Караул! Спасите!

Ч а с т ь    т р е т ь я

Источник: https://vk.com/@443246271-karaul-spasite
Источник изображения: https://images.yandex.ru


У СКАМЕЕК со снаряжением спешно натягивали робы, застёгивались бойцы. Сапелкин, уже одетый, как и не спал вовсе, первым вскочил в кабину взревевшей автоцистерны. Богданов, прогрев двигатель, дал продолжительную сирену ещё в гараже, оглушив всех окончательно. Мишка в каске, брезентовых брюках и боёвке, с пристёгнутым к ремню топориком и карабином, побежал к окошку диспетчерской за путёвкой. На тот свет. Вера Ивановна, протянув путёвку и смотря крупными глазами, выключила тревогу, едва слышно крикнула сквозь сирену: «Нефтебаза!» Даже маски у неё с лица спали, до того всё серьёзно грохнуло.

- Не забудьте рацию на полный режим! – Суматошно напомнил ей Мишка и последним впрыгнул в кабину, к остальным бойцам.
– Вырубай сирень, Вакум! – Заорал возбуждённо. – Вперё-од!

Иван Тимофеевич, воткнув сразу вторую передачу, с перегазовки рванул с места, до упора закручивая руль вправо. Тяжело вылетел на трассу, распугав идущий поток автомашин, и на предельной скорости повёз третий караул навстречу его очередным и славным боевым свершениям. Следом грузно, враскачку и тоже изредка взвывая нёсся второй ход с Петровичем. Пустой. Под отделение усиления, которое возможно уже экипировалось в головной пожарной части.


Вакум непрерывно рявкал и завывал сиреной. Встречные и попутные машины, как зайцы, прыгали на обочины дороги, уступая её многотонным красным зверюгам, стремительно несущимся навстречу своей судьбе.
Сидящий впереди на командирском месте Чекмарёв сделал громче рацию. Чей-то голос звал:
- Севастополь! Севастополь! Я – Кронштадт. Я – Кронштадт. Как меня слышите?! Приём-приём…
- Кронштадт. Кронштадт. – Торопливо прозвучал голос Веры Ивановны. – Я – Севастополь. Слышу вас хорошо. Вышли оба хода. Сообщите обстановку. Приём-приём!
- Севастополь! Я на объезде. Направляюсь к месту происшествия. Связь поддерживаю. Связь поддерживаю.
- Семьсот тридцать седьмой! Семьсот тридцать седьмой! – Продолжала вызывать Вера Ивановна теперь уже свой расчёт. – Я – Севастополь. Держу связь. Держу связь. Как поняли? Приём!
- Севастополь. Понял тебя… Я тоже. – Буркнул Чекмарёв в микрофон и, выключив и положив его на место, обернулся, ухмыляясь через внутреннее оконце во вторую кабину: - Оперативный в эфире. Молодой. Загулял где-то. Наверно у бабы был. На объезде он. Ну да. Успел ли… объехать-то?!
- Ой-й! – Отшатнулся от окошка Борька. – Глухо, как в танке!


ОГРОМНЫЙ ДЫМНЫЙ ГРИБ рядом. Из-за длинного серого забора, на месте пустынного сливного котлована, нестерпимо полыхало чёрно-красное пламя. Жаром опалило стёкла кабин подъезжавших пожарных автоцистерн. В сотне метров серебрились ёмкости нефтебазы. Стоявшая на почтительном расстоянии от огня небольшая группа зевак, поспешно расступилась, радостно крича: «Пожарнички приехали! Проснулись! Ура! Воду взяли?!»

Иван Тимофеевич, лихо развернувшись, резко затормозил. Рядом остановилась, осела на землю вторая автоцистерна. Пожарные выскочили из кабин.
- Второй ход ставить на гидрант! От бака первого хода ствол первой помощи! – Отрывисто приказывал преобразившийся Чекмарёв. – Живее! Борька, очнись! Не стой у машины! Возьми распылительный ствол и через разветвление от второго хода бегом на охлаждение ёмкостей нефтебазы. Действуй! Бегом - я тебе сказал!!!
Борька помчался, позабыв про всё на свете, лишь чётко намереваясь совершить какой-нибудь подвиг.


