Ленинград

«ЛЕНИНГРАД»

     Телевизор в 1960-м был диковиной. Его никто не видел, о нем тогда только слышали.
     У 41-й школы, что у вокзала, стоял двухэтажный, из нескольких квартир, дом, и в нем жил мальчик, мой ровесник, но учившийся в 38-й школе. Нам было по пути, и иногда мы с ним шли вместе. Дом, в котором он жил, воспринимался мною как богатый, и мне казалось, что и люди там живут богатые. И вот однажды, когда мы шли с этим мальчиком в школу, он стал рассказывать, что у них дома есть телевизор, и они смотрят кино по вечерам. Я не понимал, как это, «кино по вечерам», если его только в кинотеатрах показывают.
     «Наш телевизор называется «Ленинград»!» - гордо сказал мальчик.
     - А у тебя, - спросил он, - есть телевизор?
     - Есть, - сказал почему-то я.
     - И как он называется?
     - Ну…, «Ленинград», - сказал я, так как никакой другой марки не знал.
     - Да? И как же он выглядит? - мальчик, по-видимому, понял, что я вру.
     - Ну, такой, знаешь, …, - и я постарался перевести разговор на другую тему.
     После этого всегда, когда я шел в школу или возвращался домой, я старался обойти этот дом, чтобы случайно не повстречаться с тем мальчиком.

     Первый телевизор я увидел в 13-14 лет у Алейниковых, живших на улице 8 Марта напротив Дудки. С моим папой работал дядя Вася Алейников, высокий такой симпатичный мужчина, бабник, как говорила мама, и его жена тетя Маруся, приветливая и добрая женщина, разрешала приходить нам, пацанам, к ним по вечерам и смотреть кино, которое тогда «крутили» по телевизору в строго определенный час.
     Ходили всегда по двое — я и Сашка Морозов или я и Генка Клименко. Как-то раз пришли втроем, и тетя Маруся ничего не сказала, но маму мою пожурила, а мама — меня.
     Телевизор стоял в одной комнатке, мы через проем двери сидели в другой, а сзади нас на кровати лежала тетя Маруся. Иногда с нами смотрел кто-то из соседей тети Маруси. Было уютно и тепло, и черно-белый экран делал нас счастливыми.

     В 1966 году телевизор появился у Вити Канищева, моего друга. Его отец был директором КБО и мог себе позволить иметь телевизор. У их телевизора была даже линза для увеличения изображения, и мы смотрели чемпионат мира по футболу и видели, как в полуфинале встречались команды СССР и ФРГ, и наши проиграли 1:2, а нападающего нашей сборной Численко даже удалили с поля за грубую игру, хотя больше грубили немцы, чем наши.

     Телевизор завораживал, был предметом роскоши, признаком и символом богатства, но не заслонял от нас наши детские игры — они как были, так и оставались для нас главными.