Облажался

ОБЛАЖАЛСЯ

Спасибо кельтскому племени паризиев и литератору Хэму за  Город, который каждый может таскать за собой. Сложил вчетверо селфи с Нотр-Дамом, положил его в  нажопочный карман джинсов,  свою цифровую морду в Триумфальной Арке, застегнув пуговичку, опустил в боковой карман рюкзачка, набитого романтикой, сендвичами, кока-колой... и празднуй Париж где хочешь! Да хоть в Антарктиде с пингвинами! Только не забудь повесить на ключи китайский брелок с трудноузнаваемой Эйфелевой башней - иначе праздник будет неполным. Не зря Парижу завидуют все города мира. За исключением Серекунды в Гамбии и Сан-Франциско, сами знаете где...
Серекунде нет никакого дела до праздника,  у них арахис и пальмовое масло с там-тамами.
 А Сан-Франциско? Этому, не приходящему в сознание фрику,  просто похую. Сами знаете, куда там всё катится с горы, да ещё и с такой скоростью, что не разобрать, пролетающие мимо окон безумного трамвая названия городов.

Шеф великодушно предложил мне  сделать выбор. Оно и понятно почему. Лицезреть мою ежедневную рожу он не хотел. Уволить не мог. Таскать каждый божий день  из офиса к себе домой освежённую память о том, что он увидел на записи скрытой камеры у себя в квартире - шефа абсолютно не прельщало. Его жена осталась довольна мною в постели, как сам шеф до сегодняшнего разговора - моей работой в бухгалтерии. Короче говоря, ни в его памяти, ни у кофе-машины в офисе, мне больше места не было.
- Месье МюллЕр, у меня для вас две вакансии. На выбор. Сан-Франциско и Серекунда.
 Оба филиала были далеко от уютных запахов моей квартиры в Сен-Жермен и нежностей Аделины.  Догадываясь о степени полыхающей ко мне ненависти, я без надежды спросил:
-  У меня есть время подумать?
- Да, - коротко рубанул мне по шее топором шеф: - Суток Вам хватит?
Но это был не вопрос. Это было великодушие. Посмотрев ему на руку, я отметил время. 12:37.
- Да, шеф...

Давайте называть вещи и явления своими именами.
Я облажался во всём. Кроме жены шефа...
Всем стоящим рядом  стало жалко меня: не часто у нас в компании предлагают ведущему бухгалтеру сделать такой страшный выбор...
Все разом отхлебнули кофе из стаканчиков. 
Все дружно скроили сочуствие на лице.
Оставалось всем выдавить по слезе...
Но все одновременно потрепали меня по плечу.. Плечо обмякло,  поболталось безвольно, и оторвалось...

Налёт излишнего блеска на сильно загорелом лице с оттенком вульгарности в макияже, чересчур яркая одежда и без нужды коротковатая юбка из красной эко-кожи, заставляли заподозрить в моей новой соседке  американку.  Во всяком случае я - заподозрил. А зря. Тридцать пять лет назад, когда я только учился ходить, она  свежей двадцатилетней недовыпускницей парижской школы искусств, бросила изумлённых родителей в бретанской деревушке на берегу океана, справедливо полагая, что её художественный талант должен пересечь Атлантику.
И талант пересек один океан с гаком, добравшись до берега второго, до   Сан-Франциско. Где и оказался, немедленно и навсегда, на *** никому не нужен. В отличие от самой недовыпускницы. Она пришлась впору огромному количеству разнообразных членов. От члена олимпийской сборной по плаванию до члена девственника из штата Юта... От члена сенатской комиссии до...
Превращать похоть в деньги её научил известный во Фриско сутенер - Джеки Клайд. Он быстро сообразил, что французская штучка станет лидером на рынке. Ей сменили имя на Натали, и она в поте не только лица своего и клиента принялась осваивать новый для неё бизнес. Будучи творческой натурой она быстро стала Сарой Бернар кинематографа с пометкой "только для взрослых".
Потом акции дела тела рухнули. К удовольствию миллиардов тестостероновых  страдальцев, быстро размножившийся  Интернет упростил доступ к оргазму. Теперь каждая деревенская художница, не покидая своих родителей, могла  надрочить в камеру и сорвать на этом  пару сотен доларов... Да и возросший спрос на голые жопы с яйцами не способствовал сохранению уровня доходов.
В деревню к родителям Натали возвращаться не захотела. Во-первых они давно умерли, ничего ей не оставив кроме лёгкого огорчения,  а во-вторых...
Во-вторых, высокодоходный промышленный секс на  берегу Тихого океана помог ей наскрести на квартирку в Париже. И она оказалась моей новой соседкой из квартиры напротив. Мы моментально сошлись с ней характерами и мировозрением на почве любви к импрессионистам и виски со льдом. Её опыт и философское отношение к жизни уже через месяц сделали Натали моей подружайкой и советчицей.
- Бухгалтером? Во Фриско? - часы на стене с укоризной смотрели на разлитый по стаканам виски и показывали всего два часа дня. Мы сидели у меня в гостинной и загорелая женщина помогала мне сделать выбор: - Ни в коем случае!!! Тебя там немедленно отымеют во все дыры!
Натали отхлебнула виски с кубиками холодного гнева, представляя мою будущую жизнь в Америке:
- И  это я не о тех двух жалких дырках, что проделаны в тебе природой. Нет! Мистера Француза будут иметь все, кому не лень! И те, кому лень, тоже будут иметь. Общества по борьбе за права всех, комитеты защиты всего, ассоциации  по охране всего... Я уж не говорю о чёртовых  государственных чиновниках. Эти извращенцы быстренько приучат тебя и давать и брать, изображая оргазм и покорность. Помяни моё слово, через полгода работы во Фриско ты станешь циничной шлюхой в самом херовом смысле этого слова.
- То есть ты не советуешь? - отхлебывая вискарь, начал сомневаться и я. Глядя в опустошенные до самого дна глаза Натали, это сделать было не трудно, - Ладно, допустим.. А что ты, в таком случае, скажешь насчет Гамбии?
Она ответила минуты через три:
- Это Африка.- и взятая ею пауза продолжила раскачиваться на маятнике часов с кукушкой. Славные часики. Привез их из Баварии, где проработал 382 дня мелким счетоводом нашего филиала на восходе моей карьеры.
- Хватит сидеть. Пошли. Я тебя приглашаю на аперо*, - сказали мы хором друг другу и синхронно допив, выдернули задницы из мягкого велюра.

