Раз за разом

 Виктор Матюк

Раз за разом

Раз за разом набекрень вместе с шапкой съезжает разум,
Он до конца не понимает, что к чему? Горе ему и не одному!
Унылая пора давно настала, душа намедни ликовала,
Но от ожиданий благодати устала, ей всё некстати!
Её положение шаткое, всюду и везде проблемы одни и те!
Всему виной телес повадки, жизненный пресс давит на всех,
У него  и тон превыше всех свой интерес мирских и духовных сфер!
Не веришь – проверь на себе, небось, сорока уже принесла на хвосте странную новость,
Что старый ястреб иль сокол вновь холост, его возраст для гульбы – не помеха!
 Он вовремя исправит свои огрехи, вот наденет боевые доспехи и тогда – не помеха ему его года!
Жизнь в разгаре, а образ мыслей старый был подвержен каре, ему надоело жить на шару,
Устраивать с бабами склоки и свары! На хрена ему нужны бушующие волны и буруны?
Ему намедни ворожея нашептала, что любовь от него ускользала, а всё потому,
Что ему одному не хочется пялиться во тьму, его бы судьба решились,
Если бы цель ярко вблизи засветилась! Он бы встал с медвежьей шкуры,
И начал водить шуры-муры с женщиной той, что впоследствии станет женой!
Сердце чувствами дышало, и сокровенное желание плоть обогревало,
Начать бы жизнь сначала, но как? Везде – бардак, все бабы – ****и,
Он просит бога ради душевного затишья, ездит только рысью,
Отныне его сердце и вправду свободно, но что ему угодно?
К какой женщине прильнуть, и в чьих объятьях утонуть?
В это мгновение участилось его сердцебиение,
Новое согрешение манит к себе, странная мысль в голове
Покоя мужику не даёт, он четвёртые сутки не ест, ни пьёт,
Лишь просветление разума степенно ждёт! Когда же час избавления придёт?
Об этом знает только господь! Звёзды на небе горят, искры из глаз летят,
Есть время от гульбы отдышаться и наедине с досужими думами остаться!
Он  стал балда балдою, готов встать на колени перед законной госпожою,
Не скрою от толпы, что умные мужи свободным женщинам не нужны,
Если их карманы пусты! Шумят кусты, скрипят деревья, не слышна трель соловья,
Палка о двух концах, в его словах, в его речах присутствует неподдельный страх
Перед грядущим, было бы намного лучше забыть о растерянности шалой,
Для начала ему покоя недоставало, а опосля прозвучала песнь улетающего вдаль журавля!
Прощай, родимая земля! Здесь много прожил я, мой разум пришёл в оцепенение,
Божье творение глядит на мир гордо и уныло, ему всё опостыло, он живёт в пол силы,
Закончились в чернильнице чернила, испортилось писчее перо и уже давно,
Вспотело высокое чело, оно, как крепость, хотя жизни свирепость наяву,
Как облагородить рок и судьбу? Раз за разом не преступен разум,
От повседневных дум околесица и шум, гордясь и торжествуя,
Подходят к грешнику вплотную, и всуе бытия к святости ревнуют тебя!
От рокового вздоха душе вправду стало тягостно и плохо,  плоть может пасть,
Её вот-вот одолеет страсть, уже шатаются стены, на носу перемены,
Несущие очередные проблемы! Отвлёкшись от назойливой темы,
После приличного перепуга, соображая туго, что – то стал шептать судьбе на ухо,
Поджав отвисшее брюхо к груди, задумался серьёзно, что уже поздно жизнь исправлять,
Её трудно заново начать! С трудом прервал своё молчание, сказалось одичание,
Он через расстояние увидел противостояние души и грешной плоти,
Без работы ему крышка, нужна кратковременная передышка!
Женщина всегда прочтёт в душе мужчины, в чем её красоты пленительность повинна,
Вот только посередке лужёной женской глотки есть препона одна, и она сразу не видна!
Легко подзаборной дворняге втягиваться в передряги, а как поступить мужчине тому,
Который не готов искушать свою судьбу и идти у неё на поводу?
Удила грызя, стал напоминать загнанного коня, фыркая всё время,
Сеял по ветру собственное семя, ему бы позвать ангела святого и сказать два-три слова,
Но промедлил он и не был небом прощён за грехи былые, пусть люди святые
Через время скажут ему, что терпения не хватало мужу тому, что ходит без порток,
Но живёт как бог! Он не лыком шит, тихо говорит, злобно не кричит, хотя росточком невелик!
С виду добротный мужик, по годам – старик, немощами не разбит, все буквы произносит,
Вязаную шапку носит в холодные дни, попробуй её с головы его стяни,
Будут сочтены твои дни! На нём обычный наряд, пронзительный взгляд
И глаза огнём горят, анфас и профиль – хоть веди на Голгофу,
Но старика никогда не отдадут под справедливый  суд,
Он в модные туфли орут, не раздет, как алкаш-сосед!
Люди безбожно врут, когда рассказывают о нём несуразную жуть,
Они этим живут, он же пишет слова на клочке бумаги, пьёт воду из солдатской фляги,
Он голову многим женщинам в округу вскружил, рот в полуулыбке открыв,
Набросился на них, как лев, потом на корточки присев, свою дивную песню запел!
В сердце стрелой страсти поражённый, не стал убегать от любви, как прокажённый,
Мужик смышлёный прошелся наглым взглядом по ногам баб, что стояли рядом,
Их присутствию был рад этот божий раб! Ему нет пути назад, не с чего выбирать!
Нет туза в колоде, как постоянной любви в природе, сегодня – одно, завтра – другое,
Потеряно время золотое! Душу разъедает блажь, в ногах мандраж: дать или не дать?
