Война моего отца

Фрагмент из книги "Калибр победы". Серия "Бессмертный полк".

Северо-Западный фронт. Новгородская область.
Западный берег реки Полисть возле Старой Руссы.
Август 1943 года.

Нам ещё в Пензенском артучилище умудрённые боевым опытом командиры категорично внушали:
— Атака противника в полный рост, попытки задавить числом, невзирая на чудовищную смертность личного состава, ни при каких случаях не допускается. Нельзя и точка. Мертвечиной попахивающая доктрина обсуждению не подлежала. Но, как известно, вышестоящим дуракам закон не писан.
Всё, что об этой извращённой тактике известно — так воевать нельзя. Умной сумасбродную ересь не назовёшь. Потери при её использовании должны быть колоссальными, а применение означало, что уровень подготовки солдат и командиров чрезвычайно низок. Особенно начальства, до смерти политизировавшего все мало-мальски явные свои огрехи.
Однако в реальной жизни живодёрский «смертельный приём» на войне употреблялся постоянно. И устроенная кровавая бойня у Полисти в августе 1943 года здесь не исключение.

«Атаки 14 гвСП на позиции немцев проводились по возможности «волнами…».
Первая «волна» состояла из молодых ребят, практически не имевших военной подготовки и не нюхавших пороха до сегодняшнего дня. В атакующей шеренге каждый солдат имел винтовку-мосинку, но не стрелял из неё. Недосуг было. Суета, необученность, страх становились определяющими. Рекруты достаточно легко выкашивались огнём MG-34. Гора трупов.
Следующая «волна» состояла из более подготовленных красноармейцев, которые стреляли из винтовок, но редко целились — надо было смотреть под ноги. Продвижению вперёд мешала пересечённая местность: коряги, водные затоны, топляки, гнилостой, тростник, высокая осока.
Довеском ко всем несчастьям становились тройной ряд колючей проволоки, установленные в хаотичном порядке немецкие противопехотные мины. Эта «волна» тоже легко останавливалась огнём из скорострельных пулемётов. Перед глазами уже не гора трупов, а местами наслоения мертвецов в несколько рядов.
Третья и четвёртая «волны» обреченцев также состояли из малоподготовленных стрелков. Здесь без исключений. Бегущий, кое-как преодолевающий преграды запыхавшийся пехотинец с трясущимися руками практически не в состоянии вести сколько-нибудь прицельный огонь. Это бывает трудно сделать даже залегшему солдату.
В момент, когда воин приостанавливался за укрытием, для погашения колебаний своей винтовки прислонял её к опорам: магазином ставил на землю, прислонял боком к стволу дерева, гнилому пню, на спину распластанного убитого товарища. По правилам меткой стрельбы подобные вольности недопустимы: оружие как бы отталкивалось от твёрдой поверхности в момент выстрела и подпрыгивало. В таких случаях все пули обязаны лететь в «молоко».
Но по-другому тоже нельзя: сердце бешено колотилось, руки дрожали, дыхание сбивалось до фактического захлёбывания утомлённых лёгких. Мрачный пессимизм. Полнейшая безвыходность. Трясучка нервов.
Ещё другая напасть. От бега с нагрузкой и в состоянии страха давление крови увеличивалось, частота сердцебиений возрастала, мышцы уставали раньше положенного времени, непроизвольно сокращались, происходил колоссальный приток крови к конечностям. Итог. Винторез буквально «плясал» в руках. Да и бежать приходилось во всю прыть.
Идиотизм. На что рассчитывали командиры? Кого должен был поразить случайным выстрелом красноармеец? Если хотелось убить фашиста, то здесь вряд ли. Бесполезно.
Пули хаотично разлетались во все стороны, практически не причиняя фрицам урона. Хочешь не хочешь, атакующие становились потенциальными жмуриками. Пока ещё живыми мертвецами в последние секунды, отмеренные Всевышним. Сокрушительный мрак для личности. Крик угасающей надежды для солдата. Полнейший упадок духа обречённого воина.
Казалось, ещё чуть-чуть, ещё дожать противника в психологической атаке, и гансы побегут, не выдержав натиска. Солдатская идиллия. Ерунда. Мечтам невозможно сбыться. Как только оставшиеся во здравии, единицы отважных людей приближались к вражеским редутам, с фланга из леса ударяли свинцовой пургой резервные пулемёты.
Без шансов. Крупнокалиберный огонь фрицев гарантированно останавливал при беге по болотинам остатки хилых шеренг, выдыхающихся стрелков.
Продольный фланкирующий огонь был убойно эффективным. Проще говоря, если смотреть во фланг пехотной цепи, солдаты, её составляющие, закрывали почти весь сектор обстрела так, что промахнуться трудно. Невозможно.
В порыве атакующего призыва люди сами вбегали в свинцовую линейку трассеров на уровне пояса. И здесь тоже без вариантов. Механизмы смерти строчили не переставая. Видимо, фашисты постоянно заливали водой раскалённые стволы, чтобы прицелы не уводило в сторону. Сволочи. Наловчились гады.
Приблизиться до броска гранаты на 25 метров заведомо не удавалось...

Гвардии капитан Щербаков Иван Петрович (28.10.23-10.06.64)
7 гвардейская стрелковая дивизия, 14 гвардейский стрелковый полк