Откуда берутся дураки?

Риторический вопрос.

Риторический ответ – ОТТУДА.

Опять три истории.

1. Пациент. Или – «я думал, так надо…».

   Смотрю в микроскоп. Масса интересного. Шеф сидит напротив, тоже весь в микроскопе. Бух – кто-то входит в кабинет, и шефу, зычно – Здрасте, Лазарь Моисеич!

   Шеф – Здра… Ой-ёоооо… Вова, что с тобой?!

   Отрываюсь, смотрю. Согласен с шефом. Ой-ёоооо… Спортивного вида Вова, крепыш, белозубый, но – лицо, склеры, руки – насыщенного апельсинового цвета. С прозеленью. Оранжевые дяди оранжевую тётю… Пардон.
 
   Шеф, перед тем, как направить Вову прямым ходом в интенсивку, выспрашивает. И выясняется – спортсмену Вольдемару кто-то посоветовал для пущего ( или вящего ) здорового образа жизни пить морковный сок. Скока душа примет… И – хитрый советчик, знаток жирорастворимых витаминов, уточнил – заедать каждую порцию ложечкой сметаны – чтоб все в толк пошло! Чтоб ничего мимо не ушло! Вот Вова и взялся. За гуж. Три месяца,  по ДВА ЛИТРА СВЕЖЕВЫЖАТОГО в день. А когда пожелтел, подумал – это ж хорошо! Морковка до самого нутра достала!
 
   Шеф,  когда это услышал, минут десять,  не переводя дыхания,  много,складно и непечатно говорил Вове о самом Вове, о его маме, о его друге-советчике,  о маме друга, о том,  что искренне не хочет знакомиться с Вовой - ДРУГИМ – комнатной температуры и очень невозмутимым. И – практисски пинком – отправил того к спецам. Вова вылетел, а я, немедля, вопрос – Шеф, а почему он зеленоватый?
 
   Шеф, злобно – Ботвой закусывал! У него уже на роже написано - комбинированное поражение с явными очаговыми внутрипеченочными холестазами! Саня, видишь ТАКОЕ, мотай на ус, или на что у тебя там есть - для наматывания…

Я мотал.

2. Народная целительница. Или – каждому воздастся по вере его…

   Ее звали не то Лукерья-Помощница, не то Глафира-ведунья.  Не помню.  Помню только то, что к ее деревенскому дому стояла дурных размеров очередь.  А дама и заговаривала, и привораживала, и перед носом пучками горящих трав махала – в общем, синтетический жанр.  А после того, как она какому-то генералу ишиас заговорила, по его приказу ее стали опекать военные.  Дровишек наколоть, виноград отдавить, вино в бочки перелить, на военном вертолете на базар доставить…

   И  вот, однажды – доставили.  Ко мне.  Вначале заходят два майора.  Потом, ясное дело – два подполковника.  За ними – ОДИН  полковник с ее историей болезни,  которая была величиной с комод.  Если коротко – Лукерья, а может быть, Глафира, месяц назад немножко заболела.  В животе поныло, познобило, боль туда-сюда погуляла.  Для мощной целительницы – тьфу. Судя по истории болезни и рассказам очевидцев, она себе - и настои внутрь, и согревания – снаружи, и заговоры-оговоры-приговоры – все применила.  Через день гнойный аппендикс, само собой, лопнул, и выдал в брюшную полость много всякого. Дня два она еще как-то – НЕДОУМЕННО – держалась, потом сознание ушло, и ее служки вызвали кого надо.

   Тврщи военные медики – к себе ее привезли, занялись, но, знаете ли, трехсуточный разлитой аппендикулярный перитонит – это дело такое…  Хоть работай, хоть сачкуй…  Месяц тянули!!!!  Я, берясь за нож, их грубо-корпоративно спросил – и че вы, коллеги, от меня хотите?  Посмотреть на следы вашей бурной деятельности – попыток вытащить – не пустить на тот свет - такую КЛАССИКУ?
Они,  взгрустнув – Ну да, увы, ах-ах-ах... Жаль, хорошая тетка была.  Не злая.  Многим помогла…

   Я им – Угу.  Рачок лечить не пробовала? Прибаутками? Или - у других - ее же собссный посмертный диагноз? Как я понимаю ( делаю первый разрез ),  у себя - не преуспела?

