II

И В НОЧНОЙ ТИШИНЕ, ТОЛЬКО ВО СНЕ ТЫ ПРИКОСНЕШЬСЯ КО МНЕ

    Около четырех месяцев я, вняв настоятельным рекоммендациям Гвендолин Серратос, являющейся моим психотерапевтом, сложила в пакет вещички первой необходимости и отправилась в психиатрическую лечебницу, которой заправляла суровая Фрэнсис Картрайт, убедившая меня, что при правильно подобранной терапии я навсегда избавлюсь от демонов, бущующих inside и перестану чувствовать себя потерянной и одинокой. Полагавшая, что insane asylum - это смирительные рубашки, пускающие слюни пациенты и похожие на надзирателей медсестры, я была поражена тем, что madhouse походил на отель класса люкс: за каждым «гостем» закреплялась комната с огромной кроватью, шкафом во всю стену и отдельной душевой. На досмотре у меня изъяли все острые предметы, снабдили новенькой пижамой, в которой было удобно слоняться по mental hospital. Кормили здесь три раза в день, а лекарства лично мне приносили по вечерам, хотя я знала, что в этом доме скорби полно бедолаг, под завязку накачанных барбитуратами - вопли особо буйных долетали до моих ушей с нижних этажей, и даже проведя в элитной психушке более ста дней, я все равно не смогла привыкнуть к этому реву, в котором сквозило такое отчаяние, что у меня складывалось впечатление, что сии звуки издает не человек, а животное, которое ведут на убой.
    Однажды, превозмогая страх, я пошла на поводу у своего любопытства и, изираясь по сторонам, выскользнула в коридор, спустилась по выкрашенной в серый цвет лестнице вниз, ступив в царство людей, чья кукушечка, приобретя по выгодной цене путевку в далекую Аодалию, окончательно покинула своего хозяина, прочирикав на прощание:
    - Дальше без меня, любезный ты мой!..
    В первой палате (сквозь абсолютно прозрачные стены можно было рассмотреть каждую деталь) громоздились рядком три кушетки, к которым ремнями приковали трех женщин, выгибающих спины в припадке бешенства и до тошноты походящих на одержимых Бафометом people из классических ужастиков, где священник, раскрыв «Библию», бормочет молитвы, размахивая крестом, а распятый на полу сосуд, в котором корчится от злобы сын Сатаны, стонет, силится вырваться, вопит что есть мочи, будто слова, произносимые священнослужителем, раскаленными прутьями вонзаются под кожу, причиняя неимоверные страдания.
    Next place, судя по ее убранству, представляла из себя нечто вроде living room: под потолком был установлен плазменный телевизор, транслирующий психоделические клипы современных исполнителей, а по периметру располагались диванчики и кресла, на которых восседали больные. Миниатюрная блондиночка с отросшими корнями черного цвета, сидела на полу, водя указательным пальцем по жесткому ворсу ковра. При моем появлении она чрезвычайно оживившись, вскочила на ноги и, подбежав ко мне, вцепилась в болтающийся на моем запястье браслет. Тонкая цепочка, не выдержав напора, лопнула, а я, с трудом оторвав взгляд от пустых карих глаз, не выражающих ничего, словно их обладательнице было три года, сделала шаг вперед, коварно усмехнувшись, сорвала с пальца перстень и протянула девице, наблюдая за реакцией of sick girl с интересом подростка, насаживающего живую бабочку на иглу.
    Пухлые губы подростка скривились, блондинка, отпихнув от себя мою руку: захныкала, после чего села на пол, повторяя «уйди, уйди», а затем, засучив пятками, издала тот самый рев, от которого мне становилось не по себе. С невесть откуда взявшимся садизмом я пялилась за истерикой малявки, находя призрачное утешение в том, что мой случай не такой тяжелый и меня, в отличие от нее, не запихнули сюда насильно.
    - Госпожа Оксиген, немедленно перестаньте! - услышала я возглас старшей медсестры, Персефоны Фой. Потеснив меня плечом, бойкая женщина в фиолетовом халате достала из кармана крошечную трубочку и прикоснулась металлическим острием к шее со вздувшимися венами, и беспокойная пациентка, закатив глаза, обмякла в руках санитаров, что, подхватив девчонку, поволокли прочь.
    - Интересно стало? - задала очевидный вопрос Персефона, кивком велев мне следовать за ней, - здесь вам не цирк уродов, мисс Рэндалл, так что настоятельно рекомендую гулять по своему этажу и не соваться на нижние ярусы. Неизвестно, как поведет себя Регина в следующий раз. Она, как вы заметили, кротким нравом не отличается.
    - Госпожа Фой, - заверещала, несясь к нам на всех парах тучная дама с красным носом и бритой головой. - Тина-апельсина украла мой пудинг! Скажите ей, чтобы она вернула его!
