Мой город Трагедия одной семьи

Пролог

История, которую я хочу рассказать, произошла в одном из городов. Какой именно это город, не важно. Она могла произойти в каждом городе мира. История началась давно, и никогда ей ни будет конца. Она не закончится потому, что стара как мир. Спор отцов и детей: кто хочет сделать для кого лучше, чем оно есть на самом деле.
Эта история услышана и рассказана мною. Я ее рассказываю так, как слышала от людей ; героев этой истории. Герои все разные, многие найдут в них самих себя. Вы посмотрите на себя со стороны: что Вы представляете собой на самом деле. Еще здесь я общаюсь с героями этой истории только с уважением. Только на «Вы» ; и ничего больше. Мы забыли об уважении к родным, и всегда общаемся с ними на «ты», а это так унизительно, когда Вам тыкают даже родные. Вспомните произведения классиков. Там везде говорят уважительно, на «Вы». Продолжим сию традицию и будем говорить друг с другом уважительно, на «Вы».
Итак, эта история началась давно, я не знаю, когда именно, но закончилась она так.
Кладбище, дул тихий свежий зимний ветерок. Мы стояли у могилы. Эта была могила Надежды. Роман, облокотившись на Веру, стоял у могилы своей матери. Ему было трудно стоять. Он никак не мог поверить, что ее больше нет с ним. Она умерла и лежала в этой могиле.
Грустно, не правда ли? Как страшно терять кого-либо из близких. Но это неизбежно. Мы все умираем. Никто не может жить вечно.
Итак, начнем с детских моих лет.

Глава-1

Школьные годы чудесны

Я живу в городе, который называется город мечты! Вы спросите, почему он так называется? Просто каждый из городов, в котором живет тот или иной человек, называется городом мечты. Это так. Для каждого человека, где бы он ни жил, его город будет самый прекрасный город на земле. Город мечты! Истории, которые я поведаю, случались в разных городах, и от этого рассказ становится увлекательней.
Жаль, что тот прекрасный город несчастен. Люди его просто не жалеют. Вырубают деревья, засоряют реки и озера и просто чихают на него. Утверждают, что дом все выдержит, все ему нипочем. Но эти люди ошибаются. Дом ; не резина, которую можно растянуть, он ; дом, и ничего больше. Жаль, что мы не ценим то богатство, которое нас окружает. Мы растрачиваем его впустую.
Но ладно. Я начну свою историю. Город, в котором я живу, очень хороший. Я не буду писать его название, чтобы быть справедливым к тем городам, где могла произойти такая же история. Итак, мой город прекрасен, правда у него есть проблемы, но в каких городах их нет. Квартирный вопрос, вопрос коррумпированности чиновников и просто насущные проблемы. Впрочем, их гораздо больше, чем можно было себе представить.
Недалеко от него мирно стоит один из поселков, мрачный, не освещенный, кишащий там лихими ребятишками. Он был позором района, хотя слыл поселком, где живут его властители. Впрочем, все по порядку.
Я всегда жила в этом поселке, мне там жить очень нравилось. Я была молода и полна сил. Маленькая девочка лет семи. Сегодня первое сентября. Первый звонок, первый учитель. Маленькая девочка-карапуз. Стоит с букетом цветов алых пионов. Она смотрит на какую-то женщину, что-то говорящую со ступенек школы. Красивая! Да, похожа на мою сестру. Вы спросите, что она говорила? Она поздравляла всех с началом учебного года. Желала хороших оценок и новых знаний. Хорошая речь, ничего не скажешь. Родители снимали своих отпрысков на свои видеокамеры. Приглашенный фотограф снимал нас всех вместе, а за отдельную плату ; каждого по отдельности.
И вот митинг кончился, к нам подошли наши преподаватели, и мы с ними пошли в классы. Нас вела другая учительница, не та педагог, которая говорила речь с лестницы школы: нас повела в класс тучная дама, у нее был строгий вид. Она ввела нас в светлый класс, и, сказала «садитесь где хотите». Не успев закончить фразу и (хотя она и была крепкой женщиной, но все же не смогла удержаться) прислонившись к столу, смогла избежать того, чтобы первоклашки с диким визгом, как ураган, с диким криком пронеслись по классу, швыряя портфель на парту, чтобы закрепить за собой место в первом ряду. Да! Денек обещал быть жарким, впрочем, как и весь год учебы.
Мне досталось место в конце класса, в углу, у окошка. Место, конечно, не из лучших, зато ярко светит солнце. Смотрю в окошко и вижу за окном школьный двор. Он пуст. Никого. Только дворник подметал уличный тротуар. У окна рос дуб. Он был пожилой. Гордо и величаво он размахнул своими ветками деревья, на которых уже желтели листья. Сколько он видел за свою жизнь, сколько радостей и горе. Все было в его жизни?
Тем временем учительница рассказывала про учебу в школе. Про знания, которые мы получим в ней. Про то, что мы должны оберегать природу, содержать в чистоте класс и хорошо себя вести на уроках. В общем, она говорила про все, в том числе, что школа на десять лет станет нашем вторым домом. Затем она нам выдала учебники, и мы в сопровождении своих родителей разошлись по домам.
Придя домой, я долго рассказывала про то, как прошел первый урок. Урок мира ; так его называли преподаватели. Что ж, завтра в школу, начнутся трудовые дни учебы, домашних заданий, первых оценок. Первые знакомства с такими же первоклассниками, как и я; впрочем, это будет только завтра, а сегодня ; последний день веселия, игр. Завтра в школу.
На следующий день ровно в восемь часов утра, когда прозвенел первый звонок, я сидела за своей партой, у окна. Вскоре в класс вошла учительница. Она представилась и сказала, что мы должны каждый раз вставать, как она входит и выходит из класса. Так же она сказала, что мы должны вставать, каждый раз, когда в класс входит и выходит какой-либо из преподавателей. Она пояснила, что так мы здороваемся и прощаемся с учителями, также она сказала, что теперь в стенах этой школы наша жизнь изменится. Мы приобретем знания, которые нам помогут учиться дальше, и стать тем, кем мы хотели бы стать. Так что она нам наказала учиться хорошо, не прогуливать занятия, а если что-то срочное, то должна быть записка от родителей. А если кто-нибудь заболеет, то справка от участкового педиатра обязательна, или будет считаться прогул и второй год. Затем учительница сказала нам, что мы должны потренироваться. Она вышла из класса и, войдя в него снова, поздоровалась с нами. Мы встали из-за парт, поздоровались с ней, затем она попросила нас сесть.
Теперь я обязана рассказать о моей первой учительнице, звали ее Щепак Валентина Семеновна. Ей было на тот момент чуть больше сорока лет. Упитанная женщина, она всегда была на высоте. Старалась одеваться так, как нужно одеваться учителю. Никаких прикрас, только платье или юбка. Никаких лишних украшений, только обручальное кольцо на руке.
Итак, первый урок. Урок литературы. Много сказок нам читали наши родители нам в детстве, их было множество множеств. Одна из таких сказок и стала нашим первым уроком. Правда, я не помню, что это была за сказка, да это и не важно. Перейдем к уроку номер два: русский язык. Тут можно сразу сказать, что по букварю учиться было интересно и занимательно. Мы учили первую букву алфавита, это была буква «А». Мы учились писать ее в своих тетрадках, выводили каждую черточку и учили, какие слова начинаются на букву «А». Третий урок ; математика. Здесь нам объясняли числительные и учили складывать один и один. Четвертый ;урок труда стал одним из любимых. В свое удовольствие вырезай из бумаги всякие замысловатые фигуры, да и все.
Конец учебного дня. Я вышла из класса, побежала в раздевалку, где ждала меня моя мама: она-то и отводила меня домой до конца учебного года.
В общем, весь год занятий в первом классе прошел интересно и занимательно. Первоклашки всегда узнают что-то новое, им открывается целый мир знаний, историй. Так и прошел весь год. Мы учились, набирались знаний. Все как обычно, все как всегда.
Новый год. Мы подготовили номер. Дед мороз и Снегурочка. За окном стоял мороз, на окнах он разукрасил окна в причудливые белые узоры. Мы выступали в своем классе перед своими родителями. Каждый из нас хотел не отстать от другого, сыграть если не лучше, то и не хуже своего партнера. У всех было радостное настроение. Новый Год! Детский праздник веселья и хорошего настроения!
За окном луна осветила путь страннику, звезды мерцали на ночном небосводе. Тишь вокруг, лишь слышно хруст снега. Это заяц-плутишка бегает по ночному лесу. В доме стоит украшенная игрушками елка. Она мигает разноцветными огнями. Новый год!!!
Последний звонок! Радостное настроение для выпускников школы. Как я им завидовала! Вот они, вступают во взрослую жизнь, школьные годы позади. Сколько знаний они получили? А сколько еще получат? Мы собрались в большом спортзале, что находился в школе. Здесь были все: от нас первоклашек до выпускников десятых классов. Был большой праздничный концерт. Мы все поздравляли выпускников десятого класса с окончанием учебного года и вступлением их во взрослую жизнь. Я помню, как они взяли нас на руки, а затем посадили к себе на плечи и пронесли по всему залу, а мы, первоклашки, звонили в маленький колокольчик. Последний звонок для десятиклассников ; прощай школа, здравствуй взрослая жизнь.
Каникулы! Летние каникулы! Что может быть лучше, чем каникулы? Пожалуй, для человека, перешедшего во второй класс, ничего лучшего не может быть на свете, как три месяца погулять перед новым учебным годом. Веселье! Озорство! Что может быть лучше, чем греться на озере под ярким солнцем? Поездка на дачу? Отдохнуть на своем личном участке. Разжечь костер в мангале, на углях приготовить шашлычки, а затем насладиться ими. Тишина. Лес и тишина. Слышно где-то стучит по стволу дерева дятел с красным клювом. Птицы поют свою утреннюю песнь. Петух прокукарекал пять часов утра. Пора доить корову. Жизнь прекрасна! Кто бы мог похвастаться всем этим?
И вот снова школа. Теперь я уже второклашка. Что нового меня ждет в этом году? Что нового открою я для себя? Какие знания приобрету? Все было интересно, и я с новыми силами принялась учить уроки, и получать оценки. Второй класс отличался от первого. Если в первом классе к нам относились с нисхождением и прощали некие погрешности в учебе, то во втором классе мы получили меньше привилегий, и мне пришлось осмыслить происшедшее и не отставать от других. Мои пятерки, которые я получала в первом классе, в первой четверти некоторые стали четверками, и только в конце полугодия я исправила их на пятерки.
Тут я обязана рассказать одну историю, случившуюся во втором классе. Наша учительница не смогла присутствовать на первом уроке или на втором, не помню. К нам в класс вошла завуч. Молодая женщина, та, что первого сентября прошлого года говорила речь на ступеньках школы. Она вошла не одна, с ней была старшеклассница, я ее знала. Иногда, когда зимой было холодно, я бегала на лестницу, где стояли старшеклассницы и, облокотившись на теплую батарею, грелись и следили за порядком. Правда, нельзя было сказать, следили ли они за порядком. Они просто стояли и, не обращая внимания ни на кого, занимались каждый своими делами. Кто болтал о сегодняшнем задании, кто обсуждал его. Кто-то сводил сплетни, а кто-то просто читал. В общем, без дела не сидели. Но вернемся в класс, где сейчас находилась завуч и старшеклассница. Завуч нам сообщила, что Валентина Семеновна не сможет присутствовать на этом уроке и его проведет ученица десятого класса Лена. Затем она ушла. Лена, посмотрев, что мы проходили, сказала, что сегодня она не будет нас спрашивать по поводу прошлого материала. Лучше будет, если мы просто посидим и напишем что-то из учебника. Она прочла какой-то рассказ из учительской тетрадки и сказала, чтобы мы пересказали его в письменном виде, то есть написали изложение. Прошла четверть часа, один ученик поднял руку и спросил, как пишется буква «э»: не знаю, забыл ли он действительно, как пишется эта буква «э» или просто решил проверить Лену? Не знаю. Мы были второклассниками и вполне могли забыть, как пишется эта буква, буква «э». Ведь она так похожа на другую букву русского алфавита, тем более прописная. Эта буква «е». Да, они близнецы в зеркальном отражении, и это сыграла с Леной злую шутку. Она взяла мел и нарисовав на доске букву «е», сказала, что так она пишется. Затем, увидев в глазах у учеников недоуменный взгляд, Лена, посмотрела на доску, задумалась, стерла букву «е», и, написав букву «э», снова задумалась. Казалось, что она не знает, как вообще пишется эта буква, ее зеркальное отражение другой буквы русского алфавита, «э», и буква «е» ;  они так похожи. Они обе две гласные, грех не ошибиться нам, ученикам начальных классов. Но как могла забыть Лена? Ученица десятого класса? Вот позор! Чему только ее учили? Она еще долго смотрела тупо на доску, пытаясь сообразить, как пишется эта буква русского алфавита? Так или иначе? Вопрос? В конце концов, после долгих пятиминутных размышлений на тему, как пишется эта буква, разрешился. Она согласилась с тем, хотя не была уверенна на все сто процентов, что эта буква пишется именно так. «Э». Затем она добавила, что этот вариант более реален, или что-то в этом духе. Тогда я подумала, что Лена просто никогда не учила столько детей. Она просто растерялась. Впрочем, могли быть и иные причины. Кто знает, почему она забыла, как пишется эта буква. Буква, «э». Тридцатая буква русского алфавита.
Так я проучилась в школе три года.
Дни складывались в недели, а те ; в месяцы. Год за годом, и вот я перешла в четвертый класс.
В старших классах произошла такая история. Я ее расскажу так, как помню. На уроке биологии. Учительница ; представительная женщина, закончившая политехнический университет и работающая в школе, преподававшая биологию. Ее имя была редкое ; Нелля. Она была ведущим специалистом своего дела. И добросовестно учила детей. Однажды, когда я писала курсовую работу, проверив ее, она сказала, что моя работа лучше всех. Однажды она спросила: скажите, когда солнце греет жарче? Подняв руку я ответила: солнце греет жарче, если оно выше. Все рассмеялись. А учительница удивилась, сказала: что Вы смеетесь? Она говорит верно. Чем солнце выше, тем жарче.
Все было б ничего, но? Всегда есть но? Даже если его нет, оно неизменно присутствует везде и всегда. Так и у меня. Моя семья была английской семьей. Но не подумайте, что все мы были из Англии. Нет. Просто вся моя семья учила английский язык. Моя мама и отец знали его на зубок, от «A» до «Z». А я была вынуждена учить немецкий. Вы спросите, почему? У меня просто не было выбора. Я попала в год, когда в школе изучали два немецких языка. Скажите, зачем так делают, чередуют английский и немецкий языки, в один год учат или английский, или немецкие язык. Этого я понять не могу, а Вы? Делать мне было нечего, и я стала учить немецкий язык. Но я надеялась, когда я окончу школу, то выучу английский язык.
Мои школьные годы прошли относительно спокойно. В них было все: и первый поцелуй, и драка. Впрочем, что говорить ; школа. Как нам говорила Валентина Семеновна, что школа ; наш второй дом. Здесь Вы научитесь всему, что должны будите знать, когда придет время ее покидать.
Так и получилось. Здесь в школе, кто-то из нас закурил, и каждую перемену бегал на улицу, чтобы с такими же, как и они, покурить. Кто-то стал бандитом, одна старшеклассница в свои шестнадцать лет забеременела и родила.
Этот случай был на самом деле и он действительно имел место в одной из школ.

Глава-2

Рассказ женщины

Окончив школу, я поступила в ИНЯЗ. Там, проучившись все пять лет и закончив его с отличием, стала юристом и выучила не только английский, но и немецкий и также испанские языки. Теперь я работаю в Москве. У меня своя личная юридическая контора. Короче, жизнь наладилась, идет своим чередом.
Ко мне приходит много граждан со своими историями, проблемами. Многие из них не имеют смысла. Их рассказывать, тем более слушать нет никакого удовольствия. Но есть и такие, что не рассказать о них нельзя. Как-то раз ко мне пришла молодая женщина, лет тридцати. Она рассказала мне свою историю.
- Кто бы знал, как мне тошно! – начала она свой рассказ, – тошно и противно! Вчера, когда я возвратилась с работы домой, я застала его, этого с позволения сказать мужа в объятиях другой. Да, этот с позволения сказать мой муж, он изменили мне с другой, – она заплакала. – Я что, мало любила его? Да я ему всю душу отдала! А он? Скотина! Лежал в обнимку с ней, сволочь!
Из разговора с ней я поняла, что они познакомились на работе: он был младшим архитектором, она младшим стажером. Ее муж с младшей стажеркой работали вместе, и все видели, как он неровно к ней дышит. Да, он был мужчина с большой буквы этого слово. Никто из слабого пола не мог сказать, что он не может. Он мог все и даже больше. Лишь женившись, он немного поумерил свой пыл и стал примерным семьянином, пока не встретил Ларису, младшую стажерку. Роман ; так звали мужа Веры, которая пришла ко мне и стала рассказывать о своей проблеме. Она говорила, что с тех самых пор он изменился, стал холодным и отдаленным от нее. Все это время он проводил больше времени с Ларисой, чем с ней, со своей женой. Он водил Ларису в рестораны, в театры, ездил с ней в командировки. В общем, вел бурную жизнь.
Тем временем дома, как проклятая, ждала своего мужа и вела хозяйство его жена Вера. Она, как и все женщины, поначалу не могла поверить, что ее любимый ей изменял. Хоть ходили слухи о похождении ее мужа и романе его с Ларисой, она все эти обвинения отвергала. Старалась не обращать на них никакого внимания.
Как-то раз она увидела своего мужа на презентации его нового проекта. Там она познакомилась Ларисой, младшим стажером ее мужа. Она не знала, что Вера была женой Романа, они разговорились, и Вера рассказала Ларисе о своем романе с Романом. Правда она его называла ласкательно ; Ромик. Как алкогольный напиток, ром. Согласитесь, лучше ласкательное имя и не придумаешь. Она рассказала, что, они знакомы около полугода, за это время они сблизились, она забеременела, и теперь находится в положении и через девять месяцев ждет прибавление. Она была счастлива, ее лицо сверкало от счастья. Она ждала ребенка, как я понимаю, первенца.
; Я ее понимала. Я так же понимала и Романа. Он всю свою жизнь хотел детей, но я не могла ему их подарить. У меня никогда не может быть детей. Я спросила про Романа, мне хотелось знать, что она о нем знает? Она ответила, что он работает вместе с ней, на одном предприятии и в одном отделе. Встретив Романа, она обрела счастье, она получает от жизни все то, что она может ей дать. Лариса также добавила, что Роман до встречи с ней был несчастен. Он говорил, что женился в молодости и теперь жалеет об этом.
Веру заинтересовала эта фраза, она хотела знать, почему Роман несчастен?
Неужели только из-за того, что Лариса не могла дать ему то, что он хотел ; детей. Ведь она предлагала усыновление, но очевидно Роман был из тех мужчин, которые хотели продолжение своего рода, своим семенем, а не чужим. Он, конечно, мог пойти на усыновление, но лишь тогда, когда его семя даст свои ростки, своих детей. Их Вера ему дать не могла.
Она сказала, что Роман был несчастен потому, что он не любил свою жену. Он вообще женился по ошибке. Кто знает, почему он женился? Может он надеялся, что она даст ему то, что он хочет, сына или дочь? Может он надеялся, что когда-нибудь он все же полюбит ее, и они станут жить в гармонии и согласии? Но Вера зала, что их брак был предрешен с самого начала. Дело в том, что их хоть свели по знакомству, кроме доверительных отношений они больше ничего друг к другу не испытывали. Он не любил ее, а узнав, что она бесплодна, стал к ней холоден. Лишь одно согревало его сердце: он от этого брака все же выиграл. Приданое, которое он получил, было смыслом этого брака по расчету.
Лариса спросила Веру:
; Неужели Вы никогда не догадывались, что он Вас не любил?
; Конечно догадывалась, – ответила Вера, – но я надеялась, что мое предположение ; это лишь мои фантазии. К сожалению, я ошибалась, – с грустью сказала она и добавила: ; Он никогда не любил меня.
На ее сердце лежал камень, она не могла поверить в то, что муж ей изменяет. – Я для него все, а он… ; разревелась она. – Он ; кабель. Сказал бы, что больше не хочет жить со мной, я бы отпустила его. – Вытирая слезы платком, она продолжила. – А он, скотина! Изменил мне? И с кем? Мымра какая-то! Да на нее без слез не взглянешь. Как он на такую позарился?
Я, как могла, успокаивала Веру. Она была в истерике, даже можно сказать, что у нее был истерический припадок. Я хотела что-то ей сказать, что-то такое, что успокоило бы ее. Но в голове у меня не было никаких путных мыслей. В уме вертелось лишь одно, что он изменил ей только потому, что она не могла зачать ребенка. Другой мысли просто не было. Я сказала:
; Я понимаю Ваше состояние, но Вы должны взять себя в руки и успокоиться.
; Да, – ответила Вера, – конечно. – Вытирая слезы платочком, она сказала: – Я покойна. – Она сказала именно это слово, «покойна» и, убрав носовой платок, она продолжила. ; Лариса мне рассказала, как они познакомились.
Ей эту историю рассказала сама Лариса, поэтому я ее напишу без всяких добавлений фактов, выдумки рассказчика. Итак, начнем.
«Как-то раз Лариса возвращалась с учебы. На улице стояла поздняя весна, скоро лето. Лариса, уйдя с работы, поехала в метро. Она доехала до станции Комсомольская и, выйдя из метро, прошла к билетным кассам Казанского вокзала. Купив билет до пятой зоны, пройдя через турникеты, поднялась по ступенькам на перрон; сев в электричку, она заметила, что один приятный и привлекательный парень краем глаза наблюдает за ней. Она не придала этому никакого значения, просто сидела у окна и что-то читала. Я не могу сказать, что именно? Но по ее виду можно было сказать, что она читала с наслаждением, не просто читала, а зачитывалась этим произведением. Вскоре электричка отъехала от перрона вокзала, и женщина уехала, оставив мужчину одного, ждать свою электричку. Впрочем, можно сказать, что эта электричка тоже доехала до места его назначения. Почему он не сел на нее? Непонятно. Может, о чем-то задумался, а может просто решил не ехать на электричке, где полно народа. Ведь рядом стояла другая электричка, и она была относительно пуста и отходила через пять минут после этой. Прошла неделя. Как-то в одну из пятниц в Москву ехала та же женщина. После долгой рабочей недели сегодняшний предпраздничный день был прекрасен! Все вокруг казалось радостным и красивым. Сегодня в институт она ехала, как на праздник. Впрочем, и учебы как таковой не было. Вечеринка коллег. В электричке было достаточно много народа, все спешили по своим делам. Лариса стояла в тамбуре вагона. В самом вагоне не было места для того, чтобы можно было там сесть. Она смотрела в окно двери поезда, услышала сзади себя голос. Он поинтересовался, что такая красивая девушка делает здесь, в тамбуре электрички, а не проходит в салон как все остальные?
; Там нет места, – ответила она. – А толкаться я не люблю.
Мужчина посмотрел в салон вагона. Там все сидели, не было ни одного свободного места.
; Действительно, – согласился мужчина, – ни одного свободного места нет.
Лариса сказала:
; Вот видите, я оказалась права. В вагоне нет места.
; Ничего, – подбодрил ее мужчина. – Неважно, есть в салоне вагона места или их нет. – Он посмотрел в ее глаза и сказал ей комплемент. – Вы такая красивая! Как я Вас увидел, сразу решил познакомиться с Вами.
Услышав эти слова, женщина смутилась.
; Что Вы? Я красива? Вы меня смутили.
; Да. – продолжал он, – Вы мне нравитесь. – Затем он представился. ; Меня зовут Роман, а Вас?
; Лариса.
; Очень приятно.
; Мне тоже».
; Вот так они познакомились, – продолжала свой рассказ Вера. – Конечно, я могла бы что-то преувеличить, но я этого не хочу. Как было, так и было.
Я слушала ее рассказ и думала о том, что этой женщине возможно надо только выговориться и все. Сбросить пуд с души и с сердца. Облегчить страдание своей душевной боли. Я слушала ее внимательно, и вот она рассказала, что было потом.
; Он ей приглянулся. В тот день она так и не поехала в институт, она провела время с ним. « ; Я помню, – говорила Лариса мне, – потом я говорила девчатам, что встретила парня. Они расспрашивали меня о нем все: что делает? где работает? было ли у меня с ним или нет? В общем, обо всем. – Затем она сказала мне: – Он был добрым и ласковым со мной, водил меня в театры, рестораны, а затем я после окончания института поступила на работу».
; Она была прикреплена к нему, в должности младшего стажера. « ; Это была, наверное, просто судьба! – говорила она мне. – Теперь я могла видеться с ним круглосуточно. Как Вы понимаете, он стал уделять мне больше времени, чем обычно, и в один прекрасный день я пригласила его к себе».
Вера сделала долгую затяжную паузу. Ей было сложно говорить об этом.
; Как Вы понимаете, с этой минуты я его потеряла. Она забеременела от него.
Выслушав ее, я проанализировала всю ситуацию, спросила:
; Вы уверены, ребенок Романа?
Вера на секунду задумалась. Она понимала, что я имела в виду. Ведь бывает много случаев, когда жены обманывают мужей, говоря им, что он отец ребенка, а не его друг.
; Не знаю, – развела руками Вера. – Лариса утверждает, его. – Затем она добавила. – Он не будит делать никаких тестов на отцовство.
; Почему?
; Он утверждает, когда она с ним была, в первый раз, она оказалась девственницей.
; Ясно.
Вернемся на корпоративную вечеринку, где разговаривает с Верой Лариса. Она рассказывала ей эту историю, не зная, что она и есть жена Романа. А когда она об этом узнала, было уже поздно.
«Он подошел к Ларисе с каким-то мужчиной. Увидев вместе Ларису и Веру, он ужаснулся и сказал своему спутнику, что должен поговорить с женщинами, и тот его оставил.
; Вера? – удивился он, смотря тупым непонимающим взглядом на свою жену, ; что Вы здесь делаете? – он перевел взгляд на Ларису. – Вы уже познакомились?
Лариса почувствовала, что здесь что-то не так. Роман выглядел растерянным и очевидно не знал, что сказать. Он боялся ошибиться, сказать что-то не то, но, очевидно, все напрасно. Вера нахмурилась, она с упреком смотрела на своего мужа.
Не понимая, что происходит, Лариса растерянно спросила.
; Вы что, знакомы?
Вера победоносно улыбнулась, она встала со стула и, взяв стакан с чистой водой, плеснула его в лицо Романа. Затем она сказала лишь одно.
; Какая же Вы сволочь. – Причем эти слова были произнесены так, что со стороны казалось, что Вера просто плюнула ему в лицо. – Подонок. – Она посмотрела на ничего не понимающую Ларису и добавила. – Дура! Какая же Вы дура! Если ему нужно было продолжение его рода, то он мог пойти в банк спермы и, не изменяя своей жене, продолжить свой род. – Она сделала паузу. Смотря на Ларису, ей почему-то стало жалко ее. – Хотя мне судить нечего. Поступайте, как хотите, но он и Вам изменит, как и мне. – Тут она презрительно посмотрела на мужа, а затем ушла, оставив их наедине друг с другом.
Роман, проводив свою жену взглядом, сел за стол, взял руку Ларисы в свою и заверил ее.
; Вам не о чем волноваться.
Лариса была в недоумении. Она не могла понять, как такое могло случиться? Как она в этом человеке не разглядела его истинную сущность. Подлец и только. Она провела с ним достаточно времени, чтобы узнать его лучше. Но как она не могла понять его суть? По-видимому, любовь сделала свое дело. Она видела в нем лишь того, кто ее любит, и не обращала внимания на все остальное.
Она тяжело вздохнула, с натяжкой нацепила на себя улыбку и сказала:
; Все в порядке, Ваша жена полная стерва.
Роман был солидарен. Он сказал:
; Теперь Вы понимаете, почему я развожусь».
; На следующий вечер я пришла в квартиру, чтобы покончить со всем этим, – продолжала свой рассказ Вера. – Войдя в квартиру, я услышала в спальне какие-то звуки. Я прошла в спальню и увидела, что там, в моей постели, словно собака, прелюбодействует мой муж. Он лежал в постели с двумя ночными фиалками. Очевидно, его бросила Лариса и он пригласил в мою квартиру двух проституток. Но я ошибалась. Вскоре из-под одеяла показалась третья женщина, третья ночная бабочка. У меня не хватило сил, чтобы сдержать свой гнев. Я подошла к кровати и, вышвырнув всех трех из нее и что было мочи показывая рукой на дверь, рявкнула: – Убирайтесь!
Я толкала их к выходной двери, крича, чтобы они убирались из моей квартиры. Я уже не помню, что я им говорила, помню лишь то, что я их с вещами вытолкнула из квартиры, сказав, чтоб он больше не возвращался и чтобы шел куда подальше, к своей Ларисе.
Выслушав историю этой женщины, я пообещала, что разведу их. Факт измены было налицо. Ее муж изменил Вере и он даже этого не отрицал, а ситуация с проститутками могла бы поставить точку в этой истории. Также я поинтересовалась, ест ли помимо ее слов доказательства его измены?
; Этот ребенок, – сказала Вера. – Если он его и никакие анализы он делать не будет, то пусть остается с ней. Он сам решил свою судьбу, я его на эту связь не толкала.

Глава-3

Идиот

Придя домой, Вера позвонила Роману и сообщила ему, что она подает заявление на развод. Узнав об этом, Роман выяснил, кто ведет их дело, и вот он стучится в дверь моего кабинета.
; Можно.
; Да, входите.
В кабинет вошел мужчина. Я не знаю, почему, но он мне сразу не понравился. Он выглядел как сволочь. Надменный ублюдок, который не упустит своего и не даст другому обокрасть себя. Сев на стул, он мне заявил, что это не мое дело ; вмешиваться в их семейные дела. Он также меня предупредил, что я пожалею, если разведу их, мотивировав это тем, что имеет связи на самом верху, и уволить меня ему ничего не стоит. На что я ответила.
; Не Вы меня брали на работу, не Вам меня и увольнять.
; Я что, не знаю, что это Ваша частная лавочка, так что и управы на Вас нет? Видел я таких, сами берут много, а делают с гулькин нос. Что, я не прав? Сколько стоит у Вас прием? Тысяча или две? А за услуги я вообще молчу! Вы по миру человека пустите? Пока последнюю рубашку не снимете, ничего не сделаете. Так сколько моя жена Вам платит? Я дам больше.
Эти слова оскорбили меня. За всю мою недолгую практику никто не попрекал меня копейкой. Я брала недорого, но делала все на совесть. Тот, кто был моим клиентом, был доволен нашими услугами, благодарил. А этот?
Я ему сказала, что он не имеет права оскорблять меня и нашу профессию, да и вообще, он вести себя так не имеет права. Ведь он находится в учреждении, и здесь надо вести себя подобающе, а не как на базаре. Я также его предупредила, что если он продолжит вести себя подобным образом, я вынуждена буду вызвать охрану, и они препроводят его из кабинета и из здания.
Он утихомирился. Мы разговорились, и он мне рассказал свою историю развода, его и Веры. Да, он любил ее, любил сильно, но он не мог, не мог получить от нее наследника. Она была бесплодной. Но это мы уже знаем. Так же, как и знаем, что Роман познакомился с Ларисой. Да, он был с ней, был и не один раз. Его жена Вера, хоть и была тепла к нему и старалась сохранить семейный очаг, он давно уже охолодел к ней. Он не любил ее, а жил с ней разве только из-за того, что не мог сказать ей, что он ее больше не любит. Вероятно, какие-то к ней чувства у него остались, но это не любовь.
Что касается того, что произошло на презентации его нового проекта, то тут произошло следующее: он не знал, что Вера придет на эту презентацию. Она никогда не ходила с ним на подобные мероприятия. Кто знает, что привело ее на эту презентацию: простое любопытство или она хотела поддержать мужа? Это уже неважно. Они встретились, и это была отчасти его вина. Он должен был прийти вместе с ней, с Верой, Лариса должна была остаться дома. Но он сделал все наоборот и поплатился за это. Его и без того шаткий брак был окончательно разрушен. Вера не смогла простить ему измену, а увидев его в постели с проститутками, она была в ярости и пришла в адвокатскую контору. Роман с себя не снимал ответственности за происшедшее, но разводиться? Он не хотел. Его устраивала такая жизнь. Что касается наследника? То тут все было решено. Лариса родит ему его, а он со своей стороны пообещал, что никогда не оставит его в полном одиночестве. Он будет заботиться о нем, о нем и о ней, о Ларисе, матери его ребенка. Так оно и произошло бы, если бы не их встреча. Вера все узнала, и ей стало обидно, что Роман не известил ее о своем похождении. Может она дала бы ему какой-нибудь совет; но нет, он сделал все по-своему, этот человек. Со стороны и в реальности он изменил ей, и она этого простить не могла. В заключении он добавил, что, возможно, он поступил неверно, но он не хотел с ней разводиться.
Выслушав его версию, которая по правде не отличалась от версии Веры, я спросила его? Спросила из любопытства, чисто по-женски.
; Вы считаете, это приемлемо ; иметь жену и любовницу с Вашим ребенком? Как Вы собираетесь жить? Жена по четным дням недели, а любовница по нечетным? Согласитесь, это не жизнь. Пройдет время, и одна из них скажет, выбирай: она или я. Третьего не дано.
Выслушав меня, Роман задумался. Он не знал, что сказать. Что решить в этой ситуации? Ведь человеческое терпение не безгранично, и оно, как и все в этом мире, имеет конец. Успокаивая себя мыслью, что может спасти этот брак, он сказал.
; Мои женщины не такие.
; Разве? – задумалась я. – Я уже имела удовольствие говорить с Верой и я Вам скажу, что она настроена развестись. – Также я добавила: ; Я, конечно, понимаю Ваше положение. Жена не может Вам родить наследника. Что ж? – тяжело вздохнула я, – в конце концов, это Ваше дело, я вмешиваться в него не намерена, да и не мое это дело. Я просто хочу понять, возможно ли Вам сохранить брак или все кончено?
Секунду подумав, он сказал.
; Лариса меня понимает, она никогда не предаст меня. – Затем он сказал: ; А Вера, она сама хотела ребенка. Она меня поймет.
Эти слова были произнесены им, словно он о чем-то жалел. Он не мог сказать, что именно он хотел объяснить этими словами, но было видно, что он сожалеет о сделанном. Ему нужен был наследник, и он его скоро получит, получит ценой своего брака. Вера никогда не простит его, и хоть он утешал себя обратным, он знал, что это лишь иллюзия: он потерял семью, уничтожил ее собственными руками.
Я у него поинтересовалась:
; А Вы уверены, что ребенок именно Ваш, а не кого-либо?
Эти слова заставили его задуматься. Он никогда не предполагал, что Лариса могла его обмануть. Он был абсолютно уверен, и этому было подтверждение ; кровь на простыне после их близости. Да она и сама говорила, что он был у нее первым. Тут Роману пришла в голову мысль, от которой он чуть не сошел с ума. Что если я действительно был у нее первым, а потом она еще с кем-нибудь была и забеременела? И, решив выбрать между отцом ребенка и мной, она выбрала именно его? Он, конечно, был польщен, что она выбрала именно его, а некого другого. Но она тем самым разрушила его семью! И в этом случае он не смог бы простить ее. Хорошо, что он на ней не женат, а то пришлось бы при разводе алименты платить чужому ребенку. Роман ответил.
; Я уверен, что я у нее был первым.
; Почему?
; Она была девственницей, – сказал он, – этому есть доказательство.
Я улыбнулась.
;Мы, женщины, всегда найдем способ стать девственницами; если это нужно нам, убедим мы в этом мужчин.
Роман задумался. Он никогда не предполагал, да в его мыслях такого не было, что женщина может подделать свою девственность. Впрочем, история знает факты подобной лжи со стороны женского пола. Но в основном это были люди из высшего общества, так называемые светские дамы. Они были вынуждены прибегать к подобным хитростям, чтобы их будущие мужья не уверяли себя, что они рогоносцы.
Я задала следующий вопрос:
; Вы после рождения ребенка будите делать тест на отцовство? – затем я добавила. – Ваша жена утверждает, что нет?
Роман был в растерянности. Он не мог даже представить, что его Лариса на такое способна. Он всегда считал ее безвинной овечкой. Влюбленной в него до беспамятства девушку, а не там какую-то стерву, способную на всякие подлости. Какой же он был дурак!? Он разрушил свое счастье и теперь, возможно, он никогда его не обретет. Вера его не простит. Да и правильно сделает.
С чувством глубокого сожаления он меня спросил.
; Что Вы мне посоветуете?
; Я даже не знаю, – ответила я и тяжело вздохнула. – Я не имею права Вам ничего советовать, обратитесь к психологу по семейным вопросам. Может он что-нибудь Вам подскажет, что делать в сложившейся ситуации. Ну а если и он не поможет? – я пожала плечами. – Что ж, приходите ко мне, я Вас разведу.
; Хорошо, я так и поступлю, – ответил Роман. Он был не в себе, казалось, что он вот-вот, да и упадет на пол, и ему потребуется медицинская помощь. – Хотя, – кинул он рукой, – это совершенно невозможно. Вера никогда не простит меня за то, что я ей изменил.
Ему было самому не по себе. Казалось, он хотел вернуть все назад, все переиграть, все переиначить в своей жизни. Но это было невозможно: что сделано, то сделано, и пути назад нет. Он встал из-за стола и направился к выходу. Шел он тихо, словно нехотя. Казалось, что он не хочет покидать этот кабинет, не хочет вернуться в реальность. В ту реальность, которую он сам себе создал и которая попросту разрушила его брак.
; Да, – посоветовала я ему, когда он подходил к входной двери, – все-таки, сделайте анализ ДНК на отцовство.
Тот обернулся и лишь покачал головой в знак согласия. Затем он вышел из моего кабинета и закрыл за собой дверь.
Оставшись одна, я долго думала над тем, какие мужики все-таки дураки. Мы, женщины, даем им все. Ласку, тепло, заботимся о них. Обстирываем их, готовим. А они этого не ценят. Им надо лишь удовлетворить свое мужское тщеславие, доказать другому мужику, что он лучше него, и для этого они снимают проституток или заводят любовниц. Нежели просто сидеть дома и наслаждаться жизнью? А потом при разводе еще возмущаются, почему мы отбираем у них все? Да за такое всего мало будет! Кабели. Другого слова не найдешь.
Роман, выйдя из кабинета, подумал, что, возможно, эта женщина права, Лариса, возможно, хочет его захомутать и привязать к себе этим ребенком.
; Сука. Какая же она сука, – думал он. – Сука, сука и есть.

Глава-4

История Ларисы

Пора познакомиться поближе с Ларисой. Кто такая эта женщина? Роман видел ее доброй и любящей женщиной. Даже девственницей. Но кто такая на самом деле Лариса? Сейчас мы это узнаем. Итак?
Лариса. Жила она со старой бабкой в деревне поселкового типа. Почему именно в деревне поселкового типа? Вы спросите, и ответ не заставит себя ждать. В ней, как и в деревне, все обо всех знали все. Тайн не было. Слухи превращались в сплетни, а сплетни ; в истории, которые нельзя было опровергнуть. Как говорится, доказывайте, что Вы не осел ; ослом все равно останетесь, и это в лучшем случае.
Ее родители погибли в авиакатастрофе, и с самого ее рождения до школьных лет она была под присмотром своей бабки. Затем ее бабка слегла. У нее отказали ноги, а затем пришел паралич ее правой стороны. Она не могла пошевелить рукой и ногой, теперь она не вставала с постели, и за ней требовался особый уход.
Тогда-то и появились у них дома службы опеки. Они хотели забрать в детдом маленькую Ларису, а ее бабку пристроить в лечебницу. Всем было так выгодно, но не Ларисе. Она не хотела уходить в детдом и тем более не хотела расставаться со своей бабкой. Она хотела жить здесь, в своем доме. Ходить каждый день в школу и ухаживать за единственным в своей жизни близким ей единственным родным человеком. Но это было невозможно. Для девочки, только что перешедшей во второй класс, эта были лишь мечты. Так она попала в детдом, ее бабка была помещена в клинику, где через неделю скончалась. Их дом отошел государству, и Лариса осталась одна. У нее не было ни дома, ни родственников, ни средств к существованию. Ей пришлось провести в детдоме одиннадцать долгих лет, пока ее не удочерили. По окончании института ей как молодому специалисту все же предоставили отдельную жилплощадь. Это был дом с участком в глуши одного из поселков Раменского района. Какой именно поселок? Пожалуй, я воздержусь от комментариев, чтобы не быть несправедливой к другим деревням поселкового типа.
Итак, Лариса была благовоспитанной девочкой. Она жила по правилам, как ее всегда учили в детдоме. Но все же кое-что из ее биографии надо рассказать подробней. Как-то раз, когда Нина Михайловна Лопухова сидела на скамейке и, смотря за детьми, с наслаждением затягивалась сигаретным дымом, Лариса видела, как другая девочка, которую звали Алиса, сидела одна где-то в стороне на скамейке. Она ни с кем не общалась и не смотрела ни на кого. Лишь чертила что-то на земле маленькой палочкой. Лариса подошла к ней.
; Здравствуйте, меня зовут Лариса, а Вас?
Девочка, чертя на земле что-то палочкой и не отрывая свой взгляд от нее, ответила.
; Алиса.
Лариса присела рядом, спросила:
; Почему Вы не играете со всеми девочками?
На что та ответила:
; Я люблю одиночество.
; Что значит одиночество? – удивилась Лариса. – Вы что, ни с кем не общаетесь?
Та тяжело вздохнула.
; Ни с кем, – подтвердила она и с горечью добавила: – Я всю жизнь одна, меня сдали в детский дом, когда мне исполнилось семь лет. Я оказалась обузой для своих родителей. – Она сделала затяжную паузу и с горестью добавила. – Впрочем, я даже их не знала.
Лариса с пониманием посмотрела на Алису. Она хоть и знала, что такое жить без родителей, но ее родители погибли в автокатастрофе, а Алисины где-то жили. Они бросили свою дочь и жили без нее. Они даже не жалели о том, что их дочь живет в дали от отчего дома. Они боялись ее, боялись ее возращения, что она узнает, где они живут и, как не было б ужасно, отомстит им. Ведь Алиса была необычным ребенком. Она обладала паранормальными способностями, она способна была внушить другим людям то, что ей было нужно. Иными словами, у нее была способность к телекинезу. Откуда у нее была эта способность? Никто не знал.
; Они отдали Вас при рождении?
; Нет, – ответила Алиса, – мне говорили, что они бросили меня, когда я пошла в первый класс. Представляете, в семь лет у меня пошли месячные, – призналась Алиса, – и я стала ощущать то, что никто не мог ощутить.
; Что же это? – с явным интересом спросила Лариса. – Вы изменились? Как?
; Я не понимала, что со мной происходит, – продолжала говорить Алиса. – Но я стала понимать, что могу управлять людьми.
; Управлять людьми? – не поняла Лариса. – Это как?
Алиса пояснила:
; Я могу внушить, кому хотите что хотите, и этот человек будет выполнять лишь мою волю. – Она сделала паузу, затем она добавила: – Ученые называют эту способность телекинезом.
; Телекинезом? – удивилась Лариса. – Вы в своем возрасте знаете такие умудренные слова как телекинез?
; Я знаю многое, – сказала Алиса и, посмотрев на воспитателя Нину Михайловну Лопухову, сказала: – Вот видите, Нина Михайловна, сидит на лавке, курит. Ей нет дела ни для кого. Ей хочется, чтобы наступил тихий час, и мы все бы пошли спать, а она пойдет в старшую группу к мальчикам и встретится с одним из юношей. Она хочет его, а он ее, – она сделала паузу, затем продолжила, – но это лишь желание, – сказала Алиса. – Нина Михайловна не любит этого юношу, он нужен ей, лишь чтобы получить удовольствие.
Лариса поинтересовалась.
; Вы что имеете в виду?
Алиса четко и внятно ответила:
; Секс.
; Секс?
; Да, – подтвердила Алиса. – Она спит с ним. А что? Ей на вид не больше тридцати пяти лет, а ему восемнадцать.
; Откуда Вы это знаете?
; Вижу, – ответила Алиса. – Я просто это вижу.
; Видите? – удивилась Лариса. – Но как?
; Я же сказала Вам, что я не такая как все. Я просто это вижу и все тут. – Тут она поинтересовалась: – Хотите убедиться в правдивости моих слов?
Лариса пожала плечами.
; Я Вам верю, – сказала она. – Но если это Вам хочется?..
; Хорошо, – ответила Алиса, – смотрите.
Она перевела свой взгляд на Нину Михайловну Лопухову. Та так же сидела на скамейке, курила. Ее мысли были далеки от игравших рядом детей. Они были где-то далеко, она ни о чем не волновалась, только мечтала. Мечтала, наслаждаясь сладким вкусом смерти. Вдруг она невольно посмотрела на играющих не подоплёку детей и, пересчитав их, она поняла, что одной девочки не хватает. Кого же она не досчиталась? Алису? Нет, не ее. Ларису? Тоже нет. Тогда кого же она не досчиталась? Вику. Девочку из группы, в которой находилась и Лариса. Лариса видела, как быстро потушив сигарету, Лопухова окликнула Вику и, смотря быстро во все стороны, пыталась выискать ее. Она бегала по площадке, спрашивая детей, не видели они Вику? Те тупо смотрели на нее и наблюдали, как Лопухова бегает из стороны в сторону, пытаясь разыскать Вику. Но ее попытки были тщетны. Она не видела ее и не видела сидящую неподалеку Алису, а с ней и Ларису. Она видела в Ларисе Вику и, подбежав к ней, присела на корточки и, взяв ее за плечи, сказала.
; Больше так не делайте, Вика. Я за Вас перепугалась до смерти. Вы же знаете, что здесь эта помешенная, что если Вы попали к ней? Что тогда? Лариса удивилась. Ее никогда еще ни с кем не путали. Да и путать было невозможно. Они с Викой были совершенно разные девочки. Их даже нельзя было назвать близняшками. Они были совершенно разные две девочки, не только по внешности, но и по характеру. Лариса была спокойная девочка, а про таких, как Вика, говорили лишь одно: оторви и брось. Что это значило? Это Вика не понимала. Хотя догадывалась, что это выражение к ней прицепилось из-за ее характера, который действительно был не подарок. Лариса немножко испугалась, на ее лице появилось удивление. Она сделала глотательное движение и сказала, что она сожалеет о случившемся, и то, что она больше не будет убегать далеко от игровой площадки. Затем Нина Михайловна взяла Ларису за руку и повела ее за собой подальше от этого места, обратно на игровую площадку.
Наблюдавшие за этой нелепостью дети смеялись, но Лопухова ничего не слышала. Она вела Ларису и, думая, что она ; это Вика, говорила ей следующее:
; Вы себя плохо вели, а я хочу ее удочерить. Как же я смогу это сделать, если Вы ; непослушная девочка, а непослушные мне не нужны.
Лариса оглянулась. Она видела Алису, наблюдавшую всю эту ситуацию со стороны. Казалось, что ее никто не видел. Алиса сидела на скамейке одна и смотрела на уходящую вдаль Ларису.
На следующий день Алису отправили из детдома в спец учреждение, которое изучает подобные случаи детской психики. Но я все же уверена, что вместо Алисы они взяли совсем другого ребенка, а Алиса ушла. Она исчезла из вида. Оставив после себя лишь воспоминание.
Что касается Ларисы, то ее удочерила Лопухова. После того как Алиса перестала на Лопухову воздействовать своей силой, она сказала Ларисе:
; Вику удочерили, я бы хотела, чтобы Вы стали мне если не дочерью, то младшей сестрой.
; Почему именно я?
; Лариса, – закуривая сигарету, с осторожностью начала Нина Михайловна, – я не могу иметь детей и поэтому работаю в детском доме. Вы все мои дети, но я хотела бы иметь законную дочь. – Она сделала затяжку, и продолжила. – Мне приглянулись здесь Вы с Викой. Честно говоря, я хотела удочерить Вас обеих, но мое финансовое положение не позволяет мне удочерить больше одного ребенка. – Она сделала паузу, сделала затяжку и продолжала. – Да, я не идеальна. Вот видите, я курю. Но поверьте мне, это не помешает мне любить Вас. – Она снова сделала затяжку. – Подумайте, хотели бы Вы жить, как живете сейчас, или поедете со мной? У меня дом с участком, чистый воздух, что еще надо для жизни?
Лариса согласилась. Но прежде она спросила:
; Скажите, почему первая Вика, а не я?
Нина Михайловна ничего внятного не сказала. Она пожала плечами и сказала лишь одно:
; Не знаю. Вы по душе мне обе, но почему первая Вика, а не Вы?.. – Нина Михайловна докурила сигарету и, потушив ее, сказала. – Прошу, не называйте меня Нина Михайловна.
; А как мне Вас звать?
; Просто Нина, – ответила Нина Михайловна, – или просто мама.
Прошло время, Лариса выросла, расцвела, закончила институт и поступила на работу в качестве младшего стажера.
Как-то раз она встретила подругу по детдому. Эта была Вика. Она пригласила ее к себе в квартиру, Лариса согласилась. Да, что ни говори? Жизнь веселая штука. Одним дает все, другим ; ничего. Так и произошло с Викой, ей повезло! Она вытянула лотерейный билет и выиграла. Сейчас она была замужем за одним бизнесменом, родила ему трех дочерей и жила в свое удовольствие. Разъезжая по городу на Пежо, она нигде не работала, ходила по дорогим магазинам и салонам, наводя марафет и тратя заработанные мужем деньги. Муж всегда ее брал с собой за границу, и там она отдыхала, отдыхала после приемов, на которые брал ее муж. А что от жизни еще надо? Гуляй, веселись и пой.
Лариса рассказала о своей жизни. Она не жаловалась на нее, а была благодарна ей, что судьба ее свела с Ниной. Она сделала из нее человека. Трудолюбивую, не боящуюся трудностей женщину. А когда Вика поинтересовалась, как у Ларисы дела на семейном фронте, она сказала, что недавно познакомилась с молодым человеком, который ей симпатичен.
Вика тотчас же ляпнула:
; Симпатичен? – она закурила сигарету. – Ну и захомутайте его, в чем проблема?
; Ни в чем, – тяжело вздохнула она, а затем призналась: – Я еще девственница.
Услышав это признание, Вика удивилась. Она еще никогда за свою жизнь не видела никого, чтобы в этом возрасте не потерять девственность. Сама же она ее потеряла, после того, как ее сводный брат, придя домой совершенно не в состоянии связать два слова и будучи злым до чертиков из-за того, что его подружка осталась им не удовлетворенной, он согнал всю свою злобу на Вике, и та в первый раз познала, что такое насилие и секс. Она забеременела и через пять месяцев потеряла ребенка. Незапланированная и нежелательная беременность была прервана. К сожалению, насильник не был привлечен к ответу, а Вике сказали, что если она не хочет проблем, то она ничего не скажет, а за это она останется в этой семье и ее не отправят на улицу, в детдом, где жизнь хуже, чем у них. Вика согласилась молчать, она не хотела ни на улицу, ни в детдом. Она хотела жить, жить, как ей хотелось, иметь деньги и власть. После этого случая она поклялась, что больше никто ее не потревожит, никто не прикоснется к ней без ее на то изволения. Теперь она будет сама выбирать, ГДЕ, КОГДА, И СКЕМ? ей делать в этой жизни, жизни, полной насилия и конфликтов.
Как-то раз она случайно попала на показ мод и там встретила Роберта. Они были похожи друг на друга, отличало их лишь одно: Роберт был богат, а Вика ; нет. Но она решила эту проблему. Она забеременела от него, при этом утверждала и он видел это сам, что Вика была девственницей. Как так получилось? Видимо, этот акт произошел в период, когда у женщин месячные? А может Вика придумала что еще, кто его знает? Но все закончилось свадьбой. Очевидно, Роберт никогда не узнает кто отец ее детей. Он? Кто-то еще? Ну а если он все же узнает? Вряд ли он захочет терять свое состояние и отдавать его чужим детям. Эту историю своей биографии Вика рассказала Ларисе.
Лариса, слушая эту историю затаив дыхание, не могла поверить, что она на такое способна. Это было ей в дикость. Она не могла поверить, что Вика была способна на такое, и тихо сказала.
; Но это же обман? Как Вы могли на такое пойти?
Вика лишь усмехнулась.
; Обман? Нет, я называю это не обман, а выгода для себя, – сделала очередную затяжку, наслаждаясь сигаретным дымом, она сказала: – Неважно, что там кто обо мне думает, – сказала она. – Главное, что дети счастливы и ни в чем не будут нуждаться. А все остальное – она отмахнула рукой, – так, одна иллюзия лучшей жизни. Кто сказал, что в браке счастье?
Лариса пожала плечами.
; Ну?
; У Вас еще нет своих детей, – продолжала Вика, – а когда они у Вас будут, Вы вспомните мои слова. Главное ; это дети, и ради них матери пойдут на все, чтобы они счастливы были и ни в чем не нуждались, не то, что мы.
Лариса не спорила с Викой, она понимала, что в чем-то она права. Пускай не во всем, но в главном, это главное. Главное, это дети, и ради них матери пойдут на все, чтобы они счастливы были, и ни в чем не нуждались. Эти слова были синонимом материнского счастье, какая бы женщина не была.
Но вернемся в квартиру к Вике, разговор двух женщин приобрел новый поворот. Вика предложила Ларисе следующее:
; Знаете, сегодня у нас вечеринка, не хотите ли погулять на ней? «Может Вы найдете кого-нибудь?» —неоднозначно сказала Вика. — Никто не знает, кто знает?» Может и Вам судьба улыбнуться?
; Нет, ; ответила Лариса. – Вечеринки не для меня.
; Почему?
; Я считаю, что, на этих вечеринках только грязь и пошлость, и больше ничего.
; А Вы, значит, не такая?
; Какая не такая? – не поняла Лариса. – Вы это о чем?
Вика ответила следующее:
; Девственница двадцати двух лет, живущая по своим правилам. Ишь какая краля, что ни скажи, все не так. – На ее лице была ненавистная ухмылка. Казалось, что она возненавидит свою собеседницу окончательно. – Живете по правилам и в нищете. Разве это жизнь? – сказала она с усмешкой. — Посмотрите на себя, нищета! Вы говорите сейчас, что все то, что я сделала ; неправильно? А будь у Вас такой шанс, Вы бы ухватились за него, и вся Ваша правильность окажется в унитазе. – Она от волнения закурила сигарету. – Вы не знаете, что такое настоящая жизнь, а знали бы, так не говорили, – закончила она свою ярусную речь. Затем добавила, как бы подбодряя ее. – Счастливая Вы Лариска! – а затем как бы в невзначай спросила. – У Вас все есть для счастья?
Лариса тяжело вздохнула. Она не могла признаться, что счастлива: она была несчастна. Ей, как и всем женщинам, хотелось простой любви и счастья. Правда ее счастье заключалось в том, чтобы стать, как эта женщина, успешной и красивой. Лариса завидовала ей, она хотела, чтобы ей так же, как и Вике, улыбнулась счастье, и она больше не бегала на работу, а сидела бы дома с детишками, разъезжать по всему миру за счет своего мужа. Но она в этом никогда бы никому не призналась, даже под страшной пыткой смерти.
;Да, – солгала Лариса, и тяжело вздохнула. – У меня есть все.
Но по ее виду это было не так. Она была несчастна, и это можно было уловить в ее взгляде.
; Нет, – с полной уверенностью заявила Вика. – Вы несчастны. Вы видите меня, хотите того же, чего и я, власти. Не счастья, а именно власти, и чтобы Вам это доказать, Вы должны остаться на вечеринку. Согласны?
Лариса чисто из женского любопытства поинтересовалась.
; Там хоть будут приличные парни?
Вика улыбнулась.
; Уверяю Вас, там будет все: и выпивка, и парни на любой вкус. Выбирай ; не хочу.
Вечеринка. Что можно про нее сказать? Вечеринка как вечеринка. Гости слушали музыку, веселились. Кто-то что-то спел на караоке. Кое-кто уединился в спальне. Мужчины говорили о бизнесе, политике, о финансово неустойчивом положении в мире. Один из присутствующих говорил, что сейчас финансовое положение не стабильно, вряд ли кто-нибудь захочет вести сейчас дела с кем-либо. Второй мужчина не согласился с оппонентом, он говорил, что финансовое положение на сегодняшний день стабильно, и что он вложил деньги в одно предприятие и ждет прибыли. На что третий оппонент заявил, что лучше всего вкладывать деньги в свое дело и ни с кем дел не иметь. Все оппоненты с этим тезисом согласились.
Но вернемся к Ларисе. Где она? Сидит одна, скучает. Ей не было интересно присутствовать на подобных вечеринках. Она согласилась пойти на нее только по уговору своей подруги. Ведь ей все же хотелось обрести счастье, но как его обрести? Этого Лариса не знала. Вот за ее стол сел немолодой мужчина, он казался ей отвратительным и омерзительным. Его лицо не было приятно ей, наоборот, оно выражало тошнотворность. Понимайте это, как хотите, я пишу так, как вижу и воспринимаю того или иного человека. Мы все разные, и не мне судить других людей, если они вызывают у меня призрение и отвращение. Но продолжим. Сев за мой столик, он осмотрелся и спросил:
; Я Вас здесь никогда не видел, Вы знакомая Вики или ее мужа, Роберта?
; Я знакомая Вики, – сказала Лариса и добавила: – Она меня пригласила.
; А, ясно, – сказал он, а затем представился. – Меня зовут Виктор, а Вас?
; Лариса.
; Очень приятно Лариса.
; И мне, Виктор.
Они разговорились. У них оказалось много большего, чем можно было себе представить. Например, они оба были холостыми и одинокими. Но в отличие от Ларисы Виктор был вдовцом. Его жена погибла в авиакатастрофе два года тому назад, и теперь он в поисках. Конечно, он мог бы жениться, но никто не любил его, всем нужны были лишь его деньги, и ничего больше.
Лариса почти ничего о себе не рассказывала. Она боялась, что скажет лишнее, и тем самым подведет Вику.
; Да, Вы не разговорчивая женщина? У Вас ничего не допытаешься.
; Это комплемент?
; Разумеется да. – Он взял в свою руку ее запястье, и сказал. – Вы прекрасны! Такие женщины мне нравятся.
Лариса была польщена сказанным. Она редко слышала от мужчин, что она умная женщина. Хотя, если мужчина говорит Вам об этом, то он считает Вас полной дурой. Лариса с осторожностью поинтересовалась.
; Какие такие? – а затем добавила, как бы с упреком: – Глупые?
; Что Вы? – удивился Виктор. – Я ничего подобного не имел в виду. Какая же вы глупая женщина, если держите свой язык за зубами? Другая подруга сейчас выпалила бы все про свою подругу, а Вы нет.
Лариса задумалась.
; Это комплемент?
; Если хотите, то да. – Затем он предложил прогуляться. Здесь он уже нашел то, что искал. Лариса очаровала его. Он был, как ни странно, счастлив, что познакомился с ней. Гуляя по улицам Москвы, они долго говорили на интересующие их в одинаковой мере темы. Наступила ночь, но они этого не заметили. Они гуляли по ночному городу и наслаждались разговором друг друга. Но вот они подошли к гостинице. Уже светало.
; Светает, – сказал Виктор. – Как быстро летит время. Не успели выйти из квартиры Роберта, как уже светает.
; Время, оно быстро бежит, даже не заметишь.
Виктор с ней согласился. Он как никто знал, как быстро бежит время. Оно бежит, и за ним не поспеваешь. Кто знает, сколько нам отпущено времени? Некоторые его не ценят, а некоторые попросту махают на него руками и лишь в старости понимают, что время ; это единственное что у них осталось. Скоро смерть, время останавливается и, в конце концов… последний час, конец.
Биологические часы тоже имеют свое время. Оно гораздо меньше, чем жизненный цикл времени, поэтому женщины торопятся забеременеть. Они ищут любые способы это сделать и, в конце концов, находят. Было ли что-нибудь между Виктором и Ларисой, не знаю. Я думаю, что в гостиницу мужчина женщина ходят не для того, чтобы о чем-то говорить.
Лариса поинтересовалась.
; Вы живете здесь?
; Ну что Вы! За кого Вы меня держите? Я живу совсем не здесь, просто я приехал по делам.
Не знаю, что почувствовала тогда Лариса. Боль? Обиду? Может что-нибудь еще. Но она тогда сказала:
; Я считала, что Вы все же порядочный человек.
Виктор усмехнулся.
; А что Вы думаете, Вы мне действительно нравитесь? Не забывайте свое место, сучка. – Он сделал паузу и спросил: – Ну Вы идете? – Затем он как бы с усмешкой добавил: ; Не бойтесь, не обижу.
Лариса тотчас покинула фойе гостиницы. Она выбежала на улицу и побежала куда-то в темноту. По улице, плохо освещенной светом. Вот она остановилась. Ей некуда было больше бежать. Она была в темном тупике. Вокруг темнота, только там, вдали, чья-то тень.
После этого случая Лариса никогда не встречалась с Викой. Для нее она стала враг номер один. Так подставить свою подругу? Надо быть истинной сукой.

Глава-5

Письма к…

Может эта история имела место, может и нет? Может Ларису изнасиловали в переулке, а может и нет? Все это уходит в прошлое. Вернемся в настоящее. Что дальше?
Роман вернулся домой. Он был зол. Злясь на самого себя, он не мог понять, как произошло так, как произошло на самом деле. Он переспал с женщиной, со стажеркой. Что разрушила его брак. Роман злился на все и на вся. Кто может понять этих мужчин? Чем они думают, увидев женское тело? Некоторые из них тотчас же ведут женщин в постель, некоторые лишь ведут их в рестораны, а некоторым они нужны ради многочисленных приемов, на которые не придешь без дам. Есть те, кто только спят с ними, без обязательств, без чего-либо. Ром, или это просто способ дать ее ребенку его имя? Ведь не известно, была ли она девственницей или нет? А может она забеременела от кого-то другого, при этом ее девственность не потревожилась? Это может быть на самом деле, и случаи такие имели место в истории медицины. Да, сомнения были обоснованы. Роман не знал, кому и чему верить? Он не знал вообще, как дальше ему поступить, и написал письмо своей матери.

Письмо к матери

Здравствуйте, милая матушка! Как дела? Как поживаете? Надеюсь, Вы здоровы? Простите, что не писал Вам так долго. Жаль, что Вы не можете приехать ко мне. Здесь хорошо. Впрочем, если Вы захотите, то я приеду к Вам в деревню. Надеюсь, хозяйство в порядке.
Но перейду к делу. У меня возникла проблема. Как Вы знаете, Вера не может иметь детей. Лечение бесполезно, а наследник и продолжатель нашего рода должен быть. Поэтому я познакомился с одной очаровательной девушкой и был с ней. А она со мной. Кстати, она была девственницей.  Но произошло то, что я называю неувязкой. Моя жена Вера совершенно случайно на одном из приемов познакомилась с Ларисой. Той самой женщиной, которая от меня забеременела. Она рассказала моей жене свою историю, и та, узнав, что, вся эта история касалась ее, подала заявление на развод. Когда я пришел к адвокату, то она сказала, что мое дело пахнет жареным, что возможно такое, что Лариса была уже беременна и, переспав со мной, она лишь хочет привязать меня к себе и дать ребенку мою фамилию. Мама! Что Вы мне посоветуешь в этом случае?

Ваш сын Роман.

