Горбатые ловчие субмарин. Флотское эссе. V

                Горбатые ловчие субмарин. Военно-морское эссе. V      

     Сорок  лет спустя после первого успешного  применения    акустического устройства  против подводной лодки в недрах     исследовательского института  НИИ-3 Минсудпрома СССР  родился  «Геркулес», последнее слово советской военной гидроакустической техники  начала пятидесятых, детище конструктора  Умикова З.Н. Одна из первых ГАС второго послевоенного поколения гидроакустических станций под официальным  названием  «Гидроакустическая  станция кругового обзора для  надводных кораблей   ГС-572 «Геркулес -2М» применялась в  новых проектах надводных кораблей конца пятидесятых; ракетные крейсера  типа «Грозный» и  малые противолодочные  корабли проекта 204, а также ею переоснащались эсминцы проекта 56.       Эта была первая подкильная  ГАС с выдвижным  обтекателем, в котором находилась акустическая антенна.  ГАС «Геркулес» совмещала в себе  исполнение двух функций – обнаружения подводной лодки в режиме кругового обзора и  выдачи  точного целеуказания  и параметров движения подводной цели для применения против неё противолодочного оружия.
        Интересный случай свёл меня с гидроакустической станцией «Геркулес» на моём  малом противолодочном корабле МПК-85. Ну  что же тут может быть интересного? Сотни гидроакустиков каждодневно имеют дело с различными  гидроакустическими станциями на надводных кораблях и подводных лодках. Ну, хотя бы то, что никаким гидроакустиком я не был и не мечтал быть. Однако, всё по порядку.  Март 1968 года. За плечами пять  первых тяжелейших  месяцев службы на корабле.  Я, корабельный электрик электромеханической боевой части, ещё нахожусь в ранге  «карася» со всеми вытекающими последствиями. Но  за эти  месяцы я сумел сдать зачёт на самостоятельное управление заведованием и  досрочно на  третий класс по специальности.    
       Обычный   рутинный день на корабле. Хотя, быть может,  он был не совсем обычным. Корабль уж какой день стоит на швартовах у стенки  Крепостного канала, что    зимой 1968 года происходило редко. Обычно, не успевал корабль  поздней ночью  вернуться в базу из похода, как  ранним утром  колокола громкого боя  поднимали команду,  и  следовал очередной выход в море.  И так продолжалось до майских праздников.  Однако в тот раз мы уже несколько дней не покидали причалов базы по причине выхода из строя    корабельной гидроакустической станции, а без неё делать в море  противолодочному кораблю было просто нечего.
      Корабельные  гидроакустики  не смогли   найти неполадку, вызвали  специалистов  из базы и  который день  ожидали их прихода. По - видимому, и более важной работы  у  гидроакустиков военно-морской базы было невпроворот.  Командир  корабля  Алгашев  нервничал, ведь  все корабли дивизиона  были в море и только наш МПК-85 в одиночестве  сиротливо  простаивал у стенки  напротив   штаба дивизиона – «синагоги», мозолил глаза  начальству.  Все тяготы  дивизионной службы  легли на плечи  Алгашева  и  офицеров корабля. Да и вышестоящее  бригадное  или даже  базовое начальство  за неимением у стенки других  объектов инспектирования  зачастили на наш корабль.
     Закончилось ежедневное проворачивание оружия  и технических средств  корабля.   Команда выстроилась на шкафуте  для развода на  корабельные работы. Ёжась на холодном  мартовском ветру, ожидали  командира корабля, который  будучи  дежурным офицером  дивизиона,   находился  в штабе на берегу.  Благо, что  корабль стоял напротив  штаба, и командир не заставил себя долго ждать, появившись на   шкафуте в шинели, перетянутой ремнями с кобурой  и  с  бело-синей  повязкой на рукаве. Командиры  БЧ  по очереди  начали объявлять  распорядок работ  на день.
