История Мценска в первой половине ХХ века 3

3. Мценский край в период Великой Отечественной войны
3.1 Бои под Мценском в 1941 г. Переход города и района в руки фашистов

22 июня 1941 г. началась Великая Отечественная война. В тот же день состоялось закрытое заседание бюро Мценского райкома ВКП(б), на котором обсуждались вопросы о проведении мобилизации военнообязанных и агитационно-массовой работы среди населения.
24 июня в г. Мценске и Мценском районе было объявлено военное положение. В этот день ушли на фронт заворгинструктор отделом райкома В. Суверин, редактор районной газеты Комаров, председатель районного исполнительного комитета Захаров.

26 июня на сушильном заводе вступил в действие график военного производства. Технический руководитель Н.А. Головань день и ночь оставалась в военных цехах.
По железной дороге через Мценск в сторону границы пошли военные грузы. Работами на железной дороге руководили секретарь партийного комитета Суслов и начальник дистанции пути Кутапин. В районе Мценска были расположены людские резервы фронта, ожидавшие направления в действующую армию. Всё это превращало Мценск в важный с военной и стратегической точки зрения пункт.

Жители города и окрестных деревень были предупреждены о необходимости хранить военную тайну, о возможностях появления диверсантов, о повышенной бдительности. Были созданы специальные отряды для выявления шпионов, лазутчиков и диверсантов. Одна из групп задержала в Гавриловском сельсовете нескольких лиц, ин-тересовавшихся местонахождением военных складов в окрестностях Мценска. Это оказались немецкие парашютисты. 
 
14 июля Государственный комитет обороны принял решение об эвакуации скота, техники и других ценностей из 15 западных районов области в её восточную часть. 3 августа эвакуация была расширена ещё на 10 районов, а после захвата Орла – на все оставшиеся. Была вывезена часть оборудования, часть предприятий и электростанций, МТС, общественных зданий – сожжена или взорвана. Из области угонялись коровы, овцы, кони. Часть коней передавалась нашим войскам или направлялась на работы по просьбе военных. Те животные, которые не могли уйти своим ходом, сдавались на мясо   заготовительным организациям. Часть животных раздавалась колхозникам.  Хлеб, который не удалось вывезти, сжигался на месте. Некоторая часть хлеба при отходе наших частей разбиралась населением по домам.
Развернулось движение по обучению женщин и не подлежащей призыву молодёжи техническим специальностям (трактористы, комбайнеры), чтобы они могли заменить уходящих на фронт мужчин. Учебный год в 1941 г. не начался. Вместо учёбы ребята из 9-10 классов были привлечены на уборку урожая. Одни работали штурвальными на комбайнах, другие опахивали картошку на колхозных лошадях, подвозили на ток снопы и отвозили на элеватор обмолоченное зерно. 

Патриотический подъём охватил трудящихся колхозов. Кузнецы и плотники колхоза «15-й Октябрь» Новиков, Титов и Филимонов за три дня отремонтировали сельскохозяйственный инвентарь и телеги. Бригада колхозника Новикова ежедневно перевыполняла план по подготовке кормовой базы для скота. Школьники вместе с взрослыми вышли в поля для проведения сельскохозяйственных работ. 
Мценский район выполнил план сева озимых  к 15 сентября, а план  хлебозаготовок – к 18 сентября.

В сентябре 1941 г. стала реальной возможность оккупации района фашистами. В срочном порядке секретарём Мценского горкома партии Иваном Григорьевичем Сувериным был создан подпольный райком с местом нахождения в Черемошенской участковой больнице, находящейся в 24 км от Мценска. Конюхом при ней должен был работать 1-й секретарь подпольного райкома партии, бывший районный судья Мишичев Иван Степанович. В состав подпольного райкома должны были войти Горбатенко Екатерина Матвеевна (председатель Воиновского сельского совета), Афанасьев Гавриил Максимович (заместитель председателя городского совета), Бунаков Иван Иванович (председатель Подмокринского сельского совета) и др.
На территории Высокинского, Власовского и Спасско-Лутовиновского сельских советов были организованы антифашистские и диверсионные группы, в которые входили 120 человек. Из них 55 человек под руководством военных были обучены совершению диверсий (взрывам зданий и железнодорожных путей). В лесах вокруг Думчино и Спасское-Лутовиново были созданы продовольственные базы.

Весь скот колхозов Мценского района был полностью эвакуирован вглубь страны. Группа гонщиков Гаврилинского сельского совета попыталась отогнать 100 голов обратно, но была остановлена разведкой и направлена по месту назначения.
Все тракторы и машины МТС были успешно эвакуированы по маршруту  Елец-Тамбов. Работами руководили директор Мценской МТС Ефим Ильич Липунов и Алябьевской МТС Залыгин.

