Моя Мама Спешит На Помощь

Спорить с моей мамой бесполезно. Она сразу включает адмирала военно-морского флота. Непреклонного, сурового и не терпящего пререканий и неповиновения. Если она вбила что-то себе в голову, то всё. Переубедить её уже невозможно. Проще попытаться остановить голыми руками разогнавшийся товарный поезд с отказавшими тормозами. Причём в своих упрямствах она по-уникальному избирательна! Каким-то глобально важным событиям она значения не придаёт. Например, мама сразу невзлюбила Аллу. Явно была против свадьбы. Но хоть одно слово протеста я от неё услышал?

- Тебе с ней жить-то, а не мне... - сказала тогда мама. - И разводиться потом будешь ты, а не я.

- Почему это я вдруг буду с ней разводиться?

- А почему ты с первой женой развёлся?

Я рассчитывал, как минимум, на тридцатибалльное землетрясение, масштабный разлом земной коры и всепожирающие языки пламени, рвущиеся из недр, когда предложил маме переехать в уютный домик. Из однокомнатной квартирки на пятом этаже аварийной "хрущёвки". С вечно протекающим потолком, с громко отмечающими каждый День Недели новосёлами и с бессмертным тараканьём, которое, видимо, кайфует от того, что его постоянно травят. Даже зажмурился в ожидании Апокалипсиса. Когда открыл глаза, к моему удивлению, за окном светило солнце. Вокруг кактуса на подоконнике жужжал заблудившийся шмель. А чайки вопили что-то в стиле "андерграунд".

Домик имел плюсы по всем параметрам. Во-первых, он расположен буквально в пятидесяти метрах от самой "хрущёвки". На окраине города такое возможно. То есть мама не переезжает куда-то в Гондурас. А пройти до магазина лишние полсотни метров не так утомительно, как покорять пятый этаж по заплёванным молодёжью ступенькам. Естественно, домик со всеми удобствами. Конечно, не особняк на калифорнийском побережье, но в нём есть всё для вполне комфортной жизни. Я - риэлтор. Уж в плане недвижимости могу отличить "Адидас" от "Абибаса". Но проблема в том, что мама прожила в этой квартирке больше сорока лет. Это её маленькая Родина. И как же я был удивлён, когда она сказала:

- Хорошо. Только платить за коммуналку тебе.

- Конечно, мам! Всё, как прежде! Только ты будешь жить в нормальной обстановке, а не в этой берлоге! Ты правда согласна?

- В этой берлоге ты, между прочим, родился и вырос. Но я согласна.

Я могу привести ещё три вагона примеров, когда мама не спорит в серьёзных вопросах. Она не спорила, когда похоронили отца не здесь, а совсем в другом городе. Рядом с его родителями. Хотя прекрасно понимала, что навещать мужа сможет не так часто, как хотелось бы. Она не спорила, когда мы с первой женой решили назвать сына Олегом, хотя будущая бабушка готовилась к появлению на свет Бориса.

Но что касается сущих мелочей... Ничего не значащих глупостей... Каких-то абсурдных нелепостей... Вот тут начинается полный барабум. Она заставит из кожи вон вылезти. Отнимет кожу, спрячет и не вернёт, пока её прихоть не будет исполнена.

Однажды она позвонила среди ночи и заявила, что хочет посмотреть мультик про Карлсона. Спросонья я не уловил смысл столь ранне-позднего звонка:

- Мам, у тебя всё нормально?

- Нет. Я тут спала и мне вдруг приснился Карлсон. Теперь я проснулась и хочу посмотреть про него мультик.

- Ночью? А завтра никак?

- Ты хочешь, приехав к родной матери утром, обнаружить её с перерезанными венами в луже крови?

- Мам, хватит, а?..

- Мне нужен Карлсон!!! - и гудки.

И вот уже таких примеров её вредности не три вагона. Бесконечный состав от горизонта до горизонта. То вдруг приспичит изучить карту Марса и вынь да положь ей астрономическую энциклопедию. То тарелка у неё разбилась и посудину непременно нужно склеить. Иначе - бессрочная голодовка. То валокордин у неё пахнет не так, как пахнет настоящий валокордин, и пузырёк необходимо срочно заменить на другой.

Я задавался вопросом: зачем всё это? Возраст? Семьдесят лет. Не мало, конечно, но мама бодра и энергична, как горный поток. Ухаживает за внешним видом, красуясь, как я заметил, перед Петром Дмитриевичем, который товар в местном "Магните" по полкам раскладывает. Психическое расстройство или маразм? Но, если вынести за скобки непредсказуемые причуды, более адекватного человека ещё поискать надо. Здравомыслие - её второе имя. Мудра, остроумна, не пьющая. Прекрасный лингвист, владеющий тремя языками. Я понимаю, что знание японского - не панацея от слабоумия. Но, тем не менее, при общении с мамой можно засомневаться в собственной вменяемости, нежели наоборот. Если захочет, она докажет, что чёрное - это белое, а заяц на самом деле - бегемот. Нехватка внимания? Меня, как сына, такая версия неприятно корябает по совести. Тупой иглой впивается под кожу и внутривенно распространяет по организму чувство стыда. Можно забросать меня камнями или забить шахтёрским кайлом, но нехватка внимания не так страшна, как шизофрения...

