Лисята. Кубанские рассказы

У Натальи вдруг начали плохо нестись куры.  Дети с внуками приехали с города, женщина захотела напечь блинов, пошла в курятник за яйцами и не нашла ничего. Нет яиц, ни одного. Разочаровавшись, она решила, что куры старые и надо их поменять.

На следующий день Наталья проснулась рано утром и долго лежала, размышляя, что же не так на ее маленькой ферме. Подозрительная тишина. Вот, что не так. Не кричит красавец петух, что каждую летнюю ночь мешал спать своим разливистым и громким кукареку.

Худшие опасения подтвердились. Это не курочки перестали нестись, это не стало самих курочек. Одна единственная курица с запасным молодым петушком потеряно бродила в глубине сарая. И все. Стада курей и красавца Пети нет, как и не было.
 
И следов никаких не осталось: ни перышка, ни следов борьбы. Дверь в курятник на ночь всегда закрыта, окна высоко. Наталья обошла весь курятник, внимательно разглядывая все возможные дырки и щели, через которые могли просочиться ее курочки. Ничего подозрительного.

Во дворе бегают собаки, грозные алабаи, которых специально отпускают, чтобы они охраняли ферму. Так, где же куры?

Может эти же собаки-охранники их и сожрали? Наталья вспомнила, что позавчера суетясь с гостями, не успела покормить прожорливых псов.
 
Женщина злилась и выговаривала мужу.

- Все стадо курей пропало. Такие хорошие несушки были и петух просто красавец. Собаки дурные бегают и не могли защитить моих курочек. Может они их сами и съели?

- Нет. Не могли собаки съесть курей. Перья были бы по территории и в собачьих какашках, - сразу отмел ее предположение муж. – Может, разогнали их просто, и куры скоро сами придут?

Понятно никто не приходил. Собаки по ночам лаяли и носились как бешенные по всей территории. Наталья выходила на лай, светила вдаль фонариком, но в темноте никого и ничего не было видно.

Через пару дней муж сказал Наталье:

- Я тут договорился, приедут охотники. Прочешут всю ферму. Это сто процентов лисы курей потаскали. Вон сегодня полночи тявкали на разрушенных корпусах.

- Вот и хорошо. Пострелять их надо всех. Ишь повадились к нам ходить. Сколько  вреда понаделали и собак обманули. Хитрые видно.

- Да чего их там обманывать. Вон у кобеля нога болит, на шип акации налетел. Бегать не может, хромает. А остальные еще щенки. Толку от них мало. Вот охотники и решат проблему. А то если там выводок будет, то они вырастут и всех курей потаскают и на поселке.

Днем молодая телка отбилась от стада, вылезла из огороженного пастбища и пошла бродить по развалинам старых корпусов, щипая нетронутую сочную траву между кучами битого кирпича.

Эти корпуса строили еще при совхозе. И когда совхоз развалился, их первыми разрушили сами станичники. Все из-за новенького красного кирпича, который всегда пригодится в хозяйстве.
 
Народу тогда казалось, что нужно хвать все, что плохо лежит. Нет государства, нет совхоза, и все стало ничейное. Было общее народное, а стало ничье. Ломай все. Как помешательство на людей нашло. Сами ведь строили совхоз, а потом сами его же и сломали.

На месте современной и новенькой фермы на десять тысяч голов остались лишь кучи битых кирпичей да лабиринт канализаций, по которым раньше стекала вода и навоз в «лагуну», навозохранилище.
 
Позже Наталья с мужем купила оставшийся целым самый старый корпус фермы, построенный из известняка. Его не успели сломать или бутовые камни оказались никому не нужны.

Ферму окружали поля, и спела пшеница. Телку бросать здесь было нельзя. И Наталья, осторожно ступая, чтоб не провалиться в заросшие ямы и не напороться на ржавый гвоздь, пошла выгонять неразумную скотину.

На середине разрушенного корпуса женщина почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Она обернулась и увидела троих рыжих зверят. Они таращились на нее круглыми бусинами черных глаз и не спешили убегать. В глазенках читалось любопытство.

- Лисята. Маленькие щенки. Не бояться совсем. Не знают, что меня надо бояться, что я человек и могу их убить. Может сама и не смогу убить, но уже позвала тех, кто сможет, - подумала Наталья.

Тут же в примятой траве лежали перья пропавших курочек и любимого петуха. Только перья. Остальное видно уже было съедено.
 
Раздался шорох, и вылезла еще пара малышей. Они были в несколько метрах от Натальи, и она хорошо их разглядела. Худенькие маленькие лисята, еще толком и не рыжие, а серые, только мордочки пожелтели.  Черные лапки и тонкий ободок ушек, белая шейка и брюшко.

Лисята не убегая, продолжали смотреть на женщину. Малышам было интересно  и они еще не знали, что такое страх. Их матери нигде не было видно.

Наталье вдруг стало стыдно. Она хотела убить лис. Значит, она хотела убить и этих малышей.

Лисица таскала курей, чтобы прокормить  своих детенышей. Она не разбирала, какая птица попалась сегодня на охоте, дикий фазан или домашняя курица. Она слушала лишь инстинкты, подчинялась течению жизни и не хотела никому досадить. Лиса не виновата, что пришли люди и занялись разведением курей.

Тут замычала телка, и лисята решили спрятаться. Они исчезли в провале разрушенной стены.

Наталья пришла домой и за ужином сказала мужу:

- Отменяй охотников. Лисы тут не причем. Куры полезли за шелковицей и провалились в колодец на разрушенном корпусе. Там и померли от жажды. Загораживать их надо и совсем не выпускать. Опасно ведь кругом.

- Хорошо отменю. Мне же проще, не надо будет магарыч за лис ставить. Только ведь ночью лисы  тявкали. Я сам слышал.

- Значит, прибегают с лесополосы. Вреда от них нет. Пусть тявкают, зато собакам не скучно.

Женщина сидела за ужином и довольно улыбалась. Ей нравилось, что она сохранила жизни маленьких лисят.
 
Наталья решила: «Пусть растут. Мир большой и места хватит всем. Ну а куры дело наживное. Купим еще».