    - Разбирайся сама со своей подругой, - отмахнулась медсестра, хлопая толстуху по плечу. - ты уже взрослая, Скарлетт, и должна уметь постоять за себя.
    Выйдя на крыльцо, мы сели на деревянную скамеечку, и миссис Фой, закурив, вкратце поведала мне историю недолюбленной анорексички Регины Оксиген, чьи родители, разведясь, принялись выстраивать свои жизни заново, напрочь позабыв о существовании общей дочери, и, отчаянно нуждавшийся в любви подросток сначаля отправился торговать своим телом, ну а затем последовали попытки перерезать себе вены, - таким образом бедняжка пыталась привлечь к себе внимание, однако желаемого не добилась и, пристрастившись к синтетическому героину, чуть не умерла в подворотне в луже собствнной блевоты, когда наткнувшийся на нее мужчина не остался равнодушным и отправил Регину сначала в наркологический диспансер, а затем сюда, оплатив все расходы на полгода вперед.
    - Фрэнсис упомянула, что Оксиген, по словам того добряка, напоминает ему скончавшуюся от аллергического шока сестру, - выдохнула изо рта облачко сизого дыма Персефона. - Мир, оказывается, не настолько прогнил, и лично мне приятно осознавать это сейчас, когда в Эвропе назревает конфликт, и, по слухам, совсем скоро начнется война, следствием которой станет ядерная зима, знаменующая приход апокалипсиса.
    - В вашем голосе сквозит разочарование, госпожа Фой, - заметила я, всматриваясь в изможденное лицо собеседницы.
    - Не так давно я мыслила как романтик, - ухмыльнулась Персефона, стряхивая пепел в урну. - Однако с возрастом циник отвоевывает больше пространства, и мне кажется, еще немного, и я окончательно зачерствею и сама превращусь в пациентку этого заведения.
    - Думаете, поможет? - фыркнула я и, не дождавшись внятного ответа, протянула задумавшейся о своем женщине браслет со сломанной застежкой. - Он, кажется, понравился Регине, так что, если ей станет лучше, передайте в качетсве презента.
    Миссис Фой, пожав плечами, сунула украшение в карман, а я, испытывая досаду и раздражение, граничащие с легкой апатией, вернулась к себе и до ужина пролежала в кровати, анализируя эмоции, бурлящие во мне после разговора с главной медсестрой. Также я не могла выкинуть из головы историю крошки Оксиген, вызвавшей не столько жалость, сколько облегчение оттого, что мне посчастливилось не оказаться на месте крашеной блондиночки, ведь моя судьба чем-то схожа с her destiny, и, не будь у моего отца старшей сестры и собственного бизнеса, я вполне могла бы оказаться на улице без опеки и средств к существованию, никому не нужная, истощенная физически и морально. Разумеется, мое положение лишь немногим лучше того, что пережила Регина, однако меня передергивало при мысли о том, что Наима Рэндалл могла бы оказаться не социопатичной миллионершей с ментальными проблемами, а наркоманкой, готовой отдать себя на растерзание потным мужчинам ради очередной дозы.
    Разработанная Гвендолин терапия, успеха не возымела, но я, утаив от госпожи Серратос тот факт, что my devils время от времени терзают my mind, заверила директрису психиатрической лечебницы, что прием транквилизаторов благотворно повлиял на меня и покинула жуткое место, решив, что смогу уживаться с параноидальными мыслями и не воспринимать всерьез всплывающие из глубин сознания абсурдные идеи, заключающиеся в том, чтобы ворваться в гей-клуб, прихватив винтовку и расстрелять всех посетителей, мстя им за распутное поведение папаши, из-за которого я потеряла мать, веру в себя и здравый смысл. Умом я понимала, что далеко не все представители ЛГБТ-сообщества двуличные твари аки mon papa, однако всякий раз при виде держащихся за руки голубков я непроизвольно сжимала челюсти, сдерживаясь из последних сил, чтобы не наброситься на них с кулаками как хамфриканская дикарка.
    Вернувшись на съемную квартиру, которая стала моим домом, я целый день отмокала в джакузи под звуки расслабляющей классической музыки и, маясь от безделья, решила развлечься следующим образом: нужно было представить, что в ближайшие дни наступит конец света и потому мне следовало озаботиться тем, чтобы, составив список желаний, приступить к их исполнению.
    Перебрав ворох платьев, висящих в гардеробе, я пришла к выводу, что эксклюзивная одежда и вычурные украшения, сделанные вручную, не являются источником счастья for me. Позависав на нескольких форумах, я, осознав, что не ведаю, чего хочу, недели три провела в горизонтальном положении, упиваясь dolce far niente, запоем смотря сериалы и фильмы с участием Алессио Гейтса, гомериканского актера иудальянского происхождения, а когда мне приснился эротический сон с его участием, я, распахнув глаза, ощутила напряжение внизу живота и поняла, что желаю распрощаться со своей дественностью.
