Кот Филимон и большие беспорядки. Глава 1

Утро выдалось обычным. В окно ярко светило осеннее солнце, щебетали птички. Я проснулся не от того, что надо вставать, а от чувства легкого голода, которое возникло от лязганья собачьей миски о кафельный пол. И почему этот глупый пес не может усидеть на месте ни минуты. Я бы предложил хозяйке поместить пса в клетку, но, к сожалению, люди меня не понимают. Им трудно понять столь совершенную во всем кошачью речь.

Да, вы правильно поняли, я – кот и не абы какой. У меня есть и дом и любимая хозяйка по имени Света. С хозяйкой мне очень повезло. Она очень добрая и заботливая, за что я ее очень люблю. В ее доме я появился недавно. Правда, к замечательному человеку прилагался глупый пес по имени Чип. С ним мы только недавно начали более-менее понимать друг друга, мне с ним тяжело. Он молодой и глупый, в отличие от меня. Мне за свои три года удалось повидать все прелести жизни.


Половину всей своей жизни я прожил в семье. Жил я хорошо, не зная горя, пока не появился в нашей семье новый человек. Малюсенький человек. Признаться, я радовался новым людям; ведь люди такие замурчательные, несмотря на то, что этот человек был очень шумным и занял мое место на руках моих хозяев, и меня перестали замечать, пинали и ругали.

Большую часть дня я проводил под диваном, там было мое секретное укромное место. Иногда я выходил поесть, но все чаще я находил свою миску пустой. На просьбы покушать получал либо кусок заветренной колбасы, либо пинок.

Однажды ночью я набрался храбрости и, гонимый любопытством, пошел посмотреть на маленького человека. Я осторожно на пузе прокрался к его кроватке и заглянул в нее. Там спал он. Такой маленький и беззащитный, сжав маленькие кулачки, сопел. Я залюбовался. Я еще никогда таких не видел. Он был очаровательным. Человечек шевельнулся во сне, скривил мордочку и заплакал. Я испугался резкого и неприятного звука, однако остался на месте. Что-то шевельнулось внутри меня - чувство, которого я еще не испытывал до этого; чувство защитить и успокоить маленькое существо.

Я забрался к плачущему малышу, потерся о его бок, заурчал успокаивая и баюкая, согревая своим телом. Плач начал смолкать. Затем я лег рядом и вытянулся вдоль его тельца, положив мордочку ему на плечо, запел свою любимую кошачью колыбельную ему на ушко. Малыш перестал плакать и, успокоившись, смешно засопел. Я продолжал тихо петь песенку, согревая своим теплом и защищая от всех кошмаров. Я сам начал засыпать.

Внезапно в комнату ворвалась растрепанная хозяйка, а за ней не менее растрепанный хозяин. Я поднял голову с плеча маленького, сказав, хозяйке, что все хорошо, и она может не волноваться за своего ребеночка. Ребенок чихнул. Должно быть, я нечаянно задел его нос усами. И тут началось, то чего я не ожидал…

- Убери! Убери эту мерзкую тварь от ребенка! Ты что, не видишь, что у него аллергия на кошачью шерсть!

Меня грубо и больно схватили за шкирку и резко дернули вверх. Я инстинктивно начал вырываться. Мне было больно и страшно. Я не понимал, что происходит. Зашелся в плаче ребенок.

- Выкинь, выкинь его! Он заразный! Он бешенный, он может напасть и поцарапать нашего Ванечку! – орала женщина. От ее крика ребенок стал плакать еще больше, но женщина будто этого не замечала.

- Что стоишь? Не видишь, он испугал Ванечку. Ванечка его боится! Избавься от этой твари как можно быстрее!

- Но дорогая…

- Я сказала, избавься, пока он не накинулся на ребенка! Ты хочешь, чтобы эта грязная скотина загрызла Ванечку? – крикнула она мужу и, повернувшись к кроватке, засюсюкала: - Ну-ну, мой маленький, твоя мамочка с тобой, она не даст тебя в обиду, она всегда защитит тебя от всякой гадости…

Хозяин, также держа меня за шкирку, вытащил на лестничную площадку, а потом и на улицу. Человек откинул меня от себя. Я, не успев сгруппироваться, упал на бок, больно ударившись о твердую землю. Однако я не подал вида, что мне больно и пошел обратно к хозяину. Хозяин поднял с земли камень и швырнул его в меня. В меня! Человек, который не так давно державший меня на руках, прижимая к себе, чесал за ухом. Камень попал в меня. Снова мне было больно, но я отказывался верить в то, что происходило со мной. Я остановился и спрашивал хозяина: «Что случилось? В чем моя вина? Что я сделал не так? Может это игра такая?». Тогда хозяин поднял еще один камень и, страшно закричав, побежал на меня. Я испугался и кинулся прочь, рядом со мной упал и покатился по земле камень.

