Иванов день в Латвии

   Катятся, катятся года, и куда мчит, закручивая по спирали, мировая колесница, людям неизвестно. Но задолго до нашей эры язычники отмечали день летнего солнцестояния как один из четырёх важных праздников «годового колеса». И неважно, как на разных языках звучит праздник самой короткой ночи в году, не оставлял человека равнодушным к этому событию.

   Предки жгли костры, прыгали через огонь, очищая душу, купались в реках и озёрах, очищая тело, загадывали желания и гадали на судьбу, молодёжь под утро искала цветок папоротника, который по поверьям расцветал только в эту ночь:

Что зазывно так сверкает
Между лапок орляка?
Парня то глаза горят
На девичий стан*

   Через четыре сотни лет после Рождества Христова Блаженный Августин** придумал как использовать народный праздник для продвижения теологической доктрины. Он приурочил его к церковному празднику Рождества Иоанна Предтечи. Так день летнего солнцестояния оказался тесно связанным с одним из самых известных имён народов Европы. У славян появилось названия праздника не только Ярилин день, но Иван Травник, Иван Цветной, Иван Купала, а у племён на территории современной Латвии – Янов день, который чаще называют Лиго.
   Хотя, если быть точнее, в календаре женское имя Лига приходится на 23, а имя Янис на 24 июня. А вот ночка, как опытная сваха, может и свести девчушку с парнем:

Духом трав ласкает ветер,
Молнией сражая естество.
В жизни раз с тобою можем
Сердца терять в папоротниках!

   А суперинтендент лютеранской церкви Курляндского герцогств, немец Пауль Эйнгорн, в надежде побороть идолопоклонство и суеверия местных племён, впоследствии на полном серьёзе напишет: «Дню святого Иоанна дается такая сила и святость, что читаемая в этот день молитва обладает великими и чудесными свойствами против пожаров и болезней человека и животных».

   Пастор увещевал тёмный народ как мог, но люди в день трав не молились, а плели венки, женские - из цветов, а для Янисов - из дубовых листьев.  Ночью благочестивые лютеране и католики, словно те ещё язычники, прыгали через костры, пили кружками пиво, чревоугодничая объедались тминным сыром, распевали песни, порой не самого пристойного содержания, и вместо молитв (О, ужас!) занимались грехом:

Мой малыш Янитис не спал
Без работы в ночь Лиго:
Он делал человечка
С жёлтыми волосами…

   Случались, не без этого, и тяжёлые мужицкие обломы с нестерпимой болью в семенниках:

В печали Янис сел у бани,
Сломано его сердце:
Лига пиво стибрила,
за углом бани выпила.

   Но не таков настоящий латыш, чтобы долго унывать:

Наглотавшись дыма шины***,
По кустам народ разбрёлся
Утром Янис, чуть поддатый,
Пробирается до хаты:

«Нафиг Лиго мне раз в лето:
Буду пить, когда хочу,
хоть с утра до вечера».
 
   На следующий день после Иванова дня случаются разные истории. Довелось в этом году мне подслушать разговор двух соседок:

- ну как твой Янитис?
- Да мучается.
- Что так*?
- Зубы режутся.
- Да побойся Бога, соседка! О чём ты говоришь? Какие зубы могут резаться, ему же за семьдесят.
- Вставные зубы, соседка!



Примечания:

*   Автор вольно переводит тексты характерных для праздника Лиго песен.

**   Блаженный Августин -  один из великих святых неразделённой Христианской Церкви (3 ноября 354, Тагаст — 28 августа 430[2], Гиппон Царский).

***  Варварский обычай вместо костров жечь автомобильные шины, водружённые на столб, появился и некоторое время существовал как извращённый отголосок купальской обрядности, когда наряжалось, а потом сжигалось Купальское деревцо на Украине, в Полесье, юго-восточной Польше или в Словении.