Тем более тут тоже надвое сказано. Живём мы от мамы не в пятистах парсеках. По телефону общаемся ежедневно. Два-три раза в неделю я обязательно навещаю её, привозя продукты и исполняя, по возможности, нелепые прихоти. В гости постоянно приходят подруги-пенсионерки. Дамы играют в "подкидного", распивают чаи с халвой и томно ахают, восхищаясь красотой молодого Алена Делона, пересматривая на DVD французскую классику.

Самое интересное заключается в том, что я предлагал маме переехать к нам. Ещё до того, как купил дом. Ответ был категорический и обжалованию не подлежащий:

- Да Боже упаси. С вами никакого покоя не будет. Сколько Олегу лет-то там? Тринадцать? И куда он подружку приведёт? "Не обращай внимания, Марин. Бабушка не будет нам мешать." Так?

- Какая Марина? Ему тринадцать!

- Ты в тринадцать начал марин приводить. И если двадцать пять лет назад мы с твоим отцом ещё могли пойти куда-то погулять, всё понимая, то сейчас мне подобные променады не нужны от слова "вовсе". Потом, Алла молоденькая ещё совсем. Да и ты в свои тридцать восемь неплохо сохранился. Что-то мне подсказывает, что пополнение в семействе не за Гималаями. Или материнская интуиция дала сбой?

***

- Сейчас начнётся... - пробормотал я, выходя из магазина стройматериалов с сифоном для раковины в руке. Я точно знал, кто звонит, даже не доставая телефон. По вибрации чувствовал. Только от маминых звонков аппарат вибрирует так, будто он живой и его пытают. Это паранойя, конечно, но...

- Да, мам.

- Где моя брусника?

- В багажнике. И если потерпишь буквально десять минут, она окажется у твоих ног.

- В лесу собирал?

- Да.

- Ты один?

- Нет. Взял в плен сову и дятла. Приютишь, пока буду требовать выкуп?

- Только сову. Дятел продолбит мне дырку в стене. Так что его участь меня не волнует.

***

Да что же это такое-то? Если она сейчас заявит, что брусника недостаточно брусничная, я отправлю маму на плантации сахарной свёклы. Имею я право в выходной день отдохнуть спокойно? Попить пива. Обожраться попкорном со вкусом сыра. Посмотреть глупое кино про демиургов. Кто-нибудь в курсе вообще, что я живой человек? Мама явно к числу просвещённых не относится. Утоплюсь, наверное, скоро. В болоте. Чтоб не всплыть даже. И тем не менее:

- Да, мам.

- Тебе не стыдно?

- За что?

- Матери врать.

- И когда я успел согрешить?

- Когда сказал, что собирал бруснику в лесу.

Вот чёрт! Как она узнала? Да, я пообещал маме, что наберу ягод собственнолично. Но, несмотря на мысли о болоте, я не самоубийца. У меня не так много свободного времени, чтобы гробить его на ползанье в дремучих лесах, раздираемый на части комарами и непрерывно беспокоясь, что в трусы заберётся безумная гадюка. Я купил полведра брусники вместе с тарой у одного барыги, который специализируется на грибо-ягодном промысле. Но мама не могла прознать об этой махинации. Если только у неё не на службе сам Джеймс Бонд...

- Я знаю, что ты купил бруснику, - продолжала додавливать мама. - И через десять минут жду тебя дома.

- Ну это мрак какой-то! Ну купил и что теперь? У тебя есть брусника? Есть. Вот и кушай на здоровье!

- Дело не в бруснике... Тут кое-что поинтереснее...

- Что может быть интереснее брусники?

- Кузнечик...

Я хотел завыть. Так громко, чтобы в Венгрии слышно было. И оглохнуть от собственного вопля безысходности. И не слышать больше ничего, кроме тишины.

- Кузнечик? Серьёзно?

- Ты должен сейчас же приехать. Это очень важно.

У неё всё важно. И Карлсон среди ночи - важно. И мелки для рисования - важно. И табуретка именно с тремя ножками - важно. Но мне показалось или в её голосе что-то изменилось? Она реально была обеспокоена.

- Штаны надеть можно или так мчаться?

- Можно.

***

Я как открыл рот в надежде произнести хоть что-нибудь, пусть даже матерное, так и забыл его закрыть. Наверняка цвет лица не сильно отличался от цвета светлых обоев. Внутри всё похолодело, будто проглотил сосульку, и она застряла в пищеводе.