Детский дом во главе с директором Камышниковой, товары Горторга и ценности различных хозяйств вывозились по железной дороге, на машинах и подводах.
На станции Мценск на складах и элеваторе было заготовлено 7000 тонн зерна. Когда было отгружено 6400 тонн, в результате налёта немецких бомбардировщиков загорелись склады и элеватор, погибли несколько человек, в том числе директор заготзерна Александр Самохин. 600 тонн зерна сгорело.
 
30 сентября 1941г. началось немецкое наступление на Москву под кодовым названием «Тайфун». Танковая группа 2-й немецкой армии под командованием генерала  Гудериана нанесла удар по войскам Брянского фронта. Враг смог прорвать оборону, создав угрозу окружения 3-й и 13-й армий Брянского фронта. Гудериан стреми-тельно приближался к Орлу.

Маршал Г.К. Жуков писал: «2 октября по указанию Ставки был создан усиленный 1-й гвардейский стрелковый корпус под командованием генерал-майора Д.Д. Лелюшенко. Задачей корпуса было – за-держать продвижение войск противника и обеспечить отвод войск Брянского фронта». 
В состав 1-го  особого гвардейского стрелкового корпуса входили 6-я стрелковая дивизия, 4-я и 11-я танковые бригады, 5-й воз-душно-десантный корпус, курсанты Тульского оружейно-технического училища, 41-я кавалерийская дивизия, 36-й мотоцик-летный полк, 34-й полк войск НКВД, 3 гвардейских минометных дивизиона, 6-я авиационная группа.   
 
3 октября 1941 г. штаб корпуса расположился в Мценске. Командовавший им генерал Д.Д. Лелюшенко писал: «Утром следующего дня штаб корпуса расположился в Мценске. Маленький среднерусский городок напоминал растревоженный муравейник. По узким улицам тащились подводы с домашним скарбом, нескончаемым потоком шли люди. От встретившихся офицеров узнали: штаб Орловского военного округа во главе с командующим генерал-лейтенантом А. А. Тюриным выехал в Елец; в Орел ворвались немецкие танки».
После обеда командир 36-го мотоциклетного полка Т. И. Танасчишин сообщил, что в полдень его разведгруппа  примерно в 8–10 км северо-восточнее Орла наткнулась на противника, перемещавшегося в направлении Мценска. Были подбиты два танка, один броне-транспортер и три мотоцикла противника. Разведгруппа преследовала неприятеля до тех пор, пока не была остановлена  на окраине Орла артиллерийским огнем неприятеля.
Командиру 132 пограничного полка подполковнику И.И. Пия-шеву было поручено перекрыть шоссе Орел – Мценск и удерживать рубеж до подхода основных сил корпуса. В 9 ч. вечера И.И. Пияшев доложил, что пять танков противника с пехотой ворвались в оборону полка. Атака была успешно отбита, а захваченные пленные рассказали, что в Орле расположены части 4-й танковой дивизии из состава 24-го танкового корпуса 2-й танковой группы Гудериана.
В это же время в город прибыл назначенный начальником штаба полковник В.А. Глуздовский, который сообщил, что в ночь с 3 на 4 октября в  Мценске будут 4-я танковая бригада, а двое суток спустя –  первые части 6-й гвардейской стрелковой дивизии.

Тёмной, дождливой  ночью на железнодорожную станцию прибыл  первый танковый батальон 4-й танковой бригады полковника М.Е. Катукова.
Из его состава были созданы две группы, одной из которых командовал капитан Виктор Гусев, а второй – старший лейтенант Александр Бурда. Обе группы направились в Орел, чтобы разведать силы противника и по возможности захватить пленных.

Группа В. Гусева подошла к предместьям Орла, укрыв танки Т-34 в густом березняке. В бинокль командир наблюдал, как в город въезжает колонна грузовиков с живой силой противника и орудиями на прицепе. Было решено ворваться в город и боем разведать силы противника. В сумерках танки В. Гусева пронеслись по улицам и площадям Орла, повергнув в панику противника. Они вели бой около трёх часов, уничтожив много техники, несколько сот вражеских солдат и офицеров. На обратном пути танкисты В. Гусева укрылись вдоль шоссе. Ночью они встретились с разведгруппой противника и подбили два танка. Группа уничтожила четыре бронетранспортера, а экипаж пятого сдался в плен.  Была добыта ценная оперативная карта, из которой следовало, что ближайшей целью орловской группировки противника является Тула, а окончательной – Москва.