Быть может надо малость подождать, чтобы люди не сказали, что ты отпетая ****ь?
Не от страха ль, и не от боязни его разум посещали мысли праздные, то есть разные,
Они и завили его в тупик, это слишком поздно понял старик, он к козням судьбы привык!
Норов дерзкий и характер имперский делали дело своё, любви торжество из души ушло,
Но ему не стало жить легко, было непонятно, как вернуть былое счастье обратно?
Он метал молнии и громы, спрашивал советов у барышень знакомых,
 Гнал из дома думы те, что появлялись при едва мерцающей свече!
Раз за разом в голове герой наш описывал свою жизнь без прикрас, брал в руки карандаш
И писал без передышки, медленно и лихо, наводил справки, делал ставки – всё зря,
Поднимался чуть свет, чуть заря, чтобы выбрать для себя нового поводыря!
Скопилась пыль на грязных шторах, женских дел – огромный ворох,
Он есть обезжиренный творог без сметаны, от жизненной драмы остались разбитые стаканы,
Пыль везде, даже на гвозде, её нет только на открытом настежь окне!
Это минус или плюс? Что скажет по этому поводу трефовый туз?
Ему бы в своих грехах разобраться, и не шататься зазря посреди заброшенного пустыря!
Жизнь одна, но у каждого различная её длинна, только у меня – не паханая целина,
Мужчина неробкого десятка редко попадал с первой попытки в десятку!
Только единоверцу он мог открыть душу и сердце, бытие ещё не отполыхало,
Люди старого закала, захватив все значимые высоты, закрыли на замок свои ворота!
Боже упаси, ещё долго сидеть в грязи и есть без хлеба иваси! Мерси!
Надоело падать раз за разом вниз, слава богу, что на той скользкой дороге оказался карниз,
Удалось спастись, тяжело находиться внизу, но и вверху дует промозглый ветер
Даже если день светел! Сказать бы, что всё это происки моего рока и судьбы,
Не могу, ибо добропорядочности служу, врать от природы не могу! Шалят нервы,
Как в году сорок первом, кукушку в лесу кукует, и зло грешника по ночам атакует!
Быт ветшал и ветшал, никто никого зазря не обвинял, момент истины уже настал!
Он не в лучшем виде внезапно предстал, кое-кто был убит наповал, враг возликовал!
Нет дележа богатства, только одно святотатство душу атакует, оно, как наждак
Шлифует тьму и мрак и так, и сяк! Чужие губы ворошат греха груды
И ведут пересуды, это – новая примета жития, в этом мире грешен не только я,
Вся православная земля напоминает окровавленного брата,
Который когда-то не жил на задворках, и всегда находил отговорки,
Задёрнуты на окнах шторки, не успеешь поднять своё перст, как серебряный крест ,
Приблизившись к тебе, пытается вред причинить року и твоей судьбе!
На голове седина, старость страшна, как бы её не называли и как бы нас ею не стращали,
Едва ли она, пройдёт с первым глотком креплёного вина! Тише! Тише! Тише!
Она всё слышит, сама едва дышит, но грех колышет в ладонях своих,
Нет канонов святых в мыслях людских! Что поделать с теми, кто отклонился от темы?
Не время и не час адом стращать всех нас! Не будем рассказывать людям,
Как занимались блудом и спаслись чудом! Скажу каждому достопочтенному мужу,
Что грех всегда вылезает наружу и в зной и в стужу!
С каждым годом тяжелее ходить по вешним водам,
Ещё труднее общаться с нищим народом!
Быть здоровым тяжело, но надломлено всё,
 В том числе и нутро, оно держит руку за рукав,
 А ты летишь стремглав бог весть куда, завязаны платком глаза,
 А небеса молчат и открыто не хотят в свои объятья страсти заключать!
Выпадает волос, хриплым становится голос, душевная боль всё больше,
И чем живёшь ты дольше, тем сильнее вечности покров сулит тебе вновь темноту,
Но совсем не ту, что готова опустить сердце и душе в пустоту! Страх развеется на ветру,
Но частица жизни нашей, огромного счастья не знавшей, останется будоражить умы,
Все мы когда-то уйдём своим чередом следом за светом и огнём к очертаниям мнимым,
Попутным ветром гонимым, как мелкие песчинки, будущее в серой дымке!
Только на старом фотоснимке плоть, как кровь с молоком,
Это потом ты станешь выглядеть изнеможённым стариком,
А сейчас тобою движет страсть, желание утех толкает на грех!
Прочь с дороги, шутки, три дня не было ни крошки хлеба в желудке,
Ну, что вы, страсти приуныли, намедни на всю округу твердили,
 Что есть мощь и силы удовлетворить собственную плоть,
Время проведено бесшабашно, жить жутко и страшно,
Слава богу, что закончился день вчерашний!
Где же притон разврата, где я веселился когда-то?
Где гнездо разбоя? Где же здесь место святое?
Сколько бы грешник не веселился и над своей душой не глумился,
Его разум, как цветок в диком поле, там много счастья и воли, но не более того!
Приходящее всё! Пили и ели чужой, то есть дармовое,
Суток двое и трое четверо героев из местной братвы,
Когда же стихло застолье, пошатнулось здоровье,
Страсть ушла в подполье, а душа отправилась на богомолье!
Добрые намерения уснули, холодные ветры вновь задули,
Молнии блеснули, грешники струхнули, я же тоскую и работаю впустую!
Бог рассудил иначе,  послал грешнику удачу, едва ли не плачу, и что ж?
Точно так же живёшь? Не врёшь? Небо не потерпит срама
И освободит грешные души от грязи и хлама! Мама мия!
