Духовный Союз с Мирозданием Божиим. Гл. 3

     Духовный Союз с Мирозданием Божиим.
      Глава третья «Припадающий к лону родимому…»
              (Посвящается скорбной дате 22 июня)
 Мы начали беседу с того, как лирический герой «учился траве, раскрывая тетрадь» - «траве», которую можно назвать, наверное, символом вечного обновления – каждый год прорастает  - и словно жизнь каждый раз заново начинается...
   И есть у А.А.Тарковского стихотворение с загадочным, философским названием «Книга травы». Наверное, говорит он о единстве вечно обновляющейся жизни и познания, что образ книги символизирует: 
 О нет, я не город с кремлем над рекой,
Я разве что герб городской.
Не герб городской, а звезда над щитком
На этом гербе городском.
Не гостья небесная в черни воды,
Я разве что имя звезды.
Не голос, не платье на том берегу,
Я только светиться могу.
Не луч световой у тебя за спиной,
Я — дом, разоренный войной.
Не дом на высоком валу крепостном,
Я — память о доме твоем.
Не друг твой, судьбою ниспосланный друг,
Я — выстрела дальнего звук.
В приморскую степь я тебя уведу,
На влажную землю паду,
И стану я книгой младенческих трав,
К родимому лону припав.
 Здесь не только отражено нередко встречающееся в поэзии единение, вернее, - единство лирического героя с окружающим мирозданием. Приглядимся – многие строки стихотворения начинаются с отрицания. И каждый раз лирический герой словно уничижает своё «я» перед окружающим мирозданием, которое в любом случае несравненно больше. «Не город, а герб, не герб, а звезда над щитком», наконец, «не дом, а память о доме» и т.п. Не унижается, не «рассыпается в прах» - а  подчёркивает каждый раз величие того, что его окружает, желая с мироздание слиться.
    Кажется, всё это вне времени – и только «выстрела дальнего звук» напоминает, что создано произведение, как и «Слово», в последний год военный. (См. Благословенное русское воинство. Ч.3. «Историческая и Личная Причастность Бессмертию»).
И если знать об этом, то причастность мирозданию воспринимается с собой остротой – ведь тогда можно было в следующий миг навсегда распрощаться, расстаться с жизнью, «на влажную землю упав».  Но это не конец, не «два метра под землёю», это - нераздельное единство с Вечным Мирозданием  -  и «продолжение» в Вечности... 
Малым зернышком упаду в тебя,
Спелым колосом вернусь –
напишет почти через тридцать лет Р.И.Рождественский, тщетно пытавшийся уговорить советских идеологов стихи А.А.Тарковского напечатать. Напишет о земле, с которой                у человека  и «сердце общее, и «память общая», и «солнце общее», и «песня общая, и «горе общее,  и  «радость общая». Похожие мысли и чувства – только у А.А.Тарковского словно всё в несколько ином «масштабе» - вселенском, наверное. И Книга, Мудрость воплощающая, неотделима от Священного Писания...
 А вот его стихотворение, почти через двадцать лет после Великой Победы созданное – словно некий «итог», хоть будет ещё поэту на земле более четверти века отпущено:
 Я ветвь меньшая от ствола России,
Я плоть ее, и до листвы моей
Доходят жилы влажные, стальные,
Льняные, кровяные, костяные,
Прямые продолжения корней.
Есть высоты властительная тяга,
И потому бессмертен я, пока
Течет по жилам — боль моя и благо —
Ключей подземных ледяная влага,
Все эр и эль святого языка.
 Хотя, почему обязательно итог? Наверное, в понимании сказанного кроется Тайна Жизни, Тайна Бессмертия. А утративший видение, ощущение этой живой связи  теряет смысл всего, на земле происходящего. Глубинная связь с Землёю, что Родиной именуется, неотделима от корневой связи с родным словом – словом святым,  «власть от века имеющим», – со всеми   «эр и эль святого языка»…
   И вспоминаются невольно строки Героя Отечества Первой Мировой – Н.С.Гумилёва, тоже в годы сражений созданные:
Золотое сердце России
Мерно бьется в груди моей.
«Бьётся» оно и в лирическом герое А.А.Тарковского, войну прошедшего и с победой вернувшегося.
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть –
воскликнул идущий в бой лирический герой Н.С.Гумилёва – по сути - сам поэт.
 Я призван к жизни кровью всех рождений
И всех смертей, я жил во времена,
Когда народа безымянный гений
Немую плоть предметов и явлений
Одушевлял, даруя имена –
 говорит о своём предназначении – предназначении поэта другой «носитель мысли великой» - лирический герой А.А.Тарковского…
И вот финал его стихотворения:
 Его словарь открыт во всю страницу,
От облаков до глубины земной.
— Разумной речи научить синицу
И лист единый заронить в криницу,
Зеленый, рдяный, ржавый, золотой…
  «Словарь» - так называется произведения. И «Словарь» этот тоже символизирует неразрывную, корневую, кровную связь человека с Родной Землёю,  с Родным  Словом. Лирический герой пребывает в постоянном «общении», «диалоге» с окружающим его мирозданием...
 Тот, кто жизнью живет настоящей,
Кто к поэзии с детства привык,
Вечно верует в животворящий,
Полный разума русский язык -
  сказал через три года после Победы другой поэт «постсеребряного» века, чудом в годы репрессий уцелевший - Н.А.Заболоцкий.
Не правда ли, очень похожи они по сути и настоянию с приведёнными здесь стихами А.А.Тарковского?
Словно «перекличка» в Вечности - философская, духовная. Нераздельное единство одухотворённого русского пейзажа со Святым Словом Русским  - и с душою того, кто должен единство это до души и  разума людей донести… 
 (Продолжение следует)