Письмо от матери сыну

Здравствуйте, сынок. Я удивлена, что Вы вспомнили обо мне за эти два года. Вы ; полный дурак. Дураком родился, дураком живете и помрете тоже, очевидно, дураком. Вы что думаете? Ваши похождения налево не останутся без внимания? Ошибаетесь. За все надо платить, а уж Вы-то! Следы заметать не умеете. Я так понимаю, что они встретились на презентации? Да, больше негде им было встречаться. Да они бы и не встретились, если бы на эту чертову презентацию не взяли бы Вы эту Ларису. Знаете, род родом, а жене тоже надо внимание уделять. Она и не узнала бы про Ларису, если бы Вы, дурак, взяли жену, дурак, на эту чертову презентацию, дурак. А теперь что? Мне пишите? Значит, совет понадобился? За два года ни строки, а как жареный петух в задницу клюнул, так вы все домой, к матери поплакаться в юбку бежите. Что? Я что не так говорю? Я говорю верно. Вам, детям, на нас начхать, своей головой живете, а как что? Так бежите в родной дом. Но где он у Вас, этот дом?
Но ладно, поговорили, отвели душу и хватит. Давайте о деле. Вы боитесь, что ребенок не Ваш? Да, это может быть у женщин, когда маточная пленка рвется уже при рождении ребенка. Так же может быть и такое, что маточная пленка рвется не сразу, а после второго или третьего полового акта. Это редчайшие случаи, но они есть. Поэтому, к сожалению, кто отец ребенка, может знать только мать. Мой совет: дождитесь рождения ребенка и сделайте анализ ДНК, хотя и он гарантию не дает.

Ваша любящая мама.

Письмо Надежды Вере

Вера, здравствуйте! Пишет Вам мать Романа. Как жизнь? Слышала, что Вы поругались и разошлись с моим сыном. Я, конечно, не в восторге от его поступка, но, поймите и Вы его. Эти слова Вас, конечно, могут обидеть, но он, как и многие мужчины, хочет продолжение своего рода. Я ни в коме разе не хочу сказать то, что у Вас, Вера, никогда не будет детей. Они, конечно, у Вас будут, я в этом не сомневаюсь. Медицина не стоит на месте, и как это не покажется жестоко, но усыновление тоже могло бы спасти Ваш брак. Но сейчас не об этом. Мой сын тяжело переживает по поводу случившегося. Я его, конечно, не оправдываю, но он если б все можно было вернуть назад, то он бы это сделал. В заключении я хотела попросить Вас поговорить с моим сыном. Возможно, еще для Вас обоих еще не все потеряно, и Ваш брак возможно еще спасти.

С уважением, Надежда.

Письмо Веры Надежде

Уважаемая Надежда. Я, конечно, понимаю, что Вы ; мать и заботитесь о своем сыне. Я тоже женщина и понимаю Вас, но Вы поймите меня, войдите в мое положение. Я, как Вы упомянули в письме ко мне, никогда не смогу забеременеть. Согласитесь, для женщины это горе, а напоминать ей об этом по крайне мере непорядочно. Но я понимаю Вас, и очевидно Вы написали эти строки из чувства отчаяния.
Вы хотели бы, чтобы я поговорила с Романом. Я, конечно, могла бы с ним поговорить, но что толку? Он сделал свой Выбор и обратной дороги у него нет. Я всегда хотела и хочу детей, даже одно время предлагала Роману усыновить ребенка, но он ; парень упертый и говорил лишь то, что он хочет ребенка из своего семени, а потом можно и усыновить. Да, конечно, свое семя, это свое.

С уважением Вера.

Письмо Надежды Вере

Уважаемая Вера. Прошу прощения, если оскорбила Вас, уверяю, что это вышло случайно. Никто из нас не совершенен. Все мы совершаем ошибки. Мой сын, как Вы понимаете, не исключение. Разве в Вашей жизни не бывали ошибки? Конечно, да. Правда, может быть, они были не так очевидны, но они были.
Скажите, сколько нас, женщин, хотят теплоты и любви, сколько женщин воспитывают своих детей в полном одиночестве? Сколько женщин хотят для своих чад лучшей жизни? Вы считаете, что я не без греха? Ошибаетесь, это не так. Я вышла замуж, когда уже была на сносях. Где-то на третьей недели беременности. Да, мой муж до самой смерти думал, что Роман его сын, и лишь на смертном одре Илларион узнал правду. Вы спросите, к чему я Вам это пишу? Дело в том, что Роман сомневается, что он отец ребенка, и я его поддерживаю. Была бы у меня девочка, я бы ей сказала, чтоб она не упускала шанса и вышла замуж за какого-нибудь бизнесмена. Но у меня мальчик и я не хочу, чтобы какая-нибудь проститутка его окрутила.
Вы знаете, друг друга уже много лет. Знаете, кто что хочет в той или иной ситуации. Согласитесь, что лучше для Вас обоих сохранить брак, чем его расторгнуть и потом жалеть об этом всю жизнь.

PS: Я написала Вам историю рождения Романа. Он не знает, что он не сын Иллариона. Я прошу держать это в тайне.

С уважением Надежда.

E-Male: Письмо Веры Ларисе

Лариса. Пишет Вам Вера, жена Романа. Не удивляйтесь, что я знаю Ваш E-Male адрес. Его мне дал Роман. Пишу я Вам, потому что хочу с Вами поговорить, давайте встретимся и обсудим сложившуюся ситуацию. Как его жена, я бы хотела знать, что Вы собираетесь делать в дальнейшем? Согласитесь, что в сложившейся для нас обеих ситуации нам стоит обсудить дальнейшее.
Я хорошо понимаю, что Вы сейчас в положении. Я уверенна, что Ваша беременность протекает хорошо, и что плод в полном порядке. Надеюсь, ребенок родится здоровым, а там кто знает?

С уважением Вера.

E-Male: Письмо Ларисы Вере

Здравствуйте, Вера. Как дела, здоровье? Всегда есть нечто, что женщины видят издали, могут оценить ту или иную ситуацию. Я понимаю Ваше желание вернуть Романа, но он мой, я жду от него ребенка, и он нас свяжет навеки. Что касается Ваших предупреждений, то Вы ошибаетесь, запугивать меня нет никакого смысла. Я трудностей не боюсь, и страшить меня нет смысла. Согласитесь, есть полно на то примеров, что у совершенно здоровых людей рождаются дети с теми или иными отклонениями и наоборот. Никогда не угадаешь, какой ребенок родится. Если его пол можно определить по животу, то ответ о его здоровье даст только УЗИ. Впрочем, я Вас понимаю, Вы любите его. Любите, хотя он Вам изменил. Но поверьте, я тут совершенно не причем: когда я все узнала, я уже была в положении. Он обманул меня и лишь воспользовался ситуацией. Он очень хотел детей, и я ему его дам. Сожалею, что у Вас не может быть детей. Но не отчаивайтесь, усыновление ; тоже выход.

С уважением Лариса.

Письмо к маме

Мама! Недавно я был в клинике, сдавал анализы и проходил ежегодное обследование у врачей. Помимо всех анализов я сделал УЗИ брюшной полости и предстательной железы. Хочу сразу сказать, что результат меня не обрадовал. У меня обнаружили простатит и аденому простаты. Врач-хирург дал направление мне к урологу, а тот в свою очередь направил меня сделать дополнительные анализы, которые были хуже, чем УЗИ. Посмотрев на эти анализы, я ужаснулся. Дело в том, что простатит, повлиял на мою детородную функцию, и я теперь бесплоден. Я не знаю, когда это произошло? Но я думаю, з долго до того, как я переспал с Ларисой. Вот какая вышла неразбериха. Я хотел ребенка от своего семени, а оно бесплодно. Доктор сказал, что два года назад еще можно было завести детей, но не сейчас, поздно.
Я не знаю, как сказать об этом Вере? Она никогда меня не простит. Я сходил налево, думал, что мое семя продолжит мой род, а его и нет. Получилось, что я просто изменил ей, изменил любящему меня человеку. Простит ли она меня, не знаю?

Ваш сын Роман.

Письмо матери сыну

Сын, я понимаю Ваше положение. Не каждый решится признаться самому себе, что он бесплоден. Чаще всего люди идут на улицу и спят с проститутками или заводят любовниц, что и произошло в Вашем случае.
Очевидно, на подсознательном уровне Вы знали, что в том, что у Вас с Верой не может быть детей, это отчасти и Ваша вина. Поэтому Вы познакомились с другой женщиной и, удовлетворив свои мужские инстинкты, Вы даже не заметили, как оказались отцом другого ребенка. Вы всегда хотели своего, и где он? Если Вы бесплодны, то?..
Я советую Вам поговорить с Верой. Не знаю, может она простит Вас, а может и нет. Это зависит от Вас.

Ваша мама.

Письмо Надежды Вере.

Здравствуйте Вера! Я пишу Вам это письмо, потому что выяснилось новое обстоятельство, которое может отчасти примерить Вас с Романом. Дело заключается в том, что мой сын недавно проходил ежегодное обследование. Как бы это сказать помягче? У него обнаружили бесплодие. Два года тому назад он бы мог еще зачать, но не сейчас. Так что Лариса никак не может носить ребенка Романа. Это просто невозможно.
Я знаю, что Вы злы на него, но одна проблема, и мне кажется, самая важная, решена. Роман не является отцом ребенка Ларисы. Она, очевидно все это выдумала. Она беременна, но только не от него. Надеюсь, моя информация пролила свет на сложившуюся ситуацию.

С уважением, Надежда.

Письмо Веры Надежде

Здравствуйте Надежда. Спасибо Вам за информацию. Я сожалею, что Роман оказался бесплоден. Всю свою жизнь я винила только себя за то, что не могу подарить ему ребенка, которого он так хотел. Теперь я понимаю, что дело было в нас обоих. За все эти годы нашего супружества он ни разу не был у специалиста, никогда не сдавал анализы. Вот и результат. Может быть, он мог бы зачать ребенка, если б не обвинял во всем меня одну и вовремя обратился к специалисту. Но сейчас? Стать после всего полноценной семьей? Вы знаете, как это трудно?
Я хочу вернуть его, но захочет ли он вернуться ко мне? Ведь он изменил? Я может и простила его, если бы не… я сколько раз говорила ему об усыновлении, а он? Он не хотел об этом ничего слушать, он твердил одно, что хочет собственного ребенка, не приемыша, и вот результат. Он бесплоден, ребенок, которого он якобы зачал, оказался не его. Да, жизнь ; это сложная штука. Она нас наказывает за наши грехи, и мы ничего не можем с этим сделать. Роман хотел продолжения рода, я его не виню. Каждый хочет свое потомство. Но мог хотя бы он сказать об этом мне? Я его поняла бы, и что-нибудь посоветовала на крайний случай. А он все сделал сам и поплатился за это. Этого я ему простить не могу.

С уважением, Вера.

Письмо Надежды Вере

Я понимаю Вас как никто. Простить измену нелегко. Но постарайтесь хотя бы для начала поговорить с моим сыном. Я уверена, что он попросит у Вас прощения. Я не знаю, простите ли Вы его, но в одном я уверена ; после этого разговора Вам двоим станет легче.

С уважением, Надежда.

Письмо Романа Вере

Вера! Дорогая моя Вера! Я долго не решался написать Вам это письмо, но все же после долгого кризиса я пишу Вам эти строки. Конечно, Вы можешь не читать это письмо и выбросить его на помойку. Но выслушайте меня, прежде чем окончательно решить, что нам делать дальше.
Вы знаете, что я всегда хотел своего ребенка. Хотел так сильно, что не видел ничего дальше собственного носа. Я не скажу, что только я ошибался в этой ситуации, мы ошибались в ней вместе. Вы так же, как и я, хотели детей, даже хотели усыновить. Но я всегда хотел собственного ребенка; видимо, Бог решил иначе. Теперь я понял, что он, возможно, испытывал нас, хотел проверить нашу любовь не только друг к другу, но и к детям. Он хотел узнать, способны мы полюбить чужого ребенка, прежде чем завести своего. Согласитесь, любить чужого ребенка гораздо сложнее, чем собственного. Хотя иногда родная плоть и кровь становится хуже, чем чужой.
Простите меня, дорогая! Если это возможно, давайте начнем все сначала. Что касается моего ребенка от Ларисы, то он не мой. Недавно я сделал анализ на спектрограмму, и мне сказали, что я бесплоден по крайне мере два года. С тех самых пор как мы пытались завести с Вами ребенка.
Простите меня, дорогая! Давайте встретимся, поговорим.

Ваш Роман.

Письмо Веры Роману

Дорогой мой бывший муженек, я удивлена, что после того, как Вы мне изменили с этой, Вы осмелились мне писать и просить прощения? То, что Вы сделали, неисправимо. Вы предали нашу любовь. Растоптали ее в тот самый миг, как легли в постель к этой... Что? Теперь Вы поняли? Надеюсь, что мы, женщины, коварные стервы. Мы всегда желаем то, что хотим, и получаем это всегда.
Скажите, что для Вас значил наш союз? Мы провели достаточно много времени вместе. Неужели за все проведенные годы Вы так и не поняли, какая бы ни была семья, она всегда остается семьей. Конечно, у нас были споры, мы не могли прийти к однозначному мнению, но все это мелочи. Это лишь только жизнь. Семья ; вот что самое главное в жизни. Скажите, скажите если не мне, то самому себе: что для Вас семья? Лишь пустой звук или что-то другое? Неужели Вы так и не поняли, что есть семья?
Вы говорите, что Вы бесплодны? Но Вы же были все это время уверены в обратном, что это я, а не Вы бесплодны. Вы заставляли меня лечиться, конечно, я так и сделала и к Вашему сведению полгода назад вылечилась. Я хотела об этом Вам сообщить, но Вы не хотели меня слушать, все винили меня в моей недеторождаемости, а оказалось, Вы сам бесплодны, а не я. Но самое смешное в этой ситуации даже не это, а то, что Вы женитесь на женщине, которая повесит на Вас не Вашего ребенка. Вот хохма! Вы хотели своего, а получили чужого. Вот жизнь какая! Она все равно добьется своего. Смех, да и только.

Вера.

Письмо Романа Вере

Я конечно понимаю Вашу иронию, я на Вашем месте поступил, наверное, так же. Но зря Вы так. Жизнь меня уже наказала за мое предательство. Вы правы, Вера, я не ценил того, что у меня было, и за это поплатился. Вы поверить не можете, как мне тошно. Вы правы, я был слеп. Но я же хотел просто продолжения своего рода! Что в этом плохого? Конечно, я не святой, но и Вы не святая. Я знаю про Ваш роман с Виктором. Я знаю, что Вы познакомились на презентации его проекта, до встречи Ларисы со мной. Что? Думали, я не узнаю? Что, он был лучше меня или Вы польстились на его состояние? Вы говорили о ценностях семьи и брака, но сами ими пренебрегаете.

Роман.

Письмо Веры Роману

Вы правы, я встречалась с Виктором на его презентации, но я Вам с ним не изменяла. Я очень Вас люблю, чтобы изменить Вам с ним и с кем бы то ни было.
Эта была лишь презентация и только, уверяю Вас, только она и больше ничего. У меня с ним ничего не было, только деловая встреча.

Все еще любящая Вас Вера.

Письмо Веры Роману

Роман, я, конечно, могла бы сказать, что Вы мне стали безразличны, но это не так. Я, как и прежде, Вас люблю, хоть Вы и изменили. Но в этом есть и моя вина. Надо было сразу сказать Вам, что я здорова. Возможно, всей этой проблемы тогда не было бы. Да, я виновата в этой ситуации и не снимаю с себя вину. Возможно, если бы я сказала правду, то всей этой ситуации не было.
Вы хотели встретиться и поговорить, давайте встретимся на нашем месте. Надеюсь, Вы помните где?

Все еще любящая Вас Вера.

Письмо Веры Надежде.

Уважаемая Надежда, по Вашей просьбе я встречусь с Вашим сыном и моим еще мужем Романом. Я не обещаю, что мы помиримся. Измена ; это измена, и ее простить не так просто.
О нашем разговоре с Романом я Вам сообщу в одном из следующих писем. Надеюсь, что он осознает то, что сделал и попросит у меня прощения. Я его, возможно, прощу, но это только слова. Так что, я определенного Вам ничего не обещаю. Я люблю Вашего сына и не виню его за то, что он мне изменил.

С уважением, Вера.

Женщина сидела у себя в комнате в кресле, смотрела телевизор. За окном было пасмурно, грозовые тучи заслали все небо. Солнце не было видно из-за облаков. Дождь, за окном лил дождь. Женщина прочла письмо. Надежда отложила его в сторону, облегченно вздохнула. Она добилась своего. Разговор между ее сыном и Верой состоится. Она была довольна этим. Надежда не потеряна, все еще может измениться, и семья снова воссоединится. Что может быть прекрасней, чем домашний очаг? По-моему, ничего лучшего быть не может. Так считают многие, в том числе так считаю я.
Впрочем, может кто-нибудь считает по-другому? Говорите об этом, высказываете свое мнение.

Глава-6

Родственник

Сегодня хороший солнечный день, после вчерашнего дождя природа вокруг ожила. В лесу пели птицы, утренняя роса на деревьях и кустарниках покрыла листву капельками ночного прошедшего дождя. Чистый воздух, на небе играла семицветная радуга, возвещая прекрасную погоду и хороший радостный день.
Я сидела на террасе моего загородного дома. Настроение было у меня отличное, просто замечательное. Сегодня пятница. Конец рабочей недели. А у меня она начинается сегодня. Побывав в офисе до полудня, я закончила разбирать корреспонденцию и, посмотрев в журнал записи клиентов, я не нашла там никого, кому бы я могла назначить на сегодня встречу. День был так сказать, пуст, и я поехала к себе на дачу в деревню. Она находилась по Казанской железной дороге, на Куровской ветке железной дороги. Это станция Шевлягиино. Там у меня был отдельный дом с участком. Свой огород, своя картошка. Что еще надо? Вокруг лес, недалеко железная дорога. Правда электричка ездит раз в час, а то и вообще отменена. И так всегда. Кто живет по этой ветке железной дороги, всю свою жизнь ругают правительство и РЖД, что они не могут нормально организовать им проезд по этому направлению. А что толку? Все остается по-прежнему: электричка, как ездила раз в час, так и ездит раз в час, а то отменят.
Но в остальном здесь хорошо. Рядом в Кузяево есть церковь. Правда завод в Кузяево иногда воздух портит, но где нет заводов?
Сегодня ко мне должна приехать мама. Если электричку не отменят, то она приедет в четырнадцать часов пятьдесят минут. Ну а если нет, то, очевидно, только к вечеру, в семнадцать часов девятнадцать минут. Да, электрички ездят здесь очень редко, так послать бы все, и... Но это, впрочем, из другой оперы, так что не будем отвлекаться и продолжим эту историю.
К станции Шевлягино подъехала электричка, двери открылись, и из второго вагона в сторону области вышла женщина. На вид ей было не больше сорока лет. Она была красивой и привлекательной женщиной. Ее упитанная и сексуальная грудь, ее густые и длинные волосы ; все это говорило о том, что она была в полном соку. Звали ее Екатерина Дмитриевна.
Я была рада ее приезду, хотя время уже около шести вечера; я всегда была рада, когда она приезжала в деревню. Городские проблемы все забывались, мы могли поговорить, о чем угодно, никто нам здесь не мешал.
Сегодня Екатерина Дмитриевна приехала в деревню, потому что ей надоела городская жизнь с ее заботами, хлопотами. Она хотела покоя и тишины. Отойти от городских проблем и насладиться деревенским воздухом кур и свиней.
Она рассказала мне, что недавно она встретила Вику. За все то время, когда она ее не видела, говорила мне Екатерина Дмитриевна, Вика похорошела и расцвела. Она стала красивой и привлекательной женщиной. Она вышла замуж за олигарха и живет теперь припеваючи, не зная никаких забот. Когда же она спросила ее, как ей это удалось? Вика похвасталась, что когда-то она познакомилась с Алисой. Однажды та сказала ей, что ее счастье находится рядом, что его надо только увидеть. Вика тогда не понимала, что Алиса имела в виду, и лишь увидев украшения Лозань, она почувствовала, как они притягивают ее, она не могла оторвать от них взгляд. Они заворожили ее. Вика захотела их купить, но у нее не было столько денег. Тогда Алиса предложила ей сделку, которая заключалась в том, что Алиса подарит Вике эти украшения, а та, в свою очередь, поклянется, что никогда и никому не расскажет, откуда они у нее. Та согласилась. Вскоре украшения сделали свое дело. Вика стала богатой, вышла замуж и родила. Правда, от кого она родила? До сих пор остается загадкой.
Но впрочем, я продолжу. Вика рассказала мне эту историю, потому что ее об этом попросила Алиса. Она откуда-то знала, что я хочу от жизни, и она дала мне то, что я хотела.
; Что же это такое?
; Красоту, – ответила Екатерина Дмитриевна. – Она дала мне красоту. Теперь я никогда не состарюсь, в общем понимании этого слова. – Екатерина Дмитриевна закурила и, выпустив струю густого дыма, продолжила. – Я, конечно, состарюсь, но и в сто лет я буду выглядеть гораздо моложе своих лет.
Я удивилась. Ее слова привели меня в замешательство. Как это возможно, чтобы человек не старел? Это же не фантастический фильм и не роман Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея», где старел не человек, а его портрет. Хотя? Чем черт не шутит? Как я поняла, эти украшения могут дать много и ничего. Все зависит от желания и амбиций того человека, который владеет этими украшениями. Но владеет ли Вика ими? Я задала ей этот вопрос и получила следующий ответ.
; Как мне было сказано, украшение сами выбирают себе тех людей, кто действительно что-то хочет получить от жизни. Они дают нам то, что мы желаем, и наказывают нас, если мы желаем все больше и больше. Все получить нельзя. – Нина сделала очередную затяжку и, выдохнув струйку дыма из своих сексуальных губ, продолжила. – Кто этого не понимает, тот долго не сможет хранить эти украшения. Они выбирают хозяина и остаются с ним до его смерти.
; А после?
; Ищут другого. Более амбициозного, чем предыдущий.
; Вы считаете себя амбициозной?
; Нет.
; Тогда кем Вы себя считаете?
Нина докурила сигарету.
; Мы считаем себя теми, кто мы есть, – сказала она, – и горе тем людям, кто считают себя теми, кем на самом деле не являются. Они берут эти украшения и желают то, что нельзя исполнить. Их амбиции не безграничны, их желания не исполнимы. Тогда нас эти украшения просто убивают. Так мы считаем, но на самом деле нас убивают наши амбиции, наши желания.
Я слушала ее и понимала, что и она пожелала что-то, что нельзя было выполнить. Она всегда была моей мамой, хотя и не родной. Родная мать оставила меня на произвол судьбы и никогда обо мне не вспоминала. Екатерина Дмитриевна вырастила меня и дала образование. Она моя настоящая мать, она ; и других родителей мне не надо. Да их и нет. Они отказались от меня. Я им не нужна. Этим все сказано.
Затаив дыхание, я у нее спросила.
; Что Вы сделали, маменька? Что пожелали? Говорите! Не молчите!
Та тяжело вздохнула. Она не знала, что же мне ответить. Казалось, что ответ был на ее устах, вот-вот вырвется наружу и ответит на поставленный мною вопрос. Но этого не произошло. Казалось, что Нина просто не может ответить на этот вопрос. Ее уста хотят что-то сказать, а разум приказывает ей молчать. Нелегкая ситуация, не правда ли?
; Что Вы молчите? Не мучьте меня! Скажите? Что Вы пожелали?
Екатерина Дмитриевна тяжело вздохнула. Она не могла ответить на поставленный мной вопрос, но и молчать она тоже не имела права.
; Я больна, – призналась наконец Екатерина Дмитриевна. – Врачи диагностировали у меня начало туберкулеза. Я, как Вы знаете, люблю курить. Первую сигарету я выкурила еще в школе, где-то в классе седьмом. С тех пор не смогла бросить. – Она сделала долгую паузу и, вытащив из пачки одну сигарету, сказала: – К сожалению, здоровье невозможно купить, даже за желание. – Она снова закурила. – Знаете, – сказала она, – ведь я тогда Вас обманула. – Затем она сказала: – Все то, что я делала для Вас, я делала ради Вас.
Я прильнула к ее груди и тихо сказала.
; Я знаю.
Екатерина Дмитриевна улыбнулась. Она знала, что ее дочь об этом знает. Ведь она ее кровь и плоть. Да и кто же не понял, что кто-то о ком-то заботится, отдает себя без остатка.
Эмма продолжила.
; Я всегда знала об этом. Вы всегда заботились обо мне.
Екатерина Дмитриевна обняла свою дочь и заплакала горькими слезами. Она плакала потому, что знала, что времени у нее осталось мало. Она умирала и с этим ничего не могла поделать. Даже украшения не спасли бы ее от продолжительного курения, которое дало свой отпечаток. Легкие Екатерины Дмитриевны были все в очагах, развивался туберкулез. Все, конец. Скоро умирать.
Смерть, переселение души или отход в лучший мир? Туда, где нет ничего, кроме покоя и тишины. Кто знает, куда отправится Нина после смерти? Я надеялась, что она попадет в лучший мир, чем этот, где она пребывает сейчас.
Затем Екатерина Дмитриевна сказала:
; Вы помните свою бабушку?
; Конечно помню.
; Мы с ней давно не общались. Она последнее время не хотела никого видеть. Она стала затворницей последнее время. За все эти года я не слышала о ней, ничего.
; Я последнее время не общалась с ней, – сказала я. – Я не знала, что она скончалась. – Она сделала паузу. – Соболезную.
; Спасибо, – сказала Екатерина Дмитриевна, а затем продолжила: – Она скончалась, оставив Вам и мне только долги. Но Ваш дед, – продолжала Екатерина Дмитриевна, ; он оставил Вам огромное состояние.
Я не понимала, о чем говорила моя мама? О каком состоянии? Мы были бедны, и все это знали.
; Вы удивлены? – продолжала Екатерина Дмитриевна. – Я понимаю, и я удивилась, узнав такое! – она сделала очередную затяжку. – Ваша бабка была действительно бедна, – сказала она. – У нее за душой не было ни гроша.
; Тогда откуда? – не понимала я. – Как вообще появилось наследство? И причем здесь дед?
Нина рассказала мне, что мой дед, царствие ему небесное, после своей смерти вначале этого года оставил мне все свое состояние и бизнес. Правда, бизнес был скорее призрачный. Дело в том, что он был знаком всему району здешней полиции. Но его состояние было реально. За все эти годы он скопил состояние равное по величине одному миллиону фунтов стерлингов. Как ему это удалось? Загадка. Конечно, эти все деньги были в обороте и находились за границей, где-то в Англии. Чтобы их получить, надо было уехать из страны.
Я сказала:
; Но у меня нет денег даже на авиабилет до Лондона.
; За это не беспокойтесь, – успокоила меня мама. – Я позаботилась о своей дочери. У меня дома лежит пластиковая карта VISA. На ней достаточно денег, чтобы сделать себе загранпаспорт и на билет до Лондона.
Я посмотрела на нее и спросила:
; А как же Вы? Вы что, останетесь здесь?
Екатерина Дмитриевна ласково посмотрела на меня и, улыбнувшись, ответила.
; Ах Вы, простая душа! Кто же выпустит меня с моим диагнозом? Нет, мой удел умереть здесь. Вы же можете уехать и жить там припеваючи. – Она сделала паузу, посмотрела на меня, будто говоря, что я должна что-то ей пообещать. – Зарекитесь, – сказала она и, показав мне сигарету, повторила: – Клянитесь, что никогда не закурите и не употребите спиртного. – Она требовала ответ. – Клянитесь.
; Клянусь, – ответила я. – Клянусь, что никогда не возьму в рот сигарету и не выпью спиртного.
; Хорошо, – успокоилась мама. – Запомните, Вы поклялись.
; Да, – ответила я. – Я поклялась.
Екатерина Дмитриевна докурила сигарету.
На часах было без пяти минут семь, но на улице еще было светло, солнце клонилось к закату, покрывая золотом листья деревьев.
Екатерина Дмитриевна смотрела на золотистые деревья, и ей стало хорошо. Тревога и печаль ушли. На душе покой. Как прекрасно здесь, вдали от городского шума. Тишина ; что еще надо людям? Только покой и тишина. Екатерина Дмитриевна сделала потягушечки.
; Хорошо то как!
Я заметила, что пора и поужинать.
; Я не прочь, – ответила мама. – Я действительно проголодалась, с утра крошки во рту не держала, только булку и съела.
Мы прошли на кухню.

Глава-7

Перстень

Сегодня день новолуния. Я сидела в кафе. Мой столик находился у окна. Смотря в окно, я думала о прекрасном! Что может произойти плохое в такую прекрасную погоду. Да, за окном погода была действительно прекрасна! Светило яркое солнце, недалеко от кафе играли на своих национальных инструментах народ с далекого севера. Здесь, в этом кафе был полумрак. На потолке висели пыльные люстры. Плафоны на них были покрыты небольшим слоем пыли. Само же кафе было обшито красным деревом, и хоть на люстрах была видна грязь, но скажите, в каком из Российских кафе, нет хоть какой-то грязи? Согласитесь, грязь процветает везде. Она всегда старается взять над нами верх, и мы боремся с ней ежедневно.
Я посмотрел на наручные часы, на них было около полудня. Встреча была назначена на полдень, но не грех сказать, что женщины всегда опаздывают. Опаздывают, придумывая себе в оправдание столько разнообразных и иногда нелепых причин, что хочется улыбнуться. Вот, уже полдень ; никого. Где же она? Где же Вера? Неужели она не пришла? – думал я и тотчас ответил себе на этот вопрос, вспомнив.: «ах я дурак! Мы же договорились встретиться в другом кафе! А здесь я обедал с Ларисой, черт ее побери».
Опоздав порядком на полчаса, я пришел в то кафе, где меня ждала Вера. Я видел, как она злится, ругая очевидно меня за мое опоздание, и была права. Вера сказала мне, что она меня дождалась, чтобы только сказать… тут на меня полилось все то скопившееся зло и обида в ее душе, прежде которую я до сих пор даже и не слышал. Да, правильно говорят: женщина в ярости хуже любого черта. Ну, об этом как-нибудь в другой раз. А сейчас, высказав обо мне все, что она думала, и закончив, наконец, свою женскую брань, она села за стол и, оглянувшись по сторонам, увидела, что все посетители, включая обслуживающий персонал, смотрят на нее. В женских глазах читалось, что Вера мало ему высказала то, что он заслуживал, а мужчины как бы говорили Роману, что он дурак, и если забыл прийти, то не приходил бы вовсе.
Впрочем, не отойдя от разноса Романа, Вера рявкнула на зал:
; Ну что вылупили свои бельма? Что, с мужем поговорить нельзя? Эй Вы! В очках, чего вылупили свои бельма, что, нравлюсь?
Сидящий неподалеку мужчина в очках отвернулся от нее, а его девушка, которая очевидно была младше его по крайне мере вдвое, что-то сказала ему, и те, попросив счет, ушли.
; Что? – рявкнула Вера во след уходящей паре. – Не хотите смотреть на меня? Вам молодых подавай, старый кабель.
Мужчина тотчас обернулся и в отчаянии отпарировал.
; Дура! Это моя дочь. – А затем добавил. – Как Вам не стыдно, а еще женщина? – затем он кинул. – Вам бы на рынке торговать, и то проку больше было б.
Вера что-то хотела ответить, она даже раскрыла рот, но мужчина с дочерью уже ушел. Тогда она обратилась к Роману.
; Вы видели? – недоуменно сказала она. – Нет, Вы видели, а? Он на рынок меня послал, что за сволочь? – затем она пришла в себя после нанесенного ей оскорбления и вслед ему крикнула: – Ну и пойду! По крайне мере я там больше заработаю, чем где-либо, – продолжала громко говорить Вера. Но ее больше никто не слушал, все были заняты своими делами. Увидев, что ее больше никто не слушает, она перевела свой гнев обратно на Романа. – Ну что молчите? Слушаю объяснение? Что Вы еще там выдумаете, чтобы оправдаться?
Роман не знал, что ему ответить, он был отчасти виноват в том, что сейчас произошло в этом кафе. Он перепутал их и пошел совершенно в другое кафе, кафе, где они с Ларисой проводили время, если конечно не ходили в ресторан. Впрочем, они, честно говоря, и были в нем раза два, не больше.
; Неважно, почему я опоздал, – сказала он. – Важно то, что я пришел. Все остальное неважно. – Он достал из кармана пиджака коробочку, положил ее ближе к Вере и, открыв ее, сказал нежным и ласковым голосом: – Это Вам.
Вера взяла со стола маленькую коробочку и, заглянув в нее, и! Что это такое? Возможно Роман романтик, но я пишу это примирение, как я его себе представляю. Что плохого в том, что мужчина в примирении дарит женщине что-то ценное, ни на один день, а на всю оставшуюся жизнь. Так и Роман-романтик. Что же он подарил Вере? Кольцо с бриллиантом в три карата. А так как я уже написала, что Роман ; он романтик, впрочем, и в жизни возможно что-то подобное.
И видя, как Вера остыла после долгого жаркого обвинения в мой адрес и словесного разноса всего кафе и присутствующих в нем людей, она могла сделать что угодно, но ничего такого она делать не стала. Мне кажется, что в подобной ситуации женщина немножко чувствует свою вину. Она не дала Роману раскрыть рот. Говорила только она и обвиняла его во всех смертных грехах. А он, очевидно, бегал по ювелирным магазинам, ища эту прелесть. Она искоса посмотрела на Романа. Ей было нечего ему сказать. Она чувствовала себя, как последняя сволочь. Ее муж искал перстень, нашел и принес. А она? Но все же она была женщиной. Она не упала к нему на колени, не расплылась в улыбки, не бросилась в объятия, она просто спросила твердым голосом:
; Это что?
Тут я хочу заметить, что этот перстень оказался у Романа не случайно: вчера, он говорил со своей мамой по телефону, и она-то предложила ему купить что-то запоминающееся, что-то, что нельзя было выбросить на помойку и забыть об этом. А какой хороший подарок женщине? Их много. Каждый любит что-то особое, и никто не любит цветы. Большинство из них пахнут покойником. Что здесь скажешь? Роман спокойно ответил:
; Это Вам.
Вера вытащила из коробочки перстень и, посмотрев на него со всех сторон, надела его на палец левой руки. Затем она протянула руку к стеклу и, посмотрев на него сквозь окно солнечного света, увидев всю красоту камня, переливающегося в лучах солнце за стеклом, она подумала, что, возможно, она была не права. Что такие украшения дарят не просто так. Видимо, он долго искал его, если пришел в кафе на полчаса позже. Да, он точно искал его. Она посмотрела на него: и что я за дура такая? – ругала она сама себя. – Он хотел сделать мне приятное, а я? Какая же я дура! – говорила она сама себе. ; Дура, дура и есть».
Конечно, в разных ситуациях примирение происходит по-разному, а иной раз оно просто невозможно. Но не для Романа. Он был уверен, что этот подарок смягчит сердце Веры, и они хотя бы поговорят.
Вера, посмотрев на Романа, думала о том, что возможно еще не все потеряно. Их брак возможно спасти. Ведь, в конце-то концов, она отчасти виновата в случившемся. Что она была за женой, если не могла родить, а потом побоялась сказать, что вылечилась, и возможно, дело не в ней?
Страх перед неизбежностью разрушить брак обрек эту семью на расставание, теперь надо было исправить эту ошибку.
Вера посмотрела на Романа. Он смотрел на нее, в его глазах было видно, что он раскаивается в содеянном. Он хотел поговорить, попытаться наладить хоть какие-то отношение с ней, со своей женой, Верой.
Вера сказала.
; Я еще никогда не видела такой красоты!
; Нравится?
Вера посмотрела на перстень, а затем на Романа. Ей нравился этот перстень, нравился бриллиант в нем. Казалось, что она вот-вот и простит Романа, но это было не так. Она не могла так простить его. Ведь, по сути, он ей изменил, и то, что он был бесплоден, здесь не было оправданием. Да, возможно она отчасти и виновата в случившемся, но он?.. этого Вера не могла ни забыть и ни простить.
; Что ж, – сказала она так холодно, что со стороны казалось, что ей был безразличен этот подарок. Она смотрела на этот перстень и видела в нем лишь одно ; желание, желание прощения. Но сможет ли она простить Романа? Сейчас она была на него обижена, обижена так, что ей было трудно его даже видеть, ни то что говорить с ним. – Я согласна Вас выслушать, и только. – Вся эта фраза была произнесена так, что со стороны казалось, что ей безразлично, сидит он здесь напротив нее или нет. Она согласилась его выслушать лишь потому, что об этом ее попросила мама Романа, Надежда. Так же она сама хотела посмотреть в его бесстыжие глаза и понять, почему он это сделал? Неужели дело только в детях или она не устраивала его как женщина? Это предстояло ей выяснить. Затем она бросила слова в его сторону еще холоднее, так, что Роман испугался. – Говори, что молчишь? Я что, Вас до вечера ждать буду?
По его телу пробежал ледяной холод, и он сделал глотательное движение и, вылупив на Веру свои испуганные глаза, ответил.
; Что ж. – начал он и, замявшись, добавил. – Правда, я не знаю, с чего начать.
Вера тотчас же отпарила.
; Начните с главного. – И сделав недолгую паузу, она начала за Романа. – Дорогая, я Вам изменил. – Затем она спросила, как бы с насмешкой: – Надеюсь, я не ошиблась, я все еще для Вас дорогая?
Роман тотчас же отпарил.
; Конечно. Вы для меня всегда были, есть и останетесь дорогой для меня женщиной!
Вера равнодушно ответила себе в нос.
; Кто бы сомневался.
; Что?
; Я говорю, – начала Вера, – я жду, пока Вы что ни будь родите. Я слушаю, – сказала она и добавила: – Я же Вам сказала, с чего начать: ДОРОГАЯ, Я ВАМ ИЗМЕНИЛ. – Она сделала паузу и продолжила. – А может, Вы не считаете, что мне Вы изменили? Хорошо! Нечего сказать, или все же я услышу от Вас хоть что-нибудь в свое оправдание?
Роман посмотрел в окно. Тучи сгущались на небе, было темно, вот-вот польется дождь. Он посмотрел на Веру и сказал.
; Мне нечего сказать. Вы правы, я Вам изменил. Я был ослеплен желанием иметь своего ребенка, но вышло все на оборот.
Вера ухмыльнулась. Она смотрела на Романа победоносным взглядом. Теперь она не сомневалась, что он все еще любит ее. Она считала, что если б это было не так, то он ни за что на свете не признал бы свою измену. Да, он ее любил, и она это знала. Простит ли она его, посмотрим? Ясно сейчас лишь одно: она все еще любила Романа. Ее чувства не остыли, и она это знала.
; Что ж. – сказала она повелевающим тоном. – Это хорошо, что Вы признали свою измену, и может, я Вас прощу, но? Простите ли Вы сами себя? Вот в чем вопрос.
Роман тяжело вздохнул.

Глава-8

Парализация

Письмо Веры Надежде

Уважаемая Надежда!
Пишу Вам, так как хочу поделиться, как прошел разговор между мной и Романом. В целом разговор был продуктивным. Роман признал свою измену, и возможно я его прощу, когда-нибудь, но не сейчас. Прошло мало времени, и рана еще кровоточит. Забыть это трудно, только время лечит раны. Так что в данный момент я могу только… что только? Я не могу к нему вернуться и простить тоже не могу. Но я понимаю, что все мы небезгрешны, и я в том числе. Сейчас мне надо подумать, все поставить на свои места, так что я уезжаю. Когда Вы будете читать это письмо, меня уже не будет в городе.
До свидания.

С уважением, Вера.

Письмо Надежды Роману

Сынок. Вы идиот, что упустили Веру. Лучше женщины Вы все равно не найдете. Из письма, написанного Верой, мне ясно, что она все еще любит Вас, оболтуса. Вопрос в другом: сможет ли она простить Вас. Вы виноваты в случившемся оба, но Вы? Что, не могли пойти на компромисс? Вы могли бы попробовать завести детей с Верой, согласившись с тем, что Вам нужна суррогатная мать. Но Вы об этом и думать не смели. Теперь ждите, когда она приедет, делайте все возможное, чтобы загладить свою вину.

Ваша мать.

Письмо Романа маме

Дорогая мама!
Я уже попросил прощения у Веры, даже подарил ей перстень, но она не хочет признать того, что на эту измену она толкнула меня сама. Если бы она раньше сказала, что здорова, и дело только во мне, то я бы знал, что делать. Но произошло совсем не так. Она скрыла от меня, что она здорова. А теперь что хочет? Я, конечно, не снимаю с себя вину за случившееся, но она виновата не меньше моего. Я понимаю, что она это сделала не со зла, очевидно, она хотела, чтобы наш брак не был разрушен, но она ошиблась. Ложью брак не спасти, и она это отлично понимала. Ее оправдания основываются лишь на одном: она не хотела иметь детей, очевидно у нее есть какая-то тайна, о которой мы не знаем.

Роман.

Письмо Надежды Роману.

Роман, Вы ошибаетесь. Вера тоже хотела детей, иначе она не лечилась бы.

Мама.

Письмо Веры Роману и Надежде.

Здравствуйте!
Ничто не вечно под луной. Вот и я скоро возвращаюсь домой. Погуляла и хватит. Мой поезд прибудет на Ленинградский вокзал тринадцатого числа в 17:10. Эта скорый, Сапсан.

Буду ждать, Вера.

Ровно в семнадцать часов десять минут по московскому времени на путь номер… прибыл белый скоростной поезд Сапсан. Выйдя из поезда, молодая женщина направилась по платформе к выходу. Пройдя через металлодетектор, она прошла дальше и вошла в вокзал, прошла его весь и вышла на площадь трех вокзалов. Эта была Вера. Она только что приехала из Санкт-Петербурга, где провела свой отпуск.
Ее никто не встречал, хотя она и отослала письмо Роману и Надежде, чтобы они ее встретили, если захотят. Но никто ее не встретил. Она стояла перед дверьми на вокзал, откуда сейчас она вышла, и думала, что Роман все же вернулся к Ларисе, а его мама? Очевидно, она не смогла покинуть Романа. Хоть Роман был ее сыном, он сам, а не она, решал, как ему жить.
Вера подумала, что очевидно Лариса добилась своего, и… в эту самую минуту зазвонил ее сотовый. Вера вытащила телефон из своей сумочки, посмотрела, кто звонил. Это был номер Романа.
; Алло. Роман, это Вы?
; Да, – услышала она в ответ, – это я.
Его голос был взволнован. Очевидно, что-то случилось.
; Вы где? – торопливо спросила она. – Что-то случилось?
; Да! – воскликнул он так, что это «да!» Выглядело скорее, как «Да-а-а!».. он не сдерживал себя от навалившихся на него проблем и с ними эмоций. – Маме плохо! Приезжайте скорее в больницу!
Вера на секунду растерялась: она не могла понять, как вообще такое возможно? Когда она уезжала, то все было нормально, а сейчас? Неужели что-то произошло? Что-то, что она еще не знала? А что она здесь стоит? Она должна сейчас быть с мужем, поддерживать его в трудной ситуации. А она? Почему она еще не там? Почему здесь, на площади трех вокзалов?
Она торопливо спросила.
; Вы сейчас в какой больнице?
; Я в Бурденко. Палата номер тринадцать.
Вера тотчас поймала такси и, продолжая говорить по телефону, поехала в институт имени Бурденко.

Из воспоминаний Веры

Сегодня я была в институте имени Бурденко. Навещала Надежду, мать Романа. Зрелище. Надежда лежала в палате реанимации, она не могла пошевелить руками и ногами. Полный паралич. Роман сидел в коридоре на лавке. Сейчас уместно было выражение «на нем лица нет». Да, никому не пожелала такого. Я у него спросила, как его мать. На что он тяжело вздохнул, и я поняла, что его мать плоха.
Врач сказал, что она парализована, и добавил, что она, возможно, перенесла какой-то стресс. Также он добавил, что возможно она навсегда будет прикована к кровати или к инвалидному креслу, и что ей после выписки из больницы потребуется уход. Также он предложил в этом случае отдать ее в дом инвалидов или хоспис, но Роман сказал, что этому не бывать. Он сам еще в состоянии позаботиться о своей маме.
Я спросила у Романа, что случилось? На что он ответил, что «вчера вечером к ним заявилась Лариса, и предъявила требование, чтобы я на ней женился. Ее не волновали такие понятия, как мораль или какое-либо иное понятие, она хотела, чтобы я на ней женился, мотивируя это тем, что я с ней провел ту злосчастную ночь, и она беременна». На что Роман возразил и, показав ей результаты анализов, сказал, что он просто чисто физически не мог зачать ей ребенка, а то, что она носит в своем чреве, не может даже отдаленно быть его трудом. Но Лариса утверждала, что это не так, что она не обманывала его, что это его ребенок, а не какого-либо другого мужчины. Но Роман ей не верил, и как можно верить тому человеку, который Вас внаглую обманывает ; никак иначе это не назовешь. Обман, да и только, что еще сказать?
Его мать была хоть и терпимой женщиной, но и она не могла остаться в стороне. Она вставила свое слово и не сдержалась. Ее можно было услышать где угодно, и сначала сердце, потом нервы не выдержали всего этого ужаса. Ей стало плохо, а затем паралич. Он приковал ее к постели, теперь она не могла пошевелить даже пальцем. А кормили ее через трубку.
Роман выставил Ларису из квартиры, но она, уходя, сказала следующее: что ей очень жаль, и она сделает все, чтобы его мать поправилась. На что Роман просто на нее рявкнул так, что она испугалась его яростного и безумного взгляда.
; Пошла вон!!! Сука!
Лариса ушла, оставив Романа одного с парализованной матерью. Скорая приехала быстро. Врачи забрали пациентку и отвезли в институт имени Бурденко. «Вот и вся история», ; закончил свой рассказ Роман.
Я, как могла, утешала своего мужа. Я знала, что это значит ; видеть, как кто-то нуждается в помощи и нельзя ничего сделать. Да, я это знала. Проработав всю сознательную жизнь в больнице, я видела неоднократно, как родственники больных смотрят на своих мам и пап, дедушек и бабушек и не могут ничего поделать с тем, что скоро произойдет неизбежное. Это слово можно интерпретировать по-разному: смерть, операция и так далее, но суть от этого не меняется. Все знают, что поздно или рано смерть настигнет их. Мы пытаемся отсрочить ее, но это невозможно: приговор будет приведен в исполнение в назначенный час и день.
Сейчас, видя, как страдает его мама и зная, кто тому виной, он проклинал себя, за то, что связался с этой Ларисой. «Уж лучше бы я тогда опоздал на этот поезд», – ругал он сам себя.
Я же считала, что это судьба, его просто испытали высшие силы, проверили на прочность его любовь. Что или кого он больше любил, и это испытание он с треском провалил. Хотя, считала я, в этом есть и моя вина. Виноваты мы оба, но кто больше другого? Вот вопрос?
Доктор нам сказал, что состояние пациентки стабильно тяжелое, и она сегодня вряд ли придет в себя. Он посоветовал нам пойти домой, отдохнуть. Так же он заверил нас, что если что, он сообщит.
Роман не хотел идти домой, он хотел остаться здесь, в институте, возле этой палаты. Войти к ней и попросить у нее за все прощения. Но это было совершенно невозможно. Я ему говорила, что сейчас он все равно ничем ей не поможет. Он должен поехать домой и отдохнуть.
Роман умоляющим взглядом посмотрел на доктора и спросил так, что доктору показалось, что Роман не в себе. Он не мог примириться с мыслью, что его мать может не дожить до утра. Она умрет, и все будет кончено.
– Доктор, скажите честно, моя мать поправится? – на что доктор ответил, что делать поспешные выводы он не будет, состояние у Надежды было крайне тяжелое. Он пообещал Роману, что сделает все возможное, чтобы его мама встала на ноги. Также он настаивал, что ему нужен отдых и ему надо поехать домой.
Я была солидарна с доктором и так же, как и он, настаивала на том, чтобы поехать домой. Роман долго не желал уезжать, но к вечеру он все же согласился с тем, что ему надо помыться и сменить сорочку.
Мы ехали на такси домой молча, никто из нас не проронил ни единого слова. Да это было незачем. Было понятно итак, что в данный момент лучше помолчать.

Глава-9

Встреча

Из воспоминаний Ларисы

Скажите, я права! Права, если говорю правду, а мне никто не верит. Вот и мне никто не верит, что я беременная от Романа.
Вчера я была у матери Романа в гостях. Ну, скажу я, эта семейка ; та еще семейка, нечего сказать.
Во-первых, они не дали мне открыть рта, я так до конца не объяснила Роману, что ошибки быть не может: это его ребенок, я была только с ним и ни с кем еще. Я, конечно, могла забеременеть от этого подонка Виктора. Я тогда в отели даже в номер к нему не поднялась, пусть поищет кого-нибудь другого для своего мужского удовлетворения, в крайнем случае, мастурбацию никто не отменял.
Во-вторых, я не развратная, я простая девчонка.
В-третьих, я бы никогда так не поступила с тем, кого полюбила. Да, я полюбила Романа. Полюбила от всего сердца, всей душой! А он? Что он, оказался женат? Какой же он все-таки подлец.
Ладно, вернемся к инциденту с мамой Романа. Я не хотела, чтобы все закончилось так плохо, но я не виновата в том, что произошло там, в квартире Надежды. Я хотела лишь поговорить с Романом, а она ничего ни хотела слушать. Я хотела объяснить, что я не лгунья, но Надежда меня не слушала. Она говорила мне всякие гадости, всякие непристойности, которые ни одна из уважающих себя женщин не поделится с кем бы то либо другим человеком.
Мне очень жаль, что у Надежды случился инфаркт, но я уверенна, что я в этом не виновата. Хотя я ее не обвиняю, каждая мать вступилась бы за своего ребенка на ее месте.
Так или иначе, разговор так и не получился, и теперь Надежда в институте Бурденко, а Роман видеть меня не может. Я написала Вере E-Mail письмо с просьбой о встрече, и получила на него ответ. Вот что она пишет…

E-Mail письмо Веры Ларисе

Здравствуйте, Лариса. Я, признаюсь, удивлена тем, что Вы мне написали. После того, как Вы поступили с Надеждой, Романом и мной. Вы разрушили мой брак, и у Вас хватает наглости еще писать мне?
В письме Вы просите меня о встречи с Вами? Что ж, я согласна Вас выслушать. Встретимся завтра в три. Приходите к памятнику Пушкина, что на Тверской улице.

Вера.

Из воспоминаний Ларисы. ПРОДОЛЖЕНИЕ

Сегодня ровно в три я пришла к памятнику Пушкина, где была назначена встреча Веры со мной. Было пасмурно. Небо было усеяно густыми сплошными тучами. Сегодня вообще-то у меня было плохое настроение. В душе была какая-то опустошенность. Было такое чувство, что я кого-то потеряла. Потеряла навсегда.
Тут я услышала чей-то женский голос за спиной. Этот голос назвал меня по имени, Лариса. Я оглянулась и увидела стоящую за моей спиной женщину. Я тотчас узнала ее. Эта была Вера.

Из воспоминаний Веры и Ларисы.

«Вера встретила меня холодно. Она считала меня кровным врагом. Сначала она не хотела меня слушать. Она лишь высказывала свое личное мнение, не только по поводу моего поступка, но и по моему поведению. Может она в какой-то мере была права, но не стоит во всем обвинять того, кто совершенно ни в чем не виноват. Я объяснила Вере, что я не знала, что Роман женат. Он об этом мне ничего не сказал. Лишь после нашей связи он признался, что женат. Я тогда хотела порвать отношения, женатики мне не нужны. Но дело в том, что я его полюбила, а вскоре узнала, что беременна. Это его ребенок, он был у меня единственный».
«Я слушала Ларису и не верила ее словам. Мне казалось, что это невозможно! Роман не мог поступить так. Он, по словам Ларисы, воспользовался ей, воспользовался, чтобы получить свое. По ее словам, она ни в чем не виновата. Это он подлец, подлец, которых свет не видывал. Если б Вера не знала, как он хотел своего ребенка, то она бы посчитала все это за чистой воды вымысел. Но это было не так. Вера чувствовала своим всем женским нутром, что Лариса не лжет. Она не могла только одного понять: как это возможно? Роман сдавал анализы, и он оказался бесплоден? Но если это не так? Что если он просто не хотел детей от меня? Что если он все это время не любил меня? И лишь женился из-за приданого? Этот вопрос не давал мне покоя.
«Я видела, видела и чувствовала, что Вера сомневается в том, что ее муж был честен с ней. Он оказался таким же козлом, как и все они вместе взятые ; мужики. Никто не способен прожить жизнь в любви и согласии. Все они стараются сходить налево, отдохнуть от семейной жизни. Да, мужиков хлебом не корми, лишь бы сходить налево. И как я могла такого полюбить? Он казался мне красивым и привлекательным мужчиной, и я даже не заметила, что он такой подлец. – Он уже получил свое, – говорила Вера. – Его мать парализована, лежит в институте Бурденко. Жаль мне ее. Она так старалась сделать лучше своему сыну, что сама оказалась беспомощна! – Я спросила ее: – А что Роман? – На что она ответила, что он сын своей матери. Он никогда не отойдет от нее. Я не знала Романа достаточно хорошо, как Вера, но за то время, проведенное с ним, я достаточно узнала его. Я совершенно уверенно могу сказать, что, если бы ему пришлось выбирать между женой или мамой, он, конечно, выбрал свою мать. Иные чихают на своих предков, а он не таков. Он сын своей матери. Я спросила у Веры, что она думает по поводу сложившейся ситуации, и та ответила, что еще рано решать что-либо; вот родиться ребенок, тогда решим, что делать дальше. Она также добавила, что если этот ребенок действительно Романа, а это может определить лишь генетическая экспертиза, она разведется с ним, и пусть он идет на все четыре стороны. Он ее обманул, а этого мы, женщины, не прощаем никогда.
«Что ж, вот и поговорили. Я солидарна с Ларисой. Из разговора с ней, я поняла, что она такая же жертва любовных переплетений и обстоятельств, как и я. Она не хотела рушить семью, она итак разрушилась без участия кого-либо извне. Как же я была слепа, что не замечала очевидных вещей. Он никогда не любил меня. Ему было нужно лишь потомство, потомство ; и больше ничего. Если бы он любил меня, то он бы мне не изменили, а он? Что за козел ей богу!?

Из воспоминаний Ларисы

После разговора с Верой я поняла, что ее чувства к Роману у нее охолодели. Она была холодна к нему. Но все же она была не равнодушна к его горю. Она знала, что его мать лежит сейчас на больничной койке отчасти и по ее вине. Она знала о ее состоянии здоровья и не смогла. Невольная жертва наших разборок и я стала их фитилем. Хотя и без меня там было непонятно что.

Глава-10

Рождение Романа

Прошли сутки с тех самых пор, как Надежда попала в институт имени Бурденко. Сейчас, лежа неподвижно на больничной койке, она думала о прожитой ею жизни, за которую она сделала многое и ничего. Она не жалела ни о чем, кроме одного. Она не могла до сих пор понять, как она проглядела сына. Рос он послушным и культурным ребенком, всегда слушался своих родителей, никогда не перечил им. Что с ним произошло? Почему он попрал все законы брака и пошел налево? Неужели дело только в ребенке? Да, это конечно существенный фактор, но есть много способов обзавестись детьми. Усыновление, суррогатная мать, наконец, патронаж. Нет, он хотел своего ребенка, зачатого естественным путем.
«Я для него ничего не значу, он вспомнил обо мне лишь тогда, когда натворил кучу дел: и что, мать понадобилась? Все они такие, дети. Вспоминают о своих родителях только в случае крайней необходимости, а в остальном мы им не нужны. О, Боже, за что мне такие наказания? Возьмите меня к себе, дайте покой. А они сами разберутся, к чему. Но как же мои советы? Неужели никто их не слушает, разве никому они не нужны? Да, никому. Даже близким мне людям, и то на все начхать; почему же я должна о них заботиться, если они обо мне ; нет? Из-за того, что они мои близкие родственники? Хороши, нечего сказать. Я же по вине сыночка оказалась здесь, чтоб ему пусто было. Хорош, нечего сказать. Довел меня до парализации ; и в кусты. Сын своего отца! Такой же подлец, и сволочь».
Тем временем, Роман волновался о здоровье мамы. Он понимал, что она ; единственный человек в его жизни, кто всегда поддержит его в трудную минуту, кто не оставит его при любых ситуациях в жизни. Как-то ему она сказала, что мать — это друг, товарищ и советчик в одном единственном лице, и он запомнил эти слова на всю жизнь.
Лариса, тварь! Какая же она все-таки тварь. Набралась наглости и приперлась к маме. Знала же, что это ни к чему хорошему не приведет. Чтоб Вас черти в аду сожрали, будь проклят тот день, когда я Вас увидел. Простите, мама, простите, я был такой дурак! Все хотел собственных детей, думал, в них мое счастье. А о Вас совсем забыл. Простите меня, простите».
Я не отходила от своего мужа ни на шаг. Роман хоть и подлец, но он все еще мой муж, и в горести, и в радости. Я утешала его, как могла. Он был удручен. Я видела, как он страдает, страдает от беспомощности. Я, как могла, утешала его, но он был безутешен. Он проклинал все и вся, Ларису и ее разговор с ней, она молчала. Сейчас было не до этого. Все надеялись, что Надежда поправится.
Лариса хотела поговорить с Надеждой, объяснить ей всю сложившуюся ситуацию, но не могла. Она так же, как и остальные ждала, что она поправится и выслушает ее, понять.
Я всегда считала, что Надежда не так проста, как могло бы показаться на первый взгляд. Она как-то раз сказала мне: «Вера, я всегда буду любить его и что бы ни случилось, я никогда не причиню ему боль». Так оно и было до этого случая с изменой Романа. Кто же все же виноват в случившемся? Для Надежды ответ был очевиден. Виновата Вера. Не ее сын. Для каждой матери всегда виноват кто-то другой, только не ее чадо. Сейчас, лежа без сознания, беспомощна, она знала, нет, она была уверена, что это так оно и есть. Ах, если б она могла поговорить со своим сыном и все вернуть назад, в прошлое. Она ни за что не дала бы  разрешение на этот брак. Она лучше женила б его на Нине Михайловне Лопуховой и она бы знала, что этот брак надежен. Но все случилось не так, как она хотела. Роман женился на Вере, а Нина оказалась в стороне. Казалось бы, что здесь такого, что Роман женился не на той, кого хотела его мать? Но Надежда уже тогда знала, что этот брак ни к чему хорошему его не приведет. Так оно и случилось.
Но это лишь одна сторона этой монеты, есть еще одна. Вера, выходя за Романа замуж, надеялась, что он когда-нибудь полюбит ее, и он полюбил. Не сразу, прошло время, прежде чем он понял, что он ее любит, и он женился на ней. Он стал ее мужем. Вера его покорила. Она влюбила его в себя, и они поженились. Жили они в согласии и любви, пока однажды он не узнал, что Вера не может иметь детей. Он это узнал чисто случайно от ее подруг, которые, будучи на веселее, сказали ему на его день рождения, что его жена бесплодна, а он женился на ней, даже не удосужившись поинтересоваться об этом. Конечно, это должна была сказать ему его жена, но? Она этого не сделала. Дома у него с женой был крупный разговор. Он обвинял ее в том, что она ему не сообщила правду, что она бесплодна. На что Вера уверила его, что он ошибается и что она не бесплодная. Но все ее попытки сказать ему правду были тщетны. Он ничего не хотел слушать, и с тех самых пор они жили как кошка с собакой. Он обвинял ее в том, что она его обманула, она вышла за него замуж лишь потому, что ее больше из-за ее болезни никто не брал замуж. А он, дурак, взял.
Что было делать бедной женщине? Разводиться? Нет, ни за что. Она поехала к свекрови и объяснила всю ситуацию, также она сказала, что ее оклеветали. Она не бесплодная, чего нельзя сказать о Романе. Когда Надежда поинтересовалась, с чего она это взяла, та ответила: «Я, конечно, как вы понимаете, была не девственницей, когда выходила за Романа замуж. В отличие от других, он, как бы это объяснить, на подсознательном уровне, не осознавая того, что делает, хочет что-то доказать. Он всегда пытается как бы сказать, что вот сейчас! Вы понимаете, о чем я говорю?» Надежда понимала, что хотела сказать Вера. Она сама когда-то испытала подобное.
Ее муж Роберт Дмитриевич Панич был малоактивен в этом смысле слова. Он, можно было сказать, был пассивным. Он много раз пытался зачать ребенка, но его попытки были тщетны. Он не мог понять, почему именно он! Он, а не кто другой? Он старался изо всех сил, что было мочи. Вот-вот и, но ничего. И на следующий вечер все начиналось сначала. В конце концов, им обоим надоело пытаться, и они обратились к специалисту. После всех проведенных анализов доктор сказал, что Роберт Дмитриевич не сможет зачать ребенка самостоятельно, и предложил им суррогатное материнство или на худой конец взять ребенка из детдома. Взвесив все за и против, они решились на суррогатное материнство. При этом Надежда спросила доктора, может ли она выносить ребенка? Доктор ее заверил, что она не только может, но и должна это сделать. Она здорова. Ее организм в порядке, и никаких противопоказаний для этого нет. Вот так и был зачат Роман.
Но давайте вернемся к Вере и Надежде. Что произошло между ними тогда, много лет тому назад? Да? Дела. Выслушав Веру, она долго думала над создавшейся ситуацией. Она не обвиняла Веру. Она обвиняла себя. Обвиняла за то, что позволила Роману. Надо было выходить из создавшейся ситуации. Она не любила Веру, но ее сын был счастлив. Счастлив до этого момента, пока не узнал, что Вера не может забеременеть. Он даже не допускал мысли, что он сам не может иметь детей. Эта мысль была противоестественной. Он считал, что только виновата женщина, что не может родить. Мужской пол не причем. Тогда Надежда посоветовала Вере только одно, если конечно она хочет сохранить брак. Она должна пройти курс лечения, а Роману сказать, что именно она не может иметь детей. Если это узнает Роман, узнает, что он, возможно, бесплоден, то он просто придет в отчаяние, и дело может кончиться даже больницей.
; Он что, болен? – удивилась Вера. – Сколько лет я прожила с ним, он никогда не казался больным?
; Но вы сами говорили, что в постели он хочет себе что-то доказать?
; Это так.
; Вот, – сказала Надежда. – Вот и ответ Вам на Ваш вопрос. Он хочет ребенка, продолжателя рода, но хочет естественным способом, а о любом другом он слышать не хочет.
Вера задумалась.
; Понимаю.
; Итак, Вы хотите спасти этот брак?
; Разумеется.
; Тогда Вы должны, как я уже сказала пройти курс терапии, даже если Вы абсолютно здоровы. Что касается Романа, то пока не будем его разубеждать в обратном. Он должен думать, что это Вы, а не он не способен иметь детей. Вы согласны на эти условия?
Вера не могла понять, как можно было быть такой жестокой женщиной? Она способна уничтожить все, лишь бы это было выгодно лишь ей одной. Вера понимала, что Надежда печется о благосостоянии своего сына, но не говорить ему правду? Скажите, кто бы из Вас солгал ради чьего-либо счастья, кроме своего? Никто, это факт. Все пекутся о собственной выгоде, и это правильно, но не стоит забывать о других. Тем более если это Ваша семья.
; Это жестоко, – сказала Вера. – Вы готовы сделать несчастным своего сына? Ради того, что я Вам не нравлюсь.
Надежда удивилась.
; Почему же не нравитесь? Не скрою, я желала в невестки ему другую женщину, но он выбрал Вас. Я давно смирилась с выбором сына, а узнав Вас поближе, я поняла, что Роман не ошибся с выбором своей невесты. Вы любите его и поэтому пришли за советом ко мне, ни к кому-нибудь другому, а именно ко мне, к его матери. И это правильное решение. Кто, как не мать, знает свое дитя лучше кого бы то ни было.
; Я с Вами абсолютно согласна. Но, согласитесь, умалчивать правду?..
; Только ради него самого, – поспешила отпарить Надежда. – Вы не знаете, что будет, когда он узнает правду?
; Какую правду?
-Правду о том, что он бесплоден. Согласитесь, это не сладкая новость для того, кто хочет иметь детей.
Вера согласилась с Надеждой.
; Не сладкая.

