Сэнсэй. Часть 1

Много-много лет тому назад я изображал ассистента кафедры    патологисской анатомии.

        Я их учил. Они были очень разные: задолбанные лечебники, очень задолбанные педиатры, загадочный сангиг ( самоназвание – мух-клоп-таракан-есть? ), и даже стоматологи. Можете вообразить рвение потенциального зубодера-второкурсника на предмет познать патанатомию? Общую и частную? Вот-вот. И я тоже не могу.
Ему, бедолаге, ниже кадыка вообще ничего не интересно, а тут я со злобной рожей и  с дурацкими поучениями, типа - видишь  прибор,  микроскоп  называется,  убери лапы! вот  за этот винтик надо вертеть, чтобы эта мутная херь приблизилась и стала набором таких розовых плюшечек – это клетки, с синенькими блямбочками – это ядра, ужос какой, как дожить до диплома…  Но - среди них была элита - Отборные Стоматологи из аборигенов, которые мудро и заранее вступили в коммунистисскую партию. Они все были сильно старше меня, с выражением пролетарской ненависти ко мне же, и с написанным на лбу - партия сказала "Надо!", зубодер ответил "Есть!".

         Сижу, принимаю зачет. Очень хихикаю внутри. Тема зачета "Патологическая анатомия инфекционных болезней". Для будущего дантиста - самое то. Штоб заглянул в пасть, а там – мамма миа! И девы-розы пьем дыханье! Цыкните правым клыком, а то я не пойму, лихорадка ли у вас Киасанурского леса, шьорт меня побери совсем, или просто дупло...

           Сижу боком к жертве, закрыв глаза, качаясь на задних ножках стула. Между мной и стоматостудентом – микроскоп. Для понта, потому что просить его туда позырить нельзя, успеваемость упадет по группе, курсу, факультету... Поэтому - только устно.  Орально. Стены увешаны плакатами середины пятидесятых годов с любовно прорисованными кровавыми поносами, шишками в паху, вибрионами, и, главное - короткой шпаргалкой – микроб плюс болезнь. То есть - обернись, шмок ленивый, и посмотри, если совсем не при делах,  я не препятствую,  но только посмотри уже наконец, и выдави из себя что-нибудь уже наконец, мне домой пора!

           Женщина. С большой буквы ЖО. Член парткома курса. Задаю вопрос: брюшной тиф, если Вас не затруднит. В ответ - ыыыыыыы... Важная этнологическая деталь. Аборигены, когда думали, имели привычку заполнять паузу этаким характерным длинным звуком: ыыыыыыы.... Начала вертеть головой. Плаката с брюшняком нету. Нету, и все. "Ыыыы" и верчение головы усилились, и вдруг, одним махом - стоп! Вспомнила. И говорит – возбудитель. ыыыыы, брюшной тиф – ета, ыыыыыыы, (втянула воздух) - МЕЛЬКИЙ РОГАТЫ СКОТ!!!!

         Ох. Я с грохотом приземляюсь на все четыре стуловые ножки, то есть - мордой вперед, никаких пауз, история нам такого не простит, и мгновенно задаю уточняющий вопрос - А болеет, следовательно, КРУПНЫЙ?!?!   Со стороны задних рядов аудитории нарастает мощное бугага, даже они такого не ожидали.

         Немедленно впадаю обратно в амплуа преподавателя, и сочувственно спрашиваю - Где же Вам удалось вычитать столь экзотичный факт, как участие мелкого рогатого скота в генезе тифуса абдоминалиса? Он, конечно, МЕЛКИЙ, но не настолько ЖЕ…
        Она сидит фиолетовая, уронила престиж партбюро,  но отвечает бойко, ой, слишком много читала перед зачетом,  и вот эту,  как ее,  мэй,  забыла софсем,  шо за книжка, а - гельминтология!  И в этой книжке многие глисты в МЕЛЬКОМ СКОТЕ скоте живут,   и ( запнулась на секунду ) – теоретически и следовательно (!!!!),  этот скот - УЧАСТФУЕТ!  ОН ТОЖЕ КАК БЫ  ВОЗБУДИТЕЛ!  Вот.

          Я это все зафиксировал, принес на заседание кафедры. Кафедра очень потом ржала. Сказали, что у меня - таки да - паноптикум.  И боролись за право придти ко мне на занятие, сесть сзади, типа - проверка учебного процесса, и ПОСЛУШАТЬ…