ВОДА В БАКЕ первой автоцистерны мгновенно закончилась. Две тонны вылетели в несколько секунд. Второй ход к этому времени уж был поставлен Петровичем на гидрант, подключил к магистрали водоканала. Спешно искали пож-водоёмы нефтебазы. Схем не было. Даже на стенках не висели. Местное начальство где-то праздновало, на объезде. Охрана базы тоже не в курсе, хотя конечно должна была.
Валерка, бросив иссякший главный ствол вместе с Мишкой сноровисто сняли с первого хода громоздкий лафетный ствол. Почти сбросили. Потащили его как пушку на колёсах к кромке обжигающего котлована. Из отсеков хода выброшены все скатки рукавов основного литера, по двадцать метров каждый. За считанные секунды проложена и подключена магистральная линия к пожару.
Борька с распылительным стволом добежал-таки к пока целым цистернам нефтебазы. Петрович дал ему воды предварительно из своего бака. «Орошай!» Сам Чекмарёв с ручным стволом второй линии от разветвления встал неподалеку от лафетной пушки, также нацелившись на беснующийся котлован.
- Филиппыч! – Прокричал он, оборачиваясь. – Бегом на нефтебазу! Найди добровольную пожарную дружину и электрика. Или сам отключи подачу энергии на цистерны. Не мне тебя учить как!

ДВИГАТЕЛИ запараллеленных обеих автоцистерн ещё раз неистово взревели. Мгновенно взбухли прорезиненные рукава, напружились и вот уже с большого калибра лафетного спрыска в дым, в пламя ударила по-настоящему мощная струя.
- Стой! Что за чёрт?! – Закричал, опомнившись Чекмарёв. – Зачем водой?! Там же соляра! Всплывает! Всё равно горит!
- Точно! Переливает через край! Гляди-и! Пламя потекло к базе!
- Вакум! Ваку-ум! Сто-ой! Сбрасывай давление! Давление-е! Отключай воду! Где он там?!
- Отсиживается! – Ввернул ухмыляющийся, весь в копоти, Валерка.

Примолкли двигатели. Опали, похудели тугие рукава высокого давления.
- Тащите воздушный ствол! – Скомандовал начальник караула. Со второго хода волоките пеногенератор. Валерка! Слышишь? Чо скалишься?! Вакум! Петрович! Включайте пенообразователь!.. Брысь отседа! – Цыкнул на шныряющего рядам конопатого пацана.
Скрутив спрыск с лафета, поставили на него воздушно механический ствол. Мишка с Валеркой опять взялись за лафетные рукояти. Резво прибежавший Сапелкин невдалеке прикрепил раструб генератора высокократной пены ко второй от разветвления рукавной линии. Чекмарёв махнул рукой водителям. Пали!!!


ВЗРЕВЕЛИ под капотами сотни лошадиных сил. От лафета оторвался, вонзился в котлован длинный пенный луч.
Зрелище, как при войне миров! С новой силой закипело совершенно потрясающее сражение.
Разбежались переставшие хихикать последние зеваки.
- Больше давление, Петрович! Вакум! Больше! Удержим ствол. Удержим! Давайте! Попёрли, милые! – И Чекмарёв, нахлобучив покрепче блестящую командирскую каску, тоже встал за вырывающуюся лафетную пушку.
Из действительно переполненного котлована пополз в агонии к лафету, силясь достать, огромный горящий язык солярки. Как протуберанец от солнца. Ворочался, брызгал во все стороны ошмётками трескающего пламени, шипел. Его стали сбивать, а потом и добивать, заваливая грудами пены уже с двух генераторных стволов.
- Мишка! Валера! Ребяты! Ниже ствол, ниже! Ещё-о! – В азарте кричал Чекмарёв, с усилием поднимая рукоять лафетной пушки.


ПЛАМЯ СБИТО. Осилили, кажись. Давление в магистральной линии к пожару сброшено до минимума. Котлован белоснежен, весь в пене. По краям кое-где ещё взмётывались огоньки, но с треском, захлебнувшись, глохли. Лишь столбы электропередачи на дальнем берегу котлована всё ещё горели, истекая алым дымом и роняя сизые переливающиеся угли.
Над пожарищем курился едкий туман. Закрапал пока редкий дождь.

- Сапелкину и Черняеву залить те столбы. – Показал Чекмарёв. – Только из вёдер. Не вздумайте стволом. Там ещё может быть напряжение. С городской подстанции, олухи, наверно не вырубили. Как закончите, обследуйте. Чтоб ни огонька не осталось. Потом сюда. Живо! Аллюр три креста. Гроза надвигается! Гроза!

