Ни хвоста ни чешуи

Можно всю жизнь прожить на берегу большой реки и не уметь плавать? Вполне! Можно жить среди рыбаков и не разу в жизни не испытать желания самому поймать хоть самую никакую рыбёшку? Вполне!
Вот и Митька Петров прожил на свете более сорока лет, а плавать так и не научился. И ничего! Не страдал! Всю жизнь он слушал рассказы рыбаков о том где, когда и кто чем ловил рыбу в реке, а сам ни разу не изъявил желания поймать собственную рыбёшку. Немного с удивлением слушал он рассказы бывалых рыбаков, вникал в размеры пойманной добычи. Недоумение у него вызывал дикий восторг рыбака, поймавшего какого-то несчастного колючего ерша. Может, человек с голоду пухнет, вот и рад рыбке? Может, от этой рыбки счастье человеческое зависит? Короче, много вопросов роилось в голове Митьки, но за рыбой он неизменно шёл в продмаг. Ел и мойву, и минтай, и камбалу одноглазую да и от речной рыбы не отказывался, ежели угощали. Ничего! Высший сорт! А если ещё под рюмочку… Не был Митька противником рыбы, но и рыбаком не был.
А тут как-то утречком пришёл к Митьке Сёмка Трушин, дружок его закадычный, тоже большой ценитель готовой рыбки и халявной выпивки, и пристал как банный лист к мягкому месту:
- Слышь, Мить, давай на рыбалку сгоняем?
- На какую ещё рыбалку? Отродясь не ходили ни ты, ни я, а теперь пойдём… Ждёт она нас, рыба-то…И как тебе мысля такая пришла?
- Вот пришла! Поди пымаем какую, - не отставал Сёмка.
- Да какие мы с тобой рыбаки? Ни сети у нас, ни бредешка какого. Удочки и то нету. Я червя ни разу в жизни не копал. Не-е, я не рыбак! И ты не рыбак. Мы с тобой только со сковородки можем её ловить, - не сдавался Митька.
- Ну, давай спытаем! Можа и пойдёт дело!- уговаривал Трушин.
- Какое дело, какое дело! Нет никакого дела.
- Когда ни то начинать надо, - бубнил Сёмка.
- Здрасьте вам! Жили – не тужили, а счас надо!
- Эх, а мы бы бредешком р-р-раз! И вот она трепехчется, рыба-то…
- Бредешком… А где он у тебя этот бредешок?
Сёмка воспринял этот вопрос друга как признак отступления и быстро заговорил.
- Я у Ваньки возьму. Знаешь Ваньку-то? Напротив нас живёт, он даст, он не откажет.
- А поплывём на корыте. «Из-за острова на стрежень»,- весело запел Митька.
- И лодку я ужо присмотрел. Там в кустиках на волне играет, - радостно заявил Сёмка.
- Чья лодка?
- А я почём знаю. На ней не написано. А чё? Убудет что ли, ежели мы разок сплаваем? Никто и не узнает.
- А узнает, нам по хребтам веслом наподдают.
- Не-е, всё будет чики-чики!
Митька снял шапку-ушанку, которую носил почти круглый год, почесал за ухом.
- Спробовать что ли? – произнёс он.
- Спробовать, спробовать, как не спробовать: возля реки живём, а ноги не мочили не разу.
И друзья договорились на следующий день утречком пойти на рыбалку. «Сам себе дивуюсь»,- думал про себя Митька, но от слова своего решил не отступать.
На следующее утро друзья встретились у реки. Туман висел над водой и добавлял предстоящему событию таинственности. Митьку била мелкая дрожь то ли от волнения, то ли от утренней свежести. Где-то в кустах захлопала крыльями утка, где-то гулко шлёпнула по воде хвостом рыба.
- Вон она, рыба-то, играет! К нам в бредень просится! – потирал руки Сёмка.
Мужики сели в лодку, оттолкнулись от берега и неумело начали грести. Они только отошли  от берега, как услышали рёв моторки и увидели взвившуюся над водой ракетницу. В рупор раздался голос:
- Внимание! На лодке! Причалить к берегу! Повторяю: причалить к берегу!
К мужикам приблизилась лодка рыбнадзора, и им ничего не оставалось делать, как начать грести туда, откуда они только что отчалили.
Митька показал кулак Сёмке. Тот только пожал плечами.
- Мы не ловили, мы воздухом дышали, - сладким голоском начал Сёмка.
- Молчи уж, придурок, - ткнул Сёмку в бок его дружок.
На берегу мужиков поставили рядом, всучили им в руки совершенно сухой бредень и быстренько сфотографировали. Инспекторы рыбоохраны бросили бредень к себе в лодку и уплыли. Всё произошло так быстро, что мужикам осталось только глазами хлопать. Первым пришёл в себя Сёмка:
- Бредень-то отдайте! Не мой он! Не рыбак я вовсе!
Но его, естественно, никто не слышал. Митька, очнувшись от своих мыслей, ничего не сказал другу, повернулся к нему спиной и пошагал лугом к селу. Рыбалка не состоялась.
В селе об этом случае так и не узнал бы никто и никогда, если бы не пацан один. Он ездил в райцентр получать паспорт и, ожидая его, от нечего делать читал все вывески и плакаты. Подошёл он и к «Окну позора». К своему великому удивлению там он лицезрел своих односельчан. Они стояли с вытянутыми лицами, смирные и тихие. В руках их был бредень. На Митьке Петрове как всегда была надета его видавшая виды шапка, одно ухо которой свисало вниз, как ухо у побитой собаки. И хозяин шапки на эту самую собаку был похож. На плакате была надпись: «Злостные браконьеры». Серёга так и покатился со смеху: он-то прекрасно знал, что ни Митька, ни Сёмка к реке близко не подходили ни разу. Парень воспринял плакат как розыгрыш, но в селе о нём рассказал. Слух дошёл и до Митьки Петрова. На следующий день он сам поехал в райцентр посмотреть на себя. К его великому сожалению толпы у плаката он не увидел. Митька долго смотрел на фото, потом почесал за ухом и произнёс:
- Кабы знал, что мне слава такая – фотку сделают да в райцентре разместят, я бы ухо у шапки завязал…