Группа А.Ф. Бурды выяснила, что дорога, ведущая в город с юго-востока, охраняется замаскированным дивизионом противотанковых орудий. Основные силы противника заняли позиции вдоль шоссе, ведущего в Мценск.
Разведка выяснила, что утром 5 октября неприятель двинется на северо-восток, и его целью будет Мценск. Данные были переданы по радио М.Е. Катукову, а сам А.Ф. Бурда решил устроить засаду по ходу движения противника.
От комсомольца-железнодорожника были получены сведения о том, что на товарной станции только что разгрузился артиллерийский дивизион. Двенадцать зенитных пушек стоят на платформе под слабой охраной.  Недолго думая, А.Бурда направил туда взвод танков под командованием Д.Ф. Лавриненко. Зенитные пушки были уничтожены. Попутно наши танки повредили путевые стрелки, повалили несколько вагонов, подожгли состав с бензином.

Придя в себя, враг послал в обход разведгруппы 15 танков с пехотой на броне. Они были встречены огнём из засады взвода Петра Молчанова. Было подбито пять машин противника, скошено два взвода автоматчиков. Остальные танки повернули назад.
Появился самолёт-разведчик, а через некоторое время после него –  бомбардировщики, которые начали бомбить место боя. К этому времени танки группы А.Ф. Бурды покинули прежнюю позицию и замаскировались в лесу у села Кофанова.
Находясь в засаде, под утро группа А.Ф. Бурды увидела колонну немецких войск, состоящую из танков, бронетранспортёров, артиллерийских орудий, моторизированной пехоты, движущуюся в на-правлении Мценска. По колонне был открыт огонь из засады. В результате были подбиты 10 средних и легких танков, 2 тягача с противотанковыми орудиями, 5 автомашин с пехотой, 2 ручных пулемета и убиты до 90 гитлеровцев. В этот момент вышла из строя рация, так что судьба группы А. Бурды двое суток оставалась неизвестной.

В руки танкистов попали важные документы, из которых стало ясно, что нашим войскам противостоит 24-й моторизованный корпус Гудериана в составе двух танковых и одной моторизованной дивизий. Также они узнали, что с запада, из окрестностей Болхова, стремясь выйти нашим войскам в тыл, движется еще одна танковая дивизия.
В ночь на 5 октября 4-я танковая бригада заняла оборонительные позиции вдоль берега реки Оптуха, в пяти километрах северо-восточнее Орла. Впереди неё, перекрыв шоссе Москва – Орел, находился мотострелковый батальон под командованием капитана Д.А. Кочеткова, а на опушке рощи, южнее села Казнаусево, – танковый батальон.

Утром 5 октября вдоль шоссе на Мценск начали наступать вражеские войска, которые смогли потеснить нашу оборону, но были от-биты.
Вечером 5 октября по городу Мценску и его железнодорожной станции был нанесён авиационный удар. Заполыхали жилые дома. 
Не сумев прорвать нашу оборону на главном направлении, противник двинул часть войск на Болхов и Новосиль, оставив, тем не менее, на мценском направлении существенные силы. В ночь на 6 октября наши войска заняли новый рубеж: Нарышкино – Первый Воин. Новые позиции имели холмистые возвышенности, пересекались небольшими рощами и зарослями кустарников, в которых были скрыты танки и орудия.
Утром 6 октября, сразу по окончании дождя, после 15-минутной артиллерийской и авиационной подготовки, началось наступление противника. Неприятель заметил батальон капитана Д.А. Кочеткова и атаковал его. М.Е. Катуков отправил на помощь четыре танка Т-34 под командованием старшего лейтенанта Дмитрия Лавриненко, который продемонстрировал новую тактику боя, при ко-торой нужно было нанести удар противнику, а затем спрятаться и снова напасть в другом месте. Первая атака длилась три часа, но вражеским танкам так и не удалось прорвать оборону. Неудачей для них окончились и ещё несколько атак.

В это день впервые в боях под Мценском были опробованы ре-активные системы залпового огня «Катюши». М.Е. Катуков вспоминал: «Установки вывели на позиции. Мы укрылись в щели. Капитан Чумак подал команду. Ослепительные космы пламени прочертили ночное небо, осветив все вокруг голубоватым пламенем. Воздух про-резал пронзительный свист. Земля задрожала, как от раскатов грома.
Когда несколько минут спустя мы вылезли из щели, то увидели внизу, в лощине, пляшущие языки огня. С каждой секундой пламя ширилось, разливалось, и вскоре перед нами бушевало огненное море. Пораженные невиданным зрелищем, мы стояли не в силах произнести ни слова. И не сразу до нашего сознания дошло, что снизу до-носится гул сотен моторов. Потом мы услышали взрывы – это рвались машины с боеприпасами. Я взглянул в бинокль – там в языках пламени метались тени».
Сходные чувства испытал, увидев в действии «Катюши» и Д.Д. Лелюшенко: «Спустя несколько мгновений раздается леденящее душу завывание. Огненные стрелы несутся на мотопехоту врага.
Мощные взрывы сливаются в один. Земля ходит ходуном. Фонтаны земли с обломками вражеской техники вздымаются над лощиной. Дым смыкается с жидкими облаками. Над низиной расстилается серо-бурый туман. Мы уничтожили до полусотни танков, тридцать пять орудий, много живой силы неприятеля и отбросили его в исходное положение».

