Что в имени моем

Часть 1

- Что ты хочешь от меня?.. Виктория... Что смотришь?..

Молодая женщина стояла перед зеркалом и задумчиво обводила пальцем на стекле  контур своего лица. Она задавала вопросы сама себе.
- Почему это так важно?.. Почему это со мной?.. Что в имени моем?..
Анатолий исподтишка наблюдал за женой, застыв в дверном проеме комнаты. Он забыл куда шел.

В последнее время Вика стала вести себя странно. То замолкала на полуслове, погружаясь в только ей ведомые мысли, то пропадала где-то по полдня, не объясняя ничего, то вот так смотрела на себя в зеркало, задавая вопросы, будто ждала ответа от своего отражения. Она взяла на работе отпуск без содержания на целых два месяца, и вот уже сорок дней предавалась ничегонеделанию. Даже каждодневные дела делала без азарта, автоматически, не заостряя внимания на цели. Обеды стали невкусными, хотя раньше Анатолий просто гордился женой в этом плане. Рецепты ее салатов из того, что "попалось под руку" спрашивали их друзья и знакомые, кто хоть раз побывал у них в гостях. Всегда чистое постельное белье, благоухающее лавандой и геранью, теперь  приобрело запах жухлой травы. Вика перестала следить за собой, могла выйти на улицу с немытыми волосами и даже забыть расчесаться, чего не наблюдалось прежде. Раньше она мусорное ведро до мусоропровода не вынесет, не забыв подкрасить глаза.

Анатолий любил жену искренне и глубоко, ему не было дела до ее наружности, ибо его взгляд на нее был глубже, нежели внешние черты. Но такое безразличие Вики к себе стало его пугать.
- Вика, - негромко позвал мужчина, боясь грубо вторгнуться в отстраненное состояние жены.
Вика обернулась к нему не сразу, продолжая цепляться взглядом за свое отражение.
- Вика, что происходит? - Анатолий сделал шаг к жене, но та вдруг отшатнулась от него и чуть ли не убежала на кухню. Он последовал за ней.
- Вика...
Теперь жена стояла у окна спиной к нему. Анатолий осторожно тронул ее за плечо.
- Вика, поговори со мной, не избегай. Хватит задавать вопросы немому отражению.

Женщина вдруг закрыла лицо ладонями и уткнулась мужу в грудь. Анатолий ласково провел по волосам Вики и нежно прижал к себе.
_
Нет, она не плакала. Хотя очень хотелось. Хотелось выплеснуть боль и тревогу из себя, но невидимая преграда разбивала все попытки облегчить состояние души. В ней по прежнему жили любовь и благодарность к мужу, но почему-то все отодвинулось за хрустальную гору, как Вика охарактеризовала свои чувства. Эта гора все искажала, отдаляла, обдавала холодом и страхом. Как она может объяснить мужу то, чего сама еще не понимает? Но это что-то просто незримо витает в воздухе и заглядывает пустыми глазницами в самую суть Викиного существования. Может, это смерть готовится собрать урожай?
- Глупо все, Толик. Глупо, - отчаянно зашептала женщина, решившись выговориться. - Ты считаешь, что я схожу с ума. Молчи. Я знаю, что так думаешь. Мне и самой иногда так кажется. Мне не объяснить всего, но я что-то чувствую. Что-то нехорошее вот тут.
Вика приложила руку к груди. Анатолий взял ледяные пальцы жены и поцеловал их, согревая дыханием.
- Вика, присядем. И расскажи мне. Расскажи все: что чувствуешь, что думаешь. Не бойся выглядеть глупо или смешно. Обещаю, я не буду смеяться или осуждать. Я же вижу, что с тобой что-то творится. Сам ничего не понимаю, и волнуюсь за тебя. Сначала я думал, что ты никак не отойдешь из-за потери ребенка, но прошло столько времени...
- Да, и это тоже, - согласилась Вика, отстраняясь от мужа и усаживаясь на табуретку. - Но поверь, я приняла это и почти смирилась. Здесь что-то другое.
- Говори, я слушаю, - подбодрил Анатолий.
Он чувствовал, что жене почему-то трудно смотреть ему в глаза, и присел рядом, устремив взгляд на кафельную плитку с рисунком "под мрамор", где богатая фантазия каждый раз находила разные картины в хитросплетениях узора. На сей раз взору мужчины предстал контур оленя со светящимися рогами на фоне векового ствола дерева.
- Это началось несколько месяцев назад, я помню тот день, - начала рассказ женщина. - Сразу после того...
"После того"... Анатолий понял, о чем недоговорила жена.

 Они были женаты больше восьми лет, а детей не было. Сначала это не казалось проблемным: биологические ритмы, возможные неполадки в здоровье - да мало ли причин, почему некоторые женщины долго не могут зачать.
 Приблизительно через год Вика забила тревогу, она очень хотела иметь ребенка. После длительного обследования и кучи всевозможных анализов врачи развели руками. Молодая пара была абсолютно здорова в плане деторождения. Им было сказано: ждите. Но прошел еще год, а у них все никак не получалось. Женские недомогания приходили по графику, каждый раз доводя Вику чуть ли не до истерики. Она упорно штудировала медицинскую литературу по данной теме, мерила утреннюю температуру, высчитывала благоприятные дни, пила всевозможные отвары и витамины, но долгожданная беременность все не наступала. Две последующие процедуры ЭКО тоже не дали ни малейшего результата.

Прошло почти восемь лет, и они уже подумывали об усыновлении, когда однажды Вика, заглянув в календарь, с удивлением обнаружила, что организм сигналит ей о сбое в нем. Женщина тут же побежала в консультацию, где ей подтвердили беременность. Это было чудом и долгожданным счастьем. Вика вся светилась от радости, все ее мысли захватила маленькая жизнь, что зародилась в ней. Да и Анатолий испытывал трепетное чувство, что он станет отцом. Они вместе планировали будущее ребенка, бегали по детским магазинам и присматривали всевозможные развивающие игрушки, одежду и прочие мелочи. Нет, они не покупали еще ничего, просто получали удовольствие от созерцания новых потребностей.

Все кончилось так же внезапно, как и началось. Вика не пропускала обязательные походы к врачу. И в очередной раз, придя на осмотр, услышала жестокое: "Сердце плода не бьется".

Как и отчего это произошло, никто не мог сказать. Пожилая гинеколог только предположила, что, возможно, плод был с дефектом, а от брака природа пытается избавиться.
Как Вика это пережила, она сама не могла сказать. Даже последующий вынужденный аборт она перенесла стойко, мысленно приняв боль как наказание.
_
- Буквально через неделю мне приснился странный сон, - продолжала рассказ Вика. - Я шла по огромному осеннему парку, в котором играли и резвились дети. Их было много: разных возрастов и внешности. Они были беспечны и весёлы, но при моем приближении вдруг смолкали и смотрели мне вслед не по-детски серьезным и сочувственным взглядом. А я будто искала кого. Всматривалась в их лица, но каждый раз не находила то, что нужно. В целом, вроде ничего особенного во сне не было, учитывая мое состояние, но гнетущее чувство не оставляло меня весь день. А вечером ты повел меня в театр. Помнишь? Я немного отвлеклась и почти забыла про дурацкий сон, но он повторился. Затем снова и снова. Менялось место, время года, внешность детей, но суть оставалась та же. Я кого-то искала и не могла найти. Я уже стала привыкать к этому странному сну. Ведь все понятно с моей психикой. Я здравомыслящий человек.

