Во Имя Твое 57. Опасный визит

Ольга Пономарева, Елена Кибирева
Авторский рисунок Ольги Бухтояровой

Опасный визит
   Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи.
   Мф. 4; 10

   Был и такой неприятный визит в жизни матушки Нины и отца Григория…
   Как-то летним утром к нашему домику подъехала машина. Из серых «Жигулей» уверенно вышли двое: женщина средних лет и мужчина. Так же уверенно они позвонили в дом, словно бывали тут много раз. Я пошла открывать ворота.
   – Здравствуйте. А мы к батюшке.
   Ни вопроса, здоров ли он, может ли принять… Нет, ультимативно: «Мы – к батюшке, приехали из Куртамыша». Ну, думаю, ладно. Люди разные. Попросила подождать, чтобы узнать, сможет ли батюшка побеседовать с ними. Папа дал согласие; я повернулась, чтобы пригласить их в дом, а они уже сами входят, и опять такая уверенность во всем, я бы сказала, даже чрезмерная раскованность. Все это как-то не понравилось мне.
   Кто бывал в маленьком домике в Смолино, знает, что прием своих посетителей батюшка вел прямо на кухне, около обеденного стола. Когда у меня бывали хозяйственные дела на кухне и я видела, что не мешаю беседе посетителей с папой, то оставалась и доделывала работу. Естественно, если разговор носил личный характер, то, оставив все, я уходила в комнату. Иногда папа и сам просил меня об этом. В этом же случае мне почему-то захотелось, чтобы незваные гости сами ушли побыстрее, не начав даже разговора.
   Посетители вели себя очень странно. Оглядывая скромную кухню, они задержали тяжелые взгляды на иконах… Папа, деликатно кашлянув, повторно пригласил их присесть и спросил, что их привело к нему.
   Начал мужчина:
   – Я, батюшка, хотел бы лечить людей, не дадите ли благословение?
   – А кто Вы по образованию? Медик?
   – Да нет, знаете, но у меня внутренняя сила большая, такое мощное биополе, что я воздействием его на людей могу излечивать всякие болезни.
   – А Вы в Бога веруете? Храм посещаете? На исповеди бываете?
   Относительно посещения храма мужчина радостно закивал, остальные вопросы остались без ответа. Потом, вскочив, заявил, что у папы прекрасные иконы. Нельзя ли их поближе рассмотреть?
   Тут отец Григорий очень спокойно и твердо сказал:
   – Пожалуйста, сядьте и послушайте, что я скажу Вам. Мы, православные христиане, перед святыми иконами молимся, а не рассматриваем их. Молимся мы и за болящих, но нет в нас дерзости сознания, что мы их излечиваем своим сильным полем и своим духом. Господь по молитвам и по Своему усмотрению может дать здоровье больным, однако это действие Святого Духа, но отнюдь не вашего духа и биополя.
   Тут, видя, что беседа принимает нежелательный оборот, вступилась женщина:
   – Да что Вы, батюшка! Мы все понимаем. Я вот еще и водичкой лечу. Очень помогает…
   – Водичкой? Какой водичкой?
   – Ну как, я над ней всякие молитвы и заговоры читаю и даю людям пить. Очень помогает. Но, говорят, чтобы лечение имело успех и чтобы укрепить веру в него людей, надо благословение старца.
   Голос отца Григория стал тихим и каким-то тяжелым. Я подумала, что так ему приходилось иногда говорить в зоне.
