Поздняя весна

Фрагмент рассказа "Невеста"

Северо-Западный фронт. Новгородская (Ленинградская) область.
Западный Берег реки Ловать, ближе к Старой Руссе.
Конец апреля 1943 года.

...После прорыва Рамушевского коридора Демянский «пузырь» полностью сдулся. С ожесточёнными боями, метр за метром, шаг за шагом, но фрицы сдали укрепрайон на западном берегу Ловать. В конце концов, планомерное отступление фашистов превратилось в скороспелое бегство. Видимо, нервы не выдержали у оккупантов.
Сволочи. Много ребят наших там полегло. После кровавой мясорубки, где фронт, а где  тыл  —  никто не был в состоянии разобрать. Пути самых разномастных частей Красной армии пересекались среди болот, казалось бы, в непредсказуемых местах.
В свою очередь погода не всегда располагала. То ливень как из ведра, и на дорогах непролазная грязь. То ясный свет, словно в оконце для возлюбленной, и пыль столбом до свода небес.
На душе такая же круговерть. То нахлынет радость от ощущения единовременной победы. То приходит чёрная тоска по отчему дому вперемежку с щемящей в сердце тревогой от неизвестности, поджидающей за соседним урочищем.
Короче говоря, наблюдались все прелести жизни с её переменными чёрно-белыми полосами. Всё как всегда на фронте. Здесь главная определяющая жизни, обугленная до дыр в памяти — анонимная неясность.
Как обычно в упомянутые деньки позднее утро было залито палящими лучами солнца. На всю ширь небосклона распласталась удивительно миролюбивая манна небесная.
Спокойный ясный утренник поздней весны очаровывал. Укажи пальцем перед собой и натолкнёшься на удивительной красоты натуральные декорации неувядаемой флоры. В мирное время, это была бы счастливая пора. Хотя здесь тоже, пока ещё живые.
Сделав шаг, ещё один, начинаешь понимать, что наяву — обманка. Упругая пелена насыщенного запахами пространства отступает, а слегка прохладный  от дуновений ветерка горизонт явно размывается выпариваниями от земли. Сразу чувствуется перспектива мира. Невозможно объять необъятное.
К тому же яркие отблески светила не слепят глаза как зимой в хрустальных кристалликах льда или знойным летом в зените небосклона. В реалиях жаркие зарницы животворящей звезды прилично нагревают голову под напитанной высолами пилоткой. Даже алая звёздочка выгорела, потускнела от перегрева. Казалось, что именно сегодня, как никогда для человека, среда обитания располагалась в его сторону.
Кстати, окружающая тишь да гладь была удивительно прозрачной, с невероятно терпкими запахами проснувшейся природы и очаровательными жизнеутверждающими звуками от участников распрекрасного согласия безжалостной пищевой цепочки.
Ясный свет купался в разнотравье, в бездонной лазури неба, в хрустальной росе, искрящейся перламутровыми бликами радужных акварельных красок.
Лирику природы усугубляло пение жаворонков над соседним заброшенным ржаным полем. Высоко-высоко над землёй замерли свободолюбивые птахи. Бесконечное журчание их очаровательных трелей тонуло в пёстрой разноголосице пространства.
Совершенно точно, что задорное цокотание слышно из поднебесья. В то же время сомнения, — а вроде бы кузнечики  в соседнем разнотравье стрекочут куда сильнее.
В любом случае прелюдии естественных звуков настолько приятны для слуха, что даже не хочется портить настроение рутиной обыденных дел.
Не совсем прогретый воздух находился в чистом, как стёклышко, состоянии без всякой на то копоти и пожарищ. Совершенно отсутствовал преследовавший везде и всюду на передовой чудовищный запах разлагающихся трупов. От рассвета до самого заката благолепие должно было быть наполненным безвоинственными звуками природы.
Казалось, что сегодня-то уж точно солдатское мироощущение располагает к благоприятному разрешению спорных человеческих вопросов.
В окружающей стихии доброжелательности существовала фундаментальная, всеобъемлющая красота в потрясающе незыблемом спокойствии. Умиротворение правило чувствами ожесточённых войной людей. А как же иначе? Весна!
Хорошо на земле, славненько. Полнейшая безмятежность в сознании. Кучерявые ощущения...


Рецензии