От неудачника отвернулись вся родня, без строчки – ни дня,
Всем надоела мышиная возня, они -  бывшие дворяне,
В их душах - горе и страдание, е4сли честно, то это люди известные,
Они не сгибаются под ношей крестной, хотя зло поджидает их повсеместно!
Ночная тень сдвигает мозги набекрень, холодная, разбитная и голодная,
То ли байстрючка, то ли девица благородная, но не богоугодная,
Она отдыхает на водах, примирившись с погодой, мир не без добрых людей,
 Им бы поскорей лечь в кровать, ведь тот, кто глуп и трусоват, на проделки не богат!
Ему сложно свою позицию навязать, то есть, перевоспитать! Бедняжке жить тяжко,
То мешают штаны, то давят подтяжки, то короткая рубашка открывает живот,
То резинка на трусах сильно жмёт и мешает двигаться вперёд! Говоря по сути,
Без греха не проходит ни  одной минуты, видит бог, что иудушки восторг использовал тот,
 Кто сам себе постоянно врёт, что Создатель напоминает ему, что и почему,
 А неприятель опять и опять пытается глаза разуму завязать, чтобы он продолжал
Ощущать мирской накал страстей, и стал добрей, чем дюжина окружающих людей!
Ветра странный посвист, заставляет вдохнуть свежий воздух, бог тон общения повысил,
И из всех простых и абсолютных чисел выбрал только те, что до сих пор обитают в пустоте!
Желания не ведали, чем наниматели обедали, из тысячи понятий тебе одно придётся кстати!
В самом себе постоянно роюсь, никак не обустроюсь, то есть, спотыкаясь и силясь,
Привлекают на свою сторону всевышнюю милость! Не получилось! Жизнь исказилась,
Высокая идея с глаз стремглав скрылась, и вот из-за согнутых спин звучит победный гимн!
Лучше промолчать, чем на всю округу кричать, что благодати нет, зачем об этом галдеть?
Зачем каждый раз дурачить себя? Продолжается игра с вечера  и до утра,
Немощных бедняг разум достаёт так, что грехов за душой полно,
Но они продолжают любить и пить вино! Люди твердолобые,
Породнившись с бессилием и злобой, зрят в оба глаза,
Но ни разу не признались себе, что за мысли роятся в их головах?
Даже на первых порах им не присущ страх, совершив вояж туда,
Куда не ходят поезда,  с дрожью в теле не проявили себя в постели!
 К роли новой плоть не оказалась готовой,
Две половины легко сходятся в новой штанине,
Но разорви их рукой и над тобой рухнет даже свод ледяной!
Хватит дурачить себя, на тропах бытия, душой скрипя, теряется святость вся,
Зло распустится и сдвинется, борода ощетинится против голодранцев,
Местных и иностранцев, при любом разбросе мнений не будет никаких изменений
В мыслях и сомнениях, в словах и речах, образ милый зачах, и остыл в лучах былого,
Вначале было слово, у толпы нет выбора иного, как бежать домой протоптанной стезёй!
Раз за разом мысль убивают  брошенные на ветер фразы,
Указ за указом издаёт власть, только малая их часть способна выгоду народу дать!
Приходится жизнь принимать такой, как есть, зачем я здесь? Меня родили для чего?
Такое наказание мне за что? Всё с рождения началось, ни на один вопрос не поучен чёткий ответ,
Душа соблюдала бы нейтралитет, но сил у неё больше нет: зреть, как божественный свет
Пролетает мимо земли горячо любимой! Худо, братцы, худо жить без греха и блуда!
На всё это всесильное небо наложило вето! В дальнем пути в часы жары и зноя тень мила,
Она и серая и темна, когда распаренные тела раскалены и разгорячены, как в пустыне камень!
 Из искры возгорится пламень, случай выпал, появился выбор между добром и злом,
Исчез никель и хром за близлежащим углом,
Господь невидимой рукой ведёт тебя по стезе земной
И напоминает в миг роковой, кто из нас герой, а кто изгой?!
Держи хвост трубой, плати небесам неустойку, ровно столько, чтобы на жизнь хватило,
Что было, прошло, а дальше что? Дел навалом, получаю деньги налом,
Душа кипит, плоть болит, а страницы исписанных книг отправлены в тайник!
Почему же я здесь один остался? Сверкая и треща, спокойно догорает полусгоревшая свеча,
Мысли о пышном и большом устроились на ложе своём и сидят втроем, как властелины,
В тяжкие годины они, как вихрь, как землетрясение вносят в душу рознь и смятение,
Где же проведение? Его ищет уставший взгляд, глаза постоянно вдаль глядят,
Нет ничего не понятней и страшней безвинно погибающих очей!
Ветер и дождь стучатся в окно, заперто на засов оно, они с вихрем заодно,
Страх в грудях, смутные тени прячутся во всех углах,
Мужик бы от испуга зачах, но он не настолько стар,
 Чтобы не пережить судьбы удар, стоя на двух ногах!
Едва брезжит полусвет, неразборчиво виден замысловатый предмет на полу,
Его тень видна углу, закрыта наглухо дверь, в неё нагло ломится злой зверь,
Неужто не избежать потерь? Какова его цель? Томит тоска, дрожит левая рука,
Холодна рукоять ножа, старик готов для броска на своего тайного врага,
В добрый час раздался громоподобный глаз всесильных небес,
Стремглав исчез рогатый бес, снова тихо и темно, едва светится окно!
Гремят цепи бури свирепой, в холодном доме, как в мраморном склепе,
Только слышен посыл великий от злобной клики, мурашки ползают по брюху,
Жуткие тени, как сказочные духи брюзжат на ухо одно и то, жить страшно и не смешно!
Знает всякий, как неприятная жизнь во мраке, почему я наедине остался?