Передо мной на кухонном столе сидел кузнечик. Побольше обычного, но и не саранча. Конечно, из меня энтомолог, как из бубна - арфа, но это был кузнечик. Он сам так сказал...

Когда я на повышенных тонах выговаривал маме всё, что думаю о её безобразном поведении, кто-то вмешался в импульсивный монолог словом "прекратите". Сначала я решил, что это мама, но это был мужской голос. Оглянулся по сторонам в поисках таинственного миротворца. Никого не обнаружив, спросил:

- У тебя гости?

Мама, улыбаясь, отрицательно покачала головой.

- Тогда кто сказал "прекратите"?

Мама улыбнулась ещё шире. Я не люблю, когда надо мной издеваются. Но насторожил тот факт, что мужской голос звучал... не совсем нормально, что ли... Он звучал в голове, а не со стороны.

- Мам, что за фокусы? - Мама молчала.

- Это не фокусы. Это я пытаюсь с вами общаться.

- Кто - я?

И мама указала пальцем на сидящего на столе кузнечика.

- Добрый вечер, Леонид. Меня зовут Биб. Как вы, наверное, заметили, я - кузнечик. Вы не сошли с ума. И никакого издевательского подвоха тут нет. Просто я не совсем обычный кузнечик. Я могу с вами общаться. Можете называть это телепатией, но не полноценной. Читать мысли я не умею. Только общаться. У насекомых плохо развит голосовой аппарат. Но я вам сейчас всё объясню.

И вот тогда я открыл рот, чтобы что-то сказать, но язык умер мокрой бессмысленной пиявкой...

***

Кузнечик поведал следующую историю.

Биб и его невеста Сотрелла беспечно играли в чехарду в живописном утреннем лесу. Наслаждались теплом бабьего лета. Дразнили любопытного зайчонка, скача из стороны в сторону перед его косыми глазёнками. Стрекотали от счастья и любви друг к другу так громко, что заглушали стук дятла, завтракающего на высокой сосне.

- Догони меня! - звонко, радостно воскликнула Сотрелла и, оттолкнувшись стройными задними лапками, буквально воспарила над землёй!

У Биба от любви кружилась голова. Он позабыл об опасностях, которыми переполнен лес. Но он даже не мог подумать, что кто-то способен разрушить сказочную идиллию. Посягнуть на возвышенное. Это всё равно что варварски разграбить и исписать непристойностями священный храм. Но мир не так поэтичен, как хотелось бы. В нём полно злобных, безжалостных тварей. И одна из них внезапно выскочила из-за дерева...

Это был бородатый человек в камуфляжной куртке и шляпе с москитной сеткой. Он ловко взмахнул длинным сачком, и Сотрелла оказалась в смертельной ловушке. Будто гвоздь вбили в нежное сердце безумно влюблённого кузнечика! Не помня себя от ужаса он жадно хватал жвалами воздух. Он не мог ничего сделать и презирал себя за это. Так, наверное, чувствует себя жених, в чью невесту во время исполнения свадебного танца молодожёнов выстрелил сумасшедший ревнивец. Она умирает у него на руках. Он не даёт упасть возлюбленной. С её губ слетает еле слышное "Я люблю тебя..."

И Биб услышал именно эти слова, отправленные ему телепатически, когда душегуб с жестокой улыбкой запихивал Сотреллу в спичечный коробок.

- Что ж, ладно... На безрыбье и кузнечик - муха цеце... - проговорил живодёр грубым басом. - Кобылку добыть не удалось, но и этот экземпляр сгодится для моей коллекции. Довольно странный кузнечик... И цвет необычный, и размер... Я таких не встречал ещё. А вдруг это неизвестный науке вид? Надо изучить.

Биб скакал за похитителем невесты, не зная, что предпринять. Дважды хотел напасть и отбить даму сердца силой. Разорвать злодея на части! Но отдавал отчёт в тщетности этой идеи... Господи, почему ты не создал кузнечиков хищниками?
Но, как говорится, беда не приходит одна. Видимо, они бродят стаями. Дикими, голодными монстрами. Как ещё объяснить тот факт, что, во время очередного затяжного прыжка, Биба схватил клювом скворец? Как вообще эта бешеная птица оказалась так низко над землёй?! А она явно была нездорова, ибо с координацией там не всё в порядке. Скворец схватил Биба за задние лапы. И они оторвались...

Кузнечик упал в брусничник. Рефлекторно попытался прыгнуть, продолжая погоню, но безрезультатно. Стиснув жвалы, он отважно полз на оставшихся четырёх конечностях. Но с каждой секундой расстояние между ним и проклятым браконьером только увеличивалось. Их разделяла бесконечность. В какой-то миг человек просто растворился. Исчез. Биб чувствовал страх возлюбленной, замурованной в картонном плену. Но докричаться не мог. Господи, почему ты не наделил кузнечиков умением плакать?.. И обессиленный Биб потерял сознание.