   И  не  стали  они спорить.  И сошлись мы  – Jedem Das Seine. Оно же – Suum Cuique.  Умничаю.  Опять пардон.

3. Ученый доктор. Или - кролик по-провансальски.

   Был у нас в институте доцент. Авотхрен! Другой он был. Другой. Не такой. Не славился он особой тупостью. Вообще ничем не славился. Откликался на своеобразную местную фамилию Скобиоалэ. У них кафедра была такая – он, Плэмэдялэ, Плям, Плоп и Харя. Честное слово – типовые в наших краях фамилии! Но – ближе к нашим доцентам…

   На шестом десятке в Трифоне Ионовиче Скобиоалэ проснулся дух авантюризма. Посмотрел вокруг – фи… Гален, Фаллопий, Пастер, Чейн-Стокс, Пирогов-Лангханс, Щеткин-Блюмберг - вот к кому надо притереться!!! И я так могу!!!!

   Захожу как-то в наш с шефом кабинет, и вижу – атмосфэра райских кущ. Шеф сидит розовый, улыбка до ушей, а перед ним – трещит, как пустой пулемет, терапевт Скобиоалэ, и разворачивает перед шефом – ПЕРСПЕКТИВЫ !!!

   В общем, он что придумал. Прочел он, понимашь, книжку о болезни Сокольского-Буйо, в просторечии – о ревматизме, и ночью, в горячечном сне – до него – ДОШЛО! А именно – как воспроизвести ревматизм на лабораторных животных, и тем самым проникнуть в самую что ни на есть – ССУТЬ!

   Он где-то выцыганил двенадцать кроликов, засунул их в институтский виварий, ввел каждому в ухо разводку стрептококков ( знал, умница, в каждой книжке написано, что они к ревматизму ИМЕЮТ ОТНОШЕНИЕ! ). А к шефу пришел потому, что, по его мнению, наступил миг торжества науки, практики, лично его, Трифона Скобиоалэ, лично его альмы-матери – родного Института…

   Миг наступил, потому что он накануне засунул кролям вторую порцию микробов, и по его подсчетам, супер-пупер-иммунная реакция должна вот-вот… А вы, Лазмоисеич, их, ета, вскройте, и всю морфологию – того… Опишите… А я вас в соавторы… И будем на конференциях… И в журналах…. И – думаю – когда-нибудь – в Европу поедем… Согласны, Лазмоисеич?

   Шеф – Согласен. Но – ясность шоб сразу и на месте. Гистологию я вам сделаю в три дня – не вопрос. Делайте с ней – что хотите. Но – шоб шкурки и мясо – мне!

   Обалдевший Трифон – Да… Канешна… Я пошел…

   Я, после его ухода – Шеф, он что, полный му… ? Ревматизм не воспроизводится! Шеф, за каким хреном нам это надо?

   Шеф, утробно похихикивая – Не сепети, чеши в институт… увидишь, за каким хреном… Я пошел ножи точить…

   Сволочь шеф. Я, вечером, по морозцу, смотался в виварий, убил ДВЕНАДЦАТЬ кролей, с ДВЕНАДЦАТЬЮ мертвыми кролями вернулся в лабораторию. Чуть с ума не сошел, пока на себе все это пер. В маршрутке - дед Мазай и ззз... два баула с трупами. Шеф в полчаса их разделал – шкурки отдельно, тушки отдельно, органокомплексы отдельно, и мне – А ну, посмотри, че у них там за ревматизм…

   Надо было видеть мою физию после того, как я их вскрыл. Ни черта. Практисски здоровы. Причина смерти – убийство ординатором Э. Под покровом ночной тьмы. Организатор преступления – клинический идиот - доцент С. А назавтра…

   А назавтра – шеф привез двенадцать литров белого вина, двенадцать литров красного вина, чесночок, орехи, перец, травки. Чтоб, значить, мариновать, фаршировать, жарить, парить, и чтоб было - чем это все запить. Наши лаборантки - в восторге…

   Никогда не забуду – шеф доложил г-ну доценту, что ревматизм будет как-нибудь в другой раз, тот утерся и улетел в библиотеку – искать другие незаполненные ниши. Белые пятна, так сказать, НА ТЕЛЕ. На теле мировой медицинской науки.

   Обед, стол ломится, первый тост шефа – За то, чтоб не переводились ДОЦЕНТЫ!!!! Такие!!! Разные!!! Всякие!!!! Лэхаим!!!