Шаль

В подземелье у злого колдуна всегда царил полумрак. Многочисленные большие и маленькие комнаты-норы и бесконечные коридоры освещались только грибами-гнилушками. Повсюду пахло сыростью и плесенью.

Веста не помнила, как оказалась здесь. Просто однажды она проснулась не в своей теплой и уютной кровати дома, а в низкой тёмной землянке, на жесткой узкой скамейке с тощей и грязной подушкой под головой и укутанной старым шерстяным платком. Все вещи и одежда на ней были чужие, кроме платка. 

Затёртый, продырявленный в двух местах платок был старше Весты. Она помнила его ещё с младенчества. В зимние холода ничто не согревало лучше, чем эта огромная шаль, которой малышку укутывали с головы до пояса, перекрестив на груди и завязав концы чуть выше попы. Мама набрасывала платок на плечи, выбегая из дома на улицу, пуская замерзшую на морозе кошку. Бабушка носила шаль на спине, грея свой радикулит. Настоящая шерсть мягко греет, успокаивает, и даже лечит.

Теперь эта шаль стала единственной вещью, которая напоминала девушке о её доме, её родных и любимых людях.

Колдун, приходя к пленнице, всегда прятался в длинном черном плаще с глубоким капюшоном.

– Я понятия не имею, почему и как ты попала сюда, – ответил он на первый её вопрос. – Но я знаю, что не зря! Ко мне никто не попадает зря. И у каждого есть шанс выбраться отсюда в свою реальность, в свою настоящую, земную жизнь. Но если ты не сможешь использовать этот шанс, то останешься здесь, в подземелье. Мне нужны такие миленькие и симпатичные рожицы. Их так боятся и ненавидят мои крысы. Нельзя лишать их такого удовольствия!

Колдун громко рассмеялся.

– Скоро ты получишь первое задание. А всего их будет у тебя пять. Как только ты выполнишь хотя бы одно, сразу окажешься на свободе. Если же нет, навеки останешься моей пленницей!

После колдун исчез, растворился во мраке, и для Весты потянулось безвременье. Она не знала чего ждать и когда. Само слово «когда» было для этого места странным. Темнота и одиночество съедало время, превращая в пустоту, как вода растворяет в себе без остатка кусочек сахара… 

– Хватит отдыхать! – однажды наконец услышала девушка. – Отправляйся в сад!
– В сад? – Веста искренне удивилась.
– В сад, в сад. Соберешь мне корзину гнилух. У меня сегодня праздник, и мне нужен свет в зале. Поняла?
– Поняла.
– Тогда пошли.

Девушка закуталась в платок и молча пошла вслед за колдуном.

За тяжелой дверью, спрятавшейся в конце одного из самых длинных коридоров, находился огромный круглый колодец. Он тянулся вверх и вниз одинаково долго, так, что не было видно его дна и потолка. По каменным стенам колодца росли грибы. Они светились зеленоватым светом, и поэтому в колодце было светло. Светлее, чем где-либо в подземелье.

Веста зажмурилась с непривычки. Потом глаза привыкли, и она ещё разглядела на стенах узкие сырые ступени-уступы, ведущие по спирали вверх и вниз колодца.

– Вот тебе корзина, – ткнул её в спину хозяин. – Наберёшь полную, позовёшь.
Дверь захлопнулась, и Веста осторожно двинулась к ступенькам.

«Куда же идти, вверх или вниз? Лучше вверх, потом не так тяжело с корзиной будет спускаться».