Вика перевела дыхание, сделав паузу в повествовании, что вела на одном дыхании. Анатолий успел шепнуть:
- Ты у меня самая умная и сильная.
- А потом все смешалось, - продолжала Вика, не заметив или не обратив внимания на комплимент мужа. - Сон стал повторяться чаще, и в нем стали появляться различные персонажи, которые, то пытались мне помочь, то помешать. Не буду, дорогой, утомлять тебя подробностями. Скажу одно, что сейчас, примерно  две недели я каждую ночь вижу во сне спор обо мне. Спорит пожилая женщина в белом платке с красной каймой с какой-то темной сущностью: у нее кустистые брови и шрам через глаз, в черном капюшоне и с потрёпанным саквояжем у ног. И я твердо убеждена, что с саквояжем - это смерть, и она за мной приходит. Подожди, не перебивай. Знаю, что хочешь сказать. Что это просто сны. Нет, Толя. Это не просто сны, это предупреждение. Та старушка в платке защищает меня, но я  чувствую, что силы ее на исходе. Вторую ночь она кричит мне, чтоб я поторопилась. Но я не знаю, что я должна делать. Я просто схожу с ума.
- Вика, ты слишком впечатлительная, - только и произнес Анатолий после неловкой паузы. Он просто не знал, что сказать. Конечно, сны - ерунда, но они очень влияют на Вику.
- Ты считаешь все это ерундой, - жена будто прочитала его мысли. - Возможно. А может, и нет. Знаешь, что кричит мне старушка? Она просит меня вспомнить легенду...
- Какую легенду? - встрепенулся Анатолий. Беспредметный разговор стал его напрягать. А тут хоть какая-то определенность.
- Не знаю, - поникши, ответила Вика. - Но что-то смутно вспоминаю. Когда я была маленькая, то бабушка рассказывала мне какую- то длинную сказку. Она не похожа была на другие. И потом я нигде не встречала ничего подобного. Бабушка рассказывала мне ее тайком от мамы, ибо та всегда ругала ее, когда слышала даже намек на подобное. Бабуля говорила, что это семейная легенда, страшная тайна, но она правдива.
- О чем она? - Анатолий пытался найти хоть какое-то рациональное зерно в рассказе жены.
- Я не помню, - еще тише ответила Вика. - Помню только, что речь шла о бездетной паре, вроде моих предках. Они долго не могли зачать ребенка.
- И? - напрягся Анатолий, видя, что жена замолчала.
- Потом у них все же появился ребенок, но больше я ничего не помню.

Вика виновато опустила голову.
Анатолий задумчиво смотрел на плитку на стене. Олень исчез, а чуть ниже вдруг явно проявилось лицо с кустистыми бровями и шрамом через глаз. И это лицо даже, казалось, зловеще подмигнуло ему. Мужчина вздрогнул.
- И еще, - тихо добавила Вика. - Не знаю, важно это или нет. Но старушка в последнем сне крикнула, когда я уже тревожно просыпалась, что я не Вика. Она кричала: "Ты не Вика, назовись своим именем"... Теперь все тебе рассказала.
- А где ты иногда бродишь по полдня? - спросил Анатолий, чтоб что-то спросить, а не молчать. Рассказ жены подействовал на него сильнее, чем он признавался себе.
- Сама не помню, - отозвалась Вика. - Просто брожу по городу и всматриваюсь в лица детей...
- Это точно сумасшествие, - не сдержал мужчина замечания, но, взглянув на вздрогнувшую как от удара Вику, тут же добавил: - Надо что-то делать. Если не сейчас, то точно рехнешься. Надо спросить твоих родителей, что они знают об этой легенде. Во всем есть смысл. Может, когда ты все узнаешь, то успокоишься.
- Бесполезно, - возразила Вика. - Мама не хочет и слышать об этом, называя легенду вздором. Я спрашивала ее.
- Хорошо, тогда поговорю с ней я, - Анатолий решительно встал, покосившись на кафель на стене. Контур оленя снова водрузился на место. Мужчина мысленно поблагодарил животное, посчитав это хорошим знаком.
_
Прошло два дня. Состояние Вики ухудшилось, она похудела, осунулась, стала безразлична ко всему, она будто сложила руки, доверив действовать мужу. Убедить жену пойти к врачу Анатолию не удалось. На все уговоры мужа Вика лишь смотрела на него печальными глазами, казавшимися еще больше в окружении темных кругов.

Только к выходному Анатолий, загруженный работой, смог заехать к теще. Он не хотел доверять сложный разговор телефону.
- Анна Антоновна, - Анатолий всегда называл тещу по имени, отчеству, когда хотел подчеркнуть важность разговора. - Речь пойдет о психическом здоровье вашей дочери.
- Ох, - всплеснула руками женщина и затеребила пуговицу на халате.
Они сидели на кухне родителей Вики.
- А отец где? - оглянулся Анатолий.
- Артем в гараже, скоро придет, - мимоходом ответила теща, вскочив выключить закипевший чайник. - Что с Викой? Она была у нас с неделю назад, да и звонила я позавчера ей. Вроде не жаловалась.
- Она не любит жаловаться, - заметил Анатолий.
- Ну, так в чем дело? – теща испытывающее посмотрела на зятя, будто он таит подвох.
- Мне нужно знать вашу семейную легенду, - в лоб сказал Анатолий.
- О, Боже, - женщина всплеснула руками. – И ты туда же, Толик. Вика недавно интересовалась, теперь ты. Вы чего там придумываете? Зачем вам бабкины сказки? Вы взрослые люди.
- И все же, Анна Антоновна, - настаивал Анатолий, сделав ударение на имени тещи.
- Чушь какая-то. Что с Викой, лучше скажи, - женщина попыталась перевести тему разговора.
- С ней все будет хорошо, я обещаю, - твердо заявил Анатолий. – Но надо разъяснить некоторые моменты.
Анна Антоновна открыла было рот, чтоб продолжить возмущение, когда от входа в кухню раздался голос мужа:
- Аня, лучше расскажи все как есть. Хватит закрывать глаза на очевидное.
- Ох, Артем, - вздрогнула Анна Антоновна. – Мы не слышали, как ты пришел.
- Здравствуйте, Артем Генрихович, - Анатолий встал и подал руку тестю.
- О, и я дожил до официоза, - улыбнулся мужчина, пожимая в ответ руку зятя. – Да сиди уже, не король  чай явился.
- Папа, я всегда уважительно отношусь к вам обоим. Никогда не обременяли мы вас своими проблемами, - сказал Анатолий, чувствуя моральную поддержку тестя. - Но сейчас я прошу вас о сущем пустяке. И не понимаю, почему мама так остро реагирует на это.

Артем Генрихович опустился на стул, упер руки в колени и пристально взглянул на жену.
- Давай, мать, рассказывай.
- Да чего рассказывать-то? – Анна Антоновна непонимающе захлопала глазами.
- А почему меня зовут Артем? Начни хотя бы с этого.
- Да откуда мне знать, что там тебе старая наговорила? Это было давно, - невинно округлила глаза жена.

Анатолий удивленно переводил взгляд с одного на другого.
- Так, уважаемые родители, хватит спорить. Папа, начните вы, - примирительно изрек мужчина.
- Хорошо, зятек. Начну с того, что от рождения я Себастиан. Себастиан Генрихович Зидлер. Я приехал на стажировку в этот город, был тогда модным обмен молодыми специалистами. И приехал я из дружественного ФРГ. Тут встретил Аню. Молодая, воздушная, синеглазая – она покорила мое сердце на всю жизнь. Мы полюбили друг друга, но уехать со мной в Германию она наотрез отказалась. Тогда остался здесь я. Не скрою, что иногда тоскую по родине, но это дело уже давнишнее. Так вот, когда пришлось менять паспорт, то я попросил, чтоб меня записали по-русски, как Артем. Аня, ты помнишь?
- Конечно, - женщина промокнула краем кухонного полотенца глаза от услышанных комплиментов. – Я потом долго привыкала к твоему имени.
- А почему я это сделал? – муж вопросительно взглянул на жену.
- Да почем мне знать? – снова возмутилась женщина. – Ты с моей мамой наедине долго беседовал перед свадьбой.
- Все ты знаешь, - вздохнул мужчина. – Только не хочешь ворошить, упрямая, как и всегда была. Дай закурю.
- Ты же бросил, - возмутилась супруга.
- Ага, бросил, когда ты рядом, - усмехнулся мужчина с вызовом во взгляде.

