щипя, стекали по сверкающей поверхности, затекали под жемчужину, и она пила и пила, и Капл рос с каждой каплей. Раны обоих стали затягиваться. И в этот момент тоненькой струёй над склонившейся головой Цецхла  потекла ещё одна фиолетовая струйка. Окр рассек себе руку тем же кинжалом, на котором ещё были огненные пятна Хозяина. Первая капля не успела коснуться жемчужины, как Цецхл оттолкнул руку младшего брата.
      -Ты не станешь его соперником, я не позволю.
      -Лучше отойди, праведник. Я всё равно возьму свою долю власти, ты не в силах изменить предначертанное.
      -Это она, эта ведьма из Храма, тебя подбила, я знаю.
      -Она лишь подсказала Путь и, кажется не только мне.
      Цецхл на мгновение смутился.
      Призрачная фигура Ареула выросла из ниоткуда. Это был он и не он. На широкой груди, на тоненькой нити-луче висел сверкающий чёрный камень. Окр, защищаясь, взмахнул кинжалом и нечаянно задел крыло Цецхла. Теперь и кровь среднего брата была на  этом злаполучном кинжальчике. Капля сорвалась с его кончика, под застывшими взглядами участников поединка,  пролетела и упала прямо в сердцевину Капла нового Властелина Хаоса. Красный язычок пламени заплясал на поверхности. Ареул застонал и бросился на братьев. Увернувшийся Окр погрузил свою окровавленную руку  в  раковину, издавшую болезненный стон. Взорвалось всё Мироздание, Спираль Дельфины судорожно дёрнулась и изогнулась, изменив пропорции  Тёмной и Светлой Сторон в её Мирах. Ослепительное сияние смело и перемешало все нити. Капл, на груди у нового Властелина Хаоса треснул. Золотая нить пробежала по его поверхности, высветившись пучком искр. Окр, не обращая внимания на корчующуюся и стонущую от боли и возмущения плоть раковины, сдёрнул появившуюся на Материнском Капле Золотую Слезу. Его ликующий клич смешался со звуком расколовшегося Хаоса, и в глаза, новоиспечённых им Властелинов, заглянул на самое короткое мгновение, проснувшийся в Нуле, Амосавл, определив Начало, просмотрев все его возможные развития, и предрешая Концы, в начавших свой отсчёт Временах, так, что они этого, занятые своей борьбой, так и не заметили. Им нужно было это самое Время, чтобы понять, что всё изменилось.
      Взрывная волна вырвалась из Бездны и прошлась по всем пределам Хаоса, перестраивая его основы. Многие Миры не смогли пережить ни сам взрыв, ни сокрушительную волну, ни последовавшую за этим череду Преображений. Оставшиеся в живых, радикально изменились и очень немногие сумели устоять. Среди них был и Мир избранных, Мир эльдов, получивший свою долю привилегий – Видение.
      Голубое Пламя стало гаснуть. Красное Пламя Бездны набирало силу. Страницы Книги Судеб мелькали с невероятной быстротой, заполняя другие листы – начало новой книги – Летописи Времён,  а разъяренные соперники не прекращали битвы. Уже, пытавшийся разнять их, Цецхл лежит, растерзанный на потемневшем от пролитой крови песке, и огненно-красная капля, отколовшаяся от Капла Ареула, украшает его рассечённую грудь. Злость, ненависть, проклятие – всё смешалось в головах у эльдов. Убить! Уничтожить! А свершившееся, - разделённый Хаос, - приобретал новые формы и границы, и Нити Жизни сплетались в новые, ещё более сложные, конфигурации. Амосавл делал своё дело, или сделал? И поверженная Джудида победила. О, да! Меченных было трое и у каждого был свой шанс. Она, так же, как и её Двулико–Двоякие, не дала его ни одному и дала всем троим, уйдя в Ноль со своей целью. Отныне Хаос будет вынужден сосуществовать с Золотым Древом Порядка, таким, какое выресованно на животе у Окра - Второй Меченный. И если у Цецхла хватит отваги, то и он, Третий Меченный тремя сплетёнными  язычками пламени на ладони руки, оторвёт свой куш у Ареула.
      Ари и Окр, изрядно побитые и израненные, всё же успели вылететь из пламени, до того, как огненная стена Бездны окончательно скрыла и Светлую сторону Дельфины, и Голубое сияние Пути, и Зелень Познания. На глазах у остатков уцелевшего и застывшего в благоговейном ужасе войска и его предводителя, Короля Дрона, Окр растворился в золотом сиянии, с улыбкой торжества на губах, и почти каждый воин мог поклясться, что видел, как он превращался в гигантское золотое дерево, разбрасывающее свои ветви во все стороны. Ареул с поникшей головой, и нервно трепещущими крыльями, без сил опустился на колени на той скале, на которой «когда-то давно», какая ирония, стоял Храм - Святилище, воистину Двоякого Бога и Двуликой Богини.
      -Цецхл!
      Вопль Короля выдал его чувства помимо его воли. В нём было столько боли, сколько могло быть только у отца к горячо любимому сыну и в душе Ареула, до тех пор не испытывающего к среднему брату никаких особенных чувств, вспыхнула ненависть. Увы, он ещё не знал, что поделился и с ним толикой своей власти. Но вместе с ненавистью пришла и успокаивающая мысль – «Погиб! Слава «СООС»у! Одной головной болью меньше». Общий, единодушный вздох  изумления, заставил нового Властелина Хаоса обернуться. Два маленьких джуда, питомцы его матери, вытаскивали из раскалённой пурпурной Бездны бездыханное, пламенеющее тело Цецхла. И только тут он увидел поющий на груди у среднего брата Алый Капл,  и  войско вместе с Королём  в скорби и печали, приклоняющее колени перед храбростью и отвагой и всем известным бескорыстием и добротой всеобщего любимца. Если бы они могли видеть лицо Ареула?
      -Нет, нет, не скорбите! Его можно ещё спасти.
      Крошка джуд, проявивший необычайную смелость, вместе со своим дружком, заслуживали глубочайшего уважения со стороны любого, даже самого недружелюбно настроенного эльда.
      -Нам нужна только ваша воля и энергия. Пожалуйста, поверьте нам. Смотрите сами.
      И в первый раз существа из Хаоса поступили вопреки самому  строгому  запрету – «Никогда Не Открывать Душу» - они открыли свои совершенно чистые, наивные души на обозрение всего войска.
      Ареул ничего не мог сделать. Ничего. И он, какая насмешка, помимо своей воли, уже стоял на коленях.
      Заклинание прозвучало как колокольный звон, и Капл на груди Цецхла сверкал, как тысячи взорвавшихся солнц, вбирая весь исходящий белый свет – свет искреннего добра, дарующий  жизнь.
      «Так значит Белый – цвет Амосавла. Цвет Начала. Цвет Времени. Из него возникают все остальные. Вот почему Джудида так тщательно собирала каждую его Слезу. Но ведь он живёт всего мгновение? Какой же я дурак, – это мгновение – все Пути от Начала и до Конца. Она знала, что делала, эта старая стерва. Ничего! Зато Мой – Чёрный, поглощающий все Цвета! И Я Живу и Владею ими в Бесконечности!»
      Цецхл шевельнулся, и вздох облегчения прошёлся по рядам, но Цвет Пламени так и остался его Цветом навсегда.
      В душе нового Властелина Хаоса, на миг посветлевшей во всеобщем благородном порыве в Светлом лике Дельфины, всё снова потемнело и перемешалось.