Глава-11

Встреча

Придя домой, Вера встретила там своего мужа. Он лежал на кровати и рыдал. Повсюду были разбросаны вещи, казалось, что в этой квартире только что прошел ураган. Надежда тотчас подбежала к мужу, и приклонившись перед ним, обняв его, спросила.
; Что случилось?
Роман повернул к ней зареванное лицо. Казалось, что он получил весть, которую он никак не ожидал услышать. Сейчас, смотря на Веру, он был в полнейшем замешательстве. Он тупо смотрел на Веру, пытаясь понять, он видит кого? Свою жену или кого-то еще? Но вот он пришел в себя, и перед его взглядом возникли черты его жены, Веры. Он ткнулся лицом ей прямо в грудь и сказал.
; Какая Вы красивая! – он поднял голову и добавил. – Вы меня не бросите?
Вера не понимала, что происходит. Она тупо смотрела на Романа.
; Да что случилось, скажите, наконец, не томите душу, что произошло?
Роман посмотрел на нее и сказал.
; Маме хуже.
; Как хуже? – испугалась Вера. – У нее что, был приступ?
; Да, был, – подтвердил Роман, – полчаса тому назад звонил доктор, он сказал, что сегодня у Надежды снова был приступ, и теперь неизвестно, поправится ли она вообще.
Вера, приласкав его, сказала, что все будет хорошо. Его мать выкарабкается из этой ситуации. Роман посмотрел на жену и сказал лишь одно.
; Не уверен.
Вера и Роман поехали в институт. И прежде чем они едут, давайте разберемся, почему Надежде стало хуже.
Начнем с того, что к пациентке пришла посетитель. Как она узнала, что Надежда попала в больницу? Вопрос. Впрочем, об этом потом. Кто же посетил ее в больнице? Эта была Нина Михайловна Лопухова. Та самая женщина, на которой когда-то Роман хотела жениться.
Предварительно доктор сказал ей перед их встречей с Надеждой:
; Она еще очень плоха. Не стоит говорить много.
Нина Михайловна пообещала, что так оно и будет.
Зайдя в палату реанимации, Нина подошла к пациентке и, нагнувшись, что-то прошептала ей в ухо, а затем, поцеловав ее в лоб, добавила: «Он мой. Он всегда был моим». Затем она удалилась.
Что она имела в виду, когда сказала ей, что «он мой»? Я не знаю. Зато могу сказать с совершенной уверенностью, что эти слова не были такими приятными как, могло бы показаться на первый взгляд. Очевидно она почувствовала это своим нутром, и испугалась. Она хотела встать, выйти из института и разобраться со всем. Но не могла. Она была прикована к кровати и, возможно, она с нее больше не встанет.
Узнав про посетительницу, Роман пришел в ярость, сейчас он готов был на все. Растерзать этого доктора на части, а прежде пусть он объяснит, почему впустил в палату незнакомую женщину? Да еще в реанимационное отделение. Под конец он выкрикнул со всей злобой.
; Да Вас под суд надо отдать! Врач называется!
Романа еле-еле успокоили. Доктор получил выговор, а Роман инфаркт.
Вера сказала свое слово.
; Я на Вас в суд подам! Что это такое? Институт? А, может, а с виду проходной двор?
Сложное положение. За всю практику в институте никто не испытывал подобное унижение. Кто мог выписать пропуск? Кто вообще впустил посетителя в отделение?
Этот вопрос прояснил доктор, который впустил посетительницу. Он сказал, что ее зовут Нина Михайловна Лопухова. Она сказала, что является близкой родственницей пациентки и хочет ей что-то передать. Правда она не сказала, что именно она хочет передать.
Вера недовольно спросила:
; И что, передала?
Доктор развел руками.
Выйдя из института, Вера подошла к трамвайной остановке. Она ждала, когда подойдет следующий трамвай, чтобы уехать отсюда к станции Новой, что по Казанской железной дороге. Неожиданно она услышала, как чей-то женский голос окликнул ее. Вера обернулась. Она увидела стоящую перед ней женщину.
; Здравствуйте, Вера. Вы меня помните? Меня зовут Нина Михайловна. Фамилия Лопухова. – Она сделала небольшую паузу, затем добавила. ; Нам надо поговорить.
; Я Вас помню, Нина Михайловна, – ответила Вера. – Что Вам от меня надо?
; Не мне, – ответила Нина, – а Вам.
;Мне? – удивилась Вера. – Знаете ли, мне от Вас ничего не надо.
; Вы ошибаетесь, – заверила ее Нина и добавила: – Речь пойдет о Вашем муже, о Романе.
; О ком? – не поняла Вера. – О ком пойдет речь?
; О Романе, – снова сказала Нина и добавила. – О нем и о Вике.
Вера заинтересовалась. Она хоть ни с кем не обсуждала Романа, но услышав имя Вики, она согласилась выслушать ее.
; Поговорим, но не здесь.
Нина поинтересовалась:
; Как Вы относитесь к тому, чтобы прогуляться по кладбищу?
Вера удивилась.
; Где прогуляться?
; По кладбищу, – уточнила Нина. – Здесь рядом, недалеко, Президентское кладбище. – Затем она объяснила, почему. – Там покой и тишина. Никто не помешает нашему разговору.
Вера согласилась.
Вечером, возвратившись домой, Роман застал свою жену в скверном настроении. Она смотрела телевизор и очевидно была чем-то недовольна. На кухне ничего не было, что можно было перекусить, лишь на газовой плите вскипал чайник.
Роман подошел к Вере и спросил.
; Что-то случилось?
Вера испытывающим взглядом посмотрела на Романа. Казалось, что он был в смятении, что произошло? Что случилось?
; А Вы не догадываетесь?
; Нет.
Вера поинтересовалась:
; Скажите, Вы знаете, что Нина Михайловна Лопухова хочет Вас видеть?
Роман пожал плечами.
; Не помню. Честно говоря, столько времени прошло, я ее совершенно не помню.
Вера усмехнулась.
; А она-то Вас отлично помнит. Да и я ее то же вспомнила, когда она сказала, что когда-то Ваша мать была против Вашей с ней женитьбы, и Вы женились на мне. – Она сделала долгую выдержанную паузу. – Вспомнили?
Тут Роман сделал вид, что вспомнил эту женщину. Впрочем, он никогда ее не забывал. С тех самых пор, как жизнь у него пошла под откос, он всегда вспоминал ее. Хотел увидеться с ней, расспросить, как она живет? В конце-то концов, вспомнить молодость и пуститься во все тяжкие.
; А! Нина! – расплылся он в радостной от счастья улыбки. – Я ее, конечно, встретил! Как она? Жива? Здорова?
Вера сообщила Роману, что она жива, но не здорова. Что она хочет поговорить с ним о чем-то и в чем-то ему признаться. Она не говорила, в чем, так как ее об этом просила сама Нина на Президентском кладбище. Что они с ней разговаривали довольно долго и обстоятельно. Она сообщила ей что-то очень важное, и когда Вера спросила, почему та так долго молчала, Нина ответила, что не хотела рушить их брак. Но сейчас у нее нет выбора. Она умирает, и с этим ничего поделать нельзя.
Роман слушал Веру и не мог понять, какую такую тайну она хочет ему сообщить, в чем покаяться?
; Покаяться? – удивился Роман. – Покаяться в том, что была у моей мамы? Да я итак это знаю.
; Да, – призналась Вера, – она там была. Нина сама хотела, чтобы Вы об этом узнали. Но она уверяет, что она ей никакого зла не причиняла, просто…
; Что просто?
…; Просто Надежда что-то почувствовала, когда Нина была у нее в палате.
; Значит, она все же была в палате? – доказывало то, что он был прав, и никто не мог войти туда, но она смогла. – И как это у нее получилось?
; Она просто прошла, – сказала Вера. – У нее был веский аргумент, чтобы войти.
; Какой аргумент?
; Не знаю, – тяжело вздохнула Вера, – этого она мне не сказала. – Затем она добавила: – Я бы поговорила с ней. Она будет ждать Вас у театра сатиры. На Маяковской. В полпятого вечера.
Роман долго не мог решиться, что делать ему дальше. Он не знал, что принесет ему эта встреча, и почему именно сейчас, сейчас, а не раньше, Нина захотела в чем-то покаяться? Роман посоветовался.
; Как Вы посоветуете, идти? Как Вы скажете, так я и сделаю.
Вера ласково улыбнулась, но в ее улыбке было что-то зловещее. Казалось, что она знает то, что хочет сообщить ему Нина. Но она молчала. Она хотела, чтобы он сам узнал от нее, что это за секрет. Она только жалела, что в этот момент ее не будет рядом, и она не увидит выражение лица Романа, когда он узнает… что он узнает? Об этом мы сейчас узнаем.
На следующий день, то есть вечер, ровно полпятого вечера в сквере у театра сатиры стоял человек. Он был в хорошем расположении духа. Правда, что-то его тревожило. Он что-то чувствовал, что-то боялся. Он пошел на эту встречу лишь потому, что его попросила об этом жена. В руках у этого мужчины был букет алых роз. Та девушка, с которой он собирался встретиться, была для него нечто вроде ностальгией, ностальгией по прошлому. За всю свою прожитую недолго жизнь он никогда не вспоминал ее до тех самых пор, как понял, что брак, который он заключил в порыве любви, не даст ему того, что он мог бы получить он нее, от этой женщины.
Сейчас он ждал ее в этом сквере и вспоминал прошлое. Время, проведенное с ней. Он вспоминал их первый поцелуй, их первый поход в кафе, где их обслужили так, что можно было сказать, что свидание испорчено. Но они не унывали, и зайдя домой переодеться, пошли гулять снова. Жизнь для них была весела и прекрасна. Они не замечали ничего вокруг себя, они просто друзья.
Да, это он понял, когда встретил свою будущую жену. Он хотел ее, он спал с ней, он влюбился в нее, и они чуть не поженились. Она дала ему все. Ласку, тепло, любовь. Она всегда поддерживала своего мужа в трудных ситуациях их жизни и делила с ним радости и печали.
Сейчас, когда он ждал ее в сквере у театра сатиры, который находится у станции метро Маяковская, он не знал, что сказать при встрече. Он не знал, осталась она той же девочкой, какой он знал ее раньше, или она изменилась? Конечно же, она изменилась. За это время, которое они провели порознь, каждый бы изменился бы, что говорить.
А вот и она. Женщина, которую он ждал. Они узнали друг друга сразу. Они ни капельки не изменились. Они лишь немного повзрослели. Они видели друг в друге все тех же игривых, жизнерадостных подростков, сидящих в кафе у окна.
Они подошли друг другу и их взгляд соединился. Они не хотели верить, что они так долго не виделись. Все было, как вчера. Минуту назад, и вот они снова вместе. Мужчина протянул женщине букет цветов и сказал.
; Это Вам, – он сделал паузу и добавил. – Нина.
Женщина приняла цветы, улыбнулась.
; Вы не забыл, что я люблю розы!
; Как я могу забыть, – сказал Роман. – Я ничего не забыл.
; Разве?
 ; Что Вы имеете в виду?
Нина тяжело вздохнула.
; Любовь, – ответила она. – Вы забыли нашу любовь.
; Нет, – возразил Роман. – Я ее помню.
; Но Вы женились на другой?
Роман промолчал. Он не знал, что сказать. Да, он женился на другой и до сих пор любит ее. Хоть у них с Верой были ссоры, но он всегда ее любил. Он только не мог простить ей одного, то, что она так и не родила ему детей, не стала их продолжателем рода.
; Женился, – не отрицал он. – И не жалею об этом.
; Вы ее любите?
; Люблю.
; А меня?
Он посмотрел в ее глаза и увидел в них ту самую женщину, которая его бросила много лет тому назад. Ушла, не объяснив ни слова. Она была несчастна. Хоть она этого и не показывала, он прочел в ее глазах. Он крепко обнял ее и сказал.
; Ах Вы моя маленькая Наташа! Я всегда буду любить Вас, как друга.
Та, посмотрев на него, спросила:
; Значит, я не могу рассчитывать на большее, только на дружбу? – из ее глаз полились слезы. Она надеялась, что он ее все еще любит, но она ошибалась. Пыл к ней у него давно охолодел, и он ее больше не любил.
Роман поинтересовался:
; Постойте, а как Вы меня нашли?
; Я узнала, что Ваша мама в институте, – сказала она. – Мне очень жаль. Правда, Ваша мать очень хорошая женщина.
; Значит, это Вы? Вы та персона, которая приходила к ней?
; Я.
-Зачем?
-Я должна была ее увидеть.
; Зачем?
Тут Нина неожиданно сказала:
;Мы все должны покаяться. – Она сделала длинную паузу. – И я тоже.
Роман не понимал, о чем это она говорит? Он всегда считал, что ей не в чем каяться. Она была безгрешной. Но очевидно, он ошибался. Всем людям есть, что скрывать, а женщинам тем более.
Тут Нина призналась.
; Я больна и скоро умру. Я хочу поговорить с Вами.
; Поговорить? О чем?
; О нашем ребенке.
Эти слова были для него громом с ясного неба. Он не мог поверить, что у них есть ребенок. Он совершенно точно знал, что это невозможно. Когда они расстались, Нина не была ни в каком положении. Она бы это ему сказала.
Роман воскликнул.
; Вы лжете! Вы не были беременны, когда мы расстались, а если б были, то почему Вы мне ничего ни сказали?
; Тихо Вы, – успокаивала его Нина. – Люди смотрят.
; А мне плевать на людей! Вы лучше скажите, почему Вы молчали все это время? А как пришло время умирать? Так вспомнили обо мне. Может еще кто у Вас в запасе есть? А?
Нина спокойна ответила.
; Ребенок Ваш. – Затем она объяснила: – Я не сказала Вам о нем, потому что Вы тогда влюбились в нее, в Веру. Вы потеряли от нее голову, и я не хотела, чтобы Вы был несчастны. Она тоже Вас любила, и я отошла в сторону. Я знала, что скажи Вам тогда, что я в положении, то Вы бы пришли ко мне. Но я пожертвовала своим счастьем ради Вашего, а теперь я умираю. Мне доктора сказали, что я проживу еще месяца три, не больше. Затем, – она тяжело вздохнула, – затем конец. Два метра под землей.
Тут Роману стало жалко Нину. Она, такая молодая женщина, не прожила жизнь, и уже, очевидно, не проживет. Роман спросил.
; Что с Вами?
; Рак правого легкого. Врачи говорят, что это матка, и метастазы перешли на левое легкое. – Она помолчала, тяжело вздохнула, а затем сказала. – Без вариантов.
Роман ничего не сказал, он только лишь крепко обнял ее. Обнял и горько заплакал. Он столько лет не виделся с ней, а сейчас, когда они встретились, он снова ее потеряет. Три месяца, три долгих и мучительных месяца ожидания своей смерти. Страшно.
Вскоре прозвенел третий звонок Люди, стоявшие в сквере, давно сидели в зале театра. Сегодня шел спектакль, «Кабала святош». У Нины не было билетов на этот спектакль, но ей было не до спектакля. Она стояла недалеко от театра и Роман вместе с ней. Никто не знал, кто они, эти люди? Просто прохожие или влюбленные.
Помолчав, Роман предложил пойти в ресторан, и Нина согласилась.

Глава-12

В ресторане

Мы вошли в один ресторан города Москвы. Было уже около шести часов вечера. Нас посадили за столик у окна. Дело в том, что этот ресторан Нина посещала довольно часто, и весь обслуживающий ее персонал знал ее привычку садиться у окна.
; Не возражаете?
; Нет, – ответил Роман. – Я сам люблю сидеть у окна.
; А! – вспомнила Нина. – Я помню, что это Вы меня первый раз посадили у окна, в том кафе, помните?
; Конечно, я все помню, – ответил Роман. – Мне и сейчас кажется, что мы сидим в том кафе и разговариваем на свободную тему. Никто нам не мешает, только мы. Мы одни, и никого среди нас.
Нина закурила. Она вспоминала те романтические дни и вечера, проведенные с Романом, и ей захотелось все вернуть обратно. Те дни, те вечера. Она вспоминала об этом, и ее чувства, как и прежде, стали теплыми, теплей, чем были когда бы то ни было.
; Да, – сказала она, – были времена!
Роман же, видя ее курящей, удивился. Ведь она никогда не курила. Она всегда берегла свое здоровье.
; Когда Вы начали курить? – удивился он. – Вы никогда не курили, что произошло с Вами?
; Когда мы рассталась, – призналась она. – Я закурила, подруги говорили, что это успокоит меня, вот я теперь курю, – тяжело вздохнула она. – Теперь ничего ни сделаешь, я пристрастилась к этой пагубной привычке, – сказала она и призналась. – Теперь, у меня рак легких. – Она снова сделала длинную паузу, тяжело вздохнула. – Докурилась. – Она была грустна, но старалась не показывать виду. Она старалась быть веселой и жизнерадостной, как всегда. – Впрочем, я жизнь прожила хорошо, – сказала она и, сделав затяжку, добавила. – Знаете? Я всегда считала, что поступаю правильно. – На ее глазах были слезы. – Жила в полную жизнь и забыла, что за все надо платить.
; Что Вы имеете в виду?
В это время к ним подошла официантка. Она дала им меню и спросила.
; Что будите заказывать?
Роман посмотрел меню и, заказал два салата, борщ, телячью отбивную с картошкой, компот и прочее. Затем попросил принести две чашки чая с сахаром и лимоном.
Приняв заказ, официантка удалилась.
; Знаете, – продолжила Нина, – я ни такая святая, как могла бы показаться. Как я Вам уже говорила, я была в положении, когда Вы ушли к Вере. Я считала, что я поступаю правильно. Если Вы меня не любили, то счастья нам с Вами не будет, а привязывать Вас ко мне из-за моей беременности ; я посчитала, это глупо. Мы все равно не были счастливы. Вы, возможно, возненавидели ребенка и все равно ушли от меня. Мы не были счастливы вместе.
Слушая ее, Роман ужаснулся. Неужели за проведенные те годы в месте она так его и не узнала? Он никогда не бросил ее, в этом она была права. Но с чего она взяла, что он возненавидит своего ребенка? С чего она взяла, что он будет относиться к нему как к помехе, помехе в его личной жизни? Нина знала, что он хочет иметь ребенка, а она лишила его этого счастья.
; Как Вы могли? – ужаснулся Роман. –Разве Вы меня плохо знаете? С чего Вы решили, что я возненавижу собственного ребенка? Сами доперли или кто-то подсказал? – затем он призвал ее к ответу. – Говорите. – он стукнул кулаком по столу. – Я требую ответа.
Нина сидела и смотрела в окно. Ее руки тряслись от волнения. Затягиваясь очередной раз и выпуская струю густого дыма из своих губ, она не знала, что сказать. Она вообще не представляла эту встречу. Она надеялась, что он ее поймет. Но это было не так. Казалось, что он ее возненавидел, упрекал за то, что она сделала много лет тому назад.
Нина не могла сдержать слез. Она понимала, что он ее вряд ли простит, простит за то, что она не дала ему то, что он так хотел всю свою жизнь. Ребенка, наследника, продолжателя его рода. Она посмотрела на Романа, потушила сигарету и сказала:
; Я всегда боялась этого разговора. Думала, что он никогда не состоится. Но что делать, за свои поступки надо отвечать, вот и мне приходится расплачиваться за свою ошибку. Вы спрашивали, сама ли я это решила или кто-то подсказал. Что ж, я скажу. – Она сделала паузу, снова закурила сигарету. – Помните, Ваша мать была против наших отношений?
; Помню, – с уверенностью ответил Роман. – Я всегда знал, что она нее хочет, чтобы мы были вместе. Я, конечно, полной уверенности дать не могу, но предполагаю, что она постаралась, чтобы мы расстались.
; Это так, – подтвердила Нина, – но об этом после. Сейчас я пригласила Вас, чтобы сказать, что у Вас есть ребенок, девочка. Ее зовут Вика.
Тут Роман застыл. У него есть дочь, дочь о которой он ничего не знал.
; И Вы молчали?
; Я была вынуждена молчать.
; Почему?
; Я Вам расскажу, но все по порядку.
; Слушаю.
Тут Нина спросила.
; Вы помните Галю, ту с которой я дружила и бегала с ней на танцы с парнями?
; Помню.
; Как-то раз я ей сказала о своей беременности и то, что Вы встретили Веру. Я спросила у нее совета, что мне делать, и она посоветовала мне отпустить Вас. Она сказала, что нам счастья не будет, если родится этот ребенок. Поэтому она посоветовала мне два варианта: либо избавиться от ребенка, сделав аборт, либо расстаться с Вами. – Она, сделав очередную затяжку добавила. – Я выбрала второе.
Выслушав Нину, Роман долго молчал. За это время пока они разговаривали, им принесли заказ. Но у Романа уже не было аппетита. Он не мог понять, как вообще такое возможно, чтобы кто-то кого-то слушал и принимал решение, исходя из информации, полученной другим человеком?
; Я не понимаю? – возмутился Роман. – Как Вы могли? Принять решение исходя из совета подруги? Я подозреваю, что она и пристрастила Вас к сигаретам, не так ли?
Нина не возражала.
; Да!? – продолжал Роман. Он был зол и сердит. – Дела! – он выпил чашку чая и приступил к поеданию салата. Он был зол и недоволен. – Скажите, если это не секрет, а где сейчас находится наш ребенок?
; Здесь, – ответила Нина. – Она здесь, в Москве.
; Где именно?
; Она живет в центре Москвы.
Роман осторожно спросил.
; То есть Вика?
Нина спокойно ответила.
; Да, Вика
Роман облегченно вздохнул. Наконец, наконец, он обзавелся потомством, пусть даже не продолжателем своего рода, наследницей. Он, правда, хотел всегда мальчика, продолжателем его рода, кому можно было передать свои дела, но после стольких лет тщетных попыток зачать ребенка он был рад и девочке.
Здесь Нине пришлось рассказать всю правду о том, где сейчас находится Вика. О ее судьбе в детдоме, где она работала. Она отказалась от нее, после того как Роман оставил ее. Нине вскоре пришлось оставить своего ребенка, и она отдала его ясли. Потом узнала, что Вика живет в детдоме, и поступила воспитателем в этот детдом. Там она хотела ее удочерить, но опоздала. Ее удочерили другие люди, а она удочерила другую девочку, похожую на Вику.
Слушая Нину, Роман не мог поверить своим ушам. Как она могла? Как посмела? Да что она сама себе вообразила? Что так можно играть человеческими судьбами? Ребенок — это не вещь, и выбросить его на помойку нельзя. А она? Мало того, что она решила его счастье, она еще и сломала жизнь его ребенку? Да, мамаша! Нечего сказать, маманя! Анна Каренина вторая.
; Вы отказалась от своего ребенка? Что ж Вы за мать-то такая? – а затем он ей сказал с явной иронией. — Прямо Анна Каренина вторая. Та тоже отказалась от сына.
Нина ответила.
; Хватит иронизировать, без Вас тошно!
Неожиданно Роман поинтересовался.
; А ребенок-то мой? Кто знает? Может Вы нагуляли, а меня крайнем назначили?
Этот вопрос был не лишен здравого смысла, ведь так бывает сплошь и рядом, мужья-рогоносцы.
; Нет, – заявила однозначно Нина. – Вика ; это Ваш ребенок.
; Тогда почему Вы скрывали? – не понимал Роман. – Вы разрушили наше счастье и счастье Вики, а о Вере я вообще молчу.
Нина тотчас поинтересовалась:
; Причем здесь Вера? Речь идет о Вике, нашей дочери.
; Дочери? – возмутился Роман. – Дочь ; это дочь. Когда растишь ее, – обличал Нину Роман. ; Видишь ее первые шаги. – Затем он сказал: – Да Вы и сами знаете, а я? Если я пройду мимо нее, она даже меня не узнает, и я ее. Да и Вы ей чужой человек. Не так ли?
Эти слова задели ее за живое. Нина понимала, что Роман был прав. Она бросила своего ребенка, бросила на произвол судьбы. Он напоминал ей о Романе, романе с Романом, который закончился их разрывом. Она, конечно, любила Романа, но ненавидела его дочь, которую сама родила. Она напоминала ей об этой связи. Связи Романа с ней. Она хотела его забыть, ведь она пожертвовала своей любовью ради счастья Романа. Но ребенок. Он всегда напоминал ей о нем, и она решила отказаться от него. Потом она нашла Вику в детдоме и, поступив туда на работу, стала воспитательницей.
Нина согласилась с доводами Романа.
; Вы правы, я гадина, которую надо еще поискать.
Что дальше? Этот вопрос задают все, кто не знает, что дальше? Идти ли по проторенной дороге или свернуть с нее? Что дальше? Этого никто не знает. Не знали этого и Роман с Ниной. Они понимали, что так дальше продолжаться не может. Взаимными упреками дело не решишь. Надо действовать. Действовать незамедлительно, пока было не слишком поздно.
Нина осторожно спросила.
; Что Вы решили?
Роман смотрел на Нину и пытался понять, что же ему делать дальше? Нина, закуривая очередную сигарету, думала о том, даже можно сказать, молилась о том, чтобы все закончилось хорошо.
Роман спросил.
; Скажите, мама в курсе?
Нина не знала, что ответить на этот вопрос. Мама Надежда, конечно, была в курсе происходящего. Нина взяла с нее честное слово, что она никогда не откроит эту тайну Роману и унесет ее с собой в могилу. Так оно и произошло. Надежда парализована, возможно, навсегда. Тайна будет похоронена с ней навечно, а Нина никогда не рассказала ее, если бы не умирала.
; Да, – призналась Нина, – Надежда в курсе. Но она думает, что ребенок умер.
; Как умер?
; Об этом лучше спросить ее саму, – сказала Нина. – Ее и Веру.
Они молчали. Им нечего было сказать друг другу: все, что Нина хотела сказать ; сказала. Теперь что скажет Роман? Роман, а что Роман? Он всегда хотел наследника, а получил совсем другое. Выйдя замуж, Вика сменила бы свою фамилию, и все было кончено. Мужская ветвь их рода сгинула в небытие, оставив лишь воспоминание своим потомкам по женской линии рода.
; Где сейчас Вика?
Нина пожала плечами.
; Не знаю, – ответила она. – Я знаю ее место жительство и только.
; Где?
Нина сообщила ему адрес и сказала, что она поедет с ним вместе. Мотивируя это тем, что тоже хотела взглянуть на свою дочь.
Недолго думая, Роман согласился, по крайне мере, будет кому представить его Вике.
Они доели свой ужин и, расплатившись за него с официанткой, поехали по адресу, где жила Вика.

Глава-13

Письмо

Ладно, оставим Нину и Романа в покое и посмотрим, что сейчас Вика делает в квартире своего мужа. Она была немного пьяна. Сегодня, как, впрочем, и в остальные дни она гуляла, как могла. Приглашала в гости партнеров своего мужа, и те веселились вовсю. За то время, как она была женой своего олигарха, она никогда не жила своей жизнью. Она выполняла лишь прихоти своего мужа, а у того прихоти были жестоки. Он ни разу не был с ней наедине, его никогда не было дома, и это его партнеры знали. Впрочем, Вика и сама не была против их гостеприимства. Она была одинока, одинока и несчастна. Она хотела счастье, а получила одно горе. Ее не любил никто, она была лишь вещью, вещью которой можно попользоваться и выбросить на помойку.
Ее муж ездил по заграницам, он никогда не бывал дома. У него было много женщин, женщин по бизнесу и так, на одну ночь. Он всегда знал, что хочет. По своей сущности он был деспот, деспот, идущий до своей цели по головам других людей. Он не стеснялся разорять мелкие фирмы, а крупным предлагал партнерство, а затем брал у них их проекты и выдавал их за свои. Кто же перечил ему, тех он просто уничтожал, уничтожал без следа и следствия. Уничтожал так, что об их существовании никто не вспоминал, да и были ли они на самом деле?
Сейчас, приехав к дому, где жила Вика, Роман и Нина смотрели друг на друга и о чем-то думали. Я не могу сказать, о чем, видимо, они мысленно говорили об их общей дочери. Они не говорили, только слушали. Слушали, как один телепатически говорит другому, а тот воспринимает информацию так, как будто они общались друг с другом вслух.
Но вот они оба посмотрели на подъезд, где жила Вика, и в тот же момент мурашки пробежали по их телу. Роман снова посмотрел на Нину, спросил:
; Вы ощущаете то же, что и я?
; Что Вы ощущаете?
; Не знаю, – ответил Роман. – Страх.
Нина, посмотрев в глаза Роману, призналась:
; Я тоже.
; Пойдемте.
; Пойдемте.
Они вышли из машины и, захлопнув за собой дверцы, включив сигнализацию, направились к подъезду. Они вошли в подъезд, по лестнице поднялись на третий этаж, нажали на кнопку звонка. За дверью раздалось мелодичное пение соловья. Чей-то женский голос спросил за дверью:
; Кто там?
; Нина.
-Какая Нина?
; Нина Михайловна Лопухова. Я была Вашим воспитателем в детдоме.
; Что Вам надо?
; Пришла проведать Вас.
; Как Вы меня нашли?
; Мне сказала, где Вы живете, Ваша подруга.
; Какая подруга?
; Лариса.
В это самое время Роман недоуменно посмотрел на Нину. Он понял, что Вика не знает кто такая Нина Михайловна. Она для нее только воспитатель. Он спросил:
; Она что, забыла Вас?
Нина Михайловна пожала плечами.
В этот момент дверь открылась, и Вика сразу узнала эту женщину. Нина Михайловна Лопухова. Ее воспитатель.
Нина Михайловна увидела Вику и ужаснулась. Она была пьяна, пьяна в стельку. Говоря по-русски, лыко не вязала. Она шаталась из стороны в сторону и курила. Действительно дочь своей матери, не иначе. От той девочки, которую она знала давным-давно, ничего не осталась. Перед ней стояла пьяная, самоуверенная в себе женщина, курящая сигарету, дымящая, как паровоз.
Сделав очередную затяжку, она посмотрела на Романа и неряшливо бросила:
; А это кто еще за супчик? Ваш, что ли? Ну, входите, раз пришли.
Войдя в квартиру, Нина и Роман тотчас почувствовали запах алкоголя. Алкоголя и сигаретного дыма. Казалось, что в этой квартире пили и курили целую неделю, и никто ее не проветривал.
Вика предложила пройти в комнату, но это не представлялось возможным по причине жуткого алкогольного запаха, стоящего в квартире.
Нина спросила.
; Когда Вы последний раз проветривали тут все?
Та пожала плечами. Затем она подошла к журнальному столику, на котором стояла бутылка водки и, налив ее в стакан, выпила одним залпом. Затем она предложила выпить гостям.
; Будете?
Мы вежливо отказались.
; Ну как хотите, а я выпью.
Она прикончила бутылку водки и, добравшись до дивана, плюхнулась в него и захрапела.
Роман ничего не мог понять. Он не понимал, куда он попал? Эта квартира напоминала притон наркоманов и пьяниц, чем жилье благовоспитанного человека. Роман поинтересовался.
; Скажите, Нина, что здесь происходит, черт побери? Она знает?
Нина тяжело вздохнула.
; Не знает, – призналась она. – Она ничего не знает. Я ей ничего ни говорила.
Роман рассмеялся. Он сказал, что какой же он дурак! Кто бы сомневался: мать, бросившая свое дитя на произвол судьбы ; что можно было вообще ожидать от нее?
Нина открыла окно, и свежий воздух, плеснув в квартиру, растворился в запахе алкоголя и сигаретного дыма.
Роман психанул.
; А теперь что? Скажите ей, что Вы ее мать, мать которая бросила ее на произвол судьбы, и здравствуйте ; вот Ваш отец. Извините, он не знал о Вашем существовании. А сейчас, когда я умираю, хочу рассказать, что Вы не одинока. Какая хорошая семья. Видеть Вас не хочу.
Он ушел из квартиры и, захлопнул за собой дверь, оставив Нину одну с пьяной ее дочерью, в квартире Вики.
На следующее утро.
Вика проснулась довольно поздно. У нее раскалывалась голова на две части. В голове был бардак. Она ничего не помнила, да и помнить было нечего. Пьянка да и все. Вчера она получила новость, что ее муж разбился в автокатастрофе, и она не то с горя, не то с радости напилась. Наконец она избавилась от этого деспота. Жаль, что его состояние не достанется ей, ну и черт с ним. С этим состоянием, хотя!? Деньги не помешают никогда. Осмотревшись, она заметила, что в ее квартире был порядок. Ничего, напоминающую вчерашнюю пьянку, не было и в помине. Она встала с дивана и, пойдя в ванну, обнаружила спящую на кресле женщину. Она мучительно пыталась вспомнить, где она видела ее раньше? Но ничего не приходило на ум. Она знала, что знает эту женщину, но откуда? Этого она не могла вспомнить. Она подошла к ней и, легонько потрогав ее за плечо, спросила:
; Эй! Кто Вы? Как сюда попали?
Но женщина спала. Она устала за ночь, убирая посталкогольное безобразие. Она спала крепким сном и видела прекрасный сон, как они вместе со своей дочкой бегают по чистому полю и радуются яркому алому солнцу. Вика пошла в ванну, оставив незнакомую гостью одну спать в кресле.
Приняв ванну, Вика снова подошла к незнакомой женщине, но та спала. Тут она неожиданно посмотрела на журнальный столик. На нем лежала какая-то бумага. Вика подошла к журнальному столику и, взяв в руки бумагу, прочла следующее.

Письмо от Нины Михайловны

Вика, пишет Вам Ваша воспитатель, Нина Михайловна Лопухова. Ваша мама. Да, Вы не удивляйтесь, я не сошла с ума, как может Вам показаться. Я Ваша мама, и я умираю…

Вика прервала чтение, закурила сигарету. Она не могла поверить, что то, что написано в этом письме ; правда. Она вышла на балкон и продолжила чтение.

…да, я умираю. Врачи отпустили мне не больше месяца, а может и того меньше. Впрочем, это особой важности не представляет. Сейчас, перед смертью я хотела рассказать о Вашем отце. Он жив. Не вините его за то, что его рядом не было, когда Вы росли. Эта вина даже не моя. Я хотела для него и Вас, Вика, счастья, но Вас я его лишила. Простите меня за это. Я думала тогда только о счастье, о Вашем счастье, Вика. Я была молода и не знала, что такое иметь ребенка. Я это поняла, когда отказалась от Вас. Простите меня за это мое прегрешение. Возможно, если бы я оставила Вас у себя, Ваша жизнь кончилась не начавшись. Я виновата перед Вами и теперь я хочу, чтобы Вы, наконец, узнали правду…

Вика, сделав очередную затяжку, продолжила чтение.

…Вашего отца зовут Роман. Он живет со своей матерью. Правда, по стечению некоторых обстоятельств, к которым я не имею никаких отношений, она находиться в институте имени Бурденко. У нее паралич всей правой стороны. Зовут ее Надежда. Она деспот, берегитесь эту женщину. Она ; причина нашей трагедии. Я не знаю, помните ли Вы вчерашний вечер или нет. Я приходила к Вам с мужчиной. Это и был Ваш отец. Я всегда старалась быть в курсе наших дел, но то, что я увидела вчера! Вы никогда не были такой! Что с Вами произошло? Вы превратилась из той девочки, которую я знала, в простую пьяницу. Я понимаю, что Вас удочерили. Мне было нелегко расставаться с Вами, но и Вы поймите меня. Когда Роман от меня ушел, а я родила, Вы стали напоминать мне о том, что Вы были причиной нашей разлуки. Это трудно объяснить одним словом, но Вы мне всегда напоминали его. Надежда вообще от Вас хотела избавиться. Вы оказались меж двух огней: с одной стороны Надежда хотела уничтожить Вас, с другой ; я, чтобы выжить в этой ситуации и сохранить Вам жизнь, должна была на веки забыть о Вас, что я и сделала. Мне пришлось отказаться от Вас, ради Вашей безопасности. Отказалась от Вас. Затем Вас удочерили. Когда я хотела взять Вас обратно, было уже поздно. Судьба выбрала их, а не меня. Что ж, может это и к лучшему, Вы живы, а это самое главное. Я не стала возражать. Если Вам было лучше в той семье, то? Я приняла Ваше решение. Сама же удочерила Ларису. Помните, в детдоме Вы были подругами. Конечно, помните. Если хотите с ней увидеться, вот ее телефон. Ну ладно, прошлое в прошлом, а настоящее реально. Прошлое все равно не изменишь, как ни старайся. Давайте думать о будущем. О будущем, которое изменит Вашу судьбу…

Вика, сделав очередную затяжку, посмотрела вдаль, туда, за горизонт. Она читала это письмо и не могла поверить, что все это правда. Неужели она действительно бросила ее, бросила ради того, чтобы ее отец был счастлив, а она жила? Это безумие какое-то. Она снова затянулась сигаретным смогом и, выдохнув дым изо рта, продолжила чтение.

…в одном из банков Англии. Деньги на билет лежат на моем счету в сбербанке. Осталось сделать паспорт и визу. Уезжайте отсюда, забудьте прошлое и живите по-новому.
Ваш отец, Роман ; хороший человек, он лучше меня. Он никогда не бросит Вас. В конверте Вы найдешь его номер телефона. Позвоните ему. Он поймет.
Да, хочу Вас предостеречь. Моя болезнь связана с тем, что я всю жизнь курила. У меня рак легких. Не хочу, чтобы Вы умерли в моем возрасте от рака.

Ваша мама.

Закончив чтение письма, Вика посмотрела на Нину. Та мирно спала в кресле, видя сны, в которых они с дочерью вместе и никогда не расставались. Вика снова закурила. Она была вся на нервах. Она никак не могла понять, как вообще такое возможно? Ее мать, плоть от плоти, отдала своего ребенка, и ее удочерили совсем иные люди, да еще Надежда? Кто такая Надежда? Почему эта женщина писала, чтобы она ее опасалась? Почему же она не боролась за свою любовь? Почему она свой роман превратила в ад? Этого Вика не понимала.
Она вошла обратно в комнату. Подошла к журнальному столику и, положив письмо на него, взяла конверт и извлекла из него бумагу. Посмотрев на него, она увидела номер телефона, написанный на нем. 9265824521 Роман, и 9154256565 Лариса.
Тут она вспомнила, что уже видела Ларису на вечеринке. Она тогда ушла с Виктором, и больше никто ее не видел.
Что касается Романа, она не знала ни его, ни этот номер телефона. Она вообще ничего ни знала об этом человеке. Видя его вчера, она была настолько пьяна, что даже не могла запомнить его лицо. Да, повеселилась!
В это самое время Нина проснулась, она посмотрела вокруг себя и, увидев стоящую неподалеку женщину, в которой она признала Вику, сказала:
; Доброе утро.
Вика с упреком посмотрела на Нину и отпарила:
; Скорее не утро, а день. – Затем она подошла к журнальному столику и, взяв с него письмо, показала его Нине и спросила: – Это правда? Это правда, что здесь написано?
Нина с горечью ответила.
; Правда.
Вика заглянула ей в глаза. Она хотела увидеть глаза женщины, которая отказалась от нее, бросила ее на произвол судьбы. Она спросила: – Почему я должна опасаться некую Надежду? – Затем она потребовала ответ. – Говорите. Я жду. ; В глазах ее был яростный гнев. Она никогда не знала, что может так ненавидеть человека. Тем более того, кого она считала своим воспитателем, а оказалось, что она ее мать. – Почему? – она требовала ответа. Требовала, во что бы то ни стало. Она хотела знать, почему? Почему она так долго молчала и, судя по письму, только на смертном одре решила сказать ей всю правду. Ей и ее отцу, ничего не подозревающему Роману, а также о какой-то там Надежде? – Вы что, не могли раньше рассказать мне об этом?
Нина разревелась. Она понимала, что ей нет прощения, она лишила дочь всего. Дома, семьи, детства. Да и вообще всей ее всей жизни. Может, она была бы совершенно иной, если б жила в своей семье.
Нина призналась.
; Я думала, что Вы меня не простите! Простите, если сможете.
;Что за глупости? – удивилась Вика. – Конечно я Вас простила. – тут она сделала паузу. Паузу, которая для Нины была хуже смерти. – Но Вы за все эти годы даже поговорить об этом ни хотели? Что говорить? Какая Вы к черту мать? Если от собственной дочери отказались? – снова затяжная пауза. – Да и дочь ли я Вам? Сомневаюсь.
; Дочь. – поспешила сказать Нина. – Конечно, Вы моя дочь. – Затем она выкрикнула словно из глубины души. – Я же родила Вас!
; И только.
Разговор не получился. Уж много накопилось за это время в сердце и душе Вики. Она не хотела ее слушать. Для нее она была не мать, а чужой человек и только. Она была лишь ее воспитателем, Нина Михайловна Лопухова, и только.
Сейчас, идя по улице совершено одна, куря сигарету, она не знала, что ей дальше делать? Как отмолить у дочери прощение. Прощение за все, за все, что она натворила в этой жизни. Она скоро умрет, и пока ее дочь не простит, ей не будет покоя ни на этом, ни на том свете. Она обещала рассказать все своей дочери в другой раз, когда Вика будет готова выслушать ее. А сейчас они расстались. Каждый должен был осмыслить происшедшее, привести мысли в порядок.
Так она не заметила, что на небе сгустились темные грозовые тучи, подул ветер: скоро пойдет дождь.
Нина посмотрела на грозовой фронт и сказала.
; Дождь, скоро пойдет дождь.
У нее не было никакого настроения. После разговора с Викой она была в унылом состоянии. Радость улетучилась, как будто ее вообще не было и в помине. На сердце лежал груз огромного камня.

Глава-14

Встреча и решение

Тем временем Вика набрала телефонный номер Романа.
; Алло, Роман?
; Да, кто это?
; Меня зовут Вика. Вы приходили ко мне домой с Ниной Михайловной.
В трубки молчание.
; Что Вы хотите, Вика?
; Поговорить.
; Поговорить? О чем?
Молчание.
; Я понимаю всю ситуацию. Но Вы в курсе?
; В курсе чего?
; Вы в курсе, что я Ваша дочь? По крайне мере со слов Нины Михайловны?
; В курсе, и что?
; Я хотела с Вами об этом поговорить наедине.
Молчок.
; После того что я вчера видел, Вы хотите иметь со мной разговор?
; Да.
; Что ж, пожалуй, Вы правы. Нам надо поговорить.
; Где? Когда?
; Приезжайте завтра в Раменское. Экспресс отъезжает ровно в десять. Я Вас буду ждать в Раменском на мосту.
; Хорошо, приеду.
На этом телефонный разговор прервался.
На следующий день.
Экспресс-поезд Москва;Раменское прибыл на четвертый путь. Вообще, скажу я Вам, платформы в городе Раменское расположены не так, как надо. Первая платформа, затем четвертая, вторая и, наконец, третья. Как можно проследить, они расположились не по порядку. Это получилось потому, что, когда строили платформу под экспресс-электричку, их забыли переоформить. Да это не одно Раменское в подобном казусе. Город Люберцы ; тоже платформы расположены так, что сам черт не разберет, где какая?
Но ладно, оставим железную дорогу в покое, пусть РЖД разбирается где, что, и как? Я же вернусь к Вике. Она вышла из электрички и, подойдя к одной из лавок, находящихся на платформе, достала из дамской сумочки пачку сигарет и зажигалку. Вытащив сигарету из пачки, она закурила ее и, убрав их обратно в сумочку и кинув ее на плечо, она сделала затяжку и, выдохнув густой дым, легкой походкой направилась к выходу с платформы. Шла она медленно, пропуская идущих к выходу с платформы людей. Она не спешила. Ей некуда было спешить. Она знала, что ее ждут, ждут там, на мосту. Ее отец, о котором она ничего не знала, так же, как и он о ней. Странно? Она никогда не была так спокойна. Так уравновешена, так покойна. Она ничуть не волновалась перед встречей с ним. В душе у нее была радость. Она не знала, откуда она возникла, радость! Сейчас, она встретит того, кого она никогда не знала. Того, кого считала подонком, а он просто ничего не знал.
Вот она подошла к терминалу. Держа в руках билет на выход, она засомневалась, стоит ли ей выходить? Там, на мосту, он. Ее отец. Кто он такой? Чем он живет? Как он живет? Эти вопросы пугали ее. Если он не такой, как она его себе представляла? Что если он совершенно другой? Все может быть на этом свете. Каждый выглядит по-другому, каждый не такой, как на самом деле. Все носят маски. Театральные маски шутов и лицедеев. Кто их не носит? Лишь только младенцы. Театр, сцена, актеры. Вот три составляющих спектакля. Спектакля, где шуты и лицедеи, трагики и комики. Там все, на этой сцене. Сцене жизни. Ведь вся наша жизнь по сути лишь спектакль и ничего больше.
Пройдя через терминал, Вика вышла на другую сторону платформы, на ту, где лестница и мост. Она отошла в сторону и, затянувшись сигаретным смогом, она выпустила густой дым из губ, а затем она посмотрела вверх, на мост. Смотря на стоящих на нем людей, она пыталась понять, предположить, где он? Где ее отец? Он ждет ее там, на мосту или его там нет. Она видела его лишь раз и смутно помнила его очертания. Но узнать его она так и не смогла. Сердце не подсказало ей, где он находится, а может, его там не было? Кто знает?
Она докурила сигарету и, бросив ее на землю, стала взбираться по лестнице вверх. Вы не ошиблись, именно не подниматься, а взбираться. Ее путь был долог и тяжел. Что-то мешало ей подняться наверх, что-то сдерживало ее, и где-то в душе она чувствовала, что ей надо подняться по этой лестнице. Туда, вверх, на самую последнюю ступень. Вот она, наконец, дошла до самого верха. Расстояние, которое люди проходили меньше чем за минуту, Вике показалось вечностью. Но вот путь пройден. Все ступени и пролеты меж ними оказались позади. Вика оглянулась и, увидев ступеньки, бегущие в низ, подумала, что еще одного такого восхождения она не выдержит.
К ней подошел мужчина. Он пристально посмотрел на нее, а затем поинтересовался.
; Вы Вика?
Та посмотрела на мужчину и остолбенела. Она любила таких мужчин, стройных, подтянутых, черноволосых с темно-карими глазами. Она сделала глотательное движение и подумала, что хорошо бы этот мужчина не был ее отцом.
; Совершенно верно. Я Вика, а Вы кто?
; Меня зовут Димитрий. Роман не смог Вас встретить, – сказал он. – Я вместо него. – Затем он сделал паузу и добавил. Я знаю всю Вашу ситуацию. Вы можете рассчитывать на меня.
; А кем Вы приходитесь Роману?
; Двоюродный брат.
; Ясно. – Она оценивающе посмотрела на Димитрия. – Ну что будем делать, Дима? Разрешите мне Вас так называть?
; Если Вы позволите звать Вас Вика, – улыбнулся Димитрий.
; Конечно, – в ответ улыбнулась ему она.
; Вы голодны?
; Есть немножко.
; Здесь есть кафе, не составите ли Вы мне компанию?
; С удовольствием, – облегченно вздохнула она. – Конечно, составлю.
Они пошли в кафе. Его много раз переименовывали, сейчас оно называется KFC. Оно находиться в торговом центре «СОЛНЕЧНЫЙ РАЙ», что напротив станции, прямо на втором этаже. Это было большое кафе, просторный зал. Димитрий взял два мясных блюда, что-то попить и, сев у окна, спросил у Вики, которая так же, как и он любила столики у окна и нигде больше.
; Скажите? Как Вы познакомились с Романом?
;Да я с ним и незнакома, – призналась она, – видела его позавчера. Он приходил с Ниной ко мне домой и все.
; А кто такая Нина?
Вике не понравились его вопросы. Уж больно они были подозрительны. Со стороны казалось, что он ее допрашивает. Именно, он ее допрашивал, никак иначе. Вика спросила напрямую.
; Скажите, что вам от меня надо?
Димитрий удивился.
; Почему Вы решили, что я от вас что-то хочу?
; Это выглядит как допрос. – сказала Вика. – Вы следователь, а я обвиняемая.
Димитрий усмехнулся.
; А Вам приходилась там бывать?
Вика сделала вид, что не поняла вопрос.
; Где именно?
; В следственном изоляторе.
; А Вы что, следователь?
; Я? С чего Вы это взяли?
Вика сказала, с наслаждением поглощая кусок мяса.
; Знаете, я люблю следователей, – говорила она с явным сексуальным подтекстом. – Вот увижу человека в погонах, – облизывая свои губы, говорила она с явным наслаждением своей сексуальностью, – особенно если они следователя. Как хорошо. – Она снова облизнула свои губы. – Так бы и исследовал меня с головы до ног. Ах! Как я это желаю! А Вы?
Димитрий не знал, что ему дальше делать. Он видел женщину, которая предлагает ему с ней переспать или пытается раздразнить его. В тоже время, он знал, что Вика говорила это ему, лишь чтобы разнообразить их разговор, дать ему совсем другое направление в их беседе.
В этот момент Вика рассмеялась. Она видела его озадаченное лицо и не могла поверить, что он принял все всерьез. Принял всерьез эту ее шутку, хотя сама она была не прочь этой сексуальной игры.
; Вы приняли мое откровение всерьез? Как я Вас? Не будете спрашивать то, что спрашивать неприлично. Сами подумайте, я же не спрашиваю Вас о том, как Вы живешь, с кем встречаетесь?
Димитрий усмехнулся. Он понял, что Вика его просто сделала. Она не собиралась отвечать чужому человеку на личные вопросы.
; Один ноль.
Они оба легонько улыбнулись друг другу.
Зазвонил мобильник у Димитрия.
; Алло.
; Роман.
; Да.
;Вы приехал?
; Да. Вику встретили?
;Да.
; Где Вы сейчас?
; В «Солнечном рае», в кафе.
; Ждите, скоро буду.
; Хорошо, до встречи.
Когда Димитрий отключил телефон и положил его на стол, Вика спросила:
; Кто это был?
; Роман, он скоро будет.
Вскоре, ровно через четверть часа, когда на часах уже было полдвенадцатого, к столику, за которым сидели Вика и Димитрий, подошел мужчина. Он поздоровался и, сев рядом с ними, представился.
; Меня зовут Роман. А Вы, как я понимаю, Вика. С Дмитрием Вы уже знакомы.
Димитрий поправил Романа.
; Я не Дмитрий, а Димитрий.
; Все равно. Дима ; он и в Африке Дима. Впрочем, как угодно. Димитрий — значит Димитрий, кто бы спорил. – Затем он обратился к Вике: ; Вы хотели со мной поговорить, о чем?
Вика смотрела на Романа, своего отца, и видела в нем абсолютно чужого человека. Она не испытывала к нему никаких дочерних чувств. Перед ней сидел абсолютно другой человек. Чужой, неизвестно откуда взявшийся человек. Она смотрела на него и пыталась что-то увидеть в его глазах, что-то родное, но это было тщетно. Она, как ни старалась, ничего не видела и не чувствовала по отношению к нему.
Она вытащила из сумочки письмо и протянула его ему.
; Что это?
Вика объяснила, что это письмо написала ей ее мама. Мама, которую она никогда в своей жизни не знала. Она знала ее как воспитательницу детдома и больше ничего.
Роман взял письмо, прочел следующее.

Письмо от Нины Михайловны

Вика, пишет Вам Ваша воспитатель, Нина Михайловна Лопухова. Ваша мама. Да, Вы не удивляйся, я не сошла с ума как может Вам показаться. Я Ваша мама, и я умираю, да, я умираю. Врачи отпустили мне не больше месяца, а может и того меньше. Впрочем, это особой важности не представляет. Сейчас, перед смертью я хотела рассказать о Вашем отце. Он жив. Не вините его за то, что его рядом не было, когда Вы росли. Эта вина даже не моя. Я хотела для него и Вас, Вика, счастья, но Вас я его лишила. Простите меня за это. Я думала тогда только о счастье, о Вашем счастье, Вика. Я была молода и не знала, что такое иметь ребенка. Я это поняла, когда отказалась от Вас. Простите меня за это мое прегрешение. Возможно, если бы я оставила Вас у себя, Ваша жизнь кончилась, не начавшись. Я виновата перед Вами и теперь я хочу, чтобы Вы, наконец, узнали правду. Вашего отца зовут Роман. Он живет со своей матерью. Правда, по стечению некоторых обстоятельств, к которым я не имею никаких отношений, она находится в институте имени Бурденко. У нее паралич всей правой стороны. Зовут ее Надежда. Она деспот, берегитесь эту женщину. Она ; причина нашей трагедии. Я не знаю, помните ли Вы вчерашний вечер или нет. Я приходила к Вам с мужчиной. Это и был Ваш отец. Я всегда старалась быть в курсе наших дел, но то, что я увидела вчера! Вы никогда небыли такой! Что с Вами произошло? Вы превратилась из той девочки, которую я знала, в простую пьяницу. Я понимаю, что Вас удочерили. Мне было нелегко расставаться с Вами, но и Вы поймите меня. Когда Роман от меня ушел, а я родила, Вы стали напоминать мне о том, что Вы были причиной нашей разлуки. Это трудно объяснить одним словом, но Вы мне всегда напоминали его. Надежда вообще от Вас хотела избавиться. Вы оказались меж двух огней: с одной стороны, Надежда хотела уничтожить Вас, с другой ; я, чтобы выжить в этой ситуации и сохранить Вам жизнь, должна была навеки забыть о Вас, что я и сделала. Мне пришлось отказаться от Вас ради Вашей безопасности. Отказалась от Вас. Затем Вас удочерили. Когда я хотела взять Вас обратно, было уже поздно. Судьба выбрала их, а не меня. Что ж, может это и к лучшему, Вы живы, а это самое главное. Я не стала возражать. Если Вам было лучше в той семье, то? Я приняла Ваше решение. Сама же удочерила Ларису. Помните, в детдоме Вы были подругами. Конечно, помните. Если хотите с ней увидеться, вот ее телефон. Ну ладно, прошлое в прошлом, а настоящее реально. Прошлое все равно не изменишь, как ни старайся. Давайте думать о будущем. О будущем, которое изменит Вашу судьбу.
В одном из банков Англии. Деньги на билет лежат на моем счету в сбербанке. Осталось сделать паспорт и визу. Уезжайте отсюда, забудьте прошлое, и живите по-новому…

Здесь письмо прерывалось.
Прочтя письмо, Роман отложил его в сторону. Затем он посмотрел на Вику, и спросил:
; Это не все письмо, где остальное?
Вика ответила.
; Остальное только для меня.
; Ясно. – Затем он спросил, где сейчас Нина?
; Не знаю, – ответила Вика. – Она ушла. После того что я узнала, я не хочу сейчас ее видеть.
;Я понимаю Вас, ; сказал Роман, – такое узнать! Да я сам был в шоке, когда Нина рассказала мне о Вас, Вика.
Вика молча поглощала обед. Она не знала, что говорить? Она сидела, и на ее душе была пустота. Она все еще не могла поверить, что Нина так с ней жестоко поступила. И всему виной какая-то Надежда.
Человек, сидевший сейчас рядом с ней, читавший письмо Нины. Конечно, в этой ситуации она никого не винила. Это только она, она и больше никто, виновата в случившемся.
; Рассказывала, что?
Роман легонько улыбнулся.
; Только хорошее.
Тут Вика спросила.
; В этом письме упоминается некая Надежда? Кто она?
; Моя мать.
Роман смотрел на свою дочь и не мог поверить, что наконец-то он добился своего. Эта девочка его плоть и кровь. Она его наследница. Единственная наследница его рода. Но, всегда есть «но». Роман доверял Нине, но он знал коварство женщин и не хотел оставлять все свое имущество чужой девке, какой она и являлась. Что ее слова? Только слова. Роман хотел неопровержимых фактов.
– Вы так легко говорите, что Вы моя дочь. Что, если это не так, и я окажусь не Вашим отцом. Это возможно, согласитесь.
Вика понимающе посмотрела на Романа.
; Вы что? Не верите словам Нины?
; Верю, – ответил Роман, а затем добавил. – Я верю всем и никому. Я даже себе не верю.
;Что за глупость! – отмахнула Вика. – Если ни верить самому себе, то кому вообще верить?
В разговор вмешался Димитрий.
; Роман хочет сказать, что порой, чтобы выжить, надо здраво мыслить, быть рассудительным, не принимать поспешных решений.
; Вы абсолютно правы. Я с Вами согласна. Поспешных решений никто не хочет принимать. Поэтому я здесь.
Роман, выслушав Вику, спросил:
; Что же Вам надо?
; Убедиться, – сказала она, – убедиться, что Нина Михайловна Лопухова действительно говорит правду. – Она сделала паузу. – Я, конечно, понимаю и осознаю, что для Вас, Роман, впрочем, как и для меня, это все неубедительно. Никто не захочет признать ребенка, основываясь только на показаниях его мамы, да которую даже матерью не назовешь. Так, чужой человек и только.
Димитрий согласился.
; Трудная ситуация. – Затем он обратился к Роману и предложил. – Что если Вам сдать анализ ДНК на родство?
Вика поспешила сказать.
; Я тоже хотела это предложить.
Роман задумался. Он, конечно, верил Нине. Верил и тому, что она ему только что сказала. Что Вика ; его дочь. Но чем черт не шутит? Может Нина просто хотела прибрать в свои руки его имущество? Его же пустить по миру. Это было возможно. В связи со сложившимися обстоятельствами. Его мать была в больнице, и, может быть, скоро покинет этот бренный мир. Он один; способа лучше не бывает, да и время подходяще.
Роман усмехнулся.
; Что ж, Димитрий прав. На одних словах далеко ни уедешь, надо уточнить, правда ли Вы моя дочь или это лишь вымысел. Вымысел Нины. – Он сделал паузу. – Что ж, убедили. Я сделаю этот анализ.
Вика облегченно вздохнула. Она боялась, что он не согласится. Это значило для нее только одно: Нина и Роман что-то задумали? Но что? Это была тайна.
; Вот и хорошо, поставим все точки над «и» в этой истории. – Она снова посмотрела на Романа. Ничего. Никаких чувств. Будто холодная стена, смотрящая на нее издалека. – Я позвоню Вам, когда договорюсь, на какой день нам назначат.
Роман запротестовал.
; Вообще-то я хотел назначить, где и в какой день.
Димитрий, видя, что Вика и Роман сейчас поругаются, предложил свои услуги, никто не возражал.
Разговор был закончен. Все трое вышли из кафе и, спустившись на лифте на первый этаж, направились к выходу. В ту часть, где ближе находился автовокзал.
; Ну мне пора, – сказал Роман. – Дела.
Вика и Димитрий понимающе покачали головами.
; До встречи! Жду звонка.
Роман ушел, оставив Вику наедине с Димитрием.
; Он что, не мог еще пообщаться со мной? – оскорбилась Вика. – Вот так всегда: только узнают, что у них дети, как сбегают к чертовой матери!
; Не волнуйтесь, – сказал Димитрий. – У Романа действительно неотложные дела. Он даже Вас не смог встретить.
; Вот именно, – закурила она сигарету, – не смог.
Тут Димитрий предложил.
; А давайте я Вам город покажу!
; Город?
; Да, город.
; Что ж, с удовольствием с Вами прогуляюсь.
Вика и Димитрий направились по Советской улице, к площади Победы, где открывалась панорама парка и Борисоглебского озера, где рядом стояла церковь, и каждые сутки в ней шла служба.