     Когда очередь дошла до гидроакустиков, Алгашев, дотоле не произнёсший ни  слова после принятия  формального  рапорта  от старпома, вдруг нарушил  ход развода и в крепких флотских выражениях, на которые был непревзойдённым   мастером,  выразил своё накопившееся за дни стоянки на приколе недовольство тем, что гидроакустики  не могут ввести в строй гидроакустическую станцию.     Приказав старшине гидроакустиков, не дожидаясь  специалистов из базы,  вновь заняться поиском  неисправности  «Геркулёса»,  Алгашев  вдруг  повернулся в   сторону электромеханической БЧ и приказал мне,  простому корабельному электрику,   поступить в распоряжение старшины первой статьи Волкова для ремонта ГАС.  Решение  командира корабля  было настолько необычным и непредсказуемым,  что на шкафуте  повисла  почти физически ощущаемая пауза  всеобщего недоумения. 
      Никто и никогда  из электромеханической боевой части не привлекался  для обслуживания  или ремонта  оружия и  систем его  управления.   Никому и в голову не могла бы прийти  нелепая мысль  направить корабельного электрика на ремонт  гидролокационной станции, тем более, что сами гидроакустики, какие-никакие но всё-таки специалисты, за  неделю не сумели    устранить неисправность.  Уж не заболел ли командир, переутомившись на  дивизионной службе?  Что на него  нашло?  Меня такое решение Алгашева   ошеломило. Какой-то момент мне даже показалось, что командир решил  просто подшутить  над   молодым матросом, чтобы как-то разрядить  обстановку  после   выволочки, публично устроенной  гидроакустикам.
    
         Вопросительная и недоумённая пауза после объявления  решения  командира о направлении  на ремонт акустической станции   корабельного электрика,  который за  четыре месяца  службы  ещё  корабль толком не изучил,  затянулась. Алгашев, видимо понимая,  какой фурор он устроил в головах  присутствующих на  шкафуте,   держал паузу,  в душе, возможно, потешаясь  над всеми.   Протестовать против такого решения могли бы только гидроакустики, ибо была задета их  профессиональная честь, но  они  промолчали.     Всех остальных это не касалось, за исключением, естественно, меня. Моя персона  имела во всём происходящим пока ещё непонятный для меня статус. Ведь командир, нарочно  затягивая паузу с  желанием пронять  гидроакустиков,  мог бы вполне закончить этот цирк  словами: « Что? Не хотите, чтобы вам  помогали электрики или трюмные машинисты? Тогда  уж будьте добры  устранить  неисправность собственными силами».      Тем не менее,  слова эти не прозвучали, и пауза грозила оборваться  командой: «Разойдись! Приступить к корабельными работам!» 
      Похоже, что дело принимало серьёзный оборот, командир не шутил и не подначивал акустиков.  Теперь, когда гидроакустики, стерпев   обиду, не отказались от предложенной  помощи,  наступила моя очередь вступить в действо.  Если сейчас я   промолчу, значит,   берусь за дело, в котором ничего не смыслю, результат которого, кто бы сомневался,  будет  отрицательным.   Но предсказуемое  фиаско само по себе  было не страшно – не получилось дотоле у гидроакустиков, с корабельного электрика вообще взятки  гладки.  Однако, команда корабля –это  жёсткий  пацанячий коллектив, где всегда найдутся желающие   подначить и  посмеяться, мол, ну ка  наш «гидроподкустик»,   расскажи- ка нам   как ты  ГАС ремонтировал, и поделом – не суй  свой длинный нос  не в свои дела.
     Поэтому не оставалось мне ничего другого, как, не мешкая,  в уставном порядке  проинформировать  командира, а за одно  и  всех присутствующих на шкафуте, что я  не имею ни малейшего  представления  о том, как устроена и как функционирует  корабельная гидроакустическая станция, и моё участие в  её ремонте  бессмысленно.  Чистосердечное признание, как и следовало ожидать,  отнюдь  не изменило  решение командира, и после окончания  развода на корабельные работы мне волей - не волей пришлось отправиться   в помещение гидроакустической станции  «Геркулес».
   К тому времени прошло около десяти лет после разработки   ГАС  «Геркулёс-2М» и  станция основательно устарела  морально.   На последующих  проектах советских надводных кораблей  устанавливались более продвинутые  ГАС с разделением  функций.  ГАС «Титан» работал в режиме  кругового обзора и обнаружения подводной лодки, ГАС  «Вычегда»   вырабатывала целеуказания. Впрочем, на более поздних  МПК проекта 204  также начали устанавливаться   современные акустические станции  «Титан-2». К слову говоря,   к 1968 году строительство  серии малых противолодочных  проекта 204 в количестве  более 60 единиц было завершено. Следовало бы поставить точку  года на  два раньше, но плановый маховик  остановить было не так легко, и последние корабли  проекта, будучи ещё на заводских стапелях,  потеряли актуальность в глазах  противолодочных  светил.    