   – Так вот, опять же у нас, у православных христиан, водичка одна, которая приносит нам и успокоение, и снимает боли, лечит болезни и различные недуги – это святая вода, освященная в храме Божием священником. Этой водой можно лечить человека с верой и надеждой на Бога, потому что лечить-то будет Он, а не ваши шептания и заговоры. Ну, вот что, уважаемые, – повысил голос отец Григорий, – вы приехали ко мне за благословением, за советом, и я его вам дам, а вы прислушайтесь к тому, что я скажу, не спешите, обдумайте. Я знаю, что вы не все мне сказали. Так вот вам мой совет: дай Бог, чтобы вам достало силы, так как вы уже сильно увязли в диавольских сетях…
   – Да что Вы, батюшка! Да мы ведь не «черной», а «белой» магией лечим…
   – Да хоть зеленой. Любая магия – сатанинское учение, и все, кто занимается этой н;чистью, отрекаются от Иисуса Христа и встают под знамена сатаны. Сами погибнут и многие заблудшие души за собой потащат… Слушайте и не перебивайте меня. Я все понял, но, желая вам добра, как любому созданию Божиему, должен вам объяснить: вы взрослые и неглупые люди; Господь дал нам свободу воли и ум, и если вы не употребите все свои усилия, чтобы разорвать с магией, вырваться из сатанинской паутины, то погибнете навечно. Неужели вам не страшно? Вдумайтесь только – «погибнете навечно»! Поезжайте в свой город, идите скорей в храм. Принесите свое искреннее покаяние о содеянном и о вашем заблуждении. Господь милостив. Даже в самый последний миг Он может простить раскаявшегося, ибо нет греха непрощенного, есть только грех нераскаянный. А далее ведите себя, как подскажет вам приходской священник. Не исключено, что он может наложить на вас епитимию. Значит, надо смириться и молить Господа, чтобы Он простил и грехи, и заблуждения ваши и наставил на путь истинный. А сейчас помолимся, чтобы вы целы и невредимы добрались до куртамышского храма и успели принести покаяние прежде, чем Господь призовет вас к Себе. Я же благословляю вас на благополучную дорогу и путь к покаянию. – Он голосом нажал на слова «дорога» и «покаяние».
   После ухода «лекарей» что-то тяжелое и липкое еще висело в воздухе. Батюшка ушел в холодную комнату. Наверное, там он молился, потом прошел с кадилом по всему нашему домику и двору.
   Лишь к вечеру он разговорился:
   – Вот ведь раньше все это тоже было, а называлось проще: колдовство, ворожба, приворот, сглаз и так далее. Колдунами да ведьмами таких лекарей называли, а теперь – экстрасенс! Звучит-то по-научному и у многих доверие вызывает…
   И опять батюшка повторил фразу, которую он стал частенько повторять последние годы: «Да-а… И что только будет, когда кончится…».
   На следующее утро, такое же светлое и ласковое, как и вчера, вновь «Жигули» остановились у наших ворот. Я вышла. Открываю ворота. Стоят двое, а третий из багажника достает и пытается засунуть во двор какие-то свертки, кульки с помидорами, ягоды, связку бананов… Я говорю:
   – Стойте, стойте! Кто вы, к кому, и что это за продукты?
   – А мы к батюшке. Вчера наши приезжали, он их благословил. Мы вот тоже лечим и хотим, чтобы он и нас благословил…
   От такой наглой лжи я просто онемела, потом поняла, что к папе этих колдунов-экстрасенсов допускать нельзя – он совсем недавно оправился от перенесенного на ногах инфаркта, обнаруженного позднее на кардиограмме.
   Я поняла, что сейчас мне предстоит трудное сражение; правда, эти гости были не такие напористые, как вчерашние, но все равно. Загородив собой калитку, я сказала:
   – Во-первых, батюшка болен и никого не принимает. Во-вторых, ваши друзья вас обманули. Весь вчерашний разговор проходил от слова до слова при мне. Батюшка не только не благословил их «деятельность», а посоветовал им как можно быстрее все это прекратить и идти в храм на покаяние, что и я вам советую, так как к батюшке вас все равно не пущу. Заберите свои свертки и поезжайте обратно, не забудьте поблагодарить за «правдивость» своих коллег…
   – Что ж мы, в такую даль зря ехали?
   – Конечно, зря, и если еще кто вознамерится, говорите правду, зачем людей гонять, да и бензин нынче дорогой…
   Расстались мы враждебно, но в дом они не попали. Папа же, все узнав, только сокрушенно покачал головой. «Господь им судья», – тихо промолвил он.
   Н
   ападение цыган
   Еще одно воспоминание буквально опаляет мою душу. Матушка Нина дважды подвергалась нападению цыган.
