Две главные координаты творчества Б. М. Фирсова

Начало: http://proza.ru/2022/06/21/1659


Условно жизнь человека можно рассматривать в двух временных потоках, в двух системах отсчета времени.
Во-первых, это хронологически упорядоченный набор всевозможных событий, образующих, создающих совокупное пространство его деятельности, разных форм активности, поступков и т.д. В этой объективной шкале времени жизнь человека выступает как элемент мира социальных отношений, в которые он в той или иной мере погружен, и жизнь каждого человека может сопоставляться с жизнью его современников и представителей других поколений.
Во-вторых, это – индивидуальное время, которое не линейно, а спиралевидно, циклично, оно задается полной или частичной воспроизводимостью однотипных событий в жизни человека. Речь, идет не о рутинной сменe дней и ночей или времен года, хотя для некоторых людей, профессий это крайне важно, но об особых ситуациях, в которых воспроизводится индивидуальный опыт человека, в которых он принимает решения, базируясь на присущем ему множестве социальных ориентаций, ценностей, представлений о добре и зле.


Принимая во внимание сказанное, в моем повествовании будет доминировать хронологический подход, однако невозможно, обсуждая продолжительную и многособытийную жизнь Б. М. Фирсова, постоянно двигаться лишь по линии бега времени, т.е. от ранних событий к более поздним, движение будет иметь более сложную конфигурацию.
И есть две тематические линии, насквозь пронизывающие анализ жизнедеятельности Б.М. Фирсова и образующие каркас данного историко-биографического исследования.


Следование одной линии, назовем ее «биографичностью деятельности социолога», позволяет выстроить своего рода объяснительную модель тематического ряда исследований, проводившихся в разные годы Фирсовом, другими словами, попытаться дать не россыпь тем, изучавшихся и изучаемых им, а некое их логическое упорядочение. Рассмотрение большого числа биографий российских социологов позволило еще несколько лет назад говорить о «биографичности» их творчества, как биографично то, что делают композиторы, представители изобразительного искусства, писатели, особенно — поэты. Но если биографичность творчества художников — в широком смысле — общеизвестна, то о биографичности социологической деятельности известно мало. В чем она проявляется? Мне представляется, что область и характер ее проявления много шире, чем нам может показаться на первый взгляд, но все это требует направленного изучения с точки зрения психологии научного творчества. Однако, в любом случае оправданно говорить о высокой степени биографичности самого выбора профессии «социолог»; часто этот выбор респонденты объясняют действием случайных обстоятельств. В действительности, течение жизни «заводит» человека в то узкое социально-культурное пространство, в котором — с учетом его предыдущего опыта — вероятность избрания профессии социолога оказывается уже немалой. Путь в это неширокое пространство выбора может быть указан прочитанной книгой, беседой с человеком, подсказавшим – осознанно или нечаянно – дорогу в будущую профессию, интересом к близким к социологии предметам в школе, интерес, или расположенность, к общественной активности. Также весьма биографичен и выбор первых исследовательских направлений. Но и в дальнейшем деятельность социолога биографична, поскольку каждый его новый шаг в жизни и профессии – продолжение уже пройденного маршрута.


Кратко эту координату развития повествования, или прочтения жизнедеятельности ее героя назовем «биографичностью», в этой логике второе главное направление можно назвать «разномыслием». Если возникновение первой «оси» продиктовано целями данного историко-биографического исследования, то вторая ось подсказана развитием жизни и творчества Б. М. Фирсова. Таким образом, не оговаривая сейчас других линий анализа биографии Фирсова, я хотел лишь подчеркнуть тот факт, что многое будет развиваться в пространстве двух координат: «биографичность» и «разномыслие».
Биография Фирсова стала постепенно раскрываться мне в первые 1970-е, когда начиналась наша совместная работа и мы во время обеда или в ходе непродолжительных прогулок говорили «за жизнь». Выше я пунктиром обозначил жизненную траекторию Фирсова до его прихода в социологию. Даже сейчас, знакомясь с этой информацией, можно сказать, что на момент нашего знакомства Фирсов, которому было лишь слегка за 40, обладал огромным и многообразным житейским опытом, великолепными организационными навыками, знакомствами в партийной среде и в широком круге творческой интеллигенции.