Ещё одно свидетельство  принадлежит капитану А.А. Рафтопулло: «Огненные стрелы прорезали не успевшее еще посветлеть небо. Сплетенные поначалу в один яркий жгут, они затем веерообразно разошлись по сторонам. Загудела, задрожала от взрывов земля. В стане врага загорелись танки, автомашины, взрывались боеприпасы, баки с горючим. Невообразимая паника охватила фашистских вояк, застигнутых врасплох внезапным смертоносным ударом. И тут же по врагу открыла огонь наша артиллерия. Пушкари и минометчики еще раз прошлись по расположению вражеских войск, уничтожая уцелевшие огневые точки.
«Вот удачный момент для перехода в контратаку», — подумал я. Действительно, минут через пять в эфире прозвучал кодовый сигнал «Тайфун», что означало: «Всем вперед!». Катуков продублировал его открытым текстом.
Взревели моторы танков, и наши роты дружно пошли в атаку.
Черными глыбами маячили десятки дымившихся танков, покореженные пушки и пулеметы, трупы фашистских солдат. Лишь в километре от нашей обороны противник начал оказывать сопротивление». 

Во второй половине дня противник вклинился в нашу оборону, создав критическую ситуацию. В самый драматичный момент в тылу противника показались танки Т-34 лейтенанта А.Ф. Бурды, которые вышли на позиции, сориентировавшись на звуки боя. Противник, посчитав, что может попасть в окружение, начал отступать, позволив нашим частям начать контратаку.

6 октября 1941 г. отличился в бою у села Первый Воин старший сержант Иван Тимофеевич Любушкин (20.07.1918 - 30.06.1942), наводчик орудия танка Т-34 4-й танковой бригады. 
В танк Т-34 под командованием лейтенанта Александра Матвеевича Кукарина  попал снаряд, однако не смог пробить его броню. Наводчик И.Т. Любушкин, несмотря на продолжающийся обстрел противника, смог подбить три танка. Четвертый танк не загорелся после попадания, но из него начали выскакивать члены экипажа. Осколоч-ным снарядом, посланным И.Т. Любушкиным, они были убиты. Под-тянувшийся тяжёлый немецкий танк пробил борт нашей машины и разорвался внутри, ранив членов экипажа, повредив коробку передач и трансмиссию. На командире танка горела одежда. Водитель был ранен и сильно оглушён, радист получил контузию и потерял ногу. Лейтенант А.М. Кукарин полез помогать раненым, в то время как Любушкин продолжил вести огонь.

Благодаря водителю танк смог двигаться задним ходом и укрылся за нашим танком КВ. Танкисты выбросили стреляные гильзы и перевязали ногу радисту. В это время И.Т. Любушкин заметил несколько танков противника, которые из-за кустов вели огонь по нашим позициям. Он начал обстреливать вражеские машины. В свою очередь, немецкие танки открыли ответный огонь. От прямого попадания в башню Т-34 изнутри отвалился кусок брони и ушиб ногу наводчика, находившуюся на педали спуска. Следующие выстрелы Любушкину пришлось вести, нажимая на педаль правой рукой. Так он смог подбить ещё один танк.
10 октября 1941 г. старшему сержанту И.Т. Любушкину было присвоено звание Героя Советского Союза, а членам экипажа – другие награды.

К вечеру 6 октября противника удалось вернуть на исходные позиции. Поскольку он превосходил наши войска в силе, в ночь на 7 ок-тября они отошли на новый оборонительный рубеж Ильково – Голов-лево – Шеино.