Очнулся, заваленным ягодами брусники в ведре, которое один человек передавал другому. Потом - путешествие в беспроглядной тьме багажника машины. Таким образом Биб оказался на кухонном столе.

***

Чтобы убедиться в том, что это не какая-нибудь идиотская шутка, и, что не окончательно спятил от переутомления на работе и маминых выходок, я попросил кузнечика покружиться на месте. Просьба была выполнена. Как и последующая: лечь на спину. Когда я пожелал, чтобы насекомое станцевало буги-вуги, мама наградила меня увесистым подзатыльником:

- У тебя мозг есть вообще? Давай тебе оторвём ноги и плясать заставим!

Но я должен был проверить хоть как-то реальность происходящего. Конечно, и медведя можно научить на велосипеде ездить, но существуют ли на свете такие запашные и куклачёвы, которые способны выдрессировать кузнечика? Наверное, даже маме это не по силам.

И я поверил. А что мне оставалось делать? Если даже мама, чей скепсис крепче абсолютного спирта, поверила в подобные чудеса, значит, это не чудеса, а факты!

- Ну давай отпустим его в траву... - предложил я маме. - Или ты желаешь, чтобы он жил здесь в качестве приятного собеседника? Не думаю, что это хорошая идея. В твоём возрасте разговаривать с кузнечиками...

- Тут всё сложнее. Биб, расскажи ему.

- Я хочу попросить вас помочь мне спасти Сотреллу.

Согласен, с буги-вуги я переборщил. Но ради Бога! Я, взрослый человек, должен спасать какую-то там кузнечиху? Может, мне искусственное дыхание жуку-навознику сделать? Поздравить с днём рождения дождевого червя? Поиграть в "антонимы" со стрекозой? Я на Пчёлку Майю похож?

Не успел я выразить своё несогласие, как мама выдала:

- Не переживай, Биб. Мы обязательно тебе поможем.

- Что значит - поможем?! - воскликнул я, негодуя.

- А ты русский язык не понимаешь? Или принести тебе толковый словарь и ткнуть носом в значение слова "помощь"?

И после недолгого спора, априори обречённого на провал с моей стороны, я, опустошённо вздохнув, спросил кузнечика:

- И чем же мы можем помочь?

- Я буду признателен, если вы отправитесь с визитом к проклятому душегубу и уговорите его освободить мою невесту.

- Ха! - не сдержался я. - И как же мы его найдём? И, уж извини за прямоту, но раз он коллекционер, твоя суженая уже давно насажена на булавку.

- Это не так. Я чувствую, что она жива. Это так же неоспоримо, как и то, что мы с вами общаемся. Насекомые устроены иначе, нежели люди. Тем более такие, как мы с Сотреллой. Я подозреваю, что она вошла в контакт с похитителем. Человек, конечно, существо непредсказуемое. Но вряд ли он будет убивать говорящего, пусть и с помощью телепатии, кузнечика, если это невыгодно. От живого говорящего кузнечика пользы больше, чем от мёртвого, согласитесь?

Не будь рядом мамы, я выкинул бы этого умника в форточку.

- И, кстати, о выгоде, - продолжил кузнечик. - Ваша помощь не окажется безвозмездной. Мы уже обсуждали это с Евгенией Николаевной. После спасения Сотреллы я исполню одно ваше желание. Ваше или вашей матушки - мне безразлично. Но оно будет исполнено.

Теперь я понял, почему мама так встрепенулась. Хотя нет... Не думаю, что она решила помочь кузнечику лишь из корыстных побуждений. Она строга, упряма, категорична. Но там не камень вместо сердца. И его биение - не хладнокровный стук колёс электрички "Москва-Петушки", а нечто более мелодичное.

- Не удивлюсь, если сейчас пробью вопросом точно в "девятку", - сказал я. - Ты определённо знаешь место, где злобный дракон держит в плену твою принцессу?

- Не в "девятку", но - гол. Я знаю направление. Чем ближе мы будем к цели, тем точнее я смогу определить координаты. Я попытался бы и сам спасти её... - печально произнёс кузнечик. - Но тот скворец... Теперь я беспомощней гусеницы.

Чёрт! Этот мерзавец ещё и на жалость давит! Будто знает историю моего лучшего друга, которому ампутировали ноги после обморожения. Юрку ограбили и жестоко избили зимой. А он, между прочим, прекрасный бегун на коротких дистанциях! Серьёзно занимался лёгкой атлетикой. Но там, видимо, даже стартануть не дали... Очнулся в больнице. Ещё с ногами. На следующий день их отрезали...