Аперо затянулся допоздна. Честнее будет сказать - до раннего утра. Аппетит , как ему и положено, разгорелся быстро, но мы, потушив его шампанским, вернулись к виски и от идеи поужинать отказались. У Натали  мысль об очень раннем завтраке вызвала тошноту и такси. Я же, решив проветрится, чтобы не огорчать давно вернувшуюся с работы Аделину - пошел пешком. При первом же порыве ветра меня шваркнуло о столб светофора: "Ой, простите, месье! Не заметил". Второй - швырнул  меня в объятия темнокожего молодого человека, одетого в зелёный комбинезон, пропахший мусором и хроническим недосыпом. Он усердно драил загаженный тротуар.
- Доброе утро, друг! Вы часом не из Гамбии? - спросил я, с умилением обрадовавшись встрече.
- Как Вы догадались, месье? - он аккуратно отодвинул меня на безопасное расстояние.
- Честно? Не знаю как. Знаю только, что мне чертовски повезло! - я протянул ему сигарету, приглашая к разговору. Но Рашид, отказавшись от курева, тратить рабочее утро на воспоминания о родине не пожелал. И наша встреча прошла в режиме блиц-ик-интервью. Выяснилось, что он до того как стал беженцем, работал в Серекунде бухгалтером на французскую компанию, вывозившую арахис и пальмовое масло.

Вернувшись домой я объявил ей о своём решении и предложил собирать теплые вещи
.......... !
......... !
........!
Чтобы унять скандал, в котором Аделина грохотала как грузовик с пустыми железными бочками, летящий под откос, я дождался мгновения, когда фурия начнёт набирать воздух  и выпалил, что своим ором и воплями она напоминает мою первую жену. "Та тоже орала и вопила один в один как ты. Только тогда это был переезд в Баварию. На год. Мы же с тобой отправимся совсем в другое место!"

Вы видели как спотыкается на иподроме и падает в пыль лидирующая в дерби лошадь?

Приготовив завтрак на всю эту ораву учёных, техников, лаборантов и водителей, я вышел на улицу, щурясь незаходящему летнему солнцу. Меня тут же  окружили, поджидавшие со среды, нетерпеливые пингвины. Достав планшет, я выполнил обещание - принялся читать моим единственным поклонникам  свой первый роман. Начинался он, как и положено солидной рукописи, с предисловия автора.
Вот оно:
"ПРЕДИСЛОВИЕ.
Заняли бы лучше себя чем-то стоящим, например навели порядок в квартире, приготовили завтрак, написали 4-й концерт для второй скрипки и в меру симфонического оркестра, на худой конец - выучили бы китайский, а на толстый -  стали бы президентом какой-нибудь республики. Но нет! Вы, назло себе, решили убить время, принявшись читать мой ненаписанный роман. Искренне не советую...Особенно если вы не пингвины... В мире полно других почётных и приятных занятий. "

________________
©Алан Пьер Мюллер.
Из сборника рассказов "Таксидермия"
Перевод А. Никаноров.

* Аперо - по уверениям Поля Морана, писателя и дипломата, это  "вечерняя молитва французов". Состоит из выпивки и легких закусок. Оливки, орешки, чипсы. Цель аперо - скоротать время до еды и дать проснуться аппетиту (прим. переводчика)