Женщина перечить не стала, молча достала пепельницу и початую пачку сигарет, так же молча положила все перед мужем, всем своим видом показывая, что всегда это знала.
- Теща была против нашего брака, она боялась, что  Анька рванет со мной в Германию рано или поздно, тогда, думалось ей, что потеряет дочь. Но, надо отдать должное, Альбина Александровна была женщиной скромной, доброй и никогда не лезла в наши дела. К тому же знала упрямый характер дочери. Вот и дала она нам свое благословение, но взяла с меня обещание, что при обмене паспорта я поменяю имя. А я привык старших уважать, к тому же мать моей невесты – это святое.
- Так чем она эту просьбу мотивировала? – весь напрягся Анатолий, чувствуя, что истина где-то витает рядом, стоит ее ухватить за хвост.
- Сынок, если честно, то плохо я помню. Это было однажды услышано, и я тут же подзабыл. С Анной пытался потом об этом поговорить, но та лишь рассмеялась и отмахнулась. Что-то связано с семейной традицией, так мне объяснила ее мать. Рассказывала, что-то типа сказки, предания, но меня это мало тронуло, да и русский язык я тогда не знал в совершенстве. Боялся, что неправильно что-то понял, а переспросить гордость не позволяла.
- А почему на Артеме остановились?  - задумчиво спросил Анатолий, чувствуя, что теряет нить истины, которая юрким хвостом ускользала меж пальцев.
- Да Бог знает, - пожал плечами тесть. – Вот тут я уже не помню. Мать, что скажешь ты? Говори, что знаешь. Видишь, это оказывается важно все.
- Простите, - женщина вдруг хлюпнула носом. – Я тоже плохо помню. Это же была сказка, которую мне бабушка рассказывала. Мать пыталась мне напомнить что-то, но я ее никогда не слушала. Я ж комсомолка была, а комсомольцы в суеверия не верят. Артем, ты же помнишь, какие времена были. Пережитки прошлого, нам всегда говорили, эти легенды.
- Н-дааа, - протянул муж, попыхивая смачно сигаретой.
- Что же делать? – Анатолий почти отчаялся. Добиться правды не удалось. – Бабушка Вики умерла давно, у нее не спросишь.
Анна Антоновна виновато снова шмыгнула носом и вдруг произнесла.
- Прабабушка Вики.
- Что? – не сразу понял Анатолий.
- Если жива моя бабушка, то у нее вся правда.
- Она жива? – удивились мужчины.
- Год назад еще была жива, но сейчас не знаю, - Анна Антоновна виновато опустила глаза.
- Аня, как так? Ты мне ничего не говорила, - с укором воскликнул муж.
- А чего говорить? Я с ней с детства не общалась. И видела ее один раз в жизни, прежде чем она ушла жить затворницей то ли в лес, то ли в монастырь. Сами понимаете, о таком странном поступке не очень рассказывали мне.
- Откуда тогда знаете, что год назад была жива она? – спросил Анатолий, ловя скользкий хвост удачи.
- Интересуюсь иногда жизнью родной деревни. Знакомых оттуда иногда встречаю. Это же недалеко, бывают в городе по делам. Вот от Вальки, что в детстве общались, и узнала. Мы с ней год назад пересекались. Сказала, что бабка жива, ходят к ней за травами лечебными все.
- Ей, поди, сто лет уже, - прикинул Анатолий.
- Ну, сто не сто, а девяносто точно есть, - согласилась теща.
- Так, мама, дайте мне адресок вашей бабушки. Будем надеяться, что жива она. Я съезжу к ней, пусть она расскажет все.
- Говорю же, что не знаю, где она: то ли в монастыре, то ли в лесу, - развела руками женщина.
- Хорошо. Название деревни, адрес вашей Вальки, хоть что-нибудь… Имя-то бабушки вы знаете?
- Адреса Вальки не помню, писем не писала. Деревня Кровохлебка, что в ста шестидесяти километрах на север. А имя бабушки? Аглая Агафоновна Шеина.
- Спасибо и на том, - отозвался Анатолий, записывая в телефон данные, хотя запомнил их с первого раза. – Мне пора.
- Так что все-таки с Викой? – снова спохватилась Анна Антоновна. – Я позвоню ей сегодня.
- Не надо, мама. Не беспокойте ее. Обещаю во всем разобраться. Все расскажем потом.

Анатолий поспешно ушел, пожав на прощание руку тестю с особым значением. Тот все понял и кивнул в ответ:
- Удачи, сынок.