Девушка шла по скользким малюсенным ступенькам, прильнув всем телом к поросшим мхом и грибами стенам. В одной руке держала корзину, с каждой минутой становившуюся тяжелее, другой цеплялась за ненадежные кочки мха и ею же срывала светящиеся гнилушки. Когда корзина стала полной, Веста очень аккуратно, не глядя вниз, в эту светящуюся бездну, стала поворачиваться на узкой ступеньке, чтобы спуститься к двери. Она стояла лицом к пропасти, перехватила корзину другой рукой и тут почувствовала, что её спина уперлась во что-то острое и жесткое в стене. Опасаясь подвоха, девушка ещё осторожнее отстранилась от стены, сделала пол-оборота и медленно спустилась на ступеньку вниз. Сделав ещё один шаг, Веста поняла, что за ту острую штуку на верхней ступени зацепился её платок.
«Я его здесь не оставлю», – упрямо подумала девушка и обернулась. Она протянула руку, ухватилась за кончик платка и дернула вниз, вдруг он отцепится легко. Но платок остался на месте. Веста дёрнула сильнее и, не удержавши равновесия, полетела вниз…

 К сознанию вернул Весту все тот же скрипучий голос хозяина.

– Когда ты в следующий раз соберёшься полетать, позови сначала меня. Столько грибов зря пропало.

Она лежала на своей лавке в землянке, укутанная любимым шерстяным платком, и крепко прижимала к себе подушку.

– Один шанс ты упустила, дорогая. Не забывай. Но ты знаешь – я добрый. У тебя есть ещё четыре. Пошли со мной.
В этот раз за закрытой дверью оказалась кладовка, заваленная кучей разных вещей. Старые лохмотья, проржавевшие кастрюли, спущенные шины, треснувший телевизор, пустые коробки, погрызенные крысами, сломанные стулья, порванные книги и еще масса барахла, который люди обычно выбрасывают в мусор.
– Ну и беспорядок тут, – не удержалась от замечания Веста.
– Хм, – ухмыльнулся хозяин, – вообще-то это моя любимая комната. И тут не беспорядок, а хаос! Но тебя это не касается. Пока! Пока ты мне должна здесь найти пуговицу.
– Пуговицу?
– Да, пуговицу. Вот такую, – колдун ткнул Весту носом в свой плащ. – Найдёшь, зови. И не вздумай здесь навести порядок!

И, как и в первый раз, дверь захлопнулась. Веста сняла со стены светильник с гнилушкой и стала осматриваться. Эта комната оказалась огромным залом, до пояса заваленным разной рухлядью. Уже через полчаса перекладывания вещей с места на место девушка вспотела и ей пришлой снять любимую шаль. Она аккуратно повесила её на крючок, где висел светильник, и вновь принялась за поиски. Ещё через пару часов пуговица нашлась.

Довольная Веста направилась к двери и уже хотела позвать колдуна, как тут обнаружила, что её шали на крючке нет. Видимо, как-то случайно она соскользнула и затерялась среди прочего хлама и грязи. Напрасно девушка пыталась найти её в хозяйском хаосе. Он был настолько велик, что Веста скоро потеряла надежду.

– Я нашла твою пуговицу! – крикнула она в отчаянии. Дверь тут же открылась, и на пороге возник хозяин. – Но я не отдам её, пока ты мне не вернёшь мой платок.
Колдун усмехнулся:
– А где твой платок?
– Он потерялся в твоём «хаосе».
– Так ты его потеряла? – засмеялся хозяин. – А я тут причем? Ты потеряла, ты и ищи. А пуговицу мою отдай.
– Не отдам. Ты специально всё так подстроил, что шаль упала с крючка и затерялась. Если бы она упала сама, она бы лежала тут, внизу. А её нет! Нет!

Девушка с досады кинула на место, куда только что топала ногой, найденную пуговицу, и она растворилась у неё на глазах под слоем пыли. Послышался громогласный хохот хозяина, и Весту тоже захлестнуло пыльным ураганом…
С трудом разомкнув веки и, судорожно сделав вдох, девушка попыталась пошевелиться. Ничего не получалось – тело было в оцепенении, полностью попав во власть сна.

– Ну что, проснулась? – Над ухом послышался хриплый низкий голос, то ли мужской, то ли женский,  девушка до сих пор никак не могла разобрать. – Это хорошо. У меня есть для тебя новое задание.

Пленница усилием воли заставила онемевшие руки опуститься из-за головы вдоль тела. Потом, осмелев, пошевелила ногами и, наконец, решилась перевернуться со спины на правый бок.