Глава-15

Мой город

Что может быть прекрасней того места, где Вы родились. Где прожили большую часть своей жизни. Где ходили в школу, завели новых друзей. Где первый раз влюбились, поцеловались и подрались. Подрались в первом классе, защищая свою или чью-либо честь. И лишь закончив школу и поступив в техникум или в институт, Вы понимаете, что с этим городом Вам придется расстаться. В нем нет места для Вас. Все должности перешли по наследству, и Вы оказались крайним, ненужным в этом городе. Вы лишний в этой ячейке общества. Вас здесь не ждут.
Впрочем, мы сейчас говорим не о чиновниках и людях в целом. Мы гуляем по городу, городу, где мы живем. Это прекрасный город, хотя люди в нем разные. Есть добрые, есть злые. Есть завистливые и добрые. Всякие, как и везде. Мы разные и одинаковые, люди. Все живут своей жизнью, все при своем.
Сейчас на осмотровой площадке, где находились в данный момент Вика и Димитрий, было солнечно. Перед ними открывался прекрасный вид на парк и Борисоглебское озеро. Правда, озером его назвать трудно, высохло. Глава Раменского района в двухтысячном году хотел восстановить прежнее величие Борисоглебского озера, а вместо этого спилил все деревья и проложил асфальтированную дорогу для велосипедистов и прочих спортсменов. И что? Птицы больше не поют сладкие свои задушевные песни. Спортсмены спорят, кому принадлежит эта дорога. Велосипедистам, бегунам, роллерам или кому-то еще? Лишь зимой все согласны, что эта дорога принадлежит лыжникам. Вообще это озеро славиться дурной славой. Лет сорок-сорок пять назад, когда еще вовсю мы ходили по стойке смирно и отдавали честь пионервожатым, а это озеро было озером, а не лужей. Когда на берегу и в воде росли деревья, и люди ходили по краю берега, из Раменского в ЦРБ. В то самое время, когда работала фабрика «Красный октябрь» и сбрасывала в него свои отходы производства, в этом самом озере утонуло много людей. Половину из них так и не нашли. Тогда-то и стали его осушать, видимо, перестарались. Я написал это воспоминание о Борисоглебском озере, основываясь на рассказах жителей города Раменского. Поэтому я с совершенной уверенностью могу заявить, что все это правда.
Теперь перейдем к памятнику павшим героям ВОВ. Он стоит на площади. По своему размеру он самый большой в Раменском районе. Высеченные в нем герои войны, солдаты, смотрят на проходящих мимо них людей, стараясь напоминать, чтоб мы так же, как и они, берегли мир на земле, и никогда чтобы не было войны. Недалеко горит вечный огонь в память тех, кто не вернулся с войны. Вечная им память!
На самой возвышенности стоит церковь святой троице. Это центральный собор Раменского района. В нем каждый божий день служат вечернюю и заутреннюю службы. Как-то раз ее посетил покойный патриарх всея Руси Алексей второй. Говорят, что народу было не протолкнуться. Такое событие! Никто же ни хочет ездить в Москву в храм Христа спасителя или Елоховский собор, где сейчас похоронен патриарх Алексей второй.
Что касается парка, то тут говорить особо нечего. Дорожки, выложенные брусчаткой, которая в некоторых местах провалилась, и никому это не надо. Аттракционы, есть бутафорская военная техника. Точные копии тех пушек, танков и ракет, что стоят на службе России и принимали участие в ВОВ. В парке также есть стадион. Стадион «Сатурн». Большой, вместительный. Как-то раз там была потасовка между болельщиками, ее даже показывали в девятичасовых новостях по первому каналу телевидения. Не знаю, что стало с участниками разгрома стадиона, но его пришлось капитально ремонтировать.
В парке есть также бассейн, гостиница и святой источник, по крайне мере, так утверждает церковь.
Но самая большая достопримечательность парка ; это памятник. Этот памятник пришедших оленей. Они мирно стоят и смотрят вдаль, как бы напоминая нам, что они так же, как и этот парк, едины с природой.
Если идти дальше, то увидите мост. Может показаться, что это простой мост, но я считаю, что это мост желаний. Такой же, как и перед храмом Христа спасителя, что находиться в Москве. На нем так же, как и на этом, висят на перилах замки. Старые замки без ключей. Очевидно, когда-то жившие здесь люди верили, что, заперев замок на этом мосту и при этом загадав желание, оно непременно сбудется, сбудется, если выбросить ключ в протекающий внизу ручеек.
Пройдя дальше, можно увидеть гостиницу, а затем построенный недавно Борисоглебский спортивный комплекс, а следом ; выход к остановки маршрутного транспорта, который ездит отсюда в роддом, что находится в районе «Фабричная», Детской поликлиники и ЦРБ.
Вообще в городе много детских памятников. Памятник буратино, трое из Простоквашино, крокодил Гена, Чебурашка и старуха Шапокляк с крысой Ларисой. И конечно «Ну, погоди!». Есть, конечно, еще памятники, они находятся в районе Холодова, это вырезанные из дерева лиса, волк, колобок, братец Иванушка и сестрица Аленушка. Неприметные памятники, у которых собираются лишь для того что бы выпить и закусить.
Вообще, Раменское стал городом приезжих. Засевших в деревнях приезжих. Все жители города и ближайших деревень жалуются друг другу, обсуждая поведение приезжих. Бабки говорят и возмущаются: «жития от них нет, понаехали, свои порядки устанавливают! А мы должны терпеть их?». Они правы. Разные культуры не могут сосуществовать вместе. Тем более, если они разные по вере.
Последняя из достопримечательностей города ; это пруд с громким и ностальгическим названием «Пионер»0. Он находится возле военкомата. Это красивое и спокойное место. Наверное, единственное, где можно просто подумать и отвлечься от насущных проблем. Несколько стоявших на берегу памятников хорошо вписываются в ландшафт. Летом посередине пруда бьет фонтан.
Фонтан также находится и у двадцать первой школы. Правда, чтобы его сделать пришлось потесниться, и школьный двор был урезан. Зато теперь в нем купаются Раменские бомжи, коих в городе в достатке. Об этом даже передача была на Раменском телевидении, но все спустили на тормоза.
Пожалуй, вот и все, что можно сказать или рассказать об этом городе. Городе со своими проблемами.
Придя домой, Вика была в хорошем настроении. Город, который показывал Димитрий, ей очень понравился. Она была в восторге от увиденного. Впрочем, ее спутник тоже был в ее вкусе, и она назначила ему свидание. Конечно, свидание должен назначить был он, но он этого не хотел делать. Он только показывал ей город. Вообще, Димитрий не был влюбчив. У него были строгие правила по поводу женщин и он их придерживался. Вика не входила ни в одно из его правил, она была не в его вкусе. Он отвергал всех женщин, к которым был равнодушен, а равнодушен он был ко всем женщинам. Они его просто не интересовали. Хотя он и был совершенно нормален, он не любил женщин, относился к ним с пренебрежением. Вы спросите, почему он в таком случае показал Вике город? Это он сделал лишь из вежливости по отношению к ней.
Хотя она и назначила ему свидание, она не знала, придет он или нет? Она надеялась, что придет, и не знала, что ей было делать, если бы он отказался. Не такая же она и пропащая, чтобы никто даже на свидание с ней не сходил?
Но как бы она ни хотела, Димитрий на свидание не пришел. Он не был заинтересован в ней ни как в женщине, ни как в подруге. Ему не нравились такие женщины, он считал их пропащими. Что он имел в виду? Кто знает? Каждый думает индивидуально по поводу этого. Никто не может заставить себя пойти против себя самого. Даже если это не так.
 
Глава-16

Семейное древо

А где сейчас нахожусь я, узнав от Екатерины Дмитриевны о наследстве, оставленном ее дедом в Англии? Вот уже несколько долгих часов я иду по улице и о чем-то размышляю.
«Что мне делать? Ехать в Англию или остаться здесь? Никто не знал, что у меня есть дед. Даже я не знала об этом. Откуда же об этом узнала Нина? Она же не могла раздобыть эту информацию каким-то иным способом? И зачем вообще ей это надо? Конечно, от таких денег откажется лишь полный идиот или придурок. Но в то же время, кто знал, что вообще было такое наследство? Может, это лишь ловушка, ловушка, чтобы избавиться от нее? Этого она не могла понять?
Она решила, что, во что бы то ни стало, узнает все о своей семье. С чего же начать? Конечно с загса. Там лежит сведение о ее семьи. Там все то, что ей нужно знать. Осталось лишь как-то доказать, что она ; это она, и она ищет в архиве своих родственников, а ни чужих людей. Значит, в архив загса, а там посмотрим.
Я пришла в загс, который был расположен на первом этаже многоэтажного квартирного дома. Рядом был магазин «Свадебный салон». Но не будем заглядывать в магазин, заглянем в загс. Это довольно просторное помещение, входя в которое у Вас просят паспорт, смотрят в него на страницу номер четырнадцать, где должна стоять печать о семейном положении. Очевидно так сотрудники загса ищут подходящих женихов и невест, другого объяснения этого у меня нет. И так, как и всех посетителей загса, меня встретила молодая женщина, сотрудница этого учреждения. Поинтересовавшись, что я хочу, она попросила мой паспорт и, заглянув на страницу четырнадцать, спросила, замужем ли я или нет? На что я ответила, что не замужем. Женщина вернула мне мой документ и спросила, по какому вопросу она может мне помочь? Я ответила, что хотела б узнать о моих родственниках, их имена и родство. На что женщина ответила, что это она может сделать. Дав квитанцию об оплате госпошлины, отправила меня в сберкассу. Оплатив госпошлину, я вернулась в загс и написала заявление, касающееся моей просьбы. Через месяц я забрала из загса мое генеалогическое древо.
Я пришла домой, села в удобное кресло, предварительно поставив на кухне на электроплиту чайник. Мне было интересно мое генеалогическое древо. Я хотела хоть что-то знать о своем деде, которого никогда и в глаза не видела.
Моя мама рассказала мне историю о моем деде, и я просто тогда не поверила, что такое возможно. Кто был мой дед? Я этого не знала. Я хотела узнать о нем хоть что-нибудь, то, что мне поможет узнать хоть что-то о нем. Это древо, полученное сейчас в загсе прямо из архива, возможно, дало бы на этот вопрос ответ.
Я внимательно изучила свое генеалогическое древо и обнаружила, что мой дед в третьем поколении был одним из потомков знатного рода. Его дед Даниил Петрович был знаменит тем, что в одна тысяча восемьсот двенадцатом году сражался бок о бок с Кутузовым и принимал участие в сражении при Бородино.
Ее прадед Сергей Васильевич, патриот России, сражался за царя. Его отряд попал в окружение под Вязьмой, и там он был взят в плен, доставлен в Смоленск. Там его судили и хотели расстрелять, но вспомнили, что у него есть брат и, доложив об этом самому товарищу Ленину, тот отписал, что враг революции не может быть чьим-либо братом. Резолюция была ясна ; расстрел. Но приговор так и не был выполнен, он бежал. Лишь через десять лет он появился в Париже, где и прожил всю оставшуюся жизнь, борясь с большевиками.
Его брат Семен Васильевич служил офицером. Он был молод, когда перешел на сторону большевиков, сражался за дело революции и был одним из тех, кто в кровавое воскресение присоединился к Гапону. Во время ВОВ он был взят в плен немецкими оккупантами, не желая умирать, перешел на сторону SS и стал важным человеком, надзирателем. Он добился этой должности быстро. Его жестокость ни знала границ. Тогда, когда он перешел на сторону красных, и сейчас, когда он предал в очередной раз своих и перешел на сторону врага. Оккупанта всей Европы, матушки земли. Он расстреливал всех, не щадил никого, когда приводили ему на обработку пленных ; его земляков. Он не брезговал никакими методами, он был даже не жесток ; он был самим Сатаной. Однажды ему дали задание подготовить новую группу для заброса в тыл врага. Он должен был выбрать трех человек: двух мужчин и женщину. Что касается этого задания, он выполнил его на все сто процентов, даже перестарался. Потом, когда они все трое добровольно пришли в КГБ, женщина (ее позывной был «мамаша») рассказала им про Сатану и его роль во всем этом. Дело в том, что она пришла в КГБ с пузом. Это был ее ребенок, ее и Сатаны. Ее, конечно, простили и отправили рожать, правда, при этом ей сказали, что она пусть не надеется на милосердие. Так оно и получилось. После того как она родила, ее отправили в штрафбат, а девочку отдали в детдом.
После войны он удрал в Аргентину, а потом вернулся из США. В очередной раз сменив своих хозяев, он по заданию центра приехал в СССР; проработав в СССР два года, он был арестован КГБ. И в одна тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году, когда узнали его прошлое, приговорили к расстрелу. В одна тысяча девятьсот шестьдесят девятом году после длительного и всенародного процесса над предателем родины первого октября в одиночке был повешен. Правда кто-то говорил, что его повесили насильственно, но это в данный момент не имеет никакого значения. Все это было в прошлом и пусть все в прошлом и останется.
Что касается ее деда, то об этом было сказано мало. Ребенок был рожден в начале двадцатых годов.
Франция. Сергей Васильевич встретил приехавшую из Мадрида Испанку, звали ее Роксана Менада. Они полюбили друг друга и поженились. Она родила ему в тридцать первом году мальчика, Дмитрия Сергеевича, а тот в свою очередь поспособствовал рождению в одна тысяча девятьсот пятидесятом году ее матери, Екатерины Дмитриевны Сатана. Да, это было не прозвище, а их фамилия ; Сатана.
Прочитав свою родословную, я отложила ее в сторону и подумала, что за семья? Один предатель и насильник, а другой ; офицер царской армии. Ничего этого она не знала, как и ни знала, чем же занимался ее дед. В восьмидесятых он вернулся в СССР и сразу попал под колпак спецслужб. Сначала он принял это как должное, но потом, когда решил завести семью и забрать ее к себе во Францию, ему сказали, что это сделать нельзя. Партия ни допустит, чтобы кто-либо покинул СССР. И ему нельзя здесь остаться, так как он сын врага народа. Его депортировали, но прежде он успел полюбить. Вскоре появилась моя мама. Екатерина Дмитриевна Сатана.
Что касается деда, то он присоединился к партии, где состоял его отец, мой то есть дед, и стал явным противником коммунистического режима.
Вот и вся история. Правда, где же ее сестра? После того как она родилась, о ней нет никаких записей. Я решила отыскать ее.
Чайник на кухни уже вскипел, и я, отложив все в сторону, пошла на кухню. Я налила чай в чашку, села за стол и, сделав один глоток, снова задумалась. Я думала о своем деде. Что это был за человек? Почему моя мать никогда не рассказывала о нем? Из-за его политических убеждений? Или есть что-то еще? Да, возможно есть что-то еще, и, чтобы ей это выяснить, она должна была поговорить со своей матерью. Поговорить, как говорится, капитально, без всяких недоговорок и тайн. Да, она встретится с ней и поговорит.

Глава-17

Официант

Я не люблю распространяться на тему, что есть правда и какая она есть? Правда ; понятие относительное. Для всех правда разная, для кого-то она в одном, для кого-то ; в другом. Во всяком случае, правда ; это понятие относительное.
Вика сидела в одном из московских ресторанов. Она сидела за столиком в дальнем углу ресторана. Ее лица не было видно. Угловая тень не давала видеть ее воочию издалека. И лишь приблизившись к ней, можно было увидеть ее задумчиво-грустное лицо.
Она думала о том, что в этой жизни все относительно. Относительно ее рождение, относительна ее жизнь, относительно все, что могло бы показаться не относительным. Ее правда, ее относительная правда, состоящая вся изо лжи, была для нее чем-то из ряда вон выходящим. Она знала то, что знала. Ее жизнь оказалась вся построена изо лжи. Она никогда не была собой. Ее такой сделали, сделали все те люди, которым она, так или иначе, доверяла. Они предали ее, предали самым жестоким образом. Их жестокость ни знала границ. От нее отказались, отказались от нее тогда, когда она была совсем ребенком или раньше, когда ее мать носила ее в своей утробе. Впрочем, это дела давно минувших дней. Но как это понять? Можно ли это простить? На этот вопрос нет однозначного ответа. Его всегда нет, ответа. Кто прав? Где справедливость? Кто в ответе за произошедшее? Никто не даст нам однозначный ответ. Да его, впрочем, и нет. Ответ ; вот что гложет сейчас Вику. Ответ, на который нет ответа, или его может дать ее мать, Нина Михайловна Лопухова. Но она уже все объяснила Вике в письме. Но так ли это? Какова истинная причина ее поступка? Неужели это простая любовь? Но любовь к кому? К себе? К Роману? К сигаретам? Почему она в своем письме говорила о некой Надежде? Какая ее роль во всем этом? Эти вопросы всегда остаются без ответа. Возможно, первопричина лежит лишь в импульсе, импульсе человеческого желания. Пожелал человек что-то ; и вот оно, сбылось. А потом мы хотим все возвратить назад. Мы понимаем, что совершили ошибку, по сути, главную ошибку в своей жизни, и ее уже ни исправить.
Сейчас, сидя за столом в укромном темном углу ресторана, Вика понимала, что она должна встретиться с ней, с Ниной Михайловной Лопуховой, ее матерью. Она не знала, где она сейчас находится, не знала, где ее искать? Она ничего не знала. Она была в неведении. Вика зажгла спичку, и ее лицо, возникшее на пару минут при свете зажженной спички, показалось подошедшему к ней официанту грустным. Оно выражала печаль и непонимание. Вика закурила сигарету и, погасив спичку, погрузилась во мрак. Она все еще не понимала, почему с ней так поступили? Почему ее выбросили, как какую-то вещь, на помойку. Выбросили и забыли, что она существует.
Подошедший к ней официант поинтересовался, что она закажет? На что Вика ответила, что хочет выпить и закусить. Так что бутылка водки была бы сейчас в самый раз. Что тут скажешь? У всех людей бывает белая полоса в их жизни и черная. Белая полоса всегда короче, чем черная. Мы идем по жизни и всегда спрашиваем самих себя, почему так? В жизни больше печалей и огорчений, чем радости и счастья? Мы ищем ответ на этот вопрос и не находим на него ответ.
; Трудный выдался денек?
Вика ответила.
; Да уж, куда уж лучше.
; Я могу чем-то помочь?
Женщина усмехнулась.
; Вряд ли.
Официант оглянулся по сторонам. Все в ресторане были заняты своим делом. Казалось, что женщины в темном углу не было. Были только они одни. Одни в ресторане. Официант сказал.
; Сколько работаю в этом ресторане, такое со мной впервые.
Вика поинтересовалась.
; Что Вы имеете в виду?
; Я вот сейчас разговариваю с Вами, и мне кажется, что я здесь только с Вами. Никого вокруг. Все занимаются своими делами. Обсуждают бизнес, политику, наследство. А я здесь, с Вами, в этом темном углу. – Он сделал паузу, а затем продолжил. – Скажите, у Вас не бывает такого чувства, когда Вы одни? Вокруг Вас много народа, но Вы одни. На Вас никто ни обращает никакого внимания. Вы просто сидите где-нибудь и видите, как мимо Вас проходит весь город. Никто не обращает на Вас никакого внимания, словно не видя Вас, все они идут по своим делам.
Вика слушала официанта и думала, что, вероятно, он сошел с ума. Как можно видеть и быть слепым? Хотя, в жизни всякое возможно. Очевидно, мы не хотим, чтобы нас видели, и тем самым мы выдаем информацию окружающим нас людям, чтобы они проходили мимо нас и никогда не обращали на нас внимания. Да, это так, это вполне возможно.
; Допустим, – согласилась с ним Вика, ; что тогда?
;  Я вижу сейчас такого человека.
Вика иронически ухмыльнулась и, сделав затяжку, сказала.
; Вы видите сейчас такого человека? Почему же я его сейчас не вижу? Где он? Может, скажите мне?
; Скажу?
; Где?
; Передо мной, – ответил он и добавил совершенно серьезно, – это Вы.
; Я? – удивилась Вика, нервно потягивая сигарету. – С чего Вы это, черт побери, взяли? И кто вообще просит Вас вмешиваться в мою жизнь! – она заплакала и, вытащив из сумочки носовой платок, высморкнулась. – Когда же Вы оставите меня все в покое? Вам что, нравится меня мучить, черт Вас всех побери! – затем она сказала. – Эй, психолог чертов, водки принеси.
Официант посмотрел на женщину в темном углу ресторана. Он ее не видел. Он не знал, как ее зовут. Он не знал о ней ничего. Он лишь чувствовал, что ей надо поговорить, высказаться о наболевшем. Он видел многих с такими же проблемами. Выпивши, человек много рассказывал о себе. Иногда кому-то, а иногда им, официантам. Официант поинтересовался.
; Поговорить не желаете?
; О чем? – не поняла Вика. – Это о чем?
; О Вас, – сказал официант. – Вам надо высказаться. Поверьте, официант слушать умеет.
; Вы думаете, что мне есть, что сказать?
;У каждого есть, что сказать. Другой вопрос, кто его выслушает и поймет?
; А Вы что, умеете слушать?
Официант пожал плечами.
; Я учусь на психолога, – признался он. – А это так, подработка.
Вика сделала последнюю затяжку и, потушив сигарету, сказала.
; Я никогда не говорю о своих проблемах с чужим человеком. Тем более, кого даже и не знаю.
;Я тоже, – ответил официант. – Я тоже никого не слушаю.
; Тогда почему я?
; Не знаю, – ответил тот. – Возможно, я вижу перед собой уставшего от жизни человека и хочу ему помочь. – В его словах была правда. Он действительно хотел помочь этой женщине. Что-то внутри него говорило о том, что именно ей нужна помощь. Она просто ей необходима. Кто знает, почему именно так произошло? Почему именно он, а не кто-либо другой? Он, этот официант. Человек, обслуживающий столики в ресторане, многих слушая и много зная. – Вы конечно не поверите, но я хочу Вам помочь.
Вика возразила.
; Я ни в какой помощи не нуждаюсь.
; Все мы нуждаемся в помощи, – ответил официант. – Так или иначе, всем она время от времени нужна. Как бы мы не хотели, помощь нам необходима.
; Что ж, – согласилась она. – Я готова выслушать Вас.
Официант удивился.
; Меня?
; Да, Вас, – она закурила сигарету. – Я думаю, Вы нуждаетесь в моей помощи больше, чем я в Вашей.
Официант ни возражал. Он решил пойти на компромисс.
; Я согласен рассказать о себе, если Вы расскажите о себе.
Вика согласилась.
; Что ж, присаживайтесь. – Официант сел за стол и положил поднос на стол. Тем временем женщина представилась. – Меня зовут Вика. – И сделав очередную затяжку, поинтересовалась: – А Вас как зовут?
Официант поперхнулся. Он смотрел на эту женщину, и что-то ему показалось знакомо. Что-то, что было неуловимо. Что-то, что казалось давно забыто. Какой-то необъяснимый страх охватил этого мужчину. У него лицо стало белое от страха. Казалось, что кто-то стоит сзади него. Кто-то кого он знал, но надеялся с ним никогда не встретиться. Он обернулся, и о, ужас! Он не ошибся. Сзади него стояла она, девочка. Маленький ребенок с голубыми глазами, с длинными черными волосами. На вид ей было всего лишь около тринадцати лет. Официант в растерянности промолвил. – Алиса? – Да, эта была она, маленькая девочка, которую все боялись. Она была для всех страшный кошмар. Ужасом при дневном свете, а ночью ; полная мрака.
; Как? – не поняла Вика. – Алиса? – Она привстала, и посмотрела на официанта, смотревшего в одно из своих плеч. Там, сзади него стояла маленькая девочка. Вика присмотрелась и, правда, не сразу, но узнала в ней очертания той девочки, с которой она была в одном из детдомов. – Алиса? – удивилась она. – Но как?
Официант тотчас же посмотрел на Вику. Он был в смятении. Что это, сон? Кошмар из прошлого? Что нужно этой девочке? Почему она после стольких лет снова вернулась.
; Вы знакомы? – удивился он и ужаснулся. –Нет. – истерично сказал он, вставая из-за стола. – Второй раз этот номер не пройдет, не выйдет.
Алиса нахмурилась. Это маленькая девочка. Девочка всегда молода, обладающая способностью телекинеза, внушения своих мыслей другому человеку.
Они не виделись уже много лет. Впрочем, они и не виделись там, за стенами детдома. Лишь однажды Вика обратилась к Алисе за помощью, и та ей помогла. Но стоило ей помогать? Ее помощь вышла Вике боком. Она винила за все ее, Нину Михайловну, а должна была винить ее, эту девочку, Алису. Впрочем, как ей ее винить, если она о ней никогда не вспоминала. Она забыла про нее с тех самых пор, как покинула стены детдома.
Но если она здесь, то где же ее приемные родители? Может, она их убила? Может, они не хотели ее и отдали обратно в детдом? А может, они узнали об ее способностях и захотели от нее избавиться, а избавилась от них она? Кто знает? Возможно, этого мы никогда не узнаем.
Вика, нервно сделав очередную затяжку, посмотрела на Алису. Было ясно, что она встревожена появлением незваной гостьи.
; Алиса? Вы откуда?
Но Алиса ничего не ответила. Она попросту рассмеялась и убежала. Убежала в пустоту. В кромешную темень, темень угла, где сидели они, Вика и официант.
Вика и официант облегченно вздохнули и, посмотрев друг на друга, подумали, что им лучше уйти отсюда подобру-поздорову. Пока она снова не вернулась. Кто знает, на что она способна. Ведь она ; призрак, призрак маленькой девочки, способной убить любого, кто встанет на ее пути.
; Вы правы, – согласилась теперь с доводами официанта Вика. – Нам есть, о чем поговорить.
Официант представился.
; Кстати, меня зовут Жора, а Вы Вика?
; Совершенно верно.
Они оба встали из-за стола и направились к выходу из ресторана. Казалось, что их никто не видит. Они шли тихо. Вика докурила сигарету и, бросив ее в стоявшую у выхода из ресторана урну, пошла дальше. Она шла с Жорой и не могла понять, почему она с ним идет? Она никогда не ходила с мужчинами, это они ходили с ней. Но кто знает? Что это? Превратности судьбы? А может она встретила свою судьбу, и призрак Алисы тому подтверждение, ведь они видели ее вместе, причем одновременно? Кто знает? Посмотрим.
Они подошли к черному мерседесу, Жора открыл переднюю дверь, и Вика села в салон авто. Затем, он, закрыв дверь, обошел машину и, открыв переднюю дверь, сел на водительское место, закрыв за ее собой.
Вика ухмыльнулась.
; Красиво живут официанты.
Со стороны казалось, что она просто съязвила и только.
Жора не обратил на нее никакого внимания, повернул ключ зажигания и, нажав на педаль газа, выехал со стоянки авто-паркинга и, выехав на магистраль, поехал по дороге Москвы.

Глава-18

Проект

Что дальше? Где сейчас Лариса? Что с ней? На эти вопросы Вы найдете ответ в этой главе.
Все в этой жизни эфемерно, все непостоянно. Жизнь течет своим чередом. Мы живем в горе и в радости. Даже если происходит неизбежное, например, смерть, мы все равно не опускаем руки и продолжаем жить дальше. Вот сейчас сидевшая за столом женщина у своего начальника Дубова Петра Алексеевича представила ему свою конкурсную работу. Проект нового строительного комплекса «Вираж». Этот комплекс должен был быть построен в Москве, где именно? Этого еще никто не знал. Впрочем, даже проекта еще не было как такового, только наброски и чертежи без окончательного решения. Бизнес — это лишь бизнес, ничего личного. Деньги должны работать и приносить прибыль. Кто предложит проект с меньшим финансированием, тому и патент на его строительство. Конкуренция сильная, и в этом бизнесе нет места слабым.
Просмотрев проект, Дубов Петр Алексеевич положил листы на стол. Затем он взял авторучку и, пометив что-то у себя на листе бумаги, спросил:
; Лариса, почему Вы считаете, что этот проект должен был быть на конкурсе?
Лариса, посмотрев на начальника, ответила:
; Конечно, это Вам решать, должен ли мой проект быть на конкурсе или нет. Я же считаю, что мой проект как нельзя лучше впишется в городскую жизнь Москвы. – Она сделала паузу и уточнила. – Ведь это так, это московский проект?
; Совершенно верно.
; Я продолжу. – Она посмотрела проект на лежащей напротив нее папке и сказала: – Как видите, этот комплекс из пяти зданий является одним целым. Гостиница в пять этажей для приезжих делегаций, офис из двенадцати этажей, весь выполненный из стекла. Здания банка. Также ресторан и паркинг. Все эти здания соединятся мостами и являются одним комплексом. Представьте себе, человек приехал на работу, поставил машину в паркинг, затем оттуда попадает в офис. В обед он идет в ресторан и возвращается обратно в офис. А вечером идет обратно в паркинг и затем едет домой. Также и с иностранными делегациями: никто не выходит из помещения, они там целый день. Конечно, я понимаю, что людям нужно после работы отвлечься, погулять на воздухе. Вы можете видеть, что и эту проблему я решила. Как видите, вокруг комплекса посажены деревья, дорожки и скамейки. И напоследок я хотела добавить, что в Москве нет ничего подобного. Все здания в Москве построены отдельно друг от друга. А этот проект их соединил. У меня все.
Выслушав Ларису, Дубов встал из-за стола, подошел к окну, задумался. Ему, конечно, нравился этот проект, но он был достаточно дорог, чтобы начать его строительство. Но с другой стороны? Это было что-то новенькое. Ему показалось, что по крайне мере в России нет таких зданий. Даже станция метро Международная не могла похвастаться, что на ее поверхности был хоть и возведен громадный центр, он был лишь очередной высоткой, комплексом из нескольких башен-небоскребов, и только.
Москва изменилась, она уже не была прежней. Москва времен Булгакова ; теперь ее прозвали Москвой мера. Того самого мера, который начал ее строительство. Не думая о ее историческом наследии. Теперь уже поздно что-либо было говорить, Москва изменилась.
Дубов повернулся лицом к Ларисе, спросил.
; А если по старинке?
Лариса не поняла.
; Что по старинке?
Дубов пояснил.
; План, сделать этот комплекс, хотя бы его часть по старому стилю. Чтобы он вписывался в новую Москву и напоминал старую.
Лариса тотчас же заявила:
; Это невозможно!
; Почему?
; Я не успею!
; А если бы было время? Вы согласились бы переделать проект?
Лариса ответила:
; Согласилась, только его никто не одобрит.
; Почему?
Лариса тяжело вздохнула.
; Всем начхать на старую архитектуру. Никто не вложит деньги.
Дубов усмехнулся.
; Верно, – согласился он, – старую Москву давно снесли, оставив только воспоминание. Никому не нужно вкладывать деньги в историю, пропадет она ; и черт с ней. А это наша история и, разрушив ее, мы разрушим себя и общество, в котором мы живем.
Лариса с горечью в душе сказала:
; Я с Вами совершено согласна.
Тут как будто специально или просто из любопытства Петр Алексеевич поинтересовался:
; Скажите, если Вам дали задание сделать проект здания старой Москвы, какой бы этот проект был?
Лариса задумалась. Она никогда не проектировала здания старой Москвы, она лишь изучала эту архитектуру по учебной литературе, и только. Ей нравились постройки старой Москвы, она восхищалась ими. Сколько раз она хотела спроектировать хоть что-то из старой Москвы, но это было невозможно. Новые веяния в архитектуре давно похоронили ее первоначальные традиции, ее культуру, ее духовное наследие. Культ новых веяний и разработок ; вот бич нашего города, старой Москвы, ее культуры и наследия.
Лариса сказала:
; Я, наверное, сделала бы проект Москвы середины девятнадцатого века.
; Почему?
; В ней была культура всего нашего народа, его наследие. Вплоть до начала восстаний. Революция сделала свое дело. Ее отклики навеки похоронили под грудами развалин все, что так долго строил народ.
Выслушав убедительные доводы Ларисы, Дубов сел за стол и, снова просмотрев проект комплекса «Вираж», сказал:
; Что ж, в Вашем проекте есть мысль, правда превышены затраты, но я думаю, стоит рискнуть.
Лариса облегченно вздохнула. Затем сказала.
; Вы не пожалеете, если примите его.
; Ну, об этом говорить еще рано, – заметил Дубов. – Я принимаю это решение не один. Есть и другие претенденты, и поверьте, ; они попытаются убедить наших спонсоров, что их проекты лучше, чем у других.
; Я понимаю.
На этом Дубов и Лариса закончили разговор. Она вышла из кабинета. В приемной ждали своей очереди люди. Они были взволнованны и недовольны. Кто-то не успел доработать свой проект, кто-то просто хотел, чтобы здесь никого не было, и он бы один представил проект и победил на конкурсе. Они все хотели получить патент, патент на строительство комплекса «Вираж», и никто никому не хотел уступать.
Следующий в кабинет вошел статный мужчина. Он поздоровался с Дубовым, попросил разрешение войти и, закрыв за собой дверь, подошел к столу, сел, открыл папку.
; Что ж, – сказал Дубов, – начнем.

Глава-19

В клубе

После этого разговора Лариса долго гуляла по Москве. Она не хотела идти домой. Ее дома никто не ждал. Нины Михайловны не было дома, она почему-то исчезла. Написав Ларисе лишь пару строк.

Записка Нины

; Я хочу побыть одна. Не ищите меня, это бесполезно.

Ваша любящая Вас мама.

Лариса не знала, куда идти. Она ждала ребенка, ребенка от человека, который ее ненавидит. А за что? За что он ее возненавидел? Лишь за то, что она, по его мнению, забеременела не от него, а от другого. Но это было не так. Кроме него у нее никого не было. Ну как доказать обратное? Даже если экспертиза признает его отцом ее ребенка? Он все равно отречется от него.
Вечер, уже ночь. Москва в свете ламп, вот казино, почему бы не зайти? Вот она внутри казино. То есть это казино-клуб. Здесь можно было выпить, посмотреть стриптиз, поиграть в азартные игры. Хозяева казино-клуба позаботились обо всем. Здесь каждый получал свое и был доволен.
Лариса подошла к барной стойке и попросила стакан водки. Да, развлекаться так развлекаться, к черту все, пропади оно все пропадом. Оттянусь по полной программе, она тоже не каменная. Всем хочется погулять.
Итак, бармен налил стакан водки, та рикошетом его выпила и попросила повторить. Бармен налил еще один полный стакан водки и поставил его на стойку бара, при этом спросив:
; Что, сегодня был плохой день?
; Отличный!
; Что-то празднуете?
; Ага, окончание трудовой недели.
Рядом с ней сидел молодой мужчина. Он наблюдал, как она взяла и залпом опустошила два стакана водки. Затем он осторожно спросил:
; Вы одна?
Лариса посмотрела на мужчину игривым взглядом, сказала:
; А что? Я Вам нравлюсь?
Мужчина усмехнулся.
; А Вы как думаете?
Посмотрев на мужчину и увидев на правой руке обручальное кольцо, она сказала:
; Развлечься решили?
Мужчина снял с пальца кольцо и положил его в карман брюк.
; Нет, – ответил он, – я не женат.
; А кольцо?
; Это кольцо память о моей бывшей супруги.
Лариса предположила:
; Она бросила Вас?
;Нет, – с грустью сказал он. – Она умерла.
Ларисе стало стыдно за свое поведение, она видела многих людей, у которых их вторая половинка умерла. Казалось, что этот человек грустит. Впрочем, посмотрим.
; Я сочувствую.
Мужчина тяжело вздохнул.
; Вы же не знали.
Лариса представилась:
; Меня зовут Яна. – Она не знала, почему ей пришло в голову это имя. – А Вас?
; Владимир. – Он посмотрел на Ларису нежным взглядом. Играла музыка и пришедшие в клуб люди танцевали. – Разрешите пригласить Вас на танец.
Сказав эти слова, мужчина ждал, что Лариса не откажет ему в этой просьбе. Но она отказала. Ей, конечно, хотелось потанцевать, но не с ним. Он спрятал кольцо в карман брюк, а это что-то значит? Возможно, он был женат и пришел в клуб, чтобы всего лишь снять напряжение, расслабиться, познакомиться с кем-нибудь и затащить ее в койку. Может, еще есть причина. Например, отомстить жене за что-либо. Например, за измену. А может он сам изменил ей, и как обычно у него ничего не получилось, и он, придя сюда, хочет снова и снова попробовать доказать самому себе, что он на что-то способен. Этот вывод она сделала лишь на том основании, что он снял с пальца обручальное кольцо и положил его в карман брюк. Кто же из мужчин это делает? Пожалуй, лишь те люди, которые не ценят свой брак и относятся к нему с пренебрежением.
; Я не танцую.
; Почему?
; Настроения нет, – сказала она. – Я пришла в клуб не ради танцев.
Владимир не понял, зачем она пришла в клуб? В него ходят, чтобы развлечься, пропустить пару рюмок. А она? Яна, она же Лариса? Зачем она тогда пришла в клуб?
; А ради чего Вы сюда пришли? – вопросил Владимир и тут же дал на свой вопрос окончательный ответ. – Только развлечься. Сказали бы мне сразу, отвали, – нахмурился Владимир. – А вместо того Вы мне мозги канифолите.
Лариса хотела что-то сказать, но тут ее по имени окликнул чей-то женский голос.
; Яна, это Вы? Это я, Алиса. Неужели не узнаете?
Лариса обернулась. Она увидела стоящую сзади нее женщину. В этот момент Лариса вспомнила детский дом. Она помнила и ее, Алису. Как она однажды помогла ей обрести семью.
; Алиса! – радостно вскрикнула Лариса. – Это Вы! Сколько лет, сколько зим, как Вы?
Алиса подошла к Ларисе и прошептала что-то на ушко, затем Лариса повернулась к Владимиру и сказала.
; Мы Вас покидаем.
Женщины ушли.
Алиса поинтересовалась, когда они отошли от стойки бара:
; Почему Яна?
;Пришло первым в голову, – улыбнулась Лариса.
; И он поверил?
; Ага. Кто же не поверит? Кто хочет скрыть свою личность, тот обязательно ее скроет. Вот и я не хотела, чтобы он знал мое имя, – сказала Лариса и подчеркнула. ; Ведь это клуб.
Мужчина остался один за стойкой бара. Он заказал выпивку и, взяв ее с собой, покинул клуб. Выйдя из него, он подумал, что он начал знакомство не так, как он хотел. Но он все еще не мог понять, что же он сделал не так. Ведь правильно говорят люди – доходит, как до жирафа.
Оставшись наедине, Алиса и Лариса прошли к свободному столику. К ним подошел официант.
; Что будите заказывать?
Лариса ответила:
; Пирожное картошка, две штуки, и колу, тоже две.
Официант, приняв заказ, ушел.
Оставшись одни, Алиса попросила рассказать Ларису о себе. Та поведала ей всю свою историю жизни. Ничего интересного, скажу я Вам. Но в конце своего рассказа Лариса заплакала. Она не могла говорить ничего, когда речь касалась ее беременности. Она не могла поверить, что именно с ней произошло такое.
; Возможно, он прав, – сказала Лариса. – Он может мне не поверить, но это его ребенок. Его и ничей боле.
Выслушав свою подругу, Алиса спросила:
; Когда Вы были с ним, Вы были девственницей?
; Была, – с гордостью сказала Лариса. – И что? Разве это плохо?
; Нет, – ответила Алиса, – это хорошо. Правда, в нашем возрасте? Никто не хочет остаться старой девой.
; Это верно, – согласилась Лариса. – Никто не хочет остаться старой девой. – Затем она спросила: – Ну а Вы как?
; Я? – задумалась Алиса. – Да что я могу о себе сказать: живу, помогаю людям. Каждый нуждается в помощи, и я даю им эту помощь.
Лариса из чистого любопытства поинтересовалась.
; Вы свой дар не потеряли?
; Нет, он при мне, а что? – Алиса пристально посмотрела на Ларису. Она видела, что Лариса что-то задумала. Она осторожно поинтересовалась. – Вам нужна моя помощь? Говорите, не стесняйтесь.
Лариса осторожно спросила:
; Вы действительно можете мне помочь?
; Смотря в чем?
Лариса не хотела говорить об этом. Но у нее не было никакого выхода. Она хотела этого, и ей могла помочь только она, Алиса.
; У Романа есть мать.
; И?
; Она сейчас парализована, вот-вот умрет. – Она сделала паузу. Ей было тяжело говорить на эту тему. – Вы можете сделать так, что если его мать не выздоровеет, то хотя бы облегчить ее страдание.
;Вы хотите, чтобы я? – ужаснулась Алиса. – Да Вы с ума сошли!
; Нет, – ответила Лариса, – я не сумасшедшая. – Она сделал паузу. – Просто я хочу, чтобы она не мучилась. Ее время пришло.
; Уверена?
; Да, – однозначно сказала Лариса. – Я уверена.
Да, плохой способ вернуть Романа.
; Но он же Вас не простит? Вы это понимаете? Если узнает, он отвергнет Вас!
; Вот именно, – вставила Лариса, – если узнает. – Лариса зловеще улыбнулась, и на ее улыбке был виден зловещий оскал. – Если узнает? Но он никогда не узнает, – пристально посмотрела Лариса на Алису. Добавила словно спрашивая: – Верно? Никто не узнает?
Алиса не хотела отвечать. Она никогда никого не убивала, только внушала всем то, что было необходимо внушить и больше ничего. Она пристально посмотрела в глаза Ларисы и, словно испытав ее, заглянув е ее душу через ее глаза, сказала:
; Что ж, пожалуй, я Вам помогу. Но это будет кое-что Вам стоить.
Лариса, не раздумывая, ответила:
; Я согласна на любую цену.
; Что ж, – сказала удовлетворенная Алиса, – я другого ответа от Вас не ожидала. – Затем она поинтересовалась:
; Где сейчас лежит мать Романа?
; Институт Бурденко.
; Хорошо, – сказала Алиса, – я это сделаю.
; Как я об этом узнаю?
; Я Вас найду.
После этого разговора прошло две минуты, как вдруг в клуб, где отдыхала Лариса, вошел Роман. Он не знал, как здесь он оказался, этого он не знал. Он ехал по своим делам, и проезжая мимо этого казино, остановил свою машину. Он вышел из нее и пошел в клуб. Он не знал, зачем он туда идет? Не знал также, почему он остановился возле этого места. Ведь он всегда избегал подобных заведений, считая, что там тусуются лишь те люди, которые бесятся от того, что у них много денег, и они хотят показать себя крутыми. Он считал, что там процветает лишь негативная энергия общества, какое бы оно не было.
Зайдя в клуб, он пошел в определенном направлении. Казалось, что им что-то движет, что-то им управляет. Он был словно под гипнозом, но ни он, ни кто-либо этого не замечал. Все были заняты своим делом. Вот он увидел сидящую за столом женщину. Он, конечно, узнал ее. Да и как ее было не узнать? Она испортила ему не только жизнь, но и довела до больничной койки его мать. Он не знал, зачем он здесь, он хотел верить, что это было все случайно, но это не была случайность. Его привела сюда некая сила. В душе он хотел с ней встретиться, поговорить. Но он также ненавидел ее, желал ей всяких мучений.
Лариса сидела за столом, пила колу и ела пирожное под названием картошка. Увидев стоящего у ее столика Романа, она предложила ему сесть. И поинтересовавшись, что привело его сюда, получила ответ.
; Просто захотел зайти.
Это признание озадачило Ларису. Как можно было просто захотеть зайти? Зайти в такое место, где лишь играют в азартные игры и смотрят стриптиз.
; Просто захотели зайти? – удивилась Лариса. – Вы же ненавидите такие места?
; Я их не люблю, – пояснил Роман. – Но считаю, что у каждого человека есть право на отдых, даже у тех, кто здесь.
; Что Вы имеете в виду?
Тут Роман ответил:
; Знаете, я не знаю, почему я пришел в этот клуб, но зашел я не зря. Я еще раз убедился, что Вы… ; он сделал паузу, пытаясь найти хоть какое-то объяснение ее присутствию на этой праздной вечеринке. Он усмехнулся. – Вы же беременны? У Вас будет ребенок. Сейчас не важно от кого, но от Вас разит перегаром. Что Вы за мать-то такая, – укорил ее он. – Вы будущая мать, должны себя беречь, хотя бы потому, что Вы беременны. А Вы? – он тяжело вздохнул. – Да уж, представляю какой родится ребенок.
Выслушав его укор в ее адрес, она на секунду задумалась: «да уж, я же беременна, скоро рожать. Как я могла? Зная, что беременна, прикоснуться к спиртному? Что произошло со мной? Я так хотела этого ребенка! И вот сама, собственными руками травлю его?»
Но Роману она не показала виду. Она не знала, почему она зашла в этот клуб. Она хотела понять, почему он ей прочитал эту лекцию, укорил ее за распущенное поведение? Она спросила его, и в ее голосе прозвучали нотки иронии.
; А что? Вы же считаете, что это не Ваш ребенок, Роман. Что же Вы мне лекции здесь читаете? Хочу пить ; пью, и никто мне этого не запретит.
; Сейчас речь идет не о том, чей этот ребенок, – отпарил Роман. Он, в конце концов, рассердился на Ларису по-настоящему. Он вскипел. Его нервы были на пределе. Он видел перед собой беременную женщину, возможно, мать его ребенка, и ненавидел ее всем сердцем, всеми фибрами души. – Речь идет о Вашем отношении к беременности.
Лариса тотчас выпалила.
; Вы что, доктор? Чтобы о моем здоровье заботиться?
; Нет, не доктор, – спокойно ответил Роман. Он взял себя в руки и успокоился. – Но я не могу позволить до анализов ДНК, чтобы ребенок родился с какими-то там дефектами или какими-либо отклонениями.
Лариса успокоилась. Она поняла, что Роман не такой подонок, как она сама себе вообразила. Он такой же человек, как и все, со своими сомнениями и решениями. То, что он пришел в этот клуб, то есть не понятно, что привило его сюда. И это произошло после разговора с?.. – о Боже! Алиса. Да, это она его привела сюда, в этом нет никакого сомнения.
А что она? О Боже! Что же она наделала? Она попросила Алису убить Надежду, мать Романа, а она? Что она сделала вместо этого? Привела Романа в клуб? Зачем? Очевидно, она захотела убедиться, что я не пожалею о своем решении, или это просто ее внушение? Именно, здесь никого нет. Роман существует только в моем подсознании. Он не реален. Его здесь нет.
Но Лариса ошибалась, это было реально. Роман сидел напротив нее и разговаривал с ней.
Лариса с удивлением спросила:
; Вам не безразлична судьба нашего ребенка?
; Нет, – ответил Роман, – не безразлична.
; Почему?
; Не знаю, – пожал плечами Роман. – Наверное, – задумался он, – я не хочу остаться в дураках, если это мой ребенок. – Он сделал паузу. – Я не хочу, чтобы он рос без меня.
Лариса задумалась. Она чувствовала, что Роман сожалеет о причиненной ей неприятности. Он смотрел на нее, и она видела в его глазах какую-то тоску. Сожаление и раскаяние.
; Вы хотите, чтобы я вошла в Ваш дом?
; Да, – ответил Роман, – хочу.
;А как же Вера?
; Это наша совместное решение.
Лариса удивилась.
; Вера? Она что, не против жить втроем? – она не могла поверить, что это предложение исходило от этой женщины. От женщины, которая ценила все прелести их брака. – Это ее инициатива?
; Нет, – снова ответил Роман, – это не то, о чем Вы подумали. Да как можно было об этом подумать?
; Тогда как же понять Ваше предложение?
Роман объяснил, что она поживет на их даче в поселке Малаховка. Там она будет в полной безопасности и ребенок тоже. Также он добавил, что он будет приезжать к ней почти каждый день.
; А как же моя работа?
Роман знал, что Лариса работает над конкурсным проектом, над которым можно было работать на компьютере дома.
; Вы работаете над конкурсным проектом «Вираж»?
; Да,. – подтвердила Лариса, удивленная тем, что он знает о ее работе. – Но я уже его сдала. – осторожно сказала Лариса. Все еще думая, что все это лишь иллюзия, созданная Алисой. Она ожидала ответ. Что скажет Роман? Он знает, кто принимает проекты на конкурс или нет? Она была уверена, что он не сможет ответить на этот вопрос. Но она ошибалась.
; И что сказал по этому поводу Петр Алексеевич?
; Дубов?
; Именно. Ведь он принимает проекты на конкурс или я ошибаюсь?
; Он, – сказала растерянная Лариса. Она не знала, что думать по этому поводу. Это не было внушением Алисы, это была реальность. Реальность, в которой она разговаривала с ним, с Романом. Значит он действительно здесь и предлагает ей доходить срок беременности в покое и спокойной обстановке. Да, это компромисс. Его просьба. Он хотел правды и после нервного приступа, который случается с мужчинами, которые узнают от своих любовниц, что ждут от них ребенка. Тут каждый сойдет с ума. – Принял проект и обещал представить его на конкурс.
Роман с любопытством спросил:
; Он ему понравился?
; Кто, проект? Да, он ему понравился.
; И ничего он не сказал?
; Он спросил, какой бы был этот проект, если б он был в традициях старой Москвы.
; И что Вы сказали?
; Я сказала, что данный проект не может быть изменен, его можно только спроектировать заново.
; И?
; Я сказала, что, наверное, сделала бы проект Москвы середины девятнадцатого века. Он спросил меня, почему? Я ответила, что в ней была культура всего нашего народа, его наследие. Вплоть до начала восстаний. Революция сделала свое дело. Ее отклики навеки похоронили под грудами развалин все, что так долго строил народ.
Роман улыбнулся.
; Вы любите классику девятнадцатого века?
; Люблю, – призналась Лариса. – Я ей просто зачитываюсь.
; И какой Ваш любимый писатель?
; Достоевский, Островский, Пастернак. Люблю произведения Толстого-отца. – Она сделала паузу, затем она с уверенностью добавила. – В них дух России.
; А как же Пушкин, Лермонтов, Гоголь?
; Этих писателей нельзя не любить, – сказала она. – Что качается Гоголя, то мы говорим о России, а он писал об Украине. Конечно Россия и Украина ; это одно целое, но нельзя не понимать, что на Украине присутствует иная религия. Там католики и православные. Отсюда недавняя война на Украине ; тому подтверждение. Двух религий не может быть в одном государстве, это нонсенс.
; А как же Россия? – заметил Роман. – В ней по крайне мере четыре религии? Православие, иудаизм, католицизм и ислам? Что Вы об этом думаете?
; Это так, – согласилась Лариса. Россия славится религиозными направлениями, – заметила она, — но официальная религия одна ; православие.
Роман согласился.
; Здесь не поспоришь. – Он посмотрел на часы. – Пора. Вы со мной?
Ларисе нечего было делать в этом клубе. Она встретила здесь Романа, который согласился ее принять, пусть даже на время. Больше ничего ее здесь не задерживало.
; Конечно.
Они вышли из клуба и направились к авто. Сейчас, проезжая по ночному городу, Лариса была спокойна. Она знала, что все будет хорошо. Но все же что-то тревожило ее сердце, что-то не давало ей покоя. Что-то надвигалось, что-то, чего она понять не могла? Заметив, что с Ларисой что-то не так, Роман поинтересовался:
; С Вами все в порядке?
; Да, – отмахнулась Лариса. – Я в порядке.

Глава-20

Три дня вместе

Вика сидела в больнице. Сегодня она ждала ответа на ДНК. Является ли Роман ее отцом или нет? Около нее сидел Роман. Он так же, как и Вика, ждал ответ: является ли он ее отцом или это всего лишь фантазия Нины. Ожидание было мучительно. Время тянулось. Казалось, что одна минута ; это целый час. Да, когда ждешь чего-либо, время останавливается. И пока они ждут в коридоре больницы результатов анализов, я расскажу, что произошло с Викой за это время.
Выйдя из ресторана, Вика и Жора сели в машину Жоры и поехали. Вы спросите: куда Жора повез Вику? Он повез ее на природу. Природа ; что может быть лучше от всех болезней? Природа ; наш дом, она наша жизнь. Что человек без природы? Он ; пустой человек. Больной страшной и неизлечимой болезнью. Она называется пустота. В человеке поселяется отчаяние, все краски жизни уходят, мир становится безликим и пустым. Все видно в серах тонах. Грусть и тоска ; вот что такое эта болезнь. Болезнь, лишенная какой-либо надежды на выздоровление. Кто не ценит красоту зеленого дома, тот не живет. Он просто существует на этом свете. Никто не задумывается, что будет, если природа исчезнет? Мы ее уничтожаем и не задумываемся о последствиях. Что станет с планетой, когда на земле останется один песок. Не будет ни деревца, ни травинки? Что будет с нами, когда все это исчезнет? Когда не будет чистого кислорода, а вместо него останутся лишь одни страшные трубы заводов, выбрасывающие в атмосферу углекислый газ. Все умрет. Не останется ничего. Ничего кроме заводов и фабрик.
Мы, конечно, ценим природу, заботимся о ней, каждый по-своему. Кто-то помогает материально, кто-то претворяет задуманное в реальность. Этих людей мы называем волонтеры. Они бескорыстно помогают природе, животным, людям. Все помогают, как могут.
Сейчас, сидя на участке на даче Жоры, смотря на костер, в котором пеклась картошка, и рядом стоящий мангал, у которого стоял Жора, Вика была спокойной. За все то время, когда она была в браке, она никогда не была на природе. Ее муж, разъезжающий по заграницам и бывающий на разных приемах, никогда не был с ней на природе. Ему это было чуждо. Он променял ее на зеленые банкноты иного достоинства. Разве так можно? Он забыл обо всем и умер. Умер в роскоши и богатстве. Но был ли он счастлив, был ли богат? Может да, а может, нет. Кто знает?
Вика не была с ним счастливой. Она поняла это только сейчас. Смотря на огонь костра с пекущейся в нем картошкой.
Вот тихо подошел к ней Жора. Он только что поменял на мангале шампуры. Он подошел к Вике и поинтересовался, как она предпочитает есть шашлык, на тарелке или с шампура?
; Я, конечно, всегда питалась в ресторанах, – сказала Вика. – А там блюдо подают на тарелке. – Тут она добавила: – Я никогда не ела шашлык с шампура.
Жора тотчас же подал Вике шашлык на шампуре и кетчуп с черным хлебом на тарелке и, сев подле нее, спросил:
; Вы когда последний раз были на природе?
Вика задумалась.
; Пожалуй… – она сделала долгую продолжительную паузу. Ей не было, что ответить. Что сказать? – Пожалуй, никогда.
Жора удивился.
; Вы не были на природе всю жизнь? Да как это возможно?
; Да вот так, – ответила Вика, она ела шашлык. – Мой покойный муж был бизнесменом, – объяснила она. – Мы ездили с ним по всяким приемам за границей. Короче, дела были важней.
; Сочувствую Вашей утрате, – вежливо сказал Жора, услышав из ее уст об ее горе.
; Ничего, – безразлично ответила Вика. – Он был слеп. Слеп и жаден до золота, – высказывалась Вика. – У меня с ним не было никаких супружеских отношений, только бизнес и ничего кроме бизнеса.
Жора долго молчал. Он понимал, кем она была для него. Только любовницей. Она не была его женой. Жены так не говорят о своих мужьях. А Вика? Казалось, что она ненавидела его. Она говорила о нем очень холодно и безразлично. Как будто он для нее вовсе не существовал. Жора видел, как на ее лице появились слезы, и она в отчаянии добавила:
; Он считал меня кем угодно, но женщиной ; никогда.
Жора не знал, что сказать. Он смотрел на Вику, и ему было не по себе. Он не мог поверить, что кто-то способен на такое. Жениться, чтобы сделать из своей жены публичную женщину?
; Вы, наверное, были рады, когда он умер?
Вика, посмотрев на Жору, ответила:
; Я испытала облегчение. Моим мукам наступил конец. Я теперь свободна от всяких там обязательств. – Тут она воскликнула, будто что-то вырвалось из ее груди. – Вы не представляете, какое это облегчение! – она откусила еще с шампура шашлык и, окунув хлеб в кетчуп, откусила кусок.
Жора тяжело вздохнул. Он понимал ее. Ведь и он когда-то был женат.
; Я вас отлично понимаю, – сказал он. – Ведь и я был женат.
Вика удивилась.
; Вы? – она сделала паузу, а затем добавила. – Никогда бы не подумала. – Затем она попросила из чистого любопытства. – Расскажите.
Жора, собрав мысли воедино, начал свой рассказ.
; Что я могу рассказать? – он сделал паузу. Ему трудно было говорить, он даже не знал, с чего начать свой рассказ.
Видя, что Жоре трудно начать рассказ, Вика спросила:
; Вам трудно об этом вспоминать?
; Нет, – ответил он. Но он солгал. Он никогда не касался этой темы. Он всегда старался обходить ее стороной. Но прошлое всегда преследует нас. Мы с ним живем и никогда не позволяем себе его забыть. – Я просто не знаю, с чего начать?
; Начните с того, как Вы познакомились.
; Я, познакомился с ней давно, я был на премьере мюзикла «Зорро». Там мы и познакомились. Она была поклонницей опер, посещала Большой театр. Особенно ей нравилась оперы Иван Сусанин и Жизель. Но вернемся к знакомству. Мы во время антракта оба зашли в буфет…
Тем временем, когда Жора рассказывал о ней, о своей жене, его любимой Софи, Вика подумала: «он ее любил, действительно он ее любил. Только любящий человек может так рассказывать о ней». Он говорил о ней нежно, с любовью. Не пропуская деталей их знакомства. Он рассказал, что она первая с ним заговорила.
; Она интересовалась, как я отношусь к филармонии?
Он, конечно, относился к классической филармонической музыке хорошо, он любил ее и старался не пропускать ни одного концерта. У него даже был абонемент в зал Чайковского. Завтра там давали концерт Франца Листа. Одна из композиций Les pr;ludes. (Прелюдия), Она знала это произведение Листа, Les pr;ludes наизусть. Да, и многие другие произведения Франца Листа, Иоганна Штрауса и многих других композиторов наизусть. Дело в том, что она была первой скрипкой в одном из оркестров французской филармонии и, приехав в Москву на гастроли…
Вика перебила Жору. Она уточнила:
; Она была француженкой?
Жора подтвердил:
; Да, она из Франции. – Затем он продолжил свой рассказ.
Он рассказал, что Софи попросила Жору показать ей Москву, и тот согласился. Они гуляли по улицам Москвы, были в историческом музее, оружейной палате, в Кремле. Софи видела Царь-пушку и Царь-колокол. Видя эту историческую красоту, которую она изучала только по книгам истории, она не переставала восхищаться их величием. Казалось, что вот-вот ; и Царь-пушка произведет свой выстрел, а Царь-колокол зазвонит. К сожалению, никто из них не произвел ни единого выстрела и не произвел ни единого удара. Они молчали, как будто ждали своего времени. Затем они перешли через дорогу и попали в небольшой парк, где, сев на скамейку, о чем-то разговорились. Жора рассказывал, что это за страна, Россия! Он о ней говорил так, что кто бы ни услышал его рассказ, поверил бы, что тот, кому он рассказывает, сам поверил, что он всегда знал эту страну. Страну, с ее необъятными просторами, с ее обширной и прекрасной природой. Да, умел человек рассказывать. Софи рассказала о Франции. О ее культуре. О том, как прекрасна ее архитектура и отдельно о Лувре. Она там бывала часто и знала все расположение картин наизусть. Когда она не занималась музыкой, она приходила сюда, в Лувр, и смотрела на картины. Она изучала их и черпала в них вдохновение. Придя домой, она садилась за стол и, разложив перед собой нотную бумагу, писала музыку. Да, она именно ее писала, а не сочиняла. Да и сочинять было особо нечего: музыка была в ней самой, в ее сердце. Да, прекрасное свидание, больше никак не назовешь. Солнце заходило за горизонт, озаряя последними лучами крыши домов, заглядывая в окна их жильцов. Покой и тишина. Пора. Кремль закрывается.
Следующим вечером я был в зале имени Чайковского. Там я увидел во второй раз ее, Софи. Она сидела в передних рядах оркестра, смотрела в ноты своей музыкальной партии и на стоящего напротив дирижера. Он дирижировал своей дирижерской палочкой, смотря на оркестрантов, внимательно вслушиваясь в каждую скрипку и другой музыкальный инструмент. Вот оркестр затих, и зал услышал стоящий на сцене рояль. За фортепьяно сидел мужчина. Ему было на вид около сорока, может немного больше. Он тихо, будто трепеща перед музыкой и инструментом, нажав несколько клавиш, начав играть свою партию и, забыв обо всем на свете, ушел в музыку исполняющей партии. Казалось, что он играет так, что кроме музыки ему ничего не надо. Он был погружен в музыку, играя на фортепьяно так, что казалось, это не он играет свою партию, а сама музыка, вот она. Взяла за руки этого человека и сама его ведет по своим музыкальным нотам. Она лилась из этого музыкального инструмента, словно соловей пел свою песнь. Но вот снова вступил оркестр, влившись в музыкальную композицию партии фортепьяно. Прекрасная музыка! Жора сидел в шестом ряду, и у него не было слов. Он за свою жизнь никогда не слышал такого красивого исполнения.
Музыкальная композиция закончилась, и присутствующие в зале зрители, встав, зааплодировали. Они аплодировали довольно долго, а артисты на сцене готовились к следующей партии.
Что не говори, профессионалы. Виртуозы классической музыки. В России учат музыкальному искусству, но смотря на этот оркестр, понимаешь, что везде учат хоть так же, но по-разному. Душа музыки ; вот что главное в ее исполнении. Не прав тот, кто говорит, что человек играет музыку: нет, это музыка играет, а мы, люди, только даем ей звук. Согласитесь, если человек ее не исполнял, то ее не было. Разные это вещи ; исполнение и рождение, но в то же время это понятие едино. Музыка без человека не может существовать, как и человек без музыки. Ведь человеческая душа всегда поет! Поет дивную песнь музыки ; души человеческого счастья.
После концерта они встретились. Жора прошел за кулисы с букетом цветов и, зайдя в ее гримерку, подарил их ей, букет красных маков. Он подарил их ей и поинтересовался, сколько времени продлятся их гастроли? Точнее, сколько времени она пробудет в Москве? Гастроли заканчивались через три дня, и Софи сказала, что эти три дня она готова провести в его компании. Жора был абсолютно счастлив. У него было еще три дня, три дня, которые он мог провести с ней, с Софи.
Так они провели три прекрасных дня. Им было хорошо друг с другом. Они были вместе, и Жора познакомил Софи со своей бабушкой. Ее звали Ева Соломоновна. Ей было около восьмидесяти лет. В меру упитанная женщина она всегда поддерживала своего внука. Ведь он был у нее один. Его родители давно умерли, оставив своего ребенка одного. С тех самых пор, как они погибли в авиакатастрофе, Ева Соломоновна старалась заботиться о нем. О своем внуке.
Они жили в трехкомнатной квартире в городе Люберцы на улице Смирновской.
Войдя в трехкомнатную квартиру, сразу было ясно, что попал в другую реальность. Здесь жили непростые люди, люди с совершенно иной культурой.
Начнем с того, что чистота в этой квартире была идеальной. В ней не было ни единой пылинки. Чистота в этой квартире была на уровне. Входя в квартиру, Ева Соломоновна тотчас подавала тапочки, и пока гости не переоденутся, они дальше не пройдут. Как-то раз, рассказывал Жора, кто-то вошел к ним на кухню, не переодев обувь. Так у Евы Соломоновны чуть сердечный приступ не случился. С тех пор тот человек больше не был их желанным гостем. Пока он не извинился, и с тех пор он больше никогда не входил в квартиру к Еве Соломоновне, не переодев обувь. Да, Ева Соломоновна была строга ко всем. Она воспитывала своего внука, держа его в ежовых рукавицах.
Кто бывал в музеях, знает, что там пахнет стариной. Дух древности пронизывает стены. Они словно сами рассказывают о своей истории. Так было и в квартире, где жили Ева Соломоновна и Жора. В ней пахло стариной. Все дышало стариной. Книжные полки, на которых стояли книги авторов девятнадцатого, восемнадцатого веков. Несколько книг семнадцатого века. Все в подлиннике. В одной из комнат находился аквариум. Он занимал всю стену, а в высоту был около трех метров. Какие только рыбы там плавали! Наверное, легче сказать, какие рыбы там не плавали. Разделен на две половины, в нем были и обычные рыбы, и пара хищных рыб. Когда Софи поинтересовалась, как он приобрел их, тот незамедлительно ответил, что он приобрел это чудо по блату. Кто-то хотел приобрести это чудо, но по сложившимся обстоятельствам он не смог оплатить их пошлину. Я же воспользовался ситуацией и приобрел этот аквариум и рыб.
Спальня была похожа на место, где можно было действительно отдохнуть, переносясь в древность. Старинная кровать восемнадцатого века. Мягкая и удобная. Лежа в ней, забывалось обо всем. Все тревоги и печали уходили в прошлое. Сон, мирный сон. Сон и ничего боле. Сейчас, когда Жора был с Софи, он забыл обо всем. Для него существовала лишь она, и никто кроме нее. Он влюбился в нее. Влюбился до беспамятства. Он хотел быть с ней, и он был с ней, а она была с ним.
Софи с Евой Соломоновной подружились. У них нашлась общая тема для разговора, и они говорили. Они говорили об искусстве, о разных художниках и композиторах. Спорили, кто заказал Моцарту его последний реквием? Был ли он масон или нет? Все эти споры и рассуждения привели к тому, что Ева Соломоновна поинтересовалась, какие планы у Софи по поводу ее внука. Он пригласил ее в эту квартиру, а ведь никого он сюда до сих пор не приглашал. Софи не знала, что ответить. Она была к нему неравнодушна. Сама того не подозревая, она влюбилась в него. Но может она ошибалась? Может, это было мимолетное влечение? Кто знает? Ее мучили сомнения. Она не знала, что ответить, не причинив никому боли. Ведь она жила в Париже. Столице высокой моды. Ах, Париж-Париж! Что за город! Прекрасен он и красив. Кто же покинет Париж и Францию без особых причин? Софи честно призналась. Она сказала, что любит Жору, но не может расторгнуть контракт с оркестром, а если она его расторгнет, то вряд ли приедет жить в Россию. Ведь она из Европы, и не сможет адаптироваться к жизни в стране, откуда люди уезжают. Уезжают в поиске лучшей жизни. Что ни говори, так оно и есть на самом деле. Ева Соломоновна тяжело вздохнула. Ей было горько это слышать и не потому, что она была солидарна с Софи, а потому что Софи сказала, что работа для нее превыше всего. Что ж, возможно она была права? Работа имеет существенное значение в жизни людей, и ей, Еве Соломоновне, это было известно. Ее внук, Жора, пока не устроился не на работу, два года перебивался, как мог. Трудные были времена, нечего сказать, поверьте. Она, конечно, могла остаться в Париже, и Жора поехал бы вместе с ней, но будет ли там ему хорошо? Обретет ли он там счастье или нет? Ведь все новое, все надо начинать сначала. Это страшило Еву Соломоновну, истинную еврейку. Если б они с Жорой уехали к себе на родину, в Израиль, то она не волновалась бы ни за него, ни за себя. Но Франция? Там много сбежавших от революции офицеров и их внуков. Во Франции итак относятся к людям, носящим традиционную восточную одежду, как к террористам, а что будет с ее внуком? Что будет с ней? Там, за границей, во Франции? Это ее пугало пуще всего. Но надо было жить. Ева Соломоновна была не вечная и, как все люди, она когда-нибудь умрет. Это неизбежно. Все мы смертны, и это факт. Ева Соломоновна сказала, что Жора у нее один, и она хочет для него лучшего. Если он захочет уехать из России, она возражать не станет. Главное, чтобы он был счастлив, остальное неважно.
Вечером Жора поинтересовался, о чем они разговаривали с его бабушкой? Софи спросила:
; Вы любите меня?
Жора поцеловал ее в губы и сказал:
; Конечно, люблю. Я не привел бы Вас знакомиться с моей бабушкой, если б не любил.
; Хотите на мне жениться?
; Конечно, что за вопрос?
; Но Вы меня не знаете?
; А Вы меня.
Она обняла Жору и сказала:
; Но я завтра уезжаю.
Жора погладил рукой волосы Софи и сказал:
; Я приеду к Вам во Францию, там мы и поженимся.
Они уснули, им снился один и тот же сон. Они шли по улицам Франции, они радовались жизни. Им было хорошо и радостно. Они были счастливы. Да, они были счастливы. Они видели только себя. Никто не мешал их счастью, для них вокруг никого не было. Только они двое. Двое в этом большой стране, в этом красивом городе, в Париже.
На следующее утро Софи и Жора вышли из дома рано. В двенадцать часов по полудню должен был вылететь самолет из аэропорта Шереметьево-два компании «Эйр Франц», Москва – Париж. За оставшееся время Софи должна была заехать в гостиницу «Интурист». Да, это были последние часы их прекрасного трехдневного общения. Они ни о чем не жалели. Время, проведенное вместе, казалось им чудесным. Они радовались жизни и были абсолютно счастливы. Сейчас, когда они ехали в гостиницу, Жора думал, что так было мало времени, чтобы пообщаться. Но что им мешает сейчас? Их общению? Ничего. Жора, посмотрев на Софи, спросил:
; Вы еще приедете?
Софи посмотрела на Жору. Тот смотрел на нее, и на ее лице была видна любовь и добрый ласковый взгляд. Она хотела что-то сказать и не смогла. Она не хотела лгать. Она хотела быть с ним. Не отпускать его. Но это было невозможно. Софи должна была вернуться в Париж, домой. Она хотела взять его с собой, но это было в данный момент невозможно. Она посмотрела на Жору и заверила его, что вернется или вышлет ему приглашение. Да, приглашение. Это выход. Жора уехал бы во Францию, осел бы там, пустил корни. Все было бы своим чередом. Он жил бы во Франции, растил своих детей. Вот и гостиница. Весь оркестр в сборе. Они сидели в холе гостиной, ждали Софи. Увидев вошедшую в холл Софи, импресарио тотчас подошел к ней и на чисто французском языке поинтересовался, где она была. До отлета осталось два с половиной часа, а она где-то гуляет? Софи объяснила, что ее в гостинице не было. Она провела время в другом месте и не жалеет об этом. Что касается отлета, то она об этом помнит. Поэтому она здесь. Она представила импресарио своего нового знакомого и добавила, что хотела бы, чтобы и он поехал с ними в аэропорт. Импресарио не возражал. Он хоть был зол. Зол на Софи. Он требовал порядка. Порядка, каков бы он ни был. Все должны были быть там, где он должен был быть, и лишь в тех случаях, когда оркестр отдыхал, каждый выбирал, где ему и с кем провести свое время. Они ехали в аэропорт. Им было хорошо друг с другом. Они говорили обо всем. Об их дальнейших планах, о том, когда Жора приедет в Париж, о родителях Софи, добрых и милых людях. Они подъехали к Белорусскому вокзалу, сели в электричку-экспресс. Часы пробили десять часов по полудню, и электричка-экспресс поехала до конечной остановки «Аэропорт Шереметьева». Вы спросите, почему артистов не подвезли на машине? Просто в связи с пробкой на дороге было решено поехать в электричке. Вот и аэропорт. Пора прощаться.
; До свидания Софи.
; До свидания Жора. До встречи в Париже. Я обязательно вышлю Вам приглашение. Вы приедете ко мне, и мы будем вместе. Вместе навсегда.
; Софи, я буду ждать Вашего приглашения. Я хочу быть с Вами. Хочу всегда видеть Ваше лицо. Хочу иметь от Вас детей. Софи, дорогая Софи. Я буду ждать от Вас весточки. А лучше приезжайте ко мне. Здесь и поженимся. До свидания, Софи. Встретимся в Париже или Вы приедете ко мне. До свидания Софи, до скорой встречи.
Самолет компании «Эйр Франц» выехал на взлетную полосу и, разогнавшись взмыл в голубое небесное море. Вскоре он скрылся за горизонтом. До свидания Софи, до скорых встреч.
Слушая этот рассказ, Вика не могла поверить, что такое возможно. Она никогда не была любима. Ей вся эта история была чужда. Она сказала:
; Какая романтическая история! – затем она поинтересовалась: – Что же произошло дальше? Что случилось с Софи?
Ничего. Просто тогда Жора не досказал свой рассказ. Он не мог его рассказывать без слез и, пообещав досказать свой рассказ в следующей раз, он добавил:
; Мне трудно об этом говорить. – На его глазах появились слезы. – Софи. Любимая Софи! Почему Вы оставили меня одного? Ведь нам так хорошо было вдвоем. Почему? – он прервал свой рассказ и перевел разговор на иную тему.
Но вот его воспоминания прервались. Романа и Вику пригласили в кабинет врача. Сейчас Вика, затаив дыхание, готова была выслушать, что скажет ей и Роману доктор. Являются ли они родственниками или то, что Роман ее отец ; это лишь фантазия Нины Михайловны? Но вот доктор огласил приговор. Вика действительно оказалась его дочерью. Эта новость потрясла Вику. Она до последнего не верила, что Роман действительно ее отец. Как это возможно? Теперь, когда Вика знала правду, на нее нахлынуло чувство обиды и злобы. Эти два чувства овладели ей, и ей стало горько и обидно. Перед ней сидел ее отец, а она о нем ничего не знала. Она ненавидела ее, Нину Михайловну. Женщину, которая ее бросила, отказалась от нее при рождении. Как такое возможно? Этого она понять не могла. Выйдя на улицу, она закурила сигарету, и нервно стала теребить ее и, затягиваясь раз за разом и выкуривая одну сигарету, закурила следующую, думая, что этого всего не может быть на самом деле. Все то, что сейчас с ней происходит ; лишь плохой, кошмарный сон. Сон, приснившийся ей на пятницу тринадцатое. Сейчас она проснется ; и все это исчезнет. Но все это было реально. Ничего никуда не исчезло. Все оставалось на своих местах. Вот Роман, он стоит возле меня и тоже о чем-то думает. О чем он думает? Наверное, тоже не мог поверить, что она его дочь? Он так хотел ребенка ; и вот он перед ним. Эта девочка, его дочь. Его и больше ничья. Его и Нины. Нина. Какая же она сволочь. Как можно было отказаться от дочери? Она не мать! Она просто нелюдь. Роман спросил Вику:
; Вы этого не ожидали?
Вика, сделав очередную затяжку, ответила:
; Я надеялась, что эта история лишь вымысел, а оказалось… – Она сделала затяжную паузу и, докурив сигарету, добавила. – Какая она сволочь. – Затем, плюнув наземь, оскалив зубы, она плюнула лишь одно слово. – Ненавижу. – Она действительно ненавидела ее, Нину Михайловну Лопухову. Своего воспитателя в детдоме. Того, кто дал ей жизнь и лишил ее в одночасье. Обрекла ее на страдания. Как можно любить такого человека? Пожалуй, на этот вопрос нет никакого ответа.
Вика сказала:
; Я хотела узнать своего отца поближе.
; Я тоже. Скажите, почему Вы так много курите? Это же вредно?
Вика, закурив очередную сигарету, сказала:
; Там, где я бывала, все курили. Вот и я пристрастилась к этой пагубной привычке окончательно. – Она сделала паузу. – На приемах мы курили в компаниях. – Она тяжело вздохнула. Ей, конечно, хотелось бросить курить, но она не могла остановиться. Эта привычка поглотила ее целиком и не отпускала. – Поздно. – призналась она. – Я пыталась бросить курить, но все тщетно.
Роман с сочувствием посмотрел на нее. Он понимал Вику. Многие его знакомые умирали от рака легких, а все начиналось с одной сигареты. Роман поинтересовался:
; Лечиться не пробовали?
Вика усмехнулась.
; Лечиться? Да все врачи сами курят. Что говорить о лечении других, когда они сами себя не могут излечить?
Роман согласился.
; И то верно. – Затем он спросил: – Кстати, Вы не знаете где сейчас Нина?
Вика холодно и безразлично бросила:
; Понятие не имею.