    У меня же в голове никаких самых приблизительных  знаний или даже понятий о  гидроакустике   не было.  Да и откуда могло это появится?  Куцый параграф  о  распространении звуков в жидкой  среде из  учебника по физике для средних специальных учебных заведений,  бегло прочитанный  несколько лет назад, но так и не попавшийся  на экзамене, не давал никаких оснований    отважиться на ремонт   боевой  гидроакустической станции, пусть даже  устаревшей за десять лет бурного развития   военной гидроакустики.
     В помещение акустической станции мне пришлось до этого побывать  пару раз  для осмотра   распределительного  электрического щита. В глаза тогда бросилось   множество замысловатых    приборов   и  оборудования, о назначении которых я не имел ни малейшего представления. Побывал  я разок   и в  корабельной преисподней - тесном, сыром и тёмном помещении подъёмного механизма обтекателя антенны акустической станции. Там я с удивлением обнаружил  человека – как оказалось, гидроакустика обслуживающего   механизм обтекателя.   Несмотря на  неуютность и кажущуюся непригодность для нахождения человека в нём,  этот гидроакустический пост  имел  несколько   существенных преимуществ. Ввиду его труднодоступности, это было самоё уединённое и  редко посещаемое   начальством  место на корабле, а также  место с наименьшей качкой, как килевой, так и бортовой. Эти немаловажные для матроса срочной службы обстоятельства позволяли вести хозяину этого боевого поста    этакий  затворнический и  почти комфортный образ службы.
     Старшина команды гидроакустиков, малодушно промолчавший на разводе,  посчитал ниже своего достоинства  работать  совместно  с корабельным электриком, да ещё первогодком, и поручил  это старшему матросу  Чиркову, чувашскому парню, служащему по второму году.  Оказалось, что спокойный  и уравновешенный  Чирков прекрасно знал  устройство и функционирование   «Геркулеса». Именно эту  акустическую станцию он детально  изучал в учебном отряде.  Чувашский комсомолец по отношению ко мне не проявлял     профессиональные  и иерархические амбиции, и сотрудничали мы  на равных.
       Начали с изучения  станции. Вернее изучал я, о Чирков  давал очень понятные   для  дилетанта  пояснения.   Я задавал вопросы и  пытался интуитивно нащупать алгоритм  поиска неисправности:      « А это что такое?  Для чего предназначено? Как работает?»  Всё, что находилось  в ЗиПе станции меняли.  «А это работает? Работает. А, давай-ка,  заменим из ЗиПа».  Заменили. Эффект нулевой, станция мертва. Двигаемся  дальше по принципиальной схеме.  Так  используя симбиоз различных научных  и  народных  методов, в том числе и «метод  втыка»,  мы, как сегодняшние компьютерные игроманы, вошли в азарт и увлекшись  процессом, порой  забывали о цели. Большая вероятность того, что найти неисправность  не удастся, нас  не тяготила.  Уж не такие  мы были корифеи гидроакустики, чтобы боятся  неудачи.  Но сказано же:  «Ищите да обрящите…», и  к обеду следующего дня произошло  невиданное чудо. Ко всеобщему  удивлению, станция,, вдруг,  проснулась и, как ни в чём не бывало, начала функционировать на всех режимах.
         Несмотря на то, что мой вклад в ремонт станции был сугубо методический, чувство  триумфа я испытал сполна, тем более, и награда  от командира  была  щедрой – пять суток  к очередному отпуску. По прошествии многих лет, когда мне  вспоминается  тот случай, каждый раз задаюсь вопросом, почему  и как  Алгашеву пришла  в голову  такая, казалось бы, сумасшедшая мысль -  поставить на ремонт  сложной акустической станции молодого корабельного электрика?  Кто служил на кораблях, тот поймёт, на сколько,  по меньшей мере,  нелогичным  было  такое решение  командира МПК-85.  С того дня  и по сей,  мне больше ни разу  не приходилось иметь дело  с акустической техникой.