– Ты ещё лежишь? – раздался грубый окрик. – А ну, вставай!

Весту встряхнуло над лежанкой, где она только что спала, и неуклюже поставило на ноги. Она с трудом удержала равновесие, быстро схватила платок, накинула его на плечи и побежала за уходящей из комнаты фигурой.
За открывшейся дверью было темно, пахло сыростью и крысами. И не понятно было, большая ли эта комната, или маленькая. Где-то напротив двери светилась маленькая точка-звёздочка.

– Значит так, видишь ту дыру?
– Звёздочку?
– Нет, дыру! Ты должна заткнуть её, чтобы в комнате была полная темнота. Ясно?
– Ясно.

На этом короткий разговор закончился, дверь позади захлопнулась, и девушка осталась в полной темноте одна. Поёжившись, Веста запахнула шаль на груди и решительно направилась к свету.

Под ногами то и дело шныряли крысы, задевая её голые ноги своими холодными хвостами. Откуда ни возьмись в лицо летели брызги воды.
Сначала ей казалось, что звёздочка где-то совсем рядом, стоит только протянуть руку. Но каждый раз, когда она это делала, думая, что она перед ней, светлый маячок отдалялся, и даже, кажется, отскакивал в сторону, а рука упиралась в сырую, скользкую стену. Веста поворачивала, и вновь упрямо двигалась к точке.

Потратив час или два – как казалось девушке – на беспорядочное перемещение по темноте, Веста поняла, что ей следует быть умнее и осторожнее. Вполне возможно, что эта «дыра» вовсе не хочет, чтобы ее заткнули, и играет с девочкой в догонялки, как хаос играл с ней в прятки. А комната на самом деле и не комната, а какое-то бесконечное пространство с множеством стен, возникающих сами по себе. А это значит, что и вести себя здесь надо не так, как обычно.

Теперь Веста стала двигаться медленнее, больше не махала руками, пытаясь закрыть призрачную дыру. И тогда ещё через час увидела, что звезда стала больше, размером с кошачий глаз. Этот глаз внимательно следил за передвижениями человека.

«Как же он меня видит, если вокруг темно?» – удивлялась Веста. – «Может быть, он слышит мои мысли?»

Чтобы не думать о дыре, Веста стала вспоминать свой родной дом, маму, как та пела ей каждый вечер колыбельную, и укрывала мягкой пушистой шалью, только что снятой со своих плеч. Тогда Весте сразу становилось тепло и уютно, как котёнку рядом с кошкой.

Она тихонько запела:
             – Баю-баюшки-баю!
             Во лазоревом краю
             Солнце село,
             Скрылось прочь,
             День угас, настала ночь.
             Тишина в лугах, в лесах,
             Звезды ходят в небесах,
             И дудит им во рожок
             Тихий месяц-пастушок.

   Веста и сама не заметила, как быстро светлая точка превратилась в небольшое, распахнутое настежь окно. Через него лился чудный лунный свет, и девушка, умолкнув, невольно залюбовалась им.

«Только не исчезай, пожалуйста, окошко, не убегай от меня. Я тебя не разобью, не бойся. Я просто занавешу тебя и всё», – с опаской подумала она. Окно, похоже, никуда и не собиралось исчезать. – «Чем же мне тебя прикрыть?»

Веста оглянулась вокруг, но поблизости не увидела ничего, чем можно было бы занавесить окно. Тогда она аккуратно сложила шаль, положив её рядом с собой, сняла рубашку и повесила её на раму. Ей казалось, что она как раз подойдет и закроет свет. Но окно вдруг стало больше. И Весте пришлось снять ещё короткую юбку. Однако, и её не хватило, чтобы занавесить окно.

Девушка сняла с себя всё, но этого оказалось мало. Окно продолжало расти.
– Дурацкое окно! Растёт и растёт! Всё бесполезно! Но мамину шаль я не отдам, и не думай даже, я её не повешу здесь, – рыдая от отчаяния, и срывая тряпки с рамы, закричала она…

После третьего неудачно завершившегося задания Веста поняла, что нужно от неё колдуну. Он хотел забрать у девушки самое дорогое – память об умерших бабушке и маме.