Глава-21

Просьба

Тем временем в госпитале имени Бурденко пришла в себя Надежда, мать Романа. Впрочем, она так и осталась парализованной. Она не могла говорить, не могла есть, не могла сходить в туалет. Ей требовалась помощь со стороны. Хоть кризис прошел, но она все еще была в состоянии полной или частичной неподвижности.
Роман узнал об этом почти сразу. Ему на городской телефон позвонили и сообщили об этом у него дома. Ему позвонили и сообщили новости. Роман тотчас же поехал в институт. Он ехал и знал, что, если доктора разрешат, он заберет мать домой. Ей не место в больнице. Ей хорошо на даче, под Москвой.
По приезду в институт, ему сообщили, что кризис прошел, что организм ослаб и что он борется с болезнью. Также ему сообщили, что его мать никогда не будет прежней. Стресс, который она пережила, отложился на ее здоровье и привел к полной беспомощности. Так что если она выздоровеет, то она уже никогда не будет прежней. Она будет, как растение. За ней нужен будет постоянный уход, так что без патронажной медсестры тут не обойтись. Это Роман знал. Он был готов к такому развитию событий.
; Доктор, когда можно будет забрать ее домой? Как я понимаю, она останется парализованной?
Доктор, скрепя сердцем, ответил, что Надежде требуется сейчас постоянный уход. Она слаба, и приступ может повториться. Так же он добавил, что если приступ регрессирует, то шансы, что она выкарабкается, равны нулю.
Роман потребовал ответ.
; Так она поправиться или нет?
; Это зависит от ее организма. Будем надеяться, что она поправится. Хотя я был бы готов к худшему. Возможно, это просвет перед неизбежным. Я не знаю, что здесь сказать. Крепитесь, будем надеяться на лучшее.
Доктор разрешил Роману зайти в палату. Сейчас, видя лежащую на кровати свою маму, он понимал, что времени осталось мало. Он так мало проводил с ней времени, надеясь, что оно никогда не закончится. А сейчас? Видя лежащую на койке беспомощную свою мать, он сожалел, что не проводил с ней достаточно времени. Время! Это слово, ВРЕМЯ! Оно бежит, когда нам это не нужно, и замирает, когда это необходимо. Время. Как мало осталось времени. От рождения до смерти. Миг ; и жизнь прожита. Мы хотим так много сделать, строим планы на будущее. А где оно, будущее? Где оно? Смерть ; вот все то, что нам преподносит наша жизнь. Смерть родственников, родителей, в отдельных случаях ;сыновей и дочерей. Смерть ; это только начало. Никто не избежит смерти. И это человек понимает, но не хочет принимать ее. Реальность смерти его пугает. Он не задумывается о ней, пока смерть сама о себе не напомнит. Вот как сейчас. Роман сожалел о том, что провел так мало времени со своей матерью. Он хотел сказать ей много. Много того, что он никогда не сказал ей. Он и сейчас не знал, что ей сказать. Да и говорить было нечего. Что можно сказать? Говорят, что человек в коме слышит нас, но так ли это? Ученые утверждают, что именно так оно и есть. Я же считаю, что смерть человека так же, как его кома, всегда сопровождается информацией. Она считывается с головного мозга и информирует человека о том, что вообще происходило в его жизни. При этом мы вспоминаем обо всем, даже о том, что давно забыто. Наш мозг выдает нам информацию о всей нашей жизни.
Сегодня Роману не разрешили забрать его мать. Она еще была слаба. Слаба для того, чтобы транспортировать ее куда-либо. Когда он поинтересовался, что могло бы помочь скорейшему ее выздоровлению, доктор ответил, что лишь время покажет, станет ей лучше или нет.
На этом Роман окончил разговор. Ему было понятно, что ничего не произойдет. Надо ждать. Ведь только лишь время способно исцелить.
Прошло два часа. Роман сидел в MacDonald’s, что-то пил, что-то ел. У него не было настроения. Он был в отчаянии. Никто не мог помочь ему. Сейчас он был бессилен перед происходящим. В глубине души, он хотел, чтобы все это прекратилось. Чтобы весь этот кошмар закончился. Он хотел, чтобы его мать поправилась и выздоровела, либо как бы он этого не хотел, она умерла, и не мучилась больше. Согласитесь, быть растением хуже, чем смерть. Все за Вами ухаживают и думают, чтобы это скорее закончилось. Страдание сиделки и страдание этого пациента. Горькая правда. От нее никуда не деться. Мы желаем родственникам не болеть, а если заболеем и больше не сможем подняться, то, как это ни прискорбно, мы желаем им скорого и легкого конца.
Но вот, что это? Чей-то женский голос окликнул его и назвал по имени. Роман оглянулся. Сзади него стояла женщина. Он тотчас узнал ее. Эта была Лариса. Она села за стол и спросила:
; Как дела?
Роман посмотрел на Ларису грустным взглядом. Ему не было, что сказать. Точнее он не знал, что сказать. Его мама была парализована, и он не знал, поправится ли она или нет?
; Ничего, все в порядке.
Лариса, посмотрев в его грустные глаза, она сказала:
; Я вижу, что что-то произошло?
Роман тяжело вздохнул.
; Доктора не знают, поправится ли Надежда или нет?
Ларисе было больно слушать Романа. В какой-то мере она была виновата в ее параличе и она это знала.
; Ей что, лучше не стало?
; Нет. Ей стало лучше.
; Тогда в чем дело?
; Врачи говорят, что она, может, на всю жизнь останется парализованной.
Лариса взяла его руку в свою, легонько сжав ее, словно поддерживая его, сказала:
; Сочувствую. – Затем поинтересовалась: – И что? Ничего нельзя сделать?
Роман тяжело вздохнул.
; К сожалению, ничего. – Он доел свой гамбургер и, посмотрев на Ларису, спросил. – Что она Вам сделала?
Лариса не поняла.
; Вы это о чем? – Она убрала свою руку от его руки и, словно оправдываясь, заявила. – Я не виновата!
Роман не понял, что имеет в виду Лариса, хотя догадывался, что речь шла о том разговоре, после которого Надежда и попала в больницу. Роман поинтересовался:
; Скажите, Вы, когда-нибудь любили?
Лариса не знала, что ответить. Она никого до Романа не знала, как мужчину; что касалось любви, то это было понятие относительное. Она любила многих и никого. Она относилась к людям по-разному, вряд ли можно было сказать, что это любовь.
; Нет. Я никого в своей жизни не любила кроме Вас, Роман. А что касается духовной любови, то я любила многих и никого. Я отношусь к людям как к людям, если они люди.
; Поясните.
; Если человек относится ко мне хорошо, то и я хорошо, но если ко мне относятся плохо, то тут не обессудьте.
Выслушав Ларису, Роман, проанализировав сказанное, сделал вывод, что Лариса его не любит, ведь, по ее словам, тот, кто причинил ей боль, тем она отплачивает тем же. А он причинил ей боль. Значит, это ее месть. Месть и больше ничего. Месть за то, что он сделал с ней. Он отверг ее, оставив ее беременной. Но этот ребенок? Его ли он? Этот вопрос не давал ему покоя. Он сказал:
; Зачем же надо было доводить мою мать до приступа? Она хотела лишь защитить меня от Вас.
И будто в свое оправдание Лариса виновато сказала:
; Я не знала, что получится именно так, я готова понести за все это ответственность, какой бы тяжкой она ни была.
Любимое выражение женщин. Оно всегда или почти всегда эффективно. Ведь каждый имеет право на раскаяние. Вопрос лишь в одном: искрение оно?
Раскаяние Ларисы возможно и было искреннее. Она сожалела о том, что натворила. Если бы возможно было все вернуть обратно, она это сделала. Но это было невозможно. Что сделано, то сделано, и обратного пути нет. Возможно, она не права, но она не могла простить Роману его предательство. Она хотела отомстить. И она это сделала. За роман Романа с ней расплачивалась Надежда. Теперь Лариса отомщена. Осталось только одно ; женить его на себе. И пусть он воспитывает этого ребенка. Хоть он его, он лишь мой, а с доктором всегда можно договориться. Роман в отчаянии и сейчас он сделает все. Он женится на ней. Пусть даже против своей воли. Ведь у него нет своих детей. А семья без детей? Это не семья, а сожительство. Вот так рассуждала на эту тему Лариса. Права ли она? Кто знает? Может и права, а может и нет. Решать Вам.
Роман не знал, что сказать. Она казалась невинной, но эта невинность была лишь маской. Что скрывалось за ней? Он этого не знал. Роман уточнил:
; Значит Вы готовы на все?
Лариса подтвердила.
; Да, на все.
; И все, о чем я Вас попрошу, Вы исполните?
Лариса с твердостью в голосе и уверенностью заявила:
; Исполню.
Немножко поразмыслив, Роман сказал:
; Что ж, у меня есть для Вас поручение.
Лариса поинтересовалась:
; Какое?
; Личного характера.
; Я Вас слушаю.
Роман сказал Ларисе, что он скоро, как позволят доктора, заберет Надежду из института. Она не должна находиться там. Он также сообщил, что у него есть под Москвой дача, впрочем, она это уже знала. Роман хотел, чтобы его мать была всегда на свежем воздухе. Паралич, который обратил Надежду в растение, был неизлечим, а Роман хотел, чтобы его мать ни в чем не нуждалась. Вот и решил он взять сиделку. Лариса как нельзя лучше подходила на эту должность. Он считал, что хоть так Лариса могла искупить вину перед ней, перед Надеждой, его матерью.
Все это было хорошо, но согласится на это Лариса? Согласится ли она подтирать за Надеждой и выносить каждый раз судно? Мне кажется, что Лариса на это не согласилась бы, если не обстоятельство. Лариса хотела его, хотела Романа. Она все бы отдала, чтобы выйти замуж за него. Чтобы быть с ним вместе, чтобы никогда не разлучаться с ним, чтобы он стал отцом ее ребенка.
Лариса согласилась на просьбу Романа. Она хотела, чтобы он ей поверил. Верила она сама себе? Это не имеет никакого значения. Она хотела, чтобы Роман стал доверять ей, ведь без доверия не будет всего остального.
; Я согласна на Ваши условия.
; Хорошо, – одобрительно покачал головой Роман. – Значит договорились.
Лариса слегка улыбнулась. Ей было приятно, что Роман все еще доверял ей. Несмотря на то, что она сделала.
; Договорились. – Затем Лариса как бы случайно сказала. – Я сегодня делала УЗИ.
Роман настороженно поинтересовался.
; И?
Лариса ласково улыбнулась.
; У нас будет двойня!
Роман опешил.
; Как двойня?
; Так и двойня, – подтвердила Лариса. Затем она спросила: ; Вы рады?
Вот новость так новость. Роман считал, что у Ларисы будет один ребенок, а тут двойня! Вот дела!
; Кто же?
Лариса не поняла, она переспросила:
; Что кто же?
; Кого Вы ждете?
; Этого я не могу сказать, – ответила Лариса. – Еще слишком рано чтобы определить пол ребенка.
Они еще долго говорили на эту тему. Роман интересовался обо всем, а Лариса отвечала на его вопросы.

Глава-22

Таксист

Теперь посмотрим, где сейчас находится Нина Михайловна Лопухова? Как мы помним, мы расстались с ней именно тогда, когда она рассказала всю правду Вике о ее отце. Что же произошло с ней потом? Где она сейчас? Посмотрим.
А вот и она. Сидит одна, в каком-то кафе, обедает. О чем она думает? О чем же она думает, где сейчас ее мысли?
; Что за жизнь такая? Почему мне так не повезло в жизни? – эти вопросы мучили ее долгое время. Она искала на них ответы и находила лишь одни вопросы. Она сама была виновата. Виновата во всем, что с ней произошло. Она сама отказалась от своего счастья и что получила взамен? Ничего. Ничего, кроме страданий и разочарований. Ее подружка-сигарета свела ее в могилу. Ей осталось совсем недолго. Скоро конец. Все закончится. Вчера в поликлинике доктор огласил окончательный приговор, что ей остался месяц, полтора от силы. Нина приняла приговор как должное. Она знала, что этот момент когда-нибудь наступит. Все. Все закончено, конец этой жизни. Что дальше? Только пустота.
Вдруг в эту самою минуту ей захотелось сделать что-то такое, что никогда не делала. Она захотела гулять, поездить по миру. Посетить разные страны. Наконец сделать что-то, что-то такое, что позволило б ей прожить остаток жизни с пользой. Да, это чувство охватило ее внезапно. Она почувствовала, что кому-то нужна ее помощь. Но кому нужна ее помощь? Ее сердце сжалось. Что-то она почувствовала. Что-то затрепетало в ее сердце. Тут ее словно озарило, она что-то почувствовала, и сердце ее закололось. Тут она машинально произнесла только одно слово. Правда, это было не слово в истинном понимании этого слова. Это было лишь имя. Знакомое всем имя Вика. Она произнесла его и в туже минуту почувствовала, что что-то случилось, что-то произошло с ее единственной дочерью.
Выйдя из кафе, она поймала проезжающее такси и, назвав какой-то адрес, поехала. Она не знала, куда она едет? Зачем? Она не знала ничего. Она просто ехала в такси по городу Москве. Смотрела на дорогу и на пешеходные дорожки, пытаясь что-то там разглядеть. Что-то увидеть, кого-то найти.
Заметив, что пассажирка нервничает, водитель такси поинтересовался:
; Что-то случилось?
Не расслышав вопрос, Нина Михайловна спросила:
; Что? – она сделала секундную паузу. – Что Вы сказали?
Водитель такси повторил свой вопрос.
; Я говорю, у Вас что-то случилось?
Нина Михайловна удивилась. Ей еще никто не задавал подобный вопрос. Она подумала, что, возможно, он ее спросил из-за ее нынешнего состояния. Она чувствовала, что с ее дочерью что-то произошло. А если не произошло, то вот-вот произойдет. Нина Михайловна ответила:
 ; Ничего. Не произошло, просто я очень тороплюсь.
Водитель такси знал по своему личному опыту, что если человек торопится, то он ведет себя по-иному, так сказать, неадекватно, в хорошем понимании этого слова. Этот человек всегда просит поторопиться, всегда оглядывается по сторонам. Он всегда опаздывает на важные встречи. Никто не знает, где он окажется в тот или иной момент.
Что касается людей, которые волнуются, то здесь все понятно. Они не просят поторопиться, они лишь волнуются за то или иное. Конечно, бывают исключения из правел, но это в основном редкость. Все мы о чем-то переживаем. Затем переживание перерастает в волнение. Мы чувствуем что-то, когда с близким нам человеком что-то случается. Мы переживаем за него, мы чувствуем его боль. Иногда мы чувствуем, как родной нам человек умирает. Ему одиноко и он хочет поговорить. Мы приходим к нему на помощь и в процессе разговора мы, возможно, делаем его счастливым. Ведь всем нужно доброе слово, даже умирающему.
Таксист понимающе покачал головой, сказал:
; Вы торопитесь, а куда? Мы все торопимся. Вся наша жизнь состоит из того, что мы торопимся, боимся не успеть. Успеть, куда? В могилу? Вот туда мы точно попадем. Кто раньше, кто позже. Впрочем, как знать? Может это мой последний день на земле. Завтра меня уже здесь не будет.
Нина удивилась:
; Вы это о чем?
Таксист безразлично бросил.
; Да не о чем. – Он сделал паузу. Эта пауза была хоть коротка, но Нине казалось, что она длится вечно. Было ясно, что этот мужчина не хочет о чем-то вспоминать или говорить, это ему было очень больно. – Просто я знаю, о чем говорю. – Он снова сделал долгую, продолжительную паузу и тяжело вздохнул. – Знаю, о чем говорю, – снова сказал он и последний раз, словно завершая свою фразу или предложение, добавил. – Знаю.
Нина поняла, что речь шла о каком-то человеке, который ему был очень дорог. Он сказал это напрямую. Он кого-то потерял в своей жизни, кого-то, кто ему был слишком дорог.
Нина спросила:
; Как ее звали?
; Вы догадались, да я потерял любимого человека. Ее звали Виолеттой. Она была прелестным человеком, ; говорил он. Мы любили друг друга. – Он сделал продолжительную паузу, а затем добавил. – Она умерла. – На его глазах появились слезы. Было ясно, что этот мужчина говорил правду. Его жена действительно умерла. Ах, как он сожалел, переживал о ней. – Извините за мою слабость. – сказал он. – Вы напоминаете мне ее.
; Кого?
; Ее, Виолетту, – ответил он. Я всегда вспоминаю ее, когда на меня нападает ностальгия. Я вспоминаю ее, и она приходит ко мне. – Да, он вспоминал ее. Вспоминал, как им было хорошо вдвоем. Нина узнала, что он с ней познакомился случайно. Они оба пробовались на роль в кино. Точнее это было не кино, в понимании этого слова, просто снимали, как правосудие вершит свой закон. Передача называлась «Судебный детектив».
Многие хотят сняться в кино, но для этого в России надо что-то закончить. Вот и снимаются люди в передачах, можно даже в массовках, лишь бы заплатили и показали по телевидению. Впрочем, я один раз позвонила в такую передачу и спросила, сколько платят, ведь на сайте написано пятьдесят тысяч. Мне ответили, что эти деньги получают только настоящие артисты, а Вы кто такие? С Вас и ста рублей будет сверх меры. Радуйтесь, что по телевидению покажут. Вот так, а потом говорят, почему в Америке лучше?
Впрочем, вернемся к Нине. Она слушала мужчину и знала, что он всегда будет любить ее, Виолетту. Он никогда ее не забудет. Он говорил, что они были счастливы вместе, постоянно снимались в каких-то передачах. Хотели пожениться. Но все оборвалось. Трагедия. Как-то раз она ехала по дороге в личном авто. Была ясная погода, ничто не предвещало беду. Как вдруг! На проспекте Вернадского на огромной скорости, откуда не возьмись, вылетел внедорожник. Лобовое столкновение ; и мгновенная смерть. Потом следствие установило, что водитель внедорожника был пьян. Суд. Приговор, три года и лишение прав. Но что толку: человека не вернешь, а виновник аварии вышел через полтора года досрочно. Потом он снова сел за руль. Результат не заставил себя долго ждать.
; Господи! Где же закон, по которому такие с позволения сказать люди могут безнаказанно разъезжать на большой скорости, сбивать людей и выкладывать все в интернет и за это ; ничего. Только новые реалити-шоу. Таким людям никогда не должны дать права, и даже машину они не смогут купить. Тогда этого не будет, – закончил свой рассказ мужчина. – Вот и вся история.
Кто знает? Кто знает, что в душе человека происходит, когда он слушает такие откровения. Никто не знает, почему мы всегда сочувствуем этим людям. Может потому, что эта боль, рассказанная нам, становиться и нашей болью? Мы сопереживаем ей и думаем, что мы вполне могли оказаться в подобной ситуации.
Нина знала, что чувствовал этот мужчина. Ведь у нее была похожая ситуация. Разница лишь в том, она сама убила свое будущее, а у мужчины его отняли.
Что это? Жестокая судьба? Наказание за что-то? Кто знает, что это? Впрочем, время не повернешь назад, оно движется вперед, и мы вместе с ним.
; Но что мы только обо мне да и обо мне, расскажите что-нибудь о себе. Скажите, вы одиноки?
Нина тотчас отпарила:
; Это имеет какое-то значение? По-моему, нет.
; Разве? – мужчина удивился. Он неожиданно для себя сделал вывод, что все то, что он сейчас ей сказал, была лишь минутная слабость. Он позволил себе расчувствоваться. По его опыту знакомства с женщинами эта история всегда срабатывала. Всегда, но не сейчас. Что он сделал не так? Где ошибся? Ведь история произошла в его семье по-настоящему. Он ничего не выдумал. Где же он ошибся? Очевидно, он с ней не познакомился. Да, он не представился и ее имени он не знал. Может она просто не хотела знакомиться? А может, она просто торопилась. Это очевидная ее причина, решил мужчина. Мужчина согласился с женщиной, он сказал. – Что ж, Вы правы, я был бестактным, простите.
; Ничего, я и сама по неосторожности нагрубила Вам. Вы тоже меня извините. Я просто забыла, как надо знакомиться.
Мужчина осторожно поинтересовался:
; Вы замужем?
; Нет, я вдова.
Мужчина почувствовал себя неловко. Он никогда не был в таком положении. Около него сидела женщина, очевидно похоронившая не так давно своего мужа, а он спрашивает, замужем ли она? Впрочем, он же не знал. Почему он должен винить себя за этот вопрос? Он посмотрел на нее и сказал:
; Если Вам станет легче, Вы можете поговорить об этом.
Нина непонимающе посмотрела на мужчину. Она не понимала, почему она должна говорить на эту тему с ним, с этим мужчиной. Он же ей никто? Она видит его в первый раз в жизни и очевидно последний. Кто знает? Что он сделает после того, как она расскажет ему обо всем. Продаст ее историю прессе? Пойдет в какой-нибудь телеканал, где ему за эту историю заплатят? А может, сразу в полицию? Только полиции ей сейчас не хватало. Она ответила:
; Нет, я в отличие от Вас ничего не рассказываю никому. Моя жизнь ; это моя жизнь, и вмешивать в нее кого бы то ни было я не желаю.
Таксист понимающе покачал головой. Он сам был ни из тех, кто много говорит о себе. А история, которую он рассказал, давно перестала быть тайной. Ее знали почти все женщины-проститутки Москвы. Дело в том, что до знакомства его с Виолеттой та была ночной бабочкой и когда вышла замуж за Ивана, так звали водителя этого такси, у них всегда не было денег, и Виолетта так и осталась на панели. Когда же она разбилась, весть о ее гибели быстро облетел весь район, и кто-то из ночных бабочек, сказала.
; Надо, Иван, жить дальше, ведь на этом жизнь не заканчивается. Да, Виолетта умерла, но жизнь на этом не заканчивается. Живите дальше! Идите на улицу и забудьтесь. Что Вы сейчас будете делать ; это Ваша дело, только сделайте так, чтобы она покинула Вас. Ушла из Вашего сердца навсегда.
; Хотите, чтобы я переспал с проституткой?
; Хотя бы.
Поначалу это предложение озадачило Ивана. Он хоть и был женат на проститутке, но никогда ее услугами не пользовался. Хотя, все бывает в первый раз, почему бы и нет. Но почему он должен платить проститутке? Пускай женщины сами ему платят. Итак, вот и реальная история пригодилась, та часть, где погибает Виолетта. Она срабатывала всегда, но не в этот раз, не в этот раз, не в этот.
Тем временем машина подъехала к дому, где жила Вика. Да, это был ее дом. Дом, где жила Вика. Расплатившись с таксистом, Вика вышла из машины, захлопнула за собой дверь и быстрым шагом направилась к подъезду.
Водитель такси Иван проводил женщину взглядом и, поймав себя на мысли, что она все равно никогда не будет его, уехал.

Глава-23

Прощение

В подъезд вошла Нина. Она вбежала по лестнице вверх и, позвонив в звонок, подумала, что если Вике ее помощь не требуется, что если она просто, как говорится, накрутила себя и сама прибежала сюда, а причин-то нет. Но причина была. Это она поняла, когда Вика открыла дверь. Эта была она, Вика. Снова в зубах у нее была сигарета. Сама же она была пьяна. Увидев Нину, она просипела и, икнув, сказала.
; Приветик, – кивнула она головой и, икнув, добавила. – Чего приперлись? Сделав затяжку и выдохнув дым прямо в лицо Нины, Вика усмехнулась. С язвительной усмешкой она продолжила. – Что? Вспомнили что Вы мая мать? – она с упреком посмотрела на Нину и сказала, словно издеваясь над ней. – Что, вспомнили, что Вы моя мать? Что Вы за мать такая? Сука! Сучка и есть. – Она икнула. – А впрочем, заходите. Познакомитесь с моим отцом. Что? Вы не знакомы? – Она пригласила Нину в квартиру и закрыла за собой дверь. В квартире присутствовал запах сигаретного дыма и алкоголя. Видя, что Нине не нравился этот запах, Вика сказала. – Что, не нравится запах? – и как будто с издевкой в голосе она добавила. – А мне нравится. – Она подошла к столу на кухне и, налив себе стакан водки, выпила. – Я думаю, что Вы не это хотели увидеть. Вы отказались от меня ; и вот, в кого я превратилась. – Она села на стул и, затянувшись сладким дымом сигаретного дыма и выпустив густой клубок дыма изо рта, заплакала. У нее была истерика. Она плакала и говорила обо всем. Ругала свою мать за то, что она ее бросила. Говорила, что ей не нужен отец, прожила она без него и без своей матери и еще проживет. Они ей не нужны.
Слушая свою дочь, Нина не ругала ее; она ругала только себя. Она винила себя за все, что произошло с Викой. Она винила себя за то, что отказалась от нее и обрекла ее на вечное горе. Может, ее судьба сложилась бы не так, если бы она тогда, много лет назад, не испугалась и стала бороться за счастье своей дочери. Судьба Вики была бы иной, если бы она тогда не бросила ее. Да, она была виновата. Но за это она уже расплатилась. Месяц, от силы два. Смерь, забвение, конец. В эти минуты Нина как никогда хотела поговорить с дочерью, рассказать все, но встретила лишь призрение, ненависть и боль. Боль за то, что она всегда была одна. У нее не было семьи, никого. Что тут сказать? Кошмар да и только. Нина подошла к Вике, посмотрев на нее, а та сказала:
; Что? Видите, во что превратилась Ваша дочь? Нравится!
Нина залепила Вики горячую пощечину. Та хотела отплатить ей тем же. И только замахнувшись на нее своей правой рукой и перенеся свой вес на ладонь, хотела уже залепить Нине горячую пощечину, как Нина перехватила ее руку и, обхватив Вику за торс, поволокла в ванну. При этом она говорила: – Это не Ваша жизнь, и что бы понять это, нам надо поговорить на трезвую голову, а в данный момент это совершенно невозможно. – Нина приволокла Вику в ванну и, открыв кран горячей воды, раздела ее и положила ее в ванну.
Пьяная женщина что-то промычала, а Нина Михайловна сказала, что завтра Вика скажет ей спасибо. Но это не произошло. Роман романом, а жизнь ; это жизнь. В ней все не так, как в жизни. Все то, что пишут нам в романах ; это одна из вариаций счастливого конца. Они все разные и многие не так оптимистичны, как это могло бы быть на самом деле. Все предательства требуют возмездия. Нас преследует прошлое, и мы возвращаемся к началу конца долгого пути. Впрочем, многие этого не понимают или не хотят понимать. Для них отказаться от кого бы то ни было  ; это просто. Они ничуть не задумываются над тем, что они совершают. Для них жизнь в грехе, больше никак это нельзя назвать. Ведь в Библии написано, что не тот человек, который родил, а тот, который вырастил. Да и сейчас это выражение актуально. Никто не задумывается над тем, что будет с этим человеком дальше. Может, ему не будет хватать материнского молока? Может, не будет хватать совета. Может, этот человек, которого бросили, не оказался бы преступником и не попал в тюрьму. Если б от него не отказались, то может он или она стал бы ученым, открыл бы что-нибудь? Стал бы президентом. Кто знает? Кто бы этот маленький человек стал в будущем? Вот один из таких результатов. От Вики отказались ; и она покатилась по наклонной плоскости. Кто знает? Кем бы она стала, если бы от нее не отказались? Впрочем, это другая история.
Сейчас, когда Нина Михайловна Лопухова приводила Вику в порядок, она проклинала саму себя. Она ругала себя за то, что из-за любви к другому человеку отказалась от нее, своей дочери. Да, если б можно было вернуть все обратно, она это сделала. Она не отказалась бы от нее. От нее ради него. Какая она была дура! Она исковеркала свою жизнь и разрушила жизнь своей дочери. Она отказалась от нее, дав ей только страдания. Все так, и за это она себя ненавидела. Ей остался месяц, от силы два. Как много нужно сказать ей, Вике, своей родной дочурке. Она купала ее в ванне, и на ее глазах появились горькие слезы ненависти и любви. Ненависти на саму себя и любви к дочери. Теперь, лишь только сейчас она ощутила эту радость, радость материнства. Пусть ее дочь такая, какая есть, она любила ее и готова была ей помочь.
Проснувшись на следующий день, Вика встала с чистой кровати, на которую уложила ее Нина. Ее голова раскалывалась на две части после вчерашней попойки. Она не знала, как она очутилась здесь, а тем более в этой кровати. Она лишь помнила, что она после того как узнала анализы на ДНК с Романом пошла в какое-то кафе, и там они о чем-то говорили. Она не помнила, о чем они говорили, она лишь помнила, что после этого разговора они разошлись. Да, вот что он напоследок сказал Вике, вспоминала она смутно. Он сказал, что она не должна рассчитывать на его состояние: если они с Ниной на это рассчитывали, то они ошибаются. Он не для того сколачивал свое состояние, чтобы отдать его кому попало. Родство родством, а деньги всегда счет любят. А Вика для нее чужая, хоть и родная. Согласитесь, что после таких слов захочется плюнуть ему в лицо и сказать:
; Подавитесь! Вы обрели только что дочь, поговорили с ней и сразу о деньгах?
Это и сказала ему Вика и ушла. Она шла по улице и плакала горькими слезами. Она не могла поверить, что всех людей интересуют лишь деньги. Ничто не важно, кроме денег! Что это? Человеческий фактор? Его фактор ; желание иметь лишь деньги? Кроме денег ничего не надо? Где человечность? Где семейная ценность? Ее что, нет? Возможно и так. Кто знает? Не мне судить этих людей. Их рассудит Бог.
Вот и нашла своего отца. Приехали. Вот и ликероводочный магазин. Почему бы не выпить с горя, тем более, если это превратилось в повседневный образ жизни.
Вот вся история прошлого дня. Вика отчетливо не помнила, что произошло дальше? Она встала с кровати и направилась в ванну. Но тут она увидела лежащую на диване женщину. Она не помнила, что кто-либо оставался у нее в квартире. Подойдя к ней, Вика нагнулась и, откинув густые волосы, она увидела ее лицо. Эта была Нина. Ее мать. Она не помнила, как она оказалась у нее в квартире? Она не помнила, как она ее впустила? Вика схватилась за голову и заплетающейся речью сказала.
; Ну я и дала вчера! Ничего себе!
В это время ей захотелось вырвать, ее позывы к рвоте вот-вот сделают свое дело. Она, как могла, сказала хриплым тоном. – О, черт! – и побежала в туалет.
Вот проснулась Нина. Ее разбудил шум, доносящейся из туалетной комнаты. Она встала с дивана, прошла к туалету и, заглянув в туалетную комнату, увидела склонившуюся над толчком Вику. Ее тошнило. Нина тяжело вздохнула, и Вика почувствовала ее дыхание позади себя. Она оглянулась и замерла в ужасе. На нее смотрел взгляд не женщины Нины, а ее матери. Та с укором сказала.
; В кого Вы превратились? Женщина? Одно слово, женщина! – она ткнула рукой в сторону Вики. - Да и женщиной это назвать сложно. Скорее Вам подходит животное определение. Свинья, свинья и есть. – Естественно, в таком положении и состоянии Вика не то что была похожа на свинью ; она являлась ей. На нее было жалко смотреть. Она смотрела на Вику, и ей не было ее жалко, она испытывала к ней отвращение. Если Нина заработала себе рак легких из-за неудержимой жажды к сигарете, то Вика пошла дальше: Вика пила, пила и курила. А может и баловалась наркотиками? Кто знает? – На Вас жалко смотреть! Вы же женщина!? Должны по крайне мере заботиться о своем организме ради будущих детей, а Вы? – Нина не находила слов для определения ее пьянства. – А Вы не бережете себя. – Затем Нина в упрек сказала Вике. – Что Вы за мать-то такая будете?
Вику вырвало. Ей ничуть не хотела разговаривать с Ниной. После вчерашней попойки она не могла. Но все же она набралась сил и, встав на ноги, она покосилась на Нину и, одарив ее презрительно ненавистным взглядом, прошла в кухню. Она ничего не сказала. Хотя ей было, что сказать Нине. Как она сдержалась, чтобы не нагрубить ей и не послать куда подальше? Не понятно до сих пор, как она сдержалась, вопрос? Впрочем, ей сейчас было не до того. Она села за стол, вытащила из лежащей на столе пачки последнюю сигарету и, взяв лежащую на столе зажигалку, закурила. Выдохнув струю густого дыма, она почувствовала облегчение. Как будто что-то отлегло. Она расслабилась и, положив пустую пачку из-под сигарет и зажигалку на стол, снова сделав очередную затяжку, откинулась на спинку стула, и густой дым вышел через ее нос. В этот момент она напомнила быка. Стоящего в стойле и наслаждающегося от только что проведенного удовлетворенного секса с молодой коровой. Но в тот самый момент, как она расслабилась, громогласный голос Нины раздался в ее ушах. Вике стала жутко больно. Казалось, что в ее голове кричали несколько голосов. Они все были разнообразные. Какие-то она могла понять, какие-то нет. Но в целом картина была ясна. Вика не владела ситуацией. Ей казалось то, чего на самом деле нет. И эта женщина, называемая ее матерью ; ее тоже нет. Она есть только в ее восполненном мозгу, только в нем и нигде больше. По крайне мере, она так считала. Вероятно, она в таком состоянии была права, и Нина присутствовала только в ее мозгу и нигде больше. Но это было не так: Нина присутствовала в жизни Вики. Она сейчас находилась в этой квартире, она была в этой кухне и громогласно упрекала Вику в ее пьянстве, ее поведении. Поведении, которое не достойно любой благовоспитанной женщины. Когда же Вика, докурив последнюю сигарету, более-менее пришла в себя и увидела отчитывающую ее Нину Михайловну, она поняла, что все это реально. Нина в этой квартире, в этой комнате, и она что-то говорит. Не зная, что ответить, Вика попросила, чтобы Нина перестала говорить так громогласно, у нее и без нее голова раскалывается на две части. Но Нина не переставала говорить. Она все пуще и пуще прежнего отчитывала Вику. Ей было все равно, слушает она или нет. Ей нужно было высказаться, преподать Вике материнский урок, пусть даже последний в ее жизни. Что же Нина говорила? Послушаем.
; Никчемная девка!? Что? Нравится каждый день целоваться с толчком? Давайте, вон сколько их? Каждый дом туалет. Что? Еще на улице не пришлось провести ночь? Скоро проведете, дай Бог Вам понять, что это такое. Ночевать на улице. Хорошо если летом, а если зимой? Готовьте гроб. Что, еще не подготовили гроб? Ну и не надо. Так закапают, в общей могиле, или сожгут в печи. Все, нет человека и не было. Кому Вы такая нужны? Прорва табака и алкоголя. Запаха меньше будет. Да с Вами никто из мужчин даже не познакомится, подойти побоится. С виду красивая девочка, привлекательна и сексуальна, а подойдешь ближе и заговоришь ; сигаретным дымом так и прет за версту. А у некоторых дам и перегаром. Говорят, что так и надо. Нет, ошибаетесь. Они просто хотят, чтобы Вы превратились в них. Они рассуждают так, и психологи с этим согласны. Они такие, а другие что? Вот они станут такими, как мы, тогда все в порядке. Есть, с кем выпить и покурить, а там человек спивается и пристращается к сигарете. А может и то, и другое. Конечно, от такой женщины не то что в койку ; говорить с ней невозможно. Она говорит, а запах сигаретного дыма так и прет из ее рта, задохнуться можно. Вот посмотрите на меня. Видите меня? я тоже послушала мою подругу, и та пристрастила меня к куреву. Результат ; я умираю. Мне остался месяц, два. А мне и пятидесяти еще нет. Живи и радуйся жизни, а в место этого два метра под землей. Не повторяйте моих ошибок. Я не знаю, слышите Вы меня или нет, надеюсь, слышите. Бросьте такую жизнь. Живите нормальной жизнью. Заведите детей.
Неожиданно Вика пробурчала:
; А как же Вы сделали меня с моим так называемым папочкой? Ведь Вы тоже курили, когда был у Вас половой акт? Что, может, он тоже?
Нина оправдалась:
; Я тогда не курила. Лишь после того, как я отказалась от Вас, мне было все равно, и я не сдержалась.
; Что, совесть замучила?
Нина промолчала, ей не было, чем парировать этот вопрос. Она была виновата и все тут. Затем она ответила.
; Может Вы и правы, но не Вам судить меня. Знайте лишь одно: я всегда любила Вас. – Затем она сказала. – Поверьте, я закурила не от хорошей жизни. – Затем она закончила: – Человек выбирает свою жизнь сам. Он решает, как ее прожить. Здесь Вашей вины нет.
Вика облегченно вздохнула и с чистой иронией заявила.
; Спасибо, хоть здесь не виновата. – Она встала со стула и, еле стоя на ногах, спросила. – Хотите со мной поговорить? Признаться, что Вы моя мать? – Она зловеще улыбнулась, и на ее улыбке проблеснул зловещий оскал. – Мать? – В ее глазах читался упрек. – Что Вы за мать-то такая, что бросили родную дочь на произвол судьбы. Вы оправдываетесь, не можете признаться, что просто испугались быть матерью? – Затем она добавила с явной иронией и злобой: – Роман не мой отец. Он для меня чужой человек, впрочем, как и я ему не дочь. Да и Вы не являетесь моей матерью. – Вика усмехнулась. – Посмотрите на нее, мать называется. Бросила своего ребенка, а сейчас опомнилась, прибежала. Видите ли, она умирает? Ну и умирайте себе на здоровье, чего ко мне приперлись? Хотите, чтобы я Вас простила? – Она показала фигу. – Вот Вам, обойдетесь. – Затем она указала рукой на дверь. И с явной злобой и ненавистью к Нине добавила, оскалившись так, что ее лицо напомнило каково-то неизвестного зверя, который хотел, чтобы покинули его территорию и больше никогда на нее не возвращались. – Пошла вон, маманя.
Нина сделала глотательное движение. Ей стало не по себе. В этот момент она хотела уйти, но не могла. Что-то удерживало ее в этой квартире. Что-то не давало ей уйти отсюда. Она посмотрела на Вику. Лицо ее выражало боль и страдание. Она хотела что-то исправить, надеялась, что Вика ее выслушает, но этого не произошло. Вика не хотела ее слушать. Мало того, она и видеть ее не хотела. Нина перевела дух, и тихо прошептала:
; Я не уйду.
Вика не поняла, что сказала Нина. Она ее переспросила:
; Что?
Нина снова сказала, но более громким тоном:
; Я никуда не уйду. Я не уйду, пока мы не поговорим.
Вика окинула Нину презрительным взглядом и заявила.
; Нам не о чем с Вами говорить.
; И все-таки.
Вика не хотела разговаривать с Ниной, но другого выхода у нее не было. Вызывать полицию было бессмысленно. Никто бы не захотел ее слушать. Нина учла все. Все, что можно было учесть. Она могла доказать все, что можно было доказать, и Вика это знала.
; Хорошо. Я выслушаю Вас, и потом Вы уйдете.
; Хорошо. Если Вам будет угодно, то я больше Вас не побеспокою. Но выслушайте меня.
;Хорошо, сейчас я приведу себя в порядок, и мы поговорим.
Что можно сказать? С чего начать разговор? Никто не знает, что в это самое время творится на душе. Каждый человек чувствует что-то свое, что-то недоговоренное? Он хочет рассказать другому человеку все, что хочет ему рассказать. Все, без утайки. Никто не хочет рассказывать всю правду, но наступает момент, когда это сделать необходимо. Необходимо потому, что это было бы правильно. Все правильно, что неправильно. Никто не знает, что сказать в подобной ситуации? С чего начать разговор? Впрочем, разговор всегда надо с чего-то начинать. И Нина начала свой рассказ. Она говорила Вике обо всем. Ничего не утаивая. Она рассказала, как они встретились в первый раз. Это было на новый год. Роман приехал в Санкт-Петербург по делам. В конце рабочей недели он посетил одну из выставок художников, куда приехала и она. Они были счастливы вместе. Проведенный последний день они ни о чем не задумывались. Роман покорил ее, а она ; Романа. Вернувшись в Москву, Нина рассталась с ним, но вскоре снова встретила. Они нравились друг другу, у них были общие увлечения. Оба любили путешествовать. Они объездили вдвоем полмира. Были во Франции, Италии, Испании, Америке и Канаде. Все эти страны произвели на них неизгладимые впечатления. Каждая страна была по-своему красива. Все в их жизни было прекрасно, пока не появилась Вера. Она появилась словно ниоткуда, словно из пустоты. Она всегда была на виду. Чуть ли не преследовала их. Затем как-то раз Вера пришла к Нине, и у них с ней был крупный разговор. Она говорила, что делает все ради Романа. Она уже тогда знала, что беременна, и ее долг был родить и воспитать Вику. Но этому не суждено было случиться. Она родила, но не воспитала. Вера ей сказала страшную новость! Эту новость я пока умолчу, так как история потеряет свой смысл. Нина тогда и решила отказаться от Вики. Роман не знал, что Нина в положении: он пришел к ней сказать о том, что он уходит от нее. А тут еще его мать Надежда. Надежда вкрадчиво и доходчиво объяснила Нине, что это был легкий флирт со стороны Романа. Никаких чувств он ней не испытывает. Она также добавила, что он скоро женится, и она просит оставить его в покое. Но Нина хотела услышать эти слова от него самого. Она назначила ему встречу и, глядя ему в глаза, поинтересовалась, любит ли он ее или Веру? Тот ответил, что он любит Веру и должен на ней жениться. Дело было не в том, что она была беременна да и не могла быть беременна, по крайне мере от него. Ведь они еще не были вместе. Он должен был жениться на ней на том основании, что она и его мать объединились, и Надежде была больше по душе Вера, чем Нина. Она ненавидела Нину. Призирала ее, считала, что она просто хотела женить на себе Романа и прибрать к рукам его состояние. Вера, была совсем другим, чем Нина. В отличие от Нины она была из приличной семьи, дочь какого-то знакомого академика. Правда, она была замужем. Верин муж умер. Поднимаясь по лестнице, он упал, или ему помогли упасть? Кто знает? Вечером все было хорошо. Он поужинал и лег спать. Наутро он не проснулся. В морге патологоанатом констатировал смерть. У него была треснута черепная коробка и кровоизлияние в мозг. На похоронах кто-то предположил, что его кто-то заказал. Но это предположение лишь осталось предположением. Вера утверждала, что ничего не знает о его врагах, да и врагов-то не было, только завидовали. А здесь, как понимаете, можно искать и никогда ничего не найти. Когда она встретилась с Романом, тот сказал, что любит Веру. Он говорил эти слова неохотно. Он даже старался не смотреть ей в глаза. Было ясно, что он все еще любит ее, но его мать считала иначе. Она сосватала ему Веру и не хотела слушать Романа. Вера для нее была самим ангелом. Она считала, что с ней ему будет хорошо. Она даже не хотела слушать его. Она стояла на своем, и Роман был вынужден подчиниться. Нина отпустила его, считая, что если он ее любит, то с ней ей будет хорошо.
Она узнала, что забеременела. В положенный срок она родила и тут же отказалась от ребенка. Это было для нее невыносимо. Она много раз ходила к Роману, но его мать никогда не пускала ее на порог своей квартиры. Она говорила ей, чтобы она больше не приходила к ним домой.
Нина отказалась от него, правда это было ей нелегко. Она сделала это ради спасения своей дочери. Ради нее пожертвовала всем. Она устроилась воспитателем в детдом, куда после яслей определили Вику. Дальше она рассказала про удочерение и про то, как она всю свою жизнь следила за ней. Она не могла вмешиваться в ее судьбу, ведь это было бы неправильно. Но сейчас на пороге своей смерти она не могла больше скрывать правду. Она пришла к ней и рассказала ее. Теперь она могла вздохнуть спокойно. Правда раскрыта, камень с сердца снят, можно и на покой. Но простит ли ее Вика? Нина покалечила ей всю ее жизнь, и Вике надо было решать, прощать ее или нет.
Слушая свою мать, Вика плакала. Она не ожидала, что правда так жестока. Впрочем, правда всегда жестока, какая бы сладкой она не была. Все знают, что слушать правду гораздо трудней, чем ее рассказывать. Впрочем, каждый решает сам, что труднее ; рассказывать правду или слушать ее. Мне кажется, что слушать и рассказывать ; это одно и то же. В зависимости от правды и от ситуации этой правды. Слушая Нину, Вика вспоминала, что говорил ей Роман. Он говорил, что женился на Вере, потому что так хотела его мать. Она разрушила его счастье. Эти слова были похожи на те, которые говорила Нина. Выслушав Нину до конца, Вика обняла ее и произнесла лишь одну фразу.
; Мама! Как же Вы все это вынесли?
Нина ничего не сказала. Она знала, что Вике пришлось тяжелей, чем ей. Сейчас, она хотела быть с ней. Никуда не отпускать ее ни на шаг от себя. Злость и ненависть ушли в прошлое. Теперь все будет по-новому. Это Вика обещала своей матери. Пусть даже один месяц, но она проведет его с ней, со своей мамой.
Итак, оставим Нину и Вику одних. Им надо побыть вместе. Обсудить многие насущные вопросы, поговорить, как дочь матерью. Понять, почему сейчас, когда все позади, Роман отказался от дочери. Ведь он так хотел собственного ребенка, и когда он его обрел, он оттолкнул ее от себя. В чем же реальная причина его поступка?
И так, на этой радостной и печальной ноте одновременно позвольте мне перейти к следующей главе этой истории.

Глава-24

Решение приходит неожиданно


Роману позвонили. Звонок сотового телефона раздался в кармане брюк. Он вытащил из кармана сотовый, нажал кнопку «принять вызов» и, приложив его к уху, сказал:
; Алло.
; Здравствуйте, это я.
; Кто я?
; Вера.
; Не узнал. Богатой будете.
; Вы поговорили с Ниной?
; Да, поговорил.
; И что Вы решили?
; Ничего. Я сказал ей и ее дочери, что к ней я не имею ни малейшего отношения.
; Вы сдавали анализ ДНК?
; Сдавал.
; И?
; Она моя дочь. Но я не испытывают к ней никаких отцовских чувств. Она мне чужая.
; А поближе ее узнать не желаете? Пообщаться с ней? Может она не станет Вам чужой, может, Вы почувствуете к ней отцовские чувства?
; Это вряд ли. Вику я не знаю. Она мне совсем чужая, благодаря Нине. Она бросила ребенка на произвол судьбы, прямо Анна Каренина, не иначе?
; Вы так считаете?
; Она этого и не отрицает.
; Что именно?
; То, что она бросила ребенка. Вот стерва! Воистину. А Вы как?
; Ничего. Жду результата Вашей встречи, и мне кажется, что я знаю, чем Вам отвлечься.
; Чем же?
; Вы говорили, что сейчас у Вас на работе идет конкурс.
; Говорил.
; Ну вот, у Вас есть чертежи к проекту «Вираж».
; Допустим.
; Представьте их на конкурс. Если победите, то патент на строительство у Вас в кармане. Работа позволит Вам забыть обо всех горестях и несчастьях.
; Но этот проект может и не пройти конкурс? Конкуренция велика, у меня ничего не готово, а проект надо сдать к завтрашнему. Последний срок ; до полудня.
; Вы успеете.
; Хорошо. Я постараюсь.
; Я жду Вас дома.
; Скоро буду.
Он отключил телефонную трубку и, положив сотовый в карман, направился в сторону кафе. Этот звонок Веры, казалось, не был случайностью. Вера позвонила Роману, чтобы узнать, примет ли он обратно Нину после стольких лет разлуки или вернется к ней, к той, с кем он прожил всю свою жизнь. Ту, которая любила его.
Он сделал свой выбор. Нина хоть и просила его о помощи, не оставлять ее дочь, когда ей наступит конец и она умрет, Роман никак не мог выполнить ее просьбу. Ведь он был этой семье чужой, и никаких, даже самых дружеских чувств, он к ним не испытывал.
Сейчас, сидя за столиком в кафе, он размышлял над тем, что сказала ему Вера. Проект «Вираж», тот самый проект, в котором принимает участие Лариса, его стажерка. Он не мог сказать ей об этом. Не мог сказать Вере, что в этом проекте участвовала Лариса. Но сейчас было не до того. «Вираж» — это лишь проект, проект комплекса зданий, а Нина ; не здание. Она человек. Может она и поступила неверно когда-то, за все она расплатилась. Смерть близка и неизбежна. Что делать? Вернуться к ней и подарить ей хоть какое-то счастье? А может, вернуться к Вере и заняться проектом? Решение было для Романа трудное и мучительное. Он не мог прийти к абсолютно правильному решению этого вопроса. Решение пришло неожиданно. Точнее, оно пришло в образе Ларисы, проходившей мимо. Она села за столик, за которым сидел Роман и, выслушав его по поводу проекта «Вираж», сказала ему, что он тоже должен учувствовать в этом проекте. Если бы она сказала, что он не должен учувствовать в этом проекте, то он вернулся бы к Нине и подарил бы ей радостные дни. Но Лариса хотела, чтобы тот представил на конкурс свой проект. Она хотела, чтобы между ними произошло небольшое соревнование. Ведь победить своего учителя в каком-либо конкурсе ; это так приятно, не правда ли? Всегда ученики хотят показать своему учителю, что они достойны его учения, что они превзошли своего учителя и готовы сами учить других.
Роман ответил:
; Если Вы этого хотите, я это сделаю.
Затем Лариса рассказала Роману о ходе своей беременности. Она протекала довольно спокойно, без осложнений. За это время у Ларисы вырос живот, и она сделала УЗИ. Роман хотел увидеть маленьких ребятишек в утробе матери, и Лариса пообещала ему принести DVD-диск, на котором записано ее последнее УЗИ. Она пообещала принести его завтра. Договорившись встретиться здесь же завтра после обеда, часа эдак в три, Лариса ушла, оставив Романа сидящим за столиком и о чем-то размышлявшим.
Сейчас, идя по улице после разговора с Романом, Лариса точно знала, что он хоть и злится на самого себя и не может себе простить связь с ней, он все равно примет этих детей. Он не оставит их. Будет о них заботиться и воспитывать. Она была рада этому. Она всегда надеялась, что все для нее и ее детей будет хорошо, и так оно и было на самом деле.
Роман вернулся домой, домой к Вере. Он нажал кнопку звонка, и в квартире раздалась соловьиная песня. Вера подошла к входной двери и, посмотрев в глазок, увидев в нем Романа, она вздохнула. – Спокойно. – Наконец он вернулся, вернулся к ней, и она больше никуда его не отпустит. Она открыла входную дверь и, впустив в квартиру Романа, она крепко обняла его и заплакала. Это были слезы радости. Она так долго его не видела, что ей показалось, что прошла целая вечность.
Роман говорил, словно ее утешая:
; Ничего, все будет хорошо.
Вера посмотрела в его глаза, и ей стало грустно. Она увидела в них какое-то смятение, какое-то чувство радости, но радости не от того, что он вернулся к ней, этому он был рад. Она видела в его глазах какую-то иную радость, радость о скорейшем отцовстве, наверное. Она это чувствовала и понимала всей своей женской сущностью. Вера подумала «он с кем-то встречался. Это так оно и есть. Лариса»,  догадалась Вера. «Он встречался с ней». Она задавала себе этот вопрос снова и снова, и один лишь ответ приходил в ее голову: «он примет этого ребенка. Это его ребенок». Очевидно Роман не сказал, что у них будет двойня.  «И больше никого. Его и Ларисы». Вера поинтересовалась: – Голодный?
; Чайку бы с лимоном.
; Сейчас сделаю.
Она прошла в кухню, а Роман, сняв ботинки и закрыв за собой дверь, прошел в комнату. Сел на диван, задумался.
Он не знал, что ему делать дальше. Он был в замешательстве. Он вернулся к Вере. Вернувшись к Вере, он встретил Ларису, и та была от него беременна. Если анализ ДНК подтвердит, что он является отцом ее детей, то он никогда не откажется от них. Это его дети, его кровь и плоть, его будущие наследники. Но что если это не так? Что, если он не является отцом ее детей? Что, если она хочет его обмануть? Женить его на себе? Он не знал, так ли это или нет? Он сейчас знал одно: Ларисе нужен покой. Она должна родить, родить без муки. В нормальных человеческих условиях. И эти условия были в поселке Малаховка Московской области. Туда, только туда! В поселок Малаховка. На природу. Там все будет хорошо. Там его мать, там Лариса. Есть, кому приглядеть за ребенком, и есть, кому приглядеть за Ларисой. Пусть они приглядят друг за другом. Пусть помирятся и придут к согласию.
Тут Роман неожиданно сказал.
; Знаете, а Лариса носит двойню!
Вера ничего не ответила. Лишь прекращенный шум на кухне доказывал, что она его слышит. Она крикнула с чувством глубокого огорчения.
; Поздравляю! – затем она съязвила. – Надеюсь, сумеете обеспечить двоих?
Роман задумался.

