Едва рассвет

 Виктор Матюк

Едва рассвет

Едва рассвет вступит в свои права, жизнь тут же перекрутит все твои думы и слова,
Грядущий день сменил закат, все вновь, как мыши молчат, многие беспробудно спят,
Только мысли над землёй кружат! Ты едва сюда пришёл, только снял старенький камзол,
Насилу уселся за скоблёный стол и попытался завести разговор ни о чём, тебя отодвинули плечом,
Ты фразу не договорил и уже забыл, о чём шла речь? Еле-еле трепещется пламя догорающих свеч,
Боль в душе и в немощном теле неспешно прошла подобно весенней капели,
Мы даже взглядом обменяться не успели, как надо место освобождать на карусели,
Ты должен уходить назад, прощальные фанфары уже не звучат, но колокола звонят:
Пришло время свои долги небесам возвращать! Сухие сучья в камине трещат, но плохо горят,
Смутные тени стремглав выплывают из-за железных оград, чтобы поставить тебя на колени
В день осенний – сегодня воскресенье, но ты ничему уже не рад, даже звездопад не радует глаз,
Говоришь слова невпопад, нервы шалят, тускнеет взгляд, надоело надеяться и ждать,
Когда эти благословенные места посетит небесная благодать? Не успел начать,
Как пришла пора кончать! Только прилёг на кровать, глядь, время вставать! Опять всё течёт не так,
Надоело болтать о деле пустом, потускнели никель и хром,
Везде стужа и мрак, холодная осень за окном, нет покоя ни в чём,
Приходишь в этом мир нагишом и уходишь из него голиком, став немощным стариком!
Умерив гордыню, став наполовину таким, какими были твои великие предки,
Чувствуешь себя жар-птицей в золотой клетке, прыгаешь с ветки на ветку,
Но вылетаешь редко в дикое бескрайнее поле, живешь всю жизнь в неволе
И ждёшь своего часа, но став старше, понимаешь, что ничего собой уже не представляешь,
Больше теряешь, меньше находишь, никого умом не впечатляешь, о своих обещаниях забываешь,
Не живёшь, а доживаешь! Свои ошибки прощаешь, а они как снег падают на голову твою,
Пытаются перекрасить на ходу твою боль и тоску, словно бабы прячут седину, всё это не к добру!
Едва рассвет – уже закат, сил нет, и ты передвигаешься кое-как, не изгой и не раб, ты – червь,
О, сколько пережито утрат и потерь? Нет дороги назад, но впереди тьма и мрак!
Нечего выбирать! Надоело бороться, напиться бы воды из чистого колодца,
Но полевая стезя новь выныривает из-за угла, где когда-то рожь росла, и колосились хлеба,
Нынче там гремит война! Коль жизнь дорога – уходи в бега, но там холода и вечная мерзлота!
Привет! Пока! Потеря будет невелика, когда нужда приведёт старика в богом забытые края!
Где окажусь я, и где закончится моя стезя? Среди мёртвых или среди живых? Кто из них
Законы бытия до конца постиг? Пока же луч дневной в двух шагах куражится надо мной,
Или мне всё это только кажется? Я – одинок, всему есть срок, нет ни розней, ни склок,
Только слёзы капают с впалых щек, и ты видишь каждый свой порок, словно пророк,
Чтобы не стать половой тряпкой, натягиваешь на голову шапку и смотришь украдкой на всех,
Кто поднимался по звонку и жил для утех, но они несут тоску, тем более старику,
Привыкшему спать на правом боку! Ему жить невмоготу! Он на ходу глотает горькую слюну,
Жизнь теряет теплоту, холодно одному, и чем ближе к утру, тем стужа сильнее,
Жизнь выталкивает в шею, возникшие в голове идеи, но они своего часа ждут,
Им невыносим последний путь! Я тоже встал вблизи отчего порога, и прошу господа-бога:
Побудь со мной немного! Мне тяжко одному, хватит искушать мой рок и мою судьбу!
Боже, протяни мне руку, уведи тоску и скуку в места глухие, рядом люди живые,
У них заботы мирские, но они – не святые, им плевать на глубины земные, была бы благодать,
Было бы что пожевать, стояла бы в углу старая кровать, а баб можно отыскать! Страна велика,
Уже давно на её просторах не слышна заунывная песня ямщика, трудишься от звонка и до звонка,
Не щадишь себя, пьёшь водку из горла, а потом всю ночь болят бока!
Такова судьба, её одним махом не переплюнешь, но через брешь сбежишь,
В тот миг дождь будет капать с двускатных крыш, ты давно уже не спишь
И тебя удручает тишь! Тишь без звука и без шуршания, замолкли крики и стенания,
Для них преграда – расстояние, и вот рассвет проливает свой дребезжащий свет
На веси и тополя, вновь оживает душа моя! Мысль уносится в поля, там жила моя кровная родня!
Нынче нет никого, только кресты на холмах – вот и всё, что осталось от душ родных, но о них
Вспоминаю впопыхах в сумерках ночных! Едва успел жену поцеловать, не успел лечь в кровать,
Как надо голову от подушки отрывать и быстро из этих мест уезжать!
Вот-вот ночные сполохи мою дорогу озарят, из двух зол нечего выбирать!
Палка о двух концах и оба ломаются, два сердца без любви не живут, а маются,
 С карьера в галоп изредка срываются, между двух огней буквально разрываются,