ОКОЛО продольных стеклянных лужиц, натёкших с рукавной линии, круто завернул, тормозя, краснощёкий рафик. Распахнулась дверца. С сиденья на подножку, потом на землю суматошно соскочил молоденький лейтенант. Оперативный дежурный. Побежал к пожарищу, поблёскивая начищенными сапогами.
- Ну что? – Выдохнул он, подбежав к Чекмарёву. – Ерунда была?!
- Что-то долговатенько ты был в объезде. Кого объезжал?
- Как вы со мной разговариваете? – Обиделся лейтенант, блеснув глазами. – Я на другом краю города был на объекте. Доложите обстановку!
- Нормальная обстановка. Тушим. Пеной. Соляра там. Сейчас на охлаждении работаем. Сеть из города, кажется, нам так и не отключили. Займитесь хоть этим.
- Займусь. – Буркнул обиженный опер. – А вы продолжайте.
- Убедил. – На ходу окликнул Валерку. - Пошли к Петровскому. Вакум! Выдерживай три-четыре атмосферы на насосе ещё минут двадцать. Ёмкости долго охлаждать будем. Петрович! Перекрой на разветвлении все вентеля, кроме Борькиного.
- Ого! Здорово нагрелась, паразитка! – Подойдя и коснувшись рукой тусклого бока огромной цистерны, вскрикнул Чекмарёв. – Плохо охлаждаешь, Борис! Надо лить не в одну точку, а орошать всю поверхность. Как можно это снизу сделать, подумай своей башкой! Сверху. Конечно, сверху… Валерка, забирай у него ствол и полезай по этой лестничке наверх. Оттуда дай мелкий распыл, сразу всю и охватишь. И соседние ёмкости захватишь.
- В-высоко, Иван Васильевич… - Нерешительно задрал голову Валерка. – Да и дождь скоро припустит. Вот-вот. Сам и остудит.
- Не бойсь, лезь, говорю. Борька, сбегай, принеси краниковый ствол. Им попробуем, дозированно… А на дождь не надейся. Захватил рукавную задержку? Подвесишь рукав за скобу на лестнице. Не то всей тяжестью он тебе руки повыворотит. Вперёд!
- Да знаю уж.


ГРОЗА надвинулась и в самом деле буквально грудью. Валила упругой стеной сырого ветра. За налитой белёсой тучей голубой мгновенный отсвет. Томящая пауза. Словно в размахе, с оттяжкой хлёстко ударил рассыпчатый гром. Валерка на вершине цистерны невольно пригнулся, продолжая орошать из ствола накалившийся металл ёмкости. Перепляс набегающего дождя. Над съёжившимися деревьями по периметру нефтебазы разбойничьи гаем злорадно колготилось вороньё, взмывая и вкось падая к поникшим кронам.
- Быстрее, Валерка. – Подошли к ёмкости остальные бойцы. – Заканчивай! Ливень сейчас будет.
- Крикните Вакуму, чтобы сбрасывал давление, - распорядился Чекмарёв. – Остальным скатывать рукава и собирать вооружение.

Всё тише и тише шипел водяной зонт, вырывающийся из распылительного ствола. Валерка не успел ещё окончательно перекрыть его, как в нестойкой тишине в преддверии ливня послышался внутри раскалённой цистерны чавкающий клокот внезапно заработавшего электромотора. Всё замерли. Это рукожопый лейтенант взялся обесточивать базу. Так вот видимо он и объезжал кого-то.
- Валерка! - Истошно заорал Чекмарёв. - Лезай быстрее вниз! Полыхнё-от!!!

ПОЖАРНЫЕ, сломя головы, ринулись прочь от цистерны. Валерка, озираясь, растерянно замялся. Потом снял с плеча ствольный ремень, отсоединил задержку, сбросил всю линию со стволом вниз. И опять застыл на мгновенье.
- Какая… ток включила?! Да прыгай же! Рванёт!!! - Вереща, бесновался Чекмарёв. - Вакум! Давай опять воду! Мишка! Перехватывай заново ствол. Видишь, где упал?! Страховать будешь! Да за рукав тащи. Не трусь! Быстре-ей. Дай, сам буду! – И, схватив ствол, направил вверх быстро растущую струю.

КОРОТКИМ ВЗРЫВОМ отбросился узенький лючок избыточного клапана на верхней плоскости цистерны. Преисподняя перешла в контрнаступление. Горящая жидкость тёмной солярки тонким слоем стала выливаться на поверхность серебристого металла. Вот залила чадящим пламенем приваренную к цистерне лестницу, единственное Валеркино спасение. От водяной струи горючка ещё больше разбрызгивалась, нагнетая пламя во все стороны.
- А-а-а. Зараза-а! – Бессильно стонал третий караул, мечась, потеряв голову, внизу вокруг цистерны.
- Пеногенератор тащите! Лафет! – Беспорядочно кричали голоса.
Лейтенант, оперативный дежурный, бессмысленно скакал позади всех, подпрыгивал и беззвучно что-то там кудахтал. Бледный, как мел. До него дошло, кто стал виной этого взрыва. Шок налицо. Видимо первый раз у него такая передряга.
- Карау-ул! Спасите!.. Ай, хана парню! – Тоненько причитал окончательно проснувшийся пожарный конюх Филиппыч, от ужаса приплясывая на месте.