Глава-25

Исповедь Веры

Роман сидел на диване, расслабившись: он просматривал чертежи, которые он должен был сдать на утверждение своему начальнику Дубову Петру Алексеевичу. Все в этом проекте было хорошо. Точная графика, естественное расположение комнат. Даже уборная была на своем месте, и все бы хорошо. Но что-то не хватало. Он не мог понять, что же не хватает в этом проекте. Проекте, в котором он участвовал. Проект, в котором учувствовала и Лариса. Роман не хотел составлять ей конкуренцию, но, если для нее этот проект был скорее курсовой работой, чем получение патента на его финансирование, для Романа это было совсем иное. Он хотел получить патент, выиграть тендер и сам финансировать этот проект. Зная, что и Лариса тоже подала заявку на конкурс, Роман хотел сейчас видеть ее проект. Что же она там начертила? Что? Неужели ее проект лучше, чем его? Почему он как ее наставник не ознакомился с окончательным вариантом ее проекта? Это была его ошибка, которую он не мог себе простить.
К нему подошла Вера. Она села подле него, и прильнув к его плечу, спросила. – чем занимаетесь? – ее голос был спокоен и ласков. Казалось, что она забыла о всех недомолвках, споров, и измене мужа, и о том, что Лариса ждет двойню. Посмотрев на листы, которые просматривал ее муж, Вера поинтересовалась. – что это?
Роман, просматривая листы и не отрывая от них свой взгляд, спокойно ответил:
; Это проект.
; Какой проект?
; Проект комплекса «Вираж». Я хочу учувствовать в этом проекте. Завтра последний день приема заявок, и я не хочу упускать такой шанс. Сейчас нашей фирме нужен этот патент на строительство этого комплекса.
Вера понимающе посмотрела на занятого своего мужа этим проектом. Она всегда знала, что ее муж способен на большее, чем сидеть в мастерской и чертить проекты, которые уйдут другим людям в другие структуры. Вот, он сам. Начертил собственный проект, завтра представит его своему начальнику. Он и только он должен выиграть этот патент на строительство этого комплекса «Вираж». И пусть что угодно говорят, но Роман добьется своего. Добьется любой ценой. Ведь он ее муж, а ее муж никогда не проигрывал.
Вера поцеловала его в лоб, и спросила:
; Чай принести?
Роман автоматически ответил: – Принесите. – Он был увлечен своим проектом и не мог сосредоточиться на чем-то другом. Затем он добавил: – Сладкий.
Вера встала с дивана и направилась в кухню. Ее очень огорчила его холодность. Он был не способен уделить ей минутку своего драгоценного внимания и был погружен в проект. Вере казалось, что этот проект полностью поглотил его. Он поглотил Романа целиком, без остатка. Впрочем, если этот проект так для него важен и может принести денег, то почему бы и нет? Почему бы не поработать над ним? В конце концов, он может принести доход. Кто бы сомневался? Деньги ; главное, остальное так, мелочь. Ради денег можно потерпеть. Потерпеть всем, чем только можно. Ведь деньги ; это смысл жизни, и пренебрегать ими нельзя.
Сейчас Роман не думал о деньгах: закончив свой проект, он положил листки проекта в папку и, облокотившись на спинку дивана, задумался. Он думал о том, как они с Верой быстро помирились. Она пришла к нему тогда, когда он был на завершающей стадии проекта «Вираж». Что это? Просто случайность? Случайность, которая бывает раз в жизни? Которая никак не связана ни с чем. Впрочем, что греха таить? Понять человека можно, лишь хорошо его узнав, и то останется загадка, что этот человек из себя представляет? Мы не знаем человека и когда его узнаем, нам кажется, что мы его знаем; оказывается, что мы совсем его не знаем, а то сложившееся впечатление, созданное им и внушенное нам его сознанием, является ошибочным. Если не вся, то какая-то его часть точно. Вот и в данный момент, сидя на диване, Роман не знал, почему к нему вернулась Вера? Что это? Всепрощение? Тот случай, в который так все верят? Возвращение блудного сына домой и всепрощение его отцом? Мы не знаем, на что способен тот или иной человек? Что возможно? Какие у этого человека могут быть способности в той или иной ситуации? Этот вопрос мучает людей из века век. Что же действительно побудило Веру вернуться в семью? В этой истории написано ранее, что семья ; это святое, и пренебрегать ею никак невозможно. Кто же это делает, тот не ценит этого богатства. Ведь семья ; это навеки. Так думала и Вера. Она считала, что у всех конфликтов есть их разрешение. Каждая ситуация в том или ином виде разрешима и приводит к логическому концу. Вряд ли найдется такая семья, которая думает по-другому, хотя, черт ее знает? У каждого человека свое понятие о чести семьи и морали. Никто не совершенен, каждый человек думает не так, как другой, и действует из своих принципов и амбиций. Чем амбициознее человек, тем больше ему надо в жизни. Кто знает? Кто знает, амбициозна ли была Вера или нет? На этот вопрос однозначно не ответишь, на него ответа просто не существует. Вера готова была простить Роману его измену. Ведь она сама виновата в ней. Но почему она вернулась? Этот вопрос задавал себе Роман и не находил однозначного ответа. Ему казалось, что Вера вернулась к нему лишь потому, что об этом ее попросила его мать, Надежда. В одном из писем к ней Надежда просила помириться с ее сыном, мотивируя свою просьбу тем, что они долго живут вместе. Ошибки? Они бывают у всех. Кто живет без ошибок? Пусть она найдет такого человека. Ведь говорят – на ошибках учатся. Вот и Роман сделал ошибку. Пусть осознанно он ее совершил ; он раскаялся в ней и готов помириться с Верой, своей женой. Вторая мысль была такова: Вера решила отомстить ему и, якобы примирившись с ним, готовила подлое. Как говорят, всадить нож в спину. Вот и думай, простила-не простила, так с ума сойти можно. А может, она вернулась, чтобы закончить проект? Проект «Вираж»? Ведь если это произойдет, то патент на его строительства будет в его руках? Но? Этот вопрос мучил его все время. Он предположил, что в этом случае она точно знает, что они получат этот патент, а это значит, что все предрешено. У Веры в компании есть свой человек, а это мог быть лишь его непосредственный начальник, Дубов Петр Алексеевич. Подумав об этом, по телу Романа пробежал холодный пот. Что если это правда? Что если он не ошибается, что если? Это «если» мучило его долгое время. Он не мог поверить, что это правда. Его Вера ему изменила!? Он считал, что это никак невозможно. Она честная девушка и любит его. Но что если она изменяет ему? Что если она не честна с ним? Ладно, он бы понял, если б она изменила ему в отместку его измене? Но что если она изменяла ему раньше? До того, как он познакомился с Ларисой? Тут его охватил ужас. Он представил себе, что Вера и Петр занимаются сексом, прелюбодействуют в их с Верой постели, где они провели так много сладких ночей. Как можно было так поступить? Он же всегда был предан своей жене, и только ребенок, ее неспособность зачать испортили их отношения. Боже! Неужели это правда? Роман встал с дивана, подошел к окну, вышел на балкон. Ветер дул ему прямо в лицо, казалось, что он бьет его, смеется над ним и над его рогами. Как долго он их носил! Носил и не замечал, что они выросли у него до предела. Ему трудно было держать голову на плечах. Ему казалось, что что-то растет из его головы. Что-то большое, что держать на голове слишком тяжело. Что-то врезалось в его мозг, что-то с обеих сторон полушария. Ему было тяжело так, что он готов был взреветь от невыносимой и мучительной боли. Тяжести чего-то на голове. Чего-то невидимого и зловещего. Теперь он понимал, почему Вера стала ласковой, как кошка. Она затеяла какую-то пакость, решила отомстить. Как иначе? Ведь женщины ; такой народ, обид и предательств они не прощают. Роман прошел на кухню и тотчас услышал голос своей жены. Она сказала: – Все готово, пообедаем.  – Ее голос звучал так неестественно и иронично, что Роман подумал, что она даже не скрывает свое истинное лицо. Он был уверен, что она изменилась. Изменилась, и не в лучшую сторону. Она что-то скрывала, но что? Этого Роман не знал. Он прошел в кухню, сев за стол, Роман спросил:
; Скажите, почему Вы вернулись?
Стоя у кухонного стола, Вера удивленно посмотрела на Романа. Ее лицо выражало удивление. Она точно не ожидала такого вопроса. Да и вопрос-то был глуп. Она вернулась к мужу, потому что она любила его. Как иначе? Пусть все говорят, что им вздумается, ее это не касается. Да и его это не должно было касаться. Она вернулась к нему, потому что она его любила. Ей он был не безразличен. Пусть в их семье назрел раздор, она все равно любила его и прощала ему все. Даже его измену ей. Он получил урок, и она была уверена, что такой ошибки он больше не совершит. Она ответила:
; Это что, шутка? – Она сделала паузу и добавила: – Я думаю, Вы пошутили? – Затем она пристально посмотрела на него и в глаза сказала, то есть напомнила ему брачный обет. – В трудностях, радостях и горе. Всегда вместе. Где один, там и другой. Прощение ; вот главное в семье. – Она села за стол. – Неужели я не простила бы? Конечно, я простила. Все мы ошибаемся. Никто не застрахован от ошибок.
Роман, слушая Веру, понимал, что возможно и она совершила нечто такое, в чем она боится признаться. Роман ласково взял ее за руку, словно сочувствуя ей. Он не был уверен, что этот вопрос, заданный им Вере, был к месту. Он думал, что его жена изменяет ему, что она с ним потому, что она амбициозна, а он богат. Но возможно, он ошибался. Он хотел видеть то, что хотел видеть, а не то, что было в действительности. Впрочем, кто знает, где та грань разума и безумия, которая позволяет нам видеть то, чего на самом деле нет? Роман поинтересовался:
; Вы совершали ошибки?
Вера посмотрела на Романа. Тяжело вздохнула. Ей нечего было что сказать. Она хранила свой секрет в тайне и никому его не рассказывала до этих пор. Она сказала:
; Я не так безгрешна, как может показаться. И у меня есть что скрывать.
; Что же? ; с трепетом в голосе проговорил Роман. Он готов был принять все, все то, что она сейчас скажет. Он только боялся одного. Он боялся, что она признается, что у нее был или есть любовник. Этого он перенести не смог. Но он же изменил? Но он же раскаялся в этом? И Вера тоже знает об этом. Но что если он ничего не знал об ее измене? Что если она наставляла ему рога, а он и не догадывался об этом? Затаив дыхание, он ожидал грома среди ясного неба. Что она ему скажет? В чем исповедуется? Он настороженно добавил: ; Говорите, я жду.
Вера не знала, с чего начать свой рассказ. Она тихо сидела, чувствуя, что в кухне нарастает напряжение. Вот-вот ; и взорвется ее муж. Как говорится, спустит на нее всех собак. Обвинит, бог знает в чем, и еще в том, что она не совершала. Но делать нечего, и Вера начала свой рассказ.
; Я начну с того, что, моя семья хорошо знала Вашу семью. До знакомства с Вами меня представили Вашей матушке Надежде. Она хотела для Вас счастья и считала, что я его могу Вам дать. Она не хотела Вашей свадьбы с Ниной и попросила нашу семью, в частности меня, принять ее предложение и согласиться на эту авантюру. Я понимаю, что я поступила подло. Но поймите и Вы меня: мы тогда нуждались, а Надежда предложила сумму, которая могла решить все наши проблемы. Я поначалу отказалась, но увидев Вас на фотокарточке, где Вы с Ниной вместе... – Она сделала паузу. Ей было тяжело говорить о прошлом. Но она должна была рассказать ему всю правду. – ... я решила: почему бы и нет? Может и мне улыбнется счастье. Из разговора Надежды со мной, я поняла, что Вы несчастливы с Ниной. По крайне мере она меня в этом убедила. Ну что мне было делать? Спасти несчастливую будущую семейную пару или позволить ей обрести себя на муки супружеской жизни? – Она заплакала. Было видно, что она на грани нервного срыва. Вот-вот и все будет кончено. Скорая, больница. Но она, к удивлению Романа, держала себя в руках. Секунда ; и слез как не бывало, она взяла себя в руки. Роман хотел что-то сказать, но она его перебила. – Прошу Вас, не говорите ни слова. Дайте мне рассказать всю историю, а потом ругайте меня. Я готова принять прошлое и за него ответить. – Затем она продолжила. – Помните нашу встречу? Первую встречу в столовой? Я пришла туда вслед за Вами. Ваша мама сказала мне, что Вы будите там обедать. Конечно, помните. Я вижу это по Вашему лицу. Как можно забыть!? Первая встреча? Она никогда не забывается. Я сделала так, чтоб Вы обратили на меня внимание, но Вы этого не сделали. Вы были в мечтах и очевидно уже планировали свою свадьбу с Ниной. Да, я знала, свадьба должна была состояться через месяц. – Что ни говори, трудно рассказывать об этом. Правда всегда дается нелегко. Это знала Вера. Ей было тяжело говорить о своих чувствах к нему. Увидев его в первый раз там, в кафе, он ей сразу понравился, но он ее не замечал. Для него она была обычной посетительницей столовой. Столовой, в которую люди приходят лишь только перекусить. Вера продолжала свой рассказ. – Я подошла к Вам и, сев за Ваш столик, завела с Вами разговор. Я помню, мы говорили об искусстве. О живописи, о музыке. Признаться, мне эти темы для разговора были непривычны. Я любила литературу. Но Ваша мать меня точно проинструктировала, что Вам нравится, чем Вас можно занять. Вам понравились мои доводы по поводу Сальвадора Дали. Его абстрактное выражение увиденного, всегда в нем можно увидеть что-то иное, что-то свое, личное. Вот и Вы во мне увидели что-то, что очевидно не замечали в Нине. Я понимаю, каждый человек индивидуален, каждый красив по-своему. И Вы увидели во мне это. Мою любовь к Вам. Да! Я не пыталась влюбить Вас в меня, этого было не нужно. Вы полюбили, сами того не замечая. Полюбили меня! – ревела она горькими слезами. – Я этого не хотела! Но Вы меня полюбили! Я думала, расстроив Ваш брак с Ниной, я уйду в тень, и Вы забудете обо мне, но вышло все наоборот. Вы полюбили меня, а я Вас. Я это сразу поняла. Вы проводили со мной больше времени, чем с кем-либо еще. Вы водили меня туда, куда других никогда не водили. Вы это сами мне говорили. – Она сделала долгую и продолжительную паузу. Казалось, она сожалеет, что сделала это. Возможно, если бы не она, то, наверняка, Роман женился на Нине, и те были бы счастливы. Брак же Веры не был счастлив. Он был тяжел и ненавистен ей. – Кто знал, что Вы так и не забудете ее. Я поняла это после года нашей совместной жизни. Во сне Вы говорили ее имя. Несколько раз того не замечая, называли меня ее именем, а потом так привыкли называть меня Ниной, что я смирилась с этим. Вы хотели детей, детей от Нины, не от меня. Вы ложились со мной в постель и занимались со мной сексом, думая обо мне, как о Нине. Что ж, мне пришлось стать на время ей. Вскоре об этом узнала Ваша мама. Я с ней говорила на эту тему, и она наняла специалиста-психолога. Он провел с Вами не один месяц, внушая Вам, что Нины здесь нет, это прошлое. Забытая глава Вашей жизни. Но Вы утверждали, что Нина здесь, она перед Вами, что Нина ; это я. Ну что здесь скажешь? Мне пришлось стать Ниной, хоть я этого не хотела. Прошел год, и Вы забыли о ней. В Вашем сознании возник мой образ. Но Вы меня восприняли не как любящею жену, а как женщину, разрушившую Ваш брак с Ниной. Я Вас в этом не виню. По сути это так. – Она сделала очередную паузу и тяжело вздохнула. – По сути, я разрушила Ваше счастье, но я меньше виновна, чем Надежда, Ваша мать. Вы ; ее сын, и я понимаю, это слушать нелегко, но Вы должны дослушать до конца. Ваша мать хотела Вам достойную жену. Она считала, как и большинство матерей, что все женщины для их сыновей недостойны. Они хотят подобрать для своего сына супругу, исходя из своих критериев, не интересуясь мнением своего сына, а стоит. – Она сделала очередную паузу, встала со стула и подошла к газовой плите, на которой вскипел чайник. Она отключила конфорку и, повернувшись лицом к Роману, сказала: – Не стоит винить мать за то, что она хочет лучшее своему ребенку. Все мы ошибаемся, и нас настигает расплата за наши грехи. – Она не могла продолжить свою речь. Ее язык не мог ничего сказать. Она хотела выкрикнуть что-то, что выходило из глубины души. Она готова была вскрикнуть от боли, но не могла. Сев за стол, она тяжело вздохнула и, посмотрев на Романа извиняющимся виноватым взглядом, сказала: – Простите. Простите, что не смогла подарить Вам ребенка. – Она снова сделала тяжелую паузу. – Это расплата за мой грех, – призналась она. – Я разрушила Ваш брак и расплатилась за это. – Затем она добавила: – Ваша мать тоже не осталась безнаказанна. Паралич ; тому подтверждение.
Тут Роман не сдержался. Он, что есть мочи, рявкнул:
; Причем здесь моя мать? Когда Вы разрушили то прекрасное, чем я дорожил.
Вера молчала. Ей не было, что сказать, да говорить-то было нечего.
Слушая исповедь Веры, Роман ужаснулся. Он не мог поверить, что такое возможно. Чтобы его мать пошла на такое. Разрушила счастье ее сына? Эта казалось не реально. Но это было так. Его мать разрушила счастье своего сына, и он об этом знал. Сейчас он ненавидел всех. Он не мог видеть никого: ни сидевшую напротив него Веру, ни мать, которую он возненавидел. Никого. Он был погружен в свои размышления. В мысли о том, как могла его мать, единственный человек, которому он доверял, пойти на такое? Разрушить жизнь своего сына? Ладно, если бы Нина хотела от него только состояние. Тогда ладно, можно. Но Нина не была такой. Она любила его, любила без остатка и ради его счастья оставила его. Он посмотрел на сидящую рядом Веру. В ней он сейчас видел нечто. Нечто, что разрушило его жизнь. То есть поспособствовала этому. И как он не разглядел этот заговор раньше? Если верить Вере, то после разрыва с Ниной он все еще любил ее. Он задал себе вопрос:  любит ли он ее сейчас? Конечно, любит. Он никогда не забывал ее. Всегда помнил ее. И сейчас после того, как они недавно встретились, он почувствовал к ней нежные чувства. Правда, этого он тогда не понял. Новость о скорой ее кончине и о рождении ею его дочери выбила его из колеи. Теперь он понимал свои чувства к ней и Вике. Он хотел уйти из их жизни, оставив их одних. Но теперь он сделать этого не мог. Вика была его дочерью, и это был факт, подтвержденный медициной. Его отцовские чувства тоже говорили, что Вика имеет к нему прямое отношение. Что касается Нины, то он теперь точно знал, что всегда любил только ее. Ее и больше никого в своей жизни. Только она одна имела для него значение, и оставшееся время ее жизни он хотел провести только с ней, с ней и ни с какой другой женщиной. Он задал лишь один единственный вопрос. – Вы меня любили? – На этот вопрос ответ был неоднозначен. Вера призналась ему, что полюбила его. Но возможно ли было полюбить и разрушить счастье одновременно? Она утверждала, что любила его, но так ли это? Если б она его любила, то она не разрушила его счастье с Ниной. Она видела, что он заинтересовался ею, и приняла это за любовь. Но она не учла, что заинтересованность кем-либо и любовь ; не одно и то же. Все то, что она считала за любовь, на самом деле было лишь времяпрепровождением и больше ничего. Вы спросите: как же так? Как он мог жениться на Вере? На этот вопрос ответит Надежда, мать Романа.
Однажды, когда Роман пришел к своей матери и объяснил ей всю сложившуюся ситуацию, она твердо заявила, что кроме Веры другой невесты она не видит. Что же касается Нины, то она не примет ее в семью, а если он ослушается и женится на Нине вопреки своей матери, то она проклянет их обоих. У них не будет счастливой жизни, и они, в конце концов, разойдутся, или Нина умрет. Так что выбора не было. Он женился на Вере и, возможно, спас Нину от смерти. Надежда обрекла обоих лишь на страдания. Она сделала все по-своему и была счастлива. Теперь это Роман знал наверняка. Его мать ; монстр. Монстр, каких свет еще не видел. А Вера? Что Вера? Она никогда не любила его. Она лишь создавала видимость любви. Если б она его любила, то тогда, много лет тому назад, она рассказала бы про затею его матери. А сейчас поздно. Все кончено. Брак разрушен ложью. Роман поинтересовался: – Почему именно сейчас Вы рассказали мне об этом? – Он ждал ответа на поставленный вопрос.
Вера не знала, что ответить. Она действительно полюбила его, полюбила сразу и не заметила, что он относится к ней лишь как к женщине-подруге, с которой можно интересно провести время. Время. Может он и любил ее по-своему, но она считала, что это не так. Она чувствовала, что он относится к ней не как к подруге, а как к женщине-подруге, подруге, которую любит. Очевидно, считала она, он сам запутался в отношениях. Он любил обеих женщин, и то, что он пошел на встречу к Нине, тому подтверждение. Если б он забыл о ней, то вероятно он о ней даже и не вспомнил бы, но это было не так. Он тотчас же вспомнил о Нине, когда Вера сообщила, что она хочет с ним встретиться. Было видно, что у него снова проснулись те чувства, которые когда-то он испытывала к Нине. Его лицо сияло от радости, и Вера это видела. Он до сих пор не забыл ее, после стольких лет, он все еще любил ее. Вера ответила на поставленные ей вопросы. – Конечно, я Вас любила, – сказала она. – Я любила Вас так, как никто! Я знала, что Вам не дадут жениться на Нине и поэтому я оставила все в тайне. Можете считать меня последней сволчью, но я тогда спасла Вас обоих. Вас, Роман, от гнева Вашей матери, а Нину от смерти. – Она сделала долгую неоднозначную паузу. Казалось, что она сейчас что-то скажет, что-то страшное, что-то ужасное. И тут она призналась:– Знаете, ведь я спасла Нину от неминуемой смерти.
; Это как?
Вера призналась:
; Я встречалась с Ниной. Встречалась перед самой свадьбой. Я видела, как она меня ненавидит. Точнее призирает.
; Что Вы ей сказали?
; Я объяснила ей всю сложившуюся ситуацию. Рассказала о Надежде и ее заговоре со мной против Вас. Она, конечно, не сразу поверила, но мне удалось убедить ее в том, что это так. Тогда она мне сказала, что чувствовала, что Надежда против их свадьбы, но она считала это лишь фантазией. – Она сделала паузу, затем продолжила. – После нашего разговора Нина пришла к Надежде и сказала ей, что она беременна, и та потребовала, чтобы Нина избавилась от этого выбледка. Так она и сказала – «выбледка». Но Нина этого не сделала. Она отдала его в ясли и отказалась от него. Тем самым, спасла ему жизнь.
Роман уточнил:
; Отказалась от ребенка? – он сделала паузу, затем добавил. – Да, припоминаю, она что-то такое писала в письме.
Вера спросила:
; В каком письме?
; Неважно, – отмахнулся Роман.
Вера продолжала.
; Это так. Она отказалась от ребенка. Отказалась, чтобы спасти ему жизнь, – утверждала Вера. Она говорила эти слова с полной уверенностью в своей правоте. – И это у нее получилось.
Роман не знал, что сказать. Он считал, что Нина бросила ребенка, а она спасла ему жизнь?
; Но она могла его защитить по-другому. Не отказываясь от него. Что, она не понимала, что она обрекает себя и ребенка на сиротство?
Вера тяжело вздохнула.
; Конечно, понимала. Но Ваша мать могла и сделала бы это. Полное забвение ; это единственный способ сохранить жизнь ребенка. Она похоронила себя вместе с ребенком, отдав его на попечение государства. Затем она уехала из Москвы, но вскоре вернулась. Где она была, никто не знает. Но после этой поездки она изменилась.
; Это как?
; Она стала жестокой. Мне кажется, что она кого-то тогда встретила, и этот кто-то подарил ей ненависть.
Эти слова были не понятны как для Романа, так и для Веры. Оба они знали, что такое женская ненависть. Жестокая, никем не властная, все убивающая. Так можно было охарактеризовать ее состояние после того, как она была вынуждена отдать ребенка. Она изменилась, стала раздражительной, стала курить. Она возненавидела все и решила отомстить.
; Отомстить? – удивился Роман. – кому? Маме?
; На этот вопрос нет однозначного ответа. Я знаю только одно. Если это ее месть, то она ее исполнила.
; Какая месть? Что Вы имеете в виду?
; Вы же знаете, я не могу иметь детей.
; Это так, а причем здесь Нина?
; Как-то раз мне приснился сон: в нем я видела себя в зеркальном отражении, и на руках у меня был ребенок. Но в реальности его у меня не было, только в зеркальном отражении.
; Что это значит?
; Я думаю, мне воздали за мои грехи. Я поспособствовала разлуке Вас с Ниной и Вашим ребенком. И теперь я не могу иметь детей. Это проклятие свыше, и я давно с этим смирилась.
Роман поинтересовался:
; Думаете, она Вас прокляла?
Вера четко заявила:
; Убеждена.
Роману нечего было сказать. Все уже и так было сказано. Все понятно. Что еще добавить? Пожалуй, нечего. Хотя, последний вопрос остался непонятным. Роман спросил:
; Почему именно сейчас Вы рассказали мне всю эту горькую правду жизни?
Вера ответила:
; Я всегда любила Вас. Я не хотела причинить кому-либо вред, тем более Вам. Мне пришлось это сделать, потому что если б я этого не сделала, Ваша дочка была бы уже мертва. Хотите, называйте это как угодно, но я спасла ее.
Роман удивился.
; Вы знали, что Нина беременна?
; Поначалу нет. Но потом, когда у нее начал расти живот, какая женщина не поймет, что другая в положении. Я тогда знала, что этого брака не будет. Я вышла замуж на Вас. Когда Нина пришла к Надежде за неделю или за сколько до свадьбы, я после разговора ее с Надеждой сказала ей, что ей лучше забыть эту семью, оставить ее в покое. Что касается ребенка, то это я посоветовала ей сделать так, чтоб все думали, что ее ребенок умер. Тогда только так можно было избежать его гибели. – Она сделала паузу. – Поверьте мне, Вы не знаете свою мать, как знаю ее я. Она монстр!
Роман, не сдержавшись, рявкнул:
; Она моя мать! – Роману было тяжело слушать все то, что сейчас он узнал о своей матери и Нине, а также о Вере. Он думал, что его мать ; ангел, охраняющий его от всего плохого, а оказалась, она была просто дьявол в юбке. Роман просипел от неудовольствия. – Прошу поучтивей.
; Конечно. Но она не ангел, поверьте мне. – Затем Вера поинтересовалась. – Кстати, как ее здоровье? Она поправляется?
; Вчера звонил доктор. Он говорил, что завтра можно будет забрать ее, если я этого захочу.
; Что значит захотите?
Роман тяжело вздохнул. Он хотел заботиться о ней сам, но после услышанного он не знал, как ему поступить? Оставить свою мать в больнице, пусть там за ней ухаживают, или забрать домой, на дачу в поселок Малаховка, и там поставить ее на ноги; сиделку он уже нашел, что трудного выносить судно за паралитиком? Но что если она поправится? Тогда что? Лариса с его матерью не сживутся вместе. Они будут день изо дня лаяться, как кошка с собакой. А это отрицательно скажется на ребенке Ларисы и, возможно, его ребенке.
; Я боюсь, выйдя из больницы и узнав о Нине и Вике, она все сделает, чтобы их уничтожить. – Он на секунду задумался. Затем он решил: – Пусть пока полежит в больнице. По крайне мере поправит здоровье, а я приведу в порядок все дела.
Вера понимающе посмотрела на него. Было видно, что ему тяжело было принять это решение. Он предпочел увидеть свою мать на даче, дышащую свежим воздухом, чем в душной больничной палате. Но это было все же правильное решение. Во-первых, в больнице был бы за ней надлежащий уход. Во-вторых, Ларисе надо было родить. А в связи с произошедшими событиями, случившимися между Ларисой и Надеждой, было лучше оставить все так, как есть. Ведь никто не знал, что случится, если Надежда, выздоровеет не на больничной койке? Она сразу же нападет на Ларису, и кто знает, чем у них дело кончится? Да, так по крайне мере в данный момент это хорошо, что она в больнице. Пусть отдохнет и полечится.
Вера предложила:
; Может отправить ее в санаторий? Там ее подлечат, и она отдохнет.
Роман пожал плечами?
; Возможно, Вы правы. Санаторий. – Он помолчал с полминуты, а затем спросил: – Вы так и не сказали, почему сейчас Вы мне про все это рассказали?
Вера запротестовала:
; Нет, я уже сказала.
; Нет, Вы сказали, почему Вы это сделали? А на вопрос, почему именно сейчас? На этот вопрос так ответа я не услышал. – Он сделал паузу и напрямую спросил. – Почему сейчас? – Затем он потребовал ответ. – Говорите!
Вера призналась:
; Я дала сама себе слово, что никто об этой истории не узнает пока. – Тут она запнулась. – Пока. – Снова запнулась Вера, и Роман как бы за нее закончил ее предложение:
; Пока моя мать в состоянии говорить.
Вера подтвердила.:
; Это так. – Затем она сказала: – Я никогда не нарушила свою клятву, но сегодня, когда Вы пришли домой, я почувствовала, что Вы встречались с Ларисой. Она в положении. Этот взгляд, взгляд отцовства. Вы сами еще не знаете, но Вы не откажетесь от ребенка. Вы уже приняли решение. Ее ребенок будет Вашим, даже если он не Ваш, в чем я сомневаюсь.
Роман удивился:
; С чего Вы это взяли?
Вера взяла его за руку.
; Поверьте мне, женщине, у которой никогда не будет детей, я знаю, что говорю.
Они еще долго разговаривали друг с другом. Вера была теперь спокойна. Она сняла камень с сердце и души, и ей стало легко. Она могла теперь сказать, что чиста перед мужем. Никаких тайн. Вся жизнь начата заново, с чистого листа.
Роман, узнав правду о матери, вышел на балкон. Он смотрел вдаль, куда-то в космическую мглу чистого и ясного космического пространства. На небе мерцали ярко звезды, как бы маня кого-то в свое космическое дальнее пространство. Ах! Как бы Роман сейчас хотел оказаться там, меж этих галактических звезд. Все бросить к чертовой матери и туда, где покой и тишина. Где покой мерцанья звезд ночных, любви и безмятежной тишины. Спать, только спать. Завтра все встанет на свои места. Спать, непременно в кровать. Спать. Эти мысли были как нельзя кстати. Было давно за полночь, на отдых, спать, в кровать.

Глава-26

Сон — это жизнь, и жизнь — это сон

Ночью, при полной луне! Сон, как покой, нам снится он, и мы воспринимаем его как реальность неотъемной действительности нашего сознание. Все то, что нам сниться глубокой ночью, является неотъемлемой частью ношей природы. Иногда мы видим что-то несуразное. Отдельные элементы головоломки, которую наше сознание не может воссоздать воедино. Что-то или кто-то этому мешает. Иногда мы видим вполне реальные вещи, то, что мы желаем. Наше сознание выдает нам информацию, и мы видим во сне то, что больше всего хотим видеть. У всех это происходит по-разному. Но для всех это едино. Сон ; это состояние мозга при его спокойствии. В спокойном состоянии тело при полном его расслаблении и погружении в сознание покоя человеческого разума. Если разум буйный, то и сны могут содержать элементы защиты человеческого сознания. Если же разум покойный, то он такой и остается. В нем нет элементов жестокости, только его видение будущего в его покойном сознании. Сон ; это жизнь. Жизнь реальности другого сознания. Состояния души. К этому никак не имеет отношение человеческое тело. Оно не подчиняется никаким известным науки интеллекта. Душа, тело и сон ; это совершенно разные вещи, хотя одно не может существовать без другого. Человек иногда чувствует, что происходит с другими людьми. Особенно, когда этих людей объединяет кровное родство. Так называемое родство крови. В этом случае мы чувствуем то, что в данный момент происходит с нашими близкими. Мы ощущаем их боль, страдание, печаль или утрату. Если мы это ощущаем тогда, когда мы далеко от них и ничем не можем им помочь в данный момент, в это время нам приходит на помощь наше чувство. Осознание неизбежной трагедии, случившейся с кем-нибудь из наших близких в ближайшем будущем или в данный момент. Мы чувствуем, как плохо нашим детям. Что-то их тревожит? И мы через пространство времени, временного часового полюса и его величества сознание человека общаемся с ним с поправкой времени. Дело в том, что сны приходят к нам в разное время суток. Это так. Это возможно отследить нам. Совершенной природой человеческого сна. Если часовой полюс разный, когда в Париже три часа ночи, то в Москве пять часов ночи. С поправкой на время нам сняться разные сны. Мы видим их в разное время, но одно и то же. Один и тот же сон. Это называется просто – сны близких людей. Впрочем, кто-то может сказать, что у них есть и иное название. Возможно, они будут правы. Но одно точно: как не называй, эта родственные сны, и точка. К чему я это пишу? Я отвечу немедленно. Дело в том, что в состоянии комы можно видеть сны, чувствовать, что происходит с родственником. Видеть его сомнение, печаль и радость. Как уже было написано, тело и душа ; две разные субстанции. Душа человека может быть везде во время сна. Сон ; это мертвое тело. Душа ; это живая, мыслящая, здраво рассуждающая субстанция-организм нашей сущности. Мы не оставляем наших близких в одиночестве. Даже когда нас нет рядом, мы всегда рядом. Порой мы ощущаем наших близких рядом, даже когда они мертвы. Именно так. Они всегда с нами. Они общаются с нами в наших снах. Сон. Что есть прекраснее на свете, чем сон? Покой и безмятежность ; это сон!
Что же сниться сейчас Роману? Возможно, мы этого никогда бы не узнали, если бы ни одно обстоятельство. Этот сон напрямую связан с этой историей. Он ; неотъемлемая часть его жизни. Жизни Романа. Он сейчас был зол на свою мать, и она это знала. Она всегда была с ним. Даже в коме, лежащая в больничной палате. Она всегда была с ним. Ее душа, ее какая-то часть присутствовала рядом с ним. Стоя все время в стороне, она видела, как ее сын Роман слушал рассказ Веры. Она видела, что он не верил тому, что его мать настоящий деспот, черт в юбке. Что ей было делать? Сделать так чтоб он никогда не узнал правду? Она могла это сделать, но не хотела. Она хотела увидеть реакцию своего сына на услышанное. И она поняла, что Роман ее вряд ли простит когда-нибудь. Может в будущем, но не сейчас. Он поверил Вере, и та убедила его в искренности своих слов. Она этого не хотела. Не хотела умереть в непрощении. Ведь этот паралич был ей наказанием за то, как она поступила с Ниной и ее ребенком. Надежда это знала. И теперь понимая, что она испортила жизнь не только Роману, но и Нине с ребенком, искалечив их жизнь, она умоляла, чтобы он простил ее. Простил, и она могла спокойно отойти в мир иной.
Прощение. Прощение грехов. Ошибок жизненных ситуаций, хитрое переплетение нитей судеб, и конечное, и первоначальное ; линия человеческой судьбы. Никто не знает, где та грань? Грань жестокости и милосердия. Жестокость порой оправдана и она действует во блага человека. Добродетель порой приводит к жестокости и ненависти к кому бы то ни было? Может быть, все наоборот. Посмотрим, что по этому поводу думает сама Надежда? Ее дух. Действовала ли она из корыстных побуждений или считала, что так будет действительно лучше ее сыну? Посмотрим.
Надежда приснилась Роману. Приснилась, чтобы объяснить, почему она сделала это. Все, что требовалось от Романа ; это выслушать ее, выслушать свою мать, понять ее. Но сон? Что может произойти во сне? Да все что угодно. Старый во сне молод. Молодой делает какой-нибудь подвиг. Женщинам обычно снятся сексуальные сны, впрочем, все зависит, о чем человек думает в данный момент своей жизни.
Роман сейчас думал о Нине. Его мысли были поглощены только ей, ей и ее дочерью Викой. В данный момент он не мог думать ни о чем ином. Он старался понять, почему он тогда, много лет тому назад не послушал свое сердце и не ушел с ней, не уехал далеко, туда, где никто их ни найдет. Ни мать, ни Вера, никто.
Сейчас ему снился сон. Как будто он гуляет с Ниной и маленькой девочкой, ее дочерью по какой-то поляне. На небе нет ни единой тучки. Они радуются и смеются. Ничто не могло испортить им настроение. Это было просто невозможно.
Но вот небо побагровело, появились тучи и спрятали солнце за мрачными, ничего не предвещающими хорошего, облаками. Холодный ветер налетел, словно ураган, он был на столько силен, что они все трое ели стояли на ногах. Вот-вот ; ветер унесет их далеко. Разбросает в разные стороны, и они больше никогда не встретятся. Не будут вместе. Одиночество. Их ждет лишь одиночество. Этого нельзя допустить. Они из последних сил держались друг за друга. Держали Вику, стараясь не упустить ее из своих рук. Держались друг за друга. Держась вместе, как семья. Единое, целое ядро общества.
Но вот ниоткуда не возьмись чей-то голос, будто выл волк, сзади них провыл:
; Роман, что Вы делаете? Эта не Ваша жена! Она совсем чужая для Вас, Роман, женщина. Ваша жена ; это Вера. Вера и больше никто. – Этот голос с каждым предложением звучал все громче и страшнее. Его нельзя было не принять всерьез. Он был страшен. Страшен и невыносим. Всем трем хотелось убежать туда, где никогда они не услышали б этот зловещий голос, голос, опустошающий все сущее. Голос до боли знакомый и ужасный. Голос, принадлежащий лишь одному человеку. Матери Романа. – А эта? – голос сделал не однозначную паузу. Зловещее предчувствие неизбежной трагедии почувствовали все трое. Маленькой Вике стало страшно, и она, уткнувшись в подол маминого платья, сказала, что ей очень страшно. Мать, как могла, успокаивала маленькую девочку, свою дочь, а голос продолжал выть. – Никто. Она даже ребенка своего бросила. Смотрите! Где он? – Нина и Роман посмотрели в низ, на свои ноги, где должен был стоять их ребенок, но они его там не увидели. Вместо него, точнее, меж них, стояла какая-то другая девочка, девочка, совсем не похожая на Вику. Они хоть и были похожи, но эта была не она. Что-то говорила им, что это не их дочь. Эта была совсем другая девочка. В ее глазах читались призрение и ненависть. В них не было ничего. Кроме пустоты.
Никто не знает, что такое пустота. Она бездушна и глубока. Смотря в пустоту, человек в какой-то момент ужасается и спрашивает себя – где же выход? Где дно той бездонной пустоты, на которую можно приземлиться? Ее нет, и никогда не было. Человек, прыгнувший в эту пустоту, может лететь до скончания своей жизни и потом после смерти. Вся пустота ; это наше сущее бытие. Мы никогда не задумываемся, как глубоко мы можем упасть. Где мы окажемся, когда увидим эту бездонную пустошь пустоши? Этого никто не знает. Для каждого эта бездонная пустота своя. Чем глубже эта пустошь, тем глубже пустота человеческого сердца, его души.
Вот и Нина, увидев в глазах Вики пустоту, она тотчас ощутила пустоту в своем теле. Она была опустошена. К этому ребенку она не испытывала ничего, ничего, кроме пустоты. Она чувствовала эту пустоту и не могла ничего сделать. Ей был безразличен этот ребенок. Безразлично все. Сейчас она была голодна и могла съесть что угодно. Глаза. Эти глаза. Как они смотрели на нее. Они высасывали из нее все человеческое, что можно было извлечь. Ее сердце стало холодным. Оно теперь хотело только зло. Зло в разных формах его существования. Теперь, смотря на Вику, Нина испытывала к ней чувство созерцания. Она видела в ее глазах пустоту. Но она теперь не казалась ей такой ужасной. Она была прекрасной. Цветущей плодами восходящего зла. Зло оказалось прекрасным. Его цветы пахли так, что мозг Нины, отуманенный их ароматом, говорил, что эта прекрасно, когда зло в Вашем теле. Оно прекрасно, как лепестки роз. Вы отказались от ребенка, и что же? Вы об этом не пожалеете. Что есть прекраснее, чем провести свою жизнь только для себя. Вам никто не нужен, спишь с кем попало и рожаешь незнамо от кого. Вы не сожалеете о содеянном. Вы просто это не чувствуете. Ваше сердце опустошено и ничего не чувствует. Что может быть лучше, чем пустота. Пустота, в которую человек видит и идет в нее, невзирая на последствие. Она манит нас и дает нам власть. Власть над всем, чего пожелаешь.
Тут Нина увидела в своей руке нож. Он был довольно внушительного размера и окровавлен. Она посмотрела на него, затем тут же посмотрела на Вику. Та бездыханно лежала вся окровавленная на земле. Нина снова посмотрела на нож и ужаснулась. Что же она сделала? Убила собственную дочь. Вот нож в руке. Окровавленный нож. Но она не прикасалась к ней. Это она знала наверняка. Что же произошло с ней? Почему она мертва? Чей-то голос позади них провыл. – Убийца! Убийца! Эта Вы убили ее. Убили тогда, когда зачали. Вы же не хотели этого ребенка? Зачем же Вы его зачали?
Тут Нина не сдержалась. Ее терпению пришел конец. Она понимала, что это происходит не наяву. Наяву этого произойти не может. Ее дочь жива! И она ждет ее дома, и это значит, что это лишь сон. Все то, что происходит с ней здесь и сейчас, нереально.
; Ложь! Это ложь! – кричала она изо всех сил. – Моя дочь жива! – заплакала она и упала на колени. – Она жива, – подняла она руки кверху. – Я не убивала ее! Я спасла ее! Спасла от смерти, если ради этого я должна принести кого-то в жертву, я выбираю себя. – Она перекрестилась, взяла нож в обои руки и, нанеся себе удар в живот, вспорола его, как бумагу и, упав на землю, произнеся лишь одно слово. – Прости. – Она умерла.
Ветер стих, и на небе появилось солнце. Но это солнце не было желтым, оно было алым. Роман посмотрел на землю. На земле лежало бездыханное тело. Нины. Склонившись над ним, плакала маленькая девочка. Она звала свою маму и не могла понять, почему та не просыпается. Затем она посмотрела на Романа упрекающим взглядом и, ткнув в его сторону рукой, сердито произнесла:
; Виновен.

Глава-27

Второй сон Романа

Второй сон Романа был довольно реалистичен, чем первый. Но перед началом этого сна я немножко порассуждаю на тему, что мы думаем и что получаем?
Многие говорят, что всякий человек, о чем думает, то он и говорит, и это так оно и есть. Мы думаем, рассуждаем. Мыслим вслух. Мы порой не замечаем этого, но это происходит с нами. В какой-то момент мы как будто говорим и отвечаем сами себе на поставленный вопрос. Мы отвечаем на то, о чем думаем. Ничто не может помешать нам сказать то, что мы имеем в виду на самом деле. Но это мы можем сказать лишь самому себе. В душе мы держим это до самой смерти, и лишь наше второе я, второе существо, знает нас лучше, чем мы знаем себя сами. Оно нам советует, подсказывает, что делать дальше в той или иной ситуации. Мы говорим, что мы хотим того-то или в зависимости от нашего решения. Проанализировав всю информацию, наше второе существование дает нам корректировку на наше то или иное желание, мысль, решение. Мы отвечаем самим себе, что нам нужно, чтобы все наши желания осуществились в той или иной ипостаси в периоде нашей жизни. И мы приходим к логическому завершению нашего финала. Для кого-то он один, для кого-то иной. Но итог один. Мы делаем то, что задумали, и наше второе я помогает нам в этом. Но мы давайте вернемся в сон Романа. Что в нем сейчас происходит? Что Роман видит в этом сне? Итак, начнем.
Смысл моего вступления в этой главе заключается в следующем. Роман, как уже Вы знаете, узнал правду о Надежде, своей любимой матери. Он никогда не думал, что его мать способна разрушить его счастье. Он думал, что Надежда была всегда на его стороне, всегда его поддерживала, всегда защищала его от бед и невзгод. Но он ошибался. Его мать оказалась настоящим монстром. Она, не задумываясь, разрушила все, что так хотел Роман получить в своей жизни. Все это было сделано ради счастья Романа. Но что такое счастье? Никто не ответит на этот вопрос однозначно. Для всех счастье разное. Для кого-то прожить день, для кого-то заработать побольше денег, для кого-то сесть в удобное кресло и править. Счастье ; понятие относительное. Все мы счастливы и несчастны одновременно. Сейчас, думая над словами Веры, Роман хотел понять, почему произошло так, а не иначе? Ответ пришел во сне. Он стоял у окна какой-то пустой комнаты. В ней ничего не было. Только голые белые стены вокруг. В этой комнате пахло чем-то, напоминающим лекарство. Возможно, это когда-то была больничная палата? Он огляделся: никого. Никого не было вокруг. Только он и тишина. Зловещая всепоглощающая тишина. Роману стало жутко не по себе. По его телу пробежался легкий озноб. Что-то испугало его. Что-то непонятное, что-то необъяснимо жуткое. Что-то было в этой комнате. Что-то или кто-то находился в ней. Но кто? Этого он не знал. Но вот, откуда не возьмись, посередине комнаты возник чей-то образ; Роман сразу узнал его. Да, эта была его мать. Лежащая в коме в госпитале имени Бурденко. «Что она там делала?» ; этот вопрос задавал сам себе Роман и не находил на него ответа. «Что она здесь делает? Что это? Сон? Может это реальность?» Нет, его мать лежала в госпитале, и он знал это как нельзя лучше. Значит, все это ему снится? Значит, все это нереально? А что есть реальность? Если сон, как явь, а явь хуже любого кошмара, его реальной реалистичности?
Следующая сцена.
Женщина стояла напротив Романа смотрела на него, их взгляды пересеклись. Вот она, Надежда, его мать, стоит перед ним вся в черном. Как будто в трауре. Черное платье до пят, на голове черная шляпка. Ее глаза закрывали надетые на нее черные очки. Вероятно, она не могла смотреть на своего сына. Что-то мешало ей в этом признаться. Тишина. Зловещая тишина. Они смотрели друг на друга и молчали. Роман не знал, что сказать? Обвинить свою мать в том, что та разрушила его жизнь, он не мог. Он лишь смотрел на нее и молчал. Ему, конечно, хотелось высказаться, но он не мог. Он просто смотрел на нее и молчал.
Надежда подошла к нему и, прикоснувшись рукой к его лицу, сказала лишь одно слово:
; Простите. – Лишь это одно единственное слово, «простите». Она сняла очки, и Роман увидел на ее глазах слезы. Горькие слезы. – Я хотела, чтобы Вы были счастливы. Хотела счастья для своего сына. Я считала, что Вам будет хорошо с Верой. Она замечательный человек.
Роман, недолго думая, сказал:
; Мама! Вы всегда хотели, чтобы моя жена была похожа на Вас, вот Вы и женили меня на ней. Вы хотели мне жену, хоть издали напоминающую Вас, мама. Такую же властную, такую же, как Вы, добивающуюся всего. Которая своего не упустит и ничего не отдаст своего. Что ж, Вы сделали свое дело.
Надежда, ласково посмотрев на него, спросила:
; Что же в этом плохого? Чтобы жена была не тюфячка? Она должна быть лучше, чем ее муж. На ее плечах держится вся семья.
Эти слова оскорбили Романа. Он всегда был нормальным парнем. Не тюфяком и не как говорят в народе – оторви и брось. Он таким не был.
; Вы считаете, что мне нужен присмотр?
; Каждая мать заботится о своем чаде, он для нее единственный. Да, каждая мать считает, что ее чаду нужен наставник, рука, которая поведет его дальше по жизни. Будет направлять его в то или иное русло жизни, а если придется, то пойдет за ним и в пекло. Тогда Нина не была готова к этому, да и сейчас она вряд ли готова к этому. Я знаю, Вера рассказала историю, из-за которой Вы расстались с Ниной. Не надо винить меня в этом. Я хотела лучшего для своего сына и, как многие матери, я считаю, что многие, почти все женщины, не достойны наших сыновей. Мы хотим для них лучшего и подбираем невест, исходя из своих критериев. Они для всех разные, но цель одна. Найти такую жену, которая была бы достойна сына. Нина пожертвовала собой, чтобы спасти ребенка. Возможно, я в ней ошиблась. Но поймите меня правильно: я не хотела ее принимать в нашу семью. Я ее не видела рядом с Вами. Я ее просто презирала. Презирала за то, что она отняла у меня самое дорогое ; моего сына. Поверьте, если бы Вы женились, то все равно счастья у Вас не было. – Она тяжело вздохнула. Ей было тяжело говорить на эту тему. Она знала, что ее паралич ; это расплата за то, что она сделала. Разрушила счастье трех людей. Нины, ее дочери Вики и Романа, отца Вики. – Я умираю, – продолжала говорить она. – Я не хочу умирать без прощения. Если сможете, простите меня. Простите за все! За всю ту боль, что я причинила Вам.
Роман видел на ее глазах горькие слезы. Да, она раскаивалась в содеянном. Она молила о всепрощении своего сына, и он простил ее, тихо сказав:
; Как же я могу не простить Вас, матушка? Ведь Вы старались сделать меня счастливым, пусть даже по своему образу и подобию. – Он сделал долгую паузу и затем, тяжело вздохнув, сказал: – Но я никогда не прощу Вам то, что по Вашей вине Нина отказалась от своего и моего ребенка. Вы исковеркали жизнь маленькой девочки, и в кого она превратилась? В пьяницу. Кто же продолжит наше дело? Вика? Да она все спустит на сигареты и алкоголь.
Тут Надежда сказала:
; А Лариса?
; Что Лариса?
; Она же беременна. Она носит Ваших детей, я знаю. Они, когда вырастут, станут продолжателями нашего дела. – Затем она подчеркнула. – Они продолжат наше дело. Что касается Вики, я считаю, что она никогда не сможет вывести наше дело на новый уровень. Вы правы, Роман. Она все пропьет. Жаль. Напоследок я хочу добавить: у Веры для Вас есть сюрприз. Ждите радостной вести от Веры. Я надеюсь, у Вас все будет хорошо. А теперь мне пора. Скоро рассвет. Мне пора в госпиталь к моему телу.
После этих слов она поцеловала его в лобик и исчезла. Растворилась в прозрачном дыме.
Роман стоял у окна, смотрел вдаль и о чем-то думал. Затем все исчезло. Он почувствовал, как падает в пропасть, куда-то вглубь бездонного колодца. Затем он, словно срикошетив, поднял торс с кровати, оставшись сидеть на ней. Его голова была пуста, пуста и тяжела. Она колола острой болью и затем закружилась. Он снова плюхнулся на кровать и, сжавшись так, словно его тело скрутила какая-то судорога, схватился за голову обеими руками и произнес:
; Как болит! Вера, таблетку!
Вера проснулась. Она видела, как ее муж дергался в конвульсиях. Притронувшись к его лбу, она почувствовала жар и, быстро встав с постели, побежала к шкафу, где лежали таблетки первой помощи, затем она побежала на кухню и, налив стакан воды из-под крана, прибежала обратно в комнату, к постели, где лежал Роман, дергаясь в конвульсиях. Дала ему таблетку и стакан воды. Выпив таблетку, Роман лег на спину и попытался расслабиться. Он знал, что это такое, и Вера тоже знала про его периодические судороги во время сна.
Сон, глубокий сон иногда способствует отключению мозга. Он переходит в иных ипостасях своего мышления. В те, которые психиатры называют раздвоением сознания. Но это только сон, никак не шизофрения. Да и у Романа ее не было.
Открыв глаза, он увидел перед собой Веру. Она сидела рядом с ним и держала в руках телефонною трубку. Он спросил:
; Куда звоните?
Вера посмотрела на него и, склонившись над ним, заплакала. Она обняла его, бросив телефонную трубку на кровать, и сказала:
; Я думала, что Вы умираете.
; Что за глупости?
; У Вас снова был приступ.
Роман объяснил Вере:
; Мне снился сон. Просто сон.
Утирая слезы рукой, спрашивала Вера:
; Какой сон?
Роман рассказал о двух приснившихся ему снах в подробностях. Он старался не упустить ни малейшую деталь. А когда он закончил, Вера спросила:
; Может скорую?
Тот четко ответил:
; Не надо.

Глава-28

Третий сон Романа: (сон во сне)

Мы никогда не узнаем, почему нам сняться те или иные сны. Они иногда отличаются друг от друга. Все сны мы растолковываем по-разному, и каждый человек видит одно, а на самом деле происходит совершено иное. Кто объяснит нам причину этого несоответствия? Пожалуй, никто.
Проснувшись, Роман рассказал свой сон Вере. Та, внимательно выслушав его, сказала, что ему надо сходить к матери в больницу. Она хочет, чтобы эти дни он был у ее кровати.
Роман согласился с Верой. Надежда, очевидно, тоже думала об этом. Ведь она приснилась ему, приснилась своему сыну. Да, духовная связь родственных душ ; самая прочная в мире. И это факт.
Сегодня Роман был в госпитале у лежащей там своей мамы. Он видел ее беспомощную, лежащую на больничной койке женщину. Казалось, что она спала. Спала тихим и безмятежным сном. Ее лицо было покойное и умиротворенное. Казалось, что она улыбалась. Очевидно чувствуя, что к ней пришел он, ее сын. Да, она ждала его. Ждала и надеялась, что он придет. Придет, посмотрит на нее и все поймет. Поймет, почему она поступила так, как поступила и никак иначе? Но он этого не понял. Конечно, хотел понять он свою мать, но он не мог. Не мог не потому, что не хотел, а потому что он не мог понять. Она разрушала его жизнь ; и вот результат. Парализация. Конец тирану, погубившему его жизнь. Но в тоже время она была его матерью, он не мог оставить ее так, лежащей одну на больничные койки без прощения. Без всепрощения с его стороны. Это он понимал, как никто. И пусть он сейчас ее ненавидел всеми фибрами души, он оставался ее сыном. Он подошел к ней, склонился и, поцеловав в лоб, сказал:
; Мама, я никогда не забуду то, что Вы для меня сделали.
Эти слова не являлись прощением со стороны Романа. Он все же не смог ее простить. Они были произнесены так, как будто они исходили от человека, страстно ненавидящего и призирающего того, кто сейчас лежал на кровати. Возможно, он хотел сказать эти слова совершенно иначе, ласково, как будто понимая ее. Но получилось так, как получилось и никак иначе. Ненависть взяла верх над любовью. Ведь правильно говорят – от любви до ненависти один шаг. Это факт.
Роман вскоре ушел. Он не мог видеть лежащую на больничной койке свою мать. Он сейчас хотел остаться один. Просто наедине с самим с собой. Выйдя из палаты, пройдясь по коридору, он заметил, что к нему навстречу шла какая-то женщина. Он не знал, кто она такая. Не знал, что ей здесь нужно. Он ничего не знал. Он был занят своими мыслями. Столкнувшись с ней нос к носу, он извинился и пошел дальше, прочь отсюда, из этого госпиталя, где умирала его мать. Лишь бы ее никогда больше не видеть, ее страдание и мучение. И тут Роман неожиданно подумал: «да чтобы Вы умерли! Черт побери! Лишь бы не мучились». Эта мысль пришла на ум спонтанно, ведь он видел, как она мучается, и он знал, что паралич ; это приговор, а не диагноз. Он хотел для нее покоя и он желал ей этого. Скорейшей кончины, чтобы она не мучилась.
В холодном поту белой горячки Роман проснулся после жутко страшного сна. Он не знал, почему ему приснился этот сон? Он этого не знал. Так же он не знал, почему он только что разговаривал с Верой и тотчас оказался здесь, в кровати? Он посмотрел на стоящие на тумбочке часы. На них было около трех часов ночи. За окном была глубокая ночь. Роман встал с кровати, подошел к окну и, раздвинув шторы, посмотрел на улицу. Никого. Темень и мгла. Он вышел на балкон и, посмотрев вниз на асфальт, увидел, что на нем ничего и никого нет. Только фонари, тускло освещающие дорогу, мрачно стояли на тротуаре, будто говоря – скоро мы погаснем, и на дороге будет темень. И правда, это было так. В дали несколько фонарей просто погасли, оставив за собой темную улицу полной жути и мрачной темноты.
На душе у Романа была пустота. Что-то как будто высосало из него всю радость и безмятежный покой. Он чувствовал, что что-то происходит с ним и не только с ним, но и с кем-то, кого он знает. С человеком, ему по-настоящему родным. С тем человеком, который ему был дороже всех на свете, с его матерью. Где она сейчас? В госпитале? Там, в больничной палате? Почему он не с ней? Почему он здесь? Да и вообще, где он сейчас? Эти вопросы мучали его сейчас, как никогда. Действительно, почему он не с ней? Почему здесь? С Верой? Он сейчас должен быть там, у больничной койки, со своей матерью, а он здесь. И все это нереально. Все это эфемерно. И тот сон, приснившийся ему только что, ничто иное, как попросту предупреждение. Что что-то происходит или произойдет с ней, с Надеждой, его матерью.
Но где же сейчас он? Где сейчас Роман находится? Это что, сон? Его погружение в свое сознание или полное отключение его сознания и переход его в автономный режим защиты? Вообще, он спит? Возможно, это так оно и есть. Покой и тишина ; вот истинное лекарство от большинства болезней. Очевидно, в состоянии, в котором находился Роман, было вызвано его неуравновешенным состоянием, состоянием его психики. Согласитесь, не каждый, выслушав подобное признание, оценит его адекватно. Некоторые люди воспринимают информацию достаточно тяжело, а некоторым все равно, что им говорят. В конечных итогах мы все приходим к выводу, что лучше было не знать ту или иную тайну. В конечном итоге она нас попросту убивает.
Вот и Надежду убила ее тайна, которую создала она сама. Все мы страдаем от тайн. Тайна ; это бич общества и стран всего земного шара. Не было тайн, жизнь на планете стала легче. Не будь лжи и недомолвок, мы все жили в счастье и согласии. Скажите, что это не так?
Но рассуждение рассуждением, вернемся к Роману. Он стоял на балконе своей квартиры, вглядывался во мрак, надвигающийся на него. Фонари на улице гасли один за другим. Что-то мрачное было там, в темноте. Что-то опустошающее двигалось по улице. Возможно, он знал, что это такое? Но он боялся себе в этом, признаться. Боялся признаться, что что-то в этой жизни он боится. Что-то, чего никогда не боялся, пришло к нему издалека и, войдя в него, засело так далеко в нем, что он испугался, что никогда не узнает, что же это такое, счастье.
Он оглянулся и, посмотрев в комнату, увидел лежащего на кровати Романа, точнее, его тело. Он посмотрел на себя и удивился, как такое вообще возможно? Он здесь и там одновременно? Что это? Сон? Его воображение или что-то иное? Что-то глубокое и непонятное. Он снова посмотрел на улицу, которая была покрыта мраком. Ни единого фонаря, только мрак. Роман посмотрел на улицу и увидел человека. Он смотрел на Романа холодным бездушным взглядом. Будто изучая его. Роман смотрел на незнакомца, всматриваясь в его очертания лица, он видел в нем что-то, напоминающее его самого. Да, это был он. Его зеркальное отражение. Холодное, пустое. В нем не было ни радости, ничего, что напоминало Роману хоть отдаленно его самого. Перед ним стоял холодный, бездушный человек. Человек, хотящий лишь одного: взять ситуацию под свой контроль и уничтожить того, кто смотрел на него с балкона квартиры.

