Глупый скворец

  Возвращаясь с работы я, по сложившейся за лето доброй традиции, отыскал свободную лавочку, одну из тех, что стояли в сквере на берегу пруда, спрятавшегося от глаз праздных горожан за фалангами высокого рогоза и, блаженно на ней развалившись, вытряхнул из пачки последнюю сигарету.
Теперь можно перевести дух, помечтать, укрывшись в тени ветвей старых каштанов от назойливых лучей, слабеющего, но все  пока еще не слишком любезного августовского солнца. Несмотря на сложный рабочий день на душе у меня было тихо и благостно. Не в последнюю очередь потому, что сегодня вечером мне предстояло мероприятие, наполненное пивом, креветками и добрыми воспоминаниями.
Мой мечтательный покой нарушила шустрая стайка скворцов, сновавших по местами жухлой, выбритой чуть ли не до корней траве, в поисках чем бы- таким себя побаловать. От их мельтешения, словно от ряби на воде, ломило в глазах.
Среди этой беспокойной группки выделялся один рослый и надменный птах, единственный, пожалуй, кто не принимал участия в этой всеобщей толкотне.

   Он словно на троне сидел на мятой сигаретной пачке с изображенными на ней коронами и, высокомерно глазея по сторонам, мерзко орал. Рядом с ним, смешно подпрыгивая на своих тонких лапках, суетилась парочка пернатых помельче. Те, едва заслышав его требовательный ор, со всех лап прыгали к пачке, где вручали здоровяку свою добычу- то гусеницу, то жука, то бабочку, с поклоном вкладывая дань в его широко разверзнутый клюв.
«Странно- подумал я, -Вокруг самого бездельника столько всякой снеди, только клювом успевай щелкать, а он даже смотреть на нее не желает, обратив все свое внимание на добытчиков. С другой стороны, зачем ему утруждаться, если рядом есть тот, кто сделает это за него. Тем более холопы и сами не против спину гнуть. Интересно, почему? Неужели только потому, что тот намного  больше и сильней? Да, наверное, так и оно есть, этот напыщенный птах- их птичий король.»
   Однако, присмотревшись повнимательней, я понял, что странный скворец- это всего лишь птенец первогодок. Старше и больше своих соплеменников он выглядел исключительно за счет не сошедшего младенческого подпушка, который украшал его грудь и голову, а та пара пичуг, что доставляла ему еду, судя по всему, его глубоко несчастные родители.
«Какие же все-таки глупые создания- эти скворцы, - продолжил рассуждать я- Были бы не дураки, давно б уже дали пинка своему бессовестному отпрыску, отправив его в свободный полет. На крыле стоит, на скворчих вовсю, наверное, пялится. Что еще надо? Пора бы и честь знать. Сам должен теперь о себе заботиться, а по- хорошему, и о родителях еще иногда вспоминать. Вместо того он, видишь ли, сидит тут, распушившись, со спесью во взоре и орет благим матом. А эти слюнтяи бесхребетные, размазни юродивые посадили себе паразита на шею и тащат свой багаж как ценный груз.»
Около меня топтался один из родичей «кронпринца», судя по его затравленному,  измученному виду - папаша.
- Дурак ты, скворец, - начал отчитывать его я,- Пользуют тебя в пух и перья, а ты и рад стараться. Ты, дурень, собой давай- занимайся лучше, а то вон дошел как уже…

   Может быть я бы ему еще чего-нибудь такое сказал, более веское, но тут во внутреннем кармане у меня звякнуло и затрепетало.
На моем телефоне определился номер дочери. Я сначала было не поверил своим глазам и даже протер экран. Даже не знаю, что бы заставило ее саму мне набрать, что-нибудь сверхъестественное только. Чудо? Но Рождество ведь еще не скоро. Ну, даже не знаю тогда. С тех пор как она вышла замуж и стала жить отдельно (мы с новой родней благоразумно скинулись молодым на новостройку) у нас с ней хоть и установились ровные дипломатические отношения, но секретная душевная ниточка, связывавшая дочь со мной, если и не оборвалась, то затерялась среди множества новых ее связей. Не зря ж люди говорят- Выданная дочь — отрезанный ломоть.
- Впрочем, это еще как посмотреть, - ударил себя по лбу я и громко рассмеялся.
Рассмеялся потому, что неожиданно понял наиболее вероятную причину ее звонка. Жена второй день в отъезде (а из нас двоих она, по большей части, кружилась вокруг молодых, создавая им, по ее мнению, необходимые условия), но я-то ведь остался. Так что, если хорошо разобраться, ничего удивительного не произошло. В тот момент как самолет с Любашей оторвался от ВПП Шереметьево и понес ее к родственникам в Клайпеду, отметка «Бюро добрых услуг» в телефоне дочери естественным образом перекочевала на мой номер.