Прошла неделя, наполненная трудовыми буднями. Вика очень ослабла, потеряв аппетит и интерес ко всему, что не касалось ее странных снов. По дому уже бродила тень по имени Вика. Она едва передвигалась по квартире, и Анатолий снова попытался убедить жену показаться  врачу.
- Нет, Толик, - возразила Вика. – Я не больна. Физически я чувствую себя хорошо. У меня ничего не болит.
- Не болит – это еще не значит, что не больна, - заметил муж. – Есть болезни, что не кричат о себе болевыми ощущениями.
- Это другое, - тряхнула волосами Вика.
- Что же?
- Я не знаю. Меня будто выжали как лимон в чай. И такое чувство, что по каким-то  невидимым струнам утекает жизненная сила. Медленно, день за днем, час за часом. Будто я быстро доживаю жизнь, - Вика спрятала лицо на груди мужа. – Хочется вопить от отчаяния, от страха, что наваливается на меня ночами.
- Все будет хорошо, - пообещал Анатолий, погладив жену по прислоненной к нему голове. А про себя решил – не откладывать дело дальше.
_
Вечером в пятницу Анатолий сообщил жене, что назавтра поедет в деревню разыскивать бабушку Аглаю.
- Я поеду с тобой, - заявила Вика.
- Ты уверена? – Анатолий пытливо взглянул на жену. – Ты выдержишь поездку? Может, я сначала один съезжу, узнаю, что к чему? Не факт, что бабушка еще жива.
- Толя, не смеши. Говорю же, что я не больна. И это недалеко. Я уверена, что она  жива. Я чувствую это. Как только ты рассказал мне про нее, то сны стали менее тревожными. Я знаю, что она ждет меня. Тебе она может и не рассказать всего.
- Хорошо, - сдался мужчина.
Выехали рано утром, когда еще летняя жара не прогрела городской асфальт. В машине дышалось легко, а Вика даже оживилась, глаза ее возбужденно поблескивали.
- В любом случае, Вика, ты не волнуйся, - предупредил мужчина.
- Я не волнуюсь, - улыбнулась Вика. – С чего мне волноваться?
Через два с небольшим часа машина притормозила в центре небольшой деревушки, которую они нашли без особого труда. Но вот на вопрос, где можно найти Аглаю Шеину, никто не мог дать вразумительного ответа.
- Вон там ее дом, - махнул местный старичок в сторону крайней покосившейся избенки. – Только уже много лет она там не появлялась. Говорят, что вроде жива. А вот где? Один Бог знает.
- Спасибо и на этом, - поблагодарил Анатолий и завел мотор.
- Куда мы? – устало спросила Вика.
- Посмотрим на дом, - Анатолий дал по газам. – Может, ближайшие соседи что знают.
Дом встретил гостей неприветливо, мрачно поглядывая заколоченными окнами. Двор зарос бурьяном, а покосившиеся полусгнившие сараи готовы были упасть от любого дуновения ветра.
- Даа, - протянул Анатолий, разглядывая умершее хозяйство. – Дом крайний в деревне, а рядом, тоже, похоже, что заброшенные дома.
Вика не спеша прошла по двору к крыльцу по едва заметной тропинке, осторожно прикоснулась ладонью к потрескавшемуся столбу, подпирающему крышу.
- Здесь столько истории, - вздохнула она. – Только немой. Кто бы подсказал, где найти бабушку.
- А вы кто? – раздался вдруг звонкий голос за спинами супругов.
Они вздрогнули от неожиданности и обернулись. Перед ними из-за завалившегося почти наземь забора возникло девичье личико с такими яркими рыжими волосами, что казалось, само солнце в них запуталось, и россыпь веснушек не уступало яркостью ему.
- Я внучка Аглаи Агафоновны, - поспешно ответила Вика. – Случаем не знаете, где ее найти?
- Может, и знаю, - с вызовом ответила девушка. - А вы чем докажете, что вы ее внучка?
Вика опешила от такого вопроса.
- Девушка, послушайте, - пришел на выручку жене Анатолий. – Мы приехали издалека, и было бы глупо предположить, что Аглаю Агафоновну разыскивают люди, которые не имеют к ней никакого отношения. Если знаете, где ее найти, то подскажите. Мы в долгу не останемся.
- Пф, - фыркнула рыжеволосая допросчица и исчезла с виду. А через секунду приоткрыла калитку, державшуюся на одной петле. – Идите за мной.
Первой ринулась вперед Вика с такой поспешностью, будто боялась, что девушка передумает. Анатолий последовал следом за женой.
При ближайшем рассмотрении рыжая девушка оказалась не такой молодой, как показалось вначале. Уже наметившиеся морщинки вокруг глаз и сухие руки выдавали возраст, хотя невысокий рост и худощавая фигура делали ее похожей на подростка. К тому же заметная хромота не делала походку легкой, хотя новая знакомая шустро зашагала в сторону темнеющего леса. Она была босиком.
- Дорога не близкая, - предупредила она, не поворачиваясь к спутникам.
- Как далеко идти? – Анатолий бросил озабоченный взгляд на жену. – Может, лучше на машине?
- Нее, там дороги нет, - коротко ответила провожатая.
- Ничего, мы осилим, - поспешно вставила Вика, бросив на мужа решительный взгляд.
- Ладно, - пожал плечами мужчина.
Вскоре они углубились в лес по заросшей тропе. Было видно, что ею пользуются не часто, а вскоре и она пропала.
Анатолий напрягся. Не зря ли они доверились незнакомке? Они видят ее впервые, и что у нее на уме – не известно. Деревня живет своей жизнью, у каждого могут быть свои умыслы. Но видя, как приободрилась Вика, всецело доверившись девушке, то отбросил сомнения, но на всякий случай отметил про себя ориентиры, чтобы, если что, могли выбраться из леса сами.
Так они шли почти час. Загадочная проводница молчала, и ни разу не оглянулась проверить, идут ли за ней спутники. Анатолий немного задохся от темпа ходьбы, а Вика, казалось,  летела на крыльях.
Вскоре под ногами неприятно зачавкало, а деревья вокруг стали реже и корявее, стали чаще попадаться поваленные полусгнившие стволы, обросшие зеленым мхом.
- Это болото? – спросил Анатолий и неприятное чувство недоверия вновь вернулось.
- Болото, - подтвердила девушка. – Скоро придем. Вот здесь осторожнее, идите за мной след в след.
Ноги путников стали погружаться в жижу по щиколотку. Легкая обувь тут же промокла и противно захлюпала внутри холодной жижей. Анатолий отметил про себя, что тут хороши были бы резиновые сапоги, но выбора уже не было.
Рыжая проводница не сбавила темпа ходьбы, ее босые ноги легко скользили по заводям. Анатолий и Вика чуть отстали, когда Вика оступилась и охнула, проваливаясь в яму по самое колено, неловко завалившись на бок. Анатолий кинулся к жене.
- Я же сказала – след в след, - впервые оглянулась провожатая. И тут только супруги заметили, что один ее глаз отчаянно косил в сторону.
- Куда мы поперлись? – шепнул жене на ухо Анатолий, помогая подняться.
- Все будет хорошо, - светло улыбнулась Вика.
- Мне бы твою уверенность, - буркнул мужчина, отмечая про себя, что жена не кажется ему ни грамма уставшей.
Вика тщательно отжала подол намокшего платья, тряхнула слипшимися от пота волосами и посмотрела вверх. В далекой синеве парила одинокая птица, на небе не было ни облачка.
- Толик, думаю, что мы делаем все правильно. Даже уверена в этом.
- Меня не пугает лес, я боюсь за тебя, - признался мужчина. – Вчера ты еле  стояла на ногах.
- Чего не скажешь про меня сегодня, - снова улыбнулась жена.
- А где наша провожатая? – спохватился Анатолий, заметив, что не видит копны рыжих волос, что всю дорогу маячили перед ними.
- Она вроде пошла… - Вика растерянно оглянулась и неуверенно ткнула рукой в мелкую поросль худеньких берез невдалеке.
- Ты уверена? – засомневался Анатолий.
- Да, да, вон же она! - вдруг воскликнула Вика и подалась вперед.
- Ладно, - согласился Анатолий, ничего не заметив, и засеменил за женой, высоко поднимая ноги в болотной воде.
Через пару десятков метров ноги стали проваливаться глубже. Зеленая вонючая жижа доходила почти до колен. Внезапно заморосил дождь.
- Какого черта? – выругался Анатолий, взглянув наверх. – Откуда дождь? Ведь на небе ни облака. Вика? Ты уверена, что правильно идем?
Ответа на вопрос не прозвучало. Вика целеустремленно шла вперед, глаза ее были прикованы к чему-то впереди, чего Анатолий не мог разглядеть.
- Вика, - окликнул мужчина снова, но внезапный раскат грома заглушил его слова.
