Вкус вишнёвого вина

               

    Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Нет, нельзя сказать, что Ирина была в полном угаре. А с чего быть? Вишнёвая наливочка лишь слегка ослабила изболевшиеся струны её нестареющей души, в отличии от тела, которое предательски возвращало её в реальность своих лет. Вишнёвое вино, которым  угощала Анна, подруга дней её суровых, было просто обалденным. В нём было всё: великолепие пьянящего аромата спелой вишни, изумительный, терпко-сладкий вкус и лёгкий хмельной градус настоя, который развязал язык и разрубил, в конце концов, её гордиев узел.

   -Нет, Ань. – В её грустных глазах, устремлённых на подругу, сквозило отчаянье. Она подняла бокал, изящно обхватив его тонкими пальцами в предвкушении чистого, хрустального звука. - Ты мне скажи, ну чем я хуже других? Что я сделала не так и почему он, ничего не объясняя, удалил свой комментарий, адресованный мне… и мой, к стати, тоже удалил.  А ведь там не было ничего такого, что могло бы его скомпрометировать. Объясниться он не пожелал, сказал, что это личное. Не знаю,  но видимо, к чему-то я оказалась причастна, а ведь до этого момента мы с ним нормально общались в инете. Знаешь, как обидно, Ань? – Она снова поставила бокал на стол.- "Забить" на всё это? Но мне его так не хватает.

   - Может ты его чем-то напугала, вот и сдрейфил. Ты-то у нас отчаянная женщина! -  Аня лукаво улыбнулась. Видно было по ней, что мои страдания она не воспринимает всерьёз.
   - Не думаю.  Да. У меня к нему особое расположение, но он-то не знает. Да и к чему ему знать, что у меня здесь творится? – Она отчаянно постучала ладошкой по тому месту, где ютилась её неприкаянная душа. – Он ведь не знает,- и тут же тихонько добавила, - пока не знает.
   - Да брось ты, Ира, - Аня даже с сочувствием посмотрела на подругу, поднимая свой бокал, - на фиг он тебе нужен? Он молодой, ты что, мать! Выбрось из головы. Ты же знаешь – все мужики коз-лы, - улыбаясь, добавила она.
   - Понимаю я всё. Из головы – это ещё пол беды, а вот из души, как из души его выдворить?

     Хрустальный звон бокалов осколком впился в самое сердце. Ирина пригубила вишнёвую настойку, цвета тёмного рубина и маленькими глоточками, наслаждаясь каждой капелькой, ощутила, как внутри, тёплой волной растекается невероятное блаженство.
   -Ань, это просто кайф! Ну, ты молодец, подруга, такую вкуснятину сотворила,– Она, в сладкой истоме закрыла глаза и глубоко вдохнула вишнёвый аромат, но вдруг откуда-то из туманной дали на неё снова смотрели очаровательные, точь-в-точь, как с фотографии в телефоне, его тёмно-карие глаза.      
   - Ань, наливай! – Возбуждённо воскликнула она и протянула опустошённый бокал.
   – Гулять, так гулять!
   - Вот это правильно! Ну их, тех мужиков! – Аня наполнила доверху бокалы.   
   - За нас!
И снова хрустальный звон бокалов резанул по живому.

    Стол был прекрасно сервирован. Аня любила и умела представить всё в должном виде. На белоснежной скатерти красовались маленькие фарфоровые тарелочки, на которые она искусно уложила фрукты и всё, что полагалось для десерта. Ирина любила бывать у подруги. Аня  уже давно жила одна, как говорится – сама себе хозяйка. И всё, что она создавала своими руками для домашнего уюта, было сделано со вкусом и любовью. С кем, как не с Аней, Ирина могла говорить по душам о самом сокровенном, которое не каждому можно доверить.