Почему всю жизнь только духом святым питался? Ни хлеба, ни воды,
 Милость небес за тяжкие труды не раз спасала грешника от беды,
Но от нужды ему не уйти! Боже, прости за бывшие грехи!
Раза три на дню он повторял молитву господнюю, как панацею свою,
Хотя и стынет сердце зверя, томящегося в золотой клетке, закипает кровь,
Она не способна вновь верную прошедшую любовь в пенаты страсти,
Прошло мимолётное счастье, холод и ненастье с гневом неуёмным,
Как грозовые облака на небе тёмном, духом воспрянув, напоминают тиранов!
Присев на старую скамью, думаю думу свою, припомнив давнюю старину,
Медленно клонюсь ко сну, но никак не усну, плоть, привыкшая к труду, удила грызёт,
Душа просится в полёт, беспокойстве душит и трусит, как ветер грушу грешную плоть!
Как своё отчаяние перебороть? Да, он слаб, хил и стар, чужого товара в руки не брал,
Не воровал и не торговал канонами святыми, дорожил постулатами своими до конца дней,
Тьма затмила свет любимых очей, он живёт, как монах при закрытых дверях,
Мысли теряются в облаках, он себя страшился только на первых порах,
 А когда окончательно зачах, стал спокойно взирать вперёд,
В душе и плоти полный разброд, язык не болтает, он отдыхает от суеты сует,
Никого не попрекает, видит бог, как мечется по бумаге изнеженный слог?
Семейство слов не в состоянии возбудить в душе увянувшую любовь,
Мужчина одинок, как в лесу трухлявый пенёк, пуст его кошелёк,
Но это не ему упрёк, всему - свой срок, всему – своё время!
Едва трепещется в руках свеча, он сгоряча, сбросил дырявую шубу с плеча,
Несколько новых морщин появились на лбу старика, он покраснел слегка,
В час иной он бы махнул на всё рукой, но тогда он не дожидался суда,
А теперь в нём бурлил остаток молодецких сил, а быстрый ум
Пытался избавиться от горьких дум! Норов крутой тащил на поводу следом за собой,
Задумчив стал мудрец, его бы отец никому обиды не простил,
Таким он был, каким он памяти сына остался! Выпил кружку пиво, стал мочиться криво,
Вдруг свершилось диво, заболел грудной позвонок, а голос небес изрек, что бог – всему голова,
Ему не до обид, даже если от стыда в глазах двоит! Ангел мой, вчера был совсем другой,
А сегодня с утра его курчавая голова ниспадала ниже плеча,
Пришлось захудалому мужику переиначить строку,
Он потом уснёт крепким сном прямо за обеденным столом!
Грянул гром небесный, завтра день воскресный, мир тесный был страшным предчувствием объят,
Но люди о нём вслух не говорят, в основном, молчат! Никто не умеет говорить коротко и понятно,
В их речах воедино сливаются все линии и пятно, наши же деды голодали во имя победы,
В лесах чужих они в краткий миг находили сотоварищей своих!
У нашего героя пропал злобный оскал,
Он любимую женщину к столбу ревновал,
На неё своим перстом судьбе указал, глубоко вздохнул  и напоследок ещё раз взглянул на ту,
Которая ближе к утру исчезнет среди рокота волн, и никто не услышит её пронзительный стон!
Её грехи – целиком исчезнут за открытым настежь окном,
Через час в доме том, грянет гром, и весь дом погрузится в сон!
Настало жуткое время, похолодело лицо и темя, только месяц молодой
В тот миг роковой оказался под больной рукой! Безумцы вконец очумели,
На пригорок скопом присели и хором запели известный псалом, тень берёзы за окном,
Темень кругом, невдалеке Днепр стонал, на всю округу орал и бушевал всю ночь,
Но и ему чужую судьбу не превозмочь! Руки прочь от двери, а то останешься без бороды,
Как не суди, как не ряди – безвестность впереди! Снег выпал ночью в полях,
Старик второпях поспешил оказаться на первых ролях, его борода бела,
Гудят и звенят колокола с раннего утра, многоголосая толпа к обедне пришла!
Раз за разом дождь стучит по оконному стеклу, ветер разворошил копну,
Вода стучит по дубовому столу, небось, к утру грешники подойдут к резному крыльцу,
И начнут гнать пургу! Кудри из грозовых облаков оставили собственный покров
На лицах тех, чей нераскаянный грех завистников наземь давно уже поверг,
Дело было в прошлый четверг! Божьего раба толпа остановила у дорожного столба,
Сказала матерные слова, приподняла его слегка, вдруг начали реветь колокола,
Бесы лютуют, а пришлые люди толкуют: что и как? Откуда тьма и мрак?
Перед мыслями стена, из камня она выстроена, творение таинственных рук,
Напрягшись чуть-чуть, погрызши удила, безликая толпа, медленно в сторону отошла!
Ей нужен пряник и кнут,  в этом истина и суть, через пять минут новые события произойдут,
Сизифов труд до добра не приведёт, правда, сказанная в лоб, переполох произведёт
В стане врага, и растревожит душу старика! Она вольна жить так, как ей хочется,
Грехи множатся, и опосля итожатся, нет праздника счастья, только полыхают страсти,
В миг любой наш пожилой герой может столкнуться с бедой и навсегда расстаться с судьбой!
Шумят сухие травы, мысли не правы, когда требуют очередной забавы!
Их смутный рой вьётся над землёй, предвещая расставание с душой,
Низкий потолок и слабость уставших ног от пройденных дорог – не помеха им,
С виду наивных и в доску своих, а наяву они заставляют судьбу вылететь в трубу! Бу-бу-бу!