- Конечно, вон же она, - шептала Вика, отбрасывая с лица вымокшие волосы. Она заторопилась к изумрудному островку, что показался впереди. – Сейчас мы выберемся с болота.
Женщина хотела обернуться к мужу, но шквал ветра буквально толкнул ее вперед. Она сделала пару шагов и буквально провалилась по пояс в зыбучую трясину.
- Викаа!! – закричал где-то позади Анатолий,  перекрывая шум хлынувшего ливня. Сквозь стену дождя он увидел, как жена вдруг стала меньше ростом, и все понял. Небольшое расстояние до нее он попытался бежать, но ноги стали терять опору. – Викаааа!!!
Вика беспомощно взмахнула руками, почувствовав,  как болото быстро подбирается к ее груди. Она на миг замерла, не понимая, где топь, а где небесная вода, и отчаянно закричала, барахтаясь всем телом в засасывающей трясине:
- Тооолик!! Тоооолик!
- Виика! Не барахтайся, замри! – крикнул мужчина, оценивающе оглядываясь вокруг.
Буквально в метре от него сухостоем возвышалась корявая елочка. Анатолий, не задумываясь, что сам может угодить в болотную ловушку,  решительно шагнул к дереву и сбил его одним движением руки, затем со всего маху метнул его в сторону жены.
- Вика, уцепись крепко! – крикнул он, пытаясь перекричать  шум разгула стихии.
Вика жадно схватила макушку ели и сжала до посинения пальцы. Анатолий стал тянуть сухой ствол к себе, чувствуя, как его ноги погружаются в зыбкое дно.
- Держись, родная, - прохрипел мужчина и напряг все свои силы, подтаскивая дерево к себе.
Десять сантиметров, двадцать… Тело Вики медленно приближалось к мужу, болото уже почти добралось до ее шеи.
- Давай, любимая, еще немного. Только держись, только не отпускай, - шептал мужчина, сквозь спертое дыхание.
Вика показалась над топью чуть выше, когда сухое орудие спасения треснуло со звонким звуком, Анатолий еле удержался на ногах, взмахнув обломком.
- Вика,..
 Он уже не раздумывал ни над чем. Шагнул из последних сил навстречу жене, схватил ее за скользкую холодную руку одной рукой и стал тянуть,  другой рукой пытаясь достать до ствола тонкой березы, что оказалась рядом. Вика смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых застыл первобытный ужас.
-Вика…
Женщина на миг почувствовала облегчение. Муж рядом, он поможет, он не даст ей сгинуть в чавкающей пасти. Она с усилием попыталась  оттолкнуться ногами от затягивающего ила.
Но Вика вдруг почувствовала, как ее ноги обволакиваются чем-то нестерпимо холодным и скользким, будто кольцами гигантского спрута. Она отчаянно закричала…
Анатолий ощутил, что тело жены, которое  вроде подалось на его усилия, внезапно стало тяжелым, как стопудовая гиря. Мужчина сделал еще небольшой шаг в сторону утопающей.
На миг ливень прекратился, и наступила такая тишина, будто уши заткнули ватой. Болотная поверхность, всколыхнутая дождем и людьми, на мгновение стала ровной как зеркало. Вика и Анатолий, не расцепляя рук, невольно заглянули в темнеющую бездну. Из под воды на них смотрело страшное лицо со шрамом и противно ухмылялось.
- Аааааа, - истошно закричала Вика, а из груди Анатолия вырвался хриплый стон.
Дождь хлынул с новой силой, а Вика нырнула с головой в темную пропасть болота, увлекая с собой за руку мужа. Анатолий не ослабил хватки,  только глотнул воздуха в легкие и приготовился нырнуть следом.
Как вдруг рядом выросла внушительная фигура оленя с огромными ветвистыми рогами, который со всего размаху плюхнул передние копыта в то место, где супруги увидали лицо под водой. От неожиданности Анатолий выпустил руку Вики…
В следующий момент мужчина увидал, как благородное животное, опустило голову в болото, а через секунду над поверхностью показалась рука женщины, отчаянно цепляющуюся за мощные рога. Затем олень буквально стряхнул полуживую женщину рядом с Анатолием и медленно пошел прочь, будто шел не по болоту, а посуху. Вика откашливаясь повисла на муже.
Но опасность не миновала. Супруги стояли в болоте по пояс, чувствуя, как ноги медленно, но верно, все же погружаются в ил, и не знали, в какую сторону выбираться. Как ни странно, но ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Небо снова блистало яркой синевой.
- Ты как? – спросил Анатолий, чувствуя, как дрожит тело жены.
- Что это было? – вместо ответа спросила та. – Ты это видел?
- Конечно, и не могу ничего сказать. Чудо.
- Я могу поклясться, что меня что-то заманило в полынью и пыталось утащить на дно. Ты мне веришь? – глаза Вики смотрели умоляюще.
- Верю, я все почувствовал, - признался Анатолий. – Нам надо выбираться отсюда. К своему стыду, я не знаю куда и как.
Вика вдруг улыбнулась:
- Чудо, говоришь? Тогда доверься.
Анатолий внимательно взглянул в глаза жены. Боже, она как маленький ребенок верит в чудеса. Хотя, он сам стал участником необъяснимого события. И что-то ему подсказывало, что жена права.
А Вика в свою очередь залюбовалась мужем. Как самоотверженно он бросился ей на помощь, сколько страха было в его взгляде за нее. Боже, ну как она могла отдалиться от него? Как не рассказала ему все раньше о своем состоянии?
Вдруг в уши ворвался посторонний звук, и супруги резко обернулись. Рядом с ними плюхнулся увесистый сук дерева, а невдалеке стоял молодой мужчина и делал им знаки руками.
- Он зовет нас идти за ним, - перевела Вика.
- Думаешь, тут снова нет подвоха? – недоверчиво спросил Анатолий.
- У нас нет выбора, Толя. И помни о чуде.
Супруги медленно побрели к незнакомцу. Тот, видя, что его правильно поняли, побрел по болоту, прощупывая корявой палкой путь. Мужчина всю дорогу молчал. Трудно было понять – смуглый он от природы или загорел так, но темная кожа и черные вьющиеся мелкой россыпью волосы делали его похожим на цыгана. Анатолий смотрел настороженно в его спину, но вздохнул с облегчением, когда почувствовал под ногами более твердую почву.
Вскоре земля стала выше, и они вышли на березовый пригорок. Провожатый остановился, поднес сложенные ладони ко рту и издал клокочущий звук тетерева на токовище. Тут же недалеко ей ответил точно такой же. Через мгновение вспыхнула на солнце рыжая голова: навстречу выскочила недавняя спутница.
- Куда вы пропали? Я чуть с ума не сошла, – набросилась она на супругов. Глаза ее горели неподдельным страхом.
- Нет, милая барышня, это вы пропали, - отвел атаку Анатолий, грозно сверкнув глазами в сторону девушки. – Сдается, что вы специально завели нас в болото.
- Зачем вы так? – взметнулось возмущенно рыжее облако. – Я же сказала, чтоб шли след в след за мной. Да я бы умерла, если бы с вами что случилось.
- Погоди, Толя, - вступилась Вика за девушку. – Думаю, что тут все не так просто, и девушка не виновата. Давай дойдем до цели путешествия и там все выясним.
- Ты в ней уверена? А вдруг опять кинет где? – не унимался мужчина. Только сейчас страх взял над ним полную силу, подкатывая тошнотой к горлу.
Смуглокожий гид вдруг сверкнул глазами в сторону Анатолия, сделал шаг вперед, будто прикрывая собой девушку, и бросил угрожающий взгляд.
- Толик, успокойся. Какой смысл ей вредить нам? – Вика тоже встала перед мужем. Она чувствовала всеми фибрами души, что новая знакомая ни в чем не виновата. – Она едва знает нас. Подумай. Какой толк в нашей гибели ей?
- Я уже ничего не знаю, - сник мужчина. – Знаю одно, что мы чуть не погибли, и от этого бешусь. Ладно. Как ты говоришь? Надо верить в чудо…
- Вот и хорошо, - Вика ласково взяла мужу под руку.
Дальнейший путь прошел без приключений. Все молчали, каждый был погружен в свои мысли, только изредка слышалось шмыганье носом рыжей девушки – она украдкой вытирали слезы.
Но вот  показалась ветхая избушка, больше похожая на землянку, края двухскатной крыши, обросшей толстым ковром мха, касались самой земли. У входа на пне сидела маленькая высохшая старушка, опираясь двумя руками на палку, и подслеповато щурилась в сторону гостей. Одежда на ней была чиста и опрятна, но такая же древняя, как и она сама. На голове красовался полушерстяной белый платок с красной каймой.