Ладно. На завтра не запланировано ни одной встречи с клиентами. Надо бы, конечно, одну квартирку осмотреть, но это можно отложить. В хреновое приключение я ввязываюсь, но, если мама одна помчится выручать из беды разговорчивых насекомых, будет ещё хреновей. А она помчится. Чем я рискую? Призрачным исполнением желания? Да смешно! Ну приду к какому-то коллекционеру насекомых без предварительной записи. Попрошу посмотреть его коллекцию. Нормальный мужик пошлёт меня куда подальше и всё. А я с удовольствием подчинюсь. Ну, может быть, предложу денег на всякий случай. Естественно, не ту сумму, от которой нельзя отказаться. Услышав "нет", развернусь и уйду. Беда в том, что со мной будет мама...

Я позвонил жене и сказал, что переночую тут. Нет, ничего серьёзного не случилось. Просто надо помочь маме... по хозяйству...

***

Выйдя из машины, я прикурил сигарету и задумчиво смотрел на не самые живописные на свете руины. Когда-то зелёные, теперь ржаво-грязные, покорёженные железные ворота гостеприимно распахнуты. Бетонный забор из плит с квадратными пирамидками, окружающий внушительных масштабов территорию, местами развалился и скалился погнутыми арматурами. За стенами, из трещин покрытого мхом асфальта, росли берёзы. Не такие уж и молодые. Пережившие не один десяток листопадов уж точно. Громоздкие полуразрушенные здания - кирпичные чудовища. Многоглазые, но слепые. Если существует идеально чёрный цвет, то вот он. В прямоугольниках окон. Здесь не должно быть людей. Здесь даже привидения ночью от страха обделаются...

- Мы проехали из одного конца города в другой для... Для чего? Провести археологические раскопки? - Я не знал, что ещё спросить.

- Это бывшая военная часть... - сказала мама. - Она была заброшена ещё тогда, когда я только переселилась из столицы в Градск. Даже не предполагала, что она до сих пор сохранилась...

- Сохранилась? Да здесь даже бомжам ночевать не с руки. Потому что до цивилизации - несколько километров. А вокруг пустыри и леса. Где они самогонку брать будут? У диких муравьёв? Слушай, кузнечик, - я так и не переломил себя, чтобы обращаться к насекомому по имени, - ты уверен, что твой внутренний компас не сбился?

- Абсолютно! - голос кузнечика звучал взволнованно. - Она здесь. Моя Сотрелла здесь.

Сам доблестный рыцарь сидел на мамином плече и нервно шевелил усиками.

- Мам, ну ты же видишь, что...

- Веди, - твёрдо сказала она, обращаясь к кузнечику, но сурово глядя на меня. Сказала, будто костыль железнодорожный мне в лоб вбила.

***

Мы подошли к одной из казарм. Под ногами хрустело, будто ступаешь по сухарям. Да и само здание напоминало гигантскую иссохшую буханку хлеба, обглоданную мышами-мутантами. Я боялся, что это восьмое чудо света рухнет именно сейчас, потревоженное тихим звуком шагов. Повсюду расколотые кирпичи, битое стекло, осевшая цементная пыль... И как же я изумился, когда увидел на полу человеческие следы! Пятидесятый размер, не меньше! Да этот собиратель букашек - или Валуев, или снежный человек, мать его! Чёртов кузнечик не уведомил, что мы идём в гости к великану! В голове я уже построил архитектурный шедевр из нецензурных слов на фундаменте "КАТЕГОРИЧЕСКИ ПРОТИВ!!!". Но моё искусное творение разлетелось, будто его подорвали террористы. Сначала я понял, что меня кто-то смачно треснул по затылку чем-то твёрдым. Упав, попытался приподняться на руках и раскосить глаза, которые мутно смотрели на мой собственный нос. Вновь удар, и я исчез.

***

Очнулся в затхлой темнице, очень похожей на подвал. Сидя на груде кирпичей, прислонённый спиной к стене. Камни больно впивались в ягодицы. Тьма не была кромешной. Через дверной проём проникал дневной свет. И я мог в общих чертах изучить взглядом обстановку кельи. Почему-то именно это слово пришло на ум первым. Хотя правильней было бы назвать это место очень маленькой одиночной тюремной камерой. Или даже опустошённой гробницей.

Среди битого кирпича и гнилых досок на полу валялись фантики от конфет. Собственно говоря, этим и ограничивалось убранство каменной коробки. Но главное, у левой стены я увидел маму. В том же чудовищном положении. Связанную в несколько оборотов толстым канатом так, что руки были плотно прижаты к бокам. Я пошевелил кистями. Канат, как удав туго обвивал туловище от груди до пупка. Если я поднимусь на ноги (а я не сомневался, что способен сделать это), буду похож на пингвина-паралитика.

- Мам? Ты как? - как можно тише позвал я.

- Да уж бывало и лучше... Мне не восемнадцать лет, чтоб в подобных ролевых играх участвовать. Последний раз меня связывал твой отец, когда...