Глава-29

Параллель реальности

Наутро Роман проснулся в холодном поту. Он встал с кровати и, оглядевшись, убедившись, что это не сон, что он находится у себя дома, позвал Веру. Женский голос донесся из кухни.
; Дорогой! Вы проснулись.
Тот тотчас же ответил:
; Да, дорогая, проснулся. – Затем он поинтересовался: – Вы где?
; В кухне.
Роман осмотрелся и, услышав какой-то разговор, доносящийся из его ушей, подумал: « вероятно, я схожу с ума? Мне чудится голос моей матери? Я знаю, она в больнице и не может одновременно быть там и здесь. Тем более, она в коме. Что за черт? Я что, схожу с ума?». Это предположение удивило самого Романа. Он всегда был рационален, но в данный момент? Роман поинтересовался:
; Что у нас на завтрак?
; Щи. – Затем голос из кухни сказал. – Дорогой, поторопитесь. Для Вас здесь сюрприз.
Роман не знал, что Вера имела в виду? Никаких сюрпризов он не ожидал. Ему хватало того, что его мать была в госпитале, лежала на больничной койке парализованная. Он поинтересовался:
; Что за сюрприз? – Он встал с кровати и, оглядевшись, пошел в ванную комнату, при этом крикнув: – Сейчас приду, только освежусь.
Голос из кухни крикнул:
; Поторопитесь.
Приняв душ, Роман оделся и вошел в кухню. Каково же было его удивление, кода он увидел сидящею за столом его мать, Надежду. Он был сбит с толку. Как? Как вообще такое возможно? Как так получилось? Она же в больнице? Ее точно не может сейчас быть здесь. Это просто невозможно!
; Мама? – удивленно спросил он. Его лицо выражало непонимание. – Это Вы?
Никто не знает, что могло подвигнуть сознание Романа на эту реальность. Его сознание показало ему то, что он хотел видеть, а может и нет? Возможно, это реальность? Другая реальность человеческого бытия. Посмотрим.
Надежда, посмотрев на Романа, сказала: – Это я. – Она была рада этой встрече, но она не могла показать виду. Она была, по его мнению, в госпитале имени Бурденко и никак не могла сейчас присутствовать здесь. – Вы рады меня видеть?
Роман опешил. Он не знал, что сказать. Он не понимал, как вообще такое возможно? Он не спал, но все то, что он видел, было реалистично.
; Мама? Я не понимаю? – задавал он ей этот вопрос. – Как такое возможно? Вы же в госпитале?
Надежда ответила:
; Нет, я не в госпитале. Я здесь. В этой квартире.
Роман недоуменно посмотрел на Веру. Та стояла у плиты и что-то готовила. Она не обращала внимания на происходящее. Казалось, что она вообще была где-то далеко. Здесь ее не было.
Надежда продолжила.
; Она нас не слышит. Сегодня она готовит щи. Очень вкусные, я пробовала, пальчики оближешь!
Роман сел за стол. Теперь он понимал, что все это иллюзия. Иллюзия, созданная его или Надеждиным разумом. Впрочем, возможно их разум был сейчас един, и они видели одно и то же. Роман в своей реальности, а Надежда ; в своей. Роман предположил:
; Все это не реально?
; Как Вы сами думаете?
; Я думаю, что наши сознания сейчас связаны воедино. Мы общаемся друг с другом, но Вас, мама, здесь нет.
Эти слова были не далеки от реальности. Мозг человека всегда взаимосвязан с мозгом другого человека, особенно, если он или она состоит в родственных отношениях. Впрочем, всякий раз мы не можем объяснить ту или иную ситуацию. Например, почему наше сознание перекликается с сознанием других людей? Снившиеся нам и говоря с нами?
Роман поинтересовался:
; Зачем Вы здесь?
; Чтобы Вас увидеть и объяснить.
; Объяснить, что?
Роман требовал ответа. Он предполагал, нет, был абсолютно уверен: Надежда здесь лишь потому, что он узнал правду о Нине. Что еще хотела рассказать ему Надежда, что сказать? Как оправдаться за то, что совершила?
; Я хотела объяснить то, почему я сделала то, что сделала, и не наоборот.
; Я слушаю.
Тем временем, как Роман слушал исповедь своей матери, а она почти ничем не отличалась от сна Романа, Вера закончила готовить щи и, позвав Романа на завтрак, разлила щи по тарелкам.
; Дорогой! Иди завтракать.
Роман вошел в кухню и тотчас почувствовал что-то странное в этой кухне. Что-то странное и непонятное почувствовал он. Ощущение такое, как будто в кухне помимо них двоих присутствовал еще кто-то? Он спросил:
; Дорогая, Вы чувствуете?
Вера поинтересовалась:
; Что именно?
; Не знаю? Такое ощущение, что помимо нас здесь присутствует кто-то еще?
Вера осмотрелась. Никого. Только столик, стоящий у холодильника. Она смотрела на него и в какой-то момент она почувствовала дрожь. Холодный озноб пробежал по ее телу. Она скрестила руки под грудью, словно пытаясь согреться и, посмотрев на Романа, она почувствовала, что ее лицо похолодело. На нем был виден неподдельный страх. Что-то зловещее веяло в воздухе. Она почувствовала, как прошлое возвращается. Она была здесь, в этой квартире. Две реальности, две параллельной жизни двух миров. Вера подошла к Роману и, обняв его, словно ища в нем защиту, произнесла тихим, чуть слышным голоском:
; Мне жутко не по себе. – Затем она спросила. – Вы уверены, она мертва?
Роман ответил, словно успокаивая Веру:
; Я сам был на ее похоронах.
Они сели за стол и приступили к трапезе. Отхлебнув две ложки щей, Роман похвалил стряпню Веры, а та в свою очередь ответила, что она старалась.
Но оставим на время Романа и Веру и вернемся к другой реальности, к Роману и Надежде. Что она ему сейчас говорит? И что вообще происходит в этой квартире? Сейчас я поясню.
Дело в том, что существуют две реальности бытия. То, в котором мы живем, и то которое мы считаем неподвластным человеческому рассудку. Одни считают, это болезнь, другие, что это дар. Я не буду опровергать ту или иную версию. Я считаю это родственной связью. Она всегда с нами. Мы чувствуем, что происходит с другим человеком. Мы в тяжелую для него минуту приходим к нему на помощь и порой сами не знаем, почему мы это делаем?
Вот и Надежда пришла на помощь Роману, своему сыну. Она хотела объяснить, почему она сделала так, как сделала и никак иначе. Сны, которые ему снились ; это было лишь его желание увидеть то, что он хотел видеть и ничто иное. Сейчас же Надежда, проникнув в его сознание, поведала ему всю правду. Правду о том, почему она поступила так, как поступила и никак иначе.
Вы также спросите, почему в одном случае Надежда еще лежит парализованная в больнице, а в другом ; уже мертва? На этот вопрос есть один ответ. Временные границы между двумя реальностями иногда сдвигаться, и мы видим или прошлое, или будущее. Смотря, что нам нужно в тот или иной момент увидеть.
Итак, что же рассказывает Роману Надежда? Послушаем. Она говорила, что все то, что она делала, она делала ради семьи. Она призналась, что у нее не было никакого выхода из сложившегося положения. Говорила она с сожалением. Она была должна огромную сумму родителям Веры. Все бы ничего, но у нее не было такой суммы. А долг надо было отдать немедля. На счастье, у той семьи была дочь, ее звали Верой. Она была уже в том возрасте, когда нужно было уже выйти замуж и родить ребенка. А у Надежды был сын, который хотел жениться на Нине. Эта была сложная для Надежды дилемма. Воспользоваться счастьем сына, чтобы избавиться от всех долгов, или пусть долги поглотят ее и Романа. Оставив их жить на улице. Что тут скажешь? Конечно, Надежда решила воспользоваться первым вариантом, она обрекла сына на нежелательную свадьбу, думая, что, когда-нибудь он полюбит Веру. Он забудет Нину. Вера сделает так, что он забудет ее и никогда больше вспоминать ее не будет. Но этого не произошло. Роман не забыл Нину. Он помнил ее всю свою жизнь. Помнил и будет помнить до конца чьей-либо из их жизней, и дальше.
Вот и все, что рассказала своему сыну Роману его мать, Надежда. Это признание было последним в ее жизни. Никто не знает, когда он умрет? Надежда знала. Сейчас, лежа на больничной койке, она знала, что ее время близко. Скоро все закончится. Скоро она отойдет в мир иной. Теперь она рассказала всю правду о женитьбе Романа с Верой. Теперь она может умереть спокойно.
– Просите меня мой сын, я действовала только на благо семьи и забыла, что семья ; это Вы, моя кровь и плоть. Я умираю, простите меня, если можете. Простите за сломанную Вашу жизнь. Я не могла иначе! Ведь тогда мы потеряли все то, что у нас есть, что я накопила с таким трудом.
Роман сидел напротив своей матери, и отвечал:
; Конечно, я Вас прощаю. Вы старались все сделать ради семьи. Одного я все же понять не могу.
; Чего же?
; Почему Вы мне не сказали о долге? Я что-нибудь придумал бы.
Надежда тяжело вздохнула.
; Вряд ли. Мы оба ничего не могли придумать. Сумма была слишком велика.
Роман опешил. Что за сумма, которую нельзя отдать? Он спросил:
; Сколько?
Услышав астрономическую сумму, Роман непонимающе посмотрел на свою мать. Он не понимал, как такое возможно? Задолжать около четверти миллиона долларов? Как вообще могло такое произойти?
Надежда объяснила, что этот долг скапливался годами. Семья, которой принадлежит Вера, очень богата. Она имеет свой бизнес за границей. Вот и его отец тоже решил открыть свой бизнес, да прогорел. Долг рос, и все понимали, что никто из нашей семьи этот долг не отдаст.
; Тогда и возникла идея соединить наши семьи.
Вере был нужен муж, а Роману жена. Оба они были без вредных привычек, и это обстоятельство устраивало их обоих. Трудно найти идеал, когда его нет. Лишь во снах, снившихся нам, те или иные люди подают нам надежду на счастливое будущее. Хотя оно эфемерно и облачно.
Вот и все, что рассказала Надежда Роману. Вся наша жизнь ; это лишь иллюзия о сладком безмятежном нашем будущем. Она изменчива и непостоянна. Никто не знает, что ждет нас в будущем. Мы только надеемся на счастливую жизнь. Жизнь лучше этой. Но кто знает? Что нас ждет в будущем? Может радость или полное разочарование? Что дальше? Этот вопрос задают нам все живущие на этом свете и мы в том числе. И никто не знает на него ответ. Что ж, жизнь жизнью. Вернемся к Роману и Вере. Итак, заглянем мы в их кухню и узнаем, о чем они сейчас говорят?
Сидя за столом, трапезничая, они чувствовали, что в кухне кто-то присутствует. Они даже слышали чей-то женский голос и, приняв его за скверную шутку их разума, успокоились. Они ловили себя на мысли, что это попросту страх. Страх присущ тем людям, которые что-то или кого-то бояться. Что-то не отпускало их из этого состояния. Они все отчетливее и отчетливее слышали чей-то женский голос. В какой-то момент Роман услышал одно слово, да это и не слово было, а скорее имя. Надежда. Его охватил страх. Он чувствовал ее здесь, в этой кухне, и не мог ничего сделать.
Он спросил у Веры:
; Вы тоже это чувствуете?
У Веры были неприятные ощущения. По ее телу пробежал страх, сердце сжалось и готово было остановиться.
; Чувствую, – с осторожностью сказала Вера. Затем добавила: – Я чувствую ее.
; Кого?
Вера не понимала, что именно она чувствовала. Страх или еще что иное. Одно она знала точно: в кухне кто-то есть.
; Мне кажется, что мы здесь не одни.
Роман подтвердил:
; И мне.
Все же трудная штука жизнь. Она отбирает у Вас самое дорогое. Мы хотим забыть о потере, но что-то всегда напоминает нам об утрате. Что-то всегда с нами, и только мы это забываем ; вот оно, тут. В нашем мозгу. Всплывает память из глубины сознания и мучает нас снова и снова. Даже когда пройдут десятилетия, мы также будем помнить то или иное событие из нашей жизни. Какую-то историю из нашей жизни, которую мы старались забыть.
Вот и Роман хотел бы забыть похороны своей мамы, но не мог. Он всегда будет помнить их. Тот хмурый день последнего дня уходящего месяца сентября.

Глава-30

Согласие на эвтаназию и похороны

Итак, сегодня последнее число уходящего месяца. Роман стоял у могилы своей матеря, которую только что проводили в последней путь ее жизни. На улице было холодно. Холодный ветер, словно злясь, шумел по оградам мирно стоящих могил. Он словно хотел что-то сказать, что-то донести до Романа. Ведь он еще даже не осознал, что остался один. Один во вселенной. На этой беспощадной планете, называемой Земля.
Четыре дня тому назад, когда Роману приснился сон или все происходило наяву, как на это посмотреть? Роман пришел в госпиталь к своей маме и, пав перед ней на колени, стал вымаливать за все прощение. Он умолял его простить за все то, что он в своей жизни совершил, а совершил он немало. Что именно он за всю жизнь совершил, пусть останется тайной. Никто не может ее раскрыть. Священники дают клятву, о неразглашении исповеди. Врачи дают клятву Гиппократа, солдаты присягают родине. Вся жизнь ; одна лишь клятва. Клятва быть таким, каким должен быть человек, и никак иначе. Кто же не желает быть, как все, и присягать на верность кому или чему-нибудь, тот становится неугодным обществу и семье, какой бы она ни была. Это рассуждение может быть и ошибочно, но одно ясно: мы ; сыновья и дочери своей страны. И лишь она способна нас понять. Но вернемся к Роману и Надежде. Он никак не мог удержаться, чтобы всплакнуть. Он знал, что, возможно, это последняя их встреча, и он хотел покаяться во всем. Он хотел, чтобы Надежда услышала его. Услышала и поняла. Поняла, почему он поступил так, а не иначе. Почему лег в постель с Ларисой. Он любил свою жену. За столько времени он привязался к ней и, забыв о Нине, влюбился в нее. План Надежды как будто сработал. Но. Всегда было «но» И это ребенок, которого не могла дать ему Вера. Все. Он попросил прощения. Прощения за то, что было и не было в его жизни. За все за то, что только возможно. Затем он встал с колен и, последний раз дотронувшись до своей матери, вышел из палаты. Он не пошел прочь из больничного коридора, он не пошел на улицу. Он пошел в кабинет главврача этого отделения. Спросив его, на что можно надеяться, услышал неоптимистический прогноз.
; Ваша мать если поправится, то будет просто растение. За ней нужен будет уход. Специальный уход, как Вы понимаете. Я не могу Вам приказывать, вы ее сын. – Тут он сделал долгую однозначную паузу. Ему нечего было сказать. А если было что-то сказать, то его язык не поворачивался произнести это слово. Эвтаназия. – Мы предлагаем эту процедуру не каждому. Поверьте, мне трудно это самому говорить, но разве у Вас хватит сил убирать судно пять раз в день, кормить ее через трубку? А, впрочем, решать Вам. Делайте, как знаете. Я слышал, что Вы хотите отвезти ее загород? Что ж, это выход. Но кто за ней будет там присматривать? Вы? Вряд ли. Вы молодой, и Вам надо жить дальше.
Выслушав доктора, Роман в душе знал, что он прав. Надежде становилось все хуже и хуже. Небольшие просветления в ее рассудке были только видимостью ее выздоровления и только. Роман это знал. Он спросил:
; Что, так плохо? Нет никакой надежды?
Доктор отрицательно покачал головой.
; Никакой.
Это слово было как приговор. Никакой. Выхода нет. Всю жизнь провести у постели больной матери, зная, что она никогда не будет ходить, или облегчить ее страдание и снять с себя груз тяжелого бремени? Задача не из легких.
Роман поинтересовался:
; А если ее свозить заграницу? Что тогда?
; Они скажут то же самое.
Роман уточнил:
; Вы уверены?
; Абсолютно.
Мы не можем проститься с теми, кого любим. Мы всегда стараемся не замечать того, что в чей-либо дом приходит несчастье. Мы к нему полностью равнодушны. Лишь когда мы будем сами в том положении, в котором мы видели тех людей, над которыми смеялись и говорили сами себе, что с нами этого произойти никак не может, мы понимаем, что мы в том же положении, как и те, над которыми мы насмехались, и сейчас, как и мы когда-то над нами, насмехаются сейчас другие.
Роману предстояло принять решение. И это решение должно было быть правильным. Он не знал, что делать? И не мог принять однозначное решение. Что делать? Оставить вживую свою мать и обрести ее на мучение и страдание до конца жизни или дать ей покой? При этом дать добровольное согласие на эвтаназию? Ее добровольное убийство. Он не мог принять решение. Не мог рационально мыслить. Он решил не принимать поспешных выводов и решений. Он решил посоветоваться с Верой, и та сказала ему, что она сделала так, как просила ее мать. Она сделала так, как ей сказала ее мать, и никак иначе. Что есть жизнь в нежитье? Страдание и мучение, да и только. Может, мы надеемся, что все обойдется, но иногда это не так. Надо принять правильное решение. Отбросить все ненужное и увидеть истину, пусть она будет жестока. Надо принять ее так, как она есть. Это трудно, но от решения, принятого сейчас, зависит вся дельнейшая жизнь Надежды и Романа. Что ж, ей было это говорить не так трудно, как слушать эти слова Роману. Он надеялся, что Вера что-то скажет новое, поддержит его в этой ситуации, но он ошибался. Все в один голос говорили, что все кончено, Надежда парализована и останется таковой до конца своей жизни. И это говорили не кто-нибудь, а врачи, врачи-специалисты. Решение далось нелегко, но оно было принято. Сегодня, первого числа сего месяца, Роман, скрепя сердцем, дал согласие на эвтаназию. Он это сделал еще потому, что накануне ему приснилась его мать. Она была молода и красива. Бегая по полю, она омывалась утреней росой, и говорила. – Как хорошо быть счастливой и свободной. – Она хотела покоя и свободы. А не лежать всю свою оставшуюся жизнь в темноте. Быть растением. Живым мертвецом. Согласие было получено. Сегодня в девять вечера все будет кончено.
Вот и похороны. На похоронах небо было хмуро. Казалось, что кто-то был против того, что произошло. Но немного пробивающееся сквозь тучи лучи солнца, говорили о том, что Надежда обрекла покой и умиротворение. Она больше не была рабыня этого тела. Она обрела покой и умиротворение. Лежа в гробу словно ангел, она была спокойная и умиротворенная. Рядом с гробом стоял ее сын Роман. Опираясь на стоящую рядом Веру, он в это самый миг проклинал все. Он не мог себе простить, что он самолично подписал смертельный приговор своей матери. И дело было не в том, что он подписал одобрение на эвтаназию: нет, он проклинал себя за то, что связался с Ларисой, той самой женщиной, которая, возможно, станет матерью, возможно, его детей. Он понял, что теперь он никогда не признает их своими, если они даже ими будут являться. Они всегда будут напоминать ему смерть его матери, а Лариса и ее дети тому причина. Он решил, что не признает их никогда. Даже, если это не так.
В какой-то момент, увидев, что Роман не в себе, Вера у него поинтересовалась:
; Все в порядке?
Тот, посмотрев на нее и тяжело вздохнув, ответил:
;Нет.
На что Вера ответила:
; Не стоит опускать руки, жизнь продолжается, и надо жить дальше.
Роман взмолился: он словно выкрикнул, и этот возглас доносился словно из потаенных уголков человеческой души.
; Но как!? – он заплакал горькими слезами. – Я же убил ее! Я подписал согласие на эвтаназию!
Вера тяжело вздохнула. Она понимала своего мужа. Он никогда себе этого не простит. И как бы в утешение она сказала:
; Она хотела обрести покой. Никто не хочет быть, как она, растением. Мы сделали все правильно. – Она снова тяжело вздохнула. Она понимала, что все кончено. Гроб после отпевания тела священником опускали в могилу. Бросили по горсти земли, и могильщики закопали могилу, оставив лишь небольшой холмик. Конец Надежды, надежда умерла, оставив лишь веру в будущее. Что в нем ожидает Романа и Веру? Кто знает? Оставим их и посмотрим, что происходит сейчас с Ларисой? Той, благодаря которой косвенно умерла Надежда, мать Романа.

Глава-31

Нежданная встреча

Дубов Петр Алексеевич сидел в своем кабинете и пил горячий шоколад. Он был доволен вчерашним днем. Вчера состоялось оглашение проекта комплекса «Вираж». Дебаты были долгими. Десять проектов были заявлены от потенциальных застройщиков. Один от стажерки Ларисы, и от Романа. Все проекты были неплохи, дебаты были жесткими. Каждую мелочь разбирали в малейших деталях, стараясь понять, что лучше в том или ином проекте. В конце концов, победил проект Ларисы. Он был признан лучшим из представленных проектов. Он по своей архитектуре был гениален. Здесь присутствовало все то, что должно было быть в этом проекте. Да в прочем, Вы уже сами знаете, какой был этот проект. Он был изложен в восемнадцатой главе этой истории. Но продолжим. Сейчас, когда все было закончено, победитель проекта Лариса выиграла этот конкурс, его кто-то должен был финансировать. Так как Лариса не была к этому готова, у нее просто не было таких денежных средств, и она к тому же была лишь практиканткой, этот проект согласился профинансировать друг Петра Алексеевича, Виктор. Его самолет только что приземлился в аэропорту Шереметьево, и он, набрав номер на своем мобильнике, сделал звонок в Москву. Дубов взял со стола сотовый телефон и, нажав кнопку «принятие вызова», сказал:
; -Алло. Кто это? Виктор! Вы уже прилетели?
; Я в Шереметьево, скоро буду в Москве.
; Приезжайте ко мне. Я Вас буду ждать в моем офисе. Нам надо обсудить вопрос о финансировании «Виража».
; Хорошо, я тоже хотел поговорить с Вами на эту тему. Буду через два часа.
; Жду.
Дубов отключил свой сотовый и, положив его обратно на стол, продолжил пить горячий шоколад. Он был абсолютно доволен тем, что Виктор был его финансистом. Он всегда знал, что если Виктор в деле, то все будет в порядке. Комплекс будет построен. Сейчас, обсуждая договор о финансировании этого проекта, Дубов знал, что они сработаются. Он и она. Виктор и Лариса. Им обоим был интересен этот проект. Ларисе потому, что она закончит свою стажировку и станет архитектором. Виктор знал, что от этого проекта он получит огромную прибыль и возможности. Поэтому все текло своим чередом. Обсуждение проекта оказалась делом столь незначительным, что они сразу договорились о финансовом вопросе текущего проекта. Все были довольны. Каждый получал свою долю. Под конец они решили, что окончание сделки они отпразднуют в коттедже Дубова, который находился недалеко от Москвы в районе станции Барвиха. Виктор спросил:
; А эта, как ее, Лариса, она будет?
; Конечно, – заверил его Дубов. – Как же без нее? Это же ее проект.
Виктор согласился.
; Конечно.
На том они и разошлись, договорившись, что встретятся сегодня у Дубова в его загородном коттедже, в Барвихе.
Он взял свой мобильник, набрал номер.
; Алло. Эта Лариса? Дубов беспокоит. Нам надо встретиться. Да, знаю. Скоро буду. Он отключил телефонную трубку и положил ее на стол.
Где сейчас Лариса? Где сейчас эта женщина? Признаюсь, я искала ее ни один час, пока не вошла в чайхану, что находится на проспекте Мира, напротив трамвайной остановки, рядом с магазином «Перекресток». Я села недалеко от нее и видела, как к ней подошел какой-то мужчина. Я его сразу не узнала, хотя лицо его мне было знакомо. Я пыталась вспомнить, где я его могла видеть? И в какой-то момент меня озарило. Это был Дубов Петр Алексеевич. Когда-то он приезжал ко мне в мою контору и хотел, чтобы я развела его с его женой без материального ущерба для него. Я объяснила ему, что это невозможно, что что-то все равно придется потерять. Но он сказал, что не может потерять ничего, так как ее имущества нет, все заработанное им непосильным трудом он должен отдать своей жене. Брачного договора у них не было, и он решил попросту избавиться от нее. Он представил документы о ее недееспособности и заключение медэксперта, что она нуждается в стационарном лечении. Что было делать? Развод, только развод. Суд присудил Дубову все, чем он обладал, а его жена отправилась на лечение в Кащенко.
Когда она вышла из клиники, то решила обжаловать решение суда, мотивируя это тем, что ее муж травил ее все это время, вот она и попала в стационар. Но у суда не оказалось никаких фактов для возбуждения повторного слушания, а адвокат и слушать ничего не захотел, объяснив это тем, что по закону она не имеет прав ни на какое имущество мужа, так как она добровольно подписала отказ от имущества своего мужа. Но она этого не помнила. Повторные слушания ни к какому результату не привели. Суд оставил решение предыдущего суда без изменений.
Вот теперь снова я встретила его. Он сидел за столиком, пил вместе с Ларисой чай, что-то ел. Я не знаю, о чем они говорили, лишь могу предположить, что они обсуждали проект «Вираж», который был признан лучшем проектом Ларисы, и документы на его строительство, которые лежали у меня на столе. Я смотрела этот проект, и он действительно был отличным проектом.
Петр Алексеевич сказал:
; Поздравляю, Вы выиграли этот конкурс. Мне было сложно убедить своих коллег, что этот проект самый перспективный.
Лариса легонько улыбнулась. Ей было приятно, что Дубов так легко отнесся к этому проекту. Он даже не нашел других слов об этом проекте. Казалось, что он был разработан самим профессионалом, а не стажеркой.
; Спасибо Вам, Петр Алексеевич. Вы не пожалеете, что одобрили мой проект. – Затем она поинтересовалась: – А кто будет его строить?
Тот удивленно посмотрел на Ларису.
; Конечно Вы, что за разговор.
; А деньги?
; Будут и деньги. Мой друг сегодня прилетел в Москву, он должен вернуть долг, поверьте, на эти деньги Вы и построите комплекс.
Лариса уточнила:
; А эти деньги что, я возьму в долг или как?
Дубов, легонько улыбнувшись, сказал:
; Эти проекты строят кредитами из банка. Я владею одним из них. Так что... – Он сделал неоднозначную паузу, и добавил: – Разберемся.
Лариса не поняла. Она уточнила:
; Что Вы имеете в виду?
Дубов улыбнулся.
; Я думаю, что нам стоит отметить Вашу победу в конкурсе.
; А мы сейчас что? Не отмечаем?
Дубов усмехнулся.
; Конечно, отмечаем, но надо обсудить еще финансовые аспекты этого проекта, а то кто знает? Хватит ли денег?
Тут Лариса переменилась в лице. Она поняла, что он имеет в виду. Постель, что еще? Он имел в виду только постель, постель и ничего другого. Оскорбленная этим предложением, она встала со своего места и, залепив Дубову хорошую пощечину, она сказала лишь одно слово. – Сволочь. – Затем она взяла стакан воды, выплеснула ему в лицо воду, сказала: – Подонок. – И поспешила удалиться, оставив его сидеть за столом с мокрым лицом.
В тот же миг к мужчине подбежала официантка с платком и, извинившись перед ним за доставленное неудобство, дала полотенце, чтобы тот вытер свое лицо и костюм. Дубов выругался:
; Вот дура! Я же ее не в постель приглашаю. А она так, небось, и подумала, черт ее побери!
Вечер был довольно приятный. В коттедже Дубова царило веселье. Было много горячительных напитков и женщин. Все веселились и были счастливы. Одни тем, что поедят на халяву, другие, потому что пригласили их на это веселие. Виктор был счастлив потому, что приложит свою руку к проекту «Вираж». Он сидел на диване, пил виски, курил сигару и ко всему прочему, был вместе с двумя проститутками. Которые ласкали его, стараясь удовлетворить его мужскую похоть. Да, было приятно. Он незаметно покинул их и отправился вместе с двумя женщинами-проститутками в отдельную комнату.
На следующее утро Виктор проснулся в постели с двумя проститутками. Он почти ничего не помнил, что произошло вчерашним вечером. Он осмотрелся и, увидев за окном густой лес, встал с кровати и, подойдя к окну, раскрыл его настежь. Свежий воздух брызнул ему в лицо. Запах алкоголя и сигарет тотчас стал покидать эту комнату. Тут он услышал за спиной женский голос.
; Доброе утро.
Он оглянулся, и увидел одну из проституток, лежащую на кровати. Она спросила:
; Который час?
Виктор ответил:
; Я не знаю. – Он указал на тумбочку. – Вон на тумбочке часы.
Женщина взяла с тумбочки часы и, посмотрев, сколько времени, увидела, что сейчас около полудня. Она положила их обратно на тумбочку и сказала:
; Я вчера дала!
У нее болела голова, раскалывалась на две части. Она не помнила ничего, что касалось вчерашнего вечера. Она поинтересовалась:
; Где это я?
Виктор усмехнулся. Он уже видел такое раньше. Это называлось одним словом ; перепой.
; Вы в гостях.
Проститутка встала с кровати, и тотчас ее шатнуло. Она не держалась на ногах и, повалившись обратно в кровать, спросила:
; У кого в гостях?
Виктор подошел к ней и, нагнувшись к ее уху, как бы шипя, сказал:
; У хорошего человека.
; У какого еще человека? – затем она сказала. – Да это собственно и неважно. – Она дотронулась рукой до его члена и, пощупав его толстый упругий фаллос, сказала. – Хотите отсосу?
Виктор не возражал. Он любил, когда кто-то делал это. Он вообще любил секс и никогда не возражал тому, что кто-то удовлетворяет его сексуальные потребности.
Прошло десять минут. Где-то в доме загремела посуда. Это прислуга пришла на свою работу. Бедная прислуга. После таких корпоративов убирает все за всеми, да еще хозяева недовольны этим. Говорят, что слишком они много платят им.
А вот и Дубов. Он приехал из города, куда отъезжал по делам. В руках у него был портфель, рядом с ним сидела Лариса. Он привез ее к себе в коттедж, познакомиться с финансистом проекта, пообещав ей, что с ней ничего не случится. Она просто неправильно его вчера поняла. Он не собирался спать с ней, он просто хотел отметить выигрыш, а спать или не спать? Это личное.
Что ж, он был совершенно прав. Спать ; дело личное, и никто не сможет заставить, если этого никто не хочет.
Но ладно. Оставим термины и продолжим. Итак, Лариса вошла в коттедж Дубова, и тот сопроводил ее в свой кабинет. Идя по комнатам, она чуяла запах табака и алкоголя, еще не выветривавшегося после вчерашней бурной вечеринки. Да, вечеринка вчера была хоть куда. Все пили и гуляли, празднуя успех проекта «Вираж» и приезд Виктора в Москву. Лариса заметила:
; Видно вчера Вы погуляли на славу, Петр Алексеевич.
Тот, услышав некую иронию в ее словах, ответил:
; Жаль, что Вас вчера не было. Вы бы тоже повеселились!
Та спокойно ответила:
; Это все не для меня.
Тот неоднозначно улыбнулся.
; Согласен, такие вечеринки не для всех. – Затем он добавил: – Ну ладно. – Вы должны познакомиться с финансистом Вашего проекта. – Они вошли к нему в кабинет, и Лариса увидела стол, стоящий у окна. На нем стояла большая лампа-светильник. Также на нем лежали документы, степлер, авторучка и прочие принадлежности для работы. У стен стояли множество стеллажей, на которых расположились, ожидая своей очереди для чтения, книги. Дубов сказал: – Присаживайтесь. Прошу Вас немного подождать. – Он вышел из кабинета, оставив Ларису одну в большом и пустом кабинете.
Она подошла к столу и, посмотрев на лежащие на нем бумаги и увидев несколько планов, поняла, что Дубов именно здесь, а не где-либо ведет свои переговоры. Это был его рабочий кабинет, его офис. Затем она подошла к окну. За окном были видны качающиеся деревья. Небо было хмуро. Октябрь, отопительный сезон. Холода. Да, холода. Скоро середина осени, а за ней зима. Кто не любит зиму? Зима-матушка говорят в народе. Что может быть прекрасней белого снега на полях! Классики воспевали зиму. Прекрасна и золотиста она. Скоро зима, радости детишек полна. Лариса спокойно и глубоко вздохнула. Ей было хорошо. На душе у нее было все покойно. Но что-то все-таки тревожило ее. Что-то не давало ей покоя. Что-то она ощущала в своей женской груди. Что-то ее страшило. Но что? Этого она понять никак не могла. Не могла понять, пока не услышала голос Дубова. Он вошел в кабинет и сказал:
; Знакомьтесь, Виктор. – Лариса обернулась. – Виктор, позвольте представить Вам Ларису. – Вот, вот оно, то неприятное ощущение, что она испытывала, придя сюда. На нее смотрел тот самый человек, с которым она познакомилась у Вики. Он смотрел на нее, не понимая, как вообще такое возможно? Она была в положении. Но от кого? От него? Но этого не могло быть чисто физически. Лариса тогда ответила ему «нет», и он не стал ее принуждать. Но кто же тогда отец ее ребенка? Этого он не знал. Лариса смотрела на Виктора и не могла стоять на ногах. Тогда в хостеле он предложил ей то, что она никогда не делала. Она тогда вообще не знала мужчин. Как можно было принять ее за проститутку? Каковой она не являлась. Это все Вика. Она и больше никто была виновата в случившемся. Она пригласила ее на вечеринку и не предупредила, что там женщины обычно спят с мужчинами за деньги. Если б Лариса об этом знала, то, конечно, не пошла б на нее никогда. Видя недоуменный взгляд двух совершено не знакомых людей, Петр Алексеевич предположил. – Вы знакомы?
Виктор тотчас ответил:
; Нет. Не знакомы. – Затем он представился Ларисе и, подойдя к ней, поцеловал ее руку, добавил: – Я очарован Вашей красотой. – Я затем добавил: – Рад знакомству. Надеюсь, мы проведем плодотворно этот день.
Лариса пришла в себя. Теперь она не выглядела такой растерянной. Она слушала этого человека и понимала, что он сейчас хотел забыть ту историю. Обсуждение проекта ; вот что свело вместе этих людей. Проект «Вираж» и больше ничего.
Лариса сказала:
; Приятно познакомиться.
Виктор вежливо ответил:
; И мне тоже.
Дубов сказал:
; Что ж, приступим.
Они сели за стол и, разложив документы на стол, стали обсуждать проект «Вираж». Они обсуждали его достаточно долго, вникая в каждые детали. Все было в порядки, все, кроме его цены. Виктор просил его стоимость значительно уменьшить, но Дубов сказал, что эта цена минимальная для этого проекта и, возможно еще придется в него вложиться больше, чем планировалось. Такие перспективы никак не устраивали Виктора. Он был уверен, что сбавит цену вдвое, но то, что эта сумма не окончательная, и ее придется поднимать? Этого он никак не ожидал. Впрочем, он мог и договориться о цене. Но как? Лариса была не такой женщиной, с которыми он привык иметь дело. Все было против него. Он даже не мог подумать, что его партнером будет она, Лариса. Женщина, которую он принял за проститутку. Эта была она, и он это знал. Ему не удастся сбавить цену на проект. Ему придется вложиться до копейки. После интенсивных дебатов Виктор сказал, что ему надо подумать, и он даст свой ответ лишь завтра.
Дубов сказал:
; Что ж, я тоже не хочу торопить Вас. Подумайте и обсудите все за и против со своими коллегами.
На этом он разошлись.
Лариса вышла из кабинета Дубова и направилась к выходу. Ей хотелось быстрее покинуть этот дом. Она не хотела видеть никого. Она хотела уехать поскорей отсюда и никогда сюда больше не возвращаться. Ей была противна сама мысль о том, что она здесь встретила его, Виктора. Того самого человека, который принял ее за проститутку. Она не была и не являлась таковой. Возможно, она любила с кем-то сходить поболтать в кафе или ресторан. Но этот человек был всегда ей знаком. Никто не предложил бы ей такое. А этот человек предложил. Он принял ее за бог знает кого. Этого она простить ему не могла. Но, не успев выйти из дома, она услышала на пороге мужской голос. Она сразу узнала этот голос и, оглянувшись, она точно знала, кто этот человек. Просипев, она нахмурилась и недовольно спросила. – Что Вам? – Хотя это вряд ли можно было сказать, недовольно, скорее она просто бросила эти слова «что Вам»?
Виктор, конечно, знал, что поступил нехорошо в прошлый раз. Он даже не предполагал, что она не из тех женщин, которые ходят на вечеринки ради денег. Впрочем, дело было сделано. Виктор, улетев в Париж. Он долго думал над тем, что произошло у него с этой женщиной? Он не мог понять, почему она оказалась там? Впрочем, она говорила, кажется, что ее позвала на эту вечеринку Вика, ее давняя подруга. Хороша подруга, нечего сказать. От таких друзей надо поскорее избавляться, а она пришла на эту вечеринку. Что она, совсем дура! Ничего не понимала? Впрочем, как знать? Ведь она от кого-то беременна? Не от него точно. Тогда от кого? Вопрос.
; Лариса, нам надо поговорить.
Лариса настороженно спросила:
;Поговорить? О чем?
; Лариса, – начал он свою речь, стараясь правильно подобрать слова, – я должен извиниться за тот вечер.
Лариса уточнила:
; Какой вечер?
; Вечер, когда мы в первый раз встретились.
Лариса сделала глотательное движение. Она старалась забыть произошедшее с ней тогда, но не могла. Как бы она ни старалась, она не могла забыть. Призрак прошлого преследовал ее уже много месяцев. Она проститутка? Как это вообще возможно? Как могла ее старая подруга Вика, с которой они прошли детдом, склонить ее на такое? Она не такая и не была такой и никогда такой не станет. Пусть даже если ей придется пожертвовать самым дорогим для нее, своим счастьем. Она останется такой как сейчас. Чистой, никем не тронутой девочкой. Впрочем, она уже женщина. Скоро станет матерью. Что может быть прекраснее!
Лариса снова настороженно поинтересовалась:
; А что было, когда мы в первый раз увиделись?
Будто не слыша вопроса, Виктор вежливо ответил:
; Ничего, за это я и извиняюсь.
Лариса была в замешательстве. Она думала, что он тогда все понял. Его ошибка была как нельзя очевидной. Он должен был понять это. Во всяком случае, она так считала. Но? Тут ей пришла одна мысль. Виктор не хотел вспоминать тот вечер. Он также не хотел, чтобы и она его вспоминала. Забыла его как кошмарный сон из своей жизни. Вот он и хотел не напоминать о том вечере ничего. Он просто извинился за то, что предложил ей тогда в гостинице. Приличный человек, что еще сказать?
Лариса легонько улыбнулась. Хотя эта улыбка была скорее похожа на выдутую улыбку недовольной жабы, чем человека. Она не простила ему оскорбление, и даже когда он извинился, в ее сердце осталась та самая обида. Обида, нанесенная женщине, какой бы она ни была. Она сказала:
; Что было, то было. – Эти слова были произнесены безрадостно, как бы с чувством глубокого отчаяния и уныния. – Человеку свойственно ошибаться. – Сказав эти слова, она тяжело вздохнула и добавила: – Я сама не ожидала от Вики такое. – На ее сердце была глубокая пропасть, бездонная пустота. Она попросила: – Давайте поговорим о чем-то другом.
Виктор ответил:
; Хорошо. – Затем поинтересовался: – О чем?
; Давайте поговорим о проекте «Вираж».
Виктор тотчас же поинтересовался:
; Что Вас интересует?
Та спросила:
; Вы говорили, что этот проект будет финансироваться Вами?
Виктор утвердил.
; Совершенно верно.
Лариса поинтересовалась:
; Скажите, я буду учувствовать в проекте как конкурсант или нет?
; Я понял Ваш вопрос. – Виктор знал, что проект, который скоро будет реализован, будет реализован из его кармана, то есть из кармана его фирмы. Он надеялся, что никто не будет его со финансировать, да так оно и было на самом деле. Что касается Ларисы, до того, как он не знал, кто она, он хотел поставить на этом точку. Подпись Дубова должна была решить все. Она станет каким-нибудь научным сотрудником, а он профинансирует проект. – Об этом надо было говорить с Петром Алексеевичем, а не со мной.
; Я хотела знать сначала Вашу позицию этого вопроса. Ведь только я знаю, как должен выглядеть этот проект не на плане, а в жизни.
Виктор на секунду задумался. Он знал, что план планом, а претворение проекта в жизнь ; это совсем другое дело, и только проектировщик знает, как сделать лучше то или иное так, чтобы проект не потерял своей грациозности и величия.
Виктор согласился с доводами Ларисы.
; Что ж, Вы совершено правы. Только сам проектировщик знает, что и где в его плане, и какие недостатки вскроются по мере его строительства. – Он сделал паузу, затем добавил: – Я сам скажу Петру Алексеевичу на счет Вас. Уверен, он будет только за!
Лариса поблагодарила его за понимание, затем, попрощавшись, ушла, оставив Виктора одного, стоящего на ступенях коттеджа Дубова.

Глава-32

Предложение Жоры

Жора встретил Вику через несколько дней. Было, кажется, воскресенье. Тот же ресторан, где они встретились в первый раз. Вика сидела в том же темном углу. Ее не было видно, но она видела всех. Рядом с ней за столом, сидела Нина Михайловна, ее мать. Они обе курили и о чем-то говорили. Нина Михайловна спрашивала Вику:
; Значит, здесь Вы познакомились с Жорой?
Вика, делая очередную затяжку, ответила:
; Здесь.
; Кто он?
; Официант.
В это самое время к ним подошел человек в униформе и, протянув им меню, спросил:
; Что будите заказывать?
Женщины взяли меню и, посмотрев в него, заказали суп-харчо, язык с картошкой, салат из крабов, вино.
Официант, записав заказ в записную книжку, хотел уйти, как неожиданно услышал вопрос:
; Извините, сегодня работает Жора?
Официант посмотрел на задававшую ему вопрос женщину.
; Какой Жора?
Вика объяснила, что не так давно она была в этом ресторане, и ее обслуживал официант Жора. Она, как могла, описала его внешность, а затем спросила:
; Он работает?
Официант удивился. Он знал этого человека, но он давно уволился из ресторана. Пошел на повышение.
; А когда Вы его видели?
; Около трех дней тому назад.
Официант удивился.
; Это невозможно!
; Почему?
; Он уже месяц как здесь не работает. – Затем он предположил: – Может он, чтобы познакомиться с Вами, решил прикинуться официантом? Это он может. Когда он у нас работал, он был известный на весь ресторан бабник, ни одну юбку не пропустит. – Затем он добавил: – Уж этого субъекта здесь никогда не забудут.
Эти слова расстроили Вику. Она никак не предполагала, что Жора был бабником. Он ей показался человеком глубоко несчастным, переживающим свое горе и не могущим его забыть.
Официант ушел, оставив женщин одних. Вика докурила сигарету. От сказанного официантом она не могла поверить, что она видела именно того человека, которого описал этот официант. Закурив очередную сигарету, она сделала глубокую затяжку, чтобы хоть как-то успокоиться. Затем она посмотрела на Нину и спросила:
; Ну почему со мной всегда так? Как встретишь мало-помалу порядочного мужика, как он оказывается сволочь?
Нина сказала:
; Вы что? Верите этому официанту? Да на его роже написано, что он сволочь! Разве не сволочь будет о своих коллегах говорить всякие гадости? Даже если это и так.
Вика согласилась с Ниной.
; Вы правы. Никто не скажет о своих коллегах плохое, даже если те этого заслуживают. – Она облегченно вздохнула и, сделав очередную затяжку, добавила: – Все в этом мире эфемерно. Будем считать, что мы никогда не встречались.
Тут женщины услышали мужской голос. Он назвал Вику по имени и попросил разрешения сесть.
Вика, посмотрев на мужчину, сразу узнала его. Эта был Жора. Он стоял возле их столика, на нем был надет черный костюм, черная выглаженная сорочка и черный галстук. Было такое ощущение, что он был на похоронах.
Вика тотчас сказала:
; Конечно можно. – Мужчина сел за стол. Вика представила свою маму. – Это Нина Михайловна, моя мама. Мама, эта Жора. Простите, не знаю Вашего отчества.
Жора сказал:
; Можно просто Жора.
; Очень приятно, Жора.
; И мне, Нина Михайловна, тоже приятно с Вами познакомиться.
; Можно просто Нина.
; Хорошо, Нина.
Нина сказала:
; А мы только что Вас вспоминали.
Жора улыбнулся.
; Надеюсь, добрым словом?
Нина улыбнулась.
; Конечно добрым! Моя дочь о Вас только и говорит.
Жора посмотрел на Вику. Она, сделав очередную затяжку, сжав губы в трубочку, выпустила струю дыма через рот и сказала:
; Это верно, мы Вас вспоминали. – Эти слова были произнесены ей сухо и холодно, как будто ей было все равно, сидит ли он здесь, за столом, или находится где-то еще. Она спросила: ; Мы спрашивали Вас, у обслуживающего персонала, но он ответил, что Вы здесь не работаете. Как это понимать?
Жора тотчас ответил:
;  Они ошибаются. Я работаю в этом ресторане.
Сделав очередную затяжку, Вика уточнила:
; Официантом?
; Нет.
Нина спросила:
; Кем? Только не говорите, что работаете барменом, не поверим.
Жора признался.
; Я не официант и не бармен.
; Тогда кто?
Жора игриво улыбнулся.
; Я директор этого ресторана.
Эти слова повергли женщин в шок. Они были готовы услышать все, что угодно, только не это. Сделав последнюю затяжку, Вика погасила сигарету и недоуменно уставилась на Жору. Он ; директор ресторана Прага. Теперь ей было относительно понятно, почему он в первый раз представился ей официантом. Он не хотел представляться как директор этого ресторана. Он никогда этого не делал. Просто потому, что если не все, то большинство женщин, узнав, что он директор, сразу же признавались ему в любви и говорили, что беременны от него, даже если у них никакого полового акта не было.
; Директор ресторана?
; Директор, – спокойно ответил он Вике. – Уже почти год.
Тут к их столику подошел официант. Он принес заказ. Поставив его на стол, открыв бутылку вина и, разлив его в два бокала, поставил его на стол и тут же, удалился, не сказав ни единого слова.
Нина поинтересовалась, что Жоре нужно от Вики. Тот объяснил, что Вика ему нравится, и он рад познакомиться с ее матерью. Также он хотел бы, чтобы она составила ему компанию и слетала с ним в Париж.
Нина поинтересовалась:
; Париж? Что там она будем делать, в Париже?
Жора объяснил, что он хочет взять с собой Вику в Париж, так как ему хотелось бы показать Вике одно из мест, где они пробыли вместе с Софи много дней их счастливой жизни. Он так же добавил, что если Вика и он найдут общий язык и интересы, то, возможно, они свяжут вместе свою жизнь.
Нина поинтересовалась:
; И Вам все равно, что Вика курит? Иногда выпивает?
Жора ответил:
; Ничего, у меня есть хороший нарколог.
Вика тотчас заявила:
; А если мне нравится курить? Что тогда?
Жора спокойно ответил:
; Тогда только Париж.


Глава-33

Горе нас объединяет

Лариса сидела у меня в кабинете, за окном была уже зима. После моего путешествия за границу, Лариса позвонила мне и попросила о встрече. Я не могла отказать ей в ее просьбе, и та согласилась. Сейчас, сидя за столом и изливая мне свое горе, Лариса ничего не могла сделать, как лишь поплакаться кому-то. Она рассказывала мне свою историю, и я лишь могла посочувствовать этой женщине. Я поинтересовалась.
; А что было потом?
; Дальше? – Лариса задумалась. Ей трудно было вспоминать прошлое, все то, что произошло с ней – никто не знает, кто наши друзья и враги. Что касается бизнеса, то в нем нет ни друзей, не врагов. Эта пустыня, полная лжи и обмана. Пустыня, в которой нет никого и ничего. По ней надо идти, и кто пройдет ее полностью, оставив позади себя все и вся, уничтожив всех конкурентов, оставшись один и взяв весь банк. Вот что такое БИЗНЕС. Лариса попала в такую же историю, она доверилась не тому человеку. Сейчас, рассказывая свою историю мне, она рассказывала ее с грустью и горестью о том, что произошло с ней за то время, как меня не было в Москве.

Рассказ Ларисы

– Мне неожиданно для меня позвонила на сотовый Вика и попросила прийти к ней. Я сначала хотела отказаться, но Вика сообщила мне, что ее мать Нина Михайловна Лопухова скончалась, что похороны пройдут послезавтра на Ваганьковском кладбище. Я, конечно, тотчас же приехала к ней и, когда я вошла в ее квартиру, то не удивилась, что она сидела на диване, на столе стояла початая бутылка водки, и она держала между большим и указательным пальцем большую толстую сигару. Я поздоровалась и затем спросила, как она? На что Вика мне ответила, глубоко и тяжело вздохнув. – Мне очень плохо. – Да и как в такой ситуации может быть хорошо. Ведь это была наша воспитатель. Но дело было не только в этом. Она посмотрела на меня и, увидев, что я в положении, спросила меня про мою беременность и как она проходит. Затем она встала с дивана и, подойдя к окну балкона, открыла дверь настежь. Сделав последнюю затяжку, она потушила сигарету в пепельнице и сказала, что мне сейчас полезен свежий воздух и предложила прогуляться. Я согласилась. Гуляя по Москве, Вика рассказала мне историю, поедающую ей перед смертью Нины. Она рассказала, что она ее родная дочь, дочь Нины и Романа. Того самого Романа, с которым когда-то был роман ее матери с ним. Вика сказала, что Роман ее отец. Она даже не отпиралась, что провела ДНК исследование на предмет отцовство, и результат оказался положителен. Она его дочь. Она также рассказала мне историю, в которой фигурировали все лица этой истории, и их отношение к этой истории. Она рассказала мне о Надежде, Вере и Нине. Трех ключевых фигурах этой истории.
Слушая исповедь этой женщины, я пыталась понять, почему она, ее мать, отказалась от своей дочери. Ведь это только подумать! Отказаться от ребенка лишь потому, что так ей сказала Надежда? Этого я не могла понять. Почему Надежда разрушила счастье своего сына, и не только его счастье, а счастье Нины и ее нерожденной дочери Вики? Неужели можно быть таким жестоким человеком, чтобы лишить счастья своего сына ради удовлетворение своих амбиционных желаний? Именно амбиций, желаний, их неестественных проявлений в разных случаях человеческой жизни. Чем больше амбиции, тем больше желания. Вскоре эти желания и амбиции не дают здраво мыслить, и человек начинает путать свои намерения со своими амбициями. Так случилось и с Надеждой. Она хотела, чтобы ее сын Роман был счастлив. Она даже по-своему была права. Подыскать сыну жену под свой лад, чтобы она была такая же, как и она сама. Но она ошиблась. Ее замысел не удался. Она обрекла своего сына на страдание и мучение, и не только его одного. Я сказала:
; Я не понимаю? Кем же была Надежда? Монстром?
Лариса пожала плечами.
; Возможно, – тяжело вздохнула она. – Возможно, Вы и правы. – Она сделала долгую паузу, словно пытаясь собрать мысли воедино и прийти в себя после начатого ею тяжелого рассказа. Затем она попросила чай и, когда секретарь принесла чашку чая, она сделала глоток и продолжила свой рассказ. Ей было тяжело говорить обо всем, что она пережила за это время, но она не могла держать все это в себе. Она хотела высказаться, излить кому-то свою душу, и этим человеком была я. Она сказала следующее: – После этого откровение со стороны Вики я... – тут Лариса снова сделала долгую продолжительную паузу сделала глоток чая и, тяжело вздохнув, продолжила. – …я вспомнила детдом, Вику. Какие были времена! ; Она говорила эти слова, и было видно, что она не может говорить без содрогания и слез.
Я понимала ее чувства и, сочувствуя ей, взяла ее за руку, и сказала, чтобы она не унывала, что жизнь продолжается, и все прошлое останется в прошлом. Лариса согласилась со мной и, взяв себя в руки, продолжила свой рассказ.
; Я вспоминала те года, когда хоть мы и были брошены своими настоящими родителями, мы все же были счастливы. Да! Были отличные детские годы. Жаль, что они недолговечны.
; Детские годы недолговечны, Вы правы. Они уходят, и остаются лишь одни воспоминание о былом.
; Вы хотите знать, что было потом?
Я вежливо ответила:
; Если Вы хотите, чтобы я знала, я Вас выслушаю.
Лариса продолжила свою историю.
; Итак, слушайте. – Она отхлебнула глоток чая и продолжила. – Вика вскоре мне призналась, что два месяца назад у нее так же, как и у Нины, врачи обнаружили рак легких. Правда, это была лишь первая стадия болезни, и врачи сказали, что, возможно, ее форма рака поддастся лечению. Да, вечеринки и приемы с покойным мужем дали свои грустные плоды. Она была больна. Больна тем же, чем и ее мать Нина, и с этим ничего не поделаешь. Впрочем, продолжим. Мы приехали в морг, где врачи отдали Вике заключение о смерти. В нем было написано, что она умерла от туберкулеза. Каждому свой конец. Никто не может его предотвратить. Вот и Нина не смогла его хотя бы отсрочить. Вика попросила врачей показать им труп Нины, и те, препроводив их в морг, где лежал труп Нины, открыли камеру и выдвинули из нее платформу, на которой лежал труп человека. Он лежал в мешке, закрытом на молнию. Врач открыл молнию, развернул мешок, и из него показалось женское лицо. Оно не было живым, зато так же, как и при жизни, это лицо излучало свет и надежду. Надежду на новое светлое будущее. Будущее пришедших к ней двух женщин. Двух ее дочерей. И неважно, кто был из них приемной, а кто нет. Неважно, через что они прошли, прежде чем воссоединиться вместе. Сейчас, в эту трудную для всех минуту, они были здесь. Все трое. Мертвая мать и ее двое дочерей. Они смотрели на нее с лаской и любовью. Они видели в ней не ту женщину, которая бросила одну и удочерила другую. Они видели в ней просто мать. Она для них была не мертва. Казалось, вот-вот ; и она проснется. Встанет с этой платформы и обнимет их обеих, заключит в крепкие объятия материнской любви. Мы ушли из морга с чувством радости и грусти, мы знали, что Нина всегда будет с нами. Она никогда нас не покинет и даже там, на небесах будет заботиться о нас. Но нам было грустно. Мы никогда больше не услышим ее голос, не притронемся к ней, не ощутим ее ласку и любовь. Все кончено. Завтра похороны. Последняя дорога в этом мире, кладбище. Мы приехали в церковь, где священник в тишине и покое после литургии отпел Нину. Затем мы поехали на кладбище и священник с нами. Похороны прошли спокойно. В тот день на улице не было ни единой пробки. Так что из морга до Ваганьковского кладбища мы доехали без проблем. На небе не было ни единой тучи. Казалось, что небеса уже приняли ее, и она смотрела на нас через яркое солнце радужной его оболочки, как бы говоря нам, что все в порядке. Живите и не ссорьтесь. Живите в мире и покое. Живите вместе, ведь вы сестры. Пусть даже не родные. Живите и будьте счастливы. Прощайте. Священник, последний обряд, сказал: «Можно хоронить». Затем, могильщики закрыли крышку гроба и, завернув на нем шурупы, опустили гроб в заранее вырытую по размеру гроба могилу. Так что он вошел в свой последний дом без всяких там дополнительных ковыряний лопатой в земле. Правда, за это Вике пришлось доплатить могильщикам, но кто не любит деньги? Поминки были скромные. Никто из присутствующих на поминках не проронил лишнего слова. Да и кому же было говорить? Когда на поминках были лишь мы с Викой и Роман. Да, он был на похоронах. Его пригласила Вика. Да и как она могла его не пригласить, когда он был ее отцом. Также на поминках был еще один человек, его звали Жора. Эта был ее мужчина, с которым, как Вика мне сказала, они познакомились в ресторане Прага. – Она снова отхлебнула глоток чая и затем продолжила. – После поминок Роман предложил нам поехать к нему на дачу, в поселок Малаховка. Мы согласились. Но Жора предложил поехать к нему. Он тогда нам сказал, что у него большой участок на стол и множество еды. Дело в том, что Жора пришел на поминки тогда, когда он хотел пригласить к себе Вику. Но в связи с обстоятельствами он решил, что после похорон они приедут к нему, где они посидят, поговорят. Роман согласился поехать к Жоре. Он хотел всех отвлечь от сегодняшнего дня, но на голодный желудок? Хоть у него и была дача, но есть там было нечего. Только отдых. К вечеру мы приехали на дачу к Жоре. Заночевав там, на следующий день мы познакомились поближе. Я услышала его историю о Софи и его любви к ней. Затем он сказал, что «в такой момент вы должны держаться вместе». Ему это помогло. Когда он потерял Софи, он не мог смириться со своей потерей, и лишь его старая бабушка Ева Соломоновна помогла ему справиться с этой болью. Он сказал, что мы должны всегда поддерживать дуг друга. Вика была солидарной с ним. Она уже испытала предательство, ложь и бог знает еще что. Она знала, что в жизни можно было положиться только на себя саму и ни на кого больше. Иногда даже самому себе не стоит доверять, тогда выживешь в этом безумном мире. Впрочем, каждому свое. Каждый знает, что ему делать в той или иной ситуации его жизни. Каждый должен пройти этот путь сам. Вот и Вика, и я ; мы обе прошли отрезок пути и награда ; правда о нашей маме. Я не виню в этом ее, я виню лишь ее, Надежду. Как она могла разрушить судьбу своего сына? Не понимаю.
Я слушала Ларису, и мне все больше и больше становилось жаль ее. Сколько она перенесла за свою жизнь? Сколько трагедий и разрушенных судеб? Сколько всего? Не каждый вынесет такое. Впрочем, что Лариса? Вика! Вот главный трагический персонаж этой истории. Сколько она перенесла? Сколько всего на нее стало. Невинный ребенок, какая трагическая судьба! Какая несчастная судьба! Какая горькая судьба! Три раза судьба. Ирония в ней заключается лишь в том, что как бы Надежда ни старалась скрыть правду от сына, она проявилась. Лишь в конце ее жизни знакомство Романа с Ларисой, все было предрешено. Правда всплыла на поверхность и оказалась горька. Горька и трагична.
Лариса продолжала свой рассказ.
; Затем Роман сказал, если бы можно было все возвратить обратно, он бы это сделал. «Вот что я женился на Вере?» ; говорил он. – «Я не был никогда с ней счастлив, так, видимость, да и только. И я не кривлю своей душой. Хотя она хорошая женщина, но я не отношусь к ней так, как относился к Нине. Я пытался ее полюбить все эти годы, но так и не смог. Она останется для меня лишь женщиной, с которой я прожил жизнь».
Лариса спросила.
; А Вы никогда не пытались разыскать Нину?
; Мне сказали, она мертва. Я, конечно, пытался найти ее могилу, но все было тщетно. Мне сказали, что ее похоронили, и она хотела, чтобы я никогда не знал, где ее могила.
Вика спросила:
; Кто это Вам сказал?
; Моя мама, – тяжело вздохнул Роман. – Она хотела забыть ее, вычеркнуть ее из нашей жизни, и это у нее отлично получилось. Да прибудет с ней мир. Надеюсь, Ваши мечты там, на небесах осуществятся, и Вы обретете тот покой, которого Вам так не хватало здесь, на земле. – Он тяжело вздохнул. Ему, как и Вике и Ларисе, было тяжело вспоминать о давно прошедшем времени. Мучительно и больно было признавать то, что Надежда правила всеми. Она желала, и по ее воле все исполнялось. Железная леди королевства ; вот кто она была в этой жизни.
Роман не заметил, как разговор перевел на свою покойную мать, железную леди королевства. Впрочем, его можно понять, ведь недавно он похоронил свою мать, а тут еще смерть Нины. Что может быть хуже, чем одновременная смерть двух любимых женщин?
Сейчас, вспоминая минувшие дни, он ненавидел ее свою мать. Он не мог простить ей то, что она сделала его несчастным. Своим желанием властвовать она сделала несчастными всех. Не пощадив даже собственного сына.
Но он так же и любил ее. Любил за то, что она была просто его матерью. Она дала ему жизнь, вырастила, дала хорошее воспитание и образование. Что может быть лучше! Он благодарил ее за жизнь, за то, что она его воспитала. Впрочем, у всех разные чувства: кто знает, какие чувства у других, попади они в подобную ситуацию, узнав правду о том, что сделали родители, руководствовать всеми благами своего жития, властью своих амбициозных желаний.
Он сказал:
; Знаете ли, эти воспоминание. – Он сделал долгую паузу. – Знаете, я лучше не говорил бы о ней.
Видя, что Роману тяжело говорить о прошлом, о своей маме, которая его обрекла на страдания, Лариса сказала:
; Что мы все о грустном и о грустном, давайте поговорим, о чем-нибудь другом.
Вика, понимая, что Лариса хотела перевести разговор на другую тему, поинтересовалась:
; О чем?
; Хотя бы о Софи.
Жора сказал:
; Эта не самый приятный рассказ.
Вика знала, что Жора имел в виду. Его история была такая же грустная, как история Нины и Надежды. Но что можно было предложить в этой ситуации? Никто не мог сказать что-то еще. Воспоминая о прошлом, все присутствующие понимали, что тема разговора должна быть иной.
; Что ж, – согласился Жора, – если это для Вас будет интересно… – Он начал свой рассказ.

Глава-34

Трагедия в аэропорту Шарля де Голля

; Что ж, – согласился Жора, – если это для Вас будет интересно... – он начал свой рассказ. – Как я уже рассказывал, я познакомился с Софи… ; он рассказал предысторию его знакомства с Софи и продолжил свой рассказ дальше. ; Софи пригласила меня в Париж. Мы провели там замечательные дни. Ходили по музеям, театрам, были на симфоническом концерте. Париж! Ах, Париж! Красивый город, скажу я Вам. Франция! Красивая страна! Вы бы видели версальский дворец, что может быть лучше! Красивый, ухоженный сад. Залы дворца так и ждут своих господ. Вот король идет важно со своей свитой по мраморному полу. Он проходит по залу и скрывается в другом. Д’Артаньян спешит на встречу с королем, опаздывает, но с последним ударом боя королевских часов стоит в зале перед королем. А вот и королева просит Д’Артаньяна о помощи, поехать в Англию к герцогу Букингемскому и взять у него подвески. Все как наяву. Франция! Страна героев Дюма и Бургундских тайн. Тайн двора Его Величества Людовика и прочей знати Его Величества Короля. Мне всегда казалось, что это невозможно. Невозможно представить персонажей книг и реальных людей в этом месте. Нет, я ошибался. Там, во Франции, происходит все, как наяву. Все реально и реалистично. Все, как в жизни.
Слушая рассказ Жоры о том, как он провел свое время во Франции, слушающие его у костра забыли обо всем. Теперь они не вспоминали о похоронах. Они были заинтересованы в рассказе Жоры. Он рассказывал все так, что можно было, не покидая ни участок, где они находились, ни, тем более страну, побывать во Франции, в Париже времен Дюма, прогуляться по Булонскому лесу, побывать на Елисейских полях. Зайти в Лувр. Ах, Париж-Париж! Что может быть лучше!
Вика сказала:
; Вы так рассказываете о своей поездке во Францию, что кажется, что и я там была.
Жора ответил:
; Конечно, эта страна прекрасна!
; Что было потом?
Жора посмотрел на слушающих и сказал:
; Потом? – он сделал паузу. Тяжело вздохнул. – Потом мы подали заявление в загс. Церемония бракосочетания была назначена на следующий месяц. Софи сказала тогда, я помню дословно: «скоро мы поженимся. Но мне надо улететь по делам. Я вернусь. Обещаю». – Он сделал долгую затяжную паузу, затем добавил. Ему было тяжело говорить об этом. Он не мог говорить об этом без слез и глубокой кровоточившей раны в его сердце. – Она знала, что не вернется. Она это чувствовала, ; говорил он, и его лицо стало безжизненным. Он был погружен в свои горькие воспоминания. Видя это, Вика уже может и пожалела, что попросила Жору рассказать о Софи, но было уже поздно. Жора, не хотя этого, вспомнил о самой трагичной истории в его жизни, и с этим уже нечего было поделать. – Она чувствовала свою гибель. «Чувствовала и не могла ее предотвратить». — говорил он. ; Ей надо было лететь, и она села на тот рейс. – Он снова сделал паузу. Ему было куда тяжелей, чем остальным, вспоминать прошлое. Он видел, как это произошло. Видел и ничего ни смог сделать.

Франция: аэропорт Шарля Де Голля

Он провожал ее в дальний путь и не знал, что эта встреча была последней. Он пожелал ей счастливого пути и проводил на посадку. Она в последний раз оглянулась, и у Жоры затрепетало сердце. Оно кричало. – Не улетайте! Останьтесь здесь! – Но этого не случилось. Она села в тот злополучный самолет. Конкорд, рейс Эйр Франс. Он видел, как трап отъехал от самолета, тот выехал на взлетную полосу и, набрав скорость, взлетел. Но что такое! Его крыло загорелось. Он набирал высоту и не мог произвести посадку. Через несколько минут все было кончено. Конкорд, рейс Эйр Франс врезался в гостиницу, взорвался, а затем упал наземь. Все было кончено. Все, видевшие эту трагедию, были в шоке, и лишь один опоздавший на рейс пассажир благодарил Бога за это опоздание. Хотя он все же и был потрясен случившимся. Это произошло двадцать пятого июля двухтысячного года. Тогда так и не выяснили, почему в действительности загорелся самолет. Только в новостях объявили: «Сегодня, в аэропорту Шарля де Голля разбился Конкорд, рейс Эйр Франс 4500. На борту было сто тринадцать пассажиров и экипаж. Все погибли».
Президент Франции выступил по телевидению с речью. Он говорил, что Франция глубоко скорбит по поводу этой трагедии. Он приложит все силы, чтобы подобная трагедия не повторилась.
Так оно и вышло. Рейс Конкорда двадцать пятого июля двухтысячного года стал последним в его истории. После этой трагедии Конкорд не поднимался в небо. Он стал историей авиации.
Закончив свою грустную историю о его любви к Софи, Жора тяжело вздохнул. Он вспомнил то, что старался забыть. Но разве можно забыть самые счастливые и грустные моменты своей жизни? Особенно те моменты, которые нельзя было забыть. Просто на это мы не имеем никакого права.
Вика видела, как Жоре тяжело. Она ничего не могла с этим поделать. Теперь она ругала себя за то, что позволила Жоре вспомнить о своей любви. Она ругала себя за то, что она попросила Жору рассказать, вспомнить то, что он пытался забыть. Но он первый рассказал о Софи. Не надо было позволить вспоминать ему о ней. Она подошла к нему и, присев рядом, обняла его и ласково сказала:
; Софи не хотела бы, чтобы Вы плакали. Она всегда рядом с Вами. Даже сейчас, в этот момент она здесь, рядом.
Жора, посмотрев на Вику, тяжело вздохнул и затем сказал:
; Вы правы. Она всегда будет в моем сердце.
; Вот видите. Она всегда с Вами. Но нельзя жить прошлым. – Она дотронулась до его сердца. – Пора отпустить ее, – сказала она. – Жизнь продолжается, и надо смотреть вперед. Вы всегда будете ее помнить, но жизнь продолжается, и надо смотреть вперед, жить дальше.
Жора посмотрел на Вику. Ее слова были правдивы. Надо было жить дальше.
; Возможно Вы и правы. Надо жить дальше. – Затем он снова предложил. – Я, как Вы знаете, еду во Францию, не составите мне компанию?
Вика ответила:
; С удовольствием.
Здесь я обязана пояснить. Ранее Жора говорил, что он был женат и рассказал историю его любви к Софи. Здесь никто не видит его свадьбу. Но разве важен сам процесс свадьбы? Они подали заявление в ЗАГС, а трагедия, происшедшая с Софи, показывает, что в этом случае женитьба состоялась. Пусть даже они никогда не будут вместе, но заявление в Загсе ; тому подтверждение. Возможно, их брак заключен на небесах? Кто знает? Жора считал, что это так. Поданное заявление в ЗАГС означало, что они всегда будут вместе. Вот так я могу объяснить то, что Жора считал себя женатым на Софи. Кто, может, думает по-другому? Не мне судить.