_3
- Толя, это она, - прошептала Вика, остановившись как вкопанная.
- Я понял, - ответил супруг.
- Нет, ты не понял, - обернулась к мужу Вика и взяла его за руку. – Это старушка из моих снов.
- Что ж, пора все узнать, - Анатолий решительно шагнул вперед, не выпуская руку жены. – Здравствуйте. Вы и есть Аглая Агафоновна?
- И вам здравствовать, молодые люди, - старушка поклонилась. – Я ждала вас давно.
- Вот как? – Анатолий решительно не знал, как вести речь дальше.
- Бабушка, - Вика подошла вплотную к старушке и опустилась на колени, отчего они стали почти одного роста. – Простите меня, бабушка. До недавнего времени я и не знала о вашем существовании.
- Я знаю, милая, знаю, - тихо произнесла старушка и провела по лицу внучки сморщенной ладошкой. – Тебе не за что себя корить. Но хорошо, что ты пришла вовремя. Я боялась не дожить до этого часа.
- Вы мне снились, бабушка. Я теперь точно знаю, что это вы были во сне, - призналась Вика. Она во все глаза смотрела на старую женщину, а в ее глазах стояли слезы.
- Да, я это умею, - улыбнулась старушка, от чего ее лицо слегка разгладилось. – Проходите в избу, надо вас накормить с дороги и просушить обувь. Цыган, ты где?
Молодой мужчина молча подбежал к старушке и подал ей руку. Та, кряхтя, встала.
- Вот, еле передвигаюсь, слаба я очень стала, - пояснила она. – Смерть не за горами. Ведь мне уже больше ста лет. Очень долго я тебя ждала, внучка.
Они прошли в дом, который изнутри оказался на удивление светлым и чистым, не смотря на то, что окна почти лежали на земле. Развешанные кругом пучки сухих трав издавали приятное благоухание. На деревянном выскобленном до бела столе красовалась нехитрая снедь: каравай свежего хлеба, чугунок с еще горячей картошкой, всевозможная зелень и глиняный кувшин с напитком.
- Проходите, чем богаты – тем и рады.
Супруги будто перенеслись на век назад в этом старом доме. Вика с облегчением сняла мокрые туфли, Анатолий последовал ее примеру. Рыжеволосая спутница тут же куда-то их утащила.
- Присаживайтесь к столу, гости дорогие, - старушка первой уселась у окна. – Цыган, налей всем квас.
Мужчина тут же начал разливать напиток в алюминиевые кружки.
- Вот тут я и живу, почитай без малого шестьдесят лет, - Аглая Агафоновна поправила узел на платке.
- Почему, бабушка? – спросила Вика, усаживаясь рядом, Анатолий сел напротив женщин.
- Долгая история, - вздохнула старушка. – С войны не вернулся муж, прадед твой Автоном и пятеро сыновей. Осталась одна Александра, бабка твоя, да она самая старшая в семье, замужем уже была. Не хотела я ей мешать, да и жизнь не мила стала. Ушла я от мира, сначала в монастырь, что неподалеку. Да там разве жизнь? Одни молитвы и работа. И врачеванием не разрешается заниматься, от лукавого, говорят, это все. А я потомственная ведунья. Не могу без этого. Год там провела. А потом ушла в лес. Сама избенку срубила, огородик развела. По молодости и охотой промышляла, и рыбалкой. Грибами и ягодами щедр лес всегда. Людей принимала, у которых хвори приключались, и которые отважились до меня добраться. Травами и заговорами лечила. А они снабжали меня тоже провизией, деньги-то мне тут ни к чему. Да и нельзя дар продавать. А еда – это не оплата, это подношения, гостинцы. Вы кушайте, а то простынет. Фаечка хорошо готовит, я –то уже не в силах.
И будто услышав, что говорят о ней, в дом зашла рыжеволосая. Она подошла к старушке и что-то быстро зашептала ей на ухо, поглядывая при этом на Вику и Анатолия. Аглая Агафоновна застыла с отсутствующим взглядом и, казалось, забыла про гостей.
- Мы вообще-то здесь, - кашлянул Анатолий, привлекая к себе внимание.
- Я все поняла, - жестом остановила девушку старушка. – Ты все сделала правильно, не переживай. Твоей вины тут нет. Давай, Фая, и ты к столу. Цыган, нарезай каравай, и сам садись. Чего в стороне стоишь? Вы моя семья.
Вика удивленно поглядела на молодых людей.
- Да, Вика, - перехватила взгляд Аглая Агафоновна. – Не по крови, но по жизни, эти двое моя семья. Фаечку я увела у матери-алкоголички, той уже помочь нечем было. А девчонка пропадала с ней. Семь лет, а уже тоже горькую пила. В школу ее не взяли, сказали, что обучению не поддается, и диагноз поставили, как клеймо повесили. Да только ошиблись они. Девочка просто любви и заботы не знала. Вот я ее и забрала, как мать помирать ее стала. От пагубной привычки вылечила, обучила всему, что сама знаю. Она способная оказалась, будто родилась для этого. А двумя годами позже цыган к нам прибился. Тоже еще мальчишкой был. Он молчит, языка у него нет. А кто и за что это с ним сделал, мне не ведомо, не расскажет. Табор их недалеко проходил, он от них и сбежал. Пришел к ночи – грязный, оборванный, голодный, почти без сил. Отмыли, накормили, да так и остался с нами.
Вика и Анатолий уплетали нехитрую еду так, будто год не если, слушали старушку и во все глаза глядели на Цыгана с Фаиной. Те смущались от внимания, но не перебивали ту, что стала им вместо матери.
- Скоро меня не станет, - Аглая Агафоновна за все время отщипнула лишь кусок хлеба и сделала глоток кваса. – Не надо сожалеть. Давно пора мне. Только невыполненный долг держал меня на земле. Но вот ты явилась, хвала небесам.
Вика в порыве чувств схватила сухонькую ладошку.
- Бабушка, как же так? Мы только с тобой познакомились, - на глаза набежали слезы.
- Ничего нельзя изменить, дорогая моя, у каждого свой путь. Не беспокойся, эти двое, - Аглая Агафоновна кивнула в сторону молчаливой парочки, - похоронят меня честь по чести. Дом им останется, они самостоятельные уже, проживут.
Вика все же не выдержала и тихо заплакала.
- Не надо, милая, ну что ты? – старушка тоже поднесла кончик платка к сухим глазам. – Я вот давно уже плакать не могу. Все слезы выплакала. Знай, что слезы тоже иссякают. Так что прибереги их. Моя смерть не тот случай, чтоб их лить. Да и нет ее, смерти. Есть просто переход в мир другой. Это люди придумали про смерть.
- Бабушка, но ты мне снишься именно как спорящая со смертью, - сказала Вика, шумно сморкаясь в маленький платочек.
- Вот как, - задумалась старушка. Она сделала едва уловимый жест, и Цыган с Фаиной бесшумно выскользнули из-за стола, и вышли вон.
- Хороший день сегодня, - сказала Аглая Агафоновна, едва закрылась входная дверь. – До утренней зари я должна рассказать тебе все. Переночуете у меня, а завтра отправитесь назад.
- Я, кажется, машину не запер, - подал голос Анатолий, все время молчавший и впитывающий каждое слово старой женщины.
- Не беспокойся об этом, - сказала старушка. – В этих краях воров нет, да и все знают, что вы ко мне приехали. А меня побаиваются. Знают, что поплатиться могут. Но скажу Цыгану, чтоб присмотрел, коли что.
- Не надо, я вам верю, - возразил Анатолий.
- А почему Цыган? – спросила Вика. – У него имени нет?
- А чем не имя? Цыган. Не хуже других. Спрашивала его, написать предлагала, если произнести не может. Но он так и ответил – Цыган. Так и повелось. Любят они друг друга с Фаечкой. Никого на свете у них нет, кроме меня. Вы не забывайте про них, изредка навещайте. Вдруг помощь какая им понадобится.
- Обещаю. Теперь и мы у них есть, бабушка, - Вика сжала ладонь муж, и тот соглашающее кивнул. – Раз они твоя семья, значит, и наша теперь.
- Спасибо, милая. Добрая душа у тебя, это хорошо. И спаслись вы сегодня только потому, что души ваши чистые и любящие. Знайте: враг рода нашего пытался убить вас сегодня. Почуял, что добыча ускользает. Знала я, что что-то подобное может произойти, но столько лет прошло в благости… Вот и казалось, что ушло проклятие. Но зло умеет выжидать, ведь у него вся вечность впереди. Да вот и добрый дух не дремал, услышал мои молитвы.  И знаю я, как беде твоей помочь.
- Вы все знаете? – удивленно воскликнула Вика.
- А чего тут не знать? – улыбнулась старушка. – У всего рода нашего одна проблема. Не слушают старших они, потом и платят за это.
- Расскажите, Аглая Агафоновна, - Анатолий приобнял жену, чувствуя, что сейчас услышит что-то важное и нужное.
- Устала я очень, - вдруг сникла женщина. – Отдохнуть мне надо. Не привыкла я так долго беседовать. Вы погуляйте тут немного, я подремлю. До утренней зари успеется.
Аглая Агафоновна прикрыла глаза, свесила голову на грудь и тихонько засопела. Вика и Анатолий переглянулись и осторожно вышли наружу.
Цыган что-то строгал из толстого полена, а Фая пристроилась рядом на поваленном дереве, свесив босые ноги, и лузгала семечки.
- Фаина, - позвала Вика девушку. – Мы так и не познакомились. Я Вика, а это мой муж Анатолий.
- Я знаю, - улыбнулась рыжеволосая и добавила без всякого перехода: - А ты на сказочную принцессу похожа.
- Да? – изумилась Вика.
- Да, только на заколдованную. Но ты не бойся, бабушка тебя расколдует.
- За этим я и приехала, - согласилась Вика. Она почувствовала, что столько времени тут, проделав длинный путь, но не чувствует тоски и усталости. – Похоже, что я уже расколдовываюсь.
- Хотите, я покажу вам наше хозяйство? -  предложила Фая.
- Хотим, - ответила Вика.
- А что он строгает? – спросил Анатолий, кивнув в сторону Цыгана.
- О, он у нас художник по дереву. Такое мастерит, что глаз не оторвать. Некоторые купить хотят его скульптуры, но Цыган ведь не ради денег это делает. Да я вам покажу, пойдемьте.
Они проследовали за кусты смородины, что окружали дом. Фаина, как опытный гид, повела гостей по владениям, попутно объясняя, что к чему.
- Вот там у нас несушки ночуют, утки с озера вот- вот придут…  А это огород. Все тут растет хорошо. Земля добрая… А это бабушкина плантация с травами, каких в лесу родном нет, но очень нужные… Это сад небольшой… А там два улья стоят. Медосбор тут знатный. А мед – всему голова, польза в нем великая…
Вика и Анатолий во все глаза смотрели на аккуратно возделанный огород с ровными грядочками, что почти не возвышались над землей; на невысокие яблоньки с гроздьями зеленцов; на жужжащих у летков пчел с мохнатыми лапками от цветочной пыльцы; на кур, что под присмотром яркого петуха деловито копались  в земле. Вся открывшаяся картина дышала умиротворением и простым счастьем.
- Может, чем-то помочь? – предложила вдруг Вика. – Грядки немного подзаросли, я прополоть могу.
- Да что ты? Зачем? Нельзя землю оголять, всю траву выщипывать. Она влагу держит, земле не дает выветриваться, обогащает ее. Ведь родное на земле растет само, а чужеродному поддержка нужна, - с видом бывалого знатока ответила Фаина.
- Да? – удивилась Вика. – Вот не знала.
- Сорная трава не должна солнце закрывать, а все остальное не беда, - продолжила ликбез девушка. – А вот тут мастерская Цыгана.
С последними словами Фаина подвела их к крепкому сарайчику. Супруги вошли в него и обомлели. Это был целый музей деревянных скульптур. Здесь были и орлы с распростертыми крыльями, дикие кабаны с внушительными клыками, гуси – плавающие и в полете, волки, лисы, даже медведь в полную величину. Все было так мастерски сделано, что если бы не цвет древесины, то можно было бы принять за живых.
- Просто красота, - выдохнула Вика.
- А я что говорила, - с гордостью произнесла Фаина.
- Да, у парня, действительно, талант, - согласился Анатолий, осторожно касаясь медведя, где вырезана была каждая шерстинка.
Они еще повосхищались произведениями немого мастера, когда тот сам появился на пороге.
- Прими мои похвалы, - протянул Анатолий руку для пожатия. Цыган заметно смутился.
Он сделал какой-то жест, и Фаина перевела:
- Бабушка ждет вас.
Аглая Агафоновна сидела в доме и задумчиво смотрела в окно на клонившееся к горизонту солнце.
- Фаечка, зажги керосинку, - попросила она. – Мы редко летом зажигаем ее, ночи-то короткие, но сегодня у нас гости. Негоже сумерничать.
Фаина неслышно исполнила просьбу и вышла. Свет керосиновый лампы нестройно плясал по деревянным стенам, наполняю дом загадочностью. Вика и Анатолий расположились на лавке напротив старушки. Та неспешно начала свой рассказ. Где-то вскрикивали запоздалые птицы, а за окном в смородиннике стрекотали ночные насекомые.

