59. Пушкин. Россия на перепутье

Историк Н.М. Карамзин в  обращении  к Александру I  отписал верноподданно :
 
 «История народа принадлежит Царю» 

(Карамзин Н.М. История государства Российского. В 12-ти томах, т.1. 1989, с. 12)

Пушкин возразил:

 «История народа принадлежит Поэту»

(т.XIII, с.145 –Бол.Академ.собр. сочинений в 17-ти тт Изд-во АН СССР,1937—1959))

Но возразил он, правда,  частным образом -  в письме Гнедичу в феврале 1825 г,  за полгода до бунта декабристов и почти сразу после тайного визита к нему в ИТУ Михайловской губы декабриста  Ивана Пущина …

<<<
Что такое Россия?
Каков смысл ее пребывания в мире, в чем ее исторический закон?
Откуда пришла она?
Куда идет?
Что представляет собою?
На земле, правда, ей предоставлено место под солнцем, однако философия истории еще не соблаговолила найти его для неё
>>>
И спрашивал,  и вроде как сетовал  поэт и дипломат Ф. И. Тютчев в 1844 г (см. Россия и Германия. Письмо доктору Густаву Кольбу, редактору «Всеобщей Газеты». — Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. в 6-ти томах, т. 3. 2003, . 117)

<<<
В результате мы оказались там же — в изоляции, в отчуждении от ценностей европейской цивилизации. И где теперь тот христианский мир, о котором Пушкин спорил с Чаадаевым, — в Европе он или здесь, у нас? И какова сегодня роль России по отношению к Западу? И что нам делать — интегрироваться или идти своим путем?
И где он — этот путь?
>>>
(См. Сурат Ирина. Пушкин о назначении России Опубликовано в журнале Новый Мир, номер 6, 2005 ИРИНА СУРАТ)
Свои взгляды на  вопрос о месте России в цивилизации Ойкумены и о ее назначении в истории народов Пушкин пытался сформулировать с следующих работах
0) 1826 г – записка «О народном воспитании»
1) 1830-1834 - «О дворянстве»
2) 1831- «Клеветникам России»
3) 1834 – черновой «План истории русской литературы»
4) нач.1836г - отзыв на только что вышедшую книгу С. П. Шевырева «История поэзии»
5) 1836 г – отзыв на «Историю русского народа» Н. А. Полевого  от … 1829 г
6) 1836 г – статья «Джон Теннер»
7) 1836 - черновое письмо П. Я. Чаадаеву

Из этих текстов выделим основные тезисы Пушкина:

Россия отделена от Западной Европы, ее история требует особой формулы; на своем историческом пути она прошла мимо феодализма, будучи страной аристократии; христианство есть ось европейской истории; в истории действуют не столько законы, сколько провидение и случай.

Сословные перегородки и то, что потом назвали «классовой борьбой», -  наибольшее социальное зло и источник революционных потрясений;  «твердое  мирное единодушие» сословий — залог свободы и просвещения; еще большее зло, чем власть аристократии, - демократия, когда «народ <…> властвует со всей отвратительной властию демокрации», в Американских Штатах «с изумлением увидели демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках», «большинство, нагло притесняющее общество»

Для позднего Пушкина единственно возможной формой государственного устройства была монархия. Монарх должен обеспечить в стране прежде всего свободу и развитие просвещения — эти ценности суть  основа идеального государства

Европа дала своим народам просвещение, но не дала им свободы; Россия не дала пока ни того, ни другого, и свои надежды в этом отношении он связывал с монархией, причем — именно с личностью монарха, с его личной нравственной высотой

По аналогии с уваровской формулой «православие, самодержавие, народность» пушкинская идеология государства задается  триадой «свобода, просвещение, монархия». В этом контексте аристократия оценивается как сила деструктивная, как власть, несовместимая с политическими свободами: «Чем кончится дворянство в республиках? Аристократическим правлением. А в государствах? Рабством народа. a = b»

Есть тяжелая, неизбежная, фатальная сторона исторического процесса, называемая  вослед французским историкам, «силой вещей» (т.нзв.  Пушкинский исторический провиденциализм)

 «Россия <…> есть судилище, приказ Европы», мы (Сурат И.З,) можем теперь его прокомментировать: эту возможность и это право обеспечил нам наш особый, отдельный от Европы, но неразрывно связанный с нею путь; наша вненаходимость и жертвенность по отношению к Европе, таинственно предуказанные нам Провидением, делают нас «великими судьями», определяют те самые «беспристрастие и здравый смысл наших суждений касательно того, что делается не у нас».

Поразительна  мысль Пушкина, также оставшаяся в черновиках да  на французском в записях 1835 г:
 
«Освобождение Европы придет из России, ибо только там предрассудок аристократии совершенно отсутствует. В других странах верят в аристократию, одни — чтобы ее презирать, другие — чтобы ее ненавидеть, третьи — чтобы извлекать из нее выгоду, тщеславие и т. п. — В России ничего подобного. В нее не верят, вот и всё»

У Пушкина не было мании величия России, не было у него идеи пан-славянского православного гегемонизма, возникшей в 1840-е годы у Тютчева, не было мечты об экспансии русской идеи в Европу, какая родилась в 1910-е годы у Бердяева.  Но в знаменитом черновом письме П. Я. Чаадаеву Пушкин говорит о спасительной миссии России по отношению к Европе:

Россия призвана изживать историческое зло, закрывая от него Европу и принимая удар на себя

В начале 1836 г Пушкин начал писать отзыв на книгу С. П. Шевырева «История поэзии», но  остановил нам как загадку свой уверенный тезис:

«Россия по своему положению, географическому, политическому etc. есть судилище, приказ Европы. — Nous sommes les grands jugeurs4. Беспристрастие и здравый смысл наших суждений касательно того, что делается не у нас, удивительны…»


Почему Россия — судилище Европы? Откуда у нее такая роль? «Как жаль, что Пушкин не до конца высказал свою мысль: не привел примеров», — сокрушался по этому поводу академик Д. С. Лихачев