– Так и знай, я не отдам тебе платок, – закричала она на колдуна, когда он пришёл в очередной раз. – Он мне дороже жизни. Он хранит тепло и любовь моей мамочки! Он напоминает мне о бабушке. Ты не дождешься от меня такого подарка. Я не отдам тебе его, чтобы ты закинул его в свою ужасную кладовку.

Колдун покачал головой и с обидой произнес:
– Как же плохо вы обо мне думаете, барышня. А я вам, можно сказать, приятный сюрприз приготовил.

Веста запнулась на полуслове, и вновь кинулась за хозяином, не забыв всё же прихватить свою шаль.

Колдун не обманул. В этот раз за дверью было светло, под высоким потолком светилась целая люстра из гнилушек. В просторной комнате было сооружено три больших клумбы. На одной цвели нежные голубые незабудки – любимые мамины цветы. На другой благоухала земляника. А на третьей под кустом шиповника сидели два премилых зайца.   

Веста с восхищением и удивлением повернулась к колдуну, чтобы сказать спасибо, но тот уже закрывал дверь.

– Что я должна сделать? – вдогонку закричала она ему.
– Сама догадаешься, – послышался глухой ответ.
Веста огляделась в комнате и, не обнаружив ничего подозрительного, пошла к клумбам. Сначала подошла к зайцам. Они жались друг к дружке, испуганно глядя на приближающуюся девушку.
– Что, бедняжки, и вас колдун запугал? Но вы меня не бойтесь, я вам ничего плохого не сделаю.

Девушка издалека улыбнулась зайцам и пошла к земляничной полянке. Ягоды оказались на удивление спелыми и сочными, и Веста с удовольствием съела горсть ароматного лакомства. Потом она прошла к незабудкам. Вдохнув их нежный запах, она вновь вспомнила маму.

«Ты знаешь, дочка, этот платок особенный. Он сделан из настоящей шерсти,  связан человеческими руками. Потому и тепло хранит, потому и от болезней спасает. Закутаешься в него – и тут же станет теплее, тут же все болезни отступят».
Веста присела на край цветочной поляны и заплакала. Ей было очень больно вспоминать маму, она скучала по ней, хотела её видеть, хотела как раньше – прижиматься к её мягкому плечу, чувствовать как она гладит по голове, слышать как поёт…

Вдруг Веста почувствовала, что в зале что-то изменилось. В воздухе запахло грозой. Зелёные поляны вдруг медленно, но заметно стали разъезжаться в разные стороны, отдаляться друг от друга.

 – Что такое? – испугалась Веста.
В ответ с потолка, на котором только что висела люстра, полил дождь! Девушка не поверила своим глазам, но когда из маленькой тучки, быстро разраставшейся в большую, ещё и ударила молния, тогда она подскочила с земли и побежала к дверям.
– Эй, открой! Что тут у тебя происходит? – стучала она кулаками по закрытой двери. Но никто не откликался. – Что же делать?

Оглянувшись, Веста увидела, что туча постепенно из дождевой превращается в снежную: она почернела, и закрыла собой почти весь потолок. Через мгновение из неё посыпался снег.

«Сейчас тут всё завалит снегом, и погибнут и цветы, и я», – с ужасом соображала пленница. Она заметалась под снежными вихрями, кутаясь в тёплый платок, и тут увидела, что над поляной с земляникой снег не идёт. «Вот же решение!»
Веста быстро подбежала к заячьему острову, схватила оттуда двух дрожащих зайцев и быстро перенесла их на спасительную поляну. Сама постояла там немного, но видя, как от нее медленно, но верно, отдаляется поляна с мамиными незабудками, которые тихонько засыпает снег, она не выдержала и побежала к ней. Под ногами хлюпала каша из сырого снега, под платок задувал промозглый ветер, в лицо сыпал снег, а у девушки была только одна мысль – защитить цветы от снега. Вдруг он сейчас кончится, а цветы успеют погибнуть. Веста никогда себе этого не простит.
Она запрыгнула на полянку с цветами, стряхнула с них снег и укрыла платком. Сразу ей стало холодно. Веста оглянулась на поляну с зайцами и земляникой. Они по-прежнему были вне бушующего кругом урагана.

