6. 4. Заселение

          http://proza.ru/2022/06/17/465

          Красота природы, этих вековых сосен, елей, тишь большой глубоководной реки Камы с её пойменными, с сочной салатово – зелёной травой, лугами, была наполнена шумом стуков топоров. Здесь на правом берегу этой большой реки, при устье впадающей в неё речки Камгорки, на горе ставили избы переселенцев, часть уже были возведены под крышу и рубились новые, выстраиваясь в улицы.

          В основе подавляющего большинства построек лежала "клетка", "венец", - связка из четырех бревен, концы которых были рублены в связь. Способы такой рубки могли быть различными по технике исполнения. Основными конструктивными типами рубленых крестьянских жилых строений были "крестовик", "пятистенок", дом с прирубом. Для утепления между венцами бревен прокладывался мох вперемежку с паклей, но назначение связи было всегда одним - скрепить бревна межу собой в квадрат прочными узлами без каких-либо дополнительных элементов соединения (скоб, гвоздей, деревянных штырей или спиц и т.п.).

         Каждое бревно имело строго определенное место в конструкции. Срубив первый венец, на нем рубили второй, на втором третий и т.д., пока сруб не достигал заранее определенной высоты. Крыши покрывали соломой, которую зимой можно было использовать для подкорма скота. Видно было, что строились основательно, надолго. Об этом говорило наличие множества хозяйственных построек возле домов, таких как амбар, рига, сарай, баня, погреб, хлев, выход, мшаник. Возводились не только строения, но и обрабатывались участки земли, на которой они располагались, включая огород, сад, гумно.

         Комгорку порой называли и Верхнею Пыскоркой. На этом месте когда – то существовало небольшое укрепление, да это и неудивительно, ведь оно находилось на крутом берегу на горе, что уже служило естественной защитой для её обитателей. Канкор, так назвали новый городок его поселенцы, прибывшие сюда для освоения земель с царской грамотой Строгановых во главе с Аникой Фёдоровичем и его сыновьями Григорием и Яковом.

          Вблизи, под горою, с версту ниже устья Камгорки, также на правом берегу Камы, на речке Нижней Пыскорки находилась иноческая обитель, монахи не имели ни храма, ни земли и жили подаянием. Сохранилось предание, «что Аникий Федорович Строганов, обозревая пожалованные ему необитаемые места по реке Каме, увидел людей, облаченных в монашеские одежды... Узнав, что люди сии отшельники, жившие в глубине леса в маленьких шалашах, он захотел бедные шалаши... обратить в удобные кельи и из ничтожного скита создать монастырь».

         Аника, одетый в епанчу с капюшоном, споро шёл, жестикулируя руками, между строящимися домами к краю посёлка, где уже заканчивали возводить стену – крепость, призванную защищать городок от нашествия прежде всего воинствующих в этих краях вогулов, хантов, которые были далеко не обрадованы появлением в их краях новых обитателей, т.к. считали все эти земли своими.

         Рядом с ним шли Григорий, Яков, приодетые в кафтаны. Возле них в скромных однорядках вышагивали начальник охраны Фома и куча всяких ответственных за строительство посёлка, солеварен, за торговлю, прежде всего пушниной, с окрестными вогулами и дальше вплоть до Мангазеи, что между Обской губой и низовьями Енисея. Аника Строганов первый из купцов организовал крупную пушную торговлю с «сибирскими инородцами».

         - Так – так, побыстрее заканчиваем со строительством укреплений вокруг городка, - говорил старший Строганов, постучав кулаком по бревну, поставленному в «шеренгу» забора, - вон команда пришла с окрестных лесов и докладывает, что посматривают инородцы в нашу сторону, ой, посматривают! Ты же мне, Евфграф, головой ответишь коли что!

         - Уж стараемся, Аника Фёдорович, уж как стараемся! В смены работаем, круглосуточно, батюшка!

         - Хорошо! Что у нас с крестьянами? Что – то медленно идет освоение, распашка полей под урожаи! Во всю уже должна идти, садить – то уже пора.

         Григорий, что там Семён с отправкой людей, что пишет, как его люди проводят агитацию – то к нам ехать? Ведь какие выгодные условия выставляем, сам бы вот встал за плуг да пахал землицу, только вот забот многовато, некогда родную самому поднимать. Где ещё как у нас условия, а? Прибыл сюда, получи надел земли, а также двадцатилетнюю отсрочку от налогов. Где ещё так! Отпиши Семёну, пусть получше старается с отправкой!

        - Хорошо, отец, - Григорий махнул головой, показывая, что всё ему понятно, и он в лучшем виде всё сделает.

        - Хорошо. Хорошо, - Бурчал Аникий, - ты, Григорий, да ты, Яков, и с себя ответственности не снимайте, местных вон дикарей вокруг сколько, к вере надо приобщать бусурманов, да наделы давать, да зерно за пол-урожая будущего, хватит им по лесам – то бегать!

         Аника свернул к домам, которые сразу выделялись своими размерами, богатством отделки. Так одни уже были выполнены под крышу, и в них уже проживали Строгановы, а в других рабочие возводили такие же дома с тесовыми крышами, в отличие от бедных домов, крытых соломой. Тес изготавливался вручную. Для этого тут же двое работников, используя высокие козлы и длинную продольную пилу, заготавливали его, покрикивая друг на друга, и, увидев барина, выказывая всем видом немалое старание в работе.