Немецкий офицер Герман Бикс, находившийся на момент происходящих событий в звании фельдфебеля, оставил красочное описание событий дня с точки зрения противника: «6 октября. Мы продолжили продвигаться в сторону Мценска. Когда мы достигли местечка Воин, то встретили жёсткое сопротивление. Танковый полк занял позиции слева и справа от дороги. Я был в левом крыле нашего 2-го батальона вместе с лейтенантом Бёклем. Как раз справа шла железнодорожная линия Орёл-Тула.
Оберлейтенант Лекшат и лейтенант Кюсперт доложили о сильном вражеском огне со стороны фронта. Кюсперт поспешно отступил назад, потому что русские танки разбили его башню на плохой дороге. Лекшат также получил удар и отступил. Кто-то определил тяжёлые русские танки и доложил, что он не может нанести ущерб стальным монстрам даже после прямых попаданий бронебойным снарядом. Лейтенант Бёкль, хорошо разбиравшийся в танках, разгорячился и заявил, что, по его мнению, эти танки могут быть новыми Т-34 и КВ-I. Было сказано, что они имеют потрясающую броню.
Затем я увидел танковую колонну, приближающуюся к нам; она двигалась вдоль железнодорожной линии примерно в 600-х метрах от нас. Машины казались довольно подвижными и не очень большими, в результате чего я подумал, что они все не могут быть тяжёлыми. Бёкль разглядел их в бинокль и предупредил меня снова.
В 300-х метрах от нас танки свернули налево и двинулись передо мной по открытой местности подобно движущимся мишеням. «Это похоже на учения по стрельбе», – подумал я.
Мы не могли поверить в это, мы не хотели верить: даже хорошо направленные удары рикошетили от брони! Экипажи не реагировали, когда мы стреляли по ним, главным образом, в башни. Русские танки невозмутимо продолжали движение навстречу нашему колючему огню. Они шли по направлению к нашим бедным товарищам на дороге, справа перед нашими носами, до того, как получали идеальную огневую позицию.
И тогда мы увидели нечто, что мы прежде не представляли возможным: мы увидели, как наши танки дружно отступают, поворачиваются вокруг и поспешно исчезают за возвышенностями.
Лекшат также приказал нам отступить, так как наши потери на правом крыле были тоже тяжёлыми. Даже на близком расстоянии мы были неспособны сделать что-нибудь с этими «зверями».

6 октября командующему Брянского фронта был отдан приказ «разбив орловскую группировку противника, выйти на фронт Мценск, ст. Ворошилово, Поныри, Фатеж, Льгов, прикрывая направления на Тамбов и Воронеж».
В ночь на 7 октября выпал и растаял первый снег. Из-за сильной облачности в первой половине дня вражеская авиация не смогла подняться в небо. 201-я воздушно-десантная бригада контролировала шоссе. Справа от неё располагался полк пограничников, смыкаясь с  танковым батальоном 11-й танковой бригады. 4-я танковая бригада находилась в засаде на левом фланге. Главный рубеж обороны на реке Зуше держали части 6-й гвардейской стрелковой дивизии
К.И. Петрова и воздушно-десантного корпуса полковника С.С. Гурьева.
 В полдень в небе появились самолёты-разведчики противника. Вслед за ними началось, но вскоре захлебнулось танковое наступление.

8 октября стояла тишина: враг подтягивал силы, а наши войска укрепляли оборону.
Утро 9 октября началось с артиллерийского обстрела, после чего позиции наших войск были обстреляны вражескими бомбардировщиками. Вслед за ними выдвинулись танки. Наши войска успешно отби-вались до наступления сумерек.
Согласно телеграмме из штаба группы армий «Центр» 9-й армии 9 октября  26-я армия (соединения, входившие в состав мценского боевого участка) вела упорные бои в районе г. Мценск. 4 танковая бригада с соединённым батальоном 6-й гвардейской дивизии, баталь-оном НКВД, 6 батареями ПТО и дивизионом «РС» отразили все атаки противника на фронте: Верхнее Думчино –  Братский –  Волково. В результате боя было уничтожено 43 танка, 2 гаубицы и полторы роты пехоты противника. Наши войска потеряли два танка Т-34 и 90 человек ранеными и убитыми.
В донесении №8695 о деятельности 34-го мотострелкового полка войск НКВД упоминается, что 9 октября 1941 г., находясь в контакте с 4-й танковой бригадой, подразделения полка вступили в бой с передовыми частями противника, наступавшего крупными группами танков под прикрытием авиации во взаимодействии с пехотой. Вплоть до вечера 10 октября, полк несколько раз отражал атаки противника, удерживая занятый им рубеж. Лишь с наступлением темноты он, в соответствии с полученным приказом, отошёл на оборонительный рубеж у д. Долматово. В ходе боёв под Мценском 34-й мотострелковый полк войск НКВД уничтожил 14 танков, 2 танкетки, 2 бронемашины, 2 орудия, 2 самолёта и рассеял до 2 батальонов пехоты.

Бои у деревень Шеино и Ильково начались с утра и продолжались весь день. Весь день удерживали свой рубеж у Шеино танковые экипажи Лавриненко, Бурды, Фролова, Капустянского. Танк КВ Петра Молчанова, бросившись в гущу боя, спас от истребления стрелковую роту. А. Бурда с тремя танками сокрушил колонну врага в тридцать боевых машин.