- Так, мам! Давай без подробностей, пожалуйста! - но зато я понял, что с ней всё в порядке. Теперь нужно решить: вставать на ноги, благо они не связаны, или пока лучше не стоит? Освободиться от пут я определённо не смогу. Тут потребуются усилия трёх Гудини и четырнадцати Копперфильдов. Но сбежать - вполне, если не проткну стопы насквозь ржавыми гвоздями. И если за стеной дверного проёма не поджидает в засаде какой-нибудь огр с дубиной. А кто ещё мог связать так крепко человека канатами? И у кого ещё пятидесятый размер обуви? И кто вообще может проводить время среди безжизненных руин? Только огры...

Но не могу же я оставить маму! Даже если каким-то чудом распутаюсь; ещё большим чудом обнаружу в кармане ветровки телефон; совершенно неимоверным чудом мобильник будет ловить связь, и я дозвонюсь до полиции... Даже если все эти чудеса обрушат на меня боги, я не уверен, что с мамой ничего плохого не случится в моё отсутствие. Чёртов кузнечик! Кстати...

- А насекомое с тобой?

- Нет... Но, если ты не заметил, Биб - не вековой клён, растущий посреди пустыни. Надеюсь, он сумел спрятаться в укромном месте...

И вот тут тьма стала практически непроглядной. Огромный силуэт в дверном проёме замазал чёрным единственный источник света.

- Аыауаыыыыы! - Этот мычащий звук был настолько густым, что им буквально затопило темницу. Даже дышать стало сложней.

Громила приблизился ко мне, левой лапищей схватился за канат и рывком поставил на ноги. Не отпуская, ведя меня за собой, подошёл к маме.

- Ыыыыы! - прогудел монстр. К счастью, с мамой чудовище обошлось бережнее. Можно даже сказать - вежливо. И огр (а я не сомневался, что это он) вывел нас из темницы.

***

Когда глаза привыкли к солнечному свету, и я смог разглядеть похитителя, растерянность сковала меня похлеще канатов. Я был уверен, что это огр! Но всё оказалось ещё страшнее...

Мы в плену огромного, халкообразного, бесповоротно умственно отсталого дяденьки. Розовые шорты размером со стандартную наволочку доходили ему до колен. Резиновые сапоги, похоже, - обрезанные "болотники". Мощную мускулатуру тела скрывала коричневая тёплая кофта с дырками вместо узоров. Грубая чёрная бородища плохо сочеталась на пухлощёком лице с маленькими, как у шимпанзе, карими глазками. В них отражаются зачатки умственной деятельности, но тут ключевое слово - "зачатки". Что может быть ещё ужасней, чем то, что тебя и твою маму похитил непредсказуемый олигофрен-переросток? То, что я увидел, когда нас вывели на территорию просторного помещения... Возможно, когда-то тут был спортзал. Или большая столовая. Обычно в спортзалах окна расположены высоко. Но я не служил. И архитектурой военных частей более чем полувековой давности не увлекался. Так что я не знал, где мы. Да и какая разница, если всё вокруг - сплошные развалины?

Громила заставил нас с мамой встать на колени в центре зала. Лично я почему-то не мог отвернуться. И в ступоре пялился на тела мёртвых людей. Запах разложения доводил до рвотных спазмов.

Перед нами была земляная насыпь. Примерно десять метров в длину и не более одного в высоту. Огородная тачка с лежащей на ней лопатой подсказывали, каким образом сюда доставлялся грунт. Сначала я не понял, на что именно нанизаны тела людей. Косые перекладины, не дававшие трупам сползти к основанию вкопанных в почву металлических штырей что-то напоминали. И я догадался. Это перевёрнутые кресты, по всей видимости, варварски утащенные с кладбища. Люди насажены на них, как... Чёрт, как букашки на булавки! Кто-то поднимал человека в горизонтальном положении и с силой обрушивал тело на штырь. Все пятеро казнённых, изогнутые, как сосиска на вилке, висели (или лежали?..) животами вверх. Два мужчины, женщина, мальчик и девочка. Садист не снимал с жертв одежду. Если трупы были бы ещё и обнажены, я точно не сдержался бы и умер на месте. Три крайних креста пустовали. Но почему я уверен, что долго без дела они не простоят?

А ещё я уверен в том, что обладателем этой сатанистской коллекции был не умственно отсталый великан, который сидел на полу, тряс детской погремушкой, пускал слюни и издавал нечленораздельные звуки. Нет, убивал людей, определённо, он. Просто у кого-то силёнок не хватает совершить подобное. Именно грубой физической силы. Например, у инвалида-кузнечика...

- Эй! Насекомое! Ты же меня слышишь! - крикнул я в никуда. - Я так понимаю, про коллекционера ты немного слукавил. Да и про свою кузнечиху тоже.

- Умница! - прозвучало в голове. - Как тебе моя коллекция? Она, конечно, пока не слишком впечатляющая, но я только начал.