Я прятался в кустах несколько дней, а когда снова увидел своих хозяев, бросился к ним. Может, они меня простили? Но хозяйка в панике закричала, а хозяин снова взял меня за шкирку, кинул в багажник. Мы долго ехали. Я спрашивал – куда мы едем, что происходит? Меня мотало из стороны в сторону, несколько раз я ударялся об что-то твердое и терял не на долго сознание. Скоро мы остановились. Хозяин открыл багажник и выкинул меня на пустыре в вонючую кучу, как и тогда кинув в меня камень, чтобы я не смел подходить к нему. Так началась моя бездомная жизнь.

Не буду вдаваться в подробности о том, как я выживал. Я почти умер. Умер от голода, страха и холода. Но прежде я умер от боли; боли, которую я не смог выдержать, боли что, рвала мою душу каждый день, как стая голодных собак, бродящих в округе.

Однажды мое полумертвое тельце нашли в рваной коробке, которую я выбрал новым домом в эту холодную зиму, нашли и выходили. У меня появилась надежда на еще одну жизнь. И вот, когда жизнь испытала меня на стойкость, у меня появился дом с любящей хозяйкой, но правда с глупым псом. У меня другое имя – Филимон, и оно мне очень нравится, особенно когда его произносит хозяйка. О прошлом я не вспоминаю. Я предпочитаю жить настоящим и иногда думать о будущем. Поэтому вернемся в мое обычное утро.


Проснулся я от лязга пустой миски и вторившему ей голодному урчанию в животике. Мимолетная мысль о съеденной псом еде заставила меня полностью проснуться. Я выгнул спинку, разминая мышцы, зевнул во весь рот и спрыгнул на пол с хозяйской кровати, пошел на кухню.

От увиденного я застыл на пороге кухни, возмущение накатывало малыми волнами. Этот глупый пес возил по всей кухне не свою миску, а мою. Мою!

- Ты что делаешь? – я еле удержался, чтобы не наброситься на пса.

- Ем, - не отвлекаясь на меня, проговорил пес.

- Ты съел мою еду. Мою. Ты понимаешь?

- А зачем тебе она? Ты же спишь весь день, а я есть хочу.

От такой наглости я уже не смог сдержаться и кинулся на пса. Атака моя прошла успешно; пес визгнул от неожиданности, хоть я и плюхнулся на него всем телом с растопыренными лапами, но когтей я не выпускал. Мы катались по полу, я орал на него дезориентируя и шипел для устрашения, старался исколотить лапами его наглую морду, а он рычал, защищаясь, кусал мои лапы.

- Из-за тебя я остался голодным на весь день! Я не доживу до вечера, моя голодная смерть будет на твоей совести, если она у тебя есть, конечно, - выкрикнул я.

- Доживешь, - извернулся пес и прижал меня к полу своей отъевшийся на моей еде тушей.

- Как? – я барахтался под ним в попытке высвободиться, но легче было выбраться из-под упавшего на тебя дерева.

- Спи больше, - пес слез с меня, почесался за ухом и потрусил в большую комнату.

Не найдя ничего съестного, я попил водички, что притупило чувство голода. Прошел за псом в большую комнату и запрыгнул на подоконник. Только из этого окна
открывался вид на большой город. Я смотрел, как внизу ходят по дорожкам люди; а когда темнеет, зажигаются фонари. Так я расслаблялся и забывал обо всем, и мог заснуть. Но сейчас от голода я не смог как следует расслабиться, я видел как шли люди и что-то ели.

Я переместился на диван, на свою любимую подушечку. Проходя мимо спящего пса, я зашипел на него, высказал все, что о нем думаю. Однако пес только глаз приоткрыл и фыркнул в ответ. Ну, погоди же у меня, я тебе устрою. Например, наводнение в твоем лежаке или спрячу на шкаф твой любимый мячик…

Придумывая все новые и новые варианты мести, я не заметил, как задремал. Проснулся от скрежета ключа в замке.

- Ура! – закричал я, кинувшись к двери, чтобы первым встретить хозяйку, но в прихожей уже крутился ненавистный пес. Поскуливая, лая и бешено виляя хвостом, прыгал и кидался на дверь. Я не стал ему мешать радоваться закрытой двери, а быстро побежал на кухню, занимать место возле своей миски. Мне первому дадут еды.

