Идишмэн. Глава 4

— Ты изрядно досаждаешь мне смертный, — произнес монстр, — начинает казаться, что напрасно дал тебе время пожить, видимо, уж очень жить надоело. Или гордыня непозволительно сдаться и признать своё поражение?


— Дело не в гордыни, — я скрипнул зубами, — я сражаюсь, чтобы защитить дорогих мне людей, да и все человечество, как бы мало оно этого не заслуживало. И ещё сражаюсь именем Творца и за него. А тот, кто покорён Единого и возлюбил его большею чем самого себя, не проиграет. Знаешь, что советует Тора, как бороться с подобными тебе? Просто не обращать внимания. Потому, я стану игнорировать жар и боль. Все ерунда, кроме славы Господа и Его окончательной победы. Зрю, скоро явится Мошеах и таким как ты, больше будет места ни в этом мире, ни в загробном. Прощай!


И произнес я Имя, что состояло из четырёх букв. И сразу похолодало изрядно. Чудовище забрало от боли, я стянул повязку с глаз. И узрел врага своего, но теперь страха не было. Рука, державшая меня, обледенела, оставалось ударить по ней, и лёд раскололся, а недруг отступил на несколько шагов. Я шлепнулся на асфальт, обожженный, изувеченный, со сломанными костями, но заставил себя ползти вперёд, потому, что на кону стояло слишком многое. Поднял руку с кастетом и обрушил его на ступню твари, заставив её заверещать от боли, и запрыгать на второй.


— Что, причинять боль другим тебе нравиться куда больше, чем чувствовать её? — поинтересовался я. — Ну, будем считать, что сочувствую. Прости, я не христианин и не смогу тебя возлюбить, око за око, глаз за глаз, вот что сказано в Торе. И отобрал жизни у стольких смертных, виновных и невинных, не пора ли познать, что такое есть не существование? И, ой, у тебя же нет души, соответственно, никуда и не попадёшь.


Я вытянул руку и произнес молитву, изгоняющую зло. Демон заверещал от нестерпимой боли, закрылся передними конечностями и обледенел. Подползти поближе, собрать остаток сил, удар и вот жертва взорвалась и рассыпалась осколками. Я же лёг, рассмеялся от облегчения, а с неба падали снежинки, такие красивые, протянул руку, несколько опустили на ладонь. И тут послышался рык мотора, потом взвизгнули тормоза, рядом притормозила Мицубиси последней модели, открылись двери, вылезли какие-то мужчины, в шляпах, с бородами и пейсами затащили меня внутрь. Там уже ждал какой-то седой старик с длинной окладистой бородой и мудрыми глазами. Тут же возложил на меня руки и начал молиться, остальные поддержали. Сразу почувствовал себя лучше, ушла боль, потом захрустели и защелкали кости, вставая на свои места. Спасители смолкли. И вот заговорил старик, по голосу узнал того, с кем говорил вчера.


— Ты молодец, — начал собеседник, — увы, далеко не в е так порадовали сегодня. Сумел одолеть довольно опасное, хотя и не самое могущественное из чудовищ. Готов продолжать? Загляни в свою душу и ответь откровенно, возможно, уже хватит и понял, такая война не для тебя?


— Воины света не задают вопросов, — я покачал головой, — но, благодаря Единого за все, победы и поражения, идут в бой и сражаются до последней капли крови. Надо же напомнить этому миру, как бьются евреи, как мои предки уничтожали греков и римлян, арабов и фашистов, так и я пойду войной на демонов и постараюсь, чтобы они стали прошлым для этой вселенной. И уцелевшие праведники наслаждались раем вечно.


— Имей в виду, я не могу обещать, что сумеем каждый раз так излечивать, ведь для этого требуется и самим выжить, — старик вздохнул, — кроме того, некоторые раны и невозможно исцелить в принципе, особенно, душевные.


— Значит, быть по сему, — я сел, кряхтя, — надеюсь, заслужил небольшую награду? Подозреваю, что мой кастет с демоном более сильным просто-напросто не справиться, при всем желании.


— Это, несомненно, — кивнул мой благодетель и вытащил коробочку, похожую на те, в которых хранят свитки торы, но маленькую.


Мы все вместе помолились, открыл крышку и внутри увидел перчатку с соответствующей буквой, костяшки её усиливали серебряные шипы. Я с благоговением коснулся губами реликвии. Великое оружие огромной силы, с которым шли в бой наши предки и уничтожали темные силы. Натянул на правую руку, сжал и разжал кулак несколько раз. Конечно, у такого оружия есть недостатки, ведь к врагу ещё необходимо приблизиться вплотную, чтобы ударить, но как-то теперь себя куда лучше и увереннее чувствую. Уже не жертва
беззащитная. А раз так, можно биться.