Никто за спасибо не плюнет через губу, божьи слуги и те, живут сами по себе, в тесноте,
Но не в обиде на всё, что рядом видят! После долгого изгнания, думы окаянные,
Оставшись одни среди северного сияния, заметили, что мужчина полуживой,
Стоит на холоде с неприкрытой седой головой чуть вдалеке от толпы,
Не видны его следы посреди проторённой тропы! Куда ни взгляни,
 Везде одно и то: бесчувственно всё, и только божество хладно наблюдает,
Как тьма яркий полог от земли отрывает?
Ещё ни разу безумцы не повторяли господние фразы
По три четыре раза кряду, произносились известные толпе тирады,
Им умники были немыслимо рады, но ум был свободен от дум!
Он в нетерпении мотал по сторонам головой, стучал по столу рукой,
Изредка уходил в запой, ибо в скуке мирской трудно совладать с собой!
И снова бой, и снова битва, ходишь по лезвию бритвы всякий час,
А жизнь без прикрас  грозит неизбежным злом, не всё у нас в былом,
Что-то останется в грядущем, бог весть, что несущем!
Мысли о хлебе насущном мечутся за оконным стеклом,
Уверенных в благоденствии своём, они бьют челом небесам,
Но входя в божественный храм, особенно по утрам, не ощущают стыд и срам
 За прошлые грехи! Неужто в этом нет их вины? Небу внемля, стонут земли,
Блага людям суля, их не стращают подвалы и петля, а зря! Не беснуйся вовсю,
Люби родню, и гни линию свою до конца – на всё воля Творца,
Ему одному, судя по всему, принадлежат наши души и сердца!
Остальное – простая игра в поддавки, нам же как-то не с руки
Совершать зевки в ситуациях простых, оказавшись в пенатах чужих,
Несправедлив суд земной, на небесах есть судья иной, укор в его устах,
Ему не пример даже достопочтенный монах! Он – милосерден, но твёрд в решениях своих,
У него нет забот иных, как свои заповеди в храмах толковать и возвращать заблудших в рай и ад!
Можно ли людям рассказать, что должен каждый знать? Что за мысль? Коротка жизнь,
Но ты держись за удила, пока жизнь не прошла, унылая пора впереди, можно умереть от тоски,
Новые грехи пощады не дадут, а дни бегут быстрее ночи, тебе давно не сорок лет,
Ты уже узнал, на что способен белый свет, но ему альтернативы нет! Перекрестясь,
Ты часть своих грехов переложил, как кретин на иных олухов и дураков, над ними смеясь,
И к иконе наклоняясь, сам себе велел с поникшей головой принять очередной бой
С громогласной толпой, лик твой суров, ночной покров взор туманит, взгляд толпу обманет,
Но бог грехи не простит, хотя ты знатен и знаменит, но твой лик от осознания истины закрыт!
Как быть? Как дальше жить? Кто-то бы другой договорился с роком и судьбой,
Но старик глухой ведёт себя, как властелин над толпой, под одеждой раба
Таится страстная и непокорная душа, его участь страшна, тень сомнения на чело легла,
И упала ниже лба, вскипая и дрожа, спустилась с лица до грудины, для неё нет золотой середины!
Её влекут к себе золотые вершины, старик зажал посох свой, с виду – святой, а наяву – изгой,
Борода блещет белизной, в бой роковой он с врагами вступил, лишних слов не говорил,
Он нападение упредил и не попал под колёса колымаги, написал на клочке бумаги:
Бренного сына земли страсти в неистовство привели, он шёл проторённой тропой
На суд земной с непокрытой седой головой, жил как изгой, бог во сне явился ему,
Его слова пришлись ко двору, он стал жить по уму, и проявил склонность к добру!
На миру любая баба хороша, если мужик без гроша в кармане,
А ему любовь нужна, как пища с барского стола, он обдумал все ходы заранее,
Бессовестный злодей ничего не прочёл о ней, он увидел пышную грудь
И попытался её в свою сторону развернуть,  дабы облегчить путь себе
И помочь року, богу и судьбе обезопасить жизнь в холодном ноябре!
Посторонись! В противном случае жизнь душу измучает и будущее потеряет смысл!
Заткнись! Укор у судьбы на устах, им движет страх,
Он – не юн и не богат, так знающие люди говорят,
Этот господин прочитал немало заумных книг,
Что ни день, что ни  год, его одно и то же ждёт,
Новая рознь и новый поход, былые заслуги – не в счёт!
Страсть прилегла ниц на землю, делает вид, что спит или дремлет,
Душа мечется между плотью и судьбой, между затишьем и грозой!
Как тут быть? Надоело  рабские цепи влачить, и за тучами с окна следить!
Путь один предсказан нам, мы же идём по господним стопам, но он не в пример нам
Из своей души воздвиг златоглавый храм! Что делать простым мужикам в ситуации той,
Когда остаётся за кормой? Северный ветер погнал облака, вспенилась полноводная река,
Ей надоело валять дурака, жизнь у неё непростая, но мощь злая выливается наружу
В холод и в стужу! В мыслях простых нет фраз ночных, их, как таковых покрыла мгла,
Вот-вот начнутся страшные дела! Всплывут печали бытия, а толпа столпится у алтаря,
Серые тени запляшут на белокаменной стене, потом сгорят в невиданном огне!
Чушь! Что-то осталось от милых женских душ, старик же был рождён давно,
Опосля стал жить грешно, и к тому же ему не повезло, ибо холод и стужа
Обливают душу кровью и стыдом,
Он не захотел оставаться рабом!
Если бы он служил ямщиком или же был попом,
Жизнь бы не пошла на излом, что значат для неё твои мечты?
Увы, она смотрит, в каком виде пред ней предстанешь ты!