   - Ну что мне делать, Аня? – вернулась к разговору Ирина. – Я понимаю, что всё против меня, но я не хочу его терять, хоть и знаю, что мы ведь никогда даже не встретимся и на то есть причины, - продолжала Ирина,  глядя умоляюще на подругу, в надежде, что та изменит свое мнение и даст спасительный совет. Но Аня была неумолима.
   - Нет. И всё тут, - категорично заявила она с уверенностью, - не нужен он тебе. Ну, подумай, сколько тебе лет и сколько ему. Ну что ты о нём знаешь? Ничего.
   - Да мне ведь от него ничего не надо, - умоляющим голосом продолжала Ирина, глотая спасительный напиток. – Мне, главное, что бы он был.
   - А он и так есть. Возьми вот, вишенку, смотри, какая наливная. А вкусная! - Она  заманчиво отправила ягоду в рот и с удовольствием замычала. - Может ему вовсе и не нужно твоё присутствие? Сама себе что-то напридумывала, а теперь страдаешь. А ты знаешь, что мужчины больше всего не могут терпеть назойливых женщин? Так что бери себя в руки и займись делом: ну, например, пиши стихи, кроссворды разгадывай, что там ещё… - продолжала подруга, глядя на Ирину с озорной улыбкой в глазах.
   - Да я и так написала ему уже с полсотни. Но он их  не читает. А я и не признаюсь, что они ему написаны. Просто наваждение какое-то. – Ирина с огорчением отвела взгляд.
   - Ты знаешь, Ирка, займись-ка ты лучше фитнесом. И отвлечёшься, и для здоровья полезно. Дурь всякую, как рукой снимет.
   - Да, тебе легко говорить, - вздохнула Ирина, - но, наверное, ты права, Ань. Я так и сделаю. Пошлю всё к чертям собачьим. А он пусть живёт, как хочет. Думала, родственную душу встретила, но видимо ошиблась, не ко двору пришлась. Ну и Бог с ним!
   - Вот-вот, а я тебе о чём? За это и выпьем.

     В дверь внезапно постучали.
   – Соседка, наверное. Ир, ты наливай, а я быстро.
Аня вышла из-за стола и направилась к двери. Ирина тем временем, разлив по третьей, и неизменно за любовь, которая для неё всегда была почему-то безответной и доставляла в жизни одни страдания, машинально вынула из сумочки телефон.
   - Чего хочет женщина – того хочет Бог. - И с этими словами она отыскала заветный номер в вайбере и нажала «позвонить».
   - Алло, - послышался приятный, чуть с хрипотцой голос, что играло немаловажную роль в её представлении о достоинствах мужчины, - говорите, я Вас не слышу, алло!
   - Привет, Андрей! – Без колебаний отозвалась  Ирина, будто бы  всю жизнь общалась с ним по телефону.
   - Привет!
   - Это я.
   - Кто, я? - Без каких либо существенных эмоций прозвучал вопрос.
   - А я… пью вишнёвое вино. - К собственному удивлению, совершенно спокойным голосом продолжала она; язык-то развязался.
   - Вино, да еще и вишнёвое – это замечательно! И что?
   - А то, Андрюша, что ты -  луч солнца в моей тоскующей душе, - её слова были окутаны налётом лёгкой иронии, - и люблю я тебя... ну, прям, как родного.
Она говорила это с чёткой расстановкой слогов и абсолютным спокойствием, ощущая лишь лёгкое кружение в голове, освобождающее её от душевных метаний и взаимной недосказанности.

     Перед ней, в застывшей позе, стояла Аня с широко открытыми глазами и онемевшими губами.
   - Я что-то пропустила? - Удивлённо произнесла она.
   - Ну что, подруга, - сбросив вызов и не обращая внимания на заданный ей вопрос, Ирина протянула  подруге бокал и отложила телефон в сторону.
   - За любовь?!
   - Ну, ты, мать, даёшь! Чумная! – опомнившись, произнесла Аня.- За любовь, так за любовь! Пусть будет!

     Ирина залпом выпила наполненный доверху бокал. Целительный напиток  чудодейственно заполнял все безнадёжные пустоты её заблудшей души.