— Мы тут ещё одежду прихватили, — старик пожевал губами, — а то ты практически голый, благо, погребал неё рубашки и шляпы есть в продаже.


— Мне интересно, как власти объяснят гибель стольких людей сегодня, — я нахмурился, — такое не скроешь, при всем желании.


— Ныне это довольно просто сделать, — благодетель пожал плечами, — скажут, украинский след. Даже странно, что война пятый месяц идёт и ни один диверсант ещё ничего не взорвал, а ведь полно народу потерявших и дома, и семьи. И славянина, да ещё говорящего хорошо по-русски, вычислить куда сложнее, чем чеченца. На них и спишут, заодно, уменьшив количество тех, кто против войны, резко уменьшиться. Ничто так не пробуждает патриотизм в человеке, как вид невинно убитых. Отличное дополнение к пропаганде. У властей скорее другая проблема, подобных битв, как твоя, во всех странах, было несколько сотенно, если не тысяч и не везде победили наши соратники. Из тех противостояний, какие не скрыть. Уверен, вскоре, кто-то непременно заснимет на камеру происходящее, коли уже этого не сделал, так что готовься к тому, что журналисты явятся и начнут задавать крайне неудобные и острые вопросы. А учитывая, что они христиане... сложно объяснить некоторые вещи.


— Разве? — мои брови поползли вверх. — А по-моему, у них схожие с нашими ожиданиями, только называют Апокалипсисом. Не сложно догадаться, у нас два года свирепствовала чума двадцать первого века, Ковид, теперь вот третья мировая война идёт, грозящая стать ядерной, в любой момент. Если украинское зерно не поставят в Европу, начнётся голод. А смерть и так повсюду. Я уже не говорю об экологии. Если все это не четыре обещанных всадника, не знаю уже, чего должно на них походить. А в остальном, мы ждём Мошеаха, они, второе пришествие Христа, суть одна. Человечеству конец. Но, напоследок, ещё посопротивляемся немного, для приличия, как без этого. А теперь не подвезёте меня до синагоги, а то мотоцикл слегка сгорел в террористическом акте из-за одного отморозка, а пешком долговато.


Разумеется, меня доставили на месте, родители кинулись обнимать. Сара смущенно стояла чуть подальше, со своей матерью, когда мы немного успокоились, подошла, сказать несколько слов поздравительных и ободряющих. Я поднял руку с перчаткой вверх, показывая её присутствующим. Хвастаться, конечно, не хорошо, но, может, это их подбодрит и подарит надежду, а она нам всем крайне необходима, мягко говоря. Предстояло ещё одиннадцать битв, и они ни в какое сравнение не пойдут с сегодняшней.


— Ещё не медитировала, не узнала, точно кто же будет следующим моим противником? — уточнил я.


— Пока что нет, мы молились за твою победу, — пояснила девушка, — да и страшно как-то, не хочется и думать, кого пришлют из ада, а выбор богатый.


— Да, если кто и составляет списки погибших и победивших демонов, мне их точно никто не покажет, — я поморщился, — ладно, займёмся медитацией позже, пока мне надо поесть, отдохнуть, выспаться, а главное, снять мотоцикл с регистрации, а то налоги пришлют, а от него мало что осталось. Хорошая меж тем, была штука.


— На самом деле, и замечательно, что сгорел, — возразила моя мама, — боялась, что ты на нем разобьёшься.


А отдых мне требовался, потому, как ночное патрулирование никто не отменял, думаю, диббуки сейчас начнут нападать на людей куда чаще, как и другая нечисть с нежитью, в том числе и с тем, чтобы ослабить или даже убить меня и не позволить драться с демонами. Уменьшить шансы добрых сил на победу. Однако, этим врагам так же мало не покажется, поскольку я теперь куда лучше снаряжен. Даже руки чесались врезать какому-нибудь злодею.