Пальцем судьбе не грози, науки грызи до последнего вздоха,
Даже если тебе и вправду плохо, не уподобляйся палачу,
 Не задувай раньше времени тлеющую свечу!
Авось, к утру всё образумится, и задуманное сбудется!
Что же его ждёт? Этот вопрос тревожит стариковский ум уже не первый год,
Время идёт, дел невпроворот, в трещине домашней стены были сомнения взращены,
Ему обо всё забыть и праведно жить, но не тут - то было, на исходе мощь и силы!
Плача и молясь, он не смог легко принять боязнь, впереди небесная казнь, но когда?
Впереди суровая зима, снегом покроются дома, ветер и пурга все тропы заметут,
Они, в сторонке у лесной кромке своего часа молча, ждут, одной надеждой живут,
Ведь жизнь – ничто, во вселенной есть всесильное божество, там миром правит вечность,
Угнетает бытия скоротечность! Ничто не вечно под Луной, только Отец святой следит за тобой
 С высоты небес, быстро идёт жизненный процесс, появляется стресс, давит на грудь пресс жития,
Грудь издаст сиюминутный крик, опосля в себя придёт немощный мужик, но лишь на краткий миг!
Он не смеет о прошлом забывать, есть о чём наедине потолковать, он прошёл через тьму и ад,
Едва живым вернулся назад! Дым и смрад не рассеялись до конца – на всё воля Творца!
Ему принадлежит плоть и душа, догорит последняя свеча, и шелест камыша затмит
Однообразный крик! Бог добро творит нередко, поражает цели метко,
Выражается едко, говорит отрывисто и прямо, дабы образумить наглецов и хамов!
Раз за разом старик ведёт войну со сглазом, нарываясь на отказы любой бабы,
Понимает, что её жизнь не проста, она совсем не та, что когда-то была!
Он ненавидел и любил, о тех днях мужик не забыл, он женщин боготворил,
Больше всего в них преданность ценил! Во все года его из дому гнала нужда,
Бог весть куда! Голь на выдумки щедра, приходиться с утра есть с одного котла,
Старик обмяк в компании смазливых баб! Покорный раб своей судьбы ищет красивые слова,
Чтобы людская молва их по белому свету стремглав разнесла, муж и жена, как два сапога,
Ветер, метель и свирепая пурга дуют зимой из-за угла, а ты – сед и слеп,
И тебе дела нет до женщин тех, которые без особых помех могут утихомирить гнев!
На корточки в углу двора присев, приоткрывают дверь, ведущую в рай земной,
А месяц молодой оберегает их ночной покой!
У божьих слуг из ослабевших рук ускользают кресты,
Догорают костры, темны монастыри, только полёт путеводной звезды
Тотчас сжигает все мосты на том пути, который предстоит грешнику пройти,
Не измазавшись в грязи! Боже, упаси, всё ж без гласности счастливым быть
И прозвище нищего носить! Препон для этого сегодня нет, пришло время прозреть!
Хочется пить, и обо всех своих причудах сразу забыть, куда ни посмотрю в этом краю
Никто не чувствует себя в раю! Речь достойна мудреца, но начинать надо с другого конца!
Напрасен труд, забудь всяк сюда входящий о миге настоящем, стрелой сомнения разящем
Душу и плоть, неужто надо жить, как крот? Порывы ветра рыщут вверх и вниз,
Поток дыма над равниной повис, нет, чтоб разметать по сторонам сугроб,
Рассыпал снежинок сноп, но остался от истины далёк, теперь стоит у райских ворот,
 Как нищий и жлоб, жизнь преподнесла ему урок, не истекает её срок, он стремится чтоб
Был от знаний какой-то прок, рок перечит ему и волоком тащит божьего слугу прямо во тьму!
Он со скамьи подсудимых привстал, и речь присяжных прервал, его гордый дух носился вокруг,
Огонь страсти в очах не потух! Из разославшей серое покрывало мглы, выползли чёрные углы,
Куда ни посмотри, усиливается сердцебиение внутри, жжение в груди, безвестность впереди!
Понёсся бы домой, как ворон злой, чтобы проститься с женой у черты роковой,
Перед тем как изгнанником стать, начал даты сверять, без этого не понять,
Как грешное нутро испугалось расцвета своего, вокруг нет никого, только одно божество!
Время ушло, как вода в песок, истина лежала у стареющих ног,
Мужчина не смог воспрепятствовать ей, суженной своей!
Он уже давно на мели, снега его следы ночью замели,
И мысли увели в край нехоженых дорог, и видит бог,
Как над ним навис небесный свод? Загадкой, мучаясь, простой
Житель обители полупустой , весь немощный и больной, одичал,
Но ни слова никому из родственников не сказал! Базар-вокзал не нужен ему,
Он пристально взирает во тьму и мерещится ему, что там он видит златоглавый храм!
Вокруг бедлам, где горе и беда пополам приходят поочерёдно к нам,
Судя по всему, померещилось ему, что он был к стволу берёзы привязан морским узлом,
Холоден его дом, зябко стало в нём, а на нём дырявое пальто, никто и ни за что не купит его!
Уходят соратники по одному, кто на кладбище, а кто – в тюрьму, что остаётся ему?
Надежд былых полёт и небеса северных широт! С дрожью в голосе говоря,
Он мысленно встал у церковного алтаря, что-то священнику шепнул
И в своих доводах вновь утонул! Ветер подул сильнее, поди - спроси его скорее,
Почему высокие идеи себе присвоили евреи, они забегали во все концы,
Своего счастья творцы шептались грозно меж собой, непреклонные перед роком и судьбой!
Бог ты мой! Истину Ты мне приоткрой, память освежи, и зло так долго не держи!