_4
- Это случилось в незапамятные времена. Наша прапрародительница рано вышла замуж. О ее первоначальном имени история умалчивает, а в семейное предание она вошла как Анфиса.
Анфиса была из бедной семьи, но очень уж красива. Она рано вышла замуж за не любимого, но состоятельного Андрона. Тут уж свахи постарались, дабы девка не засиделась в невестах. Надо отдать должное, но и Анфиса была просто кладезь. Домовитая, сноровистая, все умела. Рубаху ли сшить, щей наварить, в поле работать, дом вести – все в руках ее спорилось. Да и травница была отменная. Всякому стеблю поклонялась, каждое свойство знала. И, как говорится, стерпится – слюбится. Так и вышло. Муж оказался добрым и работящим, жену не обижал, старался угодить ей всячески. И через год Анфиса была влюблена в мужа без памяти. Одно плохо – деток у них не родилось. Беременела Анфиса, да все скидывала. Проклятье ли чье, или организм такой уродился  – не известно. Но очень печалилась Анфиса. Ибо какое счастье без детей-то? Муж успокаивал ее, но все чаще стала Анфиса заставать его задумчивым да неразговорчивым. Вывела она его однажды на разговор, тот и признался, что подумывает о том, кому он хозяйство свое оставит, кто имя его помнить будет, кто наследует дело его? А был он кузнецом знатным, со всей округи съезжались люди к нему, никто не мог так, как он, ни коня подковать, ни плуг сладить, да и мечи да ятаганы делал такие, что любой заморский мастер позавидует.
Вот прошло время, Анфиса опять понесла. И опять все думы были, сможет ли выносить дитя. И прознала она, что в дебрях лесных живет старуха – вековуха, что может буквально все исполнить: доброе ли дело, злое ли, но желания исполняет. Как-то Андрон был по делам в отъезде, она и отправься в лес, прихватив дары.
Долго плутала, болота стороной обходила, сквозь заросли да буреломы продиралась, но через пару дней нашла отшельницу. Поклонилась, пожалилась, с чем пришла. Бабка дары приняла, и велела на вечерней зорьке к ней приходить. День провела молодая женщина в лесу рядом. Не ела, не пила,  все думы думала, вне себя от волнения была. А времена были смутные, разбойники по дорогам шастали. Не мошну, так жизнь отнимут, ничего святого у них не было. И повстречалась Анфисе такая компания. Наглумились над девкой, надругались и бросили умирать. Да сильна она оказалась. В вечернюю зорьку вся истерзанная предстала перед ворожеей. Та взглянула на нее, охнула. «Не жилица ты» - сказала старуха. А Анфиса схватила бабку чуть не под шею и крикнула: «Пусть со мной, что угодно будет, да только сделай так, чтоб дитя родилось моему мужу утешением». Сказала, да и упала без сил. Сжалилась вековуха, в дом ее втащила и стала колдовать. Что уж она там делала, знать не знамо. К каким силам взывала, чью душу заложила? Три дня металась в бреду и жару Анфиса, а на четвертый день встала, как заново родилась. «Все в порядке с твоими детьми, разрешишься в срок, - сказала ворожея на прощание. – Да, двойня будет у тебя. Мальчик и девочка. Да только слушай наш уговор. Как грудью кормить перестанешь, так приноси их на вечерней заре ко мне на погляд. А не исполнишь наказ мой – все мужу твоему расскажу, что с тобой было. Отвернется от тебя, детей своих отлучит от себя, не поверит, что они его. И пойдут дети горе мыкать.  И смотри – никому ни слова, куда ходила,  что тут было». Странно стало Анфисе от таких угроз, но поклонилась в ноги ведьме, поблагодарила чин чином и обещала все исполнить в точности.
Побрела она домой, путь-то не близкий был. Душа волновалась еще пуще прежнего, но и радость была, что все же будут у нее дети. И двое. Дочка – матери утешение, а сын – отцу подмога. И встретился ей почти у деревни старец древний – сухой, костлявый и в лохмотьях. В руках лукошко тяжелое. Анфиса добрым человеком была. И хоть сама с ног валилась, а подошла к незнакомому человеку. «Али дедушка ты издалеча? Давай помогу ношу нести. Куда путь держишь?» Старик и рад словом обмолвиться. «Да, - говорит, - странник я давний. Ни кола, ни двора у меня, ни семьи, не привета. А иду, куда глаза глядят, да вот лесных даров набрал – грибов и ягод, авось в деревне на кусок хлеба обменяю. Да, может, и ночлег где найду, солнце-то уже садится». Пожалела Анфиса путника. «А давай, говорит, дедушка, к нам заходи. У меня муж добрый, не выгонит. А хлеба я тебе и так дам, да место для ночлега найду». Поблагодарил старик, и пошел вместе с женщиной.
А дома Андрон места себе не находил. Раньше времени домой приехал, а жены нет. Все думы передумал. Обрадовался, увидев ее. Анфиса слукавила, сказав, что в соседнюю деревню ходила, знакомой пряжу прясть помогала, да белье белить.
Разместили они старика как гостя дорогого, накормили-напоили, спать уложили. А утром, едва дед собрался в путь, как чета и говорит. «А оставайся, дедушка, у нас, коли не ждет тебя никто. Места всем хватит. Негоже человеку вашего возраста ноги сбивать скитаючись». Дед и согласился.
Через какое-то время родила Анфиса двойню, как и предрекала ведьма, - мальчика и девочку. Радости всем было полные закрома. Да только одна Анфиса нет-нет да и опечалится. Чем дальше, тем больше с лица спадать начала. Все думы думала. Чуяло ее сердце, что все не просто так.
Через три месяца и молоко грудное кончилось от переживаний. И вот настало время, что к ведьме детей нести надо было. Дождалась Анфиса, когда муж опять по делам спровадился на неделю, да и стала собираться в путь. А приживальщик и начал спрашивать, куда она. «Ой, дедушка, и не спрашивай. Самой плохо, но и сказать не могу». На том и расстались.
Положила Анфиса детей в корзины и пошла в лес. Да только не знала, что дед за ней увязался тайком. А как стала она подходить к дому ведьмы, то тут и догнал он ее. «Знаю, говорит, куда пошла. Негоже этого делать, девка. На погибель детей своих несешь. Знаю я эту вековуху. Ведьма она проклятая. Никому добра не делает, если ей это выгоду не сулит». Тут расплакалась Анфиса, да все и рассказала старику.
«Вот и не могу ослушаться ее, деда. Да и что старая может мне сделать?  Покажу детей, и назад домой».
И отвечал ей старик. «Злым силам она служит, и дети ей нужны твои. Сына кровь выпьет, чтоб жить еще сто лет, а дочку сделает такой же, как и она. Ибо преемница нужна ей».
Еще пуще Анфиса заплакала. «Дак что же мне делать, деда? И ослушаться я ее не могу. Расскажет все Андрону. Боюсь, что муж мой любимый отвернется от детей и от меня».
«А ты вот что сделай, - подмигнул вдруг старик. – Оставь малых мне тут, а сама иди налегке. Скажи ведьме, что тяжело тебе двоих было нести, вот и оставила их в укромном месте. Пусть, мол, сама придет к ним».
«Да зачем, дедушка, это нужно?»
«А затем, чтоб выманить ее из дому. Там сила у нее великая. Ее владения. А тут я с ней совладаю».
«Да как так? – не поверила Анфиса. – Куда тебе? Сам еле ноги волочишь».