Спал, как младенец, аппетит после был просто зверский, столько в жизни не ел, весьма порадовав маму. Наконец, собрались в молитвенной комнате. Провидица вошла в транс, задрожала, казалось, с трудом выдавливает из себя буквы проклятого имени: - «*Аграт бат-Махлат»! Я только присвистнул. Видать, ко мне решили отнестись более чем серьезно, пришлют не абы кого. И честь так сказать, и страшно до жути. Как с подобной тварью управляться? Может, во мне чуть-чуть уверенности и прибавилось, но не сказать что слишком много, да и страх не ушёл. Впрочем, не бояться только глупцы, а я отнюдь не гопников собрался гонять. И тут послышался свист, камень разбил окно, услышал чьи-то крики. Подбежал глянуть и увидел с десяток крепких ребят с выбритыми головами. Фашисты сейчас уже не одеваются так приметно, как раньше, бояться, но внешность все одно, специфическая. Разумеется, это не обычные люди. Не стали ждать злые духи, сами прибыли, так сказать. Ну, и молодцы. Не придётся искать. Я натянул перчаточники, в левую руку взял кастет, с ноги открыл дверь.


— Ну, господа вредители, — начал я, — все понимаю, никто не заставляет вас любить евреев, но зачем стекла бить, вы хоть знаете, сколько сейчас стоить вставить новые?


Ответили мне грязными ругательствами и проклятьем, накинулись, пришлось огорчить, первого нападавшего в солнечное сплетение приложил, священная буква на перчатке засветилась, и враг не только сам отлетел, но и ещё троих подельников смел. У него изо рта, ноздрей и ушей повалил фиолетовый дым. Даже молитвы читать не пришлось.


Ого, какая силища. Остальные недруги несколько стушевались, отпускать их вот никто не собирался. Атаковал их, нанося удары направо и налево. Несколько тычков пропустил, но ничего серьезного. Зато остались лежать с десяток тел. Можно вызывать полицию. Когда понимают, с кем говорят, сразу приезжают, потому как раввины, это всегда денежки, можно неплохо разжиться, а дело несложное, арестовал нескольких и без того обезвоженных хулиганов и все. Правда, попросили проехать с ними, протокол составить. Расслабляться, мягко говоря, не следовало. В полиции-то далеко не ангелы работают, и у этих с собой автоматы и пистолеты, для сил тьмы невероятно привлекательная возможность и идеальная ловушка. Но, без риска в нашем деле никак. К тому же, коли этих бедолаг захватят, кому-то же надо очистить и изгнать злых духов? Увы, только, недругов я, кажется, недооценил. На светофоре загорелся красный, водитель нажал на тормоза, но автомобиль и не подумал останавливаться. Чтобы ни подо что не попасть пришлось наоборот, ускориться и тут послышался отчаянно длинный гудок, скрип тормозов, на нас летел грузовик, казалось, удара не избежать, я начал молиться, шипы на перчатке, которую так и не снял, засветились, теперь схватиться за ручку дверки, рвануть, открыть, выставить руку. Вокруг нашего транспортного средства возник защитный барьер в виде объемной шестиконечной звёзды. Грузовик врезался, протолкнув нас дальше и смяв себе перед, но не сумел причинить вреда, а из-под капота патрульной машины повалил фиолетовый дым.


— И что это такое было? — пролепетала один из полицейских, теряя дар цензурной речи.




*Аграт бат-Махлат («Аграт дочь Махлат»), иногда Аграт или Играт — демонесса в еврейской мифологии. В каббалистической литературе она одна из четырех верховных суккубов, совокуплявшихся с Самаэлем, — прародительниц демонов, наряду с Лилит, Наамой и Айшет. Она носится по воздуху в колеснице; её свиту составляют десятки тысяч (по разным источникам, до ста восьмидесяти тысяч) ангелов гнева. Иногда она отождествляется с Лилит. По раввинистической литературе (в частности — «Ялкут Хадаш» XVII века), она выходит два раза в неделю в ночь на среду и ночь на субботу. В эти моменты у неё есть право вредить людям. Предположительно, ночи на среду и субботу — это ночи, в которые дороги пустынны больше, чем в другие дни недели, поскольку накануне субботы (шаббат) правоверные евреи готовятся к святому дню. Что же касается ночи на среду, то во времена Талмуда это была самая безлюдная ночь недели — базары устраивали по понедельникам и четвергам. А значит, крестьяне со своим товаром отправлялись в города в ночи на понедельник и четверг. Если они задерживались в городе, то возвращались ночью на вторник и на пятницу. В отличие от прочих суккубов, Аграт бат-Махлат никого соблазнить не пытается, а появляется только в случаях неправедного поведения людей в сексуальной сфере. По некоторым каббалистическим источникам и по школе испанского раввина Шломо бен Адерет Аграт родила царя демонов Асмодея от царя Давида.