И с чужим мнением редко считаются! Из конца что-то текло, но в рот оно не попадало,
Грустно такое начало, жизнь своё последнее слова ещё не сказала!
Натягиваю на голову верблюжье одеяло, чтобы не слышать вой шакала
И не видеть волчьего оскала! Тяга к жизни ещё не пропала,
Но взор всесильного судьи торопит досужие мысли мои! Куда идти?
Куда податься? Почему я должен по грешной земле скитаться, братцы?
Нет веселья в душе даже на святцы! Лавров не ищу на земле, всё в тягость мне!
Душа в сиротстве, ей бы отстоять и побороться, но не хватает ни терпения, ни благородства!
Едва рассвет и уже закат, нет пути назад, дождь и град над головой шумят,
Надо дальше шагать и по земле ковылять, а кто не рад пожить хотя бы кое-как,
Только бы своими ногами сделать уверенный шаг, хотя вокруг одни трухлявые пни торчат!
Где же суть? Возможно, чуть позже восвояси искалеченным вернусь, как ходячий труп!
Одним движение руки в русскую печь бросят поленья пьяные мужики, я же буду думать упорно
О полосе чёрной, что пролегла рядом с тропой торной, а та давно заросла травой сорной!
Характер вздорный проявляет себя во всём, пройден уже Рубикон, опадает листва за окном,
Надо делать ход конём, пока не грянет гром, мужик не перекрестится и не вытрет пот с лица!
На всё воля Творца! Коль душа ему верна, и в его дела по уши она влюблена,
Её плоть будет всегда оберегать господь! На Россию мне плевать, пусть продолжает горевать
И мои слова на свой лад толковать, но я - не большевик, как Владимир Ильич,
И мой рот должен быть наглухо закрыт, так нам жизнь велит, но кто мне запретит:
Думать и говорить? Не нужен летом посох нищего ни больным, ни калекам,
Надо быть просто Человеком, занимать ходьбой и бегом, нам ли то не знать,
Что никто нас не будет защищать! Едва рассвет и уже закат, не стану врать
И выпячивать хилую грудь напоказ, нас уже не раз сажали на кол и чинили произвол,
Нам говорят одно, а подразумевают другое, мы здесь стали изгоями, но мы хотим быть людьми!
Уж лучше умереть стоя в это время непростое, чем жить, согнувшись в дугу и рыдать на ходу!
Наш народ не лыком шит, он много не говорит, в основном, молчит, не мычит и не телится,
Ждёт, когда же туман по земле сам по себе развеется! Мне же не верится,
Что по воле Творца большевистской мрази могли принадлежать чужие души и сердца!
А старик ростом невелик, сильно выпирает его увесистый кадык, он - лысый и небритый,
Левый глаз чуть-чуть подбитый, отекли «моргала», меня же мать давно предупреждала,
Что нельзя идти у судьбы на поводу, лучше все деньги пропью, чем буду ей сдавать по рублю!
Нет тепла, стужа лютая сама пришла без спросу, кровь с носа, но сдай по трояку или рублику,
Дабы угомонить толпу, а на том берегу люди хоронят миссию, бьют жидов и спасают Россию!
Тот старик – мой двойник, он в мой жизни особую роль сыграл,
Таких, как он, я в былые времена презирал! Момент для постижения истины уже настал!
Старик добрый и простой, он - не холостой, и не герой моего романа, у него немало изъянов,
Они выплывают из сизого тумана, как бандитские челны, и плывут против штормовой волны!
Звезда первой величины уходит с небосвода, так же проходят годы бытия,
На глазах меняется земля, но груба поступь батюшки-Кремля!
Пришла пора отодвинуть его от алтаря, и сменить поводыря,
Поскорей, без проволочки налей, мой друг, вина из опустевшей бочки!
Нам бы жить сто лет, нашу судьбу решил рассвет, сил и мощи больше нет,
Взгляд рыщет по степи, а бог говорит: «Терпи! Бей ступни о камни, и не задувай яркое пламя,
Нет дыма без огня, пусть полыхает в душе полымя!» Душа разорвала железные цепи,
И тут же выбралась из мраморного склепа! Теперь над головою светит яркое небо,
На земле нет ни воды, ни хлеба, мы без особой нужды вспоминаем, что были рождены,
Чтобы видеть радужные сны! Невдалеке обрыв, на ноге вскрыт нарыв,
Из монастыря доносится православный речитатив, его сменяет грустный мотив!
Только бы не слышать раскаты мортир, судьба-плутовка показывает мне сыр в мышеловке,
Изредка гладит по лысой головке, мне даже неловко от теплоты тех рук, холодом веет вокруг!
Проходит мимолетный испуг, но появляется скрытый недуг, он во всех членах, боль в коленях,
Порывы ветра и дождя уводят, уходя остатки мерцающего полымя! Гаснет в ночи моя свеча,
Поставлена огромная печать из коричневого сургуча, нельзя топором рубить с плеча,
О, да, беда не приходит одна, вокруг вновь, как и в прошлые времена, непроглядная тьма!
Где же рассвет? Света нет! Заметь, поблек закат, некуда бежать, хотя глаза страстью горят!
Волна плещется за кормой, душа закрыта на массивный засов, протекает отчий кров,
Уходит в прошлое страстная любовь, смотрю ей вослед, прости, благословенный свет,
За муки те, что пришлось тебе испытать на этой многогрешной земле!
Остаюсь наедине, без воспоминаний и в сплошной темноте!

г. Мариуполь
18 августа 2015 г.
22:09