Главва-34

Мольба о помощи

Лариса закончила свой рассказ. Она не могла рассказывать об этой истории без слез. Она рассказывала эту историю и сама сопереживала героине этого рассказа. Она погибла. Погибла по чистой случайности. Возможно, она осталась бы жива, если бы не встретила тогда Жору. Да впрочем, он не был виноват в этой трагедии. Судьба. Только судьба. Судьба сыграла с ними злую шутку. Этот рейс был обречен изначально. Все то, что происходит, происходит по повелению некой силы. Неподвластной нашему пониманию.
Но перейдем к следующей истории этого разговора. Он стал для Ларисы полным откровением или исповедью для Ларисы и меня. Она говорила следующее.
; После того, как я поговорила с Виктором, мне показалось, что он был не до конца честен со мной. Он, может, и хотел извиниться передо мной за тот случай, произошедший со мной у Вики? Но мне кажется, что это был лишь предлог для того, чтобы выяснить у меня, что я понимаю в архитектуре. Точнее, что я понимаю в финансировании того или иного проекта? Впрочем, может я и ошибалась. Но никто не мог понять, почему Виктор хотел выстроить комплекс по моему архитектурному плану один. Возможно, он не хотел ни с кем делиться? Возможно, он хотел получить прибыль без посторонних лиц, а мне лишь подписать, что стажировка прошла успешно, и я могу самостоятельно делать свою работу. Не знаю, правда ли это или неправда? Во всяком случае, никто не смог сказать, что это невозможно. Мне иногда кажется, что Виктор изначально хотел получить то, что он, в конце концов, получил. Проект был окончательно утвержден через неделю, он выиграл тендер. Сумма была приличной, но не заоблачной. Начало строительство было назначено на начало следующего года, но вскоре строительство комплекса было перенесено на начало декабря. Но так строительство и не началось. Проект был заморожен из-за не перспективности такового. Деньги ушли неизвестно куда, а Виктор исчез, он уехал во Францию. Оставив проект нереализованным. Короче, украл деньги. Я была вынуждена пойти на прием к Дубову, но тот, взяв отпуск, уехал отдыхать. По этому документу, который я Вам представила, я являюсь главным финансистом этого проекта. Но у меня этих денег нет. Виктор и, очевидно, Дубов решили на этом проекте подзаработать, а я стала козлом отпущения.
Я посмотрела документы, лежащие на моем столе, и сказала:
; Я не занимаюсь подобными делами. Если хотите, я Вас направлю к моему коллеге, который специализируется на мошенничестве.
Лариса сказала:
; Нет, я хотела бы, чтобы именно чтобы Вы вели это дело.
; Почему?
;Я не доверяю правосудию, – призналась она. – Я знаю, что оно все равно не будет до конца адекватно в этом деле. Ведь на документах моя подпись. А это значит тюрьма.
Я посмотрела на росписи в документах и спросила:
; Как такое получилось? Ваши росписи везде, а росписи Виктора и Петра отсутствуют?
; Я не знаю, как такое получилось. Мне говорили, что надо подписать, и я подписывала. Кто знал, что меня подставят? Я думала, что эти подписи важны для проекта. Я же была его проектировщиком.
Я уточнила:
; Но Вы в бумагах ничего не понимаете?
Лариса отрицательно покачала головой.
; Ничего.
Я спросила:
; Тогда почему Вы не наняли юриста?
; Я об этом не подумала. – Она сделала паузу. Казалось, что она была в недоумении. Она верила Дубову, а он подвел ее. Что было сказать: Виктор хочет присвоить себе все лавры победителя. Себе и своему партнеру Петру. Впрочем, не исключала Лариса и такой вариант: они вместе могли ее подставить. Она понадеялась на Дубова. Решила, что он был честен с ней. Но она ошибалась. Бизнес есть бизнес. В нем нет места дружбе, только бизнес и ничего личного.
Я согласилась ей помочь. Хотя заранее знала, что дело было провальным. Ее подпись стояла на документах. Она не была больна и отвечала за все свои действия. Она сама подписала себе приговор. Разумеется, она прошла практику, но лишилась финансов. Пусть даже маленьких, как она считала, но все же.
Всегда нелегко сказать своему клиенту, что дело проиграно. Для клиента дело всегда должно было быть выигранным, или за что клиент платит юристу или адвокату? Дело должно было быть выиграно. Выиграно любой ценой. Это, конечно, я знала. Знала и, руководствуясь статьями УК РФ, я всегда находила возможность выиграть дело, котором занималась. Данное дело представляло собой чистое мошеннические действия. Ларису никто не предупредил, расписываясь на данных документах, она отказывается от всех претензий на гонорар. Ее никто не предупредил, что ее проект перейдет в другие руки, а сама она была не компетентна в этих вопросах. Ее наивность и будущее материнство не дали ей возможность проанализировать все вопросы этого проекта, связанные с юридической стороной этого дела. Теперь, сидя у меня в кабинете и рассказывая мне всю свою историю, я знала, что это дело будет не из легких.
Я спросила:
; Скажите, в начале нашего разговора Вы не сказали, как Вы меня нашли?
; Мне Вас рекомендовал Роман. Вы его знаете, – напомнила она. – История с… ; Тут она запнулась. – Впрочем, Вы ее знаете.
Я поняла, что Роман ; это сын покойной Надежды, его матери.
; Я в курсе Вашей истории с Романом.
; Какай истории?
; Истории Вашего знакомства. – Затем я добавила: – Он приходил ко мне, и Вера тоже.
Лариса ничего не сказала. Она думала, что эту историю никто не знает. Но она ошибалась. Эту историю знал еще один человек, и она сидела перед ней. Лариса спросила:
; Он Вам рассказал?
; Историю Вашего знакомства, – уточнила я. – Конечно, он мне рассказал. Он пришел ко мне, так как его жена требовала развод, а он не хотел разводиться.
Лариса настороженно спросила:
; И?
; Что и?
; Вы их примирили или нет?
Я посмотрела в ее глаза. В них я видела тот взгляд, который обычно требовал ответ на поставленный вопрос. Она смотрела на меня, словно испытывая меня. Она хотела знать, что я посоветовала Роману? Примирила я их, или они сами помирились? Это и был ответ на этот вопрос.
; Я не понимаю. Зачем это Вам?
Она сказала:
; Я беременна. – Затем она утвердила: – Дети Романа.
Это заявление на секунду заставило меня задуматься. Роман мне говорил, что его жена бесплодна. Кажется, он даже на почве этого и хотел развестись. А тут еще и Лариса. Он говорил, что это не его дети. Я не помнила подробностей, но его развод точно ассоциировался с этими двумя фактами его жизни. Он хотел продолжателя своего рода, а Вера не могла ему его дать. Все было тогда против него, и вот? Он встретил Ларису, и она беременна! Я поинтересовалась:
; Если не секрет, кто отец?
Я знала, что она скажет, но все же я хотела услышать. Услышать не потому, что знала ответ, а потому, что хотела видеть, как она это произнесет. И она произнесла: – Роман отец ребенка. – Она произнесла это достаточно убедительно, как будто точно знала, что именно он и никто другой отец ее ребенка. Но все же в глазах была неуверенность, и эта неуверенность ассоциировалось с тем, что ей было грустно. Она мучилась. Мучилась потому, что ей никто не верил. А самое главное, не верил Роман. Он ждал рождения ребенка и тотчас же хотел провести тест на отцовство. Грустно и обидно, когда Вам не верят, Вы говорите правду, а она никому не нужна. Она бесполезна, если никто Вас не слушает. Всем нужна правда, которая выгодна им самим, а не иным людям. Она тяжело вздохнула. Казалось, что она уже смирилась с тем, что будет воспитывать ребенка одна. Она с грустью сказала: – Жаль, Роман казался мне не таким как все остальные, а стоило узнать, что я бремена, он поступил, как большинство. В кусты.
Я не знала, что ответить на это. Лариса была искренняя. Она не лгала, когда говорила, что это его ребенок. Ребенок Романа.
Я чисто по-женски поинтересовалась:
; Вы дали ему повод?
; Вы, о чем?
; Вы дали ему повод усомниться, что этот ребенок его?
; Нет, – ответила Лариса, и на ее лице появились горькие слезы. – Нет, я не давала никакого повода. – Она взяла из сумочки платок и, вытерев слезы, призналась: – Он был в моей жизни первым. – Это признание меня немножко шокировало. Хотя может она была права? Невинность потерять легче, чем потом за нее расплачиваться, вот как сейчас. – Я сама удивлена. Ведь почти нет таких случаев, чтобы у девственницы появился ребенок. Я считала, что надо хотя бы раза два быть вместе! А тут? – ее изумлению и непониманию не было придела. Она сказала мне эти слова, словно она действительно ничего не понимала в этом. Все то, что она говорила, было чистой правдой. Она была с Романом и забеременела от него. А все остальное навалилось, как снег наголову. Кто знал, что этот легкий флирт или для нее роман так закончится? Впрочем, она и Роман вроде бы помирились. У них было перемирие, и теперь только от анализа ДНК зависела их дальнейшая судьба.
; Знаете ли, – обратилась я к Ларисе, – женская физиология по-своему особенная. Она отличается от мужской.
; Я это знаю.
; Так вот, я бы рекомендовала Вам сексолога, – сказала я и тут же добавила: – Поймите, я ни в коем случае не хочу вмешиваться в Вашу жизнь, и я как женщина Вас отлично понимаю. И как я поняла, Вы так и не поняли природу своей беременности. Я, конечно, могла бы Вам рассказать, как это возможно. Но я не сексопатолог и не сексолог. – Я сделала незначительную паузу, затем сказала: – Сходите, проконсультируйтесь.
На что Лариса ответила:
; Этого мне не надо, мой гинеколог уже объяснила мне природу моей беременности.
; И?
; Вы правы, такое редко, но возможно.

Глава-35

Две реальные истории из моей жизни

После этого разговора Лариса долго ходила по улицам Москвы. Она думала, что могло пойти не так. Где она ошиблась в своих расчетах. Сейчас, думая о Викторе и проекте «Вираж», она не могла понять, как такое возможно? Она создала этот проект, а ее кинули, как ненужный элемент. Избавились от нее, подписав лишь бумагу о стажировке. Может, это плата за эту роспись? Ведь в этой жизни ничто не дается даром, за все надо платить.
Так, не замечая ничего вокруг себя, Лариса зашла на ВДНХ. Дошла до фонтана дружбы народов. Села на скамейку. Сегодня на ВДНХА было мало народу по сравнению с другими днями недели. Сколько фильмов снимали на ВДНХ. Самый известный фильм «Свинарка и пастух». Да, ВДНХ того времени ; совсем иное, чем сейчас. Если раньше СССР и РСФСР привозили на нее свои достижения и, как сейчас, рекламировали свою продукцию, то сейчас он стал лишь торговым комплексом. Где продают все, только не российские изделия, достижения промышленности. Впрочем, и хвастаться тут нечем. Раз в год проходит книжная выставка и все. Дальнейшие ; лишь торговля. Даже то, что когда-то убрал Лужков, торговые палатки вряд ли сделали ВДНХ тем комплексом достижения народного хозяйства, которым он славился в семидесятые-восьмидесятые года двадцатого века. Я была несколько раз на ВДНХ. Видела достижения сельского хозяйства, свиней и прочую живность. В павильоне космонавтики я видела советские спутники, миниатюрную космическую станцию мир, скафандр космонавта. Еще много чего. С падением СССР, ВДНХА стало не таким. Все павильоны закрылись и перешли на коммерческую основу. В конце комплекса исчез самолет, оставив одну ракету стоять безмолвно на своем пьедестале. Она словно спит и ждет: когда-нибудь она все же взлетит в космос. О ней, наконец, вспомнят, и она полетит. Полетит туда, вдаль. Вглубь космического пространства к звездам, за горизонт.
Тут рядом на другой скамейке села девочка лет двенадцати. Она вытащила из кармана брюк сотовый телефон и, засунув наушники в уши, включила музыку. Вскоре к ней подошла ее подруга, девочка того же возраста, что и та. Они поздоровались и, разговорившись, первая девочка рассказала свою историю. Рассказывая ее, ей было смешно. Они хохотали над ней, хотя, честно говоря, мне эта история не показалась смешной. Я ее сейчас Вам поведаю. Поведаю так, как я ее слышал. Но в ней будут и троеточия. Троеточие — значит русская брань. Я не могу ее написать, так как это будет неправильно. Человек не может так выражаться. Возможно, одно два слова и выскочит русской брани, но так? Я даже не напишу их разговор в уважительной форме, вряд ли они ее знают, так как должен ее знать каждый уважающий себя человек. Судите сами, начнем.
; Я вчера была в гостях у Васьки. Мы посидели, поболтали и затем вышли на балкон покурить. Знаешь, было классно!
; Классно? А что было-то?
; Мы покурили и.. я потеряла сознание… меня отволокли на диван и хотели привести в чувства. – Смеется. – Потом, как мне рассказывали, я потеряла сознание в лифте и на крыльце… ; Смеются. – Васька позвонил моим родителем и рассказал им о происшедшем… ; Смеются. – Меня скорая привезла в больницу. Врачи сказали мне, что у меня аневризма сосудов. – Смеются. – Он сказал, что мне курить нельзя… Меня положили в больницу, надели на меня маску. ; Смеются.
; А что за процедура?
; Сон. Я спала с маской на лице. Знаешь, никаких ощущений. – Смеются. ; Только легкое покалывание… никакого эффекта. – Смеется. Затем они продолжили свой разговор, я, встав с лавки, направилась дальше.
А что они смеются? Если она думает, что все то, что с ней произошло ; это лишь шутка, то она ошибается. Эта девочка, как я понимаю, больна. Ей всю жизнь надо беречь себя. Но станет ли она себя беречь? Впрочем, это дело ее. Ее и больше ничье. Хочет гнить в могиле ; будет курить и пить. А если захочет жить, то она никогда не притронется к сигарете, а тем более не будет пить.
Родители! Что происходит? Вы подаете пример дурного воспитания, скажу я Вам, а потом говорим, почему наши дети… Я ставлю троеточие так как не знаю, каким словом можно назвать подобное воспитание? По-видимому, эту девочку даже не наказали. Ее родителям просто начхать на нее. Возможно, они сами не прочь покурить? Хорош пример, нечего сказать. Долг исполнен. Продолжение рода есть. А на воспитание начхать. Да как же можно воспитывать других, когда сами люди, попавшие в капкан сигаретного смола, не способны здраво мыслить?
Я как-то ждала автобус на автостанции и стала свидетельницей следующей истории. Одна женщина подошла к автобусной остановке и, спросив у диспетчера, когда будет автобус, и получив ответ, села на скамейку, окружив себя двумя чемоданами, и закурила. Курила она с удовольствием, словно наслаждаясь сигаретой и дымом, выдыхаемым изо рта. Докурив сигарету, она увидела, что автобус подошел к автостанции, и шофер, открыв дверь, взяв путеводный лист, пошел к диспетчеру ставить отметку за сделанный рейс. Вскоре он вернулся и стал впускать пассажиров в салон автобуса. Женщина вошла в автобус со своими чемоданами и вскоре вышла, покурить. Круто. Что делает курево с людьми. Все, что угодно. Но с этой дамой сигарета сыграла злую шутку. Пока она курила, мотор автобуса взревел, и шофер, закрыв дверь, уехал с автовокзала, оставив женщину одну без вещей и документов на улице, курившую сигарету женщину. Она не сразу поняла, что случилось. А когда поняла, развела руками, и женщине-контролеру, проверяющей билеты на посадку в автобус, сказала.
; А куда это она поехал без меня? – на ее лице было недоумение. – Я же еще осталась!?
Женщина, проверяющая билеты на посадку, спросила.
; А что Вы вышли?
; Да вот, – призналась она, – покурить. – Затем она добавила: – Я думала, что он скажет, когда он поедет. А он уехал, ничего не сказав. А у меня там все. Деньги, документы. – Она была растеряна. Что делать? На этот вопрос она не знала, что ответить. Она сама была виновата в случившемся. Но тут она спросила. – А у водителя мобильник есть.
; Конечно.
Женщина потребовала:
; Тогда свяжитесь с ним, пока не поздно. Возможно, он вернется?
; Он не вернется, – сказала женщина. – Он едет до Выхино и пока не сделает рейс, не вернется.
Женщина возмутилась.
; Что Вы мне прикажете делать? Ждать возращения? – затем она потребовала: – Пусть диспетчер свяжется с водителем и!.. – в этой фразе была слышна угроза. Она не желала отступать, пусть она была и виновата в том, что автобус уехал без нее, но с ее вещами, она требовала вернуть их. Вернуть любым способом. – Что, скажите, у него мобильник разрядился?
Они еще несколько секунд о чем-то спорили, затем обе женщины вошли в зал вокзала, при этом женщина сказала. – Я даже не знаю номер автобуса.
Пострадавшая женщина заметила:
; Но диспетчер обязан знать.
Женщина-кондуктор с ней согласилась:
; Обязан.
; Тогда в чем проблема?
Они вошли в здание вокзала, и вскоре вышли с каким-то мужчиной кавказкой национальности, который говорил по телефону и был не доволен этим. Затем он посадил опоздавшую женщину в рейсовый мини автобус и, сев за руль, уехал, догонять автобус, в котором были вещи этой женщины.
Затем женщина сказала:
; Ну кто в автобусе свои вещи оставляет? Она что, с другой планеты? Ей богу! Что за люди?
А я подумала, что всему причиной лишь пагубные привычки человека. Да, если бы не они, то вряд ли бы эта женщина попала в такую нелепую историю. Но вот подъехал мой автобус, я вошла, дала водителю свой проездной, и тот, пробив билет, отдал его мне. Я прошла в салон автобуса и, сев возле окна, подумала о том, что, возможно, эта женщина уже и не увидит своих денег и документов. Кто знает? Людное место все-таки.
Сейчас, идя по асфальту на ВДНХ, вспоминая эту историю, Лариса думала, что вредные привычки делают с людьми. Они убивают их, делают зависимыми от себя. Вредные привычки ; что может быть слаще, думая, что от них в любой момент можно избавиться без вреда для здоровья. Но, к сожалению, это не так. Они все равно берут над нами верх, и если мы сами не скажем «нет» этим привычкам, то они победят. И последствия не самые перспективные. Тому пример Нина. Она зависела от своей вредной привычки, и результат ; смерть. Забвение. Что касается Вики, то она, возможно, пройдет тем же путем, что ее мать. Но и у нее есть шанс. Шанс на лучшую жизнь. Жизнь без вредных привычек. Вот снова скамейка. Я села на нее и, глубоко вздохнув, расслабилась. Скоро я рожу. Рожу двойню, это точно. Я ношу под сердцем двух детей. Плод от моей плоти и семени Романа. Что ждет их в этом мире? Какими они станут? Это зависело только от меня. От меня и ни от кого больше. Воспитание ; вот самое главное в жизни родителей. Кто может воспитать человека? Только его родители. Ни школа, ни какие-нибудь там психологи. Только семья. Мать и отец. Но если им все равно, каким их чадо вырастит? То что говорить о них? Просто я промолчу. Промолчу, потому что мне нечего сказать про таких с позволения сказать родителей. Все. Вот и все что я хотела рассказать. Я, Лариса, будущая мать своих детей.

Глава-36

Крыса

Скоро рожать. Лариса лежала на сохранении в Мониках. Ее не мучили перспективы тяжелых родов. Она была готова к ним. Ее лечащий врач, профессор Эдуард Вельяминович, говорил, что он в любом случае будет принимать роды у Ларисы. Роман хотел, чтобы все прошло хорошо, и дети родились здоровыми, без патологий. Он делал подарки врачам, причем почти ежедневно. Они же в свою очередь наблюдали за Ларисой так, словно она была их родная дочь. Она говорила Роману, что он старается через меру, на что тот отвечал, что ему самое главное, чтобы дети родились здоровыми, а что касается подарков, то это не ее забота. Лариса как-то говорила, что давеча, когда они были на массовом гипнозе, ее одну попросили удалиться, так как она во время сеанса не то что не поддавалась гипнозу: она не воспринимала его и то и дело смеялась. Да, гипноз такая штука. Некоторые люди его просто не воспринимают, а некоторые его воспринимают. Лариса, как уже Вы поняли, гипноз не воспринимала. Она просто игнорировала его. Она смеялась над тем, как другие погружались в гипноз и выполняли все команды гипнотизера. Вот так.
Как-то ранним утром медсестра открыла форточку. День был достаточно теплым, и палата требовала чистого воздуха. Женщины мирно и спокойно лежали на своих койках. Кто-то еще спал, кто-то вел беседу с лежащими рядом роженицами. Утро обещало быть спокойным и ничего не предвещало беды. На улице было тихо и покойно. Тишина. Кто-то из женщин даже сказал. – Не нравится мне эта тишь. – Она настороженно прислушалась и, прикоснувшись рукой к своему уху, добавила: – Слышите! – Затем она, протянув руку к форточке, добавила: – Тишина. – Это слово, произнесенное ей, было произнесено тихо, словно шепотом. Она чувствовала что-то? Ее все женское нутро подсказывало ей, что что-то должно произойти. Что-то непонятное. Она посмотрела на других рожениц и добавила: – Смерть близка. ; Мы рассмеялись. Все знали эту женщину. Она была в себе и не в себе. Она была предсказательницей. Ее дар был с ней всегда. Она могла рассказать о человеке то, что он и сам про себя не знал. За всю свою жизнь она много предсказывала и никогда не ошибалась. Но сейчас? Она явно перебрала. Никто не был в том положении, когда матка раскрывается до сантиметра, когда пора ребенку появиться на свет. Женщины спали, видели сны. Что могло произойти? Очевидно, решили роженицы, эта женщина переволновалась, и сама того не подозревая стала прорицать то, чего быть не может. Она сказала: – Позовите сестру! Пусть закроет форточку. Но ее не послушали. Кто-то из лежащих рожениц сказал: – Что за чушь! Ничего не случится, а чистый воздух всем будет полезен. – Но та утверждала, что форточку надо закрыть, а то произойдет нечто плохое, что поправить будет нельзя. И она оказалась права. Дело в том, что кто-то, кого мы даже и не видели, бросил в палату дохлую крысу. Она упала на кровать одной из рожениц, и та, тотчас проснувшись, увидела на одеяле дохлую крысу и, испугавшись очевидно за своего ребенка, воскликнув дурным голосом. – Чур, нечистый. – Снова посмотрев на одеяло и увидев на нем дохлую крысу, заорала дурным матом. Именно, дурным матом. Стряхивая что-то непонятное с одеяла, она, очевидно, испугалась до смерти, и прибежавшая медсестра, не поняв, что произошло, сначала подбежала к окну и закрыла форточку, затем к роженице и, видя лежащую на полу крысу, недоуменно посмотрела на роженицу, которая уже начала рожать. Шутка ли такое! Средь бела дня спросонок увидеть лежащую на кровати серую крысу. Крысу, которая когда-то свела в могилу миллионы людей, стала причиной преждевременных родов. Все роженицы, затаив дыхание, смотрели на эту крысу. Их глаза были перепуганы. Они даже не могли себе вообразить, что вообще кому-нибудь придет в голову бросить дохлую крысу в форточку родильного отделения. Тут одна роженица схватилась за голову и так же, как и та роженица, на кровать которой упала дохлая крыса, заорала дурным матом. Медсестра не знала, что ей делать. И сказав одно слово «караул!», выбежала из палаты. Ситуация была критической. Женщины-роженицы подбежали к двум кричащим женщинам и начали их, как могли, успокаивать. Но для той роженицы, на одеяло которой упала дохлая крыса, было все кончено. У нее начались преждевременные схватки. Врач не смог помочь несчастной. Она потеряла ребенка. Вторая женщина была спасена. У нее не было ни преждевременных родов, ни выкидыша. Она сумела взять себя в руки и успокоиться. Хотя кто знает? Кто у нее родится?
Когда уборщица, пожилая женщина, убирала виновника разыгравшейся трагедии с пола, она пожала плечами и безразлично сказала.
; Ну, крыса. Крыса и есть. Что из-за этого волноваться? Бросили ее в окошко и что? Так нервничать зачем? – Она пожала плечами и, унося дохлую крысу из палаты, говорила. Вот я посмотрела бы на Вас, когда во время войны Вы бы родили. Что? Снаряд, скажите, разорвавшийся вблизи роддома ; эта не крыса в форточку. Эх, молодежь! – Закрывая дверь в палату, она крикнула снова. – Эх, молодежь!
Лежащая на кровати Лариса подумала:
; А она права. Что все перепугались? Ну, крыса дохлая, что такого? В конце концов, это не крыса дохлая на войне. Представляю, женщина родила, а детей кормить нечем. Кругом голод и пули свистят, – успокаивала она себя. – А эта крыса ; лишь так, скверная шутка ребенка и только. – Успокаивая себя на этих мыслях, Лариса хотела забыть о происшедшем, но не могла. Она думала, как бы она среагировала на эту ситуацию, если б крыса упала в ее кровать?
В действительности, кто знает? Как бы мы повели себя в подобной ситуации? Каждый человек поступает в определенной ситуации по-своему. Никто не скажет, что он справится с ситуацией. Особенно с неожиданной.
Вскоре Лариса поймала себя на мысли, что с ней-то это не случилось. Конечно, жалко женщину, потерявшую ребенка, но что делать? Эта трагедия поправима. У женщины ребенок еще будет. Но многие женщины после стрессов не способны родить. У них проявляется болезнь, болезнь психосоматической боязни забеременеть, и возможно, это неизлечимо. Эта история произошла реально. Пусть немного изменена, но кто не расскажет историю без своего добавления своей истории. Истории, услышанной от своих родителей и рассказанной в новом повествовании.
Но вернемся к Ларисе и ее беременности. Что происходит с ней сейчас? Родила ли она? Сейчас Вы это узнаете
История с брошенной в окно крысой на этом не заканчивается.
Роман после этого происшествия пришел в палату к Ларисе. Он был напуган. Его лицо выражало неистовство и, узнав о происшедшем, тотчас потребовал наказать виновных, и главврач это сделал. Главврач родильного отделения, профессор Эдуард Вельяминович, выяснял, как могла крыса попасть на кровать роженице. Он не мог понять, как вообще такое возможно. Открытое окно, брошенная в форточку дохлая крыса? Где был сторож? Да и был ли он вообще? В конце концов, в произошедшем обвинили медсестру и уволили ее по собственному желанию. Хотя какое здесь собственное желание? Просто нашли крайнего и все.
Впрочем, халатность халатностью, а ребенок родился мертвым. Что здесь можно сказать? Ничего. Давайте просто помолчим.
Роман вошел в палату, где лежала Лариса. В руках у него был букет цветов. Он поставил его в вазу на подоконник окна, в которую бросили дохлую крысу. Он посмотрел на присутствующих в палате женщин-рожениц и, окинув их взглядом, он увидел в их глазах боль и скорбь. Недоумение о произошедшем. Они скорбели о потерянном одной из женщин нарожденном дитя. Дитя, который был зачат в любви и согласии. Желанный для родителей ребенок, его больше не было с ними. Лишь одна бумага вскоре будет напоминать о нем ; справка о смерти и свидетельство о его захоронении. Страшно. Не зная, какими словами утешать присутствующих в палате женщин, он подошел к Ларисе, присел подле нее и, ласково поцеловав ее в лобик, спросил. – Как Вы? – Он не знал, что сказать в этой ситуации Ларисе. То, что произошло сегодня в палате для рожениц, было из ряда вон выходящее. Он представил, что это мог быть ребенок Ларисы, и возможно, его ребенок. Его семя, продолжатель рода, о котором он так долго мечтал. Теперь он был уверен, что это его ребенок. Лариса не обманывала его. Она говорила правду, Роман был у нее первым мужчиной в ее жизни. Он крепко ее обнял и заплакал. Заплакал потому, что представил, что это мог быть его ребенок. Кто бы ни был инициатором этой шутки, он добился своего. Теперь вряд ли откроют форточку, а если откроют, то поставят на окнах решетки, чтобы не произошел подобный инцидент. Лариса ответила: – Я в порядке. – И глубоко вздохнув, попросила, чтобы Роман посадил ее на кровать. Тот выполнил ее просьбу. Она привстала и, подвинувшись к спинке кровати, облокотилась на нее. Затем она сказала: – Я в порядке. Со мной ничего не произошло, – заверила его она. – Со мной ничего не произошло, беременность протекает нормально, без патологий. – Она видела в глазах Романа страх, он не мог представить, что этот ребенок не родится. Ведь он его отец, теперь это он знал наверняка. Его отцовские чувства его не подводили. Он знал ; это его дети, а эта женщина их мать, и потерять все сразу, свою мать, сына и, очевидно, будущую мать своих детей ; этого он представить не мог. Он посмотрел на нее и сказал. – Как я за Вас испугался. – Затем лазского добавил: – Дорогая!
В это время лежащая на кровати роженица, та, что предупреждала об опасности, и та, которую не послушали, смотрела на Романа и Ларису и улыбалась. Она видела в них то, что в простонародье называлось просто, одним словом. Семья. Да, это была любящая семья. Семья, которая никогда не распадется. Семья, которая преодолеет все трудности и невзгоды. Впрочем, никто не знает, что ждет их в будущем. Оставим же их наедине. Пусть поговорят.

Глава-37

Рождение новой жизни

Роды Ларисы были особенны. Ее вел профессор, Эдуард Вельяминович. Мужчина уже в годах, проработавший в родильном отделении всю свою жизнь, принявший множество родов. Родов, которые иногда заканчивались трагедией. Но это скорее было предрешено судьбой женщин, которые рожали, чем его ошибками. За свою практику он сделал множество операций. Ведь не всякий плод идет так, как полагается идти из женского тела. Многие мамы рожали мертвых детей, а некоторым мамам делали аборт. Так что он все видел в этой практике. Видел, как отказываются от детей, видел, как умоляют сделать аборт. Видите ли, им слишком рано рожать, а связь была случайной, хотелось секса и все тут. Кто задумывается о последствиях? Пожалуй, никто.
Эдуард Вельяминович пришел в палату, где лежала Лариса и, сев подле нее на стул, поинтересовался:
; Как сегодня наши дела?
Та привстала и сказала:
; Хорошо.
Профессор улыбнулся.
; А как сегодня двойняшки? Небось, толкаются вовсю!
Лариса, посмотрев на свой огромный живот, сказала:
; Нет, они спят. – Она нежно улыбнулась. – Скоро проснутся. – Затем она весело добавила. – Шалуны.
; Что? Шалят?
; Конечно, шалят! – подтвердила Лариса. – Вот проснутся и как вдарят в живот! Шалуны и только.
Доктор ласково улыбнулся. Он был добр к молодым мамам. Всегда хотел, чтобы те были веселы. Всегда в хорошем настроении.
Лариса поинтересовалась:
; Они всегда так шалят или? – тут она посмотрела в глаза профессору и в его глазах он увидела слезы. Что-то произошло, пока она говорила с ним? Но что? Вероятно, он видел что-то подобное. Конечно, дети иногда рождаются мертвыми, и это факт. Факт, от которого никуда не деться. Поняв это, Лариса поспешила извиниться, а тот просто ответил: – Вам нечего извиняться. Врачи не господь Бог. Они не всемогущи. Смерти есть и будут в нашей работе, и от этого никуда не деться.
; Я понимаю, – с сожалением ответила она. – Иногда дети умирают, не родившись.
; Это так.
Тут Лариса спросила:
; Скажите, почему дети умирают, не родившись?
Доктор, задумавшись, спросил:
; Вы хотите это знать?
; Хочу, – твердо сказала Лариса, – мне интересно.
Эдуард Вельяминович начал рассказывать, почему умирают дети, не родившись.
; На это существует масса причин, – говорил он. – В десяти процентах случаев плод умирает от естественных причин. Он просто задыхается в утробе матери из-за его неправильного положения и сжатия в дыхательной части плода его пуповины. –  Сделав паузу, профессор добавил: – К сожалению, никто не смог бы его спасти, даже при большом желании. Мы в этих случаях бессильны. – Он снова посмотрел на Ларису. Та выглядела совершено спокойно. Казалось, что она готова была услышать то, что скажет ей профессор. Эдуард Вельяминович продолжил. – Все дефекты детей, кроме врожденной патологии, матери, если их так можно назвать, сами убивают своих детей. Вы спросите, как это происходит? Я Вам отвечу. Первопричиной смерти ребенка в утробе матери является курение и алкоголизм. Они думают, что все то, что они делают в своей жизни и во время беременности, ; все это хихоньки-хахоньки, все то, что они делают, ; все сойдет с рук, но они ошибаются. Последствие необратимы. Ребенок задыхается в утробе своей с позволения сказать мамаши, либо приобретают кучу болезней. Потом прибегают к нам в клинику и обвиняют нас, докторов, что мы не доглядели. Нет, мы все делали правильно, это они! – выкрикнул он с явной злобой и ненавистью к этим нерадивым мамашам. – Мамаши сами виноваты в патологиях их собственных детей. Они! А не мы. – Он успокоился и продолжил, – Есть еще одна причина, по которой дети рождаются неполноценными.
Лариса поинтересовалась:
; Какая?
; Одежда, – начал профессор, – одежда в которой ходят будущие мамаши во время беременности.
Лариса не поняла, что имеет в виду Эдуард Вельяминович. Она спросила:
; А что одежда?
Профессор глубоко вздохнул. Он всегда был не рад, когда будущие мамаши вопреки рекомендациям врачей делали все по-своему.
; Я помню времена, когда женщины не носили брюки, – продолжал он свой рассказ. Женщинам по крайне мере во время беременности позволено носить только платье. – Он сделал паузу, затем продолжил. – Я понимаю, мода на джинсы не исчезнет, и женщины будут носить брюки. Но не во время беременности, в конце-то концов, это категорически противопоказано. Все эти поддерживающие пояса для беременных женщин ; это только бизнес, бизнес и больше ничего. Ребенок должен двигаться в утробе своей матери, – сказал он и подчеркнул: ; Двигаться, а не быть прижатым к стенкам матки своей матери. Ученые доказали, что всякие там поддерживающие пояса не вредят никому, ни матери, ни ее ребенку. Но я так не считаю. Женщина должна двигаться во время беременности свободно. Конечно, есть случаи, когда живот нуждается в поддержке, но для этого существуют медицинский бандаж. Его и носят женщины, поддерживают живот. Но что касается одежды? Это совсем иное дело. Она по своей форме никак не способны правильно поддерживать живот беременной матери, и это факт, – закончил он свой рассказ.
Лариса слушала его внимательно. Профессор говорил чистую правду. Женщины разучились вынашивать детей, они заботятся только о продолжении рода, а не о здоровье своих чад. И только немногие способны понять, что правильность вынашивание плода является ничем иным, как его будущее здоровое рождение. Конечно, являются исключения, но они связаны с генетикой человека, его личным кодом ДНК и только.
Закончив свой рассказ, доктор назначил Ларисе очередное УЗИ и также сказал, что скоро она разродится. Ждать осталось недолго. Малыш появится на свет, возможно, на этой неделе.
Лариса поинтересовалась:
; А зачем тогда УЗИ?
;Я хотел бы знать, что все у Вас в порядке.
Прошло полчаса, и Ларисе сделали УЗИ, которое показало, что все в порядке, но все же, как не хотел доктор, но он сказал, что, очевидно, роды будут сложны. Но в тоже время он сказал, что она родит без наркоза.
; Вы родите без наркоза, – заверил ее профессор. – Я Вам это обещаю.
Вскоре Лариса оказалась в палате, роженицы косо смотрели на нее, шепчась, что она любимица профессора, и ей уделяют больше времени, чем им.
Лариса игнорировала их шепот, она знала, что это лишь простая женская зависть. Ей скоро рожать, вот-вот, и на свет появиться новая жизнь, что принесет она ей радость! Любовь! Смерть. Смерть ; эта мысль не покидала ее. Что если ее дети родятся мертвые или с какими-нибудь отклонениями. Ведь она носит двойню; что если то, о чем рассказал ей профессор, правда!? Что если ее дети родятся с генетическими отклонениями? Что если?.. Но вот она поймала себя на мысли, что у нее родятся здоровые дети. В ее роду не было никого, кто страдал бы наследственными заболеваниями, по крайне мере, она о таком не слышала. А Роман? Он бы сказал ей, если бы был болен или его родственники страдали какими-либо наследственными заболеваниями. В этом она была уверена на все сто.
И вот наступил тот день в жизни Ларисы, который все женщины помнят до конца своей жизни. Роды. Что может быть прекрасней ; родить новую жизнь! Зная, что именно Вы ей дали жизнь! Вы и еще один человек. Двое ; это семья! Что может прекрасней, чем семья! Жаль, что многие не понимают истинного значения этого слова, «семья». Оно святое как церковь и Бог. Никто не может вторгнуться в ее святыню. Лишь мы сами, забывая о том, что у нас есть семья, уходим в блуд. В итоге развод, деление имущества, детей. В итоге все несчастливы. А могло бы быть наоборот. Любящая семья, дети. Очаг тепла и понимания. Ведь мы даем клятву верности, когда женимся друг на друге. Я не признаю слово «брак». Оно похоже на слово «брак», то есть брак в работе. Кто его выдумал, брак? Неужели нельзя сказать просто ; «пожениться». Нет, слово «брак» преследует нас повсюду. Кто вступает в брак, у того семьи недолговечны. Кто же женится, тот живет в супружестве много и много лет. До самой смерти. Вот так я понимаю слово брак и слово женитьба. Я считаю, что брачные клятвы верности друг другу обязательны. Они обязывают нас на определенные обязательства дуг к другу. Клятва ; это всецелое обещание верности и присяги, смотря кому мы ее приносим. Ничего нет святее клятвы. У нас перед ней есть определенные обязательства. Вот и при рождении ребенка того не зная, мы сами себе даем клятву заботиться о нем. Воспитывать, дать образование, вступить во взрослую жизнь.
Роды Ларисы проходили тяжело и болезненно. Уже прошли все сроки, а она все еще не могла разродиться. Мы никогда не задумываемся над этим словом «роды». Роды! Дарят нам радость. Вот и Лариса ждала рождения ребенка. Она хоть и страдала от мучительной боли, в то же время она радовалась. Радовалась потому, что скоро разродится, и вот, наконец, она увидит ту новую жизнь, которую она носила в своем теле долгие девять месяцев. Девять месяцев, это долго или мало? Кто знает, что такое девять месяцев интенсивного токсикоза? Лишь женщины способны ответить на этот вопрос. Если у женщины интенсивный токсикоз, то ей кажется, что эти девять месяцев никогда не закончатся, но стоит ей представить, что после девяти месяцев на свет появится новая жизнь, то эти девять месяцев проходят достаточно быстро. Кто знает наверняка, девять месяцев это много или мало? Впрочем, наступила ночь. Часы пробили три часа ночи, как вдруг, Лариса заорала:
; У меня отошли воды, рожаю!
Перепугав всех женщин, она кричала и, трогая себя за живот, инстинктивно задирая ночную рубашку, чтобы посмотреть на то, что сейчас происходит в ее влагалище или в матке, она вдела, что происходит, и испуганно кричала. – Доктор, я рожаю! ; Она теперь была уверена, что рожает. Позвав дежурного врача, который побежал вместе с медсестрой и, осмотрев роженицу, понял, что медлить нельзя. Лариса вот-вот родит. Он тотчас же скомандовал:
; Люда, звони профессору. – Он снова посмотрел на раскрывшуюся до двенадцати сантиметров матку, и скомандовал. – Каталки, срочно. Ее в операционную, срочно!
Услышав эти слова, Лариса не на шутку испугалась. Она не могла понять, что происходит? Ведь дети должны были родиться нормально, а тут операционная? Но доктор ее успокоил. Он сказал:
; У нас все женщины рожают в операционной, мало ли что пойдет не так, а тут все под рукой.
Лариса понимающе покачала головой, а затем снова закричала:
; Как больно, черт побери, ненавижу!
Доктор улыбнулся и сказал:
; Так все говорят, когда рожают.
Ночь, в квартире профессора было тихо и спокойно. Он вместе со своей женой спал. Сегодняшний день для них обоих выдался относительно спокойным. Профессор провел две операции. Одна являлась необходимой. Женщина, которой он ее делал, была больна. У нее была киста матки, и ее пришлось полностью удалить. Вторая операция была по увеличению женской груди, которая прошла также без осложнений.
Его жена, доктор медицинских наук, преподавала на кафедре медицины. Сегодня она проводила лекцию по поводу вреда курения и алкоголизма. Ее звали Эмма Наировна.
Ночной звонок из больницы разбудил жену профессора Эдуарда Вельяминовича Эмму. Она взяла трубку с телефонного аппарата и, приложив ее к уху, спящим голосом прохрипела:
; Кто это?
В трубке послышался женский голос.
; Эдуарда Вельяминовича пожалуйста.
; Кто его спрашивает?
; Это медсестра Лена, из больницы.
Эмма привстала, протерла сонные глаза.
; Это Эмма Наировна. Что-то случилось, Лена?
; Да, его срочно вызывают в роддом. Передайте, Лариса рожает!
; Ясно. – Эмма разбудила своего мужа и передала ему трубку. – Это медсестра Лена из больницы, говорит, что Лариса рожает.
Эдуард Вельяминович быстро взял телефонную трубку и, приложив ее к уху спросил:
; Когда начались схватки?
; Пять минут назад.
; Как часто?
; Раз в три минуты.
; Состояние?
; Стабильное.
; Сейчас буду. – Он отдал трубку Эмме и сказал: – Работа, не терпящая отлагательств.
Эмма понимающе покачала головой, затем улыбнулась и сказала:
; Да уж ехай. Помощь нужна?
; Нет.
Затем встав с постели и накинув халат, профессор попросил Эмму закрыть за ним дверь и, взяв ключи от машины, в домашних тапочках выскочил на улицу и, сев в салон своей машины, вставил ключи в зажигание и, повернул их. Словно понимая, что Эдуард Вельяминович торопится, мотор взревел. Профессор вдавил до упора педаль газа, и машина, сорвавшись со своего место, помчалась вдаль по улицам Москвы, в институт Моники. Туда, где сейчас рожала Лариса.
Лариса лежала на операционном столе, когда в операционную вошел профессор. На нем был надет медицинский халат и домашние тапочки. Было видно, что тот спешил. Оценив ситуацию, он подбежал к Ларисе, осмотрев пациентку, он спросил дежурного врача:
; Что Вы делали?
Тот ответил:
; Готовимся к операции. – Затем он добавил: – Самостоятельно она не родит. Видите, – он указал на ее матку. – Возможно внутреннее кровотечение.
Осмотрев повторно, профессор сказал:
; Успокойтесь, это не кровотечение.
; А что же?
-Голова ребенка, черт побери! Чему Вас только в институтах учат? У Вас это первые роды?
Доктор опешил:
; Первые.
; Тогда с почином Вас. Будете мне ассистировать.
Лариса рожала долго, но ее страдания стоили того. Она родила двух прекрасных детей. Мальчика и девочку. Правду говорят: не постараешься, не будешь счастлив. Вот и Лариса постаралась, правда, не без помощи докторов. Ее дети не желали ли выходить на свет. Они как будто хотели еще побыть там, в безопасности. Но природа взяла свое. Профессор легонько надавил на живот, и ребенок появился на свет. Вы скажете, что это дикость, когда кто-то давит вам на живот, чтобы появилась новая жизнь? Не знаю. Но Ларисины роды были именно такими. Дети хотели остаться в ее утробе, и им пришлось помочь таким способом. После того, как родился мальчик, профессор взял его на руки, и сказал:
; Видите, Ваш сын родился в рубашк6, весь в пуху.
Лариса посмотрела него и, не слыша его голоса, испуганно спросила:
; Доктор, я не слышу его голоса, он жив?
; Жив, конечно, – ответил радостный мужчина и, дав ему легонько по его заднице своей рукой, все, наконец, услышали его крик. Довольный профессор сказал: ; Видите, а Вы говорили, мертв. – Он отдал ребенка медсестре, а сам, посмотрев на Ларису, понял, что дело плохо. Он подошел к ней и, посмотрев на нее, спросил. – Как дела? Держимся?
Тут выкрикнул доктор:
; Профессор, второй!
Второй ребенок родился легко, он словно выскочил из матки Ларисы. Это было красивое дитя. Неописанной красоты. Смотря на эту девочку, доктор и профессор сказали, что красивее, чем эта девочка, они никогда не видели новорожденного ребенка. Что-то в ней было. Что-то неземное, красивое! Ее голубые глаза, приятная улыбка ребенка. Они не могли от нее оторвать свой взгляд, и лишь сказанное Ларисой «покажите мне ее» заставило мужчин, принимавших роды, оторвать свой взгляд от дитя и, показав новорожденную девочку Ларисе, профессор сказал:
; Я не видел более прекрасного дитя, чем этот ребенок.
Лариса взглянула на нее и ужаснулась. Что это такое? Эта девочка похожа на Алису. Ту девочку, с которой она была в детдоме. Да, эта была она. Но как такое возможно? Ведь Алиса жива! Она не умерла! Лариса с ней не так давно имела разговор, и та была уже взрослой женщиной.
Безумие, только так можно это назвать. Безумие и только. Как такое возможно? Алиса в ее ребенке? Этого она не понимала. Но тут она неожиданно вспомнила, что услуга, которую она поручила Алисе, была не бескорыстной. Она сказала: – Придется заплатить, и цена будет соответствующей. – Лариса тогда не знала, о чем говорила Алиса. Очевидно, об этом. Об этом ребенке. Ребенке невиданной красоты. Но что ждет эту девочку в будущем? Она должна была расплатиться за все родительские грехи? Или ее ждало другое? Кто знает? Мы никогда не задумываемся о последствиях своих поступков, а когда приходит время платить, мы хотим, чтобы за нас кто-то другой расплатился. Другой, но не мы сами. Тут Лариса вспомнила, за какую услугу Алиса сказала, что придется расплатиться. Вот, она! Эта девочка. Она всю жизнь будет напоминать ей о ней, об Алисе и Надежде. Она будет всю свою жизнь видеть в этом ребенке их. Мертвую Надежду и Алису. Эти две женщины воплотились в этом ребенке. Кошмар только начинается, и он продлится всю оставшуюся жизнь. Эта девочка ; напоминание о прошлом. Как ее назвать? Алиса? Надежда? Впрочем, Лариса знала, как назовет ее. Пусть она плод ; напоминание о прошлом, но она родилась, родилась в любви. Пусть же она будет носить имя Любовь. А там посмотрим, кто из нее вырастит.
Вскоре дали имя и мальчику. Его назвали Эммануил. Вы спросите, почему именно Эммануил? На этот вопрос ответ прост. В палате лежала женщина, она была из Израиля. Училась в российском университете. Ей было не помню сколько лет, примерно около двадцати. Она родила. Родила мальчика. У него была кривошея. Она назвала его Эммануилом. Лариса поинтересовалась, почему именно Эммануил? И та ответила, что это имя библейское, разница лишь в одной букве. Иммануил. Лариса назвала своего сына так же, Эммануил. Она словно просила прощения в этот момент. Просила прощения за то, что по своей наивности совершила грех. Вот и расплата, которую она должна нести всю свою жизнь. Но наказание это? Кто знает? Что ожидает их в будущем?
Вскоре Ларису выписали из роддома. Ее встречал лишь Роман. Никто из ее родственников не был здесь. А кому быть? Надежда мертва, Вика была где-то с Жорой во Франции. Никого. Только она одна. Она знала, что, возможно, она потеряет Романа. Ей было тяжело смотреть ему в глаза. Ведь она считала, что виновата лишь она одна, и никто больше.

Глава-38

Сон Веры

Мы никогда не успокаиваемся. Всю свою жизнь мы что-то делаем, куда-то торопимся, боимся не успеть. А когда время подходит умирать, мы выжимаем из себя все силы, чтобы закончить начатое. Но мы не успеваем ничего сделать. Оказывается, что мы только начали делать что-то, и это что-то станет последним в нашей жизни.
Но что, если и после смерти мы не успокаиваемся. Ведь не зря говорят – душа неприкаянная. Вообще, это выражение как нельзя уместно подходит к тому, что я хочу сейчас поведать.
Как Вы уже знаете, Надежда умерла. Она всегда надеялась, что ее жизнь не пройдет напрасно. Она вырастила хорошего сына и, дав ему образование, не смогла дать ему счастье. Она, как Вы уже знаете, женила сына не по любви, и лишь корыстные цели двигали ей. Да, она должна была этим людям, и те пошли на компромисс. Но стоило принимать его ей? Стоило принимать этот компромисс? Она что, не могла отдать им этот долг или не хотела отдавать? Возможно, она знала, что те предложат соединить семьи, и она этого ждала. Как Вы знаете, родители подбирают спутников жизни под себя. Они считают, что так их детям будет только лучше. Но правы ли они, вопрос? Это все мы уже прошли. Молодость зелена, и кто знает, где мы совершаем свои ошибки? Возможно, родители правы и они хотят нам лучшего, а получается наоборот.
Но что делать, если душа неприкаянная. Она отошла в мир иной, не закончив свое дело или просто обозленная на кого-нибудь? Ничего хорошего. Призрак преследует нас, а иногда является к нам во сне в виде самых худших наших кошмаров. Он преследует нас, и мы ничего с этим поделать не можем. Нам нужна помощь, и мы идем к священнику. Впрочем, если вспоминать притчу о мытаре и Фарисее, то мы точно знаем, что мы идем в церковь поговорить не со священником, ни ему перечислить все свои грехи, чтобы он их нам отпустил. Мы приходим поговорить с богом и ни с кем больше. Вспоминая известный фильм «Стигматы», мы вспоминаем слова одного священника. Он говорил: «бог везде, куда бы мы ни пошли, куда бы мы ни посмотрели, он здесь, всегда с нами». Мы каемся в своих грехах лишь Богу. Он для всех свой. Каждый воспринимает его по-своему, но он всегда с нами. Пусть даже мы его не видим.
Сон ; это пересечение двух миров. Мира живых и мертвых. Никто не знает, что находится по ту сторону. Каждый воспринимает это по-разному. Но все едины во мнении, что другая жизнь существует. Она разная, но она есть. Там, за нашим пониманием, далеко в космосе, в иной галактике она есть. Жизнь продолжается. Но какая жизнь? Для всех она разная. Одни после земной смерти живут покойно, другие в заботах, третьи в страданиях. Все три ипостаси жизни мы знаем. Это рай, чистилище и ад. Где же сейчас Надежда? Кто знает?
Она снится Вере чуть ли не каждую божию ночь. Она обвиняет ее в том, что она не дала ее сыну счастье. Счастье, на которое она так надеялась. Все невесты были не достойны ее сына, и лишь одна она удостоилась чести стать его женой. Она всегда знала, что это будет хорошая партия. Но Надежда ошиблась. Вера не смогла подарить ему счастье, которого он хотел, и Надежда не могла этого ей простить.
Вера знала, что ей предстоит убедить ее в том, что эта Надежда, а не она виновата в том, что ее сын несчастлив. Вера слишком сильно его любила, чтобы причинить ему боль. Она спасла его ребенка и была счастлива. Была счастлива и любима. Любима Надеждой. Правда, эта любовь со стороны выглядела как контроль за своим сыном и Верой. Надежда никогда не хотела, чтобы что-то произошло без ее ведома. Она контролировала их шаги, не давала ничего сделать без ее вмешательства. Властная женщина, королева семейного престола. Она говорила во сне.
; Вы предали меня, Вера! Я надеялась на Вас, но Вы не оправдали моих надежд. Я проклинаю Вас, Вера. Проклинаю за все то горе, которое Вы принесли в мою семью.
Вера во сне говорила в ответ:
; Я любила его. Любила всем сердцем, я сделала бы его счастливым. Счастливым, если бы Вы не лезли в нашу жизнь.
Надежда возмутилась.
; Это я-то лезла в Вашу жизнь!? Да Вы без меня-то были ноль. Полный ноль, скажу я Вам.
Вера с издевкой вопросила:
; Это почему?
Надежда с явным презрением сказала:
; Да потому! Я всегда знала, что надо моему сыну. Знала, когда он страдал, когда нуждался во мне. Приходя от Вас, Вера, он плакался мне в подол, жалуясь на то, как Вы плохо живете. – Тут она сделала паузу и как бы вопрошающе спросила. – Ну что Вам не хватало? Я сделала Вас обоих счастливыми! Что же Вам не хватало для полного счастья? Детей?
Вера подтвердила.
; Именно.
Надежда усмехнулась.
; Да разве в детях счастье?
; А в чем же?
Она заявила.
; Счастье не в детях.
Вера была обескуражена. Она никогда не слышала ничего подобное. Какое может быть счастье, если нет детей? Вот они с Романом. Не имели детей, были ли они счастливы? Очевидно, нет. Впрочем, и с детьми иногда нет счастья. Это у каждого по-разному. Счастье понятие многозначительное. У каждого оно свое.
Вера спросила:
; А в чем же счастье?
; Для меня счастье ; это просто жить и радоваться жизни. Чтобы не остаться одной в старости. «Живи и наслаждайся жизнью» ; вот мой девиз.
; А дети?
; Лишь средство продолжения рода.
Вера не знала, что ей сказать. Перед ней стояла женщина, которая ценила в жизни только жизнь. Никакие ценности ей не были ценны. Она жила лишь только ради удовольствия и ничего больше. Сейчас, когда она уже мертва, Вера понимала, что она хотела уничтожить ребенка Нины и Романа лишь потому, что не хотела обременять его заботами о нем. Нет его и не надо. Радость какая? Убытки да и только.
Вера с трепетом в груди спросила:
; Вы любили своего сына?
; Почему Вы об этом меня спрашиваете?
; Потому что если бы Вы его любили, то позволили ему быть счастливым.
; Это с кем? С этой, как ее там, Ниной? Да он не был с ней счастлив.
Вера тотчас вставила:
; А со мной?
Надежда не поняла, она переспросила.
; Что со мной?
; Со мной он был хоть когда-то счастлив?
Этот вопрос заставил Надежду задуматься. Она никогда не хотела признавать, что она обрекла своего сына на страдания. На муки. Муки, которые она сама и сделала с ним. Все близилось к своему финальному завершению. Надежда умерла, Нина тоже. Оставив сиротой Вику. Вику, дочь Нины и Романа. Теперь, когда Лариса и Роман ждали рождение своих детей, и те были безмерно счастливы этому, Надежда понимала, что вот это и есть то счастье, счастье, которое она хотела для своего сына. Лариса дала ему это счастье. Дала бескорыстно, ничего не требуя взамен. Нина тяжело вздохнула и с сожалением сказала:
; Возможно, Вы правы, он, возможно, и был бы счастлив с Ниной. Но? – тут она прервала свою речь и как бы сама себе в оправдание сказала: – Нет, они не были счастливы. Она курила по-черному, а Роман запаха сигарет не переносит. Нет, он с ней счастлив не был.
Но Вера продолжала утверждать, что это совсем не так.
; Он с Ниной был бы счастлив. Она тогда не была курильщицей. Она стала ей лишь после того, как отказалась от своего ребенка. Отказалась, чтобы дать Вике жизнь. Если бы этого не произошло, Вика умерла бы.
Надежда бросила:
; Ну и черт с ней. – Затем как бы в свое оправдание она бросила: – Может я ее проверяла, Вам-то зачем знать? – Затем она добавила: – Настоящая мать нашла бы способ сохранить ребенка, а не отказываться от него.
Возможно, она была права. Настоящая мать нашла бы способ выйти из этой ситуации. Она сохранила бы своего ребенка, а не отдала его на воспитание другим людям. И это факт.
Вот Лариса. Женщина, которая никогда не знала, что такое материнство, и то понимала, что ребенок — это ответственность не только перед ним, но и перед собой. Она знала, что это большая ответственность, и шла на этот шаг. Шла ответственно, отдавая себе отчет за последствия. Это она и сказала приснившейся ей Надежде. Та утверждала, что этот ребенок не Романа. Он не такой дурак, чтобы обременять себя этими заботами. Она также говорила, что никто не может делать с ее ребенком то, что придет на ум. Он не такой, как все, и никто не может говорить за него, принимать за него решения. Это нонсенс, чтобы кто-либо говорил ее сыну, что ему делать? На что Лариса утверждала, что все то, что он сделал, было совершено от чистой любви, от чистого сердца. Он тогда сам еще не понимал, что он делает, но разве он изменил бы Вере, если б любил ее? Вряд ли. На этот вопрос нет однозначного ответа. Возможно, он и пытался жить с Верой в любви и согласии? Но он не любил ее. Он не смог ее полюбить.
Надежда поинтересовалась:
; А Вы его любите?
; Люблю, – отвечала Вера Надежде во сне. – Я люблю его такого, каков он есть на самом деле.
; И какой же он на самом деле?
; Он, – на секунду задумалась Вера и тотчас же дала сама себе ответ на поставленный Надеждой вопрос, – несчастен, – сказала она и тотчас добавила: – он никогда не был счастлив. Очевидно, Вы хотели сделать его счастливым, и я Вас понимаю. Но Вы не смогли его осчастливить.
Тут Надежда перебила Веру:
; А Вы смогли? – вопросила она, пристально посмотрев на Веру. – Вы смогли его осчастливить? – с чистой насмешливой иронией спросила Надежда и вопросила: – Интересно как?
Вера ответила:
; Я подарю ему ребенка. – Она положила одну руку на живот и, посмотрев на него, ласково улыбнулась. – Скоро я рожу, – говорила она. – Скоро я подарю ему его дитя. – Она снова посмотрела на Надежду. – Согласитесь, он хотел детей. – Затем она вопросила: – Ну, хоть с этим Вы согласны?
Надежда удивилась.
; Подарить ребенка? Родить? Вы же не можете иметь детей?
; Я излечилась, – обрадовала Вера Надежду. – Теперь я готова подарить Роману его ребенка.
Надежда успокоилась. Она, как никто, знала, что ее сын Роман хотел продолжателей своего рода. Она глубоко и облегченно вздохнула.
; А Лариса? У нее тоже дети от Романа, что с ней?
Вера развела руки, ей не было что сказать. Лариса и в самом деле была беременна и готова была родить. Но были ли эти дети Романа или нет? Вопрос? Вера ответила:
; Это его дети? Сомневаюсь.
Надежда пристально посмотрела на Веру в последний раз, тяжело вздохнула и сказала: – Желаю Вам с Романом счастья. – Затем она испарилась в приплывшем к ней облаке.

Глава -39

Кто такая Алиса?

Из воспоминаний Веры

; Вчера я встретилась с Ларисой. Она рассказала мне о том, какую сделку она заключила с Алисой, и сейчас после сколького времени она не знает, что ей делать? А что я могла ей посоветовать? Все знали Надежду, и на что она была способна. Конечно, она была матерью Романа, но и ему она принесла в его жизни немало горя. Я сказала, что это ей решать, говорить ему правду или нет. По заключению врачей, она умерла естественной смертью, никто ей не помог уйти в мир иной.
Что касается Алисы, то это лишь безумие человеческого рассудка. Эта лишь некая защита от проблем. Алисы нет. Эта Алиса ; лишь создание человеческой реальности, чтобы уйти от проблем.
Я тоже встречала Алису. Она говорила мне о моих проблемах и как их решить. Я тоже заключила с ней когда-то сделку, но я сумела победить ее. Сделка была реальной, по крайне мере, мне так казалось. Но она была только в моем воображении. Мне просто не с кем было поговорить, и я создала образ Алисы. Алиса ; это персонаж, созданный человеческой психикой, его одиночество. Одиночество ; вот что страшно. Оно проявляется по-разному, но итог один ; забвение.
Вот кто такая Алиса. Человеческое безумие, и только.

Эти слова не были лишены здравого смысла, и это Лариса понимала. Ведь она сама предполагала, что Алиса была лишь в детдоме, в ее детстве, в ее прошлой жизни, в ее фантазиях. Лариса ничего не сказала Роману. Она знала, что Алиса ; лишь способ кому-то излить душу, и только.

Из дневника Ларисы

; Я никогда не причиню Роману боль. Я его люблю и не могу сделать с ним то, о чем потом пожалею.

Эти строки были предназначены не только для Романа, но и для Алисы. Ее фантазии, ее второго я.

Глава-40

Продолжение следует

Кабинет Дубова Петра Алексеевича

Сидя за столом, он читал только что присланную ему по почте повестку в суд. Дело предстояло громкое. Дело в том, что предъявленные ему обвинения содержали сведения о его финансовой деятельности за последние пять лет. Оказалось, что много лет он брал взятки и давал лицензию на проведение строительных работ. Сейчас, когда все это вскрылось, и его друг Виктор оказался причастным к этим аферам, он понимал, что все кончено. Все собранные неопровержимые доказательства о его причастности к этому делу грозили реальным сроком.
Тут в дверь постучали.
; Кто там?
; Налоговая полиция.
Конечно, налоги. Что может быть лучше, чем обвинение во взяточничестве? Только обвинение в скрытии налогов. Проект «Вираж», был скорее проектом по отмыванию денег. В реальности он стоил гораздо меньше заявленной стоимости на проект, и это определило его дальнейшую судьбу. Семь лет с конфискацией ; вот приговор суда. Конечно, Дубов обжалует приговор, но что скажет на это Виктор? Он был одним из финансистов проекта «Вираж», его подпись стояла на реальных документах, правда, что касается финансирования проекта, то здесь была подпись Дубова. Он был крайним. Кто же его так подставил? Лариса, кто же еще. Она написала заявление в прокуратуру, после того, как я помогла разобраться с финансовыми делами проекта «Вираж». Там оказались реально не те деньги, которые вложили в проект. В проект, к которому Лариса была причастна. Но не только она приложила к этому руку. Роман тоже не остался в стороне. Он давно следил за Дубовым, и как-то раз ему предложили работу. Он должен был вывести все махинации Дубова на чистую воду. Он согласился, да и выбора у него не было. Он тогда был привлечен к уголовной ответственности по статье «мошенничество». Я не знаю, что он там натворил. Да и это не так важно. Но факт остается фактом. Он согласился помочь полиции в обмен на свою свободу. Он предоставил им необходимые документы и получил помилование. «Вираж» ; это была афера века. Этот комплекс так и не был выстроен, а Дубов сел. Сел надолго, а с ним и Виктор.
Лариса была довольна всем произошедшим, ведь ее муж получил новый заказ, заказ на строительство комплекса «Вираж». Но это совсем другая история. История детективного содержания. Кто знает, что в ней ждет героев этой истории? Посмотрим.

Эпилог

Все близится к логическому финалу. Кладбище, дул тихий свежий зимний ветерок. Мы стояли у могилы. Эта была могила Надежды. Роман, облокотившись на Веру, стоял у могилы своей матери. Ему было трудно стоять. Он никак не мог поверить, что ее больше нет с ним.
Мы вспоминаем о своих родителях лишь после их смерти. Их нам не хватает, и мы по ним скучаем. Мы не ценим их при жизни, а после их смерти мы говорим сами себе, почему так происходит? Мы живем вместе и словно чужие. Мы не понимаем друг друга, спорим. Мы считаем, что обойдемся в своей жизни без них и делаем то, о чем потом жалеем. Мы не прислушиваемся к ним, считаем себя взрослыми и самостоятельными для взрослой самостоятельной жизни. Но лишь потеряв близкого человека, мы понимаем, что этого человека нам не хватает. Теперь никто не поддержит нас в трудной ситуации жизни. Нам не с кем посоветоваться, теперь мы принимаем самостоятельные решения. Решения, от которых зависят наши поступки. Жаль, что мы понимаем это лишь тогда, когда мы остаемся одни.
; Как мне Вас не хватает, мама! Теперь, после Вашей смерти, на кого я могу опереться, положиться? С кем посоветоваться?
Эти вопросы остаются с нами до конца нашей жизни. Мы не ценим лучшее и, лишь его потеряв, понимаем, что больше, чем наши родители, нам и не надо.
Вера спросила:
; С Вами все в порядке?
Роман ответил:
; Я в порядке. – Затем добавил: – Вот, наконец, я дождался рождения Эммануила и Любви. Наш род не умрет. Прощай, Мама. Скоро Вы их увидите.
Вечером Роман сидел у окошка своей комнаты. За окном падал снег. Белое покрывало ложилось на землю, как бы говоря: «пора спать». Сон — это лучшее лекарство от всех бед. Спите спокойно, мама. Пусть Вы мучились в этом мире, в том, надеюсь, Вам будет гораздо лучше, чем в этом.

КОНЕЦ