Портвейн волжские зори осьмнадцати градусов

Месяца июня второго числа года две тысячи двадцать второго от рождества Христова,
сочинено сие воспоминальное письмо, именуемое рассказ или малая повесть под игривым именованием ПОРТВЕЙН «ВОЛЖСКИЕ ЗОРИ» ОСЬМНАДЦАТИ ГРАДУСОВ, продолжено сие же действо в останние дни того ж июня месяца того ж года.

Итак, приступим, помолясь.

Пора, о которой вспоминаю с умилением, прошла уж лет пятьдесят с небольшим гаком. Мы с моим седовласым, но весьма живым и жилистым тестем «дядей» Серёжей (Сергеем Андреевичем) мирно уселись на широкой, постаревшей от времени, пока еще крепкой скамеечке по-над домом, под торцевым окошком одной из комнат (то была кухня). Дом был пятистенок, то есть разделен капитальной стеной на две части, для двух хозяев. Соседи с другой стороны дома мною никогда видны не были.
Над скамейкой нависала раскидистая и вместе с тем плотно-зеленая крона огромной старой липы, до метра толщины и высотой намного выше крыши дома.
Она уже отцвела, и её ядрёные крылатки-орешки касались от ветерка друг дружку со слабым пощелкиванием.
В конце дня мы в магазине напротив, перескоча через глубоко изрытую колеями и в тот день сухую глиняную лесовозную дорогу, купили наудачу интересный напиток «Волжские Зори», Васильсурского, кажется, розлива. Прозрачная «весёлая» бутылочка с янтарным отливом привлекла наше внимание и картинкой реки с дымящим пароходом и высокими, в перспективе, лесистыми берегами. Пейзаж вполне отражал особенности нашего местопребывания!
Кроме тестя, шофера местного лесхоза, хозяйкой дома была и теща, незабвенная Анна Васильевна. Сейчас, в предобеденное время, она была, по обыкновению, в огороде, где в данный момент собирала огромные, сочные помидоры сорта «Бычье сердце», известные отменным вкусом, и набирала пучок столовых трав для салата.
Но мы решили не дожидаться застолья, да и тёща не очень-то и одобряла любую выпивку – в своё время «дядя» Серёжа сильно злоупотреблял напитками, и, как водится, часто вёл себя не очень хорошо.  Кстати, очень не нравилось Анне Васильевне  то, что дом стоял напротив магазина. В некоторые времена (не сказать, что каждый день, но по пятницам, особливо в дни выдачи зарплаты или аванса, да и по выходным, частенько то бишь, односельчане стучали в кухонное оконце, в то самое, рядом со скамеечкой, и выкликали хозяина на предмет подачи им гранёного стаканчика. Хозяйка их гнала прочь, а если случалось, что попадали на Сергея, то не только сулили, но и уговаривали, с ними за компанию, в знак благодарности «за предоставленную тару», опрокинуть «чарочку-другую». После недолгих переговоров, они усаживались уже на знакомую нам скамеечку и угощались чем бог послал, да и Сережа, случай от случая, выносил им овощную закусочку, а то и кусочек пирога или хлеба. Обычай этот продолжался практически все годы жизни в поселке, отчего Анна Васильевна премного страдала и ссорилась с моим будущим тестем.
Наш случай был исключением в том смысле, что в тот момент я был перспективным  женихом их дочери, прекрасной Татьяны, и оттого Анна Васильевна не взялась ругать мужа перед возможным родственником. Со скамеечки нас не согнали, и мы с наслаждением, так сказать, на природе, вкусили ароматную и веселящую жидкость…  Из расчета на будущее застолье, мы заранее прикупили такую же вторую бутылочку, что действительно оказалось весьма кстати.
Следует отметить особо, что в магазине эту вторую ёмкость выдали, так сказать, «по блату», и уважили нашу просьбу в виде исключения «для жениха». Обычно продавали любое вино по одной бутылке на руки, да и то не каждый день.

 (Продолжение следует, исходя из просьб вероятных читателей, интересующихся житейской тематикой рассказов)