Изменник

     - Где был? - грозно спросила жена, едва Терентьев открыл входную дверь.
     - У любовницы, - не моргнув глазом солгал Терентьев.
     - Врёшь, - накинулась супруга, - по глазам вижу, что врёшь!
     В коридоре мрачно маячила фигура тёщи, как назло, приехавшей погостить именно сегодня. Явно чувствовалось её желание из разряда свидетелей конфликта переметнуться в число участников.
     - Признавайся, - наседала жена, - в библиотеке штаны просиживал?
     Терентьев молчал, лихорадочно придумывая убедительный аргумент.
     - Да правда у любовницы. Люсей звать. Девятнадцать лет, блондинка. Девяносто-шестьдесят-девяносто...
     - А почему следов помады нет? И духами не пахнет?
     - Конечно, врёт, ирод! - зашипела сзади тёща. - А я тебя предупреждала.
     - Я звонила в читальный зал, - добивала жена, - дала твои приметы. Библиотекарша тебя опознала.
     - Ну так я к ней и ходил, - ухватился за соломинку Терентьев. - Это же её Люсей звать. Девятнадцать лет. Девяносто...
     - Идиот! - перебила жена. - Её зовут Ольга Петровна, и ей под пятьдесят. Я же чуть ли не каждый месяц там встречи с читателями провожу.
     Она подбежала к полкам, уставленным книгами с одинаковым именем на пёстрых обложках.
     - Вот! Хотя бы полистал!
     - Не могу я, Нин, душа не принимает! - взмолился Терентьев. - Что угодно требуй, только не этого!
     Виолетта Волконская (в быту Нина Терентьева), автор многочисленных любовных романов, устало рухнула в кресло и закрыла лицо руками (в точном соответствии с персонажами своих произведений).
     - Послушай, - сказала она, выдержав чеховскую паузу, - мы договорились о свободных отношениях, я разрешила завести любовницу, потому что часто по ночам предпочитаю тебе Музу и поэтому не могу вполне удовлетворить твою телесную жажду. А для меня важнее жажда духовная, равно как и духовная близость. Но ты меня НЕ ЧИТАЕШЬ!
     - Все они такие! - подначивала тёща за спиной. - Уж на что папашу твоего баловала, сама в магазин за водкой бегала, а как начну свои стихи декламировать - так сразу уши ладонями захлопнет, сволочь, и к телевизору. Бросай ты этого обалдуя! Не пара он тебе.
     - Нина, - испугался Терентьев, - завтра с утра возьмусь. Клянусь! Всю тебя перечитаю, вчистую. От корки до корки!
     Он торжественно встал на колени, потому что очень любил свою жену.
     - Коля, - всхлипнула Нина-Виолетта, оттаяв, - наверное, я тоже перегнула палку. Завтра же сходим в магазин и купим тебе книжку, какую захочешь. Даже этой дуры Трубецкой. Читай, родной, читай!