   Первый раз это было летом, где-то еще на второй или третий год после переезда в город Курган. Воскресная служба в храме уже закончилась, батюшка, как обычно, задержался с народом, а матушка Нина поспешила домой. Ворота их дома запирались на нехитрый засов, и, войдя во двор, она отперла дверь дома и занялась домашними делами. Через несколько минут странный стук или шум привлек ее внимание и неожиданно в кухню ввалилась толпа цыганок.
   Положив своего младенца на порог, чтобы дверь нельзя было захлопнуть, они окружили маму, скорее требуя, чем прося у нее денег, воды, хлеба, молока, все сильнее прижимая ее в угол и стремясь затянуть у нее на шее свои бесконечные шали. Другая группа уже орудовала в комнате, с профессиональной быстротой воровок вытаскивая ящики письменного стола и комода. Мама была ошеломлена этим вторжением и очень напугана. Крики цыганок становились угрожающими, шали все туже стягивались на ее шее, и она поняла, что может погибнуть.
   Как рассказывала она потом, в этот момент в ее глазах, уже затуманенных удушьем, четко возникла икона святителя Николая, и матушка Нина, последним усилием воли рванув на себе путы, воскликнула: «Святой Николай, угодник Божий, помоги мне!». И что же? В толпе наглых цыганок возникло вдруг какое-то замешательство, еще миг – условные цыганские крики – и все это воровское племя, оставив полупридушенную маму, столь же внезапно, как вторглось в дом, откатывается во двор, куда в этот момент входит мамин брат Николай Сергеевич Увицкий, гостивший вместе со своей семьей у моих родителей.
   Одновременно с ним в ворота дома вбежал мамин сосед по улице, который увидел, что в батюшкин двор вошел целый табор. Николай Сергеевич и сосед церемониться с наглыми посетителями не стали. В ход пошли кулаки, пинки и поленья, так как цыганки отчаянно визжали и кусались, отбиваясь от них всей толпой. Выбегая из ворот, они попали в руки разъяренных смолинчан, поспешивших на подмогу. Изрядно побитые и потрепанные, выкрикивая проклятья, цыганки бросились прочь от дома отца Григория.
   Внутри дома было жалкое зрелище: все взрыто, перевернуто, разбито, разрезано и опрокинуто. Среди этого хаоса вошедшие не сразу даже заметили лежащую в углу матушку Нину, которая еле дышала, жадно ловя воздух посиневшими губами.
   Весть о нападении быстро распространилась по Смолино. Дошла она и до папы, который не шел домой, а бежал. Помощь маме была оказана и медицинская, и духовная. Отслужили благодарственный молебен Господу. Мама постепенно пришла в себя и потом часто мне говорила: «Если ты чувствуешь, что сейчас можешь погибнуть, зови, кричи святителя Николая; он не допустит несчастья».
   Второй случай столкновения с цыганами был не столь драматичен, но давал пищу для размышления. Произошло это через много лет, когда папа был назначен в Куртамыш и они вместе с матушкой жили там наездами.
   Также в воскресный день после службы матушка Нина, не дожидаясь отца Григория, направилась в их временный дом и еще издали заметила, что в ворота его вошла толпа цыган. Мама бегом вернулась в церковь, сказала об этом батюшке. Он, быстро встав перед образом святителя Николая, стал читать 90-й псалом, молитву «Во время бедствия и при нападении врагов» и молитву Животворящему Кресту Господню. Прочитав все, он спокойно сказал:
   – Теперь пойдем, все будет хорошо.
   Когда они повернули на улицу, ведущую к дому, то увидели только спины убегающих в спешном порядке цыган. Ворота, ведущие во двор, были распахнуты, замки и окна дома в полном порядке, и даже во дворе ничего не тронуто. Кто спугнул из пустого двора этих вороватых людей? Видимо, не оставил Господь без внимания горячие молитвы батюшки, иначе трудно объяснить внезапный страх, охвативший наглецов, убегавших от, казалось бы, легкой добычи.
   Этот чудесный случай помощи по молитвам к Мирликийскому чудотворцу отец Григорий позднее описал при составлении машинописной книжки-сборника о жизни и чудесах святителя Николая. Пожалуй, это был единственный эпизод из их жизни, который батюшка описал сам. Объяснить это, скорее всего, можно глубоким почитанием отцом Григорием Николая-чудотворца.