- Привет, привет, Чип, - сказал радостный голос. – Я тоже рада тебя видеть… ой, ой, дай пройти. Чип!

Пес без устали потявкивал и перебирал лапами по полу, создавая жуткий для моих ушей шум. Пока Чип встречал хозяйку, я искал свою миску.

- Чип! Успокойся, ну-ка.

Я продолжал искать. Глупый пес. Куда же он ее дел? А вот и она далеко под столом. Ах так. Сделаю обмен – свою миску я вытащил на самое видное место, я собачью задвинул далеко под стол, даже еще дальше – под батарею. Там ее точно не найдут. Довольный собой я стал ждать прихода хозяйки на кухню.

Однако на кухню вошла не хозяйка, а неизвестная мне женщина. Я ее не знаю и видел в первый раз. Она была одного возраста с моей хозяйкой, поэтому я не сразу заметил, что говорила не моя хозяйка. Я не знал, что делать. Инстинкты подсказывали бежать со всех лап и прятаться, но проснувшийся голод говорил остаться и только потом бежать. Если я убегу, то посчитают, что я не голодный и все достанется и без того сытому псу. Нет, я не хочу остаться голодным и на ночь.

- Привет, котик, - обратилась ко мне женщина, очень милая на вид и пахло от нее вкусно.

- Так вот ты какой Филимон, - она протянула ко мне руку.

Я посмотрел на нее с подозрением и немного отодвинулся, давая понять, что не надо меня трогать. Но кто меня слушать будет? Я уже говорил, что люди не понимают кошачий язык? Это тот самый случай, поэтому я обозначил свою позицию еще яснее – предупреждающе зашипел. Женщина сразу же одернула руку. Так-то лучше.

- Котик, ты чего злой такой? А-аа, я поняла, ты просто голодный. В таком случае тебя нужно срочно покормить.

Она начала лазить по шкафам, открывая одну за другой дверцы.

- Так это должно быть где-то здесь. Светка говорила, что он должен быть рядом с гречкой. Ага! Нашла. Какая я молодец, правда, котик? – она потрясла контейнером с кормом. При звуке встряхиваемого корма Чип оживился и несколько раз тявкнул.

Найдя корм, женщина стала искать миски. Мою не надо искать, а вот у пса били проблемы. Я пересел, закрывая собой собачью миску. Я хотел, чтобы ее не находили как можно дольше; а в идеале, чтобы вообще никогда не нашли, и тогда бы пес узнал, что такое есть мою еду.

- Так, миска Фила есть. Чип, а где твоя? Куда ты ее дел?

Пес высунув язык, быстро дышал от возбуждения. Слюна капала с его розового языка. Фу.

Мне насыпали еду, и я неспешно, с чувством, с толком, с расстановкой стал есть, не смотря на то, что мне хотелось накинуться на корм и съесть все одним махом. Мой расчет был прост – я должен был как можно дольше оставаться на одном месте, чтобы не заметили собачью миску. Голод ему тоже полезен. Всего-то ночь пережить, тю, какая малость.

- Но где же твоя миска, а, Чип? – женщина никак не могла найти его миску. Я радовался, а пес начал лаять, требуя еды.

Женщина взяла плошку от воды, насыпала в нее корм собаке и вышла из кухни. Я разочарованно дернул хвостом. Пес очень быстро съел свою порцию и выпил всю воду из моей поилки. Глупый пес.

- Так, цветы я полила, туалеты проверила, - загибала пальцы женщина, войдя на кухню.

- Воды! Я хочу пить! – громко потребовал я. Женщина посмотрела на меня.

- Ой, да у тебя же пустая поилка. Хорошо, Филька, что напомнил.

Засыпал я сытым и довольным, но только одна мысль не давала покоя. Сонным разумом я не мог ухватить ее. Пес свернулся калачиком в своей лежаке и с какой-то грустью смотрел в сторону входной двери.

А ночью мне снился дурной сон. Я жил в старой, рваной картонной коробке, продуваемой всеми ветрами и создававшей видимость хоть какого-то укрытия. Я был один, без ласки, без внимания. И там я вспоминал о своей жизни со Светой и псом. Мне казалось, что эту беззаботную и счастливую жизнь я выдумал, чтобы окончательно не потерять рассудок.

Я проснулся среди ночи, мне было страшно, мне хотелось закричать от отчаяния. Но постепенно я стал различать очертания большой комнаты, где мы с Чипом спали: он в лежаке, а я на своей любимой подушке на диване. Принюхавшись, уловил знакомый запах, не такой яркий, как обычно. Запах Светы. Успокоившись, снова лег спать. Но что-то меня все-таки тревожило.