Мне бы в небо

Параллельно с учебой в 10-м классе, я, как и еще несколько молодых романтиков, занимался в Рижском аэроклубе ДОСААФ.  Зимой по вечерам мы проходили теоретические занятия в классах на улице Вальню, 3, в старой Риге. А летом выполняли полеты на аэродроме в городе Елгава, это меньше 50 км от Риги, на электричке около часа. Хоть я и рос в семье военного и всю жизнь провел в гарнизонах и на аэродромах, но, в силу подростковой инфантильности, чтобы заняться интересным делом, нуждался в «волшебном пендале». Его-то, фигурально выражаясь, мне матушка и выписала, когда привела меня за руку сначала в авиамодельный кружок, а потом и в аэроклуб. Спасибо ей за это. И совет молодым родителям: поступайте со своими чадами также.

Весной и летом, обычно в пятницу после школы, мы бежали на электричку и дружной толпой ехали на аэродром. А перед этим звонили в аэроклуб и планировались на полеты. Всё было просто и демократично.

Лётное поле рижского аэроклуба располагалось на северной окраине города Елгава на бывшем фашистском аэродроме. Поле было снабжено сетью подземного дренажа с полузасыпанными колодцами по периметру, система отвода воды исправно работала. Поэтому, когда везде вокруг хлюпала вода, а дожди в Прибалтике явление, как вы знаете, нередкое, на нашем летном поле было сухо и можно было смело летать. А летали мы смело.

Аэроклуб был зажиточный. Из авиатехники он имел несколько Ан-2, несколько буксировщиков планеров – «Вилга» W-35А, и собственно сами планера – около 10 двухместных «Блаников» и несколько «белых» спортивных, типа «Янтарь» и ЛАК. Были вспомогательные автомобили, трактор, ангар для зимнего хранения разобранных планеров, домики-бытовки. В одном из домиков размещались две двухэтажные армейские кровати - это и было наше пристанище на период полетов.

Компания наша была разношерстная, но за время теоретического обучения мы скомпоновались несколькими дружными группами. Первогодков было человек 20, и спортсменов, которые занимались больше года, еще человек 15.

Инструкторы, руководство и технический состав аэроклуба были частично бывшие военные, частично спортсмены ДОСААФ. Нам сразу решили показать армейский порядок и дисциплину в надежде на нашу дальнейшую покладистость. Начали с ежедневной утренней зарядки, построений и уборки территории и домиков. Нам всё это было в диковинку и по детству казалось веселой игрой. Мы с энтузиазмом откликались на подобные инициативы. В конце концов, энтузиазм иссяк у наших наставников. Дольше всех, как бывший десантник, продержался Эрик Янович. Он проводил с нами утреннюю зарядку. Но и он, наконец, увидел, что мы и так заряжены дальше некуда. Заряжать нас и дальше по утрам становилось опасно. Он прекратил занятия, но было поздно. Мы уже начали искать, куда расходовать накопленную энергию. В первую же неделю мы, обследовав материальную базу городка, обнаружили замечательный и легкодоступный тренажер по отработке приземления с парашютом. Это такой аттракцион, где с вышки, метров семь, по тросу летишь наискосок к земле. Нужно сгруппироваться и приземлиться в песок так, чтобы не переломать ноги. Нас на этот тренажер потому и не пускали. Мы немедленно начали искать возможность тренировать свои навыки по приземлению. Вечером, под покровом темноты и безрассудства, полезли на вышку. Когда с верху не видно землю, а в душе - предчувствие быть схваченными, аттракцион получал особенную ценность. Один за другим мы со свистом и воплями скатывались вниз, обретая уверенность в своих силах, а также синяки и царапины на некоторых мягких местах. Отличное место, тут до нас даже ноги ломали.   

- Димка, давай прыгай!
- Куда? Землю не видно… - голос сверху звучал тревожно.
- Что зассал? – как не помочь другу решиться на прыжок?
- Да нифига-аааааааа… - Димка поехал вниз, постепенно проявляясь из темноты и набирая неплохую скорость.

- Леха, лезь ты теперь, раз такой смелый.
Конечно я тоже лезу и уже не первый раз.

