Корова

               
  Корова была совершенно обычная. Белая с черным. Её морду разделяла белая широкая полоса, а по бокам головы были симметричные черный пятна. А больше ничего симметричного в её окрасе не было.
   Если взглянуть на нее с должной фантазией, то можно придумать карту неведомого мира, на которой море окрашено белым, а суша черным.
  Рано утром можно было слышать, как её хозяин забивает в землю стальной кол, за который и привязывает корову. Получается эдакий своеобразный будильник.
Звяк!
 Звяк!
 Звяк!
   И весь день она паслась в высокой траве, не обращая внимание ни на людей, спешащих по полевой тропинке, чтобы срезать путь до автобуса. Ни собак, которых хозяева выгуливают, спеша на работу. Ни на кошек, то и дело забредавших в поле чтобы поймать зазевавшуюся мышку.
 Даже самолеты, которые низко пролетели над деревней, закладывая круг перед посадкой её совершенно не беспокоили.
  Щенок тоже был обычный, правда говорят, что собаки обычными не бывают, но этот еще не успел себя проявит. Он все еще поджимал хвостик, когда его выгуливали по деревенский улице или вели в поле.
  Щенок был беспородный, его совсем недавно взяли из приюта, и он пока привыкал. Хотя в доме он осмелел быстро, почти сразу научился подниматься по лестнице и открывать двери.
  Щенок шел на поводке, пред этим хозяева провели его по деревне, на тот край, где он раньше не был. Этот поход ему не понравился, а поле он уже освоил и теперь шел спокойно.
 Дорога сделала поворот и вышла на простор.
 Корова лежала прямо на дороге, солнышко уже присело за березняк, и она легла в прохладный тенек. 
  Они оба уставились друг на друга. Щенок, замер и смотрел на корову вытягивая шею, чтобы заглянуть поверх травы.
  Корова, напротив, опустила голову на землю, потерлась о примятую траву, и хлестнула хвостом. Потом она снова подняла голову и стала смотреть на щенка.
 Ее беспокоили мухи, и она забавно встряхивала ушами. То обоими вместе, то каждым по очереди.
  Я, честно говоря, никогда раньше не рассматривал коров. Во всяком случае ничего интересного я в них не замечал. Но она так забавно трясла ушами и рассматривала щенка, что я невольно стал наблюдать за этой встречей.
  Щенок, волновался, он то подавался вперед, то опять садился у ног. Ему, наверное, было интересно и страшновато одновременно, он в очередной раз сел у моих ног и уставился на меня.  При этом его начавшие уже вставать уши вопросительно повисли.  Именно вопросительно и никак иначе.
  Я, со свойственным мне терпением, объяснил ему, что это корова, что она существо полезное, что без нее не было бы сыра, кусок которого он стащил у меня за завтраком.  Он, кажется, понял, потому что слушал, склонив голову набок.
  Корова тем временем тоже рассматривала нас, и, наверное, у нее тоже были какие-нибудь вопросы, но ответить на них ей было не кому. А может она и так все знала. В конце концов это была очень взрослая корова.
   Щенок снова подался вперед. Припал на передние лапы, потом приподнялся на них, смешно потопал. Корова опять опустила голову и потерлась о траву.
 И тут щенок гавкнул,
  Корова, возмущенная подобным поведением, мгновенно встала. Я никогда не думал, что коровы могут так резко встать на ноги.
  Щенок от неожиданности сел и замахал на нее передней лапой. Он тоже не ожидал, что корова так быстро встанет и, к тому же окажется такой большой. 
 А она была очень большая, она сделала пару шагов в нашу сторону, потом отвернулась и пошла проч. Надеюсь она не обиделась на наше поведение.
 И мы пошли проч. Щенок засеменил к дому, где по возвращении улегся на свое место. С этого места просматривается, а главное пронюхивается вся кухня.  Кухня ведь самое лучшее место в доме, ведь там всегда вкусно пахнет.
  Было ли у коровы свое любимое место ни он не я не знали. Надеюсь, что такое место у нее все-таки есть. Иначе это будет не справедливо.