          В одном из будущих домов начиналась только закладка. Этот дом, уже не торопясь, Строгановы ставили надолго, большой, напоминающий крепость. Аника по распространенному обычаю подошёл к нему, похлопал по плечу старшего плотника и, пройдя вокруг, достав при этом мешочек с деньгами и распустив тесёмочку, положил деньги под нижний венец во все углы, причем в будущем красном углу, покопавшись, положил более крупную монету.

          - А ну – ка, пройдём в дом, чаю с пряниками попьём, зыбко стало больно, да послушаю ещё ваши домыслы, что у нас ещё делается, да что надо б ещё наробить, планы какие построить.

          Зашли, перекрестившись. В доме было тепло. Все расселись за стол на лавки. В хозяйском доме трудилась дворня. Малаша, из прислуги, быстро принесла пряники да чаю из кипрея налила гостям, которые тут же вприкуску стали хлебать кипяток. Софья Андреевна, жена хозяина, уже в годах женщина, обняла сыновей, погладила по плечу мужа:

          - Ну вы судачьте о делах земных, о ваших мужских заботах, а я пойду по хозяйству посмотрю.

          - Иди – иди, Софушка, - с любовью посмотрел на неё Аникий.

          - Мама, мы там тебе подарочки принесли, посмотри да примерь, нынче приехала артель с Сольвычегды, привезли заморских товаров воз, - проговорил с любовью Яков.

          В крестьянских же избах утром прежде всех вставала "большуха" - жена хозяина, если была еще не стара, и затапливала печь, остывшую за ночь. В бедных семействах она топилась по - чёрному, но со временем стали выстраивать и дымоходы. Печь занимала почти четверть площади жилища. Она протапливалась несколько часов, но, нагревшись, держала тепло и обогревала помещение в течение суток.

         Печь служила не только для обогрева и приготовления пищи, но и как лежанка. В печи пекли хлеб и пироги, варили кашу, щи, тушили мясо, овощи. Кроме того, в ней также сушили грибы, ягоды, зерно, солод. Нередко в печи, заменявшей баню, парились. Во всех случаях жизни печь приходила крестьянину на помощь. И топить печь приходилось не только зимой, но в течение всего года. Даже летом нужно было хотя бы раз в неделю хорошо вытопить печь, чтобы испечь достаточный запас хлеба.

         Используя свойство духовой печи накапливать, аккумулировать тепло, крестьяне готовили пищу раз в день, утром, оставляли приготовленное внутри печей до обеда - и пища оставалась горячей. Лишь в летний поздний ужин приходилось пищу подогревать. Эта особенность духовой печи оказала решающее влияние на русскую кулинарию, в которой преобладают процессы томления, варения, тушения, причем не только крестьянскую, так как образ жизни многих мелкопоместных дворян не сильно отличался от крестьянской жизни.

          - Давай, Яков, что с пушниной у нас? В Москву уже надо снарядить подарков, да на продажу. В лесу соболей, куниц пруд пруди, а только не у нас, когда рухлядь - то пойдёт?

          - Отправлены, батюшка, свои артели в округу, с вогулами торговлю ведём, да в Мангазею артели пошли, путь не близкий и опасностей хватает. Сейчас много дорог, но основных есть три пути. Один из них с реки Печоры в реку Усу, а по Усе-реке вверх до устья Соби-реки, а из Соби-реки в Ель-реку до Камени (Уральского хребта) до волоку, а через Волок через Камень в Собь в другую реку, а Собью реку вниз до Оби Великой.

          Это был Северный путь, на котором с течением времени возник городок Обдорск на Оби против Собского устья.

          - Второй путь, как знаете, южнее: с реки Вычегды на реку Вымь, с Выми на реку Турью, а с Турьи на Печору, а с Печоры через Камень ходили ещё наши люди с Сольвычегды, потом по реке Щугуру и реке Сосьве в Обь. На этом пути около 1594 года стал город Березов.

          - Сейчас ушли третьим путём. С реки Камы по реке Туре, и потом по реке Тобол, и по Тоболу в Иртыш, и Обью до Обской губы. Бог даст, вернутся!

          Все эти дороги трудны; на них были многие «злые места». Третий путь наиболее удобен, но и наиболее долог; а кроме того, на нем расположилось «Сибирское царство», сквозь которое не всегда удавалось пройти.

         - Много дел, много… Значица, что дальше? Согрелись, пряников сладких покушали? Пора и поробить снова! – Аникий Фёдорович источал неудержимую энергию, - Григорий, ты давай сейчас вниз, в монастырь. Очень нынче он нужен, людям некуда помолиться сходить, приобщать местных лесных иноверцев также к вере надобно, негоже ему в таком виде непотребном стоять, надо ускорить строительные работы по приведению его в божий вид, а мы подадимся на прииски солевые, что там за дела. Сейчас к нам с отчётом и доложит Ермила, что как, какие успехи у него. Работают вроде хорошо, соль идёт на славу и добрая! В Сольвычегде – то повычерпывают не сегодня - завтра всю напрочь, а тут непочатый край вон!
Продолжение следует. http://proza.ru/2022/06/21/233
Книга опубликована в Литресе.