Исстари на Руси пили водку, на закуску подавали селёдку, в основном иваси,
 Для богатых – кусок колбасы! Старик устал, он много времени проспал,
Мысль прекратила полёт, былые грехи не в счёт! Им его почтение и учёт,
Он их знает всё наперечёт, к груди прижат огромный тесак,
Припасённый для шаловливых собак и разнузданных писак!
Фемида косится в его бок, он же не подаёт вида, что она эта гнида ему видна из пятого угла!
Крепись, старина! Хотя твой пиджак изношен и так и сяк, гордись, что ты не скрючен,
Немного замучен невзгодами бытия, но жизнь твоя уходит от греха в неведомые края!
Мысль вела его к Днепру, нечего искушать тебе судьбу и идти у неё на поводу,
Хватит жить словно в бреду! Пиджак изорван до дыр, рядом прекрасный и удивительный мир,
Да, лично ты давно уже сидишь на мели и доедаешь последние сухари,
У тебя нет приличной ладьи, и все потуги твои направлены на то,
Кому бы продать старое и протёртое до дыр суконное пальто!
Небось, никто и ни за что не купит его! По лицу играет луч золотой, а тень хлещет его кнутом,
На луче том архангел Михаил восседает верхом, он в шлеме золотом и огромным мечом в руках,
В мыслях и словах исчез мимолётный страх, разум стал невозмутим и ежи с ним!
Он остался один на один с мытарствами теми, что в своё время внесли в быт весомые проблемы,
Было время золотое, когда этот старик путал любовниц с женою, нынче другие времена,
Но ему всегда лишь одна была до смерти верна! Солнца диск, садясь за горизонт,
Набросил на землю дырявый зонт, навстречу ему двигался грозовой фронт!
Земля уходила от расцвета своего, прошло жаркое лето, нет тёплого и ласкового света,
Он гуляет где-то, подпоясавшись золотым кушаком, размахивая своим лучом, как кнутом,
И вот грянул гром за открытым настежь окном! Ветви берёзы склонилось к окну,
Он застонал, словно в бреду, склоняясь вперёд челом, он увидел огромный водоём
Рядом с седым и могучим Днепром! Волнами гремя, покоя жаждала православная земля,
Братоубийственная резня – не от высокого ума, бес на нас идёт,
Никто его за умного человека не сочтёт, кровавый бой грядёт
И только тот, кто смерти не страшась, увидит предрассветный час,
Спасётся от града пуль! Пришло время бурь, исчезла дурь мужская,
И провинность любая убегала далее, зачем розни и скандалы в семье?
Легче ехать на коне, чем на осле! В вине он не находил утешения,
Новые приключения, лунным светом звеня, заставляли ставить ноги в стремена,
Он слышал скрежет волчьих зубов, видел серые тени между кустов,
Издали чудились чужие шаги, их издавали кованые сапоги!
Потными становились штаны, сшитые знаменитым портным,
Он был с детства знаком с ним, хотя те штаны протёрлись до дыр,
И потеряли прежний цвет, в них бывшего лоска давно уже нет,
Истерлась чёрная полоска, теперь те штаны, что были огромной ширины,
Выглядят не броско! Рассмотрев его черты, ты увидишь на лице одни кресс ты,
Взгляд живой следил с природной тоской за многоголосой толпой!
Оставив след свой на тропе, глаза вольготный путь везде, но покоя нет нигде!
Он заблудился б во множестве дорог, есть много в мире тайных и нехоженых троп,
О которых знает только один бог и вот по ним незаметно двигается статный господин!
Его чубук дымился, он для курева не годился, очи были колючи, они пронзали тучи,
Пил мужик росу из старой бочки, чтобы не болели простуженные почки,
Он давно уже расставил точки и запятые, сегодня вспомнил об этом впервые!
Люди живые думают о живом, был бы богатством наполнен дом,
И тепло сохранялось в нём, этот закон бытия чётко соблюдала вся семья!
Во тьме ночной звериный вой мужик услышал за глухой стеной,
Ничего не видно через стекло, все тропы снегом занесло,
С ним всякое бывало, кто-то приносил уму из господского подвала дорогое вино,
Но слегка горчило оно, его немало у молодых господ, каждый в том имении искал предлог,
Чтоб этот добряк сделал им навстречу шаг! Их дом был в трёх шагах от его строения,
Было стремление, но былого желания нет, не мил старику белый свет,
Его интеллект жил ему во вред, он страдал, когда о молодости вспоминал,
Не плакал и не рыдал навзрыд, делал вид, что всё то, что дарило душе тепло,
Давно уже прошло и от прежней любви не осталось ничего! Не теряя время впустую,
Читал молитвы острее бритвы по три раза, его просьбам не было отказа!
Ему жизни стало жаль, если бы не тоска и печаль, исчезла бы тонкая вуаль
С рока и судьбы, и у толпы не появлялось множество вопросов,
Каждый философ мнил умника из себя, старику же надоела трель соловья среди белого дня!
Досталась глупая голова человеку тому, который стремился жить по уму,
Горе без ума, впереди кромешная тьма, стынь и холода!
А тот мужик – не лыком шит, он даже, когда спит, пристально глядит на синь небес,
Был бы балбес, спокойно пережил бы жизненный стресс, он не потерял к бабам интерес
И всё же, не дай боже, оказаться в его положении, когда душу постоянно гложет сомнение!
Едва дышит его хилая грудь, о былом позабудь, поспи не6сколько минут,
Авось, откроется суть бытия, точно не знаю я, случится это когда?
Издалека приподнялась белая голова, она молвила слова такие:
«Заботы мирские бьют поклоны, а государственные законы вне зоны внимания,
Ты раскаянием томим, сочетался с мгновением одним и стал вновь непобедим!»