- Вы чего так орете, сейчас инструкторы набегут. Будут мозги выносить или заставят опять траншеи вычищать, – Женька тоже успешно съехал с вышки и теперь не хотел неприятностей на свою задницу, вдобавок к существующим теперь на ней синякам.

- Да они все у Викторыча в домике собрались, там и спортсменки, у них шум похлеще нашего. Думаю, они не услышат ничего уже…

Однажды, какие-то бесстрашные наши коллеги подпёрли дверь инструкторского домика снаружи, толи в шутку, толи чтобы внезапно не спалиться, и оставили так. Через какое-то время негодующие летчики начали ломиться из домика, сопровождая свои действия грохотом, возмущенными возгласами с витиеватым описанием ситуации и перспектив для тех, кто так над ними посмел подшутить. Хотя часть личного состава аэроклуба была из латышей, но в данной ситуации латышский язык не использовался совсем, уж не знаю почему. Проходящие случайно мимо, ничего не подозревающие Мишка и Стас откинули подпорку, выпустив джинов из бутылки. Стас счел за благо отбежать метров на пятьдесят и наблюдать издалека за происходящим.

- Александр Григорьевич, мы тут не причем, это не мы ваш домик подперли…
- А ну, стоять, сейчас разберемся!

Миха не успел свинтить, был схвачен за грудки и приподнят на уровень красных, выпученных глаз Ещенко. В прошлом летчик-истребитель, майор ВВС смотрел на Мишку, как на самолет НАТО через прицел, и излучал ярость.

- Кто посмел? – из домика высыпали инструктора и включились в процесс.

- Эрик Янович, да мы мимо шли, из магазина…, мы тут не причем… - Мишка отвернул голову от глаз Ещенко.

- Кто же тут такой смелый ищет на жопу неприятности?

- Александр Григорьевич, да мы не видели никого, услышали крики и освободили вас… - Стас издалека пытался прояснить ситуацию.

- Что, спасителями нашими заделались? Да если бы вы не открыли, думаете я бы дверь не вынес?

- Да, Григорич, еще пару минут и ты бы домик развалил. Ты ему сейчас голову оторвешь, как мы его потом учить будем.

- Я таких и без головы научу, раз плюнуть. Им без головы даже лучше будет, всяких идиотских мыслей будет меньше.

Остальные летчики посмеивались над ситуацией. Гнев Ещенко начал спадать. Было очевидно, что эти ребята ни при чём. Но армейская закалка никуда не девается. Всех курсантов собрали, построили, попытались выявить виновных. Как водится, никого не нашли и наказали всех. Отправили очищать от грязи осушительные колодцы и отводящие каналы по периметру лётного поля.

Энтузиазм и задор на этом, казалось бы, должен закончится, но нет. В конце мая начались ночные набеги на соседские дачи за клубникой. Необходимой информацией нас снабдили Артём и Олег. Они были на год старше, уже отлетали начальную программу и теперь возложили на себя ответственность за подрастающее поколение и преемственность традиций. Младший брат Олега, Андрей, был среди нас, первогодков. Тут тоже присутствовал элемент соперничества и соревнования.

Клубнику ели прямо на грядках, по карманам её много не распихаешь. В темноте собирали её на ощупь. Иногда в рот попадали кусочки земли или ещё что похуже, формой напоминающее клубнику. Вкусовые рецепторы были в ужасе, но нам было плевать на них. Позже были редис, морковка, огурцы, яблоки... Под кроватями у нас частенько была ботва с какими-нибудь необходимыми молодым организмам витаминами. Вы, наверное, знаете, что летчиков кормят по повышенной лётной норме. Это как раз потому, чтобы они не тырили еду, где ни по;падя.

Когда начались летние сборы, кормить нас стали на соседнем военном аэродроме. Еду нам готовили в лётной столовой и накрывали рядом в палатке. На аэродроме располагалась отдельная вертолетная эскадрилья РЭБ в составе Ми-8СМВ и Ми-8ППА. Аэродром имел отличную бетонную полосу (2500 метров), он планировался под полк Миг-29. В летной столовой каких только секретных сведений не почерпнёшь. Шел 1990-й год, прозорливые люди, наверное, уже что-то знали про непростое будущее, но это были не мы. Через два года эскадрилью Ми-8 вывели в село Лямбирь под Саранском, а позже расформировали.