На левом фланге, у деревни Ильково, бился батальон А.А. Рафтопулло. Атаки противника продолжались восемь часов. В бою противник потерял 43 танка, много противотанковых орудий и до 2 рот живой силы. А.А. Рафтопулло получил ранение в плечо. Командование перешло к комиссару батальона Фролу Евстафьевичу Столярчу-ку.

В бою под Ильково танк БТ-7 лейтенанта Смирнова находился в засаде. Командир экипажа подбил неприятельский танки и выехал на пригорок, когда вражеские пехотинцы подходили к позициям наших мотострелков. Танк Смирнова, стреляя из пулемёта, направился прямо на них. Внезапно появился броневик противника, который стал обстреливать танк Смирнова. Водитель БТ-7 сержант Виктор Рындин направил танк навстречу броневику и смог подбить его с третьего раза.
 Неприятельский снаряд, выпущенный из замаскированной пушки, сорвал крыло у БТ-7.

От ещё одного снаряда танк загорелся. Лейтенант Смирнов был ранен. Рындин включил заднюю скорость и стал отходить. Левая рука у него не действовала. От огня начала тлеть одежда. С помощью огнетушителей огонь удалось сбить. Водитель смог включить четвертую скорость и уйти под защиту наших танков.
В Ильково санитары забрали раненого Смирнова в медсанчасть, а водитель Виктор Рындин после перевязки вызвался доставить танк в Мценск к ремонтникам. По дороге он вытянул три застрявших в грязи грузовика и помог артиллеристам подтащить к дороге орудие.
Вечером 9 октября, подтянув дополнительные силы, враг снова атаковал нашу оборону и начал обходить наши войска с неприкрытых флангов. Прорвав левый фланг, неприятель прорвался на окраину Мценска. 6-я гвардейская дивизия К.И. Петрова ценой огромных потерь отбивала попытки гитлеровцев захватить единственную пере-праву через р. Зуша, но, в конце концов, им это удалось. 4-я танковая бригада, пограничный полк и десантники 201-й воздушно-десантной бригады оказались в полуокружении.

Утром 10 октября, находясь на командном пункте в Подмонастырской слободе, М.Е. Катуков получил сведения о том, что в город прорвались немцы. Весть принёс сержант В. Рындин, получивший ранение и направившийся в город в санитарную часть. Подробности его рассказа записал военный журналист, работник политотдела 1-й танковой бригады А.Ф. Ростков: «Раненый Рындин в поисках санитарной части забрел на колхозный рынок, где еще шла кое-какая торговля. Многие жители с каким-то непонятным удивлением и настороженностью смотрели на него, видимо не ожидая присутствия здесь военного. Пожилой худосочный мужчина тронул его за рукав и сказал:
– Чего зыркаешь? Ваши сматываются, в городе немцы объявились...
Виктор не поверил: «Как же так? Наши дерутся там, у Шеина, а здесь, в тылу, фашисты? Что-то путает этот человек». Вслед за тем на базарной площади появились три грузовика – наши реактивные установки. Рындин никогда вблизи не видел их и стал с любопытством смотреть на новое оружие. Но тут на противоположной стороне площади откуда ни возьмись возникли четыре немецких танка – два тяжелых и два средних. Рындин не хотел верить своим глазам. Он знал, что где-то рядом соседняя танковая бригада. Может быть, это ее машины? Вдруг один из танков выстрелил по магазину. Зазвенели стекла, поднялась белая пыль. Сомнения сразу рассеялись. Виктор закричал артиллеристам: «Заводи машины, жмите назад!» Две машины развернулись и ушли. Третья осталась.
Рындин встал за водоразборную будку. О себе, об опасности как-то сначала ему не думалось: хотелось выяснить обстановку. Шофер легковой автомашины, стоявшей у магазина, сел за руль и стал выезжать с площади. Снаряд настиг машину, и она загорелась. С танков открыли стрельбу автоматчики. Поднялась паника. Много мирных жителей погибло. Рындин спохватился: «Надо действовать!» У тротуара стоял мотоцикл с коляской. Виктор подбежал к нему, хотел завести. Но тут из-за угла выскочил боец-мотоциклист.
– Чего тебе?
– Скорей заводи, поехали в штаб! – приказал Рындин, садясь в коляску.
Они поехали. Сзади ухнул взрыв. Водоразборная будка взлетела на воздух. Всем встречным Виктор кричал:
– Поворачивайте назад, в городе фашистские танки!».
 
К вечеру обстановка на переднем крае настолько осложнилась, что 4-я танковая бригада начала скрытно оставлять свои позиции. Противник не заметил, как первые подразделения отступили. По шоссе начали двигаться к городу повозки с ранеными, продовольствием, боеприпасами.

