камни

 Сил больше не осталось. Очередной незаметный сучок, замаскировавшийся под трухлявыми ветками, издал треск и пропорол ступню. Он шумно выдохнул воздух из носа и припал на раненую ногу. В глазах летали разноцветные мушки и пахло гнилыми листьями. Колено погрузилось в сырой мох, противная холодная жижа расползалась по джинсам, темня захваченное на ткани пространство. Хотелось заорать, но эмоции выбили лишь очередной шумный выдох из ноздрей. Руки рефлекторно остановили дальнейшее падение, уперевшись во влажную землю ладонями, но мышцы на предплечьях уже сдали и лишь смягчили удар, предательски подогнув локти . Щека коснулась холодного, мокрого, как и все здесь вокруг,. Какой-то гриб противно деформировался под виском и издавал запах прели.  Он даже не хрумкнул, а просто прилип к лицу. Мелькнула мысль :"Надо же, как собирать, так ищи вас. А тут сами под ноги лезете, или под нос. Может, это вообще поганка или мухомор?".  Зачем смотреть в землю?- глаза закрылись, тело покачивалось от очередного сокращения не знавшего покоя сердца. Примерно раз в 20 секунд. Шум справа приблизился, треснул ворот когда то черной футболки, - его переворачивали на спину.

  - Это что? Горит что-то? - ее голос звучал взволнованно. Выжав сцепление и переложив ногу на педаль тормоза, он заставил машину немного сбавить скорость. До сих пор он не мог решить, что поразило его больше - горизонт в ореоле ярко малинового покрывала, как раз на месте стоявшего за крайней возвышенностью города, или ее глаза? Карие глаза, отражающие в себе то рубиновый отблеск неба от заходящего за возвышенность солнца, то белизну растущего на месте города  ядерного гриба. До него было уже совсем близко, оставался последний спуск по асфальтовому шоссе в низину с застройками . Время остановилось вместе со звуком скрипнувших и заблокировавших вращение колес тормозных колодок.  Ее взгляд, его руки на руле, пока что ещё "живая" и вибрирующая коробка передач, застывшая в небе птица -  все замедлилось , как будто стеклянный рождественский шар встряхнули и выронили. Он летит на кафельный пол, но пока не разбился, в нем неспеша и торжественно парят хлопья игрушечного снега. В полной тишине сплелись вечность и секунда. Мгновение, в котором ещё были живы птицы, небо и трясущийся стариковской дрожью рычаг коробки. Он не помнил, и даже не мог потом понять, как за несколько секунд "буханка" развернулась на 180 градусов и со свистом и скрежетом смогла разогнаться по забитому  автомобилями вечернему пригородному шоссе. Как  получилось, что взрывная волна ударила их на повороте, строго в корму и как они пролетели всего то а сантиметре от огромного ствола сосны и приземлились в молодой ельник. Прошло всего то ничего, наверное меньше минуты, но перед глазами это "живое кино" прокручивалось снова и снова, растягиваясь во времени, обрастая ранее не замеченными подробностями. Вот водительское зеркало заднего вида медленно расползается на острые осколки, а толстое дерево проплывает неспешно мимо, как будто пристань у борта швартующегося теплохода. Вот он нагнулся вперёд корпусом и головой, боковым зрением мельком увидев загореашуюся  голубым пламенем от замкнувшей электропроводки иконку на панели,  синхронное положение тел в броске вперёд, похожее на парные соревнования по прыжкам в воду. Только впереди была не вода, а прозрачный триплекс и мельтешащий коктейль из хвои, земли, неба и дикого страха. Вот лобовое стекло, почему то похожее на одеяло, покрывается трещинами, мутнеет, окутывает его голову. Резкий шум, боль, ее вскрик, вспышка, огонь, темнота...
  - Посмотри на меня! - щеку жжет чем то горячим - Жив. Подумаешь, пропорол ногу. Трудно воспринимать себя в реальности. Дневного света немного, тени от высоких вечнозелёных  монстров, сырость, шум воды. Да! Шум воды! Нужно идти к воде. И дурацкий расплющенный в жижу мухомор на щеке. Это наверное смешно. И ещё кое что. Ее родная, теплая ладонь, пахнущая корой и дурацкими грибами.
  Они шли долго. Настолько, насколько были способны. Он не считал время. Времени не стало. У них были с собой две банки тушёнки, которые они забрали из машины, немного воды, три спички в размочаленном коробке и отвёртка, которая подпирала водительское стекло. Идти было трудно. Иногда падала она, иногда он. Они вместе боялись радиации и мыслей о прежней жизни.  Прежнего не осталось. Он думал как выжить, она тоже. Ей было тяжелее. На второй день пути она сказала - "иди один. Так лучше" Хотя чем это могло быть лучше? Ей то точно нет, он был уверен, но почувствовал себя дурно. Ноги и так шли не особо, но правая отомстила и пропорола себя об сук
  Холодный дождь. Моросит. По лицу. У него костыль из елового сушняка. Это она нашла. Она .. Оба мокрые, голодные, злые. - Давай не думать о войне... - Давай.. Спина сырая, ноет все, вокруг одна вода. И апатия.. И по лицу ветками. Небо серое, холодное.
Когда она упала, он заметил не сразу. Почувствовал тишину. Никто не тревожил лес треском веток под ногами и щелчками шишок под подошвой. Тишина завоевала ещё одно место. Обернулся и не увидел ее . Вернее не сразу увидел. Она сидела под стволом дерева, слившись с ним. -'я устала. - я тоже. Дождь все лил. Хотелось чтобы прекратилась эта пытка каплями. - А помнишь мы любили шум дождя?-  Помню. Опять я не взяла зонтик. - А говорила не умеешь шутить!  Вместе с водой с неба падал и кружился серый пепел. Пепел прошлого. Прошлое в настоящем. Это давило бетонной плитой. - Похоже на снег? - Похоже. Я хочу согреться....
  Все вокруг было мокрое. Красивое, мертвое, бессмысленное. В двух метрах от них он увидел старую голую ветку, подошёл. Она торчала верхним краем, а другим концом уходила под корни такой же голой как и сама ели. Дёрнул, и увидел что пустота осыпалась. Дохнуло теплом.
  Они лежали под огромным валуном, который покрывали сухие корни.По краям его поддерживали такие же как и сам камень* основания. - Зачем мы выжили? - Не знаю. Пространство было примерно равно залу в их бывшей однокомнатной "хрущевке". И самое главное - сухое! Костер медленно поедал сушь из их нового "убежища". Дождь обошел это место. - Если мы одни,. то смысла нет. - Ну хоть умрем в сухом. О чем ты думаешь? -  О людях.   
  Обнявшись они думали об оставшихся в живых. И сон ли это был, когда они слышали имена камней или исходящие звуки от них? Теплый дым укрывал им ноги и поднимался по кроне, ставшей одной единственной из множества крон. Под ними была сухая прелая и такая желанная в течении многих дней листва. Шум дождя напоминал звук ненастроенного радио, из динамка которого, отражаясь от камней и входя в резонанс с  мыслями, иногда казалось, а может быть и  слышалось: - ....шшшшш.. ссс.. тк.. Лена... Саша... шшш.. Орск... .шшшжжж.. жив.

*"Дольмен - артефакт, то есть сооружение, о котором мало известно. Ни кто строил, ни - зачем. Дословный перевод с бретонского - "каменный стол" (dol - стол, men - камень). Так его назвали кельты". Издание RGRU, "Кто, когда и для чего построил более 2 000 кавказских дольменов", 23.04.2015 г. 00:21