-СТО-ОЙ! – От первой автоцистерны прыжками, несуразно подбрасывая собственный задний мост, понёсся Вакум.
Через плечо – моток спасательной верёвки, в руке лестница-палка. Подбежал, ещё на бегу раздвинул лестницу, приставил её к пылающей ёмкости и удивительно проворно для своей грузной фигуры взобрался наверх к совсем растерявшемуся Козлову. Новой волной полыхавшей огненной копотью солярки залило и эту лестницу. Деревянная – она вспыхнула спичкой.
- Держись, сынок, - рявкнул Вакум поскользнувшемуся на маслянистой плёнке огня Валерке. – Веселей! Ты ж мужик! – Толстыми пальцами, как на учениях, сноровисто связал верёвкой зачётные узлы на спасание. Одну петлю накинул Валерке на плечи, другую под колени.
- А-а ты, д-дядь Вань? – Дрожа и заикаясь, прокричал будущий главный зоотехник. – Д-дядь Ва-ань!
- Не боись! Я с тобой! - возбуждённо орал Вакум, защёлкивая на карабин спасательную верёвку. – Сначала ты, потом и я! Хрена ж скучать здеся?! Пошёл вниз – страхую! Веселей! По-шё-ол! – Расставив ноги, двумя руками через плечи и карабин в давно отработанном темпе стал травить верёвку. – Э-эй, внизу! Держи парня!
Козлова под руки повели к машине. Верёвку освободили и Вакум быстро поднял её к себе. Обвязавшись, стал лихорадочно готовиться к самоспасанию, ища за что прикрепить спасательный конец.

НЕ УСПЕЛ. Огненно сфонтанировал взрыв всей ёмкости. В кромешном чаду было видно, как Вакум, обвязанный верёвкой, весь в огне, пока ещё не прогорела боевая роба, всё ещё пробовал закрепить на краю обваливающейся цистерны свою спасительную нить. Подорванной стеной сверху падал ливень. Трещало, усиливаясь, пламя. Гул. Треск. Боль!
- П-прыгай, Тимофеич! – Теперь уже все заикались, крича ему снизу.
- Лови- им! В-ваня-а! – Плакал Чекмарёв.

Прыгнуть Вакум не прыгнул. От вулканического жара у него лопнули глаза и он упал вниз огненным комом. Вскочил, шатаясь, в прогоревшей боёвке побежал прочь, хрипло раздирая рот:
- А-а-а-а…
Еле догнали. Сбили с ног. Навалились водными струями и жёстким брезентом.
- Больна-а!.. – Орал, затихая, Вакум.
Война миров споткнулась и заклинилась на разящей кромке вселенской боли одного человека. Раскалённые чёрно-белые тучи, идя на бреющем, заходили на штурмовку взорвавшегося пожарища, расстреливая потоки лавы косыми очередями ливня.
Изнутри и вокруг полуразвороченной взрывом цистерны шипящей стеной встала солнечная плазма, остервенело перегрызая контратакующие её пенные и водные клинки.


КОЗЛОВ лежал с обожжёнными руками в бойцовской кабине первого хода и, не переставая, стучал зубами. Чекмарёв срывающимся голосом вызывал по рации «Скорую». К машине поднесли мокрого, обгорелого и неподвижного Вакума. Из пустой глазницы сочились чёрные слёзы. Оставшиеся бойцы во главе с начальником караула продолжали биться с наседавшим огнём. Усиление так и не прибыло. Праздничек же. Огонь уже перекидывался на соседние цистерны.  Чекмарёв ринулся к рации.
- Севастополь! Я семьсот тридцать седьмой! Я – семьсот тридцать седьмой! Прошу помощи! Прошу помощи! Как меня слышите? Как слышите? Приём…
- Вас слышу, караул! Я – Севастополь! Вас слышу! – Задрожал над полем битвы голос Веры Ивановны. – Держись, третий караул! Держитесь, ребята! Первая и вторая части вышли в полном составе всеми ходами. Держитесь! Держитесь!..
- Д-дер-жим-ся? – Шевельнулись губы-волдыри Вакума.
Чекмарёв взглянул на него, лежащего напряжённым, схваченным пластом, на Козлова, всхлипывающего: «Наташке сообщите!»
- Да держимся-а!!! - Прокричал начкар. – делать-то больше нечего! – И, согнувшись, побежал к остаткам своего караула.

ВНЕЗАПНО наткнулся на путающегося под ногами лейтенанта, тот слонялся с остановившимися от ужаса глазами. Схватил его за праздничный, но подгоревший китель:
- Теперь ты нам нефтебазу вот так объехал, опер?! Запомни: фамилия моего спасшегося бойца Козлов, а ты просто козёл!
Пробегавший мимо с новым стволом взамен лопнувшего безответный тихоня Филиппыч подскочил и тоже схватил опера за пуговицу:
- Я же всё обесточил давно! Хрена ты включал?! Рубильника никогда не видел?! У меня мерин старый лучше соображает. Тебе дай в руки хрен стеклянный, так и ты и хрен разобьёшь и руки порежешь!