- Я предпочитаю виниловые пластинки. И зачем тебе всё это?

- Зачем? Знаешь, а я ведь не соврал про невесту. Именно так всё и было. За одним исключением. Тот бородатый браконьер убил её. Не знаю как. Насадил на булавку; раздавил нечаянно, сев на коробок; потерял, а она не смогла выбраться... Но факт в том, что её не стало. Ты даже не представляешь, сколько времени, сил, упорства мне понадобилось, чтобы найти вот это бестолковое чудо и начать мстить людям. Самым безжалостным существам на планете. Вы - ошибка природы.

- А ты не ошибка? С какого хрена ты вообще разговариваешь?

- Так многие из мира фауны обладают разумом и другими способностями, которых вам, наивысшим приматам, не понять. Просто нам, грубо говоря, хватает мозгов не соваться в вашу помойку. Не обнаруживать себя.

- Ты детей убиваешь, ублюдок.

- Дети?! Сейчас я вам кое-что покажу... Будем играть? - кузнечик обращался уже не ко мне. - Давай поиграем! Неси сюда нашу игрушку. Будет весело.

- Уыыыыы! Уыыыы! - радостно завыл великан, вставая с пола. Бросил погремушку и покинул зал. Вернулся, держа в руках небольшой свёрток. Я догадался, что в этом кулёчке из голубенького одеяльца. Раз младенец не плачет, значит, он уже мёртв...

- Человеческие детёныши - это исчадия ада, Лёнечка, - вновь со мной заговорил кузнечик. - Они убивают животных ради удовольствия. Отрывают лапки майским жукам. Бабочкам - крылья. Стреляют по птицам из рогаток. Взрослеют и становятся законными убийцами. Дезинфекторами, рыбаками, охотниками.

Безмозглый здоровяк занёс свёрток над штырём перевёрнутого креста. Я закрыл глаза... Услышал ни какими словами не описуемый звук. Вернувшись из спасительной тьмы в реальность, я увидел, что коллекция пополнилась.

- А ветеринары. "Гринпис". Экологи. Почему всех под одну гребёнку? Что за примитив-то? - спросил я, вертя головой и пытаясь понять: где засело чёртово насекомое. Или, чтобы не смотреть на насаженного на штырь младенца?..

- Вы со своими экологами угробили Землю до неузнаваемости! О чём ты говоришь?

- И ты решил истребить человеческий род? Лапки-то не коротки? Кстати, скворцу отомстить не желаешь? Ведь нарвёшься однажды на человека, которому плевать будет на твои сопливо-романтические истории. Он снимет тапок и заткнёт тебя, размазав по подошве.

- Во-первых, у меня много разных историй. Во-вторых, ты даже не представляешь, как на людей действует одна лишь фраза, сказанная кузнечиком. "Я исполню ваше желание".  Да вы все мечтаете поймать говорящую щуку или золотую рыбку. И поверить ей. Вы друг другу так не верите. Вы - дикие существа.

- Эй. Малыш. Привет. Тебя как зовут? Меня зовут тётя Женя. А тебя как? - мамин голос звучал так добро и ласково, что я аж удивился: она ли это? Может быть, в неё вселился ангел? Хорошо бы... Без Божьей помощи нам явно тут не обойтись... - Не хочешь говорить? Стесняешься?

- Уыыыы... - скромно улыбнувшись, провыл великан, потупив взор.

- Но любишь играть, да? Вон у тебя какая погремушка красивая, - продолжила мама.

- Уыыыыы! - тут здоровяк оживился и радостно потряс жёлтенькой игрушкой.

- А ты один здесь играешь? У тебя есть друзья?

- Уыыыы... - наш палач опечалился.

- У тебя совсем нет друзей, хороший мой? И приходится играть одному?

- Уыыыы!.. - гигант начал тереть глаза кулачищами, будто плачет. Но вдруг встрепенулся, уставился куда-то в пространство и удивлённо, часто заморгал.

- Мама... Что происходит, мать твою? - тихо спросил я.

- Сейчас не время вспоминать бабушку.

- Извини. Вырвалось.

- Он не понимает, что с ним разговаривает кузнечик, - сказала мама. - Он считает, что голос, который слышит в голове - его собственный. Он думает, что он здесь один. Даже если он видел кузнечика, он и предположить не мог, что тот - говорящий.

- И что это значит?

- Это значит, что на этот раз кузнечик ошибся с выбором жертвы, - усмехнулась мама. - Не так ли, Биб?

Биб не ответил. Я так понял, сейчас он что-то внушал слабоумному. Если мама права, громила считает голос кузнечика своим. Вопрос: с какого хрена он не должен прислушиваться к внутреннему голосу, если делал это постоянно?!

- Тебе, наверное, надоело играть одному, мой хороший? - Да она со мной в детстве на ангельском не разговаривала, чёрт возьми! - Знаешь... А ведь у меня тоже нет друзей... А мне так хочется с кем-нибудь поиграть... - Она даже вздохнула на ангельском!