Вскоре враг перекрыл шоссе и открыл огонь по колоннам мотострелкового батальона, который должен был свернуть с дороги и пробираться к своим тёмной осенней ночью под холодным дождём через овраги, заполненные водой. Разведка донесла, что Мценск занят немцами. Командир батальона Кочетков принял решение пробиваться через город, так как полагал, что в нём могут оказаться в беде свои части. С боями батальон прошёл через Мценск, оттеснив немцев в его южную часть. Многие, в том числе Кочетков, оказались ранены, многие убиты.

Оставшиеся части танкового корпуса собирались к командному пункту, находившемуся в Подмонастырской слободе. Танкисты ещё сдерживали натиск противника у орловского шоссе. Немецкие танки были замечены в районе железной дороги.
Немцы установили у автомобильного моста через Зушу несколько батарей и беспрерывно обстреливали его. Чтобы предотвратить прорыв неприятеля с тыла, комбриг М.Е. Катуков послал три танка КВ ликвидировать огневые точки противника. Первый танк под командованием Степана Корсуна остановился на окраинной улице, чтобы приглядеться к обстановке. Его обогнал танк комиссара 1-й танковой роты 1-го танкового батальона старшего политрука Ивана Алексеевича Лакомова. Когда он повернул к реке, то был подбит огнём двух замаскированных среди построек вражеских танков. Танк Лакомова загорелся. Водитель Сергеев вытащил раненого радиста Дубровенко. Комиссар Лакомов остался внутри, так как был тяжело ранен и решил продолжать бой. Он выстрелил в сторону противника. В тот же момент танк Лакомова взорвался.

Степан Корсун и его экипаж смогли поразить оба вражеских танка, но противник ответным огнём успел повредить их пушку и пулемёт. Их сменили танки Сумцова и Самойленко. Батареи противника были подавлены. 

Танкисты Константин Самохин, Самойленко и Столяров доложили комбригу М.Е. Катукову, что неприятель разместил на колокольне пулемёты и держит значительную часть города под обстрелом. Танкисты по приказу комбрига сбили колокольню. Некоторое время спустя Самохин заметил четыре вражеских танка, укрывшихся за оградой церкви. Два из них были уничтожены, а два, ломая заборы, скрылись.

К вечеру 10 октября противник стянул к автомобильному мосту большое количество артиллерии и вёл его непрерывный обстрел. Стало ясно, что выйти из города этим путём не удастся. Брод восточнее города тоже был в руках врага. Единственным оставшимся путём для отступления оставался железнодорожный мост. Политрук Зава-лишин получил задание разведать, возможна ли переправа через железнодорожный мост. Завалишин на танке БТ-7 отправился выполнять задание. Вражеский снаряд ударил по его машине, танк вышел из строя и завалился в ров. Попытки вытащить его закончились неудачей. Один из танковых командиров дал экипажу Завалишина танк БТ-5, на котором они достигли моста и совершили пробную попытку проехать по нему, после чего направились докладывать о выполнении поручения.
 
Темнело. По небу ветер мчал дождевые тучи. На другом  берегу Зуши передвигались части 13-й армии А. М. Городинского, которые пробивались из окружения через шоссе Севск – Глухов. На северо-западе Мценска находились 11-я танковая бригада полковника
П. М. Армана и 6-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора К. И. Петрова. Переправа через мост началась в восемь часов вечера.
Первыми по шпалам пошли пехотинцы, танкисты, оставшиеся без танков, расчеты, чьи орудия были уничтожены, санитары с ранеными.
 Прикрывать отход наших войск должны были танковая рота старшего лейтенанта
А. Бурды, отряд пограничников, у которого имелось четыре орудия, и взвод сапёров.

Въезд на мост для техники оказался слишком крутым, и она буксовала в грязи. Под колёса подкладывали доски и кирпичи. На мосту был сооружён настил из досок от заборов и жердей.  Снаряды и мины передавали на другую сторону по цепочке.
 Освобождённые от груза автомашины переезжали своим ходом. Поскольку настил разъезжался, лошади, тащившие орудия, проваливались и ломали ноги. Их пристреливали и сбрасывали в реку.  Радисты придумали связать настил телефонными проводами и обрывками стального троса. По мосту пошли танки, таща за собой неисправные машины и артиллерию.

Над мостом нарезал круги самолёт-разведчик, который сбрасывал на парашютах осветительные ракеты. Взошла луна. В её свете неприятель стал обстреливать мост из автоматов, пулемётов и артиллерийских орудий.  Немцы заняли вокзал и начали вести автоматный огонь из его здания. Комбриг М.Е. Катуков приказал сержанту Капотову с его танком отправиться в район вокзала и подавить огонь противника. Капотов выполнил задание,  а заодно поджёг здания возле вокзала. Пожар хорошо освещал позиции противника, но черный дым мешал врагу видеть переправу.