    Недолго думая, я зарегистрировалась в «Финдере» и, пообщавшись с несколькими кандидатами на роль бойфренда сумасбродной богачки, пришла к выводу, что импозантный Джой Родерик достаточно хорош собой, дабы быть удостоенным чести оказаться в моей постели. Пригласив молодого мужчину к себе, я, облачившись в шелковую сорочку, расставила на подносе бокалы, бутылку шампанского и с замиранием сердца застыла у окна в сладостном ожидании своего «принца». Джой, опоздавший на полчаса, оглядел меня с головы до ног, словно я была неодушевленным предметом и, не спросив разрешения, потрепал меня по щеке, просюсюкав:
    - Sweet girl.
    Наклонившись, Родерик приложился влажными губами к моей шее и принялся слюнявить кожу, видимо, полагая, что данные действия должны меня «завести». Я же, ошарашенная его напором, не спешила отталкивать мужчину, считая, что первые прикосновения с непривиычки могут вызвать отторжение, и мне нужно лишь привыкнуть к горячим пальцам, жадно оглаживающим бедра и норовящим скользнуть под резинку кружевного белья. Наима Рэндалл не являлась ванильной идиоткой, мечтающей о бесконечной прелюдии, сводящих с ума поцелуях и единении душ, однако, на мой взгляд, поведение Джоя выходило за рамки всяческих приличий: Родерик, не соизволив расспросить о моих предпочтениях, вцепился зубами в мое плечо и, получив удар по колену, охнул, с удивлением воззрившись на меня.
    - Ты ведешь себя так, будто мы не в первый раз встречаемся, - хмуро изрекла я, поправляя сползший рукав пеньюара. - Может, для начала выпьем и немного поболтаем?
    - Да ладно тебе! - выпятил нижнюю губу мужчина, - это просто секс. Получим удовольствие и разбежимся. Нахрена все эти церемонии? Или ты собираешься тащить меня под венец, куколка?
    Я, of course, о браке даже не помышляла, своей невинности сакрального значения не придавала, и, в общем-то, разделяла мнение Джоя, что соитие должно порадовать как меня, так и его, однако настрой, с которым Родерик заявился, и этот пренебрежительно-хамоватый тон красавчика, уверенного, что любая девушка при виде его смазливой мордашки раздвинет ноги, лишило меня всякого желания отдаваться этому типу, посему, смакуя каждое слово, я обронила незамысловатую фразу, призывающую моего неудавшегося партнера отправляться в пешее эротическое, а мысль о том, что я обломала подонку весь кайф, воодушевила меня сильнее, нежели касания похотливого Джоя, едва не ставшего моим первым мужчиной.
    - Ты чего? - вытаращился Родерик, очевидно, не веря в то, что его отшили. - Я что, зря приперся?
    Хмыкнув, я достала из стоящей на подоконнике сумочки кошелек и, отсчитав две тысячи таллеров, вручила хрустящие купюры ничего не понимающему парню и, пожелав ему счастливого пути, выставила за дверь, после чего, смыв с себя его слюни, расчесала спутанные влажные волосы расческой с редкими зубьями, нанесла на лицо увлажняющую масочку и легла на кровать с ноутбуком. Открыв MyTube, я просмотрела видосики, выпущенные любимыми блогерами, заказала на ужин веганскую пиццу, а вечером, расположившись на балкончике с планшетом, заглянула в «Тристаграм» и, бездумно листая новостную ленту, чуть не выронила гаджет, когда случайно набрела на профиль парня, оказывающего услуги сексуального характера.
    Серо-голубые очи Кирана Гарднера резко контрастировали с обсидианово-черными волосами, а кожа была настолько светлой, что складывалось впечатление, будто меланина, соджержащегося в организме этого парня, хватило только на шевелюру. Я, грешным делом подумала, что hair of mister Gardner крашеные, однако на некоторых фотографиях можно было без труда разглядеть синеву щетины на свежевыбритом подбородке, так что, потеряв счет времени, я до рассвета любовалась выложенными на свеобщее обозрение снимками, восторгаясь великолепной фигурой юноши, и губы мои растягивались в улыбке, а сердце учащало свой ритм всякий раз, когда я, прикрыв глаза, уносилась в страну фантазий, представляя себе our first kiss и его робкие, полные трепета пальцы, скользящие вдоль моих ключиц с такой нежностью, словно я - фарфоровая статуэтка, способная разбиться вдребезги из-за неосторожного движения.
    То и дело ныряя в мир сновидений, где наши bodies сплетались в страстных объятиях, я, слегка, коснувшись набухшего клитора, чуть не упала, ощутив сильнейший оргазм, который не получала даже когда ублажала себя дважды в неделю под фальшивые стоны лоснящихся от масла порноактеров, послушно принимающих позы, названия которых выкрикивал стоящий позади оператора режиссер.