- Уыыыыы! - счастливо взвыл громозека, расплывшись в улыбке, но тут же снова оторопел.

- Слушай! - воскликнула мама. Я аж подпрыгнул на коленках! - А давай поиграем вместе! Я знаю одну очень интересную игру. Жмурки называется.

- Уыыыыыыыыыы! - захлопал в ладоши здоровяк. Страшное зрелище. Даже эхо впиталось в стены.

- Ты знаешь эту игру? - спросила мама. - Весёлая, правда? Но я не могу играть со связанными руками, дружище. Я ведь могу называть тебя другом?

- Уыыыыыыыыы!!! - после этого возгласа содрогнулась казарма. Так мне показалось.

Слабоумный великан подбежал к маме, зажал зубами погремушку и освободил мою родимую от каната. И я чуть не умер, когда великан начал долбить себя по голове! Так тарзаны себе в грудь барабанят. Я не знал, что именно вкрикивает сумасшедший кузнечик в мозги бедолаги. Боюсь даже предположить, что творится в его голове. В этой пустой пещере. Он не знает, кого слушать. Себя, другого себя или маму.

- Малыш, ну ты что?.. Ну не надо... - Маме пришлось приподняться на мысочках, чтобы нежно погладить ладонью бородатую щёку. Мне почему-то вспомнился фильм про Кинг-Конга. - Не волнуйся... Я же рядышком. Я твой друг. Давай играть в жмурки? Смотри какой у меня есть платочек! - Мама сняла пёстрый дамский платок, свободно повязанный на шее. Развернула его. - Красивый, правда?

- Уыыыыы! - заулыбался "малыш".

- Я его потом тебе подарю. А сейчас давай играть. Сейчас мы его аккуратненько сложим... Вот так... А теперь завязывай глазки. Сам. Ты у нас вон какой большой, мне не справиться...

- Уыыыыы! - и случилось чудо! Великан встал перед мамой на колено! Теперь они были одного роста.

- Ой, спасибо, мой хороший! Так... Не туго?

- Уы! - коротко сказал водящий.

- Ничего не видно? А то подглядывать нельзя!

- Уыы!

- Теперь давай мне погремушку, вставай и кружись на месте. А я отбегу и буду трясти погремушкой, чтобы ты знал, где меня поймать.

Я стоял на коленях, связанный канатом, и смотрел, как моя мама играет в жмурки с умственно отсталым великаном, который несколько минут назад насадил на железный перевёрнутый крест мёртвого младенца! Я молился: пусть ей хватит мозгов, чтобы взять и тупо убежать из этого ада.

Нет... Не хватило...

А здоровяк вновь начал вести себя агрессивно. Видимо, кузнечик гнул свою линию и пытался раскрыть гиганту завязанные глаза на суть происходящего.

- Уыыыыыыыыыыыы!!! - столь громогласного воя он ещё не издавал.

- Эй, малыш! Я здесь! - Голос мамы стал настолько дружелюбным, что все ведущие "Спокойной ночи, малыши" умерли бы от зависти, услышав его. Она усердно трясла погремушкой. - Поймаешь меня и тогда мне тебя придётся ловить! Вот же будет весело!

Не уверен, что оскал, демонстрирующий коричнево-кривые зубы, символизировал радость и веселье. А слепо бежавший в мамину сторону монстр вряд ли хотел заключить лучшего друга в объятия и расцеловать. Погремушка упала на бетонный пол, заглохнув...

Лишь для того, чтобы семидесятилетняя женщина смогла взять в руки штыковую лопату, как следует размахнуться и вонзить полотно ребром ровно в лоб разъярённого, но так и не снявшего с глаз повязки, убийцы. Который запутался. Который не знал, кому верить. Себе, другому себе или маме. Они оба упали на земляную насыпь. Мама поднялась. Великан тоже. Лопата осталась лежать на насыпи.
С густой бороды здоровяка стекали несколько струек крови. Он сделал пару вялых шажочков и упал. Мама не подбежала ко мне, как сделал бы супергерой. Она заплакала...

Я не знал, о чём она думала. Могла ли она не убивать умственно отсталого человека, недугом которого воспользовался кузнечик со сверхъестественными способностями? Наверное... Наверное, она даже смогла бы образумить его. Возможно, при ином исходе, она даже уговорила бы меня возить продукты в дурку, куда упекли бы кровожадного маньяка-безумца. Возможно заставила бы меня разузнать всё о родословной этого "малыша". Возможно, она даже будет посещать его могилу... Всё возможно...

- Мам! Я тут, если что! И у меня руки затекли...

- Ну и хрен с тобой, - улыбнулась мама. Как же я её обожаю...

***

- Я вам всем ещё отомщу, твари... - скрипя жвалами процедил уползающий в лес кузнечик...