«Надо бежать туда», – стуча зубами, соображала девушка. – «Но мне нельзя оставлять платок здесь, он обязательно пропадет. Колдун только этого и добивается. И цветы жалко».
Веста ещё раз взглянула на светлый островок, потом приподняла платок с цветов и легла между ними…

– Я смотрю, ты очень хочешь остаться в моём подземелье? – сквозь жар и сон послышался знакомый голос колдуна. – Мои крысы тебя ждут!
Веста судорожно схватилась рукой за своё плечо. «Уф-ф, на месте, мой платок на месте!»
– Ты ничему не учишься, дорогая. Ты помнишь, что сегодня у тебя последний шанс уйти отсюда в свою реальность?
– Помню, – осипшим от простуды голосом ответила девушка. 
– Вот и хорошо. Пойдём.
И снова долгий путь по длинным холодным коридорам и дверь, ведущая к последнему испытанию.
– Заходи, – подтолкнул колдун девушку и исчез.

А Веста оказалась на краю пропасти. Вернее, как всегда, она была в комнате, но только у этой комнаты пол продолжался только до середины. Дальше девушка увидела обрыв. Дна пропасти было не видно из-за густого разноцветного тумана, стелившегося где-то далеко внизу.

Веста осмотрелась и увидела позади, рядом с дверью, небольшой лаз.
«Странно, откуда он тут? И зачем?»
Девушка подошла ближе и заглянула внутрь. Там оказался очень узкий, низкий и тесный туннель, к тому же на входе частично замурованный камнями. 
«Значит вот как: два пути – либо прыгать вниз, либо ползком пробираться неизвестно куда. Ползком, пожалуй, не так страшно. Сейчас попробую расширить ход».
Веста принялась отрывать друг от друга приросшие за долгое время камни, освобождая лаз. И тут же заметила, как стена, на которой и был, собственно, этот лаз, начала двигаться прямо на неё, оттесняя постепенно к центру комнаты.
– Чёрт! Этого ещё не хватало!

Веста сбросила платок на пол и стала сильнее раскачивать первый камень. Вскоре он подался, и девушка с воодушевлением взялась за второй. Работа шла медленно, камни с трудом отрывались от привычного места. Но вот, девушке показалось, что она достаточно убрала камней, чтобы пролезть в лаз.
Она схватила платок, оглянулась на приближающуюся пропасть и, больше не раздумывая, кинула платок в отверстие. Затем сама просунула туда голову. Подтянула плечи, и почувствовала, что места ей всё же не хватает.
Выбравшись обратно, девушка увидела, что стена уже вплотную подъехала к краю пропасти и она не успеет вытащить ещё один камень…

– Мамочка! Прости меня. Я тебя люблю, но у меня больше нет шансов!

И Веста сама шагнула в разноцветную пропасть. Падение было сродни полету, а за густым туманом девушка вскоре увидела зелёное поле. Приземление было плавным и мягким. А ещё через мгновение на плечи девушки лег старый шерстяной платок…


***
– Веста, как ваше самочувствие? – послышался скрипучий голос. – Давайте, приходите в себя!

Веста с ужасом открыла глаза, ожидая увидеть колдуна.

– Всё в порядке. Всё закончилось. Вы – молодец! – ей довольно улыбался Яков Петрович. – Сеанс гипноза прошел успешно. Надеюсь, теперь ни чувство вины, ни жалость к себе, ни горькие воспоминания об умершей матери не будут вас мучить. Та, которая сама –  повторяю – сама! –  шагнула в пропасть, будет вам поддержкой и опорой. И это, дорогая моя, вы!

Девушка глубоко вздохнула и шумно выдохнула, потом приподнялась в кресле психотерапевта и подняла соскользнувшую с плеч шаль.

– Вы – колдун, Яков Петрович.

– Есть немножко.