Во втором часу ночи стали переправляться танковые батальоны, сдерживавшие врага. М.Е. Катуков написал в своих воспоминаниях: «Вместе с первыми машинами переправился на другой берег и я. Отсюда хорошо был виден горящий город. Нам пришлось сдать его врагу, но за высокую цену. 4-я танковая бригада выполнила свою задачу. За семь дней боев Гудериан потерял до полка пехоты, 133 танка, 49 орудий, 8 самолетов, 15 тягачей с боеприпасами, 6 минометов и много другой военной техники. Его мечта пройти победным маршем по шоссе Орел – Москва вплоть до столицы не осуществилась и уже не осуществится. На правом берегу Зуши заняла оборону 13-я армия. Сюда подходили все новые части. Фронт, преграждающий путь к Москве, начинал стабилизироваться".
 
По сведениям, собранным А.Ф. Ростковым, в то время работником политотдела 1-й гвардейской танковой бригады, 11 октября в Мценск отправились танки 11-й бригады, чтобы вывезти оттуда реактивную артиллерийскую установку, но они погибли. Затем туда были направлены танковые экипажи Евтушенко, Капотова и Лугового, но и они не смогли вытащить установку, а лишь разбили её.

Я.Л. Лившиц, офицер танковых войск, собиравший сведения, относящиеся к деятельности 1-й гвардейской танковой бригады, сразу вскоре после произошедших событий,  рассказывает следующие подробности миссии Евтушенко, Капотова и Лугового. С ними был ещё один танк из другой бригады.  По его информации, генерал-майор Д.Д. Лелюшенко поручил им уничтожить или разыскать и вывезти оставшиеся где-то в  городе две миномётные установки «РС».

11 октября четыре танка скрывались на окраине города в саду, дожидаясь  информации от разведки. Внимание сержанта Капотова привлекла группа немцев, собравшихся на балконе в здании школы. Они вели себя так развязно, что он выстрелил по школе, снеся балкон и повредив здание.

Вскоре на дороге Капотов заметил автомашины неприятеля и подбил пять из них. Немецкие артиллеристы начали обстреливать сад и попали в танк, принадлежавший другой бригаде. Его экипаж погиб. Вскоре появились разведчики и доложили о местонахождении уста-новок, которые были повреждены и не могли быть выведены. Танки Капотова и Евтушенко направились к установкам и несколько раз ударили по ним, после чего вернулись в бригаду.

А.Ф. Ростков, размышляя о значении боёв под Мценском, писал: «Ценой больших потерь Гудериан занял Мценск, но до того выдохся, что вынужден был отложить наступление на Тулу на двенадцать дней.

То, что произошло на шоссе Орел – Мценск 4-11 октября, трудно уложить в обычные рамки военного события. Соотношение сил было слишком неравным. Гудериан имел танков и пехоты в семь - девять раз больше. Кроме того, на его стороне было значительное превосходство в авиации и артиллерии. Он имел и богатый опыт военных походов.

Так в чем же дело? В чем секрет нашей победы? Да, танков у нас было намного меньше, но по качеству они были лучше, чем у противника. Главное же состояло в том, что наши люди, которых было тоже несравненно меньше, познали горечь народного бедствия, стояли насмерть. Они действовали осмотрительно, маневрировали, умело применяли тактику танковых засад. Гитлеровцы часто натыкались на эти засады, и им казалось, что советских танков очень много. Чтобы произвести такое впечатление на врага, бойцы и командиры бригады затрачивали огромные усилия. Стрелкам приходилось рыть (и довольно быстро) окопы большой протяженности. Они создавали, кроме этого, запасные и ложные окопы и в то же время вели почти непрерывные изнурительные бои с вражескими автоматчиками. Танкисты находились в постоянном движении. Один экипаж не боялся сразиться с целой колонной танков. Раненые не покидали поле боя. Ремонтники работали сутками, чтобы скорее возвратить в строй боевые машины. А зенитчики? Они все время находились под огнем вражеских самолетов, но не только не покидали своего поста, а часто заставляли их подниматься выше в небо либо сбрасывать бомбы куда попало. Командиры, работники штабов и тыла почти все эти ночи не спали, разъезжая по подразделениям, обеспечивая успех в бою, доставляя все нужное для него. Если еще добавить, что все это происходило в условиях осенней распутицы, на пересеченной местности, вдали от баз снабжения, то станет понятным, какие неимоверные усилия потребовались от всех воинов бригады».
 
Части,  оставшиеся для прикрытия отхода главных сил 1-го гвардейского корпуса, продолжали сражаться  с врагом в полуокружении на рубежах севернее Мценска до 24 октября 1941г.,  а затем планомерно и организованно отошли к  Туле.