Сливаются в прямой речи слова, шумит на деревьях пожухлая листва,
 А трава покрыла крутые берега седовласого Днепра! Лучи звёзд вечерних
На перекрёстке любви сливаются, они разрываются на краткий миг,
На него не обратил внимания стареющий мужик, он уже зашёл в тупик!
Пусть назад закрыт, на открытый рот наброшен шалевый платок,
Уста-рубины, платье из цветного сатина на женщине той, что в суете мирской
Не стала общаться с толпой! Будь мужик тот знатен и богат, был бы встрече с девицей рад,
Его не взять новым увереньями, его разум наполнен сомненьями!
Баба согласна поступиться своим товаром и полюбить мужика даром,
Он не выглядел старим и больным, и никогда не был святым!
Свидание не может долго длиться, пришёл час проститься,
Хватит воспоминаниями о прошлом делиться! От них надобно освободиться!
Ангел милый, где найти ему силы, чтобы женщине доказать,
Что она не способна разум старика обуздать, и его душу очаровать!
Будущая жена и мать своеобразно начало любовь воспринимать,
Этой девице будущее снится, упругие ягодицы и широкие чёрные ресницы
В одежде ютятся, к ним без благословения небес не подобраться!
Бывшая служанка уйдёт от него завтра спозаранку, нет в её душе благополучия,
Дело случая: сбившись в кучу, страсти, оказавшись во власти женщины простой,
Готовы ринуться в бой! Семь футов за кормой, шквальный ветер и яркий рассвет
Свёл все усилия бабы на нет! Что за бред? Что за ерунда?
Господний раб и слуга под прозрачным небесным шатром мысленно шел своим путём,
Он не ломился напролом, он день за днём обихаживал отчий дом,
Отдалённый рёв волов слышался сзади, трудно идти вперёд, под ноги  не глядя!
Не стоит впереди паровоза бежать и на весь околоток орать, что благодать мирская
На глазах убывает, время идёт к закату дня, перед мужиком вновь непроходимая стена,
Внезапно петушиный крик раздаётся у соседского колодца! Куры сбежались в кучу,
Кто-то нарушил их благополучие, плывут грозовые тучи над косматой головой,
Разговор пустой перед битвой роковой был недалеко, видит око, что дыма кольцо
Тянется из-за горизонта, рукой подать до линии фронта! Щебетанья птичьего не слыхать,
Старик не привык головой в чужую сторону кивать, сосед бывалый поднял бокал стакан пузатый
За здоровье мужика, отменного работника и едока, доля его  нелегка!
В его душе кипели страсти до конца исхода холодного дня!
Он счастлив беспредельно тем, что не должен всем много,
Его дорога по милости бога на холм поднялась, забылась прежняя страсть,
Вдруг его взгляд оцепенел, всякому терпению есть предел,
Старик на своём подворье присел на широкую скамью,
Вспомнил отца, мать и бывшую жену, то есть всю семью!
Было счастье на рассвете, жизнь изменили вражеские сети,
Когда он их невзначай задевал, космический ветер его лицо осыпал мыслями теми,
Что всё время привносят в душу всё новые проблемы! Не время и не час ту мину ждать,
Когда погаснет сияние любимых глаз, звук бытия погас, но на этот раз он бытие вернул
На прежнюю стезю, божий отрок вырос в том краю, где каждый гнул линию свою
И всегда вонзал шпоры в бока своего коня, чтоб тот сделал новый рывок на короткую дистанцию,
Не потерять бы ориентацию в пространстве и времени! В новом измерении жить сложнее,
Прежние идеи отошли, стали длиннее ночи и короче дни! Вот мы вновь одни,
Нам одиночество сродни, чернеет край небес, взор заново воскрес, появился к любви интерес,
Тьма кроет места эти, авось, на рассвете всё прояснится! С выводами не стану торопиться!
Луч золотой упал на ковёр цветной, он умирает, скорбя, вот так точно и я
Пытаюсь уйти в себя! В мысль проник смертельный яд,
Тьма и мрак опять и опять седые кудри теребят!
Душе кромешная ночь, прошлое уходит прочь,
Дом кажется лачугой, небось, с испуга пришлось оставить законную супругу,
И потух пламень жгучий, под ногами песок зыбучий, над головою проплывают тучи!
Всем правит случай! Случайный попутчик или его двойник головой долу поник,
 С виду приличный мужик, а взгляни глубоко, так он – никто, ветхий старик,
Который случайно в чужую жизнь тайно проник! Его грех и вправду велик,
Он вовремя не увидел на трухлявом пне змею и поставил на неё стопу свою!
Смертельный яд проник в мысль и во взгляд, берёзы шумят, я же становлюсь на колени
И молю небо о спасении плоти и души, не в состоянии оторвать взгляд от дивной красы
Родимой православной земли! В душе не иссякнет бурливый поток распрей, козней и склок,
Старику невдомёк, что срок болей и тревог почти истёк! С улыбкой немой мужик седой
Пыл благородный и ум холодный направил в русло то, что степенно рядом с его тропой текло!
Проходит всё, пройдёт и состояние это, зиму сменит лето!
Душу охватил страх, не знавший предела в делах и мечтах!
Постаревший орёл сам себя превзошёл, много времени в одиночестве провёл,
До истощения плоть довёл, он не чинил над ней произвол, озарённый небесным огнём,
Сам стал пылающим лучом в царстве тьмы, немощны мы перед вселенной!
Грешим попеременно, живём кое-как, ложимся скромно в кровать,
Натянув на голову цветной колпак! Легче спать в колпаке, когда счастья нет в руке,
 А истина летает вдалеке!

Г. Ржищев
6 ноября 2018г.
8:00