«Эх, горемыка, не знаешь ты ничего. Это сестра моя единокровная. Оба мы из древнего рода друидов. Оба мы силу имеем. Только я добру служу, а она к бесу подалась. Охраняю я таких как ты от ее колдовства. А разбойники, что бродят тут, ей служат. Обесчестили тебя, чтоб ведьма тайную силу над тобой имела. Не успел я тогда вмешаться, не было меня поблизости. Знай, что не зря я тебе тогда на дороге повстречался. Доброе сердце у тебя, не прошла мимо немощного да обездоленного. А прошла бы – так и сгинули бы вы сегодня все. А я тебе службу сослужу за все хорошее, что ты для меня сделала. Иди и не бойся».
 И сделала Анфиса, как старец ей велел. Пришла к ведьме с пустыми руками, да с речами хитрыми, выманила из дому. Притащилась ведьма на поляну, которую ей Анфиса указала, да и повстречала брата. А тот, пока ждал ее, времени даром не терял. Знаки нужные тайно расставил кругом, да речи обратил к великим силам, рассыпал ему ведомый порошок невидимо большим кругом, оставив узкий проход.
Увидала его ведьма, поняла, что ее обманули, но уже в круге заклятом стояла.
Взревела диким криком, загоготала, запричитала, стала к дьяволу взывать.
Все четыре стихии сошлись в одном месте: и гром, и град, и огонь, и вода, и ветер. Такой ураган стоял, что вековые деревья с корнем валил. И только в центре поляны стояли двое и мирно, как могло показаться со стороны, беседовали. Их самих не касались бури, даже волосы на голове не шелохнулись.
Анфиса со страху спряталась за камень большой, детей своих собой прикрыла. Ужасов натерпелась, как говорится,  ни в сказке сказать, ни пером описать. Ничего не слышала, о чем говорили ведьма с друидом.
Потом все стихло разом. Анфиса осторожно выглянула из-за камня. Нет ведьмы и следа. Только старик стоял посередь поляны, сжимая двумя руками посох. И такой он грозный был, что женщина подивилась перевоплощению. Потом он в раз стал прежним, ласково улыбнулся и подошел к женщине.
«А теперь слушай меня, - твердо сказал он. – Ведьма не исчезла. Силы у нас равны. Да и не могу я смерть причинить единокровной сестре. Просто ей пришлось убраться в другое место. Но она зла на тебя. И будет преследовать тебя и твой род вечно, пока не истребит весь, так она призналась».
«Что же мне делать, деда? Как мне тягаться с ведьмой?»
«Есть одна хитрость, - снова улыбнулся старик. – Ваш оберег – это имена. Можно обмануть зло. Отныне весь род твой последующий должен называться на букву «А». Так сказал Алаун, бог солнца, исцеления и пророчества. Пусть все ваши дети и их потомки будут спрятаны за этим символом, и ведьма никогда не найдет их. И пусть ваши дети и дети их детей берут в мужья и жены созвучных, или пусть дают им новые имена. Если этого не сделать, то Чернобог, которому служит моя сестра, будет забирать души всех нерожденных детей. А вслед за ними и души матерей».
Услышав такое, Анфиса поклялась выполнить наказ старца. А еще обещала, что расскажет мужу всю правду, ибо не было ей сил жить во лжи. А там пусть он и решает все. И первое, что сделала Анфиса, это приняла новые имена для себя и для детей.
Аглая Агафоновна надолго замолчала.
Вика и Анатолий сидели, не проронив ни слова за все долгое повествование.
- Теперь вы знаете все, - вздохнула старушка так, будто истратив все силы на рассказ. – Два духа живут в нашем лесу. Злой – дух ведьмы, и добрый дух ее брата. Последний часто является в образе благородного оленя.
- Я как кино посмотрела, - призналась Вика, стряхивая видение, - а что Андрон?
- Он был воистину любящим мужем, - ответила старушка.
- А я, значит, вписался со своим именем в историю семьи, как собака с хорошей родословной, - пошутил Анатолий, чтоб приободрить жену.
- Да, внучок, Вике несказанно повезло в этом, - согласилась Аглая Агафоновна. – Теперь вы понимаете причину вашей беды. Если не сделать того, о чем говорит предание, то Вику ждет смерть. Именно об этом я и хотела предупредить тебя во сне, девочка моя.
- Но как случилось, что Вику назвали Викой? – наивно спросил Анатолий, обращаясь скорее к себе, чем к собеседницам.
- Ты же знаешь мою маму, - ответила Вика. – Она никогда ни во что не верила. Комсомолка, активистка – она считает все просто сказками.
- Да, на этой почве она и поссорилась с матерью, когда ты родилась, - заметила Аглая Агафоновна. – Твоя бабушка хотела тебя защитить, но Аня всегда отличалась упрямством.
- А ты, Вика, в это веришь? – спросил Анатолий, заглядывая в глаза жены.
- Я не знаю, - неуверенно ответила Вика. – Я в смятении. Но ты знаешь, приехав сюда, я почувствовала такой прилив сил, какой давно не испытывала. Будто я долгое время была оторвана от корней. Я словно цветок, что рос в горшке на подоконнике, а сейчас его пересадили в благодатную родную почву на улице. У меня исчезли все плохие мысли, меня переполняет радость и чувство, что я наконец-то обретаю себя.
- Я рада это слышать, внучка. Виктория – не твое имя. Ты с ним обнажена для зла. Я больше не буду называть тебя так.
- Ну, и как тебя будут звать? – спросил Анатолий, облегченно вздохнув и с любовью взглянув на жену. – Мне придется привыкать к новому имени.
- А можно я буду Анфисой? – Вика бросила на прабабку умоляющий взгляд. – В честь той далекой прародительницы.
- Воля твоя, - улыбнулась старушка. – С утренней зарей я совершу обряд и назову тебя новым именем.
- А что, данные паспорта менять не надо? – вставил логичный вопрос Анатолий.
- Я обязательно это сделаю, - твердо заявила Вика. – Но пусть сначала бабушка сделает все нужное для моей новой жизни.
- Заря занимается, - сказала Аглая Агафоновна, подслеповато всматриваясь в окно.
Они втроем вышли наружу.
- Фая, Цыган, вы всю ночь просидели на улице? – спросила удивленная Вика, увидев парочку, сидящую у дома на пеньках. – Боже, бабушка, мы проболтали до утра, а они тут сидели.
- Да пустое, - отмахнулась Фая и весело рассмеялась. – Вам поговорить надо было, а ночи теплые, да и мы любим рассвет встречать. Так красиво.
И все устремили взоры на нежно розовеющее небо.
_
После поездки к прабабушке Вика, как и решила, тут же занялась обменом документов, приказав всем родным, друзьям и знакомым называть себя Анфисой. На Вику она упрямо не отзывалась. Некоторые сочли ее чудачкой, если не хуже, но женщину это мало беспокоило. Она полностью избавилась от ночных кошмаров, наполнилась энергией и силой, она будто заново родилась.
К сожалению, прабабушку она больше не увидела живой. Аглая Агафоновна скончалась через месяц после их визита к ней. Ушла во сне – тихо и спокойно, с чувством выполненного долга. Анфиса, теперь мы так будем называть Вику, и Анатолий стали частыми гостями у Фаины с Цыганом. Они даже как-то приехали с хорошим знакомым, что был художественным критиком и владел большим выставочным залом в центре города, показали деревянные скульптуры Цыгана. Знакомый пришел в неописуемый восторг и пообещал сделать выставку.
А через год у Анфисы и Анатолия родились близнецы – мальчик и девочка, которых они назвали Андрон и Аглая.
- Ты защитила меня, бабушка, - сказала Анфиса, навещая могилу Аглаи Агафоновны. – Защитила и благословила. Я никогда не забуду своих корней и предание предков. Все имеет смысл. Спасибо тебе и низкий поклон.