А что было на моем «коромысле» жизненных весов? 30 лет, из которых 18,5 – обучение в школе, изучение математики в университете и аспирантуре, кандидатская по психологии и около трех лет производственного стажа. Сегодня я думаю, что интуитивно я ощущал потребность в общении с человеком старше себя с целью уточнения своих политико-идеологических и жизненных ориентиров. В Ленинградской высшей партийной школе (ЛВПШ), где волею судеб я оказался сразу после завершения аспирантуры, я встретил и убежденных ленинцев-сталинистов, и людей, принявших идеалы политической «оттепели». Среди последних, конечно же, был Андрей Григорьевич Здравомыслов, пригласивший меня в ЛВПШ, это же я сразу обнаружил в Фирсове. Так что меня прежде всего привлекли в Фирсове именно политико-социальные и нравственные аспекты его жизненного пути и та открытость в обсуждении всего поля тем, которых мы касались в нашей работе и в неформальных беседах.


Дискурс разномыслия в наших обсуждениях с Фирсовым впервые обозначился, скорее всего, в январе 2005 года, когда оканчивалось наше биографическое интервью, названное Фирсовым «...О себе и своем разномыслии...» и впервые опубликованное в первом выпуске петербургского социологического журнала «Телескоп: наблюдения за повседневной жизнью петербуржцев» за 2005 год [1]. Уже после ответа Фирсовым на серию моих вопросов о прожитом и сделанном, после рассказа о завершении его ректорства в созданном им Европейском Университете в Санкт-Петербурге, естественно было спросить: «... и теперь что?...». И здесь Фирсов сказал, что он стал главным научным сотрудником университета и получил два гранта на поддержку своих инициативных научных проектов. Мой последний вопрос в интервью был таким: «Меня интересует выбор тобою тем для этих грантов. Они – продолжение коммуникационных исследований, этнографических поисков, наблюдений последних лет за тем, что происходит в стране…? Почему именно эти темы?». Ответ был для меня неожиданным, его завершающую часть приведу полностью:
«Фонд Форда поддержал еще один мой проект «Разномыслие в России 1953–1991 гг.: идеи, носители идей, роль культуры, искусства и науки».


«Тема этого проекта – социальная история разрушения монолита советской системы. Бесспорно, что эта история будет многократно переписываться, ввиду постоянного открытия новых фактов и документов. Но все же я вижу особую пользу в том, чтобы она была предложена теми, чья сознательная жизнь и деятельность пришлась на советское время.
Результаты исследования я намерен изложить в книге, соединив их с личными впечатлениями о событиях прожитой жизни. Про часть событий я смогу сказать лишь то, что я их формальный свидетель и современник. Линия судьбы такова, что они не стали источником и причиной моих глубинных переживаний в моменты и периоды их свершения. Рефлексия во многих других случаях наступит позднее, в более зрелую пору жизни, когда придется с головой погружаться в волны исторических перемен, определять, а то и переопределять свое отношение к тому, что происходило в твоей же собственной стране. Человеческий, профессиональный, да и гражданский долг станут главными причинами напряжения памяти, мобилизации творческих сил и настройки моего сознания на волну анализа разномыслия, включая мое собственное в тех случаях, когда оно возникало. Я постараюсь не столько оглядываться на былое время, сколько понять его в необходимых деталях в назидание самому себе и для пользы вечной молодых граждан новой России, воспринимающих советскую эпоху понаслышке».


И, действительно, в 2008 году была опубликована книга Фирсова «Разномыслие в СССР . 1940-1960-е годы» [2], а через два года под его редакцией вышел сборник материалов научной конференции «Разномыслие в СССР и России (1945-2008) [3].

Продолжение: http://proza.ru/2022/06/23/140

Литература:
1. Б.М. Фирсов: «...О себе и своем разномыслии...» (Интервью Б. З. Докторову) // Телескоп: наблюдения за повседневной жизнью петербуржцев. 2005. №1. С. 2-12 2. Фирсов Б.М. Разномыслие в СССР. 1940–1960-е годы. СПб.: Изд-во Европейского дома, 2008.
3. Разномыслие в СССР и России (1945-2008) // Сборник материалов научной конференции 15-16 мая 2009 года. Под общ. Ред. Б.М. Фирсова. – СПб: Европейский университет в СПб. 2010.