   - У тебя сегодня, случаем, нет планов на вечер, па? - без прелюдий уточнила она, превратив мое предположение о «Бюро услуг» из вероятного в гарантированное.
- Были бы вообще-то, - неуверенно начал я, интуитивно поставив глагол «есть, конечно» в условное наклонение, - С дядей Игорьком в кои-то веки договорились бы вокруг пары-тройки бутылочек пива организоваться, посудачить по-стариковски.
- Аааа, понятно. С Машкой будешь дежурить в таком случае. К семи, значит. Не опаздывай.
- К семи? – упав духом переспросил я, непонятно на что рассчитывая, - А сама-то куда собралась, если не секрет?
- Сначала на шейпинг сгоняю, а потом к Маринке, отмечать ее расставание с неудачником Эдиком. Давно ей надо было уже решиться. А-то самому тридцать скоро, на погонах же - не пойми что, треугольник какой-то маленький.
- Треугольник?
- Созвездие такое в северном полушарии.
- Вот оно как? Ну тогда- да, это, конечно, причина.
Не оставлялся надежду встретиться с Игорьком, я вернул разговор в нужное русло.
- Слушай, а Дмитрий твой, спрашивается, на кой? Неужели так занят, что с собственной дочерью вечерок посидеть не в состоянии?
-Зааанят? И ты еще спрашиваешь? Димочка с прошлого вечера как заперся в своей комнате, так даже пописать не выходил, настолько он занят. Премьерную игрушку с пацанами тестирует по сети, да будет тебе известно. Какая-то битва там с танками у них. Сама не пробовала, но, наверное, что-то жутко интересное. Ну так ты придешь или как?
- Приду, конечно, куда ж я денусь, - обреченно сказал я, не удержавшись при этом от удовольствия съязвить, - Мне ж единственному из нас всех делать нечего.

  Но дочь не поняла намек, или, что скорее всего, согласилась с моим утверждением.
- Вот и ладненько, - затарахтела она, - С внучкой со своей попестуешься, а заодно и пропылесосишь, в ванне кран тоже течет. На ужин Машке, значит, пудинг с курагой, ее любимый подашь. Запомнил? Только вот в холодильнике, извини, «Мамай прошелся». Поэтому  сначала заскочи в Пятерку, закупись по полной. И пива, пива Димке взять не забудь, шесть бутылок. Но только пшеничное, он немецкое только пьет. У тебя деньги-то хоть есть вообще?
- Есть, конечно… так что ты, дочь, в голову не бери, сам разберусь…
- Это очень хорошо, что есть,- обрадовалась она,- Будет из чего нам подкинуть. А-то у Димули на Ленд Крузере лобовуха треснула, представляешь, на щебенке дурень  на спор разогнался, а его родичи- паразиты, со своим месячным взносом не торопятся. Только прошу тебя, давай не так, как в прошлый раз.
- А что было  в прошлый раз не так, интересно?
- Забыл разве, сколько ты оставил Димочке на новую резину?
- Тысяч сорок, вроде.
- Хочешь сказать, что не в курсе сколько стоит поменять резину на Крузаке?- В голосе дочери слышалась обида то ли на меня, то ли на порядок цен на летнюю резину.
- Не знаю, детка. Знаю только сколько стоит поменять ее на моей старушке Реношке. Из этих соображений, собственно, и исходил.
- И на нашей примерно столько же, но только в три раза больше. Дима, к слову, был тобой сильно недоволен.
   
   Я аж присвистнул от удивления.
- Дима? Недоволен? А твой муж не думал, что ему можно было бы самому, например, попробовать поработать? - с осторожным сарказмом спросил я, - Четверть века как-никак за плечами уже. И самому заработать себе на жизнь ровно столько, сколько необходимо ему для полного удовлетворения.
- Ты это серьезно сейчас, па, да? – грудью бросилась защищать честь мужа дочь, - Пять дней в неделю, по восемь часов заниматься не пойми чем. И это, не считая дороги. Работа унижает человека, превращает в раба, низводит до состояния тяглового скота. Неужели так трудно понять?
- Да ну? А поднимает с колен, что тогда?
- Как что? – удивилась она моей беспробудной тупости, - Самореализация, стремление к прекрасному, личностный рост, да много чего. И вообще, чтоб ты знал, жизнь дается человеку один раз всего…
- И надо ее прожить так, чтобы не было потом больно… - машинально пробормотал я, вспомнив одну крылатую фразу, прилетевшую откуда-то очень издалека, из моей бурной комсомольской молодости, наверное.
- За что? - не поняла дочь.
- …За бесцельно прожитые годы, разумеется.
- Вот именно. Чтобы больно не было. А работают пусть лохи и бездельники, которым заняться больше нечем…
Однако. Мое неудовольствие вернулась ко мне от дочери с процентами.
«Интересно, я лох или бездельник в ее понимании? – мелькнула у меня шальная мысль." Но уточнять я не стал.
Да и поздно было разбираться, потому что дочь, решив, очевидно, что сказала мне все самое важное, не прощаясь, покинула эфир.

   И тут я почувствовал на себе чей -то пристальный взгляд.
Обернувшись, я увидел скворца- папашу, который держа в клюве большую бабочку-шоколадницу с интересом наблюдал за моим разговором.
Скворец, как мне показалось, смотрел на меня с пониманием и где-то даже с сочувствием.
Мне вдруг стало стыдно, что каких-то пять минут назад я был не самого высокого мнения насчёт его умственных способностей.
- Куда деваться, - сказал я ему смущенно поправляя галстук, - Родительский инстинкт является одной из наиболее мощных врождённых программ у разумных биологических существ. Так-то вот, старик. И еще. Ты это … забудь все, что я тут тебе наговорил недавно. Ладно?
Скворец печально кивнул и поскакал к своему прожорливому и нахальному чаду.
А я к своему…